Онлайн чтение книги Для радости нужны двое
VII

- Можно? - постучала в дверь Улиной комнаты Мария.

- Да! - Дверь распахнулась, и на пороге предстала заплаканная невеста.

- Чего ревешь? Продала я тебя за семь верблюдиц! - наигранно весело сказала Мария.

- Ой, спасибочки! - совсем по-деревенски вскрикнула Уля и с плачем обняла старшую сестру.

- Выплакалась? А ну посмотри на меня! Вот так. Боже, какая ты красавица и как светишься от счастья!

- Подлая я, - отходя в глубину комнаты, погасшим голосом прошептала Уля, - ты прости меня, подлую…

- Глупости! Я так рада за тебя! Я очень рада за нас. - Голос Марии пресекся, ее актерское мастерство дало осечку.

Повисла тяжелая пауза…

- Ладно, приходи на террасу пить кофе, - глядя мимо Ули, проговорила Мария, хотя и блеклым, но уже своим голосом. - Я жду.

Через четверть часа Ульяна показалась на террасе.

Подали кофе, и они остались один на один на фоне серого неба и серого моря, за которым где-то далеко-далеко на севере простиралась Россия.

Пили кофе. Молчали.

- Чернеет парус одинокий

На фоне моря голубом,

Что ищет он в стране далекой,

Что кинул он в краю родном?

- задумчиво продекламировала Мария.

- Белеет, - поправила ее Уля, - белеет парус одинокий…

- Нет, посмотри, чернеет. - Мария указала глазами в сторону моря. В открытом море действительно шла фелюга под косым черным парусом.

- Правда! - удивилась Уля. - А почему я раньше не замечала?

- Не присматривалась. У нас паруса белые, у них черные, а так все мы люди как люди… И сколько у него жен?

- Нисколько.

- Значит, ты будешь старшая жена?

- Нет. Это у арабов можно иметь четырех жен, а по туарегским законам жена может быть только одна.

- А говорили - гарем!.. Меня ведь ловили для его гарема… Как это понимать?

- Все! - твердо сказала Уля. - Был, а теперь не будет. Уже нет.

- Ну ты сурово взялась! И кто тебя надоумил?

- Он сам спросил, как мы будем жить - по мусульманским законам или по туарегским? Я спросила, сколько жен у его отца, он покраснел и говорит: "Одна. Моя мать". Тогда я говорю: "Значит, и мы будем жить по туарегским законам". Он согласился.

- Ай, молодец, Улька! - Мария даже хлопнула в ладоши от возбуждения и с этой секунды стала сама собой и больше ни разу не допустила ни единой фальшивинки по отношению к названной сестре… за всю их оставшуюся жизнь.

- Доктор Франсуа рассказал мне про туарегов. Он сегодня приедет. Он хочет и тебе рассказать… Он будет на свадьбе моим дядей.

- Он дядей, а я матерью?

- Ты и матерью, и отцом. - Уля взглянула в глаза Марии с такой нежностью и преданностью, что та окончательно растаяла и смирилась со своей участью.

После полудня Фатима повела Марию и Улю смотреть верблюдиц. К тому времени для них сколотили навес от дождя. И дождь не заставил себя ждать. Маленькие Муса и Сулейман подняли дикий рев, но Фатима не взяла их с собой.

- А чего, пусть бы шли! - удивилась Мария.

- Нет, - возразила Фатима, - это опасно. Дети обязательно будут дразнить их, а верблюды этого очень не любят.

Накрапывал дождь, и широко разбредшиеся в поисках корма верблюдицы стали неторопливо подтягиваться к укрытию. Покачиваясь на тонких длинных ногах, они на ходу будто нехотя отщипывали где ветку чахлого кустика, где колючку, где ковылек или былинку.

- А верблюды совсем не голодные, - сказала Мария.

- Нет!- оживилась Фатима.- Они всегда так едят. Верблюды очень умные, они оставляют растения нарочно, чтобы сохранить их. Это глупые овцы вытаптывают и убивают землю, а верблюды думают и о себе, и о своих детях, и о внуках. Верблюды - самые умные, я могу рассказывать про них хоть целый вечер, я выросла среди них. "Мы - люди верблюдов", - так говорят про себя наши бедуины.

Скоро Мария и Уля смогли рассмотреть верблюдиц вблизи и потрогать их шелковистую шерсть.

- У белых верблюдиц самая хорошая шерсть, - сказала Фатима. - Больше всего верблюды не любят дождя. Вы видели? Они сами пришли под навес, пастух даже не звал их.

- Какие смешные мордочки! А какие большие глаза! Глянь, какие огромные ресницы в два ряда! А веки прозрачные! Боже мой! - наперебой восклицали Мария и Уля.

- Такие ресницы спасают от песка, пыли и от яркого солнца. Когда пыльная буря, ноздри верблюда закрываются совсем. А в ушах, видите, сколько волос? Это тоже от песка и пыли, - с удовольствием поясняла Фатима. - А веки у верблюдов прозрачные, чтобы и с закрытыми глазами что-то видеть.

- Говорят, верблюд может выпить сразу десять ведер, - сказала Уля.

- И пятнадцать может, - подтвердила Фатима. - Вода и верблюды любят друг друга. Колодец в пустыне верблюд чует за семнадцать километров и всегда придет к нему. А если колодец отравлен, никогда не станет пить.

Собравшиеся под навесом верблюдицы взирали на гостей без боязни, вполне равнодушно, и общее выражение их мордочек с раздвоенной ороговевшей верхней губой было если не презрительное, то довольно высокомерное.

- А куда их девать? - Мария обернулась к Фатиме.

- Если хочешь, я отправлю их завтра к отцу в пустыню. Он лечит верблюдов. Им там будет хорошо.

- Ладно, - охотно согласилась Мария. - Как Франсуа?

- Точно, - с гордостью подтвердила Фатима. - Как доктор Франсуа лечит людей, так мой отец - верблюдов. Это вся Сахара знает.