Онлайн чтение книги Пятеро детей и чудище Five Children and It
Глава одиннадцатая. Последнее желание

Увидев название этой одиннадцатой (и последней) главы, вы, разумеется, отлично поняли, что в ней повествуется о последнем дне, когда Сирилу, Антее, Роберту и Джейн удалось попросить псэммида, то есть песочного эльфа, исполнить их желание.

Впрочем, дети об этом еще не знали. Они были полны радужных надежд, и хотя иной раз придумать по-настоящему стоящее желание было чрезвычайно трудно, в этот день головы их буквально лопались от множества весьма заманчивых идей, одна лучше другой. «Так оно всегда и бывает», — горько заметила впоследствии Джейн.

Этим утром дети проснулись спозаранку и, сидя в саду в ожидании завтрака, бурно обсуждали свои планы. Старая идея о сотне фунтов современными флоринами оставалась по-прежнему самой привлекательной, но были и другие, ничуть не хуже, — к примеру, «каждому по пони». Эта идея имела существенное преимущество. Сами посудите, утром желаешь пони, весь день катаешься, на закате он исчезает, а на следующий день ты желаешь его снова. Огромная экономия на кормах и соломе! Однако во время завтрака кое-что произошло. От мамы пришло письмо. Бабушке стало лучше, и мама с папой рассчитывали вернуться домой сегодня после обеда. Все обрадовались. И разумеется, это известие отодвинуло на задний план все, что обсуждалось до завтрака. Детям было совершенно ясно, что сегодняшнее желание должно быть таким, чтобы доставить удовольствие маме, а не им самим.

— Интересно, что ей может понравиться? — размышлял вслух Сирил.

— Ей понравится, если мы будем хорошо себя вести, — сказала Джейн строго.

— Так-то оно так, но это ужасно скучно, — возразил Сирил. — А кроме того, надеюсь, мы способны справиться с этим и сами, без всякого песочного эльфа. Нет, надо придумать что-нибудь особенное, с чем нам самим никак не совладать.

— Осторожно! — предупредила Антея. — Не забудьте про вчерашний день. Помните, что желания исполняются сразу же, в тот момент, когда мы что-то пожелаем. Хорошо бы обойтись без глупостей, особенно сегодня.

— Ладно, — отмахнулся Сирил. — Не учи ученого.

И тут вошла Марта с кувшином кипятка для заварочного чайника, лицо ее выглядело на редкость серьезным.

— Слава небесам, все мы живы, сидим завтракаем! — сказала она мрачно.

— Что случилось? — спросили дети хором.

— Ох, ничего особенного, — ответила Марта, — только, похоже, никто из нас теперь не застрахован от того, что его не зарежут в постели.

— Неужели кого-нибудь зарезали в постели? — ужаснулась Джейн, и вполне понятный холодок пробежал у нее по спине.

— Ну, не то чтобы зарезали, но запросто могли, — сказала Марта. — В соседнем поместье объявились грабители. Биль мне только что рассказал. Они украли у леди Читтендем ее брильянты и прочие драгоценности, все подчистую! У нее один обморок за другим, а в промежутках она только и успевает восклицать: «Ах, мои брильянты!» А лорд Читтендем сейчас в Лондоне.

— Мы как-то видели эту леди Читтендем, — ввернула Антея. — Она носит красно-белое платье, у нее нет своих детей, и чужих она терпеть не может.

— Она самая, — подтвердила Марта. — Так вот, она вложила все свое состояние в драгоценности, и вот как с ней обошлись. Говорят, ее брильянты стоят тыщи и тыщи фунтов. Там было ожерелье, и колье, и целая гора браслетов, а еще какие-то те ары, уж и не знаю, что это такое, и куча колечек. Ладно, некогда мне тут с вами разговоры разговаривать, надо прибраться в доме, пока ваша мамаша не приехала.

— Одного я не пойму, зачем ей такая уйма бриллиантов? — сказала Антея, когда Марта поспешно удалилась. — И вообще, эта леди какая-то противная. Вот у мамы и вовсе нет бриллиантов, да и других камней — раз, два и обчелся. Топазовое ожерелье, колечко с сапфиром, которое папа подарил ей на помолвку, да еще гранатовая звездочка и медальончик с жемчугом, в котором лежит прадедушкин локон. Вот и все.

— Когда я стану взрослым, я куплю маме целую гору бриллиантов, — сказал Роберт. — Если она захочет. Исследуя Африку, я заработаю такую кучу денег, что не буду знать, куда их девать.

— Вот было бы здорово, — мечтательно протянула Джейн, — если бы все эти красивые вещи, я имею в виду все эти бриллиантовые ожерелья, колье и те ары…

— Не теары, а тиары! — поправил ее Сирил.

— И тиары, и колечки, и всякое такое наша мама, когда приедет, нашла бы у себя в комнате. Я так хочу!

Остальные с ужасом посмотрели на Джейн.

— Получите! — воскликнул Роберт. — Ты, милочка, это пожелала! Теперь выход один — надо идти к эльфу, и, если он в добром настроении, быть может, он позволит нам взять это желание обратно и попросить о другом. А если нет, то одному небу ведомо, во что мы опять вляпались! Придет полиция и… Да не плачь ты, глупенькая! Мы за тебя заступимся. Папа всегда говорит, что, если мы не сделали ничего дурного, то бояться нечего, надо просто говорить правду.

Тем не менее Сирил и Антея мрачно переглянулись. Они не забыли о том, как неубедительно прозвучала правда о песочном эльфе в прошлый раз, в полицейском участке.

Это был несчастливый день. Разумеется, эльфа найти не удалось. Драгоценности тоже, хотя дети обыскивали мамину комнату снова и снова.

— Все ясно, — сказал наконец Роберт. — Мы их и не найдем. Их должна найти мама. Может, она подумает, что они пролежали здесь долгие годы, и никогда не узнает, что они краденые.

— Ну конечно! — сердито возразил Сирил. — И мама окажется укрывателем краденого. Хуже не придумаешь.

Еще одна, и весьма продолжительная, попытка отыскать эльфа закончилась полным провалом, и дети, понурив головы, вернулись домой. — Я считаю, нужно просто сказать маме правду, — твердо заявила Антея. — Она вернет бриллианты, и все уладится.

— Ты правда так думаешь? — изумился Сирил. — Неужели ты считаешь, что она поверит? И кто вообще поверит в этого эльфа, пока сам не увидит?! Она решит, что мы просто выдумываем или вовсе свихнулись. И всех нас отправят в Бедлам. Как тебе это понравится? — Сирил повернул голову к совершенно несчастной Джейн. — А как тебе понравится, если тебя запрут в железную клетку с обитыми войлоком стенами, где нечем больше заняться, кроме как целый день втыкать соломинки себе в волосы и слушать дикие крики других сумасшедших? Сами посудите, рассказывать маме нет никакого смысла.

— Но это же правда! — воскликнула Джейн.

— Конечно, правда. Но взрослым такой правды мало, чтобы поверить в нее, — пожала плечами Антея. — Сирил прав. Давайте лучше наберем цветов, поставим их в вазы и постараемся не думать о бриллиантах. Так или иначе, с этими нашими желаниями все всегда как-то улаживается.

И во все вазы, вазочки и вазоны, какие только дети сумели разыскать в доме, они поставили цветы: астры, циннии и поздние алые розы с ползучего куста у стены конюшни. Весь дом превратился в благоухающую беседку.

Едва успели убрать посуду после обеда, как приехала мама, и тут же ее обняли восемь любящих детских рук. На самом деле было не так-то просто удержаться и тут же не выложить маме про песочного эльфа, потому что дети привыкли рассказывать ей все-все-все. И все-таки они удержались.

И маме, в свою очередь, было что рассказать — о бабушке, о бабушкиных голубях, о смирном хромом ослике, что жил у тети Эммы. Маме очень понравилось цветочное убранство дома, и теперь, когда мама вернулась, жизнь стала такой обыкновенной и замечательной, что дети начали подумывать, что песочный эльф им просто приснился.

Однако едва мама направилась было к лестнице, в свою комнату, чтобы снять дорожную шляпку, ее дружно обхватили восемь рук. Складывалось такое впечатление, что у нее только два ребенка: один — Ягненочек, а другой — осьминог.

— Мамуля, не ходи наверх! — сказала Антея. — Позволь мне отнести твои вещи.

— Или мне, — сказал Сирил.

— Мы хотим, чтобы ты пошла и посмотрела на розовый куст, — сказал Роберт.

— Не надо наверх! — воскликнула Джейн совершенно беспомощно.

— Что за глупости, — сказала мама. — Не такая уж я и старая, чтобы не отнести на место свою шляпку. А кроме того, мне нужно хотя бы вымыть руки. Смотрите, какие черные!

И мама пошла наверх, а дети, мрачно переглядываясь в предчувствии беды, двинулись следом.

Мама сняла свою шляпку, — шляпка и впрямь была очень милая, с белыми розочками, — так вот, сняв свою шляпку, мама подошла к туалетному столику с зеркалом, чтобы поправить прическу. На столике между подставкой для колец и подушечкой для булавок лежал какой-то зеленый кожаный футлярчик. Мама открыла его.

— Ах, какая красота! — воскликнула она. Это было колечко с большой жемчужиной, обрамленной сверкающими бриллиантами.

— Откуда оно взялось? — спросила мама, примеривая колечко на безымянный палец, и оно пришлось ей прямо впору. — Как оно сюда попало?

— Не знаю, — честно ответил каждый из детей.

— Наверное, папа велел Марте положить его сюда, — предположила мама. — Сейчас я спущусь и спрошу ее.

— Дай мне пока посмотреть, — попросила Антея, которая прекрасно знала, что Марта не увидит никакого колечка.

И разумеется, выяснилось, что никакого колечка Марта и в глаза не видела, и то же самое сказали Элиза и кухарка.

Удивленная и очень довольная подарком, мама вернулась в спальню. Однако, открыв выдвижной ящик своего столика и обнаружив в нем продолговатый футляр, в котором оказалось бриллиантовое ожерелье, явно стоившее целое состояние, она удивилась еще больше, хотя была уже далеко не так довольна. В платяном шкафу, куда мама хотела положить свою шляпку, она обнаружила тиару и несколько брошек, и в последующие полчаса из разных частей комнаты на белый свет были извлечены все остальные ювелирные изделия. Детям все больше становилось не по себе, а Джейн и вовсе захлюпала носом.

Мама строго посмотрела на нее.

— Джейн, — сказала она, — я уверена, ты что-то знаешь об этом. Подумай, прежде чем отвечать, и скажи мне правду.

— Мы нашли эльфа, — покорно сказала Джейн.

— Чепуха! — нахмурилась мама.

— Не глупи, Джейн! — вмешался Сирил и пустился во все тяжкие. — Мамочка, все эти вещи мы и в глаза не видели, но мы слыхали, что нынче ночью злые грабители унесли у леди Читтендем из Пизмаршплейс все ее драгоценности. Может, это они и есть?

Дети с облегчением вздохнули. Они были спасены!

— Но как же грабители их сюда положили? И зачем? — удивилась мама, надо сказать, вполне справедливо. — Куда проще и безопаснее было бы просто скрыться с ними.

— Быть может, они хотели дождаться заката, то есть темноты, — предположил Сирил, — и только потом уже скрыться. Ведь никто, кроме нас, не знал, что ты вернешься сегодня.

— Я немедленно вызову полицию, — сказала мама встревоженно. — Ах, как мне не хватает сейчас папы!

— А может, нам и правда лучше подождать, когда он приедет? — спросил Роберт, отлично зная, что до заката папа не появится.

— Ни в коем случае! Я не могу ждать ни минуты, все это — ужасный груз на моей совести, — воскликнула мама.

«Всем этим» была целая гора бархатных и кожаных футляров, которая лежала на маминой постели. Они положили драгоценности в шкаф, и мама заперла его на ключ. Затем она обратилась к Марте:

— Марта, не заходил ли кто-нибудь из посторонних в мою комнату, пока я была в отъезде? Скажи мне правду.

— Нет, мэм, — ответила Марта. — Ну то есть я хочу сказать…

— Так-так, продолжай, — приободрила ее мама. — Я вижу, кто-то заходил. Отвечай немедленно и не бойся. Я уверена, что ты не сделала ничего плохого.

И тут Марта разрыдалась.

— Как раз сегодня я хотела сказать вам, мэм, что ухожу от вас в конце месяца, и поэтому я… потому что я собираюсь составить счастье одного порядочного молодого человека. Он лесничий, мэм, Биль его зовут. И все это правда, провалиться мне на этом месте, ведь вы так неожиданно приехали, не предупредили заранее, все было в такой спешке, а он был так добр и сказал: «Марта, красотка моя (хотя какая уж там я красотка, но вы же сами знаете, какие они, эти мужчины), не могу я смотреть, как ты работаешь не покладая рук, и все одна, никто-то тебе не поможет. А руки у меня сильные, и они твои, Марта, солнце мое», — сказал он. Вот он и помог мне вымыть окна, но только снаружи, мэм, а я все время была внутри. И все это чистая правда, мэм.

— И ты была с ним все это время? — спросила мама. — Он снаружи, а я внутри, — ответила Марта. — Ну разве что я выходила, чтобы принести ведро чистой воды и кусок кожи, который эта девчонка Элиза засунула за бельевой каток.

— Все ясно, — сказала мама. — Я недовольна тобой, Марта, но ты сказала правду, и это главное.

Когда Марта ушла, дети обступили свою маму.

— Ах, мамуля! — воскликнула Антея. — Биль ни в чем не виноват! Он такой хороший, достойный и честный человек, честнее не бывает. Не выдавай его полиции, мамуля! Не надо!

Положение было поистине ужасным. Из-за какого- то глупого желания Джейн теперь в грабеже обвиняют совершенно невинного человека. А говорить правду просто бесполезно. Детей так и подмывало сказать правду, но мысли о соломинках в голове и о диких криках умалишенных не дали им этого сделать.

— Нет ли у соседей какой-нибудь брички или повозки? — спросила мама. — Я немедленно еду в Рочестер и все расскажу полиции.

— На ферме есть бричка, только не надо, не надо ехать! — захныкали дети. — Не надо ехать! Дождись возвращения папы!

Однако мама была непреклонна. Приняв какое- либо решение, она шла прямо к цели. В этом отношении она была как Антея.

— Сирил, слушай меня внимательно, — сказала мама, закалывая шляпку длинными булавками с фиалковыми головками. — Я оставляю тебя за старшего. Оставайся в гардеробной и делай вид, что, скажем, пускаешь кораблики в ванной или что-нибудь в этом роде. Скажи, что я разрешила. Только никуда не уходи и дверь на лестницу не закрывай. Другую дверь я заперла. И никого не пускай в мою комнату. И помни, кроме меня, вас и этих проклятых воров, никто не знает, что драгоценности здесь. Роберт, ты будешь из сада следить за окнами. Если кто-нибудь попытается залезть в окно, сразу беги и зови двух фермеров, которых я пришлю, чтобы они сидели и ждали па кухне. Я скажу им, дескать, тут появились какие-то подозрительные личности, что, в общем, не далеко от истины. И помните, я доверяю вам обоим. Впрочем, не думаю, что они сунутся к нам до наступления темноты, так что бояться вам особенно нечего. До свидания, птенчики мои!

Мама заперла свою спальню, положила ключ в карман и ушла.

Дети не могли не восхититься ее решительностью. Они подумали о том, насколько полезной была бы она при поиске выхода из безвыходных положений, в которые они попадали во время ее отсутствия из-за своих необдуманных желаний.

— Мама — прирожденный генерал, — сказал Сирил. — Только вот я не знаю, что теперь с нами будет. Даже если девочки отправятся на поиски этого противного эльфа, и даже если они найдут его и упросят забрать эти драгоценности, то мама решит, что мы просто плохо смотрели и позволили грабителям проникнуть в дом и стащить их. А то еще чего доброго полиция решит, что это мы взяли их. Или что их присвоила мама. Ох, какая же на этот раз получилась гадкая история!

В сердцах Сирил сделал бумажный кораблик и, как ему было велено, принялся гонять его по ванне.

Роберт пошел в сад и уселся на пожелтевшую траву, да так и сидел, обхватив бедную голову своими беспомощными руками.

Антея и Джейн переговаривались шепотом, стоя внизу у лестницы, где была постелена давно прохудившаяся кокосовая циновка, о которую дети вечно спотыкались, потому что по невнимательности ноги то и дело застревали в прорехах. Из кухни доносились громкие и нескончаемые причитания Марты.

— Все это просто ужасно, — сказала Антея. — Да и все ли украденные бриллианты находятся у нас? Если нет, то полиция подумает, что остальные присвоили мама с папой, а эти отдают только для отвода глаз. И их посадят в тюрьму, а на нас будет клеймо изгоев, детей преступников. Да и маме с папой все это не очень понравится, — добавила она, хорошенько подумав.

— Но что мы можем сделать? — жалобно спросила Джейн. — Ничего. Разве что снова поискать эльфа. Сегодня особенно жаркий день. Может, он вылез на солнышко, чтобы хорошенько прогреть свой больной усик?

— Но он, противный, сегодня не станет больше исполнять наших желаний, — заметила Джейн. — Чем дальше, тем сильнее он сердится. И вообще, похоже, мы надоели ему со всеми нашими желаниями.

Антея только мрачно кивала головой, но вдруг она остановилась, да так внезапно, словно услышала нечто невероятное.

— Что такое? — спросила Джейн. — Неужели ты что-нибудь придумала?

— Это наш единственный шанс! — воскликнула Антея взволнованно. — Последняя-распоследняя надежда. Пошли.

Со всех ног они припустили к карьеру. И — о радость! Они увидели песочного эльфа, который развалился в ямке на золотистом горячем песке и, сияя от удовольствия, чистил свои усики на жарком послеполуденном солнце. Однако, увидев девочек, он мгновенно перекатился на живот и стал зарываться в песок. Похоже, он нисколько не нуждался в компании. Но Антею было уже не удержать, она успела схватить эльфа за мохнатое плечо, мягко, но крепко.

— Her! Ни за что! — заверещал эльф. — Немедленно отпусти меня!

Но Антея держала его мертвой хваткой. — Милый-добрый-любезный-солнышко-ты-наше псэммид! — проникновенно произнесла Антея.

— Ну конечно, все ясно, — проворчал эльф. — Не иначе как еще одно желание. Но не могу же я, словно раб подневольный, исполнять желания с утра до ночи! Могу я хоть чуть-чуть пожить в свое удовольствие?

— Тебе что, не нравится исполнять желания? — понимающе спросила Антея, голос ее дрожал от волнения.

— Разумеется! — буркнул эльф. — Отпусти меня, иначе я буду кусаться. Я не шучу, берегись! Но Антея не испугалась и по-прежнему крепко держала эльфа.

— Не надо кусаться, — сказала она. — Лучше выслушай меня. Если сегодня ты сделаешь все, о чем тебя просят, мы больше никогда в жизни тебя не побеспокоим.

Эти слова произвели на песочного эльфа неизгладимое впечатление.

— Я сделаю все, что угодно, — произнес он чуть не плача. — Если и впрямь после сегодняшнего дня вы больше никогда-никогда ни о чем меня не попросите, я готов даже лопнуть от натуги, исполняя одно ваше желание за другим. Эх, знали бы вы, как надоело мне раздуваться, исполняя чужие желания, и как всякий раз я рискую повредить себе связки. И каково это — просыпаться каждое утро с одной мыслью, что все это тебе придется делать, придется! Вы даже представить себе этого не можете, не можете! — Голос эльфа дрогнул, и последнее свое «не можете!» он произнес, перейдя на жалкий визг.

Антея осторожно усадила эльфа на песок.

— Ну вот и договорились, — обрадовалась она. — Мы даем тебе честное-пречестное слово, что после сегодняшнего дня никогда и ни о чем тебя не попросим.

— Тогда начнем, — сказал эльф. — И покончим с этим раз и навсегда!

— Сколько желаний ты осилишь?

— Не знаю, на сколько хватит сил.

— Ладно. Я хочу, чтобы леди Читтендем обнаружила, что ее драгоценности никуда не пропадали.

Псэммид раздулся, потом обмяк и сообщил:

— Готово.

— Я хочу, — продолжала Антея, но уже не так быстро, — чтобы мама не добралась до полиции.

— Готово, — произнес эльф после соответствующей паузы.

— Я хочу, — неожиданно вмешалась Джейн, — чтобы мама забыла про все эти алмазы.

— Готово, — сказал эльф уже несколько ослабевшим голосом.

— Может, тебе надо передохнуть? — участливо спросила Антея.

— Пожалуй, — согласился эльф. — Но прежде чем мы продолжим, не могли бы вы пожелать кое-что для меня?

— А ты что, не можешь исполнять свои желания?

— Разумеется, не могу, — ответил эльф. — Так уж оно задумано, чтобы мы, псэммиды, просили друг друга об исполнении своих желаний, но в старые добрые доисторические времена у нас и не было особых желаний. А теперь пожелайте, чтобы никто из вас никогда и никому не рассказал обо мне.

— Почему? — не поняла Джейн.

— Это же ясно. Потому что если вы расскажете обо мне взрослым, у меня никогда больше не будет покоя. Они от меня не отвяжутся, причем они не станут желать всяких глупостей вроде ваших, нет. Ученые люди придумают, как добиться, чтобы после заката ничего не исчезало, это у них запросто. Они станут просить о снижении налогов, о повышении пенсии по старости, об избирательном праве, о бесплатном среднем образовании и о прочих тому подобных скучных вещах. И они получат все это, и все это никуда не денется, и весь мир перевернется вверх тормашками. Давайте желайте! Скорее!

Антея слово в слово повторила желание песочного эльфа, и тот раздулся так, как дети еще не видели.

— А теперь, — сказал эльф, обмякнув, — что еще я могу сделать для вас?

— Только одно. Я думаю, тогда все встанет на свои места, правда, Джейн? Я хочу, чтобы Марта забыла о бриллиантовом колечке и чтобы мама забыла о том, что лесничий мыл у нас окна.

— Что еще? Давайте сразу, а то я почти выдохся.

— Больше ничего. И большое тебе спасибо за все, что ты для нас сделал. Надеюсь, теперь ты сможешь хорошенько выспаться, и надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.

— Это что, желание? — спросил эльф слабым голосом.

— Да, если ты не против! — хором воскликнули девочки. И вот в последний раз (в ЭТОЙ истории) они увидели, как псэммид раздулся и резко обмяк. Затем он кивнул девочкам головой, поморгал своими улиточьими глазами и стал зарываться. Напоследок он чем-то громко скрипнул и исчез, и над ним сомкнулся песок.

— Надеюсь, мы все сделали правильно, — сказала Джейн.

— Я уверена в этом, — кивнула Антея. — Пошли домой и расскажем все мальчикам.

Антея нашла Сирила в гардеробной, где тот с мрачным видом пускал свои бумажные кораблики, и все ему рассказала. А Джейн рассказала Роберту. И как только обе их истории были изложены до конца, вернулась мама, разгоряченная и вся в пыли. Она сказала, что по дороге в Рочестер, куда она поехала, чтобы купить девочкам новую школьную форму, у брички сломалась ось, а дорога была узкой, гак что она (то есть мама) упала прямо в высокую живую изгородь, хорошо, что не колючую. Она ire поранилась, однако пришлось пешком возвращаться домой.

— Ох, цыплятки мои дорогие, — закончила свой рассказ мама. — Ну просто умираю, хочу чаю! Бегите скорей на кухню, посмотрите, не закипел ли чайник.

— Ну вот, все в порядке, — прошептала Джейн. — Она ничего не помнит.

— И Марта тоже, — доложила Антея, вернувшись из кухни.

Когда слуги сели нить чай, явился лесничий Биль. Он принес добрые вести. Оказывается, бриллианты леди Читтендем никто вообще не крал. Просто их забрал лорд Читтендем, чтобы поменять оправу и почистить камни, а у служанки, которая знала об этом, был выходной день. Так что все уладилось.

— Интересно, увидим ли мы когда-нибудь песочного эльфа снова? — задумчиво произнесла Джейн, когда дети вышли в сад, пока мама укладывала Ягненочка спать.

— Конечно увидим, — сказал Сирил, — если только вы на самом деле пожелали этого.

— Мы обещали больше никогда и ни о чем его не просить, — напомнила Антея.

— Да и не надо! — искренне воскликнул Роберт.

Разумеется, они еще увиделись с песочным эльфом, но уже не в этой истории. И было это вовсе не в песчаном карьере, а совсем-совсем в другом месте. Это было в… Однако больше я вам ничего не скажу — мне просто нельзя.