Онлайн чтение книги Лоли Эльф и ее счастливая жизнь Loli Elf and Her Happy Life
Лоли Эльф и ее счастливая жизнь Глава 21 - Маленькая темная комната

На следующее утро Хизер решила как следует обучить своего раба-эльфа.

Хизер поместила Мирабель в темную комнату еще до того, как та проснулась.

Мирабель только слышала, как Хизер сказала ей: «Я освобожу тебя отсюда, как только ты начнешь по-настоящему повиноваться моим приказам в своем сердце».

Затем Хизер и Люси оставили Мирабель одну в этой темной комнате.

В этой темной комнате Мирабель была унизительно скована. Ее ошейник был тяжелым, и она была привязана толстой цепью к стене.

Каждый раз, когда она двигала руками или ногами, она слышала звон цепи. Между тем рот ее был заткнут какой-то мягкой тряпкой, а глаза тоже завязаны. Мирабель не могла успокоиться после того, как затих звук шагов.

‘Такое действительно происходит со мной?’

Мирабель была заперта в маленькой темной комнате и наказана тем, что ей не давали еды целый день. И не только это, но и то, что она должна терпеть весь этот день.

Грохот…

Ее желудок начал протестовать против своей пустоты.

‘Почему Хизер сошла с ума сегодня утром, связав меня вот так, не позволив даже сходить в туалет?’

Сейчас Мирабель очень хотелось в туалет. Она продолжала тереть свои гладкие ноги друг о друга.

- Вахх…

Когда Мирабель потерла ноги друг о друга, она также услышала лязг цепи вокруг своих ног. Этот звук был действительно шумным, и даже своего рода пыткой для Мирабель, так как у нее был чрезвычайно острый эльфийский слух.

Таким образом, Мирабель могла только стараться оставаться как можно более неподвижной, чтобы цепь не издавала никакого шума.

На самом деле Мирабель понятия не имела, о чем думает эта сумасшедшая вампирша Хизер. Почему Хизер так с ней обращается, хотя вчера вечером она послушно позволила ей высосать свою кровь?

Мирабель никогда не вернется к Хизер после побега отсюда. Но что касается побега отсюда… Мирабель понятия не имела, как это сделать.

Она могла бы составить подробный план, если бы только могла снять этот ошейник, который ограничивал ее читерскую способность. Однако этот ошейник на ее тонкой шее не имел даже соединительной точки или замка. Как будто этот ошейник был сшит на заказ и приварен к ее шее.

Мирабель чувствовала себя все более и более униженной.

В любом случае, ее перенесли сюда, когда она еще спала. Эта ублюдочная Хизер приказала Мирабель обращаться к ней как к хозяйке. Тем не менее, Хизер обращалась к Мирабель как к принцессе, как будто она намеренно высмеивала ее нынешний статус.

- Черт бы все побрал…

У нее вообще не было способа сбежать отсюда. Мирабель уже пыталась острым ножом отпилить ошейник на шее, но даже острый нож оказался бесполезен. Ошейник был слишком крепким. Мирабель не могла не задаться вопросом, из какого вещества он сделан.

Это было очень плохо для нее, как обнаружила Люси. Мирабель действительно запаниковала, когда Люси спросила, что она делает. Она не могла ответить, что пытается отпилить ошейник у себя на шее.

В конце концов Мирабель воспользовалась предлогом, что хочет приготовить что-нибудь для своей хозяйки.

- Вах…

При воспоминании об этом случае Мирабель захотелось пописать еще сильнее. Ей пришлось напрячь все свои силы, чтобы сжать ноги вместе, чтобы побороть желание пописать.

‘Я не могу, я не могу, я уже взрослая. Я не могу описаться в моем возрасте.’

Она думала об этом, несмотря на то, что на ней не было ничего, кроме трусиков. Остальная часть ее тела была полностью обнажена, так как ее белая кожа была открыта воздуху.

Несмотря ни на что, Мирабель была непреклонна, что не может писать в трусики. Если она писала в другом месте, а не в ванной… она уже была мужчиной, которому было более 30 лет умственно, но она действительно напрудонит в трусы? Мирабель была уверена, что Хизер будет смеяться над ней бесконечно, если вампирша узнает об этом.

Таким образом, Мирабель могла только изо всех сил сдерживаться.

‘Не то чтобы она не отпустила меня после целого дня, верно? Ей все еще нужно сосать мою кровь по ночам. Как она будет сосать мою кровь, если не отпустит меня? Это, вероятно, станет для меня оправданием, чтобы уйти отсюда.’

И все же ей придется пожертвовать своей кровью, чтобы выбраться отсюда. Думая об этом, Мирабель чувствовала себя по-настоящему обиженной.

Однако, в отличие от того, что хотела Мирабель, Хизер не пришла за ней. Вскоре наступила ночь, а Мирабель все еще была заперта в этой темной комнате.

Она просидела здесь целый день, ничего не делая. Она не получила ни еды, ни воды. Она чувствовала только ледяную цепь на руках и ногах.

Она была очень голодна и замерзла. А еще ей очень хотелось пописать.

Ощущения голода и холода продолжали сталкиваться.

В это время Мирабель вдруг смутно подумала, что если бы она была более послушной, то, возможно, с ней больше так не обращались бы? Если бы это было так, то она не была бы заперта в таком месте снова, пока она слушала все, верно?

… Однако Мирабель действительно не могла опустить голову и пресмыкаться перед вражеским видом, который наслаждался убийством ее родителей.

В этот момент Мирабель ощутила в своем сердце еще одно чувство… крайний страх. Она не привыкла к темноте. Нет, точнее говоря… она невероятно боялась темноты. В прошлой жизни, когда она была мужчиной, у нее была ужасная фобия темноты.

Если бы Никайдо Юки пришлось работать сверхурочно поздно вечером, он предпочел бы остаться в компании на ночь, не возвращаясь домой. Это было легче, чтобы избежать свою фобию таким образом, вместо того, чтобы идти вниз темные улицы в ночное время.

Он уже посещал психолога, чтобы вылечить свою никтофобию. Его фобия даже была излечена.

Однако с тех пор, как Никайдо Юки умер в своей прошлой жизни в темной кухне от нападения младшей сестры, никтофобия Мирабель вернулась.

Днем в этой комнате, которая была лишь слегка приоткрыта, сквозь окно на ее глаза с завязанными глазами все еще падал слабый свет. Вот почему Мирабель не была так напугана.

Но теперь, когда наступила ночь, она вообще не видела света.

Мирабель задрожала от страха. Она ошибочно почувствовала, как что-то схватило ее за голень.

- Вахх!

Тряпка у нее во рту полностью заглушала все, что она говорила. Никто не слышал ни единого слова из того, что она говорила.