Онлайн чтение книги Дочь итальянца
5

Вечером того же дня Арабелла услышала, как что-то просунули под ее дверь, и увидела на полу конверт. Подняла его, и тут же в голове забилась мысль: «Уничтожь не читая. Если прочтешь, то твой привычный мир перевернется. Не рискуй». Но она вскрыла конверт.

Его почерк не изменился. Был все такой же крупный и уверенный.

Ты была права почти во всем. Почти. Если хочешь узнать, что это означает, я расскажу тебе и больше ничем не напомню о себе.

Маурицио.

Она села в кресло и задумалась, как поступить. А полчаса спустя уже стучала в дверь его номера.

Маурицио открыл сразу. Он был в белой рубашке, украшенной вышивкой, словно только что вернулся с приема. Черный смокинг лежал, небрежно брошенный на спинку кресла.

— Здравствуй, я рад, что ты пришла.

Но Арабелле было не до светских условностей. Она сразу перешла к делу:

— Я хочу услышать, что ты скажешь, Маурицио, и сразу уйти. Но предупреждаю: что бы ты ни сказал, это не будет иметь никакого значения. После всего, что произошло, я никогда не смогу простить тебя!

— После всего, что произошло… — повторил он. — А что, собственно, произошло?

— О, пожалуйста, не притворяйся, будто не знаешь! Мы говорили об этом в первый вечер. Ты взял деньги у моей матери.

— Естественно. Я имел на это право, — ответил Маурицио без тени смущения.

— Ну да, — презрительно бросила Арабелла. — Ты же потратил на меня несколько месяцев твоего драгоценного времени, а я даже не вознаградила тебя живым ребенком. Должна же была быть компенсация. Как думаешь, каково мне было слышать, как моя мать с восхищением говорит, что ты оправдал ее худшие ожидания?

— Что?! — Маурицио нахмурился. — Что Карлотта сказала тебе?

— Что ты взял деньги, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни. Фактически ты продал меня ей! А спустя пятнадцать лет я вновь привлекла твое внимание и ты решил снова заполучить меня… но теперь расплатившись со мной этим браслетом!

Маурицио в ответ не произнес ни слова. У Арабеллы возникло ощущение, что он вообще больше никогда не заговорит.

Но внезапно он в ярости ударил кулаком по ладони и воскликнул:

— И ты верила этому все это время?!

— А как я могла не верить? — растерянно возразила молодая женщина. — Мать показала мне обналиченный чек. Только не говори, что это мне приснилось.

— О да. Она заплатила мне, я не отрицаю, — понуро подтвердил Маурицио.

— Тогда о чем нам разговаривать? — Арабелла совсем уже ничего не понимала.

— Твоя мать солгала о причине, по которой я взял деньги. Мне пришлось уехать, потому что Карлотта не оставила мне выбора. Она заявила, что я виноват в смерти ребенка и в твоей депрессии, потому что не смог создать тебе достойных условий жизни. И что ты не желаешь меня больше видеть. Затем она увезла тебя в Англию, чтобы я не мог встретиться тебя. Я вернулся домой и увидел, что Карлотта сожгла его.

Арабелла уставилась на него, не веря своим ушам.

— Моя мать сожгла наш дом? — прошептала она.

Что-то промелькнуло в его взгляде.

— Да, наш дом. Я рад, что ты его помнишь. Так вот Карлотта сожгла его собственными руками. Этому нашлись свидетели, и у нее могли быть большие неприятности. К тому же она боялась, что, раз мне терять нечего, я стану добиваться справедливости и дело дойдет до журналистов. А скандал в прессе был ей не нужен. Но я отказался предъявлять обвинение. Тогда, чтобы чувствовать себе спокойнее, она через своих адвокатов предложила мне денег. Возможно, мне не следовало их брать, но, потеряв все, что мне было дорого, я не особенно задумывался об этичности своего поступка. А так мы общались на доступном ей языке. Могу лишь сказать в свое оправдание, что при первой же возможности я перечислил эту сумму в Фонд помощи детям-сиротам.

— Я не верю тебе, — прошептала Арабелла.

— Карлотта оказалась не очень умелым поджигателем и сама пострадала на пожаре, — сказал Маурицио.

Внезапно молодая женщина вспомнила, что однажды видела на плече матери след от ожога. Она спросила, откуда он, но Карлотта ушла от ответа.

— Все эти годы, — пробормотала она, — мать говорила мне, что ты…

— Абби, ты же помнишь, как Карлотта при тебе предложила мне денег! — воскликнул Маурицио. — И помнишь мою реакцию!

— Да…

— Я никогда бы не бросил тебя, — уже тише продолжил он. — Никогда.

Абби кивнула.

— Ты должна была больше верить в меня, — с грустью, но без упрека сказал Маурицио. Он никогда не обвинял ее ни в чем.

— О боже, — прошептала она. — О боже, о боже…

Арабелла считала, что то, что случилось с ней, было ужасно. Однако правда оказалась во сто крат страшнее. Она подошла к окну и уставилась в темноту. Мысли путались, мешая мыслить здраво.

— Я должна была сама все выяснить, — наконец сказала Арабелла. — Но мне не хватило настойчивости… — Внезапно она повернулась к нему лицом и спросила в упор: — А почему ты ни разу не пришел ко мне в больницу?

— Думаешь, Карлотта позволила бы мне? — усмехнулся Маурицио. — Как только тебя увезли на «скорой», явились полицейские и арестовали меня.

— О боже! За что?

— Карлотта обвинила меня в похищение ее несовершеннолетней дочери.

— Но это неправда! — воскликнула Арабелла. — Я была с тобой по своей воле!

— Да, и это мне удалось доказать, — со вздохом произнес Маурицио. — Но когда меня выпустили, мне сказали, что наша дочка умерла, а ты не захотела больше оставаться в Италии и вернулась в Лондон.

Арабелла смотрела на него, и ее сердце разрывалось от жалости.

— Я ничего этого не знала, — сказала она, качая головой.

— Теперь я это понимаю. Но тогда Карлотта добилась своего. Ты думала, что я бросил тебя, променял на деньги. А мне казалось, что я сойду с ума от чувства вины перед тобой и нашей малышкой.

— Нет, Маурицио, ты ни в чем не был виноват, — печально прошептала Арабелла.

— Ты можешь сказать это мне теперь, но как сказать это мальчику, которым я был тогда? Его боль не излечить. Помнишь, как я пробовал сопротивляться тебе поначалу?

Она кивнула.

— Да, но я настояла на своем.

— Совесть всегда мучила меня, — признался Маурицио. — Она шептала, что жизнь в бедности не для тебя. А ничего иного я тебе предложить не мог.

— Я сама выбрала эту жизнь, когда выбрала тебя, — возразила Арабелла. — И я никогда не чувствовала себя бедной. Мы были богаты, потому что любили друг друга.

— Но когда произошло то несчастье, я подумал: а может, Карлотта права? Может, лучшее, что я могу сделать для тебя, — это исчезнуть?

— Любовь моей матери была эгоистичной, — сказала Арабелла. — Жаль, я не поняла этого раньше.

Маурицио кивнул.

— Действительно, жаль. Я сделал смыслом моего существования работу и уже никогда не был так счастлив, как в юности. Как с тобой, Абби…

— Теперь, я Арабелла, — ответила она. — Почти никто не называет меня Абби с тех пор.

— Я рад этому и хочу быть единственным, кому это позволено. — Маурицио улыбнулся впервые за этот вечер. — То время было особенным для нас.

— Да, — согласилась молодая женщина, — особенным… Но оно осталось в прошлом.

Маурицио помрачнел. Он был явно недоволен тем, какой оборот принял разговор.

— Тебя устраивает твоя теперешняя жизнь? — спросил он.

— Нет, не нужно таких вопросов, — попросила Арабелла.

— Но почему? Если ты счастлива, так и скажи. Рон Уиллоби — мужчина твоей мечты, да?

Она чуть было не рассмеялась в ответ.

— О, может, для кого-то это и так, но не для меня!

— И тем не менее ты собираешься за него замуж, — не спросил, а констатировал Маурицио.

— Если я решу, да! Но оставь это, Маурицио, — посоветовала Арабелла и воскликнула: — Как хорошо узнать правду! Теперь мы снова можем стать друзьями!

— Друзья? Ты думаешь, что мы можем быть друзьями? — с недоумением произнес он.

— Так будет лучше всего.

Маурицио вздохнул, и его плечи поникли.

— Что ж, тогда давай отпразднуем нашу дружбу — выпьем.

— Хорошо.

Арабелла проследовала за ним к бару.

— Что ты пьешь теперь? — спросила она, — Конечно же… — И она назвала вино, которое Маурицио ценил за его терпковатый привкус.

— Нет, сейчас я вращаюсь среди людей, которые не смогли бы оценить его, — ответил он. — А что будешь пить ты?

— Сухой херес, пожалуйста.

Арабелла наблюдала за ловкими, уверенными движениями его рук. Теперь это были руки богатого мужчины, но никакой маникюр не мог скрыть их силы. Когда она подняла глаза, то увидела, что Маурицио рассматривает ее.

— Я очень изменилась? — спросила она.

— Твои волосы. Прежде они так напоминали мне твой непокорный характер.

— Нет, я не это имела в виду.

Он кивнул.

— Я знаю, что ты хотела услышать.

Маурицио подошел ближе и заглянул в ее серые выразительные глаза. Арабелла поспешила отвести взгляд, но он увидел в них отражение той печали, что была скрыта в глубине ее сердца.

— Нет, — наконец сказал он, — ты не изменилась.

Арабелла печально улыбнулась ему.

— Это неправда.

— Правда.

Маурицио положил руку ей на плечо, и Арабелла замерла, боясь встретиться с ним взглядом. Она вновь испытала это давно забытое ощущение. Ощущение силы и властности, присущих только ему. Он медленно провел кончиками пальцев по ее шее. Казалось, Маурицио пребывает в трансе и не замечает, что делает. Выражение его лица смягчилось, стало каким-то изумленным, словно что-то застигло его врасплох.

— Абби, — прошептал он ласково.

В это мгновение ей показалось, что реальность утратила всякий смысл. Маурицио только слегка коснулся ее, как все чувства Арабеллы обострились. Она вспомнила свои прежние ощущения и испугалась. Но не смогла заставить себя сдвинуться с места.

— Ты помнишь?

— Да, — произнесла она одними губами, — помню.

Если бы только Маурицио никогда не отпускал ее! О, это сладостное возбуждение! Такое забытое прекрасное чувство. Оно не имело ничего общего с ее настоящей жизнью.

Как будто во сне Арабелла подняла руку и дотронулась до его лица. Потом тяжело вздохнула, поняв, что позволила себе опасно расслабиться. И попыталась отдернуть руку. Но Маурицио схватил ее и прижался губами к длинным пальцам.

— Не надо, — прошептала Арабелла. — Слишком поздно.

Он ничего не ответил, но и не отнял своих губ от ее руки. Арабелла изо всех сопротивлялась внезапно вспыхнувшему чувству. Она должна уйти, чтобы не оказаться в его власти!

Но как это сделать? Близость Маурицио не только возбуждала, но и напоминала Арабелле о другой, счастливой жизни. Призрак прошлой любви возник, вызывая в памяти связавшую их страсть. Нежные, ласковые движения его губ вернули ей непередаваемую радость тех ночей, когда она лежала в объятиях Маурицио, упиваясь его любовью.

Арабелла уже слишком привыкла жить в своем бесстрастном и безопасном мирке, который создала для себя. Менять что-либо казалось ей болезненным и рискованным. Но Маурицио звал ее за собой все настойчивее с каждой секундой.

— Ты помнишь… — шептал он снова и снова. — Ты помнишь…

— Нет! — вдруг резко сказала она, сбрасывая наваждение. — И не хочу вспоминать!

— Позволь мне, Абби.

— Нет!

Маурицио не настаивал. Он просто завладел ее губами и прижал ее ладонь к своей груди.

— Любимый… — Арабелла чуть отстранилась и отвела глаза. — Любимый, пожалуйста, попытайся понять… Видимо, я стала слишком трусливой…

— У моей Абби всегда было достаточно храбрости, — ответил он.

— Это было давным-давно.

Но что-то, что оказалось сильнее ее, заставило Арабеллу взглянуть на его лицо, которое горело той же юношеской страстью, как и много лет назад. Затем она обвила его шею руками и поцеловала.

Только сейчас Арабелла осознала, что словно бы спала все это время и Маурицио пробудил ее к новой, яркой жизни. Желание овладело ею, заставляя замолчать разум.

Его губы по-прежнему могли уговорить ее на что угодно. Но и сама она хотела его даже больше, чем прежде. Когда-то Арабелла знала его пылким юношей. Сейчас перед ней был зрелый мужчина, один вид которого действовал на нее опьяняюще. И Арабелла делала то, что поклялась никогда не делать: целовала его снова и снова.

А Маурицио словно одержимый ласкал губами ее лицо, шею. Сердце молодой женщины бешено билось, сладкая истома разливалась по телу.

— Любимый, — шептала она. — Любимый… — Вдруг голос ее прервался на щемящей ноте.

Маурицио вскинул голову и встревоженно посмотрел на нее. В глазах Арабеллы стояли слезы.

— Почему ты плачешь? — спросил он. — Я чем-то огорчил тебя?

— Нет. Я рада, что это случилось. И никогда не буду сожалеть о том, что мы встретились снова и рискнули. Но нам не стоит продолжать.

— Не сдавайся так быстро, — стал убеждать ее Маурицио. — Я рядом. Доверься мне, Абби. Жизнь дала нам еще один шанс. Мы можем все вернуть.

— Мне жаль, но это не в наших силах. Позволь мне уйти! — взмолилась она. — Пожалуйста!

Арабелла выскользнула из его объятий и направилась к двери. Он не стал останавливать ее, лишь тихо произнес:

— Ты вернешься ко мне, Абби.

— Нет, — сказала она. — Нет, поверь мне.

Ей казалось, что она убегает от опасности. Она называла себя трусихой, но ничего не могла с этим поделать. Когда достигла своей комнаты, словно спасительного убежища, Арабелла захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, будто боялась погони.

Она была слишком возбужденной и никак не могла прийти в себя. К тому же ощущение близкого присутствия Маурицио не давало ей успокоиться. И чем больше она боролась с собой, тем сильнее желание охватывало ее. Единственное, чего ей хотелось сейчас, — это вернуться к нему. Маурицио мог лечь спать, но Арабелла знала, что он не сделает этого. Сердце шептало, что он ждет стука в дверь.

Арабелла набрала номер пентхауса.

— Да? — Голос был напряженный и нетерпеливый. Словно Маурицио чувствовал, что это она.

Задрожав, молодая женщина положила трубку.

Прошло полчаса. Он не перезвонил.

Бесшумно выскользнув из своего номера, Арабелла вошла в кабину лифта, который тихо поплыл вверх сквозь погруженное в тишину здание. Возле знакомой двери она на секунду замерла, затем тихо постучала.

Он ждал ее. Мгновение Маурицио смотрел на нее, потом подхватил на руки. И, почувствовав неимоверное облегчение, Арабелла обняла его за широкие плечи и поцеловала. Она не собиралась разыгрывать из себя скромницу, поняв, что это неизбежно должно было произойти между ними, раз уж они снова встретились.

— Чего ты хочешь? — шепотом спросил Маурицио.

— Тебя, — ответила Арабелла, снова целуя его.

Он внес ее в спальню, бережно опустил на кровать и стал срывать с себя одежду. Затем быстро раздел ее. Они обнялись и растворились в безумном желании принадлежать друг другу. Арабелла страстно отдавалась любви, даря ему всю себя без остатка и яростно требуя того же от Маурицио.

Он всегда был неутомим в постели, но время и опыт добавили ему тонкости. Он ласкал ее, воспламеняя чувства, заставляя стонать от блаженства.

Как мог Маурицио на столько лет исчезнуть бесследно? Как она могла так долго жить без него? Казалось, Арабелла была готова к каждому его прикосновению и откликалась на него всем своим существом, отдавая любовь и нежность, которые не могла бы предложить другому мужчине, ибо сердцем знала: она принадлежит только ему.

На секунду Арабелла даже усомнилась: а были ли эти пятнадцать лет? Он вошел в нее с такой знакомой медлительной плавностью и одновременно со сдержанной страстностью, которые она так и не смогла забыть. Но теперь его власть над ней ощущалась в тысячу раз сильнее. Она спала слишком долго. И пробуждение было подобно ослепляющему свету нового дня.

Они сразу слились в одном захватывающем ритме и вместе устремились ввысь, пока чувственный восторг не взорвался глубоко в их телах сверкающими искрами…