Онлайн чтение книги Обсидиановое зеркало The Obsidian Mirror
1

Молодой человек вышел за дверь и надел черную фехтовальную маску. За сеткой тяжелой маски он почувствовал себя иначе.

Она сделала его загадочным, гибким и опасным.

Она сделала его актером.

И убийцей.

На нем был костюм Гамлета – акт пятый, дуэль с Лаэртом, – и рапира в руке. Действовать надо очень осторожно. Все могло закончиться плохо, но совсем не так плохо, как ему хотелось. Юноша сделал глубокий вдох и заглянул в зал через застекленную дверь. Репетицию приостановили. Актеры сидели вокруг мистера Уортона, а тот, активно жестикулируя, объяснял что-то Марку Паттену, который играл Лаэрта.

Юноша открыл дверь, вошел в зал и сразу, как будто кто-то щелкнул переключателем, погрузился в атмосферу, полную голосов, музыки и стука молотков за декорациями.

Мистер Уортон оглянулся и сердито уставился на него.

– Себ! Где ты запропастился? – спросил учитель и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Что ж, может, в этот раз все пройдет как надо. Ты проверил – рапира тупая? Не забыл момент, когда должен запрыгнуть на стол?

Вошедший кивнул и поднялся на сцену. Там было довольно сумрачно – свет еще не выставили, фанерные декорации кренились и отбрасывали длинные тени. В зеркале мелькнуло его отражение. Он успел заметить, что высоковат и костюм ему немного тесен. Глаза в прорезях маски были темные, взгляд – суровый.

– Готов?

Юноша вновь молча кивнул.

– Ну, как знаешь, – буркнул Уортон.

Преподаватель гуманитарных дисциплин, бывший военный, заметно нервничал и разгорячился. Воротник он расстегнул, а волосы слиплись, после того как Уортон провел по ним потной ладонью.

– Ладно, ребята. Все готово к прогону сцены дуэли?

Прогон. Подходящее определение. Гамлет уперся острием рапиры в пол и слегка согнул стальной клинок. Он наблюдал за тем, как на сцену поднимается Лаэрт. Паттен – сынок богатенького папаши. Любитель повыпендриваться.

– Отлично. – Уортон взглянул на сценарий. – Итак, начинаем с «Моя неловкость вам послужит фольгой…». И, Себ, пусть это прозвучит по-настоящему грустно и благородно. Ты запутался, ты зол. У тебя убили отца, и все, чего ты хочешь, – это отомстить. Но вместо убийцы ты вынужден драться с парнем, которого едва знаешь. Тебе тошно от всего этого, у тебя болит душа. Понятно?

Молодой человек снова кивнул в ответ. Они даже не представляли, насколько ему это понятно.

Все заняли свои места. Он ждал за сеткой своей ненависти, его сердце стучало, как вышедший из-под контроля мотор, кожаная оплетка рукоятки уже стала скользкой от пота.

Уортон тяжело спустился со сцены и занял место в первом ряду. В полумраке зала раздался треск и замигали красные лампочки. Пальцы на эфесе рапиры вдруг окрасились в цвет крови.

– Извините, – крикнул кто-то из-за кулис.

– Хорошо. Лаэрт и Гамлет. Дуэль. Двигайтесь точно, как мы вчера репетировали. – Мистер Уортон поправил очки на носу. – Не торопитесь.

Паттен занял позицию перед противником.

– Хоть сегодня сделай все как надо, придурок, – шепнул он.

– Сделаю, мало не покажется.

Ответ прозвучал очень тихо, но угрожающе.

Паттен выпучил глаза:

– Что?..

Но юноша в костюме Гамлета уже поднял рапиру и начал поизносить текст:

– Моя неловкость вам послужит фольгой, чтоб мастерство, как в сумраке звезда, блеснуло ярче.

– Вы смеетесь, принц, – зарычал Лаэрт.

– Клянусь рукой, что нет.

Опоздавший шагнул вперед. Дальше – рукопожатие. Он с такой силой сжал руку Паттену, что чуть не сломал ему пальцы.

– Какого черта. – Паттен отступил на шаг. – Ты не Себ!

Юноша улыбнулся и неожиданно для противника замахнулся, чтобы нанести удар.

Паттен в испуге поднял свою рапиру и завопил:

– Эй! Идиот! Подожди!

Фальшивый Себ не собирался ждать и толчком в грудь отбросил противника на декорации.

Уортон вскочил:

– Все не так! Ребята! Себ!

Выпад. Парируешь удар. Атака без остановок. Его вели вперед злость и боль потери. А потом вдруг в голове прояснилось, он почувствовал себя свободным и рассмеялся, дыхание выровнялось, он отбивал удары Паттена и не обращал внимания на крики. Люди выскочили на сцену.

Уортон заорал:

– Прекратите немедленно!

А он подгадал момент и, хладнокровно прицелившись, нанес удар по белой плоти между рукавом и перчаткой противника.

Паттен громко взвыл от боли и бешенства. Он отскочил, отбросил рапиру и схватился за запястье. Кровь уже ручейками сочилась у него между пальцами.

– Он ненормальный! У него рапира не затуплена! Он меня ранил!

Топот. Крики. Картонный балкон пошел рябью и обвалился, подняв облака пыли. Чьи-то руки схватили сзади за шею и оттащили, затем кто-то вырывал из пальцев рапиру. Впрочем, фальшивый Себ не сопротивлялся. Он тяжело дышал, стоя в кругу парней, которые таращились на него во все глаза. Он это сделал. Такое никто не сможет игнорировать.

А потом внезапно на него словно направили ослепительно-яркий луч прожектора. Мистер Уортон сорвал с юноши маску и теперь стоял перед ним злой, бледный и потрясенный случившимся.

– Джейк?! Джейк Уайльд! Какого черта ты себе позволяешь?!

Юноша сдержал улыбку:

– Я думаю, вы сами все видели. Сэр.

– Где Себ? Что ты с ним…

– Запер его в комнате. Он не пострадал.

Джейк старался говорить спокойным ледяным тоном. Таким должны были увидеть его эти безмозглые мальчишки с выпученными глазами, хотя на самом деле ему хотелось вопить им в лицо.

За спиной учителя Марк Паттен осел на сцену. Кто-то из ребят сбегал за аптечкой и наложил ему на запястье тугую повязку. Белые бинты тут же покрылись красными пятнами. Паттен поднял голову и уставился на Джейка. В его глазах читалась паника и злоба.

– Все, Уайльд, тебе конец. Тебя вышвырнут из школы! В этот раз ты конкретно попал. Мой отец – губернатор. Даже если не исключат, то ты дорого заплатишь. Кем ты себя возомнил? Ты долбаный псих!

– Хватит, – вмешался Уортон. – Кто-нибудь отведите Марка в медпункт. Остальные – свободны. Всё, репетиция отменяется.

Ребята выходили из зала, и вместе с ними в школьные коридоры выплеснулись слухи о случившемся. Некоторые, самые любопытные, актеры медлили в дверях. Уортон терпеливо выждал, пока они с Джейком не остались вдвоем и пока не стихло эхо шагов. Потом мужчина снял очки и положил их в карман пиджака.

– Что ж, на этот раз ты показал себя во всей красе.

– Надеюсь.

– Тебя исключат.

– Именно этого я и хочу.

Они стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза.

– Джейк, ты можешь мне доверять. Я тебе уже об этом говорил. Что бы ни произошло, расскажи мне и…

– Ничего не произошло. Я ненавижу школу и хочу уйти. Вот и все.

Но это было не все. И они оба это понимали. Однако, стоя среди обломков декораций, Уортон понял, что больше он от парня ничего не добьется.

– Снимай костюм, и чтобы через пять минут был в кабинете директора, – холодно скомандовал он.

Джейк развернулся и, не сказав ни слова, вышел из зала.

С минуту Уортон просто стоял и разглядывал порушенные декорации, потом подобрал с пола рапиру и решительно зашагал к пожарному выходу. Хлопнул за собой дверью, поднялся по лестнице и, распахнув дверь с матовым стеклом с надписью «ДИРЕКТОР», слегка запыхавшись, спросил:

– У себя?..

Секретарь оторвала голову от бумаг:

– Да, но…

Уортон прошагал мимо ее стола прямиком в кабинет руководителя школы.

Директор ел печенье. На столе рядом с блюдцем с печеньем – фарфоровая чашка с кофе. Насыщенный аромат мгновенно пробудил в Уортоне ностальгию по кофейне в родном Шептон-Маллете, где он так любил читать утренние газеты. Еще до того, как он оказался в этой проклятой богом школе.

– Джордж! – Директор положил локти на стол. – Я вас ждал.

– Уже слышали?

– Слышал. – Из огромного окна за спиной директора открывался великолепный вид на Швейцарские Альпы на фоне чистого голубого неба. – Паттена увезли в больницу. Черт знает, как на это отреагирует его отец.

Уортон тяжело опустился в кресло. Они немного помолчали.

– Вы понимаете, что это значит? На этот раз Уайльд своего добился. Преступное нападение в присутствии множества свидетелей. Теперь это дело полиции. Он знает – если мы не вышлем его из страны, огласка дорого обойдется нашей школе.

Директор вздохнул:

– И выбрал ведь именно Паттена! Они враждуют?

– Я бы сказал – недолюбливают друг друга. Но выбор осознанный. Уайльд – умный парень, он понимает, что шума от Паттена будет больше, чем от других.

В долинах Альп сверкал на солнце глубокий снег. Уортон на секунду почувствовал желание умчаться на лыжах по горным склонам куда-нибудь подальше от этой школы.

– Хорошо, мы его исключим, и таким образом проблема будет решена. Во всяком случае, для нас.

Директор, сухощавый мужчина с вечно сальными волосами, налил в чашку кофе и предложил:

– Угощайтесь печеньем.

– Спасибо, я на диете. – И как он умудряется оставаться таким тощим? Уортон с мрачным видом бросил в чашку пару кусочков сахара. – Для этого парня есть два точных определения. Первое – умный. И второе – садист. Он сорвал мою постановку.

Директор наблюдал за тем, как учитель нервно размешивает ложкой сахар.

– Успокойтесь, Джордж, так и до инфаркта недалеко. Вам определенно нужен отдых. Каникулы в старой доброй Британии пошли бы вам на пользу.

– Я не могу себе это позволить на деньги, которые вы мне платите.

– Ха! – Директор встал и подошел к окну. – Джейк Уайльд. Решаемая проблема.

Уортон сделал глоток кофе. У директора был талант занижать уровень сложности. Уайльд – настоящий школьный смутьян, он умудрялся портить жизнь всем, и особенно ему, Уортону. Умный студент, хороший атлет и прекрасный музыкант одновременно был заносчивым интриганом, который не скрывал своей неприязни к школе Комптон и всем ее обитателям.

– Напомните-ка мне его проступки, – мрачно попросил директор.

Уортон пожал плечами:

– Даже не знаю, с чего начать. Обезьянка. Думаю, он до сих пор где-то ее прячет. Пожарная тревога. Школьный концерт. Машина мэра. Да и провал вечеринки на Хеллоуин тоже вряд ли кто-то забудет…

Директор застонал.

– Не говоря уж о том, что он всю экзаменационную работу по «Гамлету» написал зеркальным письмом.

– Этот проступок из другой лиги, – возразил директор.

– Да, но чертовски вызывающий.

Уортон вспомнил тяжелый, колючий взгляд Уайльда. «Сэр, вы сами сказали, что хотите увидеть действительно оригинальную работу».

– Сэр, на вашем месте я бы исключил этого парня только за его манеру выражаться.

– Я, как мог, старался не реагировать на все его выходки, – признался директор. – Опекун Уайльда щедро платит за его содержание в нашей школе, а нам нужны деньги.

– Да, я понимаю. Но этот проступок мы не можем игнорировать.

Уортон положил на стол рапиру и подтолкнул ее.

Директор взял оружие и пощупал острие:

– Поверить не могу! Он ведь мог кого-то убить. Видимо, возомнил себя чемпионом школы по фехтованию. Что ж, если он так хочет, чтобы его исключили, я буду рад оказать ему такую услугу.

Директор опустил рапиру и нажал на кнопку внутренней связи:

– Будьте добры, пригласите…

– Сэр, он уже здесь.

– Простите?

– Джейк Уайльд. Он ждет.

Директор скривился, как будто оса в рот залетела:

– Пригласите его.

Джейк вошел и встал возле стола. В кабинете пахло кофе, по выражению лиц директора и учителя он сразу понял, что наконец-то их дожал.

Директор отодвинул в сторону поднос с печеньем и кофе.

– Мистер Уайльд, вы понимаете, что ваш сегодняшний поступок означает завершение вашего обучения в школе Комптон?

– Да, сэр.

Теперь он мог позволить себе вежливый тон.

– За всю свою карьеру я ни разу не сталкивался с таким безответственным во всех отношениях учеником. Ваше поведение было крайне опасно. Вы хоть представляете, к каким последствиям это могло привести?

Джейк молчал, глядя прямо перед собой.

Тирада директора длилась не меньше пяти минут, но все трое понимали, что это просто обязательная часть программы. Джейк «выключил звук» и пытался придумать способ пронести с собой на самолет Горацио. Некоторые фразы директора до него все же долетали.

– Удивительное безрассудство… гордость школы… вернетесь домой с позором…

Потом в кабинете повисла тишина. Джейк включился в реальность. Директор разглядывал его с легким любопытством. Когда он снова заговорил, голос его звучал иначе, как будто теперь он отыграл положенную роль и перешел к делу.

– Джейк, по-вашему, мы никуда не годимся? Учеба в нашей школе так невыносима?

Юноша предпочел соблюдать вежливость. Он пожал плечами:

– Ничего личного. В любой школе все закончилось бы так же.

– Полагаю, эта ваша реплика должна меня обрадовать. Увы, это не так. А что скажет ваш опекун?

Джейк заметно напрягся:

– Понятия не имею. Я с ним никогда не разговаривал.

В кабинете снова повисла тишина.

– Разумеется, на каникулы вы поедете домой… – начал директор.

– Мистер Венн очень щедр, – холодно и с нескрываемым презрением в голосе перебил его Уайльд. – Он всегда бронирует для меня номер в отеле в Каннах. На все каникулы. Одноместный.

Уортон нахмурился. Но мать-то парня жива? Все это очень странно. Почему мальчишка так себя ведет? Он перехватил взгляд Уайльда. Это был давно знакомый ему ледяной взгляд «Лучше заканчивай со своими вопросами».

– Хорошо, осталось проинформировать мистера Венна, – проговорил директор и переключил все свое внимание на компьютер.

Уортон подался вперед:

– Господин директор, может быть… даже сейчас, если Джейк…

– Нет, я хочу уйти, – решительно вмешался Джейк. – Если вы меня оставите, все кончится тем, что я кого-нибудь убью.

Уортон сдался. Этот парень сумасшедший.

– Будем надеяться, мистер Венн в сети. – Директор быстро набирал письмо в электронной почте. – Хотя, я полагаю, особняк вашего опекуна, пока он исследует Антарктику или что-то еще, обслуживает достаточно большой штат прислуги.

– Мой опекун отказался от экспедиций. Он теперь затворник.

Директор был занят составлением письма, поэтому за него уточнил Уортон:

– Затворник?

– Человек, который не покидает стен своего дома. В случае Венна – стен Уинтеркомбского аббатства.

– Я знаю, что такое затворник. – Уортона бросило в жар, этот парень был таким высокомерным маленьким… Он сумел сдержаться и спокойно уточнил: – И давно твой опекун стал затворником?

– С тех пор, как умерла его жена, – без малейшего сочувствия в голосе ответил Джейк.

Уортону даже не по себе стало. Что-то тут не так. Он был наслышан об Обероне Венне. Этот полярный исследователь, альпинист и археолог был единственным, кому удалось вернуться после трагического восхождения по западному склону Катра Симбу. Героическая фигура. С таких следует брать пример молодым. Впрочем, возможно, когда ему на шею свалился чужой ребенок, Оберон Венн оказался не таким уж положительным персонажем.

– Он знал твоего отца?

Джейку явно было неприятно отвечать на этот вопрос.

– Мой отец был его лучшим другом.

Где-то в глубине школы прозвенел звонок. Из-за двери офиса донесся топот бегущих ног.

– Похоже, ваш опекун человек немногословный, – заявил директор, – вот его ответ.

Он развернул монитор так, чтобы Уортон и Джейк смогли прочитать текст сообщения.

Присылайте его сюда. Я с этим разберусь.

Уортона как будто обдало арктическим ветром. Он даже отшатнулся немного.

А Джейк не изменился в лице.

– Тогда завтра я уеду. Благодарю вас за все…

– Ты уедешь, когда я позволю. – Директор отключил монитор и посмотрел на Джейка. – Не мог бы ты объяснить нам, в чем все-таки дело? Ты – многообещающий студент… Возможно, даже самый талантливый из всех в этом заведении. Ты действительно хочешь сгнить в какой-то английской дыре?

На лице Джейка появилось то безучастное выражение, которое всегда выводило из себя Уортона.

– Я вам уже объяснил – дело не в школе, дело во мне. – Он глянул на монитор. – Во мне и в нем.

Директор откинулся в кресле и пожал плечами, как будто смирился с тем, что продолжать разговор в этом ключе бесполезно.

– Будь по-твоему. Я организую перелет, а ты иди собирай вещи.

– Они уже несколько дней как собраны.

Директор посмотрел на Уортона:

– И вы тоже собирайтесь.

– Я? Но…

– Кто-то должен сопровождать его домой. Возьмете небольшой отпуск на Рождество.

– Я и сам доеду! – резко заявил Джейк.

– А у меня дел невпроворот. Постановка…

– Подождет ваша постановка. Боюсь, вам придется выступить in loco parentis[2]В роли родителей (лат.). . – Уортон и Джейк вытаращились на директора, а он ответил им своей знаменитой мрачной улыбкой. – Даже не знаю, кто из вас больше напуган. Бон вояж, джентльмены. И удачи, мистер Уайльд.

В коридоре Уортон сделал глубокий вдох, выдохнул и глянул в сторону учительской. Потом – на Джейка. Джейк смотрел на него.

– Лучше делать, как он говорит, – мрачно сообщил Уортон.

– Сожалею, что вы оказались втянуты в это дело, – по-прежнему высокомерно произнес Джейк, хотя в его голосе появились новые интонации. – Я должен вытянуть из Венна правду. И сказать ему в глаза обо всем, что мне известно.

– И о чем же тебе известно? – несколько растерянно переспросил Уортон.

Прозвенел звонок на ланч. Джейк развернулся и начал проталкиваться сквозь устремившуюся в столовую шумную толпу проголодавшихся мальчишек.

Уортон едва расслышал его ответ – настолько тихо он прозвучал. И зловеще.

Но на секунду он мог поручиться, что Джейк обронил:

– Венн убил моего отца.