Онлайн чтение книги Дядюшка Робинзон
Глава XXI

Пока мужчины отсутствовали, миссис Клифтон приготовила еду из оставшейся дичи, убитой накануне. В половине первого путешественники начали спускаться с горных склонов. Они напрямик пересекли лесную зону и вышли к реке в верхней части ее течения, то есть за водопадом. В этом месте водопад превращался в настоящую стремнину и его воды бурно вспенивались над выступавшими чернеющими скалами. Место выглядело совершенно диким. Преодолев хаотичное нагромождение деревьев, лиан и колючих кустарников, маленький отряд вышел к шлюпке. Путешественники сложили в нее провизию, растения, различные вещества, собранные по дороге, а затем быстро устремились вниз по течению. В три часа они достигли устья реки, впадавшей в озеро. Был поднят парус и шлюпка, подгоняемая попутным ветром, вошла в нижний рукав реки. В шесть часов вечера семья возвратилась в пещеру. Дядюшка тут же вскрикнул от изумления. Было видно, что кто-то пытался сломать изгородь. Некоторые колья были расшатаны, но, к счастью, не выдернуты из земли.

— Это проклятые обезьяны, — заворчал дядюшка. — Они приходили сюда во время нашего отсутствия. Обезьяны — очень опасные соседи, мистер Клифтон. Нам нельзя терять бдительности.[134]Тема нападения обезьян на жилище робинзонов будет значительно расширена в романе «Таинственный остров».

После утомительного дня путешественников безудержно клонило ко сну. Каждый тут же улегся на свою постель. Они даже не разожгли огонь и не дежурили ночью, которая, впрочем, прошла спокойно. На следующий день, 2 июня, дядюшка Робинзон и инженер проснулись первыми.

— Ну так что, мсье Клифтон? — радостно воскликнул дядюшка.

— Ну так что, мой почтенный друг? — в тон ответил ему инженер. — Необходимо сделать выбор. Поскольку мы теперь островитяне, давайте и действовать соответственно. Надо обустроить нашу жизнь так, словно ей суждено целиком пройти здесь.

— Хорошо сказано, мсье Клифтон, — откликнулся дядюшка вкрадчивым голосом. — Повторяю, нам здесь будет очень хорошо! Мы превратим наш остров в настоящий рай! Я говорю «наш остров», поскольку он действительно принадлежит нам. Да, ждать помощи от людей не приходится, но зато и опасаться их не стоит. А это очень важно. Но что миссис Клифтон, смирилась ли она с неизбежным?

— О, дядюшка, моя жена — очень мужественная женщина. Ее вера в Бога никогда не ослабнет.

— Бог не оставит нас, — сказал дядюшка. — Что касается детей, мсье Клифтон, то я уверен, что им здесь очень понравится.

— А вы сами, дядюшка, вы-то ни о чем не жалеете?

— Ни о чем. Вернее, жалею только об одном.

— О чем же?

— Да нужно ли об этом говорить?

— Обязательно, дядюшка.

— Ладно. Мне не хватает табака. Да, только табака. Я отдал бы голову на отсечение за одну-единственную трубку![135]Жажда курева будет мучить и героя «Таинственного острова» моряка Пенкрофта.

Клифтон не смог сдержать улыбки, слушая сетования моряка. Не будучи курильщиком, он никак не понимал этой неудержимой тяги к табаку. Тем не менее инженер запомнил желание дядюшки Робинзона и подумал: «А вдруг в один прекрасный день оно осуществится?»

Миссис Клифтон настойчиво просила построить птичий двор. Обживание острова решено было начать именно с создания этого чрезвычайно полезного сооружения. Недалеко от правой стороны палисадника колонисты возвели частокол, огородивший территорию площадью в двести квадратных метров. На птичий двор можно было попасть через внутреннюю дверь. Эти неотложные работы заняли два дня. И вот два небольших, разделенных на клетушки сарая уже ждали своих постояльцев. Первыми туда вселились два тинаму, пойманные живыми во время великой экспедиции. Миссис Клифтон подрезала им крылья. Пара очень быстро привыкла к неволе. Затем к ней присоединились утки, частенько наведывавшиеся на берег озера. Уткам пришлось довольствоваться водой, которую миссис Клифтон специально для них наливала в бамбуковые сосуды и меняла каждый день. Эти утки принадлежали к китайской породе. Их крылья раскрывались наподобие веера, а яркое и блестящее оперение затмевало даже оперение золотистых фазанов.

В конце недели колонисты отправились на охоту для пополнения птичьего двора. Детям удалось поймать парочку представителей отряда куриных с длинноперыми закругленными хвостами. Сначала их приняли за индюков. На самом деле это были каменные куропатки, которых колонисты очень быстро приручили. После небольшой ссоры пернатый народец заключил мир и вскоре начал размножаться.

Клифтон помимо птичника построил на плоской части мыса голубятню. Туда водворили дюжину сизых голубей, яйца которых послужили семье самой первой пищей. Голуби быстро освоились и каждый вечер возвращались в свое новое жилище. Сизарей оказалось приручить гораздо легче, чем их сородичей — вяхирей, которые к тому же ни за что не хотели размножаться в неволе. Весь этот крылатый мирок наперебой щебетал, пищал, кудахтал, чем доставлял огромное наслаждение колонистам.

В первой половине июня дядюшка Робинзон показал себя в полном блеске как керамист. Читатель помнит: из экспедиции было привезено много глины для изготовления обыкновенной кухонной утвари. За неимением гончарного круга дядюшке пришлось заняться ручной формовкой. И пусть горшки получились немного неуклюжими, кособокими, но все-таки это были настоящие горшки. Правда, дядюшка не сразу научился регулировать огонь и во время обжига расколол несколько изделий. Но, к счастью, глины хватало, и после ряда неудачных попыток мастер предоставил в распоряжение хозяйки полдюжины горшков и мисок, которые она расхвалила и тут же пустила в ход. Дядюшка изготовил даже огромный горшок, достойный называться котелком.

Пока дядюшка мастерил хозяйственную утварь, Клифтон со старшими сыновьями — то вместе с Марком, то вместе с Робертом — совершал прогулки, не отдаляясь более чем на одно лье от пещеры. Клифтоны посетили облюбованное дичью болото, кроличью лужайку, устричную банку, обитатели которой постепенно переправлялись в заповедник. Инженер все время искал какое-нибудь растение из семейства криптогамных,[136]В семейство криптогамных входят растения, органы размножения которых незаметны для глаза, например, папоротники или мхи. (Примеч. фр. издателя.) способное заменить трут. И хоть поиски так и не дали нужных результатов, зато случай позволил мистеру Клифтону удовлетворить одно из самых жгучих желаний жены. Миссис Клифтон то и дело вздыхала, что совсем нет мыла. Инженер намеревался изготовить его, обработав растительные или животные жиры содой, полученной путем сжигания морских водорослей. Однако этот процесс занимал слишком много времени. К счастью, исследователям встретилось дерево из семейства сапиндовых — настоящее мыльное дерево, плоды которого дают в воде обильную пену, которая с успехом заменяет обыкновенное мыло. Причем один плод равносилен куску мыла, превышающему его по весу в шестьдесят раз! К огромной радости миссис Клифтон, эти удивительные плоды были немедленно предоставлены в ее распоряжение.

Глава семьи также хотел раздобыть если не тростниковый сахар, содержащийся исключительно в тропических растениях, то по меньшей мере аналогичное вещество, которое можно извлечь из клена или любого другого сахаросодержащего дерева. Поэтому инженер не прекращал упорных поисков в лесах острова.

Во время одной из таких прогулок Клифтон, сопровождаемый Марком, наткнулся на растение, которому чрезвычайно обрадовался. Именно этому растению предстояло особенно обрадовать дядюшку Робинзона.

Двадцать второго июня Клифтон с Марком исследовали правый берег реки, а конкретнее лесную зону, протянувшуюся на север от русла водного потока. Марк, пробираясь сквозь высокую траву, почувствовал непривычный запах, который источали растения с прямым стеблем, разветвлявшимся и становившимся цилиндрическим в верхней части. У этих очень клейких растений были цветы, собранные в гроздья, и крохотные семена. Марк сорвал несколько стебельков и отнес отцу.

— Где ты их нашел? — спросил мистер Клифтона сына.

— На лужайке, — ответил Марк. — Там их видимо-невидимо. Они мне показались знакомыми, но…

— Да, — сказал Клифтон, — ты, сынок, сделал чрезвычайно ценное открытие. Отныне ничто не будет омрачать безоблачного счастья дядюшки Робинзона.

— Это табак?! — удивился Марк.

— Да, Марк.

— Какое счастье! — воскликнул юноша. — Как же обрадуется наш славный дядюшка! Но пока не стоит ему ни о чем рассказывать. Ладно, отец? Ты смастеришь дядюшке красивую трубку, и в один прекрасный день мы преподнесем ему ее набитую табаком.[137]Аналогичное открытие сделал пятнадцатилетний Хербарт, страстный натуралист, в романе «Таинственный остров»; бесценный подарок предназначался для Пенкрофта.

— Договорились, Марк.

— А трудно приготовить из этих листьев курительный табак?

— Нет, сынок. Правда, это будет не первосортный табак, но все-таки табак. Лучшего подарка для дядюшки и придумать невозможно.

Клифтон и Марк набрали огромную охапку драгоценных растений и украдкой пронесли в пещеру — с такими предосторожностями, словно дядюшка был самым суровым таможенником. На следующий день, едва почтенный моряк отлучился, инженер обобрал самые мелкие листочки, затем порубил на кусочки и разложил на горячих камнях, чтобы они хорошенько подсушились.

А миссис Клифтон по-прежнему беспокоил вопрос одежды. Конечно, тюленьих и песцовых шкур вполне хватало, но как их сшить, не имея швейных игл?

Дядюшка охотно рассказал байку, как однажды проглотил «по неосторожности» содержимое игольника.

— Жаль, — добавил он, — что случилось это давным-давно и все иголки постепенно вышли из меня.

Но миссис Клифтон было не до смеха. Использовав длинные колючки и волокна кокосовых орехов, она с помощью маленькой Белл все-таки сшила несколько грубых курток. Дядюшка, умевший шить, как и все моряки, охотно давал ей советы и неоднократно помогал.

К концу июня многие хозяйственные работы были завершены. Птичий двор процветал. Количество его обитателей увеличивалось с каждым днем. Старшие дети часто охотились в окрестностях пещеры. Их меткие стрелы не раз поражали водосвинок или агути. Мать спешила превратить добычу в копченые окорока и сделать запасы на зиму. Теперь колонистам не приходилось бояться голода. Инженер подумывал о том, чтобы построить загон для диких четвероногих — например, муфлонов. Было решено, что 15 июля на север острова с этой целью отправится специальная экспедиция. Клифтон хотел также выяснить, не растут ли в здешних лесах какие-либо виды artocarpus, что могло оказаться весьма кстати. Речь идет о хлебных деревьях,[138]Видимо, речь идет об Artocarpus incisa, вечнозеленом дереве, растущем на полинезийских островах, хотя и другие представители рода дают крупные мясистые плоды. В такого рода плодах с тестообразной мякотью содержится крахмал. Съедобны также семена хлебного дерева. встречающихся на этих широтах. Действительно, колонистам очень не хватало хлеба, а маленький Джек порой просил дать ему хотя бы кусочек.

И, похоже, в более или менее отдаленном будущем его мечта должна была осуществиться. И вот почему: однажды Белл, выворачивая карман, обнаружила зернышко пшеницы, правда, всего лишь одно. Девочка тут же прибежала с радостной новостью в пещеру, где собралась вся семья, и с торжествующим видом показала свою находку.

— Прекрасно! — воскликнул Роберт насмешливым тоном. — И что прикажешь с ним делать?

— Не смейся, Роберт, — сказал мистер Клифтон. — Это пшеничное зерно для нас дороже золотого слитка.

— Несомненно, несомненно, — согласился дядюшка.

— Из одного зерна пшеницы, — продолжал отец, — вырастает колос. А один колос дает до восьмидесяти зерен. Таким образом, зернышко маленькой Белл содержит в себе целый урожай.

— Но как в твоем кармане оказалось зерно? — спросила миссис Клифтон у дочери.

— Так ведь я на борту «Ванкувера» кормила кур.

— Хорошо, — подвел итог инженер, — мы бережно сохраним зернышко и посадим его следующей весной. В один прекрасный день оно подарит нам много пирогов.[139]Аналогичные виды на урожай имели и колонисты острова Линкольна. В романе «Таинственный остров» их надежды оправдались.

Белл пришла в восторг от подобного обещания и горделиво удалилась, словно была самой Церерой, богиней жатвы.[140]Церера — древнейшая италийская и римская богиня производительных сил земли, произрастания и созревания злаков; впоследствии почиталась только как богиня злаков и урожая.

Настал день, на который была назначена экспедиция на северо-восток острова. На этот раз Марк оставался с матерью, Джеком и Белл, а Клифтон, дядюшка и Роберт отправлялись в дорогу. Вышли они в четыре часа утра 15 июля. По реке шлюпка доставила маленький отряд до места, где заканчивался северный утес. Там путешественники высадились, но не стали огибать болото, а отправились прямо на северо-восток.

Это был уже не лес, поскольку деревья росли изолированными купами, но еще и не равнина. То тут, то там холмистую местность покрывали кустарники. Клифтон разглядел несколько новых пород деревьев. Среди них были и дикие лимоны. Конечно, плоды диких лимонов не идут ни в какое сравнение с плодами, выращенными в Провансе, однако содержат в значительных количествах лимонную кислоту и обладают таким же болеутоляющим действием. Дядюшка Робинзон сорвал дюжину плодов, в надежде угодить миссис Клифтон.

— Все наши поступки, — заявил почтенный моряк, — должны определяться нуждами хозяйки.

— А вот, — отозвался Клифтон, — если я не ошибаюсь, растение, которое тоже доставит ей большое удовольствие.

— Ты имеешь в виду эти карликовые кустики? — удивился Роберт.

— Несомненно, — ответил Клифтон. — Они относятся к семейству верескоцветных[141]Или вересковых, к которым принадлежат собственно верески, земляничные деревья, рододендроны, азалии. (Примеч. фр. издателя.) и содержат ароматическое масло, весьма приятное на запах и острое на вкус, которое к тому же обладает антиспастическим действием. Эти кустики встречаются в Северной Америке, где их называют гаультериями. Вы должны знать их, дядюшка Робинзон!

— Должен, но не знаю.

— Возможно, не знаете под названием гаультерии. А как насчет горного чая или чая канадского?

— О да, мсье! — воскликнул дядюшка. — Конечно, это канадский чай! Отвар его листьев просто восхитителен! Я пил его при простуде! Он гораздо лучше китайского чая! К сожалению, у нас нет сахара, но мы и сахар обязательно отыщем. А пока будем думать, что у нас в огороде растет сахарная свекла и наш сахарный заводик вот-вот готов приступить к работе.

Клифтон и Роберт по совету дядюшки запаслись листьями чая, которые вслед за лимонами заняли свое место в переметных сумках. Затем Клифтон и его спутники продолжили путь в сторону северо-востока. В этой части острова обитали многочисленные птицы, они перелетали с дерева на дерево, не подпуская к себе людей. Это были в основном клесты из отряда воробьиных,[142]Отряд воробьиных имелся в классификации К. Линнея и без изменения названия вошел в классификации Ж.-Л. Бюффона и Ж. Кювье. Сейчас это отряд воробьинообразных. Клесты принадлежат к семейству вьюрковых этого отряда. узнаваемые по короткому крючкообразному клюву. Впрочем, с гастрономической точки зрения эта дичь не стоила потраченных на нее стрел. Роберт ловко подстрелил несколько куриных из группы триперстов,[143]Птицы, у которых на лапах три пальца. (Примеч. фр. издателя.) у которых были длинные остроконечные крылья, а верхнюю часть тела украшали желто-пепельные и черные полоски. Триперсты неуклюже переваливались по земле, однако летали стремительно, что, впрочем, не уберегло их от точного выстрела Роберта.

Часов в одиннадцать путешественники сделали привал около источника. Обед состоял из холодного мяса водосвинки и аппетитного кроличьего паштета, приправленного ароматическими травами. Дядюшка набрал из источника свежей воды и смешал ее с лимонным соком, что сделало воду мягкой и очень вкусной. Экскурсия вскоре продолжилась. Клифтон все время думал о труте и удивлялся, что до сих пор не встретил ни одного из этих паразитов, которые растут во всех климатических зонах.

Вдруг над соседней лесной порослью раздался шум крыльев. Роберт бросился вперед, но Фидо с громким лаем обогнал его.

— Подожди, Фидо, подожди! — кричал Роберт.

Но Фидо, конечно, не внял бы призыву Роберта, если бы подросток не подоспел вовремя. Добычей Фидо был великолепный дикий петух, которого юный охотник успел схватить еще живым. Клифтон не мог ошибиться относительно породы петуха. Петух, несомненно, принадлежал к бентамской породе домашних кур. Перья на его плюсне[144]Третья часть птичьей лапы. (Примеч. фр. издателя.) образовывали своего рода манжету. Однако у птицы была еще одна особенность, которая и вызвала удивленный возглас Роберта:

— Смотрите, да у него на голове рог!

— Рог! — согласился Клифтон, осматривая петуха.

— И в самом деле, — подтвердил дядюшка, — рог, вставленный в самое основание гребешка. Он, верно, был бы грозным противником в петушиных боях. Ну, мсье Клифтон, я думал, что видал все на свете, но вот рогатых петухов не встречал никогда!

Гарри Клифтон хранил молчание. Он снова внимательно осмотрел птицу и коротко сказал:

— Да, это действительно бентамский петух.

Дядюшка перевязал птице крылья, ведь он хотел принести ее живой на птичий двор, и путешественники продолжили путь, немного отклонившись к востоку, чтобы выйти к реке. Однако ни грибы-трутовики, ни сморчки, которые могли бы заменить трут, нигде не встречались Зато было найдено другое ценное растение. Оно принадлежало к многочисленному семейству сложноцветных, называлось полынью или китайским полынником и входило в то же семейство, что и полынь горькая, мята лимонная, эстрагон и пустырник. Полынь была покрыта шелковистым пушком, который часто использовали врачи Поднебесной империи.[145]Поднебесная империя — под этим прозвищем был известен в Европе императорский Китай. Возникновение его связано с официальным титулом восточного монарха «Сын Неба».

Клифтон вспомнил, что высушенные стебли этого растения, покрытые длинными волосками, легко воспламеняются от малейшей искры.

— Наконец-то! Вот и трут! — воскликнул Клифтон.

— Прекрасно! — радостно ответил дядюшка. — День прошел не напрасно. Теперь я вижу, что Провидение не могло лучше о нас позаботиться. И не нужно больше испытывать судьбу. Пойдем обратно.

Они нарвали полыни и направились на юго-восток. Через два часа экспедиция вышла к реке и к шести часам вечера вернулась в пещеру. На ужин миссис Клифтон приготовила восхитительного лангуста, которого Марк поймал в расщелинах скал. Клифтон обстоятельно рассказал об увиденном. Бентамского петуха поместили в птичник. И он сразу же стал настоящим украшением птичьего двора.

Но кто испытал самое сильное волнение, когда ужин закончился? Конечно, дядюшка Робинзон в тот самый момент, когда Белл преподнесла ему сверкающую красную клешню рака, набитую табаком, а Джек — горящий уголек.

— Табак! — закричал дядюшка. — И вы мне ничего не говорили!

Почтенный моряк вдруг часто заморгал, а на его глаза навернулись слезы. Он тут же раскурил трубку, и пряный табачный запах заполонил пещеру.

— Как видите, мой почтенный друг, — сказал тогда Клифтон, — Провидение, хотя оно уже достаточно сделало для нас, преподнесло вам еще один приятный сюрприз.