Онлайн чтение книги Дело счастливых ножек
Глава 8

Перри Мейсон дождался, пока Брэдбери закрыл за собой дверь лифта, и подошел к телефонной будке.

— Что случилось? — на другом конце провода послышался негромкий, осторожный голос Деллы Стрит.

— А что такое? — в свою очередь полюбопытствовал Мейсон.

— Здесь два детектива.

— Все нормально. Скажи им, чтобы подождали меня, я иду.

— Шеф, вы в порядке?

— Конечно, в порядке.

— Ничего не случилось?

— Ничего такого, что бы обеспокоило тебя…

— Они подозрительные, — быстро и тихо говорила Делла Стрит. — Они слышат, как я говорю, и хотят прорваться к параллельному телефону… — Тут же громко и свободно она защебетала: — …Не могу сказать, когда он будет. Думаю, позже. Если оставите свое имя, я передам ему, что вы звонили; или можете оставить телефон, и он позвонит вам, если будет такая необходимость…

— Нет, ничего не передавайте, — изменив голос, сказал Перри Мейсон и повесил трубку. Выйдя из будки, он остановился, закурил сигарету и задумался, разглядывая причудливые, расплывающиеся в воздухе синеватые клубы дыма. Потом вдруг многозначительно покивал головой, будто какая-то немаловажная идея пришла ему в голову. Вышел на улицу, поймал такси и поехал в контору.

Когда Мейсон туда вошел, он производил впечатление спокойного, довольного жизнью, беспечного адвоката, на часок сбежавшего от нудной конторской текучки и слегка пахнущего хорошим вином.

— Привет, Делла, — весело воскликнул он.

— Эти два господина… — начала она и повернулась к сидящим на стульях мужчинам. Один из них скинул пальто, и его подтяжки были натянуты на жилет так, чтобы не перекрывать блестящий полицейский значок.

— Нам нужно поговорить с вами, — сказал господин со значком.

— О, — изобразив приветливую улыбку, воскликнул Мейсон, — из главного управления, да? Прекрасно. Я было подумал, что вы очередные клиенты, а я так устал сегодня… Входите.

Входя в свой кабинет, Мейсон пропустил вперед детективов. Закрывая за собой дверь, он мельком увидел бледное, обращенное к нему лицо Деллы Стрит и подмигнул ей. Указав полицейским на кресла, он буквально распластался в своем глубоком вращающемся кожаном бегемотоподобном кресле, положив ноги на стол.

— Я вас слушаю — сказал он.

— Я — Райкер, а это — Джонсон, — представился детектив со значком. — Мы занимаемся одним делом вместе с отделом по расследованию убийств.

— Закурите? — спросил Мейсон, протягивая через стол пачку сигарет.

Оба не отказались.

Перри Мейсон подождал, пока они выпустят по клубу дыма, и осведомился:

— Ну, парни, и что же?

— Вы приходили к человеку по имени Фрэнк Пэт-тон, в «Холидэй-Эпартментс» на Мапл-авеню.

— Да, — согласился он, — я ездил туда, но мне никто не ответил. Там одна женщина привела полицейского и все рассказала: мол, слышала девушку, которая закатила в этом номере истерику. Я подумал, может, там происходили любовные разборки, и мужчина не хотел, чтобы его беспокоили…

— Было совершено убийство, — веско сказал Райкер.

— Да? — удивился Перри Мейсон. — Я и сам потом слышал, что полицейскому удалось открыть дверь и он обнаружил убитого. У меня не было возможности выяснить детали. Мужчина лежал в комнате?

— Да, — ответил Райкер, — его нашли мертвым. Он лежал на полу в нижнем белье, халат наполовину надет. Удар нанесен кухонным ножом чуть выше сердца.

— Есть какие-нибудь зацепки?

— А почему вы это спрашиваете? — сурово поинтересовался Джонсон.

— Вы не так поняли, парни, — от души рассмеялся Мейсон. — Ничто меня с этим человеком не связывает… Я лишь хотел побеседовать с ним. Грешно говорить, но на самом деле меня его смерть не так и печалит…

— Что вы этим хотите сказать? — строго нахмурил брови Райкер.

— Вы можете все выяснить, поговорив с Карлом Манчестером, у окружного прокурора, — объяснил ему Мейсон. — Мы вместе работали по делу Пэттона. Я должен был выступить в качестве обвинителя, чтобы отправить негодяя за решетку.

— За что? — спросил Райкер.

— Мы располагали компрометирующими материалами, поэтому я явился к нему. Мне предложили выудить из Пэттона кое-какие признания, причем с подключением судебного разбирательства… Карл Манчестер дал мне на это свое «добро»…

— Изложите нам факты, — попросил Джонсон.

— Этот тип, — начал Мейсон, — делал деньги на девушках с красивыми ногами, естественно, при этом отчаянно жульничая. Промышлял он в маленьких городишках. У него в помощниках ходили представители Торговой палаты, которых он совершенно чудовищно обманывал.

— Вы хотите сказать, что ему удалось перехитрить ребят из Торговой палаты? — спросил Джонсон.

— Конечно, а почему бы нет?

— Но ведь эти парни славятся своей хитростью, им палец в рот не клади…

— Это они так думают. На самом деле с ними как раз и играли разные шуточки. Если хотите знать, они чересчур тщеславны и недальновидны.

Райкер оценивающе посмотрел на Перри Мейсона:

— Ну вы и могучи…

— В смысле?

— Ваши услуги недешево стоят.

— К счастью, да.

— Ладно. Кто-то, видно, не пожалел денег, чтобы вы занимались этим типом?

— Конечно, но это не разглашается.

— Хорошо. А кто?

Мейсон покачал головой и лукаво улыбнулся:

— Ох, этот кто-то — капризный, капризный…

— Что вы имеете в виду? — спросил Райкер.

— Ладно, парни. Вы зарабатываете на жизнь, как и я. Вы спросили у меня то, что, возможно, хотели знать. Но это моя профессиональная тайна, как, например, у гинеколога или гадалки… Если бы это относилось к убийству, я бы еще подумал, но мои труды не касаются вашего дурацкого дела, — сказал Перри Мейсон, широко улыбаясь им.

— Однако здесь кроются мотивы убийства, — сказал Райкер, — у того, кто заинтересован засадить за решетку Пэттона и заплатил вам за это, есть, видно, серьезный повод для преступления…

Мейсон усмехнулся:

— Но не после того, как он заплатил мне тысячу долларов… Если бы мой клиент намеревался убить этого типа, он придержал бы свои денежки и не вознаградил меня так щедро, а сразу бы и убил…

— Да, это так, — согласился Джонсон.

— Мне кажется, я догадываюсь, кто вас нанял, — сообщил Райкер.

— Может быть, — ответил Мейсон, — но я вам все равно не скажу. Это профессиональная тайна. Вы не можете принудить меня давать показания, тем более заставить меня отвечать на вопросы. Но в этом деле сердечные страсти не замешаны!

Райкер уныло уставился на носки своих ботинок.

— Не уверен, что их нет, — сказал он.

— Нет — чего? — переспросил Мейсон.

— Сердечных страстей.

— Не сворачивайте с дороги, — сказал им адвокат. — Я даю вам шанс, парни. Я и так уже сказал вам, сколько мог, не разглашая своей тайны…

— Но ведь замешана девушка, не так ли? — не унимался Джонсон.

Перри Мейсон рассмеялся:

— Спросите об этом Манчестера…

Райкер угрюмо посмотрел на Мейсона:

— И вы даже не дадите нам зацепку?

Мейсон медленно проговорил:

— Райкер, я бы помог вам, но не могу назвать имя своего клиента, который доверился мне как адвокату и заплатил немалый гонорар. Не думаю, что это будет честно. Но я могу вам сказать…

Он замолчал, постукивая пальцами по столу.

— Продолжайте, — попросил Райкер. Мейсон тяжело вздохнул.

— Девушка, да, из Кловердаля — последняя жертва негодяя. Ее имя — Маджери Клун. В настоящий момент она в городе.

— Где? — спросил Райкер.

— Я не могу вам это сказать.

— Ладно, дальше. — Джонсон был нетерпелив, словно гончий пес. — И что девушка?

— Я знаю о ней не так много. Но у нее есть возлюбленный, примчался за ней из Кловердаля — некий доктор Роберт Дорэй. Он остановился в «Мидуик-отеле» на Ист-Фолкнер-стрит. Совсем тронувшийся от любви славный малый. Уверен, что у него не было и мысли об убийстве, так он поглощен своими чувствами… Но если бы они пересеклись с Пэттоном, Дорэй задал ему отличную трепку!..

— Кажется, дело проясняется, — пробормотал Райкер. Мейсон обратил к ним детски-невинное лицо:

— Я говорил вам, что могу помочь, насколько допустимо. Шут его знает, парни, вы зарабатываете на жизнь, как я. На самом деле я никогда ничего не имел против полиции… Она заводит дело, насколько позволяют обстоятельства, а я иду в суд и уже сам разбираю это дело по косточкам. Вот так. И если вы арестуете моего клиента, возможности отработать свой гонорар у меня не будет…

— Это верно, — согласился Райкер.

— А не можете ли вы рассказать нам еще что-нибудь о Маджери Клун? — спросил Джонсон.

— Делла, — вызвал Перри Мейсон секретаря, — принеси мне папку с делом о «Счастливых ножках».

Девушка кивнула и минуту спустя вернулась с папкой.

— Пока все, — сказал ей адвокат.

Она вышла, несколько громче против обыкновения хлопнув дверью. Перри Мейсон достал из папки фотографию.

— Ну, парни, — сказал он, — вот снимок Маджери Клун. Думаю, вы узнали ее, если видели раньше?

Райкер присвистнул. Оба полицейских поднялись, чтобы поближе посмотреть фотографию, поскольку Мейсон держал ее в руке.

— Девочки с такими ножками всегда причиняют беспокойства! Держу пари, она замешана в нашем убийстве…

Мейсон пожал плечами.

— Вы не можете доказать это без меня, парни, — бодро ответил он. — Я получил гонорар за попытку «раскрутить» Пэттона. Теперь он мертв, и мне не придется больше им заниматься. Вы можете проверить все мои отчеты, связавшись с Манчестером… Вы бы лучше, вообще-то говоря, присмотрели за этим доктором Дорэем. Когда дело попадет в газеты, Дорэй решит, что его здесь ничто не держит, и укатит назад в Кловердаль.

— Я думал, он приехал за девчонкой, — сказал Райкер.

— Неужели? — поднял брови Мейсон.

— Разве вы не так выразились?

— Не думаю.

— А у меня создалось такое впечатление…

Мейсон вздохнул и, приложив руку к сердцу, сказал:

— Парни, вы ничего не сможете доказать без меня. Я рассказал вам все, что знаю, не нарушая, конечно, профессиональную тайну. Вы можете сидеть тут сколько угодно, но больше у меня для вас ничего нет!..

Райкер засмеялся и встал, Джонсон, помедлив, тоже поднялся, отодвинув кресло.

— Вы можете выйти здесь, — посоветовал им Мейсон, открывая дверь в коридор. И чем дальше отходили они от кабинета, тем неотчетливее различал Мейсон их отдаляющиеся шаги. Он захлопнул замок, подошел к двери, ведущей в приемную, открыл ее и, посмотрев на Деллу Стрит, улыбнулся ей.

— Что случилось, шеф? — хрипло спросила она.

— Убит Пэттон.

— Перед тем, как вы туда поехали, или после?

— Передо мной. Если бы его убили после, я был бы замешан…

— А сейчас?

Он покачал головой, сел на край стола, вздохнул и раздельно сказал:

— Этого я не знаю.

Она подошла к нему и положила свою руку на его крупную кисть.

— Вы можете мне рассказать? — грудным голосом спросила она.

— Перед тем как ты пришла сюда, мне позвонил Пол Дрейк и дал адрес Пэттона. Это на Мапл-авеню. Я поехал туда. Дрейк тронулся минут через пять после меня. У здания я заметил симпатичную бабенку, она как раз выходила. На ней были белое пальто, белая шляпка и белые полусапожки. А глаза под цвет фиалок, и такие испуганные. Я заметил ее, поскольку она выглядела виноватой и до смерти напуганной. Потом я поднялся, постучал к Пэттону, мне никто не ответил. Позвонил — ничего. Я подергал ручку, и дверь открылась.

Он замолчал, чуть подавшись вперед, а Делла мягко и успокаивающе слегка погладила его руку.

— Ну? — спросила она.

— Я вошел, — продолжал он. — Что-то показалось мне подозрительным. Это была гостиная. На столе лежали шляпа, трость и перчатки. Я заметил это через замочную скважину еще перед тем, как вошел. Поэтому я и подумал, что кто-то дома…

— Зачем вы туда вошли?

— Мне нужен был Пэттон. Он не отвечал ни на стук, ни на звонок, и тем не менее находился дома… Я подумал: мало ли что…

— Продолжайте.

— В гостиной никого не было, но когда я вошел в спальню, там на полу лежал Пэттон, мертвый. Его ударили большим разделочным ножом. Грязная работа.

— А как? — спросила Делла Стрит.

— Смерть наступила мгновенно, да, огромное отверстие, прямо в области сердца.

С ужасом, отразившимся в карих глазах, она тем не менее спокойно произнесла:

— Да, могу себе представить… И что потом?

— В другой комнате на полу я увидел кожаную дубинку.

— Но если его убили ножом, зачем тогда дубинка.

— Сам не могу понять. Все это странно.

— Вы известили полицию? — спросила девушка.

— Это сыграло бы против меня. Я стер отпечатки своих пальцев с дверных ручек. Я знал, что Пол Дрейк приедет минут через пять, и хотел уступить Дрейку как профессионалу возможность первым обнаружить тело. Я знал, что он сообщит полиции. Как только вышел из номера, я услышал, что открылся лифт, и раздались голоса: женский повествовал о какой-то девушке, которая закатила в ванной комнате убитого истерику. И, судя по обращениям женщины, я понял, что она идет с полицейским. Я сразу сообразил, что может выйти. Меня увидят у номера, где убит человек, и, как бы я ни излагал всю историю, мне никогда не поверили бы. Не то что меня обвинили бы в убийстве, но быстро склеили бы версию, что один из моих клиентов убил, потом позвонил мне, а я скрыл доказательства или что-то в этом роде. Я представил, что люди, которые мне доверяют и которыми я занимался, могут быть замешаны в этом… После того как фараон увидел бы меня или выходящим из номера, или стоящим возле него, я никогда не смог бы защищать кого-либо, обвиняемого в убийстве, потому что судья все время держал бы в голове мой, хоть и недоказанный, сговор с клиентом.

— Что вы сделали? — спросила Делла, целиком поглощенная его рассказом.

— Мне пришлось сориентироваться: я должен был не попасть в расставленный рядом капкан… Я достал подходящий ключ из кармана и закрыл дверь — замок был легкий. Я притворился, будто никого не замечаю, и стал стучать в дверь. Полицейский наконец вышел из-за угла этого длинного, плохо освещенного тоннеля-коридора и увидел, что я кручусь у дверей. Тогда я дважды нажал кнопку звонка. Потом с недовольной физиономией повернулся, чтобы уйти, и тут якобы увидел подошедших.

— Здорово, — воскликнула девушка.

— Да, все это ничего, но потом я совершил самую роковую ошибку.

— Какую? — спросила она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

— Я недооценил, насколько умен Дж.Р. Брэдбери.

— О, — облегченно вздохнула она, а потом покрутила пальцем у виска. — У него…

— Да, ты права!

— Нет, вы знаете, шеф, он очень странный… У него такой блуждающий взгляд, и ведет себя как мальчишка. Он предлагал мне сигарету, когда вы вышли, помните?

— Да.

— Он наклонился, чтобы зажечь сигарету…

— …и попытался поцеловать тебя? — ревниво спросил Перри Мейсон.

— Нет, — с тихой улыбкой ответила она. — Даже смешно, я так и решила, да и сейчас так считаю, но что-то заставило его передумать.

— Что же?

— Не знаю.

— Может, он подумал, что ты расскажешь мне?

— Да нет, не то…

— И что он сделал?

— Он так близко ко мне наклонился, поднес спичку к сигарете, потом резко выпрямился и отошел в другую сторону. Он стоял и меня изучал, как живописец — натурщицу, словно он представлял себе, как меня рисовать… Это был какой-то особенный взгляд, впитывающий и вспоминающий. Он смотрел на меня и вроде не на меня…

— А потом? — спросил адвокат.

— Потом он вышел из этого состояния, рассмеялся и сказал, что лучше пойдет за газетами и портфелем…

— И ушел?

— Да.

— Кстати, куда он их дел?

— Оставил здесь.

— Он, уходя, сказал что-нибудь о портфеле?

— Нет, и не вспомнил…

— А куда ты дела их?

Она кивнула в сторону шкафа.

Перри Мейсон подошел к нему, открыл дверцу и достал добротный кожаный портфель и газеты. В глаза бросился разухабистый шрифт названия: «Независимость Кловердаля», и почему-то дата выпуска газеты: два месяца назад.

— А ключ от шкафа есть? — спросил Мейсон.

— Да, у меня.

— Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…

— Может, лучше в сейф?

— Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в закрытом шкафу.

Делла Стрит подошла к шкафу и свои ключом закрыла дверцу.

— Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, — напомнила она адвокату.

— Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.

— Сказали, что Пэттон убит?

— Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…

— Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также, что бы он хотел.

— Конечно.

— Да, я многое поняла из его разговора с вами…

— Ты вообще умница…

— Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…

— Ну вот в принципе и вся моя история, — подытожил Мейсон.

— И как же теперь?

— Мне нельзя проговориться, что я был в комнате убитого. Если полицейские пронюхают, наверняка будут меня подозревать. Поэтому, дружок, моя история томится за закрытой дверью. Надолго ли?

— Разве не полиции предстоит распутать этот клубок?

— В этом я не уверен, но убежден в другом: Брэдбери будет опасным противником.

— Противником? Почему? Он же клиент. Почему он станет противником?

— В этом все и дело, — сказал Мейсон.

— Объясните!

— Девушка, выходившая из здания, была Маджери Клун. Она каким-то образом причастна к этому. Брэдбери сходит по ней с ума, он по уши в нее влюблен. И если она в этом замешана, его не волнует, кого принести в жертву. Он вытащит ее любой ценой.

Делла Стрит задумчиво прищурила глаза, потом вдруг опустила взгляд в свой блокнот.

— Вы случайно не ожидали звонка от молодой женщины, она должна была оставить свой адрес?

— Да, — ответил Мейсон, — это Маджери Клун. У меня еще не было возможности переговорить с ней о том, что случилось. Она была не одна.

— Как раз перед вашим приходом был звонок, и молодой женский голос сказал: «Просто передайте мистеру Мейсону, что я нахожусь в „Бостуик-отеле“, комната 408. Пусть проверит то алиби»…

— Это все? — Все.

— Какое алиби?

— Не знаю. Я думала, знаете вы.

— Только одно лицо имеет в этом деле алиби, — сказал он. — И я уже проверял…

— Кто?

Тэльма Бэлл. Она была со своим приятелем по имени Санборн, и я выяснил это мгновенно перед тем, как она с ним связалась, не дав им возможности сговориться…

— Может, это алиби она и имела в виду?

— Но я уже проверял его… — Мейсон, нахмурив брови, смотрел на Деллу, размышляя о чем-то, потом медленно покачал головой. — Это может значить только одно, — сказал он. — Я проверю все снова, лишь переговорю с Полом Дрейком. Он должен был видеть меня выходящим из отеля, где жил Пэттон, наверное, догадался, что произошло, и ушел в тень…

— Может, я вам еще понадоблюсь? — спросила Делла.

— Нет, иди домой.

Она надела шляпку и пальто, подошла к зеркалу тронуть пуховкой нос и нежной розовой помадой подкрасить губы. А Перри Мейсон засунул большие пальцы в карманы жилета, расхаживая по приемной взад-вперед.

— Что такое, шеф? — спросила Делла, поворачивая от зеркала свою красивую каштановую голову.

— Мне не дает покоя дубинка.

— То есть?

— Почему кто-то убивает ножом, потом идет в другую комнату и бросает в угол дубинку?

— Может, это из тех случаев, когда кто-то подставляет кого-то? Некто имеет дубинку с отпечатками пальцев того, кто по его желанию должен быть в преступлении замешан. Отпечатки бывают иногда сделаны очень давно, и тогда…

— И тогда он убил бы свою жертву дубинкой. Но на голове Пэттона не было подобных следов. Он умер от резаной раны. Это точно.

— Почему же дубинку там оставили? — спросила девушка, машинально поправляя завиток волос, выглядывающий из-под серо-голубого фетра.

— Хотелось бы знать, — сказал он ей и вдруг рассмеялся. — Да, придется поломать себе голову, чтобы избавиться от детективов.

Она стояла у двери, держась за ручку, и с веселым любопытством смотрела на него.

— Шеф, почему вы не поступаете так, как другие адвокаты?

— Ты имеешь в виду — подстроить доказательства и дать ложные показания?

— Нет, совсем не это. Почему бы вам не сидеть в конторе и не ждать, пока дела придут к вам сами? Пусть полиция работает по своему прямому назначению, потом вы пойдете в суд и попытаетесь заполнить пробелы… почему вы вечно ухитряетесь попадать в самый эпицентр происшествий и еще умудряетесь быть замешанным в них?

Он усмехнулся:

— Если бы я знал!.. Я так устроен, вот и весь ответ! Скольких людей незаслуженно обвиняли, опираясь на сомнительные улики! Я не признаю дел такого рода. Люблю окончательно установить, что человек не виновен. Люблю поиграть с фактами. У меня просто мальчишеская горячка очутиться в узле событий, все разгадать, распутать быстрее полиции и первым знать, что произошло на самом деле…

— И защитить кого-нибудь совсем беспомощного… — добавила Делла Стрит.

— Да, конечно, это часть моей игры.

— Всего доброго, — улыбнувшись, сказала она.