Онлайн чтение книги Осколки грёз
Глава 6. Стэнли

Уже пять минут мой мобильный разрывался от звонков. Я буквально вылетел из кинотеатра после разговора с Эмили.

Я сел в автомобиль, на котором мы с Ванессой приехали в кинотеатр. На этот раз удар пришелся на руль.

«Твою мать!» – крикнул я так, что эхо, заполнившее пространство автомобиля, чуть не оглушило меня. Я свернул на обочину, чтобы хоть немного усмирить свой пыл.

У меня никак не получалось совладать с собой при виде Эмили. Она слишком глубоко засела в моих мыслях. Чем больше я пытался забыть о ней, тем сильнее хотел хоть на миг коснуться ее шелковистых локонов, раствориться с ней в еще одном мгновении. Она была подобна Лилу в моем представлении – таким же хрупким, идеальным отражением прекрасного.

Когда телефон снова завибрировал, я был готов выбросить его в окно. Но как бы я ни сопротивлялся, ответить мне все же пришлось.

– Где ты? Почему уехал? – кричала на другом конце провода Ванесса.

– У меня дела. Вызови такси, – соврал я.

– Все дело в ней, да?

Я умолк, когда варианты, крутящиеся на языке, закончились. Перед глазами стояла Эмили. Это было похоже на какое-то помутнение. Или я медленно сходил с ума?

– Ванесса, езжай домой! Я все сказал! – ответил я, бросив телефон на заднее сиденье.

Я терялся, не в силах понять, что со мной. Можно ли разобраться в себе, когда ты толком не знаешь, кем являешься на самом деле?

Никогда не думал, что любовь может приносить столько проблем. Любовь? Но разве я когда-то испытывал это чувство по-настоящему?

Эмили. Я совсем не знал эту девушку, но черт побери, мне хотелось ее узнать. Мне всегда нравилась Ванесса, но почему-то в последнее время в моем сердце другая вызывала пожар и тревогу.

«Она просто мимолетное мгновение», – твердил мой рассудок до тех пор, пока я не свернул к ближайшему пабу. Когда я подъехал, машина Райана уже была на парковке. Запах спиртного и перегара окутал меня с ног до головы, когда я вошел внутрь.

– Я взял нам виски. Ты выглядишь паршиво, – подметил друг.

– Я за рулем, – ответил я, устало присаживаясь к барной стойке.

– Тебе ехать пару кварталов. Тем более у нас есть повод.

Пока бармен принимал у нас заказ, я засмотрелся на висящие в заведении картины.

– О чем задумался, Ван Гог? – вывел меня из задумчивости друг.

– Все о том же: когда люди начнут ценить искусство? – с насмешкой ответил я.

– С каждым днем ты все больше становишься похож на обезумевшего художника. Надеюсь, что твоя жизнь сложится лучше, чем у многих классиков.

– Ты же не просто так позвал меня. – Я посмотрел на него. – Твои интриги мешают мне спать по ночам.

– Извини, в следующий раз я предупрежу тебя за несколько дней, – смеясь, ответил Райан.

– Да, будь добр.

– К делу, – начал Райан, отпив из бокала виски, а затем продолжил: – Уже несколько дней я общаюсь по интернету с одной девушкой. Мы договорились встретиться после того, как я приеду с научной конференции.

– Хочешь быстрее покинуть клуб девственников?

– Уверен, что я сделаю это быстрее тебя.

– Даже не надейся. У тебя просто нет шансов.

– Девушки любят умных парней, – гордо подметил Райан, но я тут же принял бой.

– Напористых больше. К слову, о девушках. Ванесса снова в городе. Мы провели с ней выходные.

Райан чуть не поперхнулся напитком.

– Не думал, что она вернется. Так вы с ней вместе?

– Еще нет, но скоро она будет моей.

Когда тело разгорячилось до приятной ломки, я остыл. На улице стемнело. Моя поездка затянулась намного дольше, чем планировалось, поэтому я направился в сторону дома под оглушительные басы гитары, доносящиеся из колонок.

Когда я переступил порог, отец сидел в гостиной на диване, словно поджидал моего возвращения.

– Где ты был? – спросил он угрожающим тоном.

Его взгляд был таким же притупленным, как и мой. Я знал, что он не заметит, что я пил.

– На тренировке. Скоро чемпионат, – ответил сухим тоном, но отец решил добить меня:

– Наконец-то займешься чем-то полезным вместо рисования.

Я сжал руку в кулак и сделал несколько вдохов и выдохов, стараясь сохранить спокойствие. Его слова всегда сводились к одному – моей никчемности.

– В этом году победители получат грант на обучение. Мне плевать, что ты думаешь. Если моя команда выиграет, то я потрачу эти деньги на Калифорнийский университет.

– Ты вообще думаешь о своем будущем? Чем ты собираешься заниматься после школы? Рисовать граффити в подворотнях? Чем там еще занимаются художники в наше время? – Было сложно не заметить насмехающееся выражение отца.

– Я не обязан отчитываться перед тобой. Ты никогда не пытался понять меня, моя жизнь перестала интересовать тебя после начальной школы.

– Все нормальные люди связывают свою жизнь с тем, что действительно будет приносить им доход. А ты думаешь только о своих каракулях. Неужели тебе нравится тратить время на такие бесполезные вещи? Не хватало, чтобы ты стал таким же, как большинство тех шизофреников, на которых ты так хочешь быть похож.

Мой отец был помешан на деньгах. В двадцать пять лет он стал директором крупной компании по недвижимости и считает, что я должен достичь таких же высот.

Раньше мне не хватало его поддержки, но спустя столько времени я просто свыкся с мыслью, что не получу ее. Без живописи я ощущал себя белым и пустым листком на мольберте, лишенным возможности видеть мир через призму красок.

– Мои картины продаются. По крайней мере, я занимаюсь тем, что мне нравится, а не напиваюсь каждый день. Мне не нужны деньги, я хочу найти себя.

– Не смей так разговаривать со мной!

Я уставился на него. Я почувствовал, как правая щека горела от удара, острая боль пронзила меня насквозь. Сердце бешено колотилось. Воздух в легких кончался. Я снова стал беспомощным мальчиком. Нужно было бороться, но сопротивление душило меня изнутри.

На этот раз я потерял контроль, поэтому решил спрятаться от посторонних глаз. Я вглядывался в предметы, словно считал, что это поможет мне хоть как-то отвлечься, но картинка вокруг только сильнее размывалась.

Скинув с себя ненужную одежду, я подбежал к единственному источнику спасения – мольберту. Руки скользнули к кисти. Я попытался воссоздать первый попавшийся образ. И вспомнил о ней.

Отрывки наших диалогов с Эмили на вечеринке собирались воедино. Ярким пятном стали размышления о звездах. Для девушки звезды были мечтами, которые преследовали нас всю жизнь. Они были напоминанием о том, что все возможно. Я же считал, что звезды равны человеческой жизни, блуждающей по огромной Вселенной в поисках своего спутника жизни.

Казалось, что сегодняшняя встреча с Эмили дарила мне второй шанс начать все сначала.

Я попытался сосредоточиться на своей идее и постепенно стал ощущать, как внутри меня становилось спокойнее. Через пару штрихов уже стала виднеться основа будущей картины. Легким движением кисточки начал прорисовывать фон – звездное небо. Краски розовых, голубых, фиолетовых и черных цветов смешивались в одно целое, создавая нечто прекрасное.

Карандашом я набросал черты девушки с книгой в руках, протягивающей руку новой рожденной жизни – парню. Его руки были слегка отведены назад, в то время как ветер развевал его кудрявые волосы. Эта пара – две звезды, которые нашли друг друга в этой Вселенной. По краям их силуэтов был белый свет, означающий надежду.

Настолько чувственно и глубоко я запечатлел наш с Эмили разговор, что не мог поверить, что это нарисовал я. Во мне снова просыпалось желание творить. Еще долго я рассматривал картину, думая о девушке, которая разбудила во мне вдохновение спустя долгое время.

Когда первые солнечные лучи стали щекотать глаза, я лениво выполз из постели. Несмотря на то что лег далеко за полночь, мне удалось урвать несколько часов сна. Не припомню, когда я чувствовал себя таким выспавшимся.

Привычных шагов внизу не было слышно. Я выдохнул полной грудью, когда понял, что остался один. Мне нравилось одиночество, но иногда оно сводило с ума.

На ходу перекусив сэндвичем, я принялся изучать бумаги, которые на днях отдала мне миссис Вернс. Я вчитывался каждую букву положения выставок, словно боялся пропустить что-то важное. Мне нужно было отправить свои лучшие работы. То, что могло заставить людей поверить в силу искусства, стать с ним одним целым.

Дойдя до последних строк, я обомлел. Данное мероприятие организовывал известный современный художник Алистер Донжуа. Его мог не знать только самый неопытный самоучка. Каждый мечтал хоть раз в жизни встретиться с ним. Картины Алистера Донжуа за столь короткое время смогли стать историческим достоянием Америки и были помещены во множество музеев искусств. Больше всего в его творчестве мне нравились эти картины: «Вселенная бесконечна», «Бессмертие души» и «Крик сердца». Названия были похожи на обычную констатацию фактов, но то, что Донжуа изображал, – было воплощением прекрасного. Он был для меня примером человека, который сумел добиться большего, чем ожидал на самом деле. Мистер Донжуа никогда не думал бросить дело своей жизни, даже когда близкие отвернулись от него. Его стойкость и упорство до последнего держали меня на плаву.

Мое воодушевление прервал звонок в дверь. Я спустился и быстро открыл дверь.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, когда увидел Ванессу.

– Ты не отвечал на мои звонки после того, как бросил меня одну, – ответила она, и я заметил, что ее губа подрагивала. Ванесса прошла в дом, и я последовал за ней.

– Не знаю, что на меня нашло.

– Не хочу, чтобы ты бросал меня. Я слишком долго была вдали от тебя. Раньше мы не расставались ни на минуту.

Она смотрела на меня совсем по-другому. Что-то в ее взгляде притягивало меня. Юношеская влюбленность не пыталась противоречить чему-то новому. Ее привлекало прошлое.

– Последний раз я была здесь, когда мне было тринадцать. Я думала, что ты давно выкинул те постеры с «Трансформерами» и «Человеком-пауком», – сказала девушка, когда прошла в мою комнату. – Здесь ничего не изменилось.

– Как видишь, нет, – с улыбкой на лице ответил я.

Девушка бросила незначительный взгляд на мольберт и картину, которую я нарисовал сегодня ночью.

– Неплохая. Разве родители не против того, чем ты занимаешься?

– Картины – часть моей жизни. Я никому не позволю заставить меня бросить живопись.

– По-моему, раньше они были лучше, – сказала она, переведя на меня взгляд, полный непонимания. – У тебя лучше получаются иллюстрации.

Ванесса никогда не проявляла сильного интереса к моему увлечению, но сейчас ее слова били по живому. Она была одной из тех, кому я доверял свои страхи, которые я хотел разрушить. Мы всегда были непохожими друг на друга, наверное, я просто не замечал этого. Я до последнего старался не подавать виду, но мой план провалился. Ванесса заметила мою борьбу с самим собой и подошла ближе.

– Все в порядке? – переходя на шепот, спросила она.

Ее голос был слишком мелодичным, он сбивал меня с толку, как тогда, когда я был еще мальчишкой. Я слишком долго ждал этого момента, поэтому без раздумий притянул ее к себе. Рука остановилась на ее щеке. Она пылала, а глаза растерянно искали мои. Ее красная помада пачкала губы. Я пробовал их на вкус. Они всегда были так близко, но я мог только наслаждаться их видом.

От нее пахло мятной жвачкой и первым весенним дождем, как от всех девчонок, с которыми мне удавалось пересекаться.

Дыхание Ванессы становилось все чаще. Я слышал каждый ее стон, и мне это нравилось. Она была не против такого развития событий. Ее движения отвечали на мои, и я напористее разомкнул ее рот. Я забывался. Казалось, что я все еще был в теле подростка и наконец смог насладиться запретным плодом.

– Ванесса, – я отстранился и перевел дыхание.

– Заткнись, Стэн.

Она подпрыгнула, и я ухватил ее за ягодицы. Я не торопился отпускать ее. В штанах становилось тесно. Кровь приливала книзу. Мы были слишком близко друг к другу, как никогда раньше. Первая влюбленность сносила крышу. Она стояла рядом. В моих объятиях.

Когда поцелуев было уже недостаточно, я уложил Ванессу на кровать, зарывшись руками в русые волосы. Грудь девушки вздымалась от тяжелых вздохов в перерывах между нахлынувшей страстью. Сердце беспокойно билось от переполнявших бушующих чувств. Их было до неприличия много.

Шея девушки покрывалась мурашками, когда я целовал ее плечи. Разгоряченные руки задрали подол платья, гладя бедра. Движения были порывистыми и настойчивыми. Ванесса нервно взглянула на меня, отдышавшись.

– Я скучала.

– Я тоже. Больше, чем ты думаешь.

Мы были с ней заложниками прошлого. Яркого и опьяняющего. Ее жизнь в Вашингтоне была ошибкой. Так мне казалось. Сейчас она выглядела счастливой. Она легла рядом со мной, и мне оставалось молча наблюдать за ней. На ее загорелое лицо неопрятно спадали пряди. В ее глазах я видел смятение, но оно было настолько блеклым, что я быстро забыл об этом. Я смотрел на нее и думал, почему раньше мне не хватало смелости признаться ей в своих чувствах.