Хилари сидела с Томасом на веранде небольшой гостиницы в Танжере.
Только утром нынешнего дня они прилетели сюда.
— Неужели все это действительно было? Не верю сама себе, — вздохнула Хилари. — А где Эндрю Питерс? — спросила она у подошедшего Джессепа.
— Он скоро будет, — усмехнулся Джессеп, — у него тут кое-какие дела.
— Значит, Питерс из ваших людей. — задумчиво проговорила Хилари. — И светящиеся знаки — это дело его рук? И сигналы летчику?.. Никогда бы не подумала!
— Конечно, — отозвался Джессеп. — Вы были осторожны друг с другом. Вообще-то он не из моих парней. Питерс представляет США.
— Вы его имели в виду, когда говорили, что если я доберусь до Томаса, то буду иметь защиту? Вы имели в виду Эндрю Питерса?
Джессеп кивнул.
— Надеюсь, вы не упрекаете меня?
— В чем?
— В том, что я не смог обеспечить завершение ваших приключений желаемым концом?
— Каким концом? — Хилари непонимающе взглянула на Джессепа.
— Не обеспечил, как обещал вам, наиболее интересный вид самоубийства.
— Ах, вы об этом! — Хилари покачала головой. — Это сейчас кажется таким же нереальным, как и все остальное. Я так долго была Оливией Беттертон, что мне даже как-то странно снова становиться Хилари Крейвен.
— А вот и наш друг Лебланк, — оживился Джессеп. — Простите, я должен поговорить с ним. — Он встал и пошел навстречу Лебланку.
— Послушайте, Оливия! — взволнованно сказал вдруг Томас. — Могли бы вы сделать еще кое-что для меня? Я по-прежнему зову вас Оливией. Привык…
— Конечно. А что я должна сделать?
— Пройдитесь со мной по веранде, а затем вернитесь назад и скажите, что я поднялся в свою комнату немного отдохнуть.
Хилари посмотрела не него вопросительно.
— Зачем? Вы собираетесь…
— Я хочу бежать, дорогая, если только мне это удастся.
— Бежать? Куда?
— Куда глаза глядят…
— Но почему?
— Сами подумайте, дорогая моя девочка! Я не знаю, какое здесь законодательство. Танжер довольно странный город, он не подходит под юрисдикцию ни одной страны. Я совершенно точно знаю, что меня ждет, если я вместе со всеми поеду на Гибралтар. Первое, что со мной сделают, как только я переплыву пролив, это арестуют.
Хилари с участием смотрела на Беттертона. За всеми треволнениями она совсем забыла о личных неприятностях Беттертона.
— Вы имеете в виду, что вам придется отвечать за разглашение секретных сведений или как там это называется? И вы надеетесь, что вам удастся скрыться? Куда же вы можете уехать?
— Я уже сказал вам. Куда-нибудь.
— Но разве это реально в наше время? Ведь нужны деньги, потом всякие формальности…
— С деньгами все в порядке. Они отложены там, где я смогу их получить.
— Так вы все-таки взяли деньги?
— Конечно. Я взял деньги.
— Но ведь вас выследят.
— Это будет трудновато. Неужели вы не понимаете? У меня новое лицо. — Хилари посмотрела на него с сомнением.
— Но вы не правы, — горячо сказала она. — Я уверена, что вы не правы. Разве не лучше вернуться на родину и понести наказание? В конце концов ведь сейчас не военное время. Я думаю, вам присудят небольшой срок. Ведь это ужасно — всю жизнь нести бремя!
— Вы не знаете всего, Оливия. И поэтому вам трудно меня понять. А теперь пошли. Нельзя терять времени.
— А как вы собираетесь выбраться из Танжера?
— Как-нибудь устроюсь. Не беспокойтесь обо мне.
Хилари была погружена в свои мысли и как-то не очень ясно воспринимала окружающее. Обязательства по отношению к Джессепу и умершей Оливии Беттертон она выполнила. С Томасом провела бок о бок несколько недель, тем не менее они так и остались чужими. Между ними не возникли ни интимные, ни просто товарищеские отношения.
Томас и Хилари дошли до конца веранды. Маленькая боковая дверь в стене выводила на узкую тропинку, которая спускалась вниз к порту.
— Попробую проскользнуть тут, — сказал Беттертон. — Пока!..
— Желаю вам успеха…
Томас поспешно открыл дверь, но тотчас отпрянул назад: перед ним стояли трое мужчин. Двое вошли на веранду, третий остался снаружи. Это был Питерс.
— Томас Беттертон! — сказал один из вошедших. — У нас ордер на ваш арест. Вы будете содержаться здесь в заключении, пока не произведут все формальности по выдаче вас как преступника вашему правительству.
Беттертон рванулся, но второй стал рядом с ним с другой стороны. Тогда Томас нервно рассмеялся.
— Возможно, так и следует поступить, — сказал он, — но я вовсе не Томас Беттертон.
— О, нет, — голос Питерса был суровым. — Именно вы и есть Томас Беттертон.
— Последний месяц вы жили там, где жил я, и слышали, как меня называли Томасом Беттертоном. Но все дело в том, что я не Беттертон. Я встретил Беттертона в Париже, и получилось так, что я занял его место. Спросите эту даму, если не верите мне, — сказал Томас, указывая на Хилари. — Она приехала в Организацию, выдавая себя за мою жену. И я принял ее за свою жену. Так ведь?
Хилари кивнула.
— Это, — продолжал Беттертон, — произошло потому, что, не будучи Томасом Беттертоном, я естественно не мог знать Оливии. Я думал, что Хилари настоящая жена Томаса. Потом мне пришлось выдумывать всякие небылицы, которыми я пытался объяснить ей все это. Я говорю вам правду.
— Так вот почему вы притворились, что узнали меня, — вскричала Хилари. — Но вы шепнули, чтоб я продолжала игру!
Беттертон не переставал улыбаться.
— Нет, нет. Я не Беттертон. — Голос его звучал доверительно. — Взгляните на любое фото Беттертона, и вы увидите, что я говорю правду.
— Я видел фотографии Беттертона, — сказал Питерс. Это был не тот голос Эндрю Питерса, к которому Хилари привыкла и который так хорошо знала. Он звучал жестко и непримиримо. — И я согласен, что вы не похожи на изображенного там человека. Но вы все равно Томас Беттертон, и я докажу это.
Он вдруг схватил Беттертона железной хваткой и сорвал с него пиджак.
— У Томаса Беттертона на правой руке есть шрам в виде буквы Z. — Говоря это, он закатал рукав рубашки Беттертона. — Вот, — проговорил он торжествующе. — Два лаборанта в США засвидетельствовали, что видели шрам у Томаса Беттертона. На суде они выступят свидетелями. А я знаю об этом от Эльзы. Она написала мне, когда с вами случилось несчастье, и вы поранили руку.
— Эльза? — Беттертон с изумлением смотрел на Питерса. Его била нервная дрожь. — Эльза? Что вы сказали об Эльзе?
— А вы спросили, в чем вас обвиняют?
Полицейский офицер выступил вперед:
— Томас Беттертон обвиняется в убийстве. Вы обвиняетесь в убийстве вашей жены Эльзы Беттертон.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления