Онлайн чтение книги Охотник за судьями The Judge Hunter
Глава 2. Даунинг

Пипс ожидал у входа в палаты лорда-адмирала[4] Лорд-адмирал с 1660 по 1673 г. – Джеймс, герцог Йоркский, впоследствии король Англии Иаков II (1633–1701).. Совещание было для узкого круга – только герцог и Даунинг, никаких подчиненных.

Все знали, что Даунинг усиленно ратует за новую войну с Голландией. Пипс написал у себя в дневнике: «Король в нынешнее время не может снарядить пять кораблей без значительных трудностей, ибо мы не имеем ни денег, ни кредита, ни припасов». Он отчаянно хотел привлечь внимание герцога к подлинному положению дел: оно неприглядно, но отмахнуться от него невозможно. Брат герцога, король, до крайности истощал казну пышными придворными забавами.

Дверь открылась. Вышел Даунинг – сорока одного года, плотного сложения. Подозрительные глазки, глядящие словно искоса, жестокая улыбка, голубоватый парик.

– А, весьма обходимый мистер Пи-писс.

Пипс догнал его и пристроился рядом. Даунинг шел к своей карете. Они с Пипсом знали друг друга пятнадцать лет. Даунинг был главой комиссии на выпускных экзаменах в школе, по итогам которых Пипс получил стипендию на обучение в Кембридже. Лорд знал, как произносится фамилия Сэмюэля, но забавы ради выговаривал ее неправильно.

– Льщу себя надеждой, что встреча вашей светлости с лордом-адмиралом была удовлетворительной.

– Весьма. Я, по обыкновению, впечатлен тем, как его светлость владеет обстановкой – в морских делах, а равно и во всех иных.

– И что, нас ждет еще одна война с Голландией?

– Что, Сэм, сегодня вы не расположены шутить? Вы же знаете, как я люблю наши дружеские пикировки.

Они дошли до кареты сэра Джорджа. Даунинг жестом велел Пипсу залезать внутрь. Карета двинулась к особняку Даунинга в Уайтхолле, рядом с Сент-Джеймс-парком.

Его светлость находился в игривом расположении духа, кое всегда подчеркивало его природную злобу. Мягкости в нем не было совсем. Иные объясняли это тем, что Даунинг родился и вырос в Новой Англии. Он славился скупостью, хотя денег у него было много. Престарелую мать свою он содержал в вопиющей нищете.

– Война? – рассеянно повторил Даунинг. – Говорили ли мы с герцогом о войне? Дайте припомнить. Возможно, о ней упоминалось. Мы говорили о весьма многих вещах.

– С вашего позволения, милорд… флот сейчас просто не оснащен для войны. Этот шаг будет для нас роковым…

– Да, Сэм. Все в свое время. In omnibus negotiis priusquam aggrediare adhibenda est praeparatio diligens .

Пипса было не запугать цитатами из Цицерона.

– Во всех делах, прежде чем к ним приступить, нужна тщательная подготовка, – перевел он. – Насколько я помню, это из трактата «Об обязанностях»[5]Цитируется по переводу В. О. Горенштейна..

– Молодец, мальчик, вот тебе сахарок. Как дальновидно было с моей стороны помочь вашей карьере! У меня острый глаз на дарования.

Даунинг любил, чтобы перед ним пресмыкались. Пипс был готов немного попресмыкаться, лишь бы ему позволили рассказать о катастрофических последствиях выступления против Голландии.

– Я бы сейчас стриг овец на пастбище, если бы не щедрое покровительство моего господина.

Даунинг уставился на своего протеже, пытаясь понять, не сарказм ли это:

– Вы преувеличиваете. Вы работали бы в портняжной мастерской своего отца. Но вообще-то, большая часть нашей беседы с герцогом была посвящена другому предмету. Новой Англии.

Новая Англия не слишком интересовала Пипса – разве что как источник корабельного леса для флота.

– Герцог поведал мне, что его брату-королю весьма досаждают тамошние колонии. Со времен реставрации королевской власти они ведут себя кисло. Впрочем, – Даунинг ухмыльнулся, – пуританские святоши известны своими кислыми физиогномиями.

Семья Даунинга приехала в Новую Англию из Ирландии. Сам Даунинг принадлежал к первому выпуску Гарвардского колледжа в Бостоне. Его двоюродный брат Джон Уинтроп был губернатором коннектикутской колонии.

– Массачусетс чеканит собственную монету, – сказал Даунинг.

– Разве это не противозаконно?

– Весьма противозаконно. Колонии также ропщут из-за недавнего послания Его Величества, ограничивающего преследования квакеров[6] Ква́керы ( англ . quakers, буквально «трепещущие»; более фонетически правильная транскрипция с английского «квейкеры», самоназвание – «Друзья истины») – изначально протестантское христианское движение, возникшее в годы революции (середина XVII века) в Англии и Уэльсе. Название «квакеры», использовавшееся сначала противниками этого течения как оскорбительное прозвище, вероятно, происходит от случая, когда основатель этой конфессии Джордж Фокс на заседании суда призвал судью «трепетать перед именем Бога». Квакеры претерпевали суровые преследования за свои антиклерикальные взгляды, за отказ приносить присягу, давать клятвы и платить церковную десятину. Некоторые последователи Фокса подверглись смертной казни за свои убеждения..

– Но мы и здесь преследуем квакеров. – Пипс пожал плечами. Сам он этих преследований не одобрял, но неодобрение свое держал при себе. – Я только вчера видел, как два десятка их, закованных в цепи, гнали в тюрьму.

Он прикусил язык, не дав себе добавить «бедняги».

– Почему же Его Величество не позволяет преследовать их в Новой Англии?

– Там усердствовали чрез меру. Судя по всему, когда Эндикотт четыре года назад повесил некую Дайер, это вызвало ропот. Три другие квакерши подняли шум, и суд приговорил привязать их к телеге раздетыми, провезти через десять селений и в каждом бичевать кнутом. Десять! Многовато, пожалуй. Кровавый след по снегу тянулся на мили. Наконец мировой судья в очередном селении сказал «хватит» и велел снять этих баб с телег. Странные они, квакеры. Но если Его Величество отныне запрещает своим заморским губернаторам убивать квакеров, значит они должны перестать их убивать. И смириться с этим. С точки же зрения здравого смысла, если мы хотим, чтобы здешние квакеры уезжали в Новую Англию, то должны позаботиться, чтобы Новая Англия была для них чуть более гостеприимной. Или хотя бы не столь смертоносной.

– Воистину.

– Пуритане настроены против квакеров почти так же сильно, как против папистов. Они уверены, что Его Величество и брат его герцог – тайные римокатолики. Что его заступничество за квакеров имеет своей подлинной целью защиту католиков. Под прикрытием «общей терпимости к вере».

Пипс был крайне осторожен в вопросах веры. Жена его была гугеноткой, но часто заявляла – в присутствии других людей, за что получала оплеухи от мужа, – что умереть собирается католичкой.

– Хуже всего – Нью-Хейвенская колония, – продолжал Даунинг. – Ее жители уехали из Массачусетса, поскольку считали тамошние нравы недостаточно строгими. Мыслимо ли это? Недостаточно строгими! Я много лет прожил в Массачусетсе и могу вас уверить, что тамошняя строгость более чем достаточна.

– Я слышал об этом.

Новая Англия казалась Пипсу чрезвычайно мрачным местом.

– Именно ньюхейвенцы укрыли двух человек из числа убийц короля – Уолли и Гоффа. Мы пытались их выцарапать оттуда в шестьдесят первом. Но ньюхейвенцы их спрятали. Водили поимочную партию за нос. Вопиющая наглость. Его Величество этого не забыл. Мне уже хочется попробовать еще раз. Найти их и свершить правосудие.

– Но прошло три года. Ведь наверняка их уже и след простыл?

– О, я не думаю, что нам удастся их поймать, – объяснил Даунинг. – Цель будет совершенно иной.

– Какой же?

– Уязвить местных жителей. Дать понять, что Его Величество помнит об их ослушании.

Пипс улыбнулся:

– Звучит весьма безобидно. Мне кажется, лучше обложить их податью, чем делать им реприманды.

– О нет. Я знаю, что напоминание о власти Его Величества над ними будет им весьма неприятно. Ничто не оскорбляет пуританина более, чем существование над ним верховной власти. Они из-за этого в первую голову и уехали из Англии. А теперь король вернулся на престол. Это ужасно напугало их. Их чаяния рая на земле умерли вместе с Кромвелем. – Кажется, эта идея очень увлекла Даунинга. – «Именем Его Величества, откройте! Мы ищем цареубийц, Уолли и Гоффа!» Я прямо вижу, как у них вытягиваются физиономии. Это будет весьма… забавно.

– Надо полагать, Его Величество найдет это забавным.

– Да, он ценит шутку. Думаю, его это повеселит.

Пипс неожиданно услышал собственный голос:

– Если вы решите действовать в этом направлении, я знаю подходящего человека.

– Да?

Пипс едва удерживался от смеха:

– Ну, если ваша главная цель – обеспокоить обитателей колоний, то он подойдет как нельзя лучше. Его главный дар – раздражать других. Я бы даже сказал, он в этом деле гений.

Карета доехала до Чаринг-Кросса. Здесь в октябре 1660 года, после возвращения короля, встретили свою смерть десять убийц Карла I. Вонь их обгорелых внутренностей так докучала жителям округи, что те подали прошение Короне – перенести будущие казни куда-нибудь в другое место.

– Этот ваш человек… – сказал Даунинг, – пришлите его ко мне.