Онлайн чтение книги Граница пустоты Boundary of Emptiness
7 - 2

Апрель 1995 года. Я встретил ее.

Прошла неделя с той ночи, когда я и Шики наткнулись на репортаж по ТВ. Кличка, которую журналисты дали убийце, смертоносное чудовище, в итоге приклеилась к нему, и в последнее время все ей пользуются. Даже Дайске Акими, мой дядя, который в пять утра сидит в моей скромной квартире, угощаясь французским тостом и листая утреннюю газету. Дата на газете – 8 февраля. К сожалению, за те шесть дней, в которые он получил прозвище «смертоносное чудовище», он забрал еще шесть жизней, по одной в день.

- Блин, им правда понравилось это прозвище? – комментирует Дайске. – Я думал, отдел договорился не разглашать так быстро имена убитых. Усложняет работу.

Если послушать его, можно подумать, что он обсуждает дело, которое его не касается, но все совсем наоборот. Он знает это дело как никто другой. Он был главой расследования три года назад, и, похоже, его начальство решило, что оно ему снова подойдет, как самому информированному офицеру из всех. И это вполне логично.

- Ты уверен, что это нормально - ничего не делать, Дайске? Сам посуди, я читаю первую полосу и вижу историю об убийстве этой ночью, – говорю я, не отрываясь от завтрака. Лицо Дайске скрыто газетой, но я знаю, что он услышал меня.

- Я носился в поисках улик неделю, и каждый день новое убийство. Пусть силы самообороны этим занимаются. Даже мне в такое время нужно периодически отдыхать. Спасибо за завтрак.

Я смотрю, как он берет чашку с коф, и как затем она исчезает за газетой, после чего делает глоток и ставит ее назад. Все это почти стандартная процедура в случае его появления. Он делает перерыв на полчаса, читает газету, болтает и уходит. Когда я учился в школе, он приходил домой к моим родителям, а теперь посчитал правильным перенести эту традицию сюда.

- Уверен, что силы самообороны лишь испортят дело. Ты лучший детектив из имеющихся у полиции города.

- Эм, я бы не был так уверен в этом. Но в любом случае у любого человека есть пределы, и я почти уверен, что выкапывание из могилы дела трехлетней давности, чтобы преследовать ублюдка, пытавшегося раскрыть его, чертовски близко подходит к ним.

Он быстро закрывает и складывает газету, после чего продолжает:

- Боже, мне просто нужно поговорить об этом с кем-то не из полиции. Послушай, Микия, то, что я расскажу – это засекреченная информация, но я доверяю тебе. Не думай даже рассказывать твоим друзьям или семье, понял?

Я киваю. Хотя я бы и не подумал, чтобы позволить себе проболтаться об этом, он, очевидно, никогда не слышал историю о царе Мидасе и его ослиных ушах.

Он начинает:

- Так, как и в прошлый раз, это полный глухарь. Нет подозреваемых, нет мотива. Нет связей. Один слабенький свидетель за всю серию убийств последних семи дней. В прошлый раз нашими единственными зацепками были эмблема школы и кожа преступника, которые не совпали ни с кем из нашей базы данных. Но... ну, я не знаю пока что, но он может менять свою игру.

- Почему ты так думаешь?

- Ну, ты знаешь, он убивает горожан с прошлой осени. Мы не были уверены, что это он, так что СМИ не вцепились в эту историю, пока не начались убийства в этом году, когда он стал настолько небрежен. Особенно в последнюю неделю.

- Ты говоришь об оставленных уликах, - предполагаю я.

- Что странно, да? Мы не можем найти ублюдка четыре года, но теперь он решает сменить стиль? Неправдоподобно. Может быть, это просто подражатель.

- Но этого не может быть, - размышляю я вслух, вспоминая, что Дайске рассказывал мне четыре года назад. – Информацию о способе убийства не разглашали. Я это знаю лишь потому, что ты рассказывал мне. Если этот парень подражатель, то он не может точно знать, как нужно совершать убийства.

- Угу, я знаю, знаю, - отвечает Дайске с покорным вздохом. – Но мне интересно. Убийства четыре года казались мне в меньшей степени ритуальными и больше… напоминали кого-то, кто привыкает к тому, что может делать - и он решает поиграть, понимаешь? Тогда он, по крайней мере, оставлял тело. Сейчас…

Он прочищает горло и трясет головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее изображение, прежде чем продолжить.

- …сейчас он просто оставляет оторванные руки и ноги. Если он пытается скрыть преступление, то зачем столько сил тратит на то, чтобы спрятать тело, но намеренно оставить конечности?

- Визитная карточка? Знак для полиции, по которому можно его узнать? Он играет с вами, - думаю я вслух.

- Да, я тоже думал об этом. Но конечности не выглядят отрезанными, это точно. Нет чистого разреза или даже следов многочисленных попыток отсечь их. Они выглядят так, словно были… оторваны или откушены.

Дайске улыбается и тихо смеется, мрачное выражение на мгновение исчезает.

- Не слышал сплетен о сбежавших крокодилах, Микия?

- Нет, - отвечаю я, рассмеявшись в ответ. – Но если услышу, ты его не получишь. Я оставляю его как питомца, просто чтобы позлить тебя.

Я пью свой кофе, температура которого наконец-то стала терпимой. Использую момент, чтобы скрыть свое выражение лица, в то время как мой разум отправляется на четыре года в прошлое… к Шики.

Четыре года назад Шики рассказала мне, что это она была убийцей. Но это не могло быть правдой. Я не могу поверить, что она могла кого-то убить. Не по-настоящему. Она никогда не была готова вонзить в кого-то нож. Я всегда верил в нее. Но, если это правда, то почему мой разум возвращается к таким мыслям?

- Свидетель, - быстро говорю я, как будто это поможет изгнать образ из моей головы. – Ты сказал, у тебя был слабый свидетель. Что насчет него?

- Да, прошлая неделя, происшествие в деловом центре, коммерческий район. Там всегда полно народу, так что убийце должно было быть сложно спрятаться, когда он делал это. Несмотря на то, что местом убийства была аллея, кто-то проходил мимо. Свидетель видел преступника, убегающего с места преступления, сказал, он был одет в кимоно. Вообще говоря, свидетель не смог сказать точно, был преступник женщиной или мужчиной. Как я и говорил, никому об этом ни слова.

Дайске дергает плечами и кладет голову на руку.

- Было бы неплохо, если бы у нас появился хоть кто-то подходящий для допроса. Начальство довольно сильно двинуто на идее поймать это «чудовище» и покончить с делом. Насколько я знаю, давление исходит из городского управления.

- Мобилизовали все силы. СМИ тоже становятся истеричными.

- Уверяю, это вернейший путь к стрессу. Должен поблагодарить тебя, Микия.

- За этим я здесь.

Даже когда Дайске делится новой информацией о том, что видел свидетель, я неосознанно возвращаюсь мыслями к Шики. Кто еще может разгуливать ночью по городу в кимоно? Мои пальцы, сжимающие чашку, на мгновение немеют, но затем я успокаиваюсь.

- Еще один вопрос, - говорит Дайске, понизив голос. – Микия, я знаю, что тебе известно немало информации о наркоторговле здесь, в Токио. Кто дает лучшее дерьмо, кто игроки, что сейчас популярно.

- Ну, может быть, - отвечаю я с сомнением. – В смысле, больше, чем обычному человеку. Но я уверен, у тебя есть люди из бюро наркотиков, которые знают намного больше меня.

Он отмахивается от меня.

- Кучка старперов, играющих в понимание того, в какие игры сейчас ввязываются дети, и обманывающие себя верой в то, что подставные закупки – идеальный ответ. И я среди них.

Он издевательски хмыкает, прежде чем вытащить фотографию из кармана пальто и положить ее на стол так, чтобы я мог ее увидеть.

На фотографии видны две сумки с доказательствами, в одной что-то похожее на пачку марок, в другой – какая-то трава. Метки на сумках содержат слова «мескалин» и «ТГК»1, рядом написано количество веществ, а ниже – цепочки поставок, которые я легко распознаю.

- Марки – кислота, да? А второе – марихуана, по-моему.

- Ну, похоже на марихуану. Судмедэксперт сказал, что содержание ТГК и хлорорганических соединений в траве крайне низкое.

- Значит, не марихуана.

Не подходит. Иначе в траве было бы высокое содержание ТГК, психоактивной субстанции.

- Видимо, это нечто более близкое к Тотиги сиро.

- И это?..

- Особо выведенный сорт травы, разработанный в Японии. Поскольку выращивание подобных растений у нас жестко регулируется правительством, у них очень строгие нормы по количеству ТГК в используемой траве. Это значение составляет 1%. Трава, которую выращивали в Японии, обычно содержала от 1.2% до 1.8%. И чтобы соответствовать новой политике, они разработали новый сорт, содержащий меньше ТГК, в Хиросиме, называемый Тотиги сиро. Естественно, это не остановило нелегальные плантации марихуаны или ее контрабанду из-за границы.

Дайске кивает, в его глазах видна характерная концентрация. Он слушает меня с неподдельным интересом.

- Так как эта картинка связана с делом? – спрашиваю я.

- Почти все жертвы убийцы на прошлой неделе во время смерти имели это при себе, - объясняет Дайске. – Но что это дает? Может, то, что детишки балуются дурью по ночам, не так уж удивительно.

- Несправедливые обобщения не доведут до добра, Дайске.

- И потому меня интересует твое мнение. Ты знаешь обитателей улиц лучше меня.

- Честно говоря, я пока не могу ответить. Я не контактировал с уличными наркоторговцами уже полгода. Они могли сменить своих ребят, особенно те, кто продают кислоту. Они часто набирают свежие кадры, чтобы их не так легко было поймать. То же и с торговцами коктейлями.

- Коктейль – два наркотика, смешанных в одну дозу?

- Ага. Я слышал, сейчас популярны спидболлы: смесь кокаина с героином или морфием в одном шприце. Мощная штука. Очень опасная без надлежащего внимания.

Дайске сужает глаза.

- Ты подозрительно много знаешь об этом. Ты же ничего не употребляешь? – спрашивает он.

Хотя я почти уверен, что он не всерьез, я решаю ответить честно.

- А похоже? Если бы я был наркоманом, ты бы заметил это с первого взгляда. Меня довольно легко читать или, по крайней мере, мне так говорят. Я не стану пробовать наркоту. У меня просто есть… старый школьный друг, который много об этом знает.

- Ладно, ладно, я верю тебе, - говорит он примирительно и встает, хотя я замечаю, что он обратил внимания на то, как я засомневался перед произнесением имени Гакуто.

- В любом случае мне пора или начальство порвет меня на кусочки. Последний вопрос. Это антидепрессант или наоборот?

Я, вздыхая, с сожалением думаю о том, как мало этот так называемый детектив, мой дядя, знает о своей работе, несмотря на то, что занимается ей уже много лет.

- Это вопрос, на который даже люди из отдела наркотиков смогли бы ответить, но ладно. Неясно, что эта трава делает. Для одних это стимулятор, другие от него впадают в депрессию, у кого-то он вызывает галлюцинации. А на некоторых он просто не оказывает ощутимого эффекта. Другие наркотики были изучены и их эффекты документированы, но ТГК в этой траве остается единственной тайной.

- Хм, спасибо. Я парень по убийствам, а не наркотикам, так что всего о них не знаю, - говорит он, хватая и надевая свое пальто. – Но я обязательно вызубрю все это. Похоже, мне скоро могут понадобиться эти знания, если сия хрень продолжит попадаться у жертв. Возможно, этого будет достаточно, чтобы посмотреть на дело с новой стороны.

Он кратко машет рукой на прощание, я машу в ответ. Открывая дверь, он замечает шум дождя, атакующего крыши.

- Боже, снова гребаный дождь? – жалуется Дайске, выходя и закрывая дверь за собой.

- Просто хотел выговориться? – шепчу я себе.

Беседа с ним оставила мрачный след в комнате, и пока тоскливый рассветный свет пробивается через окно, я заканчиваю завтрак и чувствую внезапное желание взять выходной. Я быстро звоню Токо-сан и информирую ее об этом. Ее ответ краток:

- Что бы ты ни планировал, успокойся.

Она говорит это не просто как предложение, но как приказ. Прежде чем у меня появится шанс заверить ее в этом, я слышу гудки - она положила трубку. Она знает, что я намерен делать. Ее интуиция всегда поразительно точна.

Есть хорошая причина для моего выходного.

Я уже неделю не видел Шики.

На прошлой неделе каждый день происходили убийства, и с того самого момента она не возвращалась ни в свою комнату, ни в старый семейный особняк Реги. Я не могу связаться с ней, и никто из тех, кого я знаю, не видел ее. Не нужно быть гением, чтобы понять, чего она хочет.

Если смертоносное чудовище – тот же серийный убийца, что действовал четыре года назад, то Шики преследует его и ищет ответы. Но я даже не знаю, что за чудовище бродит по улицам. Но знаю, что воспоминания, связанные с личностью Шики, исчезли вместе с ним. Это значит, мы никогда не сможем узнать, виновна она в этих преступлениях или нет.

Может, я не тот, кто раскроет это дело. Но я слишком многое предам, если продолжу ждать. Исчезновение Шики предвещает нечто много худшее. Я чувствую это. И прежде чем это случится, я должен узнать правду. Я. Потому что это не чужие проблемы. И четыре года назад, и сегодня – это всегда были мои с Шики проблемы. Мы просто продолжали закрывать на них глаза, боясь столкнуться с ними лицом к лицу. И чтобы понять их, я должен начать расследование - не ради кого-то другого, но ради себя.

Я выхожу из дома, видя, как дождь укрывает все бесконечной серой завесой. Я раскрываю мой черный зонт и путешествую по местам преступлений прошлой недели. Достигаю места последней ночи, аллеи в одной из наиболее оживленных частей делового центра. Люди ходят по тротуарам, как будто ничего не случилось, стараясь не замечать аллею, в которой все еще стоят на страже полицейские, желтые полицейские ленточки растянуты поперек входа, и похожий желтый брезент укрывает всю аллею сверху. Сохранить сцену преступления на день, большего они не могут сделать. Я ухожу, направляюсь к другим местам преступлений, надеясь, что их охраняют меньше. К моему счастью, полиция забросила их, и я могу осмотреться без помех.

К моменту, когда я добираюсь до третьего места преступления, я едва замечаю, что большая часть дня прошла и приближается вечер. Если бы я попытался проверить и осмотреть все места преступлений, это заняло бы меня до глубокой ночи. Это бесполезно. Сцены преступлений открыты и потому почти наверняка испорчены если не городской жизнью, то продолжительным дождем. Но что я могу сделать без улик? Сейчас расследование – детский лепет, но прежде чем сделать шаг вперед, я должен удостовериться, что поискал под всеми камнями. Так что в компании лишь моего зонта, я направляюсь в аллею, запятнанную убийством.

Зимний дождь холоден, как лед, и он не останавливался ни на минуту. В этом месяце дожди всегда дарили мне особую меланхолию. Вот уже три года. Все-таки именно в этот месяц, три года назад, я потерял ее.

- Я… Я хочу убить тебя.

Очень ласковая улыбка.

Девушка в красном кимоно направляет на меня нож, поднимая его над моей шеей. В один ужасающе короткий момент Шики Реги подняла свой нож. Я, лежа на земле, не мог сделать ничего, кроме как смотреть в глаза надвигающейся смерти. Словно гильотина, лезвие ножа сверкнуло в дожде, когда она быстрым и точным движением опустила его на мою шею.

Но нож не пронзил ее и не нашел мою плоть, но был остановлен в дюйме или двух от цели.

- Почему? – шепчет Шики недоверчиво. Главная часть вопроса остается непроизнесенной. Почему я не могу убить тебя?

В тот момент я почувствовал, что страх медленно утекает из меня, заменяется нарастающей жалостью к этой девушке, чье существование обретало смысл лишь в желании убийства и ее отвращении к нему. На мгновение я забываю дышать. Но это было счастливое мгновение.

Я увидел, как она посмотрела на свою руку, в ее глазах не было ничего, кроме злобы и презрения к своим действиям. Другой рукой она сжала руку с ножом, словно пытаясь заставить ее действовать.

«В этот раз, - подумал я, - в этот раз все закончится».

Но нас прервали. Человек в черном плаще, похожий на монаха, приблизился к нам, появившись словно из ниоткуда. Одно его легкое движение, и Шики отлетела от меня, поднятая в воздух какой-то невидимой силой. Он заговорил:

- Дура. Этот слабак не станет тобой, - произнес он низким, измученным голосом. Мужчина легко поднял меня. Казалось, это пробудило хищнический инстинкт в Шики, которая поднялась с мокрой от дождя земли и бросилась к мужчине с удвоенной энергией. В мгновение Шики оказалась рядом с ним, прыгнула, целясь ножом ему в лоб, и нанесла один быстрый удар.

Тонкая красная линия пробежала по его лбу, и медленно, словно песок, потекла кровь. Нанеся удар, Шики быстро пробежала мимо и отступила на позицию, где он не мог ее достать. Они смотрели друг на друга, высокий мужчина в черном плаще, кажется, практически не замечал, что он ранен. Развеселившись, он издал смешок.

- Ты испачкаешь руки даже ради меня? Тогда ты все еще бесполезна.

После этого мужчина взял меня за руку и побежал. Шики начала погоню. Но скорость мужчины была слишком велика, казалось, что мы летим. И мои ноги доказывали обратное, пытаясь изо всех сил не отставать от него. Вскоре мы покинули земли особняка Реги, и только тогда он выпустил мою руку. Потом он посмотрел на меня так, словно хотел сказать, что если бы я пошел домой, все было бы намного безопаснее для меня.

- Слишком рано ломать ее, - пробормотал он, но даже его бормотание становилось низким ворчанием.

- Двойственность спирали конфликта всегда была ее предначертанным концом.

Сказав это, мужчина ушел и исчез спустя несколько шагов, будто позволяя теням окружающего бамбука поглотить его.

Асфальтовая дорога приглашающе расстилается передо мной, но за спиной я слышу быстро приближающуюся Шики. Я мог бы пойти домой. Я мог бы бросить ее. Но я предпочел быть с ней. Я все еще не знаю, был ли я тогда прав. Но в итоге она не смогла вонзить в меня нож. Я без сомнений обернулся на звук ее приближающихся шагов. И когда она догнала меня, на ее лице было удивление и замешательство. Потом обжигающая ясность. Мы обменялись словами, словами, которые невозможно забыть. Ее последняя фраза, обращенная ко мне, была...

- Если я не могу заставить тебя уйти… - сказала она под непрекращающимся дождем. Вдали она заметила быстро приближающиеся фары машины. Она засмеялась. Слабый, горький смех.

- …то я заставлю уйти себя.

Она побежала на середину улицы.

Машина быстро приближалась, и она бросилась под нее, ярко освещенная огнем фар. Даже сильный шум дождя не смог заглушить визг тормозов. Было слишком поздно. Все закончилось за мгновение. Девушка, упавшая на асфальт, походила не на Шики, а на безжизненную, холодную куклу. Сломанную и разрушенную. За всю свою жизнь я не видел более болезненного и печального момента. Ее глаза перед столкновением были полны слез – или это был просто дождь? И все же, даже увидев все это, я не смог заплакать.

Вечер приносит лишь больше дождя и меньше улик, чем я рассчитывал, но и это вполне соответствует моим ожиданиям. Сегодня ночью холодно, холоднее, чем в любую из прошлых ночей. Хорошо, что я взял с собой зонт.

Черный зонт… такой же, как тот, которым я пользовался в первую встречу с Шики. Той ночью она смотрела на небо, но казалось, не видела ни звезд, ни луны, как будто застыла на месте, и с миром все было в порядке.