Онлайн чтение книги Охота для всех La Chasse à Tir mise à la portée de tous
ВЫБОР РУЖЬЯ

Описывая вкратце, так сказать, «анатомию» ружья, я, в меру моих сил и возможностей, старался дать представление о самых модных ныне системах и делал это без особой предвзятости.

Я ограничился сравнением самых новых типов ружей, исключив уже устаревшие и вышедшие из моды, а уж читателям принадлежит право судить и делать выводы.

Однако если в моем рассказе и можно было заметить мои личные пристрастия к тому или иному типу или системе, то произошло это только потому, что я безотчетно подчиняюсь современным веяниям, которые заставляют нас прежде всего обратить внимание на что-то новое.

Если же я и был слишком уж рьяным представителем XIX века, если я уж слишком усердно отдавал дань уважения традициям, если я, наконец, был слишком многословен в моих стараниях предсказать дальнейшие пути совершенствования оружия, то я все же надеюсь, что мне простят мое излишнее рвение, ибо объясняется оно лишь желанием быть полезным огромному отряду людей, с коими меня роднит единство мыслей и мнений, то есть охотникам.

Вот так в ходе моих изысканий я пришел к выводу, что в дальнейшем останется и будет развиваться лишь одна система охотничьих ружей, а именно система центрального боя. И в этом моем убеждении я не был слишком смел и самонадеян, потому что все охотники, которые за последние десять лет сменили ружья, отдали предпочтение ружью центрального боя и с возвратными курками.

Здесь мы все сходимся во мнении. Не подумайте только, что я пытаюсь оправдать мою любовь к прогрессу и что я горжусь и даже кичусь тем, что являюсь таким уж ярым любителем новизны. При всем моем величайшем уважении к традиции я не боюсь сказать, что меня не притягивает все неизвестное и неисследованное и что гордый призыв американцев «Вперед!» является и для меня руководством к действию.

Вот почему я счел своим долгом подробно остановиться на вопросе о дульном сужении в том виде, как я сам понимаю эту проблему, ибо я изучал ее в течение последних десяти лет, ведь я был одним из первых во Франции, кто осмелился воспользоваться ружьем со стволом «чок-бор», сконструированным уважаемым господином Гринером.

Так был ли я излишне смел, если, так сказать, позволил читателю прочесть между строк, что я отдаю предпочтение этой системе?

Но за последние пять лет не стала ли склонность к «чок-бору» всеобщей тенденцией?

И ведь я говорю не только об особо точных ружьях из Парижа и Лондона, но имею в виду и самые обычные ружья, доступные всем простым смертным!

Из десяти ружей, продаваемых сегодня, не являются ли восемь (а то и все десять) ружьями с дульным сужением левого ствола? Можно сказать, что сейчас мы переживаем эпоху повального увлечения «чок-бором», кстати полностью оправданного полученными результатами.

Некоторые господа, из числа тех, что вечно пребывают в дурном расположении духа, не замедлят обвинить меня в англомании (если уже не обвиняют)…

Ну что же! Признаюсь, я не очень хорошо понимаю, как можно говорить о каких-либо «маниях», если речь идет о прогрессе. Какая нам разница, кто является автором изобретения — англичанин, немец, француз, если в результате мы можем сделать какой-то предмет более полезным и приятным, то есть отвечающим двум самым главным требованиям, к нему предъявляемым?!

Разве не построена мировая промышленность на беспрестанном обмене сведениями между людьми и странами? И разве можно назвать проявлением патриотизма систематическое отрицание, предание забвению, а то и поношение всего нового, что изобрели соседи, пусть это делается и ради предметов, произведенных на родине, но уже устаревших?

Кстати, некоторые «мании», то есть приверженность к «иностранщине», оказались весьма полезны. Наполеон I, сам Наполеон, горько сожалел о том, что в свое время не страдал «манией американизма», а посему не последовал примеру Фултона[39]Фултон Роберт (1765–1815) — американский инженер, изобретатель парохода; в 1803 году его судно «Стимбёут» было продемонстрировано французскому императору на Сене. и не стал использовать силу пара в корабельном деле! А разве Наполеон III потерял бы что-нибудь, если бы последовал примеру пруссаков и снабдил французскую армию игольчатым ружьем?

И являемся ли мы нынче «сумасшедшими поклонниками иностранщины», как склонны утверждать ретрограды, когда множим и множим до бесконечности телефоны Эдисона и Белла?

Итак, вернемся к простым изобретениям, примененным в охотничьем ружье.

Ружье центрального боя, несомненно, одержало победу над всеми прочими, а также и стволы с дульным сужением завоевали прочные позиции в оружейном деле.

Но таково ли положение бескурковых ружей?

Новинку по достоинству оценили как иностранные, так и французские охотники, представители высшего общества. И, как вы понимаете, среди них немало превосходных стрелков…

Что же касается общей массы охотников, то, увы, эти наши собратья проявляют поразительное упрямство и несговорчивость.

Так что же они имеют против бескурковых ружей? Чем они недовольны? Что их не устраивает?

Смешно сказать, но сколько-нибудь серьезных претензий они даже сформулировать не могут, кроме, пожалуй, претензий к внешнему виду бескуркового ружья, которое отличается лишь необычностью, но вовсе не отсутствием изящества.

В одном труде, посвященном охоте, труде, кстати, очень достойном, даже замечательном, я нашел одну фразу, которая меня несказанно удивила, ибо вышла из-под пера несомненно умного человека, прекрасного литератора и страстного охотника. Я сейчас ее вам процитирую: «Несмотря на то что иностранцы с восторгом приветствуют бескурковое ружье и даже несмотря на то что ему прочат блестящее будущее, я его категорически отвергаю, презрев все положительные качества и особую надежность, за которую его так превозносят. И доводы мои, разумеется, далеко не бесспорны, но для меня вполне достаточны и основательны, а заключаются они в одном: ружье это безобразно! Ведь ружье — любимая игрушка и истинная драгоценность каждого охотника, а потому я желаю, чтобы оно было элегантным, изящным и уж ни в коем случае не походило на простую палку!»

Да будет мне позволено возвысить мой голос против этой метафоры, сколь несправедливой, столь и неточной. Бескурковое ружье вовсе не походит на палку!

Ах да! Ну конечно, всех смущает отсутствие курка!

Ах, мой дорогой собрат-охотник! Неужто вы так привязаны к этим боковым крючочкам, которые существуют еще со времен рождения аркебузы? Что касается меня, то я столько раз проклинал их на охоте, столько раз чертыхался, в особенности в лесу, что я просто счастлив оттого, что они исчезли. Думаю, что и все, кому доводилось охотиться на зайцев и бекасов в густых зарослях, частенько богохульствовали ничуть не меньше меня.

Ну да ладно, оставим вопрос об удобстве в стороне, но может ли мне кто-нибудь сказать (с точки зрения эстетики), какую такую особенную элегантность могут придать ружью маленькие кусочки металла, те самые, которые оружейники стараются сделать как можно более миниатюрными, словно прокладывая дорогу к их полному исчезновению. Да никакую, если мне будет позволено высказать мое мнение! Это просто вопрос привычки, и ничего более!

Некоторые охотники утверждают, что отсутствие курков мешает взгляду сосредоточиться на патроннике и как бы не позволяет поместить цель между этими несуществующими уродливыми отростками, то есть как следует прицелиться. Но это ложное обвинение!

Соблаговолите взять на себя труд, о вы, мои читатели, еще не страдающие предвзятостью мнения, проверить действие обычного ружья центрального боя. Возьмите же ружье, зарядите его и прижмитесь к прикладу щекой. Видите ли вы над стволами эти два крохотных крючочка, которые современные фабриканты оружия уже почти свели к нулю? Итак, видите ли вы эти, по мнению многих, столь необходимые, безупречные регуляторы точности стрельбы? Да ведь они едва различимы!

То же самое относится и к ружьям, чьи курки расположены по оси стволов и лишь немного выступают, только когда ружье заряжено.

Да и вообще, зачем я доказываю совершенно очевидные вещи? Настолько очевидные, по крайней мере для меня, что если спустя хотя бы двадцать лет у этих строк найдется читатель, он не преминет высказать мысленно несколько весьма нелестных замечаний по поводу упрямства и слепоты многих моих современников.

Разве не подсмеиваемся мы сами над некоторыми великими людьми, чьи заблуждения вошли в поговорки и стали притчей во языцех! Разве не удивляемся мы их недальновидности? Ведь утверждал же господин Тьер[40]Тьер Луи-Адольф (1797–1877) — крупнейший французский политический деятель, историк и журналист; во время Июльской монархии 1830–1848 годов неоднократно занимал министерские посты, в феврале — августе 1871 года был главой исполнительной власти, а в 1871–1873 годах — президентом Французской Республики., что железные дороги так и останутся навеки всего лишь дорогостоящими игрушками и что телеграф пригоден разве что для лабораторных опытов! А господин Бабине[41]Бабине Жак (1794–1872) — французский астроном и метеоролог, известный прежде всего как популяризатор научных открытий, автор многочисленных и талантливо написанных популярных статей., тот самый, что сделал вывод о невозможности передачи сообщений по телеграфу через океан! А Араго[42]Араго Доминик Франсуа Жан (1786–1853) — известнейший французский физик, астроном, геодезист, политический деятель; член Парижской академии наук, директор Парижской астрономической обсерватории, профессор Политехнической школы; в 1848 году был членом временного республиканского правительства. уверял, что пассажиры не смогут проезжать в вагонах по туннелям, потому что они задохнутся! И так далее и тому подобное! Сколько еще было в истории подобных утверждений!

Скажу еще только одно, последнее слово. Что было бы, если бы Робер, изобретя бескурковое ружье, полностью воплотил бы свой замысел в жизнь и если бы охотникам, за пятьдесят лет успевшим отвыкнуть от курков, какой-нибудь реформатор предложил бы пострелять из ружья, снабженного этими неудобными крючочками, которые не дают спутать ружье с палкой? Хотелось бы мне видеть выражение его лица! Ведь мне, пожалуй, не стоит и формулировать, что сказали бы этому смельчаку охотники.

Но, как бы там ни было и каково бы ни было ваше личное отношение к бескурковым ружьям, вы все равно выберете ружье центрального боя.

Вопрос о выборе калибра ружья тесно связан с личными пристрастиями покупателя, с тем, насколько он силен и вынослив, а также с тем, какому виду охоты он отдает предпочтение. В последнее время наибольшее распространение получили ружья 12-го калибра, ибо они подходят для любой охоты: в лесу, на море, на болотах и на равнинах.

Если ружье 12-го калибра для вас тяжеловато, возьмите ружье 16-го калибра. Дальнобойность его несколько меньше, но оно с успехом возмещает сей недостаток именно благодаря своей легкости.

Ружье 20-го калибра превосходно подходит для охоты на равнине, в лесу и для облавы, но дальнобойность у него меньше, чем у ружья 16-го калибра.

Некоторые старые заслуженные охотники, сравнивая результаты современных охотников со своими собственными, коих они достигали когда-то, имея на вооружении добрые шомпольные ружья, приходят к выводу, что дальнобойность шомпольного ружья 20-го калибра выше дальнобойности современного ружья 12-го калибра. Ну что же, они просто никогда не стреляли по мишени из ружья 12-го калибра со стволами с полным дульным сужением… Правда, они утверждают, что им доводилось подстреливать куда больше дичи… Вот с этим я полностью согласен, ведь в те времена они сами были моложе на тридцать лет, а дичи в лесах водилось раз в десять больше, чем нынче, да и охотников тогда было раз в двадцать меньше, а уж браконьеров и вовсе можно было по пальцам пересчитать, это вам не нынешние легионы… И во всех этих бедах современное ружье нисколько не виновато…

У меня дома настоящий арсенал. Уму непостижимо, сколько патронов я извел, стреляя по мишеням! И все мои старые ружья выглядят очень жалко, хотя когда-то они казались мне просто превосходными.

Итак, приступаем к выбору ружья. Берите ружье со стволами из самого тонкого Дамаска, с многочисленными нарезами. Стволы должны быть усилены у патронника на 25 сантиметров длины. Проверьте, хорошо ли стволы выпрямлены, параллельны ли они друг другу и лежат ли точно в горизонтальной плоскости, а также помните, что их оси стрельбы должны сходиться на расстоянии от 30 до 40 метров. Как я уже однажды говорил, лучше выбрать ружье, у которого стволы сварены при помощи олова. Воронение не должно быть излишне темным, чтобы можно было судить о качестве стали. Стенки стволов, разумеется, должны быть максимально толстыми, но не до такой степени, чтобы без всякой пользы утяжелять ружье.

Вообще-то тяжелое ружье лучше легкого (такого же калибра), если избыточность веса объясняется лучшим качеством дамаска. Конечно, при выборе оружия стрелок должен соразмерять вес ружья со своей силой.

Длина стволов колеблется обычно в пределах 72–76 сантиметров, но для охоты в лесу можно взять ружье и с более короткими стволами — 65–70 сантиметров.

Учитывая все то, что я уже имел честь вам сообщить о полном и умеренном дульном сужении, возьмите ружье, у которого правый ствол имеет умеренный чок, а левый — полный. Вы по достоинству оцените эту систему, когда осторожная дичь будет вспархивать на довольно большом расстоянии от вас. В лесу и в короткий период открытия сезона охоты на равнине вы легко обойдетесь и одним стволом. При выборе ружья проследите, чтобы зарядные каморы имели правильную цилиндрическо-коническую форму, что позволяет легко вставлять и вынимать патрон. Их место соединения не должно иметь острых граней, а должно представлять собой плавный узкий конус. Длина зарядных камор равна длине целой гильзы.

При выборе механизма запирания стволов вы располагаете широким набором различных ключей и рычагов, именуемых кранами.

Английский ключ массивен и солиден, так что он годится для больших зарядов, однако, чтобы привести его в движение, требуется приложить большое усилие. Хороши также французские крановые замки.

Откажитесь раз и навсегда от ружья с двойным замком, двойной замок весьма надежен и удобен, но все же, если возможно, покупайте ружье с тройным замком.

Приклад должен быть сделан из сухой и звонкой древесины, с прямыми волокнами, с хорошо различимыми прожилками, прекрасно обработан и, как говорится, «по руке охотнику».

Итак, внимательно осмотрев ружье, вскиньте его несколько раз к плечу, ибо только тогда вы поймете, подходит ли вам приклад и не качаются ли стволы в обычном для стрельбы положении, ведь в этом-то, пожалуй, и заключается самое главное условие выбора ружья.

От ружья требуется быстрое и легкое вскидывание к плечу и удобное прилегание к щеке.

Затем испытайте качества ружья при стрельбе по мишеням. Расстреляв несколько патронов, вы убедитесь в том, достаточно ли точно оно бьет в цель, что траектория полета заряда достаточно крута, чтобы поразить дичь в воздухе на средней дистанции.

Вы должны также удостовериться в том, что заряжать и разряжать ружье удобно и легко, что экстрактор[43]Экстрактор — механизм затвора, позволяющий выбрасывать после выстрела пустую гильзу., возвратный курок и спусковой крючок действуют безотказно. Вы убедитесь в том, что кучность боя отвечает вашим требованиям, а также поймете, насколько ружье подходит вам по виду и какова его отдача при стрельбе.

В том случае, если у торговца оружием или у мастера-оружейника не окажется подходящего вам по всем параметрам ружья, или в том случае, если вы не в состоянии прийти выбирать себе оружие лично, вы вполне можете заказать ружье.

Нет ничего проще. Вам достаточно просто послать старое ружье, которое желаете заменить и к которому привыкли, а вам на ваш вкус подгонят или подберут любое оружие.

Можно также просто отослать оружейнику основные размеры ружья, а также и данные, касающиеся длины ваших плеч, предплечий, рук и пальцев.

Добавлю, что при прямом затылке приклада ружье бьет вверх, а при косо срезанном — вниз. Ружье с длинным прикладом затрудняет и замедляет вскидку, а иногда заставляет сильно опираться прикладом о руку. Ружье же с коротким прикладом делает процесс вскидки очень легким, но при отдаче удар в таком случае приходится не по плечу стрелка, а по его щеке.

Следует особо подчеркнуть, что левши должны заказывать себе особые, специально приспособленные ружья. Выполненное по мерке ружье будет нисколько не дороже готового, что вы можете найти у оружейника.

Да, кстати, я еще не затрагивал весьма щекотливой темы: цены ружья.

Я не изреку никаких абсолютных истин, ибо цены на охотничьи ружья весьма различны. Самое большее, что я могу сделать, так это составить очень приблизительную классификацию, быть может, даже пристрастную. Однако я ни в коей мере не претендую на то, чтобы навязывать мое мнение кому бы то ни было.

Цена особо точного ружья экстра-класса, сделанного в Париже или в Англии, колеблется от 1200 до 1500 франков. Превосходное точное ружье стоит от 700 до 1000 франков, а чуть уступающее ему по красоте отделки можно купить не дороже 500–600 франков. Самое распространенное, общедоступное ружье обойдется вам не дешевле 300 франков, а за 200 и ниже можно приобрести уже только то, что я непочтительно называю дрянью и дешевкой.

Охота во Франции сейчас очень популярна, и охотятся у нас в наше время больше, чем когда бы то ни было ранее. Однако число любителей и истинных ценителей хорошего оружия сравнительно невелико. Некоторые покупают дешевые ружья просто по недомыслию, другие — из ненужной экономии.

Я не говорю здесь о тех счастливчиках, для которых охота является одной из составляющих жизни, таким же необходимым предметом роскоши, как экипаж, модная мебель из ценных пород дерева, особняк в городе или замок в провинции. Для них лошадь ценой в пять тысяч франков, собаки по пятьдесят луидоров[44]Луидор — французская золотая монета XVII–XVIII веков; в XIX веке так называли золотую монету достоинством в 20 франков. и ружья по полторы тысячи франков — привычные и обыденнейшие вещи.

Я не говорю сейчас о тех, кто, не обладая большим состоянием, является преданнейшим поклонником охоты и непременно желает стать обладателем ружья своей мечты, чтобы полностью насладиться наивысшим счастьем, доступным охотнику, то есть быть владельцем квинтэссенции[45]Квинтэссенция — самое главное, самое существенное. современного оружейного дела. Для них не существует понятия «слишком дорого», они пойдут на любые жертвы ради достижения заветной цели.

Но есть и другие, причем в большом количестве… Это те, кто охотится, подчиняясь веяниям моды или от безделья. Одни хотят походить на элегантного щеголя N, одного из представителей высшего общества, департамента или округа, другие — чтобы хоть чем-нибудь заполнить лишенное всякого смысла существование после того, как в силу возраста отошли от дел. Есть и такие, что стремятся убежать от суровой действительности финансового дела, промышленности и торговли, а потому отправляются в сентябре бродить без особой цели по полям и лесам.

Для этой категории рода человеческого ружье — орудие, просто необходимая вещь, такая же, как вилка и ложка. Так зачем им таскать ружье за полторы тысячи франков? Ружье и есть ружье! Простая полая труба, которая стреляет! И пусть себе стреляет как может! Ну и что? Ведь существуют же на свете скрипки за 25 франков и фортепиано за 200, и ничего, играть-то на них можно! А часовые механизмы за 18 франков исправно ходят, показывают часы, минуты и секунды…

Охотники видят, что браконьеры со своими старыми, вышедшими из употребления силками ловят огромное количество дичи, а ведь против этих жалких ловушек, где все и держится на какой-нибудь тоненькой веревочке или латунной проволочке, даже дешевое дрянное ружье выглядит настоящим чудом инженерной мысли.

Охотники не думают о том, что старая ржавая развалина, с которой браконьер сидит в засаде, является орудием убийцы, предательски, хладнокровно и жестоко расстреливающего с близкого расстояния неподвижную дичь.

Не думайте, что я преувеличиваю. Я просто хотел понять, откуда у нас эта потрясающая беззаботность, это преступное легкомыслие, ибо только этими словами я могу назвать ставшее какой-то воистину всеобщей тенденцией желание сэкономить на ружье! Я как-то расспросил двух провинциальных оружейников, обосновавшихся в городках, что являются центрами супрефектур[46]Супрефектура — административная единица во Франции, внутри департамента.. Оба не могли пожаловаться на отсутствие покупателей. Я спросил их, какова была средняя цена ружей, проданных за последние пять лет. Оба сказали, что из двадцати ружей, купленных весьма состоятельными клиентами, два стоили по 500 франков, 8 — по 300, а цена остальных колебалась от 200 до 300. Я уж не говорю о количестве всякой дряни, проданной по низким ценам обитателям деревень и ферм, ибо число их просто невероятно!

Сейчас я обращаюсь к настоящим охотникам или к тем, кто стремится стать таковыми.

Так вот, усвойте, господа, одно правило, основное правило: экономия при покупке ружья неразумна и предосудительна. Ведь вы же не собираетесь менять ружья столь же часто, как предметы туалета! Став однажды владельцем хорошего ружья, вы привыкнете к нему, приспособитесь, сольетесь с ним в единое целое, вы сможете на него рассчитывать в любой ситуации, а потому никогда не пожалеете об истраченных деньгах.

Купите же себе хорошее ружье, пусть не сверхточное, но все же хорошее, по умеренной и доступной цене, ведь со временем вы сможете несколько улучшить его качества, приказав дополнительно отшлифовать стволы, чтобы убрать неровности и царапины. Вот вам и экономия в 200 франков! Ибо ружье ценою в 600–700 франков ни в чем не будет уступать тому, что в лавке выставлено за 800–900. Вы получите просто превосходное оружие, уж поверьте мне!

Если вам не по средствам такие расходы, что ж, придется остановить свой выбор на более дешевом ружье, но все же истратьте на него столько, сколько можете, и ни франком меньше.

Хотел бы мимоходом дать еще один совет, и учтите, что я лицо незаинтересованное. Я не могу сказать ничего дурного об оружейниках из провинции, ибо они делают все, что могут, но я все же очень сомневаюсь, что они смогут предложить вам товар того же качества, как хорошие парижские мастера.

Это ведь похоже на парадокс, не так ли? Ведь в провинции ружья делаются по индивидуальному заказу, а в Париже налажено фабричное производство… Но, однако, это истинная правда. Все дело в том, что парижские мастера имеют в своем распоряжении прекрасно отлаженные механизмы и целый штат рабочих, непрерывно оттачивающих свое мастерство на одной определенной детали, а потому достигших совершенства.

Полагаю, что окажу охотникам большую услугу, назвав им среди прочих прекрасных оружейников Парижа торговое заведение господина Гинара по авеню Опера, в доме номер 8. Они найдут в этой лавке любезнейшего хозяина, человека безупречной репутации, а также огромный выбор прекрасных ружей с английскими и французскими стволами, сделанными самыми лучшими знатоками своего дела: в частности, чок-боры Гринера, с коими, пожалуй, на сегодняшний день ничто не может сравниться (о, только не подумайте, что я хочу умалить достоинство стволов Леопольда Бернара, Дугала, Ланкастера и прочих!). Да, здесь можно приобрести на самых приемлемых и даже выгодных условиях все самое лучшее!