Любовь, если она настоящая любовь, даже не приходит, а настает неотвратимо, как восход и закат, как дождь. Как обвал. И когда любовь, чаще всего неожиданно, застанет человека, он не сразу сообразит, что ему делать.
Мария Гавриловна спросила:
— У тебя есть какие-нибудь дела в конторе?
— Не знаю. Вообще-то рабочий день закончен.
— Вот и хорошо. Подожди меня здесь. Я — скоро.
Она вышла, оставив Семенова в одиночестве переживать все, что произошло. Ему казалось, будто он любит Марию Гавриловну очень давно, и только ее одну, и потому то, что он встретил и полюбил ее, сейчас не представлялось чудом, как думал он сначала. Они не могли не встретиться. Всю жизнь они шли навстречу друг другу, куда-то сворачивали, плутали в темноте, ошибались и снова выходили на дорогу. Так они блуждали, пока не столкнулись на такой узкой тропе, где разминуться оказалось уж совсем невозможно.
Так он раздумывал, пока не вернулась Мария Гавриловна.
— Ну вот, — сказала она. — В доме никого. Мы одни. Закрой это окно.
Он закрыл окно и обнял ее.
— Родная моя…
— Да. Я теперь совсем родная, что бы ни случилось…
В любви женщины всегда откровеннее и решительнее мужчин. Это сказала Мария Гавриловна, и Семенов сразу согласился.
— Это, наверное, оттого, что женщина тоньше чувствует и скорее отзывается на любовь.
И она тоже согласилась:
— Да, наверное.
За окном догорал закат, узкая полоса алого света проникала в комнату между двух неплотно сдвинутых штор. Прикрывая ладонью глаза, Мария Гавриловна проговорила:
— Теперь мне понятно, почему о любовниках говорят: «они живут». Это потому, что все остальные, которые не знают любви, не живут. Они существуют. Настоящая жизнь начинается только, когда люди полюбят друг друга. Мы с тобой живем. Начали жить.
Потом она спросила, не хочет ли он есть. Его удивил такой внезапный переход и еще то, что он и в самом деле проголодался.
— Пойду, приготовлю чего-нибудь.
Ушла, но скоро вернулась встревоженная.
— Ну вот: Ибрагимова требует тебя.
— Так что же? Мы с тобой этого ждали. Да иначе и быть не может.
Она села на постель и прижалась к Семенову. Теперь он ее муж, ее радость, ее защита. Теперь он — все.
— Чего же ты испугалась? Некоторое время так и будет. Нас не сразу оставят в покое. Нам будут мешать, нам будут мотать нервы. А мы не сдадимся. Мы все переживем, потому что это — для нашей любви. Потом, когда люди поверят в нашу стойкость, мы обо всем будем вспоминать с гордостью и удовлетворением, как мы все вынесли и не сдались.
— Твоя правда, — согласилась Мария Гавриловна. — Ну, пойдем. Теперь уж я тебя никогда не оставлю.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления