Онлайн чтение книги Из Магадана с любовью
НЕЗНАКОМКА

Магадан, конечно, не деревня, знакомы не все. Но сколько таких, что примелькались и вертятся в подсознании – как навязчивая идея! Шагает тебе навстречу в центре возле гастронома некто, и на лице такое располагающее приятное внимание, что тоже начинаешь улыбаться в ответ, распрямляешь спину и прямо-таки печатаешь шаг по шестигранничкам тротуара, поравняешься, поедая глазами, замрешь на месте, – молча, а затем обернешься и приязненно посмотришь во след. Прямо-таки ритуал.

Раньше я немало терзался, пытаясь припомнить, где состоялся акт знакомства с ним или с ней, либо где я видел этого человека ранее – в гостях, в отпуске на материке, на переборке картошки или на приеме врача в поликлинике. Не исключая, разумеется, похорон.

Маленькие города – большие печали, почти все покойники – твои знакомые. Не раз я устремлялся к одиноко стоящему на автобусной остановке прохожему, чтобы хлопнуть его по плечу: «Валера!» Но Валеры давным-давно нет, от Васи осталась только его песенка «Солнышко смеется», от Любы вкус кофе «Пеле» на губах.

И эти обознатки словно лазерным серпом пробегают по чакрам, точкам акупунктуры и эрогенным зонам, выводя из строя, по крайней мере, до будущего утра, пока не заспишь всплеск затаенный навязчивых страстей.

Однажды до меня дошло, что вовсе не надо напрягать до менингита свою память. Проще сказать «здравствуйте» любому, даже под угрозой прослыть чудаком.

И если слово брошено, оно как семечко прорастает и тянется вверх виртуальным деревцем, через некоторое время мы становимся как родня. Выросла уверенность, что где-то встречались, ходили друг к другу в гости и знаем такое каждый о каждом! Если существует процесс забывания, то почему не обратить его вспять, наращивая на песчинку слои перламутра, как жемчужница? И катитесь вы прочь со своим бухгалтерским реализмом!

Конечно, все это присказка, предынфарктный совокобылий бред. А сказка такова.

Одна мнимая знакомая, не очень молодая женщина со следами не ушедшей красоты, отвечая на мой почтительнейший поклон очаровательной золотой улыбкой, раз за разом спрашивает о здоровье жены, имея в виду, должно быть, перенесенный ею семь лет назад жестокий насморк. Я благодарю за заботу эту мать Терезу местного масштаба и успокаиваю: уже выздоровела. После недолгого внутреннего колебания, не разыгрывают ли ее, дама интересуется нашим малышом, которого видела еще в пеленках. Ходит ли он? Ходит, отвечаю.

– Сколько же ему месяцев? – Гримаска девочки-шалуньи слегка пугает меня.

– Семь лет, – отвечаю осторожно.

– Боже мой! – Она бледнеет и на несколько секунд застывает в столбняке. – Так быстро летит время, а ведь мне в парикмахерскую надо, на завивку очередь взяла, маникюр второй день не сделан. Убегаю. Привет малышу и супруге.

Привет, естественно, я передаю, но так и не могу объяснить, от кого, хотя и углубляюсь в псевдовоспоминания, как в лес, кишащий ядовитыми гадами и вонючими мерзозаврами.

– Чудак, – журит жена. – Надо было пригласить ее в гости. Ты забыл, как я умею незаметно все вызнать?

– Ты же в командировку собралась.

– Ну и что? Не вечно же я там буду. После командировки позови. Мол, по случаю успешного возвращения любимой женщины – я правильно трактую?

– Любимой! Приглашу!

И вот милая дама, чем-то похожая на тещу и первую учительницу одновременно, навещает нас через год. Она приносит банку компота, видимо так и не поверив, что моя жена выздоровела и какую-то замысловатую импортную погремушку.

– Где же он? – Дама расставила руки, будто баюкая младенца.

– Ушел, – отвечает, ни о чем не подозревая, жена.

– Как? – изумляется гостья, расплываясь в золотой улыбке, и на коронках у нее пятнышки губной помады. – Уже ходит, шалун?

– В библиотеку, – не подумав, произносит жена, и слово ее глубоко ранит гостью, поскольку жизнь стремительна, и так много воды утекло с гуся.

– Жена шутит, – вмешиваюсь я, чтобы не дать ей перегреться. – Сын у няни.

– Вы меня не разыгрываете?

– Ничуть.

Она задумывается и опять рассеянно улыбается.

– Я вас спутала. Забавно. Думала, вы Арский.

– Да, забавно… Если вы не возражаете, я вставлю этот эпизод в рассказ. Фамилию, конечно, изменю.

– Валяйте, – разрешает она и назавтра звонит, загадочно растягивая паузы. Мол, фамилию можете не менять. Пусть. Люблю, когда людям весело. Искусство требует жертв.

Думаю, смена фамилии ассоциировалась у ней с замужеством, и я задел какую-то запретную струнку.

– Спасибо, – говорю ей в трубку и вдруг понимаю, что никогда не вспомню, поскольку не знаю, ее фамилию, жена тоже.

…Где ж она теперь-то, бедолажка? Может быть, лается с малайцем, или же надеется с индейцем? Или с Ваней на Тайване? В страшной гонке в Гонконге? На Макао пьет какао? А то скитается с китайцем? Или же милуется с милуйцем? А может на Таити, где все напоказ, что вы таите, Судан-тудан?