Онлайн чтение книги Данганронпа: Киригири Danganronpa Kirigiri
2 - 4

Все, не считая убитого Тягэ, собираются, и мы перемещаемся в вестибюль, в зону ожидания. Присутствующие, кроме меня, Мифунэ, Киригири и Нанамуры прижимают к груди набитые деньгами заплечные мешки. Они рассаживаются на диванах c измождёнными от страха лицами.

Наше с Киригири воссоединение было очень кратким.

— Ты в порядке?

— Да.

Больше мы ничего друг другу не сказали.

Я чувствую себя подавленно, потому что недавно видела труп, а лицо Киригири посерьёзнело, потому что она в первую очередь думает об убийстве. Ничего странного, что разговор у нас не клеится.

Нанамура уже сказал всем, что Тягэ убили.

Больше он ничего объяснять не стал, и я рассказываю о подробностях вместо него.

— Кто-то исчез из незанятой комнаты? — На лице Минасэ написано удивление.

— Я тоже видела, как туда кто-то вошёл. Честное слово, — добавляет Мифунэ.

— За каким хреном маньяк вообще сунулся в пустую комнату?

— Не знаю, — мотаю головой я.

— Ну вот! А я говорил! — возбуждённо восклицает Минасэ. — Никакого проку от детективов не будет! Если не выиграть «Право Детектива», ничто и никто тебе не поможет! Маньяк нам это наглядно доказал!

— Но!.. — Я пытаюсь подобрать слова, чтобы возразить.

И не знаю, что сказать.

— Верно, в этот раз я проиграл, — говорит Нанамура, который сидит на диване, закинув ногу на ногу.

Он говорит, что признаёт поражение, но вид у него высокомерный. Очевидно, от поражений он тоже оправляется очень быстро.

— Мифунэ-сан, можно у тебя кое-что спросить? — вдруг произносит Киригири.

— Да, что такое?

— Когда ты была в коридоре, никто никуда не входил и не выходил?

— Хм-м-м… Сейчас вспомню, как всё было, погоди… Сначала господин детектив и Самидарэ-сан вошли в ничейную комнату… а потом, минут через двадцать… из той комнаты вышел господин детектив, один. Я тогда выкрикнула его имя: «Господин детектив!» Он мне сам велел звать по имени тех, кого увижу.

— А потом?

— Господин детектив вошёл в соседнюю комнату. Ту, в которой был мужчина в кепке. Но он вышел всего через пару минут и снова вернулся к ничейной комнате. Из ничейной комнаты вышла Самидарэ-сан, и они уже вместе вошли в комнату мужчины в кепке.

— А ещё? Двери других комнат не открывались?

— Хм-м… Не-а, открывались только двери тех комнат, в которые заходили господин детектив и Самидарэ-сан. Больше никто никуда не входил и не выходил.

Нанамура тогда успел открыть универсальным ключом только наши с Мифунэ двери. Мифунэ села в углу коридора и сторожила остальных.

Если показания Мифунэ правдивы, то следует думать, что все, кроме нас, были заперты в своих комнатах.

Но… Следы от удушья на шее Тягэ указывают на то, что его задушили руками. Если никто не выходил из комнат и никуда не заходил, то и возможности пойти задушить Тягэ тоже ни у кого не было.

— Получается, дело было так, — начинает Синсэн, сплетя пальцы в замок на коленях, — ровно в десять вечера маньяк убил Тягэ-сана, а на пути обратно в комнату случайно столкнулся с Нанмурой-саном и остальными. Убийца бросился прочь и забежал в свободную комнату. Когда Нанамура-сан и Самидарэ-сан устремились туда же, в комнате его уже не было…

— Выходит, что так, — соглашается Тояноо.

— Дедушка, — ласково говорит Ёдзуру. — Исчезать из запертых комнат — коронный номер фокусников-эскейпологов. Ты же умеешь исполнять такие трюки?

— Ты кого дедушкой назвала? Я ещё не настолько стар, — бурчит Тояноо, взъерошивая на своей голове волосы. — Но да, меня недаром называли японским Копперфильдом, — нет запертой комнаты, из которой я не смог бы сбежать!

— Неужто ты сознаёшься в убийстве? — ухмыляется Ёдзуру.

— Ч-ч-что ты мелешь?! Я был заперт в своём номере! С чего это я — маньяк?!

— Хи-хи-хи, гляди, как ты сразу занервничал! Я пошутила, дедушка. Правда ведь? Пошутила… — она обращается к мешку с деньгами у своей груди.

Тояноо хмурится и поудобнее устраивается на диване.

Действительно ли убийца — один из нас?

Запертые в комнатах люди не могли убить Тягэ.

Прийти в комнату к жертве раньше детектива и совершить убийство само по себе было не так уж сложно. На маньяка, то есть убийцу, правило комендантского часа не распространяется. Но в этот раз убийца не смог бы вернуться в свою комнату после убийства. В коридоре ведь сидела и сторожила Мифунэ. Если её показания верны, то убийца не возвращался в свой номер после того, как исчез в пустом.

Но Нанамура выпустил всех из комнат. Это значит, что все находились в своих комнатах. Это противоречит тому, что убийца не мог вернуться в свою комнату.

Получается, что среди нас нет убийцы, разве не так?

Тогда в этой «Дуэль Нуар» убийца затаился где-то в отеле, наблюдает за нами со стороны через камеры и манипулирует нашими действиями.

— Киригири-тян, — окликаю я её, сидящую рядом.

— Собираешься сказать, что убийцы среди нас нет, да, онээ-сама? — шепчет мне на ухо Киригири, чтобы остальные не услышали.

— А… Как ты догадалась?

— По выражению твоих глаз это сразу видно. Кроме того, я и сама начинаю думать о такой возможности.

— Да? Ну, тогда точно…

— Ещё ничего не ясно. И вообще, осталось много неразгаданных загадок: куда пропал убийца, как выбрался из запертой комнаты?..

Глаза Киригири почему-то сияют.

Её целенаправленно растили детективом, так что она и должна была оживляться, оказавшись на месте преступления. Сейчас она как рыба в воде. Наверное, до сих пор она держала даже эти эмоции при себе. Теперь же освободилась от оков.

И её вид внушает мне уверенность.

— Можно кое-что уточнить? — спрашивает, подняв правую руку, Синсэн, который всё ещё сидит чуть-чуть наклонившись вперёд.

— Чего тебе? Давай, разрешаю, — говорит Минасэ, указав на него.

— Нанамура-сан и Самидарэ-сан, вы говорите, что провели в пустой комнате целых двадцать минут. Что вы там делали так долго?

— А? — вот уж не думала, что нас будут в чём-то подозревать. — Ну… Мы удивились, что убийца исчез и стали обыскивать помещение. Честно. Правда, Нанамура-сан?

Когда я обращаюсь к Нанамуре, он вместо ответа приподнимает правую руку.

— Вы оставили Мифунэ-сан одну в коридоре? На целых двадцать минут?

— Я… Я и сама о ней беспокоилась! Но оттуда, где она сидела, она бы заметила любого, кто попытался бы к ней приблизиться, и…

— Нет-нет, ты вы не поняли, я не собираюсь вас в этом упрекать. Меня интересует, что делала сама Мифунэ-сан.

— Что?

— Я? А что я делала?

— Вы двадцать минут были в полном одиночестве. Я прав?

— Да… Но…

Я неуверенно смотрю на Синсэна, когда до меня доходит, к чему он клонит.

— Вы не думали о том, что силуэт, который Самидарэ-сан увидела в коридоре, мог быть не маньяком, а сообщником, который до сих пор прячется где-то в отеле? А на самом деле маньяк — Мифунэ-сан.

— Что? Я? Почему?

— Сообщник специально появился перед детективами, чтобы заманить их в пустую комнату. А потом исчез, воспользовавшись каким-то трюком. Понятно, что детективы удивились бы и принялись осматривать комнату. И действительно — они провели там целых двадцать минут. Вопрос в том, что произошло за эти двадцать минут. Итак, в это время был лишь один человек, которого детектив выпустил из комнаты, человек, который мог свободно перемещаться по коридору. И этот человек — Мифунэ-сан.

— Но ведь, будь тыковка убийцей, у неё был бы универсальный ключ, зачем ей ждать, пока придёт детектив и откроет её комнату. Правда ведь? Был бы... — спрашивает Ёдзуру у мешка с деньгами.

— Нет, она подождала, пока детектив её выпустит, вызвалась сторожить коридор и таким образом сделала вид, что всё время сидела там. На самом же деле, когда детективы обыскивали пустую комнату, её в коридоре не было.

— И где, по-твоему, она была? — огрызается Минасэ.

— В номере «311», то есть в комнате убитого Тягэ-сана.

— Хотите сказать, что, пока мы обыскивали пустую комнату, Мифунэ-сан убила Тягэ-сана? — испуганно спрашиваю я.

Но ведь… это и впрямь возможно.

Если она убийца, то проникнуть в комнату Тягэ она могла. А потом — убить его за двадцать минут и как ни в чём не бывало вернуться обратно в угол коридора…

— Я не убивала! Не убивала! У-у-у…

Мифунэ дрожит. Она похожа на маленькую перепуганную зверюшку, и глядя на неё сложно поверить, что она решилась бы на столь дерзкое убийство.

— Но, теоретически, никто кроме вас не смог бы этого сделать, — не унимается Синсэн.

— Погодите. Ваша теория предполагает, что Мифунэ-сан должны были выпустить из комнаты одной из первых, — пытаюсь возразить я. — Но ведь мы распределяли комнаты жеребьёвкой, с помощью карт. Она могла и не оказаться в нужной ей комнате, по соседству с детективом…

— В таком случае она могла бы этой ночью никого не убивать. Осталось ещё четыре аукциона, рано или поздно ей бы удалось занять комнату рядом с детективом, — с лёгкостью парирует Синсэн.

Неужели Мифунэ и впрямь… убийца?

— Стоп, притормози. Голова-тыква не могла быть убийцей, — встревает Минасэ.

— Почему же? — абсолютно спокойно интересуется Синсэн.

— Короче, ты, Синсэн-сан, хочешь сказать, что голова-тыква притворилась, что сторожит коридор, а на самом деле её там не было, так? Уж извини, но ты неправ.

— Почему вы так считаете?

— Потому что я разговаривал с ней через дверь, когда она сидела в коридоре.

— А! Точно, точно, так и было! — поддакивает Мифунэ, вспомнив.

— Я услышал, как снаружи забегали, детектив всё никак ко мне не приходил, и я начал молотить в дверь. Крикнул: «Живо выпусти меня!» Из коридора мне ответила голова-тыква. Вот я и спросил у неё, что происходит.

Место, где сидела Мифунэ, и правда находится не так уж далеко от комнаты Минасэ. Они вполне могли переговариваться через дверь.

— Вы разговаривали все двадцать минут? — уточняет Синсэн.

— Не… Вроде минут десять, да?

Мифунэ резво кивает.

— Тогда она могла совершить убийство в оставшиеся десять минут.

— Нет, не могла, — тут же возражает Ёдзуру. — Я сама разговаривала с тыковкой, кажется… около пяти минут, пока она не выкрикнула: «Господин детектив!» Я услышала голос снаружи и тоже окликнула её через дверь. Правда же? Окликнула...

Комната Ёдзуру тоже находится в углу коридора. Угол оказался удобным для разговоров местом.

— А не воспользовалась ли она динамиком или рацией? Мифунэ-сан могла положить её на пол и создать впечатление, что находится в коридоре.

Синсэн не показывает никаких эмоций. Он очень хорошо соображает, раз смог моментально додуматься до такого аргумента.

— Ну… Через дверь я слышала, как голос тыковки то приближался, то отдалялся, так что, думаю, она точно была в коридоре, — отвечает Ёдзуру с обворожительной улыбкой.

— Согласен, — кивает Минасэ.

— Вот как? — Синсэн ненадолго задумывается и снова заговаривает. — Понятно. Вынужден признать, что Мифунэ-сан не могла совершить убийство. Я отказываюсь от своей теории, что маньяк — Мифунэ-сан. Я ошибся. Прошу меня простить, — Синсэн встаёт и виновато кланяется.

Мифунэ, надувшись, сердито смотрит на Синсэна, но, кажется, не собирается обвинять его в ответ.

Думаю, можно считать, что Минасэ и Ёдзуру подтвердили алиби Мифунэ.

Мифунэ точно сидела в углу и сторожила коридор. Она никак не могла тайком уйти и убить Тягэ.

Вместе с тем следует полагать, что её показания тоже верны — пока она была в коридоре, никто не входил в комнаты и не выходил.

— Но теперь мы опять не знаем, кто маньяк, — Тояноо устало опускает плечи. — Мне кажется, мерзавец, управлявший Норманом, прячется где-то в отеле. Уверен, он воспользовался известным одному ему тайным проходом и убил господина Тягэ.

— Мы очень внимательно обыскали комнату, и никаких тайных проходов там не было, — поясняю я.

— Значит, плохо искали. Слушайте сюда — всегда остаются улики, указывающие на то, что для побега был использован трюк. Фокусника сковывают цепью так, чтобы её можно было сразу снять, а там, где на первый взгляд ничего нет, на самом деле расположены потайной ход или место, где можно спрятаться.

— Раз вы так в этом уверены, сходите и сами проверьте комнату, — бросаю ему я. — Возможно вы, как эксперт, что-нибудь выясните.

— Ладно… Но сначала я немного отдохну, — отвечает Тояноо, позёвывая. Он уж слишком расслаблен. Считает, что по крайней мере до завтрашнего аукциона он в безопасности, не иначе.

А не мог ли он сам убить Тягэ, воспользовавшись трюком, чтобы выбраться из комнаты?

Комнаты Тягэ и Тояноо находятся рядом. Если существует некий неизвестный нам трюк, чтобы пройти сквозь стену, то…

Тояноо, забежавший в свободную комнату, прошёл через стену с крестом и попал в комнату к Тягэ. Там он застал Тягэ врасплох и убил. Потом он прошёл через следующую стену и вернулся в свой номер — «310».

Возможно ли это?

Человек, который до этого совершил в отеле массовое убийство, сказал: «Кто-то подглядывал за мной из стены!»

И крест на стене мог указывать на то, что в ней что-то спрятано…

В любом случае, необходимо ещё раз до мелочей осмотреть место убийства.

— Киригири-тян, пойдём обыщем третий этаж.

— Да, я как раз об этом думала. Но давай сделаем это утром.

— Почему?

— Если Нанамура-сан не пойдёт с нами, мы не сможем воспользоваться ключом. Не хочу его дёргать по каждому мелкому поводу. Наступит семь утра, и мы сможем свободно перемещаться по этажу, так что давай подождём.

— Но ведь убийца может за это время избавиться от каких-то важных улик…

— Тогда, возможно, стоит проследить за тем, не покинет ли кто-нибудь вестибюль, — Киригири вдруг поднимается с дивана и направляется к углу вестибюля.

— Эй, ты куда? — Я спешу следом.

— Нет нужды сидеть вместе с ними.

Киригири расправляет юбку и садится в углу, прижав колени к груди. Выход из вестибюля находится совсем рядом, и отсюда очень удобно следить за тем, чтобы никто не вышел.

Я обречённо сажусь рядом с ней.

— Ты совсем не умеешь работать в команде.

— Умею, — раздражённо отвечает Киригири. — Просто выбираю, с кем.

— Ну да, если среди них убийца, работать сообща с ним и впрямь не получится. — Я смотрю на рассевшихся на диванах людей. — Ты уже поняла, кто убийца?

— Я ещё даже тела не видела, откуда мне знать, кто убийца? Хочу поскорее посмотреть на труп, — выдаёт Киригири фразу, которая никак не вяжется с её внешностью школьницы, и пожимает плечами. — Мне нужно у тебя кое-что спросить, Юи-онээ-сама.

— Что?

— Тот силуэт, который ты видела в коридоре… Насколько хорошо ты его разглядела?

— Ну… Во-первых, в ночное время свет в коридоре совсем померк, так что было почти ничего не видно. И зрение у меня не очень хорошее. Но в конце коридора точно кто-то был. Мифунэ-сан тоже его видела.

— Ты не поняла, мужчина это был или женщина?

— Нет… Он тут же скрылся за углом.

— А одежда? Ты хотя бы заметила, юбка на нём была или брюки?

— Ну, по крайней мере, ничего развевающегося я, кажется, не видела… Хотя, когда он заходил в номер «312», мне показалось, что полы его одежды трепыхнулись.

— А это могли быть полы пальто или другой верхней одежды?

— …Теперь думаю, что могли. Но точно сказать не могу.

— Ты совсем ничего сказать не можешь. Куда ты вообще смотрела?

— Ну знаешь, что видела — то видела.

— Если бы ты как следует разглядела убийцу, мы бы уже раскрыли дело.

— Ты права… — Мне больше нечего ей ответить.

Думаю, пока «Дуэль Нуар» проходит по плану убийцы. Горько это признавать, но вся инициатива в его руках.

Нужно как можно скорее поймать убийцу и закончить игру.

— Совсем забыла, — меня вдруг осеняет. — Незадолго до десяти, когда мы все расходились по комнатам, меня окликнул Тягэ-сан и рассказал нечто странное. Я подумала, что он опять несёт какую-то чушь, но сейчас думаю, что, возможно, он пытался донести до меня некое сообщение…

— Что он тебе сказал?

Я пересказываю Киригири всё, что услышала от Тягэ.

— Синсэн-сан — бог смерти?

— По-моему, глупость какая-то.

— И всё же это не противоречит тому, что Синсэн-сан рассказал о себе, когда с нами знакомился, — говорит Киригири, глядя прямо в пол. — Он сказал, что его, хочет он того или нет, притягивает к связанным со смертью местам. Мне понятны подобные ощущения.

— А мне — ни капельки! — Я обессиленно мотаю головой. — Но мне кажется, то, что он один не получил приглашения на «Дуэль Нуар» — довольно подозрительно. Он может быть и просто незваным гостем, а может оказаться…

Убийцей?

Но если это так, не слишком ли легко его вычислить? По законам жанра самый подозрительный человек на самом деле не убийца, и всё же…

— Быть может, именно он в дальнейшем решит нашу судьбу.

— Ты нечасто говоришь об абстрактных понятиях вроде судьбы…

— Да? Мне такие слова нравятся больше, чем ты думаешь, Юи-онээ-сама.

— Надо же, а я думала, что ты бы от слов, вроде «судьба» или «надежда», только отмахнулась и сказала, что они нелогичны.

— Меня интересуют и вещи, которые нельзя объяснить одной лишь логикой, — холодно отвечает Киригири и отворачивается.

Я смотрю на часы — уже за полночь.

Оставшиеся на диванах люди, устали от постоянного нервного напряжения и сидят, в молчании опустив головы. Лишь один из них, обладатель «Права Детектива», — Нанамура восседает, закинув ногу на ногу, с тем же выражением лица, что и всегда. Убийца нанёс ему сокрушительное поражение, интересно, как он может сохранять такое хладнокровие?

Как бы там ни было, остаётся только дожидаться утра.

Я хочу поболтать с Киригири, но вижу, что та спит, упершись подбородком в собственные колени.

Должно быть, она очень вымотана.

Я смотрю на её спящее лицо и замечаю, что у неё очень длинные ресницы. Как ни посмотри, это лицо тринадцатилетней девочки. Щёки белые и очень мягкие на вид. На её белой коже лишь одно вкрапление бледно-алого цвета — чуть приоткрытые губы.

Вот значит, какое у неё невинное детское лицо, когда она беззащитна…

Наверное, обычно она ведёт себя не по годам взросло, чтобы продемонстрировать, что она детектив и готова столкнуться с преступлениями и кровавыми убийствами. От одной мысли о том, какая судьба ей уготовлена дальше, у меня щемит в груди. К тому же мне отчасти понятны её недавние сомнения в отношении себя-детектива.

Сумеет ли она и дальше оставаться детективом?

Или же она когда-нибудь откажется от этой работы?

Мне бы очень хотелось, чтобы… хотя бы её спящее лицо всегда оставалось таким же милым, как сейчас.

Я осторожно, чтобы её не разбудить, достаю из рюкзака книжку и погружаюсь в чтение.

Нужно следить, чтобы никто не покинул вестибюль. Мне уже не раз случалось не спать по ночам: в средней школе я часто засиживалась до утра, сочиняя стихи. Тетради со стихами я, само собой, сожгла.

Кстати, для удобства мы оставили дверь вестибюля открытой, поставив стопор (ручку Нанамуры), и теперь войти и выйти можно даже без ключа.

Я борюсь с сонливостью, читая книгу, и вдруг чувствую, как что-то начинает несильно давить мне на правое плечо.

Киригири спит, прильнув ко мне.

Мне почему-то хочется погладить её по голове, но я сдерживаюсь.

Я продолжаю читать, чувствуя тяжесть сидящей рядом Киригири.

...Открыв глаза, я обнаруживаю, что лежу ничком на полу.

Очки съехали с лица и лежат рядом, у меня перед глазами.

Встрепенувшись, я сажусь и торопливо надеваю очки.

— Не волнуйся так, онээ-сама.

Киригири сидит рядом.

— А... Я… Я что?..

«Вот было бы здорово, если бы всё произошедшее оказалось сном…», — думаю я, озираясь по сторонам. Но, само собой, я вижу тот же полуразрушенный отель и лица уже знакомых людей, спящих на диванах.

— Ты ворочаешься во сне, — хихикает Киригири.

У неё в руке моя книга.

— Я уснула?

— Да.

— Ну и ну… Я уж думала, что кто-то снова на меня напал и заставил вдохнуть транквилизатор…

Я смотрю на свой телефон.

Почти семь утра.

— Ночное время вот-вот закончится.

— Я так долго спала… — сокрушаюсь я, потирая глаза. — Прости, Киригири-тян.

— Всё в порядке. Твоя книжка оказалась на удивление занятной.

Киригири закрывает книгу и кладёт её рядом со мной. Она называется «Убийство в длинном доме»*. Такова уж наша судьба — детективы, всегда детективы.

— Раз так, я потом дам тебе продолжение, — я поднимаюсь на ноги и делаю несколько наклонов вперёд. — Мне кажется, это место постепенно высасывает из меня все силы.

— Хотелось бы поскорее раскрыть это дело, — Киригири тоже встаёт и разминается, повторяя за мной наклоны.

Я смотрю в сторону зоны ожидания и вижу спящих на диванах людей. Мифунэ во сне свалилась и растянулась на полу. Я даже испугалась, не убили ли её… Но на самом деле она и остальные провели здесь уже два дня и вымотались сильнее нас.

— Никто не покидал вестибюль, по крайней мере, пока я приглядывала за выходом.

Киригири, не мешкая, выходит из вестибюля.

Я тоже спешу следом.

Мы поднимаемся по лестнице до третьего этажа с жилыми номерами. Освещение пока приглушённое, и вокруг всё ещё царит жутковатая ночная атмосфера. Я вздрагиваю, вспомнив, как видела тёмный силуэт убийцы на углу коридора.

Киригири устремляется прямиком в конец коридора. Как раз в тот момент, как она заворачивает за угол, свет неожиданно становится ярче.

Я смотрю на часы — семь утра. Очевидно, яркость освещения автоматически меняется в соответствии с заданным временем.

— Сначала я осмотрю труп Тягэ-сана.

Киригири открывает дверь во вторую от конца коридора комнату — номер «311». Дверь открылась без ключа-карты.

— В номере ничего не изменилось? — спрашивает меня Киригири, и я оглядываю комнату.

Тело Тягэ сидит у края кровати, как и раньше. На его лице застыло то же изумлённое выражение, и единственным, что поменялось, был цвет его лица, ставший ещё более землистым.

Никаких изменений я не вижу.

— Всё так, как было.

— Ясно. Это хорошо.

Киригири достаёт из кармана школьной формы чёрные перчатки и натягивает их на руки. Видимо, чтобы не оставить отпечатки пальцев.

— Чёрные перчатки — это довольно необычно. Полицейские и криминалисты обычно в белых перчатках…

— А я — детектив, — с этими словами Киригири подходит к трупу.

Пока она изучает тело, я бесцельно осматриваю комнату, но ничего нового мне найти не удаётся. Вот бы где-нибудь валялась хотя бы пуговица… Но подобного везения можно не ждать. Нигде не единой подозрительной вещи.

Саквояж, стоявший перед кроватью, набит сменной одеждой. Всё та же бейсбольная форма.

— Его и правда задушили. Причина смерти — механическая асфиксия от сдавливания шеи руками, — Киригири внимательно смотрит на труп.

Хоть бы мускул на лице дрогнул… Вот уж точно — детектив с девятым номером.

Я согласно хмыкаю, держась подальше от трупа.

— Но меня кое-что беспокоит.

— И что же?

— Кроме следов от механической асфиксии в верхней части шеи близко к подбородку остался след, будто его душили ещё и верёвкой.

— Хочешь сказать, жертву душили два раза?

— Не знаю, два раза или одновременно, — говорит Киригири, отбросив с плеча косичку. — И ещё сами следы от механической асфиксии… очень странные.

— Что в них странного?

— Обычно, когда человека душат руками, на шее жертвы остаются заметные следы пальцев убийцы.

— Ну да.

— Допустим, если бы я попыталась тебя задушить…

Киригири подходит ко мне и, слегка привстав на цыпочки, тянется руками к верхней части моей шеи. Когда её пальцы в перчатках касаются меня, становится щекотно. Я терплю, чтобы не издать какой-нибудь странный звук.

— Я бы душила тебя вот так, спереди, либо подкралась к тебе сзади…

— То есть не подойдя ко мне близко, ты не смогла бы осуществить задуманное.

— Да, но я не об этом. — Киригири указывает на след от механической асфиксии на трупе. — Если душить человека так, как это сейчас сделала я, то большой палец обязательно будет сверху. А на трупе Тягэ-сана следы такие, что большой палец снизу.

— К-как это?

У душителя пальцы растут наоборот?

Он что, п-пришелец?

— Другими словами, вот так…

Киригири обходит кровать. Потом встаёт на колени на кровати и придвигается к трупу. Голова Тягэ покоится на краю кровати, глаза смотрят в потолок. Киригири приближается настолько, чтобы видеть тело сверху.

А затем тянет руки к трупу.

— Вот, нужно было бы душить его сверху.

Киригири делает вид, что душит Тягэ, а потом слезает с кровати.

А ведь если подойти к лежащему на спине человеку со стороны головы и начать его душить, следы от пальцев на шее будут перевёрнутыми.

— Выходит… Тягэ-сан сидел на полу, положив голову на кровать, и дремал, а убийца подкрался к нему со спины и задушил?

— Пока получается, что да.

— Но ведь это странно! — Я ещё раз окидываю взглядом комнату. — Допустим, что Тягэ-сан и правда спал на полу рядом с кроватью… Тогда он не мог не увидеть убийцу, вошедшего через дверь. Или он спал так крепко, что ничего не заметил? Зачем убийце было обходить кровать слева и душить его оттуда? Раз его всё равно не заметили, он мог бы душить его и спереди.

— Верно. Начать следует с того, что Тягэ-сан не смог бы спокойно уснуть прошлой ночью. Он знал, что убийца может на него напасть.

И тут меня осеняет.

Если бы убийца проник в комнату через дверь, Тягэ бы непременно это заметил. Да и вообще, благодаря показаниям Мифунэ мы точно знаем, что никто никуда не входил и не выходил.

А вот если убийца прошёл через левую стену…

Он вполне смог бы подкрасться к Тягэ со спины и задушить его.

Через левую стену… За ней был номер, из которого исчез убийца, «312».

— Киригири-тян… Как думаешь, а человек… может пройти сквозь стену?..

— Ты чего? Соберись, Юи-онээ-сама. Никто не может пройти сквозь стену — ни капибара, ни уж тем более человек.

— Но ведь если бы убийца не прошёл сквозь стену, он не смог бы совершить это убийство!

Я начинаю осматривать стену.

Разумеется, я и раньше её осматривала. Но ведь могла что-нибудь упустить…

— Может, тут стены поворачиваются, как в музее ниндзя?

— Не похоже, чтобы тут был подобный механизм.

— Должен же быть какой-то секрет. И вообще, даже сама комната странная, — говорю я, ещё раз оглядывая стены. — Видно же, что по указке Комитета здесь всё переделали. Ну не может в отеле быть номеров, похожих на тюремные камеры.

— Ты права… Здание, несомненно, перестроили для игры, — соглашается Киригири. — Но если ты осмотрела стены и ничего не нашла, значит, ответ следует искать где-то в другом месте.

— В другом… месте?..

Ну да, если предположить, что в стене и правда есть секретный проход, то открывающий его выключатель может быть спрятан не только здесь. Он может находиться и в ванной комнате, и в углу под потолком.

Правда, я уже всё обыскала и ничего не нашла…

Киригири принимается за осмотр вещей Тягэ. Находит его мобильный телефон, но кладёт обратно, не заинтересовавшись. Потом достаёт записную книжку. Я присоединяюсь к ней и мы вместе читаем, что там написано.

Похоже на материалы для статей… Там куча непонятных записей: о том, что в какой-то стране обнаружили НЛО, что с неба упал метеорит, что зафиксировали применение нового вида оружия…

— Если верить его записям, то человечество в прошлом неоднократно находилось под угрозой полного уничтожения, — устало констатирует Киригири.

— Снова эти его заговоры?

— Да. Он с завидным упорством собирал материалы о грядущей гибели человеческой расы, — Киригири кладёт записную книжку обратно.

Гибель всех людей… Возможно ли, что когда-нибудь в будущем это и впрямь случится?

К слову, Нанамура говорил, что если трипл-зеро-классы станут преступниками, противостоять им нужно будет на государственном уровне… В таком случае, если Председатель Комитета — трипл-зеро-класс, то, получается, катастрофа уже началась?..

Тут Киригири берёт с кровати обрывок бумажки.

— Кстати говоря, а эта бумажка с самого начала лежала на кровати?

Там говорится: «Свершилась первая месть!».

— Нет, сначала она, скомканная, была во рту у трупа. Жуть какая-то.

— Во рту?

— Это точно, я сама её там нашла.

— Вот как… Всё загадочнее и загадочнее, — говорит Киригири, скрестив на груди руки. — Спрашиваю на всякий случай, но... Юи-онээ-сама, когда ты переступила порог этой комнаты, Тягэ-сан точно был мёртв?

— Да. И Нанамура-сан сказал, что он умер.

— Неважно, что он сказал. Ты сама увидела его уже мёртвым?

— Да не знаю я. Слушай, я, в отличие от тебя, не привыкла к трупам. Он умер или притворялся мёртвым… Но я всё же рискну сказать, что он был мёртв. Его зрачки не реагировали на свет.

— Этого вполне достаточно. Можешь менять номер на девятку.

— Да у меня эти убийства уже в печёнках сидят, — горько усмехаюсь я.

— Тогда возможность, что Тягэ-сан был жив, когда его обнаружили, тоже исключаем. Не похоже, что он по какой-то причине прикинулся мёртвым, а когда все ушли, убийца на самом деле с ним расправился.

Киригири выдвигает теории и сама же их опровергает. Так и болтает сама с собой.

— Юи-онээ-сама, ты уверена, что в комнате всё так, как раньше?

— Да. За это я могу поручиться.

— Ясно…

Киригири оглядывает комнату, всё ещё держа руки скрещенными на груди.

Я тоже смотрю на комнату, думая о произошедшем убийстве.

— Слушай, Киригири-тян… А Нанамура-сан ведь не может быть убийцей?

Мне и самой эта идея кажется абсурдной.

Но если исходить из того, что нам известно… то нельзя отрицать: вероятность того, что Нанамура, первым оказавшийся на месте преступления, и есть убийца, очень высока.

Он проник в комнату Тягэ с помощью универсального ключа, доставшемуся ему по «Праву Детектива», убил жертву, а потом сделал вид, что обнаружил тело и сообщил об этом мне…

Но непонятен мотив. Может, настолько проникся атмосферой «Дуэль Нуар», что сам совершил убийство. Мы и впрямь могли видеть в коридоре силуэт убийцы. А Нанамура воспользовался ситуацией и убил Тягэ, намереваясь свалить вину на убийцу.

— Нет, — жёстко отвечает Киригири.

— Но ведь больше вариантов нет. Неважно, что там с мотивом, возможность совершить убийство была только у Нанамуры-сана…

— Нет, у Нанамуры-сана возможности тоже не было. Ему не хватило бы времени. Нанамура-сан был на месте убийства какие-нибудь две-три минуты, верно? Невозможно так быстро задушить человека.

— А… Да?

— Чтобы убить взрослого мужчину, нужно душить его как минимум около десяти минут. У Нанамуры-сана не было столько времени.

— Да, не было…

Мне стыдно, что я посмела подозревать детектива.

Но… Кто же убийца?

Действительно ли он среди нас?

Я почти непрерывно находилась вместе с Нанамурой с начала ночного времени, можно заключить, что он никого не убивал. И я, конечно же, никого не убивала.

Мифунэ осталась одна в коридоре примерно на двадцать минут, но её алиби подтвердили Минасэ и Ёдзуру, находившиеся в комнатах поблизости от неё. Из показаний Мифунэ, в свою очередь, следует, что Минасэ и Ёдзуру были у себя в комнатах.

Остаются Тояноо, Синсэн и Киригири.

Когда убийство уже произошло, Нанамура выпустил их из комнат. Но никто не может подтвердить, что они находились в комнатах всё то время, пока их не выпустили.

— О чём ты задумалась, Юи-онээ-сама? — спрашивает Киригири, подойдя поближе и заглядывая мне в лицо. — Уж не думаешь ли ты, что убийца — я?

— Нет, такое уж точно невозможно!

Я её ни капельки не подозреваю.

Ведь я ей верю.

— Тогда плохой из тебя детектив. Онээ-сама, детектив должен подозревать даже самых близких людей. Нельзя отказываться от возможности, пока ты не исключила её с помощью логики.

— Этому тебя тоже в семье учили?

— Да, — отвечает Киригири с гордостью, расправив плечи.

— Тогда ты думаешь, что и я могу быть убийцей?

— Нет, — немного нервно отвечает Киригири. — Я логически исключила возможность того, что ты убийца.

— Правда?

— Правда. Честно, — смущается Киригири.

Я решаю не допытываться и больше ни о чём её не спрашиваю.

Детектив должен подозревать близких…

А способна ли она на это?

Ну конечно, способна, ведь она — Киригири Кёко.

А если бы я была убийцей?

Тогда бы она, непременно, меня подозревала, как и следует.

— Ну вот, всё как в заявлено в вызове на «Дуэль Нуар»: убийца использовал «исчезновение» и «запертую комнату». Идеальная запертая комната, — говорю я, отвернувшись от Киригири, чтобы сменить тему.

— Идеальная ли?..

— Ну а куда уж идеальнее? Дверь на замке, снаружи сторожит человек. Ни одного тайного прохода. Окошко крохотное, и пролезть через него и так-то было бы непросто, а на нём вдобавок и решётка стоит. Истинная, стопроцентная запертая комната.

— Скорее девяностопроцентная, — говорит Киригири, указывая на окно. — В нашей запертой комнате, по крайней мере, есть отверстие.

Окно с железной решёткой…

Возможно, причиной тому рассвет, но мне кажется, что за окном стало как-то светлее. Вот только снаружи не прояснилось, и небо за окном тускло-серое.

— Так между прутьями даже капибара бы не пролезла.

Ну, разве что детёныш капибары.

— Но там — единственное отверстие.

— Давай-ка посмотрим…

Я подхожу к дальней стене комнаты и задираю голову к окну.

Высоты кровати бы хватило, чтобы выглянуть наружу, но её ножки привинчены к полу, и у меня не получится пододвинуть её к стене.

Я исполняю свой фирменный прыжок, хватаюсь за прутья, подтягиваюсь на руках и выглядываю наружу.

Прошлой ночью было так темно, что я ничего не разглядела, но теперь вижу раскинувшиеся вдалеке горы в утренней дымке. Вокруг ни одного дома, да и просто — ничего, сотворённого человеческой рукой.

Я прижимаюсь лицом к прутьям и смотрю вниз, но земли совсем не разглядеть.

— Ничего нет.

— Решётка крепкая? Прутья не вынуть?

— Точно нет! — я шумно приземляюсь на пол.

— За окном не было здания или другой комнаты?

— Окажись там что-то такое, видно было бы и отсюда. Как далеко ни гляди, одна девственно-чистая природа.

Потом я заглядываю в окно номера, который находился на той же стороне, что и «301», но и там поблизости нет ни одного здания. Оба окна — всего лишь небольшие дырки, проделанные в бетонных стенах, и из них открывается вид только на стоящие здесь на протяжении многих столетий неизменные горы.

Дальше мы перемещаемся в номер в самом конце коридора, «312».

Киригири целый час обыскивает номер. И всё равно — ни секретного прохода, ни таинственного выключателя ей найти не удаётся. Убийца растворился в комнате, как дым, и чем дольше мы её обыскиваем, тем сильнее уверяемся в том, что ему некуда было бы отсюда сбежать.

Так ничего и не добившись, я бесцельно смотрю на крест на стене.

— Всё, сдаюсь, — я поднимаю руки вверх. — Не могу понять, что это за крест.

— Полагаю, именно то, чем он кажется — указание, что среди нас есть погибший.

— «Свершилась первая месть»?..

Я сажусь на кровать и бессильно мотаю головой.

Сколько ещё осталось целей в этой «Дуэль Нуар»?

Я пересчитываю нас по пальцам и кое-что замечаю: нас теперь восемь человек.

Нанамуре бросили вызов, так что его можно исключить из числа целей. Мы с Киригири приехали с ним, так что мы тоже не цели.

Осталось пять человек.

Если среди нас убийца, то, не считая его, четыре человека.

Сумеет ли убийца провести ещё четыре аукциона и убить четырёх человек? А ведь у этого — может получиться. И если он принимает в расчёт то, что цель может выиграть «Право Детектива», или её может защитить детектив, то не должен растрачиваться на посторонних людей.

Тогда мы с Киригири в безопасности, разве не так?..

Нет, точно я этого знать не могу.

Возможно, у убийцы оставалась всего одна цель. Тогда есть вероятность, что он захочет устранить нас, чтобы мы не были ему помехой.

Игра, ставкой в которой стали наши жизни, всё ещё продолжается.

Мы с Киригири вместе выходим из номера.

Ночное время уже закончилось, и по правилам нам гарантируется безопасность. Можно сказать, что наступило свободное время — до шести вечера и начала аукциона.

— Киригири-тян, может, примем душ? Ночью здесь опасно, да и будет не до того, так что возможность есть только сейчас…

— Я могу неделю не мыться.

— Не можешь! Девочке нельзя себя до такого доводить!

В итоге мы решаем воспользоваться ванной комнатой номера «302». Я предлагаю потереть Киригири спинку, но та в ответ смотрит на меня с откровенным недовольством, и мы моемся по очереди.

В комнате нет розетки, чтобы включить фен, и я вытираю волосы Киригири полотенцем. Её волосы мягкие и сияют, будто самые искусно сотканные на этом свете нити, над которыми трудился Бог.

— Я заплету тебе косички. Давно хотела хоть разок это сделать.

— Я могу сама.

— Ой, да ладно тебе!

Мы садимся на кровать, и я заплетаю волосы Киригири. Она не противится.

— Что будем делать на следующем аукционе?

— Нужно делать ставки с осторожностью. Все убедились: план, что человек с «Правом Детектива» спасёт тех, у кого его нет, не сработал… Все будут пытаться заполучить «Право Детектива», чтобы спастись своими силами.

— Нужно во что бы то ни стало выиграть «Право Детектива».

— Ну да… Если вдруг убийце удастся совершить убийство, с «Правом Детектива» можно будет раньше всех попасть на место преступления…

Ясно, значит, его можно использовать и таким образом.

Работа детектива — в том числе и слушать рассказы погибших людей.

Но, по возможности, хотелось бы обойтись без жертв.

Думаю, вот она — разница между девятым номером и восьмым: девятые специализируются на убийствах, а восьмые спасают похищенных людей, опережая похитителя на один шаг.

— Интересно, а что собирается делать Нанамура-сан? Он же потратил все сто миллионов на вчерашнем аукционе.

— Кстати, об этом… — Я вожусь с волосами Киригири, так что, говоря, она искоса смотрит на меня, не поворачивая головы. — Считается, что по правилам «Дуэль Нуар» вызванный детектив — фигура, которую нельзя исключить из игры. Интересно, а как в нынешней игре? Я считаю, что правило: «Вызванный на дуэль детектив не может быть устранён», — всё ещё действует, несмотря на то, что по правилам аукциона за «Право Детектива» эта роль переходит от человека к человеку.

— Хочешь сказать, даже если Нанамура-сан останется без «Права Детектива», он вне опасности?

— Мне кажется, что да. Если бы вдруг в игру ввели какое-нибудь правило о том, что на этот раз можно убить детектива, основа «Дуэль Нуар» бы пошатнулась.

— Ну да, организаторы, похоже, строго соблюдают это правило.

— Думаю, Нанамура-сан это понимает, вот и позволил себе поступить безрассудно на аукционе.

— Понятно. Значит, он не просто бездумно поставил на кон кучу денег.

Но что же он собирается делать теперь?

Может, ему, как важной для игры фигуре, и гарантирована безопасность, но без «Права Детектива» в ночное время его возможности ограничены. Можно даже сказать, что он полностью лишён права выполнять свою обязанность детектива.

Что же задумал Нанамура? Он, конечно, раньше всех выиграл «Право Детектива», но ведь при этом раньше всех выбыл с аукциона. Я его совсем не понимаю.

Да уж, с детективами всё всегда непросто…

— Как же нам выиграть на следующем аукционе? Объединимся, как планировали?

— План сработал бы только при условии, что детективу удастся всех защитить. Так что он уже провалился. Даже если нам сначала и удастся выиграть благодаря большей сумме денег, сделать это несколько раз подряд уже невозможно. И вообще, когда ближе к концу у нас закончатся деньги, мы станем совершенно бессильны.

— Понятно… Но тогда что же нам делать?..

На вчерашнем аукционе я зря потратила пять миллионов. А вот у всех остальных на руках по сто миллионов.

Остаётся четыре аукциона. Получается, максимально возможная сумма ставки будет двадцать пять миллионов иен. Если выиграть аукцион, использовав больше, то вероятность проиграть на следующих возрастёт. Тогда нужно ставить сумму в пределах двадцати пяти миллионов и пытаться каждый раз выигрывать, потратив как можно меньше денег.

А уж я сама не могу позволить себе потратить и двадцати пяти миллионов.

— Как думаешь, есть ли хоть один способ выиграть на этом аукционе?

— Возможно, — задумчиво отвечает Киригири.

— Как же всё стало сложно!

Я заваливаюсь на кровать и ложусь на спину. У меня перед глазами бетонный потолок с одиноким светильником.

Эта «Дуэль Нуар» тщательно спланирована так, чтобы помешать детективу: убийца запер детектива в замкнутом пространстве, проводит аукционы раз в день, каждый раз лишая детектива его «Права» и, вероятно, намерен медленно дожидаться, пока не истечёт время.

Чтобы победить в «Дуэль Нуар», убийца должен избежать изобличения от детектива. Однако именно избежать, а не просто сбежать от детектива, потому что второе — бессмысленно. Убийца должен путать детектива в отведённые ему сто шестьдесят восемь часов, не давая тому прийти к верному выводу. Так побеждают на «Дуэль Нуар».

Наверное, нынешняя «Дуэль Нуар» устроена как раз подобным образом.

— Юи-онээ-сама, а вторую?

Киригири смотрит на меня, лежащую на кровати, сверху вниз и касается собственных волос.

Хочет, чтобы я заплела ей обе косички.

— Ой, прости, прости!

Я сажусь на кровати и снова берусь за её волосы.

— Возможно, нам следует думать не о том, как выиграть на аукционе, а о том, как раскрыть это дело, — говорит Киригири.

Вот только я понятия не имею, как сделать ни то, ни другое.

Наверное, детектив из меня и впрямь не очень…

Когда мы с Киригири возвращаемся в вестибюль, в зоне ожидания не хватает нескольких человек. На диванах дремлют только Мифунэ с Ёдзуру, а все мужчины куда-то пропали.

Нанамура, Минасэ, Тояноо и Синсэн вчетвером сели в кружок и едят. Смотрится забавно, будто они на пикник приехали. Обедать в компании — это весело, но не в таких условиях. И лица у всех присутствующих измождённые.

— О, вот и вы… Где вы были? — спрашивает Минасэ, заметив нас.

— Решили отдохнуть в одном из номеров наверху.

— Вам обеим тоже следует поесть, — говорит Тояноо, уплетая рис из саморазогревающегося пакета.

Наверное, все они тоже почувствовали облегчение, когда закончилось ночное время.

Мы бы хотели посоветоваться с Нанамурой, что делать дальше, но возможности остаться с ним один на один не предвиделось, так что мы с Киригири, смирившись, уходим обратно в вестибюль.

Взяв с собой еду и воду, мы возвращаемся в номер «302». Здесь мне спокойнее всего. Мы едим свой пресный рис вдвоём, в запертой комнате, где не слышно ни единого постороннего звука.

Потом мы бесцельно убиваем время, сидя на кровати.

У нас получается вместе молчать так, будто нас связывает многолетняя дружба.

Думаю, всё потому, что до сих пор мы вместе уже сталкивались с опасностью и успешно её преодолели. Я чувствую себя так, будто находиться рядом с Киригири для меня — нечто само собой разумеющееся. И ведь правда: за последний месяц мы с ней удивительно сблизились.

И поэтому…

Поэтому я подумала, что мне стоит узнать о той части её жизни, затрагивать которую в разговорах она не хотела.

— Киригири-тян.

— Что такое, Юи-онээ-сама?

— Я хотела спросить про твоего папу…

Её взгляд резко становится холоднее.

И всё равно — она остаётся той же Киригири Кёко: выражение её лица не выдаёт эмоций, и сама она даже не вздрагивает.

— Всё именно так, как ты себе представляешь. Он должен был стать наследником рода Киригири, детективом… Но не стал. И сейчас его нет.

— Так значит, с ним приключилась беда во время расследования, и он…

Вот я и подобралась к одной из загадок семьи Киригири.

И сейчас я узнаю, почему право наследования рода перешло от дедушки к внучке, через поколение…

— Он погиб на работе.

— Да?..

— Нет, — говорит Киригири, не меняясь в лице, и продолжает, — случись всё так, было бы гораздо лучше. Тогда его, возможно, уважали бы, а не презирали. Но в действительности он всё ещё жив.

— Жив? Серьёзно? А я уж подумала… — Я всеми силами стараюсь сохранить внешнее спокойствие. — Но за что его презирают?..

— Как можно не презирать человека, который предал свой род, ушёл из семьи и бросил меня?

— Твой отец ушёл из семьи?

— Да. Он сбежал. Он родился в семье Киригири, но не желал становиться детективом. И в конце концов ушёл, бросив нас всех.

— Понятно… Так ты и стала детективом-наследницей рода Киригири, да?

— Да.

— А где твой отец сейчас? Кем он работает?

— Он преподаватель в частной школе «Пик Надежды».

— Ого? В том самом «Пике Надежды»?

«Пик Надежды» — правительственная школа с особыми привилегиями, которая ищет суперталантливых старшеклассников по всей стране и собирает их в своих стенах, чтобы вырастить людей, которые понесут на своих плечах будущее нации.

Может, папа Киригири и ушёл из семьи, но при этом оказался в поразительном месте.

Иронично, что человек, отказавшийся от таланта рода Киригири, — член организации, которая занимается взращиванием чужих талантов. Возможно, дело в том, что ему, как человеку, понимающему всю тяжесть таланта, есть чему научить других людей.

— Но ведь это не значит, что папа тебя не любил, так?

— Я не знаю. Но они с дедушкой часто из-за меня ссорились. Никак не могли прийти к согласию насчёт того, чему меня следует учить.

Большинство детей не слишком хотят видеть, как из-за них ссорятся родители. Возможно, она всегда ведёт себя по-взрослому, потому что условия, в которых она выросла, вынудили её «стать взрослой».

У неё и впрямь выдающийся талант детектива. Но верно и то, что она находится в плену у собственного таланта.

Киригири зависима от звания детектива и смиренно его принимает. Не потому ли, что она с самого детства решила «адаптироваться» к сложностям собственной семьи?..

Вот уж точно — детектив с рождения.

А ещё — девочка, которая не могла стать никем кроме детектива.

— И ещё… Пока мама была жива, дедушка и тот человек не ссорились. Думаю, она одним своим существованием смягчала все конфликты, — Киригири отводит взгляд и тяжело вздыхает. — Сейчас я понимаю, что, возможно, после смерти мамы тому человеку ничего не оставалось, кроме как уйти из семьи. Тот, кто не является детективом, не может быть частью рода Киригири.

— А что произошло с твоей мамой?

— Умерла из-за болезни. У неё всегда было слабое здоровье. Мне было семь, когда её не стало. В моей памяти мама всегда на больничной койке, бледная, но всё равно мне улыбается... — Киригири уставилась в стену, погрузившись в воспоминания. — Меня не было рядом, когда она умирала. Мы с дедушкой как раз уехали за границу, и дедушка в первую очередь думал о работе, поэтому не вернулся домой. И я… поступила так же.

— Поступила так же?..

Она кивает.

«Ты детектив, и твоя работа — важнее, чем последние минуты твоего родственника». Уже в семь лет она действовала в соответствии с порядками своей семьи.

— Тот человек, конечно же, отвергал решение дедушки. И в конце концов отверг всю нашу семью. Возможно, он хотел отвергнуть даже кровь Киригири, которая течёт в его жилах, — произносит она таким же безразличным тоном, как и всегда.

— Твой отец никогда не работал детективом?

— Он работал, когда дедушка брал его с собой, но сам никогда не стремился быть детективом.

— И в Библиотеке Детективов он тоже не регистрировался?

— Уверена, что нет. Библиотека Детективов, должно быть, внушала ему такое отвращение, как ни одно другое место, — с этими словами Киригири подозрительно смотрит на меня. — Ты же не думаешь, что тот человек может оказаться четвёртым, пропавшим трипл-зеро-классом?

— Нет… То есть, когда ты о нём рассказывала, у меня появилась такая мысль, но…

— Это не так, — отвечает она, без промедления. — Даже стань тот человек детективом, он смог бы достичь шестого или пятого класса, но не более того.

Звучит жестоко.

— А он не мог скрывать собственный талант? Всё-таки в его жилах течёт кровь рода Киригири…

— Тот человек ненавидит детективов. Он бы не стал регистрироваться в Библиотеке.

Наследственность наследственностью, но не похоже, что её отец — бывший трипл-зеро-класс, данные о котором пропали из Библиотеки.

Интересно, что же всё-таки за человек этот пропавший трипл-зеро-класс?

— Кстати, а ты не спросила дедушку о том бывшем детективе?

— Спросила.

— И что он сказал?

— Ничего по существу. Велел искать его самой.

— …Это тоже часть твоего обучения?

— Вроде того. Но кое-что он всё же сказал… Он открыл мне прозвище бывшего детектива.

— Прозвище?

— Да. Бывший детектив был мастером маскировки и перевоплощений. Этот таинственный человек внезапно появлялся и так же внезапно исчезал, никто никогда не видел его истинного лица, и поэтому другие детективы прозвали его Вариационистом.

— Ну вот, опять что-то напыщенно-театральное.

— Если он, став преступником, пользуется способностью, которую развил у себя в бытность детективом, это может доставить массу проблем. Реши он сыграть с кем-нибудь в «салки» или «прятки», ни один человек не сможет дать ему достойный отпор.

— Но ведь нам с тобой удалось так много о нём узнать! — Правда, большей частью благодаря Киригири… — Если возьмёмся за него, у нас всё точно получится!

— А ты оптимистка, Юи-онээ-сама.

— Ну, у меня же нет таланта, пусть хоть оптимизм останется.

— Так или иначе, сначала нам нужно раскрыть дело этой «Дуэль Нуар», а уже потом браться за всё остальное.

Она права.

Медленно, но неотвратимо приближается сегодняшний аукцион. Нужно думать одновременно и о деле, и об аукционе.

В голове сплошной кавардак...

Мы с Киригири сидим вдвоём, запершись в комнате, до самого аукциона, и обдумываем план.

Никакого плана нам в итоге придумать не удаётся.

На результат аукциона повлияет атмосфера, которая будет меняться в зависимости от того, что там произойдёт. Прошлый аукцион — прекрасное тому доказательство.

Мы решаем, что всё поймём на самом аукционе.

Без умения делать из происходящего логические выводы на аукционе не выиграть.

И вот часы показывают шесть пополудни.

87:58:30

Время подошло, и когда мы переступаем порог места проведения аукциона, ресторана, слышим сверху, с балкона, громкие возгласы.

Наверху участники аукциона толпятся вокруг чёрного экрана, где раньше находился портрет.

— Что случилось? — спрашиваю я снизу, и мне отвечает Синсэн:

— Здесь какая-то странная кукла. Днём её точно не было…

Мы с Киригири вместе поднимаемся на балкон.

Её оставили прямо под портретом. Это фарфоровая кукла примерно пятидесяти сантиметров в высоту, в миленьком платье с рюшами.

Вот только у неё почему-то старушечье лицо.

Обычно у подобных кукол хорошенькие детские лица. А у этой, как ни посмотри, — лицо старой бабки.

Она сидит на полу, упираясь спиной в стену.

— Добрый вечер, друзья! Уже шесть часов. Пора начинать сегодняшний аукцион.

Мы слышим синтезированный голос, доносящийся из расположенного где-то поблизости динамика.

— Эй, где ты прячешься?! А ну выходи! — выкрикивает Минасэ в потолок.

— Норман же сказал, что больше не появится… — Тояноо озирается по сторонам и задерживается взглядом на портрете. Жидкокристаллический экран, на котором вчера был портрет Нормана, остаётся совершенно чёрным.

— Я здесь.

— Чё? Где?!

— Я сижу прямо перед вами.

— Кукла-карга? Что ты такое?!

— Я мама Нормана. Сегодня я вместо сына буду следить за ходом аукциона.

— Заткнись! Сейчас я тебя раздолбаю! — Минасэ готовится пнуть куклу.

Мы все спешим его остановить.

— Мы не знаем, что может случиться, если вы не будете с ней осторожны, — предостерегает его Синсэн. — Может, у неё внутри бомба.

— Да быть такого не может!

— У меня плохое предчувствие. Вчера в Уодзуми-сан выстрелили, и она погибла на наших глазах. Мы не знаем, на что способен маньяк.

— Бр-р… Я верю твоему «плохому предчувствию»… Твою мать. Ладно, делать нечего, оставлю её. Грёбаная карга! — обругав куклу, Минасэ отворачивается.

— Мы должны будем встретиться со всей семьёй Нормана? — Ёдзуру, как всегда, прижимает к груди полный мешок с деньгами. — Нет смысла здесь стоять, давайте пойдём вниз.

Ёдзуру спускается по лестнице и садится на один из стульев в ресторане.

Мы следуем за ней.

Кукла, назвавшаяся мамой Нормана, остается на балконе.

— Итак, желаю вам приятной борьбы за «Право Детектива». На этом у меня всё. Приятного вам вечера.

Синтезированный голос замолчал.

Интересно, это тоже заранее подготовленная убийцей запись, которая была воспроизведена в определённое время?.. Или же среди нас нет убийцы, и он управляет электронным голосом из другого места?

— Ладно, кто начнёт? — Нанамура, как конферансье, берётся руководить аукционом.

— Послушайте, у меня тут есть одно предложение… — Поднимается Тояноо в смокинге.

— Чего тебе, дед?

— Вам всем в голову не приходило, что мы можем объединиться и отказаться от «Права Детектива»?

— Отказаться?.. — с удивлением переспрашиваю я.

— Именно так. Другими словами, бойкотировать аукцион. Вам не кажется, что мы, испугавшись невидимого маньяка, уж слишком послушно следуем его правилам? Подумайте хорошенько, разве есть резон его слушаться? И участвовать в аукционах смысла тоже нет. Как вам такая идея: вместо того, чтобы соблюдать комендантский час, мы все можем собраться в вестибюле в ночное время и вместе дать убийце отпор?

— Понятно… Если мы все будем в одном месте, то сами сможем грохнуть убийцу, когда ему вздумается на нас напасть! — восклицает Минасэ с таким видом, будто его только что осенило.

— Погодите, но ведь у маньяка пистолет. Если мы нарушим правила, он может в нас выстрелить, — испуганно возражает Мифунэ.

Верно, если убийца выйдет к нам с пистолетом, защититься от него мы не сможем.

— Мы можем забаррикадироваться, если будем в вестибюле. В номерах двери открываются наружу, так что от баррикады не будет никакого проку, но здесь-то мы можем перекрыть проходы. Например вот, возьмём диваны и…

— Вы считаете, подобные баррикады нам помогут?.. Пока наше будущее видится мне непроглядным мраком, — говорит Синсэн, и между его бровей пролегает морщинка.

— Да что вы заладили… Я уже придумал, что делать с пистолетом.

— Серьёзно? И что ты предлагаешь, дед? — спрашивает Минасэ, недоверчиво глядя на Тояноо.

— Все окна в вестибюле наглухо закрыты. Значит, через них не просочится ни капли лунного света. Как думаешь, что произойдёт, если мы выключим свет? В полной темноте он не сможет прицелиться. И это не говоря о том, что вестибюль очень большой, он и попасть-то в нас не сможет.

Возможно, в чём-то он прав.

Остаётся ещё придумать, как мы будем гасить свет, и как дадим отпор убийце, когда вокруг станет совсем темно, но в остальном звучит логично.

— Как долго вы все собираетесь плясать под дудку маньяка? С меня лично хватит. Убийца ведёт себя как ребёнок, и вернее всего будет поступить по-взрослому и дать ему жёсткий отпор. Пусть ему самому наскучит играть с нами в игры! Мы все сможем благополучно отсюда выбраться, если запасёмся едой и водой и проведём следующие восемьдесят семь часов в вестибюле! — речь Тояноо звучит всё жарче.

Мы и сами не заметили, как заслушались.

— Так значит, бойкот?.. Понятно… Ну что ж, возможно, это тоже метод, — говорит Нанамура, скрестив руки на груди.

— Тогда в этот раз можно не делать ставок? — спрашивает Мифунэ, не обращаясь ни к кому конкретно. — Не хочу больше тыкаться в тот аппарат в кабине.

— Может, зайти внутрь на всякий случай? — предлагает Минасэ. — Если хоть один из нас туда не войдёт, то завершающий сигнал не прозвучит до десяти вечера.

— …Ну да. Тогда давайте все по очереди зайдём в будку для ставок. Если туда войдёт только один из нас, он может забеспокоиться, что остальные его бросят, пока он там. А если мы все это сделаем, то бояться нечего.

И вот мы все, начиная от человека, стоявшего ближе всех к будке, заходим внутрь. Это уже второй аукцион, так что все помнят, что делать, и очередь движется быстро.

Я и оглянуться не успеваю, как подходит мой черёд.

Я живо заскакиваю в будку, стараясь не потратить ни одной лишней секунды.

Отлично, вот и всё… Или нет?

Надёжен ли план с бойкотом?..

Последней в будку входит Киригири.

Через десять минут после того, как она вышла, звучит сигнал, возвещающий об окончании аукциона.

Ну наконец-то.

Результаты высвечиваются на жидкокристаллическом мониторе, где раньше находился портрет.

«Результаты сегодняшнего аукциона:

Минасэ Юдзэн — 50 мил.

Тояноо Сэйунсай — 30 мил.

Самидарэ Юи — 15 мил.

Мифунэ Мэруко — 11 мил.

Синсэн Микадо — 10 мил.

Ёдзуру Саэ — 7 мил.

Киригири Кёко — 0 мил.».

— В-вы… Вы все меня обманули! — вопит Тояноо с раскрасневшимся от ярости лицом.

На этом аукционе все сыграли нечестно.

И всё из-за Тояноо.

— Ты сам нас обманул, дед! Тоже мне — бойкот! Сам-то поставил тридцать миллионов!

Все, кроме Киригири, сделали довольно крупные ставки.

Думаю, следует сказать, что никто и не думал поддерживать идею Тояноо.

— От твоей идеи за километр разило чем-то подозрительным, дедушка, — сладеньким голоском щебечет Ёдзуру, картинно отмахиваясь от воображаемого запаха. — Я лишний раз убедилась, что в этом мире не следует верить никому и ничему, кроме денег.

Я и подумать не могла, что все поставят так много.

Я-то решила, что если поставлю пятнадцать миллионов, «Право Детектива» точно достанется мне…

— Отлично, значит, этой ночью я — детектив, — Минасэ вскидывает руки вверх в победном жесте.

— Засранец… Я тебе это припомню!

— Ты совсем не умеешь проигрывать. Вот только ничего уже не изменишь, дед. Вот так неудачка вышла, да? И вообще, ты бы поаккуратнее с выражениями! — Минасэ машет своей карточкой. — Я ведь могу и не прийти тебя спасать.

— Да ты просто подлец!

— Кто бы говорил, старый лжец! — Минасэ хватает Тояноо за воротник и с силой отпихивает. — Чтоб все знали — я не собираюсь играть в какого-то там детектива. Я купил эту штуку, чтобы спасти свою жизнь. И мне решать, как ей распоряжаться, — выдаёт Минасэ, и его рот растягивается в широкой улыбке.

Он сам не лучше Тояноо.

Если так пойдёт дальше, я совсем разочаруюсь в людях.

— Я, между прочим, придумал беспроигрышную тактику для победы на аукционе. Так что объявляю во всеуслышание: в следующий раз победа тоже будет за мной, кроме того, я выберусь отсюда с огромными деньжищами! А на вас мне плевать!

— П-погоди, ты не будешь нас спасать? — Мифунэ начинает всхлипывать.

— Дай-ка подумать… Так уж и быть, голова-тыква, если ублажишь меня как следует этой ночью, то тебя я спасти готов.

— Ублажу! Сделаю всё, что скажешь!

— Эх ты, — Ёдзуру стучит Мифунэ по голове. — Тыковка, нельзя же позволять мужчине тобою пользоваться. Должно быть наоборот: это женщины пользуются мужчинами. Так устроен наш мир… Кстати, Минасэ-сан, заплатишь мне десять миллионов, и я буду ублажать тебя всю ночь напролёт. Что скажешь?

— Чего? Ты предлагаешь мне заплатить?

— Такие в нашем мире порядки, знаешь ли. И не спорь, красавчик, это универсальная истина.

— Хм…

Он что — задумался?

Эта игра меня доконает.

Я отворачиваюсь от всей троицы и подхожу к Нанамуре.

— Нанамура-сан, вы ещё не готовы указать на убийцу?

— Что? А, да, ещё немного — и дело раскрыто.

— Правда? — Наконец, передо мной замаячила надежда на спасение. — Когда? Когда вы скажете своё: «Убийца — ты»?

— Ну… Думаю, когда для этого придёт время.

Не слишком содержательный ответ.

Даже Нанамура, так хвалившийся скоростью, с которой раскрывает дела, кажется, начал сомневаться в себе, оказавшись здесь.

Но, раз он никуда не торопится, может быть, он… чего-то ждёт? Или же просто пока не знает, кто убийца?

Нет, нельзя же бесконечно полагаться на Нанамуру. Он ведь для нас не какой-нибудь там командир или типа того.

— Киригири-тян, у меня опять не получилось выиграть Право Детектива… Что же нам делать?

— Нет нужды так тревожиться, онээ-сама. У меня есть идея.

— К-какая ты умница! А что за идея?

— Мы устроим ловушку для убийцы, — говорит Киригири с неуместной улыбкой.

↑«Убийство в длинном доме» (яп. «Нагай иэ но сацудзин») — детектив, дебютный роман Утано Сёго (род. 1961 г.), впервые опубликован в 1988 году. Первая книга в серии о детективе Синано Дзёдзи.