Онлайн чтение книги Что принесёт конец? Найдётся время? Спасёшь ли ты меня? What do you do at the end of the world? Are you busy? Will you save us?
6 - 4

Небесно-голубой лепрекон [девичья гордость]

Глава 4.1 Кутори Нота Сеньолис

Кто я? Кутори подумала о себе. В последнее время она часто задавалась этим вопросом.

Она была Лепреконом, духом, который не смог умереть должным образом, неживой формой жизни, оружием, созданным, чтобы пожертвовать всем и защитить тех, кто еще жив.

Она была настроена на жизнь пятнадцатилетнего Сеньолита-Оружия и родилась в лесу 94-го плавучего острова.

И последнее, но не менее важное, она начала испытывать свою первую любовь безответно несколько дней назад.

Это история того дня.

***

— Могу ли я действительно стать сильнее?

— Даже если ты не хочешь, я прослежу, чтобы ты это сделала. В конце концов, я твой менеджер.

После того, как Кутори Нота Сеньолис проснулась, она не могла встать с кровати какое-то время. Она покрутилась и повернулась, и даже пыталась сунуть лицо в подушку.

Это был не сон, не так ли?

Кутори спрашивала себя об этом снова и снова, в то же время неоднократно убеждая себя успокоиться.

Вчера — хотя с тех пор казалось, что прошло много времени — под звездным небом, в окружении сверкающих талисманов на этом холме, она дала обещание с этим человеком. Она собиралась выиграть битву и вернуться домой живой. Кроме того, она собиралась съесть масляный торт.

Теперь, когда она подумала об этом еще раз, она почувствовала, что это было довольно романтично; это был чрезвычайно сюрреалистический опыт. Однако тема их разговора….

Кутори вздохнула. Это не было ни романтично, ни сюрреалистично. Тем не менее, она вышла из этого с ясным пониманием того, что она была ценна для него. Напоминая о том, что случилось, она не могла не устоять перед широкой улыбкой.

— …Хи-хи-хи…

Кто-то постучался в ее дверь. — Эй, — голос Виллема прозвучал снаружи.

— А? А? А?! Что?!

— О, ты проснулась. Выходи, давай сделаем утреннюю гимнастику.

— …а?

Кутори крепко обняла подушку, чувствуя растерянность.

Потом она в спешке спрыгнула с кровати и натянула кардиганный свитер на свою пижаму. Напуганная своими волосами на кровати после взгляда в зеркало, она быстро смахнула их вниз руками. Она привела себя в порядок, чтобы выглядеть как можно более прилично, все время находясь в компромиссе.

"Хорошо, это должно сработать", она, наконец, сказала себе, что слегка откроет дверь.

Виллем стоял там в простой спортивной одежде, держа несколько деревянных палочек, которые, казалось, он сунул куда-то под руку. — Привет. Доброе утро.

— Д… Доброе утро. Итак, что ты имел в виду под утренней гимнастикой?

Виллем смотрел на нее с недоверием. — Разве я не говорил об этом вчера? Даже если ты не хочешь, я позабочусь о том, чтобы ты стала сильнее.

— А… а?

— В любом случае, иди переоденься во что-нибудь более удобное и встретимся за складом. Даже если это не то, что стоит скрывать, будет трудно объяснить, если мы выставим это напоказ.

— А… а… а… а? А?

***

Бам. Бам, бам.

Хрустящие звуки двух сухих деревянных палочек, врезавшихся друг в друга, перекликались через поляну.

Для случайного наблюдателя это можно считать несколько элегантным послеобеденным оркестром. Для самих музыкантов, однако, это было не так приятно. Они усердно работали.

Правый, нижний правый, диагональный верхний левый, верхний правый, сверху направо, изогнутый вокруг, затем приближающийся снизу — не жди, это снова правая сторона.

Приближающаяся палка атаковала бы ее со всех сторон. Ей приходилось использовать палку в руках, чтобы увести в сторону, ударить, парировать или уклониться от атаки. Это было нелегко. Сразу же после первого нападения ей пришлось переключиться на следующее. Она должна была сохранять свою позицию; размахивать руками было бы нецелесообразно. Ей приходилось продолжать двигать тело, и, что более важно, не нарушать ход движений, через которые проходило ее тело.

Было трудно подобрать правильное время, чтобы дышать, обращая на всё внимание. Другими словами, во многих отношениях ей было трудно контролировать свое тело. Слишком многое нужно было обдумать, но на это не хватало времени, поэтому ей приходилось действовать инстинктивно, а не связно. Даже тогда атаки Виллема шли всё быстрее и сильнее, и ей требовалось много сил, чтобы поспевать за ним, или, может быть, было бы лучше сказать, что она уже достигла своих границ, но на самом деле она вообще не могла думать — Ах, аххххх!

Бам, бам. Бам!

— Ах! Её ноги запутались. Было краткое ощущение невесомости. Ее зрение дергалось, и она не могла держать себя в равновесии. Палка подлетела к ней, мир повернулся, и после этого…

— Ваааааа!

Кутори твердо упала на землю. Несмотря на то, что она была мягкой, ей все равно было больно приземлиться прямо на спину.

— Твои движения тела были неплохими, но тебе нужно гораздо больше практики для поддержания общего равновесия, — раздался голос молодого человека, звучавший для Кутори так, словно он был глуп.

Виллем Кумеш был очерчен голубым небом. Глядя на Кутори, он постучал по своему плечу палкой, которой только что махал. Он совсем не выглядел уставшим. — Твои руки и ноги дико двигались, портя движения тела. Сначала тебе нужно научиться подтягивать и ослаблять равновесие в правильное время.

— Чт… — Кутори заставила себя дышать спокойно. — Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь.

— Мм, правда? Хмм… — Виллем вздохнул. — Даже если ты не поймешь этого, я заставлю твое тело запомнить.

— Ты говоришь больше вещей, которых я не понимаю. — Она была сбита с толку. — В любом случае, мне нужно встать.

Как только она приподнялась и собиралась снова встать, ее тело в знак протеста закричало на нее, ее ноги упали под нее, и она упала на землю. — … А? Что произошло…?

Конечно, она знала, что устала. Но она чувствовала только усталость, поэтому не придала этому особого значения и уж точно не ожидала, что ее тело откажется повиноваться ей. — Это что, какая-то древняя магия?

— Нет. Я только что заставил тебя двигаться эффективно.

Виллем протянул руку, и Кутори послушно взяла ее. — То, что я только что сделал, чтобы заставить тебя двигаться эффективно, содержит трюк, чтобы распределить физический стресс равномерно по всему телу. Поскольку ты использовали мышцы, которыми обычно не пользовалась бы при неосторожном передвижении, ты испытываешь совершенно другое чувство усталости, которого раньше не испытывала во время обычной тренировки, верно?

Он поставил её прямо на ноги. — К счастью, фундамент твоей физической подготовки уже хорошо развит, поэтому мы можем повысить твои способности до определенного уровня, просто тренируя области, где тебе нужна помощь, как то, что мы делали сейчас. Выход яда при использовании Калийонов будет увеличиваться экспоненциально, как только ты увеличишь свои силы. Это хороший знак, — с радостью закончил Виллем.

Кутори поняла, что вела себя совсем не так, как вчера.

Виллем Кумеш был человеком пятьсот лет назад, когда Эмнетвайт еще был рядом. Другими словами, он не должен существовать в это время, в этом мире, который плавает по небу. Его семья, его друзья, его возлюбленная, которую он мог или не мог иметь, были оставлены в давно минувшем прошлом, и теперь он жил в этом мире в виде пустой скорлупы. Возможно, ему было тяжело из-за этой пустоты в сердце. Вчера у него в глазах было неописуемое темное сияние.

С другой стороны, сегодня….

— Значит, ты был серьезно настроен, когда сказал, что сделаешь меня сильной…

— А? Может быть, ты мне не доверяешь?

— Не то чтобы я не доверяю тебе…. Но тогда я не думала, что ты был серьезен…

Хотя это было только тогда, сегодня его глаза сияли надеждой на будущее. Она могла чувствовать энергию человека с желанием жить, который решил захватить настоящее, потому что у него была надежда внутри.

— Но, блин, со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра не прошло и дня, понимаешь? Это слишком круто. Неужели нет предела отсутствию романтики?!

— Конечно, — Виллем ответил прямо. — Романтика или фантазия — это просто идеи, которые ставят мечты выше рациональности. Кроме того, учитывая, что нашей целью является победа над могущественным врагом в реальной жизни, мы всегда должны стремиться к рациональности. Самый эффективный способ сделать невозможное возможным — доказать, что — это было не так невозможно, как мы думали.

— Это не то, что я хотела услышать…

Кутори опять была сбита с толку, но и немного рада.

Виллем был серьёзен. Он очень хотел, чтобы Кутори и другие феи преодолели огромный Теймер и вернулись домой живыми. Более того, он использовал все возможные методы, которые планировал для нее.

— Хорошо, тогда… — Виллем поднял голову, чтобы посмотреть на край тренировочной площади. — Эй, вы двое вон там!

— Хмм?

Эйсейя, которая сидела на скамейке запасных, раскачивая ноги, бросила взгляд в их сторону с выражением, похожим на кошку, только что облитую водой. Спустя некоторое время Нефрен, сидевшая рядом с ней и смотревшая на облака, также слегка наклонил голову.

— Этот шанс трудно упустить, — сказал Виллем. — Вы, ребята, хотите присоединиться к нам?

Они обе смотрели друг на друга. — Ты с нами разговариваешь?

— Здесь никого нет, не так ли? Если вам интересно, я могу использовать эту возможность, чтобы научить вас, ребята, с нуля.

— Понятно… это звучит так, будто мы должны быть благодарны за это. — Эйсея побежала к ним, посмотрела на Кутори. — Но действительно ли это нормально? Поздновато спрашивать после шпионажа за вами двумя, но это какой-то секретный метод обучения Эмнетайта?

Виллем отвернулся от нее и посмеялся.

— Что случилось?

— О, ничего. Ну, правда, это было передано мне от моего мастера, поэтому я могу подтвердить, что это не общеизвестно.

Он слегка потер глаза и усмехнулся. — Давайте назовем это так. Даже если это было тайное искусство, до тех пор, пока я выбираю человека, которому его передать, никто не имеет права ничего говорить. Если вы трое сможете стать сильнее в команде, то шансы любого из вас вернуться живым также возрастут. Как тебе это?

Эйсея посмотрела на Нефрен, которая кивнула, что, вероятно, означало, что она готова, а затем они обе посмотрели на Кутори.

Ну, это очень важно и просить его помочь нам, конечно, будет лучше, чем нет, если наше время быть наедине сократится, это будет очень печально, так что… честно говоря, я не хочу, чтобы они вмешивались, но если я скажу это вслух, они будут дразнить меня. Я ничего не могу сказать, так что…. — Кутори кивнула головой, нося на лице такой конфликт. — Да, он прав. В таком случае, пожалуйста, научи нас.

Эйзейя кивнула головой, казалось бы, взвесив в голове множество вещей.

— Хорошо. Мы начнем с простой разминки и узнаем сильные и слабые стороны каждого из вас.

Уильям поднял несколько палочек с земли и бросил им по одной со словами:

— Все вы, нападайте на меня вместе. Всё будет хорошо. Ударьте меня всем, что у вас есть.

Глава 4.2 Пятьсот лет

Как и подобало его номеру, 68-й остров располагался у внешнего края Регул-Эйра.

Вопреки тому, что можно было бы подумать, его расстояние не было причиной отсутствия каких-либо крупных городов, которые можно было бы назвать. Вместо зданий поверхность острова была почти полностью покрыта обширными лесами. Там и сям виднелись поля, а за деревьями скрывались болота. Зверолюди, называвшие этот остров своим домом, построили небольшие города и деревни, цепляясь за края огромного леса.

Одна такая деревня находилась всего в нескольких минутах ходьбы от склада фей, примостившегося на краю плавучего острова. Как правило, военные запрещали лепреконам свободно передвигаться, но они могли передвигаться в любом месте в пределах 68-го острова.

И если бы Найграт при случае подсунула им немного денег, чтобы купить закуски в деревенских закусочных … ну, это тоже можно было не заметить.

— Из чего, черт возьми, он сделан?

Айсея упала, ударившись лбом о стол, и застонала.

— Не спрашивай меня… — пробормотала Кутори, опустив голову и чувствуя невероятную усталость.

Нефрен просто сидела безвольно, почти как безжизненная кукла. Откинувшись на спинку стула, она бесцельно смотрела в потолок. — …Ой…

Три феи, собравшиеся за столом, так и остались сидеть, их разговор на мгновение прервался.

Айсея медленно подняла голову. — Он даже не казался серьезным, когда уворачивался от нас троих.

— Да…

Это было правдой. Атаки трех лепреконов, защищавших Регул Эйр — Кутори Нота Сеньолис, Айсея Мисе Валгалис и Нефрен Рук Инсания — были легко побеждены этим человеком. Они пытались атаковать одна за другой, одновременно или координируя свои действия, чтобы атаковать со всех сторон.

На Виллема это не подействовало.

— Он не просто нашел наши слабые места, он безжалостно атаковал их. Более того, он оттачивал каждую свою атаку, чтобы нанести удар и при этом увернуться от нас, не так ли?

— Да…

Это тоже было правдой. Если в их движениях обнаруживалась малейшая слабость, оружие Виллема тут же набрасывалось на них, как змея. Было достаточно легко избежать атак, если они приходили одна за другой, но если они немного теряли равновесие от уклонения, они не выдерживали следующую атаку. На протяжении всей тренировки Виллем безошибочно сохранял этот удручающий стиль и ритм атак. Таким образом, они были вынуждены реагировать на каждую атаку таким образом, чтобы это не влияло на их способность уклоняться от будущих атак, снова и снова, пока движения не были выжжены в мышечной памяти каждой феи.

— Эти навыки пригодятся против врагов, которые двигаются быстро, — сказал им Виллем.

— Тот парень сказал на днях, что он почти мертв, не так ли? Что он до смешного ранен и использование даже небольшого количества яда может подтолкнуть его к краю пропасти?

— Да…

Это, конечно, тоже было правдой. Собственно говоря, именно этот сценарий и произошел вчера утром, и Виллем оказался на грани жизни и смерти.

Естественно, он сумел полностью восстановиться только через двадцать четыре часа… хотя восстановление, возможно, было неправильным термином. Тело Виллема осталось таким же, как и прежде: кости изрешечены переломами, дегенерировавшие мышцы атрофированы, а внутренние органы едва функционируют. Судя по всему, он уже давно должен был умереть.

— Серьезно, из чего он сделан?

— Да…

После четвертого утомленного ответа Кутори слегка подняла голову. — Я слышала, что его раны на самом деле не имеют никакого отношения к использованию яда, и что бы ни случилось, это было настолько серьезно, что он не должен был двигаться. Только потому, что его тело помнит все тренировки боевым искусствам, он смог избежать дальнейшего напряжения своих костей или мышц. Он сказал, что знание того, как двигаться наиболее эффективным способом, — это то, как он вообще может стоять или ходить.

— Даже несмотря на то, что он настолько ранен, он все еще способен тренировать нас, как вчера?

— К сожалению, да. — Это угнетало Кутори.

— Самое главное в борьбе с другими людьми — это умение и опыт. Вы, девочки, специализируетесь на убийстве зверей, так что для вас нет ничего страшного в том, чтобы считать это своей слабостью, — сказал однажды Виллем. Как бы это ни было верно, реальность положения заставила троих почувствовать, что их способность называть себя оружием внезапно стала очень слабой.

Проворчала айсея. — Должна сказать, что на самом деле убить Мистера техника просто невозможно.

— …Нет, это неправильно. — Нефрен внезапно ожила, повернувшись лицом к Айсее. — Наверное, он уже давно сломался.

Две другие феи заморгали, ошеломленные ее возмутительным заявлением. — Он, по крайней мере, понимает, что с ним случилось, — продолжала Нефрен, — так что он не сломается так быстро. Но даже у него должен быть какой-то предел.

— Ого, вы все тут? Уже устали? Это редкое зрелище!

Ликантроп в фартуке, вероятно, не собирался прерывать их разговор, когда высунул голову из-за прилавка, но тем не менее именно это он и сделал. — О, на склад пришел чересчур вспыльчивый сержант-инструктор, вот и все, — ответила Айсея, ухмыляясь.

— А? Я не совсем понимаю, но, похоже, вам, ребята, пришлось несладко, — сказал ликантроп, выходя из-за прилавка. Стаканы, наполненные соком, звякнули, когда приземлились один за другим на стол лепреконов.

— А? Кутори посмотрела на три стакана. — Но мы еще ничего не заказывали.

— Вы, ребята, выглядели так, будто много работали, так что я принес их для вас, — весело ответил он. — Только не говорите моему боссу, ладно?

— А?! — Айсея резко вскинула голову, когда плечи Кутори подскочили, а пустое лицо Нефрен ярко засияло. — Тогда не возражай, если мы это сделаем! Спасибо, здоровяк! Ты настоящий мужчина!

Дверь магазина открылась, и ликантроп усмехнулся, обнажив клыки в широкой улыбке. — Тогда я оставлю их для вас троих. Наслаждайтесь. — Он повернулся, чтобы поприветствовать новых клиентов.

Кстати, этот конкретный магазин мог бы повесить вывеску снаружи, показывая, что это закусочная, но поскольку не многие другие магазины вокруг были заняты тем же, он предлагал больше, чем просто еду. В дневные часы некоторые посетители относились к нему как к кофейне; когда наступала ночь, подавали алкоголь. Прямо сейчас, сразу после полудня, несколько столиков уже были заполнены посетителями. Одни пришли поесть, другие — выпить чаю и поболтать. Он не был переполнен, но и не был пуст. Другими словами, в это конкретное время суток бизнес процветал.

— А? — Айсея, которая повернулась на стуле, чтобы посмотреть на дверь, удивленно воскликнула: Кутори, заинтригованная, вытянула усталую шею, чтобы проследить за взглядом подруги.

— …А?

Там был Виллем.

— Хиииии

— П-подожди! — Кутори поспешно остановила Айсею, когда она начала кричать и махать Виллему рукой. — Он не должен нас видеть! Мы все измучены, и все же мы здесь едим всякую всячину, что если у него сложится неверное впечатление?!

— О чем ты говоришь? — Айсея подняла бровь. — Именно из-за него мы все так устали, не так ли?

— То, что ты говоришь, может быть и правда! На самом деле, это так! Но, но…! — Запротестовала Кутори, съеживаясь в кресле и стараясь не привлекать к себе внимания.

— Боже, как это раздражает. Для него важно увидеть себя настоящего, поняла? Не надо так волноваться. Он похож на глупого отца, каким все глупые отцы хотят когда-нибудь стать, так что ты не разочаруешь его так легко.

— М-может, ты и права, но тебе не нужно было дважды повторять "глупый отец" … и почему он должен вести себя как отец?! Я не маленький ребенок!

— А-А-А, ладно, ладно, теперь понятно. — Айсея ухмыльнулась, закрыв один глаз. — Ты настоящая взрослая, образцовая фея-солдат, верно? Ты не ешь сладкое, не кладешь сахар в кофе, не читаешь детские книжки, да?

— Я … — Кутори не могла подобрать слов. — … Вот именно, это я! У тебя с этим проблемы?

— Нееееет. Даже если ты захочешь начать вести себя так, как будто это правда, я не буду тебе мешать, ОК?

— Это не то, что ты думаешь

Как только Кутори собралась возразить, ее рот накрыла маленькая ладошка Нефрен. — Рен?

— Тихо. — Другая фея приложила палец к губам, жестом приказывая Кутори посмотреть в сторону двери магазина. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Виллем идет к пустому столику в сопровождении Айрантроба.

— А это кто?

Айрантроб был одет в красивую белую рубашку и красный жилет. Судя по его меху, он уже не был молод, мог быть старше тридцати лет — с точки зрения относительного возраста расы, он только что миновал свой расцвет и входил в старость.

— Он… — Кутори порылась в памяти. — Он не похож на кого-то, кого я видела раньше. — Само по себе это было не так уж необычно. Деревня, возможно, и не была большой, но все же не настолько маленькой, чтобы все в ней были знакомы. Но…

— Он не похож на кого-то из здешних мест, — пробормотала Рен.

Кутори не могла не согласиться. 68-й остров можно было считать сельским, и никто из живущих там людей обычно не был одет так изысканно… или, по крайней мере, Кутори не знала никого, кто был бы так одет. Некоторые из таких иногда появлялись, но почти все они были приезжими с других островов, обычно купцами из той или иной гильдии, чтобы торговать товарами или продлевать контракты.

Торговец… с другого острова? Неуверенность пронзила Кутори. Если бы кто-то вроде него искал Уиллема, чего бы они от него хотели?

— О чем они говорят?

— Э-э… — Айсея беспомощно пожала плечами. — Не знаю?

Кутори напрягла слух, чтобы расслышать разговор, но в магазине было достаточно шумно, а расстояние настолько велико, что она едва могла что-то уловить. Если она что-то и узнала, так это то, что Виллем, похоже, тоже не обратил на них внимания.

— Это бесполезно, — вздохнула она. — Я ничего не слышу.

— А как же Рен?

Дай мне минутку. Нефрен закрыла глаза и придвинулась так близко к Виллему, как только позволяло кресло. — … Совсем немного, - сказала она, моргая.

— Ладно, придется довольствоваться тем, что у нас есть. — Айсея побудила Нефрен продолжить. — Продолжай. Что они говорят?

— Мм … Понятно. — Ее глаза снова закрылись, Нефрен изо всех сил старалась сосредоточиться на дальнейшем разговоре. Кутори подражала ей, напрягая ее уши столько, насколько она могла. Искать Виллема и Айрантробоса среди всех остальных голосов было все равно что искать монеты, разбросанные на дне темного болота.

Взрыв смеха вырвался из-за соседнего стола, за которым сидела стайка пьяных зверолюдов. Шквал звуков обрушился на Кутори, оставив ее ошеломленной со звоном в ушах. Ее сердце закипело от ярости, и она почувствовала почти непреодолимое желание закричать во всю глотку, чтобы все в комнате заткнулись. Она неохотно подавила порыв, когда Нефрен заговорила.

— …Слышал…48-й остров … редкие технологии…ценю…?

Она понизила голос, произнеся лишь несколько фраз, которые услышала. Нарастающее чувство тревоги у Кутори продолжало нарастать.

— Древний … легко … твой…

— Ох, я не могу понять, что это такое, — вздохнула Айсея, почесывая затылок.

В конце концов, они не смогли услышать весь разговор. Тем не менее, собрав воедино услышанное Нефрен и заполнив пробелы, они смогли представить, о чем шла речь.

— Как я и думала … он охотится за головами, да? — Пробормотала Айсея.

— Неудивительно. — Кутори пришла к тому же выводу. Это было логично: Виллем Кумеш, последний выживший из Эмнетвайта, который был уничтожен вместе с поверхностью пятьсот лет назад. Он был практиком бесчисленных утраченных древних искусств, знакомым с культурой тех времен — и, для троллей, лучшим деликатесом в рационе их предков. Для того, кто знал свой товар, Виллем был бы самым ценным активом на свете.

— Ну, я не знаю, откуда Мистер Айрантробос получил эту информацию, но в любом случае он не должен был заботиться о детях в этом месте, — заметила Айсея.

— Он упоминал о редких технологиях, верно? — Спросила Кутори. — Значит ли это, что он из Исследовательского центра на другом острове?

— Да, очень может быть, что и так.

— Н-но…

Она не могла с этим смириться. Если Виллема увезут куда-нибудь еще, это, естественно, будет означать, что он больше не будет с ними. Если бы это было так, она бы не приняла этого и не поверила.

— Он определенно откажется от предложения! — Воскликнула Кутори. — В конце концов, он второй оружейный техник в армии и смотритель склада!

— Э-это может быть и не так. Мистер техник — сентиментальный парень, но если вы подумаете о цене, которую он может получить за свои способности, не будет ли странно, если он передумает, не так ли? Может быть, другой парень достает пачку денег высотой с гору и бросает ее перед собой, бум … — Айсея сделала взрывающийся жест руками, — и все.

— Этого не случится! Он не оставит меня — нас — позади!

— Кто знает? Даже если ты не можешь купить сердце парня за деньги, ты все равно можешь изменить его мнение, понимаешь?

— Этого не произойдет….

Ей хотелось сказать, что это невозможно, хотелось верить в это. В конце концов, они только что дали друг другу обещание. Если он уйдет так скоро… ей не хотелось думать, что время, которое они провели вместе прошлой ночью, мысли, о которых они говорили друг с другом, были всем, что он мог оставить ради денег.

Вот именно. Вот почему она не отрицала теорию, что Айрантробос был здесь, чтобы охотиться за Виллемом. По правде говоря, он был невероятен. Независимо от того, какую высокую цену они ему предложат, это будет более чем того стоить.

Но даже в этом случае он не примет этого. Он определенно откажется от этого!

— В конце концов, я уже дала ему обещание

— Тсс, — тихо выдохнула Нефрен, закрывая рот Кутори своими крошечными ручками.

За столом у двери что-то шевельнулось, Виллем и Айрантробос стояли и улыбались, пожимая друг другу руки.

— Значит ли это… что сделка состоялась? — Спросила Кутори.

Как это могло случиться?

— Нет… — она перестала дышать. — Не получится…

Она не могла дышать. Она не могла говорить. Прямо перед ними двое мужчин вышли из магазина. Высокий силуэт Виллема уменьшился и исчез за дверью, расстояние между ним и девочками становилось все больше.

— Гм… — Айсея закашлялась. — Вы можете назвать это несчастным случаем, но … вы также можете сказать, что это то, что мы ожидали, да?

Она говорила так, словно пыталась высмеять ситуацию, или, возможно, ее недоверчивый голос означал, что она просто ошарашена. Нефрен лишь слегка нахмурилась, ничего не говоря. И Кутори…

— Это… неправда… не так ли? ..

Кутори впала в транс.

***

В тот вечер Тиат, один из младших лепреконов на складе, увидела на кухне нечто невероятное.

Человек, которого она почитала и который в ее глазах был идеальным взрослым солдатом, Кутори Нота Сениолис, делал что-то странное со своим черным чаем.

— …Кутори?

Кутори была взрослой, а быть взрослым означало уметь спокойно пить горькие напитки. По крайней мере, так считала Тиат, и она никогда раньше не видела, чтобы Кутори добавляла сахар или молоко, когда пила кофе или черный чай.

Но сейчас она только что подсыпала что-то в свой черный чай.

Что происходит? — Поинтересовалась Тиат, намереваясь взглянуть поближе. И тут она поняла, что Кутори держит в руках не банку с сахаром. Вместо этого на этикетке, приклеенной к банке, было написано одно слово живым детским почерком: горчица.

— К-Кутори!

Перед удивленной Тиат Кутори хотела было поднести чашку к губам, но вдруг остановилась и быстро огляделась. Когда она краем глаза заметила Тиат, у нее задрожали руки. По выражению ее лица можно было судить о неописуемо трагическом осознании.

Затем она выпила всю чашку чая одним глотком.

— Уу…фф…

Глаза Тиат ярко заблестели. Ее кулаки, которые она неосознанно крепко сжала, вспотели.

Так это еще один способ пить черный чай!

Она была еще ребенком, поэтому не знала, что взрослые тоже так пьют. Но раз Кутори это сделала, значит, так и должно быть — к такому выводу пришла Тиат, основываясь на том, что она только что видела.

Кутори не кричала и не каталась по земле. Она просто, грациозно — по крайней мере, в глазах Тиат — встала, поставив чашку и чайник в раковину.

— Это так по взрослому…

Тиат провожала ее с восхищением и уважением.

Действительно, Кутори не доверяла Виллему.

Она понимала его как личность. По крайней мере, она думала, что это так.

У него могли быть странные мысли, или он планировал что-то странное, но в конце концов он был честным человеком. Он не мог так легко нарушить обещание, и было трудно представить, что он может предать или бросить их.

Даже несмотря на ее беспокойство, Кутори знала это.

Я просто должна доверять ему и ни о чем не беспокоиться. Я это понимаю.

Это было поздно ночью. Дети уже давно легли спать. Кутори склонилась над столом, негативные эмоции переполняли ее. Отвращение к себе, бессилие, стыд, сожаление

— Тебя что-нибудь беспокоит?

Она подняла голову.

— Черный чай. Он не поможет тебе переосилить сон, даже если ты выпьешь его вечером. Хочешь чего-нибудь?

Найграт стояла рядом с ней, держа в руках поднос. Кутори ошеломленно посмотрела ей в лицо. Тогда Тролль подмигнула ей.

— …Да…

Ее горло все еще покалывало от предыдущего удара горчицы. Убедившись, что ее голос не звучит странно, Кутори слегка кивнула. Глядя, как Найграт наливает в чашку светло-янтарную жидкость, она подумала, что это очень похоже на то, что происходит в далеком-далеком мире.

— А еще есть торт. Я испекла его днем. Конечно, я оставила и тебе.

— …Я не хочу его.

— В самом деле? Возможно, было бы неуместно хвалить себя, но пирожные, которые я испекла, очень вкусные, знаете ли! Я пока не собираюсь отдавать желудки детей Виллему. — Наиграт положила тарелки на стол, и клала кусочки пирога на них. Раздался сладкий аромат, медленно распространяющийся по комнате и слегка щекочущий нос Кутори.

Выглядит очень вкусно.

В животе у нее заурчало, должно быть, из-за острого черного чая, который она выпила раньше. — Я не ребенок, — слабо запротестовала она.

— Такие слова означают, что ты все еще ребенок, понимаешь?

— …Не получится. Тогда когда я начну становиться взрослой?

— Мм, дай мне подумать. Может быть, это когда ты начнешь говорить серьезно "Я хочу снова стать ребенком"?

Что это за рассуждения? Когда она хочет быть взрослой, она все еще ребенок. Когда она захочет вернуть свое детство, тогда она будет взрослой. Не значит ли это, что сколько бы времени ни прошло, она никогда не сможет стать той, кем хочет быть?

— Что случилось? Давай, ешь, пока есть возможность, и никто тебя не видит. Ты еще молода, так что время от времени веди себя соответственно своему возрасту, иначе будет слишком поздно, понимаешь?

— …Наверное. — Кутори положила голову на скрещенные руки, не совсем понимая, что чувствует.

— Кутори, — помолчав, сказала Найграт, усаживаясь за стол. — Ты помнишь Туку?

— А? Что это вдруг? Конечно… да, я все еще помню ее.

Тука Ког Розаурем. Фея-солдат, которая когда-то жила на складе. Как показало ее имя, она была настроена на оружие Розаурем.

Она была на три года старше Кутори, волосы у нее были того же темно-зеленого цвета, что и радужка, а губы — широкие. Ее смех был полон энергии. Она была высокой, и тогда Кутори казалось, что она всегда должна начинать с ног и подниматься вверх, чтобы посмотреть ей в лицо.

Два года назад, сражаясь с Тимерами на 96-м плавучем острове, Тука открыла волшебные врата. Она нарочно позволила своему яду взбеситься и погибла в бою.

— А как же Орко? — Спросил Найграт.

— Да

Орко Росс Игнарео. Фея-солдат, которая была на год старше Туки. Она была настроена на оружие Игнарео. Примерно за месяц до Туки, на другом поле битвы, она потеряла свою жизнь в битве со зверями.

— Клакия, Ахор и Катариэла?

— …Да.

Три имени, упоминаемые одно за другим. Все они были одинаковы. Феи-солдаты, которые когда-то жили на складе и однажды ушли, чтобы никогда не вернуться.

— Все они были хорошими детьми. — Найграт налила себе в чашку черного чая. — По правде говоря, я никогда не хотела никого из них посылать туда. Это моя работа, я знаю, и из моего своеволия ничего не выйдет. Судьба Регула Эйра и жизни нескольких девушек вообще не могут сравниться…

Она сделала большой глоток. — …Вот что я пытаюсь сказать себе. Но это никогда не было очень убедительно.

— Найграт…

— Не знаю, может быть, это из-за того, как долго я этим занимаюсь, но я уже смирилась с необходимостью отсылать вас, детей, хотя и не убедила себя, что это правильно.

Найграт пожала плечами, высунула язык и смущенно улыбнулась.Она улыбнулась Кутори и сказала — Знаешь, я понимаю, что ты чувствуешь. Потому что вы все сражаетесь со зверями, я хотела вести себя как взрослая женщина, которая понимает, что правильно, а что неправильно, которая может улыбаться, когда отсылает вас, ребята. Мое желание защищать тебя должно быть скрыто от младших детей. Когда я не могу больше терпеть, я иду искать медведя, чтобы поесть, и пытаюсь пережить это.

— …Медведь? — Кутори показалось, что она только что услышала что-то странное.

— Ага. Я много чего перепробовал, но медведи самые лучшие. Я могу забыть о вещах, которые ненавижу во время охоты, приправить это довольно сложно, и к тому же это здорово!

— Что ты имеешь в виду?

— Питание для тела и души можно найти в вкусной еде, понимаешь?

— Эй, подожди минутку…

Кутори показалось, что разговор только что сменил тему.

— На самом деле, то, что я действительно хотела съесть, были вы, ребята, но это было бы неправильно, верно? И то, что я действительно хочу есть — это люди, но я еще не получила его разрешения…

У Кутори начало складываться отчетливое впечатление, что то, о чем они говорили, не имело к этому никакого отношения. — С-серьезно, подожди минутку.

— …Теперь, когда я говорю об этом, я чувствую голод.

— Давай просто оставим все в покое… — с некоторым усилием Кутори вернулась к первоначальной теме — О чем ты говорила раньше, Найграт? Ты хочешь сказать, что больше не хочешь, чтобы мы ссорились?

— Хм… — Найграт умело добавила молоко в свою чашку с черным чаем. Она крутила чайную ложку вокруг, смешивая белую и янтарный в спирали цветов. — Это было бы правильно, но это не вся история. По правде говоря, я еще ничего не решила. Надеюсь, Виллем дал вам всем то, во что я могу поверить? Возможно, Вам все еще потребуется открыть ворота, или, возможно, вы можете выиграть битву, не открывая ворота. Я до сих пор не знаю, что в конце концов может случиться…

Она достала чайную ложку. — Если бы я так легко надеялась на счастливый конец, то было бы ужасно, если бы меня подвели. В таком случае, если я оставлю надежду и пойду охотиться на медведя, это будет означать, что я могу быть менее расстроена из-за этого, не так ли?

Если оставить в стороне часть о медведях, Кутори могла согласиться со всем, что сказала Найграт.

— Хочешь немного? — резко спросила Тролль.

— А?

— Молоко и сахар.

— …Нет, не знаю, — Кутори отвела взгляд.

Найграт разочарованно вздохнула и вернулась к теме разговора. — В последнее время именно об этом я и думаю. Я не привыкла, чтобы мне предлагали такую надежду, поэтому не могу не чувствовать страха.

— Мм-хмм.

А потом я кое-что поняла — страх, который ты испытываешь, будучи непосредственно вовлеченным во все это, должен быть намного сильнее моего. Верно?

Кутори замолчала. — Это потому, что не так-то просто открыть свое сердце, — продолжала Найграт. — Даже если вы решили поверить ему, любая мелочь, которая может произойти, потрясет вас. Самая незначительная вещь может застрять в вашем уме, и вы не сможете забыть ее, несмотря ни на что.

Она молчала, не находя слов для ответа.

— Что-нибудь случилось?

И была главная тема, к которой они приближались. — …Ничего, — ответила Кутори, все еще не в силах встретиться взглядом с Найграт. — Здесь нет ничего … ничего, о чем стоило бы волноваться.

— О, значит, случилось что-то, о чем не стоит думать, не так ли?

В яблочко! — …Это не то, что я имела в виду.

— Тебя это волнует, не так ли?

— Я не...

— Знаешь, тебе не обязательно злиться из-за этого.

— Я не сержусь.

— Кто-то однажды сказал, что желание верить во что-то и не верить во что-то от всего сердца — это две стороны одной медали, — сказал Найграт. — Но ты должна знать, что этого не стоит стыдиться. Потому что вы беспокоитесь о чем-то, вы хотите понять больше об этом, и именно поэтому ваше сердце продолжает биться. По крайней мере, так они говорят.

— Никогда об этом не слышала.

— Ты хочешь знать больше о Виллеме?

— Я не … — Кутори заставила себя остановиться. — …Найграт, ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Хм, кто знает? — Она почти видела ухмылку тролля. — Если я не знаю, что произошло, то не думаю, что смогу что-то сказать.

А, блин.

Это не сработает. Что бы ни говорила Кутори, она не сможет переубедить Найграт. Ребенок, притворяющийся взрослым, против настоящего взрослого. Победа в этой битве была предрешена с самого начала.

— Ну, например, — начала она с предисловия. — Это просто аналогия, понятно? Предположим, например, что кто-то с другого плавучего острова предложил Виллему работу.

— А, понятно.

— Как ты думаешь… Виллем согласится? На работу?

— Хм… — Найграт задумалась — Ты имеешь в виду бросить этот склад и уехать куда-нибудь еще?

— Да.

— Я думаю, что этого не произойдет, даже если звезды начнут падать.

Она не ошиблась. Кутори, который задала этот вопрос с самого начала, думала так же. Но даже если бы это было правдой — Если бы они предложили ему хорошие условия, был бы шанс, что он согласится, верно?

— Ох? Например?

Кутори подумала — Бонус за вход в систему!

— Как это возможно? Найграт хихикнула. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я, не так ли? Он не из тех, кого можно соблазнить деньгами.

— Ну … — вздохнула Кутори. Она не могла этого отрицать.

— Не то чтобы у него не было никаких материальных потребностей, но, похоже, он просто не считает их важными. Я слышала, что из-за этого он сильно достал Грика.

Она не знала, кто это был, но Кутори все равно была вынуждена согласиться с ней. — Ну-ну… тогда как насчет красивых девушек?!

— А? Разве это не значит, что наш склад невозможно потерять?

Кутори не чувствовала, что может судить об этом. — Значит, прошлые друзья! Или бывшая любимая

— Я не думаю, что он может быть еще более одинок в этом мире, понимаешь? И даже если бы у него был кто-то такой, скажем, на 28-м острове, решился бы он бросить своих любимых дочерей, чтобы увидеть их?

Кутори тоже с трудом могла себе это представить, и у нее уже не хватало идей. — Интересно, почему бы тебе самой не спросить его? — Предложила Найграт. — Как ты только что сделала. Я уверена, что он тебе все расскажет, понимаешь?

— Я…

Может быть, это то, что я должна сделать. Это было похоже на правильный курс действий. Но даже в этом случае она не думала, что сможет говорить с Виллемом так прямо.

Чего она боялась, так это не чувства неуверенности, а того, что эти чувства превратятся в реальность. Из-за этого она была не в состоянии решить этот вопрос прямо, и она не была в состоянии двигаться вперед.

Через некоторое время Найграт снова заговорила — Хочешь молока к чаю?

— Да.

— А сахар?

— Да.

— И торт тоже?

— Да.

Ещё одна чашка чая Кутори была очень сладкой и немного теплой.

— …Эй, можно тебя кое о чем спросить?

— В чем дело?

— Найграт, ты когда-нибудь думала о том, чтобы снова стать ребенком?

— Ха-ха, — неловко рассмеялась Найграт. — Это не то, что просто так спрашивают, знаешь ли, — сказала она, уклоняясь от вопроса своим неопределенным ответом.

Взрослые такие хитрые — мысленно проворчала Кутори. Ее мысль сопровождалась весьма удручающим осознанием. — Если я так думаю, значит, я все-таки ребенок.

Она глубоко вздохнула, воткнула вилку в кусок торта и сунула его в рот. Это был запеченный чизкейк с приятным, сладким вкусом. Блаженное ощущение охватило ее язык.

Глава 4.3 Это безымянное чувство

Во второй раз, когда они тренировались, было облачно. Хотя небо выглядело так, как будто сейчас мог пойти дождь, они все равно начали заниматься.

Кутори по-своему пыталась все усвоить. Ее мысли были на грани смятения, терялась концентрация, но она собрала все воедино и вернула контроль над ситуацией. Ее обучение продолжалось достаточно хорошо.

Однако, когда Виллем довел их до предела, стало ясно, что “достаточно хорошо” — это еще не все. Не сумев увернуться от его удара деревянной палкой, Кутори получила удары по плечу, талии, нижней части живота, внутренней поверхности бедер — безболезненные удары, так умело направленные, что она удивилась, как Виллем может сдерживать свою силу. Хотя удары не причиняли боли, со временем они нарушили ее осторожное равновесие. Не в силах прийти в себя, она беспомощно повалилась на землю.

— На сегодня все, — сказал Наконец Виллем, постукивая палкой по плечу. — Вам, ребята, надо немного отдохнуть. И, Кутори…

— Что с тобой случилось? — спросил Виллиам, посмотрев на Кутори. — Ты явно приложила много усилий сегодня, но в решающие моменты в твоих движениях возникали ошибки. Разве вчера ты не была в порядке?

Кутори отодвинулась и отвернулась, не в силах встретиться с ним взглядом. Она поняла смысл его вопроса.

«Самый эффективный способ передвижения» Виллема можно было использовать только после того, как тело усвоило его до такой степени, что это было рефлекторное действие. Чтобы добраться до этой стадии, нужно практиковать движение, чтобы тело привыкло к этому. Однако в ее нынешнем состоянии ее чувства были настолько хаотичными и непонятными, что она даже не осознавала, о чем думает, и поэтому ее движения были такими, как у кого-то, кто не понимает, что он делает.

— Тебя что-то беспокоило после вчерашней тренировки?

Такой невежественный вопрос заставил кровь Кутори разозлиться. — З-з…

— З…?”

Заткнись, заткнись, заткнись! Кто ты такой, чтобы спрашивать об этом?! У тебя вообще есть чувство стыда? Да, конечно, конечно что-то беспокоит меня, и это твоя вина! Если ты настолько осведомлен, то не останавливайся на полпути и выясни, в чем здесь проблема! Или это похоже на то, что я думала — ты действительно собираешься покинуть это место, так что тебе все равно?!

Она не могла выговорить ни слова. Ее мысли, неспособные вырваться наружу, они многократно стучали и эхом отдавались в ее голове, заполняя ее до тех пор, пока она не готова была взорваться.

Сейчас мое лицо должно быть полностью красным.

Вполне естественно, что эта вспышка ненужного самосознания пришла к ней.

— А? Что случилось? — Виллем протянул к ней свободную руку. — Ты что, не можешь встать?

Ее эмоции, наконец, вырвались наружу. — Заткнидиот! — Закричала Кутори, даже не понимая, что за звук только что покинул ее. Она вскочила и побежала так быстро, как только могла.

***

Только пятки засверкали, как ее силуэт исчез в лесу. Виллем растерянно смотрел вслед ее быстро уменьшающейся фигуре.

— …Что, черт возьми, это было?

— О, мистер техник, неужели вы не понимаете? — Айсея, все еще лежавшая лицом вниз у его ног, смеялась, как учитель, потакающий своему глупому ученику. — В этом мире есть странные вещи, которые тебе лучше не понимать.

— Переходный возраст, — пробормотала Нефрен, лежа на спине.

Виллем склонил голову набок, обдумывая каждое сказанное ими слово, пока не пришел к единственному основательному выводу. — Я действительно не понимаю молодых девушек.

— Хахах… это так типично для тебя. — Айсея в изумлении покачала головой, а затем резко поднялась на ноги. — В любом случае, тебе, вероятно, не нужно идти за ней.

— Хм? — Виллем, собиравшийся было последовать за Кутори, остановился и обернулся. — Э-э, а не плохо ли оставить все как есть?

— Нет. Эта девушка из тех, кто скрывает свои разочарования в одиночестве, понимаешь? — Взгляд Айсеи скользнул мимо него к деревьям. — Она очень трудолюбива, так что даже если будет продолжать в том же духе, то в конце концов разберется со своими проблемами с помощью силы воли и настойчивости. И все же, если случится что-то такое, с чем ее разум не справится, она будет кричать во все горло! и вот так взлетать.

— …Понятно. Кричит во все горло! и взлетает, верно? — Виллем кивнул, как будто все прекрасно понял и был полностью просветлен.

Айсея вздохнула. — Ладно, В общем-то, она умная, да? Рано или поздно она успокоится и вернется. Во всяком случае, она поймет, что глупая выходка ничему не поможет.

— Понимаю. Это вполне логично… — Виллем прищурился. — Итак, кто из вас должен быть старшим, ребята, еще раз?

— Ахах, ты не понимаешь, что это невежливо? Но в любом случае, господин техник… — Айсея медленно поднялась. — Вместо того чтобы гоняться за этой девушкой, я надеялась, что ты сначала разберешься с нашей маленькой проблемой. Как насчет этого?

— В чем проблема?

— Другими словами, раскройте ответ на загадку. В конце-то концов…

Она понизила голос. — Это будет не так весело, если мы просто будем тянуть, верно? Жаль, что Кутори сбежала, не успев ничего спросить. Как бы вы разрешили это небольшое предзнаменование со вчерашнего дня?

— А? Какое предзнаменование? — Виллем нахмурился, ничего не понимая.

Что касается Нефрен, то было трудно понять, слушает ли она их разговор или игнорирует. Уже отчаявшись подняться на ноги, она в одиночестве смотрела на мрачное небо.

***

Глубоко в лесу Кутори наконец остановилась и оглянулась. Хотя она втайне надеялась на это, Виллем не погнался за ней.

— Может быть, он бросил меня. — Эта страшная мысль атаковала ее разум. — Виллем никогда бы не стал вечно заботиться о таком беспокойном и странном маленьком ребенке, как я. Что, если это то, о чем он думает?

Нет, это невозможно.

Но кто знает? Это может быть так.

Кутори знала, что страх вливается в ее сердце, и она не сможет его остановить. Независимо от того, насколько сильными были ее чувства и насколько рациональными, это не влияло на страх. В лучшем случае, это могло уменьшить или ненадолго остановить беспокойство, которое она уже чувствовала.

Она вспомнила, как впервые встретила Виллема на рынке Медлей. Их воссоединение произошло, когда Виллем попал в засаду к Паниваль, упал и промок до нитки. Как он выглядел, когда играл с малышами, и как он носил фартук, готовя десерты на кухне. Время, когда она изливала ему все свои чувства, находясь в медицинском отсеке. И после этого … после этого … …

Ей было слишком стыдно даже думать об этом. В тот раз, когда он … касался всей меня … моего тела… а потом, а потом было, было …

…Когда у меня появились эти чувства?

Вероятно, у нее сложилось приятное впечатление о Виллеме с момента их первой встречи. После этого, узнав больше о его характере и прошлом, она почувствовала к нему сочувствие, уважение, симпатию и восхищение.

Но когда она начала испытывать к нему более глубокие чувства? Это было не так легко понять. Она не могла найти ни одной явной причины, которая вызвала бы эти чувства.

Кутори попыталась обдумать это, но, несмотря ни на что, ответ отказывался раскрываться.

В книге, которую она когда-то читала, один отрывок гласил: «любовь подобна бездонному болоту. К тому времени, когда вы осознаете это, вы уже погружаетесь в него. Сколько бы вы ни боролись, вы никогда не сможете избежать этого.»

…Ах. Так вот что это такое?

Если бы кто-то спросил ее, когда это началось, она не смогла бы ответить. К тому времени, когда она осознала это, все уже было так.

Когда ее смущали Айсея и Нефрен в кабинете. Когда она очнулась от отравления ядом и заплакала на него. Когда она собиралась поцеловать его, но вместо этого он убежал.

Чувства, которые она всегда испытывала — с самого начала — постепенно менялись с каждым днем. В то время как они менялись, они также росли, даже до сегодняшнего дня, даже когда может быть уже слишком поздно.

Если я расскажу об этом остальным, возможно, они будут шокированы.

Кутори Нота Сеньолис была влюблена.

Девушка наконец назвала это Безымянное чувство в своем сердце.

Глава 4.4 Заботы и волнения седовласого Лепрекона

Теперь давайте сделаем небольшое отступление от истории Кутори, чтобы мы могли понять девушку по имени Нефрен Рук Инсания.

Лепреконы, или, скорее, феи, являются своего рода природным явлением. Строго говоря, они неживые существа, и у них нет как таковых родителей. Лепреконы появляются естественным образом в безлюдных районах, таких как леса. После этого, если Крылатая Гвардия успешно найдет и защитит их, они будут доставлены на склад фей и пройдут обучение, чтобы стать оружием.

Большинство лепреконов помнят свое рождение. Тот момент, когда ничто становится чем-то, и самые первые воспоминания об их существовании, когда они знали только примитивные вещи и до того момента, как развить свой собственный ум. Возможно, эти инстинкты возникли из жизненно важного ингредиента в создании Лепрекона: последние чувства в душе маленького ребенка.

В случае Нефрен, то, что осталось в ее сердце, было сильным, врожденным чувством пустоты. Это было неприятное понимание того, что этот мир находится на грани разрушения, что все и вся может исчезнуть в любой момент, что вещи, которые существуют сейчас, могут исчезнуть в мгновение ока, что земля под ногами может раствориться в одно мгновение, и вы упадете в темноту, и самое главное, что человек, известный как Нефрен Рук Инсания, может рассыпаться в песок, став одним целым с ветром и исчезнув в небе.

Конечно, только новорожденный Лепрекон действует исходя из этих мыслей. По мере того как их ум и тело взрослеют, а сердце учится мыслить рационально, их первоначальные инстинкты медленно растворяются.

Однако воспоминания Нефрен о страхе, который она испытала, не исчезли так легко. Они оставались запечатленными в глубине ее души, бесконечно терзая разум.

Я не могу ничем наслаждаться в этом мире, потому что все это может быть потеряно без предупреждения в любой момент.

Я не могу любить ничего в этом мире, потому что это может исчезнуть без предупреждения в любой момент.

Нефрен не заботилась ни о себе, ни о своем месте в этом мире. Хотя можно было бы утверждать, что эта особенность была общей для большинства лепреконов, в ее случае это было особенно точно. Она чувствовала себя такой опустошенной, такой забытой, что сама мысль о ее существовании была противоречием.

***

На склад пришел человек по имени Виллем Кумеш.

Во-первых, Нефрен не заинтересована в нем. Несмотря на то, что он заявлял о своем желании остаться на складе, в конечном счете он был всего лишь еще одним мальчиком на побегушках для военных. Ее мысли по этому поводу были просты: он, вероятно, многого не добьется и быстро заскучает.

Через несколько дней она начала понимать, что, возможно, ошибалась. Всего лишь мальчик на побегушках у военных... Судя по тому, что говорилось в документах, это должно было быть именно так, но вышеупомянутый паренек, казалось, не заботился о таких вещах. Он не проявлял ни интереса, ни ответственности по отношению к своей первоначальной работе и проявлял удивительно мягкое отношение к детям. Она не знала, что и думать обо всем этом.

Там было что-то еще. Всякий раз, когда Кутори случайно бросала на него взгляд, в ее глазах появлялся странный блеск, которого, вероятно, не должно было быть у лепреконов. Для Нефрен это было нетрудно заметить.

— Ты тоже им интересуешься, Рен?

— Не совсем так. Я просто подумала, что он был каким-то таинственным человеком.

То, что она сказала Айсее, было ее мыслями. Было ясно, что его присутствие каким-то образом заставит склад фей начать меняться. Более того, когда она была рядом с ним, Нефрен начала испытывать странное чувство, которое не позволяло ей отвести от него взгляд.

Все это привело к тому, что Нефрен находится сейчас на крыше склада фей. Наступила ночь, и тишина окутала обычно шумный склад. Положив руки на перила крыши, она смотрела на звезды.

Ночное небо, черное и безоблачное, напоминало бездонную дыру. Просто глядя на него, можно было представить, как они падают в бесконечную тьму.

Нефрен подумала, что такое время подходит для глубоких размышлений на определенные темы. Это была также хорошая возможность скоротать время, не думая ни о чем вообще.

— Ты простудишься, если останешься здесь.

На плечи Нефрен был заботливо наброшен шарф. Она оглянулась через плечо. Там стояла высокая женщина, грациозно улыбаясь.

— Тебя что-то беспокоит? — Спросила Найграт.

Сложный вопрос — А кажется, что есть?

— Может быть, — промурлыкала Тролль. — Я всегда обращаю на вас внимание, девочки. Мои инстинкты начали бить тревогу громко и ясно, поэтому я сразу же пришла сюда. Если бы мне пришлось угадывать…

Она расплылась в торжествующей улыбке человека, который только что разгадал тайну. — Учитывая, что ты наблюдаешь за звездами, я полагаю, что это может быть как-то связано с теми заботами, которые у тебя были, когда ты была моложе? Ты говорила, что мир приближается к своему концу.

— …Твоя догадка хороша, но дело не в этом. — Как я могу объяснить? Нефрен снова повернула голову к небу. — Речь идет о Виллеме.

— А?

— Я думаю, у него невероятные глаза. Несмотря на то, что мы впервые встретились, мне кажется, что я уже хорошо его знаю.

— Оооо, это так? — Найграт казалась странно счастливой. — Может быть, ты тоже влюбилась в него с первого взгляда

— Нет, — ответила она без колебаний. — Дело не в этом. Я думаю … он, наверное, такой же, как и я.

— …Ах.

Найграт подошла к ней. Перила на крыше были предназначены для фей. Рядом с высоким Троллем они казались крошечными.

После недолгого молчания Нефрен объяснила — Виллем понимает, что мир вовсе не стабилен. Он испытал это на себе, чувство, что все исчезает после того, как ты на мгновение отвел от них взгляд. Он потерял чувство собственного достоинства и не нашел его даже сейчас.

По сравнению с Нефрен, чьи чувства были просто багажом, принесенным из ее прошлой жизни, бремя Виллема должно быть намного тяжелее. Он действительно потерял мир, в котором когда-то жил. Однажды он закрыл глаза, а когда они снова открылись, все, что он знал, исчезло.

—Несмотря на это, он смеется. Он не забыл и не преодолел свою неуверенность. Он все еще берет все на себя, притворяясь счастливым. Не только его тело, но и сердце опустошено. Неудивительно, если в следующий раз он сломается.

Она медленно покачала головой — Я… не знаю, как вести себя с ним.

—Неужели? — Спросил Найграт. Нефрен кивнула.— Итак, Рен, что ты хочешь сделать?

—Я не знаю, что я собираюсь сделать.

—О, нет, я не имею в виду то, что ты собираешься делать. Я имею в виду, что ты хочешь сделать?

— …Я не уверена.

Нефрен так и не смогла привыкнуть к мысли, что у него есть желания. В то время как она могла следовать инструкциям и подчиняться приказам, в тот момент, когда она должна была сделать что-то, основанное на ее собственной воле или побуждениях, она немедленно начинала колебаться.

— Рен, тебе нравится Виллем?

— Я тебе уже говорила. Все совсем не так.

— Нет, я не это имела в виду. Вместо того, чтобы думать об этом с точки зрения девочки по отношению к мальчику, относитесь к этому более обобщенно. Он тебе нравится?

— Я… по крайней мере…—Нефрен пыталась найти ответ — …Я не испытываю к нему неприязни.

— Ладно! — Найграт резко хлопнула в ладоши — Тогда почему бы тебе не стать его спутником?

Это была непонятная просьба. Нефрен взглянула на совершенно серьезное лицо Найграт — Что ты имеешь в виду?

— Два человека, сопровождающие друг друга, естественно, чувствовали бы себя более непринужденно, чем если бы они жили одни. Если они разделяют одни и те же чувства, то смогут опереться и поддержать друг друга, даже будучи просто друзьями.

— Так вот как это работает?

— Так и есть.

К Нефрен пришло воспоминание о том, что произошло в читальном зале всего несколько дней назад.

Почему я не могла оставить Виллема в покое, борющегося с горами папок? Почему я активно начала с ним беседу, а в итоге помогла ему? С какой стати я занимаюсь незнакомой работой до такой степени, что совершенно изнемогаю и засыпаю у него на коленях – и почему мне все время так комфортно?

Найграт сказала, что если два человека чувствуют одно и то же, они могут поддерживать друг друга. Значит ли это, что, оставаясь рядом с ним, я смогу получить и эмоциональную поддержку?

— Хотя я никогда не оставлю попыток, я не могу дать Виллему такой уровень эмоциональной заботы, — вздохнула Найграт — Если ты готова помочь, Рен, я буду тебе очень благодарна.

— Я…

Нефрен посмотрела на звездное небо. Со своего места на крыше одного плавучего острова она наблюдала за огромной, подавляющей пустотой, которая сопровождала этот мир во все времена.

— Я понимаю. Я сделаю все, что в моих силах, и буду учиться на своих ошибках.

— Спасибо тебе.

Нежный голос Найграт звучал почти как шепот в ее ушах.

***

Нефрен обнаружила Виллема в игровой комнате. Он играл с Тиат и несколькими другими феями, собравшимися вокруг красочной настольной игры.

— Постарайся быть рядом с ним…

Повинуясь предложению Найграт, она прижалась к его спине.

Виллем напрягся, потом медленно повернул голову — В чем дело?

— Я провожу эксперимент. Не беспокойся.

— …Очень.

Нефрен не была уверена, что он думает по этому поводу, но Виллем только кивнул и не стал допытываться.

Она воспользовалась случаем, чтобы проверить свои чувства в новом состоянии. Хм. Действительно, это неплохое ощущение. На самом деле, если человек, с которым я остаюсь рядом, также чувствует себя комфортно, то разве это на самом деле важно?

— Хи-Я!

— А вот и я!

Коллон набросилась на них, вероятно, потому, что находила их позы забавными. Паниваль прыгнула за ней, вероятно, только для того, чтобы добавить шума. После этого ситуация быстро обострилась, когда другие феи — Канна, Альмита, Жанетта – последовали за ними, издавая счастливые и причудливые крики, присоединяясь к постоянно растущей куче.

Будучи маленькими детьми, они, естественно, не были тяжелыми. Однако по мере того, как цифры складывались, Виллему становилось все тяжелее. Крикнул он с удивлением и болью, наклоняясь вперед под тяжестью фей.

Нефрен вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и посмотрела в сторону коридора, где стояла Кутори.

— Я действительно не знаю, что с вами делать.

— Что ты делаешь, черт возьми?

— Господи! Это будет плохо для образования детей, если ты будешь так много с ними возиться!

Кутори сказала, что кое-что она могла себе представить... Наверное... Вместо этого, заметив, что ее видели, Кутори молча повернулась и поспешила в другую комнату.

— … Хм — Я думаю, Кутори все еще имеет дело со своими собственными сложными чувствами. Обычно Нефрен пошла бы за ней, чтобы исправить ситуацию. Однако, как один из двух человек, составляющих фундамент этой сказочной башни, она не могла пошевелиться.

— Вааааааах!

— Оооо!

— Ха! Мы ооочень высоко!

Хотя все его тело неудержимо тряслось, Виллем не сдавался. Несмотря на то, что он был вытеснен далеко за пределы своих физических и умственных возможностей, он заставил себя держать маленьких лепреконов только спиной и плечами. Он притворился спокойным, даже сверкнул шутливой улыбкой, хотя должен был бы кататься от боли.

Я не хочу, чтобы он сломался. Нефрен закрыла глаза и приняла решение. Поэтому я буду стараться изо всех сил оставаться рядом с ним и поддерживать его.

— А? Оооо? Ребята, кажется вы весело проводите время!

Глаза Нефрен открылись. На этот раз в коридоре стояла Найграт.

Она медленно приблизилась к ним, ее пальцы маниакально шевелились — Мне тоже придется присоединиться к веселью!

— Н-Нет, подожди, подумай об этом, ладно? Я не смогу с этим справиться!

Почти серьезные просьбы Виллема были радостно проигнорированы. — Вооооот и я!

— Постой!

Время, казалось, замедлилось. Нефрен наблюдала за всем этим: за слезливым криком Виллема, за радостно визжащей горой фей и за тем, как Найграт прыгала в воздухе, раскинув руки.

Я должна сделать все возможное, чтобы остаться и поддержать Виллема. Иначе кто знает, когда и как он развалится.

Когда Нефрен и Виллем рухнули, превратившись в подушки для всех детей (и тролля), она запечатлела свою решимость в сердце.

Глава 4.5 Человек Айрантробос

На третье утро после начала тренировок с Виллемом Кутори умывала лицо холодной водой.

Успокойся, сказала она себе. Просто успокойся, ладно?

Она могла признать, что осознание того факта, что ее чувства были чувствами любви, было огромным шагом вперед для нее самой. С другой стороны, если бы это означало, что она начнет повсюду следовать за Виллемом и будет мешать другим людям, это было бы не так уж хорошо. Более того, Айсея или Найграт, вероятно, с радостью наблюдали бы за ней, когда она будет следовать за Виллемом. Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы Кутори напряглась от негодования.

Виллем на мгновение всплыл в ее сознании. Она почувствовала, как ее щеки запылали, и поспешно плеснула себе в лицо еще холодной воды, чтобы отогнать жар силой. Что касается Виллема, то, возможно, его преследуют торговцы с других островов и он покидает склад из-за этого …

У нее было достаточно времени, чтобы спокойно все обдумать и составить четкий план действий. Найграт права. Мне просто нужно спросить его об этом. Она чувствовала себя достаточно храброй, чтобы сделать этот шаг сейчас.

— Коллон! Умойся хорошенько!

— Я не хочу! Тут так хоооолодно!

— Я полностью согласна. Не хочу прикасаться к такой холодной воде, когда на улице тоже холодно.

— Эй! Вы двое! Не убегайте!

Из коридора за ее спиной послышались шумные шаги, сопровождаемые знакомыми криками. Эти дети, как обычно, валяют дурака. Наверное, самое время мне вмешаться.

Сначала Кутори поворачивала голову и кричала вслед Тиат и ее группе. Воспользовавшись тем, что они застыли на месте, она положила обе руки на талию и приняла угрожающую позу — Не бегайте по коридорам. Вымойте лицо и тщательно почистите зубы. Вы, ребята, должны быть хорошими образцами для подражания для младших.

Вот именно. Кутори кивнула сама себе. Если я буду вести себя так, как обычно, я смогу вернуться в свое нормальное состояние. Она закончила вытирать лицо полотенцем и уже собиралась повернуться, когда краем глаза заметила фигуру Виллема Кумеша. Он был одет в свою обычную армейскую форму, поверх которой всегда надевал пальто, когда ему приходилось выходить.

— …О … — Как красиво.

Эта мысль мгновенно появилась в голове Кутори. Любовь действительно страшна. Может ли она так легко ослепить вас, как только окажется в сердце? Она видела одежду Виллема, в которой он несколько раз выходил из дома, и должна была бы уже привыкнуть к этому, но все же был момент, когда она потерялась, глядя на него.

— …А? — Странное чувство охватило ее сердце. Что-то не так.

Подходило время их ежедневных тренировок. Судя по последних двум дней, на тренировках Виллем был в простой одежде.

Может ли это быть…

То, что надевал Виллем, когда выходил из дома, совершенно отличалось от одежды, в которой он тренировался. Он что, собирался куда-то ехать? Надо что-то сделать? Это может быть… может быть…?

Тревожное чувство, которое следовало успокоить всего несколькими секунд назад, снова подняло свою уродливую голову. Все мысли покинули голову Кутори, когда она бежала по коридору полным ходом, сжимая в руках полотенце, которым только что умылась.

— О, Кутори — Виллем поднял голову и улыбнулся — Как раз вовремя, я хотел тебе кое-что сказать. Сегодняшняя тренировка откладывается, так что отдохните и наберите немного сил…

Кутори отказывалась его слушать. Резко остановившись перед Виллемом, она подняла голову с совершенно серьезным выражением на лице.

— …Не тренируйся в одиночку и не используй Яд, несмотря ни на что. Это испортит ваше естественное восстановление

— Куда ты идешь? — Спросила Кутори тоненьким шепотом, который звучал так, словно поднимался из глубин ада.

— Мне нужно кое о чем позаботиться. Я уеду на некоторое время.

Говоря это, Виллем бросил взгляд на дверь. Она проследила за его взглядом и увидела знакомого мужчину-Айрантробоса, стоящего там. Почувствовав на себе их пристальный взгляд, мужчина снял шляпу и поприветствовал.

— Нет

Тело Кутори снова пошевелилось против ее воли. Она бросилась между двумя мужчинами и, вытянув руки, преградила Виллему путь — Нет! Не уходи!

— Чт…

— Пожалуйста, не уходи! Мы дали обещание! Ты же сказал, что будешь ждать меня! Я буду много работать и обязательно вернусь! Так что…!

Хотя может лишним будет сказать, но… Это событие развернулось утром. Как известно, утро — это время суток, когда все выбегают из своих комнат в спешке, чтобы подготовиться к оставшейся части дня.

— Я не могу без тебя обойтись! Без тебя я не смогу сражаться, не смогу победить и не смогу вернуться домой! Я … я не могу жить без тебя!

Плотина рухнула, когда эмоции Кутори потекли свободно. Все вокруг них, лепреконы, которые умывались или бежали по коридору, а также Тролль, несущий корзину для белья, остановились, чтобы посмотреть на нее.

— …Э-э…

Глаза Виллема метались туда-сюда. Он почесал лицо. Яркое замешательство окрасило его лицо.

— О чем ты вообще говоришь?

***

Этого человека звали Ламкельди Римашенко. По-видимому, он родился на этом самом плавучем острове, но уехал около двадцати лет назад, чтобы зарабатывать на жизнь самостоятельно и следовать своей мечте о жизни в большом городе. Как и думали Кутори и остальные, он стал торговцем табаком на 13-м острове. Благодаря сочетанию деловых навыков и удачи, он, казалось, имел успешную карьеру. Когда месяц назад умерла его мать, он воспользовался возможностью передать свой богатый бизнес более молодому человеку, а затем использовал общественные дирижабли и частные паромы, чтобы вернуться на 68-й плавучий остров.

В доме, где он отсутствовал двадцать лет, настенные часы перестали работать.

Все вещи имеют срок годности, это закон природы. Забыть надолго о своем доме и семье и настаивать на том, чтобы помнить о них в старости, может показаться несколько бесстыдным. Несмотря на это, Ламкельди сказал, что часы — драгоценная реликвия, полная воспоминаний о нем и его семье, и надеялся еще раз услышать их перезвон.

Теперь они находились в гостиной дома Айрантробоса.

— Как видите, — сказал Виллем, — даже если это всего лишь настенные часы, внутри все равно полно сложных механизмов.

Он со щелчком открыл часы, показывая именно то, что, как он сказал, будет там: переполненный беспорядок заводных устройств, винтов и шестеренок. — Не говоря уже о том, что он питается анахронизмом, а не кристаллами. Ни один любитель не смог бы починить эту штуку.

Виллем начал умело извлекать кусочки один за другим. Оттуда показались ржавые шестеренки, кривые оси и звук гребня, отсутствующего в углу. Кутори молчала, наблюдая за его работой.

— Тем не менее, он все еще хотел все исправить, и я думаю, Найграт ухватился за возможность упомянуть мое имя. ‘Он кажется талантливым во всех отношениях, так что я уверена, что он даже сможет починить оборудование! — Виллем покачал головой — Довольно нелепая логика.

Конечно, ее рассуждения были абсурдны, но человек, который на самом деле чинил часы на глазах у всех, казался таким же абсурдным. Разве это не то, что любители не могут исправить. И все же, по его собственным словам, «это как детская игрушка по сравнению с священным оружием.»

Как бы мне хотелось, чтобы это услышали все техники в мире. Было бы еще лучше, если бы все они держали в руках камни, идеально подходящие для метания.

— …Во всяком случае, так я сказал Айсее и Нефрен.

— А?

— Вы не знали? Они заставили меня проболтаться после вчерашней тренировки.

— Нет… я этого не делала, — Кутори бросила на Айсею угрожающий взгляд. Другая фея, хихикая, отвернулась. — Я впервые слышу об этом. Интересно, с чего бы это?

— Хе-хе — Айсея ухмыльнулась — Я подумала, что если мы будем держать это в секрете от тебя, то это может привести к очень поворотам событий…

— Что?!

Айсея подняла руки, защищаясь — Эй, это ведь так, да? Благодаря тому, что ты не знала, ты стала намного честнее с самой собой! То признание, которое ты сделала раньше, звучало довольно мило, тебе не кажется? Я надеялась, что ты пойдешь еще дальше, например, обнимешь его… или столкнешь вниз? В любом случае, это, вероятно, было хорошо, и твои чувства стали понятны мистеру технику, так что это счастливый конец для всех, не так ли?

— Черт возьми, нет!

— О Боже, а я была так уверена… — она опустила руки, изображая скорбную печаль.

— Даже если бы ты ничего не сделала, я всегда была честна! Мои чувства всегда ясны!

— Ахахахаха, не злись, не злись! В конце концов, все получилось отлично! Кроме того, ты выглядишь более привлекательно, когда пытаешься улыбнуться, понимаешь?

— У кого сейчас хватает наглости улыбаться?!

Все еще смеясь, Айсея убежала, а Кутори погналась за ней.

— Эй, эй, не надо так шуметь в чужом доме, — рассеянно пожурил их Виллем, не отрывая взгляда от механического устройства. Стоя рядом с ним, Нефрен тихо вздохнула — Простите, Мистер Лэм, за весь этот шум.

— О, все в порядке, мой дорогой мальчик, все в порядке. Это место слишком долго было тихим. Гораздо приятнее, когда тебя так оживляют — Айрантробос прищурил свои нежные янтарные глаза. — Я должен спросить, все ли девочки твои дочери?

— Э-э, можно и так сказать, — ответил Виллем, потирая голову — Мы не родственники по крови, но все они для меня — драгоценная семья.

Айрантробос весело кивнул — Вижу, вижу!

Нефрен смотрела на ту сторону лица Виллема, которую могла видеть, пока Айсея и Кутори бегали вокруг.

***

Виллем работал скрупулезно, удаляя все сломанные детали, которые он находил, и заменяя их новыми, которые они заказали заранее, пока, наконец, ремонтные работы не закончились ровно в два часа дня.

Кутори проворчала, ярко покраснев от смущения. Айсея сидела рядом с ней, Ероша собственные волосы — Это я во всем виновата, во всем виновата, — радостно сказала она, и на ее лице не было и следа вины.

— Хорошо, если все работает как надо…

Секундная и часовая стрелки часов накладывались друг на друга в верхней части циферблата. Послышался легкий лязгающий звук. Через некоторое время из устройства полились звуки.

Виллем решительно кивнул — Хорошо.

— А? На самом деле это довольно приятная мелодия, не так ли? — Сказала Айсея, ее более растрепанные, чем обычно, волосы плохо соответствовали ее внезапно мрачному выражению лица.

— Я помню эту песню — Кутори уже слышала ее раньше. Детский стишок, который издревле передавали плавучие острова. На общем языке это называлось…

— …Место, куда хочется вернуться.

Она выучила текст наизусть. Удивительно древняя песня войны, она рассказывала историю солдата на поле боя далеко от дома, пишущего письмо своей семье. Оно включало благодарность к родителям, любовь к братьям и сестрам и глубокие чувства к людям, с которыми он рос.

Есть много вещей, которые я хочу сделать в моем родном городе. Поэтому, хотя это может занять некоторое время, я обязательно вернусь живым. Так заканчивалось письмо.

В конечном счете, было ли оно отправлено? Этот солдат успешно вернулся домой? Ничего из этого не было упомянуто в песне.

— …Спасибо … спасибо … — пробормотал Ламкельди. Крупные слезы выступили в уголках его глаз, затем потекли по лицу — Ах…

Он вытер их — Я прошу прощения за то, что выставил себя дураком. Я вспомнил очень многое из того, что было очень давно. Мои слезы, конечно, становится трудно сдерживать, когда ты достигаешь моего возраста…

Виллем тихо усмехнулся. Кутори не могла понять, о чем он думает, но ей показалось, что в его смехе была какая-то странная печаль.

Глава 4.6 Место, куда хочется вернуться

— У нас осталось не так уж много времени, — сказал Виллем без предисловий

Он и Кутори были единственными людьми на поляне, которые они называли ее тренировочной площадкой. Нефрен и Айсее было сказано повторить упражнения сегодня вместо того, чтобы присоединиться к ним. В руках Виллема была палка, которую он всегда держал в руках, но на этот раз Кутори держала что-то другое: священное оружие, чья непобедимость и сила превосходили все остальные — Сеньолис.

— Сегодня тебе предстоит пройти специальную подготовку, — выражение лица Виллема было серьезнее обычного — Способ использовать свой Калион в полной мере в напряженной битве, используя мощные приемы, которые можно использовать только в подобной ситуации. Если бы я не мог уделить тебе все свое внимание, у меня не было бы уверенности, что должным образом смогу научить тебя это сделать.

— Это так трудно использовать?

— С точки зрения уровня мощности? Очень. Это настолько нелепая техника, что я не могу продемонстрировать ее тебе.

— А? Что ты хочешь этим сказать?..

— У него есть некоторые абсурдные требования. Они говорят, что тебе нужно иметь кровь легендарного мастера меча, или родиться с проклятием, бегущим по венам, или иметь вашего зверски убитого любимого, чтобы использовать технику — Виллем вздохнул — Я родился нормальным человеком, без какой-либо способности получить выполнить эти требования. Неразумно, тебе не кажется?

— Гм… — вещи, о которых с горечью говорил Виллем, начали пролетать у нее над головой.

— Пятьсот лет назад я пытался сделать это, копируя то, что мне нужно было сделать, шаг за шагом. В конце концов, я не смог активировать его полностью и сумел расплющить половину горы, плюс эта почти убила меня. Если бы я не окаменел, я бы, наверное, умер прямо там и тогда.

Он что, шутит? Может ли кто-нибудь посмеяться над этим? — … Ты хочешь, чтобы я попробовал использовать что-то подобное? — Слабо спросила Кутори.

— Да. Ты идеально подходишь под эти требования. Несмотря на то, что я не могу по-настоящему понять сложности техники, пока я могу научить тебя контролировать Яд и основные техники меча. Ты должна быть в состоянии полностью овладеть ими.

Виллем силен. Не только в плане борьбы, но и как личность. Слушая его, Кутори пришла к такому выводу.

Это то, что даже он не в состоянии сделать полностью, но он позволяет мне унаследовать эти знания и использовать их.

— …В таком случае, — сказал Виллем, — поскольку у нас мало времени, тебе придется постараться выучить все за один присест.

— Хорошо. Кутори кивнула, преисполненная решимости.

— Если ты хоть на мгновение потеряешь концентрацию, кто-то умрет прямо здесь, прямо сейчас, перед самой битвой. Этот кто-то — я.

— Гото … что? — Ей не нужно было знать эту часть.

— Приготовься. — Виллем принял боевую стойку и поднял палку.

— Я … я понимаю! — Кутори направила на него Сеньолис, выпустив немного яда в оружие. Словно очнувшись от глубокого сна, свет постепенно начал просачиваться сквозь трещины, проходящие сквозь его лезвие.

***

— …Позволь спросить тебя кое о чем — сказала Кутори. Виллем хмыкнул от любопытства, прислонившись к ближайшему дереву и опустив плечи в изнеможении — В прошлом у тебя была… какая-нибудь девушка?

— Что? Почему ты вдруг спрашиваешь?

— Я хочу знать, потому что это повлияет на мои планы на будущее.

— Как бы… — Виллем провел рукой по волосам — Ну, у меня не было столько свободного времени. Получив квалификацию Квази-Героя, я каждый день только и делал, что тренировался, тренировался, дрался, а потом отправлялся на войну — В его голосе звучала необъяснимая ностальгия.

— Хорошо, тогда … после этого ты планируешь куда-нибудь пойти?

— После этого? Что ты имеешь в виду?

— Тебя наняли сторожить наш склад, но в контракте не было сказано, что работа будет продолжаться вечно, верно? В конце концов настанет день, когда ты достигнешь своего предела или потеряешь работу, не так ли?

— А… ты права — Некоторое время он молчал — Я не принимал никаких решений и не думал об этом. Если я пойду и поговорю с Гриком, он, вероятно, придумает еще кучу работ, которые изменят мою жизнь.

Это незнакомое имя, которое она слышала раньше, всплыло снова. Кто же был этот Грик?

— По крайней мере, я останусь здесь еще на некоторое время. Если бы это было возможно, я бы хотел пойти и лично избить зверей. Но сейчас я только сдерживаю вас всех. Рот Виллема скривился в недовольной гримасе. — Так что вместо этого я останусь и сделаю все, что смогу прямо сейчас. Я позабочусь о малышах, пока буду ждать, когда вы вернетесь, и устрою вам всем большой прием, когда вы это сделаете.

— …Окей.

— В конце концов, я же обещал. Я испеку масляный торт, и ты съешь столько, что у тебя заболит живот.

— Угу… — она кивнула, улыбаясь. — …Подожди. Неужели количество пирогов только что выросло?

Что я такое? Подумала про себя Кутори. Этот вопрос часто посещал ее в последнее время.

Она была лепреконом, духом, который не смог умереть должным образом, формой неживой жизни, оружием, созданным, чтобы пожертвовать всем и защитить тех, кто еще жив.

Она была настроена на Сеньолис, ей пятнадцать лет от роду, и родилась она в лесу 94-го плавучего острова.

И последнее, но не менее важное: она собиралась перенести свою первую безответную любовь на безнадежное поле битвы.

Но теперь ей было куда возвращаться. Кто-то, кто услышит слова, «я вернулась.» Он будет ждать ее прямо здесь.

Значит, она должна … нет, она обязательно вернется. Она будет смеяться от счастья, жадно поглощая масляный пирог, пока у нее не начнет болеть живот

Кутори услышала, как человек, которого она любила, издал озадаченный звук. Хотя ее тело не могло двигаться, она попыталась повернуть голову и посмотреть на выражение его лица — Что-то случилось?

— Тот последний удар… ты помнишь его?”

— Да, когда я парировала твой колющий удар вверх, верно? Никаких проблем, просто научи меня этому один раз, и я никогда этого не забуду.

— Это называется «пронзительный удар Журавля». Это техника, которую вы обычно используете с пустыми руками, но после того, как она была немного изменена к бою на мечах, который происходит в… тьфу, неважно, вам не нужно помнить эту часть.

— Попался.

— Я хотел спросить, помнишь ли ты еще что-нибудь. Сеньолис.

— …А?

— Когда ты отражала удар пронзительного Журавля, меч вылетел у тебя из рук, верно? В каком направлении он улетел… ты помнишь, куда он полетел?

— Гм… — капелька пота скатилась по лицу Кутори.

Как можно вспомнить, 68-й плавучий остров почти полностью покрыт лесами и болотами. Склад фей так же окружен ими. Деревья в его пределах, конечно, были вырублены, но дальше лес становится труднопроходимым и заполняется странными черными болотами всех размеров и форм.

— Э-это плохо!

Сейчас не время лениво говорить, я все еще не могу пошевелить своим телом. Кутори заставляла свои онемевшие конечности двигаться, подпрыгивая на месте.

Все зависит от этого!

После того как его нашли и выловили, Сеньолис, по самую рукоять покрытый вонючей грязью, казалось, излучал неудовольствие, пока его не отмыли начисто.

***

Прежде чем закрыть эту главу, следует упомянуть еще одну деталь.

В течение некоторого времени после того, как история этих последних нескольких дней стала известна, Тиат совершала эксцентричный акт, добавляя горчицу в свой черный чай, а затем проглатывала все это в один присест с довольно недостойным воплем. Вот и все, что будет сказано на эту тему.