Онлайн чтение книги Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1
Солдат избавляет царевну

№153[718]Место записи неизвестно. AT 1061 (Кто раскусит чугунные пули или камни) +  1060* по СУС (Игра в карты на щелчки и орехи) + 1162 (Железный человек и черт) +  300 В (Черти или смерть в ранце). Контаминация сюжетных типов 1061 (об этом типе см. в прим. к тексту № 120) и 1060* является для русских сказок традиционной. В белорусском опубликованном материале есть два варианта сюжета-мотива о игре в карты на орехи и щелчки, а в украинских сборниках он отсутствует. Сюжетный тип 1162 в AT учтен лишь в эстонских, литовских, шведских и русских сборниках. Русских вариантов — 9, украинских — 1. Сюжет типа 330 В , получающий обычно самостоятельную разработку, учтен в AT только в записях на европейских языках. Русских вариантов — 19, украинских — 20, белорусских — 14. История сюжета связана со средневековыми фабльо и шванками, но подобные сказки о смелом и ловком солдате сложились на Западе не ранее XVII в. В этой сказке необычен для сюжета о чертях, загнанных в ранец, финал: выпущенные женщинами черти бросаются под мельничное колесо и там остаются навсегда. После слов «аж пятками в зад достает» (с. 273) в сноске Афанасьева приведен вариант предыдущих эпизодов сказки, записанный в Пермской губернии: «Пришел черт, стал с солдатом в карты играть: кто кого обыграет, чтобы дурака ударить раз. Дьявол обыграл солдата и ударил так шибко, что чуть с ног его не свалил. Потом солдат обыграл дьявола. Ну как его бить? То и есть вертится, ни минуту не остановится окаянный! «Постой-ка, — думает солдат, — я с тобой поправлюсь по своему!» Показывает ему чугунное ядро и спрашивает: «Раскусишь ли ты вот этот орех?» Дьявол говорит: «Раскушу!» Взял ядро, грыз, грыз, все зубы поломал, а не раскусил. «Эх ты! — говорит ему солдат. — Посмотри-ка: у меня малый братишка лучше тебя». Сунул ядро в рот чугунному мужику, потрогал пружину, ядро на мелкие части разлетелось. Дьявол облизнулся: «Постой! Целы ль зубы?» Начал щупать; только запихал в рот руки, а у него их и прижало. Солдат пошевелил другую пружину, чугунные руки обвились вокруг дьявола и крепко схватили; а солдат давай его угощать царапкою... Насилу черт вырвался и убежал; после того полно ходить к Марфе-царевне».

Загнали солдата на дальние границы; прослужил он положенный срок, получил чистую отставку и пошел на родину. Шел он чрез многие земли, чрез разные государства; приходит в одну столицу и останавливается на квартире у бедной старушки. Начал ее расспрашивать: «Как у вас, баушка, в государстве — все ли здорово?» — «И-и, служивый! У нашего царя есть дочь-красавица Марфа-царевна; сватался за нее чужестранный принц; царевна не захотела за него идти, а он напустил на нее нечистую силу. Вот уж третий год неможет! Не дает ей нечистая сила по ночам спокою; бьется сердечная и кричит без памяти... Уж чего царь ни делает: и колдунов и знахарей приводил — никто не избавил!»

Выслушал это солдат и думает сам с собой: «Дай пойду, счастья попытаю; может, и избавлю царевну! Царь хоть что-нибудь на дорогу пожалует». Взял шинель, вычистил пуговицы мелом, надел и марш во дворец. Увидала его придворная прислуга, узнала, зачем идет, подхватила под руки и привела к самому царю. «Здравствуй, служба! Что хорошего скажешь?» — говорит царь. «Здравия желаю, ваше царское величество! Слышал я, что у вас Марфа-царевна хворает; я могу ее вылечить». — «Хорошо, братец! Коли вылечишь, я тебя с ног до головы золотом осыплю». — «Только прикажите, ваше величество, выдавать мне все, что требовать стану». — «Говори, что тебе надобно?» — «Да вот дайте мне меру чугунных пуль, меру грецких орехов, фунт свечей и две колоды карт да изладьте мне чугунный прут, чугунную царапку о пяти зубьях да чугунное подобие человека с пружинами». — «Ну, хорошо; к завтрему все будет готово».

Вот изготовили, что надо; солдат запер во дворце все окна и двери накрепко и закрестил их православным крестом, только одну дверь оставил незапертой и стал возле нее на часах; комнату осветил свечами, на стол положил карты, а в карманы насыпал чугунных пуль да грецких орехов. Управился и ждет. Вдруг в самую полночь прилетел нечистый дух: куда ни сунется — не может войти! Летал-летал кругом дворца и увидал, наконец, отворёну дверь; скинулся человеком и хочет войти. «Кто идет?» — окликнул солдат. «Пусти, служивый! Я придворный лакей». — «Где же ты, халдейская харя, до сих пор таскался?» — «А где был, там теперь нету! Дай-ка мне орешков погрызть!» — «Много вас тут, халдеев! Всех по ореху оделить, самому ничего не останется». — «Дай, пожалуйста!» — «Ну, возьми!» — и дает ему пулю.

Черт взял в рот пулю, давил-давил зубами, в лепешку ее смял, а разгрызть — не разгрыз. Пока он с чугунною пулей возился, солдат орехов с двадцать разгрыз да съел. «Эх, служивый, — говорит черт, — крепки у тебя зубы!» — «Плох ты, я вижу! — отвечал солдат. — Ведь я двадцать пять лет царю прослужил, над сухарями зубы притупил, а ты б посмотрел, каков с молодых годов я был!» — «Давай, служивый, в карты играть». — «А на что играть-то станем?» — «Известно — на деньги». — «Ах ты, халдейская харя! Ну, какие у солдата деньги? Он всего жалованья — три денежки в сутки получает, а надо ему и мыла, и ваксы, и мелу, и клею купить и в баню сходить. Хочешь — на щелчки играть?» — «Пожалуй!» Начали на щелчки играть. Черт наиграл на солдата три щелчка. «Давай, — говорит, — бить стану!» — «Догоняй до десятку, тогда и бей; из трех щелчков нечего рук марать!» — «Ладно!» Стали опять играть; пришел солдату крестовый хлюст[719]Три карты одной масти ( Ред. )., и нагнал он на нечистого десять щелчков. «Ну-ка, — говорит черту, — подставляй свой лоб; я покажу тебе, каково с нашим братом на щелчки играть! По-солдатски урежу! И другу и недругу закажешь!...»

Черт взмолился, просит, чтоб солдат полегче его бил. «То-то! С вами, халдеями, только свяжись, сам не рад будешь; как дело к расчету — так сейчас и отлынивать! А мне никоим способом нельзя тебя пощадить; я — солдат и давал присягу завсегда поступать верою-правдою». — «Возьми, служивый, деньгами!» — «А на что мне твои деньги? Я играл на щелчки — щелчками и плати. Разве вот что: есть у меня меньшой брат, пойдем-ка к нему — он пробьет тебе щелчки потише моего; а если не хочешь, давай я сам стану бить!» — «Нет, служивый, веди лучше к меньшому брату».

Солдат привел нечистого к чугунному человеку, тронул за пружину да как щелкнет черта по лбу — тот ажно в другую стену отлетел; а солдат ухватил его за руку: «Стой! Еще девять щелчков за тобою». Тронул в другой раз пружину да так урезал, что черт кубарем покатился да чуть-чуть стены не пробил! А в третий раз отбросило нечистого прямо в окно; вышиб он раму, выскочил вон и навострил лыжи. «Помни, проклятый, — кричит солдат, — за тобой еще семь щелчков осталось!» А черт-то улепетывает, аж пятками в зад достает. Наутро спрашивает царь Марфу-царевну: «Ну что — каково ночь проводила?» — «Спокойно, государь-батюшка!»

На другую ночь отрядил сатана во дворец иного черта; вишь, они ходили стращать да мучить царевну по очереди. Досталось и этому на орехи! В тринадцать ночей перебывало у солдата тринадцать нечистых в переделке, и всем равно туго пришлось! Ни один в другой раз идти не хочет. «Ну, внучки́, — говорит им дедушка-сатана, — я сам теперь пойду». Пришел сатана во дворец и ну с солдатом разговаривать; то-другое, пятое-десятое, стали в карты играть; солдат обыграл его и повел к меньшому брату щелчками угощать. Привел, подавил пружины, меньшой брат обхватил сатану чугунными руками да так-таки плотно, что ему ни взад, ни вперед нельзя пошевелиться. Солдат схватил чугунный прут и давай хлестать; бьет сатану да приговаривает: «Вот тебе в карты играть! Вот тебе Марфу-царевну мучить!» Исхлестал чугунный прут и взялся царапкой строгать: сатана благим матом ревет, а солдат знай себе дерет, и так его донял, что тот как вырвался — без оглядки убежал! Вернулся в свое болото, охает: «Ах, внучки́, чуть было солдат до смерти не убил!» — «То-то, дедушка! Вишь он какой мудреный! Вот уж две недели, как я во дворце был, а все голова трещит! Да еще спасибо, что не сам бил, а меньшого брата заставлял!»

Вот стали черти придумывать, как бы выжить им из дворца этого солдата. Думали-думали и решились золотом откупиться. Прибежали к солдату разом все; тот увидал, испугался и закричал громким голосом: «Эй, брат, ступай сюда скорее, должники пришли, надо щелчки давать». — «Полно, полно, служивый! Мы пришли к тебе о деле потолковать; сколько хочешь возьми с нас золота — только выйди из дворца!» — «Нет! Что мне золото! Уж коли хотите услужить мне, так полезайте все в ранец; я слыхал, что нечистая сила больно хитра — хоть в щель, и то влезет! Вот коли это сделаете, — право слово, уйду из дворца!» Черти обрадовались: «Ну, служивый, открывай свой ранец». Солдат открыл; они и полезли туда все до единого, сатана сверху лег. «Укладывайтесь плотнее, — говорит солдат, — чтоб можно было на все пряжки застегнуть». — «Застегивай, не твоя печаль!» — «Счастье вам, коли застегну! А не то не прогневайтесь, ни за что из дворца не выйду!»

Вот солдат взял застегнул ранец на все пряжки, перекрестил его, надел на себя и пошел к царю: «Ваше царское величество! Прикажите изготовить тридцать железных молотов, каждый молот в три пуда». Царь отдал приказ; сейчас изготовили тридцать молотов. Солдат принес ранец в кузницу, положил на наковальню и велел бить как можно сильнее. Плохо пришлось чертям, а вылезть никак нельзя! Угостил их солдат на славу! «Теперь довольно!» Вскинул ранец на плечи и явился к царю с докладом: «Служба-де моя кончена; больше нечистая сила не станет царевны тревожить».

Царь поблагодарил его: «Молодец, служивый! Ступай гуляй по всем кабакам и трактирам, требуй, что только душе угодно; ни в чем тебе нет запрету!» И приставил к нему царь двух писарей, чтобы всюду за ним ходили да записывали на казенный счет, где сколько солдат нагуляет. Вот он гулял-гулял, целый месяц прогулял и пошел к царю. «Что, служба, нагулялся?» — «Нагулялся, ваше величество! Хочу домой идти». — «Что ты! Оставайся-ка у нас; я тебя первым человеком сделаю». — «Нет, государь, хочется повидать своих сродников». — «Ну, ступай с богом!» — сказал царь, дал ему повозку, лошадей и денег столько, что в целый век не прожить.

Поехал солдат на родину; пристал дорогою в какой-то деревне и увидал знакомого солдата — в одном полку служили. «Здравствуй, брат!» — «Здравствуй!» — «Как поживаешь?» — «Все по-старому!» — «А мне господь счастье дал: вдруг разбогател! На радостях надо бы выпить: сбегай-ка, брат, купи ведерку вина». — «Рад бы сбегать, да, вишь, у меня скотинка еще не убрана; потрудись, сходи сам — кабак вот, недалече!» — «Ладно; а ты возьми мой ранец, положи в избе да накажи бабам, чтоб не трогали!» Отправился наш солдат за вином, а земляк его принес ранец в избу и говорит бабам: «Не трожьте!» Пока убирал он скотину, бабам не терпится: «Дай посмотрим, что такое в ранце накладено?» Принялись расстегивать — как выскочат оттуда черти с шумом да с треском; двери с крючьев посбивали и ну бежать! А навстречу им солдат с ведеркою: «Ах, проклятые! Кто вас выпустил?» Черти испугались и бросились в буковище[720]Место под колесом мельницы. под мельницу, да там навсегда и остались. Солдат пришел в избу, разбранил баб и давай гулять со старым товарищем; а после приехал на родину и зажил богато и счастливо.