Онлайн чтение книги Я - Грималкин I Am Grimalkin
Глава 3. Исходишь кровью?

Посмотри – ты исходишь кровью! Может быть, твоя смерть рядом. Боль ужасна. Враг все ближе, и он готов забрать твою жизнь. Неужели конец? Неужели ты все же побеждена? Нет! Ты только начала схватку! Поверь мне, потому что я знаю. Я – Грималкин.

На бегу я еще раз просчитала варианты.

Какое направление выбрать? Пока что у меня не было никакого плана. Длинная извилистая дорога провела меня через Ирландию к восточному берегу, откуда я, пригрозив одинокому рыбаку, заставила его переправить меня в Графство. После такого путешествия большинство пендлских ведьм поступили бы просто: убили перевозчика и забрали его кровь или кости пальцев. Но я, самая опасная из них, сохранила ему жизнь.

– Ты никогда не будешь ближе к смерти, чем сейчас, – сказала я ему, ступая на берег Графства. – Возвращайся к своей семье и живи долго и счастливо.

Почему я так поступила? Мои враги сочли бы это проявлением слабости, свидетельством того, что я смягчаюсь и меня можно убрать, – короче, решили бы, что я больше не гожусь на роль ведьмы-убийцы клана Малкинов. И были бы не правы. Рыбак не представлял никакой опасности, ничем мне не угрожал. Когда убиваешь так часто, как это приходится делать мне, от смерти начинаешь уставать. Тем более когда забрать жизнь легко. К тому же перевозчик умолял пощадить его. Говорил о жене и маленьких детях, о ежедневной борьбе за выживание. Без него, сказал он, вся семья погибнет. В общем, я отпустила его и двинулась дальше.

Куда теперь? Я могла бы направиться на север, в край злобных водных ведьм, и пройти между холмами и озерами, но эти мерзкие твари всегда были верными сторонниками дьявола. Другой вариант – юг, но там меня поджидает опасность иного рода. Вторгшиеся в Графство захватчики совсем недавно были оттеснены на юг. Соваться к ним глупо.

Постоянно двигаться, не останавливаясь, – вот лучший способ сохранить голову дьявола, не допустить, чтобы она попала в руки его прислужников. Но мне требуется отдых, и, пожалуй, единственным местом, где не ждут моего появления, остается Пендл, дом моего клана. Там у меня есть и друзья, и враги. Одни ведьмы хотели бы уничтожить его или снова отправить во Мрак, другие только обрадовались бы возвращению Врага в мир. Итак, в Пендл. Туда, где можно укрыться и отдохнуть, восстановить силы и пополнить запасы магии. В башне Малкинов, некогда оплоте моего клана, хозяйничали теперь две дикие ведьмы-ламии – сестры покойной матери Тома Уорда.

Примут ли они меня? Они враги дьявола, и, возможно, мне удалось бы убедить их предоставить мне убежище.

Так или иначе, попытаться стоило, поэтому я повернула в другую сторону и взяла курс на Пендл.

Однако задолго до того, как Пендл появился на горизонте, я поняла, что должна сразиться с кретчем. Ничего другого не оставалось. Лучше повернуться к врагу лицом и принять бой, чем получить смертельный удар в спину. Бегство больше не было предпочтительным вариантом – преследователь отставал лишь на сто ярдов и стремительно приближался.

При одной только мысли о схватке сердце забилось быстрее. Ради этого я живу…

Я остановилась на вершине небольшого холма и оглянулась. Кретч только что пересек узкую долину внизу и теперь бежал вверх по склону. Дождь пригладил его шерсть. В какой-то момент наши глаза встретились, и я увидела в них нечто большее, чем азарт. Им владело безумное желание вонзить в меня клыки, рвать мою плоть, перемалывать кости. У него не было другой цели, и отчаянная жажда победы добавляла остроты нашей битве.

Я положила мешок на землю. Оставлять его без присмотра, даже ненадолго, не хотелось, но в схватке он будет мешать. Теперь главное – не ошибиться и сделать все правильно и наилучшим образом. Выстроить идеальную атаку. И добавить магию к боевым навыкам.

Я поднесла руку к висевшему на шее ожерелью и пробежала пальцами по костям, слева направо. Монах, трогая четки, отсчитывает круг молитв; смысл моего ритуала иной: перебирая кости, я произношу заклинания, одновременно впитывая сохраненную в костях силу. Каждая из них – реликвия, отрезанная от тела побежденного в бою врага. Каждая варилась в котле до полного отпадения плоти.

Начальные заклинания – заклинания «творения» – следовало произносить точно и безошибочно, с положенными модуляциями. Если все делалось правильно, кости всплывали на поверхность и кружились среди булькающих пузырей, словно пытались выпрыгнуть из котла. Доставать их полагалось рукой, невзирая на боль, и ронять на землю не дозволялось. Потом в кости сверлили отверстие и добавляли ее к ожерелью…

Чем сильнее враг, тем б о льшую силу хранит в себе каждая его кость. Но эта сила конечна, и когда она иссякает, кость нужно заменить.

Сначала я коснулась костей Джанет Фокс. Противником она была сильным, и мы сражались целых два часа под послеполуденным солнцем. Я выбрала всю оставшуюся в них силу, и теперь их пора менять. В костях Лидии Йеллоутус кое-что еще осталось. В бою она была ловкой и изворотливой – ловкость и изворотливость могли потребоваться мне теперь, но до конца я их забирать не стала, а немного оставила на потом. Продолжив в том же духе, я дошла до конца и получила все, что требовалось.

Готова.

И я мчусь вниз навстречу кретчу. На каждом шагу моя рациональная половина, мой расчетливый ум предупреждает, что победить будет трудно. Враг намного больше, чем мне представлялось. Обликом он напоминает волка, но размерами сравним с невысокой лошадью. Вдобавок к рукам, сильным, длинным, с острыми когтистыми пальцами, на шерстистых боках выступают сумки. Ни кожаных ремней, ни ножен – они сформированы складками плоти и хранят оружие.

Но на моей стороне инстинкты воина и твердая вера в себя. Если есть хоть один шанс, победа будет за мной. Я – Грималкин!

Не сбиваясь с шага, я останавливаю сердце. На овладение этим искусством ушло много лет. Кровоток замедляется: никакие подъемы и падения циркуляции не должны помешать исполнению броска. Я выхватываю из ножен метательный кинжал и запускаю его прямо в голову твари.

Бросок точен и находит цель. Но, к моему разочарованию, лезвие не пробивает шкуру, а лишь скользит по шерстистой голове, и оружие, не причинив ни малейшего вреда, падает в высокую траву. Лучшей защитой моего врага не обеспечил бы и металлический шлем.

А потом я замечаю капли крови на темном меху. Кинжал все-таки пробил плоть, но череп под ней слишком крепкий – настоящий костяной барьер против моих клинков.

Но, конечно, не все тело имеет такую защиту. Иначе чудовище не могло бы двигаться с такой легкостью, быстротой и грацией. Слабые места должны быть. Я отыщу их, и тварь умрет.

Проверяю туловище – бросаю второй клинок ему в бок. Враг демонстрирует отличную реакцию и уворачивается – промах. Я отпускаю сердце, и оно вновь начинает качать кровь.

Теперь кретч атакует. Я все еще несусь вперед, держа длинный клинок в левой руке, чтобы воспользоваться им в ближнем бою.

Кретч копирует мою тактику и тоже выхватывает длинный клинок из плечевой сумки. Работает левой рукой. Когти на правой уже выпущены. Но я уже решила, что именно надо делать. Я знаю, как одержать быструю победу в этой схватке и продолжить путь с головой дьявола.

Мы сталкиваемся. Кретч рычит, обнажая острые клыки, и рвется к моей шее. Отвратительная вонь его дыхания бьет в нос. Ныряю под лезвие ногами вперед. Скользя вниз по склону под шерстистым брюхом, рублю слева направо и рассекаю обе задние лапы, перерезая сухожилия.

Тварь визжит и оседает; кровь брызжет на траву. Но я, прокатившись под ним, вскакиваю, разворачиваюсь и бегу вверх. Хватаю кожаный мешок, забрасываю на плечо, смотрю вниз – и улыбаюсь. Кретч воет, отчаянно пытаясь ползти по склону, цепляясь за землю могучими передними конечностями.

О, мистер Волк! Вы хромаете!

Задние лапы беспомощно волочатся за ним. Теперь, хромому и с перерезанными сухожилиями, ему меня уже не догнать. Те, кто создал его, найдут свое творение и избавят от лишних мучений. Я довольна собой, довольна тем, что сделала, но, по правде говоря, и немного разочарована – ожидала, что будет труднее. И да – победить врага всегда приятно.

На сердце легко. Я снова бегу к Пендлу. Меня переполняет ликование, восторг победы. Даже дождь прекратился. Между тучами появились разрывы, скоро в них выглянет солнце. И мои преследователи остались далеко позади.

Я села на траву скрестив ноги и устроилась поудобнее. Сунула руки в мешок, вытащила, держа за рога, голову и положила ее на травянистый склон рядом с собой.

– Открой мне глаза! – потребовал глубокий, зычный голос.

Я вытащила зеленое яблоко с шипами и стала терпеливо ждать. Именно так и начинались всегда наши разговоры.

– Открой мне глаза! – крик раскатился по траве.

– Ты повторяешься. Никак не смиришься со своей участью? И я не разошью тебе глаза. Скажи спасибо, что позволяю немножко поговорить. Так что пользуйся моментом. Хочешь мне что-то сказать? Что-то такое, что стоит послушать?

Дьявол не ответил, но под веками забегали из стороны в сторону глазные яблоки. Он открыл рот, как будто собрался произнести что-то, но я так ничего и не услышала.

– Ты с кем-то общаешься? – спросила я. – Разговариваешь со своими слугами? Только попробуй – мигом отправишься в мешок!

– Мои слуги говорят со мной постоянно, независимо от того, отвечаю я или нет. Они рассказывают мне обо всем. И я только что узнал кое-что очень интересное.

Рот довольно ухмыльнулся, скривив губы, и по подбородку побежали струйки крови и слюны. Я не доставила ему удовольствия, не стала спрашивать, что такого он узнал. Рано или поздно скажет сам. Надо только набраться терпения.

– Дело сделано, – произнес он наконец. – Тебе недолго осталось. Можешь уже считать себя трупом. Скоро я буду свободен.

– Я изувечила кретча, которого создали твои приспешники. Так что на многое не надейся.

– Ничего, скоро и ты узришь истину, ведьма. Очень скоро!

– Что? Какую еще истину? Истину от Отца лжи? – Я презрительно рассмеялась.

Нарвав охапку злой, кусачей крапивы, я выстелила ею дно мешка – забота об уюте пленника у меня всегда на первом месте – и уложила голову на свежее ложе. Потом засунула ему в рот зеленое яблоко с шипами.

– Спокойной ночи! Сладких снов! – крикнула я, затягивая мешок потуже.

За час до заката я устроила привал и поставила силки для кроликов. Вечер выдался приятный, теплый, и трава успела подсохнуть. Я была на границе округа Пендл, и сам холм уже ясно виднелся на горизонте с северо-восточной стороны.

Я решила связаться с Алисой Дин, узнать, удалось ли им – ей, Тому Уорду и Ведьмаку – добраться до Графства. После нашего последнего разговора прошла уже неделя. Тогда они находились на юго-западе Ирландии и собирались проехать на карете в Дублин и уже оттуда, сев на корабль, вернуться домой. Я намного опередила их и, высадившись южнее Ливерпуля, направилась на север, держась поближе к берегу, пока, западнее Ормскирка, не встретилась впервые с прислужниками Дьявола.

Достав из кармашка зеркало, я произнесла магическое заклинание и стала терпеливо ждать появления Алисы.

Вскоре поверхность зеркала прояснилась, и она приветливо улыбнулась мне.

– Все хорошо, надеюсь? – спросила я.

Алиса кивнула.

–  Мы на месте уже три дня, и старый Грегори нанял людей для перестройки его дома. Пока что спим под звездами! А ты как? Голова все еще у тебя?  – медленно произнесла она одними губами.

– Да. Без проблем не обошлось, но я справилась с опасностью и, как видишь, выжила. Голова по-прежнему у меня, но бегать вечно я не могу. Скажи Томасу Уорду, пусть поживее шевелит мозгами! Нам нужно уничтожить дьявола – покончить с ним раз и навсегда.

Я улыбнулась Алисе, убрала зеркало и повернулась к темнеющему вдалеке Пендлу.

Почти дома. Позволят ли мне ламии укрыться в башне Малкинов? Или придется забрать ее у них силой? Справиться с двумя будет нелегко, но если войти через туннель, то, может быть, и удастся заманить одну в темницу. Теоретически они мои союзницы, но, если понадобится, убью обеих.

В кожаном кармашке задрожало зеркало. Достав его, я сразу увидела Агнессу Сауэрбатс. Вид у нее был озабоченный.

– Я подрезала кретчу сухожилия, – усмехнулась я. – Так что опасность позади.

– Если бы так , – произнесла Агнесса, тщательно шевеля губами. – Я видела его отражение в воде озерца, когда он остановился утолить жажду. Тварь снова идет по твоему следу и уже почти не хромает. Еще немного – и побежит.

И мне удалось узнать имя его отца. Кретч – отпрыск Танаки, одного из скрытых демонов. Вызвать Танаки очень сложно, и делают это редко. О нем почти ничего не известно кроме того, что он отличается упорством и непоколебимостью. Неуклонно идет к цели, пока ее не достигнет. Любое поражение лишь добавляет ему сил. Из каждого сражения он выходит еще более окрепшим и грозным. Эти качества демона передались кретчу. Как и огромные способности к регенерации.

Я нахмурилась и кивнула. Подрезанные сухожилия должны были надолго вывести его из строя. Что ж, справиться с тварью будет потруднее, чем мне представлялось. Рассчитывать на полноценный отдых длиною в ночь уже не приходится.

–  Есть и кое-что похуже … – Агнесса посмотрела на меня в упор, и губы ее снова беззвучно задвигались. – У тебя порез на лбу .

Я подняла руку, провела пальцем по лбу и обнаружила, к своей досаде, царапину. На пальце осталось красное пятнышко. Царапина была неглубокая – коготь кретча лишь задел кожу, и в пылу схватки я ничего не почувствовала. В памяти вдруг всплыло предсказание Агнессы насчет «смертельной раны».

– Это ведь мелочь, да? – спросила я. – Ничего такого?

– Рана незначительная. Но яд, возможно, уже попал в кровь. Если хочешь, попробую посмотреть, к чему это приведет.

Чувствовала я себя хорошо и особой нужды в такой суете не видела, но, чтобы сделать приятное Агнессе, кивнула, и лицо в зеркале растаяло. Следующий час я занималась приготовлением и поеданием двух попавших в силки жирных кроликов. Мысли снова и снова возвращались к кретчу. Насколько искусного преследователя создали мои враги? Может быть, какие-то его железы выделяют вещество, из-за которого жертвы не чувствуют боли? Такой трюк применяют некоторые хищники – добыча не сразу обращает внимание на отравленную рану, а когда наконец спохватывается, обычно бывает уже слишком поздно. Но какого-то особого беспокойства не было. Поев, я побежала сквозь ночь к Пендлу, не ощущая никаких симптомов отравления.

Как оказалось, до поры.

Они проявились, когда в мутной предрассветной хмари проступили угрюмые очертания Пендла.

Все началось с нарушения зрения. В уголках глаз запрыгали крохотные вспышки. Ничего подобного со мной прежде не случалось, а потому никакого значения этому я поначалу не придала. Но постепенно становилось все хуже: появилась одышка, не хватало воздуха, сердце колотилось все быстрее. Я старалась не обращать внимания ни на симптомы, ни на то, что с каждым шагом мешок становится все тяжелее. Потом начали заплетаться ноги. В какой-то момент накатившая волна тошноты бросила меня на колени, и весь мой ужин улетел в траву. Спазмы следовали один за другим, и я склонилась к земле, хватая ртом воздух. Через несколько минут дыхание более или менее пришло в норму, и я кое-как, превозмогая слабость, выпрямилась, но, когда попыталась бежать, ноги словно налились свинцом. Волоча их, я то и дело была вынуждена останавливаться.

Но этим дело не кончилось. Состояние ухудшалось на глазах. Каждый вдох, когда я отчаянно пыталась втянуть воздух в легкие, отдавался резкой, пронизывающей болью. Но медлить было нельзя. Воображение рисовало кретча, несущегося за мной все быстрей и быстрей. Пусть и медленно, но с каждым шагом я приближалась к Пендлу. Физически я была исключительно сильна и вынослива. Я по-прежнему верила в себя и не сомневалась, что смогу преодолеть действие яда.

Зеркало вновь задрожало. Я достала его и увидела хмурое, встревоженное лицо Агнессы Сауэрбатс. Она медленно покачала головой:

– Яд действует медленно, но он смертелен. Не получив помощи, ты, вероятно, скоро умрешь. Но я не могу заглянуть в твое будущее: как только я пытаюсь сделать это, зеркало темнеет.

И все же надежда оставалась: обычно темнеющее зеркало означает неопределенность.

– Ты можешь помочь? – спросила я.

– Я старуха и не могу пойти и встретить тебя. Но если доберешься сюда, я сделаю все, что в моих силах.

Агнесса была искусной целительницей. Мне бы только добраться до ее домика…

Поблагодарив ее, я вернула зеркало на место. Меня начало трясти. Как ни бодрись, от правды не уйти. Я знала, что добраться до окраины деревни в одиночку уже не смогу.

Я всегда рассчитывала только на себя, всегда полагалась только на свои силы. И вот теперь гордость вскинула голову, встав стеной между мной и помощью, в которой я так нуждалась. К кому обратиться? Кому довериться? И самое главное – мне нужен был кто-то, кто заберет голову дьявола и не даст ей попасть в лапы кретча.

У меня не было друзей в клане, но были те, кому я помогала и с кем заключала временные союзы – ведьмы вроде Алисы Дин. К несчастью, Алиса находилась слишком далеко, в Чипендене, с Джоном Грегори и Томом Уордом.

Я прикинула, кому могла бы довериться, но тут же отвергла всех.

Кланы Пендла разделились на три группы еще тогда, когда призвали в мир Врага рода человеческого: были те, что служили ему, те, что противостояли ему, и те, что наблюдали со стороны и выжидали, собираясь, видимо, присоединиться к победителям.

Меня не было в Пендле много месяцев, и я уже ни в ком не могла быть уверена. Я смотрела на серую глыбу холма, и мысли носились по кругу, как бабочки у пламени свечи, влекущего их к гибели.

Только к одному человеку я могла бы обратиться за помощью, но она была юна и я не хотела подвергать ее опасности. С другой стороны, она была сильна и могла помочь… Ведьмы-убийцы не ведьмаки; следуя традиции, они не берут учеников. Но я не такая, как все, и втайне обучала ремеслу одну девчонку. Ее имя?

Торн.