Если бы в понедельник утром Квиллер прочитал свой гороскоп, он вполне мог бы никуда не звонить. Большинство отдыхающих читали гороскоп в газете «Утренняя зыбь», которая ежедневно поступала в Мусвилл из Центра. В понедельник этот гороскоп давал своим читателям-Близнецам следующие рекомендации:»Прислушайтесь к советам друзей и коллег. Не пытайтесь ничего делать сами».
К сожалению, Квиллер никогда не читал гороскопов. Сначала он позвонил в Пикакс, в строительную фирму «XYZ», и Дон Эксбридж сказал: «Я бы с радостью оказал тебе эту услугу, Квилл, но у нас не хватает рабочих, и если мы уложимся в сроки контракта, это можно считать чудом. Мы, того и гляди, потеряем большую сумму денег».
Потом Квиллер позвонил в «Мускаунти Констракшн», вторую по величине строительную фирму округа, и его уверили, что с удовольствием поработают для него, но только следующим летом. И в довершение ко всему директор фирмы «Кеннебек Билдинг Индастриз» объявил, что Квиллер оказывает им честь, предлагая сделать пристройку к дому Клингеншоенов, и они рады взяться за эту работу, но не раньше сентября.
Квиллер же хотел иметь пристройку в июле, а не в сентябре. Его настроение ухудшилось ещё по двум, казалось бы незначительным, причинам. Во-первых, ужасно чесались укусы насекомых на левой ягодице – даже дорогая мазь, рекомендованная мусвиллским аптекарем, не помогала. Это бы ещё ничего, но в кухне снова стала протекать раковина!
Квиллер позвонил Глинко и вылетел из дома злой и раздраженный, надеясь, что прогулка по побережью успокоит его.
Гуляя, он вдруг осознал, что большую часть своей жизни он довольствовался скромными средствами, а теперь, получив в своё распоряжение огромные суммы, ведёт себя словно избалованный ребенок. Пытаясь не причинить себе боль, Квиллер осторожно сел на бревно, которое вынесло на берег штормом. По озеру пробегала легкая рябь, и волны успокаивающе плескались о берег. По песку бегали перевозчики[5]Птицы семейства ржанок из отряда куликов. Пронзительно кричали чайки.
Их было необычно много, особенно у мыса. Видимо, там что-то происходило. Квиллер медленно пошёл в ту сторону, стараясь не спугнуть птиц, и в ивовых зарослях увидел невзрачную женскую фигурку в коричневых спортивных штанах и свитере. Женщина стояла у края воды и бросала корм истерически кричавшим чайкам. По чёрным коротким волосам и замедленным движениям он узнал в ней Расселл. Чайки, как сумасшедшие, отбирали друг у друга на лету лучшие куски или камнем падали вниз и выхватывали пищу у неё из рук. Расселл разговаривала с ними на каком-то непонятном языке.
Квиллер наблюдал за происходящим, пока Расселл не скормила птицам всё, что у неё было с собой, после чего она медленно побрела в сторону коттеджей.
Глядя на спокойное побережье и чаек, Квиллер успокоился и тоже пошёл домой. Было довольно трудно карабкаться по песку к дому. Ноги вязли, и он, чуть приблизившись к вершине, снова съезжал вниз. На берег осыпались груды песка. Большинство местных жителей сделали ступеньки, чтобы предотвратить эрозию почвы. Но ведь для этого надо найти плотника…
На лужайке появился знакомый фургон, и вот Джоанна уже в кухне.
– Ты ведь недавно сделала ремонт, так почему раковина опять протекает? – спросил Квиллер с оттенком упрёка, пока Джоанна копалась под раковиной.
– Вам нужно поставить новую трубу. Старая никуда не годится.
– Тогда почему ты раньше не сказала об этом? Почему ты не поставила новую трубу?
– Именно этим я сейчас и занимаюсь, – просто сказала Джоанна. Присев, она что-то рассматривала под раковиной.
Увидев счёт, Квиллер спросил:
– А за какую это трубу я плачу? За золотую, что ли?
– Нет, она из пластика, – ответила Джоанна всё тем же монотонным голосом. – Можно попить?
Квиллер подал ей стакан:
– Налей сама. Я думаю, ты знаешь, где вода.
– Вы собираетесь пробыть здесь всё лето? – Джоанна снова накрасила губы помадой темно-красного цвета.
– Да, собираюсь, – подчёркнуто кратко ответил Квиллер, думая, что она, возможно, будет наносить ему визиты каждый день.
Джоанна окинула взглядом обстановку в доме, и её внимание привлекли индейские циновки с красными узорами.
– Хорошие ковры.
Из фургона доносилось хрипение радиоприёмника.
– Мне кажется, тебе надо посмотреть, что с приёмником, – заметил Квиллер.
Когда Джоанна уехала, в его мозгу забрезжили неясные подозрения. А вдруг работники Глинко нарочно делают что-то не так? Когда Джоанна в первый раз делала ремонт, она ведь могла что-то не докрутить в раковине, чтобы она снова начала протекать. Неужели Глинко специально подстраивала неполадки клиентам? Неужели она натаскивала для этого своих людей, словно какая-то злая колдунья?
Квиллер расстроился и помрачнел. Пообедав с коллегами-журналистами в пресс-клубе Центра, он бы быстро избавился от своих подозрений, но в Мускаунте не было ни одного подобного заведения. Правда, здесь находился его старый друг Арчи Райкер, Квиллер позвонил в редакцию.
Долгое время в Мускаунти не было нормальной газеты, и вот теперь она выходила два раза в неделю. В ней помещались реклама и местные новости. Она называлась «Всякая всячина». Сначала это название появилось в шутку, но потом прочно закрепилось за газетой. Редактором и издателем этой газеты стал давний друг Квиллера ещё по Центру.
Итак, Квиллер позвонил Арчи Райкеру:
– Ты свободен сегодня вечером. Арчи? Давай поужинаем вместе, а то давно не виделись.
– Конечно свободен! – сказал Райкер. Из-за предстоящей свадьбы и в связи с выходом газеты он уже много недель кряду не находил времени для холостяцкого ужина. – Теперь я свободен и голоден. А ты как поживаешь?
– Я приехал сюда на лето. Почему бы тебе не заехать за мной, увидишь мой дом, и мы поедем в отель «Северные огни». По понедельникам там подают спагетти… Как поживает твоя очаровательная невеста?
– Прекрасно, чёрт побери. Мы с ней распрощались в эти выходные, – прогремел Райкер в телефонную трубку. – Увидимся в шесть часов… Подожди минутку. А где находится твой дом? Я никогда не был в тех местах.
– Езжай по шоссе, потом сверни налево, ещё мили три – и увидишь столб с буквой «К».
Чуть позже шести машина редактора остановилась перед домом Клингеншоенов, и Квиллер вышел встречать своего толстобрюхенького, краснолицего, уже немолодого друга.
– Дружище, да это же просто идеальное место для летнего отдыха! – воскликнул Райкер, восхищаясь старыми бревнами, высокими соснами и бесконечным водным простором.
– Входи и налей себе немного мартини, если хочешь, – пригласил Квиллер, – Мы посидим на крыльце.
Испытывая чувство зависти и нечто вроде благоговения, редактор вошёл в дом. Он увидел массивный камин, сложенный из валунов, высокий потолок, перекрытый брёвнами, лосиную голову над камином и стойку бара, сделанную всего из одной сосновой доски.
– А что произошло у вас с Амандой? – спросил Квиллер с сердечным дружеским участием.
– Она самая сварливая, самоуверенная, упрямая и непредсказуемая женщина из всех, кого я встречал, – сердито ответил Райкер. – Теперь с меня довольно!
Квиллер сочувственно покачал головой. Он знал, что собой представляет Аманда Гудвинтер.
– Жаль, Она рассталась с хорошим человеком, А Рози тебе не пишет?
– Она переписывается с детьми, и они рассказывают мне о ней. Рози снова вышла замуж, и дети говорят, что ей приходится материально помогать своему мужу.
– Рози тоже рассталась с хорошим человеком, то есть с тобой. Вообще тебе нравится здешняя жизнь? Ты уже привык к ней?
Райкер отхлебнул мартини, немного поморщился и одобрительно кивнул:
– Да, мне здесь нравится. Когда я уволился из «Прибоя», то почувствовал облегчение, а после развода решил насовсем уехать из города. Я никогда не думал, что мне понравится жизнь на побережье, вдали от современной цивилизации. Но я постепенно меняюсь.
– И как это происходит?
– Помнишь материал о пожаре на птицеферме? Мы опубликовали его в передовице на прошлой неделе. Сгорело сто пятьдесят кур. Если бы я работал там, в Центре, я написал бы красноречивую статью о самом большом в мире курином жарком и предположил бы, что все застраховано, поэтому нет никаких убытков. – Райкер снова отхлебнул из бокала. – А сейчас я искренне сочувствую этому фермеру. Я незнаком с Дугом Коттлом, но я не раз проезжал мимо его фермы: аккуратный дом, крепкий амбар и огромная птицеферма. Когда произошёл пожар, моё сердце буквально обливалось кровью из-за того, что Дуг Коттл потерял свою собственность. И мне было жалко птиц, которые погибли в огне. И я могу представить состояние фермера, когда все его многолетние труды пошли прахом! Ты думаешь, я шучу? Я тысячу раз описывал пожары в Центре, но никогда не переживал так, как сейчас. Может, я старею?
Квиллер с Райкером, прихватив с собой бокалы, вышли на крыльцо, с которого открывался прекрасный вид на озеро. На крыльце стояло два деревянных кресла, которые были сколочены давным-давно каким-то неизвестным плотником.
– Садись, Арчи. Это хорошие кресла, хотя на первый взгляд они кажутся неудобными.
Райкер сначала присел с опаской, а потом уютно устроился в кресле и удовлетворенно вздохнул.
– Великолепный вид! Держу пари, отсюда хорошо наблюдать закаты. Здесь много щеглов.
– Ты разбираешься в птицах, Арчи?
– Когда воспитываешь детей, то поневоле узнаешь много интересного.
– Мой водопроводчик сказал, что это дикие канарейки.
– У твоего водопроводчика нет троих детей, которые имеют значки юных орнитологов. Кстати, есть какие-нибудь новости от Полли, Квилл? Нравится ей в Англии?
– Я получил две или три открытки. Её попросили поработать экскурсоводом.
– Думаю, ты часто будешь видеться с Милдред, пока Полли в отъезде.
Квиллер ощетинил усы:
– Если ты имеешь в виду что-нибудь такое, то нет! Милдред живёт в полумиле отсюда, мы вместе работаем в газете, её зять – один из моих лучших друзей, она хорошо готовит. Я не хочу подвергать опасности свои отношения с Полли. И к тому же у Милдред есть муж.
– Хорошо, хорошо! – замахал руками Райкер. Они с Квиллером вместе росли в Чикаго, в младших классах школы дрались, в старших – спорили, в колледже – соревновались друг с другом, и позднее у них тоже случались перебранки.
– Теперь, когда ты порвал с Амандой, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы сегодня ты пригласил Милдред поужинать, Арчи, – в свою очередь съязвил Квиллер. – Если оценивать по десятибалльной шкале, то я дам твоей бывшей невесте два балла, а Милдред – девять.
– Неплохо!
– А тебя я оцениваю в шесть с половиной.
Райкер погрозил Квиллеру пальцем:
– Не забывай, что я твой босс.
– А ты не забывай, что я оказываю тебе финансовую поддержку. – Газета «Всякая всячина» была обязана своим существованием денежной ссуде от Фонда Клингеншоенов. – И если вы будете продолжать печатать моё имя с ошибками, я потеряю всякий интерес к вашей газете.
– Прими мои извинения. Мы уволим наборщика. – Райкер оглянулся кругом. – А где же этот супер-кот? Чьи мысли он ещё разгадал? Какие преступления предсказал? Сколько мертвецов унюхал?
– В сущности, он обычный кот: пытается поймать свой хвост, дразнит белок, ест пауков и всё прочее в том же духе. Но вчера этот плут разорвал на куски первую страницу твоей газеты. Арчи. Он был чем-то недоволен. Возможно, протестовал против слишком большого количества опечаток.
Коко был живой легендой для журналистов из Центра – единственным котом, который являлся почётным членом пресс-клуба. Коко обладал присущим сиамским котам умом, любопытством и интуицией, которая могла вывести его на след преступления. Стоило ему просто принюхаться, поскрести когтями, и он узнавал нечто такое, от чего человеческие существа приходили в изумление.
– Коко мог бы стать хорошим криминальным репортером, если бы был человеком, – сказал Райкер. – У нас дома всегда жили коты, но они не идут ни в какое сравнение с Коко. Я думаю, всё дело в его усах. У него какие-то волшебные усы.
– Да, – спокойно согласился Квиллер, приглаживая свои усы.
Райкер вдруг наклонился и показал на небольшую кучку опилок, лежащую на крыльце.
– Да у тебя тут водятся древесные муравьи!
– Древесные кто?
– Муравьи. Они прогрызают дырки в старых бревнах. Тебе надо как-то вывести их.
Квиллер тяжело вздохнул. Он представил себе ещё один звонок к Глинко.
Райкер неправильно его понял:
– Ты же не хочешь, чтобы этот навес свалился тебе на голову. Найми плотника, чтобы он осмотрел брёвна.
Квиллер вздохнул ещё раз:
– Я поведаю тебе о радостях жизни в этом семидесятипятилетнем бревенчатом доме, в этом идеальном месте для летнего отдыха, как ты выразился.
Квиллер объяснил, как работает система Глинко, описал супружескую парочку, которая руководила этим предприятием, и сосчитал количество визитов Джоанны Трапп.
– Как видишь, за четыре дня водопроводчик посетил меня три раза!
– Мне кажется, ей понравились твои усы, – игриво сказал Райкер. – Тебе ведь известно, как на них реагируют женщины! Ты не собираешься пригласить её на ланч?
Квиллер не обратил внимания на это ехидное замечание:
– По-моему, система Глинко – это сплошное вымогательство. К концу лета я все разузнаю. Если мои подозрения окажутся небеспочвенны, во «Всякой всячине» будет напечатано публичное разоблачение!
– Пусти по следу Коко, – улыбаясь, произнёс редактор.
– Я серьёзно, Арчи! Здесь что-то нечисто!
– Брось, Квилл! Ты делаешь из мухи слона. Дай тебе волю, ты и собственную бабушку стал бы подозревать.
Квиллер заёрзал в кресле.
– В чём дело? Ты сегодня всё время ёрзаешь. Наверное, муравьи здесь водятся не только в брёвнах.
– Да нет, просто укусы чешутся как чёрт знает что, – раздраженно сказал Квиллер. – В одном месте укусов десять, и они никак не проходят.
Райкер понимающе кивнул:
– Это укусы пауков. В летнем лагере моих детей часто кусали пауки. Эти укусы проходят где-то через неделю.
В это мгновение, гордо выступая, на крыльцо вышел Коко и уставился на Квиллера.
– Извини, я покормлю котов, – сказал Квиллер. – Сделай себе ещё коктейль, Арчи, а потом мы поедем в город и поужинаем.
Курортный городок Мусвилл располагался вдоль побережья у песчаных откосов. В городе была одна главная улица длиной в две мили.
– Однажды, – предсказал Райкер, – по этим песчаным вершинам пронесётся какой-нибудь влюбленный олень, преследуя олениху, и весь этот песок обрушится. Здесь будут вторые Помпеи. Надеюсь только, что это произойдет тогда, когда наша газета уже разорится. Постепенно шоссе перешло в Мейн-стрит. Они миновали пристани, корабли, катера и лодчонки и наконец увидели отель «Северные огни». Напротив отеля расположились разные учреждения, офисы фирм, построенные из бревен или окрашенные под бревна. Почта, мэрия, банк и магазины походили друг на друга, отличалась только таверна «Кораблекрушение». Этот самый шумный и самый популярный в городе бар размешался, как выяснилось, в пробитом корпусе корабля, который когда-то сел на мель.
– Мы заглянем в таверну ненадолго, а потом пойдём в отель обедать, – решил Квиллер.
Наклонными переборками и массивными бревнами бар напоминал трюм старого корабля, не хватало лишь скрипа снастей, плеска волн и рева китов. Вместо этого здесь громко работал телевизор, кто-то играл в видеоигры. Какие-то хриплые звуки вылетали из музыкального автомата, и временами звучали взрывы смеха. Стоял шум и гам.
– Да здесь как в типографии, где печатают «Прибой»! – прокричал Райкер. – Кто эти люди?
– Туристы, отдыхающие, местные жители! – крикнул в ответ Квиллер.
Юркая официантка, которая, казалось, угадывала желания клиентов по лицам, приняла у друзей заказ: мартини без льда с оливкой и содовая с лимонным соком. Получив заказ, бармен удивлённо посмотрел в их сторону. Только Квиллер мог заказать содовую с лимонным соком.
Извинившись перед Арчи, Квиллер направился к стойке бара, возле которой толпился народ. Он хотел перекинуться парой слов с человеком, потягивающим пиво. Когда Квиллер заговорил, человек нахмурился, стал отрицательно качать головой, пожимать плечами и разводить руками, показывая, что ничем не может помочь.
– Что у тебя за дело к этому человеку? – поинтересовался Райкер.
– Потом скажу.
В бар, шатаясь, вошёл старик с бакенбардами и в потрепанной морской фуражке. Он взгромоздился на стул. Сидевшие рядом один за другим стали отодвигаться.
– А это ещё кто?
– Любитель антиквариата. – Квиллер заметил ещё одного экстравагантного старикашку в комбинезоне. Он был проворен, как обезьянка, и из-под бровей у него поблескивали маленькие глазки. – Это могильщик!
Вскоре Квиллер с Райкером отправились в отель, расположенный на другой стороне улицы. В ресторане отеля было так тихо, что Райкер даже пожаловался на боль в ушах. Судя по табличкам на столиках и карточкам, выдававшимся посетителям, главным блюдом сегодняшнего вечера будет спагетти.
– Теперь я объясню тебе, в чём дело, – начал Квиллер. – Мой дом, которым ты так восхищаешься, слишком маленький, чтобы жить в нём долго. Я хочу сделать к нему небольшую пристройку. Хасселрич мою затею одобрил. И вдруг выясняется, что найти строителя – это целая проблема.
– Не вижу здесь никакой проблемы, – возразил Райкер. – В нашем округе хватает строительных фирм.
– К сожалению, летом все они заняты на больших стройках и не хотят браться за мелкую работу. Отдыхающим приходится нанимать бродячих плотников или халтурщиков, которые приезжают в огород на каких-то ржавых развалюхах и живут в палатках.
– А у них есть лицензии?
– Они прекрасно обходятся и без лицензий, потому что их работа очень нужна. Городская администрация пытается решить эту проблему.
– Никогда ничего подобного не слышал!
– Я тоже многого не знал, Арчи, пока не приехал в Мускаунти. Как будто живешь на другой планете… Кстати о планетах: до тебя дошли эти слухи про НЛО?
– Изредка приходят сообщения по телеграфу, но уже давненько ничего не поступало.
– Я имею в виду не это. Ты слышал, что пришельцы появляются над нашим озером?
– Нет, – сказал редактор с возрастающим интересом. – Это просто слухи?
– Отдыхающие говорят о пришельцах из космоса как о чём-то само собой разумеющемся. Почему бы тебе не попросить Роджера написать статью?
– Почему бы тебе самому её не написать? Ведь это твоя идея.
– Я не верю в пришельцев. Мы с тобой знаем, что это всего-навсего какие-то метеорологические явления, но Роджер клянётся, что этот свет имеет инопланетное происхождение. А Милдред ведёт себя так, словно уже перезнакомилась со всеми пришельцами.
Салат оказался очень вкусным, хлеб хрустел и благоухал чесноком, а спагетти просто таяли во рту.
– Сегодня здесь лучше всего, – произнёс Квиллер. – Все местные жители ходят сюда именно по понедельникам. А в другие дни только туристы – едят отбивные с жареной картошкой.
За соседним столиком сидела молодая супружеская пара. Ник и Лори Бамба. Они помахали Квиллеру, и, когда Райкер уехал в свой офис, он подошёл к ним.
– А кто сегодня присматривает за ребёнком? – поинтересовался Квиллер.
– Моя свекровь, – ответила Лори. – Благодарение Богу за то, что он создал свекровей. Не бойся, Квилл, я не собираюсь уговаривать тебя жениться.
– Возьми стул, – предложил Ник, – и мы вместе посидим за десертом.
Лори занималась почтой Квиллера и очень интересно печатала: одной рукой, держа рукопись в другой.
– Твоя почта увеличилась в два раза с тех пор, как ты начал вести свою колонку, – сказала она. – Я едва справляюсь с потоком писем.
– Печатай двумя руками, – посоветовал Квиллер.
– Как поживают коты?
– Прекрасно. Мы переехали сюда на лето, и я хочу сделать пристройку к дому. Вы не знаете, где можно найти хорошего плотника?
Лори и Ник переглянулись.
– Может, Клем Коттл? – предложил Ник.
– Точно! Клему как раз нужна работа.
– И он не так занят с тех пор, как сгорела ферма… Квилл, мы говорим о сыне Дуга Коттла, – объяснил Ник. – Это у них сгорела птицеферма.
– Клем собирается жениться, и ему нужны деньги, – прибавила Лори.
– А он надёжный парень? – спросил Квиллер.
– Очень хороший и очень надёжный, – ответил Ник. – Когда ты хотел бы начать? Я могу позвонить ему прямо сейчас. Мы играем в разных бейсбольных командах, но наши команды в одной лиге.
– Для начала пусть сделает ступеньки вниз к побережью.
– Клем это сделает одной левой!
Ник пошёл звонить, а Лори сказала Квиллеру:
– Я бы хотела, чтобы Ник сумел найти другую работу, на которой он мог бы в полную силу использовать свои знания и опыт. Хотя отсюда уезжать не хочется и жалованье ему платят неплохое. Быть тюремным инженером не очень-то приятно. Нику приходится видеть так много подлости и несправедливости.
– Но у Ника есть хорошая жилка. Он всегда к чему-то стремится.
– Он такой только на людях, – тихо произнесла Лори. – А дома… Ник идёт.
– Клем заинтересовался твоим предложением, – сказал Ник. – Он хочет поговорить с тобой.
Голос в телефонной трубке принадлежал человеку, который вырос на ферме и много времени проводил на бейсбольной площадке.
– Здравствуйте, мистер Квиллер. Я слышал, вам нужен плотник.
– Да, у меня есть кое-какая работа. Но первое, что нужно сделать, – это ступеньки, пока дом не сполз по песку к озеру. Вы понимаете, о чём я говорю?
– Конечно, пару лет назад мы с Бадди Ярроу делали такие ступеньки кому-то в «Дюнах». Я даже знаю, какое дерево требуется взять.
– Когда вы сможете приступить к работе?
– Хоть завтра.
– Отлично. Вы знаете, где находится мой дом?
– Там стоит столб с буквой «К». Я сотни раз проезжал мимо этого места.
– Тогда увидимся завтра.
Квиллер самодовольно расправил усы и вернулся к столику Бамба.
– Я ваш должник, – сказал он и оплатил счёт.
Когда Квиллер вернулся домой, коты мяукали от голода, и он стал думать, чем бы их покормить. Может, кашей Милдред?
– Если вы полагаете, что это кошачий корм, – обратился к своим питомцам Квиллер, – то вы ошибаетесь; это каша для людей. (Обычно Коко и Юм-Юм ни в какую не хотели есть кошачий корм.)
Они накинулись на кашу, а Квиллер растянулся на диване с новым журналом в руках. Потом Юм-Юм вскарабкалась к нему на грудь, а Коко уселся на диванной спинке. Они ждали, когда Квиллер почитает им про торговый дефицит или о каких-нибудь военных действиях.
В полночь Квиллер закрыл двери и задернул шторы. В июне рано светало, и если шторы оставались незадернутыми, в дом проникали лучи восходящего солнца, и коты полагали, что уже пора завтракать.
Безлунной спокойной ночью ничто не нарушало покоя на берегу озера, и Квиллер проспал до половины третьего. В половине третьего его разбудил какой-то странный шум. Квиллер сел и прислушался. Снова этот шум: глубокое протяжное урчание, которое становилось всё более громким, пока не превратилось в визг. Догадавшись, что это Коко изображает Тарзана, Квиллер прикрикнул:
– Ну-ка, тихо!
И снова улёгся, но тут же увидел какие-то световые блики. Он выбрался из кровати и поспешил в гостиную. Зелёный свет, исходящий из такого мощного источника, который позволял ему проникать даже сквозь шторы, придал белым стенам, диванам и даже светлой шерсти Коко какой-то призрачно-зеленоватый оттенок. Кот сидел на подлокотнике дивана. Он сгорбился, распушил хвост, прижал уши и во все глаза смотрел в окно.
Квиллер раздвинул шторы – и его ослепил яркий пульсирующий свет. Квиллер кинулся к двери, но никак не мог справиться с ключом. Наконец он вылетел на крыльцо и закричал: «Эй, убирайтесь отсюда!»
Но свет уже исчез, и не было слышно ни звука, только ветерок тихо шелестел в кронах деревьев. Квиллер ощупью двинулся обратно в дом: он всё ещё не мог видеть – так сильно ослепили его вспышки света.
Когда хвост Коко приобрёл нормальный вид, а из-под дивана вылезла Юм-Юм. к Квиллеру вернулось зрение, и он решил, что это была чья-то шутка. Наверное, это подстроил Буши, фотограф, включив свои вспышки, чтобы посмеяться над человеком, который не верит в НЛО. Инициатива, конечно, принадлежала Милдред,
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления