Онлайн чтение книги Если честно To Be Honest
Глава 5

На следующей неделе у нас дома стоял дым коромыслом. Мы с мамой совместными усилиями готовили дом к съемкам «Сбрось вес». Большой частью моей задачей по приведению дома в порядок было всего-навсего развлекать Фиеро и не подпускать его ко всем новым комнатным растениям, которые мы купили. Судя по всему, шоу продвигало тему о пользе комнатных растений, но за всю мою жизнь маме не удалось сохранить ни одно растение живым дольше нескольких недель. Это просто чудо, что ей удалось вырастить двух частично годных детей.

В памятное утро мы с мамой сидели перед моим шкафом, склонив головы и пытаясь подобрать для меня идеальный наряд. Съемочная команда прислала список узоров и цветов, которых стоило избегать перед камерой, и сейчас казалось, что вся моя одежда была только этих цветов и с такими узорами. Ген утонченности в семье явно достался Эшли. Моя же философия всегда сводилась к одному: чем больше цвета, тем лучше.

– У тебя нет просто обычной однотонной блузки? – спросила мама. – Пусть даже и на пуговицах?

– Разве мы сейчас не смотрим на один и тот же шкаф? – резонно ответила я вопросом на вопрос. Я принялась рыться в ящиках, которые заслуженно окрестила «скучная одежда», пока не нашла джинсовую рубашку на пуговицах. – Можно, я по крайней мере надену с ней красные штаны? Я не могу надеть деним с денимом. Это преступление против моды.

– Конечно. Как тебе угодно. Скорее всего, твои штаны все равно не попадут в кадр, – согласилась мама. – Иди сюда, давай займемся твоими волосами.

Я сидела на краю кровати, пока она колдовала над моими волосами. Она всегда проявляла невероятное терпение, когда дело доходило до моего макияжа или прически, как будто это был шанс отойти от стресса и на секунду перевести дыхание. Ее пальцы ловко колдовали над моими волосами, создавая из растрепанной копны светлых кудряшек французскую косичку.

– Ты нервничаешь? – спросила я.

Она помолчала несколько мгновений, пропуская мои волосы между пальцев.

– Не так сильно, как я себе представляла. Я больше всего боюсь, что съемка выйдет в эфир.

– Ты всем очень понравилась на этом шоу, – ободрила я маму, – тебе не о чем волноваться.

Она положила руки мне на плечи, склонившись так, чтобы посмотреть мне в лицо, и быстро поцеловала меня в щеку.

– Ты правда так думаешь, солнышко?

– Конечно, – сказала я, – и я сожалею о своем прежнем поведении в том, что касается этого шоу. Я знаю, как много оно для тебя значило. Значит.

– Спасибо, милая девочка, – растрогалась мама. Она растерла мои плечи ладонями и объявила, что моя французская косичка – само совершенство. Я посмотрела на телефон, на котором мигало пятнадцатиминутное предупреждение, настроенное на время появления съемочной группы. Мама вихрем сбежала вниз, и стало слышно, как она заканчивает последние приготовления.

Я решила, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы послать короткое сообщение Эшли и предупредить, что в течение нескольких часов, пока в доме идет съемка, наша семья будет вне доступности.

Раздался звонок в дверь, и Фиеро оглушительно залаял из соседней комнаты. Было решено, что его снимут в нескольких сценах, но большую часть съемок он должен будет провести в комнате Эшли. Если бы только я могла поменяться с ним местами на этот день! Уверена, Америке больше пришлась бы по вкусу во время интервью его мохнатая мордочка, чем мое лицо.

Я посмотрелась в трюмо, которое у меня появилось в пятилетнем возрасте. Пределом моих мечтаний в том году была спальня принцессы с кроватью под балдахином, трюмо и люстрой, свисающей с потолка. Балдахин в результате оказался опасной штукой, ибо я запутывалась в нем во сне, а люстра рухнула вниз во время одного из эпических боев подушками, когда у меня на ночь оставались подружки, но трюмо выжило без потерь. Это была странная реликвия из моего прошлого, которая по какой-то причине не вызывала у меня никаких отрицательных эмоций. Идеальная затейливая французская косичка и макияж сделали мое собственное отражение в зеркале совершенно незнакомым. Эта фальшивка, которой я собиралась на время стать, кто-то, кто будет улыбаться и поздравлять мою маму с ее успехом на шоу, которое принесло ей столько вреда, была мне не по душе.

– Саванна! – прокричала мама снизу. Это означало, что пришла моя очередь, и неважно, нравится мне это или нет. Пока я спускалась вниз, трое мужчин со съемочным оборудованием начали продвигаться внутрь и устанавливать светотехнику перед диваном в гостиной. Женщина с телегарнитурой давала им указания, в какой части дома что устанавливать. Еще несколько человек пристроились у входа в дом, ожидая указаний от женщины, которая, очевидно, руководила процессом.

– Ким! Очень здорово снова видеть тебя, дорогая, – сказала женщина, обмениваясь с мамой поцелуями в щечку, как будто она была английская светская львица. Сложно заставить людей поверить в твою крутость, когда ты одета в шорты и сандалии биркенсток.

– Арден, – протянула в ответ мама, отстраняясь. Я знала, что ей стоило изрядных усилий не пытаться вытереть щеки. У мамы был пунктик по поводу бактерий. – Я тоже так рада тебя видеть! Хотите что-нибудь?

– Только твою чудесную улыбку! – ответила Арден. Она велела еще нескольким своим помощникам, которые крутились вокруг, пойти в гостиную и ждать там с операторами. Наконец она заметила меня, и ее оценивающий взгляд заскользил по мне вверх-вниз. Я внезапно почувствовала себя почти обнаженной, несмотря на то что была полностью одета.

– А это, должно быть, одна из твоих милых дочерей, – улыбнулась Арден.

– Это моя младшенькая, Саванна, – ответила мама, положив руку мне на лопатки.

– Я так много слышала о тебе и твоей сестре, – проворковала Арден, обхватив мои пальцы в крепком рукопожатии. – Итак, мой план – начать с интервью, а затем сделать тематические кадры. Давайте начнем с Ким. Это напомнит тебе о съемках во время шоу. А затем мы пригласим Саванну.

Она стопроцентно заметила, как я вздрогнула при упоминании об интервью, так же как и написанный у меня на лице страх.

– Не волнуйся, дорогая, это не займет много времени. Максимум десять минут, я обещаю.

Даже упоминание о десяти минутах звучало немного похоже на пытку. Несмотря на это я приклеила себе на лицо самую мою лучшую фальшивую улыбку в надежде, что она «протянет» весь день.

Я села на двухместный диванчик наискосок от большого дивана – официальная «позиция готовности», как назвала его Арден. Они интервьюировали маму уже десять минут и приступили к подробным бытовым вопросам.

– Итак, Ким, расскажите всем, как шоу изменило вашу жизнь дома, – подсказала Арден.

– Я чувствую, что у меня своя голова на плечах. Я настроена решительно и сосредоточена на выполнении своих еженедельных целей, а также на сохранении всего, чему я научилась на «Сбрось вес». Я развесила по всему дому мотивирующие тезисы для себя и моих девочек.

– А как дочери отнеслись к вашему участию в шоу? – спросила Арден.

В ожидании маминого ответа у меня начали потеть ладони. Улыбка, которую мама так успешно поддерживала, была готова вот-вот дрогнуть, но тут же засияла еще ярче.

– Мои девочки очень меня поддерживали и вместе со мной вносили изменения и в свой образ жизни тоже. Для меня так важно, что мы вносим в нашу жизнь изменения, которые в долгосрочном плане сделают нас более здоровыми, и дочери, похоже, начали разделять эти взгляды, – сказала она.

Ложь легко лилась из ее уст и звучала так, как будто она хорошенько отрепетировала каждую фразу перед зеркалом. Что, по их предположению, я должна была сказать после этого? Что ее призывы к похудению, развешанные по всему дому, оказались полезны для всех? Что ее двусмысленные комментарии по поводу моего веса вдохновляли меня заняться собой? Эти методы лишь заставляли меня чувствовать себя еще хуже и убивали всякую мотивацию.

– Хорошо, Ким. Можете повторить эту фразу еще раз и улыбнуться пошире в начале? – попросила Арден.

Мама повторила уже сказанное, но на этот раз с еще бо́льшим энтузиазмом. Звучало искренне. Звучало так, как будто мы были семьей, которая сплотилась вокруг ее чрезмерной потери веса, и хотели последовать по ее стопам. Это было красиво – эта картина, которую она описала, – и на какое-то мгновение мне захотелось, чтобы это было правдой.

– Отлично. Хорошо. Саванна? Твоя очередь, дорогая, – предупредила Арден.

Мама подошла ко мне от дивана и коротко сжала мое плечо, пока мы менялись местами. Я не была уверена, было ли это знаком ободрения или предостережением, чтобы я не отклонялась от ее сценария. Внезапно подумалось, что от яркого освещения можно заработать ожоги. Я заправила в брюки свою джинсовую рубашку и поймала себя на чувстве сожаления, что не надела вещь какого-нибудь другого цвета, который бы меня не так бледнил. Вот что происходит, когда я беру вещи из комода со скучными вещами.

– Хорошо, Саванна. Не могла бы ты нам рассказать, как твоя мама отнеслась к звонку из «Сбрось вес» о том, что мы приглашаем ее участвовать в шоу? Ты помнишь этот день? – спросила Арден.

Я чувствовала, как мамин взгляд впивается в меня. Из-за этого ее взгляда и яркого света ламп в глазах у меня все стало расплываться. Паника начала собираться на дне желудка и посылать молнии по венам, заставив меня вдруг почувствовать, какое количество людей уставилось на меня в этот момент. Я глубоко вдохнула через нос и выдохнула через рот, пытаясь справиться с волнением, но это слабо помогало.

– Хочешь воды, дорогая? – спросила Арден.

– Я принесу стакан, – предложил один из операторов и проскользнул на кухню.

– Клянусь, мы постараемся закончить как можно быстрее. Хорошо, дорогая? – спросила Арден.

Я кивнула головой, испытывая смущение от внезапного сочувствия целой команды незнакомцев. Оператор подал мне стакан воды, я с благодарностью приняла его и, осушив половину, поставила на кофейный столик перед собой.

– Лучше? Хорошо. Давай начнем снова, – сказала Арден. – Расскажи нам про тот день, когда ты узнала, что твоя мама будет участвовать в шоу «Сбрось вес».

– Мм, да. Тот день, когда ей позвонили. Это был День матери, полагаю. Когда раздался телефонный звонок, мы все ели ужин, который приготовила Эшли. Мама уронила телефон, когда вы, ребята, сказали, кто это. Закончив разговаривать с вами, мама пошла наверх и начала собирать свои вещи для телепроб. А мы стали собирать наши вещи, чтобы поехать к отцу на выходные, – сказала я.

Арден хмуро взглянула на меня, затем подала знак оператору перестать снимать. Свет немного приглушили, и я почувствовала, что снова могу дышать.

– Дорогая, можно сделать это немного поживее? Нам не нужен пошаговый отчет. Что вы все чувствовали в этот момент? Каковы были эмоции вашей мамы? – спросила Арден.

Я кивнула, и она подала знак снова начать снимать.

– Мама очень разволновалась, настолько, что принялась собирать вещи почти сразу после того, как повесила трубку. Было очень приятно снова увидеть ее взволнованной хоть по какому-то поводу. Это давно не происходило, – сказала я.

– А почему? – задала наводящий вопрос Арден.

Я посмотрела на маму. В какой степени я должна была делиться личным? Надо ли было упомянуть, что отец изменил ей с лучшей подругой? Что развод стал громким скандалом, в котором никто не стеснялся в выражениях?

– Я имела в виду, что после развода она была сама не своя, – сказала я.

Арден кивнула.

– Каково это было – видеть ее по телевизору?

– Это было невероятно. Как будто я увидела другого человека. Мама вела себя совершенно иначе, чем всю мою жизнь. На самом деле наблюдать это было очень странно. Я много думала о том, какой она будет, когда вернется. Будет ли она все той же моей мамой.

– И как? – поторопила Арден.

– И да и нет, – ответила я. – Она точно стала счастливее, но это уже не тот человек, который уехал на шоу в прошлом году.

Арден посмотрела на операторов и повторила то же самое движение, что и до этого. Она подошла и села рядом со мной на диван, положив свою руку за моей спиной так близко, что я почувствовала неудобство.

– Я правильно тебя понимаю? Ты имеешь в виду, что твоя мама изменилась к лучшему благодаря шоу, так? Хочешь попробовать повторить этот отрывок еще раз этими словами? Мы пытаемся создать позитивный настрой, дорогая, а ты немного понижаешь настроение, – пояснила Арден.

– Извините, – сказала я, чувствуя, что краснею. Не было сил посмотреть в мамину сторону. У нее на глазах оживал ее кошмар – что я не смогу сказать ничего положительного, как она просила. Самое ужасное заключалось в том, что мне-то как раз казалось, будто я справляюсь.

– Ничего. Просто давай попробуем снова, – сказала Арден, поднимаясь с дивана. Свет снова включили на полную мощность, и я зажмурилась.

– Мама вернулась с шоу совершенно другим человеком. Изменившимся в лучшую сторону. Я горжусь всей той тяжелой работой, которую она проделала в этом шоу.

– Это уже больше похоже на правду, – сказала Арден. – Теперь, Саванна, расскажи, как изменилась твоя жизнь с тех пор, как мама участвовала в шоу.

– Нас теперь узнают люди в магазине, – сказала я, вызвав смешки у членов съемочной группы, – а в остальном моя жизнь особо не изменилась.

– Вдохновила ли тебя твоя мама вести более здоровый образ жизни?

– Вдохновила? Я бы сказала, что принудила – более подходящее слово. Подождите, дайте перефразирую. Она делает сознательные попытки готовить здоровые блюда для меня и моей сестры. Это перемена в образе жизни, к которой нам пришлось приспособиться. И к лучшему! – торопливо добавила я.

– А где сейчас твоя сестра? – спросила Арден.

– О, она уехала, чтобы стать прилежной студенткой колледжа. Хотела бы я быть вместе с ней, учеба в колледже меня очень сильно привлекает. Уверена, что сестра отлично проводит время, узнавая много интересного от всех новых людей, которых сейчас там встречает. Маленький городок в Индиане, где все и всё про тебя знают, несколько ограничивает возможности.

– Хорошо, Саванна, я думаю, на этом мои вопросы к тебе закончились. Видишь? Как я и обещала – быстро и безболезненно.

У меня вырвался вздох облегчения – первый раз за все утро. Операторы начали переустанавливать камеры для съемки под другим углом, а я упала на диван рядом с мамой и улыбнулась ей, радуясь, что самое тяжелое наконец позади. Мама сидела, скрестив руки и ноги, и смотрела прямо перед собой, не поворачиваясь ко мне.

– Мам, – прошептала я.

– Мы поговорим об этом позже, Саванна. Я не могу сейчас на тебя даже смотреть, – ответила она.

От страха у меня свело желудок. Мне казалось, что я неплохо справилась с интервью, и было непонятно, почему она так враждебно настроена по отношению ко мне. Арден сделала все, чтобы получить хорошие позитивные кадры, которые ей требовались.

После отъезда съемочной группы мама с парочкой своих подруг с работы отправилась отпраздновать событие, а я осталась дома присматривать за Фиеро. Первое, что я сделала, когда все ушли, – это понеслась в комнату Эшли, чтобы выпустить пса из его долгого заточения. Он почти опрокинул меня, кинувшись обниматься, и я зарылась лицом в его шерсть, потому что он пытался меня облизать, а это совсем не вызывало у меня восторга.