Онлайн чтение книги Фланкер L’Éclaireur
ГЛАВА XXXVI. Великая наука

Мы сказали, что Верный Прицел, проводив Красного Волка до дверей храма, вернулся в святилище и крепко запер двери.

Летучий Орел ждал его, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

— Благодарю за помощь, вождь, — сказал Верный Прицел, —

без вас я пропал бы.

— Долго я невидимо присутствовал при разговоре моего брата с Красным Волком.

— Наконец-то мы избавились от него — надеюсь, надолго; теперь ничто не помешает успеху нашего дела.

Воин отрицательно покачал головой.

— Вы все еще сомневаетесь, вождь? — спросил Верный Прицел. — Сомневаетесь даже теперь, когда все идет так хорошо и никакое препятствие не встает перед нами!

— О! Препятствия встают еще значительнее прежних, — заметил индеец.

— Я не понимаю вас, вождь. Нет ли у вас каких дурных новостей? Если есть, то говорите скорее, время для нас слишком драгоценно.

— Брат мой сам решит, — ответил вождь и, полуобернувшись, хлопнул два раза в ладоши. Тотчас же из темноты выступили две человеческие фигуры и встали перед изумленным охотником. Верный Прицел пристально вгляделся в них и, всплеснув руками, с удивлением прошептал:

— Вольная Пуля и дон Мигель! Милосердный Боже! Что будет с нами?

— Так-то вы нас встречаете, любезный друг! — воскликнул дон Мигель.

— Но, ради неба, скажите, что станете вы здесь делать? Какое злое вдохновение побудило вас идти ко мне?! Все шло так хорошо, успех был очевиден!

— Мы пришли сюда не за тем, чтобы помешать вам; напротив, обеспокоенные вашим одиночеством среди здешних демонов, мы хотели, по возможности, помочь вам.

— Благодарю вас за это доброе намерение. К несчастью, при настоящих обстоятельствах оно скорее повредит, чем принесет пользу… Но каким образом вы проникли в город?

— Очень легко; вот послушайте, — ответил Вольная Пуля. И он рассказал в нескольких словах, каким образом они добрались до него. Охотник покачал головой.

— Дело рискованное, — сказал он, — нужно сознаться, что вы искусно вели его. Но к чему привело то, что вы подвергались стольким опасностям? Самым большим вы подвергаетесь здесь, без всякой пользы для дела и выгоды для вас.

— Может быть! Что бы ни случилось, — настойчиво ответил дон Мигель, — вы должны понять, что я не из шалости подвергаю себя стольким опасностям, но по важным причинам.

— Какие же это причины?

— Я должен непременно увидеть донью Лауру.

— Видеть донью Лауру?! Но это невозможно! — воскликнул Верный Прицел.

— Не знаю, возможно это или невозможно, но только я увижу ее!

— Вы с ума сошли, дон Мигель; говорю вам, это невозможно.

— Повторяю, что увижу ее, хотя бы для этого мне пришлось пройти по пояс в крови. Я этого хочу, и так будет!

— Но как же вы достигнете этого?

— Я не знаю как, и до того мне нет дела. Если вы откажетесь помогать нам, тогда Вольная Пуля и я поищем средство; не так ли, старый товарищ?

— Верно то, дон Мигель, что я вас не покину, — ответил тот своим обычным, спокойным тоном. — Если необходимо придумать способ пробраться к пленницам, то мы проберемся… не ручаюсь только, что из этого выйдет что-нибудь хорошее.

Воцарилось продолжительное молчание. Наконец Верный Прицел проговорил:

— Не стану больше отговаривать вас от попытки увидеть пленницу; зная вас, я очень хорошо понимаю, что это ни к чему не приведет. А потому я сам берусь провести вас к донье Лауре.

— Вы обещаете мне это? — живо воскликнул молодой человек.

— Да, но только с условием, которое я сообщу вам, когда настанет пора. Теперь же попросите Летучего Орла довершить ваше преобразование; с вашей прической вы будете узнаны с первого шага. Теперь я должен вас оставить, уже светло, я должен отправиться к старшему священнику. Оставляю вас под охраной Летучего Орла. Не пренебрегайте его наставлениями: дело идет о жизни не только всех нас, но также и тех, кого вы хотите спасти.

Поговорив несколько минут шепотом с Летучим Орлом, Верный Прицел оставил троих товарищей в храме и вышел.

Старший священник уже готовился идти в храм Солнца, когда охотник входил в его дворец. Атояк, любопытный, как истый индеец, с вечера не уходил от старшего священника, желая присутствовать и при втором визите исцелителя, не без основания полагая, что этот должен быть еще интереснее первого. В сопровождении священника, не отстававшего ни на шаг от Верного Прицела, охотник вошел к пленницам и убедился, что донья Лаура была способна без затруднения перенести усталость поездки. Когда девушки получили надежду на скорое спасение, болезнь, изнурявшая их, пропала как бы по волшебству. Когда по настоянию охотника священник вышел от больных и он остался с ними наедине, то донья Луиза сказала ему:

— Мы будем готовы следовать за вами по первому вашему слову, Верный Прицел, но только с условием.

— Как! Даже с условием? — переспросил охотник и тотчас же подумал: «Что это значит? Неужели я встречу препятствия со всех сторон?!» — Говорите, донья, — сказал он, — я вас слушаю.

— Простите за грубую прямоту моих слов… Мы не сомневаемся в вашей честности, да сохранит нас Бог от этого! Но…

— Вы не доверяете мне, — прервал ее охотник печальным голосом. — Я должен был ожидать этого: вы обе слишком мало меня знаете, чтобы вполне довериться мне.

— Увы! — вздохнула донья Лаура. — Мы так несчастны, что, против воли, во всех видим изменников.

— Этот негодяй Олень, которому дон Мигель вверил нас, — добавила донья Луиза, — как он поступил с нами?!

— Ваша правда! Вы не можете не говорить этого. Что же должен я сделать, чтобы доказать вам, что вы можете вполне на меня положиться?

Обе девушки покраснели и нерешительно поглядели друг на друга.

— Постойте, — благосклонно добавил охотник, — я рассею все ваши сомнения. Сегодня вечером я приду к вам вместе с одним человеком, который, надеюсь, вполне убедит вас.

— О ком вы говорите? — быстро спросила донья Лаура.

— О доне Мигеле.

— Он придет?! — воскликнули в один голос обе девушки.

— Сегодня вечером вы его увидите. До свидания! Сказав это, охотник повернулся и вышел.

В первой зале дворца священник с Атояком беспокойно ожидали окончания визита. Когда охотник пришел к ним и старший священник спросил его о состоянии здоровья больных, он, казалось, с минуту собирался с мыслями, потом важно ответил:

— Отец мой — умный человек, ничто не сравнится с его познаниями. Пусть сердце его наполнится радостью: скоро его пленницы будут избавлены от злого духа, вселившегося в них.

— Правду ли говорит отец мой? — спросил священник, пытливо всматриваясь в лицо исцелителя.

— Слушай, — ответил тот совершенно спокойно, — вот что этой ночью великий дух открыл мне: в эту минуту в город входит один великий колдун из очень отдаленного племени. Я не знаю его, до сего дня ничего о нем не слыхал. Этот-то мудрейший человек должен, по указанию свыше, помочь мне спасти больных. Один он знает, какое лекарство должно быть им предписано.

— Но, — проговорил священник с плохо скрытым подозрением, — отец мой дал нам доказательства своих чрезмерных познаний; почему же не кончает он то, что так хорошо начал?

— Я — обыкновенный человек, сила которого состоит в покровительстве, оказываемом мне Вакондой. Он открыл мне способ возвратить здоровье страждущим; я должен повиноваться.

Старший священник поклонился с покорностью и попросил охотника сообщить ему, что он намерен делать.

— Незнакомый колдун скажет это моему отцу после того, как увидит пленниц, — ответил Верный Прицел, — но ожидания его не будут продолжительны: я чувствую приближение мудрейшего человека. Отец должен немедленно ввести его.

В эту самую минуту снаружи послышалось несколько ударов в дверь. Старший священник, невольно поддавшийся уверениям охотника, поспешил открыть двери. Появился дон Мигель. Благодаря стараниям Летучего Орла его нельзя было узнать. Бесполезно замечать читателю, что сцена эта была подготовлена охотником вместе с вождем команчей в то время, когда они вдвоем совещались в храме Солнца.

Войдя в комнату, дон Мигель вопросительно обвел вокруг себя взглядом.

— Где больные, которых я, по приказанию Ваконды, должен избавить от злого духа? — проговорил он строго.

Колдун и охотник обменялись значительными взглядами. Оба индейца пришли в тупик: приход колдуна, так верно предсказанный исцелителем, казался им чудом…

Не станем передавать разговора, состоявшегося между доном Мигелем и молодыми девушками; скажем только, что свидание их длилось около часа, который прошел для них с быстротой минуты. Верному Прицелу стоило немалого труда заставить их разойтись и вернуться к старшему священнику, в котором он опасался пробудить подозрения.

— Бодритесь! — сказал охотник в заключение. — Все идет хорошо. Теперь не мешайте мне действовать.

— Ну что? — спросил старший священник по их возвращении.

Верный Прицел величественно выпрямился и сказал важно и строго:

— Слушайте слова, внушенные великим Вакондой. Вот что говорит присутствующий здесь мудрейший человек: два солнца, что взойдут после сегодняшнего, вредны для больных, но после третьего заката, как только луна осветит всю окрестность, сын мой, вождь Атояк, возьмет шкуру вигони, которую отец мой, уважаемый священник Небесного города, убьет в это время и освятит во имя неизвестного бога. Он раскинет эту шкуру на вершине горы, находящейся вблизи города, для того, чтобы злой дух, выйдя из девушек, не мог вселиться в кого-нибудь из жителей. Потом он проведет пленниц на то место, где будет разложена шкура.

— Но одна из пленниц не в силах подняться с гамака, — заметил старший священник.

— Ум моего отца светится в каждом его слове; но пусть он успокоится, Ваконда дарует силу тем, кого он хочет спасти.

Священник вынужден был преклониться перед таким доводом, не допускающим возражений.

— Когда все, объясненное моему отцу, будет исполнено, — продолжал охотник непоколебимо, — он выберет четырех храбрых воинов, которые помогут ему охранять пленниц в продолжение всей ночи, и после того как сам могущественный священник и воины, сопровождающие его, выпьют напиток, который предохранит их от дурного влияния, мой брат, мудрейший колдун, выгонит злого духа, мучающего бледнолицых женщин.

Старший священник и вождь молча слушали его и, казалось, раздумывали; охотник заметил это и поспешил прибавить:

— Хотя Ваконда нам помогает и дает необходимое могущество, чтобы восторжествовать, но все же необходимо, чтобы уважаемый священник и четыре избранных им воина провели с нами следующую ночь в святилище. Атояк принесет в дар Ваконде, через посредство умнейшего священника, двадцать лошадей. Брат мой исполнит это?

— Гм! — сказал индеец, обиженный предпочтением. — Если я исполню это, то чем же буду вознагражден?

Верный Прицел пристально поглядел на него.

— Тем, что раньше конца второго месяца исполнится план, давно уже задуманный Атояком, — медленно произнес он.

Охотник сказал наудачу, однако, кажется, угадал тайну вождя, потому что тот ответил в смущении и с заметным волнением:

— Я исполню.

— Отец мой умный человек, — сказал старший священник с просиявшим от удовольствия лицом. — Ваконда ему покровительствует.

Охотник, почтительно поклонившись, простился с обоими индейцами.

На площади Летучий Орел и Вольная Пуля с нетерпением ждали выхода своих товарищей.

По дороге к жилищу Атояка Верный Прицел объяснил товарищам свой план во всех подробностях: он состоял в том, чтобы похитить пленниц в то время, когда их приведут на гору.

Трехдневная отсрочка была необходима для того, чтобы дать время Летучему Орлу доехать до своего племени и возвратиться с подкреплением, необходимым при вероятном преследовании индейцами пленниц после их бегства. Вольная Пуля должен был в то же время удалиться из города, чтобы предупредить мексиканцев о дне, назначенном для похищения, и подвести охотников как можно ближе к месту действия.

В тот же вечер Летучий Орел, Дикая Роза и Вольная Пуля покинули город в пироге Красного Волка, который по приказанию Верного Прицела ждал его у моста. Дикая Роза должна была остаться с мексиканцами, пока Летучий Орел поспешит в свое селение на превосходном берберийском коне, случайно наследованном от дона Эстебана.

Как только Верный Прицел и дон Мигель увидели отплывающую пирогу, они немедленно направились к жилищу Атояка. Достойный старейшина принял их как нельзя более любезно, и хотя в душе затаил на них злобу за налог, назначенный с него, но не посмел отказать в гостеприимстве таким могущественным людям. В разговоре с ними он, между прочим, сообщил им, что Олень и Красный Волк мгновенно пропали из города, и никто не знал, что с ними случилось. О Красном Волке охотники не беспокоились — они видели его отъезд, но их встревожило исчезновение Оленя, который, по словам их хозяина, выехал из города во главе значительного военного отряда. Они заподозрили, что молодой вождь присоединился к дону Эстебану. Это известие заставило их удвоить осторожность: со стороны этих людей они ожидали любой гнусной проделки.

Три оговоренные дня прошли в посещениях пленниц и в молитвах в храме Солнца.

В последний день Верный Прицел и дон Мигель разговаривали, по обыкновению, с обеими пленницами, требуя от них полнейшего повиновения всем своим требованиям, как вдруг послышался какой-то шорох у дверей, ведущих в первую комнату, через которую проходили к пленницам. Верный Прицел, тотчас изменив выражение лица, открыл дверь и очутился лицом к лицу со старшим священником, который, в смущении, быстро отступил, как человек, застигнутый на месте преступления. Слышал ли он, что пленницы говорили по-испански со своими исцелителями? После здравого рассуждения Верный Прицел не допускал этого, но все же наказал своим сообщникам быть настороже.

Наконец этот длинный день окончился; солнце закатилось, и наступила ночь. Все было готово к отъезду. Пленниц поместили в гамаки, привешенные к плечам четырех сильных рабов, перенесли на вершину горы, назначенной для места действий, и тихонько опустили на разостланную вигонью кожу. Старший священник по приказанию Верного Прицела расставил пришедших с ним рабов в четырех главных пунктах. Тогда Верный Прицел проговорил какие-то таинственные слова, на которые дон Мигель ответил тихим голосом, сжег несколько щепоток благовонной травы и приказал индейцам и старшему священнику встать на колени, чтобы молить неизвестного бога.

В это время дон Мигель пристально всматривался в город, стараясь разглядеть, не происходило ли в нем какого волнения. Все было спокойно, в окрестностях царила глубокая тишина. Оба исцелителя, также стоявшие на коленях, поднялись на ноги.

— Братья мои должны удвоить молитвы, — мрачно произнес дон Мигель, — я стану изгонять злого духа.

Девушки, против воли, ужаснулись при этих словах. Дон Мигель не обратил на это внимания; он сделал знак Верному Прицелу.

— Подойдите, братья мои, — строго проговорил он.

Рабы приблизились робко, со страхом, который при малейшем подозрительном движении исцелителей мог превратиться в ужас.

Тогда дон Мигель проговорил:

— Брат мой и я будем продолжать наши молитвы; но чтобы не позволить злому духу, выгнанному из пленниц, вселиться в вас, брат мой нальет каждому из вас по рогу огненной воды, наделенной Вакондой свойством спасать от влияния злого духа тех, кто выпьет ее.

Рабы были апачами; узнав, что им дадут водки, они заметно оживились. Верный Прицел налил им по полному рогу водки, смешанной с большой дозой опиума, которую они проглотили залпом с видимым удовольствием. Один только старший священник, казалось, никак не мог решиться; однако через минуту он тоже выпил снадобья, к величайшей радости охотников, которых немало обеспокоило видимое колебание священника.

— Теперь все на колени! — резко крикнул охотник. Апачи повиновались. Дон Мигель тоже опустился на колени.

На ногах остался один лишь Верный Прицел. Пока дон Мигель, протянув руки к северу, заклинал злого духа, охотник стал быстро вертеться, произнося несвязные слова, которые дон Мигель повторял за ним. Потом дон Мигель поднялся и стал вызывать духов.

Прошло двадцать минут. В этот промежуток времени один индеец ткнулся лицом в землю, как будто распростерся от умиления. Скоро за ним упал другой, за тем еще один и еще, наконец, и сам старший священник. Все пятеро не подавали признаков жизни. Верный Прицел для успокоения совести слегка кольнул кинжалом распростершегося близ него раба; тот не шевельнулся.

Тогда дон Мигель обратился к девушкам, ожидавшим развязки этой сцены с возрастающим недоумением.

— Бежим! — воскликнул он. — Речь идет о вашей жизни!

Схватив донью Лауру за руку и вынув пистолет, он бросился вниз с горы. Верный Прицел, прежде чем сбежать, крикнул три раза голубятником. Через минуту, показавшейся ему веком, в ответ ему послышался такой же крик из леса.

— Слава Богу! — воскликнул он. — Мы спасены! Идемте поскорее, — сказал он донье Луизе.

— Идите, я пойду за вами. Думайте о своем спасении, а я сумею защититься! — сказала она, показывая охотнику пистолеты, которые тот вручил ей несколько месяцев тому назад.

— Храбрая девушка! — воскликнул охотник. — Не отставайте же!

Они тоже быстро спустились с горы; но, не доходя до леса, все вынуждены были остановиться, потому что обе девушки, измученные усталостью и волнением, не в силах были идти дальше.

Вдруг из леса выехала многочисленная группа всадников, во главе которых ехали дон Мариано, Вольная Пуля и Руперто.

— О-о! Наконец-то я ее спас! — радостно воскликнул дон Мигель.

Девушки вскочили на приготовленных для них коней и поехали в середине отряда.

— Дочь моя! Любимая дочь! — повторял дон Мариано, покрывая донью Лауру поцелуями.

— Поехали, поехали отсюда скорее! — повторял дон Мигель. — Не допустим же захватить нас.

Вдруг зловещая молния пронизала пространство, раздался резкий свист, пуля попала в голову мексиканца, находившегося в двух шагах от дона Мигеля, и воздух огласился страшным, бешеным воем апачей.

— Отступайте! Отступайте! — крикнул Верный Прицел. — Краснокожие!

Мексиканцы пришпорили коней и помчались прочь.