Онлайн чтение книги Дорогой Бенджамин Dear Benjamin
Глава 42 - Особняк дьявола

– Прекрати! 

В голосе Исаака, сжимавшего кулаки так, что капала кровь, слышались нотки истерики. Коул оставался расслабленным, небрежно потягивая кофе. 

– Сядь. 

– Прекрати это! 

– Если ты забудешь своё место и ослушаешься моих приказов, ты хорошо знаешь, что произойдет. Это твоё последнее предупреждение, пей. 

В ответ на низкий командный голос Исаак заколебался, но в конце концов подчинился. Если бы только он мог ударить кулаком Коула по лицу. Но он не мог действовать опрометчиво, зная, что мужчина в комнате застрелит их без колебаний. 

Сжимая и разжимая сжатый кулак, Исаак, весь в холодном поту, протянул руку и схватил стакан с соком. Стакан быстро пустел. Исаак проглотил последнюю каплю, а затем с треском швырнул пустой стакан. Сдерживать свой гнев было труднее, чем когда-либо. 

– Тебе следовало послушать меня раньше. 

Наблюдая за ним с удовлетворением, потягивая кофе, Коул скривил губы. Затем он приказал мужчине на экране “уйти”. 

Когда мужчина вышел из комнаты, мать Исаака рухнула, казалось бы, с облегчением, её плечи поникли. Исаак тоже глубоко вздохнул, не в силах больше быть свидетелем. Он поднял руку, чтобы потереть глаза, и холодные кончики пальцев каким-то образом остудили жжение под глазами. 

– Тебе просто нужно послушно следовать моим указаниям. В конце я выпущу их, как ты и хотел. 

– ...Пообещай мне. 

Исаак посмотрел на Коула более холодным взглядом. Коул, который всё ещё держал в руке кофейную чашку, ухмыльнулся. 

– Мне не нужно ничего обещать. Мне нужны не они, а ты. Твои мать и ребёнок обуза. Это буквально “багаж” который ты заберёшь или же нет. 

– … 

– Теперь положи документы, которые ты принёс, на стол и присаживайся. 

Коул, который чётко дал понять о возможности потенциального нанесения вреда заложникам, скомандовал тихим голосом. Исаак послушно поднял упавший стул, выпрямил спину и сел. У него не было выбора, кроме как следовать его приказам. 

– О боже, какое неудобство проверять документы во время еды. 

Коул ворчал, разрезая блинчик и запихивая его в рот, выглядя очень раздражённым. Исаак, который свирепо смотрел на Коула, молча открыл свою сумку и передал Коулу пачку документов. 

Толстые документы были плотно запечатаны, но Коул небрежно разорвал их ножом, которым резал блины, и небрежно разложил всё содержимое на столе. Выражение его лица, когда он проверял их один за другим, чтобы увидеть, не пропало ли чего-нибудь. 

– Феликс ничего не сказал? Ты, должно быть, сообщил ему, что идешь сюда. 

Внезапно, не отрывая глаз от документов, Коул мимоходом спросил. 

– Он ничего не сказал. 

– Да неужели? Удивительно. 

Потягивая кофе, Коул ответил так, как будто это не имело никакого значения, и небрежно отодвинул в сторону стопку документов, которые были проверены. Хотя по его отношению, казалось, будто документы не имеют ценности, и Коул, и Исаак были хорошо осведомлены о том факте, что документы содержали не только имя Коула, но и имена коррумпированных офицеров и их причастность к незаконной деятельности. 

– Что за наркотик ты подсыпал в сок, который я выпил? 

Исаак оторвал взгляд от руки Коула, в которую тот положил документы, и, наконец, задал вопрос, который долго откладывал. 

– Ерунда. 

Коул пожал плечами и поставил чашку с кофе. Отсутствие отрицания свидетельствовало о лжи. Коул пристально посмотрел на Исаака, как будто знал, что происходит у него внутри, и скрыл кривую улыбку. Это было неприятное и незнакомое выражение. 

– Это ничего, но для тебя это может стать большой проблемой, верно? Это препарат, нейтрализующий подавители, которые ты, должно быть, постоянно принимал. 

Исаак повернулся к Коулу, который говорил небрежно, и на мгновение затаил дыхание. В его глазах всё стало чёрным как смоль. Нет, он действительно всё правильно расслышал? Он не мог понять. 

– Что… Ты только что сказал? 

– Кейсид. Ты думал, я не узнаю, что ты омега? Что ты будешь отрицать это даже после того, как родишь ребёнка Феликсу? 

– Это... 

– Будучи омегой, ты всё это время мог притворяться бетой, потому что постоянно принимал подавители, чтобы скрыть свои феромоны, верно? Это значит, что ты не доминантный омега. Если бы ты был доминантным омегой, ты бы не смог полностью скрыть свои феромоны, просто принимая лекарства. 

Исаак не мог ответить или придумать оправдание. Его горло было плотно сжато. Он просто не мог произнести ни слова. 

– Более того, ребёнок очень похож на Феликса. 

После замечания Коула Исаак бессознательно перевёл взгляд на экран, где был показан Бенджамин. 

Он всё ещё крепко спал. С закрытыми глазами его лицо было ангельским, с ярко-светлыми волосами и голубыми глазами. Нельзя было отрицать, что его внешность с первого взгляда навевала мысли о ком-то другом. 

«...Если бы кто-нибудь видел Феликса и Бенджамина, то заметил бы их поразительное сходство...» 

Внезапно решительный голос Тони эхом зазвучал в его ушах. Он был прав. Если кто-то знал Феликса, они неизбежно подумали бы о нём, когда увидели Бенджамина… Он был слишком беспечен. Он пытался сохранять стоическое отношение, но чем больше он думал об этом, тем больше в его взгляде появлялась тревога. 

Открытие Коула, что он омега, стало неожиданной проблемой, вдобавок к этому, он принял нейтрализатор подавляющих препаратов. Это означало, что все таблетки, которые он разжевал, стали бесполезными. 

Если бы он предстал перед альфой Коулом как незащищённый омега, с нейтрализованным действием подавителей… Это, несомненно, была бы смертельная ситуация. 

Сердце Исаака забилось с такой силой, какой он никогда раньше не испытывал. Он столкнулся с ситуацией, которой никогда не ожидал. Кончики его пальцев похолодели и неудержимо задрожали. Он не знал, что делать. Но вскоре с губ Коула сорвались слова, более шокирующие, чем осознание того, что он омега. 

– Если бы Феликс лично не сказал мне, что ребёнок, которого ты оберегаешь, был его сыном, я бы тоже в это не поверил. Ты, который был сильнее большинства альф, оказался омегой. Это что-то невообразимое... 

На этот раз у Исаака закружилась голова, словно по ней сильно ударили. Его невыразительное лицо мгновенно исказилось. 

– Что ты только что сказал? 

– Что? Ты не ожидал, что Феликс скажет мне это? 

– Феликс… Он сказал, что он его сын? Он действительно так сказал? 

– Он уверенно выпалил это. Он кричал, что не оставит это так после того, как я допустил ошибку в отношении его сына, – Коул насмешливо фыркнул. 

Когда-то румяное лицо Исаака постепенно побледнело. Ему казалось, что кто-то сдавливает ему горло, затрудняя дыхание. Это было ощущение, как вся сила и энергия утекает через кончики его пальцев. Казалось, он сейчас рухнет на пол. 

– Благодаря тебе я был очень удивлён. Как я мог не быть шокирован, когда украл ребёнка, думая, что это твой ребёнок, но на самом деле это ребёнок Феликса? Я думал, что совершил ошибку, но вскоре понял, что ты был омегой и это ваш общий ребёнок. 

Монотонно бормоча, Коул жевал бекон. Исаак всё больше и больше запутывался. Одного факта, что Коул раскрыл его сущность, было достаточно, чтобы у него закружилась голова, но от мысли, что Феликс знал, что Бенджамин был и его сыном, было трудно сохранять самообладание. 

– Феликс... 

Действительно ли Феликс знал? Знал ли он, что Бенджамин его сын? 

Не было никаких указаний на это. Не было и намёка на сомнение в том, как всё обернулось. Но действительно ли он сказал Коулу, что он его сын? Как...? 

Его беспорядочные мысли отказывались укладываться в голове. Его мозг перестал работать. В конце концов, Исаак закрыл глаза и ссутулил плечи. Он больше не мог сидеть прямо. 

– Ты - тот, кто получил приказ убить Феликса Феличе, и ты не только не смог убить его, но и родил от него ребёнка. Я понятия не имею, как это произошло. ...Итак, что нам делать? 

Коул недовольно проворчал, нахмурив брови. Исаак, всё ещё не в силах поверить в невероятную правду, стиснул зубы. Голос Исаака, столкнувшегося с наихудшим сценарием, который не входил в план, был полон отчаяния: 

– Что нам делать?! 

Коул, потягивая кофе, наконец отложил вилку и поднял глаза: 

– Честно говоря, я не собираюсь трогать ребёнка Феликса. Вместо этого я позаботился о том, чтобы оказать некоторое давление на его бизнес. Количество оружия, которое американские военные покупают у него, в некоторой степени уменьшится. Я добавлю ещё несколько моментов... 

– … 

– К этому времени Феликс, вероятно, уже читает уведомление. На него свалится головная боль, которая взорвётся, как бомба. Интересно, что произойдет. 

Взглянув на часы и проверив время, Коул высокомерно продолжил, скрестив ногу на ногу. 

– Его бизнес понесёт значительный удар. Как ты знаешь, количество оружия, закупаемого вооружёнными силами США, огромно. Если вдобавок ко всему он потеряет своего ребёнка, шок будет серьёзным, поэтому мы должны дать ему немного передышки. Это вполне разумно. 

Была веская причина, по которой, несмотря на то, что четыре года назад Феликс был опустошён, он не сделал ни единого шага к мести Коулу. 

На этот раз было то же самое. Было ясно, что степень их вмешательства будет ограничена снижением скорости доставки оружия Феликса. Если они пойдут дальше, это может обернуться против них самих. Если бы они коснулись Бенджамина, никто не мог гарантировать, что произойдет. 

Феликс был тесно связан не только с военными, но и с правительством, как и его дед. Иногда мафиозная организация негласно сотрудничала с правительством. Более того, они были значительной мафиозной группировкой со значительным влиянием. 

Прикосновение к Феликсу, человеку со связями повсюду и способностью оказывать влияние где угодно, без всякой осторожности было бы удивительно глупо. Поэтому у Коула не было выбора, кроме как оставить брешь. 

На первый взгляд, они расшатывали бизнес Феликса, доводя его до бешенства, в то же время притворяясь сочувствующими и освобождая ребёнка на заднем плане… Это был умный манёвр, чтобы пробить брешь в их обороне. Но было неясно, будет ли это эффективно. 

Исаак с тревогой подавил бешено колотящееся сердце и выровнял дыхание. На самом деле всё может обернуться хорошо. Если Феликс лично раскроет, что Бенджамин его сын, Коул не сможет причинить Бенджамину вред. Было бы трудно поднять руку на ребёнка Феликса. 

Исаак быстро собрался с мыслями и медленно поднял глаза. Его угольно-чёрные глаза, спокойные и собранные, были прикованы к нему, хотя всего минуту назад они были полны замешательства. 

– Если это так, то было бы лучше решить это как можно быстрее. 

– Конечно, у меня тоже была такая мысль. Но до этого... 

Коул встал со своего места, наблюдая за Исааком, который заметно успокоился. Коул неторопливо обходил обеденный стол, пока его взгляд блуждал по обнажённой шее Исаака. 

– Похоже, тебя ещё не пометили. Удивительно, что у тебя нет метки на шее. 

– ...Метки? 

Исаак нахмурил брови, услышав незнакомое слово. Коул продолжал разглядывать шею Исаака, подавляя горькую усмешку. 

– Как омега, родивший ребёнка, тот факт, что у тебя нет метки, предполагает, что он намеревался использовать тебя и выбросить. Мне повезло. 

Исаак, всё ещё наблюдая за Коулом, застыл. Он никогда не думал так далеко. Он никогда не задумывался об этой проблеме. 

Как только он услышал насмешливое замечание Коула, его позвоночник напрягся.  

Образ Феликса с глазами, полными страсти, который, глядя на него, клялся найти его. Феликс никогда не упоминал о том, что знал, что он омега и о метке речи не шло. Получается, он всё знал? Его использовали?  

Кроме того, всплыло воспоминание о том, как он дрожал от ненависти при мысли о каком-то омеге из его прошлого. Может быть, это потому, что он знал, что он был тем омегой? Или это из-за того, что он ненавидел омег, он пытался игнорировать тот факт, что Исаак был омегой? Он вообще не мог понять намерений Феликса. 

Среди всей этой неразберихи единственное, что он отчётливо почувствовал, было жжение в груди, вызванное непонятным отношением Феликса. 

– Ну, если это Феликс, он известен своим похотливым характером, так что это неудивительно. 

Сарказм Коула пробудил Исаака от кратковременной потери рассудка. Исаак, наконец, поднял глаза, заметно напряжённый. Внезапно Коул наклонился, прижался носом к его щеке и игриво принюхался. 

Его влажное дыхание вырывалось из носа и губ, вызывая дрожь по коже. Он знал, что Коул пытается учуять его феромоны, и это заставляло его чувствовать себя неловко. Тем не менее, он не мог двигаться опрометчиво. Только слегка сжал дрожащий кулак. 

– Кей... 

Внезапно выдохнув его имя, Коул протянул руку, схватил Исаака за чёрные волосы и оттолкнул его назад. Исаак издал короткий стон. 

– Что ты собираешься делать? 

– Всё просто. Я намерен запечатлеться с тобой и пометить. 

Всё ещё яростно вцепившись в волосы, глаза Коула сверкнули. Его тёмно-серые глаза были полны похоти и леденящего света, от которого у него по спине побежали мурашки. 

– Что... ты сказал? 

– Ты ещё не понял? Я сказал, что собираюсь пометить тебя. 

Его голос звучал низко и звучно, без каких-либо шуток. Он уже знал, что он не из тех, кто шутит, но в то, что он произнес, было трудно поверить. 

– Ты с ума сошёл? Я сын твоего партнера Кита! По закону я твой сын! 

Не в силах больше выносить переполняющие эмоции, он стряхнул его руку, но Коул не стал преследовать убегающего Исаака. Он просто наблюдал за ним затуманенными глазами, сохраняя видимость самообладания. 

– Да, это так. Вот почему это так волнующе. Когда ты был бетой, ты не представлял для меня интереса, но с омегой всё по-другому. Я альфа, который сходит с ума по феромонам омег, и меня больше волнует приручение моего собственного омеги. 

– Что...? 

– Конечно, мне больше нравится, когда ты сопротивляешься, как дикая лошадь. Это добавляет удовольствия от приручения. Особенно когда ты мой законный сын. 

– Ты... совершенно безумен. 

Молча улыбаясь, Коул медленно приблизился. Его глаза сверкали, как у сумасшедшего. 

– Как я уже говорил раньше, я не собираюсь отпускать собаку, которую вырастил. Если ты попытаешься убежать, я тебя обязательно поймаю. Но это будет пустой тратой времени, поэтому я намерен сразу разобраться с этим. 

– Хa… 

– Хотя, если я это сделаю, то не смогу больше тобой пользоваться, но как же я был рад обнаружить, что ты омега. Как только я помечу такого омегу, как ты, ты и не подумаешь о побеге. 

Исаак, наблюдая, как Коул бормочет безумные слова, инстинктивно дистанцировался, отступив назад. Было ясно, что мужчина перед ним был не в своём уме. Одна только идея о метке заставляла его тело содрогаться. 

– Ты когда-нибудь думал, что я могу убить тебя? 

Исаак продемонстрировал свою незамутненную активность, стараясь сохранять самообладание. 

– Пока я их не опубликую, ты не сможешь меня и пальцем тронуть. Если ты пометишь меня, я убью тебя мгновенно. 

В ответ Коул разразился смехом, как будто услышал забавную историю. 

– Кей, похоже, ты омега, который ничего не знает об омегах. 

 Коул проворчал что-то и небрежно развязал свой аккуратно завязанный галстук, бросив его на стул. Его действия были достаточно угрожающими, чтобы вызвать дрожь по спине. Плечи инстинктивно сгорбились. 

– Как только омега отмечена альфой, они не могут чувствовать запах или реагировать на феромоны других альф. Вместо этого они становятся зависимыми от феромонов своего альфы. Нравится тебе это или нет, именно по этой причине ты бросишься к нему и будешь цепляться за него. 

– И знать не хочу, так что прекрати болтать... 

– Ты думаешь, что сможешь убить меня? Ни за что. Ты станешь бесполезным без меня. Каждый раз, когда ты будешь вдыхать мои феромоны, ты будешь похож на возбуждённую кошку во время течки - из твоей дырочки будет так сочиться, что ты подставишь свою задницу и будешь умолять меня сделать это.  

С каждым безумным высказыванием горло Исаака сжималось. Дышать становилось трудно. 

– Точно так же, как твой отец цеплялся за меня, ты закончишь как он, уверяю тебя. 

Затем Коул выпалил слова, которых Исаак не ожидал. При упоминании своего отца Исаак широко раскрыл глаза. 

– Отец... что за чушь ты несёшь... 

– Хм, ты, наверное, не знал, но Кит всегда хотел убить меня. Но его тело не могло не прижиматься ко мне не тряся задницей. Жалко. 

Коул высокомерно усмехнулся. Исаак лишился дара речи. Иногда у него возникали сомнения по поводу того, почему его отец стал партнёром этого человека, он и понятия не имел, что отец хотел его убить. 

Отец, которого он помнил, не был человеком, сходящим с ума от похоти или трясущим задницей. Он был далёк от этого. Как бывший агент ЦРУ, он обладал нейтральной внешностью в сочетании с чувством аскетизма. 

Он всегда был занят, проводя больше времени вне дома. Он также был неразговорчив, но иногда, когда они встречались, он нежно обнимал и говорил слова любви. И всё же быть отмеченным кем-то, кого он хотел убить, и быть беспомощно привязанным к этому человеку… 

С момента прихода сюда Коул раскрывал секреты, о которых Исаак никогда раньше не знал. В голове у него пульсировала боль, из-за чего было трудно нормально стоять. Исаак вцепился в стол одной рукой и сделал короткие, затруднённые вдохи. Он хотел, чтобы всё это было сном. Он надеялся, что всё исчезнет и всё это окажется нереальным сном! 

Встреча с Коулом, который раскрывал каждую деталь о Бенджамине, Феликсе, его собственных секретах и истории своего отца, была невыносима. В каждую историю было трудно поверить, что ещё больше усложняло задачу. Согнувшись, Исаак прижался пульсирующим лбом. 

– Тогда… Ты тоже насильно пометил моего отца? 

Голос, задавший вопрос, непреднамеренно дрогнул. Коул пожал плечами, как будто это не имело значения. 

– То тут, то там были разные обстоятельства, но, думаю, можно сказать и так. Кит тоже ужасно беспокоился о тебе, как и ты сейчас. 

– Так, ты… тоже взял меня в заложники и пометил моего отца. 

Голос Исаака был наполнен смесью гнева и отчаяния. 

– И ты говоришь мне, что сделаешь то же самое, взяв моего сына в заложники и совершив тот же поступок. 

Челюсть Исаака задрожала, когда он попытался озвучить удивительный факт. И снова Коул не ответил. Он просто неторопливо подошел к Исааку, который был в состоянии паники. 

– Мне нравится, когда ты восстаёшь против меня - глаза горят так, словно ты хочешь убить меня, а я начну метить тебя, пока ты плачешь и сопротивляешься. 

– Безумный извращенец... 

Исаак уставился на Коула, который подошёл ближе, сжимая дрожащий кулак. Его глаза, погружённые в темноту, были полны отвращения. В ответ Коул протянул руку и схватил Исаака за челюсть, с силой приподняв его. 

– Ты знаешь почему? 

 – … 

– Дело не только в зависимости омеги от феромонов альфы. Альфы также сходят с ума только от феромонов их омеги. Ни один другой омега не сможет даже повернуть их головы. 

Исаак сглотнул сухую слюну, чувствуя, как постепенно холодеют кончики его пальцев. Ему показалось, что всё вокруг меркнет перед его глазами. 

Из-за неспособности альф контролировать себя во время гона были случаи, когда помеченные омеги сходили с ума или умирали... назовём их несчастными случаями. 

Коул, сжав челюсть Исаака и встретившись с ним взглядом, вызывающе ухмыльнулся. Столкнувшись с леденящим душу шёпотом и пристальным взглядом, в глазах Исаака всё померкло. 

Он продолжал думать о своем отце. Этого не могло быть - помеченный омега, о котором упоминал Коул, был его отцом… Нет, этого не может быть. Этого не может быть…