Онлайн чтение книги Дочь итальянца
3

— Черт тебя подери, Маурицио! Ты провел меня!

Лицо Скальди казалось застывшей маской.

— Не говори глупостей! Ты наказал себя сам. Нужно было внимательнее читать то, что подписываешь.

— Но я доверился тебе!

— Тем более неразумно. Ведь я сразу предупредил, что ни о каком доверии и речи быть не может. К тому же мои конкуренты наверняка предупредили тебя о том же.

Партнер Маурицио, сидящий напротив него за столом, был готов метать громы и молнии. Он потерял кучу денег из-за своей самонадеянности. Как и многие бизнесмены, он думал, что сможет провести Маурицио Скальди. И как многие, заблуждался.

— Я полагал, что мы станем сотрудничать к обоюдной выгоде, — возразил незадачливый партнер.

— Неужели? А я уверен, что ты хотел использовать меня. Собирался получить от меня информацию, а затем провернуть все в одиночку. Но тебе стоило быть осмотрительнее. Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели. У людей полно своих забот.

Произнося эти слова, Маурицио внезапно почувствовал, как тень прошлого настигла его, и у него похолодело в сердце. Он попытался успокоиться и глубоко вздохнул. Затем взглянул на собеседника, и слабое чувство сострадания шевельнулось в нем.

— Не отчаивайся! Я пришлю тебе чек, который возместит твои расходы, — произнес Маурицио, не узнавая самого себя.

Потрясенный бизнесмен поспешил уйти. Похоже, ему повезло большего, чем кому-либо иному, решившему обставить синьора Скальди.

Оставшись один, Маурицио несколько минут сидел неподвижно. Ему чудилось, что он заперт в комнате, из которой нет выхода, а стены вот-вот обрушатся на него.

«Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели». Маурицио произнес эти слова настолько естественно, словно они только что пришли ему в голову. А ведь так говорила Абби в прошлой жизни…

Внезапно Маурицио стало душно, и он развязал тугой узел галстука. Он вспомнил, как после этих слов Абби страстно поцеловала его, они упали на кровать, покрытую лоскутным одеялом, и занялись любовью. Маурицио никогда больше не испытывал такой всепоглощающей страсти. Он любил эту своевольную девушку всем сердцем, всем телом и душой.

Теперь Маурицио Скальди понимал, что допустил тогда непростительный промах. Позволил себе отдаться чувству целиком, не задумываясь. Сейчас он гордился, что подобной ошибки больше не повторил ни разу за все прошедшие пятнадцать лет.

Он встал и несколько раз прошелся по комнате, чтобы успокоиться. И это ему удалось, впрочем как и всегда.


Единственным человеком, которому было позволено беспокоить Маурицио в любой час дня и ночи, была его личная помощница Сильвана. Пятидесятидвухлетняя, умная и немного циничная, она казалась воплощением спокойствия и невозмутимости и могла сходу решить любые непредвиденные проблемы. К Маурицио она питала материнские чувства. Только ей он доверял настолько, что позволял высказываться о своей личной жизни.

— Не трать впустую время, копаясь в прошлом, — посоветовала Сильвана боссу, когда после окончания рабочего дня они сидели в его кабинете за чашечкой кофе. — Ты всегда считал, что у вашего брака не было шанса. Так забудь о нем и женись снова.

— Никогда! — воскликнул Маурицио. — Еще один бездетный брак? Еще один бракоразводный процесс? Нет, спасибо.

— Почему же сразу бездетный? То, что у вас с Надин не было детей, еще ни о чем не говорит. Такое частенько бывает. Супруги не могут иметь общего ребенка, но каждый из них заводит ребенка с кем-то еще. И никто не знает, почему так происходит.

— И этим «кем-то еще» стал мой садовник, — горько посетовал Маурицио.

— Сейчас тебе нужно думать не об этом, а постараться найти хорошую жену и успокоиться. Это нетрудно. Ты — привлекательный мужчина.

Он усмехнулся.

— Сильвана, ты обладаешь непревзойденным талантом говорить мне комплименты. Вчера ты сказала, что со мной невозможно общаться, так как у меня самомнение размером с купол собора Святого Петра. Я забыл другие твои высказывания в мой адрес, но уверен, что ты помнишь.

— Эгоистичный, чудовищный и невыносимый, — произнесла она без колебания. — И я не откажусь ни от одного моего слова.

— Возможно, ты права и я именно такой.

— Но ты все равно остаешься привлекательным для многих женщин, — упрямо повторила Сильвана.

Маурицио задумался так надолго, что она испугалась, не обидела ли босса.

— Как думаешь, возможно ли, что у меня может быть ребенок только от одной женщины? — наконец сказал он.

— Никогда не слышала ни о чем подобном, Маурицио, — ответила Сильвана, качая головой.

— Но ведь такое может быть? — упорствовал он.

— Не знаю. Да и как можно сказать об этом заранее? — удивилась его помощница. — Как выяснить, какую женщину искать?

— А зачем это выяснять…

И тут Сильвана неожиданно улыбнулась.

— Маурицио, ты не хочешь воспринимать реальность, а веришь в то, во что хочешь. Меня это радует. Значит, и ты можешь быть столь же иррациональным, как и все мы, простые смертные. — Она посмотрела на него с любопытством. — Должно быть, она была особенной.

— Да, — вздохнув, сказал он, — особенной…

Маурицио Скальди всегда был человеком действия. Несколько телефонных звонков — и представитель самого известного частного детективного агентства прибыл в его офис на следующее утро.

— Арабелла Брокуэлл, — отрывисто сказал он, скрывая волнение. — Ее мать, Карлотта Брокуэлл, владелица поместья в Пьомбино. Найдите эту женщину. Мне безразлично, сколько это будет стоить, я заплачу любые деньги…


Председатель совета директоров банка Натан Бриджес взирал на Арабеллу с нескрываемым восхищением. Он был очарован ею, как и надеялся Рон. Когда Арабелла оставила их на мгновение, Натан сказал:

— Поздравляю, Рон. Она прекрасна. Когда мы услышим официальное объявление о помолвке?

— Скоро, я надеюсь.

Его собеседник усмехнулся.

— Не тяните слишком долго. Такую женщину мечтает заполучить в жены любой мужчина. Вдруг счастье отвернется от вас?

Когда молодая женщина вернулась, Натан полюбопытствовал:

— Арабелла, а это правда, что ваша мать родом из Италии?

— Да, и мои бабушка и дедушка — тоже.

— И вы говорите по-итальянски?

Арабелла обольстительно улыбнулась мистеру Бриджесу, ведь он был боссом ее Рона.

— Не только на том итальянском, который используется на радио и телевидении, но еще и на тосканском диалекте.

— Впечатлен. Нам бы не помешал такой человек. У концерна, который нас сейчас интересует, главный офис расположен как раз в Риме…

— Какой концерн вы имеете в виду? — решила уточнить Арабелла.

— «Флексион». Недвижимость, финансы, словом все, что приносит прибыль. Буквально на днях глава концерна купил значительный пакет акций «Куин Элизабет». Мы, естественно, заинтересованы в более близком контакте. Я решил устроить званый обед у меня дома. Приглашаю вас, Арабелла, Рона и нашего итальянца — он как раз сейчас в Лондоне. Посмотрим, что он собой представляет…

Провожая Арабеллу, Рон расточал ей похвалы:

— Ты была неподражаема. Ты на самом деле очаровала старика сегодня вечером, любимая.

— Я рада, что смогла помочь тебе.

Арабелла отвечала машинально. И Рон, искоса взглянув на молодую женщину, отметил, что та пребывает в странной меланхолии. Ему очень хотелось обсудить с ней предстоящий званый обед, от которого во многом зависела его карьера. Но Арабелла холодно произнесла «спокойной ночи» и закрыла дверь номера перед его носом. Похоже, это входит у нее в привычку, с досадой подумал Рон и вспомнил предостережение Натана Бриджеса.

Когда Арабелла наконец осталась одна, то облегченно вздохнула. Она разделась и поспешила в ванную, желая смыть воспоминания о прошедшем вечере. Сегодня ее мучил страх, что у нее сдадут нервы так же, как прошлой ночью. Разговор об Италии выбил ее из колеи, и призрак давно забытой любви возник снова…


Как только Абби поняла, что беременна, она поспешила сообщить эту новость Маурицио. Он так обрадовался, что как сумасшедший закружил ее по комнате.

— Ребенок! Наш с тобой маленький ребеночек! Половинка тебя, половинка меня!

— Твой сын и наследник, — сказала она, блаженно замирая в его объятиях.

Он радостно засмеялся, но возразил:

— Я хочу девочку, похожую на тебя. С такими же прекрасными черными волосами, такую же непоседливую и отчаянную, как ты.

Беременность Абби открыла в Маурицио лучшие черты его характера. Он окружил свою возлюбленную любовью, заботой и вниманием. И был готов сделать все, что угодно, ради нее…

Синьоре Карлотте пришлось срочно уехать по делам, а сообщать такую потрясающую новость по телефону Абби не хотелось. Она ждала более подходящего случая. Он наступил, когда Абби была уже на третьем месяце.

— Надеюсь, на этот раз ты решишься? — с надеждой спросил Маурицио.

— Конечно. Я очень хочу, чтобы мама смирилась с тем, что мы поженимся.

— Мы должны сказать ей это вместе. Я не допущу, чтобы ты в одиночку столкнулась с ее гневом.

— Какой гнев? Мама будет только рада, — беспечно произнесла Арабелла. — Она любит детей.

Это была правда. Как многим властным женщинам, Карлотте Брокуэлл была не чужда сентиментальность. Она не только обожала свою дочь, но вполне искренне умилялась на чужих детей, так что окружающие невольно думали: какая чудесная женщина!


— Как ты могла совершить такую глупость? — Карлотта Брокуэлл была вне себя от злости.

— Мама, я не совершила глупость, а забеременела от любимого человека, — возразила Абби, огорченная реакцией матери. — Пожалуйста, не говорит так, словно я сделала что-то недостойное.

— Но так оно и есть! Как этот мерзавец посмел только дотронуться до тебя?

— Я сама хотела его. Пойми наконец! Я соблазнила его, а не он меня!

— Не хочу ничего слышать об этом! — закричала Карлотта.

— Но тебе придется! Я люблю Маурицио и собираюсь выйти за него замуж, нравится тебе это или нет! — отрезала Абби.

— Думаешь, я позволю тебе? Да я скорее сгною этого подонка в тюрьме!

— Никакие угрозы не заставят меня перестать любить Маурицио.

— Тогда я прокляну тебя! — заявила в сердцах Карлотта.

Абби сбежала из дома той же ночью. А утром синьора Брокуэлл появилась на пороге дома Маурицио. Она предложила ему любые деньги за то, что он откажется от ее дочери. Но юноша лишь рассмеялся ей в ответ. Возможно, именно в этот момент Карлотта по-настоящему его возненавидела.

Она попробовала было подговорить кое-кого из местных, чтобы они расправились с Маурицио, но те не согласились. Несмотря на влиятельность семьи Патти — Брокуэлл, никто не хотел идти против юноши, потому что он был одним из них. Но Абби знала, что мать не оставит их в покое, и предложила уехать.

— Это ненадолго, любимый. Матери добреют, когда становятся бабушками. Особенно итальянки.

Маурицио вздохнул.

— Мне совсем не хочется уезжать тайком, но ссора с твоей матерью может плохо отразиться и на тебе, и на нашем малыше. Да, нам лучше уехать, чтобы все утряслось.

Они покинули пределы Тосканы и остановились у друзей Маурицио в Сиене. Через две недели купили подержанный автомобиль и поехали на юг, в Умбрию. Там тоже провели две недели в деревушке возле Сполетто и снова отправились в путь, но теперь уже в противоположную сторону, на север.

Влюбленные много говорили о браке, но никак не могли уладить все формальности, поскольку нигде не останавливались надолго, боясь, что их настигнет гнев Карлотты. Везде, где бы они ни оказывались, Маурицио легко находил работу.

Абби и не подозревала, что можно быть такой счастливой. Тошнота по утрам ее больше не беспокоила. Она чувствовала себя энергичной и жила полноценной жизнью с мужчиной, которого обожала. Их любовь была абсолютной, безусловной, как в романах, где пишут, что «они жили долго и счастливо». Она любила его, он любил ее, и они с нетерпением ждали появления на свет их первенца. Чего еще можно было желать?

Абби стала лучше понимать не только Маурицио. Она словно посмотрела на себя со стороны. И много из того, что ей открылось, оказалось неприглядным.

— Я была несносной, — заявила однажды Абби. — Испорченная, невоспитанная девчонка, считающая свои прихоти законом. Мать потворствовала мне во всем, и я никогда не задумывалась, откуда берутся деньги. Встреча с теми мужчинами из Англии словно отрезвила меня. Фактически мать обокрала их. Разве можно их осуждать, правда?

— Не суди себя строго, — возразил Маурицио. — Ты была ребенком и не задумывалась о методах твоей матери. Но когда прозрела, то не испугалась правды. Моя Абби слишком храбра для этого.

Маурицио всегда с особой теплотой в голосе произносил «моя Абби», как будто она была лучшим подарком в его жизни, который он бережно хранит. И Абби чувствовала себя самым счастливым человеком в мире.

Она видела в своем избраннике то, что было скрыто от других. На напавших на нее англичан он произвел впечатление человека, способного на насилие. С ней же вел себя неизменно нежно и заботливо.

Они иногда спорили, даже ссорились, но Маурицио сдерживал свой горячий нрав и всегда первым шел на мировую, просто сдаваясь. Для него не было ничего хуже ссор с любимой. Он был чутким и любящим и всем своим поведением убеждал Абби в том, что она лучше всех. Он поклонялся ей, благоговея и восхищаясь, даже когда забота о ней превращалась в строгий надсмотр.

Когда Абби была на шестом месяце, Маурицио решил, что им надо перестать заниматься любовью, пока не родится малыш.

Терзаемая желанием Абби умоляла его:

— Доктор говорит, что еще можно!

— Но не доктор, а я отец нашего ребенка. И я решил, что нам не следует этого делать теперь, — твердо заявил Маурицио.

— Но почему? Еще целых три месяца! Вдруг ты… ну…

— Хочешь сказать, что сомневаешься, смогу ли я остаться верным тебе?

— Я не знаю, что мне делать! — закричала Абби.

На миг он разозлился, поскольку никогда не давал ей повода для ревности. Но его гнев растворился в смехе.

— О, перестань! — попросила Абби, несильно ударяя его.

Но он смеялся, бережно сжимая ее в объятиях.

— Моя любовь, я буду вовремя приходить домой каждый вечер. А ты сможешь надевать на меня ошейник и водить по улице, — немного успокоившись, произнес он.

— Чтобы каждый встречный мог сказать, что ты у меня под каблуком? Ну уж нет!

— Мне все равно, кто что подумает. Главное, чтобы ты была спокойна, — серьезно ответил он. — Ты и наш ребенок — моя жизнь.

Маурицио ни на йоту не отступил от принятого решения. Он проводил все свободное время дома. И Абби, разговаривая с другими будущими мамами в приемной врача, все больше убеждалась, насколько ей повезло.

Она продолжала наслаждаться жизнью. Все ей казалось забавным. Даже то, как надо экономить на покупках, чтобы им хватало зарплаты Маурицио, и расшивать старые джинсы по мере того, как она набирала вес.

Именно Маурицио решил, что им пора осесть в одном месте.

— Я хочу, чтобы тебя наблюдал постоянный врач, — сказал он.

Они остановились в Каренне, городке, где Маурицио устроился работать строителем. Влюбленные рассудили, что их вряд ли будут искать рядом с тем местом, которое они покинули, спасаясь бегством. К тому же Каренна показалась им вполне достойной того, чтобы пустить здесь корни. Маурицио сам нашел хорошего врача, сам выбрал курсы для беременных и посещал их вместе с Абби.

Но счастье не может длиться вечно. Иногда Абби казалось, что она израсходовала весь его запас за те несколько превосходных месяцев, что прошли после их поспешного отъезда из Пьомбино…


Особняк Натана Бриджеса, роскошный, с огромным количеством комнат, расположенный в пригороде Лондона, давал представление о его доходах. Званый обед был рассчитан на двенадцать персон — число, позволяющее гостям общаться и одновременно дающее возможность побыть наедине друг с другом.

Арабелла знала, чего от нее ожидают, и оделась соответственно — в короткое красное бархатное платье, которое облегало ее стройную фигуру. Черные шелковые чулки подчеркивали стройность ног, обутых в изящные черные туфли. Сегодня она дала свободу своим длинным густым волосам, струящимся по спине в «естественном» стиле, на который было потрачено три часа в салоне красоты. Массивное золотое ожерелье и серьги, надетые сегодня, были подарком Рона, «в преддверии радостного события», как он выразился.

— Во «Флексионе» высказались неопределенно: приедет то ли президент, то ли его заместитель, то ли исполнительный директор. Но нам удалось выяснить, что это будет именно глава концерна, ради кого Натан устраивает обед, — сказал Рон, когда они сели в машину.

— Какое это имеет значение? — небрежно ответила Арабелла.

— Да уж, верно. Вряд ли найдется мужчина, способный устоять перед тобой. А сегодня тем более. Никогда не видел, чтобы ты выглядела настолько хорошо, — с искренним восхищением произнес Рон.

— Спасибо.

— Но, должен сказать, что мне немного не по себе. Я уже готов приревновать тебя к этому итальянцу, — признался ее собеседник.

Арабелла с недоумением повела бровью.

— А вот это уже совершенно излишне. Я никогда не позволю себе ничего, что недостойно уважающей себя женщины.

Лимузин въехал в ворота и направился по подъездной аллее к ярко освещенному особняку.

Когда они почти приехали, Арабеллу охватило странное, тревожащее чувство, хотя предстоящий прием ничем не отличался от десятков остальных, которые ей довелось посетить.

Дверь особняка была распахнута. Сам хозяин встречал новоприбывших, радушно улыбаясь.

— Рон, Арабелла, как замечательно, что вы пришли! Вы выглядите прекрасно, как всегда. Дорогая, какое чудесное платье…

Знакомые фразы, произносимые теми же самыми людьми. И ее ответ, похожий на все предыдущие. Те же самые улыбки, тот же самый смех… та же самая пустота.

Когда они входили в гостиную, Натан Бриджес взял молодую женщину под локоть и сказал:

— Я хочу кое с кем вас познакомить…

Продолжения не требовалось. Арабелла и так знала, что скрывается под этой ничего не значащей фразой. Одной ее обольстительной улыбки будет достаточно, чтобы добиться желаемого. Улыбки, не затрагивающей сердца. Что ж, таковы правила игры. «Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели». И тот, кому будет адресована ее улыбка, наверняка знает об этом. Так что не стоит его жалеть.

— Он уже здесь? — спросила Арабелла.

— Да, прибыл десять минут назад.

Она проследила за его взглядом и увидела того, кого меньше всего ожидала и хотела увидеть снова…


Наконец они устроились и начали планировать свадьбу.

— Дорогая, ты не будешь против простои церемонии без великолепного свадебного платья? — спросил Маурицио.

Она хихикнула.

— Я буду выглядеть немного странно в великолепном свадебном платье и на восьмом месяце беременности. И мне не нужна вся эта суета. Я хочу только тебя.

Когда Абби легла спать, Маурицио укрыл ее одеялом, встал перед ней на колени, взял за руки и заговорил тихо и благоговейно:

— Послезавтра мы поженимся. Дадим священные клятвы перед алтарем. Но ни одна из них не будет священнее той, что я дам тебе сейчас. Клянусь, что мое сердце, моя любовь и вся моя жизнь принадлежат тебе и так будет всегда… Ты слышишь? Короткой или длинной окажется моя жизнь, каждый ее миг будет прожит для тебя. — Он нежно погладил ее по круглому животу. — И ты, малыш, знай, я буду всегда защищать тебя. Ты вырастишь беззаботным и счастливым, потому что твои мама и папа любят тебя.

Абби попыталась сказать что-то в ответ, но ее душила слезы.

— О, Маурицио, — смогла наконец произнести она, — если бы ты только знал…

— Тише, дорогая. Не говори ничего, я все прочел в твоих глазах. — Он взял ее лицо в ладони. — Ты всегда будешь со мной, как сейчас. — И поцеловал так, что ее сердце сладко замерло.

Она заснула в его объятиях той ночью и проснулась от его поцелуя рано утром. Маурицио собрался на работу, чтобы прийти домой пораньше и помочь ей с последними приготовлениями к свадьбе.

Абби провела весь день, убираясь в доме и проверяя, достаточно ли угощения и вина для гостей. Она поставила чайник на плиту, собираясь выпить кофе, когда кто-то позвонил в дверь.

На пороге дверью стояла… Карлотта.

— Мама… здравствуй.

Абби знала, что их встреча неизбежна, и даже обрадовалась, увидев мать.

— Здравствуй, Абби. Ты позволишь?

Она вошла, не замечая живота дочери. Если Карлотте что-то не нравилось, она всегда делала вид, что этого не существует.

— Ты одна, как я посмотрю. Он уже бросил тебя, что ли?

— Мама, сейчас три часа дня. Маурицио на работе, но он скоро придет.

— Да что ты говоришь!

Абби всегда знала, что примирение с матерью будет тяжелым, но очень хотела как можно скорее наладить с ней отношения.

— Рада видеть тебя…

— Думаю, ты сыта по горло всем этим, — прервала ее мать, брезгливо оглядывая их более чем скромное жилище.

— Нет. Это моя жизнь. И завтра мы с Маурицио поженимся.

— Так вы еще не женаты? — задумчиво протянула Карлотта и загадочно добавила: — Значит, я успела вовремя.

— У нас с Маурицио будет ребенок. Завтра я выхожу за него замуж, — твердо произнесла Абби. — Надеюсь, ты останешься на нашу свадьбу и выпьешь за наше счастье…

Мать посмотрела на нее с нежностью.

— Птичка моя, ты живешь в придуманном мире. Доверься мне, я знаю, что лучше для моей крошки. Маурицио обманет тебя.

— Мама…

Но Карлотта, не слушая дочь, продолжала:

— Я должна все исправить. Просто позволь мне позаботиться о тебе. И все будет прекрасно, как только мы уедем домой.

— Мой дом здесь! — с вызовом произнесла Абби.

— Эта лачуга? Думаешь, я оставлю тебя здесь? Прекрати спорить и собирайся!

Карлотта резко схватила дочь за руку, и Абби невольно вскрикнула. Маурицио, как раз подходивший к дому, услышал крик любимой и бросился на выручку. Он распахнул дверь и потребовал:

— Отпустите ее!

Карлотта проигнорировала его слова, продолжая тянуть Абби за собой. Та отчаянно сопротивлялась, но ей мешал живот. С проклятием Маурицио схватил Карлотту за руку, намереваясь остановить.

— Не смейте трогать ее! — приказал он, и в его глазах вспыхнула та же самая угроза, которую Абби увидела, впервые повстречав его.

— Я забираю ее домой! — заявила Карлотта.

— Почему вы так поступаете со своей дочерью? — спросил юноша, надеясь образумить разъяренную женщину. — Вы же знаете, что мы любим друг друга! Если будете продолжать упорствовать, можете навредить ребенку, которого мы ждем.

Но его увещевания пропали втуне. Карлотта явно не собиралась идти на попятный. Она снова потащила Абби к двери.

— Маурицио, не позволяй ей увезти меня! — взмолилась Абби.

Эти слова, обращенные к ненавистному ей человеку, полностью лишили Карлотту возможности контролировать свои действия. Не отдавая себе отчета, она оттолкнула дочь и набросилась на Маурицио.

Дальнейшее походило на кошмар. Абби упала, а когда попыталась встать, вдруг почувствовала, что мир уходит у нее из-под ног. Все вокруг закружилось, и внезапно ее пронзила острая боль. Абби закричала, теряя сознание. Карлотта, оттолкнув юношу, бросилась к дочери…


Абби казалось, что она видит Маурицио, тянулась к нему, называла по имени. Но вместо любимого видела мать, склонившуюся над ней.

— Маурицио, — снова и снова звала Абби. — Маурицио…

Но он исчез, словно его и не было.

Когда прошла физическая боль, молодая женщина впала в депрессию. Она словно окаменела, душа ее будто погрузилась в беспросветный мрак. Маурицио бросил их на произвол судьбы в самый тяжелый момент, хотя обещал любить и защищать и ее, и их ребенка. Его дочь умерла, не прожив и дня, а он даже не видел малышку.

— Она была такой маленькой и беспомощной, — шептала Абби в пустоту. — Ей так был нужен отец.

Но он не слышал, тьма проглотила его. И мир вокруг Абби неузнаваемо изменился.

Она знала, что сейчас находится в Лондоне, в красивом уютном доме. О ней заботятся люди в белой одежде и разговаривают с ней добрыми голосами.

— Как мы чувствуем себя сегодня, мисс Арабелла?.. Немного лучше? Это хорошо…

Она не отвечала, да это, похоже, было и не нужно. Люди с добрыми голосами относились к ней, как к кукле, ухаживали за ней, заботились, расчесывали волосы и помогали одеваться.

— Никто не знает, как долго это продлится, миссис Брокуэлл. У нее глубокая послеродовая депрессию, осложненная душевной травмой. Должно пройти время, прежде чем она поправится, — говорили они матери.

Так и случилось. Настал день, когда безучастная ко всему Арабелла вдруг поняла, что слова, которые она слышит, имеют смысл. В этот момент Карлотта как раз произносила свой очередной монолог:

— …Год в финансовом отношении выдался трудный, но я ничего не пожалею для моей птички…

— Где он? Где Маурицио? Почему он не пришел? — спросила Арабелла, едва поняв, что может говорить.

— Потому что я… купила его.

Она медленно повернулась к матери и посмотрела взглядом, от которого у Карлотты мороз прошел по коже.

— Что ты сказала? — Даже ей самой голос показался безжизненным.

— Я купила его. Твой Маурицио потребовал денег и уехал. Он больше не побеспокоит тебя, моя птичка. — Видимо, Карлотта решила, что надо раз и навсегда покончить с этой темой.

— Я не верю тебе, — покачала головой Арабелла.

— Тогда взгляни на это.

И Карлотта показала обналиченный чек на пятьдесят тысяч фунтов, выписанный на имя Маурицио Скальди. «Короткой или длинной окажется моя жизнь, каждый ее миг будет прожит для тебя»… Как же скоро он забыл о своих словах! Арабелла думала, что уже умерла, но, видимо, в ней еще оставались какие-то чувства, делающие ее живой. Сейчас умирали и они. И она была этому только рада.


Он оказался в центре внимания собравшихся в особняке Натана Бриджеса с момента своего появления здесь. Все хотели быть ему представлены. Да, он стал важной птицей, подумала Арабелла. Впрочем, Маурицио Скальди независимо от своего статуса всегда привлекал внимание своим обликом, властностью и силой, исходящими от него.

Теперь он стал еще шире в плечах, а его волосы, раньше длинные и волнистые, теперь были коротко подстрижены, Черты лица стали выразительнее и жестче. А на левой щеке появился шрам. Он очень напоминал матерого хищника, высматривающего добычу. Все невольно чувствовали это и искали его расположения. Кроме нее.

— Дорогая, — весело произнес Натан Бриджес, подводя ее к Маурицио, — позволь представить тебе нашего гостя, синьора Скальди… А это наш специалист по связям с общественностью отеля «Куин Элизабет».

— Раз познакомиться с вами, миссис Стоун, — учтиво произнес Маурицио, чуть склонив голову.

— Добрый вечер, синьор Скальди, — в свою очередь поприветствовала его Арабелла.

Да, он изменился. Рука, которой он сжал ее протянутую ладонь, уже не была той любимой грубой ручищей, приводящей ее в трепет. Теперь это была ухоженная рука богатого мужчины. Незнакомца.

Арабелла заставила себя посмотреть ему в глаза… и не увидела там ничего — ни тепла, ни тревоги, ни изумления, ни узнавания. И неожиданно почувствовала смесь облегчения и разочарования. Она пробормотала что-то о приятной встрече и поспешила отойти.

— Ты могла быть бы и поприветливее с ним, — сказал ей Рон. — Мужчины вроде этого Скальди самодостаточны, но порой их может задеть недостаток уделяемого им внимания.

— Вот и займись этим! — отрезала Арабелла.

— Что?

— То, как ты отзываешься о нем, показывает твое глубокое к нему почтение. Хотя все вы, мужчины, из одного теста, — заявила она. — Полны самодовольства и желания показать, как многого вы добились.

Хотя к Рону последнее не имело никакого отношения: он родился богатым. Впрочем, он не собирался ей возражать, и Арабелла обрадовалась, что получила небольшую передышку. Неожиданная встреча потрясла ее, но она уже справилась с собой и теперь наблюдала за Маурицио, разговаривающим с кем-то из гостей.

— Он очень богат, — прошептал Арабелле на ухо Натан Бриджес. — И никогда не поверите: всего добился сам!

— Никто на самом деле не начинает с нуля, — возразил Рон, тоже не спускающий с Маурицио глаз. — Так или иначе, он достал где-нибудь круглую сумму денег для начала. Можно только предполагать, что ему пришлось сделать, чтобы получить ее.

Натан Бриджес взглянул на него с усмешкой.

— Возможно, нам лучше этого не знать. Он может оказаться весьма опасным человеком.

Арабелла ничего не сказала. Она знала, что послужило основой благосостояния Маурицио. Последний раз, когда она видела его, он был беден. Теперь же, судя по всему, стал одним из самых богатых людей в Европе. То есть одним из тех, кого некогда презирал.

Ее мать тогда сказала: «Я купила его. Твой Маурицио потребовал денег и уехал. Он больше не побеспокоит тебя, моя птичка». Но даже после того, как увидела чек, Арабелла иногда говорила себе, что это неправда. Если бы Маурицио вернулся, она поверила бы любому его объяснению. Но он не давал о себе знать, и в конце концов она перестала звать его в темноте. А теперь окончательно уверилась, что мать не обманула ее. Маурицио нуждался в деньгах и продал любовь, чтобы получить их…

Когда всех пригласили к столу, Арабелле пришлось взять себя в руки — она должна была сидеть за ужином рядом с Маурицио. Приманка в западне, усмехнулась молодая женщина. Но какое это имеет значение?

Он поступил весьма корректно, сказав ей несколько ничего не значащих фраз, и обратил внимание на соседку справа, которая таяла под его взглядом.

Арабелла вздохнула с облегчением. Но тут хозяин дома весело произнес:

— Синьор Скальди, если вы задаетесь вопросом, почему мы посадили вас рядом с миссис Стоун, то знайте: она говорит по-итальянски.

— Это очень любезно с вашей стороны, — вежливо ответил Маурицио. — Итак, синьора, — обратился он к Арабелле на тосканском, — мы будем весь вечер притворяться, что не знаем друг друга?


Читать далее

Амелия Тоуни. Дочь итальянца
1 01.04.16
2 01.04.16
3 01.04.16
4 01.04.16
5 01.04.16
6 01.04.16
7 01.04.16
8 01.04.16
9 01.04.16
10 01.04.16
11 01.04.16
12 01.04.16

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть