Онлайн чтение книги Генка Пыжов — первый житель Братска
Глава одиннадцатая. ЧТО ПРИДУМАЛ АРКАДИЙ. У ПАДУНА. ИЗМЕНА КОМАРА

Степка встретил меня вопросом:

— Где ты ходишь? Целый час ищу!

Я сделал вид, что не расслышал. Сел к столу и начал перечитывать тетрадку.

— Ты что, оглох?

Я снова промолчал и еще внимательнее склонился над тетрадкой.

Степка подошел ко мне, сел напротив:

— Что за мода такая? Почему молчишь?

— Не о чем разговаривать.

— Чудило, чего сердишься? Я тебе штуку одну хочу рассказать.

— Какую еще штуку?

— А такую. Аркадий нам дело хорошее придумал.

И Степка рассказал мне, что придумал братуха Аркадий.

Наши плотники построили на Падуне несколько домов. Теперь мы должны помогать плотникам — выносить из домов мусор, стружки, мыть окна и двери.

— И это все? — разочарованно спросил я Степку, когда он закончил рассказ.

— Не нравится?

— Очень нравится. Ищи веник. Сейчас побегу.

Нет, я просто не понимаю — из-за такого пустяка отрывать человека от дела!

Я обмакнул перо в чернильницу и начал писать.

— Бросишь ты свою чепуху или нет? — вскрикнул Степка и даже стукнул кулаком по столу.

— Не стучи, пожалуйста! Из-за тебя кляксу посадил.

— Я тебе кляксу под глазом посажу! Понял?

— Мы еще посмотрим, кто кому посадит!

Степка поднялся из-за стола, расстегнул, а затем снова застегнул рубашку на все пуговицы.

— Значит, не хочешь помогать добровольцам? Тихо почти шепотом спросил он.

— Почему не хочу? Просто у меня нет времени. По-твоему, дневник чепуха, по-моему — нет. Мы друг друга не понимаем.

— Я тебя понимаю! Я тебя как облупленного вижу!

— И я тебя вижу как облупленного. Вот… А завтра я иду на Падун писать дневник про Братскую ГЭС.

— Ага! Ну хорошо, ты еще меня узнаешь!

— Можешь не «агакать»! Комар тоже со мной идет.

Когда Степка услышал про Комара, он даже глаза

вытаращил.

— Комар с тобой не пойдет. Он не такой пустоголовый, как ты. Писатель!

Степка не знал, что говорить, как выместить на мне свою злобу. Он долго смотрел на меня уничтожающим взглядом и вдруг крикнул:

— Бери веник, мети избу!

— Сегодня не моя очередь. Можешь посмотреть в календарь.

Крыть Степке было нечем. Он взял веник и начал молча мести избу.

На следующее утро, когда я проснулся, Степки уже не было. Возле моей кровати стоял веник. Я решил не связываться со Степкой из-за пустяков. Подмел избу, прибрал со стола и только тогда взял свою тетрадку.

Комар, как мы и договорились вчера, сидел возле палатки. Рядом лежали коробочка с масляными красками, кисточки и фанерка с дырочками от гвоздей. Я сразу же заметил, что Комар был какой-то скучный. Он вяло пожал мою руку и стал собирать свое художественное добро.

— Был у тебя Степка? — спросил я Комара.

— Был.

— Что ты ему сказал?

Комар вздохнул и почему-то отвел взгляд в сторону:

— Что я ему скажу? Мы же договорились — дружба до гроба.

Мы отправились к Падуну.

По дороге Комар все вздыхал и оглядывался назад.

— Чего оглядываешься?

— Ничего… Сегодня Степка с девчонками в домах прибирает…

— Ну и пускай прибирает. А нам веселее, правда?

— Конечно, веселее…

Пройдет несколько шагов — снова оглядывается. Лицо кислое, глаза бегают из стороны в сторону. Даже противно смотреть!

— Если хочешь, можешь уходить, — не вытерпел я.

— Я не хочу… Я рисовать буду.

— Рисовать же лучше, правда?

— Правда. Степка только обидится…

— Что ты пристал ко мне со Степкой? Иди к нему, я не держу.

Но Комар плелся за мной и все вздыхал, как старуха. Нет, таких товарищей у меня еще никогда в жизни не было!

Но вот наконец и Падун. Я сел под тенью березки, а Комар примостился возле самой воды, на большом сером камне. Я раскрыл тетрадку и задумался. О чем писать? Сначала надо рассказать о своем приезде на Братскую ГЭС и, конечно же, о Степке. О Степке я напишу посмешнее. Он будет разорять птичьи гнезда, дергать девчонок за косы и делать всякие другие глупости. Над портретом Степки тоже надо подумать. Нос — картошкой, большие, навыкате глаза. Под глазом можно посадить синяк, или, как говорил сам Степка, «кляксу».

Я написал полстранички, но подумал и все зачеркнул. Если кто-нибудь прочтет мой дневник, то не узнает Степку. Ведь Степка в жизни не такой. И синяка у него под глазом нет. Ну его совсем, этого Степку! Лучше буду писать о Падуне, тайге, о великой дружбе с Комаром.

Я быстро написал, как шумит Падун, заманчиво синеет тайга, а затем принялся за Комара. Вначале надо описать его наружность — рот, нос, волосы, веснушки. Плохо, что Комар рыжий. Эти рыжие веснушчатые мальчишки почти в каждой книжке встречаются. Прочитает Люська дневник и скажет: «Абсолютная неправда. Генка для смеха выдумал». Попробуй доказывай потом Люське. Ведь рыжих людей на свете не так и много. Я, например, знаю только двух — Комара и Люську. Да и то Люська утверждает, что она не рыжая, а блондинка.

С веснушками Комара я справился легко. Нос тоже описывать недолго. Нос как нос — немного конопатый, вздернутый. В общем, портрет Комара занял минут пять или десять. Значительно труднее было писать о вечной Дружбе. Вот если бы Комар вытащил меня из проруби или вынес на руках из горящего дома, тогда дело другое. Садись и пиши о ледяной воде, едких клубах дыма и зловещем пламени. К сожалению, ничего этого не было.

«А что, если присочинить какой-нибудь подвиг?» — подумал я и украдкой посмотрел в ту сторону, где сидел Комар.

То, что я увидел, мгновенно отбило у меня охоту писать о пожарах и ледяной воде. Пока я описывал наружность Комара и думал о вечной дружбе, Комар собрал свои кисточки и тихо, точно кошка, крался вдоль берега. С каждой минутой мой вероломный товарищ уходил от меня все дальше и дальше.

— Комар! — крикнул я. — Комар!

Комар остановился, испуганно оглянулся и вдруг помчался вперед, сверкая пятками.