Онлайн чтение книги Бессмертный Бог-Император Imperial God Emperor
Глава 317. Вершина божественной горы

С контролем Йе Циньгу над высшим ледяным пламенем сегодня, это не только не повредит ему, но даже сможет увеличить его жизненную силу.

«Кхе-кхе...» Старик в броне начал остро кашлять, выплевывая полный рот крови с кусочками своих органов, содержащихся в нем. Цвет его лица был слегка красным. Очевидно, это были последние минуты перед его смертью. В своем сердце он ясно осознавал, что его смерть неминуема, но, в конце концов, у него хватило сил сказать: «Так оно и есть... это был ты... .юный герой Йе, и... Я не смогу этого сделать...»

«Есть ли у вас последние пожелания или слова?» спросил Йе Циньгу.

«Кхе-кхе... И... финал... Я не думал, что упущу кого-то. Вы... молодой герой... просто кто ты такой…» с большим трудом спросил старик в броне.

«Юань Пасс, Йе Циньгу», Йе Циньгу не скрывал, кто он такой.

Когда он вошел, он не намеревался сознательно скрывать свою личность. Но другие мастера, видя его силу на низком уровне, не придавали ему никакого значения. Они даже не дали ему возможности представиться.

«Так... так... так и было...» У старика в броне было просветленное выражение лица. «Так и было... Лист Юань, Маркиз Йе... вы... на самом деле... Я... Снег... Снежная Империя, Снежная столица... И...»

Дыхание старика прерывалось.

Наконец, он достал свернутый орнамент из драконьего нефрита и сунул его в руки Йе Циньгу. Он изо всех сил пытался сказать что-то еще, но в конечном счете он не мог даже выпустить еще один вздох. Он умер.

Йе Циньгу посмотрел на украшение из нефрита дракона в его руках.

Снежная Империя?

Снежная столица?

Может быть, этот старик принадлежал Снежной империи?

Что означали последние слова старика?

И что представлял из себя этот Нефритовый дракон?

Йе Циньгу вздохнул, качая головой. Его рука закрыла глаза старика, так он умрет с закрытыми глазами. Затем он немного подвинул труп, выкопал рядом яму и закопал старика.

«Подожди, пока я войду в Снежную столицу. Если я смогу получить достаточно улик, я определенно передам этот Драконий нефрит твоим потомкам. Тогда ты сможешь покоиться с миром».

Йе Циньгу воздвигнул могилу с безымянной доской.

Затем он позвал Литтл Найн, чтобы войти глубоко в центр леса.

По дороге они иногда встречались с остатками сражений, а также с трупами погибших мастеров.

Йе Циньгу похоронил всех.

Потратив целых два часа, они, наконец, достигли самой центральной части леса.

Сун Сяо Чжунь всегда оставалась позади него.

Молодая девушка в золотой маске стояла в воздухе на своем демоническом лотосе с ветром, дующим на ее красное платье, как будто она была независима от мира.

Перед ними была гора, окруженная белым туманом. Это не был ужасающий Туман уничтожения, но это был божественный туман, который содержал намеки на духовную Ци. Просто вдыхая его, кто-то почувствует себя отдохнувшим, как будто только что съел Божественную пилюлю.

Под изюминкой этого белого окружающего тумана, вершина горы казалась чрезвычайно таинственной.

В плохом состоянии были каменные ступеньки, которые поднимались спиралью на вершину горы, а затем исчезали в белом тумане.

Рядом с первой ступенью этого маленького каменного прохода был каменный знак, высотой в одного человека. На нем были выгравированы две линии древних символов. Это были не персонажи эпохи Бога и Дьявола, а древние персонажи эпохи трех государей.

Йе Циньгу внимательно осмотрел и перевел его.

«Этот путь ведет к уединению, и внутри лежит основание в пределах девятого неба. Битва взлетит до небес, и невероятное спустится в мир смертных».

И рядом с этими двумя линиями древних символов, были еще два небольших символа, выгравированных на нем

Ло Со.

Там было маленькое личико маленькой кошки, высунувшей язык рядом с этими двумя линиями персонажей.

Все знали, что когда-то рядом с Ло со стояли священные двенадцать крылатых лунных зверей. Их внешний вид был похож на кошачий. Они были чрезвычайно знамениты. В эпоху трех властителей и пяти императоров, он был известен как лунный зверь. Это было могущественное существование, и поэтому печать бывшего Государя всегда была изображением маленькой кошки, высунувшей свой язык.

«Другими словами, на вершине этой горы, действительно есть дворец бывшего Государя Ло?»

Йе Циньгу вдумчиво смотрел на каменные доски.

Согласно тому, что некоторые из древних текстов говорили в библиотеке Академии белого оленя, до этого человеческая раса видела сотни дворцов Государя Ло. Но подавляющее большинство из них, очевидно, были ложными, это были вводящие в заблуждение подсказки, которые Ло так оставил в последние годы. Было только семь случаев, когда они действительно обнаружили часть наследия, оставленного бывшими Государями Ло со. Это принесло огромную надежду человечеству.

Но, к сожалению, вещи, полученные из этих семи дворцов, не были полностью неповрежденными.

Согласно объяснению трактата, некоторые из священных сокровищ, принадлежащих бывшим Государям, еще не появились.

Если это не было неправильно, то на вершине этих лестниц должен быть восьмой настоящий дворец бывшего Государя.

«Мастер, какого черта вы стоите вокруг, тупо глядя на каменную доску. Гав, ты меня действительно бесишь», Литтл Найн был так нетерпелив, что чуть ли не кровь кашлял.

«Эх, пошли, пошли», Йе Циньгу шаг за шагом поднимался по каменным ступеням.

Глупая собака была поражена и недоверчива. «Вы не могли думать о том, чтобы идти шаг за шагом?"

«А как еще я должен идти?» Йе Циньгу нахмурился.

«Перепрыгни их, или, возможно, превратись в небесного дракона и пролети над ними... не трать время», Литтл Найн действительно хотел снова полетать на Йе Циньгу.

Йе Циньгу улыбнулся, ряды древних персонажей, оставленные на каменном знаке, мелькали в его голове. Покачал головой: «Нет, нет, по этой дороге мы должны идти шаг за шагом».

Литтл Найн была ошарашена.

Йе Циньгу покачал головой с улыбкой, посмотрев на Сун Сяо Цзюнь в воздухе.

Сун Сяо Чжунь покачала головой.

«Вы должны пройти этот путь своими ногами. Поверить в меня», произнес Йе Циньгу.

Сун Сяо Чжунь покачала головой. «У нас разные цели».

«А?» Йе Циньгу опешил.

Сун Сяо Чжунь больше не говорила.

Она была похожа на тень, которая парила над Йе Циньгу. Она не была быстрой или медленной, как будто она не была даже слегка нетерпеливы.

В сердце Йе Циньгу были некоторые догадки, но он не мог больше настаивать. Подумав, он начал бежать по каменной ступеньке, шаг за шагом. Он бежал очень быстро, но наступал на каждый шаг, не пропуская ни одного шага.

Он казался тенью, которая безумно устремилась к вершине горы.

Сун Сяо Чжунь последовала за ним.

Примерно через пятнадцать минут.

«Уф, уф... в общей сложности одиннадцать тысяч сто одиннадцать шагов», Йе Циньгу посмотрел на конец маленький коридор, арочный каменный шлюз появился впереди. Когда кто-то проходил мимо каменных ворот, там был ровный двор. В конце двора можно было увидеть величественный дворец, который они видели на берегу.

Во дворе было много фигур.

Там было двадцать или тридцать фигур, которые молча стояли у входа в божественный дворец, как будто они окаменели. Никто ничего не говорил. Было неизвестно, о чем они думали, как будто что-то привлекло их внимание, как будто они потеряли все свои души. Они казались совершенно неподвижными. Издалека, они казались странными статуями. Ситуация была несравнимо странной.

Йе Циньгу ступил на двор.

В это время он, наконец, понял, что каменные плитки двора были чрезвычайно странными.

На каждой желтой плитке были странные синие пятна.

И маркировка на каждой плитке отличалась друг от друга.

Если бы вы внимательно осмотрели его, вы бы обнаружили странный свет, мерцающий в синих мазках кисти маркировки, как будто это была жидкость. Но когда вы протянули руку, чтобы коснуться его, вы могли чувствовать только грубую текстуру желтой плитки.

Осмотрев его некоторое время, он не увидел в нем ничего странного, поэтому он направился к самым глубоким частям двора.

Небо было чистое, с небольшими облаками.

Был слабый ветер, дующий мимо.

Было чрезвычайно странное ощущение в сердце Йе Циньгу, когда он оказался позади двадцати или тридцати фигур.

Это определенно были мастера, которые прибыли заранее.

Потому что Йе Циньгу мог видеть Симэня Йешуи, а также Циня Чжишуй, который также стоял неподвижно.

Эти двое парней стояли спереди. Их мышцы даже не дергались, веки застыли на месте. Было выражение радости восторга на лице Симэня Иешуи, показывая белые зубы. И на лице Циня Чжишуя было задумчивое и шокированное выражение. Они оба молча стояли и смотрели в небо.

Йе Циньгу последовал за их взглядами.

Там вообще ничего не было.

Помимо этих двух парней, остальные двадцать человек также стояли там, где они были. Другие выражения также были похожи на это.

Приблизительно десять метров отделяли каждого человека. Под ними были желтые плитки с различными синими отметинами. Светло-синий свет слабо излучался, окружал и защищал их внутри.

Йе Циньгу попытался подойти ближе, но этот синий свет помешал ему приблизиться.

«А? Этот парень тоже здесь?»

Взгляд Йе Циньгу упал на фигуру, он был ошеломлен.

Человек в небесно-синей мантии, его фигура, стройная и стройная, стоял там. Золотое кольцо было на его руке, и на его поясе была позолоченная нефритовая рукоять длинного меча. Выражение его лица было несколько ленивым, и в нем было благородство. У него было выражение, которое было улыбкой, которая не была улыбкой, когда он смотрел на небо.

Блу Скай.

Однажды он притворился учителем в Академии Белого Оленя. Он провел с Йе Циньгу и его другом их первую тренировку, и однажды убил всех в граница каньона. Он был красивым и ненадежным парнем, который когда-то был заключен вместе с Йе Циньгу в дисциплинарном зале.

С тех пор, после того как он оставил Академию белого олень, Йе Циньгу не видел этого парня.

Он не предполагал, что сегодня он увидит этого ленивого и ненадежного парня.

Это максимально удивило его.

Кроме Блу Ская, он не узнал никого другого.

Но то, что сделало его действительно потрясенным, было то, что там была фигура, чье тело было уже полностью разрушено из его живота и ниже. У него осталась только верхняя часть тела, но он плавал над каменной плиткой. Он также смотрел на небо, выражение его лица было спокойным и мирным, без малейших следов боли. Как будто он был погружен во что-то прекрасное.