Однажды утром, истерзанная бессонной ночью и мыслями, полными ненависти и отчаянья, Жермини пошла в молочную купить, по обыкновению, молока на четыре су. В каморке за лавкой собралось несколько служанок, работавших по соседству и решивших раздавить по стаканчику: сидя за столом, они потягивали ликеры и сплетничали.
— А вот, и ты, мадемуазель до Варандейль! — сказала Адель, стукнув рюмкой по столу.
— Что это ты пьешь? — спросила Жермини, беря рюмку из рук Адели. — Я тоже хочу…
— У тебя сегодня в горле пересохло? Это водка с абсентом, всего-навсего, знаешь, — утеха моего миленка, душки военного… Он только это и пил. Здорово, правда?
— Да, — сказала Жермини, облизываясь и щурясь, как ребенок, которому во время званого обеда позволили выпить на закуску рюмочку ликера. — Да, это приятно. — Ее немного затошнило. — Госпожа Жюпийон, дайте-ка бутылочку, я плачу.
Бросив деньги на стол и выпив три рюмки, она воскликнула: «Я готова!» — и, смеясь, ушла.
Мадемуазель де Варандейль отправилась в это утро за своей маленькой полугодичной рентой. Вернувшись в одиннадцать часов, она позвонила раз, другой: ей никто не открыл. «Жермини, верно, побежала в лавку», — подумала она, открыла дверь своим ключом и прошла в спальню. Одеяла и простыни валялись на двух стульях, спускаясь до полу, а поперек перины, неподвижная и бесчувственная, как колода, лежала Жермини, внезапно сбитая с ног тяжелым сном.
При звуке шагов служанка вскочила, провела рукой по глазам.
— Да? — сказала она, словно ее кто-то позвал. Глаза у нее еще не проснулись.
— Что с тобой случилось? — воскликнула перепуганная мадемуазель де Варандейль. — Ты упала? Тебе нехорошо?
— Да нет, — ответила Жермини, — просто уснула… Который час? Ничего со мной не случилось… Как глупо!..
И она стала взбивать перину, повернувшись спиной к хозяйке, чтобы та не заметила на ее лице багрового румянца опьянения.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления