Онлайн чтение книги Опасные игры Dangerous Games
Глава 10

– Сенатор, я думаю, завтра надо провести пресс-конференцию. Это лучшее, что вы можете сделать.

Джейк смотрел, как Макс Грейсон, советник сенатора, жонглировал двумя мобильными телефонами и смузи, шагая взад-вперед. Грейсон был низкого роста и, видимо, обижен за это на весь мир. Разодетый в пух и прах, загорелый настолько, что пора было беспокоиться за его здоровье, с неизменным зеленым смузи в одной руке и двумя мобильниками в другой, Грейсон явно любил производить впечатление. По мнению Джейка, Грейсону это не удавалось. Хотя Джейк в принципе не выносил людей с большим эго. Агенты ФБР, крутящиеся около библиотеки сенатора, относились к этому беспокойному человеку с прохладой. Видимо, он всех раздражал своей неугомонностью. Сенатор сидел за столом, прижав руку ко рту, и затравленно и устало смотрел на советника.

– Я понимаю, как бестактно это прозвучит, но для выборов – то, что надо, – продолжал Грейсон, не обращая внимания на гнетущую атмосферу, царившую в комнате. Джейк подумал, что миссис Фибс очень кстати наконец согласилась отдохнуть наверху. В противном случае ему бы пришлось найти способ заткнуть этого Грейсона, и он не был склонен делать это вежливо.

– Макс, может, проведем позже? – усталым, разбитым голосом спросил сенатор.

– Нам нужна стратегия игры, – настаивал Грейсон.

Джейк в отвращении покачал головой.

– Я думаю, сенатор прав. Пора взять передышку, – сказал он. Это был приказ, но Грейсон жил, так глубоко засунув голову в собственную задницу, что уже не видел, чем это могло для него обернуться. Он оторвался от экрана мобильника и посмотрел на Джейка, явно раздраженный тем, что его перебили.

– Сенатор, информация в любой момент может просочиться в СМИ. – Он гнул свое дальше, как будто не слышал Джейка. – Я удивлен, что до сих пор не просочилась, учитывая, что эта женщина-переговорщик пошла в школу. Вы знаете, подростки и социальные сети – вообще никакой осмотрительности. Нам стоит взять под контроль эту… историю.

Джейк чуть не фыркнул. Историю? Так он это назвал? Это преступление. Жизнь девочки под угрозой, черт побери. Плохие люди делали плохие вещи. Все просто. Четко и ясно. Поэтому он был так разочарован тем, что Мэгги Кинкейд не захотела отступить и дать ему вести это дело. Она чертовски милая, такой дерзкий типаж заводил его больше всего, но, черт возьми, она слишком упрямилась. Очевидно, она из тех, кто видит мир в полутонах, а он слишком хорошо знал, что мир строго черно-белый. Если она продолжит играть в кошки-мышки с похитителем, пытаясь перехитрить его, а не перестрелять всю его компашку, – кто-то пострадает. Кайла может погибнуть.

Он знал, как разобраться с этим. Он умел ловить плохих парней. Его для этого тренировали. В восемнадцать лет он дал клятву служить Соединенным Штатам и держал ее по сей день. Военный лагерь закалил его, и вскоре после него он был готов к боевым действиям. Поступление в школу рейнджеров стало для него одним из счастливейших моментов в жизни – он этим гордился. Он посвятил жизнь своим парням, своей стране и своей чести. На пятом сроке службы Джейк со своей командой сопровождал работников Красного Креста в лагерь беженцев в северо-восточной Нигерии. Они попали под обстрел. Это была не обычная миссия – его команда просто находилась неподалеку, а старший офицер хотел помочь работникам лагеря. Так что они не были готовы ни к миссии, ни к атаке. Но Джейк взял ситуацию под контроль, как только пули и ракеты, откуда ни возьмись, стали свистеть над головами.

Он быстро назначил каждому доктору и медсестре охрану и открыл огонь по неприятелю, обеспечив команде ходы к отступлению. Старший помощник Джейка не хотел оставлять его позади, но у него не было выбора – работникам Красного Креста требовалась охрана. И Джейк по своему же приказу остался один за перевернутым грузовиком, чтобы задержать боевиков «Боко харам» с одним гранатометом М320 и недостаточным количеством патронов.

Он не сомневался, что следующий удар террористы нанесли бы на лагерь беженцев, и тогда женщины и дети оттуда пережили бы непередаваемый ужас. Так что он должен был действовать четко и безжалостно. На кону была жизнь невинных людей. Он был в этом лагере, в импровизированной школе, где дети собирались каждое утро в нетерпении научиться чему-то новому. Он не мог допустить, чтобы эти ублюдки причинили кому-то из них боль.

Ночной кошмар из адреналина, крови и ужаса – это были самые длинные тридцать шесть часов в его жизни. Но он выжил – вместе со своей командой, беженцами и всеми докторами и медсестрами. После этого армия отправила Джейка домой, ему повесили пару медалей и выставили перед прессой. Ему сказали, что теперь лучший способ услужить стране – не возвращаться к боевым действиям, а остаться в Америке и работать для вашингтонской элиты. Политики выглядели в лучшем свете, если с ними работал герой войны, – кроме того, это делало их имидж милитаристским и, в свою очередь, давало хорошую рекламу армии, которая ей была так нужна.

Но потом на пороге дома Джейка появился генерал Хоффман с предложением присоединиться к его частной команде. Операции, которые проводили Джейк и его новая команда, не были по-настоящему секретными, но они были довольно деликатными. И требующими быстрого решения, не допуская взрыва.

Вашингтон был абсолютно другой зоной боевых действий, но Джейк был хорош в той работе, которую ему навязали, – возможно, даже слишком хорош. Иногда он задумывался, как бы сложилась его жизнь, если бы его команде не поручили охранять Красный Крест в тот день. Привлек бы он когда-нибудь внимание генерала? Смог бы вернуться к своей команде? Он никогда не жалел о содеянном – жизни беженцев, его парней и работников Красного Креста стоили гораздо большего, – но иногда он не мог удержаться от размышлений, как повернулась бы его судьба.

Работа со скользкими политиками, такими как Грейсон, была теперь частью его службы, но он не был обязан любить ее или скрывать свою неприязнь, когда они начинали подличать.

– Это не чертов роман, Грейсон, – зарычал Джейк. – Это дочь сенатора.

Боже, да в чем проблема этого парня? Джейку захотелось хорошенько ему врезать. Он говорил о похищении ребенка как о рекламной кампании. А сенатор был, очевидно, слишком убит горем, чтобы поставить его на место.

Наконец, Грейсону хватило совести – или смекалки, – и он посмотрел на Джейка слегка пристыженно.

– Я пытаюсь помочь.

– Что вы думаете, Джейк? – спросил сенатор Фибс.

– Я думаю, привлечение прессы – ужасная идея, – сказал Джейк с облегчением, обрадовавшись, что сенатор интересовался и мнением других людей. Поступи они по совету Грейсона, все полетело бы в тартарары. Плюс Мэгги Кинкейд стала бы еще более упрямой, начала бы дуться и выдавать еще больше приказов. На самом деле Джейк с удовольствием посмотрел бы, как эта соблазнительная злючка расправляется с Грейсоном. Наверное, она бы распотрошила его одним взглядом. Туда ему и дорога.

– С этим человеком мы ходим по натянутому канату, сенатор. И он может оборвать его в любой момент. Потому что у него Кайла, у него власть. Вы действительно хотите, чтобы снаружи сновали дюжины съемочных групп? Чтобы папарацци перепрыгивали заборы? Чтобы Нэнси Грейс рассуждала о шансах Кайлы, пока уходит время? Если вы не заляжете на дно в ожидании запроса о выкупе, вы можете превратить уже очень рискованную ситуацию в смертельную. Мы хотим, чтобы все прошло гладко, а придание дела огласке этому совсем не поможет.

– Контроль над подачей этой истории может дать нам власть, – настаивал Грейсон. – И опросы общественного мнения. Правда, сенатор, вам стоит взглянуть на эти цифры… Я думаю, они убедят вас…

Прежде чем Грейсон закончил, дверь в библиотеку открылась и на пороге появилась она – крошка-блондинка главнокомандующая. Когда этим утром они встретились в комнате Кайлы, ее вызывающее поведение повеселило его. Потом, после первого звонка, он уже был раздражен.

Ну а сейчас? Он не мог отрицать, что был впечатлен. Особенно после того, как просмотрел всю информацию, которую Пэгги нарыла на нее. Она получила множество высших наград, обучалась в Лиге Плюща, и процент успешной работы был необычайно высоким.

Женщина с золотым языком , говорила Пэгги, смеясь. Так ее называют. Она практически легенда в своих кругах, босс. Говорят, она переговорит кого угодно.

Стоило ли ему поверить, что она знает, что делает? Что это очередной случай, который она добавит в список ее достижений?

Или ее последнее дело, в котором погибли и жертва, и похититель, поколебало ее уверенность в себе?

Он знал лучше многих, что для этой работы была необходима вера в свои способности.

Верила ли в себя Мэгги Кинкейд? Достаточно ли безоговорочно, чтобы вызволить Кайлу из беды?

Ему нужно было это выяснить.

Мэгги переоделась из спортивной одежды в юбку, которая сразу же приковала его внимание к умопомрачительным ножкам. Что ж, бег действительно хорош и для тела, и для души.

Исчезли и две косички, которые придавали ей столь юный и невинный вид; ее светлые кудри были туго затянуты на макушке, но выбивались из пучка маленькими упрямыми завитками. Пальцы Джейка зачесались от практически непреодолимого желания заправить ее локоны за ухо. Он снова ощутил тепло ее кожи, как утром, когда они соприкоснулись. Ее мягкая кожа под его грубыми пальцами.

Он прочистил горло и принял уверенную позу. Ему надо было сконцентрироваться на тактике Мэгги Кинкейд, а не на ее обольстительной фигуре и золотых волосах. Ее упорное желание подождать и потерпеть могло подвести их еще сильнее, чем грубое предложение Макса Грейсона поиграть на чувствах выборщиков. Если слишком долго ждать, похититель занервничает. Нервные похитители сначала стреляют, а потом думают. Он не мог позволить, чтобы это случилось с Кайлой.

Джейк внимательно разглядывал Мэгги, пока она отвернулась, тихо переговариваясь с агентом, с которым зашла в библиотеку. Он не помнил, чтобы этот агент был здесь с утра, – она привела кого-то нового? Парень смотрел на нее как на совершенство. Джейк подумал, что он очень похож на какого-то щенка. Кинкейд, кажется, не разделяла его чувств. Вообще, она выглядела почти раздраженной – и почему-то Джейку это понравилось.

Она пробормотала что-то агенту и решительно поспешила к сенатору Фибсу, уперев руки в бедра. Грейсон свирепо посмотрел на нее, а потом на Джейка. Видимо, его возмущало, что они кладут конец его политическим маневрам. Что они делают свою работу. Вот идиот. Джейк представил, как он прихлопнул бы Грейсона как муху, и улыбнулся. Он, наверное, смог бы.

– Ты не мог бы оставить нас, Макс? – попросил Фибс.

Грейсон неохотно пересек комнату и сел на один из кожаных стульев, обиженно уткнувшись в свои телефоны.

Джейк стоял достаточно близко, чтобы слышать разговор Мэгги с сенатором. Он слушал с невозмутимым лицом, готовый вмешаться, как только потребуется.

– Есть какие-то новости? – спросил сенатор.

– Я поговорила с друзьями Кайлы, – ответила Мэгги. – И с Лукасом Бирмингэмом.

– Я не знаю, кто это, – сказал сенатор Фибс.

– Лукас – парень Кайлы вот уже несколько месяцев, – без обиняков вывалила Мэгги.

Значит, Кинкейд покопалась в грязном белье. Что ж, Джейку оставалось только надеяться, что этот бойфренд дал ей важные сведения. Чтобы найти и вытащить Кайлу, ему нужна была вся информация, которую можно было собрать, даже если она казалась невинной или бесполезной.

– Я никогда не слышал, чтобы Кайла упоминала какого-то Лукаса, – сказал сенатор озадаченно.

– Ну а он много слышал о вас от Кайлы, – парировала Мэгги. – Насколько я понимаю, они держали свои отношения в тайне от вас и миссис Фибс.

Сенатор Фибс наклонился вперед.

– Говорите, мисс Кинкейд, что же он обо мне слышал?

– Лукас очень подробно описал ваши проблемы с дочерью, – сказала Мэгги. – Как вы постоянно ссоритесь. И как она узнала, что вы лжете о чем-то, и прибежала к нему вся в слезах. Это его очень взволновало.

Фибс выпрямился на стуле, гнев проступил на его лице – гнев на Мэгги. Джейк заметил это. Странно, что Фибс злился на женщину, которая пытается найти его дочь, даже если она рассказала ему о бойфренде, о котором он не знал, и даже если мальчишка говорил про него нелестные вещи.

– Я не знаю, почему мальчик так сказал, но все это ложь, – сказал сенатор. – Я много работаю, но Кайла относится к этому с пониманием. Так было всегда. Я стараюсь проводить время с дочерью, и она не чувствует себя брошенной. В любом случае я никогда не слышал от Кайлы о Лукасе. Вы уверены, что это не просто влюбленный мальчик выдумывает всякое?

Джейк наблюдал, как Мэгги Кинкейд сдерживала гнев, глядя прямо в лицо сенатору. Она хорошо справлялась, но Джейк видел, что она была раздражена. Мэгги нахмурилась, на лбу залегла морщинка. Голубые глаза потемнели и стали серыми, как грозовая туча. Эта женщина знала, когда ей лгали. И не стала бы это терпеть, особенно когда на кону была жизнь ребенка. Она сделает все, чтобы спасти жизнь Кайлы во что бы то ни стало.

– Сенатор, я понимаю, что вы в очень трудном положении, – сказала Мэгги. – Но мне нужно, чтобы вы рассказали мне всю правду. Вы это понимаете, верно? Мне нужно знать все. Абсолютно все. Даже если это неудобно, незаконно или постыдно. Это не про вашу карьеру или брак – это про вашу дочь, про жизнь вашей малышки. Так почему бы вам не рассказать мне, из-за чего вы ссорились с Кайлой? Вы изменили жене? А Кайла узнала? Задолжали в покер? Вас шантажируют?

Джейк увидел, что глаза сенатора сузились до щелочек, а рот превратился в нитку. Он смотрел вниз на Мэгги, вся его фигура излучала ярость. Он едва сдерживался. Джейк напрягся и сделал маленький шажок по направлению к ним на случай, если придется встать между ними.

– У меня прекрасные отношения с дочерью, – ледяным тоном сказал сенатор. – Мальчик, кем бы он ни был, ошибается. Мы с Кайлой очень близки и всегда были. У нас не было никаких ссор. И я всегда был верен своей жене.

Мэгги вздохнула и подняла глаза. Их с Джейком взгляды встретились. Морщинка стала глубже.

– Почему бы вам не заняться своими делами, О’Коннор?

Джейк добродушно улыбнулся. Он поневоле был впечатлен.

– Мои извинения, мэм.

Она пожала плечами, озадаченная искренностью в его голосе. Джейк с восхищением посмотрел на нее в ответ. Черт, какая милашка, особенно когда на взводе.

– Я собираюсь сходить за кофе, – многозначительно сказала Мэгги. – Я дам вам несколько минут, чтобы обдумать то, о чем мы сейчас говорили, сенатор. Когда я вернусь, я надеюсь услышать ответы, сэр. Настоящие ответы.

Джейк не смог удержаться и не посмотреть, как она шла к двери. Каблуки добавили ей несколько сантиметров, но она все равно была крохотной. Почти хрупкой. По крайней мере, пока не демонстрировала свой железный характер, скрывавшийся за мягкой, соблазнительной внешностью.

Насчет сенатора она верно подметила – он был не просто раздражен. Поэтому Джейк попросил Пэгги начать на него копать. Он убеждал себя, что это из-за того, что Фибс волновался за ребенка. Но то, как сенатор вел себя во время разговора с Мэгги, и то, что он, казалось, готов был обсуждать идею Макса Грейсона политизировать ситуацию, – все это заставило Джейка поверить инстинкту Кинкейд: что-то здесь было не так. Сенатор не должен был волноваться о рейтингах и даже задумываться над нелепым предложением своего помощника провести пресс-конференцию. Он должен был сфокусироваться на дочери и на том, чтобы сделать все, поделиться каждой толикой информации, чтобы вернуть ее домой. Если бы Фибс ссорился с Кайлой из-за типичных подростковых проблем, он бы не стал отрицать это. Кайла сделала что-то, что он пытался скрыть? Четырнадцать лет, кажется, маловато для нежелательной беременности, но исключать нельзя – как и наркотики. Дети в наши дни рано взрослеют – даже привилегированные богачи.

– Подождите, – раздался голос сенатора.

Мэгги повернулась, торжествуя. Однако выражение ее лица сменилось, как только она увидела, что Фибс держит в руке вибрирующий мобильник.

– Это он, – сказал сенатор.