Онлайн чтение книги Белый хрен в конопляном поле
ПРОЛОГ

Три дива водилось в земле, Посконией именуемой.

Первое диво – что ворота золотые.

Другое диво – что храмы железные.

Третье диво – что печи деревянные.

С тех пор золотые ворота пустили на золотую монету, а золото давно пропили.

Храмы железные перековали на доспехи да мечи.

Остались одни деревянные печи.

Изготовлять их наловчились из лени, поскольку долбить живое дерево много легче, нежели дикий камень.

Редкие иноземные путешественники, ночуя в ненастье по духовитым избам посконским, отмечали великое чудо: биться в тесной печурке огонь бьется, а вреда ей никакого не причиняет, хотя и тепла дает не слишком много.

Бывало, просили хозяина продать чудо-печь на вывоз; и продавали, и вывозили, предварительно пометив бревна, как это делают с избами и теремами, желая поставить их на новом месте.

Но на новых местах деревянные печи горели как миленькие, и оттого всех путешественников с тех пор заранее полагают лжецами, вралями, выдумщиками и загибальщиками.

Посконичи особенно гордились именно этим свойством своих печей. Что-что, а гордиться-то они умели.

Писано же было в летописи тех времен:

«Посконичи (многоборцы тож) бо бяху, живяху, уху едаху, всякому слуху внимаху, баб имаху, детей плодяху, поряху оных для страху, потом помираху, а еще они воеваху, мечами бряцаху, оружьем на солнце сверкаху, землю ораху, красного зверя стреляху, белую рыбу ловяху, всех ворогов на ухо посылаху, бляху-муху без пощади истребляху. Князья же посконские мужиков угнетаху, боляре заговоры сплетаху, приводя державу ко краху, а мужики, на груди рубаху порваху, против князьев восставаху, да за то казнимы бываху, восходяху прямо на плаху. Посконские девки хороводы водяху, песни распеваху, венки по воде пускаху, на женихов гадаху. Воины же военному делу надлежащим образом учаху, всех мечом поражаху, стрелой прошиваху. Купцы денег наживаху, в рост их даваху, народ в кабалу забираху и лаяй…»

(Вот откуда, оказывается, рэп-то пошел! Не из-за моря!)

Ну не может летописец не приврать: никогда посконские купцы не лаяли – разве что во времена, когда собачье гавканье вдруг поднималось в цене.

С тех легендарных времен, восходящих еще к первому многоборскому князю Жупелу Кипучая Сера да к Жихарю-Самозванцу, земля сильно оскудела. Леса уже наполовину повырубили, реки своим ходом обмелели, белая рыба ушла искать, где бездна глубже, а красный зверь – где пуща гуще. Стольный город Столенград затеялись было обносить каменной стеной, возвели ее наполовину да и бросили: чай, не в Чайной Земле живем, которая от всех народов стеною огородилась. Нечего скрывать было посконичам, жили они всем напоказ и наружу, и драным наверх.

Старики говорили, что самозваный князь Жихарь не помер, а до сих пор скрывается в лесах вместе с верными людьми, чадами и домочадцами, а когда станет старой многоборской земле совсем уж невмоготу, тогда-то он, батюшка, и откроется, и спасет в нашествие, и накормит в голод. Многие даже в расчете на это строгали новые липовые ложки.

Нет такого народа на земле, чтобы не чаял спасения в лице вождей прежних лет, таящихся до срока в лесах, в пещерах, на дальних островах, где пребывают они в сонном состоянии до поры до времени. Но уж когда проснутся…

Соседи этим ожиданием пользовались: оттяпывали потихоньку посконские земли, с таким трудом собранные князем Жупелом и его потомками, которые веками вырождались-вырождались, да так и совсем выродились. Последний князь, вместо того чтобы заниматься державными делами, пускал кораблики по обмелевшим из-за вырубленных лесов рекам.

Народ терпел-терпел да и решился на самую отчаянную меру – отправил своих выборных за темные леса, в глубокие пещеры ко старцу Килострату за советом и мнением народным.

Старец Килострат лежал в гробу, да не в простом, а на семи колесах. Говорили, будто безлунными ночами он в этом гробу катается по всей Посконии, до смерти пугая разбойников и узнавая обо всем, что в земле Посконской творится, и нету для священного старца ни секрета, ни вопроса, ни тайны, ни загадки, ни даже самой проблемы.

Старец, покинув гроб и послушав посланцев народных, всплеснул худыми руками:

– Да что вы говорите? Да быть того не может! Ты смотри, что делается! Дивен мир, чудны люди!

Посланцы переглянулись с разочарованием: вот так всеведущий старец! Хотя он же безлунными ночами катается, когда обычно все в порядке бывает, а безобразия сокрыты тьмою.

Но старец быстро опомнился и манием руки усмирил маловеров.

– Ладно, ждет, ждет вашу страну великое, светлое будущее! – сварливо сказал Килострат. – Да только хрен дождется!

Посланцы возрыдали от обиды: как же это так – ждем всем народом, а дождется только некоторое растение?

– Плачь, плачь, мой бедный, вечно мудрый народ! – еще подначил старец.

Рыдания загудели по всей пещере Килостратовой.

– Довольно рыдать, – пожалел их старец. – Одарю вас ради вашего убожества еще одним пророчеством: утешьтесь, не одних лишь посконичей, но и весь род людской ждет счастливый конец! Гостинцы вон туда покладите!

С этими словами премудрый Килострат воротился в свой чудной гроб и там испустил дух, да такой сильный, что иные попадали замертво. Оставшиеся понесли из пещеры сие драгоценное тайное знание всем людям.

Спасение пришло с другой стороны, откуда никто и не чаял.