Онлайн чтение книги Детоубийцы
VIII.

Никто не зналъ, какъ появился Тонетъ въ трактир покойнаго С_а_х_а_р_а.

Постители увидли его однажды утромъ, сидящимъ за маленькимъ столомъ и играющимъ въ карты съ П_і_а_в_к_о_й и другими бездльниками деревни. Никто не удивился. Было такъ естественно, что Тонетъ посщалъ учрежденье, единоличной хозяйкой котораго была Нелета.

К_у_б_и_н_е_ц_ъ снова сталъ здсь проводить время. Онъ опять покинулъ отца, поврившаго было въ его полное обращеніе. Между нимъ и трактирщицей однако не было тхъ близкихъ отношеній, которыя такъ возмущали пальмарцевъ своими пріемами подозрительной братской дружбы. Одтая въ трауръ, Нелета стояла за стойкой, похорошвшая отъ сознанія своего новаго авторитетнаго положенія. Увидя себя богатой и свободной, она, казалось, выросла. Она шутила не такъ охотно съ постителями, выставляла на показъ какую-то воинственную добродтельность, выслушивала, хмуря брови и поджимая губы шутки, къ которымъ привыкли постители и было достаточно, чтобы кто-нибудь изъ пьющихъ касался ея обнаженныхъ рукъ, принимая стаканъ, чтобы Нелета показала ему когти, угрожая выгнать на улицу.

Постителей становилось все больше съ тхъ поръ, какъ исчезъ тучный болзненный призракъ С_а_х_а_р_а. Вино вдовы казалось вкусне, и маленькіе кабачки Пальмара снова пустли.

Тонетъ не осмливался глядть на Нелету. Онъ какъ будто боялся людскихъ сплетенъ. И такъ достаточно болтала свояченица, видя его порой въ трактир. Онъ игралъ, пилъ, садился въ углу, какъ въ былое время длалъ С_а_х_а_р_ъ и казалось на разстояніи подчиняется власти этой женщины, глядвшей на него меньше, чмъ на всхъ другихъ.

Со свойственной ему хитростью дядюшка Г_о_л_у_б_ь понялъ положеніе внука. Онъ всегда сидитъ тамъ, чтобы доставить пріятность вдов, не желающей терять его изъ виду, желающей имть на него безграничное вліяніе. Тонетъ, стоялъ на часахъ, по выраженію старика и хотя порой у него появлялось желаніе отправиться въ тростникъ пострлять, онъ молчалъ и сидлъ спокойно, боясь очевидно упрековъ Нелеты, какъ только они останутся одни. Она много перестрадала въ послднее время, перенося требовательность и прихоти больного С_а_х_а_р_а и теперь почувствовавъ себя богатой и свободной, вознаграждала себя тмъ, что подавляла своей властью Тонета.

Бдный молодой человкъ, изумленный быстротою, съ которой смерть устраивала дла, не могъ еще поврить въ свое счастье, сидя въ трактир С_а_х_а_р_а и не боясь появленія возмущеннаго трактирщика. Глядя на богатство, единоличной хозяйкой котораго была Нелета, онъ подчинялся всмъ требованіямъ вдовы. Она слдила за нимъ съ суровой любовью, похожей на строгость матери.

– Не пей больше!- говорила она Тонету, который, повинуясь П_і_а_в_к_, осмливался просить у стойки еще по стакану.

И внукъ Г_о_л_у_б_я, послушный, какъ ребенокъ, не пилъ, неподвижно сидя на своемъ мст, пользуясь всеобщимъ уваженіемъ, такъ какъ вс знали объ его отношеніяхъ къ хоаяйк.

Постители, бывшіе свидтелями ихъ интимностей при жизни С_а_х_а_р_а, находили совершенно логическимъ, что молодые люди сошлись. Разв они не были женихомъ и невстой? Разв они не любили другъ друта до того, что возбудили ревность даже въ неповоротливомъ дядюшк Пако? Теперь они обвнчаются, какъ только пройдетъ срокъ траура, налагаемый закономъ на вдову, и К_у_б_и_н_е_ц_ъ появится въ вид законнаго владльца за стойкой, которую штурмовалъ еще любовникомъ.

Одна только свояченица и ея родные не соглашались съ такимъ ршеньемъ вопроса. Нелета не выйдетъ замужъ. Они были въ этомъ уврены. Эта молодая женщина съ медовымъ голоскомъ слишкомъ испорчена, чтобы поступать по заповдямъ божьимъ. Она предпочтеть лучше жить въ развратной связи съ К_у_б_и_н_ц_е_м_ъ, чмъ пожертвовать въ пользу родственниковъ первой жены принадлежащею имъ частью. Для нея это будетъ не вновь! Передъ своей смертью бдный С_а_х_а_р_ъ и не то видлъ.

Побуждаемые завщаніемъ, открывавшимъ имъ возможность стать богатыми, убжденные, что Нелета не расчиститъ имъ бракомъ путей къ этому богатству, свояченица и ея родственники зорко шпіонили за любовниками.

Поздно ночью, когда трактиръ запирался, свирпая старуха, закутавшись въ свою накидку, слдила за всми выходившими постителями, ища среди нихъ Тонета.

Она видла П_і_а_в_к_у, возвращавшагося неувреннымъ шагомъ въ свою хату. Товарищи преслдовали его своими шутками, спрашивали, не встртилъ ли онъ опять италіанца-точильщика. Онъ немного протрезвлялся. Разбойники! Если они христіане, какъ они позволяютъ себ смяться надъ этой встрчей. Придетъ Тотъ, кто все можетъ и ихъ наказаніе будетъ состоять въ томъ, что они Его не узнаютъ, не послдуютъ за Нимъ и лишатся блаженства, предназначеннаго избраннымъ.

Иногда, когда П_і_а_в_к_а бывалъ одинъ передъ своей хатой, къ нему додходила свояченица С_а_х_а_р_а, выступая вдругъ изъ темноты, какъ вдьма. Гд Тонетъ? Бродяга отвчалъ насмшливой улыбкой, угадывая намренія старухи. Что она пристаетъ къ нему съ разспросами! И простирая руки съ неопредленнымъ выраженіемъ лица, какъ будто хотлъ обнять всю Альбуферу, онъ отвчалъ:

– Тонетъ? А вонъ тамъ,- вонъ тамъ…

Свояченица была неутомимой шпіонкой. Еще не кончался день, а она уже стояла передъ хатой Г_о_л_у_б_е_й. П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ отворяла дверь и та вступала съ ней въ бесду, бросая жадные взгляды внутрь хаты, желая убдиться, тамъ ли Тонетъ.

Неумолимая противница Нелеты была убждена, что молодой человвъ проводилъ ночи въ трактир. Какой скандалъ! Прошелъ всего одинъ мсяцъ досл смерти С_а_х_а_р_а! Что возмущало ее больше этой наглости любовниковъ, было то, что завщаніе С_а_х_а_р_а не было исполнено и что половина его имуіцества оставалась въ рукахъ вдовы, вмсто того, чтобы перейти къ родственникамъ первой жены. Свояченица предпринимала путешествія въ Валенсію, наводя справки у людей, знакомыхъ съ законами, какъ съ своими пятью пальцами, и была все время въ возбужденіи, цлыми ночами подстерегала около трактира въ сопровожденіи родственниковъ, которые должны была служить свидтелями. Она надялась, что Тонетъ выйдетъ изъ дома до разсвта и такимъ образомъ обнаружатся его отношенія къ вдов. Однако всю ночь двери трактира не отворялись. Домъ былъ погруженъ въ темноту и безмолвіе, словно вс внутри его спятъ сномъ невинности.

Утромъ, когда трактиръ открывался, Нелета появлялась за стойкой, спокойная, улыбающаяся, свжая, глядя всмъ въ глаза, словно ей не въ чемъ упрекнуть себя. А нкоторое время спустя появлялся Тонетъ, словно какимъ-то волшебствомъ, и постдтели не могли съ увренностью сказать, вошелъ ли онъ въ дверь, ведущую на улицу или на каналъ.

Было нелегко уличить эту парочку. Понявъ, насколько Нелета хитра, свояченица пришла въ отчаяніе. Что бы избжать лишнихъ разговоровъ, она уволила служанку и замстила ее теткой, безвольной старухой, никогда не противорчившей, испытывавшей нкоторое не лишенное страха уваженіе къ жестокому характеру и богатству племянницы – вдовы.

Священникъ донъ Мигуэль, узнавъ о темныхъ проискахъ свояченицы, не разъ совтовалъ Тонету избжать скандала. Они должны обвнчаться. А то въ одинъ прекрасный день люди, интересующіеся завщаніемъ, накроютъ ихъ и объ этомъ событіи заговорятъ по всей Альбуфер. Пусть даже Нелета потеряетъ часть наслдства – все же лучше жить ло божьимъ задовдямъ, безъ обмана и лжи! К_у_б_и_н_е_ц_ъ пожималъ плечами. Онъ не прочь жениться, да ршеніе принадлежитъ ей. Нелета была единственной женщиной во всемъ Пальмар, которая при всей своей обычной мягкости не спускала грубому священнику. Слушая его увщанія, она возмущалась. Все это ложь! Она живетъ честно и хорошо! До мужчинъ ей никакого дла нтъ. Ей нуженъ слуга въ трактир и она держитъ вмсто него Тонета, друга дтства. Разв она ужъ не иметъ драва выбрать для своего заведенія человка, на котораго можетъ положиться больше, чмъ да другихъ. Она прекрасно знаетъ, что все это клеветы, пущенныя свояченицей, въ надежд, что она – Нелета,- подаритъ ей рисовыя поля п_о_к_о_й_н_а_г_о, половину всего состоянія, надъ созданіемъ котораго она трудилась, какъ трудолюбивая и честная жена. Ничего изъ наслдства не получитъ эта вдьма! Скоре высохнетъ вся вода въ Альбуфер!

Жадность крестьянки обнаруживалась въ Нелет съ пыломъ, способнымъ на все. Въ ней пробудился инстинктъ цлаго ряда поколній бдныхъ рыбаковъ, подточенныхъ нуждой, съ завистью глядвшихъ на богатство тхъ, кто владетъ полями и продаетъ бднякамъ вино, мало до малу накопляя деньги. Вспоминалось ей ея голодное дтство, т дни, когда она всми брошенная становилась въ кроткой поз передъ дверью хаты Г_о_л_у_б_е_й, въ ожиданіи, что мать Тонета сжалится надъ ней. Вспомнились и т усилія, которыя она длала, чтобы завоеватъ себ мужа, а потомъ, чтобы терпливо снести его болзнь. А теперь, когда она стала первой богачкой Пальмара, она вдругъ должна подлиться изъ-за какой-то совстливости съ людьми, которые ей всю жизнь только вредили! Она чувствовала себя способной совершить преступленіе, лишь бы не отдать своимъ врагамъ хотя бы булавку.

Мысль, что къ своячениц могла перейти часть рисовыхъ полей, за которыми она ухаживала съ такой страстной заботливостью, бросала ее въ краску и пальцы ея корчились съ тмъ же бшенствомъ, какъ тогда, когда въ Русаф она вцпилась въ лицо своего врага. Богатство измнило ее. Она очень любила Тонета, но она съ охотой пожертвовала бы имъ, если бы ей былъ предоставленъ выборъ между нимъ и ея имуществомъ. Если бы она бросила Тонета, онъ бы все равно рано или поздно вернулся къ ней, такъ какъ его жизнь была навки связана съ ея жизнью, какъ цпью. Если же она отдастъ хоть маленькую частицу наслдства, она ее уже больше не увидитъ.

Она встрчала поэтому съ негодованіемъ робкія предложенія, которыя ночью ей длалъ Тонетъ, въ безмолвіи верхняго этажа трактира.

К_у_б_и_н_ц_а тяготила эта жизнь, когда вчно приходилось скрыватъся и лгать. Ему хотлось стать законнымъ владльцемъ трактира, ослпить всю деревню своимъ новымъ положеніемъ, стать на равную ногу съ тми, кто его презиралъ. Къ тому же (и это онъ скрывалъ передъ ней изъ предосторожности) ставъ мужемъ Нелеты, ему придется меньше страдать отъ ея властнаго характера, отъ ея деспотизма богатой женщины, которая въ любую минуту можетъ выставить любовника и потому злоупотребляетъ своимъ положеніемъ. Разъ она его любитъ, почему она не хочеть выйти за него замужъ?

Какъ только Тонетъ произносилъ эти слова, въ темнот спальни раздавался скрипъ маисовыхъ снниковъ кровати подъ нетерпливыми движеніями Нелеты. Голосъ ея хриплъ отъ ярости. Онъ тоже о томъ же? Нть, сынокъ! Она знаетъ, что надо длать и не нуждается въ совтахъ. Имъ хорошо и такъ! Или ему чего-нибудь не достаетъ? Разв онъ не распоряжается всмъ, какъ будто онъ хозяинъ. Стоитъ ли внчаться у донъ Мигуэля, чтобы посл обряда передать половину имущества въ руки этой свиньи, свояченицы? Она лучше дозволитъ отнять у нея одну руку, чмъ взять часть наслдства. Она знаетъ жизнь! Она нсколько разъ покидала озеро и бывала въ город, гд сеньоры удивлялись ея краснорчію, и отъ нея не укрылось, что то, что въ Пальмар кажется большим состояніемъ, вн Альбуферы едва было бы сносной бдностью. У нея свои честолюбивые планы. Не вкъ же ей наполнять стаканы и имть дло съ пьяницами. Она хочетъ закончить свою жизнь въ Валенсіи, на своей квартир, какъ сеньора, живущая на свою ренту. Она будетъ отдавать деньги взаймы выгодне, чмъ С_а_х_а_р_ъ, будетъ стараться непрерывно пріумножать свое благосостояніе, и когда она дйствительно станетъ богатой, можетъ статься, она какъ-нибудь уладитъ тогда съ свояченицей С_а_х_а_р_а, предоставивъ ей то, что въ ея собственныхъ глазахъ не будетъ имть никакой цны. А потомъ можно будетъ поговорить и о свадьб, если онъ до тхъ поръ будетъ вести себя хорошо и повиноваться ей, не доставляя ей непріятностей. А теперь нтъ. Чортъ возьми! Ни замужъ она ни выйдетъ, ни денегъ не отдастъ первому встрчному! Она предпочтетъ скоре дать себ, какъ линь, вспороть брюхо.

И она такъ энергично выражала свои мысли, что Тонетъ не осмлился возражать. Этотъ парень, который импонировалъ всмъ въ деревн своей силой, былъ въ полной власти у Нелеты. Онъ положительно боялся ея, не чувствуя себя, какъ прежде, увреннымъ въ ея любви.

Это однако не значило, чтобы Нелет надола ея связь. Она любила его, но ея богатство давало ей громадное преимущество надъ нимъ, да къ тому-же любовныя наслажденія безконечныхъ ночей въ запертой таверн, безъ всякаго риска, убили въ ней ту остроту ощущеній, которая возбуждалась въ ней въ былыя времена постоянной опасностью, сладострастіе, доставляемое ей поцлуями, срываемыми украдкой въ дверяхъ, тми короткими свиданіями, которыя устраивали они въ окрестностяхъ Пальмара, въ постоянномъ страх, какой-нибудь неожиданности.

Четыре мсяца такой почти супружеской жизни протекли безъ всякой помхи, если не считать, впрочемъ легко устранимой, бдительнос свояченицы С_а_х_а_р_а, и Тонетъ могъ минутами думать, что его мечты о брак близки къ осуществленію. Нелета была озабочена и вдругъ принимала оерьезный видъ. Вертикальная складка между бровями служила признакомъ мучительныхъ думъ. По самому незначительному поводу она начинала бранить Тонета, оскорбляла его, отгалкивала отъ себя, раскаиваясь въ своей любви, проклиная тотъ моментъ слабости, когда она уступила ему, а потомъ, повинуясь влеченію инстинкта, она снова беззавтно бросалась въ его объятья, словно ее постигло неустранимое несчастье.

Ея настроеніе, нервное и измнчивое, превратило ночи любви въ свиданія, полныя возбужденія, ласки смнялись взаимными упреками. Губы, недавно цловавшія, готовы были кусать. Наконецъ однажды ночью Нелета, съ страшной злобой, открыла ему тайну своего положенія. Она крпилась до послдняго момента, надясь, что можно еще сомнваться въ своемъ несчастіи, но теперь досл двухъ мсячнаго наблюденія, сомнніямъ не оставалось мста. Она готовилась стать матерью.

Тонетъ въ первый моментъ былъ пораженъ и почувствовалъ приливъ радости, между тмъ, какъ она продолжала свои жалобы. Случись это при С_а_х_а_р_, не было бы никакюй опасности. Но діаволъ, несомннно, впутавшійся въ ихъ дла, счелъ нужнымъ создать это затрудненіе въ самый тяжелый моментъ, когда ей боле всего нужно было скрывать свою связь, чтобы не доставить радости своимъ врагамъ. Тонетъ, очнувщись отъ изумленія, съ робкимъ видомъ спросилъ ее, что она предполагаетъ длать. По дрожащему голосу своего возлюбленнаго она угадала его тайные помыслы и разразилась судорожнымъ ироническимъ смхомъ, сразу обнаружившимъ ея суровую душу. А! Онъ, вроятно, думаетъ, что это заставитъ ее выйти за него замужъ? Онъ не знаетъ ея. Онъ можетъ быть увренъ въ томъ, что она скоре убьетъ себя, чмъ уступитъ своимъ врагамъ! То, что принадлежитъ ей, при ней и останется, и она суметъ отстоять свое. Нтъ, не придется Тонету жениться, противъ всего существуютъ лкарства на бломъ свт.

Этотъ взрывъ бшенства былъ вызванъ той обидной шуткой, которую сыграла природа надъ ними въ тотъ самый моментъ, когда они наиболе были уврены въ своей безопасности; Тонетъ и Нелета продолжали свою обычную жизнь, какъ будто ничего не случилось, избгая поводовъ говорить о возникшемъ затрудненіи, примирившись со своимъ положеніемъ, потому что развязка была еще далека и они питали смутную надежду на какой-нибудь непредвиднный случай, который выведетъ ихъ изъ затрудненія.

Между тмъ Нелета ничего не говорила своему возлюбленному, изыскивая средетва избавиться отъ той новой жизни, біеніе которой она чувствовала подъ своимъ сердцемъ, какъ угрозы ея скудости.

Тетка, перепуганная ея признаніями, говорила о могущественныхъ средствахъ. Она припоминала свои бесды со старухами Пальмара, когда т жаловались на быстроту, съ которой размножались семьи бдныхъ. По просьб племянницы, она отправлялась въ Русафу или въ городъ посовтоваться со знахарками, пользовавшимися темной репутаціей въ низшихъ классахъ общества и приносила оттуда странныя лкарства, составленныя изъ отвратительныхъ снадобій, отъ которыхъ могло разорвать желудокъ.

Очень часто, до ночамъ, Тонетъ видлъ на тл Нелеты пластыри съ отвратительнымъ запахомъ, въ которые трактирщица особенно врила, припарки изъ полевыхъ травъ и все это придавало ихъ ночнымъ любовнымъ бдніямъ видъ какихъ-то колдовскихъ манипуляцій.

Время шло и вс средства оказывались недйствительными. Мсяцы проходили за мсяцами и Нелета съ отчаяніемъ убждалась въ безполезности своихъ усилій.

Какъ говорила тетка, это невдомое существо слишкомъ крпко уцпилось и напрасно Нелета старалась уничтожить его въ своей утроб.

Ночныя свиданія любовниковъ носили бурный характеръ. Казалось, С_а_х_а_р_ъ мстилъ за себя, воскресалъ между ними, и возстановлялъ ихъ другъ противъ друга.

Нелета плакала отъ отчаянья, обвиняя Тонета въ своемъ несчастіи. Оъ одинъ виновать: благодаря ему ея будущее скомпрометировано. И когда, благодаря вызванной ея положеніемъ нервности, она уставала бранить К_у_б_и_н_ц_а, она устремляла свой гнвный взоръ на животъ, освобожденный отъ тисковъ, скрыаавщихъ его въ теченіе дня отъ взора любопытныхъ, чудовищно, какъ ей казалось, увеличивающсійя съ каждой ночъю. Нелета съ дикой яростью ненавидла существо, шевелившееся теперь въ ея утроб и жестоко колотдла себя сжатымъ кулакомъ, словно надясь раздавить его въ его убжищ.

Тонетъ въ свою очередь ненавидлъ его, видя вънемъ угрозу. Заразившись жадностью Нелеты, онъ не безъ ужаса думалъ о потер части того наслдства, на которое онъ смотрлъ, какъ на свое.

Вс средства, о которыхъ онъ имлъ смутное представленіе по непринужденнымъ разсказамъ рыбаковъ, онъ не преминулъ посовтовать своей возлюбленной. Это были жестокіе опыты, посягательства противъ самой природы, отъ которыхъ волосы становились дыбомъ, или средства, вызвавшія только улыбку, но здоровье Нелеты выдерживало все. Это на видъ нжное тло, было сильно и крпко и продолжало безмолвно выполнять священную функцію природы. Преступныя желанія не могли ни измнить ни остановить святого процесса зарожденія и развитія жизни.

Мсяцы проходили. Нелета принуждена была длать громадныя усилія, вьыносить невроятныя мученія, что бы скрыть свое состояніе отъ людскихъ взоровъ. Она затягивала свой корсетъ каждое утро съ невроятной жестокостъю, приводившей въ ужасъ даже Тонета. Очень часто у нея не хватало силъ затянуться такъ, чтобы скрыть обнаруживавшееся материнство.

"Затягивай!… Затягивай!" – говорила она, передавая дикими движеніями возлюбленному шнуры своего корсета, кусая губы, чтобы задушить крики своихъ страданій.

И Тонетъ затягивалъ её, чувствуя холодный потъ на лбу, изумляясь той сил воли, которую обнаруживала эта маленькая женщина, глухо стонавшая и глотавшая слезы мученій.

Она румянилась и употребляла всевозможныя дешевыя парфюмерныя средства, чтобы казаться въ трактир свжей, спокойной и красивой, какъ всегда. Такъ никто и не могъ угадать по ея лицу, что она въ такомъ положеніи. Свояченица С_а_х_а_р_а, ходившая, какъ лягавая собака, вокругъ дома предчувствовала что-то неладное и метала испытующіе и быстрые взгляды, проходя мимо двери. Остальныя женщины, со свойственной имъ опытностью, догадывались о томъ, что длалось съ трактирщицей.

Атмосфера подозрній и сыска образовалась вокругъ Нелеты. То и дло шушукались у дверей хатъ. Свояченица С_а_х_а_р_а и ея родичи спорили съ женщинами, не врившими ихъ утвержденіямъ. Кумушки-сплетницы, вмсто того, чтобы посылать своихъ ребятъ за виномъ или масломъ въ трактиръ, отправлялись сами и толклись у стойки, изыскивая разные слособы, чтобы заставить подняться хозяйку съ ея стула и двигаться, прислуживая имъ, слдя межъ тмъ пристальнымъ взоромъ за линіями ея туго стянутой таліи.

"А вдь, правда",- говорили одн, торжествуя при встрч съ сосдками. "Все это ложь!" – кричали другія.

И Нелета, догадывалсь о причин такой сутолки, съ насмшливой улыбкой, принимала любопыгаыхъ. Милости дросимъ! Какая муха укусила ихъ, что они не могутъ пройти, не завернувъ къ ней?… Словно торжественный праздникъ въ дом у нея!…"

Но та дерзкая веселость, съ которой она принимала люболытство кумушекъ исчезала тотчасъ же, какъ только настудала ночь посл дня мучительныхъ страданій и вынужденнаго спокойствія. Какъ только она сбрасывала свой корсетъ, ея мужество вдругъ пропадало, какъ отвага солдата, отличившагося въ геройскомъ дл и впавшаго въ изнеможеніе.

Мрачное уныніе овладвало ею въ тотъ самый моментъ, когда ея вздутый животъ освобождался оть всхъ тисковъ. Она съ ужасомъ думала о той мук, которую должна будетъ выносить на слдующій день, чтобы скрыть свое положеніе.

Она не можетъ терпть дольше. Она, всегда такая сильная, говорила объ этомъ Тонету въ тиши ночей, полныхъ когда-то любви и ласки, а теперь тревоги и скорбныхъ изліяній.

Проклятое здоровье! Какъ она завидовала больнымъ женщинамъ, въ утроб которыхъ не могла зародиться жизнь…

Въ эти моменты отчаянья, она заговаривала о томъ, что слдуетъ бжать, оставивъ на полеченіи тетки трактиръ и укрыться въ предмстьи города, пока она не раздлается съ своимъ насчастьемъ. Но посл размышленій, она понимала безполезность бгства. Образъ свояченицы С_а_х_а_р_а вставалъ передъ нею. Бжать – это значило признаться въ томъ, что пока еще было только предположеніемъ. Куда она могла уйти отъ свирпой свояченицы С_а_х_а_р_а. Тмъ боле приближался конецъ лта. Наступало время жатвы риса; она наврно бы возбудила подозрнія всхъ несвоевременнымъ отсутствіемъ при ея редутаціи – заботливой и ревностной хозяйки. Она останется. Она встртитъ опасность лицомъ къ лицу. Если она останется на мст, за ней меньше будутъ слдить. Она съ ужасомъ думала о родахъ, таинственныхъ и мучительныхъ, которые казались ей еще ужасне, дотому что былй покрыты мракомъ нзизвстности. Она старалась забыть свой страхъ, уходя въ заботы о жатв, жадно торгуясь съ рабочими о поденной плат.

Она бранила Тонета, который отправляясь по ея порученію наблюдать за батраками, забиралъ всегда съ собой ружье С_а_х_а_р_а и, свъ вмст съ собакой "Искрой" въ лодку, занимался больше стрльбой птицъ, чмъ счетомъ сноповъ риса.

Иногда до вечерамъ она оставляла трактиръ на попеченіе тетки, чтобы отдравиться на гумно,- площадку изъ затвердвшаго ила среди воды полей. Эти прогулки нсколько успокаивали ея мучительное состояніе.

Укрывшись за снопами, она съ отчаяніемъ въ лиц срывала свой корсетъ, садилась рядомъ съ Тонетомъ на кучу рисовой соломы, распространявшей острый запахъ. У ихъ ногъ въ монотонной работ молотьбы ходили кругомъ лошади, а противъ нихъ разстилала свою громадную зеленую поверхность Альбуфера, отражая въ опрокинутомъ вид красныя и дымчатыя горы, замыкавшія горіизонтъ.

Эти ясные вечера услокаивали влюбленныхъ; они себя чувствовали гораздо лучше, чмъ въ запертой спальн, сумракъ которой былъ наполненъ ужасомъ.

Озеро, казалось, нжно улыбалось, видя, какъ выходитъ изъ его ндръ годичная жатва. Псни молотильщиковъ и лодочниковъ на нагруженныхъ рисомъ большихъ баркахъ, казалось, убаюкивали Альбуферу посл родовъ, обезпечивающихъ жизнь дтямъ ея береговъ.

Тишина вечера смягчала раздражительный характеръ Нелеты, вливая въ нее новое мужество. Она считала ло пальцамъ, сколько осталось еще до ея родовъ. Оставалось очень немного времени до настулленія страшнаго ообытія, которое могло измнить всю ея жизнь. Это должно произойти въ слдующемъ мсяц, ноябр; быть можетъ въ то время, когда на Альбуфер будутъ большія охоты въ честь Св. Мартина и Св. Каталины. По ея подсчету вроятно, что не прошло еще года посл смерти С_а_х_а_р_а и съ свойственной ей безсознательной порочностью женщины, желающей, какъ можно лучше устроиться, она жалла, что ея связь съ Тонетомъ не началась нсколькими мсяцами раньше. Тогда она могла бы смло не скрывать своего положенія, выдавая своего мужа за отца ребенка. Надежда, что смерть вмшается придавала ей бодрость. Кто знаетъ, посл всхъ ужасовъ, испытанныхъ ею, не появится ли ребенокъ на свтъ мертвымъ. Не разъ случались подобныя вещи. И любовники, поддавались этой иллюзіи, начинали говорять о смерти ребенка, какъ о чемъ-то несомннномъ и неизбжномъ.

А Нелета, прислушиваясь къ движеніямъ ребенка подъ своимъ сердцемъ, испытывала радость, когда маленькое существо, повидимому, не обнаруживало боле признаковъ жизни. Оно не будетъ живымъ, это несомннно! Счастье, которое всегда сопутствовало ей, наврное не покинетъ ее.

Конецъ жатвы отвлекъ ее отъ этихъ мыслей. Мшки съ рисомъ лежали цлыми кучами въ трактир, они заполняли вс внутреннія комнаты дома, были нагромождены у самой стойки, лишая мста постителей и занимали почти вс углы спальни Нелеты. Она изумлялась богатству, скрытому въ этихъ мшкахъ, опьянялась острымъ запахомъ рисовой пыли. Ужели же она уступитъ половину этихъ сокровищъ своячениц С_а_х_а_р_а?… При одной этой мысли, Нелета чувствовала, какъ возрождаются ея силы подъ вліяніемъ гнва. Она невыносимо страдала, скрывая свое положеніе, но лучше умереть, чмъ подлиться добычей. Необходимо было принять энергичное ршеніе. Состояніе ея ухудшалось. Ноги пухли. Она испытывала непреодолимое желаніе не двигаться, не вставать съ постели. И несмотря на это, она каждый день появлялась за стойкой, потому что ея отсутствіе подъ предлогомъ болзни могло оживить подозрнія. Она медленно передвигалась, когда ей приходилось вставать изъ-за постителей и ея вынужденная улыбка превращалась въ мучительную судорогу, приводившую въ трепетъ Тонета. Ея стянутая талія грозила разорвать корсетъ.

"Я не могу боле!" стонала она въ отчаяніи, раздваясь и бросаясь навзничь на свою постель. И оба любовника, въ безмолвіи спальни, обмнивались словами, полные ужаса, словно видли, какъ между ними вставало привидніе, грозящее имъ за ихъ грхъ. " А, что если ребенокъ не родится мертвымъ?" Нелета была уврена въ этомъ. Она чувствовала, какъ онъ шевелится подъ ея сердцемъ и ея преступная надежда исчезала. И въ мятежной алчной душ этой женщины, неспособной покаяться въ своемъ грх, изъ боязни лишиться матеріальнаго благосостоянія, рождались смлыя ршенія, какъ въ душ великихъ преступникювъ. Нечего и думалъ о томъ, чтобъ отправить ребенка въ какую-нибудь сосднюю мстность съ Альбуферой, пріискавъ надежную женщину, которая ходила бы за нимъ. Всегда придется бояться нескромности кормилицы и хитрости враговъ. Да и у нихъ самихъ не хватило бы благоразумія; они, какъ родители, могли бы почувствовать привязанность къ этому маленькому существу и въ конц концовъ тайна ихъ обнаружилась бы. Нелета съ страшнымъ хладнокровіемъ обсуждала все это, глядя на мшки съ рисомъ, нагроможденные въ ея спальн. Нечего было и думать, что ребенка можно было скрыть въ Валенсіи. Стоитъ только своячениц С_а_х_а_р_а однажды напасть на слдъ и она найдетъ истину хотя бы на дн самаго ада.

И Нелета устремляла на любовника свои зеленые глаза, дикіе отъ мучительнаго сознанія опасности положенія. Необходимо было, во что бы то ни стало, избавиться оть ребенка. Тонетъ долженъ показать всю свою смлость. Въ опасности узнаются люди. Онъ отнесетъ его ночью въ городъ, оставитъ на улиц, на церковной паперти, не важно гд: Валенсія велика…, а тамъ ищи его родителей…

Жестокая жевщина, задумавъ это преступленіе, старалась еще подыскать себ оправданія. Почемъ знать, можетъ быть, это принесетъ даже счастъе ребенку?… Если онъ умретъ, тмъ лучше для него, если выживетъ, кто знаетъ, въ какія руки попадетъ онъ? Быть можетъ его ждетъ богатство.

Мало ли что случаетея на свт! И она припоминала дтскія сказки о Царевичахъ, оставленныхъ въ лсу или о незаконныхъ дтяхъ пастушекъ, которые вмсто того, чтобы быть съденными волками, длались могущественными людьми.

Тонетъ съ ужасомъ слушалъ ее. Онъ готовъ былъ возмутиться, но взоръ, который бросала на него Нелета, укрощалъ его всегда слабую волю. Къ тому же онъ самъ былъ обуреваемъ жадностью: онъ считалъ своею собственностью все, что принадлежало Нелет, и возмущался при мысли о томъ, что ему придется подлиться съ врагами наслдствомъ своей любовницы. Его нершительность заставляла его закрывать глаза и возлагать надежды на будущее. Не нужно отчаиваться: все устроится, и можетъ быть въ послдній моментъ добрая судьба распутаетъ узелъ. И пользуясь кратковременнымъ спокойствіемъ, онъ старался не думать о преступныхъ намреніяхъ Нелеты. Онъ съ ней былъ связанъ на вки. Она составляла всю его семью. Трактиръ былъ его единственнымъ очагомъ. Онъ порвалъ со своимъ отцомъ, который узнавъ о сплетняхъ, распространившихся въ деревн на счетъ его связи съ трактиршицей, и видя, какъ онъ цлыми недлями и мсяцами ни одного разу не ночевалъ въ хат, имлъ съ нимъ короткую и скорбную бесду.

Поведеніе Тонета было безчестіемъ для Г_о_л_у_б_е_й. Онъ не можетъ выносить сплетень о томъ, что его сынъ открыто живетъ на счетъ женщины, которая ему не жена. Если ужъ онъ хочетъ жить въ безчестіи вдали отъ своей семьи и не помогая ей, то пусть они не знаютъ больше другъ друга! У него нтъ больше отца! Онъ не увидитъ его до тхъ поръ, пока не возстановитъ своей чести. Посл этого объясненія, дядюшка Тони, съ помощью врной П_о_д_к_и_д_ы_ш_а продолжалъ засыпать свои поля. Но теперь, когда это огромное предпріятіе близилось къ концу, имъ овладвало уныніе; онъ съ горечью задавалъ себ вопросъ: кто поблагодаритъ его за такой трудъ и только упорство заставляло его продолжать работу.

Наступило время большихъ охотъ въ дни св. Мартина и св. Каталины,- праздники Салера. Во всхъ собраніяхъ рыбаковъ съ восторгомъ говорилось о необычайномъ количеств птицъ, появившихся въ этомъ году на Альбуфер. Сторожа, наблюдая издали уголки и заросли, гд собирались лысухи, видли, какъ быстро умножалось ихъ число. Он образовывали громадныя черныя пятна на поверхности воды и, когда мимо нихъ проплывала лодка, он вспархивали, образуя трехугольныя группы, и подобно туч саранчи, опускались неподалеку, загипнотизированныя зеркальной поверхностью озера, не будучи въ состояніи покинуть воду, на которой ихъ ожидала неминуемая смерть.

Всть объ этомъ распространилась по всей провинціи и охотниковъ ожидалось гораздо больше, чмъ въ прежніе годы.

Большія охоты на Альбуфер привели въ движеніе вс валенсіанскія ружья. Это были очень древніе праздники, о происхожденіи которыхъ хорошо зналъ Г_о_л_у_б_ь съ того времени, когда онъ былъ присяжнымъ и хранилъ архивъ. Онъ разсказывалъ объ этомъ своимъ друзьямъ въ трактир. Когда Альбуфера принадлежала королямъ Аррагонскимъ, и одни только монархи имли право охоты, король донъ Мартинъ предоставилъ гражданамъ Валенсіи одинъ праздничный день и избралъ для этого день своего святого. Впослдствіи охота разршалась также въ день св. Каталины. Въ эти два праздника всякому былъ открытъ свободный доступъ на озеро съ оружіемъ и каждый могъ стрлять безчисленныхъ птицъ, скрывавшихся въ тростникахъ. Эта привилегія, передававшаяся по традиціи, стала правомъ освященнымъ вками. Теперь охот предшествовали въ вид пролога два дня, когда со всхъ концовъ провинціи съхавшіеся охотники платили деньги арендатору Альбуферы за наилучшія мста. Лодокъ и лодочниковъ не хватало для услугъ всмъ этимъ охотникамъ. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь, столько уже лтъ извстный любителямъ охоты, не могъ придумать, какъ удовлетворить вс запросы. Онъ давно находился въ услуженіи у одного богатаго сеньора, который платилъ ему большія деньги за его знаніе Альбуферы. Тмъ не мене, охотники обращались къ патріарху лодочниковъ и дядюшка Г_о_л_у_б_ь рыскалъ повсюду въ поискахъ лодокъ и лодочниковъ для всхъ тхъ, которые ему писали изъ Валенсіи. Наканун охоты, Тонетъ увидлъ, какъ ддъ его вошелъ въ травтиръ. Онъ пришелъ за нимъ. Въ этомъ году на озер будетъ больше охотниковъ, чмъ дичи. Онъ не знаетъ, гд ему достать лодочниковъ. Вс люди изъ Салера, изъ Катаррохи и даже изъ Пальмара заняты, а теперь одинъ старый кліентъ, которому онъ не можетъ отказать, проситъ у него лодку и человка для одного изъ своихъ друзей, который въ первый разъ хочетъ охотиться на Альбуфер. Хочетъ ли Тонетъ помочь и выручить дда?

К_у_б_и_н_е_ц_ъ отказался. Нелета была больна. Утромъ она покинула стойку, не будучи въ состояніи выносить своихъ страданій. Страшный моментъ можетъ бытъ близокъ, и онъ не могъ оставить трактира.

Его лаконическій отказъ былъ истолкованъ старикомъ, какъ оскорбленіе и онъ страшно былъ взбшенъ.

Теперь, когда Тонеть сталъ богачомъ, онъ позволяетъ себ издваться надъ бднымъ ддомъ, ставя его въ смшное положеніе. Онъ все выносилъ отъ Тонета. Терплъ его лность, когда они эксплуатировали Главный Путь. Онъ закрывалъ глаза на его связь съ трактиршицей, связь, которая не длаетъ большой чести его семейству. Но оставить его на произволъ судьбы въ дл, которое для него являлосъ вопросомъ чести, это уже слишкомъ! Гослоди Боже! Что скажутъ о немъ его городскіе друзья, когда, увидятъ, что тотъ, кого они считали хозяиномъ Альбуферы, не можетъ даже найти человка для услугъ. И его печаль была такъ глубока и ясна, что Тонетъ испытывалъ угрызеніе совсти. Отказать въ помощи во время большихъ охотъ, это для дядюшки Г_о_л_у_б_я было равносильно гибели его репутаціи и до нкогорой степени измной стран ила и тростника, ихъ взростившей.

К_у_б_и_н_е_ц_ъ уступилъ мольбамъ дда. Нелета, безъ сомннія, еще можетъ подождать. Вотъ уже нсколько разъ она испытывала ложныя боли и этотъ кризисъ, вроятно, благополучно пройдетъ, какъ и другіе.

Съ наступленіемъ ночи Тонетъ прибылъ въ Салеръ. Какъ лодочникъ, онъ долженъ былъ присутствовать вмст съ охотникомъ при распредленіи мстъ.

Мстечко Салеръ, расположенное вдали отъ озера въ конц канала до направленію къ Валенсіи, представляло необычайный видъ, до случаю большихъ охоть.

Въ широкой части канала, именуемой Портомъ, собрано было нсколько дюжинъ черныхъ лодокъ, прижатыхъ вплотную, тонкіе борта ихъ съ трескомъ ударялись другъ о друга, дрожа подъ тяжестью огромныхъ деревянныхъ бочекъ, которыя на слдующій день должны были быть поставлены на сваи среди ила. Въ этихъ бочкахъ прятались охотники, чтобъ стрлять птицъ.

Между домами Салера нсколько ловкихъ двушекъ изъ города размстили свои столы съ жаренымъ горохомъ и миндальными пирожными, освщая свои товары свчами, защищенными отъ втра бумажными колпаками. У дверіей хаты женщины мстечка кипятили свои кофейники, предлагая охотникамъ чашки кофе съ ликеромъ, въ которыхъ было меньше всего кофе. Необычная толпа народа кишла въ мстечк, увеличиваясь каждую минуту съ прибытіемъ изъ города телгъ и тартанъ.

Это были Валенсіанскіе граждане въ высокихъ гетрахъ и громадныхъ фетровыхъ шляпахъ, словно трансваальскіе воины, расхаживавшіе въ своихъ блузахъ съ безчисленными карманами, подзывая свистомъ своихъ собакъ и хвастаясь ружьями новой системы, висвшими въ желтыхъ чехлахъ черезъ плечо. Богатые крестьяне провинціи въ великолпныхъ плащахъ съ патронташами у пояса, въ платкахъ, которые у однихъ были свернуты митрами, у другихъ имли форму чалмы, а у третьихъ разввались длиннымъ концомъ на ше. По головному убору каждаго можно было узнать, изъ какого онъ уголка валенсіанской провинціи.

Оружіе равняло охотниковъ. Они по-братски обращались другъ съ другомъ, какъ товарищи по оружію, предвкушая прелести предстоящей завтра охоты. Говорили объ англійскомъ порох, о бельгійскихъ ружьяхъ, о преимуществахъ центральнаго боя, съ трепетной страстью истыхъ арабовъ, словно уже вдыхая запахъ пороха. Молчаливыя, громадныя съ живыми глазами собаки, переходили отъ одной группы къ другой, обнюхивая руки охотниковъ и наконецъ ложились неподвижныя у ногъ своихъ хозяевъ.

Во всхъ хатахъ, превращенныхъ въ гостинницы, женщины дятельно хлопотали, готовя ужинъ, въ лихорадочномъ возбужденіи по случаю праздниковъ, позволявшихъ имъ потомъ существовать почти цлый годъ.

Тонетъ увидлъ такъ называемый домъ "Инфантовъ": низкое каменное зданіе увнчаное высокой черепичной крышей, пестрвшей многочисленными слуховыми окнами. Это было большое зданіе 18-го вка, которое постепенно разрушалось съ тхъ поръ, какъ охотники королевской крови перестали посщать Альбуферу. Теперь оно было занято трактиромъ. Напротивъ стоялъ домъ Демана, двухъ-этажное зданіе, гигантомъ возвышавшееся посреди хатъ, съ кривыми ршетками на облупившихся стнахъ и колоколомъ на крыш, которымъ сзывали охотниковъ при распредленіи мстъ.

Тонетъ вошелъ въ этотъ домъ, бросивъ взглядъ въ залу нижняго этажа, гд происходила церемонія. Громадный фонарь бросалъ тусклый свтъ на столъ и кресла арендаторовъ Альбуферы. Эстрада была отдлена отъ остальной части залы желзнымъ барьеромъ.

Дядюшка Г_о_л_у_б_ь былъ здсь въ качеств достопочтеннаго лодочника, и шутилъ съ знаменитыми охотниками, страстными любителями озера, которыхъ онъ зналъ уже полвка. Это была охотничья аристократія. Здсь были богатые и бдные: крупные помщики и мясники изъ города и просто скромные рабочіе изъ окрестныхъ мстечекъ. Они не видлись въ остальное время года, но встрчаясь на Альбуфер каждую субботу на малыхъ охотахъ или собираясь на большія, они братски сближались, предлагая другъ другу табакъ, патроны и слушая, не моргая глазами, удивительные разсказы о подвигахъ на охот лтомъ въ горахъ. Общность вкусовъ и охотничья хвастливость братски соединяла ихъ. Почти вс имли шрамы отъ ранъ, причиненныхъ главной страстью ихъ жизни. Одни, горячо жестикулируя во время разсказа, показывали пальцы, оторванные вслдствіе разрыва ружья, другіе имли обожженыя взрывомъ пороха щеки. Старикив-етераны страдали ревматизмомъ, полученнымъ еще въ юности въ сырую погоду; тмъ не мене они не могли пропустить большой охоты и оставаться спокойно въ домахъ; они являлись, больные, и жаловались на измнчивость и отсутствіе пыла въ молодыхъ охотникахъ.

Собраніе кончилось. Лодочники возвстили, что ужинъ готовъ и охотники группами стали расходиться, направляясь къ освщеннымъ хатамъ, двери которыхъ красными пятнами отражались на илистой почв. Крпкій запахъ алкоголя носился въ воздух. Охотники боялись воды Альбуферы, они не довряли вод изъ озера, которую пили мстные жители опасаясь лихорадки и привозили съ собой порядочное количество абсенту и рому, крпкій ароматъ которыхъ разливался въ воздух при раскупориваніи бутылокъ.

Тонетъ видя такое оживленіе въ Салер, словно армія разбиласъ лагеремъ – вспомнилъ разсказы своего дда: объ оргіяхъ, устраиваемыхъ въ былыя времена богатыми городскими охотниками, съ совершенно голыми женщинами, которыхъ травили собаками; о громадныхъ суммахъ денегъ, проигрывавшихся въ жалкихъ хатахъ по ночамъ въ промежутокъ между двумя охотами: о всхъ нелпыхъ забавахъ буржуа, взлелянныхъ быстролетнымъ счастьемъ, которые, вдали отъ взоровъ семьи, въ этомъ почти дикомъ угл, возбужденные видомъ крови и запахомъ пороха, давали полный просторъ своимъ животнымъ инстинктамъ.

Дядюшка Г_о_л_у_б_ь отыскалъ внука, чтобы его представить охотнику. Это былъ довольно жирный госдодинъ, съ добродушнымъ и миролюбивымъ лицомъ; промышленникъ изъ города, ршившій, что посл долгой трудовой жизни настала пора и для него поразвлечься вмст съ богатыми людьми и пожить удовольствіями своихъ новыхъ друзей: его, повидимому, стсняли его страшные доспхи: охотничья сумка, ружье и высокіе сапоги – все съ иголочки, только что купленное. Тмъ не мене, любуясь своимъ патронташемъ, висвшимъ черезъ плечо, въ громадной фетровой шляп, онъ считалъ себя похожимъ на одного изъ тхъ героевъ-буровъ, изображеніями которыхъ онъ восхищался въ газетахъ. Онъ охотился въ первый разъ на озер, всецло довряясь опытности лодочника, который долженъ былъ достатъ для него мсто, когда очередь дойдетъ до него.

Вс трое поужинали въ хат съ другими охотниками. Ужинъ прошелъ шумно, какъ обычно въ такихъ случаяхъ. Ромъ лился ркой, а вокругъ стола, какъ голодныя собаки, толпились сосдніе крестьяне, подобострастно смясь шуткамъ гостей, хватая все, что имъ предлагали, способные выпить сразу столько, сколько, по мннію охотниковъ, хватило бы на всхъ.

Тонетъ почти ничего не лъ, слушая какъ сквозь сонъ, крики и смхъ этихъ людей, шутливые протесты, съ которыми они принимали вымышленныя исторіи хвастливыхъ охотниковъ. Онъ думалъ о Нелет. Ему рисовалось, какъ она изнемогая отъ страданій, въ верхнемъ этаж катается по полу, душа въ себ крики, которые могли бы облегчить ее.

Въ хату донеслись звуки колокола съ дома Демана, дрожащіе, какъ колоколъ отшельника.

"Онъ прозвонилъ уже два раза", сказалъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь, считая съ глубочайшимъ вниманіемъ удары, боле боясь опоздать въ домъ Демана, чмъ пропустить мессу.

Когда колокодъ прозвонилъ въ третій разъ охотники и лодочники встали изъ-за стола и поспшили къ мсту раздачи постовъ.

Свтъ фонаря увеличился двумя лампами на стол эстрады. За ршеткой помстились арендаторы Альбуферы, а за ними до самой задней стны охотники, имвшіе постоянный абониментъ, по праву занявшіе эти мста. По ту сторону ршетки, загромождая дверь и толпясь снаружи, стояли лодочники, бдные охотники, весь мелкій людъ, пришедшій поглазть на охоту. Ужасный запахъ мокрой одежды, водки, дешеваго табаку, штановъ, запачканныхъ иломъ, стоялъ надъ толпой, тснившейся къ ршетк. Непромокаемые охотничьи костюмы, прикасаясь другъ къ друту, издавали, пронизывающій до мозга костей, звукъ. На громадной темной тни отъ открытой двери неопредленными пятнами отражались блые фронтоны сосднихъ хатъ.

Несмотря на такое скопленіе людей, царило молчаніе: какъ только они переступали порогъ, вс невольно ему подчинялись. Замтно было только то нмое безпокойство, которое водворяется около трибунала, когда ршается участь человка или при жеребьевк, когда рчь идетъ о богатств семья. И когда кто-нибудь открывалъ ротъ, то говорилъ понизивъ голосъ, чуть слышнымъ шопотомъ, какъ у постели больного.

Главный арендаторъ всталъ.

"Кавальеросъ!"

Молчаніе стало еще глубже. Приступили къ вопросу о распредленіи мстъ.

По обимъ сторонамъ стола, словно олицетвореніе власти, стояли два сторожа, самые старые въ Альбуфер; два тощихъ человка съ мрачнымъ видомъ, съ волнообразными движеніями и острымъ лицомъ, два угря, наряженные въ блузы, которые точно ради великаго охотничьяго праздника вышли со дна озера.

Сторожъ началъ перекличку, чтобы узнать вс ли посты будутъ заняты на предстоящей завтра охот.

"Первый!… Второй!…"

Они шли по очереди, сообразно съ цной и давностью абонимента. Лодочники, слыша номера своихъ хозяевъ, отвчали за нихъ:

"Здсь! Здсь!"

Посл переклички наступилъ торжественный моментъ: выборъ мстъ для охоты каждымъ лодочникомъ по соглашенію съ охотникомъ, или по собственной иниціатив, какъ человка боле опытнаго.

"Третій!" говорилъ одинъ изъ сторожей.

И тотчасъ же имвшій этотъ номеръ выкрикивалъ названіе мста, о которомъ думалъ: "Заводь Господа Бога!…" "Гнилая лодка". "Уголъ Антипы". Такимъ образомъ выкрикивались фантастическія географическія названія Альбуферы: мста, окрещенныя по вкусу лодочниковъ, названія, которыя могли бы заставить покраснть женщинъ или вызвать тошноту, если бы они произносились за столомъ. Но теперь они звучали торжественно, не вызывая улыбки.

Второй сторожъ съ зычнымъ, какъ труба голосомъ, посл каждаго номера выкрикиваемаго лодочникомъ, поднявъ голову и закрывъ глаза, положивъ руку на ршетку, всми силами своихъ легкихъ испускалъ пронзительный крикъ, далеко оглашавшій ночную тишину.

"Третій: Заводь Господа Бога!… Четвертый: Уголъ Св. Рочъ… Пятый:… цирюльника".

Раздленіе мстъ продолжалось около часа и въ то время, какъ сторожа медленно выкрикивали номера, молодой человкъ записывалъ ихъ въ громадную книгу, лежавшую на стол.

По окончаніи распредленія мстъ, выдавалось разршеніе на охоту мелкому люду: билеты, стоившіе только два дуро, съ которыми рабочіе могли исколесить всю Альбуферу на своихъ лодчонкахъ, въ нкоторомъ разстояніи отъ охотничьихъ постовъ и убивать всю дичь, ускользавшую отъ выстрловъ богачей.

Охотники поспшно расходились, пожимая другъ другу руки. Нкоторые оставались ночевать въ Салер, въ разсчет занять свои мста на разсвт; другіе, боле ръяные, тотчасъ же отправлялись на озеро, желая руководить лично установленіемъ бочки, въ которой они должны были провести цлый день. "Всякой удачи! Желаемъ веселиться!" И каждый охотникъ звалъ своего лодочника, чтобы удостовриться, все ли въ добромъ порядк.

Тонета уже не было въ Салер. Когда наступила тишина во время распредленія мстъ, его охватила смертельная тоска. Предъ его глазами всталъ скорбный образъ Нелеты, которая, извиваясь въ мукахъ страданій, лежала на полу одна, безъ близкаго человка, угрожаемая бдительностью враговъ, тамъ въ Пальмар.

Будучи не въ силахъ совладать съ собой, онъ вышелъ изъ дома Демана, ршивъ тотчасъ же вернуться въ Пальмаръ, не останавливаясь даже предъ разрывомъ съ ддомъ. Около дома "Инфантовъ", гд находился трактиръ, его кто-то окликнулъ. Это былъ П_і_а_в_к_а. Ему хотлось пить и сть. Онъ ходилъ вокругъ столовъ богатыхъ охотниковъ въ надежд чмъ-нибудь поживиться, но не получилъ ровно ничего, такъ какъ лодочники поли все.

Тонету пришла въ голову мысль замнить себя бродягой: но предложеніе погнать лодку возмутило сына озера больше, чмъ, если бы вдругъ священникъ Пальмара предложилъ ему произнести праздничную проповдь.

Не для него такая работа: онъ не намренъ тыкать шестомъ. Тонетъ долженъ былъ знать его образъ мыслей: трудъ – созданіе рукъ діавола.

Но Тонетъ, сгорая отъ нетеріпнія и тоски, совершенно не былъ расположенъ слушать глупыя теоріи П_і_а_в_к_и. Онъ не хочетъ и слышать объ отказ, иначе онъ навсегда отобьетъ ему аппетитъ, сбросивъ его въ озеро. Друзья должны помогать другъ другу въ затрудненіи. Онъ прекрасно умлъ управлять лодкой, когда запускалъ свои лапы въ чужія сти, воруя угрей. А если онъ голоденъ, онъ можетъ поживиться провизіей, привезенной этимъ сеньоромъ изъ Валенсіи. И замтивъ, что П_і_а_в_к_а колеблется при мысли о пиршеств, онъ попробовалъ вызвать его ршимость ударами кулаковъ, толкая его къ лодк охотника, объясняя какъ все приготовить. Когда его хозяинъ явится, онъ можетъ объяснить, что де Тонетъ боленъ и ему поручено замнитъ его.

И прежде, чмъ П_і_а_в_к_а оправился отъ своего изумленія и пришелъ къ какому-нибудь ршенію, Тонетъ бросился въ свою легкую лодку и двинулся въ путъ, отчаянно гребя шестомъ.

Путь былъ дологъ. Ему нужно было прохать всю Альбуферу, чтобы достичь Пальмара, и не было ни малйшаго втра. Но Тонета пришпоривалъ страхъ и неизвстность и его лодочка прыгала, какъ ткацкій челнокъ, по темной основ воды, испещренной свтомъ звздъ.

Было уже за полночь, когда онъ достигъ Пальмара. Онъ былъ въ изнеможеніи, руки отнимались посл отчаяннаго путешествія и у него было одно только желаніе, чтобы въ трактир было все спокойно и онъ могъ бы мертвымъ чурбаномъ броситься на свою кровать. Онъ причалилъ свою маленькую лодку предъ домомъ, который молчаливо стоялъ запертымъ, какъ и вс дома въ деревн, и лишь щели двери свтились линіями краснаго свта.

Ему открыла тетка Нелеты и, узнавъ его, глазами показала на людей, сидвшихъ у очага. Это были крестьяне изъ Суеки, прибывшіе на охоту, имвшіе поля въ Салер, завсегдатаи, которымъ нельзя было отказать, не возбудивъ подозрній. Они, поужинавъ въ трактир, собирались спать у очага, ршивъ за часъ до разсвта выхать въ своей лодк и разсяться по озеру въ разсчет на дичь, которая ускользнетъ изъ рукъ охотниковъ, занявшихъ лучшія мста.

Тонетъ поздоровался со всми и, обмнявшись съ ними нсколькими словами, по поводу завтрашняго праздника, поднялся въ спальню Нелеты.

Онъ увидлъ ее въ одной рубашк, блдную съ искаженнынъ лицомъ, обими руками крпко державшуюся за животъ, съ безумными глазами. Страданія заставили ее забыть все благоразуміе и она испускала ревъ, приводившій въ ужасъ ея тетку.

"Они тебя услышатъ!" восклицала старуха. Нелета, подавивъ свои страданія, зажимала ротъ руками и кусала подушки, чтобы задушить свои крики.

По ея совту, Тонетъ сошелъ внизъ въ трактиръ. Онъ не могъ оказать никакой помощи, оставаясь наверху. Присоединившись къ компаніи, развлекая гостей своей бесдой, онъ, можетъ быть, суметъ отвлечь ихъ вниманіе, и они не услышатъ ничего, что могло бы возбудить подозрніе.

Тонетъ больше часа грлся у золы очага, бесдуя съ крестьянами о минувшемъ урожа, о великолпіи предстоящей завтра охоты. На одинъ моментъ бесда прервалась. Вс услышали страшный дикій крикъ, словно рзали человка. Хладнокровіе Тонета успокоило всхъ.

"Хозяйка немного больна", сказалъ онъ. И они продолжали болтать, не обращая вниманія на шумъ шаговъ тетки, быстро проходившей съ мста на мсто, такъ что дрожалъ весь потолокъ. Черезъ полчаса, Тонетъ, полагая, что инцидентъ уже забытъ, поднялся въ спальню. Большинство крестьянъ дремали, свсивъ голову на грудь.

Поднявшись наверхъ, онъ увидлъ Нелету на постели блдную, безъ движенія. Только блестящіе глаза свидтельствовали о томъ, что она жива.

"Тонетъ… Тонетъ…" слабо прошептала она. Любовникъ, по ея голосу и взгляду, угадалъ все, что она хотла сказать. Это было приказаніе, непреклонное велніе. Жестокая ршимость, такъ часто пугавшая Тонета, цликомъ вернулась вновь, несмотря на слабость послродового кризиса. Нелета говорила тихимъ голосомъ, казавшимся вздохомъ, доносившимся издалека. Самое трудное прошло: теперь очередь за нимъ. Пусть онъ докажетъ, есть ли въ немъ смлость.

Дрожащая тетка, потерявъ голову, не отдавая себ отчета въ своихъ дйствіяхъ, подала Тонету свертокъ блья, внутри котораго, шевелилось маленькое существо, грязное, съ дурнымъ запахомъ, съ багрово-синеватымъ тльцемъ.

Нелета увидвъ около себя новорожденнаго пришла въ ужасъ. Она не хочетъ его видть, она боится смотрть на него. Она боялась за себя, предполагая, что при одномъ только взгляд на ребенка, въ ней проснется мать, и она не будетъ въ состояніи бросить его.

"Тонетъ… Немедленно… Унеси его". К_у_б_и_н_е_ц_ъ, наскоро отдавъ расдоряженіе старух, спустился внизъ, чтобы проститься съ крестъянами, которые уже спали. И тетка подала ему черезъ выходившее на каналъ окно въ нижнемъ этаж живой свертокъ.

Когда ставни захлопнулись и Тонетъ очутился одинъ въ темнот ночи, онъ почувствовалъ вдругъ, что вся отвага его сразу пропала. Этотъ свертокъ блья съ мягкимъ тломъ, который онъ несъ подъ мышкой, пугалъ его. Его мгновенно охватила страшная нервозность, обострившая вс его чувства. Онъ слышалъ вс звуки деревни, даже самые незначительные, и ему казалось, что звзды окрасились въ красный цвтъ. Отъ втра задрожало чахлое оливковое дерево около трактира и шумъ листьевъ заставлялъ его бжать, какъ будто вся деревня могла дроснуться и наброситься на него съ вопросомъ, что это у него подъ мышкой.

Ему казалось, что свояченица С_а_х_а_р_а и ея родственники, взбудораженные отсутствіемъ Нелеты въ теченіе цлаго дня, ходятъ, какъ всегда, вокругъ трактира и онъ вдругъ увидитъ старую колдунью на берегу канала. Какой скандалъ, если она поймаетъ его съ этой ношей! Въ какое отчаяніе придетъ Нелета!…

Онъ доложилъ свертокъ на дно лодки, оттуда раздался отчаянный, неистовый крикъ. Онъ схватилъ шестъ и съ безумной быстротой понесся по каналу. Онъ яростно гребъ, пришпориваемый этимъ крикомъ новорожденнаго, боясь, что вдругъ появится свтъ въ окнахъ домовъ и тни любопытныхъ будутъ спрашивать, куда онъ детъ.

Вскор онъ оставилъ позади себя безмолвныя хаты и въхалъ въ Альбуферу.

Тишина озера, полумракъ спокойной звздной ночи, возвратили ему всю его смлость. Надъ головой темная синева неба, внизу блдная лазурь воды, въ которой таинственно дрожа сверкали звзды. Чирикали птицы въ тростник и плескалась вода, въ которой рыбы гонялись другъ за другомъ. По временамъ съ этимъ шумомъ сливались неистовые крики ребенка.

Тонетъ, измученный непрерывной здой въ эту ночь продолжалъ грести шестомъ, направляя свою лодку къ Салеру. Онъ положительно одурлъ отъ усталости, но голова его была свжа и мысль, обостряемая опасностью, работала дятельне, чмъ руки.

Онъ былъ уже далеко отъ Пальмара. До Салера оставалось еще больше часа. И еще два добрыхъ часа, чтобы добраться до города. Тонетъ посмотрлъ на небо; должно быть три часа. Меньше чмъ черезъ два часа, займется день и солнце поднимется на горизонтъ, когда онъ доберется до Валенсіи. Къ тому же онъ, не безъ ужаса думалъ о длинномъ пути черезъ уэрту Русафы, всегда охраняемой жандармами, о вход въ городъ, подъ взорами таможенныхъ чиновниковъ, которые наврное захотятъ посмотрть, что у него въ свертк подъ мышкой, о тхъ людяхъ, которые, вставъ до зари и встртясь съ нимъ, узнаютъ его. А тутъ еще этотъ плачъ, все боле отчаянный и ужасный, представлявшій опасность даже въ пустынной Альбуфер!

Тонетъ видлъ предъ собой безконечную дорогу и чувствовалъ, какъ его оставляютъ силы. Никогда не достичь ему пустынныхъ на зар городскихъ улицъ, ни церковныхъ порталовъ, гд бросаютъ дтей, чтобы отдлаться отъ несноснаго бремени. Легко въ Пальмар, въ безмолвномъ одиночеств спальни сказать: "Тонетъ, сдлай это!". Дйствительность воздвигала передъ нимъ груду неодолимыхъ препятствій.

Даже на озер порою опасность увеличивалась. Въ другое время можно прохать съ одного берега до другого, всю Альбуферу, не встртивъ ни одной живой души, а въ эту ночь она кшпла народомъ. Въ каждой заросли чувствовалась работа невидимыхъ людей, готовившихся къ охот.

По всмъ направленіямъ сновали люди во мрак на черныхъ лодкахъ. Въ безмолвіи Альбуферы до вод, до которой малйшіе звуки разносятся на громадное дространство, раздавались удары молотковъ, вбивавшихъ сваи для мстъ охотниковъ, и какъ красныя звзды, горли на поверхности воды кучи зажженной травы, при свт которой лодочники заканчивали свои приготовленія къ охот. Какъ пробить себ путь среди знакомыхъ ему людей подъ жалобный плачъ ребенка, совершенно непонятный среди озера. Ему перерзала путь лодка, хотя и довольно далеко, но все же на разстояніи звука голоса. Несомннно, люди въ лодк были поражены этимъ плачемъ!

"Товарищъ!" прокричалъ далекій голосъ: "Что везешь ты?"

Тонетъ не отвтилъ, но у него не хватило силъ продолжать путь и онъ слъ на краю лодки безсильно опустивъ свой шестъ. Онъ хотлъ остаться, не боясь разсвта. Ему страшно было хать дальше, и онъ махнулъ на все, какъ отставшій путникъ, который бросается на землю, хотя и знаетъ, что долженъ умереть. Онъ былъ не въ состояніи выполнить свое общаніе. Пусть его схватятъ, пусть вс узнаютъ, что произошло, пусть Нелета потеряетъ свое наслдство!… Онъ не можетъ боле!…

Но едва онъ принялъ это отчаянное ршеніе, какъ въ голов его возникла мысль, обжегшая его. Сначала она похожа была на огненную точку, потомъ на раскаленный уголь, наконецъ на громадное пламя и вдругъ вслыхнула ужаснымъ пожаромъ, грозившимъ взорвать его голову, межъ тмъ какъ холодный потъ лилъ по его лбу, словно паръ отъ горвшаго внутри огня.

Зачмъ плыть далъше?… Нелета хотла уничтожить это доказательство своей вины, чтобы сохранить часть наслдства, бросить ребенка, чтобы онъ не могъ нарушить спокойствія ихъ обоихъ, а для этого что можетъ быть лучше Альбуферы, воды которой очень часто скрывали людей, спасая ихъ отъ преслдованій.

Онъ задрожалъ при мысли, что озеро не сохранитъ жизни этого слабаго, толъко что родившагося тльца. Но разв судьба ребенка будетъ врне, если его бросить гд-нибудь на улиц въ город? Мертвые не возвращаются, чтобы уличить живыхъ. И при этихъ мысляхъ Тонетъ почувствовалъ, какъ поднимается въ немъ жестокость старыхъ Г_о_л_у_б_е_й, суровое хладнокровіе дда, который безъ слезъ смотрлъ на смерть своихъ дтей, въ эгоистическомъ убжденіи, что смерть благодяніе для бдныхъ, потому что остается больше хлба для живыхъ.

Въ моментъ просвтленія Тонету становилось стыдно за ту жестокость и безразличіе, съ которыми онъ думалъ о смерти этого маленькаго существа, лежавшаго у его ногъ, въ изнеможеніи замолчавшаго отъ плача. Онъ мелькомъ видлъ его и не испыталъ при вид его никакого чувства. Ему вспомнилось его багровое лицо, острый черепъ, выпуклые глаза, громадный ротъ до ушей. Смшная голова жабы, отъ которой у него пробжалъ морозъ по спин, и никакого проблеска чувства не испыталъ онъ. И однако это былъ его сынъ!…

Тонетъ понялъ это хладнокровіе, припоминая часто слышанныя слова дда. Только матери чувствуютъ огромную инстинктивную нжность къ дтямъ съ того самаго момента, какъ они родятся на свтъ. Отецъ начинаетъ любить ихъ только посл: необходимо время и только когда дти подрастутъ, онъ благодаря постоянному общенію привязывается къ нимъ любовью сознательной и серьезной.

Онъ думалъ о состояніи Нелеты, о сохраненіи того наслдства, которое считалъ своимъ. Его жестокое сердде лнивца забилось при мысли, что навсегда будетъ разршена проблема его существованія и онъ эгоистически задавалъ себ вопросъ, стоитъ ли портить жизнь ради спасенія этого безобразнаго маленькаго существа, похожаго на всхъ новорожденныхъ и не возбуждавшаго въ немъ никакого чувства?

Если оно исчезнетъ, никакого вреда не будетъ для его родителей, а если останется жить, пріидется половину достоянія преподнести ненавистнымъ людямъ. Смшивая со свойственной преступникамъ слпотой жестокость и храбрость, Тонетъ упрекалъ себя за нершительность, благодаря которой онъ словно пригвожденный, сидлъ на лодк и терялъ время.

Мракъ начиналъ разсиваться. Занималась заря. По срому предразсвтному небу, какъ черныя чернильныя точки, пролетали стаи птицъ. Вдали по направленію къ Салеру, слышались первые выстрлы. Ребенокъ началъ кричать, терзаемый голодомъ и утреннимъ холодомъ.

"К_у_б_и_н_е_ц_ъ!… Это ты?"

Тонету показалось, будто онъ слышитъ этотъ крикъ съ далекой лодки.

Боязнь быть узнаннымъ заставила его вскочить на ноги и схватить шестъ. Въ его глазахъ сверкнула искра, похожая на ту, которой сверкали порой зеленые глаза Нелеты.

Онъ погналъ свою лодку въ заросль по извилистымъ проходамъ между тростниками. Онъ халъ наудачу, перезжая отъ одной заводи къ другой, не зная, гд онъ, удвоивая свою энергію, словно кто-то преслдовалъ его. Носъ лодки раздиралъ заросль. Высокая трава разступалась, чтобы дать дорогу лодк. Бшенымъ ударомъ шеста заставлялъ онъ скользить ее почти по сухимъ мстамъ, по корнямъ густого тростника.

Онъ мчался, не зная отъ кого, словно его преступныя мысли плыли за нимъ, преслдуя его. Онъ нсколько разъ нагибался, опуская и снова быстро отнимая руку отъ свертка, испускавшаго крики. Но лодка почти стала на мель на корняхъ тростника, и несчастный, словно желая избавиться отъ громадной тяжести, схватилъ свертокъ и, поднявъ его надъ головой, бросилъ, насколъко могъ, дальше, за окружавшіе его тростники.

Зашуршалъ камышъ и свертокъ исчезъ. Тряпки на мгновенье промелькнули въ слабомъ свт зари, какъ крылья блой птицы, упавшей мертвой въ таинственную глубину тростника.

И снова несчастный почувствовалъ необходимость бжать, словно кто-нибудь гнался за нимъ по пятамъ. Онъ отчаянно дйствовалъ шестомъ, чтобы выбраться изъ травы и попасть въ воду. Потомъ поплылъ, слдуя ея извилистому пути между высокими зарослями и достигнувъ Альбуферы, съ освобожденной отъ груза лодкой, онъ глубоко вздохнулъ, увидвъ голубоватую полосу разсвта.

Затмъ растянулся на дн барки и уснулъ глубокимъ сномъ, тмъ мертвымъ сномъ, которымъ разршаются острые нервные кризисы, въ особенности посл совершенія преступленія.