Онлайн чтение книги Неизвестная рукопись Доктора Уотсона
Глава 5. КЛУБ «ДИОГЕН»

На следующее утро, проснувшись, я обнаружил, что Холмс уже встал и шагает по комнате. Ни словом не обмолвившись о злоключении, которое нас постигло накануне вечером, он сказал:

– Уотсон, не согласитесь ли вы написать кое-что под диктовку?

– С радостью.

– Извините меня за то, что я низвожу вас до роли личного секретаря, но у меня есть особая причина желать, чтобы подробности этого дела были сформулированы в должном виде.

– Особая причина?

– Вот именно. Если у вас есть свободное время, мы наведаемся сегодня во второй половине дня к моему брату Майкрофту, в его клуб. Консультация с ним может быть нам полезна. Ведь в некоторых отношениях аналитические способности Майкрофта намного выше моих.

– Мне известно, как высоко вы его цените.

– Конечно, его способности, так сказать, сидячие, в том смысле, что он терпеть не может двигаться. Если бы кто-нибудь изобрел уличное кресло, которое доставляло бы человека из учреждения домой и обратно, Майкрофт первым бы приобрел его.

– Да, помнится, он не любит отклоняться от заведенного порядка.

– Поэтому он стремится свести все задачи, человеческие и прочие, к масштабам шахматной доски. На мой вкус, это – чрезмерное сужение, но, в общем, его методы часто помогают соображать.

Холмс потер руки.

– А теперь перечислим наших действующих лиц. Не обязательно в порядке значимости. Итак, первый – герцог Шайрский… Холмс диктовал в течение часа. Потом он шагал по комнате, пока я пытался хоть немного систематизировать записи. Закончив, я протянул ему следующее резюме. В нем содержалась информация, которая до тех пор была мне неизвестна, – факты, собранные Холмсом после вчерашнего вечера.

ГЕРЦОГ ШАЙРСКИЙ (Кеннет Осборн)

Нынешний обладатель земель и титула, известного с 1420 года.

Двадцатый потомок по прямой линии. Герцог ведет замкнутый образ жизни в своих имениях или в городском доме на Беркли-стрит, где занимается живописью. Имеет двух сыновей от жены, которая скончалась десять лет тому назад. Больше не женился.

ЛОРД КАРФАКС (Ричард Осборн)

Старший сын Кеннета. Прямой наследник герцогского титула. Имеет одну дочь – Дебору. Жена его трагически погибла при родах. Ребенок живет в девонширском имении на попечении гувернантки. Отец и дочь чрезвычайно привязаны друг к другу. Лорд Карфакс – филантроп. Он щедро жертвует свои деньги и время приюту на Монтегю-стрит в Лондоне, прибежищу обездоленных.

МАЙКЛ ОСБОРН

Второй сын Кеннета. Источник позора и горестей для своего отца. По имеющимся данным, Майкл, досадуя на свое положение второго сына, не наследующего титул, пустился в разгул. Поставив перед собой цель втоптать в грязь титул отца, он, как сообщают, женился на уличной женщине, очевидно, для того, чтобы еще больше преуспеть в выполнении этой неблаговидной цели. Сей достойный порицания поступок, вероятно, был совершен им в бытность студентом-медиком в Париже. Вскоре он был исключен из Сорбонны. Дальнейшая его судьба и нынешнее местопребывание неизвестны.

ЙОЗЕФ БЕК

Ростовщик, владелец ломбарда на Грейт Хиптон-стрит. Судя по всему, вряд ли представляет интерес.

ДОКТОР МЕРРЕЙ

Медик не только по образованию, но и по призванию, заведует моргом на Монгепо-стрит. Посвятил свою жизнь созданному им по соседству с моргом приюту.

СЕЛЛИ ЯНГ

Племянница доктора Меррся. Отдает приюту все свое время. Медсестра, любящая свою профессию, занимается благотворительной деятельностью. Именно она заложила в ломбард Бека набор хирургических инструментов. Охотно отвечает на вопросы и, по-видимому, ничего не скрывает.

ПЬЕР

Безобидный дурачок, которого взяли в приют, где он выполняет разного рода физическую работу. Набор хирургических инструментов был найден среди его вещей. Мисс Янг заложила его, чтобы выручить деньги для Пьера. Видимо, приехал из Франции.

ЖЕНЩИНА СО ШРАМОМ НА ЛИЦЕ

Сведений нет.

Холмс пробежал резюме с недовольным видом.

– Все это показывает, сколь немного мы достигли и какой долгий путь нам предстоит пройти. Известно, что совершено пять зверских убийств, и всякое промедление с нашей стороны, несомненно, приведет к увеличению их числа. Поэтому, если не возражаете, одевайтесь, Уотсон, мы остановим кэб и отправимся в клуб «Диоген».

Пока мы катили по булыжной мостовой, Холмс сидел, задумавшись, но я все же рискнул потревожить его, потому что мне неожиданно пришла в голову одна мысль.

– Холмс, – сказал я, – когда мы покидали имение герцога Шайрского, вы упомянули, что лорд Карфакс допустил два просчета. Мне кажется, об одном из них я догадался.

– В самом деле?

– Я вспомнил, что он не спросил, как к вам попал набор хирургических инструментов. Отсюда следует логический вывод, что он уже знал об этом.

– Превосходно, Уотсон!

– В свете этого промаха есть ли у вас основания предположить, что именно он прислал вам набор?

– Мы, во всяком случае, имеем основание подозревать, что он знает, кто это сделал.

– Тогда возможно, что лорд Карфакс – ключ для выяснения личности женщины с изуродованным лицом.

– Вполне возможно, Уотсон. Однако найти ключ и повернуть его – это две совершенно разные вещи.

– Должен признаться, что не могу угадать, в чем состоит второй просчет его светлости.

– Помните, как в присутствии лорда Карфакса я уронил футляр с инструментами? И как он любезно собрал инструменты?

– Да, ну и что же?

– Вы, наверное, не обратили внимания на то, как уверенно он раскладывал их – каждый в соответствующее углубление.

– Действительно.

– А теперь, когда вы все вспомнили, какую дополнительную информацию это вам дает?

– Хотя лорд Карфакс уверяет, что не имеет познаний и опыта в хирургии, он хорошо знаком с хирургическими инструментами.

– Вот именно. Факт, который мы должны занести в наше мысленное досье для будущего использования. Мы приехали, Уотсон, Майкрофт нас ждет.

Клуб «Диоген»!.. Я хорошо его помнил, хотя бывал в его тихих гостиных всего один раз, когда Майкрофт переложил на плечи своего более активного брата дело греческого переводчика[3]См. рассказ Артура Конан Дойла «Случай с переводчиком»., о котором я имел честь поведать, к вящему удовольствию отнюдь не малочисленной армии почитателей Холмса.

Клуб «Диоген» был основан людьми, которые искали уединения в центре шумного города, причем исключительно для узкого круга своих членов. Это роскошный особняк с мягкими креслами, превосходной кухней и всеми другими атрибутами личного комфорта. Правила клуба определяются его основным назначением и строго соблюдаются. Они рассчитаны на то, чтобы не поощрять, вернее, запретить всякое общение. Разговоры в его помещениях не допускаются, за исключением комнаты для посторонних посетителей, куда нас бесшумно провели. По сути дела, членам клуба не дозволяется обращать друг на друга ни малейшего внимания. Рассказывают об одном случае – по-моему, он смахивает на анекдот: один из членов клуба скоропостижно скончался (как оказалось, в результате сердечного приступа), и об этом узнали лишь тогда, когда его коллега по клубу заметил, что в руках бедняги «Тайме» трехдневной давности.

Майкрофт Холмс ожидал нас в комнате для гостей, отлучившись ненадолго, как я позднее узнал, из правительственного ведомства, расположенного за углом, на Уайтхолле, где он служил. Надо заметить, что это было неслыханным нарушением его привычек.

Тем не менее ни один из братьев, казалось, не спешил приступить к делу, которое нас туда привело, Майкрофт – высокий грузный человек с густыми седыми волосами и тяжелым лицом – мало походил на младшего брата. Он протянул руку и воскликнул:

– Шерлок! Ты отлично выглядишь! Должно быть, тебе на пользу колесить по всей Англии и континенту.

Протянув мне свою увесистую руку, Майкрофт сказал:

– Доктор Уотсон, я слышал, вы вырвались из цепких рук Шерлока и женились. Надеюсь, Шерлок не похитил вас снова?

– Я очень счастлив в браке, – заверил я его. – Просто в данный момент моя жена гостит у тетушки.

– И длинная рука Шерлока немедленно достала вас!

Майкрофт приветливо улыбнулся. Несмотря на свою замкнутость, он обладал удивительной способностью держать себя так, что его собеседник не испытывал никакой неловкости. Он встретил нас у двери и теперь направился к эркеру, выходившему на одну из самых оживленных улиц Лондона. Мы последовали за ним, и братья, стоя радом, смотрели в окно.

– Я не заходил в эту комнату с тех пор, как ты последний раз приходил ко мне, Шерлок, но улица не меняется, – сказал Майкрофт. – Она была такой же и вчера.

– И все же, – пробормотал Шерлок, – она изменилась. Старые интриги забыты, возникли новые.

Майкрофт указал рукой.

– Посмотрите на этих двух типов у обочины. Не замышляют ли они чего дурного?

– Ты имеешь в виду фонарщика и бухгалтера?

– Их самых.

– Не думаю. Фонарщик утешает бухгалтера, которого недавно уволили.

– Похоже, что так. Бухгалтер, несомненно, найдет другое место, но так же быстро его потеряет и снова окажется на улице.

Я не смог удержаться и прервал их, разговор.

– Погодите, погодите, – сказал я, невольно повторяя свои обычные возражения, – это уж чересчур!

– Уотсон, Уотсон, – с укоризной сказал Майкрофт, – я не ожидал от вас подобной близорукости после стольких лет сотрудничества с Шерлоком. Даже с такого расстояния вы не можете не видеть следов чернил, красных и черных, на пальцах одного из собеседников! А это ведь профессиональное отличие бухгалтера.

– Обратите внимание Также, – вмешался Холмс-младший, – на чернильное пятнышко на его воротнике, где он коснулся материи пером, и на его помятый костюм, который в остальном имеет вполне респектабельный вид.

– Разве так трудно заключить из этого, мой дорогой Уотсон, – вставил Майкрофт с вкрадчивостью, которая всегда так раздражала меня, – что этот человек неряшлив и в работе, не задерживается долго на одном месте – его увольняют?

– Об этом свидетельствует газета, которая торчит из кармана сюртука, раскрытая на колонке объявлений о найме. Отсюда вывод: он безработный, – добавил Холмс.

Я поднял руки.

– Сдаюсь, как всегда! Но то, что его собеседник – фонарщик, это, конечно, просто предположение?

– Тут признаки более техничны, – сказал мой друг Холмс. – Посмотрите на его правый рукав. Видите, на внутренней стороне, начиная от манжета и выше, материя потерта до блеска.

– Безошибочный признак фонарщика, – сказал Майкрофт.

– Поднимая шест, чтобы зажечь огонь в газовом фонаре, – объяснил Шерлок, – он постоянно трет нижним концом шеста эту часть рукава. Весьма просто.

Прежде чем я успел ответить, настроение Холмса изменилось, и он, нахмурившись, отвернулся к стене.

– Хотел бы я, чтобы проблема, которой мы занимаемся, была столь же легкоразрешима. Она привела нас сюда, Майкрофт.

– Выкладывайте детали, – ответил его брат с улыбкой. – Не хочу зря терять время… Двадцать минут спустя, удобно устроившись в покойных креслах, мы погрузились в молчание. Оно было прервано Майкрофтом.

– Картина четко обрисована, Шерлок, в пределах возможного. Но думаю, ты сам способен решить загадку.

– Не сомневаюсь, но времени мало. Надо во что бы то ни стало предотвратить новые преступления. Ты мог бы подсказать деталь, которая позволила бы мне сэкономить день, а то и два.

– Тогда давай точно перечислим, что тебе известно или, вернее, что неизвестно. У тебя в руках отнюдь не все элементы головоломки.

– Конечно.

– И все же ты уже что-то нащупал. Недаром тут же было совершено опасное нападение на тебя и Уотсона. Если только ты не считаешь это простым совпадением.

– Никоим образом!

– Я тоже не думаю. – Майкрофт потянул себя за ухо. – Конечно, не надо большого ума, чтобы понять, кто такой Пьер.

– Разумеется, – ответил Холмс. – Он – второй сын герцога Шайрского – Майкл.

– Что касается тяжелых травм, полученных Майклом, то отец может не знать об этом. Но лорду Карфаксу, конечно, известно, что Майкл находится в приюте. Он, вне всякого сомнения, узнал своего младшего брата.

– Не сомневаюсь, – сказал Холмс, – что лорд Карфакс был не вполне откровенен.

– Он меня заинтересовал. Мантия филантропа – отличное прикрытие для злого умысла. Вполне возможно, что именно лорд Карфакс позаботился о том, чтобы Майкл был взят под опеку доктора Меррея.

– Равно как и о нанесении ему увечий, – угрюмо добавил Холмс.

– Возможно, но тебе надо найти недостающие элементы головоломки, Шерлок.

– Время, Майкрофт, время! Вот в чем моя проблема. Я должен быстро найти ту нить, которая поможет размотать клубок.

– Я полагаю, тебе надо тем или иным способом заставить Карфакса раскрыться.

Тут я вмешался.

– Позвольте мне задать вопрос.

– Сделайте одолжение, Уотсон. Мы вовсе не собирались устранять вас от расследования.

– Я мало чем могу помочь, но мне думается, что наша главная задача – установить личность Джека Потрошителя. Поэтому я спрашиваю вас: считаете ли вы, что мы уже встретили убийцу? Что кто-то из людей, с которыми мы вступили в контакт, – Потрошитель?

Шерлок Холмс улыбнулся.

– Есть ли у вас кандидат на эту далеко не почечную роль, Уотсон?

– Если бы я был вынужден сделать выбор, я остановился бы на слабоумной. Но, должен сознаться, я никак не предполагал, что он Майкл Осборн.

– На каких основаниях вы выносите ему приговор?

– Боюсь, ничего конкретного. Но я не могу забыть картину, свидетелем которой был, когда мы покидали морг на Монтегю-стрит. Если помните, доктор Меррей велел «Пьеру» прикрыть тело несчастной. В том, как тот это сделал, не было ничего обличающего, но при виде его движений у меня мурашки пошли по коже.

Наступила пауза, во время которой братья обдумывали высказанное мною мнение. Затем Майкрофт серьезно сказал:

– Весьма уместное соображение, Уотсон. Я бы только заметил, что трудно, о чем вам, конечно, известно, интерпретировать поступки, порожденные больным умом. Однако ваше инстинктивное отвращение может быть более ценно, чем вся наша логика.

– Ваше мнение, конечно, следует учесть, – сказал Холмс.

У меня, однако, сложилось впечатление, что ни тот, ни другой не придали большого значения моим словам, а просто хотели сказать мне приятное.

Майкрофт с трудом поднял свое грузное тело.

– Тебе надо собрать больше фактов, Шерлок.

Холмс стиснул руки.

Я подумал, что на всем протяжении встречи с Майкрофтом его брат не походил на того энергичного, самоуверенного Шерлока Холмса, каким я его знал. Я обдумывал причину этого, как вдруг услышал, как Майкрофт тихо сказал:

– Я думаю, что знаю источник твоего замешательства, Шерлок. Ты должен покончить с этим. Ты слишком объективен в этом деле.

– Не знаю, о чем ты, – сказал Холмс довольно холодно.

– Совершено пять самых чудовищных преступлений века, и, может быть, их число увеличится. Если бы ты занялся этим делом раньше, то мог бы предотвратить некоторые из них. Вот что гложет тебя.

Сознание вины может притупить самый могучий ум!

Холмсу нечего было возразить. Он нетерпеливо дернул головой и сказал:

– Пошли, Уотсон. Игра началась. Мы должны загнать дикого зверя.

– И притом хитрого, – сказал Майкрофт с явным предостережением. Затем добавил: – Шерлок, ищи женщину с изуродованным лицом. А также одно из недостающих важных звеньев – жену Майкла Осборна, которая пользуется такой дурной репутацией. О чем это говорит?

Холмс сердито посмотрел на брата:

– Ты в самом деле думаешь, Майкрофт, что я лишился способности мыслить? Конечно, это значит, что речь идет об одной и той же женщине.

С тем мы покинули клуб «Диоген».