Онлайн чтение книги Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
ПИСЬМА 49—46 гг. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

CCC. Марку Туллию Тирону, в Патры

[Fam., XVI, 11]

Близ Рима1, 12 января 49 г.

Марк Туллий и Цицерон, Теренция и Туллия, брат Квинт и сын Квинт шлют большой привет Тирону.

1. Хотя мне и недостает твоей своевременной помощи во всех отношениях, тем не менее твое нездоровье огорчает меня не столько из-за меня, сколько из-за тебя. Но раз сила болезни приняла вид четырехдневной лихорадки (так ведь пишет Курий), надеюсь, что ты, приложив старания, даже окрепнешь. Старайся только — и это твой человеческий долг — не заботиться в это время ни о чем другом, кроме наилучшей поправки здоровья. Хорошо понимаю, как ты страдаешь от тоски, но все будет легким, если ты будешь здоров. Хочу, чтобы ты не торопился и избежал тягостной для больного морской болезни и опасности зимнего плавания.

2. Я подъехал к Риму1312См. прим. 13 к письму CCV. в канун январских нон. Навстречу мне вышли так, что большего почета не могло быть. Но я оказался в самом пламени гражданских раздоров или, лучше, войны. Когда я пожелал и, как полагаю, мог врачевать это, — мне воспрепятствовали сильнейшие желания определенных людей (ведь желающие сражаться есть и на той, и на другой стороне). Словом, и сам Цезарь, друг наш, обратился к сенату с угрожающим и резким письмом и настолько бессовестен, что удерживает за собой войско и провинцию против воли сената, а мой Курион подстрекает его. Наш Антоний и Квинт Кассий1313Народные трибуны Марк Антоний и Квинт Кассий Лонгин, в ночь с 7 на 8 января 49 г. бежавшие к Цезарю, после чего он выступил против сената под предлогом защиты попранных прав народных трибунов., хотя никакая сила не изгоняла их, отправились к Цезарю вместе с Курионом, после того как сенат возложил на консулов, народных трибунов и меня, который являюсь проконсулом, заботу о том, чтобы государство не понесло никакого ущерба1314Senatus consultum ultimum. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 5..

3. Никогда государство не было в большей опасности, никогда у бесчестных граждан не было более подготовленного полководца. Впрочем, и на этой стороне делаются самые тщательные приготовления. Это происходит благодаря авторитету и стараниям нашего Помпея, который поздно начал бояться Цезаря. Для меня, среди этого смятения, сенат, собравшийся в полном составе, все-таки потребовал триумфа, но консул Лентул, чтобы придать большее значение своей услуге, сказал, что он об этом доложит, лишь только закончит необходимые государственные дела. Я ни в чем не проявляю честолюбия, и от этого мой авторитет растет.

4. Области Италии распределены — какой частью каждому ведать. Я взял Капую. Я хотел, чтобы ты знал это. Еще и еще береги здоровье и посылай мне письмо всякий раз, как у тебя будет кому дать. Еще и еще будь здоров. Отправлено в канун январских ид.

CCCI. Луцию Месцинию Руфу 1315Один из квесторов Цицерона в провинции Киликии.

[Fam., V, 20]

Близ Рима1316См. прим. 13 к письму CCV., середина января 49 г.

Цицерон Руфу.

1. Если бы ты захотел приехать туда, куда решил, я встретился бы с тобой, чего бы это мне ни стоило. Итак, хотя ты, ради собственного удобства, и не хотел меня тревожить, тем не менее считай, пожалуйста, что я предпочел бы своим удобствам исполнение твоего желания, если бы ты написал мне. В ответе на то, что ты написал, я действительно мог с большим удобством написать тебе об отдельных делах, если бы здесь был мой писец Марк Туллий1317Вольноотпущенник Цицерона Марк Туллий Лаврея. Ср. письмо CXLII, § 1.. Что касается его, для меня несомненно, что, по крайней мере в составлении отчетов1318См. прим. 4 к письму CCLXXI. (насчет прочего не могу утверждать), он сознательно ничего не сделал во вред тебе или твоему доброму имени. Далее, если бы сохранял силу старый закон и древний обычай представления отчетов1319До издания Юлиева закона. См. прим. 1 к письму CCVIII., я, ввиду нашего тесного содружества, не собирался бы представить отчеты, не снесясь с тобой и не проверив их.

2. То, что я сделал бы близ Рима1320См. прим. 13 к письму CCV., если бы сохранился прежний обычай, я сделал в провинции, так как по Юлиеву закону было необходимо оставить отчеты в провинции и передать их в казначейство в тех же самых словах. При этом я не старался навязать тебе свое мнение, но воздал тебе в такой мере, что никогда не буду раскаиваться в этом. Своего писца, который теперь, как я вижу, вызывает у тебя подозрение, я полностью отдал в твое распоряжение; ты приставил к нему своего двоюродного брата Марка Миндия1321Банкир в Элиде, сделавший Месциния Руфа своим наследником.. Отчеты были закончены без меня при твоем участии, я ими не занимался и только прочел их. Я получил книгу от своего раба-писца так, как если бы получил ее от твоего брата. Если это было честью, то оказать тебе большую я не мог; если доверием, то я оказал тебе едва ли не большее, нежели самому себе; если следовало предусмотреть, чтобы не сообщалось о чем-нибудь, что не сделало бы тебе чести или не принесло бы пользы, то человеком, более подходящим для такого поручения, я не располагал. Во всяком случае, совершено то, что велел закон, — чтобы мы сдали законченные и утвержденные отчеты на хранение в двух городах, Лаодикее и Апамее, которые мне показались самыми значительными, раз это было необходимо. Итак, я здесь прежде всего отвечаю: хотя с представлением отчетов я и спешил на законном основании, тем не менее я был бы готов подождать тебя, если бы я не рассматривал оставленные в провинции отчеты, как уже представленные. По этой причине...1322Лакуна в тексте.

3. То, что ты пишешь о Волусии, к отчетам не относится; ведь опытные люди, в том числе Гай Камилл1323Законовед., и опытнейший из всех, и мой лучший друг, объяснили мне, что переписать долг с Валерия на Волусия не было возможности, но залог, внесенный Валерием, можно было удержать. Кстати, он составлял не 3 000 000 сестерциев, а 1 900 000. Ведь деньги были внесены мне от имени откупщика Валерия, а остаток я показал в отчете1324Обстоятельства дела, видимо, следующие: Волусий заключил от имени государства договор, который на себя переписал банкир Валерий, причем поручителями были Лепта и один из легатов Цицерона; в срок Валерий мог внести только часть денег, а потому должен был потерять свой залог; он захотел перенести остальной платеж на Волусия; законоведы объявили это незаконным и указали, что недостачу должны пополнить поручители. Цицерон старался помочь поручителям..

4. Но так1325Так, возможно, предлагалось в письме Месциния Руфа, которое не дошло до нас. ты меня лишаешь плодов щедрости и заботливости, а также (что, однако, менее всего меня огорчает) некоторого благоразумия: щедрости — потому что предпочитаешь, чтобы мой легат и префект Квинт Лепта были избавлены от величайшего бедствия (особенно когда они не должны нести ответственности) благодаря услуге со стороны моего писца, а не моей; заботливости — потому что полагаешь, будто я и ничего не знал о своей столь важной обязанности, а также о столь большой опасности для себя и не подумал, что писец указал все, что только пожелал указать, даже не прочитав этого мне; благоразумия — потому что считаешь, что я даже не подумал о деле, которое было придумано мной далеко не бессмысленно; ведь моей мыслью было освободить от ответственности Волусия, и я нашел способ избавить от столь тяжкой пени поручителей Валерия и самого Тита Мария1326Возможно, поручитель Валерия.. Это все не только одобряют, но и хвалят. И если хочешь знать правду, это, как я понял, не особенно нравится одному только моему писцу.

5. Но я полагал, что раз народ сохраняет свое, долг честного мужа позаботиться об имуществе стольких друзей и граждан.

Что касается Лукцея, то было сделано так, чтобы, по предложению Гнея Помпея (я признал, что это сделано по моему приказанию), эти деньги были внесены в храм; этими деньгами воспользовался Помпей, как Сестий — теми, которые внес ты1327В спорных случаях деньги вносились в храм (в депозит). В спорном случае между казной и Лукцеем Цицерон положил деньги для Помпея, во втором случае Месциний Руф сделал то же для Публия Сестия, находившегося в Азии и защищавшего интересы оптиматов. Это место и особенно § 9 свидетельствуют о приготовлениях оптиматов и Помпея к столкновению с Цезарем.. Но это, я понимаю, тебя не касается. Я был бы удручен одним — тем, что я не подумал сделать запись о том, что ты внес деньги в храм по моему распоряжению, если бы самыми важными и самыми надежными доказательствами не было засвидетельствовано, кому они даны, на основании какого постановления сената, на основании какого твоего и какого моего писем они переданы Публию Сестию. Видя, что это подтверждено столькими записями, что ошибиться невозможно, я не сделал записи о том, что к тебе совсем не относилось. Однако я предпочел бы сделать запись в свое время, ибо вижу, что ты жалеешь об этом.

6. Ты пишешь, что ты должен доложить об этом. Я такого же мнения, и твои отчеты ни в чем не расходятся с моими. Ведь ты добавишь, что по моему приказанию. Этого я, право, не добавлял и у меня нет оснований отрицать это; да я и не отрицал бы, если бы основание было, а ты бы этого не хотел. Далее, что касается девятисот тысяч сестерциев, то запись сделана точно так, как хотел сделать ты или твой брат. Но если я даже теперь могу что-нибудь исправить при представлении отчетов (раз оборотом дела для Лукцея, как мне показалось, ты был не особенно доволен), мне следует иметь это в виду, так как я не руководствовался постановлением сената1328Постановление сената, дающее известный срок для представления отчетов. Торопясь с отъездом из провинции, Цицерон, видимо, представил отчеты досрочно. о том, что дозволено по законам. Во всяком случае ты не должен был докладывать насчет взыскания тех денег на основании моих отчетов, если я не ошибаюсь; ведь есть другие, более опытные. Но отнюдь не сомневайся в том, что я, если только могу так или иначе сделать, — делаю все, что, по-моему мнению, для тебя важно и чего ты хочешь.

7. Ты пишешь о наградах за особые заслуги1329По возвращении в Рим наместник представлял наиболее отличившихся из своих подчиненных к награде за особые заслуги.. Знай, я представил и военных трибунов, и префектов, и лагерных товарищей1330Спутники, когорта; см. прим. 4 к письму XXX., по крайней мере, своих. Правда, тут я ошибся в своих расчетах; ведь я предполагал, что мне дается для представления их неограниченное время. Впоследствии я узнал, что необходимо доложить в течение тридцати дней, в которые я представил отчеты. Я, право, был огорчен тем, что награда за особые заслуги не была сохранена для твоего честолюбия, вместо моего, — тогда как я совершенно не отличаюсь честолюбием. Что же касается центурионов и лагерных товарищей военных трибунов, то не предпринято ничего: ведь этот род особых заслуг не был определен законом.

8. Остается еще о ста тысячах сестерциев1331Этот долг казне числился за Месцинием Руфом, возможно, вследствие ошибки в отчете., о которых, помнится, говорится в твоем письме, пришедшем ко мне из Мирины1332Приморский город в Эолиде.; это ошибка не моя, а твоя; если только это так, то это, видимо, упущение твоего брата и Туллия. Но так как исправить это уже невозможно, ибо я выехал из провинции, уже сдав отчеты, — я уверен, что ответил тебе с возможно большей благожелательностью, в соответствии с моим душевным расположением и надеждой на устройство денежных дел, какую я тогда имел. Однако я считаю, что благожелательность моего письма меня тогда не обязала и что сегодня я получил твое письмо насчет ста тысяч сестерциев не так, как получают те, кому в настоящее время такие письма тягостны.

9. В то же время ты должен иметь в виду, что все деньги, доставшиеся мне законным путем, я сдал в Эфесе откупщикам. Они составили 2 200 000 сестерциев: все эти деньги увез Помпей1333Очевидно, доход Цицерона во время управления Киликией; деньги поступили к Помпею и были обращены на нужды войны. Ср. письма CCCCII, § 1; CCCCIV, § 3.. Независимо от того, безразлично ли или небезразлично я к этому отношусь, ты должен безразлично отнестись к ста тысячам сестерциев и считать, что получил на столько же меньше либо содержания, либо от моей щедрости. Но если бы ты отнес за мой счет эти сто тысяч сестерциев, то по своей любезности и любви ко мне, ты не согласился бы принять от меня оценку1334Технический термин (aestimationem accipere). Известно, что в 49 г. Цезарь установил, что упавшее в цене недвижимое имущество должно приниматься в погашение долгов по его довоенной оценке, что было выгодно для его приверженцев, обремененных долгами, и невыгодно для кредиторов. при нынешних обстоятельствах. Ведь если бы я захотел наличными, у меня бы их не было. Но считай, что это моя шутка; я и полагаю, что ты так считаешь. Тем не менее, когда Туллий возвратится из усадьбы, я пришлю его к тебе, если ты сочтешь, что это сколько-нибудь важно. Нет никаких оснований к тому, чтобы мне захотелось разорвать это письмо.

CCCII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 10]

Близ Рима1335См. прим. 13 к письму CCV., 17 или 18 января 49 г.

Внезапно я принял решение выехать1336В Кампанию. до рассвета, чтобы не быть замеченным или не вызвать толков, особенно из-за ликторов с лаврами1337Так как Цицерон рассчитывал на предоставление ему триумфа.. Что касается будущего, то, клянусь, не знаю, что делаю и что буду делать — так встревожен я необдуманностью нашего безумнейшего решения1338Решение консулов и других должностных лиц оставить Рим и последовать за Помпеем.. Что же могу я посоветовать тебе, от которого я сам жду совета? Какое решение принял или принимает наш Гней1339Помпей., не знаю; до сего времени он скован в городах и оцепенел. Если он удержится в Италии, мы все будем вместе; если же отступит, дело требует обсуждения. До сего времени (если я не помешан) все — глупо и неосмотрительно. Прошу тебя, пиши мне часто, хотя бы то, что придет на ум.

CCCIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 11]

В Кампании, между 17 и 22 января 49 г.

1. Прошу, что это такое? Или что совершается? Ведь для меня — это мрак. «Цингул, — говорят, — мы удерживаем, Анкону потеряли; Лабиен1340Легат Цезаря Тит Лабиен тотчас же после начала гражданской войны перешел на сторону сената. оставил Цезаря». Об императоре1341См. прим. 1 к письму XV. ли римского народа мы говорим или о Ганнибале? О безумный и жалкий человек, который никогда не видел даже тени прекрасного ! И все это он, по его словам, делает ради достоинства. Но где достоинство, если не там, где честность? Честно, следовательно, иметь войско без всякого официального решения; занимать города, населенные гражданами; чтобы легче был доступ в отечество, задумать отмену долгов , возвращение изгнанников , шестьсот других преступлений,

Пусть он изведает свою судьбу! Клянусь, я предпочел бы один раз погреться с тобой на твоем благотворном солнце, чем обладать всеми царствами в этом роде или, лучше, умереть тысячу раз, чем однажды задумать что-либо в этом роде.

2. «А что, если бы ты захотел?» — говоришь ты. Ну, кому не дозволяется хотеть? Но это самое «хотеть» я считаю большим несчастьем, нежели быть поднятым на крест; есть одно несчастье больше этого, — достигнуть, чего ты так хотел. Но об этом довольно. Ведь я охотно немного отдыхаю среди этих огорчений.

3. Возвратимся к нашему1343К Помпею.. Во имя судьбы! Каким кажется тебе решение Помпея? Спрашиваю именно о том, что он оставил Рим. Ведь я недоумеваю . Тогда нет ничего более нелепого. Рим оставить? Сделал бы ты то же, если бы пришли галлы? «Не в стенах, — говорит, — государство, не в алтарях и очагах; так поступил Фемистокл»1344Во время похода Ксеркса на Грецию.. Ибо один город не мог выдержать потока всех варваров; но Перикл не сделал того же почти пятьдесят лет спустя, хотя он и не удерживал ничего, кроме стен. Наши некогда все-таки удержали крепость, хотя весь остальной город и был взят1345Во время нашествия галлов на Рим в конце IV в. до н. э.; Рим был взят и разграблен, уцелел только Капитолий..

4. Но, с другой стороны, судя по скорби в муниципиях и речам тех, с кем я встречаюсь, это решение, видимо, подействует. Люди чрезвычайно жалуются на то, что Рим без должностных лиц, без сената (не знаю, как у вас, извести меня). Наконец, бегство Помпея удивительно волнует людей. Что еще нужно? Другое дело начато. Считают, что Цезарю более ни в чем не следует уступать. Объясни мне, в чем здесь дело.

5. Я стою во главе спокойного дела. Помпей хочет, чтобы над всей этой частью Кампании и морским побережьем я был наблюдателем , который ведал бы набором и важнейшими делами. Поэтому я думал быть странствующим. Ты, я полагаю, уже видишь, каков порыв Цезаря, каков народ, каково положение в целом. Пожалуйста, пиши мне об этом, а так как оно изменчиво, то возможно чаще. Ведь я успокаиваюсь — и когда пишу тебе, и когда читаю твои письма.

CCCIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 12]

Формийская усадьба, 21 января 49 г.

1. До сего времени я получил от тебя одно письмо, отправленное за одиннадцать дней до календ, в котором указывалось, что ты ранее отправил другое, которого я не получил. Прошу, пиши мне возможно чаще не только, если узнаешь или услышишь что-нибудь, но также, если что-нибудь заподозришь, особенно же о том, что мне, по-твоему, следует делать и чего не следует делать. Что касается твоей просьбы, чтобы я старался извещать тебя о том, что делает Помпей, то он, я думаю, даже сам этого не знает; из нас, по крайней мере, — никто.

2. Видел я консула Лентула в Формиях за девять дней до календ, видел Либона1347Луций Скрибоний Либон, народный трибун 56 г. В 49 г. Либон командовал частью флота Помпея.; все полно страха и неизвестности. Тот1348Помпей. — на пути в Ларин; ведь там когорты, и в Луцерии, и в Теане, и в остальной части Апулии. Хочет ли он затем где-нибудь остановиться или же пересечь море, не известно. Если он остается, опасаюсь, что он не сможет иметь стойкое войско; если же уходит, то куда и каким путем и что нам делать — не знаю. Ведь этот1349Цезарь., чьего фаларизма 1350Фаларис, акрагантский тиран (в Сицилии, VI в.), был известен своей жестокостью; его имя стало нарицательным. Ср. письмо CCCXVII, § 2. ты боишься, все сделает отвратительнейшим образом, и его не остановит ни прекращение дел, ни отъезд сената и должностных лиц, ни запертое казначейство. Но это, как ты пишешь, мы вскоре будем знать.

3. В то же время прости мне, пожалуйста, что я так часто так много тебе пишу. Ведь я успокаиваюсь и хочу выманить у тебя письмо, а особенно совет, чтò мне делать и каким образом себя вести. Отдаться ли мне полностью этому делу? Меня не отпугивает опасность, но я разрываюсь от скорби. Так необдуманно все совершено и так вопреки тому, что думал я! Или промедлить мне и отступить и отдаться тем, кто держит, кто властвует? Стыд мне пред каждым троянцем 1351Гомер, «Илиада», VI, 442. См. прим. 12 к письму CCLXXXIII., и меня удерживает долг не только гражданина, но и друга, хотя меня часто мучит сострадание к мальчикам1352К сыну и племяннику..

4. Итак, при моей такой тревоге, хотя и тебя волнует то же, напиши мне что-нибудь, а особенно — что нам, по-твоему, следует делать, если Помпей уйдет из Италии. Маний Лепид (ведь мы были вместе) установил такой предел, Луций Торкват1353Претор 49 г., помпеянец, пал в Африке в 47 г. — такой же. Мне мешает многое, а также ликторы. Никогда я не видел ничего, что было бы труднее распутать. Поэтому не расспрашиваю тебя ни о чем достоверном, но о том, что кажется. Наконец, хочу знать самые твои недоумения .

5. Что Лабиен покинул его1354Ср. письмо CCCIII, § 1., почти установлено. Если бы произошло так, чтобы он1355Лабиен., при приходе в Рим, застал должностных лиц и сенат в Риме, он принес бы большую пользу нашему делу1356В смысле установления мира в государстве.; ведь показалось бы, что он ради государства осудил друга1357Цезаря. за преступление; это кажется и теперь, но приносит меньшую пользу. Ведь нечему приносить пользу, и он, полагаю, раскаивается, если только не ложно именно то, что он покинул. Я, по крайней мере, считаю это верным.

6. Хотя ты, по твоим словам, и не выходишь за пределы дома, пожалуйста, напиши мне также об общем положении в Риме — есть ли какая-нибудь тоска по Помпею, какая-нибудь ненависть к Цезарю, а также что ты думаешь насчет Теренции и Туллии — в Риме ли им быть или со мной в каком-нибудь безопасном месте. Об этом и о чем-нибудь другом напиши или, лучше, возьми себе за правило писать.

CCCV. Теренции и Туллии, в Рим

[Fam., XIV, 18]

Формийская усадьба, 21 января 49 г.

Туллий своей Теренции и отец любимейшей дочери Туллиоле, Цицерон матери и сестре шлют большой привет.

1. Я полагаю, что вам, мои души, следует еще и еще тщательно подумать, что вам делать: в Риме ли вам быть или со мной в каком-либо безопасном месте. Это следует решать не только мне, но и вам. Мне приходит на ум следующее: в Риме вы можете быть в безопасности благодаря Долабелле, и это может помочь нам, если начнется какое-нибудь насилие или какой-нибудь грабеж1358При господстве Цезаря в Риме. Муж Туллии Долабелла был цезарианцем.. Но, с другой стороны, меня волнует, когда я вижу, что все честные граждане уехали из Рима и их женщины с ними. А в этой области, где я нахожусь, — и наши города1359Т.е. города, преданные Цицерону. Усадьбы — помпейская, кумская и др., и имения, так что вы сможете и подолгу быть со мной, а когда уедете, с удобством жить в наших усадьбах.

2. Мне до сего времени еще не совсем ясно, что из двух лучше. Узнайте сами, как поступают другие женщины вашего положения; как бы не вышло, что вам нельзя будет выехать, когда вы захотите. Пожалуйста, тщательно еще и еще раз обсудите это между собой и с друзьями. Скажите Филотиму1360Вольноотпущенник Цицерона., чтобы в доме были средства для обороны и охрана1361На случай грабежей в Риме.; изберите, пожалуйста, надежных письмоносцев, чтобы я каждый день получал от вас письмо. Но больше всего берегите свое здоровье, если хотите, чтобы мы были здоровы. За десять дней до февральских календ, Формии.

CCCVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 13]

Минтурны, 22 января 49 г.

1. Насчет Веннониева дела я с тобой согласен. Лабиена считаю героем . Уже давно не было никакого более славного гражданского деяния. Он принес хотя бы ту единственную пользу, что причинил скорбь тому1362Цезарю. См. прим. 1 к письму CCCIII.. Но, по-моему, кое-что выиграло и общее дело. Я восхищен и Писоном. Его суждение о зяте1363Цезарь был женат на Кальпурнии, дочери цензора Луция Кальпурния Писона, делавшего попытки к примирению враждующих сторон., предполагаю я, покажется веским. Впрочем, что это за война, ты видишь. Она гражданская в том смысле, что родилась не от разногласия среди граждан, а от дерзости одного падшего гражданина. А он силен войском, удерживает многих надеждой и обещаниями, пожелал всего достояния всех. Ему отдан Рим, лишенный гарнизона, полный запасов. Чего только не будешь опасаться со стороны того, кто считает эти храмы и жилища не отечеством, а добычей? И что намерен он делать и каким образом, не знаю, — без сената, без должностных лиц. Даже притвориться не сможет он ни в чем, по-граждански . Но где сможем воспрянуть мы или когда? И ты также замечаешь, насколько неспособен как военачальник наш полководец1364Помпей. Речь идет о захвате Цезарем Пиценской области. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 15 и след., которому не было известно даже то, что происходило в Пицене; но насколько он лишен предусмотрительности, об этом свидетельствуют самые события. Ведь если и не говорить о других оплошностях за десять лет, то любое соглашение было бы лучше, чем это бегство1365Оставление Рима..

2. Что он думает теперь, — я не знаю и не перестаю осведомляться в письмах. Бесспорно, нет ничего более трусливого, ничего более беспорядочного. И вот ни гарнизона, ради подготовки которого он задержался близ Рима, не вижу я, ни какого бы то ни было места для расположения гарнизона. Вся надежда на два задержанных хитростью, почти враждебных легиона1366Легионы, взятые у Цезаря. Легионы были отозваны под тем предлогом, будто они нужны для войны против парфян («хитрость»). См. прим. 8 к письму CCLXXI.; ведь набор до сего времени производится среди нежелающих и несклонных сражаться. Но для соглашений время упущено. Что произойдет, не предвижу. Во всяком случае, мы или наш полководец довели до того, что, выйдя из гавани без кормила, мы отдали себя во власть бури.

3. Поэтому, что касается наших Цицеронов, то я в сомнении, что мне делать; ибо мне иногда кажется, что их следует отослать в Грецию; что же касается Туллии и Теренции, то, когда мне представляется прибытие варваров к Риму1367Намек на присутствие галлов в войсках Цезаря., боюсь всего; но когда мне приходит на ум насчет Долабеллы, я немного перевожу дух1368Ср. письмо CCCV, § 1.. Итак, пожалуйста, подумай, что, по-твоему, следует делать, во-первых, ради безопасности (ведь о них мне должно заботиться иначе, чем о себе самом), затем, имея в виду мнения, — чтобы меня не упрекали в том, будто я хочу, чтобы они находились в Риме во время всеобщего бегства честных; более того, и тебе и Педуцею1369Секст Педуцей, друг Цицерона и Аттика. (ведь он писал мне) следует подумать о том, что вам делать; ведь ваша известность такова, что от вас потребуют того же, чего и от самых значительных граждан. Но об этом ты позаботишься сам; поэтому я хотел бы, чтобы ты подумал как обо мне самом, так и о моих.

4. Остается, чтобы ты, насколько сможешь, разузнавал и писал мне, — и что происходит, и к чему ты путем догадок приходишь сам, — и этого я даже больше от тебя жду; ведь прошедшее — для всех оповещающих меня, от тебя же жду будущего: Гадатель лучший ...1370Эврипид, фрагмент 973 (Наук):

Гадатель лучший тот, чьи предсказания благи.

Прости болтливость, которая и облегчает меня, когда я пишу, по крайней мере, тебе, и вызывает тебя на письма. Загадки насчет Оппиев1371Банкиры. из Велии я совсем не понял, ведь она темнее числа Платона1372Платон, «Государство», VII, 3, р. 546 В — 547 С. Попытка Платона объяснить физические явления математическими расчетами..

CCCVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 13a]

Минтурны, 23 января 49 г.

1. Я уже понял твою: ведь Оппиев из Велии ты называешь мешочниками1373Ср. письмо CCCVI, § 4. «Мешочники» (банкиры, «денежные мешки») — при чтении saccones; при чтении succones — сосальщики, ростовщики; возможна игра слов: Оппии — οπός, сок.; насчет этого я долго волновался. С открытием этого остальное выяснилось и сходилось с итогом Теренции.

2. Луция Цезаря1374Луций Юлий Цезарь, сын консула 64 г. Поручения были от Гая Юлия Цезаря — насчет условий мира. я видел в Минтурнах за семь дней до февральских календ, рано утром, с нелепейшими поручениями — не человека, а развязанный веник, — так что тот1375Цезарь., кто дал ему поручения насчет столь важных дел, мне кажется, сделал это в насмешку; разве только он, быть может, не давал, и этот злоупотребил какими-нибудь подхваченными словами, как поручением.

3. Лабиен, по моему мнению, великий муж, прибыл в Теан за семь дней до календ; там он встретился с Помпеем и консулами. Что было обсуждено и что сделано, напишу тебе, когда буду знать наверное. Помпей выехал из Теана по направлению к Ларину за семь дней до календ. В этот день он остался в Венафре. Лабиен, по-видимому, принес нам некоторую бодрость; но мне еще не о чем тебе писать из этих мест; более жду того, что сообщат от вас, — как он3 переносит поступок Лабиена, что Домиций делает в области марсов, в Игувии Ферм, Публий Аттий в Цингуле, каково настроение народа в Риме, каково предположение насчет будущего. Пожалуйста, часто пиши вот о чем: что ты думаешь насчет моих женщин и что намерен делать сам. Если бы я писал сам, письмо было бы длиннее, но я продиктовал вследствие гноетечения из глаз.

CCCVIII. Теренции и Туллии, в Рим

[Fam., XIV, 14]

Минтурны, 25 января 49 г.

Туллий Теренции и отец Туллиоле, двум своим душам, и Цицерон лучшей матери и любимейшей сестре шлют большой привет.

1. Если вы здравствуете, мы здравствуем. Теперь ваше (не только мое) дело решить, что вам следует делать. Если он1376Цезарь. собирается вступить в Рим, проявляя умеренность, то вы в настоящее время можете спокойно находиться дома. Но если безумный человек намерен отдать город на разграбление, то я опасаюсь, что сам Долабелла не сможет оказать нам достаточную помощь. Я также боюсь, как бы мы теперь не оказались отрезанными друг от друга, так что вам нельзя будет выехать, когда вы захотите. Остается еще вам самим тщательнейше разузнать, остались ли в Риме женщины, подобные вам. Ведь если их нет, вам следует подумать, можете ли вы с достоинством оставаться. Применительно к нынешнему положению, вы сможете прекрасно жить либо со мной, либо в наших имениях, только бы мне позволили удержать эти места1377Побережье Кампании.. Кроме того, следует опасаться, как бы в Риме вскоре не было голода.

2. Пожалуйста, обсудите это вместе с Помпонием, с Камиллом, с кем найдете нужным. Самое главное — будьте бодры. Лабиен улучшил положение1378Ср. письмо CCCIII, § 1.. Помогает и Писон1379Луций Кальпурний Писон, тесть Цезаря. тем, что он покидает Рим и обвиняет своего зятя в преступлении. Вы же, самые для меня дорогие души, пишите мне возможно чаще, и что вы делаете и что делается у вас. Квинт отец и сын и Руф1380Луций Месциний Руф, бывший квестор Цицерона в Киликии. шлют вам привет. Будьте здоровы. За семь дней до февральских календ, из Минтурн.

CCCIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 14]

Калы, 25 января 49 г.

1. Я отправляю это письмо за пять дней до февральских календ, выезжая в Капую из Кал и страдая легким гноетечением из глаз. Луций Цезарь доставил Помпею поручения Цезаря за семь дней до календ, когда тот был с консулами в Теане. Соглашение было одобрено, но с тем, чтобы Цезарь вывел гарнизоны из тех городов, которые он занял за пределами своей провинции. Если он это сделает, мы, как гласил ответ, возвратимся в Рим и завершим дело через сенат. Надеюсь, в настоящее время у нас мир; ведь и тот1381Цезарь. несколько досадует на свое безумие и этот1382Помпей. на наши силы.

2. Мне Помпей велел поехать в Капую и содействовать набору, на который кампанские поселенцы откликаются не особенно сочувственно. Что же касается гладиаторов Цезаря, находящихся в Капуе, о которых я ранее сообщил тебе неверные сведения на основании письма Авла Торквата, то Помпей вполне удачно распределил их по двое между отдельными отцами семейств. В школе было пять тысяч щитов1383Тяжеловооруженные гладиаторы. В Капуе была школа гладиаторов, принадлежавшая Цезарю. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 14.. Как говорили, они намеревались сделать вылазку. Это было очень предусмотрительно с государственной точки зрения.

3. Что касается наших женщин, среди которых находится твоя сестра, то, прошу тебя, реши, вполне ли совместимо с нашей честью, чтобы они были в Риме, когда остальные женщины такого же положения уехали. Это я ранее писал им и тебе. Пожалуйста, убеди их выехать, особенно когда на морском побережье, над которым я начальствую, у меня есть такие имения, что они, при возникшем положении, могут жить в них с большим удобством. Ибо, если я чем-нибудь обижу своего зятя (в чем, я, право, не должен ручаться), то имеет большое значение, что мои женщины, в отличие от прочих, остались в Риме. Я хотел бы знать, что ты с Секстом1384Секст Педуцей. думаете об отъезде и как оцениваешь ты положение в целом. Со своей стороны, не перестаю склонять к миру; даже несправедливый, он полезнее, чем самая справедливая война с гражданами. Но это, как принесет судьба.

CCCX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 15]

Калы, 26 января 49 г.

1. С тех пор как я выехал из Рима, я до сего времени не пропустил ни одного дня без того, чтобы не написать тебе нескольких слов — не потому, чтобы я считал особенно важным то, о чем пишу, но чтобы, находясь в отсутствии, говорить с тобой, приятнее чего, когда этого нельзя сделать лично, у меня нет ничего.

2. Когда я за пять дней до календ, накануне отправки этого письма, приехал в Капую, я встретил консулов и многих из нашего сословия. Все желали, чтобы Цезарь, отведя гарнизоны, соблюдал те условия, которые он предложил; один Фавоний не соглашался на то, чтобы он навязывал нам условия; но его не послушали на совете; ведь сам Катон уже предпочитает быть рабом, но не сражаться; тем не менее он говорит, что хочет присутствовать в сенате, когда будут обсуждаться условия, если Цезаря склонят к тому, чтобы он вывел гарнизоны. Таким образом, он не стремится к отъезду в Сицилию, а это — особенно нужно; он хочет быть в сенате, и я опасаюсь, как бы он не повредил. Постумий же, о котором сенат особо постановил, чтобы он немедленно отправился в Сицилию и заменил Фурфания, отказывается отправиться без Катона и приписывает своим усилиям в сенате и авторитету очень большое значение. Так дело дошло до Фанния; его первым посылают в Сицилию с военной властью.

3. В наших обсуждениях величайшее разногласие. Большинство полагает, что Цезарь не намерен соблюдать условия, и что эти требования им предъявлены для того, чтобы мы не делали приготовлений, нужных для войны. Я же считаю, что он выведет гарнизоны. Ведь он победит, если будет избран консулом, и победит с меньшим преступлением, нежели в случае, если бы он вступил1385В Рим с войском.. Но удар следует принять; ведь мы позорно не подготовлены как в отношении солдат, так и денег; а все деньги — и не только принадлежащие частным лицам и находящиеся в Риме, но и государственные, находящиеся в казначействе, мы оставили ему. Помпей отправился к Аппиевым легионам1386Легионы, которые от Цезаря привел к Помпею Аппий Клавдий сын. Ср. письма CCV, § 4; CCCVI, § 2.; Лабиен при нем. Я жду твоего мнения об этом. Думаю немедленно возвратиться в Формии.

CCCXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 16]

Калы, 28 января 49 г.

1. Все твои письма, полагаю я, мне вручены, но первые в обратном порядке, а остальные — в том, в каком они посланы через Теренцию. О поручениях Цезаря и приезде Лабиена, а также об ответе консулов и Помпея я писал тебе в том письме, которое отправил за четыре дня до календ из Капуи, и, кроме того, вставил в это же письмо еще многое.

2. Теперь мы в ожидании двух следующих известий: во-первых, что Цезарь будет делать, когда получит то, что дано Луцию Цезарю для сообщения ему; во-вторых, что делает Помпей! А тот пишет мне, что у него в скором времени будет надежное войско, и подает надежду, что если он прибудет в Пиценскую область, то мы возвратимся в Рим. При нем Лабиен, не сомневающийся в слабости войск Цезаря; с его приездом у нашего Гнея гораздо больше присутствия духа. Мне же консулы приказали приехать в Капую к февральским нонам.

Из Капуи я отправился в Формии за два дня до календ; получив в этот день твое письмо почти в девятом часу, я тотчас же послал это.

3. Насчет Теренции и Туллии я с тобой согласен. Им я написал, чтобы они обращались к тебе. Если они еще не выехали, то нет основания им двигаться, пока мы не выясним, каково положение дела.

CCCXII. Марку Туллию Тирону, в Патры

[Fam., XVI, 12]

Капуя, 26 января 49 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своему Тирону.

1. В какой опасности существование и мое и всех честных граждан, а также всего государства, ты можешь знать на основании того, что мы оставили свои дома и самое отечество на разграбление или на сожжение. Дело дошло до того, что, если нам не поможет какой-нибудь бог или случай, нам не спастись.

2. Я, со своей стороны, как только прибыл под Рим1387См. прим. 13 к письму CCV., не переставал и обдумывать, и делать все, что имело бы отношение к согласию; но необычайное безумие вселилось не только в бесчестных, но также в тех, кто считается честными, так что они жаждут сразиться, хотя я и кричу, что нет большего несчастья, чем гражданская война. И вот, после того как Цезарь был увлечен каким-то безумием и, забыв свое имя и положение, занял Аримин, Писавр, Анкону, Арреций, мы покинули Рим; насколько это благоразумно и насколько мужественно — обсуждать нечего.

3. В каком мы положении, ты видишь. Его условия в общем следующие: Помпей должен отправиться в Испанию; вновь набранные войска и наши гарнизоны должны быть распущены; дальнюю Галлию он передаст Домицию1388Луций Домиций Агенобарб; речь идет о Трансальпийской Галлии., ближнюю — Консидию Нониану1389По-видимому, бывший претор 52 г.; речь идет о Цисальпийской Галлии. Провинции Цезаря были распределены на основании закона Помпея, принятого в первых числах января 49 г. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I. 6. (им ведь они и достались); он приедет для соискания консульства, причем он уже не хочет, чтобы вопрос о нем обсуждался в его отсутствие; он будет лично добиваться избрания в течение трех нундин1390Т.е. 24 дня; этот срок был установлен для professio, т.е. для всенародного объявления о кандидатуре.. Условия мы приняли, но с тем, чтобы он вывел гарнизоны из занятых им местностей, чтобы сенат мог в Риме без страха обсудить эти самые условия.

4. Если он сделает это — есть надежда на мир, хотя и не почетный: ведь нам предписывают законы. Но что бы ни было — лучше, чем быть в таком положении, в каком мы теперь. Если же он не захочет соблюдать свои же условия, война неминуема, но такого рода, что он сам не сможет выдержать ее, особенно когда он отступит от своих условий. Только бы мы его отрезали, чтобы он не мог подступить к Риму, что, мы надеемся, возможно; ведь мы произвели большой набор, а он, полагаю, опасается потерять Галлии, если начнет поход на Рим; обе они крайне ему враждебны, за исключением транспаданцев1391О транспаданцах ср. письма CLXXXIV, § 3; CXCI, § 2.; а со стороны Испании у него в тылу шесть легионов и большие вспомогательные войска под начальством Афрания и Петрея. Если он будет неистовствовать, с ним, по-видимому, можно будет справиться, только бы Рим был невредим! Но сильнейший удар он получил от того, что Тит Лабиен, пользовавшийся в его войсках необычайным авторитетом, отказался участвовать в преступлении; он оставив его и теперь с нами, и многие, как говорят, намерены сделать то же.

5. Я до сего времени начальствую над морским побережьем, начиная от Формий. Я не согласился принять большее назначение, чтобы мои письма и советы больше влияли на него1392На Цезаря. в сторону мира. Но если будет война, я, по-видимому, буду начальствовать над лагерем и определенными легионами. Удручает меня еще то, что наш Долабелла у Цезаря. Я хотел, чтобы это тебе было известно. Но только не тревожься из-за этого, и пусть это не мешает твоему выздоровлению.

6. Я самым заботливым образом препоручил тебя Авлу Варрону1393Авл Теренций Варрон Мурена, усыновленный Авлом Теренцием Варроном, помпеянец., который, как я понял, и глубоко по-дружески относится ко мне и очень расположен к тебе, с тем, чтобы он позаботился и о твоем здоровье, и о поездке по морю, и всецело взял тебя под свое покровительство; я уверен, что он все исполнит, так как он взялся и говорил со мной очень любезно. Раз ты не мог быть со мной в то время, когда я более всего нуждался в твоем содействии и верности, отнюдь не торопись и не позволяй себе выехать морем либо больным, либо зимой. Я никогда не сочту, что ты приехал поздно, если ты приедешь здоровым. Пока я еще не видел никого, кто бы видел тебя позже, чем Марк Волусий, от которого я получил твое письмо. Не удивляюсь этому и не думаю, чтобы мои письма доходили до тебя такой глубокой зимой. Но старайся быть здоровым. А если будешь здоров, то отплыви тогда, когда плавание может быть надежным. Мой Цицерон в формийской усадьбе. Теренция и Туллия в Риме. Береги здоровье. За три дня до февральских календ, из Капуи.

CCCXIII. От Квинта Туллия Цицерона Марку Туллию Тирону, в Патры

[Fam., XVI, 8]

Формийская усадьба, 2 (?) февраля 49 г.

Квинт Цицерон Тирону привет.

1. Твое нездоровье сильно тревожит нас. Хотя те, кто приезжает, и извещают, что оно, правда, не опасно, но затяжное , тем не менее к большому утешению все-таки присоединяется огромная тревога, если дольше с нами будет разлучен тот, чью обходительность и обаятельность мы ощущаем оттого, что нам их недостает. Однако, хотя я и жажду видеть тебя всем своим помышлением, все же настоятельно прошу тебя решиться в зимнее время на такое плавание и на такую дорогу только вполне окрепшим и сесть на корабль только с полной уверенностью.

2. Даже под кровом и в городах с трудом избегают холода при слабом здоровье; тем труднее избегнуть жестокой непогоды в море и в пути.

— говорит Эврипид. Насколько ты ему веришь, не знаю. Я, во всяком случае, считаю изречением каждый его стих. Если ты меня любишь, постарайся быть здоровым и возможно скорее приехать к нам крепким и здоровым. Люби нас и будь здоров. Сын Квинт шлет тебе привет.

CCCXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 17]

Формийская усадьба, 2 февраля 49 г.

1. Твое письмо для меня радостно и приятно. Об отправке мальчиков в Грецию я думал тогда, когда, казалось, предстояло бегство из Италии: ведь я направился бы в Испанию, а им это не подходило. Ты же с Секстом1395Секст Педуцей. и теперь, мне кажется, вполне можешь быть в Риме; ведь вы менее всего должны быть друзьями нашему Помпею. Ведь никто никогда настолько не обесценивал городские владения. Видишь ли ты, что я даже шучу?

2. Ты уже должен знать, какой ответ везет Луций Цезарь от Помпея, какое письмо от него доставляет он Цезарю; ведь они были написаны и посланы так, чтобы быть выставленными в общественном месте. При этом я про себя осудил Помпея, который, хотя он сам прекрасно пишет, поручил о таком важном деле и притом то, что попадет в руки всем, написать нашему Сестию. Поэтому никогда я не читал ничего, что было бы написано более по-сестиевски 1396Ср. письмо CCXXIX, § 1.. Тем не менее из письма Помпея можно понять, что Цезарю ни в чем не отказывают и все, чего он требует, дают в полной мере. Если он этого не примет, он будет безумнейшим, особенно после того как он бесстыднейшим образом требовал. И в самом деле, кто ты, который говоришь: «Если он1397Помпей. отправится в Испанию, если распустит гарнизоны»? Все-таки именно теперь, когда он уже посягнул на государство и пошел войной, уступают с меньшей честью, нежели раньше, если бы он добился обсуждения1398Т. е. возможности заочно выставить кандидатуру в консулы.. И все же я опасаюсь, что он недоволен этим. Ибо, после того как он дал эти поручения Луцию Цезарю, ему следовало быть более спокойным, пока доставят ответ; но он, говорят, теперь чрезвычайно деятелен.

3. Требаций же пишет, что за восемь дней до февральских календ тот1399Цезарь. попросил его написать мне, чтобы я был близ Рима1400См. прим. 13 к письму CCV., что я не могу сделать ничего более приятного ему; все это очень обстоятельно. Я понял на основании расчета дней, что, как только Цезарь услыхал о моем отъезде, он начал стараться о том, чтобы мы не все отсутствовали. Поэтому не сомневаюсь, что он писал Писону, что он писал Сервию; удивляюсь одному — что он не написал мне сам, не вел переговоров черев Долабеллу, через Целия; впрочем, не пренебрегаю письмом Требация, который, как я знаю, меня необычайно любит.

4. Я написал в ответ Требацию (самому Цезарю, который не писал мне, я не хотел), как это при нынешних обстоятельствах трудно, что я, однако, нахожусь в своих имениях и не брался ни за какой набор, ни за какое дело. В этом я и буду тверд, пока будет надежда на мир; если же начнется война, то, отослав мальчиков в Грецию, не изменю ни долгу, ни своему достоинству; ведь я понимаю, что война вспыхнет во всей Италии. Столько зла вызвано отчасти бесчестными, отчасти завистливыми гражданами. Но в течение ближайших нескольких дней из его ответа на наш ответ станет понятно, каков будет исход. Тогда напишу тебе больше, если будет война; если же будет мир или даже перемирие, надеюсь увидеть тебя самого.

5. За три дня до февральских нон, в день, когда я отправляю это письмо, я ждал женщин1401Жену Теренцию и дочь Туллию. в формийской усадьбе, куда я возвратился из Капуи; убежденный твоим письмом, я написал им, чтобы они оставались в Риме. Но, по слухам, в Риме какой-то больший страх. В Капуе я хотел быть в февральские ноны, ибо консулы приказали. Каких бы известий ни доставили сюда от Помпея, немедленно напишу тебе и буду ждать твоего письма о положении у вас.

CCCXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 18]

Формийская усадьба, 3 февраля 49 г.

1. За три дня до февральских нон мои женщины прибыли в Формии и сообщили мне об услугах с твоей стороны, полных твоего приятнейшего внимания. Пока мы не узнаем, придется ли нам жить в условиях постыдного мира или же злосчастной войны, я решил, чтобы они находились в формийской усадьбе и вместе с ними Цицероны. Сам я вместе с братом выезжаю в Капую к консулам (ведь нам приказано прибыть в ноны) за два дня до нон, когда отправляю это письмо. Ответ Помпея, говорят, угоден народу и одобрен народной сходкой; так я и полагал. Если тот1402Цезарь. это отвергнет, он будет обессилен; если примет, ... «Итак, что из двух ты предпочитаешь?» — скажешь ты. Я бы ответил, если бы знал, в какой степени мы подготовлены.

2. Кассий1403Народный трибун 49 г. Квинт Кассий Лонгин. Его брат Гай Кассий был помпеянцем., как здесь узнали, выгнан из Анконы, и город этот удерживается нами. Если будет война, — дело полезное. Цезарь же, послав Луция Цезаря с поручениями насчет мира, все же, говорят, усиленнейшим образом производит набор, занимает местности, укрепляет гарнизонами. О падший разбойник! О этот позор для государства, который едва ли можно вознаградить каким-либо миром! Но перестанем сердиться, покоримся обстоятельствам, отправимся с Помпеем в Испанию. Таково мое желание среди несчастий, раз мы отвратили от государства его1404Второе консульство Цезаря. второе консульство, когда даже не было благоприятного случая. Но об этом достаточно.

3. О Дионисии я упустил из виду написать тебе раньше; но я решил так: ждать ответа Цезаря с тем, чтобы он, если я вернусь под Рим1405См. прим. 13 к письму CCV., ожидал меня там; если же это произойдет позднее, то я вызову его. Вообще я знаю, что ему следовало делать во время того моего бегства, что было достойно ученого человека и друга, особенно когда его просили, но не слишком жду этого от греков. Тем не менее ты решишь, будет ли нужно его вызвать, чего я бы не хотел, чтобы не быть ему в тягость против его желания.

4. Брат Квинт принимает все меры, чтобы уплатить тебе то, что должен, переведя на Эгнация; а у Эгнация и желание есть и нет недостатка в деньгах, но, когда обстоятельства таковы, что Квинт Титиний (ведь он много бывает со мной) говорит, что у него нет денег на дорогу, и объявил своим должникам, чтобы они вносили ту же плату за ссуду, и когда это самое, говорят, сделал и Луций Лиг, а у Квинта в настоящее время и нет денег дома и он не может ни потребовать у Эгнация, ни сделать где-либо новый заем для погашения долга1406Так называемая версура., — он удивляется, что ты не принял в расчет этого всеобщего затруднительного положения. Я же, хотя и соблюдаю то лжегесиодовское (ведь так считают) — « Суд не ...1407«Суд не верши никогда, не узнав показаний обоих». Это изречение обычно приписывается греческому поэту Фокилиду (VI в.).», особенно по отношению к тебе, который, как я видел, никогда ничего не совершал необдуманно, все-таки был взволнован его жалобой. Я хотел, чтобы ты это знал, каково бы оно ни было.

CCCXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 19]

Формийская усадьба, 3 февраля 49 г.

Мне не о чем тебе писать, раз я не отправил тебе даже того письма, которое написал при светильнике. Ведь оно было полно доброй надежды, потому что я и слыхал о настроении народной сходки и считал, что тот1408Цезарь. будет соблюдать условия, особенно свои. И вот за два дня до февральских нон, утром, я получил письма: твое, Филотима, Фурния, Куриона к Фурнию, в котором он высмеивает посольство Луция Цезаря. Мы, видимо, совершенно сокрушены, и какое решение принять мне — не знаю. И я, клянусь, не за себя тревожусь; с мальчиками что делать мне — не знаю. Все-таки, когда я писал это, я направлялся в Капую, чтобы легче узнать о делах Помпея.

CCCXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att. VII, 20]

Капуя, 5 февраля 49 г.

1. Немногословным меня делают уже сами обстоятельства; на мир я ведь потерял надежду, никакой войны наши не предпринимают. Не вздумай считать, будто что-нибудь менее важно для этих консулов. В надежде услыхать от них что-нибудь об этом и узнать о наших приготовлениях я под проливным дождем приехал в Капую в канун нон, как мне приказали; они, однако, еще не приезжали, но должны были приехать с пустыми руками, неподготовленными. Гней же, как говорили, был в Луцерии и обращался к когортам далеко не надежных Аппиевых легионов1409См. прим. 2 к письму CCCX.. А тот1410Цезарь., как извещают, движется стремительно и вот-вот будет здесь — не для того, чтобы сразиться (с кем же?), но чтобы отрезать путь к бегству.

2. А я в Италии, и если умереть ...1411Начало стиха, приписываемого греческому комическому поэту Дифилу (IV в.):

А если умереть придется,

То добровольно я умру.

и с тобой об этом не советуюсь; если же за пределами, то что мне делать? К тому, чтобы остаться, склоняет зима, ликторы1412Цицерон, как проконсул, не сложивший военной власти и рассчитывавший на предоставление ему триумфа, еще не отпустил своих ликторов., недальновидные и равнодушные полководцы; бежать — дружба Гнея, дело честных, позор союза с тираном, о котором не известно, Фаларису1413См. прим. 4 к письму CCCIV. ли или Писистрату1414Афинский тиран (VI в.), который, по свидетельству греческих писателей, управлял Афинами «скорее, как гражданин, чем как тиран» (Аристотель, «Афинская Полития», 14, 3). намерен он подражать. Пожалуйста, разгадай это и помоги мне советом. Хотя я и считаю, что тебе там уже жарко, но все-таки — насколько сможешь. Если я сегодня узнаю здесь что-нибудь новое, ты будешь знать: ведь консулы теперь прибудут к своим нонам. От тебя ежедневно буду ждать письма; но на это ответь, как только сможешь. Женщин и Цицеронов я оставил в формийской усадьбе.

CCCXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 21]

Калы, 8 февраля 49 г.

1. О наших бедах ты узнаёшь раньше, чем я; ведь они исходят из ваших мест; хорошего же, которого можно было бы ждать отсюда, — ничего. Я приехал в Капую к февральским нонам — так, как приказали консулы. В этот день Лентул приехал поздно. Другой консул1415Консулы 49 г. Луций Корнелий Лентул Крус и Гай Клавдий Марцелл. совсем не приезжал еще за шесть дней до ид; в этот день я уехал из Капуи и остановился в Калах; оттуда я на другой день, на рассвете, и пишу это письмо. Вот что узнал я, пока был в Капуе: от консулов ожидать нечего, набора нигде никакого; ведь и вербовщики не осмеливаются показать свое лицо , когда тот1416Цезарь. близко, а нашего полководца, наоборот, нигде нет, он ничего не делает, да они и не заявляются. Ведь отсутствует не желание, но надежда. Что же касается нашего Гнея (о жалкое и невероятное дело!), как он слаб! Ни присутствия духа, ни осмотрительности, ни средств, ни заботливости. Не буду касаться известного: позорнейшего бегства из Рима, весьма робких речей на народных сходках в городах, незнания сил не только противника, но и своих. А каково следующее?

2. В день за шесть дней до февральских ид в Капую прибыл народный трибун Гай Кассий1417Гай Кассий Лонгин, видимо, прибыл от Помпея., привез распоряжения консулам, чтобы они прибыли в Рим, забрали деньги из неприкосновенного казначейства1418Запасный денежный фонд предназначался для расходов на войну. Он составлялся из военной добычи и пятипроцентных взносов при предоставлении свободы рабам. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 14., тотчас же выехали. Чтобы они возвратились после оставления Рима? С какой охраной? Чтобы затем выехали? Кто позволит? Консул1419Лентул написал Помпею. Марцелл еще не приезжал. написал ему в ответ, чтобы прежде он сам — в Пиценскую область. Но вся та область была потеряна; знал только я из письма Долабеллы. Для меня не было сомнения, что тот1420Цезарь. вот-вот будет в Апулии, наш Гней — на корабле.

3. Что мне делать, задача большая; клянусь, для меня вовсе не было бы ее, если бы все не было сделано позорнейшим образом, и я не причастен к какому-либо замыслу; но все-таки речь о том, что мне подобает. Сам Цезарь склоняет меня к миру, но письмо написано до того, как он начал наступать. Долабелла, Целий пишут, что я его вполне удовлетворяю. Меня мучит совершенно безвыходное положение . Помоги мне советом, если можешь, и все-таки предусмотри то, насколько можешь. При таком смятении мне не о чем писать. Жду твоего письма.

CCCXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 22]

Формийская усадьба, вечером 8 или утром 9 февраля 49 г.

1. В Италии, вижу я, нет ни пяди, которая не была бы во власти того1421Во власти Цезаря.. О Помпее ничего не знаю и думаю, что он, если не удалится на корабль, будет захвачен. О невероятная быстрота! А со стороны этого нашего1422Помпей. ..., но не могу осуждать без скорби того, за кого тревожусь и терзаюсь. Резни ты боишься не без оснований — не потому, чтобы что-либо в меньшей степени обеспечило Цезарю длительность победы и господства; но я вижу, по чьему совету1423Возможно, намек на Антония, Куриона, Целия Руфа. он будет действовать. Сошло бы благополучно! Считаю, что следует уступить.

2. Что касается этих Оппиев1424Ср. письмо CCCVII, § 1., то я нуждаюсь в совете. Ты сделаешь то, что тебе покажется наилучшим сделать. С Филотимом поговори, а до того ты сможешь видеть Теренцию в иды.

Что мне делать? По какой земле или морю следовать за тем, о ком не знаю, где он1425Помпей.? Как могу я хотя бы по земле? Куда по морю? Сдаться в таком случае этому1426Цезарь.? Допусти, что это возможно без опасности (ведь многие убеждают меня в этом); но с почетом ли также? Никоим образом. Буду просить у тебя совета, как обычно. Разрешить дело невозможно; тем не менее, если что-нибудь придет на ум, пожалуйста, напиши, а также о том, что ты сам намерен делать.

CCCXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 23]

Формийская усадьба, вечером 9 или утром 10 февраля 49 г.

1. За четыре дня до февральских ид, вечером, я получил от Филотима письмо, что Домиций1427Луций Домиций Агенобарб. располагает надежным войском, что когорты из Пиценской области под предводительством Лентула и Ферма соединились с войском Домиция, что Цезарь может быть отрезан, и что он этого боится, что в Риме честные воспрянули духом, бесчестные почти сражены. Право, боюсь, как бы это не было сновидением; однако Мания Лепида, Луция Торквата, народного трибуна Гая Кассия (ведь они со мной, то есть в формийской усадьбе), письмо Филотима вернуло к жизни. Я же опасаюсь, как бы не было более верным то, что все мы уже почти взяты в плен, что Помпей уходит из Италии; по крайней мере, его (о ужасное дело!) Цезарь, говорят, преследует. Чтобы Цезарь преследовал Помпея! Зачем? Чтобы убить? О, горе мне! И мы все не подставляем свои тела? При этом и ты вздыхаешь. Но что делать нам? Мы побеждены, разбиты, совсем взяты в плен.

2. Прочитав письмо Филотима, я все-таки переменил решение насчет женщин1428Жена Теренция и дочь Туллия.. Их, как я писал тебе, я отсылал в Рим; но мне пришло на ум, что возникнет много разговоров, будто бы я уже принял решение насчет общего положения; при безнадежности его — то, что женщины возвратились, — как бы шаг к моему возвращению. Что касается меня самого, то согласен с тобой в том, чтобы не решаться на неверное и опасное бегство, когда я не принесу никакой пользы государству, никакой пользы Помпею, за которого я готов умереть и с преданностью и охотно. Итак, я останусь, хотя жить ...

3. Ты спрашиваешь, что происходит здесь; со всей Капуей и всем этим набором дело плохо; дело безнадежное, все бегут; разве только какой-нибудь бог поможет Помпею присоединить те силы Домиция к своим. В течение двух-трех дней мы, по-видимому, все узнаем. Посылаю тебе копию письма Цезаря; ведь ты просил. Многие писали мне, что он мной вполне доволен; легко мирюсь с этим, лишь бы только я, как и до сего времени, не совершал ничего позорного.

CCCXXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 24]

Формийская усадьба, 10 февраля 49 г.

Письмо Филотима меня не особенно обрадовало, но тех, кто был в этих местах, очень. И вот на другой день письмо Кассию, из Капуи от его друга Лукреция с извещением, что Нигидий1429Публий Нигидий Фигул, претор 58 г., сторонник Помпея во время гражданской войны; умер в изгнании в 45 г. Ср. т. III, письмо CCCCLXXVIII. прибыл от Домиция в Капую; по его словам, Вибуллий1430Луций Вибуллий Руф, начальник мастеровых. с небольшим числом солдат бежит из Пиценской области к Гнею, Цезарь поспешно преследует, у Домиция нет и трех тысяч солдат. Он же написал, что консулы уехали из Капуи. Не сомневаюсь, что Гней бежал; только бы ему удалось бежать. Я же, разделяя твое мнение, далек от намерения бежать.

CCCXXII. От Гнея Помпея Цицерону, в Формии

[Att., VIII, 11a]

Луцерия, 10 февраля 49 г.

Проконсул Гней Великий шлет привет императору1431См. прим. 1 к письму XV. Марку Цицерону.

Квинт Фабий приехал ко мне за три дня до февральских ид. Он сообщает, что Луций Домиций со своими двенадцатью когортами и тринадцатью когортами, которые привел Вибуллий, в пути ко мне; что он намеревался выступить из Корфиния за четыре дня до февральских ид; что Гай Гирр с пятью когортами идет следом. Полагаю, что тебе следует приехать к нам в Луцерию, ибо считаю, что ты будешь здесь в наибольшей безопасности.

CCCXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 25]

Формийская усадьба, 10 или 11 февраля 49 г.

После того как я отправил тебе печальное письмо, боюсь, с верным сообщением о письме Лукреция к Кассию, посланном из Капуи, Кефалион прибыл от вас; он доставил письмо также от тебя, более веселое, однако не бодрое, как обычно. Всему могу поверить легче, чем тому, что у Помпея есть войско, как вы пишете. Сюда никто ничего подобного не сообщает, но — все, чего я бы не хотел. О несчастье! В дурных делах он всегда выигрывал, в наилучшем пал. Что сказать мне, как не то, что первое он знал (и ведь это не было трудным), второго не знал? Ведь это было трудное искусство — правильно управлять государством. Но я вот-вот буду знать все и тотчас же напишу тебе.

 CCCXXIV. Луцию Домицию Агенобарбу от Гнея Помпея, в Корфиний

[Att., VIII, 12b]

Луцерия, 11 или 12 февраля 49 г.

Проконсул Гней Великий шлет привет проконсулу1432Луций Домиций Агенобарб был назначен проконсулом Трансальпийской Галлии, на смену Цезарю. Ср. письмо CCCXII, § 3. Луцию Домицию.

1. Очень удивляюсь, что ты ничего не пишешь мне и что я получаю известия о положении государства от других, а не от тебя. Разделившись, мы не можем быть равными противнику; стянув наши силы, мы, надеюсь, сможем принести пользу и государству и общему благу. Поэтому, раз ты, как мне писал Вибуллий, решил выйти с войском из Корфиния за четыре дня до февральских ид и прибыть ко мне, удивляюсь, что это была за причина, почему ты переменил решение, ибо та причина, о которой мне пишет Вибуллий, — что ты задержался, потому что услыхал, будто Цезарь, выступив из Фирма, прибыл в Труентскую крепость1433В Пиценской области., маловажна. Ведь чем более начал приближаться противник, тем быстрее тебе следовало действовать, чтобы соединиться со мной, прежде чем Цезарь мог бы либо воспрепятствовать твоему передвижению, либо отрезать меня от тебя.

2. Поэтому еще и еще прошу и советую тебе то, о чем я не переставал тебя просить в следующем письме, — при первой же возможности прибыть ко мне в Луцерию, прежде чем войска, которые Цезарь решил стянуть, собравшись в одном месте, отрежут вас от нас. Но если найдутся люди, которые будут тебя задерживать, чтобы сохранить свои усадьбы, то справедливо, чтобы я потребовал от тебя распоряжения отослать ко мне те когорты, которые прибыли из Пиценской области и Камерина, которые оставили свое достояние.

CCCXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 26]

Формийская усадьба, 15 февраля 49 г.

1. Co мной не бывает того же, что с тобой, как ты пишешь: «Всякий раз, как я приободряюсь». Ведь я теперь мало приободряюсь и особенно вследствие тех писем, которые приходят из Рима, о Домиции, о когортах пиценцев. За последние два дня все стало более радостным. Поэтому от бегства, которое подготовлялось, я отказался. Интердикты1434Технический термин. См. прим. 10 к письму CCXXIX. Цезаря

отвергаются. Хороша молва о Домиции, прекрасна об Афрании1436Луций Афраний и Марк Петрей начальствовали над войсками Помпея в Испаниях..

2. Что ты, как лучший друг, советуешь мне сохранять свободу действий, доколе могу, — мне приятно. Что касается твоей приписки, чтобы не казалось, будто я более склоняюсь к постыдной стороне, то это, конечно, может казаться. Я не согласился быть полководцем в гражданской войне, пока ведутся переговоры о мире, — не потому, что она не справедлива, но так как то, что было гораздо более справедливым, принесло мне ущерб1437Намек на подавление заговора Катилины и казнь его сторонников, которая повлекла за собой изгнание Цицерона.. Я просто не хотел, чтобы тот, кому наш предоставляет второе консульство и триумф1438Цезарь. «Наш» — Помпей. (и в каких выражениях — «за твои достославные деяния»!), был моим недругом. Я знаю, и кого мне опасаться, и по какой причине. Но если будет война, как я предвижу, — за мной дела не станет.

3. Насчет 20 000 сестерциев Теренция тебе ответила. Дионисию я не хотел быть в тягость, пока полагал, что буду странствовать. Тебе же, хотя ты и часто писал о его преданности, я не ответил, так как со дня на день откладывал решение о том, что мне делать. Теперь же, как вижу, мальчики проведут зиму в формийской усадьбе. А я? Не знаю; ведь если будет война, то я решил быть с Помпеем. Надежные известия, которыми буду располагать, буду тебе сообщать. Полагаю, что война будет отвратительнейшей, если, как ты пишешь, не произойдет какого-нибудь парфянского случая1439Т.е. внезапное отступление Цезаря, подобное отходу парфян. Ср. письма CCXXI, § 10; CCXXVI, § 2; CCLXXVI, § 3..

CCCXXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 1]

Формийская усадьба, 16 февраля 49 г.

1. После того как я отправил тебе письмо, мне было вручено письмо от Помпея: прочее о событиях в Пиценской области, о чем ему написал Вибуллий, о наборе, произведенном Домицием, что вам известно, и в этом письме, однако, не было столь радостным, как мне писал Филотим. Я послал бы тебе самое письмо, но раб брата неожиданно стал собираться в дорогу; итак, пошлю завтра. В том письме Помпея, в конце, было написано его рукой: «Тебе же, я полагаю, следует приехать в Луцерию; ты нигде не будешь в большей безопасности». Я понял это в том смысле, что эти города и морское побережье1440Побережье Тирренского моря. он считает брошенным, и не удивлялся, что тот, кто оставил самое голову1441Рим., не щадит остальных членов.

2. Я тотчас написал в ответ, послав надежного человека из числа своих спутников1442См. прим. 4 к письму XXX., что не ищу места, где я буду в наибольшей безопасности; если он хочет, чтобы я приехал в Луцерию ради него или ради государства, приеду тотчас же; и посоветовал удерживать морское побережье, если он хочет, чтобы ему из провинций подвозилось продовольствие. Я видел, что пишу это понапрасну; но как тогда насчет удержания Рима, так теперь в вопросе о неоставлении Италии я заявлял о своем мнении. Ведь приготовления, вижу я, происходят так, чтобы стянуть все силы в Луцерию, и даже не для того, чтобы это место было надежно защищенным, но чтобы из него, если нас будут теснить, подготовить бегство.

3. Тем менее удивляйся, если я, против своего желания, примыкаю к делу, в котором никогда не ищут путей ни к миру, ни к победе, но всегда к позорному и гибельному бегству: мне следует отправиться, чтобы, какой бы исход ни принесла судьба, лучше разделить его с теми, кто называется честными, чем подать вид будто у меня разногласия с честными. Впрочем, как я предвижу, Рим вскоре будет заполнен честными, то есть значительными и богатыми, а после оставления этих муниципий — переполнен. Я был в их числе, если бы у меня не было этих обременительнейших ликторов1443См. прим. 4 к письму CCCXVII. и я не стыдился перед спутниками Манием Лепидом, Луцием Волкацием, Сервием Сульпицием, из которых ни один не глупее Луция Домиция и не переменчивее Аппия Клавдия.

4. Один Помпей оказывает на меня влияние — благодаря услуге1444Помпей в 57 г. способствовал возвращению Цицерона из изгнания., не авторитетом. И право, каким авторитетом в этом деле может обладать тот, кто, когда мы все опасались Цезаря, сам его любил, а после того как сам начал опасаться, считает, что все должны быть врагами ему? Я все-таки поеду в Луцерию, но мой приезд, быть может, не доставит ему удовольствия; ведь я не смогу скрыть своего недовольства тем, что было совершено до сего времени. Если бы я не страдал бессонницей, я не утомлял бы тебя столь длинными письмами. Если у тебя есть такое же основание, то я очень хотел бы, чтобы ты вознаградил меня тем же.

CCCXXVII. Гнею Помпею, в Луцерию

[Att., VIII, 11b]

Формийская усадьба, 16 февраля 49 г.

Император Марк Цицерон шлет привет проконсулу Гнею Великому.

1. Я получил твое письмо в Формиях за четырнадцать дней до мартовских календ; из него я узнал, что события в Пиценской области1445Захват Пиценской области войсками Цезаря. много более благоприятны, чем мне было сообщено, и с радостью признал доблесть и настойчивость Вибуллия.

Я до сего времени жил на том побережье, начальником над которым я поставлен, имея корабль наготове: ведь я узнавал такое и опасался такого, что считал своим долгом следовать любому принятому тобой решению. Теперь же, так как благодаря твоему авторитетному решению, я укрепился в своей надежде, то, если, по-твоему, можно удержать Таррацину и морское побережье, я останусь на нем, хотя в городах нет никаких гарнизонов. Ведь из нашего сословия в этой местности нет никого, кроме Марка Эппия, деятельного и настойчивого человека, которому я велел находиться в Минтурнах. Ведь Луция Торквата, храброго мужа и с авторитетом, в Формиях нет; думаю, что он отправился к тебе.

2. По твоему последнему распоряжению, я прибыл в Капую в тот самый день, когда ты выехал из Теана Сидицинского: ведь ты велел мне вместе с пропретором Марком Консидием надзирать за теми делами. Приехав туда, я увидел, что Тит Ампий производит набор очень старательно и что от него принимает Либон, человек также чрезвычайно старательный и с авторитетом в том поселении. Я пробыл в Капуе столько же, сколько консулы. Вторично, как было приказано консулами, я приезжал в Капую к февральским нонам. Пробыв три дня, я возвратился в Формии.

3. Каков твой замысел или каков план войны, я теперь не знаю; если ты считаешь, что следует удерживать это побережье, которое и является удобным и важным, и населено выдающимися гражданами, и, как полагаю, может быть удержано, то нужно, чтобы было кому над ним начальствовать; но если все силы следует стянуть в одно место, не поколеблюсь немедленно приехать к тебе, что самое желательное для меня, и я говорил с тобой об этом в тот день, когда мы выезжали из Рима. Если кому-нибудь кажется, что до сего времени я был несколько медлителен, то я не беспокоюсь, — только бы не показалось тебе, и все-таки, если, как я предвижу, придется вести войну, я уверен, что легко удовлетворю всех.

4. Посылаю к тебе близкого мне человека Марка Туллия1446Вольноотпущенник Цицерона Марк Туллий Лавреа; ср. письмо CCCI, §§ 1, 8 и 9., чтобы ты дал ему письмо ко мне, если найдешь нужным.

CCCXXVIII. Луцию Домицию Агенобарбу от Гнея Помпея, в Корфиний

[Att., VIII, 12c]

Луцерия, 16 февраля 49 г. 

Проконсул Гней Великий шлет привет проконсулу1447См. прим. 2 к письму CCCXII. Луцию Домицию.

1. За тринадцать дней до мартовских календ Марк Калений доставил мне письмо от тебя. В этом письме ты пишешь, что намерен следить за Цезарем и, если он начнет наступать против меня вдоль берега моря1448Вдоль берега Верхнего (Адриатического) моря., спешно прибудешь ко мне в Самний; если же он задержится вблизи вашей местности, ты хочешь оказать ему сопротивление, если он подступит ближе. Полагаю, что ты там действуешь с величием духа и храбро, но нам следует принять более тщательные меры, чтобы нам, отрезанным друг от друга, не оказаться в неравном положении с противником, когда он обладает большими силами и в скором времени будет обладать большими. Ведь ты, при своей проницательности, должен принимать во внимание не только то, сколько когорт у Цезаря против тебя теперь, но какие силы конницы и пехоты он стянет в скором времени. Свидетельством этому письмо, которое мне прислал Буссений; в нем он пишет то, что мне пишут и другие, — что Курион стягивает гарнизоны, которые были в Умбрии и Этрурии, и движется к Цезарю. Если эти силы будут собраны в одно место, то, хотя часть войска и будет послана под Альбу, часть будет наступать против тебя, — не для того чтобы сражаться, но чтобы отражать от места своего расположения, — ты застрянешь и не сможешь один с теми силами сдержать такое множество, чтобы выходить для снабжения продовольствием.

2. По этой причине настоятельно советую тебе возможно скорее со всеми силами прибыть сюда. Консулы решили сделать то же. Я поручил Марку Тусцилию сообщить тебе, что следует принять меры, чтобы два легиона1449Взятые у Цезаря и ненадежные. Ср. письмо CCV, § 4; CCLXXI, § 5; CCCXXXI, § 2. без пиценских когорт не оказались в виду у Цезаря. По этой причине не тревожься, если услышишь, что я отступаю, если Цезарь, возможно, подойдет ко мне; ведь я считаю нужным остерегаться, чтобы не застрять, попав в окружение. Ибо вследствие времени года и настроения солдат я не могу стать лагерем, да и не полезно стягивать силы из всех городов, чтобы не лишиться возможности отступления. Поэтому я собрал в Луцерии не более четырнадцати когорт.

3. Консулы намереваются вывести все гарнизоны или отправиться в Сицилию. Ведь либо надлежит располагать сильным войском, благодаря которому мы будем уверены, что можем прорваться, либо занять такие области, из которых мы можем отразить. В настоящее время мы не достигли ни того, ни другого, ибо и Цезарь занял большую часть Италии и у нас нет так хорошо снабженного и такого большого войска, как у него. Поэтому нам следует принимать меры, чтобы проявить наивысшее внимание к делам государства. Еще и еще советую тебе возможно скорее прибыть ко мне со всем войском. Мы можем даже теперь восстановить государственный строй, если будем действовать по общему плану; если мы будем разделены, — будем бессильны. Для меня это несомненно.

4. После того как это письмо было написано, Сикка доставил мне от тебя письмо и поручения. Что касается твоего совета, чтобы я приехал к вам, не думаю, чтобы я мог это сделать, так как не особенно уверен в этих легионах.

CCCXXIX. Луцию Домицию Агенобарбу от Гнея Помпея, в Корфиний

[Att. VIII, 12d]

Луцерия, 17 февраля 49 г.

Проконсул Гней Великий шлет привет проконсулу1450См. прим. 2 к письму CCCXII. Луцию Домицию.

1. За двенадцать дней до мартовских календ мне было вручено твое письмо, в котором ты пишешь, что Цезарь стал лагерем под Корфинием. Что я предполагал и о чем предупреждал, совершается: он и не хочет в настоящее время вступить с тобой в сражение и окружает тебя, собрав все силы, чтобы затруднить тебе путь ко мне и не дать возможности соединить те силы, состоящие из честнейших граждан, с этими легионами, в настроении которых мы сомневаемся. Тем более взволновало меня твое письмо: ведь и в настроении тех солдат, которые находятся со мной, я не уверен достаточно, чтобы сразиться за всю судьбу государства, и те, кто на основании наборов был призван для консулов, не собрались.

2. Поэтому, если ты каким-нибудь способом даже теперь можешь добиться выхода из окружения, постарайся возможно скорее прибыть сюда, прежде чем к противнику соберутся все силы. Ведь на основании наборов люди не могут быстро собраться сюда, а если бы они и собрались, тебе вполне понятно, насколько можно доверять тем, кто даже не знает друг друга, в войне против легионов ветеранов1451Легионы, составленные из солдат старых сроков службы (ветеранов), в отличие от новобранцев..

CCCXXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 2]

Формийская усадьба, 17 февраля 49 г.

1. Мне приятно все: и что ты написал мне о том, что слыхал, и что не поверил тому, что было недостойно моего внимания, и что привел свое мнение. Я отправил Цезарю из Капуи одно письмо, которым ответил на то, с чем он ко мне обратился по поводу своих гладиаторов1452Ср. письмо CCCIX, § 2., — короткое, но выражающее расположение, не только без поношения, но даже с величайшей похвалой Помпею; ведь этого требовало то мнение, которым я склонял его к согласию. Если он куда-либо послал мое письмо, то я хотел бы, чтобы он выставил его в общественном месте. Второе отправляю в тот же день, когда это — тебе. Я не мог не отправить, после того как и сам он написал мне и Бальб. Копию его тебе посылаю. Полагаю, не будет ничего, что ты осудишь. Если что-нибудь будет, научи меня, как мне избежать порицания .

2. «Совсем ничего не пиши», — скажешь ты. Каким образом лучше избегнуть тех, кто захочет выдумывать? Однако я буду так поступать, пока будет возможно. Тем, что ты мне советуешь помнить о своих действиях, словах и даже писаниях, ты поступаешь по-дружески, и это очень приятно мне, но ты, мне кажется, считаешь в этом деле почетным и достойным меня не то, что нахожу я. Ведь, по моему мнению, ни в одной стране ни один правитель государства или полководец никогда не совершал ничего более постыдного, нежели то, что совершил наш друг1453Помпей.. Об его участи я скорблю; он оставил Рим, то есть отечество, за которое и в котором умереть было прекрасно.

3. Ты, мне кажется, не понимаешь, сколь велико это бедствие. Ведь ты даже теперь находишься в своем доме, но против воли самых падших людей не можешь быть в нем дольше. Есть ли что-нибудь несчастнее этого, позорнее этого? Мы скитаемся, испытывая нужду, с женами и детьми. На одного человека, опасно болеющего каждый год2, все свои надежды возлагаем мы, не изгнанные, но вызванные1454В подлиннике evocati; так назывались солдаты, отслужившие свой срок и вновь вступившие в войска по призыву полководца на добровольных началах. из отечества, которое мы оставили не с тем, чтобы оно было сохранено к нашему возвращению, но разграблено и предано огню. Так многие с нами, не в загородных имениях, не в садах, не в самом Риме, и если они там теперь, то потом не будут. Между тем я — даже не в Капуе, а в Луцерии и вскоре покину морское побережье, буду ожидать Афрания и Петрея1455Афраний и Петрей находились в Испании во главе войск Помпея.; ведь в Лабиене немного достоинства. Здесь ты усматриваешь недостаток его у меня. О себе ничего не говорю, будут судить другие. Каково оно здесь...1456Лакуна в тексте.? Все вы, честные, находитесь и будете находиться у себя дома. Кто тогда1457Очевидно, в 58 г., когда Цицерон искал защиты перед отъездом в изгнание. не являлся ко мне? Кто теперь со мной на этой войне? Ведь так уже следует называть это.

4. Действия Вибуллия до сего времени величайшие; об этом ты узнаешь из письма Помпея; в нем обрати внимание на то место, где будет отметка 1458Отметка типа >, употреблявшаяся в рукописях для указания неподлинных или допускавших разночтения стихов; в предназначенных для актеров копиях драматических произведений этим знаком отделяли одну реплику от другой.. Увидишь, какого мнения о нашем Гнее сам Вибуллий. Итак, к чему клонится это рассуждение? За Помпея готов я с радостью умереть; выше его я не ставлю никого из всех людей; но не так, не в нем, по-моему, надежда на спасение государства. Ведь ты высказываешься несколько иначе, чем обычно, полагая, что следует оставить Италию, если он оставит. Этого я не считаю полезным ни для государства, ни для своих детей, а кроме того считаю и неправильным и нечестным. Но почему: «Следовательно, ты сможешь видеть тирана?». Как будто есть различие, слышу ли я или вижу, или же мне следует искать лучший пример, чем Сократа, который не ступил ногой за ворота, пока были тридцать тиранов1459Олигархическое правительство в Афинах в 404—403 гг.. Кроме того, у меня есть особое основание для того, чтобы остаться. О, если бы я когда-нибудь поговорил о нем с тобой! За двенадцать дней до календ, написав это письмо при том же светильнике, на котором я сжег твое, выезжаю из Формий к Помпею; если речь будет о мире, принесу пользу; если о войне, то кем я буду?

CCCXXXI. Гаю Клавдию Марцеллу и Луцию Лентулу Крусу от Гнея Помпея

[Att., VIII, 12a]

Луцерия, 17 или 18 февраля 49 г.

Проконсул Гней Великий шлет привет консулам Гаю Марцеллу и Луцию Лентулу.

1. Так как я полагал, что разделенные мы не можем ни быть полезными государству, ни защитить себя, я для того и послал письмо Луцию Домицию, во-первых, чтобы он сам прибыл ко мне со всем войском; если он сомневается насчет себя, то чтобы он прислал ко мне девятнадцать когорт, которые совершили переход ко мне из Пиценской области. Чего я опасался, то совершилось: Домиций окружен, причем и сам он недостаточно силен, чтобы укрепить лагерь, потому что мои девятнадцать и свои двенадцать когорт он распределил в трех городах (ведь часть он разместил в Альбе, часть в Сульмоне), и не может выйти из окружения, если бы захотел.

2. Итак знайте, что я в необычайной тревоге. Ведь я жажду избавить от опасности осады стольких и таких мужей и не могу выступить на помощь им, так как, по моему мнению, на эти два легиона1460Взятые у Цезаря., из которых я все же мог собрать не более четырнадцати когорт, — ибо две я послал в Брундисий и не счел допустимым оставлять Канусий без гарнизона на время своего отсутствия, — нельзя полагаться и вести их туда.

3. Так как я надеялся, что мы будем располагать более значительными силами, я отдал распоряжение Дециму Лелию, чтобы, в случае вашего согласия, один из вас прибыл ко мне, а другой отправился в Сицилию с тем войском, которое вы снарядили в Капуе и вокруг Капуи, и с теми солдатами, которых собрал Фавст; чтобы к нему же присоединился Домиций со своими двенадцатью когортами, а все остальные войска были стянуты в Брундисий и оттуда переправлены на кораблях в Диррахий. И вот, так как в настоящее время я отнюдь не более, чем вы, в состоянии выступить на помощь Домицию, ...1461Лакуна в тексте. выходить из окружения через горы, нам не следует допускать, чтобы враг мог подступить к этим четырнадцати когортам, в которых я сомневаюсь, или настигнуть меня в пути.

4. По этой причине я решил (таково, вижу я, мнение Марка Марцелла и прочих из нашего сословия, которые находятся здесь) вести в Брундисий это войско, которое в моем распоряжении. Вам я советую стянуть столько солдат, сколько вы только сможете стянуть, и возможно скорее прибыть туда же в Брундисий. Что касается оружия, которое вы собирались мне прислать, я полагаю, что им следует вооружить тех солдат, которые с вами. Если вы доставите в Брундисий на повозках то оружие, которое останется, то принесете огромную пользу государству. Известите, пожалуйста, об этом наших. Преторам Публию Лупу и Гаю Копонию я пишу, чтобы они присоединились к вам и привели к вам всех солдат, какими они располагают.

CCCXXXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 3]

Калы, 18 февраля 49 г.

1. Встревоженный важнейшими и несчастнейшими обстоятельствами я все-таки пожелал воспользоваться твоим советом, хотя у меня и нет возможности обсудить это с тобой при встрече. Все обсуждение касается следующего: если Помпей покинет Италию, что он, как я подозреваю, намерен сделать, как, по-твоему, следует поступить мне? А для того, чтобы ты легче мог дать мне совет, кратко объясню, что мне приходит на ум и в том и другом отношении.

2. Как чрезвычайные заслуги Помпея в деле моего избавления и дружба между нами, так и само благо государства приводят меня к тому, что мне кажется нужным соединить или свое решение с его решением или свою судьбу с его судьбой. Присоединяется следующее: если я остаюсь и покидаю общество честнейших и славнейших граждан, мне приходится подпасть под власть одного1462Под власть Цезаря.. Хотя он во многих случаях и показывает, что он мне друг (а о том, чтобы он был им, я, ты хорошо знаешь, уже давно постарался, предвидя эту угрожающую бурю), тем не менее следует иметь в виду оба обстоятельства: и в какой степени ему следует доверять, и, если вполне твердо установлено, что он будет мне другом, то подобает ли храброму мужу и честному гражданину быть в том городе, в котором он, хотя он и пользовался величайшим почетом и властью1463Консульство в 63 г., совершил величайшие деяния1464Подавление заговора Катилины., был удостоен достославного жречества1465Авгурат в 51 г., — не будет тем, кем был, и ему придется подвергнуться опасности, быть может, с некоторым посрамлением, если Помпей когда-либо восстановит государственный строй. Вот что в пользу одного решения.

3. Посуди теперь, что в пользу другого. Наш Помпей ничего не сделал разумно, ничего храбро, ничего, добавлю я, что не было противным моему совету и авторитету. Умалчиваю о том, давнем: он его1466Цезаря. выкормил, возвеличил, вооружил против государства, он способствовал проведению законов путем насилия и вопреки знамениям1467Имеются в виду земельные законы, проведенные Цезарем во время его консульства (59 г.), несмотря на противодействие его коллеги Марка Кальпурния Бибула, заявлявшего о дурных знамениях (обнунциация; см. прим. 36 к письму XXII)., он присоединил дальнюю Галлию1468Управление Цисальпийской Галлией было предоставлено Цезарю по закону Ватиния (59 г.). Сенат распространил наместничество на Трансальпийскую Галлию., он был зятем1469Помпей был женат на дочери Цезаря Юлии, умершей в 54 г., он был авгуром при усыновлении Публия Клодия1470В 59 г., он был в восстановлении меня более усердным, нежели в сохранении1471Речь идет об изгнании Цицерона.; он продлил наместничество1472Наместничество Цезаря в Галлиях было продлено в 55 г. еще на пять лет (закон Помпея и Лициния)., он был во всем помощником отсутствующему; и он даже в свое третье консульство, после того как начал быть защитником государства, боролся за то, чтобы десять народных трибунов внесли предложение, чтобы обсуждался вопрос об отсутствующем, что он сам подтвердил одним своим законом1473В 52 г. (третье консульство Помпея) десять народных трибунов внесли закон о разрешении Цезарю выставить заочно свою кандидатуру в консулы. Так как это запрещалось законом Помпея о выборе и правах должностных лиц (lex Pompeia de iure magistratuum), то Помпей добавил в свой закон оговорку, допускавшую исключение для Цезаря. и оказал противодействие консулу Марку Марцеллу, когда тот ограничивал срок наместничества в провинциях Галлиях днем мартовских календ1474В 51 г. Ср. письма CCVII, § 2; CCXXII, § 4.. Итак, — чтобы умолчать об этом, — что отвратительнее, что беспорядочнее, чем это удаление из Рима или, лучше, позорнейшее бегство? Какого условия не следовало принять, лишь бы не оставлять отечества? Условия были дурными, признаю, но может ли что-нибудь быть хуже настоящего ?

4. «Но он восстановит государственный строй». — Когда? И что подготовлено для этой надежды? Не потеря ли Пиценской области? Не открытие ли пути на Рим? Не отдача ли противнику всех денег — и казенных и частных1475Государственное казначейство и денежные запасы были оставлены в Риме и попали в руки Цезаря. Ср. письмо CCCXVIII, § 2.? Наконец, никакого общего дела, никаких сил, никакого места, куда бы стекались те, кто хочет защиты государства. Выбрана Апулия, самая малонаселенная часть Италии, наиболее удаленная от удара этой войны. В отчаянии, видимо, стремятся к бегству и благоприятному положению у моря. Против желания я принял Капую1476Ср. письмо CCCIII, § 5. (не потому, чтобы я уклонялся от этой должности, но в этом деле не проявлялось никакой явной скорби со стороны сословий, никакой — со стороны частных лиц, а со стороны честных проявлялась, некоторая, но слабая, как обычно; как я сам почувствовал, толпа и каждый человек из подонков склонялись к другой стороне и многие жаждали перемены обстоятельств), я сказал ему1477Помпею., что ничего не буду предпринимать без гарнизона и без денег.

5. Поэтому у меня совсем не было занятия, ибо я сразу же увидел, что единственное стремление — это бегство. Если я теперь буду участником его, то куда именно? С ним — нет: отправившись к нему, я узнал, что Цезарь находится в той местности, так что я не могу безопасно проехать в Луцерию. Мне предстоит плыть по Нижнему морю1478Тирренское море., по неверному пути, глубокой зимой. Ну, хорошо, с братом или без него, с сыном? И каким образом? В обоих случаях будет чрезвычайное затруднение, чрезвычайная душевная скорбь. Каково же будет его1479Нападение Цезаря. нападение на меня, находящегося в отсутствии, и на мое имущество! Более жестокое, чем на имущество остальных, потому что он, быть может, будет считать, что, разоряя меня, он приобретает некоторое расположение народа1480Цицерон утратил популярность в народе после казни катилинариев. Ср. письмо CCCXLII, конец § 7.. Ну, а эти ножные оковы — я говорю об этих увитых лаврами связках1481См. прим. 4 к письму CCCXVII., — как тягостно вынести их из Италии! Какое место будет для меня безопасным, даже если я поеду по уже успокоившемуся морю, до того, как я приеду к нему? Но каким путем и куда, совершенно не знаю.

6. Но если я удержусь, и для меня будет место на этой стороне1482На стороне Цезаря., я сделаю то же, что Луций Филипп при господстве Цинны, что сделал Луций Флакк, что сделал Квинт Муций1483Консуляры Луций Марций Филипп, Луций Валерий Флакк и Квинт Муций Сцевола оставались в Риме после захвата его Цинной; Сцевола был казнен Гаем Марием младшим в 82 г.; каким бы образом это для последнего ни окончилось, он говаривал, что предвидел, что произойдет то, что произошло, но предпочитает это, а не приход с оружием под стены отечества. Иначе и, быть может, лучше — Фрасибул1484Афинский государственный деятель; после захвата власти тридцатью тиранами (404—403 гг.) бежал и начал борьбу за свержение олигархии.. Но то суждение и мнение Муция определенное, как и мнение Филиппа — покоряться времени, когда это неизбежно, и не упускать времени, когда дана возможность. Но именно при этом связки1485Ликторы. все-таки обременительны. Допустим, он1486Цезарь. мне друг, что не известно, но допустим; он предоставит триумф. Не принять — как бы не оказалось опасным; принять — ненавистным для честных, «О трудная и неразрешимая задача», — скажешь ты; но ее нужно разрешить. Ведь что может произойти? А чтобы ты не думал, будто бы я более склонен остаться, ибо я высказался более подробно в этом смысле, скажу, что может произойти, как происходит во многих вопросах, что на одной стороне больше слов, на другой больше истины. Поэтому дай мне, пожалуйста, совет так, как человеку, беспристрастно обсуждающему важнейшее дело. Корабль для меня приготовлен и в Кайете1487Кайета находилась недалеко от Формий. и в Брундисии.

7. Но вот, когда я пишу это среди ночи в Калах, — посланцы, вот письмо, что Цезарь под Корфинием, Домиций в Корфинии с надежным и жаждущим сразиться войском. Не думаю, что наш Гней дойдет до того, что покинет Домиция, хотя он и послал Сципиона с двумя когортами вперед в Брундисий и написал консулам, что ему хотелось бы, чтобы консул повел легион, набранный для Фавста в Сицилии. Но будет позорно покинуть Домиция, умоляющего его о помощи. У меня есть некоторая надежда, правда, небольшая, но в этой местности твердая, что Афраний в Пиренеях сразился с Требонием, что Требоний отброшен, а также что твой Фабий перешел с когортами1488К Помпею. Это не сбылось.; величайшая — что Афраний подходит с большими силами. Если это так, то в Италии, быть может, останутся. Но так как путь Цезаря не известен, ибо считали, что он направится или в сторону Капуи или в сторону Луцерии, я послал к Помпею Лепту с письмом; сам же я возвратился в Формии, чтобы не попасться где-нибудь. Я хотел, чтобы ты знал это, и написал более спокойно, нежели писал в последний раз; не выдвигаю своего мнения, но спрашиваю о твоем.

CCCXXXIII. От Гнея Помпея Цицерону, в Формии

[Att., VIII, 11c]

Канусий, 20 февраля 49 г.

Проконсул Гней Великий шлет привет императору Марку Цицерону.

Если ты здравствуешь, хорошо. Твое письмо я прочел с удовлетворением, ибо узнал твою былую доблесть также в деле общего спасения. К тому войску, которое было у меня в Апулии, консулы прибыли. Настоятельно советую тебе, во имя твоей исключительной и постоянной преданности государству, приехать ко мне, чтобы мы совместными решениями оказали помощь и поддержку пораженному государству. Полагаю, что тебе следует поехать по Аппиевой дороге и быстро прибыть в Брундисий.

CCCXXXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 6]

Формийская усадьба, 21 (?) февраля 49 г.

1. После того как было запечатано это письмо, которое я намеревался отправить ночью, как и отправил (ведь я писал его вечером), претор Гай Сосий прибыл в формийскую усадьбу к моему соседу Манию Лепиду, квестором которого он был. Он доставил копию письма Помпея к консулам:

3. Затем он приложил копию письма Домиция, которую я послал тебе накануне. Бессмертные боги! Какой меня охватил ужас! Как я был встревожен: что же будет? Вот на что я все-таки надеюсь: «Великий» будет имя императора1489См. прим. 1 к письму XV. «Великий» — прозвание Гнея Помпея., великий при его прибытии страх. Надеюсь также, раз до сего времени ничто нам не препятствовало, ... он по небрежности совсем не изменил бы этого, которое как храбро и тщательно, так и, клянусь...1490Испорченный текст. Предположительное чтение и перевод. Только что я услыхал, что четырехдневная1491Лихорадка. тебя оставила. Готов умереть, если бы я обрадовался больше, случись это со мной. Пилии скажи, что ей не подобает болеть дольше и что это недостойно согласия между вами. Тирон, я слыхал, избавился от второго приступа. Но он, как вижу я, занял на расходы у других; я же просил нашего Курия1492Маний Курий — банкир в Патрах., если бы что-нибудь понадобилось. Предпочитаю, чтобы виной была застенчивость Тирона, а не неуслужливость Курия.

CCCXXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 4]

Формийская усадьба, 22 февраля 49 г.

1. Дионисий, право, более твой, нежели наш (хотя я и достаточно познакомился с его нравом, тем не менее более руководствовался твоим мнением, нежели своим), не считаясь даже с твоими заверениями, которые ты часто высказывал мне о нем, проявил себя гордым в судьбе, которая, как он решил, ожидает меня. Ходом этой судьбы я, насколько это будет осуществимо человеческим разумом, буду управлять с помощью кое-какого рассудка. Какого почета не оказал я ему, какой снисходительности, как не препоручал я прочим какого-то презренного человека, предпочитая, чтобы брат Квинт и все прочие порицали мое суждение, лишь бы я превозносил его похвалами, и чтобы наши Цицероны скорее подучивались благодаря занятиям со мной, лишь бы мне не искать для них другого наставника! Что за письмо, о бессмертные боги! я ему послал, сколько в нем было выражено почета, сколько любви! Клянусь, можно было бы сказать, что приглашают Дикеарха1493См. прим. 3 к письму XXVIII. или Аристоксена1494Аристоксен из Тарента (IV в. до н.э.), ученик Аристотеля, философ и теоретик музыки., а не человека болтливее всех и менее всего способного к преподаванию.

2. «Но у него хорошая память». У меня, скажет он, лучше. На это письмо он ответил так, как я не отвечал никому, за чье дело я не брался. Ведь я всегда: «Если смогу, если не помешает ранее принятое дело». Ни одному обвиняемому, каким бы незначительным, каким бы бедным, каким бы преступным, каким бы посторонним он ни был, никогда не отказывал я так резко, как он отрезал мне совсем без всякой оговорки. Ничего более неблагодарного я не знал, — а в этом пороке заключены все виды зла. Но об этом слишком много.

3. Корабль я приготовил. Тем не менее жду твоего письма, чтобы знать, что оно ответит на мои вопросы. Как ты знаешь, в Сульмоне Гай Аций Пелигн открыл ворота Антонию, хотя у него было пять когорт; Квинт Лукреций оттуда бежал; Гней направляется в Брундисий; Домиций покинут. Свершилось.

CCCXXXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 5]

Формийская усадьба, 23 (?) февраля 49 г.

1. После того как я за семь дней до календ на рассвете отправил тебе письмо насчет Дионисия, вечером ко мне в тот же день явился сам Дионисий, побужденный, как я предполагаю, твоим авторитетом. И, в самом деле, о чем другом мне подумать? Впрочем, он склонен раскаиваться всякий раз, как совершит какой-нибудь безумный поступок. Но он никогда не был более сумасшедшим, нежели в этом деле: ведь — об этом я не писал тебе — впоследствии я узнал, что от третьего мильного камня1495Столбы или обтесанные камни, которые устанавливали на главных дорогах для указания расстояния. Римская миля (тысяча шагов) равнялась 1/5 географической мили. он тогда шел

после того как он, говорю я, сказал много дурного на свою голову, как говорится. Но вот моя мягкость! В одну связочку с письмом к тебе я вложил суровое письмо к нему. Я хочу, чтобы оно было возвращено мне, и только по этой причине послал в Рим слугу Поллекса. Но я пишу тебе для того, чтобы ты, если бы оно случайно было вручено тебе, позаботился отослать его мне, чтобы оно не попало в его руки.

2. Если было бы что-либо новое, я написал бы. Я в колебании, ожидая событий в Корфинии, где будет решено дело спасения государства. Связочку с надписью «Манию Курию», пожалуйста, позаботься отослать ему, а Тирона препоручи Курию и попроси давать ему, если ему что-нибудь понадобится на расходы.

CCCXXXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 7]

Формийская усадьба, 23 (?) февраля 49 г.

1. Только одно остается нашему другу1497Помпей. для полного позора — не прийти на помощь Домицию. «Но никто не сомневается в том, что он придет для поддержки». — Я не думаю. — «Так он покинет такого гражданина и тех, кто, как ты знаешь, вместе с ним1498В Корфинии вместе с Луцием Домицием Агенобарбом находились Публий Корнелий Лентул Спинтер, Луций Вибуллий Руф, квестор Секст Квинтилий Вар, Луций Рубрий. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 23., особенно когда у него самого тридцать когорт?». — Если я не ошибаюсь во всем, покинет. Он невероятно испугался, склонен к одному только бегству. Его спутником (ведь я вижу, каково твое мнение) я, по-твоему, должен быть.

2. У меня же есть, от кого бежать1499От Цезаря., но мне не за кем следовать. Что же касается того, что ты хвалишь и называешь достойными упоминания мои слова, что я предпочитаю быть побежденным вместе с Помпеем, нежели победить с теми, то я, правда, предпочитаю, но с тем Помпеем, каким он был тогда или каким мне казался; но если я предпочел с этим, который обращается в бегство раньше, чем знает, перед кем или куда бежит, который предал наше дело, который покинул отечество, покидает Италию — то достигнуто: я побежден. Что касается остального, то я не в состоянии видеть ни тех дел, которые я никогда не боялся увидеть, ни, клянусь, того1500Цезарь., из-за которого мне приходится быть лишенным не только своих, но и самого себя.

3. Филотиму я написал насчет денег на дорогу — либо от Монеты1501Монетный двор находился при храме Юноны (Iuno Moneta). Очевидно, был возможен обмен слитков на деньги. (ведь никто не платит), либо от твоих лагерных товарищей Оппиев1502Банкиры; поэтому — «лагерные товарищи» Аттика, занимавшегося коммерческими делами и дававшего деньги взаймы.. Прочие соответствующие указания я дам тебе.

CCCXXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 8]

Формийская усадьба, 24 февраля 49 г.

1. О позор и оттого несчастье! Ведь мое мнение таково, что несчастьем является именно то или, лучше, одно только то, что позорно. Он1503Помпей. выкормил Цезаря; его же вдруг начал бояться; ни одного условия мира не одобрил; для войны ничего не подготовил; Рим оставил; Пиценскую область потерял по своей вине; в Апулию забился; стал собираться в Грецию, не обратившись к нам и оставляя нас непричастными к его столь важному, столь необычному решению.

2. И вот вдруг письмо Домиция к нему, его — к консулам. Мне показалось, прекрасное блеснуло перед его глазами, и тот муж, каким он должен был быть, воскликнул:

И вот он, распростившись с прекрасным , направляется в Брундисий. Домиций же, услыхав об этом, и те, кто был вместе с ним, говорят, сдались. О злосчастное дело! Поэтому скорбь не дает мне писать тебе дальше. Жду твоего письма.

CCCXXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 9]

Формийская усадьба, 25 февраля 49 г.

1. Что мое письмо1505Это письмо Цицерона, по-видимому — к Цезарю, до нас не дошло. стало общим достоянием, как ты пишешь, меня не огорчает, тем более что я и сам многим дал его переписать. Ведь и уже случилось и угрожает такое, что мне хочется, чтобы мое мнение насчет мира было засвидетельствовано. Но когда я склонял к нему именно того человека1506Цезарь., мне казалось, что я легче всего подействую на него, сказав, что то, к чему я его склоняю, соответствует его мудрости. Если я, склоняя его к спасению отечества, назвал ее «удивительной», то я не побоялся показаться угодливым по отношению к тому, кому я в таком деле с радостью бросился бы в ноги. Слова же: «Удели немного времени» касаются того, чтобы он немного подумал не о мире, а обо мне самом и моем долге. Далее, относительно моего заверения, что я был непричастен к войне, хотя это и очевидно из обстоятельств, тем не менее я написал для того, чтобы при увещевании иметь больше авторитета; к этому же относится то, что я одобряю его дело.

2. Но к чему это теперь? О, если бы была какая-нибудь польза! Право, я хотел бы, чтобы это письмо было оглашено на народной сходке, если даже он сам1507Помпей., когда писал тому1508Цезарь., выставил в общественном месте то письмо, в котором говорится: «За твои достославные деяния...»1509Ср. письмо CCCXXV, § 2. (не более ли славные, чем его собственные, чем Африканского1510Сципион Африканский младший.? Этого требовали обстоятельства), если даже вы, два таких мужа1511Аттик и Секст Педуцей., у пятого мильного камня1512Т.е. за пределами пригородов Рима. См. прим. 1 к письму CCCXXXVI. — что он именно теперь обещает, что делает, что намерен делать? Насколько более дерзко будет он уверен в своем деле, когда увидит вас, когда увидит подобных вам не только в полном составе, но и с поздравлениями, с радостью на лицах! «Следовательно, мы совершаем оплошность?» Вы, по крайней мере, меньше всего, тем не менее перепутываются признаки, по которым добрую волю можно было бы отличить от притворства. Какие же постановления сената я предвижу? Но я откровеннее, чем предполагал.

3. В Арпине я хочу быть в канун календ, затем странствовать по своим усадебкам; в возможности посетить их впоследствии я отчаялся. Твои благородные , однако, применительно к обстоятельствам, не лишенные осторожности советы мне очень нравятся. Лепид, по крайней мере (ведь мы почти повседневно вместе , что ему очень приятно), никогда не соглашался оставить Италию; Тулл1513Маний Эмилий Лепид и Луций Волкаций Тулл, консулы 66 г. — еще менее того: ведь его письма часто попадают ко мне от других. Но их мнения меньше действуют на меня: меньше залогов дали они государству. Твое же авторитетное мнение, клянусь, очень сильно действует на меня; ведь оно несет с собой способ восстановления на будущее время и защиты в настоящее. Но, заклинаю тебя, что может быть более жалким, чем то, что одному1514Цезарю. достаются рукоплескания в позорнейшем деле, другому1515Помпею. — оскорбления в честнейшем? Что один считается спасителем недругов, другой — предателем друзей? И, клянусь, хотя я и люблю нашего Гнея, как я и делаю и должен, тем не менее то, что он не пришел на помощь таким мужам1516См. прим. 2 к письму CCCXXXVII., не могу похвалить. Ведь если он боялся, то что малодушнее? Если, как полагают некоторые, полагал, что его дело улучшится от истребления тех, то что несправедливее? Но опустим это; мы ведь усиливаем боль новым прикосновением.

4. За пять дней до календ, вечером, ко мне прибыл Бальб младший1517Племянник Луция Корнелия Бальба., спешно ехавший тайным путем к консулу Лентулу от Цезаря с письмом, с поручениями, с обещанием наместничества, если он возвратится в Рим. Не думаю, чтобы его можно было убедить, если не будет встречи1518Между Цезарем и Помпеем.. Он же говорил, что Цезарь ничего так не хочет, как догнать Помпея — этому я верю — и восстановить согласие — этому я не верю и опасаюсь, как бы вся эта мягкость не свелась к той Цинновой жестокости1519Предложено также чтение: «жестокости Суллы».. Правда, Бальб старший пишет мне, что Цезарь ничего так не хочет, как жить без опасений под главенством Помпея. Ты, думается мне, веришь этому. Но в то время как я пишу это, за четыре дня до календ, Помпей уже мог прибыть в Брундисий; ведь он, опередив свои легионы, налегке выехал из Луцерии за десять дней до календ. Но это чудище 1520Цезарь. отличается ужасающей бдительностью, быстротой, точностью. Что будет, совсем не знаю.

CCCXL. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 10]

Формийская усадьба, 26 февраля 49 г.

Когда Дионисий явился ко мне против моего ожидания, я поговорил с ним вполне откровенно: изложил, каковы обстоятельства, попросил сказать о своих намерениях; я ничего не требую от него вопреки его желанию. Он ответил, что не знает, где находится то, что у него было в наличных деньгах; одни не платят, срок для других еще не наступил. Сказал еще кое-что насчет своих рабов, вследствие чего он, по его словам, не может быть со мной. Я пошел ему навстречу: отпустил, как учителя Цицеронов, без радости; как неблагодарного человека — охотно. Я хотел, чтобы ты знал это, а также — как я сужу о его поступке.

CCCXLI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 11]

Формийская усадьба, 27 февраля 49 г.

1. Ты считаешь меня сильно взволнованным и встревоженным; так действительно и есть, но не в такой степени, как тебе, возможно, кажется. Ведь всякая забота облегчается, когда либо принято решение, либо от обдумывания ничего не выясняется. Однако сетовать на то можно хотя бы целые дни, но опасаюсь, как бы я, не принеся никакой пользы, также не опозорил своих занятий и сочинений. Итак, я провожу все время, рассматривая, сколь великой силой обладает тот муж, которого я достаточно тщательно (как кажется, по крайней мере, тебе) изобразил в своих книгах1521Сочинение «О государстве», в котором изображается идеальный государственный деятель.. Итак, помнишь ли ты того правителя государства, в котором мы хотели бы представить все? Ведь Сципион говорит, думается мне, в пятой книге так: «Как благоприятный путь для кормчего, здоровье для врача, победа для императора1522См. прим. 1 к письму XV., так для этого правителя государства служит целью счастливая жизнь граждан, — чтобы она была обеспеченной благодаря средствам, богатой благодаря изобилию, чтимой благодаря славе, почетной благодаря доблести. Я хочу, чтобы он был исполнителем этого величайшего и прекрасного человеческого труда».

2. Об этом наш Гней и раньше никогда не думал, а менее всего в этом деле. К господству стремились они оба, не добивались, чтобы граждане были счастливы и жили в почете. И он оставил Рим не потому, что не может защищать его и Италию, не потому, что его из нее вытесняют, но вот о чем думал он с самого начала: взволновать все страны, все моря, поднять царей-варваров1523Нумидийский царь Юба, мавританские цари Богуд и Бокх, понтийский царь Фарнак., привести в Италию вооруженные дикие племена, собрать огромные войска. Такого рода сулланское царство уже давно служит предметом стремлений, причем многие, находящиеся вместе с ним, жаждут его. Или ты полагаешь, что между ними1524Между Помпеем и Цезарем. не могло быть никакого договора, не могло состояться никакого соглашения? Сегодня может. Но ни у одного из них нет той цели , чтобы мы были счастливы; оба хотят царствовать.

3. Вот что я вкратце изложил по твоему предложению; ведь ты хотел, чтобы я высказал, какого я мнения об этих несчастьях. Итак, мой Аттик, предвещаю , не гадая, как та, которой никто не поверил1525Дочь троянского царя Приама Кассандра, согласно мифу, получившая от Аполлона дар прорицания, за что она обещала богу свою любовь; так как она не сдержала слова, Аполлон наказал ее тем, что ее предсказаниям не верили, в том числе и предсказанию, что похищение Елены Парисом навлечет гибель на Трою., но на основании предположений заглядывая вперед:

Говорю тебе, я могу почти так же пророчествовать. Такая угрожает нам Илиада бед. К тому же мы, находящиеся дома, в более тяжелом положении, чем те, которые перешли вместе с ним1527Т.е. оставили Италию вместе с Помпеем., оттого что те боятся одного из них1528Цезарь., мы же обоих.

4. Отчего в таком случае, скажешь ты, я остался? Либо я послушался тебя, либо не встретился1529С Помпеем., либо так было правильнее. Ты увидишь, говорю я, как ближайшим летом несчастная Италия будет растоптана и потрясена силой того и другого, когда соберутся рабы; не так следует страшиться проскрипции, о которой, как говорят, возвещают в Луцерии1530В Луцерии была главная квартира Помпея. Ср. письмо CCCXLVIII, § 2. в многочисленных разговорах, как гибели всего государства. Столь велики, предвижу я, будут при столкновении силы каждого из них. Вот мои предположения. Ты же, пожалуй, рассчитывал на какое-то утешение. Ничего не нахожу, ничего не может случиться более жалкого, ничего более гибельного, ничего более позорного.

5. Ты спрашиваешь, что мне написал Цезарь; — то, что обычно: ему очень приятно, что я отошел от дел, и он просит быть твердым в этом. Бальб младший — эти же указания. Но путь он держал к консулу Лентулу с письмом и обещаниями наград, если бы он1531Консул Луций Корнелий Лентул Крус. возвратился в Рим. Однако, на основании расчета дней, полагаю, что он переправится раньше, нежели с ним удастся встретиться.

6. Я хотел, чтобы тебе была известна небрежность двух писем Помпея, которые он мне прислал, и моя заботливость при ответе на них. Посылаю тебе копии их1532Ср. письма CCCXVII, CCCXXII, CCCXXXIII, CCCXLII..

7. Жду, к чему приведет этот стремительный поход Цезаря через Апулию на Брундисий. О, если бы что-нибудь подобное парфянским делам1533Т.е. неожиданное отступление парфян из Сирии. Ср. письмо CCLXXVI, § 3.. Как только что-нибудь услышу, напишу тебе; ты же, пожалуйста, мне — о толках среди честных; в Риме, говорят, их много. Знаю, что ты не появляешься в общественных местах; тем не менее ты неизбежно многое слышишь. Помню, тебе доставили книгу « О согласии » Деметрия из Магнесии1534Ср. письмо CXXV, § 2., посвященную тебе. Пришли ее мне, пожалуйста. Ты видишь, какой вопрос я обдумываю.

CCCXLII. Гнею Помпею, в Брундисий

[Att., VIII, 11d]

Формийская усадьба, 27 февраля 49 г.

Император Марк Цицерон шлет привет проконсулу Гнею Великому.

1. После того как я послал тебе письмо, которое было вручено тебе в Канусии, у меня не было никакого предположения, что ты ради государственных целей намерен пересечь море, и была большая надежда, что произойдет так, что мы в Италии сможем либо установить согласие, что мне казалось самым полезным, либо с высшим достоинством защищать государство. Между тем, пока мое письмо еще не было тебе доставлено, я, узнав о твоем намерении из тех поручений, которые ты дал Дециму Лелию для консулов, не ждал, пока твое письмо будет мне вручено, и спешно, вместе с братом Квинтом и нашими детьми, выехал к тебе в Апулию.

2. Когда я прибыл в Теан Сидицинский, твой друг Гай Мессий и многие другие сказали мне, что Цезарь совершает переход в Капую и в этот самый день остановится в Эсернии. Конечно, я был взволнован, ибо считал, что если это так, то мне не только перерезан путь, но что сам я уже захвачен. Поэтому я тогда выехал в Калы, чтобы находиться именно там, пока мне не сообщат с достоверностью из Эсернии о том, о чем я слыхал.

3. Но вот мне, когда я был в Калах, приносят копию твоего письма, которое ты послал консулу Лентулу1535Письмо до нас не дошло.. В нем было написано, что за двенадцать дней до мартовских календ тебе было доставлено письмо от Луция Домиция (копию его ты вписал ниже), причем ты писал, что для государства очень важно, чтобы все силы при первой же возможности собрались в одно место и чтобы он оставил в Капуе достаточный гарнизон. Прочитав это письмо, я составил себе то же мнение, что и все остальные, — что ты со всеми силами прибудешь под Корфиний, куда я считал для себя путь не безопасным, раз Цезарь стоял лагерем под городом.

Во время самого напряженного ожидания я одновременно услыхал о двух событиях: и о том, что произошло в Корфинии1536Имеется в виду капитуляция Луция Домиция., и что ты начал переход в Брундисий. И в то время как ни для меня, ни для брата не было сомнения в том, что мы должны устремиться в Брундисий, многие, кто приезжал из Самния и Апулии, советовали нам остеречься, чтобы не быть захваченными Цезарем, ибо он, выступив в ту же местность, куда мы направлялись, должен был прибыть туда, куда стремился, даже быстрее, чем могли бы мы. Раз это было так, ни я, ни мой брат и ни один из друзей не согласились допустить, чтобы наша необдуманность повредила не только нам, но и государственному делу, особенно когда мы не сомневались, что даже если бы поездка была для нас безопасной, мы все-таки уже не можем догнать тебя.

4. Тем временем я получил твое письмо, отправленное из Канусия за девять дней до мартовских календ, в котором ты склонял меня к скорейшему приезду в Брундисий. Получив его за два дня до мартовских календ, я не сомневался, что ты уже достиг Брундисия, и видел, что путь туда для меня совсем отрезан и что я взят в плен совершенно так же, как те, кто был в Корфинии. Ведь я считал, что оказываются в плену не одни только те, кто попал в руки вооруженных, но равным образом те, кто, будучи отрезан от областей, оказывается между гарнизонами и вражескими войсками.

5. Хотя это и так, я прежде всего чрезвычайно хотел бы всегда быть с тобой; это я вполне доказал тебе, когда отказывался от Капуи. Я сделал это не ради того, чтобы избегнуть бремени, но потому что видел, что тот город нельзя удержать без войска, а я не хотел, чтобы со мной случилось то, что, к моему прискорбию, случилось с храбрейшими мужами1537Т.е. капитуляция и плен.. Но раз мне не удалось быть с тобой, то как бы я хотел быть извещенным о твоем решении! Ведь я не мог дойти до него путем догадок, потому что предполагал, что угодно, но только не то, что дело государства не сможет устоять в Италии под твоим водительством. И даже теперь я не порицаю твоего решения, но оплакиваю судьбу государства, и если я и не понимаю, что ты преследовал, то от этого я не менее уверен в том, что ты все совершил только из высших соображений.

6. Каким всегда было мое мнение, во-первых, о сохранении мира даже на несправедливых условиях, во-вторых, насчет Рима (ведь насчет Италии ты никогда ничего не открывал мне), ты, полагаю я, помнишь. Но не настаиваю на том, что мое решение должно было оказать влияние; я последовал твоему, и это не ради государства, в спасении которого я отчаялся, которое и теперь поражено и не может быть возрождено без губительнейшей гражданской войны, но я к тебе стремился, с тобой жаждал быть и не пропущу этой возможности, если только она представится.

7. Я хорошо понимал, что во всем этом деле я не удовлетворяю людей, жаждущих сразиться; прежде всего я объявил, что ничего так не хочу, как мира, — не потому, что боюсь того же, чего и они, но потому, что считаю это более легким, нежели гражданская война. Затем, когда война была начата, я, видя, что тебе предлагают условия мира и получают от тебя почетный и благожелательный ответ, держался своего образа мыслей, который, как я полагал, ты, по своему расположению ко мне, должен был легко одобрить. Я помнил, что я единственный, кто за свои величайшие заслуги перед государством вынес тяжелейшие и жесточайшие мучения1538Изгнание в 58—57 гг. в связи с подавлением заговора Катилины в 63 г., что я единственный, кто — если и оскорбил того, кому тогда, когда мы уже были в строю, тем не менее предлагалось второе консульство и славнейший триумф1539Речь идет о Цезаре и событиях 50 г., — был готов испытать те же сражения, так как в моей личности, по-видимому, всегда было нечто привлекательное для нападок бесчестных граждан1540См. прим. 19 к письму CCCXXXII.. И я предположил это не ранее, чем это было мне открыто объявлено, и я не столько испугался этого на тот случай, если бы это пришлось испытать, сколько счел нужным отклонить, — в случае если бы мог с честью избегнуть.

8. Ты видишь, каким недолговечным в то время, когда была надежда на мир, было мое суждение. Возможность дальнейшего отняли обстоятельства. Но тем, кого я не удовлетворяю, я с легкостью отвечаю: ведь ни я никогда не был большим другом Гаю Цезарю, чем они, ни они — большими друзьями государству, чем я; различие между мной и ими следующее: хотя и они честнейшие граждане и я не чужд этой славе, я предпочел разрешение посредством соглашения, чего, как я понял, хочешь и ты, они же — оружием. Так как победило то суждение, я, разумеется, приложу все усилия к тому, чтобы ни государство не ставило мне в упрек отсутствие гражданской преданности, ни ты — дружеской.

CCCXLIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 12]

Формийская усадьба, 28 февраля 49 г.

1. Гноетечение из глаз беспокоило меня даже больше, чем раньше. Однако я предпочел продиктовать это письмо, но не отпускать Галла Фадия, глубоко расположенного к нам обоим, совсем без письма к тебе. Правда, накануне я написал тебе, как только мог, то письмо, в котором пророчество1541Ср. письмо CCCXLI, § 3., хотелось бы мне, — ложное. Но причина этого письма не только в том, чтобы не пропустить дня без того, чтобы не отправить письма тебе, но также следующая, более законная: упросить тебя затратить некоторое время, для чего тебе потребуется его очень немного, — я очень хочу, чтобы твои соображения стали для меня ясными, чтобы я понял их до конца.

2. Я сохраняю полную свободу действий; не упущено ничего, что не имело бы разумного оправдания, не только вероятного. Ибо я, во всяком случае, не совершил оплошности ни тогда, когда я избегая не только позора трусости, но также подозрения в вероломстве, не хотел принять неподготовленную Капую, ни когда я, после сообщения условий мира Луцием Цезарем и Луцием Фабатом, остерегся оскорбить того, кому Помпей, уже вооруженный вооруженному, предоставлял консульство и триумф1542Речь идет о Цезаре и событиях 50 г..

3. К тому же никто не может по справедливости порицать и последнее — что я не пересек моря; ведь на это, хотя оно и заслуживало размышления, я все-таки мог пойти. Ведь мне не следовало предполагать, особенно когда на основании письма Помпея я не сомневался — это же, как я вижу, полагал и ты, — что он намерен прийти на помощь Домицию, и вообще я предпочел дольше обдумывать, что правильно и что мне следует делать.

4. Итак, прежде всего, хотя ты и намекнул, все-таки напиши мне пожалуйста более подробно, каким это тебе кажется; затем, что ты предвидишь и представляешь себе также в будущем, каким мне приличествует быть, и где я, по твоему мнению, приношу государству наибольшую пользу, требуется ли какая-либо роль миротворца или все зависит от воителя.

5. И я, который все измеряю долгом, все-таки вспоминаю твои советы; послушайся я их, я не испытал бы тогдашней печали. Помню, что ты тогда советовал мне через Феофана, через Куллеона, и я часто вспоминал это со вздохом. Поэтому хотя бы теперь вернемся к тем расчетам, которые я тогда отверг, чтобы последовать решениям, приносящим не только славу, но и некоторую безопасность. Но я ничего не предписываю; пожалуйста, напиши мне о своем мнении.

6. Прошу также выяснить со всей тщательностью, с какой сможешь (ведь у тебя будет, через кого ты сможешь), что делает наш Лентул, что делает Домиций, что намерен делать, как они теперь себя ведут, не обвиняют ли кого-нибудь, не негодуют ли на кого-нибудь — что я говорю «на кого-нибудь», — не на Помпея ли? Решительно всю вину Помпей сваливает на Домиция, что можно понять из его письма, копию которого я тебе посылаю1543Письмо до нас не дошло.. Итак, имей это в виду, а книгу Деметрия из Магнесии «О согласии» — я уже тебе писал об этом, — которую он тебе прислал, пожалуйста, пришли мне.

CCCXLIV. От Луция Корнелия Бальба Цицерону, в Формии

[Att., VIII, 15a]

Рим, конец февраля 49 г.

Бальб императору Цицерону привет.

1. Заклинаю тебя, Цицерон, возьми на себя заботу, вполне достойную твоей доблести, — восстановить прежнее согласие между Цезарем и Помпеем, разлученными людским вероломством. Верь мне, Цезарь не только будет в твоей власти, но и сочтет, что ты ему оказал величайшую услугу, если ты возьмешься за это. Я хотел бы, чтобы Помпей сделал то же. Чтобы его в такое время можно было довести до принятия каких-либо условий — этого я больше хочу, чем на это надеюсь. Но когда он остановится и перестанет бояться, тогда я начну надеяться, что твой авторитет подействует на него в сильнейшей степени.

2. Тем, что ты пожелал, чтобы мой Лентул, консул, остался здесь, ты сделал приятное Цезарю, мне же, клянусь богом верности, приятнейшее; ведь я ценю его так высоко, что Цезаря почитаю не больше. Если бы он позволил мне говорить с ним, как я привык, а не уклонялся старательно от беседы со мной, я был бы менее несчастен, чем теперь. Меньше всего ты должен полагать, что в настоящее время кто-либо мучается больше меня, потому что я вижу, что тот, кого я люблю больше, чем самого себя, является скорее чем угодно в консульстве, только не консулом. Но если он захочет послушаться тебя и поверить нам насчет Цезаря и провести в Риме оставшийся срок консульства, то я начну даже надеяться, что с одобрения сената, причем, ты будешь автором, а он докладчиком1544Технические термины: «автор закона» (auctor legis), «докладчик» (relator); законопроект докладывался в сенате консулом. Ср. письмо CCCXLI, § 5., Помпея и Цезаря можно будет связать союзом. Если это произойдет, я сочту, что я достаточно прожил.

Все поведение Цезаря по отношению к Корфинию ты, я знаю, одобришь: применительно к обстоятельствам дела, лучшее, что могло случиться, — чтобы дело было закончено без кровопролития. Очень рад, что тебе доставил удовольствие приезд моего и твоего Бальба1545Племянник Бальба.. Что бы он тебе ни говорил насчет Цезаря, что бы ни писал Цезарь, он, знаю я, докажет тебе на деле, какова бы ни была его судьба, что написал он вполне искренно.

CCCXLV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 13]

Формийская усадьба, 1 марта 49 г.

1. Пусть признаком гноетечения из моих глаз будет для тебя рука моего писца; оно же — и причиной краткости; впрочем как раз теперь мне не о чем было писать. Все мои ожидания связаны с известиями из Брундисия. Если бы он нагнал нашего Гнея, была бы сомнительная надежда на мир; если тот уже переправился, — угроза погибельной войны. Но ты видишь, что за человек появился в государстве, сколь деятельный, сколь бдительный, сколь подготовленный1546Цезарь.? Клянусь, если он никого не казнит и ни у кого ничего не отнимет, то те, кто его чрезвычайно боялся, будут чрезвычайно любить его.

2. Со мной много говорят люди из муниципий, много говорят сельские жители; они совершенно ни о чем не заботятся, кроме полей, кроме усадебок, кроме своих денежек. И посмотри, каков оборот дела: того, в ком они раньше были уверены1547Помпей., они опасаются; любят этого, которого боялись1548Цезарь.. Сколь великими нашими оплошностями и ошибками это вызвано, я не в состоянии подумать без огорчения. Но о том, что, по-моему, надвигается, я тебе написал и теперь жду твоего письма.

CCCXLVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 14]

Формийская усадьба, 2 марта 49 г.

1. Не сомневаюсь, что тебе ненавистны ежедневные письма, особенно когда я не извещаю тебя ни о чем новом и вообще уже не нахожу нового содержания для письма. Но если бы я, затратив труд, когда нет никаких оснований, посылал к тебе письмоносцев с пустыми письмами, я поступал бы глупо; но тем, кто отправляется в путь, особенно домочадцам, не могу не давать писем к тебе; в то же время, верь мне, я несколько успокаиваюсь среди этих несчастий, когда как бы говорю с тобой; когда же читаю твои письма, то даже еще больше. Вполне понимаю, что после этого бегства и моих страхов не было времени, которое должно было бы быть более немо в смысле писем, потому что ни в Риме не слышно ничего нового, ни в этой местности, которая к Брундисию ближе, чем ты, на расстояние двухдневного или трехдневного пути, а вся борьба этого первого времени происходит в Брундисии; именно этим ожиданием я и мучусь. Но мы будем все знать до нон. Цезарь, как я вижу, отправился из Корфиния после полудня в тот же день, в который Помпей утром выехал из Канусия, то есть в день Фералий1549Фералии или Паренталии («родительские дни») — праздник в честь умерших, когда приносились жертвы на могилах. Справлялся 13—21 февраля.. Но Цезарь движется так и побуждает солдат к быстроте такими выдачами, что я боюсь, как бы он не подступил к Брундисию скорее, чем нужно.

2. Ты скажешь: «В чем же твой успех, если ты предвосхищаешь огорчение от того события, о котором будешь знать через три дня?». Действительно, ни в чем; но, как я сказал раньше, я говорю с тобой очень охотно и в то же время знай — то мое решение, которое казалось уже довольно твердым, слабеет. Для меня недостаточно подходят те вершители, которых ты одобряешь1550Ср. письмо CCCLXIV, § 7.. И в самом деле, какой поступок их по отношению к государству когда-либо случайно оставил след, и кто ожидает от них чего-либо, достойного похвалы? Клянусь, я не считаю заслуживающими похвалы тех, кто ради подготовки войны отправился за море, хотя этого и нельзя было перенести; ведь я вижу, сколь великая это будет война и сколь губительная. Но меня привлекает один человек1551Помпей., которому я, видимо, должен быть спутником при его бегстве, союзником при восстановлении государственного строя. — «Так ты столько раз изменяешь свое мнение?». Я говорю с тобой, словно сам с собой. Кто в таком важном деле не рассуждает сам с собой по-разному? В то же время я хочу выведать и твое мнение, чтобы быть тверже, если оно прежнее, чтобы согласиться с тобой, если оно изменилось.

3. Вообще в отношении того, в чем я колеблюсь, мне важно знать, что намерен делать Домиций, что наш Лентул1552Публий Корнелий Лентул Спинтер.. О Домиции слухи разные: то, что он в Тибурской области, — нелепо; то, что он с Лепидами подступил к Риму, по-моему, неверно. Ведь Лепид говорит, что он куда-то проник скрытыми путями, но для того ли, чтобы скрыться, или чтобы добраться до моря — даже он не знает. Он также не знает насчет сына. Он добавляет одно, очень огорчительное: Домицию не возвращены деньги, которых у него было в Корфинии довольно много1553Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 23.. Но о Лентуле никаких известий. Пожалуйста, разузнай об этом и напиши мне.

CCCXLVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VII, 15]

Формийская усадьба, 3 марта 49 г.

1. За четыре дня до мартовских нон Эгипта1554Раб Цицерона. вручил мне твои письма: одно давнее, которое ты, по твоим словам, за три дня до календ дал Пинарию, которого я не видел; в нем ты ждешь, что сделает посланный вперед Вибуллий1555Луций Вибуллий Руф, начальник мастеровых у Помпея, был послан к Цезарю для переговоров. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 15 и 34., которого Цезарь вовсе не видел (из второго письма я вижу, что ты знаешь, что это так), и как я приму возвращение Цезаря, от встречи с которым я думаю совсем уклониться; в тот же день ты замышляешь бегство и изменение своей жизни, что тебе, по-моему, и следует сделать, и ты не знаешь, при связках ли Домиций1556Т.е. сохранил ли Луций Домиций Агенобарб, сдавшийся Цезарю в Корфинии, своих ликторов и тем самым военную власть. Домиций был назначен наместником Трансальпийской Галлии на смену Цезарю. Ср. письмо CCCXII, § 3.. Когда ты будешь знать это, сделай так, чтобы я знал. Вот ответ на первое письмо.

2. Последовало еще два письма, отправленных оба в канун календ, которые меня, и до того, как я тебе писал, колебавшегося, сбили с прежней точки зрения. И меня не волнует, что ты пишешь «враждебный самому Юпитеру»1557Возможно, угроза Помпея при оставлении Рима, что он не пощадит никого из остающихся, даже Юпитера.. Ведь опасность кроется в гневе обоих, победа же так неопределенна, что худшее дело1558Дело Цезаря. кажется мне более подготовленным. Не действуют на меня и консулы, которые сами поддаются воздействию легче, чем пушинка или лист. Размышление о долге терзает меня и терзало до сего времени. Более осторожно, конечно, остаться; более честным считается переправиться. Иногда я предпочитаю, чтобы многие считали, что я поступил неосторожно, нежели чтобы немногие — что нечестно. Ты спрашиваешь о Лепиде и Тулле1559Ср. письма CCCXLVI, § 2; CCCLXIV, § 7.; для них нет сомнений в том, чтобы явиться к Цезарю и прийти в сенат.

3. Твое самое последнее письмо отправлено в календы; в нем ты желаешь встречи и не теряешь надежды на мир. Но я, когда пишу это, не считаю, ни что они1560Цезарь и Помпей. встретятся, ни что Помпей, если они встретятся, согласится на какие-либо условия. Ты, видимо, не сомневаешься в том, что мне следует делать, если консулы переправятся; они, конечно, переправляются или — сейчас уже — переправились. Но запомни — кроме Аппия1561Аппий Клавдий Пульхер, как цензор, не обладал военной властью., нет почти никого, кто не имел бы на это права. Ведь это либо обладающие военной властью, как Помпей, как Сципион, Суфенат, Фанний, Воконий, Сестий, сами консулы1562Цицерон упускает из виду, что при спешном оставлении Рима не был издан закон о предоставлении консулам военной власти (lex curiata de imperio) и что они таковой формально не имели., которым, по обычаю предков, положено посещать даже все провинции, либо их легаты. Но я не решаю ничего; к чему ты склоняешься и что почти правильно, понимаю. Я написал бы больше, если бы мог писать сам. Но я, как мне кажется, смогу через два дня. Посылаю тебе копию письма Бальба Корнелия1563Письмо CCCXLIV., которое я получил в тот же день, когда и твое, чтобы ты испытал скорбь за мою участь, видя, что надо мной издеваются.

CCCXLVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., VIII, 16]

Формийская усадьба, 4 марта 49 г.

1. Все мной предусмотрено, кроме скрытого и безопасного пути к Верхнему морю1564Адриатическое море. «Это море» — Нижнее, Тирренское.; этим морем ведь я не могу воспользоваться в это время года. Но каким путем мне попасть туда, куда стремится мой дух и куда зовет дело? Ведь уезжать следует скоро, чтобы случайно что-либо не помешало и не связало меня. И меня приводит к этому не тот, кто создает такое впечатление, кого я уже давно узнал, как человека, самого неспособного к государственной деятельности ; теперь же знаю, что он и самый неспособный полководец 1565Помпей.. Итак, меня к этому приводит не он, а людская молва, о которой мне пишет Филотим. Ведь оптиматы, по его словам, меня разрывают. Все благие боги! что за оптиматы! Как они теперь бегут навстречу, как продаются Цезарю! А для муниципий он бог, и они не притворяются, как тогда, когда они приносили обеты по поводу болезни того1566Помпей..

2. Но право, от какого бы зла ни удержался этот Писистрат1567Цезарь. О Писистрате см. прим. 6 к письму CCCXVII., это будет так же приятно, как если бы он помешал совершить это другому. Надеются, что этот будет благосклонным, того1568Помпей. считают разгневанным. Какие выходы навстречу из городов, какие почести! «Боятся», — скажешь ты. Верю, но того1569Помпей., клянусь, больше. Коварная мягкость этого1570Цезарь. их, восхищает, гнева того1571Помпей. они страшатся. Судьи из числа трехсот шестидесяти, которые особенно восхищались нашим Гнеем, из которых я ежедневно кого-нибудь вижу, ужасаются перед какими-то его «луцериями»1572Луцерия — город, где временно находился Помпей. Ср. письмо CCCXLI, § 4.. Поэтому я и спрашиваю, кто эти оптиматы, которые меня выталкивают, хотя сами остаются дома? Тем не менее, кто бы они ни были,

Хотя я и вижу, с какой надеждой выезжаю, я и присоединяюсь к человеку, более подготовленному к опустошению Италии, нежели к победе1574Помпей., и ожидаю повелителя. И все-таки, когда я пишу это, за три дня до нон, я еще чего-то жду из Брундисия. Но почему «чего-то», а не извещения о том, что он оттуда постыдно бежал, и не о том, по какому пути и куда направляется этот победитель1575Цезарь.? Когда узнаю об этом, думаю в Арпин, если он1576Цезарь. поедет по Аппиевой дороге.

CCCXLIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 1]

Формийская усадьба, 6 марта 49 г.

1. Хотя я и полагал, что, когда ты будешь читать это письмо, я уже буду знать, что произошло в Брундисии (ведь из Канусия Гней отправился за восемь дней до календ, а это я пишу в канун нон, на четырнадцатый день после его выступления из Канусия), тем не менее я каждый час был в тревоге из-за ожидания и удивлялся, что не сообщали даже никаких слухов; ведь было удивительное молчание. Но это, возможно, пустые старания ; все-таки это уже необходимо знать.

2. Одно огорчает меня: до сего времени не могу выяснить, где наш Публий Лентул, где Домиций. Но я хочу знать, как мне легче выяснить, что они намерены делать: намерены ли они отправиться к Помпею, а если намерены, то каким путем и когда намерены отправиться. Рим, слыхал я, уже переполнен оптиматами; Сосий и Луп1577Городские преторы Гай Сосий и Публий Рутилий Луп., которые, как полагал наш Гней, должны были прибыть в Брундисий раньше, чем он, производят суд. Отсюда же уезжают во множестве; даже Маний Лепид, с которым я обычно коротал дни, думает завтра.

3. Я же задержался в формийской усадьбе, чтобы скорее узнавать новости; затем хочу в Арпин; оттуда, по пути, где меньше всего возможна встреча , — к Верхнему морю, удалив или совсем отпустив ликторов. Ведь, по слухам, честные мужи, которые и теперь и ранее часто были для государства большим оплотом, не одобряют этого моего промедления, и обо мне много и строго судят на пирах, рано начинающихся.

Итак, мне следует выехать и, чтобы быть честным гражданином, пойти на Италию войной на суше и на море и снова разжечь против себя ненависть бесчестных, которая уже погасла, и последовать советам Лукцея и Феофана.

4. Ведь Сципион1578Квинт Цецилий Метелл Сципион, сын Корнелия Сципиона Насики; Помпей был женат на его дочери Корнелии. либо выезжает по жребию в Сирию, либо вместе с зятем почетно, либо бежит от гнева Цезаря, а Марцеллы1579Консулы 51, 50 и 49 гг., оптиматы, враги Цезаря. остались бы, если бы не боялись меча Цезаря. Аппий — в таком же страхе, а также из-за недавнего враждебного отношения1580Аппий Клавдий Пульхер мог опасаться цезарианца Долабеллы.. Кроме него и Гая Кассия, все прочие — легаты, Фавст1581Гай Кассий Лонгин, народный трибун 49 г.; Луций Корнелий Сулла Фавст, сын диктатора, зять Помпея. — проквестор; одному мне дозволено любое из двух. К этому присоединяется соображение о брате1582Квинт Цицерон мог вызвать особенное раздражение Цезаря, так как был его легатом в 54 г.; было бы несправедливо, если бы он разделил эту участь. На него Цезарь даже больше разгневается, но я не могу упросить его остаться. Я отдам это Помпею, потому что должен. Ведь лично меня не побуждает никто другой, ни слова честных, которых нет, ни дело, которое велось трусливо, будет вестись бесчестно. Одному, одному отдаю я это, даже без его просьбы, и защищающему, как он говорит, не свое дело, а государственное. Я очень хотел бы знать, что ты думаешь насчет переезда в Эпир.

CCCL. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 2]

Формийская усадьба, 7 марта 49 г.

В мартовские ноны, в твой день1583День приступа лихорадки; возможно, день рождения., как я полагаю, я ждал от тебя более длинного письма; тем не менее счел нужным ответить вот на это краткое1584Ср. письмо CCCLXIV. § 8., которое ты отправил за три дня до нон, накануне приступа . По твоим словам, ты радуешься, что я остался, и пишешь, что остаешься при своем мнении; но мне, на основании предыдущего письма, казалось, что ты не сомневаешься в том, что мне следует ехать при условии, если и Гней взойдет на корабль в хорошем сопровождении, и консулы переправятся. Ты ли плохо помнишь это, или я недостаточно понял, или ты изменил мнение? Но либо из того письма, которого я жду, я увижу, каково твое мнение, либо выманю у тебя другое. Из Брундисия еще ничего не сообщено.

CCCLI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 2a]

Формийская усадьба, 8 марта 49 г.

1. О трудное и совсем погубленное дело! Как ты ничего не пропускаешь, давая совет! Как, однако, не объясняешь ничего, что ты одобрил бы сам! Тому, что я не вместе с Помпеем, ты радуешься и излагаешь, как позорно будет мне присутствовать1585В сенате., когда его будут как-нибудь порочить: одобрить будет непростительно. Конечно; следовательно, против? — «Да отвратят боги», — говоришь ты. — Так что же будет, если с одним связано преступление, с другим истязание? «Ты добьешься, — говоришь ты, — у Цезаря, чтобы тебе было дозволено отсутствовать и быть не у дел». Следовательно, умолять? Жалкое положение! Что, если не добьюсь? — «И насчет триумфа, — говоришь ты, — вопрос останется открытым». Что, если именно это меня и связывает? Принять мне? Что сквернее? Отказаться? Он1586Цезарь. сочтет, что его полностью отвергают, даже больше, чем некогда в деле с вигинтивирами1587Комиссия из двадцати человек, образованная в 59 г., для распределения земли в Кампании. Цицерон отказался от участия в ней, что оскорбило Цезаря. Ср. письмо XLVI, § 4.. А ведь когда он обеляет себя, он обычно сваливает на меня всю вину за те обстоятельства: будто я в такой степени был ему врагом, что не хотел даже принять от него должность. Насколько горше он теперь примет это! Настолько, разумеется, насколько этот почет выше того и сам он сильнее.

2. Что касается отсутствия у тебя, по твоим словам, сомнений в том, что я в настоящее время очень не в чести у Помпея, не вижу причины, почему бы это было так именно в настоящее время. Станет ли тот, кто, потеряв Корфиний, наконец известил меня о своем решении, сетовать, что я не прибыл в Брундисий, когда между мной и Брундисием находился Цезарь? Кроме того, он знает, что в этом деле его жалоба не искренняя . Он считает, что насчет слабости муниципий, насчет набора, насчет мира, насчет Рима, насчет денег, насчет занятия Пиценской области я предвидел больше, чем он. Если же я не приеду, когда смогу, тогда именно он будет недругом, чего я опасаюсь не во избежание того, чтобы он повредил мне — и в самом деле, что он сделает?

— но потому что меня ужасает обвинение в неблагодарности. Поэтому я уверен, что мой приезд, в какое бы время он ни произошел, будет для него, как ты пишешь, желанным . Ты говоришь, что если этот1589Цезарь. будет действовать более умеренно, ты дашь более осторожный совет. Как может он1590Цезарь. вести себя не губительно? Запрещают жизнь, нравы, прежние действия, сущность предпринятого дела, союзники, силы честных и даже постоянство.

3. Едва прочел я твое письмо, как ко мне приходит спешащий к нему1591Цезарь. Постум Курций с речами исключительно о флотах и войсках: он1592Цезарь. вырывал Испании, удерживал Азию, Сицилию, Африку, Сардинию, быстро переносил преследование1593Преследование Помпея. в Грецию. Итак, приходится ехать, чтобы быть союзником не столько в войне, сколько в бегстве; ведь я не смогу переносить толки тех, кто бы они ни были; ведь они, во всяком случае, не являются честными, как их называют. Тем не менее жажду знать, что именно они говорят, и настоятельно прошу тебя разузнавать это и сообщать мне. Что произошло в Брундисии, до сего времени совсем не знаю. Когда буду знать, тогда, в зависимости от обстоятельств и времени, приму решение, но последую твоему.

CCCLII. От Марка Целия Руфа Цицерону, в Италию

[Fam., VIII, 15]

Цисальпийская Галлия, приблизительно 9 марта 49 г.

Целий Цицерону привет.

1. Видел ли ты когда-нибудь более негодного человека, чем твой Гней Помпей, который, будучи таким бездельником, вызвал такое замешательство? Но читал или слыхал ты о ком-нибудь, кто был бы горячее Цезаря во время военных действий и умереннее его же в победе? Ну, что? Разве наши солдаты, которые в суровейшей и холоднейшей местности, жесточайшей зимой закончили войну прогуливаясь, по-твоему, воспитаны на яблоках с красными щечками1594Т.е. не закалены.? — «К чему, — скажешь ты, — все эти прославления?». — Но если бы ты знал, как я встревожен, то над этим моим прославлением, которое ко мне совсем не относится1595Так как слава принадлежит Цезарю., ты бы посмеялся. Изложить это тебе я могу только при встрече, и надеюсь, что это скоро произойдет; ибо, вытеснив Помпея из Италии, он1596Цезарь. решил вызвать меня под Рим1597См. прим. 13 к письму CCV., так как то, полагаю, уже завершено, разве только Помпей предпочел быть осажденным в Брундисии.

2. Да погибну я, если самое малое основание к тому, чтобы я спешил к вам, это сильнейшее желание видеть тебя и обсудить все личные дела. Как много их у меня! Увы! я опасаюсь, что все забуду, когда увижу тебя, как обычно бывает. Однако за какое преступление на мою долю выпала необходимость обратной поездки в сторону Альп? Из-за того, что интимилийцы1598Народность в Лигурии; главный городом был Альбий Интимилий (или Интимелий). взялись за оружие и без больших оснований. Беллиен, раб, выросший в доме Деметрия, который находился там с гарнизоном, захватил, приняв деньги от противной партии, некого Домиция, знатного человека, жившего там и связанного с Цезарем узами гостеприимства, и задушил его. Община взялась за оружие. Туда я и должен отправиться через снега с четырьмя когортами. Постоянно, скажешь ты, Домиции терпят беды. Право, я бы хотел, чтобы внук Венеры отнесся с таким присутствием духа к вашему Домицию, с каким сын Псекады отнесся к этому1599«Внук Венеры» — это Гай Юлий Цезарь, род которого, по преданию, восходил к Венере, (от Аскания-Юла, внука Анхиса и Афродиты). Псекада («опрыскивательница») — обычное имя рабыни-парикмахерши; «сын Псекады» — это Беллиен, раб, выросший в доме господина (verna). «Ваш Домиций» — это Луций Домиций Агенобарб, отпущенный Цезарем после пленения его в Корфинии.. Цицерону сыну шлю привет.

CCCLIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 3]

Формийская усадьба, 9 марта 49 г.

1. За семь дней до ид сын Домиция1600Гней Домиций Агенобарб. Его мать Порция была сестрой Марка Порция Катона Утического. проехал через Формии, спеша к матери в Неаполь, и велел известить меня, что его отец близ Рима, когда о нем заботливо спросил мой раб Дионисий. Я же слыхал, что он отправился либо к Помпею, либо в Испанию. Как обстоит дело, я очень хотел бы знать; ведь для того, что я обдумываю, важно, если он действительно никуда не выезжал, чтобы Гней1601Помпей. понял, что выезд из Италии для меня не легок, когда всю ее занимают войска и гарнизоны, особенно зимой; ведь если бы время года было более благоприятным, можно было бы отправиться даже по Нижнему морю. Теперь же можно переправиться только по Верхнему1602Верхнее море — Адриатическое; Нижнее — Тирренское., куда путь отрезан. Итак, расспроси и о Домиции и о Лентуле.

2. Из Брундисия до сего времени никаких вестей, а этот день — за шесть дней до ид, и сегодня или накануне, как я предполагаю, в Брундисий прибыл Цезарь, ибо в календы он останавливался в Арпах. Но, если послушать Постума, он собирался преследовать Гнея; ведь он, сопоставляя погоду и сроки, считал, что тот переправился. Я полагал, что он не найдет моряков; он же1603Марк Курций Постум — цезарианец. Ср. письмо CCCLI, § 3. был уверен и тем более, что щедрость этого человека к владельцам кораблей известна. Но я дольше не в силах не знать, в каком положении все дело в Брундисии.

CCCLIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 5]

Формийская усадьба, 10 марта 49 г.

1. В день своего рождения ты написал мне письмо, полное советов и как чрезвычайного расположения, так и благоразумия. Его мне вручил Филотим на другой день после того, как получил от тебя. То, о чем ты рассуждаешь, правда, очень трудно: путь к Верхнему морю, плавание по Нижнему, отъезд в Арпин, чтобы не показалось, будто бы я бежал от этого1604От Цезаря., невыезд из Формий, чтобы не показалось, будто бы я устремился навстречу для поздравления; но наибольшее счастье — это видеть то, что все-таки вот-вот, говорю я, придется увидеть. Был у меня Постум; я писал тебе, как он был важен. Приезжал ко мне и Квинт Фуфий1605Цезарианцы Марк Курций Постум и Квинт Фуфий Кален, народный трибун 61 г. — с каким выражением лица, в каком воодушевлении! — спеша в Брундисий, осуждая преступление Помпея, беспечность и глупость сената. Я, который не могу переносить это в своей усадьбе, смогу ли переносить присутствие Курция в курии?

2. Ну, представь себе меня переносящим это хотя бы благодушно ; что же, какой исход будут иметь те слова: «Скажи, Марк Туллий»1606См. прим. 9 к письму CCLXXXIII. Ср. письма CCLXXXIII, § 4; CCXCIII, § 5; CCXCVII, § 7.? И я не касаюсь дела государства, которое считаю потерянным как из-за нанесенных ему ран, так и из-за тех лекарств, которые приготовляются. Что делать мне по отношению к Помпею, на которого (к чему мне это отрицать?) я был очень сердит? Ведь причины событий всегда волнуют больше, чем самые события; и вот, рассматривая эти беды (могут ли быть большие, чем эти?) или, лучше, признавая, что они случились из-за его действий и по его вине, я был ему большим недругом, чем самому Цезарю. Подобно тому как наши предки считали день битвы под Алией1607В битве у реки Алии (приток Тибра) римляне были наголову разбиты галлами в 390 г. до н.э. более печальным, чем день взятия Рима, ибо эта беда была вызвана той (поэтому тот день еще и теперь — день дурного предзнаменования, а этот в народе не известен), — так я сердился, вспоминая оплошности за десять лет, в которые вошел также тот год, который меня поверг160858 г., год изгнания Цицерона, когда Помпей отказался выступить в его защиту., когда он не защищал меня (чтобы не выразиться сильнее), и понимая безрассудство, трусость, нерадение, проявленные в настоящее время.

3. Но это для меня уже потеряло значение; о его благодеяниях думаю я, думаю также о достоинстве; понимаю — правда позже, чем хотел бы — благодаря письмам и высказываниям Бальба, но вижу, что дело решительно идет не о чем ином, с самого начала ни о чем ином не шло, но только о том, чтобы убить его1609Т.е. чтобы Цезарь казнил Помпея.. И вот отвечаю, как тот, кому у Гомера и мать и богиня сказала1610Ахилл. Гомер, «Илиада», XVIII, 96, 98—99.:

— ответил матери:

Что, если не только друга , но и благодетеля , прибавь — такого мужа, отстаивающего такое дело? Я же считаю, что эти услуги следует покупать ценой жизни. Оптиматам же твоим я ни в чем не доверяю, ни в чем уже даже не приспособляюсь к ним. Вижу, как они ему1611Цезарю. сдаются, как будут сдаваться. Что такое, по-твоему, те постановления муниципий насчет здоровья1612Обеты муниципий в случае выздоровления Помпея. перед этими поздравлениями с победой? — «Боятся», — скажешь ты. — Но сами, они говорят, что боялись тогда. Посмотрим, что произошло в Брундисии. Из этого, быть может, родятся другие замыслы и другие письма.

CCCLV. От Луция Корнелия Бальба и Гая Оппия Цицерону, в Формии

[Att., IX, 7a]

Рим, 10 или 11 марта 49 г.

Бальб и Оппий шлют привет Марку Цицерону.

1. Не только советы ничтожных людей, как мы, но и советы самых прославленных мужей обычно одобряются большинством на основании исхода, а не желания. Тем не менее, уверенные в твоей доброте, мы дадим тебе насчет того, о чем ты нам писал, совет, который нам кажется самым верным. Если он не будет благоразумен, то он все же будет исходить от самой глубокой верности и самого глубокого расположения. Если бы мы узнали от Цезаря, что он намерен сделать то, что ему, по нашему мнению, надлежит сделать, — немедленно по прибытии в Рим начать переговоры о восстановлении согласия между ним и Помпеем, — мы должны были бы посоветовать тебе согласиться участвовать в этом, чтобы все дело легче и с большим достоинством было завершено через тебя, связанного с обоими; и, наоборот, если бы мы считали, что Цезарь не намерен это делать, и даже знали, что он хочет вести войну с Помпеем, мы бы никогда не убеждали тебя взяться за оружие против человека, оказавшего тебе величайшие услуги, подобно тому, как мы всегда молили тебя не сражаться против Цезаря.

2. Но так как даже теперь мы можем скорее предполагать, нежели знать, что Цезарь намерен делать, мы можем только сказать, что тебе, при твоем достоинстве и честности, не подобает браться за оружие против одного из них, когда ты с обоими связан самой тесной дружбой, и мы не сомневаемся, что Цезарь, по своей доброте, всецело одобрит это. Мы же, если тебе будет угодно, напишем Цезарю, чтобы он известил нас о том, что намерен он предпринять по этому поводу. Если от него нам будет ответ, мы немедленно напишем тебе о своем мнении и заверим тебя, что мы советуем то, что, как нам кажется, наиболее полезно для твоего достоинства, не для дела Цезаря, и мы считаем, что Цезарь, по своей снисходительности к своим, одобрит это.

CCCLVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 6]

Формийская усадьба, 11 марта 49 г.

1. У меня до сего времени из Брундисия ничего. Из Рима Бальб написал, что, по его мнению, консул Лентул уже переправился, но с Бальбом младшим не встретился, так как тот слыхал это уже в Канусии; оттуда он и написал ему; шесть когорт, которые находились в Альбе, перешли к Курию по Минуциевой дороге; это ему написал Цезарь, и что он вскоре будет близ Рима1613См. прим. 13 к письму CCV.. Итак, воспользуюсь твоим советом и не удалюсь в Арпин при этих обстоятельствах, хотя, желая дать своему Цицерону белую тогу1614По случаю совершеннолетия. в Арпине, я намеревался привести это в оправдание перед Цезарем; но, быть может, он обидится именно на то, что я не предпочел сделать это в Риме. Все-таки, если с ним следует встретиться, то лучше всего здесь; тогда мне будет видно остальное, то есть и куда, и по какому пути, и когда1615Речь идет о бегстве Цицерона из Италии..

2. Домиций, слыхал я, в Косской области и, по крайней мере, как говорят, готов к отплытию; если в Испанию, не одобряю; если к Гнею, хвалю; конечно, лучше куда угодно, но только не видеть Курция, на которого я, его патрон, не могу смотреть1616Ср. письмо CXLV, § 10.. Что говорить о других? Но мне, я думаю, следует сохранять спокойствие, чтобы не доказывать свою вину, раз я, любя Рим, то есть отечество, и полагая, что дело будет улажено, вел себя так, что оказался совершенно отрезанным и захваченным.

3. Когда письмо было уже написано, из Капуи доставили письмо; вот копия:

«Помпей переправился через море со всеми солдатами, которые с ним были1617Ложное известие. Помпей покинул Италию не ранее 15 марта; ср. письмо CCCLXX, § 3. — численность их тридцать тысяч человек, — и двое консулов, и народные трибуны, и сенаторы, которые были при нем, все с женами и детьми. На корабль он взошел, говорят, за три дня до мартовских нон. Начиная с того дня были северные ветры. Кораблям, которыми он не воспользовался, он, говорят, всем обрубил носы или сжег их».

Письмо об этом было доставлено в Капую народному трибуну Луцию Метеллу от его тещи Клодии, которая сама переправилась.

4. Раньше я был встревожен и сокрушался, как, разумеется, требовали самые обстоятельства, когда своим рассудком я не мог ничего разрешить; теперь же, после того как Помпей и консулы ушли из Италии, не сокрушаюсь, но горю от скорби:

Говорю тебе, верь мне, я не владею собой; столько позора, мне кажется, я допустил. Я ли, во-первых, — не вместе с Помпеем, какое бы решение он ни принял, затем, — не вместе с честными, хотя бы дело и было начато безрассудно? Особенно когда те самые, ради которых я поручал себя судьбе с большей опаской, — жена, дочь, мальчики Цицероны, предпочитали, чтобы я держался той стороны, а это1619Дело Цезаря. считали позорным и недостойным меня. А брат Квинт, по его словам, все, что бы я ни одобрил, считал правильным, следовал этому с полным спокойствием.

5. Я теперь перечитываю твои письма с самого начала; они несколько возвращают мне силы. Первые предостерегают и просят меня не бросаться вперед; последние показывают, что ты радуешься тому, что я остался. Читая их, я кажусь себе менее опозоренным, но только — пока читаю. Затем снова поднимается скорбь и призрак постыдного . Поэтому заклинаю тебя, мой Тит, вырви у меня эту скорбь или хотя бы уменьши либо утешением, либо советом, либо чем только можешь. Но что мог бы ты? Или что кто-нибудь другой? Едва ли даже бог.

6. Со своей стороны, стремлюсь к тому, что ты советуешь и что, как ты надеешься, может произойти, — чтобы Цезарь согласился на мое отсутствие, когда в сенате будет обсуждаться что-либо, направленное против Помпея. Но боюсь, что не добьюсь этого. От него прибыл Фурний. Чтобы ты знал, за кем я следую, скажу, что, по его сообщению, сын Квинта Титиния с Цезарем, но тот выражает мне большую благодарность, нежели я бы хотел. А о чем он меня просит, правда, в немногих словах, но властно , узнай из его собственного письма. Горе мне, что ты не был здоров! Мы были бы вместе, в совете, конечно, не было бы недостатка: двум совокупно идущим ...1620Гомер, «Илиада», X, 224. Цицерон пользуется этими словами как поговоркой; смысл: «один ум — хорошо, два лучше».

7. Но сделанного не будем обсуждать; займемся будущим. До сего времени меня ввели в заблуждение два следующих обстоятельства: вначале надежда на соглашение; достигнув его, я хотел жить, как простой человек, чтобы моя старость освободилась от тревог; затем я полагал, что Помпей предпринимает жестокую и губительную войну. Клянусь богом верности, я считал, что долг лучшего гражданина и мужа подвергнуться любому истязанию, но не только не возглавлять той жестокости, но даже не участвовать в ней. Даже умереть, кажется, было лучше, нежели быть с этими. Вот по поводу чего подумай, мой Аттик, или, лучше, выдумай. Любой исход перенесу я более стойко, чем эту скорбь.

CCCLVII. От Гая Юлия Цезаря Цицерону, в Формии

[Att., IX, 6a]

В дороге, март 49 г.

Император Цезарь шлет привет императору Цицерону.

Хотя я только видел нашего Фурния и не мог ни поговорить с ним, ни выслушать его, как мне хотелось, ибо я торопился и был в пути, уже послав вперед легионы, тем не менее я не мог упустить случая написать тебе и послать его и выразить тебе свою благодарность, хотя я и часто это делал и, мне кажется, буду делать чаще: такие услуги оказываешь ты мне. Так как я уверен, что вскоре прибуду под Рим1621См. прим. 13 к письму CCV. Ни Цезарь, ни Цицерон не могли войти в Рим, не сложив с себя военной власти., прежде всего прошу тебя дать мне возможность видеть тебя там, чтобы я мог воспользоваться твоим советом, влиянием, достоинством, помощью во всем. Возвращусь к сказанному выше: прости мою торопливость и краткость письма. Остальное узнаешь от Фурния.

CCCLVIII. Гаю Оппию и Луцию Корнелию Бальбу от Гая Юлия Цезаря, в Рим

[Att., IX, 7c]

В пути, незадолго до 11 марта 49 г.

Цезарь Оппию, Корнелию привет.

1. Клянусь, меня радует, что вы в своем письме отмечаете, сколь сильно вы одобряете то, что совершено под Корфинием. Вашему совету я последую охотно и тем охотнее, что и сам решил поступать так, чтобы проявлять возможно большую мягкость и прилагать старания к примирению с Помпеем. Попытаемся, не удастся ли таким образом восстановить всеобщее расположение и воспользоваться длительной победой, раз остальные1622Особенно Гай Марий и Цинна., кроме одного Луция Суллы, которому я не намерен подражать, жестокостью не смогли избегнуть ненависти и удержать победу на более долгий срок. Пусть это будет новый способ побеждать — укрепляться состраданием и великодушием. Насчет того, до какой степени это возможно, мне кое-что приходит на ум, и многое можно придумать. Прошу вас подумать об этом.

2. Я захватил Нумерия Магия, префекта Помпея; разумеется, я последовал своему правилу и немедленно велел его отпустить. В мои руки попало уже два начальника мастеровых Помпея, и они отпущены мной. Если они захотят быть благодарными, они должны будут советовать Помпею, чтобы он предпочел быть другом мне, а не тем, кто всегда и ему и мне были злейшими врагами, чьи козни и привели к тому, что государство пришло в такое состояние.

CCCLIX. От Луция Корнелия Бальба Цицерону, в Формии

[Att., IX, 7b]

Рим, 11 или 12 марта 49 г.

Бальб императору Цицерону привет.

1. Если ты здравствуешь, хорошо. После того как мы с Оппием отправили тебе общее письмо1623Возможно, письмо CCCLV., я получил от Цезаря письмо1624Очевидно, письмо CCCLVIII., копию которого тебе посылаю. Из него ты сможешь понять, как он жаждет восстановления согласия между ним и Помпеем и как он далек от всякой жестокости; такому образу мыслей его я, как мне и следует, чрезвычайно радуюсь. Что же касается тебя и твоей честности и верности своему слову, то, клянусь, мой Цицерон, я полагаю то же, что и ты, — твое доброе имя и чувство долга не могут позволить тебе пойти с оружием против того, от кого ты, по собственному признанию, получил столь великое благодеяние1625Помпей, который способствовал возвращению Цицерона из изгнания..

2. Что Цезарь одобрит это, я уверен ввиду его исключительной доброты и твердо знаю, что ты с огромной лихвой вознаградишь его, если в войне не выступишь против него и не будешь союзником его противников. И это удовлетворит его не только в отношении тебя, такого и столь значительного мужа; даже мне он сам, по собственному побуждению, позволил не находиться в тех войсках, которые должны были бы действовать против Лентула или Помпея, от которых я получил величайшие благодеяния1626Права римского гражданства. См. прим. 27 к письму CCXCIII., и он сказал, что для него достаточно, если я, облеченный в тогу1627Т.е. как гражданское лицо., буду в Риме выполнять для него обязанности, которые я, если бы хотел, мог бы выполнять и для них. И вот я теперь ведаю и занимаюсь в Риме всеми делами Лентула и проявляю в этом свой долг, верность, преданность. Но, клянусь, не считаю совершенно безнадежной отвергнутую надежду на примирение, ибо Цезарь в таком расположении духа, какого нам следует желать. При этих обстоятельствах я полагаю, что тебе, если это тебе кажется подходящим, следует написать ему и просить у него защиты, как ты, с моего одобрения, просил у Помпея во времена Милона1628В 52 г., во время суда над Милоном.. Готов ручаться, если я хорошо знаю Цезаря, что он скорее примет во внимание твое достоинство, нежели свою пользу.

3. Сколь благоразумно я это тебе пишу, не знаю; но одно знаю твердо: все, что ни пишу, я пишу тебе по исключительной дружбе и расположению, ибо тебя (так готов я умереть, был бы невредим Цезарь!) я ценю так высоко, что немногие дороги мне в такой же мере, как ты. Когда ты что-нибудь решишь насчет этого, пожалуйста напиши мне; ведь я немало стараюсь, чтобы ты, как ты того хочешь, по отношению к обоим мог проявить свое расположение, которое, как я, клянусь, уверен, ты и намерен проявить. Береги здоровье.

CCCLX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 4]

Формийская усадьба, 12 марта 49 г.

1. Хотя я и отдыхаю только в то время, пока или пишу тебе или читаю твои письма, тем не менее я и сам нуждаюсь в темах для писем, и с тобой, хорошо знаю, случается то же. Ведь то, что обычно пишут в спокойном настроении, по-дружески, исключается при нынешних обстоятельствах, а то, что относится к нынешним обстоятельствам, мы уже исчерпали. Тем не менее, чтобы не совсем поддаться заболеванию, я избрал для себя кое-какие, так сказать, положения , которые относятся и к государственным делам и к нынешним обстоятельствам, чтобы и отвлечься от сетований и упражняться в том самом, о чем идет речь. Они такого рода:

2. Следует ли оставаться в отечестве, когда оно под властью тирана? Следует ли всяким способом домогаться избавления от тирании, если даже вследствие этого государству в целом будет угрожать опасность? Следует ли принимать меры предосторожности против избавителя, чтобы сам он не вознесся? Следует ли пытаться помочь отечеству, угнетаемому тираном, более используя удобный случай и словами, а не войной? Подобает ли государственному деятелю сохранять спокойствие, удалившись куда-нибудь из отечества, угнетаемого тираном, или идти на всяческую опасность ради свободы? Следует ли идти войной на страну и осаждать ее, когда она под властью тирана? Следует ли причислить к лучшим и человека, не одобряющего избавления от тирании путем войны? Следует ли в государственных делах разделять опасности благодетелей и друзей, даже если не считаешь, что их общие решения правильны? Следует ли человеку, оказавшему отечеству великие благодеяния и испытавшему за это непоправимое и подвергшемуся зависти 1629Цицерон имеет в виду свое изгнание в связи с подавлением заговора Катилины. , добровольно идти на опасность ради отечества или же ему следует позволить заботиться о самом себе и своих домашних, отказавшись от действий против властвующих в государстве?

3. Упражняясь в этих рассуждениях и разбирая доводы за и против как по-гречески, так и по-латински, я несколько отвлекаюсь от огорчений и обсуждаю нечто полезное для дела. Но боюсь, как бы я не оказался тебе некстати . Ведь если тот, кто понес это письмо, прибудет в срок, он к тебе попадет как раз в твой день1630В день приступа лихорадки..

CCCLXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 7]

Формийская усадьба, 13 марта 49 г.

1. Я написал тебе письмо, чтобы отправить его за три дня до ид, но в этот день тот, кому я хотел его дать, не выехал. Однако в этот же самый день прибыл тот «быстроногий»1631«Быстроногий» — эпитет Ахилла у Гомера., как его назвал Сальвий1632Вольноотпущенник Аттика.. Он доставил твои содержательнейшие письма, которые влили в меня нечто вроде души; ведь возрожденным я себя не могу назвать. Но ты явно совершил главное . Ведь я, верь мне, уже не стремлюсь достигнуть счастливого исхода; ведь я вижу, что ни если будут живы они оба, ни если этот один, у нас никогда не будет государства. Поэтому я и не надеюсь на покой для себя и уже не отвергаю никакой горечи. Одного только я боялся: что совершу что-нибудь позорное или, скажу я, что уже совершил.

2. Итак, считай, что ты мне прислал спасительные письма, и не только вот это, более длинное, яснее которого, совершеннее которого ничто не может быть, но и то, более краткое, в котором самым приятным для меня было, что Секст1633Секст Педуцей, друг Цицерона и Аттика. одобряет мое решение и поступок, и ты меня чрезвычайно обязал ...1634В тексте лакуна., знаю, и что он меня любит и что он понимает, что правильно. Но твое более длинное письмо избавило от огорчения не только меня, но и всех моих. Поэтому последую твоему совету и буду в формийской усадьбе, и чтобы мой выезд навстречу под Рим1635См. прим. 13 к письму CCV. Встреча с Цезарем. См. прим. 2 к письму CCCLVII. не был замечен, и чтобы в случае, если я не увижу его ни здесь, ни там, он не считал, что я его избегал.

3. Что же касается твоего совета, чтобы я его1636Цезаря. просил позволить мне воздать Помпею то же, что я воздал ему, то ты поймешь, что я уже давно так поступаю, из писем Бальба и Оппия, копии которых я тебе посылаю. Посылаю также письмо Цезаря к ним, написанное в здравом уме, насколько это возможно среди такого безумия. Но если Цезарь мне этого не позволит, ты, вижу я, находишь, что мне следует предпринять ведение переговоров о мире; в этом деле я не боюсь опасности (ведь когда их угрожает так много, почему не согласиться мне заключить условие с самой почетной?), но боюсь, как бы чем-нибудь не создать затруднений Помпею, чтобы он не повернул на меня... чудовище, голову страшной Горгоны 1637Гомер, «Одиссея», XI, 634.. Ведь наш Гней в удивительной степени проникся желанием подражать царствованию Суллы. Знаю, что говорю тебе . Никогда не делал он ничего более явно. «Так с этим ты хочешь быть вместе?» — скажешь ты. Благодеяние, верь мне, удерживает меня, не дело (как в деле Милона, как в ... но довольно)1638Слова, «как в деле Милона, как в... но довольно», — возможно, глосса.. — «Следовательно, дело1639Дело Помпея. не честно?».

4. Напротив, честнейшее, но его будут вести, запомни, сквернейшим образом. Первое решение — это удушить Рим и Италию голодом, затем опустошать страну, жечь, не щадить денег богачей. Но так как я того же самого боюсь с этой1640Со стороны Цезаря. стороны, то если с той не будет благодеяния, я счел бы более правильным вытерпеть любое дома. Но тот1641См. прим. 4 к письму CCCLIX. Помпей., я считаю, обязал меня такой услугой, что я не смею навлечь на себя обвинение в неблагодарности , хотя ты развернул справедливую защиту и этого дела6.

5. Насчет триумфа я с тобой согласен; я совсем откажусь от него легко и охотно. Нахожу, что будет превосходно, если, пока мы блуждаем, подкрадется время отправиться в плавание 1642Ср. Леонид Тарентский (Палатинская антология, X, 1):

Время отправиться в путь! Прилетела уже щебетунья

            Ласточка; мягко опять западный ветер подул.

(Перевод Л. В. Блуменау).. «Если только, — скажешь ты, — тот1643Помпей. будет достаточно силен». Он даже сильнее, нежели я полагал. На него ты можешь вполне рассчитывать. Обещаю тебе, если он будет в силе, он не оставит в Италии ни одной черепицы. — «Следовательно, при твоем соучастии?». Клянусь, и против своих взглядов и против авторитета всех древних я жажду уехать — не столько, чтобы помочь той стороне, сколько чтобы не видеть этой1644Цезарианцев.. Не считай, что безумства этих выносимы и что они будут, в одном роде. Впрочем, как ты не видишь следующего: когда упразднены законы, судьи, суды, сенат, то страстей, дерзости, расходов, нищеты стольких самых нищих людей не могут выдержать ни частные средства, ни государство. Итак, уеду отсюда при любых условиях плавания; пусть будет даже то, что ты предвидишь, но непременно уеду. Ведь я буду знать то, чего ты ждешь, — что произошло в Брундисии.

6. Тому, что честные мужи, по твоим словам, одобряют то, что я до сего времени сделал, и знают, что я не уезжал, я очень рад, если теперь уместна какая-либо радость. О Лентуле1645Публий Корнелий Лентул Спинтер, друг Цицерона. я разузнаю более тщательно; я поручил это Филотиму, храброму человеку и чрезмерному оптимату.

7. Последнее — это, что тебе, быть может, уже не о чем писать. Теперь ведь невозможно писать ни о чем другом, а об этом что еще можно придумать? Но так как нет недостатка ни в уме (клянусь, говорю, что думаю), ни в любви, которая побуждает и мой ум, продолжай, как поступаешь, и пиши, сколько можешь.

Что ты не приглашаешь меня в Эпир, хотя я и не обременительный спутник, меня несколько сердит. Но будь здоров; ибо как тебе следует гулять, умащаться, так мне спать; твое письмо, право, навеяло на меня сон.

CCCLXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 8]

Формийская усадьба, 14 марта 49 г.

1. За день до ид, когда я обедал, во всяком случае — ночью, Стаций доставил краткое письмо от тебя. Ты спрашиваешь о Луции Торквате; уехал не только Луций, но и Авл, первый два, второй много дней назад1646Испорченный текст. Луций Манлий Торкват — претор, во время гражданской войны он сдал Цезарю Орик.. Ты пишешь о продаже реатинцев в рабство1647Очевидно, продажа цезарианцами военнопленных, взятых в Реате., — меня огорчает, что в Сабинской области происходит посев проскрипции. Что многие сенаторы в Риме, и я слыхал. Чем можешь ты объяснить, почему они уезжали?

2. В этих местах считают, скорее на основании догадок, нежели на основании известий или писем, что Цезарь будет в Формиях за десять дней до апрельских календ. Я хотел бы иметь здесь ту Минерву Гомера, в образе Ментора, чтобы сказать ей:

Я никогда не думал ни над одним более трудным делом, но все же думаю и не окажусь неподготовленным, насколько это возможно среди несчастий. Но береги здоровье; ведь твой день1649День приступа лихорадки., полагаю, был вчера.

CCCLXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 9]

Формийская усадьба, 17 марта 49 г.

1. На другой день после ид я получил три твоих письма; они были отправлены за три, за два дня и в канун ид. Итак, сначала отвечу на самое давнее. Согласен с тобой в том, что мне следует оставаться именно в формийской усадьбе, а также насчет Верхнего моря, и попытаюсь, как я тебе писал ранее, каким только смогу способом, с его1650С согласия Цезаря. согласия, не касаться никакой части государственных дел. Ты хвалишь за то, что я, как я писал, забываю прежние поступки и провинности нашего друга1651Помпей. Ср. письма CCCXXXII, § 3; CCCXXXVIII, § 1.; я так и поступаю. Более того, я не помню, о чем ты упоминаешь, — в чем он не так поступил по отношению ко мне лично; — в такой степени я хочу придавать больше значения признательности за благодеяние1652См. прим. 4 к письму CCCLIX., нежели скорби за несправедливость. Итак, сделаю, как ты находишь нужным, и соберусь с силами. Ведь я рассуждаю всякий раз, как брожу по имению, и бродя не перестаю обдумывать свои положения . Но решение некоторых из них очень трудно. Что касается оптиматов, то пусть будет вполне так, как ты хочешь; но ты знаешь известное « Дионисий в Коринфе »1653Тиран Дионисий Младший, после изгнания из Сиракуз, поселился в Коринфе и открыл там школу. Цицерон может иметь в виду превратности судьбы вообще или же стремление Дионисия повелевать хотя бы в школе, в последнем случае это место может означать, что оптиматы при первой же возможности пожелают проявить свое дурное отношение к Цицерону. Ср. письмо CCCCLXXII, § 1.. Сын Титиния у Цезаря. Но ты, кажется, как будто опасаешься, что твои советы мне не нравятся; мне же доставляет удовольствие только твой совет и письмо. Поэтому поступай так, как обещаешь, — не переставай писать мне обо всем, что бы тебе ни пришло на ум. Для меня ничто не может быть более приятным.

2. Перехожу теперь ко второму письму. Ты справедливо не веришь насчет численности солдат. Клодия писала, что их больше как раз наполовину. Ложно и насчет порчи кораблей1654Ср. письмо CCCLVI, § 3.. Ты хвалишь консулов; и я хвалю присутствие духа, но порицаю решение. Вследствие их разъезда исключены действия в пользу мира, о которых я как раз и помышлял. Поэтому я впоследствии отослал тебе книгу Деметрия о согласии и дал Филотиму. Я не сомневаюсь, что угрожает погибельная война, начало которой будет вызвано голодом. И я тем не менее страдаю, что не участвую в этой войне! Столь велика будет ее преступность, что, в то время как не кормить родителей грешно, наши главари сочтут допустимым убить голодом древнейшую и священнейшую родительницу — родину. К тому же я боюсь этого не на основании предположений, я присутствовал при разговорах. Весь этот флот из Александрии, Колхиды, Тира, Сидона, Арада, Кипра, Памфилии, Ликии, Родоса, Хиоса, Византия, Лесбоса, Смирны, Милета, Коса подготовляется, чтобы перерезать пути подвоза в Италию и занять хлебородные провинции1655Сицилия и Сардиния.. А каким разгневанным он1656Помпей. придет! И более всего как раз на тех, которые ему желали наибольшего благополучия, словно покинутый теми, кого он покинул. Поэтому для меня, сомневающегося в том, что мне пристало делать, от расположения к нему возникает огромное бремя; если отбросить расположение, для меня было лучше погибнуть в отечестве, нежели повергнуть отечество, спасая его. Насчет севера1657Северные ветры способствовали бы прибытию Помпея в Эпир. вполне так. Боюсь, как бы не пострадал Эпир. Но какое место в Греции, по-твоему, не будет разграблено? Ведь он1658Помпей. открыто объявляет и обещает солдатам превзойти этого1659Цезаря. щедростью. Ты даешь прекрасный совет — чтобы я, когда его1660Цезаря. увижу, говорил с ним не слишком угодливо и скорее с важностью; так именно и следует поступить. После встречи с ним думаю в Арпин, чтобы и случайно не отсутствовать, когда он прибудет, и не ездить туда и сюда по сквернейшей дороге. Бибул, как ты пишешь, а я слыхал, приезжал и возвратился в канун ид.

3. Как ты говоришь в третьем письме, ты ждал Филотима. А он выехал от меня в иды. Поэтому мое письмо, которое я немедленно написал в ответ на то твое, вручено позже. Что касается Домиция, то дело, полагаю, обстоит так, как ты пишешь: он в Косской области, и намерения его не известны. А тот, самый опозорившийся и самый низкий из всех1661Марк Эмилий Лепид, претор в 49 г., впоследствии член второго триумвирата., который говорит, что консульские комиции могут быть проведены претором, тот же, каким он всегда был в государственных делах. Итак, без сомнения, это то, что пишет Цезарь в том письме, копию которого я тебе посылаю: он хочет использовать мой «совет» (ну, пусть так; это общее место), «влияние» (это, правда, пустые слова, но, полагаю, он в этом притворяется применительно к некоторым мнениям сенаторов), «достоинство» (быть может, мнение консуляра); вот последнее — «помощь во всем». На основании твоего письма я тогда начал предполагать, что это либо главное, либо немногим меньше. Ведь для него чрезвычайно важно, чтобы дело не дошло до междувластья1662См. прим. 9 к письму CXLII.; это достигается, если консулы избираются при посредстве претора. Но в книгах1663В авгурских книгах. у нас значится, что незаконны не только выборы консулов, проведенные претором, но даже и выборы преторов; и что этого никогда не делали; относительно консулов это незаконно потому, что незаконно, чтобы большая власть предлагалась меньшей властью; относительно преторов же — потому, что их предлагают с тем, чтобы они были коллегами консулам, власть которых больше. Недалеко то время, когда он захочет, чтобы я голосовал за это, и не будет доволен Гальбой, Сцеволой, Кассием, Антонием1664Члены коллегии авгуров.:

4. Но ты видишь, сколь великая буря угрожает. Какие сенаторы перешли, напишу тебе, когда буду знать наверное. Насчет продовольственного дела ты судишь справедливо: без налогов оно никак не может быть налажено, и ты не без оснований боишься и тех, требующих всего, которые находятся вокруг того1666Вокруг Помпея., и преступной войны. Нашего Требация, хотя он, как ты пишешь, и совсем не надеется на хорошее, я все же очень хотел бы видеть. Посоветуй ему поторопиться, ибо удобно, чтобы он ко мне приехал до прибытия Цезаря. Что касается Ланувийской усадьбы, то, как только я услыхал, что Фамея умер, я тотчас же пожелал, чтобы кто-либо из моих, если только государство будет существовать, купил ее; однако о тебе, который наиболее всего мой, я не подумал; ведь я знал, что ты склонен спрашивать: «В который по счету год?»1667Т.е. через сколько лет будут возмещены расходы по покупке имения. и «Сколько в земле?» — и видел твою опись не только в Риме, но и на Делосе. Однако, хотя она и прекрасна, я оцениваю ее дешевле, чем она оценивалась в консульство Марцеллина1668В 56 г., когда я, из-за дома в Анции, которым я тогда владел, полагал, что эти садики будут для меня более приятны и с меньшими издержками, нежели восстановление тускульской усадьбы. Я хотел за 500 000 сестерциев. Я действовал через посредника с тем, чтобы он дал столько, когда она будет продаваться. Он не согласился. Но теперь все это, по-моему, упало в цене вследствие дороговизны денег. Для меня, по крайней мере, или, лучше, для нас будет очень подходящим, если ты купишь; но не вздумай отнестись с презрением к его безумию. Она очень привлекательна. Впрочем все это уже кажется мне приговоренным к опустошению. Я ответил на три письма, но жду других. Ведь до сего времени твои письма были для меня поддержкой. Отправлено в Либералии1669Либералии (празднества в честь Вакха) справлялись 17 марта..

CCCLXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 10]

Формийская усадьба, 18 марта 49 г.

1. Мне не о чем было писать; ведь я не узнал ничего нового и накануне ответил на все твои письма. Но так как нездоровье не только лишало меня сна, но даже не позволяло мне бодрствовать без сильнейшей боли, я начал писать тебе это, не зная, о чем, без определенной темы, с целью как бы поговорить с тобой, а это — единственное, что меня успокаивает.

2. Безумен, мне кажется, был я сначала, и меня мучит одно то, что я не последовал, как простой пехотинец, за Помпеем, когда он во всем скользил вниз или, лучше, падал. Я видел его за тринадцать дней до февральских календ полным страха; в тот самый день я почувствовал, что он предпринимает. Впоследствии он ни разу не заслужил моего одобрения и никогда не переставал делать одну оплошность за другой. За то время он ничего мне не написал, ни о чем не думал, кроме бегства. Что еще нужно? Как в любовных делах отталкивает нечистое, нелепое, непристойное, так безобразие его бегства и небрежения отвратило меня от любви; ведь он не делал ничего достойного того, чтобы я присоединился в качестве спутника к его бегству. Теперь поднимается любовь, теперь не могу перенести тоски, теперь мне нисколько не помогают книги, нисколько не помогают занятия, нисколько не помогают учения. Так дни и ночи, подобно той птице1670Ср. Платон, Письма, VII, 348 А., смотрю я на море, жажду улететь. Несу я, несу кару, за свое безрассудство. Впрочем, что это было за безрассудство? Чего не сделал я самым осмотрительным образом? Ведь если бы было стремление только к бегству, я бежал бы с величайшей охотой, но я отшатнулся перед жесточайшей и величайшей войной, какой люди еще не могут заранее себе представить. Что за угрозы муниципиям, что за угрозы поименно честным мужам, что за угрозы, наконец, всем, кто остался бы! Как часто пресловутое: «Сулла мог, а я не смогу»1671Имеется в виду возвращение Суллы с Востока в 83 г после войны с Митридатом и победы над марианцами.!

3. У меня все то засело: дурно поступил Тарквиний, который натравил на отечество Порсену, натравил Октавия Мамилия1672Изгнанный из Рима царь Тарквиний обратился за помощью к этрусскому царю Порсене. Октавий Мамилий — зять последнего Тарквиния., бесчестно — Кориолан1673По преданию, Гней Марций Кориолан, после неудачной попытки уничтожить народный трибунат, удалился к вольскам и начал войну против Рима (в начале V века)., который обратился за помощью к вольскам, правильно — Фемистокл, который предпочел умереть1674Ср. письмо CXII, § 5.; преступником был Гиппий1675Тиран Гиппий, сын Писистрата, вынужденный оставить Афины, обратился за помощью к персам., сын Писистрата, который пал в марафонской битве, идя с оружием против отечества; но Сулла, но Марий, но Цинна — правильно, более того — пожалуй, по праву; но что может быть более жестоким, что более мрачным, чем их1676Победа Помпея. победа? От этого рода войны я и бежал и тем более, что видел, как замышляется и подготовляется даже более жестокое. Мне, которого некоторые назвали спасителем этого города, которого назвали отцом1677Цицерон был провозглашен отцом отечества после подавления им заговора Катилины. Ср. письмо CCXXV, § 2., привести к нему полчища гетов, армян и колхов? Мне причинить своим согражданам голод, а Италии — опустошение. Во-первых, я полагал, что этот1678Цезарь. смертен, что он может быть уничтожен даже многими способами, однако считал, что Рим и наш народ, насколько это от меня зависит, должны быть спасены для бессмертия, и все-таки меня утешала некоторая надежда, что скорее произойдет какое-то соглашение, чем этот1679Цезарь. дойдет до столь великого преступления, а тот1680Помпей. — до столь великого позора. Иное теперь все положение, иной мой образ мыслей. Солнце, как говорится в одном твоем письме, мне кажется, выпало из мира. Как у заболевшего, говорят, есть надежда, пока есть дыхание, так я, пока Помпей был в Италии, не переставал надеяться. Вот что, вот что меня обмануло и, сказать правду, возраст, уже обратившийся от непрерывных трудов к покою, изнежил меня, приучив к удовольствиям домашней жизни. Теперь, если попытка будет сопряжена даже с опасностью, я во всяком случае попытаюсь улететь отсюда.

4. Быть может, надлежало раньше, но то, о чем ты написал, меня задержало, а больше всего твой авторитет. Ибо, когда я дошел до этого положения, я развернул свиток твоих писем, который держу под печатью и храню самым заботливым образом. И вот в том, которое ты пометил днем за девять дней до февральских календ, говорилось так: «Но увидим, и что делает Гней, и куда направлены помыслы того1681Цезарь.; если этот оставит Италию, он поступит совсем дурно и, как полагаю, безрассудно , но наши решения только тогда будут подлежать изменению». Ты пишешь это на четвертый день после моего отъезда из-под Рима. Затем за семь дней до февральских календ: «Только бы наш Гней не оставлял Италии так же безрассудно , как он оставил Рим». В тот же день ты посылаешь второе письмо, в котором совсем прямо отвечаешь на мой вопрос; в нем говорится так: «Но перехожу к твоему вопросу. Если Гней уходит из Италии, то считаю, что следует возвратиться в Рим. И в самом деле, какой предел странствованиям?». Это у меня крепко засело, и теперь вижу, что к самому жалкому бегству, которое ты мягко называешь странствованием, присоединилась бесконечная война.

5. Следует предсказание — за пять дней до февральских календ: «Если Помпей остается в Италии, и дело не доходит до соглашения, то война, я считаю, будет более длительной; если же он оставляет Италию, то, полагаю, происходит подготовка к последующей беспощадной войне». Следовательно, я принужден быть участником, союзником и пособником в этой войне, которая и беспощадна и против граждан? Далее, за шесть дней до февральских ид, когда ты уже больше знал о решении Помпея, ты заканчиваешь одно из писем вот так: «Я не советую тебе, если Помпей оставляет Италию, также бежать; ведь ты сделаешь это с величайшей опасностью и не принесешь пользы государству, которому позже ты сможешь принести пользу, если останешься». На кого из любящих отечество и на какого государственного деятеля не подействовал бы авторитет проницательного человека и друга при таком совете?

6. Затем, за два дня до февральских ид, ты на мой вопрос снова отвечаешь мне так: «Ты спрашиваешь меня, стою ли я за бегство или же считаю более полезным промедление; в настоящее время я, со своей стороны, считаю внезапный отъезд и поспешное отправление бесполезным и опасным как для тебя, так и для Гнея и нахожу лучшим, чтобы вы находились отдельно друг от друга и на сторожевых башнях1682Метафора.; но, клянусь богом верности, думать о бегстве считаю позорным для нас». Это позорное наш Гней обдумал двумя годами раньше. В такой степени душа его уже давно сулльствует и проскрипствует. Затем, как мне кажется, после того как ты написал мне кое о чем в более общем смысле , а я счел, что ты даешь мне понять, чтобы я покинул Италию, ты настойчиво опровергаешь это за десять дней до мартовских календ. «Но я ни в одном письме не давал понять, что если Гней покинет Италию, тебе следует покинуть ее вместе с ним, или, если дал понять, то был, не говорю — непостоянен, но безумен». В этом же письме, в другом месте: «Не остается ничего, кроме бегства; отнюдь не считаю и никогда не считал, что тебе следует в нем участвовать».

7. Все эти рассуждения ты развиваешь более тщательно в письме, отправленном за семь дней до мартовских календ: «Если Маний Лепид и Луций Волкаций остаются, считаю, что следует остаться с тем, чтобы, если Помпей будет благополучен и где-нибудь остановится, ты оставил эту жертву умершим 1683Название XI песни «Одиссеи». Имеются в виду сторонники Цезаря. и легче согласился быть побежденным в борьбе вместе с тем, нежели с этим царствовать в этом скоплении нечистот, которое предвидится». Ты многое обсуждаешь в соответствии с этим мнением; затем в конце: «А что, если, — говоришь ты, — Лепид и Волкаций уезжают? Совсем не нахожу ответа . Итак, то, что произойдет и что ты совершишь, сочту должным одобрить ». Если ты тогда сомневался, то теперь, конечно, не сомневаешься, когда они остаются.

8. Затем, во время самого бегства, за четыре дня до мартовских календ: «Между тем не сомневаюсь, что ты останешься в формийской усадьбе; там ты в наилучшей обстановке будешь выжидать предстоящего ». В мартовские календы, когда тот1684Помпей. уже пятый день был в Брундисии: «Тогда мы сможем обсудить, разумеется, не с полной свободой действий, но, конечно, будучи менее связанными, нежели если бы ты бросился вперед вместе с ним». Затем, за три дня до мартовских нон, хотя ты накануне приступа 1685Накануне приступа лихорадки. и писал кратко, ты все-таки выставляешь следующее: «Завтра напишу больше и по поводу всего; все же скажу одно, не раскаиваюсь в своем совете, чтобы ты остался, и, хотя и с большей тревогой, все-таки, считая, что в этом меньше зла, нежели в том отъезде, остаюсь при своем мнении и радуюсь, что ты остался».

9. А когда я уже мучился и боялся, не допустил ли я чего-либо позорного, — за два дня до мартовских нон: «Все-таки я не удручен тем, что ты не вместе с Помпеем; впоследствии, если понадобится, это не будет трудным, а для него, в какое бы время это ни произошло, будет желанным : но я говорю это вот так: если этот1686Цезарь. будет продолжать таким же образом, как начал, — искренно, умеренно, благоразумно, то я тщательно подумаю и буду заботиться о нашей пользе более осмотрительно».

10. За шесть дней до мартовских ид ты пишешь, что наш Педуцей также одобряет, что я бездействую; авторитет его в моих глазах очень велик. Этими твоими писаниями я утешаюсь, полагая, что до сего времени я ни в чем не погрешил. Ты только защищай свой авторитет; по отношению ко мне — нет надобности, но я нуждаюсь в других, как в соучастниках. Я же, если не совершил никакой оплошности, впредь буду осторожен. К этому ты и склоняй меня и вообще помогай мне своими соображениями. Здесь о возвращении Цезаря еще ничего не слыхали. Это письмо все-таки принесло мне вот какую пользу: я перечитал все твои и нашел в этом успокоение.

CCCLXV. Гаю Юлию Цезарю

[Att., IX, 11a]

Формийская усадьба, 19 марта 49 г.

Император Цицерон шлет привет императору Цезарю.

1. Как только я прочитал твое письмо, которое я получил от нашего Фурния и в котором ты мне предлагал быть близ Рима1687См. прим. 13 к письму CCV. Речь идет о письме CCCLVII. Ср. письмо CCCLXIII, § 3., я менее удивился тому, что ты хочешь использовать «мой совет и достоинство»; что касается «влияния» и «помощи», то я сам спрашивал себя, что ты имеешь в виду; однако надежда приводила меня к такому заключению: я полагал, что ты, по своей удивительной и исключительной мудрости, хочешь, чтобы речь шла о покое, о мире, о согласии между гражданами, и находил, что и моя природа и моя личность являются достаточно подходящими для этой цели.

2. Если это так и если тебя касается какая-либо забота об охране нашего Помпея и примирении его с тобой и государством, то для этого дела ты, конечно, не найдешь никого, более подходящего, нежели я, который всегда и для него и для сената, как только смог1688Т.е. по возвращении из Киликии осенью 50 г., был сторонником мира, а после того, как взялись за оружие, не пристал ни к одной воюющей стороне и признал, что этой войной оскорбляют тебя, на чей почет, оказанный благосклонностью римского народа1689Имеется в виду принятый в 52 г. «закон десяти народных трибунов», о разрешении Цезарю заочно выставить свою кандидатуру в консулы на 48 г. Ср. письмо CCXCVII, § 6., посягают недруги и недоброжелатели. Но как в то время я не только сам способствовал твоему достоинству, но также побуждал других помогать тебе, так теперь достоинство Помпея меня чрезвычайно волнует. Ведь несколько лет назад я избрал вас двоих, чтобы особенно почитать и быть вам лучшим другом, каким я и являюсь.

3. Поэтому прошу или, лучше, молю и заклинаю тебя всеми мольбами уделять среди твоих величайших забот немного времени также помышлению о том, как я, честный муж, благодарный, наконец, верный долгу, мог бы, по твоей милости, быть верным воспоминанию о величайшем благодеянии1690См. прим. 4 к письму CCCLIX.. Если бы это было важно только лично для меня, то я все-таки надеялся бы испросить это у тебя; но, по-моему, и для твоей чести и для государства важно, чтобы я был сохранен, как друг мира и каждого из вас и как наиболее способный поддержать, благодаря тебе, согласие между вами и согласие между гражданами. Хотя я раньше и поблагодарил тебя за Лентула1691Публий Корнелий Лентул Спинтер, в 57 г. способствовал возвращению Цицерона из изгнания; он был взят Цезарем в плен в Корфинии и отпущен им., так как ты спас того, кто спас меня, тем не менее, прочитав его письмо, которое он прислал мне с выражением глубокой признательности тебе за твое благородство и милость, я признал себя спасенным тобой так же, как он. Если ты понимаешь, что я тебе за него благодарен, постарайся, заклинаю, чтобы я мог быть благодарен также за Помпея.

CCCLXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 11]

Формийская усадьба, 20 марта 49 г.

1. Знаешь ли ты, что наш Лентул1692Ср. письмо CCCLXV, § 3. в Путеолах? Когда об этом услыхали от какого-то путника, который говорил, что узнал его на Аппиевой дороге, когда тот приоткрыл лектику1693См. прим. 5 к письму CXI., я, хотя это едва ли правдоподобно, все-таки послал в Путеолы рабов, чтобы они разузнали, и письмо к нему. Его едва разыскали, он скрывался в своих садах; он ответил мне письмом с выражением удивительной благодарности Цезарю; что касается его намерений, то он дал для меня поручения Гаю Цесию. Я ждал его сегодня, то есть в день за двенадцать дней до апрельских календ.

2. В Квинкватр1694Празднества в честь Минервы в течение пяти дней, начиная с 19 марта. ко мне также приезжал Маций, человек, клянусь, рассудительный и благоразумный, как мне показалось; во всяком случае на него всегда смотрели как на сторонника мира. До чего он, как мне по крайней мере показалось, этого не одобряет, до чего боится той жертвы умершим 1695Ср. письмо CCCLXIV, § 7., как ты называешь! Во время продолжительной беседы я показал ему письмо Цезаря ко мне1696Письмо CCCLVII. — то, копию которого я раньше послал тебе, — и попросил его истолковать, что означает го, что тот пишет: «он хочет использовать мой совет, влияние, достоинство, помощь во всем». Он ответил, что не сомневается, что тот добивается и моей помощи и влияния для умиротворения. О, если бы в этом несчастье для государства мне было позволено с усердием совершить какое-нибудь государственное дело! Маций же и был уверен, что тот1697Цезарь. такого мнения, и обещал свое содействие.

3. Но накануне у меня был Крассипед, который говорил, что в канун мартовских нон он выехал из Брундисия и там оставил Помпея, о чем сообщали также те, кто выехал оттуда за семь дней до ид. Но все, в том числе и Крассипед, который по своей проницательности мог обратить внимание, — об одном: угрожающие речи, недружелюбные к оптиматам, вражда к муниципиям, одни только проскрипции, одни только Суллы1698Ср. письмо CCCLXIV, § 6.! Это говорит Лукцей, это вся Греция, это даже Феофан!

4. Однако вся надежда на спасение в тех1699Помпеянцы., и я лишился сна и не нахожу никакого покоя и, чтобы бежать от этой чумы1700Цезарианцы., жажду быть с теми, кто менее всего похож на меня. От какого преступления, по-твоему, удержится там Сципион, от какого Фавст, от какого Либон1701Помпеянцы — тесть Помпея Квинт Цецилий Метелл Сципион, Луций Корнелий Сулла Фавст, Луций Скрибоний Либон., когда их заимодавцы, говорят, сходятся? И что совершат они1702Помпеянцы. над гражданами, когда победят? Каково, по-твоему, малодушие нашего Гнея? Сообщают, что он думает об Египте и счастливой Аравии и Месопотамии и уже отверг Испанию. Рассказывают о чудовищном, что может быть неверным; конечно, и здесь все погублено и там нет спасения. Мне уже нехватает твоего письма. Со времени моего бегства никогда не было такого длинного перерыва в переписке. Посылаю тебе копию своего письма к Цезарю1703Письмо CCCLXV., которым я рассчитываю принести некоторую пользу.

CCCLXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 12]

Формийская усадьба, 20 марта 49 г.

1. За двенадцать дней до календ, только прочел я твое письмо, как мне приносят письмо от Лепты: Помпей осажден посредством вала, даже выход из гавани отрезан плотами1704Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 25, 26.. Клянусь богом верности, из-за слез не могу ни думать о будущем, ни писать. Посылаю тебе копию. Горе нам! Почему все мы не разделили его судьбы? Но вот то же от Мация и Требация, с которыми в Минтурнах встретились письмоносцы Цезаря. Терзаюсь в своем несчастье, так что даже избрал бы ту известную участь Муция1705Ср. письмо CCCXXXII, § 6.. Но до чего честными, до чего ясными были твои советы, до чего продуманы бессонными ночами: по какой дороге, по какому морскому пути1706Подразумевается — бежать., где встретиться и о чем говорить с Цезарем? Все и честно и осмотрительно. Что касается приглашения в Эпир, то сколь оно ласково, сколь благородно, сколь братское!

2. Что касается Дионисия, то я удивлен: он был у меня в большем почете, нежели у Сципиона Панетий1707Философ, друг Сципиона Африканского Младшего и Лелия.. Он отнесся с самым отвратительным презрением к моей нынешней участи. Ненавижу его и буду ненавидеть. О, если бы я мог отплатить! Но ему отплатит его нрав.

3. Пожалуйста, особенно тщательно обдумай теперь, что мне следует делать. Войско римского народа осаждает Гнея Помпея, держит, окружив рвом и валом, препятствует бежать; а мы живем, и этот город1708Рим. стоит, преторы производят суд, эдилы подготовляют игры, честные мужи записывают рост, сам я сижу. Попытаться мне идти туда как безумный, умолять муниципии о верности1709О верности Помпею.? Честные не последуют, легкомысленные высмеют, жаждущие перемен, особенно победители и вооружившиеся, применят насилие и поднимут на меня руку.

4. Так каково твое мнение? Что за совет даешь ты, чтобы окончить эту несчастнейшую жизнь? Теперь я страдаю, теперь я мучусь, в то время как кое-кому кажется, что я был или мудрым, оттого что не пошел вместе1710Вместе с Помпеем., или счастливым. Мне — противоположное. Ведь я никогда не хотел быть участником его1711Победы Помпея. победы, я предпочел бы разделить его поражение. Что мне теперь умолять тебя о письмах, что умолять о твоем благоразумии или расположении? Свершилось. Ничто уже не может помочь мне, которому даже уже нечего желать, кроме того, чтобы получить избавление благодаря состраданию недруга1712Цезарь..

CCCLXVIII. От Луция Корнелия Бальба Цицерону, в Формии

[Att., IX, 13a]

Рим, приблизительно 23 марта 49 г.

Бальб шлет привет императору Цицерону.

1. Цезарь прислал нам1713Т.е. Бальбу и Гаю Оппию. очень краткое письмо, копию которого я прилагаю. По краткости письма ты можешь понять, что он очень занят, раз он о столь важном деле написал столь кратко. Если будет еще что-либо новое, немедленно напишу тебе.

«Цезарь Оппию, Корнелию привет.

За шесть дней до мартовских ид я прибыл в Брундисий, расположил лагерь у стены. Помпей в Брундисии; он прислал ко мне Нумерия Магия1714Нумерий Магий, начальник мастеровых Помпея, был взят Цезарем в плен в Корфинии и отпущен им. насчет мира. Я ответил, что нашел нужным. Я хотел, чтобы вы немедленно узнали это. Когда у меня появится надежда, что я приду к какому-нибудь соглашению, немедленно вас извещу».

2. Как я теперь, мой Цицерон, после того как у меня снова появилась надежда на мир, по-твоему, тревожусь, как бы что-нибудь не помешало соглашению между ними? Ибо я его желаю, — это я могу делать отсутствуя. Если б я был вместе, пожалуй, могло бы показаться, что я чем-то полезен. Теперь терзаюсь ожиданием.

CCCLXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 13]

Формийская усадьба, 24 марта 49 г.

1. Неправдивые были слова 1715Начало палинодии (см. прим. 6 к письму XXXVI) Стесихора (630—550), который, по преданию, был лишен зрения Еленой за то, что он в своем стихотворении осудил ее, как виновницу Троянской войны; после того как Елена явилась к нему во сне, он сочинил палинодию, в которой говорилось, что в Трою был увезен лишь призрак Елены; после этого Стесихор прозрел., как я полагаю, те — насчет плотов1716Ср. письмо CCCLXI, § 1.. К чему было Долабелле в том письме, которое он отправил из-под Брундисия за два дня до мартовских ид, писать об этом, как бы счастливом дне для Цезаря оттого, что Помпей бежит и намерен отплыть при первом же ветре? Это сильно противоречит тем письмам, копии которых я тебе послал ранее. Здесь же говорят о подлинно преступных замыслах, но ни более свежего, ни лучшего, чем Долабелла, источника известий о событиях не было.

2. За десять дней до календ я получил от тебя письмо, в котором ты откладываешь все советы на то время, когда мы будем знать, что произошло. Так оно, конечно, и есть, и пока невозможно не только решить что-нибудь, но даже подумать. Впрочем, это письмо Долабеллы заставляет меня вернуться к прежним помышлениям. Ведь в канун Квинкватра1717См. прим. 3 к письму CCCLXVI. была превосходная погода, которой он1718Помпей., я полагаю, воспользовался.

3. Сводка твоих советов1719Ср. письмо CCCLXIV, §§ 4—10. была собрана мной не для сетований, но больше для собственного утешения. Ведь меня удручали не столько эти беды, сколько подозрение в моей виновности и безрассудстве. Я считаю, что последней нет, так как мои поступки и решения соответствуют твоим советам. Что же касается твоих слов, будто бы более вследствие моих заявлений, нежели благодаря его заслугам произошло то, что я кажусь в таком долгу у него1720В долгу у Помпея. См. прим. 4 к письму CCCLIX., то это так. Я сам всегда превозносил их и притом больше для того, чтобы он не считал, что я помню о прошлом1721Отказ Помпея в 58 г. заступиться за Цицерона, когда ему угрожало изгнание. Ср. письма XLVI, § 4; XLVII, § 2; XLVIII, § 6; XLIX, § 2; LXXII, § 4.. Если бы я о нем особенно хорошо помнил, я все-таки теперь должен был бы уподобиться ему при тех обстоятельствах. Он ничем не помог мне, когда был в состоянии; но впоследствии он был другом, даже большим; но по какой причине — совсем не знаю. Поэтому и я — ему. Более того, в каждом из нас равное то, что мы были вовлечены одними и теми же1722Цезарем (?).. Но если бы я мог принести ему такую же пользу, какую он мог мне! Тем не менее мне было очень приятно то, что он сделал. Теперь я и не знаю, чем я могу ему помочь, и, если бы мог, не считал бы нужным помочь, раз он подготовляет столь губительную войну.

4. Я только не хочу оскорбить его, оставаясь здесь, и не мог бы, клянусь, ни видеть то, что ты уже можешь предвидеть, ни участвовать в этих бедах. Но я потому несколько медлил с отъездом, что о добровольном отъезде без всякой надежды на возвращение трудно думать. Ведь я вижу, что этот1723Цезарь. так обеспечен пехотой, конницей, флотами, вспомогательными войсками галлов, которыми Маций, как я полагаю, хвастал , но он с уверенностью говорил, что...1724В тексте лакуна. Предложено чтение «2 000 пехотинцев, 6 000 всадников» (Босий). пехотинцев, конных обещает на десять лет за свой счет. Но пусть это будет хвастовством ; во всяком случае он располагает большими силами и будет располагать не податями с Италии, а имуществом граждан. Прибавь его уверенность, прибавь слабость честных мужей, которые, считая того1725Помпея. справедливо разгневанным на них, возненавидели игру, как ты пишешь. Но я хотел бы, чтобы ты написал, кто именно выказал это. Но и этот, который обещал больше, чем сделал1726Луций Домиций Агенобарб, попавший в плен к Цезарю в Корфинии., и те, кто любил того1727Помпея., вообще не любят его; муниципии же и римские поселяне того1728Помпея. боятся, этого1729Цезаря. любят до сего времени. Поэтому он так подготовлен, что, хотя он и не может победить, я все-таки не вижу, каким образом он может быть побежден. Я же боюсь не столько его обмана, сколько уговоров принуждением. «Ведь ты знаешь, что просьбы тиранов, — говорит Платон, — смешаны с принуждением »1730Платон, письмо VII..

5. То лишенное гаваней 1731Намек на мысль о побеге. ты, вижу я, не одобряешь. Даже мне оно не нравилось, но я находил в нем укрытие и верную помощь . Если бы оно было у меня в достаточном количестве в Брундисии, я предпочел бы; но там нет никакого укрытия. Однако, как ты пишешь, — когда мы будем знать.

6. Перед честными мужами я не слишком оправдываюсь. Ведь Секст1732Секст Педуцей. написал мне, что за обеды они и устраивают и посещают, — какие великолепные, как рано начинающиеся! Но хотя они и честны, они не честнее меня. Они повлияли бы на меня, если бы были храбрее. Насчет Ланувийской усадьбы Фамеи я ошибся: я видел во сне троянскую. Ее я хотел за 500 000 сестерциев, но она стоит дороже. Тем не менее я желал бы, чтобы ты купил ее для меня, если бы я видел какую-либо надежду на пользование ею1733Ср. письмо CCCLXIII, § 4..

7. О каких чудовищных делах я ежедневно читаю, ты поймешь из той книжечки, которая вложена в послание. Наш Лентул1734Публий Корнелий Лентул Спинтер. — в Путеолах, недоумевая , как рассказывает Цесий, что ему делать; он страшится корфинийского посрамления ; он считает, что перед Помпеем он теперь выполнил свой долг; благожелательность Цезаря его волнует, однако более волнуют виды на будущее.

8. Чтобы ты мог это выносить? Все горестно, но более жалкого, чем это, — ничего. Помпей послал Нумерия Магия для переговоров о мире и, тем не менее, находится в осаде. Я этому не верил, но у меня есть письмо Бальба1735Письмо CCCLXVIII., копию которого тебе посылаю. Прочти, пожалуйста, а также последнюю главу самого честнейшего Бальба, которому наш Гней подарил участок, чтобы он там устроил сады. Кому из нас он не предпочитал его, и притом часто? И вот несчастный мучается. Но чтобы ты не читал дважды одно и то же, отсылаю тебя к тому письму. Однако надежды на мир у меня никакой. В своем письме, отправленном за два дня до мартовских ид, Долабелла говорит о подлинной войне. Итак, останемся при том же горестном и безнадежном мнении, когда ничто не может быть горестнее настоящего.

CCCLXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 14]

Формийская усадьба, 25 марта 49 г.

1. За восемь дней до календ я послал тебе копию письма Бальба ко мне и Цезаря к нему. И вот в тот же день получают письмо из Капуи от Квинта Педия1736Сын сестры Цезаря, претор 48 г.: Цезарь в канун мартовских ид написал ему следующее:

«Помпей держится в городе. Мой лагерь у ворот. Предпринимаю большое дело и на много дней вследствие глубины моря; однако ничего лучшего делать нельзя; в каждой гавани мы сбрасываем глыбы1737Цезарь, «Гражданская война», I, 25., чтобы или заставить его возможно скорее перебросить все войска, какие у него только имеются в Брундисии, или воспрепятствовать выходу».

2. Где тот мир, из-за которого Бальб, как он писал, мучается? Есть ли что-нибудь более горькое, что-нибудь более жестокое? К тому же, как некто с ручательством рассказывал, он1738Цезарь. говорит, что карает за Гнея Карбона, за Марка Брута, за всех тех, по отношению к кому проявил жестокость Сулла с этим1739Помпей. Гней Папирий Карбон, бывший консулом в третий раз вместе с Марием младшим, был казнен Помпеем в 82 или 81 г. — Марк Юний Брут, отец убийцы Цезаря, был казнен Помпеем в 76 г. в Цисальпийской Галлии. Другой Марк Брут покончил с собой, чтобы не попасть в руки Помпею. в качестве союзника; что Курион под его1740Цезарь. водительством не делает ничего, чего не сделал этот1741Помпей. Гней Папирий Карбон, бывший консулом в третий раз вместе с Марием младшим, был казнен Помпеем в 82 или 81 г. — Марк Юний Брут, отец убийцы Цезаря, был казнен Помпеем в 76 г. в Цисальпийской Галлии. Другой Марк Брут покончил с собой, чтобы не попасть в руки Помпею. под водительством Суллы; что он1742Цезарь. старается о возвращении тех, для которых прежними законами не было установлено наказания в виде изгнания, а тот1743Помпей. Гней Папирий Карбон, бывший консулом в третий раз вместе с Марием младшим, был казнен Помпеем в 82 или 81 г. — Марк Юний Брут, отец убийцы Цезаря, был казнен Помпеем в 76 г. в Цисальпийской Галлии. Другой Марк Брут покончил с собой, чтобы не попасть в руки Помпею. вызвал из изгнания предателей отечества; что он1744Цезарь. сетует на изгнание Милона посредством насилия; что он, однако, посягнет только на тех, кто с оружием против него. Это рассказал некий Бебий, выехавший от Куриона за два дня до ид, человек не с детским разумом, но который от себя этого не скажет. Совсем не знаю, что мне делать. Полагаю, что Гней оттуда выехал; что бы ни было, через два дня будем знать. От тебя даже через Антера1745Раб или вольноотпущенник Аттика. ни строки; да и не удивительно. И, в самом деле, о чем писать? Я все-таки не пропускаю ни одного дня.

3. После того как это письмо было написано, мне было вручено письмо от Лепты из Капуи: в мартовские иды Помпей сел на корабль в Брундисии, а Цезарь за шесть дней до апрельских календ будет в Капуе. 

CCCLXXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 15]

Формийская усадьба, 25 марта 49 г.

1. После того как я отправил тебе письмо, чтобы ты знал, что Цезарь будет в Капуе за шесть дней до календ, мне было доставлено письмо из Капуи с извещением, что множество людей будет и здесь у меня и в альбанской усадьбе у Куриона за четыре дня до календ. Повидавшись с ним, отправлюсь в Арпин. Если он окажет мне милость, которой я прошу1746Очевидно, о согласии Цезаря на то, чтобы Цицерон отстранился от посещений сената. Затем следует намек на замысел бежать., — приму его условия; не то — добьюсь кое-чего у себя самого. Как он мне писал, он расположил по легиону в Брундисии, Таренте, Сипонте. Мне кажется, он отрезывает путь к отступлению морем и все-таки сам он скорее имеет в виду Грецию, чем Испанию.

2. Но это дело более далекого будущего. Теперь меня беспокоит и встреча с ним (ведь он здесь), и я ужасаюсь его первых действий. Ведь он, я уверен, захочет провести постановление сената, захочет указа авгуров (нас потащат, или мы подвергнемся нападкам в случае отсутствия), или чтобы претор предложил консулов или назначил диктатора; ни одно из всего этого не законно. Впрочем, если Сулла мог сделать, чтобы временный правитель1747См. прим. 9 к письму CXLII. назначил диктатора, то почему этот не мог бы? Не нахожу никакого выхода, разве только — либо от этого1748От Цезаря., как Квинт Муций, либо от того1749От Помпея., как Луций Сципион1750О Квинте Муции Сцеволе ср. письмо CCCXXXII, § 6. Луций Сципион был проскрибирован Суллой..

3. Когда ты будешь это читать, я с ним, возможно, уже встречусь. Смирись 1751Гомер, «Одиссея», XX, 18:

Сердце, смирись: ты гнуснейшее вытерпеть силу имело.

. Даже та моя участь1752Изгнание в 58—57 гг. не гнуснее ; ведь была надежда на близкое возвращение, были сетования людей. Теперь я жажду уехать, а с какой надеждой на возвращение — мне, по крайней мере, никогда не приходит на ум. Не только никаких сетований жителей муниципий и деревень; но с той стороны они боятся жестокости, гнева1753Гнева Помпея.. Однако для меня нет и ничего более горестного, нежели то, что я остался, и ничего более желанного, нежели улететь — для участия не столько в войне, сколько в бегстве. Но ты откладывал все советы на то время, когда мы будем знать, что произошло в Брундисии. И вот мы знаем; мы связаны нисколько не меньше. Ведь я едва надеюсь, что он1754Цезарь. См. прим. 1. окажет мне эту милость, хотя я и привожу много оснований, чтобы добиться ее. Но я немедленно пришлю тебе дословное изложение всего высказанного им и мной.

4. Теперь приложи всю свою дружбу, чтобы помогать мне своей заботой и проницательностью. Он прибывает так быстро, что я не могу повидать даже Тита Ребила1755Легат Цезаря Тит Каниний Ребил, которого Цезарь посылал к Луцию Скрибонию Либону с мирными предложениями. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 26., как я намеревался; обо всем мне приходится говорить без подготовки. Тем не менее многое сам, как говорит тот1756Афина в образе Ментора. Гомер, «Одиссея», III, 26—27. «Сам» — это Цицерон., многое гений откроет тебе благосклонный . Что бы я ни предпринял, ты тотчас же будешь знать. Указаний Цезаря консулам и Помпею1757Ср. письмо CCCXIV, § 2., которые ты просишь, у меня нет в списках; те, которые он доставил, я ранее тотчас же тебе послал; из них, я полагаю, можно себе представить указания. Филипп в Неаполе, Лентул в Путеолах. Что касается Домиция, то разузнай, как ты и делаешь, где он, что думает.

5. Ты пишешь, что о Дионисии я написал суровее, нежели допускает мой нрав; — суди, насколько я человек старого закала. Клянусь богом верности, я считал, что ты это перенесешь тяжелее, чем я. Ведь помимо того, что тебе, по-моему, надлежит возмущаться несправедливостью, которую мне кто-то причинил, он, кроме того, некоторым образом оскорбил тебя самого, поступив со мной так нечестно. Но как тебе это оценить — это твое дело; в этом я не наваливаю на тебя никакого бремени. Я всегда считал его неразумным, а теперь считают также мерзким и преступным, но большим недругом себе, чем мне. С Филаргиром ты себя вел хорошо. Ты, конечно, отстаивал действительное и честное положение — что я был покинут, а не покинул.

6. За семь дней до календ, когда я уже отправил письмо, рабы, которых я посылал с Мацием и Требацием, доставили мне следующее письмо:

«Маций и Требаций императору1758См. прим. 1 к письму XV. Цицерону привет.

Выехав из Капуи, мы услыхали в пути, что за пятнадцать дней до апрельских календ Помпей оставил Брундисий со всеми войсками, какие у него были; Цезарь на следующий день вошел в город, произнес речь на народной сходке, затем поспешил в Рим; он хочет до календ быть близ Рима1759См. прим. 13 к письму CCV., затем отправиться в Испанию. Нам показалось не лишним, раз мы с достоверностью знали о прибытии Цезаря, отослать к тебе твоих рабов, чтобы ты знал об этом возможно скорее. Твои поручения мы имеем в виду и исполним их, как потребуют обстоятельства. Требаций старается опередить. После того как это письмо было написано, нас известили, что Цезарь за семь дней до апрельских календ остановится в Беневенте, за шесть дней — в Капуе, за пять дней — в Синуессе. Считаем это достоверным».

CCCLXXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 16]

Формийская усадьба, 26 марта 49 г.

1. Хотя мне и не о чем было тебе писать, все-таки, чтобы не пропускать ни одного дня, я отправляю это письмо. Сообщали, что за пять дней до календ Цезарь остановится в Синуессе. За шесть дней до календ мне было вручено его письмо, в котором он рассчитывает уже на мои «средства», не на «помощь», как в предыдущем письме. После того как я в своем письме воздал хвалу его мягкости в Корфинии, он написал в ответ следующее:

«Император Цезарь шлет привет императору Цицерону.

Ты правильно предрекаешь насчет меня (ведь ты меня хорошо знаешь), что я ни от чего так не далек, как от жестокости. И я не только получаю большое наслаждение именно от этого, но и ликую от радости, что ты одобряешь мое поведение, при этом меня не волнует, что те, которые мной отпущены, говорят, уехали, чтобы снова пойти на меня войной. Ведь я хочу только того, чтобы я был верен себе, а те — себе.

Пожалуйста, будь при мне близ Рима1760См. прим. 13 к письму CCV и прим. 2 к письму CCCLVII., чтобы я во всем пользовался твоими советами и средствами, как я привык. Знай, что приятнее твоего Долабеллы для меня нет никого; даже за это1761Т.е. за приезд Цицерона под Рим. я буду очень благодарен ему; ведь поступать иначе он не сможет — столь велика его доброта, таковы чувства, таково расположение ко мне».

CCCLXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 17]

Формийская усадьба, 27 марта 49 г.

1. Требация я ждал за пять дней до календ, в день, когда я отправляю это письмо. На основании его сообщения и письма Мация я обдумаю, как мне говорить с тем. О, несчастное время! Не сомневаюсь, что он потребует от меня, чтобы я приехал под Рим1762См. прим. 13 к письму CCV.. Ведь он приказал объявить даже в Формиях, что он желает, чтобы в календы сенат собрался в полном составе. Так следует ли отказывать ему? Но что я предвосхищаю? Немедленно напишу тебе обо всем. На основании его слов решу, в Арпин ли мне ехать или куда-нибудь в другое место. Хочу дать белую тогу своему Цицерону1763По случаю его совершеннолетия.; думаю там.

2. Пожалуйста, обдумай, что далее, ибо огорчения сделали меня тупым. Я хотел бы знать, не написал ли тебе Курий чего-либо о Тироне. Ведь сам Тирон написал мне так, что я за него опасаюсь, те же, кто оттуда приезжает, сообщают, что он в опасном положении . Среди величайших забот и это тревожит меня; ведь при этих злосчастиях его содействие и преданность были бы очень полезны.

CCCLXXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 18]

Арпин, 28 марта 49 г.

1. И то и другое — по твоему совету: и мои слова были такими, чтобы он скорее составил себе хорошее мнение обо мне, но не благодарил, и я остался при том, чтобы не ехать к Риму1764См. прим. 13 к письму CCV.. Мы ошиблись, считая его покладистым; я не видел никого, кто был бы им в меньшей степени. Он говорил, что мое решение его порочит, что остальные будут более медлительны, если я не приеду. Я — что их положение совсем иное. После многих слов — «Итак, приезжай и веди переговоры о мире». — «По моему, — говорю, — разумению?». — «Тебе ли, — говорит, — буду я предписывать?». — «Так я, — говорю, — буду стоять за то, чтобы сенат не согласился на поход в Испании и переброску войск в Грецию1765Для военных действий. В Испании находились легаты Помпея Афраний, Петрей и Варрон; в Греции — сам Помпей., и не раз, — говорю, — буду оплакивать Помпея». Тогда он: «А я не хочу, чтобы это было сказано». — «Так я и считал, — говорю я, — но я потому и не хочу присутствовать, что либо следует говорить так и обо многом, о чем я, присутствуя, никак не могу молчать, либо не следует приезжать». Наконец, он, как бы в поисках выхода, предложил мне подумать. Отказываться не следовало. Так мы и расстались. Поэтому я уверен, что не угодил ему, но сам себе я угодил, как мне уже давно не приходилось.

2. Остальное, о, боги! Какое сопровождение, какая, как ты говоришь, жертва умершим 1766Т.е. обреченные люди. Ср. письмо CCCLXIV, § 7., среди которых был герой Целер. О, погубленное дело, о, обреченные войска! Что, раз сын Сервия, раз сын Титиния1767Ср. письма CCCLXIII, § 1; CCCLXXIX, § 2. Сервий Сульпиций Руф — консул 51 г.; Квинт Титиний — друг Цицерона, богач. были в тех войсках, которые осаждали Помпея? Шесть легионов! Он очень бдителен, решителен. Не вижу конца злу. Теперь ты, конечно, должен подать совет. Это было последнее.

3. Однако его заключение 1768Технический термин — κατακλείς, clausula: 1) каждое отдельное условие договора, оговорка; 2) в реторике — конец речевого отрезка, важный по звуковой и стилистической форме., о котором я едва не забыл, полно ненависти: если ему нельзя будет пользоваться моими советами, он воспользуется советами тех, чьими сможет, и дойдет до всего. «Итак, ты видел мужа, каким его описал? Ты вздохнул?». — Конечно. — «Ну, скажи остальное». — Что? Тут же он — в педскую усадьбу1769Очевидно, у Цезаря была усадьба в городе Пед (Лаций)., я — в Арпин. Здесь я, право, жду ту твою щебетунью 1770Ср. письмо CCCLXI, § 5.. «Я предпочел бы, — скажешь ты, — чтобы ты не делал сделанного»1771Речь идет о неповторении ошибки (союз с Помпеем).. Даже сам тот, за кем мы следуем1772Помпей., во многом ошибся.

4. Но я жду твоего письма. Уже невозможно, как ранее: «Посмотрим, в какую сторону повернется». Пределом были обстоятельства нашей встречи; не сомневаюсь, что ею я его оскорбил. Тем скорее следует действовать. Прошу тебя, письмо — и о государственных соображениях . Я очень жду теперь твоего письма.

CCCLXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 19]

Арпин, 31 марта 49 г.

1. Так как Рим для нас недоступен, я именно в Арпине дал белую тогу1773По случаю совершеннолетия. своему Цицерону, и это было приятно жителям нашей муниципии. Впрочем, всех — и их и жителей тех мест, через которые я проезжал — я видел печальными и убитыми. Так печально и страшно зрелище этого огромного несчастья. Происходит набор, войска отводятся на зимние квартиры. Как, по твоему мнению, должно быть жестоко то, что совершается теперь мерзкими людьми во время противозаконной гражданской войны самым наглым образом, если оно само по себе тягостно даже тогда, когда оно совершается честными людьми, когда совершается во время справедливой войны, когда совершается с умеренностью? Не вздумай считать, что в Италии существует какой-либо опозорившийся человек, который был бы далек от этого. Я видел их всех в Формиях и, клянусь, никогда не счел бы их людьми; я знал всех, но никогда не видел их в одном месте.

2. Итак, направимся, куда находим нужным, и оставим все наше, поедем к тому1774К Помпею., кому наш приезд будет более приятен, нежели пребывание вместе. Ведь тогда у нас была величайшая надежда, теперь, по крайней мере, у меня — никакой, и, кроме меня, из Италии не уехал никто, кроме тех, кто считает этого1775Цезарь. своим врагом. И я делаю это, клянусь, не ради государства, которое считаю разрушенным до основания, но для того, чтобы никто не считал меня неблагодарным по отношению к тому, кто помог мне в тех несчастьях, которое он же и причинил1776См. прим. 5 к письму CCCLIV., а заодно и потому, что не могу видеть того, что происходит, или того, что, во всяком случае, произойдет. К тому же я полагаю, что сенат уже вынес некоторые постановления — о, если бы по предложению Волкация1777См. письма CCXCIII, § 3; CCCXXVI, § 3; CCCXLVII, § 2.! Но какое это имеет отношение? Ведь существует одно предложение всех. Но самым неумолимым будет Сервий, который для убийства Гнея Помпея — во всяком случае, для захвата его — послал сына вместе с Понцием Титинианом; впрочем, этот, пожалуй, из страха, а тот? Но перестанем негодовать и, наконец, признаем, что нам не остается ничего, кроме того, чего мы хотим менее всего, — дыхания.

3. Так как Верхнее море преграждено, я поеду по Нижнему и, если в Путеолах будет трудно, направлюсь в Кротон или Фурии и, как честный гражданин, любящий отечество, отправлюсь по враждебному морю1778Возможно, из-за присутствия пиратов.. Никакого другого способа ведения этой войны не вижу. Мы удалимся в Египет. Быть равными в отношении войска мы не можем. Уверенности в мире никакой. Но это достаточно оплакано.

4. Пожалуйста, дай Кефалиону письмо обо всех событиях и даже о разговорах среди людей, если только они не совсем онемели. Я следовал твоим советам, а особенно в том, что я и держался с достоинством во время нашей встречи1779С Цезарем., как мне и надлежало, и настоял на том, чтобы мне не переезжать под Рим1780См. прим. 13 к письму CCV.. О дальнейшем пиши, прошу тебя, возможно тщательнее (ведь это уже последнее), что ты одобряешь, какого ты мнения, хотя уже и нет никаких колебаний1781Насчет бегства из Италии к Помпею.. Все-таки, если что-либо или, лучше, что бы ни пришло на ум, пожалуйста, напиши.

CCCLXXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 1]

Латерий, усадьба Квинта Цицерона, 3 апреля 49 г.

1. Приехав за два дня до нон в Латерий, принадлежащий брату, я получил твое письмо и немного перевел дух, чего со мной после этого крушения не случалось. Я ведь придаю очень большое значение тому, что ты одобряешь мою твердость духа и мой поступок. Ты пишешь, что их одобряет мой Секст1782Секст Педуцей. В 75 г. его отец был претором в провинции Сицилии; Цицерон был его квестором.; радуюсь так, словно мне кажется, будто бы я заслужил вполне одобрительное суждение его отца, которого я одного всегда ставил превыше всех. Я часто вспоминаю, как он когда-то сказал мне в те декабрьские ноны17835 декабря 63 г., день осуждения и казни катилинариев. в ответ на мое: «Секст, так что же?». — « Но не без дела , — говорит, — погибну ,... не без славы. Нечто великое сделаю, что и потомки услышат »1784Гомер, «Илиада», XXII, 304—305. В некоторых рукописях слово «погибну» отсутствует. Высказано предположение, что Цицерон умышленно изменил смысл цитаты.. И вот авторитет его жив для меня, а столь похожий на него сын пользуется у меня таким же весом, каким пользовался он. Пожалуйста, передай ему от меня самый большой привет.

2. Хотя ты и не откладываешь своего совета на отдаленное время (ведь тот купленный миротворец1785Очевидно, Гай Скрибоний Курион, долги которого Цезарь уплатил для привлечения его на свою сторону. Возможно также, что это Марк Эмилий Лепид, будущий член второго триумвирата., я считаю, уже произнес речь; кое-что уже было принято на заседании сенаторов, — сенатом ведь их не считаю), однако ты держишь меня в ожидании: но оно тем меньше, что я не сомневаюсь в том, что мне, по твоему мнению, следует делать. Как это Флавию дают легион и Сицилию, как ты пишешь, и это уже совершается1786Это назначение было дано Гаю Куриону.? Какие это, по-твоему, преступления, которые частью уже подготовляются и замышляются, частью произойдут в соответствии с нынешними обстоятельствами? Я, со своей стороны, пренебрегу законом твоего единоплеменника Солона, как, думается мне, и моего, который назначил лишение гражданских прав тому, кто во время раздоров не был бы на той или другой стороне, и если ты не иного мнения, я отойду и от этой и от той1787И от Цезаря и от Помпея.. Но первое для меня более определенно; однако не буду предвосхищать. Подожду твоего совета и того письма, которое, как я писал, тебе следовало дать Кефалиону, если ты уже не отправил другого.

3. Ты пишешь — не потому что ты откуда-либо слыхал, но что ты сам считаешь, — что меня привлекут, если будут переговоры о мире; мне совсем не приходит на ум, что за переговоры о мире могут быть, когда для того1788Цезарь. дело вполне решенное отнять у Помпея войско и провинцию, если сможет; разве только тот, подкупленный деньгами, может его убедить сохранять спокойствие, пока посредники будут ездить взад и вперед. Не вижу ничего, на что я бы мог надеяться или что я бы теперь считал возможным. Тем не менее вот достойное порядочного человека и нечто великое из важнейших государственных вопросов : следует ли приходить на совет тирана, если он намерен обсуждать какое-нибудь благое дело? Итак, если произойдет что-либо в таком роде, что меня призовут (со своей стороны, я в это не верю; ведь то, что я собирался сказать насчет мира, я сказал; он решительно отверг), все-таки если что-нибудь случится, обязательно напиши, что мне, по твоему мнению, следует делать. Ведь до сего времени со мной не случалось ничего, что требовало бы большего обсуждения. Радуюсь, что тебе доставили удовольствие слова Требация, честного мужа и гражданина, и этот твой частый возглас «очень хорошо!» до сего времени один только и доставлял мне удовольствие. Письма твоего жду с нетерпением; уверен, что оно уже отослано.

4. Ты с Секстом сохранили то же достоинство, которому ты обучаешь меня. Твой Целер более красноречив, нежели мудр. То, что ты слыхал от Туллии насчет юношей, справедливо. Участь Муция1789Ср. письма CCCXXXII, § 6; CCCLXVII, § 1; CCCLXXI, § 2., о которой ты пишешь, на деле не кажется мне такой печальной, как на словах. Наше нынешнее состояние — это блуждание , наподобие смерти. Ведь мне следовало заниматься государственными делами либо свободно среди дурных, либо даже с опасностью вместе с честными. Мне надо либо следовать безрассудству честных, либо нападать на дерзость бесчестных. И то и другое опасно, а то, что я делаю, позорно, но не безопасно.

Тот, кто посылал сына в Брундисий для переговоров о мире1790Сервий Сульпиций Руф. (о мире я того же мнения, что и ты, — притворство явное, а война подготовляется самым усиленным образом), тот, а не я, по-моему, и будет отправлен послом; об этом до сего времени, как я желал, не было никакого упоминания. Тем менее необходимым считаю я писать или даже думать о том, что я буду делать, если случится так, что я буду отправлен в качестве посла.

CCCLXXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 2]

Аркская усадьба, 6 апреля 49 г.

1. Когда я, получив в апрельские ноны твое письмо, которое доставил Кефалион, на другой день собирался остановиться в Минтурнах, чтобы затем ехать дальше, я задержался в аркской усадьбе брата, чтобы находиться в более укрытом месте, пока не будут доставлены какие-нибудь более определенные сведения, и чтобы то, что может совершиться без меня, совершалось нисколько не меньше. Щебетунья 1791Ср. письма CCCLXI, § 5; CCCLXXIV, § 3. уже здесь, и душа горит, но не известно, куда и по какому пути. Но это будет забота моя и опытных.

2. Ты, однако, в чем сможешь, помогай мне советами, как ты поступал до сего времени. Затруднения неразрешимые. Судьбе следует доверить все. Мы делаем попытку без какой-либо надежды. Если случится что-нибудь лучшее, будем удивлены. Я не хотел бы, чтобы Дионисий приезжал ко мне; о нем мне писала моя Туллия. И время неподходящее, и я бы не хотел, чтобы человек, не относящийся ко мне по-дружески, был зрителем моих неприятностей, особенно столь больших. Не хочу, чтобы ты был ему недругом из-за меня.

CCCLXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 3]

Аркская усадьба, 7 апреля 49 г.

Хотя мне и совсем не о чем было писать, но вот последнее, что я желал бы знать: уехал ли он1792Цезарь., в каком положении он оставил Рим, кого поставил во главе каждой области и над каждым делом в самой Италии, кто именно на основании постановления сената отправлен послами к Помпею и к консулам для переговоров о мире? Итак, желая знать это, я потрудился и шлю тебе это письмо. Итак, ты поступишь хорошо и обяжешь меня, известив меня об этом и о другом, если будет что-либо, что нужно знать. Я жду в аркской усадьбе, пока не узнаю этого.

CCCLXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 3a]

Аркская усадьба, 7 апреля 49 г.

1. За шесть дней до ид я продиктовал это письмо к тебе, второе в один и тот же день, а накануне отправил более длинное, написанное собственноручно. Тебя, говорят, видели в регии1793Старинный дворец, по преданию — жилище царя Нумы; в республиканскую эпоху — местопребывание верховного понтифика, в данное время — Цезаря., и я не порицаю, раз я сам не избежал этого порицания. Но я жду твоего письма и уже совсем не вижу, чего мне ждать, но все-таки если и нечего будет, то об этом самом, пожалуйста, и напиши мне.

2. В своем письме Цезарь прощает мне, что я не приехал, и говорит, что принимает это в самом лучшем смысле. Легко мирюсь с тем, что он пишет: Титиний и Сервий жаловались ему, что он не сделал им такой же уступки, как мне1794Цезарь освободил Цицерона от обязанности присутствовать на заседаниях сената.. Смешные люди! Послав сыновей осаждать Гнея Помпея1795Ср. письма CCCLXXIV, § 2; CCCLXXV, § 2., сами они не решились прийти в сенат! Все-таки посылаю тебе копию письма Цезаря.

CCCLXXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., V, 4]

Кумская усадьба, 14 апреля 49 г.

1. Я получил от тебя в один и тот же день много писем; все написаны тщательно, а то, которое было наподобие свитка, заслуживает частого прочтения, что я и делаю. Над ним ты не напрасно потрудился; мне, по крайней мере, ты сделал очень приятное. Потому настоятельно прошу тебя делать это возможно чаще до тех пор, пока будет возможно, то есть пока ты будешь знать, где я. Что же касается оплакивания, что я ежедневно делаю, то пусть оно у меня либо совсем прекратится, если это возможно, либо несколько умерится, что, конечно, возможно. Ведь я думаю уже не о том, какое утратил я достоинство, какие почести, какой образ жизни, но о том, чего я достиг, что совершил, с какой славой жил, какое, наконец, при этих бедах различие между мной и теми, из-за которых я все утратил. Это они сочли, что не могут добиться свободы для своей алчности, если не изгонят меня из государства1796Имеются в виду триумвиры Цезарь, Помпей и Красс; «союз» был заключен в конце 60 г.. Куда прорвалось доверие к их союзу и преступному соглашению, ты видишь.

2. Один1797Цезарь. пылает яростью и преступлением, и оно нисколько не ослабевает, но с каждым днем усиливается; недавно вытеснил из Италии, теперь пытается преследовать в другой части, в другой отнять у него1798Помпей. провинцию, и он уже не отвергает, но некоторым образом требует, чтобы его называли тираном, каковым он и является.

3. Другой1799Помпей., тот, кто некогда даже не пытался поднять меня, распростертого у его ног1800В 58 г. с мольбой о заступничестве в связи с угрозой изгнания., кто заявил, что он против воли этого1801Цезарь. ничего не может сделать, выскользнув из рук и уйдя от меча тестя1802Помпей был женат на дочери Цезаря Юлии, умершей в 54 г., подготовляет войну на суше и на море, не несправедливую, с его стороны, но и законную, и необходимую, однако губительную для его сограждан, если он не победит, разорительную, если он даже победит.

4. Не только деяния этих величайших императоров1803См. прим. 1 к письму XV. не ставлю я выше своих, но даже самую их судьбу. Им, по-видимому, досталась прекраснейшая, мне же — суровая. И в самом деле, кто может быть счастливым, когда отечество из-за него либо покинуто, либо угнетено? И если я, как ты меня убеждаешь, справедливо сказал в тех книгах1804Сочинение Цицерона «О государстве»., что благом бывает только то, что честно, что злом — только то, что позорно, то, конечно, глубоко несчастны они оба, для каждого из которых неприкосновенность и достоинство отечества всегда значили меньше, чем личное господство и собственные выгоды.

5. Итак, меня поддерживает самая чистая совесть, когда я помышляю, что я оказал государству наилучшую услугу, когда мог, и, во всяком случае, всегда придерживался только честного образа мыслей и что государство ниспровергнуто той самой бурей, которую я предвидел четырнадцать лет назад1805В 63 г. (год консульства Цицерона).. И вот, с этой совестью в качестве спутника, я и поеду, хотя и с большой скорбью — и не столько ради себя или ради своего брата, чье время уже прошло, сколько ради мальчиков, для которых, как мне иногда кажется, мы должны были сохранить хотя бы государство. Один из них — не столько потому, что это сын, сколько потому, что отличается большей сыновней любовью, причиняет мне жестокие муки; другой (о, несчастье! ведь за всю жизнь со мной не случалось ничего более горького), разумеется, испорченный нашей снисходительностью, дошел до того, о чем я не осмеливаюсь говорить. И вот я жду твоего письма; ведь ты писал, что напишешь более подробно, после того как его увидишь.

6. Вся моя уступчивость ему сопровождалась большой суровостью, и я пресек не один и не малый, а много больших его проступков. Но мягкость его отца заслуживает скорее любви, нежели столь жестокого пренебрежения с его стороны. Ведь его обращение к Цезарю с письмом доставило нам столь тяжкое оголение, что мы скрыли это от тебя, но его жизнь мы, кажется, сделали неприятной. Но какова была эта его поездка и притворство в сыновней любви, сказать не осмеливаюсь. Знаю только, что после встречи с Гирцием он был вызван Цезарем и говорил с ним о моем настроении, столь чуждом его взглядам, и о решении покинуть Италию; даже это я пишу со страхом. Но я не повинен ни в чем; натуры его следует опасаться. Это, а не вина отцов, погубило Куриона, погубило сына Гортенсия. Брат мой погружен в печаль и опасается не столько за свою жизнь, сколько за мою. Его, главным образом, его ты и утешай, если чем-либо можешь; я особенно хотел бы такого утешения: то, что нам сообщено, либо ложно, либо преувеличено. Если оно достоверно, то не знаю, что будет в этой жизни после бегства. Ведь если бы у нас существовало государство, я не нуждался бы в совете ни быть суровым, ни снисходительным. Теперь, движимый гневом ли, или скорбью, или страхом, я написал это строже, чем требовала твоя любовь к нему или моя. Если то справедливо, прости; если ложно, вырви у меня, к моей радости, это заблуждение. Но что бы ни оказалось, ничего не приписывай ни дяде, ни отцу.

7. После того как я это написал, от имени Куриона меня известили, что он едет ко мне. Он приехал в кумскую усадьбу накануне вечером, то есть в иды. Итак, если его слова прибавят что-нибудь в таком роде, что тебе об этом будет нужно написать, я это добавлю к этому письму.

8. Курион проехал мимо моей усадьбы и велел меня известить, что он скоро прибудет, помчался в Путеолы, чтобы произнести там речь на народной сходке. Произнес речь, возвратился, пробыл у меня очень долго. О, омерзение! Ты знаешь этого человека; ничего не скрыл; прежде всего самое достоверное — это то, что все, кто был осужден на основании Помпеева закона1806Очевидно, на основании закона 52 г. о подкупе избирателей., восстанавливаются в правах; поэтому он воспользуется в Сицилии1807Курион был послан в Сицилию в качестве пропретора. их содействием; что касается Испании, он не сомневался в том, что они окажутся у Цезаря; оттуда он поведет войско, где бы Помпей ни был; гибель его и будет концом войны; пока еще ничего не произошло, кроме того, что Цезарь, вне себя от гнева, хотел убить народного трибуна Метелла1808Народный трибун Луций Метелл пытался помешать Цезарю захватить казначейство. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 33.; если бы это произошло, произошла бы большая резня; есть очень много советчиков, стоящих за резню, но сам он не жесток — не по склонности или от природы, а потому, что считает мягкость угодной народу; так что, если он утратит расположение народа, то станет жестоким; он встревожен, так как понимает, что повредил себе в мнении народа своим отношением к казначейству; поэтому, хотя он и очень твердо решил произнести речь на народной сходке до своего отъезда, он на это не осмелился и выехал в сильной тревоге.

9. Когда же я стал его спрашивать, что он предвидит, какой исход, какой государственный строй, он открыто признался, что не остается никакой надежды. Он боялся флота Помпея: если этот флот выйдет, то он покинет Сицилию. «Что, — говорю, — означают эти твои шесть связок? Если от сената, то почему они увиты лаврами? Если от него1809От Цезаря., то почему шесть1810При пропреторе Сицилии состояло шесть ликторов, но со связками без лавровых ветвей, так как Курион не одержал победы над внешним врагом; с другой стороны, если бы Цезарь назначил Куриона легатом, то у него было бы двенадцать ликторов. О праве наместников давать ликторов своим легатам см. в III томе письма DCC и DCCCXCVIII, § 7. Постановление сената было вырвано, так как Метелл готовился наложить запрет.?». — «Я пожелал, — говорит, — на основании вырванного постановления сената, ибо иначе не было возможности». А он1811Цезарь. теперь ненавидит сенат гораздо сильнее. — «От меня, — говорит, — все будет исходить». — «Но почему шесть!». — «Потому что двенадцати я не хотел, а ведь можно было».

10. Тогда я: «Как я хотел бы, — говорю, — попросить его о том, чего, по слухам, добился Филипп1812Очевидно, речь идет о позволении не участвовать в государственных делах и жить, где пожелает.! Но я побоялся, так как он от меня ничего не мог добиться1813Согласия Цицерона присутствовать на заседаниях сената.». — «Он тебе, — говорит, — охотно позволил бы; но считай, что ты уже добился; я же ему напишу, как ты сам захочешь, что мы друг с другом об этом говорили. Но какое имеет для него значение, где ты находишься, раз ты не приходишь в сенат? Более того, именно теперь ты менее всего нанес бы вреда его делу, если бы тебя не было в Италии». — На это я — что стремлюсь удалиться в уединенное место, особенно потому, что при мне ликторы. Он похвалил решение. «Так как же! — говорю, — ведь мой путь в Грецию лежит через твою провинцию1814Сицилия. Верхнее море — Адриатическое., раз у Верхнего моря солдаты». — «Что для меня, — говорит, — более желанно?». На этот счет многое было сказано очень благожелательно. Таким образом, вышло вот что: я могу отплыть не только безопасно, но и открыто.

11. Остальное он отложил на следующий день; я напишу тебе, если из этого будет что-либо, достойное письма. Но есть вопросы, которые я упустил из виду: намерен ли он дожидаться междувластия1815Interregnum. См. прим. 9 к письму CXLII. «Он» — Цезарь. или же, как он говорил, ему предлагают консульство, но он его не хочет на ближайший год? Есть и другое, что выспрошу. В заключение он клялся — это он обычно делает без всякого труда, — что Цезарь мне лучший друг «Сомневаюсь, право», — говорю. «Долабелла мне писал». — «Скажи, что». Он утверждал, будто бы он написал, что тот1816Цезарь. выражает величайшую благодарность за то, что он желает моего приезда под Рим1817См. прим. 13 к письму CCV., и не только одобряет это, но даже радуется. Что еще нужно? Я успокоился: ведь устранено то предположение о семейной беде1818О переходе Квинта Цицерона сына на сторону Цезаря. Ср. §§ 5—6. и о словах Гирция. Как я желаю, чтобы он1819Квинт Цицерон сын. был достоин нас, и как сам себя склоняю предполагать то, что говорит в его пользу. Но нужна ли была встреча с Гирцием? Конечно, что-то есть, но хотелось бы, чтобы в возможно меньшей степени. И все-таки удивляюсь, что он еще не возвратился. Но это мы увидим.

12. Поручи Оппиям1820Оппии — банкиры. Цицерон опасается недостатка наличных денег в Риме. — Речь идет о переводе долга, так называемой делегации; см. прим. 3 к письму CCCCLXV. платить Теренции; ведь теперь есть одна опасность для Рима. Мне же помогай советом — пешком ли в Регий или же прямо отсюда на корабль и прочее, раз я задерживаюсь. Как только увижу Куриона, у меня тотчас же будет, о чем тебе писать. Что касается Тирона, прошу тебя, старайся, как ты и поступаешь, чтобы я знал, что с ним.

CCCLXXXI. От Марка Целия Руфа Цицерону, в Кумы

[Att., X, 9a; Fam., VIII, 16]

Интимилий (?) или в пути в Испанию, 16 апреля (?) 49 г.

Целий Цицерону привет.

1. Убитый твоим письмом, в котором ты дал понять, что думаешь об одном только печальном, но не написал подробно, в чем именно дело, однако не преминул открыть, каково то, о чем ты думаешь, пишу тебе отсюда это письмо. Во имя твоей судьбы, Цицерон, во имя детей молю и заклинаю не принимать каких-либо решений, тяжких для твоей жизни и здоровья. Привожу в свидетели богов и людей и нашу дружбу, что я предсказал тебе и вполне обдуманно посоветовал, а после того как встретился с Цезарем и узнал его намерения, о том, какова будет достигнутая победа, известил тебя. Если ты полагаешь, что у Цезаря будет один и тот же образ действий и при освобождении противников и при установлении условий, ты заблуждаешься; он помышляет и даже говорит только о жестоких и лютых мерах; он уехал разгневанным на сенат, эти запреты1821Запреты со стороны народных трибунов, особенно Луция Метелла. его вовсе раздражили; клянусь, возможности упросить его не будет.

2. Поэтому, если ты себе дорог сам, если тебе дорог единственный сын, если тебе дорог дом, если тебе дороги твои сохранившиеся надежды, если я, если твой зять, честнейший муж, судьбу которых ты не должен желать испортить, что-либо значим в твоих глазах, не допускай, чтобы мы были принуждены возненавидеть или оставить то дело, в победе которого наше спасение, или возымели нечестивые желания, направленные против твоего спасения. Наконец, подумай об одном: неприязнь, которая была связана с тем твоим колебанием1822Колебания Цицерона по отношению к Цезарю в прошлом, во время первого триумвирата., ты навлек на себя. То, что ты теперь действуешь против Цезаря, победителя, на которого ты отказался напасть при неопределенном положении, и присоединяешься к тем, обращенным в бегство1823Помпей уже был в Греции., за которыми ты отказался последовать, когда они сопротивлялись, — верх глупости. Смотри, как бы, стыдясь быть недостаточно сторонником лучших1824Оптиматы (игра слов)., ты не оказался недостаточно расчетливым в выборе того, что является наилучшим.

3. Если я не могу убедить тебя во всем, хотя бы подожди, пока не будет известно, каково наше положение в Испаниях1825Целий находился в войсках Цезаря, направлявшихся в Испанию против войск Помпея., которые, как я предвещаю тебе, с прибытием Цезаря станут нашими. Какая надежда будет у тех после потери Испаний, не знаю; далее, что тебе за смысл присоединяться к находящимся в безнадежном положении, — клянусь богом верности, не придумаю.

4. То, что ты, не говоря, дал мне понять, Цезарь слыхал и, как только сказал мне «здравствуй», тотчас же изложил, что он о тебе слыхал. Я сказал, что не знаю, но все-таки попросил его послать тебе письмо, которое могло бы в сильнейшей степени побудить тебя остаться. Меня он берет с собой в Испанию; ведь, если бы он этого не делал, я, прежде чем подъехать к Риму, помчался бы к тебе, где бы ты ни был, и лично настоял бы на этом перед тобой и изо всех сил удерживал бы тебя.

5. Еще и еще подумай, Цицерон, чтобы не погубить окончательно себя и всех своих, чтобы заведомо и сознательно не спуститься туда, откуда, как видишь, нет выхода. Но если на тебя действуют голоса оптиматов, или ты не можешь переносить заносчивость и хвастовство некоторых людей, тебе, я полагаю, следует выбрать город, незатронутый войной, пока не будет решено дело, которое вскоре уже будет завершено. Если ты так поступишь, то и я признаю, что ты поступил мудро, и Цезаря ты не оскорбишь.

CCCLXXXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 5]

Кумская усадьба, 16 апреля 49 г.

1. Обо всех своих соображениях я ранее написал тебе, как мне показалось, достаточно тщательно. Что касается дня1826Имеется в виду день отъезда Цицерона из Италии., то совсем нет возможности написать что-либо определенное, кроме того, что не раньше новолуния.

2. Речь Куриона на следующий день имела почти тот же смысл; только он более открыто дал понять, что не видит конца нынешнему положению.

Ты поручаешь мне руководить Квинтом. Аркадию ...1827Ср. Геродот, I, 66. Ответ дельфийского оракула спартанцам, спросившим о возможности захватить Аркадию: «Ты от меня требуешь Аркадии, ты у меня требуешь многого, не дам тебе». Тем не менее не упущу ничего. О, если бы ты ..., но я не буду слишком надоедливым, письмо к Весторию1828Банкир из Путеол. я немедленно отправил: он не раз усиленно справлялся.

3. С тобой Веттиен говорил благожелательнее, чем написал мне, но не могу в достаточной степени надивиться небрежности этого человека. Ведь после того как Филотим сказал мне, что может купить у Канулея тот постоялый двор за 50 000 сестерциев и купит даже дешевле, если я попрошу Веттиена, я попросил его уменьшить эту сумму насколько он может; он обещал. Недавно он мне: купил за 30 000 сестерциев; чтобы я написал, кому следует передать; срок платежа — ноябрьские иды. Я написал ему в ответ несколько сердито, однако с дружеской шуткой. Теперь, так как он ведет себя благожелательно, я его ни в чем не обвиняю и написал ему, что был извещен тобой. Пожалуйста, извести меня о своей поездке — каково твое намерение и когда. За четырнадцать дней до майских календ.

CCCLXXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 6]

Кумская усадьба, середина апреля 49 г.

1. Пока меня задерживает только погода. Я ничего не намерен делать с хитростью. Пусть в Испании будет, что угодно; тем не менее отъезд — дело решенное. Все свои соображения я изложил тебе в предыдущем письме; потому это письмо и кратко, что я и торопился и был несколько занят.

2. Что касается Квинта сына, то, право, стараюсь я...1829Ср. Теренций, «Братья», стих 414.; остальное ты знаешь. Затем ты даешь мне совет, притом по-дружески и благоразумно даешь мне совет, но все будет легким, если я буду остерегаться одного того. Дело большое, многое удивительно, ничего простого, ничего искреннего. Я хотел бы, чтобы ты взялся руководить юношей; ведь отец слишком снисходителен, ослабляет все, что я затянул. Если бы я мог без него, я бы руководил; ты это можешь. Но я прощаю; дело, говорю, большое. Достоверно знаю, что Помпей через Иллирик направляется в Галлию1830Чтобы защитить Испанию от наступления Цезаря.. Теперь я увижу — по какому пути и куда1831Речь идет об отъезде Цицерона из Италии..

CCCLXXXIV. Сервию Сульпицию Руфу, в Рим

[Fam., IV, 1]

Кумская усадьба, конец апреля 49 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Сервию Сульпицию.

1. Мой близкий друг Гай Требаций написал мне, что ты его спрашивал, где я, и огорчен тем, что нездоровье не позволило тебе повидаться со мной, когда я подъехал к Риму1832См. прим. 13 к письму CCV., и что в настоящее время ты хотел бы побеседовать со мной, если бы я переехал ближе, о долге каждого из нас. О, если б мы, Сервий, могли поговорить друг с другом, когда все было еще невредимо! Ведь именно так следует говорить. Мы бы, конечно, в чем-нибудь помогли падающему государству. Ведь я, даже отсутствуя, узнал, что ты, много ранее предвидя эти несчастья, был защитником мира и во время своего консульства1833В 51 г., когда Сульпиций противодействовал выступлениям своего коллеги Марка Марцелла против Цезаря (досрочное отозвание из Галлии, недопущение заочной кандидатуры в консулы). и по окончании его. Я же, хотя и одобрял твой замысел и был с тобой согласен, — не приносил никакой пользы, ибо я пришел поздно, был одинок. Мне казалось, что я неопытен в этом деле; я попал в среду безумных людей, жаждущих сразиться. Теперь, так как мы, видимо, уже ничем не можем помочь государству, ты самый подходящий человек, с которым мне, по-моему, следует побеседовать о том, не найдется ли чего-нибудь, в чем мы могли бы позаботиться о самих себе, — не с целью удержать что-либо из своего былого положения, но чтобы предаться скорби с возможно большей пристойностью. Ведь тебе хорошо известны и примеры самых прославленных мужей, на которых мы должны быть похожи, и наставления ученейших, которых ты всегда чтил. Ранее я сам написал бы тебе, что ты понапрасну явишься в сенат или, вернее, в собрание сенаторов1834При отсутствии консулов и должностных лиц собрание сенаторов не могло считаться сенатом. Ср. письмо CCCLXXVI, § 2., если бы я не опасался оскорбить того, кто просил меня подражать тебе1835Цезарь, во время свидания с Цицероном в Формиях. Ср. письмо CCCLXXIV.. Когда он просил меня быть в сенате, я дал ему понять, что скажу всё то же, что было сказано тобой о мире и об Испаниях.

2. Каково положение, ты видишь: после разделения военной власти1836Италия и Галлии — во власти Цезаря; Испании, Греция и прочие провинции — во власти Помпея. война разгорается во всем мире; Рим, лишенный законов, лишенный правосудия, лишенный законности, лишенный доверия1837Возможно, имеется в виду отсутствие кредита., отдан на разграбление и поджоги. Поэтому мне не может прийти на ум не только ничего, на что бы я надеялся, но также ничего, чего я бы теперь осмелился желать. Но если тебе, благоразумнейшему человеку, кажется полезным, чтобы мы переговорили, то, хотя я и думал уехать даже дальше от Рима1838В Формии., самое имя которого я теперь не хочу слышать, я все-таки приеду поближе. Я поручил Требацию, в случае, если бы ты захотел сообщить мне что-либо через него, не отказываться. И, пожалуйста, сделай это или же, если захочешь, пришли ко мне кого-нибудь из преданных тебе, чтобы и тебе не нужно было выезжать из Рима и мне приближаться к нему. Тебе же я отдаю такую дань, какой, пожалуй, требую для себя, в полной уверенности, что все люди одобрят все, что бы мы с тобой ни решили по обоюдному согласию.

CCCCLXXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 7]

Кумская усадьба, 22 (?) апреля 49 г.

1. Я одобряю за Апулию и Сипонт1839Предполагаемый маршрут Аттика Сипонт — город в Апулии. и за это уклонение и нахожу, что твое положение не такое же, как мое, не потому, чтобы в государстве справедливое не было одинаковым для каждого из нас, но о государстве нет речи. За царскую власть происходит борьба, в которой обращен в бегство2 более скромный царь и более честный, и более бескорыстный, и такой, что если он не победит, то имя римского народа неизбежно будет стерто; если же он победит, то победит он по способу и примеру Суллы. Итак, в этой борьбе тебе не следует открыто высказывать ни то, ни другое мнение и следует покориться обстоятельствам. Но мое положение иное, потому что, связанный благодеяниями, я не могу быть неблагодарным; однако полагаю, что буду не в строю, но на Мелите или в каком-либо другом подобном месте. «Ты нисколько не помогаешь, — скажешь ты, — тому, по отношению к которому ты не хочешь быть неблагородным1840Помпей.». Наоборот, он, быть может, хотел бы, чтобы менее. Но об этом мы подумаем; только бы мне выехать; о том, чтобы я мог сделать это в более благоприятное время, на Адриевом море старается Долабелла, в проливе1841Мессинский пролив. — Курион.

2. Но у меня появилась некоторая надежда, что Сервий Сульпиций хочет поговорить со мной. Я послал к нему вольноотпущенника Филотима с письмом. Если он захочет быть мужем, прекрасный совместный путь ; если же нет, — буду тем, кем обычно.

3. Курион жил у меня; он считал, что Цезарь обессилен вследствие недоверия народа1842См. письмо CCCLXXX, § 8., не верил в дела в Сицилии, если Помпей начнет действовать на море. Мальчика Квинта я принял сурово; вижу, это была жадность и расчеты на большую раздачу денег. Большое это зло, но того преступления, которого мы боялись, надеюсь, не было. Но этот порок, полагаю, возник, по твоему мнению, не вследствие моей снисходительности, а от природы. Тем не менее буду им руководить путем обучения. Что касается велийских Оппиев, решишь с Филотимом, как находишь нужным. Эпир буду считать своим1843Цицерон имеет в виду воспользоваться гостеприимством Аттика, владевшего поместьями в Эпире., но, по-видимому, изберу другой путь.

CCCCLXXXVI. Сервию Сульпицию Руфу, в Рим

[Fam., IV, 2]

Кумская усадьба, конец апреля 49 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Сервию Сульпицию.

1. Я получил твое письмо за два дня до майских календ, когда был в кумской усадьбе. Прочитав его, я понял, что Филотим поступил недостаточно благоразумно; хотя он, как ты пишешь, располагал твоими указаниями насчет всего, сам он ко мне не явился, а переслал твое письмо; я понял, что оно было кратким именно потому, что ты считал, что он передаст его. Как бы ни было, после того как я прочел твое письмо, я виделся с твоей Постумией и нашим Сервием1844Жена и сын Сервия Сульпиция Руфа.. Они одобрили мысль, чтобы ты приехал в кумскую усадьбу, и они даже говорили со мной о том, чтобы я написал тебе.

2. Ты спрашиваешь о моих соображениях; они таковы, что сам я скорее могу получить совет, нежели дать другому. И в самом деле, что осмелюсь я посоветовать тебе, человеку в высшей степени авторитетному и в высшей степени благоразумному. Если мы спросим, что самое правильное, то это — очевидно; если мы спросим, что самое выгодное, — ответ не ясен; но если мы такие люди, какими мы, конечно, должны быть, то есть люди, считающие, что выгодно только то, что правильно и честно, то не может быть сомнения в том, что нам следует делать.

3. Ты полагаешь, что мое дело связано с твоим; конечно, мы оба были в одинаковом заблуждении, хотя и придерживались самого честного образа мыслей, ибо все помыслы каждого из нас были направлены на достижение согласия; а так как это наиболее полезное для самого Цезаря, то мы полагали, что, защищая мир, мы даже заслуживаем благодарности с его стороны. Как сильно мы ошиблись, и до чего дошло дело, ты видишь. При этом тебе ясно не только то, что происходит1845Действия Цезаря в Испании против легатов Помпея., и то, что уже произошло1846Захват Италии и Рима Цезарем., но также будущее течение и исход событий. Поэтому следует либо одобрить происходящее, либо участвовать в нем, даже не одобряя. Первый образ действий кажется мне позорным, второй — даже опасным.

4. Остается признать нужным отъезд; при этом остается обдумать, какие должны быть соображения при отъезде, в какое место направиться. Вообще, никогда и не случалось большего несчастья и не требовалось разрешить более трудную задачу; ведь нельзя принять никакого решения, не встретившись при этом с каким-нибудь большим затруднением. Советую тебе поступить так, если тебе будет угодно: если ты уже твердо решил, что тебе делать, причем намеченный тобой образ действий не связан с моим1847Т.е. если Сульпиций не решил перейти на сторону Помпея., то не подвергайся трудностям этой поездки; но если у тебя есть, о чем побеседовать со мной, я буду ждать тебя. Ты же, насколько это тебе удобно, пожалуйста, приезжай возможно скорее. Как я понял, и Сервий и Постумия такого же мнения.

CCCCLXXXVII. Луцию Месцинию Руфу

[Fam., V, 19]

Кумская усадьба, конец апреля 49 г.

Цицерон Руфу.

1. Хотя для меня и никогда не было сомнений в том, что я самый дорогой для тебя человек, тем не менее я с каждым днем все более убеждаюсь в этом, причем обнаруживается то, что ты высказал мне в одном своем письме: в сравнении с тем, как ты относился ко мне в провинции (хотя, по моему убеждению, к преданности, проявленной тобою в провинции, и нечего прибавить), ты станешь чтить меня тем ревностнее, чем свободнее может быть твое суждение. Поэтому меня очень обрадовало твое предыдущее письмо, из которого я усмотрел, что ты по-дружески ожидал моего приезда и что мое решение1848Очевидно, решение об отъезде из Италии. чрезвычайно тебя обрадовало, хотя и случилось иначе, чем ты полагал; а благодаря этому последнему письму я получил большое удовлетворение и от твоих суждений и от твоей преданности: от суждений — понимая, что ты считаешь полезным только то, что правильно и честно, как должны поступать все смелые и честные мужи; от преданности — ибо ты обещаешь быть со мной, какое бы решение я ни принял; для меня ничто не может быть более приятным, а для тебя, как я полагаю, более почетным, нежели это.

2. Я уже давно принял решение1849В действительности Цицерон колебался и спрашивал у Аттика совета, что ему делать. Ср. также т. III, письмо CCCCLXXXVI, § 6.; я ничего не писал тебе о нем ранее, не потому, чтобы это следовало скрыть от тебя, но потому, что сообщение о решении кажется в такое время как бы напоминанием о долге или, лучше, требованием соучастия либо в опасности, либо в лишениях. Но раз таковы твое желание, доброта, расположение ко мне, охотно приветствую такое настроение, но на таких условиях (ведь при своих просьбах я не отрешусь от своей совестливости): если ты совершишь то, что обещаешь, буду очень благодарен тебе; если не совершишь, прощу; при этом буду считать, что во втором случае ты не мог не поддаться страху, а в первом — отказать мне. Ведь это, конечно, важнейшее дело.

Что правильно — очевидно; что выгодно — не ясно. Однако, если мы таковы, каковыми должны быть, то есть достойные своих стремлений и образования, мы не можем сомневаться в том, что наиболее полезно то, что является самым честным. Поэтому, если ты согласишься с этим, немедля приезжай ко мне, если же ты с этим согласишься, но не сможешь приехать ни теперь же, ни потом, постараюсь извещать тебя обо всем. Что бы ты ни решил, буду считать, что ты мне друг; но если то, чего я хочу, — что ты даже наилучший друг.

CCCLXXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 8, 8a, 8b]

Кумская усадьба, 2 мая 49 г.

1. И сами обстоятельства предостерегали, и ты указал, и я видел, что пора перестать писать о вещах, которые могут явиться опасными, в случае если письма будут перехвачены. Но так как моя Туллия часто пишет мне, прося выждать, что произойдет в Испании, и всегда прибавляет, что ты того же мнения, и сам я понял это из твоих писем, — считаю нелишним написать тебе, что я об этом думаю.

2. Этот совет, как мне кажется, был бы благоразумен в том случае, если бы я намеревался согласовать свой образ действий с исходом дел в Испании, чего не следует делать. Ведь неизбежно — либо этот1850Цезарь. будет отброшен от Испании, чего я хотел бы больше всего, либо эта война затянется, либо этот, в чем он, видимо, уверен, захватит Испании. Если он будет отброшен, то сколь приятен и сколь почетен будет мой приезд к Помпею тогда, когда к нему, по-моему, перейдет сам Курион! Если война затянется, то чего мне ждать и до каких пор? Остается, чтобы в случае, если в Испании нас победят, — пребывать в бездействии. Я против этого возражаю; ведь, по-моему, этого1851Цезарь., когда он победит, скорее следует покинуть, нежели побежденного, и сомневающегося — скорее, нежели уверенного в своем положении; ведь я предвижу резню, если он победит, и посягательство на деньги частных лиц, и возвращение изгнанников1852Осужденных на основании закона Помпея о подкупе избирателей (52 г.)., и отмену долгов, и почести наиболее опозорившимся, и царскую власть, невыносимую не только для римлянина, но даже для какого-нибудь перса.

3. Сможет ли мое негодование быть безмолвным? Смогут ли мои глаза перенести, что я высказываю мнение вместе с Габинием1853Авл Габиний, консул 58 г., враг Цицерона, способствовавший его изгнанию. В сенате присутствовавшие высказывались в определенном порядке: избранные консулами на следующий год, консуляры и т.д., и к тому же что его спрашивают первым? Что присутствует твой клиент Клодий1854Секст Клодий, клиент и пособник Публия Клодия, который мог возвратиться из изгнания вместе с Габинием. Ср. т. III, письма DCCXVII и DCCXVIII., клиент Гая Атея Плагулей1855Пособник Публия Клодия., прочие? Но к чему перебираю врагов я, если я не смогу ни видеть без боли в курии своих друзей, которых я защищал, ни общаться с ними без позора1856Так как возвращение изгнанников будет осуществлено противозаконным путем и сам Цицерон будет причастен к этому.? К чему, если даже не ясно, в каком положении мне можно будет быть? Ведь его1857Друзья Цезаря. друзья пишут мне, что я совсем не удовлетворил его, так как не явился в сенат. Но надо ли колебаться в том, продаться ли мне даже с опасностью тому, с кем я не согласился быть в союзе даже за награду?

4. Затем прими во внимание вот что: суждение о борьбе в целом не зависит от Испаний, разве только, потеряв их, Помпей, по-твоему, сложит оружие; но замысел его подобен фемистоклову1858Ср. письмо CCCIII, § 3; Геродот, VII, 143.: ведь он полагает, что тот, кто удерживает море, неизбежно и господин положения. Поэтому он никогда не старался о том, чтобы удержать Испании ради них самих; снаряжение кораблей всегда было его самой главной заботой. Итак, он выйдет в море, когда придет время, с величайшими флотами и подступит к Италии. А что будем представлять собой мы, бездействуя в ней? Ведь быть нейтральными уже нельзя будет. Следовательно, окажем сопротивление флотам? Может ли быть большее преступление или даже не такое большое? Что позорнее? Я перенес преступление один. Не перенесу я его же преступления вместе с Помпеем и прочими главарями1859Испорченный текст; чтение и перевод предположительные. «Его же» — Цезаря (?).?

5. Если теперь, оставив вопрос о долге, следует принять во внимание опасность, то опасность грозит со стороны тех1860Со стороны помпеянцев., если я погрешу, со стороны этого1861Со стороны Цезаря., если поступлю честно; среди этих зол нельзя придумать никакого безопасного решения, чтобы не было сомнения в том, что я избегаю позорных поступков, связанных с опасностью, которых я избегал бы, даже если бы они влекли за собой спасение. Даже, если бы я вместе с Помпеем пересек море? Этого я вообще не мог; существует расчет дней1862Ср. письмо CCCLI, § 2.. Тем не менее — признаемся в том, что есть, даже не подслащивая, — предположим, что это возможно; я ошибся в том, в чем, быть может, не должен был, но ошибся: я полагал, что будет мир; если бы он состоялся, я не хотел, чтобы Цезарь был на меня разгневан, тогда как он друг Помпею. Ведь я почувствовал, в какой степени они одинаковы1863В 58 г., когда Цицерон был изгнан по указанию Цезаря и с согласия Помпея.. Опасаясь этого, я и впал в эту медлительность. Но я достигаю всего, если спешу; если медлю — упускаю.

6. И все-таки, мой Аттик, меня подбадривают также некоторые приметы, подающие несомненную надежду, — не эти, из нашей коллегии1864Из коллегии авгуров. Атт или Аттий Навий — легендарный авгур, имя которого стало нарицательным., от Атта, но те — из Платона, о тиранах1865Платон, «Государство», VIII, 14, 562; Цицерон «О государстве», I, 43.. Ведь этот1866Цезарь., как я предвижу, никак не может устоять дольше, но сам собою падет, даже при нашей слабости, ибо он, в полном расцвете и с первых шагов в течение шести-семи дней вызвал жесточайшую ненависть у нищей и падшей черни, так как он так быстро отбросил притворство в двух делах: в мягкости в случае с Метеллом и в богатстве в случае с казначейством1867Насилие над народным трибуном Луцием Метеллом, пытавшимся помешать Цезарю овладеть казначейством. «Шесть-семь дней» — промежуток времени между приездом Цезаря в Рим из Брундисия и его отъездом в Испанию. Ср. письмо CCCLXXX, § 8.. Кем теперь будет он располагать в качестве союзников или слуг? Будут ли править провинциями, будут ли править государством те, из которых никто не мог в течение двух месяцев управлять своим наследственным имуществом?

7. Не требуется перечислять всего, что ты самым отчетливым образом видишь; тем не менее поставь это у себя перед глазами — ты тотчас поймешь, что это царство едва ли может быть шестимесячным. Если ошибусь, перенесу1868Ожидаемое длительное изгнание. так, как перенесли многие славнейшие люди, выдающиеся государственные деятели, если только ты случайно не сочтешь, что я предпочитаю умереть подобно Сарданапалу в собственной постели1869По одной версии, ассирийский царь Сарданапал покончил с собой путем самосожжения вместе с женами и сокровищами; по другой, он умер в старости., а не в изгнании подобно Фемистоклу. Хотя он, как говорит Фукидид, после самого краткого размышления был вернейшим судьею данного положения дел и лучше всех угадывал события самого отдаленного будущего , тем не менее он впал в те несчастья, которых он избежал бы, если бы ни в чем не ошибся. Хотя это, как говорит тот же, и был человек, который в особенности заранее предусматривал лучший или худший исход предприятия, скрытый еще во мраке будущего 1870Фукидид, I, 138, 3 (перевод Ф. Мищенка в переработке С. А. Жебелева). Цицерон цитирует по памяти, с незначительными отступлениями от подлинного текста., однако он не увидел ни того, как ему избежать ненависти лакедемонян, ни как избежать ненависти своих сограждан, ни что ему обещать Артаксерксу1871Согласно античной традиции, Фемистокл обещал подчинить Грецию Артаксерксу.. Та ночь не была бы столько жестока для Африканского1872Публий Сципион Африканский младший был найден в постели убитым, как предполагали, по проискам Гая Карбона., мудрейшего мужа, тот день Суллы не был бы столь ужасен для хитрейшего мужа Гая Мария1873День, когда Гай Марий бежал из Рима перед Суллой., если бы оба они не ошиблись. Но на основании той приметы, о которой я говорил, подтверждаю следующее: и я не ошибаюсь, и иначе не случится.

8. Он16 неизбежно падет или из-за противников или сам из-за себя, — именно он один, сильнейший противник себе. Это, надеюсь я, произойдет при нашей жизни, хотя для нас время уже думать о той вечной, а не об этой короткой жизни. Если же что-нибудь случится раньше, для меня, конечно, не будет иметь большого значения, увижу ли я это событие или же гораздо раньше увидел, что оно произойдет. Раз это так, не следует допускать, чтобы я повиновался тем, против которых меня вооружил сенат, чтобы государство не понесло никакого ущерба1874Ср. письмо CCC, § 2..

9. Тебе препоручено все, что, ввиду твоей любви ко мне, не нуждается в препоручении с моей стороны. Клянусь, я даже не нахожу, о чем бы мне написать; ведь я сижу, думая об отплытии 1875Ср. письма CCCLXI, § 5; CCCLXXIV, § 3; CCCLXXVII, § 1.. Впрочем ни о чем никогда так не следовало писать, как о том, что из твоих многочисленных любезностей самым для меня приятным явилось то, что ты с такой великой ласковостью и таким великим вниманием заботился о моей Туллии; сама она получила от этого большое удовольствие, и я не меньшее. Ее доблесть, право, удивительна. Как она переносит бедствие государства, как переносит домашние неприятности1876Долабелла, запутавшийся в долгах, требовал выплаты приданого Туллии.! Какое, однако, присутствие духа при моем отъезде! Существует любовь , существует высшее единение . Она, однако, хочет, чтобы я поступал должным образом и пользовался доброй славой.

10. Но об этом достаточно, — не вызывать же мне самому к себе сочувствие . Если есть что-либо более достоверное насчет Испаний и если есть что-либо другое, напиши, пока я здесь, а я при отъезде, быть может, напишу тебе кое-что, даже больше, потому, что Туллия не думала, что ты покинул Италию в настоящее время. С Антонием следует говорить так же, как с Курионом, — что я хочу находиться на Мелите, что не хочу участвовать в этой гражданской войне. Я хотел бы встретить с его стороны такую же его сговорчивость и такую же доброту, как и со стороны Куриона. Говорили, что он прибудет к Мисену за пять дней до нон, то есть сегодня, но он предуведомил меня следующим неприятным письмом.

[Att., X, 8a]

«Народный трибун пропретор1877Цезарь дал народному трибуну Марку Антонию звание пропретора. Антоний императору1878См. прим. 1 к письму XV. Цицерону привет.

1. Если бы я не любил тебя сильно и гораздо больше, нежели ты полагаешь, я бы не побоялся слуха, который о тебе распространился, особенно раз я считаю его ложным. Но так как я чту тебя сверх меры, не могу скрыть, что для меня важна и молва, хотя она и ложная. Не могу поверить, что ты собираешься за море, когда ты столь высоко ценишь Долабеллу и свою Туллию, самую выдающуюся женщину, и столь высоко ценим всеми нами, которым твое достоинство и значение, клянусь, едва ли не дороже, чем тебе самому. Тем не менее я полагал, что другу не подобает не быть взволнованным даже толками бесчестных, и испытал это тем глубже, что на меня возложена, по моему суждению, более трудная задача в связи с нашей обидой1879В 51 г. Цицерон был избран в коллегию авгуров. Антоний, соперничавший с ним, не был избран., которая возникла более от моей ревности, нежели от твоей несправедливости. Ведь я хочу, чтобы ты был уверен в том, что для меня нет никого дороже тебя, за исключением моего Цезаря, и что я вместе с тем нахожу, что Цезарь относит Марка Цицерона всецело к числу своих.

2. Поэтому прошу тебя, мой Цицерон, сохранить для себя полную свободу действий, отказаться от верности тому, кто, чтобы оказать тебе услугу, сначала совершил несправедливость1880Помпей, который в 58 г. попустительствовал изгнанию Цицерона, а в 57 г. способствовал его возвращению., с другой стороны, — не бежать от того, кто, если и не будет тебя любить, чего не может случиться, тем не менее будет желать, чтобы ты был невредим и в величайшем почете1881Имеется в виду Цезарь.. Приложив старания, посылаю к тебе своего близкого друга Кальпурния, чтобы ты знал, что твоя жизнь и достоинство — предмет моей большой заботы».

В тот же день Филотим доставил следующее письмо от Цезаря:

[Att., X, 8b]

«Император Цезарь шлет привет императору Цицерону.

1. Хотя я и полагал, что ты ничего не сделаешь необдуманно, ничего не сделаешь неразумно, тем не менее, взволнованный людской молвой, я нашел, что мне следует написать тебе и, во имя нашего взаимного расположения, просить, когда дело уже близко к окончанию, не выезжать никуда из тех мест, куда ты, даже когда события не начинались, не счел должным выехать. Ибо ты и нанесешь тяжкую обиду дружбе и дурно позаботишься о самом себе, если покажется, что ты непокорен судьбе (ведь всё, по-видимому, случилось чрезвычайно благоприятно для меня, чрезвычайно неудачно для них) и не присоединился к делу (ведь оно было таким же тогда, когда ты решил быть вдали от их замыслов), но осудил какой-либо мой поступок; с твоей стороны ничего более тяжелого для меня не может случиться. По праву дружбы между нами прошу тебя этого не делать.

2. Что, наконец, более подобает честному и мирному мужу и честному гражданину, как не быть вдали от гражданских раздоров? Некоторые, хотя и одобряли это, но вследствие опасности не могли этому следовать; ты же, на основании несомненного свидетельства моей жизни и уверенности в дружбе, не найдешь ничего ни более безопасного, ни более почетного, нежели быть вдали от всякой борьбы. За четырнадцать дней до майских календ, в походе».

CCCLXXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 9]

Кумская усадьба, 3 мая 49 г.

1. Приезд Филотима (и какого человека, сколь бестолкового и сколь часто лгущего в пользу Помпея!) убил всех, кто был со мной; ведь сам я отупел. Никто из нас не сомневался, что Цезарь перерезал пути (он, говорят, летит); соединился ли Петрей с Афранием — на этот счет он ничего не сообщает. Что еще нужно? Было убеждение даже в том, что Помпей с большими силами совершил переход в Германию1882Так в рукописном предании; вместо «в Германию» предложено чтение «в Галлию». через Иллирик; ведь об этом извещали как о подлинном . Поэтому, полагаю я, мне следует ухватиться за Мелиту, пока не выяснится, что в Испании. На основании письма Цезаря1883См. конец письма CCCLXXXVIII., я, видимо, могу это сделать почти с его согласия, так как он говорит, что для меня нет ничего ни более почетного, ни более безопасного, нежели быть вдали от всякой борьбы.

2. Ты скажешь: «Где же тогда то твое присутствие духа, которое ты обнаружил в последнем письме?». Оно имеется и оно такое же, но если бы я решал только относительно себя самого! Иногда меня трогают слезы моих, молящих дождаться известий насчет Испаний. Письмо от Марка Целия1884См. письмо CCCLXXXI., написанное жалостно, причем он заклинал именно выждать, чтобы столь необдуманно не пожертвовать своим имуществом, не пожертвовать единственным сыном, не пожертвовать всеми своими, наши мальчики прочли с громким плачем. Впрочем, мой более стоек и именно потому сильнее меня волнует: он беспокоится только о достоинстве.

3. Итак, на Мелиту, затем — куда окажется нужным. Ты все-таки даже теперь пиши мне хоть немного, особенно если что-нибудь будет от Афрания1885Легат Помпея, находившийся в Испании.. Если я буду говорить с Антонием, напишу тебе, о чем шла речь. Насчет доверия, как ты советуешь, буду осторожен. Сервия1886Сервий Сульпиций Руф. жду к нонам, — так меня заставляет Постумия и Сервий сын. Радуюсь, что четырехдневная1887Лихорадка. более легка. Посылаю тебе также копию письма Целия.

CCCXC. Марку Целию Руфу, в Испанию

[Fam., II, 16]

Кумская усадьба, начало мая 49 г.

Император Марк Туллий Цицерон шлет большой привет курульному эдилу Марку Целию1888Это письмо — ответ на письмо CCCLXXXI..

1. Твое письмо причинило бы мне сильную скорбь, если бы само размышление не отогнало всех огорчений, а дух от продолжительного отчаяния из-за общего положения не стал невосприимчивым к новой скорби. Но я все-таки не знаю, как это случилось, что ты на основании моего предыдущего письма1889Письмо до нас не дошло. заподозрил то, о чем ты пишешь. И в самом деле, что в нем было, кроме сетования на обстоятельства, волнующие меня не более, чем тебя? Ведь я не отказывал тебе в остроте ума настолько, чтобы не считать, что ты видишь то же, что вижу я. Удивляюсь одному: как это ты, который должен глубоко знать меня, мог склониться к тому, чтобы считать меня либо столь непредусмотрительным, что я, по-твоему, готов отойти от высот судьбы1890Судьба Цезаря. на склоны и чуть ли не в глубину падения1891Участь Помпея., либо столь непостоянным, что я, по-твоему, готов потерять приобретенное мной расположение человека, находящегося в расцвете могущества, изменить себе самому и принять участье в гражданской войне, чего я с самого начала и всегда избегал?

2. Итак, каково мое «печальное решение!1892Ср. письмо CCCLXXXI, § 1.». Может быть, удалиться в какое-нибудь уединенное место? Ведь ты знаешь не только мое внутреннее отвращение, равное которому некогда1893Когда Марк Целий Руф был на стороне оптиматов. испытывал и ты, но и отвращение моих глаз к недостойному поведению наглых людей. К этому присоединяется это тягостное сопровождение моих ликторов и звание императора, как меня величают1894Цицерон не отпускал ликторов, не желая отказываться от прав на триумф, и формально сохранил военную власть, как проконсул, так как он не входил в Рим, где он только и мог сложить ее по закону. Императором он был провозглашен в Киликии. Ср. письма CCXXV, § 3; CCXXVIII, § 3.. Будь я свободен от этого бремени, я удовольствовался бы любым малым уголком Италии; но эти мои лавры1895Связки ликторов полководца-победителя украшались лавровыми листьями. не дают покоя не только глазам, но уже и языкам недоброжелателей. Хотя это и так, я все-таки ни разу даже не подумал об отъезде1896К Помпею в Грецию., разве только с вашего одобрения. Мои именьица ты знаешь; там мне приходится находиться, чтобы не быть в тягость своим друзьям. Но находясь охотнее всего в приморских, я внушаю некоторое подозрение в желании отплыть. Я, пожалуй, был бы непрочь, если бы мог — к покою. И в самом деле, для войны — какой смысл? Особенно против того, кого, надеюсь, я удовлетворил1897Цезарь., и на стороне того, кого уже невозможно удовлетворить никоим образом1898Помпей..

3. Далее, ты очень легко мог уяснить себе мое мнение уже с того времени, когда ты, встречая меня1899Очевидно, по возвращении Цицерона из Киликии., приехал в кумскую усадьбу. Ведь я не скрыл от тебя того, что мне сказал Тит Ампий1900Помпеянец Тит Ампий Бальб, которого называли «трубой гражданской войны»., и ты видел, как меня ужасало оставление Рима. Разве я, услыхав об этом, не подтвердил тебе, что лучше перенесу, что угодно, но не выеду из Италии на гражданскую войну? Итак, что произошло такого, из-за чего мне изменять свое решение? Разве все не заставляет меня скорее держаться своего мнения? Пожалуйста, верь мне (думаю, что ты так и думаешь): после всех этих несчастий я стремлюсь только к тому, чтобы люди наконец поняли, что я предпочитал один только мир; что, отчаявшись в нем, я ничего так не избегал, как гражданской войны. В этом постоянстве мне, я думаю, никогда не придется раскаяться. И в самом деле, мой близкий друг Квинт Гортенсий, помнится, не раз ставил себе в заслугу, что он никогда не участвовал в гражданской войне1901Во времена Суллы.. Моя слава будет тем ярче, что у пего это приписывалось трусости; обо мне же, полагаю я, этого нельзя подумать.

4. Не пугает меня и то, что ты, чтобы устрашить меня, выдвигаешь в своей глубокой преданности и по редкостной дружбе. Ведь не существует жестокости, которая, по-видимому, не угрожала бы всем при этом потрясении мира, и я с полной готовностью отвратил бы ее ценой своих личных и домашних несчастий и даже ценой того, чего ты мне советуешь остерегаться.

5. Если будет какое-нибудь государство, то я оставлю своему сыну, который, к моей радости, дорог тебе, достаточно крупное наследство в виде памяти обо мне; если же не будет никакого, — он не избегнет судьбы прочих граждан. Далее ты просишь меня не забывать о моем зяте, прекрасном молодом человеке, столь дорогом мне; неужели, зная, как высоко я ценю и его и свою Туллию, ты сомневаешься в том, что эта забота тревожит меня сильнейшим образом? Тем более, что при общих несчастьях я находил отраду только в той слабой надежде, что мой или, лучше, наш Долабелла освободится от тех неприятностей, которые он на себя навлек своей щедростью1902Долги. Днем расчетов с кредиторами были календы и иды. Разузнай, пожалуйста, что он перенес в те дни, пока был в Риме, — как горьки были они для него, как мало почетны для меня, его тестя!

6. Поэтому я и не ожидаю исхода этих событий в Испании1903Сопротивление Афрания, Варрона и Петрея Цезарю, который нанес им поражение и возвратился в Рим. (мои сведения о них совпадают с тем, что пишешь ты) и ничего не замышляю с хитростью. Если государство когда-либо будет существовать, для меня в нем, конечно, будет место; если же его не будет, ты сам, полагаю я, приедешь в те же пустынные места, где, как ты услышишь, поселился я. Но, быть может, я пророчествую, а все это будет иметь лучший исход. Ибо я припоминаю отчаяние тех, кто был стариками в дни моей молодости1904Намек на времена Суллы.; теперь я, пожалуй, уподоблюсь им, поддаваясь слабости, свойственной моим годам. Хотелось бы, чтобы это было так. Тем не менее...

7. Ты, я думаю, слыхал, что для Оппия1905Гай Оппий — агент Цезаря. Тога с пурпурной каймой — принадлежность должностного лица. ткут тогу с пурпурной каймой, а наш Курций1906Возможно, Курций Постум, упоминаемый в письме CCCLI, § 3. Дибаф — одеяние авгура. думает о дибафе, но красильщик1907Игра слов: infector означает «красильщик» и «давший взятку»; имеется в виду Цезарь, обещавший Курцию авгурат для привлечения его на свою сторону и теперь медлящий с исполнением своего обещания. медлит с его изготовлением. Этим я приправил, дабы ты знал, что я склонен смеяться даже при всей горечи. Что же касается дела Долабеллы, о котором я написал, то убедительно прошу тебя постараться, словно это твое дело. Мое последнее слово: я ничего не сделаю в состоянии смятения, ничего не сделаю необдуманно. Тем не менее молю тебя: в каком бы краю я ни был, оберегай меня и моих детей так, как того потребуют наша дружба и твоя верность.

CCCXCI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 10]

Кумская усадьба, 3 мая 49 г.

1. Как я слеп, что не видел этого раньше! Посылаю тебе письмо Антония. Хотя я очень часто писал ему, что ничего не замышляю наперекор намерениям Цезаря, что помню о своем зяте, что помню о дружбе, что я мог бы, будь я иного мнения, быть с Помпеем, но что я, против своего желания разъезжая с ликторами1908См. прим. 8 к письму CCCXC., хочу находиться в отсутствии и что даже теперь как раз насчет этого у меня нет определенного решения, — смотри, как он на это наставительно :

2. «Как справедливо твое решение! Ведь тот, кто хочет быть нейтральным, остается в отечестве; кто уезжает, тот, по-видимому, что-то решает насчет одной или другой стороны. Но не мне решать, по праву ли кто-либо уезжать или нет. Цезарь возложил на меня такую задачу: совсем не допускать, чтобы кто-либо уехал из Италии. Поэтому то, что я одобряю твой образ мыслей, не имеет большого значения, если я, тем не менее, не могу тебе сделать никакой уступки. Тебе, по моему мнению, следует послать письмо к Цезарю и его просить об этом. Не сомневаюсь, что ты добьешься, особенно если обещаешь, что будешь принимать во внимание нашу дружбу».

3. Вот тебе лаконская скитала 1909В целях сохранения тайны, спартанские эфоры писали свои распоряжения полководцам на ремне, намотанном на палку (скиталу); ремень снимали и отсылали; письмо можно было прочесть, только намотав его таким же образом на палку такой же толщины. Цицерон имеет в виду краткость письма.. Я вообще приму у себя этого человека. Он намеревался приехать за четыре дня до нон, вечером, то есть сегодня. Следовательно, завтра он, возможно, приедет ко мне. Попытаюсь, послушаю: я не тороплюсь, я намерен писать Цезарю. Буду действовать тайно, скроюсь где-нибудь с очень немногими; несмотря на все нежелание этих, конечно, улечу отсюда и если бы к Куриону! Слушай, что я тебе говорю 1910Возможно, цитата из Пиндара, фрагмент 105.: прибавилась большая скорбь: свершится нечто, достойное меня. Твоя дисурия 1911Расстройство мочеиспускания. меня очень огорчает; лечись, прошу тебя, пока это начало.

4. Твое письмо о массилийцах1912Жители Массилии отказались покориться Цезарю и находились в осаде. Ср. Цезарь, «Гражданская война», I, 34—36; II, 1—16. мне приятно. Прошу давать мне знать, что бы ты ни услыхал, Оцеллу я желал бы видеть, если бы мог открыто, так как добился этого от Куриона. Я здесь ожидаю Сервия1913Сервий Сульпиций Руф. Ср. письма CCCLXXXIV и CCCLXXXVI., ибо меня просят его жена и сын, и я нахожу нужным.

5. Но он1914Марк Антоний. возит с собой в открытой лектике Кифериду1915Актриса. Ср. т. III, письмо D, § 2. О лектике см. прим. 5 к письму CXI., как вторую жену; кроме того, собралось семь лектик подруг или «друзей». Смотри, какой позорной смертью мы погибаем, и сомневайся, если можешь, что тот1916Цезарь. — побежденным ли возвратится он или победителем — устроит резню. Я же, если не будет корабля, даже на лодочке вырвусь из их братоубийства. Но я напишу больше, после того как встречусь с ним.

6. Юношу нашего1917Квинт Цицерон сын. не могу не любить, но хорошо понимаю, что он нас не любит. Я не видел никого, в такой степени лишенного нравственных устоев , в такой степени отвернувшегося от своих, в такой степени думающего неведомо о чем. О, невероятная сила огорчений. Но меня будет заботить и заботит, чтобы у него было руководство. Ведь природный ум удивительный, но следует позаботиться о характере .

CCCXCII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 11]

Кумская усадьба, 4 мая 49 г.

1. Уже запечатав предыдущее письмо, я не пожелал дать его тому, кому намеревался, так как это был чужой. Поэтому в тот день оно не было отправлено. Между тем прибыл Филотим и вручил мне письмо от тебя. То, что ты в нем сообщаешь о моем брате, правда, не очень стойко, но не содержит ничего коварного , ничего обманчивого, ничего, не поддающегося обращению на честный путь, ничего, чего нельзя было бы одной беседой направить, куда хочешь; скажу коротко — все близкие, даже те, на кого он так часто сердится, ему все-таки дороги, а я дороже, чем он сам себе. За то, что о мальчике он написал тебе одно, а матери о сыне — другое, не упрекаю. То, что ты пишешь о путешествии и о сестре, огорчительно и тем более, что наши обстоятельства таковы, что я не могу врачевать их; ведь я бы, конечно, врачевал. Но в каком я несчастном и отчаянном положении, ты видишь.

2. Что касается денежных дел, то положение (ведь я от него часто слышу) не таково, чтобы он не желал бы тебе уплатить и не старался об этом. Но если Квинт Аксий не отдает мне при этом моем бегстве 13 000 сестерциев, которые я дал взаймы его сыну, и отговаривается обстоятельствами, если Лепта, если остальные поступают так же, я склонен удивляться, когда слышу от него1918От брата Квинта Цицерона., что он тревожится из-за каких-то 20 000 сестерциев — ведь ты, конечно, видишь его стесненное положение — и тем не менее велит, чтобы они обязательно были тебе уплачены. Или ты находишь его медлительным или скупым в этом отношении? Менее, чем кто бы то ни было.

3. О брате достаточно. Что касается его сына, юноши, то его отец, правда, всегда был к нему снисходителен, но снисходительность не делает лживым, или жадным, или не любящим своих; диким, быть может, также надменным и напористым она делает. Поэтому он обладает и тем, что порождается снисходительностью, но это можно перенести (что мне сказать?) — ввиду его молодости. Но то, что даже для меня, любящего его, является большим несчастьем, чем те беды, в которые мы впали, не зависит от нашего потворства; ведь оно имеет свои корни, которые я бы все-таки вырвал, если бы было дозволено. Но обстоятельства таковы, что мне следует терпеть все. Своего1919Своего сына Марка. я держу в руках с легкостью; ведь ничто не уступчивее его. Из жалости к нему я до сего времени принимал решения действовать более медлительно, и чем большей твердости хочет он от меня, тем более я боюсь, как бы я не оказался более жестоким к нему.

4. Антоний прибыл вчера вечером; скоро, быть может, прибудет ко мне; или даже и этого не будет, раз он написал, чего он хочет. Но ты тотчас же будешь знать, о чем шла речь. Я теперь — только тайно.

Что делать мне с мальчиками? Доверить их небольшому судну? Каково, по твоему мнению, будет мое душевное состояние во время плавания? Ведь я вспоминаю, как я тревожился летом, плывя вместе с ними на том родосском беспалубном судне . Что, по твоему мнению, будет в суровое время года с легким суденышком? О, несчастье со всех сторон! Требаций, подлинный муж и честный гражданин, у меня был. О каких чудовищных вещах он говорил — бессмертные боги! Даже Бальб1920Агент Цезаря, «гадитанец», что и вызывает негодование Цицерона. См. прим. 27 к письму CCXCIII. может подумать прийти в сенат? Но завтра я дам ему письмо к тебе.

5. Ты пишешь, что Веттиен мне друг, — так я и считаю. Так как он строго написал мне об уплате денег, я пошутил с ним несколько сердито 1921Ср. письмо CCCLXXXII, § 3.. Если он это примет не так, как следовало, ты смягчи. Однако я обратился к нему со словами «Ведающему монетой»1922Должностные лица, ведавшие чеканкой монеты, назывались triumviri monetales. У Цицерона игра слов: Веттиен назван monetalis (денежный человек; человек, требующий денег) — с намеком на упомянутых должностных лиц., так как он ко мне — со словом «Проконсулу». Но раз он человек и меня любит, он должен быть любим мной. Будь здоров.

CCCXCIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 12]

Кумская усадьба, 5 мая 49 г.

1. Что же со мной будет и кто не только несчастнее меня, но даже более опозорен, чем я? Антоний говорит, что ему приказано именно насчет меня; сам он, однако, до сего времени меня не видел, но рассказал это Требацию. Что делать теперь мне, которому ничего не удается и постыднейшим образом проваливается то, что было тщательнейше обдумано? Ведь я считал, что, склонив на свою сторону Куриона, я достиг всего. Он написал обо мне Гортенсию; Регин был всецело моим. Я и не подозревал, что этот1923Марк Антоний. Регин, возможно, — Гай Антистий Регин. будет иметь отношение к этому морю. Куда мне теперь направиться? Меня стерегут со всех сторон. Но довольно слез.

2. Поэтому следует прокрасться и тайно заползти на какое-нибудь грузовое судно, не допускать, чтобы показалось, будто бы для меня установлены преграды также в силу соглашения1924Соглашение с цезарианцами.. В Сицилию нужно стремиться. Если я достигну ее, то последует нечто большее1925Соединение с Помпеем.. Только бы была удача в Испаниях! Но если бы оказались справедливыми также известия насчет самой Сицилии! Но до сего времени ничего благоприятного. Говорят, сицилийцы собрались вокруг Катона, просили его оказать сопротивление, обещали все; побужденный ими, он начал производить набор. Не верю, да и источник ненадежен1926Перевод этой фразы дается по тексту Везенберга.. Твердо знаю, что та провинция могла держаться. Но из Испаний мы вскоре услышим.

3. Здесь со мной Гай Марцелл1927Очевидно, бывший консул 50 г. Ср. письмо CXCVII, § 2., действительно, думающий то же или хорошо лицемерящий. Впрочем я не видел его, но слыхал от его близкого друга. Ты уж, пожалуйста, если будешь знать что-нибудь новое — пиши; если я предприму что-либо, тотчас же напишу тебе. С Квинтом сыном буду обходиться более сурово. О, если бы я мог принести пользу! Ты все-таки как-нибудь изорви те письма, в которых я о нем писал более резко, чтобы когда-либо не выявилось чего-нибудь; я сделаю с твоими то же.

4. Жду Сервия1928Сервий Сульпиций Руф., но от него ничего здравого . Что бы ни было, ты будешь знать.

CCCXCIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 12a]

Кумская усадьба, 6 мая 49 г.

4. Без сомнения, следует признать, что я ошибся. — «Но только однажды, только в одном деле». — Да нет, чем тщательнее все было обдумано, тем безрассуднее сделано.

Только бы не потерпеть неудачи в остальном. Ты велишь мне быть предусмотрительным насчет поездки. Что могу я предусмотреть? Все что может случиться, так ясно, что мне, если бы я избегал этого, следовало бы сидеть с позором и скорбью; если бы я пренебрег, была бы опасность попасть в руки негодяев. Но суди, в каком я несчастье. Иногда кажется желательным, чтобы я потерпел от этих1930От цезарианцев. какую-нибудь жестокую несправедливость, чтобы казалось, будто тиран меня ненавидел.

5. Но если бы тот путь1931Путь через Сицилию., на который я надеялся, был открыт, то я, конечно, как ты желаешь и советуешь, совершил бы что-нибудь достойное своего промедления. Но надзор чрезвычайно силен, а тот же Курион, право, подозрителен1932Ср. письмо CCCXCI, § 3.. Поэтому следует действовать силой или тайно, а если силой, то храбро и при хорошей погоде. Но тайно от этих? Если при этом будет какая-либо ошибка , то, каков позор, ты видишь. Меня влечет, и не следует уклоняться, если будет какое-нибудь насилие.

6. О Целии1933Речь идет не о Марке Целии Руфе, а о Целии, поднявшем восстание против Суллы (ср. Плутарх, «Помпей», 7). Цицерон имеет в виду возможность поднять восстание против Цезаря. я часто рассуждаю сам с собой, и если у меня будет что-нибудь такое, не пропущу. Испании, надеюсь, надежны. Поступок массилийцев1934См. прим. 5 к письму CCCXCI. и сам по себе прекрасен и служит для меня доказательством, что в Испаниях дела хороши: ведь они были бы менее смелы, если бы было иначе, и они знали бы, ибо они и соседи и осторожны. Однако ты правильно подмечаешь проявление ненависти в театре. Даже те легионы, которые он1935Цезарь. набрал в Италии, я вижу, крайне враждебны. Однако нет ничего более враждебного, чем он сам себе. Ты справедливо боишься, что он ринется; если он утратит надежду, то, конечно, ринется. Тем более следует что-нибудь предпринять; хотелось бы, с лучшей удачей, в духе Целия. Но первое, что удастся. Каково бы оно ни было, ты немедленно будешь знать.

7. Юноше, как ты просишь, я помогу и возьму на себя даже Пелопоннес1936Ср. письмо CCCLXXXII, § 2.; ведь он одарен, только бы был какой-нибудь характер ...1937Текст безнадежно испорчен. Но если его до сего времени нет, он все-таки может быть, или же доблести невозможно научить , в чем меня не убедят.

CCCXCV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 13]

Кумская усадьба, 7 мая 49 г.

1. Твое письмо было очень приятно моей Туллии и, клянусь, мне. Твои письма всегда приносят какую-то слабую надежду. Поэтому пиши и, если сможешь подать какую-нибудь надежду, не упускай. Львов Антония1938Ср. свидетельства Плутарха («Антоний», 9) и Плиния (Естественная история, VIII, 55) о том, что Марк Антоний разъезжал после битвы под Фарсалом в колеснице, запряженной львами. не пугайся; нет ничего приятнее этого человека. Обрати внимание на деяния государственного мужа : он вызвал письмом из муниципий десять старшин и кваттуорвиров1939Старшины муниципального совета (сената); кваттуорвир — должностное лицо в муниципии.; они прибыли в его усадьбу рано утром; сначала он спал до третьего часа1940До девяти часов утра.; затем, когда его известили, что прибыли неаполитанцы и куманцы (ведь на них Цезарь и разгневан), он велел им прийти на другой день — он хочет помыться и справиться с поносом . Это он совершил вчера; но сегодня он решил переехать на Энарию1941Остров у побережья Кампании, ныне Исхия.. Изгнанникам1942На основании закона Помпея о подкупе избирателей (52 г.). он обещает возвращение.

2. Но оставим это, поговорим немного о себе. Я получил письмо от Квинта Аксия. О Тироне — приятно. Веттиена люблю, Весторию вручил. В канун майских нон Сервий, говорят, останавливался в Минтурнах, сегодня намерен остановиться в литернской усадьбе у Гая Марцелла. Следовательно, завтра он рано увидит меня и даст мне тему для письма к тебе. Ведь я уже не нахожу, о чем писать тебе. Одному удивляюсь: Антоний не шлет ко мне даже гонца, особенно после того, как отнесся ко мне с большим вниманием. Очевидно, насчет меня ему дано более строгое приказание. Он не хочет лично отказывать мне в том, чего я и не намерен просить и чему не намерен поверить, если бы добился. Тем не менее что-нибудь придумаю.

3. Ты, пожалуйста, сообщи если что-нибудь новое в Испаниях; ведь уже могут быть слухи, и все так ждут, что если будет удача, то, как считают, не будет больше никаких трудностей. Но я считаю, что ни с сохранением их дело не будет завершено, ни с потерей не будет безнадежным. Силий, Оцелла и прочие, я уверен, задержались. Курций, вижу я, и тебе чинит препятствия; впрочем, как я полагаю, у тебя есть, откуда отплыть .

CCCXCVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 14]

Кумская усадьба, 8 мая 49 г.

1. О, несчастная жизнь! Так долго бояться — большее зло, нежели то самое, чего боишься. Как я уже писал, Сервий1943Сервий Сульпиций Руф., приехав в майские ноны, на другой день утром пришел ко мне. Чтобы не задерживать тебя дольше, скажу, что мы не нашли выхода для принятия решения. Никогда не видел я человека, более перепуганного; но, клянусь, всего, чего он боялся, и следовало бояться: тот1944Помпей — за то, что Сульпиций не покинул Италии вместе с ним, а его сын пристал к Цезарю. на него разгневан, этот1945Цезарь — за мнение, высказанное в сенате. Ср. письмо CCCLXXXV, § 2. ему не друг; победа каждого из них ужасна — как вследствие жестокости одного, дерзости другого, так и вследствие денежных затруднений обоих, а деньги могут быть вырваны только из имущества частных лиц. И он говорил это с таким обилием слез, что я удивлялся, как это они не иссякли от столь длительного несчастья. У меня же это гноетечение из глаз, из-за которого я не пишу тебе сам, — без единой слезы, но оно чаще бывает ненавистным, заставляя бодрствовать.

2. Поэтому всё, чем бы ты ни располагал для моего утешения, собери и напиши — не на основании учености и не из книг (ведь это имеется дома, но почему-то это лекарство слабее, чем болезнь); разузнай лучше следующее: насчет Испаний, насчет Массилии; Сервий сообщает довольно хорошее; по его словам, есть достоверные известия и о двух легионах1946Два легиона, вытребованных Помпеем у Цезаря.. Итак, — об этом, если будешь знать, и о подобном этому. В течение нескольких дней мы должны что-нибудь узнать.

3. Но возвращаюсь к Сервию. Мы отложили всю беседу на следующий день, но он медлит с отъездом, «решительно предпочитая в своей постели1947Подразумевается — умереть. Ср. письмо CCCCLXXXVIII, § 7., что бы ни было». Неприятное беспокойство из-за брундисийского похода сына. Он настаивал сильнейшим образом на одном: если осужденные будут восстановлены1948Если Цезарь восстановит в правах лиц, осужденных на основании закона Помпея о подкупе избирателей., он удалится в изгнание. А я на это: так, конечно, и будет, а то, что теперь происходит, не легче, и привел многое. Однако это не прибавляло ему присутствия духа, а увеличивало его страх, так что, по-видимому, теперь скрывать от него следует скорее мое решение, а не привлекать его. Поэтому на него надежда невелика. Следуя твоему совету, подумаю о Целии1949См. прим. 5 к письму CCCXCIV..

CCCXCVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 15]

Кумская усадьба, 12 мая 49 г.

1. Когда у меня был Сервий, за пять дней до ид прибыл Кефалион с твоим письмом; оно подало мне большую надежду на лучшие новости насчет восьми когорт1950Имеются в виду волнения в войсках Цезаря.; ведь даже те, которые находятся в этой местности, говорят, колеблются. В тот же день Фунисулан доставил от тебя письмо, в котором об этом же говорилось с большей определенностью. Я подробно ответил ему о его деле, упомянув обо всем твоем влиянии. До сего времени он меня не удовлетворил; он должен мне большие деньги, но не считается надежным; он говорит, что теперь отдаст; что тот, кому он одолжил, затягивает; просит тебя отослать деньги с письмоносцами, если он их тебе внес; сколько — тебе скажет Эрот Филотима.

2. Но перейдем к более важному. То, чего ты желаешь — от Целия1951Ср. письма CCCXCIV, § 6; CCCXCVI (конец)., — созревает; поэтому я мучусь, ждать ли мне ветра. Нужно знамя; слетятся. Ты советуешь, чтобы явно; я вполне согласен; поэтому думаю, что выеду. Тем временем, однако, жду твоего письма. Совет Сервия ничего не облегчает; в каждом его мнении наталкиваешься на всяческие уловки. Одного только большего труса я знал — Гая Марцелла, который раскаивается в том, что был консулом. О, великое неблагородство! Он, говорят, даже уговаривал Антония чинить мне препятствия, так что тот, я уверен, честнее.

3. Антоний за пять дней до ид выехал в Капую. Мне он написал, что совестливость не позволила ему явиться ко мне, потому, что он считал, что я сержусь на него. Следовательно, я поеду — и так, как ты находишь нужным, если только до того не представится надежда взять на себя какую-нибудь более важную роль. Но это едва ли будет так скоро. Претор Аллиен полагал, что если не я, то кто-либо из его коллег1952Подразумевается: будет послан для переговоров о мире.. Пусть кто угодно, только бы кто-нибудь.

4. Что касается сестры, то я хвалю. Что касается мальчика Квинта, то прилагается старание; надеюсь, — уже лучше. Что касается брата Квинта, то знай, что он немало заботится о новом займе для погашения долга1953Так называемая версура., но до сего времени из Луция Эгнация ничего не выжал. Аксий насчет двенадцати тысяч совестлив; ведь он часто писал мне, чтобы я уплатил Галлию, сколько тот велит. Если бы он даже не написал, мог бы я иначе? Я, правда, часто обещал, но он потребовал быстро так много. А мне они бы помогли в этом стесненном положении. Но боги их! Однако в другой раз. Радуюсь, что ты освободился от четырехдневной1954Лихорадка., как и Пилия. Пока хлеб и прочее доставляется на корабль, я выеду в помпейскую усадьбу. Пожалуйста, поблагодари Веттиена за усердие; если кого-нибудь найдешь, кто сможет доставить, пришли письмо до моего отъезда.

CCCXCVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 16]

Кумская усадьба, 16 мая 49 г.

1. Едва отправил к тебе письмо о многом, как ко мне рано утром прибыл Дионисий. Я отнесся бы к нему не только милостиво, но и вполне простил бы его, если бы он явился с намерениями, о которых ты мне писал. Ведь в твоем письме, которое я получил в Арпине, говорилось, что он приедет и будет делать то, чего я хочу. А я хотел, вернее, очень желал, чтобы он был со мной. Так как он совсем отверг это, когда приезжал в формийскую усадьбу, я не раз писал тебе о нем несколько резко. Он же, после немногих слов, свел разговор к следующему: я должен его простить, так как, занятый своими делами, он не может ехать со мной. Я ответил кратко, — испытал сильное огорчение, понял, что он отнесся с презрением к моей участи. Что еще нужно? Быть может, ты удивишься — это одно из величайших моих огорчений настоящего времени. Я хотел бы, чтобы он был тебе другом; желая тебе этого, я желаю, чтобы ты благоденствовал; ведь он будет другом, пока это будет продолжаться.

2. Замысел мой, надеюсь, не будет сопряжен с опасностью; ведь я и скрыл его и, полагаю, не буду подвергаться очень усиленной слежке. Только бы плавание было таким, какого я желаю; прочее, что можно предвидеть разумом, будет обеспечено. Пока я здесь, пожалуйста, пиши не только о том, что ты узнаешь или услышишь, но и о том, что ты будешь предвидеть.

3. Катон, который мог без труда удержать Сицилию (и если бы удержал, к нему бы собрались все честные), выехал из Сиракуз за семь дней до майских календ, как мне писал Курион. О, если бы Котта, как об этом говорят, удержал Сардинию1955Провинции Сицилия и Сардиния имели большое значение для снабжения Италии хлебом; поэтому захват их цезарианцами избавлял Италию от угрозы голодной блокады. Сардиния была занята Квинтом Валерием Флакком; ее оборонял Марк Валерий Котта.! Ведь есть слух. О, позор для Катона, если это будет так.

4. Чтобы уменьшить подозрение насчет моего отъезда или моих замыслов, я за три дня до ид выехал в помпейскую усадьбу, чтобы находиться там, пока будет приготовлено необходимое для плавания. Когда я приехал в усадьбу, мне сообщили, что центурионы трех когорт, находящихся в Помпеях, хотят на другой день со мной встретиться. Об этом со мной говорил наш Нинний — они хотят предоставить в мое распоряжение себя и город. Но я на другой день на рассвете уехал из усадьбы, чтобы они совсем не видели меня. Что пользы было в трех когортах? Что пользы, будь их больше? С каким снаряжением? Я подумал о таком же замысле Целия1956Ср. письмо CCCXCIV, § 6., о котором я прочел в твоем письме, полученном мной в тот самый день, когда я приехал в кумскую усадьбу; в то же время могло случиться, что меня испытывают. Поэтому я устранил всякое подозрение.

5. Но пока я возвращался, приезжал Гортенсий1957Сын оратора Квинта Гортенсия Гортала. и свернул с дороги, чтобы приветствовать Теренцию. Он говорил обо мне с уважением. Думаю, что скоро увижу его; он послал раба сказать, что он едет ко мне. Это, право, лучше, чем делает мой коллега1958Марк Антоний также был авгуром. Антоний, в лектике которого, среди ликторов, носят актрису1959Ср. письмо CCCXCI, § 5..

6. Так как ты свободен от четырехдневной1960Лихорадка. и избавился от новой болезни, а также от простуды, предстань передо мной в Греции бодрым, а пока напиши несколько строк.

CCCXCIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 17]

Кумская усадьба, 16 мая 49 г.

1. В канун ид ко мне приехал Гортенсий, после того как было написано письмо. Я хотел бы, чтобы и прочее его поведение было таким же1961«Поведение было таким же» — испорченный текст; предположительное чтение и перевод.. Какое невероятное усердие по отношению ко мне! Право, думаю им воспользоваться. Затем Серапион с твоим письмом. Прежде чем вскрыть письмо, я сказал ему, что ты мне о нем уже писал, — ты это и сделал; затем, прочитав письмо, — самым подробным образом остальное. Клянусь, мне нравится этот человек, ибо считаю его образованным и честным; так что даже думаю использовать его корабль и его в качестве спутника.

2. Гноетечение из глаз часто возобновляется, правда, не то, столь тягостное, но все-таки такое, которое мешает мне писать. Радуюсь, что твое здоровье уже окрепло и после старой болезни и после новых приступов.

3. Я хотел бы, чтобы Оцелла был со мной. Дело это, по-видимому, окажется несколько легче. Теперь меня, правда, задерживает равноденствие, которое было очень бурным. О, если бы Гортенсий оказался тем же, когда оно пройдет! Впрочем, ничто не может быть благороднее, чем был он до сего времени.

4. Что касается диплома1962Диплом — буквально сложенное вдвое; чаще всего — официальное письмо с полномочиями; документ, выдаваемый должностным лицом и предоставляющий известные преимущества; здесь — разрешение на выезд., ты удивляешься, словно я возвел на тебя какое-то преступление. Ведь ты говоришь, что не можешь объяснить, как это пришло мне на ум. Так как ты писал мне, что думаешь уезжать (а я слыхал, что иначе никому не разрешается), я и полагал, что он у тебя для этого имеется, а также потому что ты взял диплом для мальчиков. Вот причина моего предположения. Я все-таки хотел бы знать, что ты предполагаешь, и прежде всего, нет ли и теперь чего-нибудь нового. За шестнадцать дней до июньских календ.

CCCC. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., X, 18]

Кумская усадьба, 19 или 20 мая 49 г.

1. За тринадцать дней до июньских календ моя Туллия родила семимесячного мальчика. Что она разрешилась благополучно , я рад; но то, что родилось, очень слабо. До сего времени меня удерживало необычайное затишье и оно было большим препятствием, нежели охрана, которой я окружен. Ведь те предложения Гортенсия все были детскими. Так и будет. Негоднейший человек был соблазнен вольноотпущенником Сальвием. Поэтому впредь я буду писать тебе не о том, что я намерен сделать, но что я сделал. Ведь все корикийцы , видимо, подслушивают, что я говорю1963По преданию, жители города или местности Корика следили за торговыми кораблями и сообщали о них пиратам; их имя стало нарицательным: шпион, соглядатай. Города с таким названием были — в Ликии и в Памфилии; в Киликии и в Ионии существовали местности, жители которых назывались корикийцами. В частности, в Ионии был мыс Корик, к обитателям которого, по-видимому, и относилось отмеченное предание..

2. Все-таки, если будет что-нибудь насчет Испаний или что-нибудь другое, пожалуйста, продолжай писать и не жди моего письма; разве только — когда я доеду, куда хочу, или напишу с дороги. Но даже это я пишу с опасением. Так все до сего времени медленно и тягуче. Как плохо мы заложили начало, так следует и остальное. Теперь направляюсь в Формии; быть может, и туда же за мной последуют фурии1964Фурии — богини мести и кары, преследовавшие преступника.. Но из беседы, которую вел с тобой Бальб, я не одобряю насчет Мелиты. Итак, ты сомневаешься, что он1965Цезарь. относит меня к числу врагов? Ведь я написал Бальбу, что ты писал мне и о благоволении и о подозрении. Я поблагодарил; насчет второго я обелил себя перед ним.

3. Видел ты более несчастного человека? Не говорю большего, чтобы не терзать и тебя. Сам мучусь от того, что пришло время, когда я уже ничего не могу сделать ни храбро, ни благоразумно.

CCCCI. Теренции и Туллии, в Рим

[Fam., XIV, 7]

Кайета, 7 июня 49 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции и Туллии.

1. Все тяготы и беспокойства, вследствие которых я считал самой несчастной и тебя, что для меня тягостнее всего, и Туллиолу, которая нам слаще жизни, я отбросил и изверг. Но что была за причина, я понял на другой день после того, как уехал от вас; я изверг густую желчь 1966По учению Гиппократа (460—377), в человеческом теле содержатся четыре жидкости — кровь, слизь, черная желчь, желтая желчь, — от неправильного смешения которых возникают заболевания.. Я тотчас почувствовал такое облегчение, что мне кажется, будто какой-то бог врачевал меня. Ему, то есть Аполлону и Эскулапию1967Слова «то есть... Эскулапию» — возможно, глосса., благоговейно и в чистоте, как ты привыкла, воздай должное.

2. Корабль у нас, надеюсь, очень хороший. Пишу это, как только взошел на него. Затем напишу много писем своим близким друзьям, которым я заботливейшим образом препоручу тебя и нашу Туллиолу. Я призвал бы вас к большей стойкости, если бы не знал, что вы более стойки, чем некий муж1968Цицерон, возможно, намекает на себя самого.. Все-таки надеюсь, что положение таково, что и вы, надеюсь, живете там вполне благополучно, и я в свое время, вместе с подобными мне, защищу государство.

3. Пожалуйста, прежде всего береги свое здоровье; затем, если найдешь нужным, живи в тех усадьбах, которые будут дальше всего от солдат. Тебе будет удобно жить в арпинском имении вместе с рабами из Рима, если продовольствие подорожает. Милейший Цицерон шлет тебе теплый привет. Еще и еще будь здорова. За два дня до июньских ид.

CCCCII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 1]

Эпир, между 6 и 13 января 48 г.

1. Я получил от тебя запечатанную книжку, которую доставил Антерот. Из нее о своих личных делах я ничего не мог узнать. Из-за них я очень тяжко удручен, так как того, кто о них заботился1969Вольноотпущенник Теренции Филотим., нет там у вас, а в каком он краю — не знаю и всю свою надежду на сохранение доверия1970Т.е. кредита. и частной собственности возлагаю на твое столь проверенное мной расположение ко мне. Если ты его проявишь при этих злосчастных и крайних обстоятельствах, то я буду переносить более храбро эти опасности, общие для меня с прочими. Умоляю и заклинаю тебя так и поступать.

2. У меня в Азии в кистофорах1971См. прим. 14 к письму XXXIII. около 2 200 000 сестерциев. Путем перевода этих денег ты легко поддержишь доверие ко мне. Если бы я не считал, что оставляю его прочным, веря тому, кому, как ты давно знаешь, я менее всего должен верить1972Филотим. Ср. письма CCLXVII, § 3; CCLXIX, § 2., я бы немного задержался и не оставил бы личных дел в запутанном состоянии. По этой причине пишу тебе позже, так как поздно понял, чего следует бояться. Еще и еще молю тебя взять на себя попечение обо мне во всем, чтобы, если будут целы те1973Помпей, которому Цицерон предоставил крупную сумму денег на нужды гражданской войны. Ср. письмо CCCCVI, § 3., вместе с которыми я нахожусь, я мог вместе с ними быть невредимым и приписывать мое спасение твоему расположению.

CCCCIII. От Марка Целия Руфа Цицерону, в Эпир

[Fam., VIII, 17]

Рим, февраль 48 г.

Целий Цицерону привет.

1. Лучше бы мне было быть тогда в Испании, а не в Формиях, когда ты выезжал к Помпею! О, если бы либо Аппий Клавдий был на этой стороне1974На стороне Цезаря., либо на той стороне1975На стороне Помпея. Гай Курион, дружба с которым понемногу и вовлекла меня в это гибельное дело! Ведь здравый ум у меня, я чувствую, отнят гневом и любовью1976Гнев — на Аппия Клавдия; любовь — к Куриону., не говоря уже о том, что когда я, при отъезде ночью в Аримин1977Целий вместе с Гаем Курионом и народными трибунами Марком Антонием и Квинтом Кассием Лонгином ночью 7 января 49 г. бежал из Рима к Цезарю в Аримин., пришел к тебе, то ты, давая мне поручения к Цезарю насчет мира и играя роль удивительного гражданина, пренебрег долгом друга и не позаботился обо мне. И я говорю это не потому, что не верю в это дело1978Дело Цезаря.; верь мне, лучше погибнуть, чем видеть этих.

2. Итак, если бы не было страха перед вашей жестокостью, мы уже давно были бы выброшены отсюда; ведь, кроме немногих ростовщиков, здесь теперь нет ни человека, ни сословия, которые бы не были помпеянцами1979Цезарь подтвердил действительность долговых обязательств и привлек на свою сторону ростовщиков и богатых людей. Целия, запутавшегося в долгах, он этим оттолкнул от себя.. Со своей стороны, я уже добился, чтобы особенно чернь, а также народ, который ранее был нашим, были вашими. «Почему это?» — скажешь ты. Нет, послушай остальное. Я вас заставлю победить против вашего желания. Вы удивляетесь, видя меня Катоном? Вы спите и, мне кажется, до сего времени не понимаете, где мы не защищены и где мы слабы. И я делаю это без всякой надежды на награду, но — что обычно оказывает на меня наибольшее действие — от скорби и негодования1980Цезарь сделал городским претором Гая Требония, а не Целия.. Что вы там делаете? Ждете сражения, — а в этом он1981Цезарь. очень силен. Ваших войск я не знаю. Наши привыкли очень жестоко биться и легко переносить холод и голод.

CCCCIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 2]

Эпир, март 48 г.

1. Письмо твое я получил в канун февральских нон и в тот же самый день я принял наследство по завещанию1982Цицерон неоднократно получал наследство от друзей. Ср. письма XLVII, § 6; CLVI, § 2; CLVII, § 8; CCXXXIII; CCLXXXI, § 2; CCXCII, § 3; CCXCIII, § 9; CCCCXXII, § 4; CCCCXXIII, § 3.. Из моих многих тягчайших забот одна снята, если, как ты пишешь, это наследство может поддержать доверие и мое доброе имя, которое ты, как я понимаю, и без наследства был готов защищать своими средствами.

2. Ты пишешь о приданом; заклинаю тебя всеми богами, возьми на себя все это дело и поддержи эту несчастную1983Туллия. Приданое выплачивалось в три приема; второй взнос должен был быть сделан до июля. Ср. письмо CCCCVI, § 1. (по моей вине и небрежению) моими средствами, если только они имеются, своими возможностями, которыми тебе не будет обременительно. Заклинаю тебя, не допускай, чтобы она нуждалась во всем, как ты пишешь. На какие же расходы тратятся поступления с имений? Ведь мне никто никогда не говорил, что те 60 000 сестерциев, о которых ты пишешь, были взяты из приданого; ведь я бы никогда не допустил этого. Но это — наименьшая из тех несправедливостей, которые я потерпел; писать тебе о них мне мешают скорбь и слезы.

3. Из тех денег, которые были в Азии1984Ср. письмо CCCCII, § 2., я вытребовал около половины. Мне казалось, что там, где они находятся1985Т.е. у Эгнация. Ср. письмо CCCCVI, § 3., они будут в большей сохранности, нежели у откупщиков.

Что касается твоих советов быть твердым духом, то я хотел бы, чтобы ты мог привести какой-нибудь довод, на основании которого я бы мог быть таким. Но если к прочим несчастьям присоединилось также то, что, как мне сказал Хрисипп (ты не сделал никакого намека), готовится насчет дома1986Видимо, конфискация дома Цицерона., то кто когда-либо был несчастнее меня одного? Молю, заклинаю — прости. Больше не могу писать. Каким великим горем я удручен, ты, конечно, видишь. Если бы это было у меня общим с прочими, которые, как кажется, в таком же положении, то моя вина казалась бы мне меньшей и тем более терпимой. Теперь нет ничего, что бы утешило, кроме того, чего достигнешь ты, если только можно достигнуть даже теперь, чтобы я не был поражен каким-либо исключительным бедствием и несправедливостью.

4. Письмоносца я отослал к тебе с опозданием, потому что не было возможности послать. От твоих я получил и 70 000 сестерциев деньгами и из одежды, что требовалось. Пошли, пожалуйста, письма от моего имени, кому сочтешь нужным: моих близких друзей ты знаешь. Если они укажут на отсутствие моей печати и чужой почерк, скажешь, что я от этого отказался из-за надзора.

CCCCV. От Публия Корнелия Долабеллы Цицерону

[Fam., IX, 9]

Эпир, лагерь Цезаря, май 48 г.

Долабелла шлет привет Цицерону1987Цицерон находился под Диррахием в лагере Помпея, окруженном войсками Цезаря; это письмо, возможно, написано по указанию Цезаря..

1. Если ты здравствуешь, радуюсь. И сам я здравствую, и Туллия наша вполне здравствует; Теренция чувствовала себя не так хорошо, но я наверное знаю, что она уже выздоровела. В остальном у тебя все благополучно1988Так как вся Италия была занята Цезарем, Долабелла мог получать письма из Рима легче, чем Цицерон.. Хотя я ни в какое время не должен был вызвать у тебя подозрения, что я более ради своей партии, нежели ради тебя, советую тебе либо соединиться с Цезарем и с нами, либо, во всяком случае, отойти от дел, — особенно теперь, когда победа уже близка, я даже не могу прийти ни к какому другому мнению, кроме того, в духе которого я, как видишь, разумеется, и даю тебе совет, потому что, соблюдая долг1989Как зять., не могу молчать. Ты же, мой Цицерон, примешь это так, чтобы считать (одобришь ты это или не одобришь), что это задумано и написано, конечно, с наилучшими намерениями и величайшей преданностью тебе.

2. Ты замечаешь, что Гнея Помпея не спасают от опасности ни слава его имени и деяний, ни клиентелы царей и народов, которыми он часто кичился1990С этим связаны насмешливые прозвища Помпея — Арабарх, Иерусолимарий, Сампсикерам., так что даже той возможности, которую имеет любой самый незначительный человек, — уклониться с честью, — он не мог иметь, раз он вытеснен из Италии, раз потеряны Испании, раз взято в плен войско из ветеранов, наконец, раз сам он осажден; не знаю, случалось ли это когда-нибудь с кем-либо из наших императоров1991См. прим. 1 к письму XV.. Поэтому, по своей проницательности, обдумай, на что можно надеяться ему или тебе; ведь так ты легче всего примешь решение, которое будет для тебя самым полезным. Ио прошу тебя об одном: если он теперь избегнет этой опасности и удалится на корабли, ты заботься о своих делах и будь, наконец, другом лучше себе самому, чем кому бы то ни было. Ты уже удовлетворил и чувство долга и дружбу, удовлетворил также партию и то государственное дело, которое ты одобрял.

3. Нам остается быть именно там, где теперь существует государство, вместо того, чтобы, стремясь к прежнему государству, быть лишенными всякого. Поэтому, мой любезнейший Цицерон, если Помпей, вытесненный также из этих мест, возможно, будет принужден снова стремиться в другие области, пожалуйста, удались либо в Афины, либо в какой-нибудь мирный город. Если у тебя будет намерение так поступить, пожалуйста, напиши мне, чтобы я прилетел к тебе, если смогу каким-нибудь образом. А все, что тебе, применительно к твоему достоинству, ни потребуется испросить у императора5, тебе, при доброте Цезаря, будет легче всего лично у него испросить; однако и мои просьбы, полагаю, будут оказывать на него не слишком малое влияние. Твоей же обязанностью, при твоей честности и доброте, будет позаботиться, чтобы тот письмоносец, которого я послал к тебе, мог возвратиться ко мне и доставил мне ответное письмо от тебя.

CCCCVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 3]

Эпир, лагерь Помпея, 13 июня 48 г.

1. Что здесь происходит, ты сможешь узнать от того, кто доставил письмо. Я задержал его на более долгое время, потому что каждый день ждал чего-нибудь нового. Однако и теперь не было никакого повода посылать, кроме того, о чем ты хотел получить ответ — чего я хочу в связи с квинтильскими календами. И то и другое тяжело — и опасность для таких больших денег в такое тяжелое время, и этот разрыв, о котором ты пишешь, при сомнительном исходе событий1992В квинтильские календы (1 июля) Цицерон должен был внести вторую часть приданого Туллии или начать дело о ее разводе с Долабеллой. В первом случае он рисковал деньгами, если бы развод произошел впоследствии; во втором — он портил отношения с цезарианцем Долабеллой, что было опасно ввиду возможной победы Цезаря.. Поэтому как прочее, так особенно это поручаю твоим дружеским заботам и вниманию и расположению к той, о которой, в ее несчастье, я бы позаботился лучше1993Туллия., если бы в свое время при встрече, а не в письме посоветовался с тобой о своем спасении и имуществе.

2. Ты отрицаешь, что при общих бедствиях мне угрожает какое-то особенное; хотя это и служит некоторым утешением, однако есть даже многое особенное, что, как ты, конечно, видишь, и является очень тяжким и с большой легкостью могло быть мной избегнуто. Тем не менее оно будет меньшим, если ты, как ты поступал до сего времени, будешь это облегчать своим попечением и заботливостью.

3. Деньги — у Эгнация1994Ср. письмо CCCCIV, § 3.; пусть они будут не у меня, как и теперь. Ведь то, что происходит, мне кажется, не может быть продолжительным, так что я вскоре смогу знать, что особенно нужно. Впрочем, я нуждаюсь во всем, потому что тот, с кем я нахожусь1995Помпей., также в стесненном положении; я дал ему взаймы большие деньги, полагая, что с установлением порядка это даже принесет мне почет. Если, по твоему мнению, к кому-либо нужно будет обратиться с письмом от моего имени, пожалуйста, сделай сам, как ты и поступал ранее. Передай привет своим. Береги здоровье. Прежде всего всячески заботься о том, о чем ты пишешь, и смотри, чтобы та, из-за которой я более всего несчастен2, как ты знаешь, не испытывала нужды ни в чем. В июньские иды, из лагеря.

CCCCVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 4]

Эпир, лагерь Помпея, 15 июня 48 г.

1. Я получил от Исидора твое письмо и два, отправленные позже. Из последнего я узнал, что имения не проданы. В таком случае постарайся сам оказывать ей поддержку. Что касается фрусинской усадьбы, то если только я буду ею пользоваться, дело будет для меня подходящим. Ты рассчитываешь на мое письмо; мне препятствует недостаток того, что я считаю достойным письма, так как ни то, что случается, ни то, что совершается, не находит у меня никакого одобрения. О, если бы когда-нибудь при встрече с тобой, а не посредством писем! Здесь я, как могу, защищаю твое дело перед этими1996Перед помпеянцами., прочее — Целер1997Т.е. о прочем позаботится Квинт Пилий Целер, тесть Аттика.. Сам я до сего времени уклонялся от какой бы то ни было должности, тем более, что не было возможности что-либо сделать так, чтобы оно подходило для меня и моих дел.

CCCCVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 4a]

Диррахий, между 15 и 19 июня 48 г.

2. Ты спрашиваешь, что нового совершено. Сможешь узнать у Исидора. Остальное, по-видимому, не более трудно. Пожалуйста, заботься о том, чего я, как ты знаешь, особенно хочу, как ты, по твоим словам, и поступаешь. Меня одолевает тревога, а от нее и чрезвычайная слабость тела. Избавившись от нее, я буду вместе с тем, кто стоит во главе и питает большую надежду1998Помпей — после успешных военных действий под Диррахием.. Брут — друг; он принимает деятельное участие. Вот все, что я мог написать, соблюдая осторожность. Будь здоров. Что касается второго платежа1999В счет приданого Туллии. См. прим. 1 к письму CCCCVI., молю тебя, со всей заботой обдумай, что следует сделать, как я написал в том письме, которое взял Поллекс.

CCCCIX. Теренции и Туллии, в Рим

[Fam., XIV, 6]

Диррахий, 15 июля 48 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Теренции и Туллии.

Мне часто некому дать письмо, да и нет ничего, о чем бы мне хотелось написать. Из твоего последнего письма я узнал, что не удалось продать ни одного имения. Поэтому решите, пожалуйста, как удовлетворить того, кого, как вы знаете, я хочу удовлетворить2000Долабелла.. Что касается того, что наша2001«Наша», т.е. — наша дочь Туллия. благодарит тебя, то не удивляюсь, что ты заслуживаешь, чтобы она могла благодарить тебя по твоим заслугам. Если Поллекс не выехал до сего времени, постарайся вытолкнуть его возможно скорее. Береги здоровье. В квинтильские иды.

CCCCX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 5]

Брундисий, 4 ноября 48 г.

1. Какие причины, — сколь горькие, сколь тяжкие, сколь неожиданные побудили и заставили меня следовать более какому-то душевному порыву, нежели размышлению, — об этом я не могу писать тебе без величайшей боли; они были, право, столь важными, что привели к тому, что ты видишь. И вот я не нахожу ни что написать тебе о своих делах, ни о чем просить тебя; обстоятельства и положение в целом ты видишь. Со своей стороны, я понял из твоих писем — и из того, которое ты написал сообща с остальными, и из того, которое ты написал от своего имени, — что ты, будучи как бы обессилен внезапным обстоятельством, ищешь новых способов для моей защиты, что я и сам видел.

2. Ты пишешь, что мне следует приехать ближе и проезжать через города ночью; мне не совсем ясно, как это возможно: с одной стороны, я не располагаю столь подходящими гостиницами, чтобы я мог проводить в них все дневное время; с другой стороны, для того, к чему ты стремишься, не имеет большого значения, в городе ли меня увидят люди, или на дороге. Тем не менее именно это, как и другое, я и приму во внимание при решении, как осуществить это наиболее подходящим образом.

3. Вследствие невероятно удрученного душевного состояния и слабости тела я не мог написать большего числа писем; я ответил только тем, от кого получил. Пожалуйста, напиши от моего имени и Басилу и, кроме того, другим, даже Сервилию2002Луций Минуций Басил, цезарианец, впоследствии участник заговора против Цезаря. Публий Сервилий Исаврийский — консул 48 г. Ср. т. III, письмо DCCI., как найдешь нужным. Что касается того, что я совсем не писал вам в течение такого большого промежутка времени, то ты, конечно, понимаешь из этого письма, что у меня недостает того, о чем я мог бы написать, а не желания.

4. Ты спрашиваешь о Ватинии; ни он, ни кто бы то ни было другой не отказали бы мне в своих услугах, если бы они могли придумать, в чем мне помочь. В Патрах Квинт2003Брат Квинт Цицерон. был чрезвычайно настроен против меня. Туда же из Коркиры приехал сын2004Квинт Цицерон сын.. Думаю, что они выехали оттуда вместе с прочими.

CCCCXI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 12]

Брундисий, 4 ноября 48 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Теренции.

Что касается твоей радости по поводу моего благополучного приезда в Италию, то я хотел бы, чтобы ты радовалась постоянно. Но, потрясенный душевной скорбью и великими несправедливостями, я боюсь, что принял решение, которое мне нелегко осуществить. Поэтому помоги, насколько можешь. Но что ты можешь, — мне не приходит на ум. Для твоего выезда при нынешних обстоятельствах нет оснований: путь и дальний и небезопасный, да я и не вижу, чем можешь ты помочь, если приедешь. Будь здорова. Послано в канун ноябрьских нон из Брундисия.

CCCCXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 6]

Брундисий, 27 ноября 48 г.

Цицерон шлет привет Аттику.

1. Понимаю, что ты встревожен как из-за своей и общей участи, так особенно из-за меня и моей скорби. Эта моя скорбь не только не уменьшается, когда она присоединяет к себе в виде союзника твою скорбь, но даже увеличивается. Вообще ты, при своей проницательности, понимаешь, какое утешение может облегчить меня более всего; ведь ты одобряешь мое решение и говоришь, что в такое время мне не следовало делать ничего другого. Ты также прибавляешь, — хотя это для меня и менее важно, чем твое суждение, но все-таки не маловажно, — что прочие, то есть те, кто имеет вес, одобряют мой поступок. Если бы я так считал, моя скорбь была бы легче.

2. «Верь, — говоришь ты, — мне». — Право, верю, но знаю, как ты жаждешь, чтобы моя скорбь уменьшилась. В том, что я отошел от войны, я никогда не раскаивался: столь сильна была в тех2005Помпеянцы. жестокость, столь силен союз с варварскими племенами2006См. прим. 3 к письму CCCXLI., что проскрипция была составлена не поименно, а по родам, что по общему суждению было решено, имущество, принадлежащее всем вам, сделать его2007Помпей. добычей после победы. «Вам», ясно говорю я, ибо именно о тебе всегда помышляли с особенной жестокостью. Поэтому в своем желании я никогда не буду раскаиваться; в решении2008«Желание» — отказаться от дальнейшего участия в гражданской войне, «решение» — возвратиться в Италию. — раскаиваюсь. Я предпочел бы поселиться в каком-нибудь городе, пока меня не призовут: я подавал бы меньше поводов к толкам, испытывал бы меньше скорби; это самое не угнетало бы меня. Быть в пренебрежении в Брундисии — тягостно во всех отношениях; что касается переезда ближе, как ты советуешь, то как могу я без ликторов, которых мне дал народ, которые не могут быть отняты у меня, пока я невредим2009Ср. прим. 8 к письму CCCXC.? Их я совсем недавно, дав им палки, смешал с толпой, подъезжая к городу, во избежание нападения солдат. В течение остального времени я не выходил из дому.

3. Оппию и Бальбу я написал, чтобы они обсудили, каким именно образом мне, по их мнению, подъехать ближе. Верю, что они возьмут на себя почин; ведь они обещают, что для Цезаря будет предметом заботы не только сохранение, но и увеличение моего достоинства, и советуют мне, чтобы я был тверд духом, чтобы я надеялся на все высшее2010Триумф.; за это они ручаются, подтверждают; это было бы для меня более верным, если бы я остался. Но я возвращаюсь к прошлому. Итак, прошу тебя, имей в виду то, что предстоит, и выясни вместе с ними и, если ты сочтешь нужным и если они согласятся на то, чтобы Цезарь более одобрил мой поступок, как бы совершенный по предложению его сторонников, то пусть будут привлечены Требоний, Панса и, если есть, другие, и пусть напишут Цезарю, что все, что я только ни делал, я сделал по их предложению.

4. Болезнь и слабость моей Туллии убивают меня; ты, как я понимаю, очень заботишься о ней, что мне чрезвычайно приятно.

5. Конец Помпея2011Помпей был убит в Египте при высадке на сушу — по приказанию царя Птоломея XII; Луций Лентул Крус был казнен в Египте в тюрьме. никогда не внушал мне сомнений; ведь все цари и народы пришли к убеждению о полной безнадежности его дела, так что я считал, что это произойдет, куда бы он ни прибыл. Не могу не горевать о его судьбе; ведь я знал его, как человека неподкупного, бескорыстного и строгих правил.

6. Утешать ли тебя насчет Фанния2012Гай Фанний, пропретор провинции Азии, был убит вместе с Помпеем.? В связи с тем, что ты остался, он высказался в опасном духе; а Луций Лентул выговорил себе дом Гортенсия, сады Цезаря и Байи. Вообще с этой стороны2013Со стороны цезарианцев. это происходит в такой же мере; впрочем с той стороны2014Со стороны помпеянцев. оно было беспредельным: ведь всех, кто остался в Италии, относили к числу врагов. Но об этом хотелось бы когда-нибудь в более спокойном настроении.

7. Брат Квинт, по слухам, выехал в Азию, чтобы вымолить прощение2015У Цезаря.. О сыне я ничего не слыхал. Спроси у Диохара, вольноотпущенника Цезаря; я его не видел, он доставил то письмо из Александрии. Он, говорят, видел Квинта в пути или, может быть, уже в Азии. Насколько требуют обстоятельства, жду твоего письма; пожалуйста, постарайся прислать его мне при первой возможности. За три дня до декабрьских календ.

CCCCXIII. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 19]

Брундисий, 27 ноября 48 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Теренции.

Среди моих величайших страданий я терзаюсь из-за нездоровья нашей Туллии. Подробнее писать тебе об этом мне нечего; ведь я уверен, что это заботит тебя так же сильно. Вы хотите, чтобы я переехал ближе; вижу, что так и следует сделать. Я сделал бы это и ранее, но многое воспрепятствовало мне, и эти препятствия не устранены даже теперь. Но я жду письма от Помпония; пожалуйста, постарайся доставить мне его возможно скорее. Береги здоровье.

CCCCXIV. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 17]

Брундисий, 15 декабря 48 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Если бы у меня было, о чем писать тебе, я делал бы это и подробнее и чаще. Каково теперь положение, ты видишь. Но как я удручен, ты можешь узнать от Лепты и Требация. Старайся заботиться о здоровье своем и Туллии. Будь здорова.

CCCCXV. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 9]

Брундисий, 17 декабря (?) 48 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Теренции.

К моим прочим несчастьям присоединилась скорбь из-за нездоровья Долабеллы и Туллии. Вообще не знаю, — ни какое решение принять по поводу всего, ни что делать. Береги, пожалуйста, здоровье свое и Туллии. Будь здорова.

CCCCXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 7]

Брундисий, 17 декабря 48 г.

1. Благодарю тебя за письмо, в котором ты старательно написал обо всем, что, как ты решил, касается меня. Итак, пишешь ты, и поведение они одобряют и одобряют, что при мне те же ликторы, как это было разрешено Сестию; ему, я считаю, были разрешены не его ликторы, а данные им2016См. прим. 8 к письму CCCXC. Публий Сестий был послан Помпеем в Киликию в качестве пропретора в начале гражданской войны (ср. письмо CCCI, § 5). Таким образом, слово «им» может означать «Помпеем». Признание прав Сестия иметь ликторов является милостью Цезаря, не признававшего постановлений сената, вынесенных после начала гражданской войны. Между тем Цицерон получил своих ликторов законным путем еще в 51 г.. Ведь он, по слухам, не одобряет тех постановлений сената, которые были приняты после отъезда трибунов20177 января 49 г. народные трибуны Марк Антоний и Квинт Кассий бежали из Рима после неудавшейся попытки наложить запрет на постановление сената об объявлении Цезаря врагом государства.. Поэтому он сможет, если захочет быть верным себе, подтвердить мое право на ликторов.

2. Впрочем, что я о ликторах, когда мне почти приказано выехать из Италии? Ведь Антоний прислал мне копию письма Цезаря к нему, в котором говорилось, что он слыхал, будто бы Катон2018После битвы при Фарсале Катон не возвращался в Италию и отправился в Коркиру и затем в Африку. Луций Метелл — народный трибун 49 г., враждебный Цезарю. и Луций Метелл прибыли в Италию, чтобы открыто находиться в Риме; что он на это не согласен — как бы от этого не произошло каких-либо волнений; что в Италию не допускается никто, кроме тех, чье дело он сам расследовал. И об этом было написано более резко. И вот Антоний в письме просил меня извинить его: он не может не повиноваться этому письму. Тогда я послал к нему Луция Ламию, чтобы он указал, что тот2019Цезарь. велел Долабелле написать мне, чтобы я возможно скорее прибыл в Италию; что я на основании его письма и прибыл. Тогда он издал эдикт с оговоркой поименно для меня и Лелия. Этого я совсем не хотел бы; ведь была возможна оговорка без указания имени.

3. О, многочисленные и тяжкие оскорбления! Правда, ты прилагаешь усилия, чтобы смягчить их, и не без успеха; более того, ты уменьшаешь мою скорбь тем самым, что так сильно стараешься уменьшить; пожалуйста, не сочти за бремя делать это возможно чаще. Но лучше всего ты достигнешь того, чего желаешь, если склонишь меня к убеждению, что я не окончательно утратил уважение честных. Впрочем, что ты можешь в этом отношении? Ничего, разумеется. Но если обстоятельства дадут тебе какую-нибудь возможность, это сможет меня чрезвычайно утешить; теперь, правда, этого нет, как я вижу, — но если что-нибудь будет в итоге событий, как это теперь случается. Говорили, что я должен был уехать вместе с Помпеем2020В Египет, после поражения при Фарсале.. Его конец уменьшил порицание за неисполнение этого долга; но самое большое сожаление вызывает то, что я не поехал в Африку. Я руководствовался следующим соображением: вспомогательными войсками варваров2021См. прим. 3 к письму CCCXLI., принадлежащих к самому лживому племени, защищать государство не следует, особенно против войска, часто побеждавшего. Этого, быть может, не одобряют; ведь, по слухам, многие честные мужи приехали в Африку и, как я знаю, были там ранее. По этому поводу я очень беспокоюсь. И здесь нужно, чтобы случилось так, чтобы кто-либо из тех или, если возможно, все предпочли безопасность. Ведь если они будут упорствовать и достигнут, то — что будет со мной, ты предвидишь. Ты скажешь: «А что с ними, если они будут побеждены?». Удар более почетный. Это и терзает меня.

4. Ты, однако, не написал, почему ты не предпочитаешь решения Сульпиция2022Сервий Сульпиций Руф поселился на Самосе. моему. Хотя оно и не столь славно, как решение Катона, тем не менее оно свободно и от опасности и от скорби. Последнее дело — это дело тех, кто находится в Ахайе. Все-таки они чувствуют себя лучше, чем я, потому что их много в одном месте и, когда они приедут в Италию, они тотчас же приедут домой2023Т.е. в Рим.. Продолжай смягчать это, как ты и поступаешь, и склонять к одобрению возможно большее число людей.

5. Что касается твоих оправданий2024В непосещении Цицерона в Брундисии., то я и знаю твои доводы и считаю для себя важным, чтобы ты был там хотя бы для того, чтобы обсуждать с теми, с кем потребуется, то, что нужно будет обсуждать насчет меня так же, как то, что ты обсуждал. Прежде всего обрати внимание на следующее: я полагаю, есть много людей, которые донесли или намерены донести Цезарю, что я либо раскаиваюсь в своем решении, либо не одобряю того, что происходит. Хотя и то и другое справедливо, однако они говорят это из вражды ко мне, а не потому, что поняли, что это так. Но все дело в том, чтобы это поддерживали Бальб и Оппий и чтобы расположение Цезаря ко мне укреплялось их частыми письмами. Чтобы так именно и было — ты и приложишь старание.

6. Второе, почему я не хотел бы твоего отъезда2025Из Рима., — это то, что Туллия, как ты пишешь, в тебе очень нуждается. О, несчастье! Что мне писать или чего ждать? Буду краток, ведь внезапно пролились слезы. Предоставляю тебе, позаботься ты. Смотри только, чтобы при нынешних обстоятельствах что-нибудь не могло ей повредить. Прости, заклинаю тебя. От плача и скорби не могу дольше задерживаться на этом. Скажу только, что для меня самое приятное — что ты ее любишь.

7. В том, что ты заботишься об отправке писем2026Речь идет о письмах, которые писал Аттик от имени Цицерона. Ср. письма CCCCIV, § 4 и CCCCXXII, § 4., которые, по-твоему, нужны, ты поступаешь правильно. Я видел человека, который видел Квинта сына на Самосе, отца — в Сикионе. Им вымолить себе прощение легко. О, если бы они, которые его4 увидят раньше, пожелали, чтобы я был поддержан перед его лицом в такой мере, в какой я желал бы этого им, если бы я только мог!

8. Ты просишь меня принимать в хорошем смысле, если в твоих письмах есть что-нибудь, что уязвляет меня; я, со своей стороны, — в наилучшем и прошу тебя писать мне все открыто, как ты и делаешь, и делать это возможно чаще. Будь здоров. За тринадцать дней до январских календ.

CCCCXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 8]

Брундисий, 18 декабря 48 г.

1. Хотя ты, конечно, и видишь, сколь большие заботы одолевают меня, ты все-таки узнаешь о них от Лепты и Требация2027Квинт Лепта, бывший начальник мастеровых в войске Цицерона в Киликии, и Гай Требаций Теста посетили Цицерона в Брундисии и затем уехали в Рим.. Я несу величайшую кару за свое безрассудство, которое, как ты хочешь, должно казаться мне благоразумием. Но я не препятствую тебе обсуждать это и писать мне возможно чаще. Ведь твои письма несколько облегчают меня в нынешнее время. Нужно, чтобы ты самым настоятельным образом добивался через тех, кто благожелателен ко мне и имеет у него2028У Цезаря. влияние, особенно же через Бальба и Оппия, — чтобы они писали обо мне самым убедительным образом. Ведь на меня, по слухам, нападает и кое-кто из присутствующих и в письмах. Им следует противодействовать так, как того требует важность дела.

2. Там Фуфий2029Квинт Фуфий Кален, цезарианец, враг Цицерона уже в 61 г., мой злейший враг. Квинт послал сына не только как просителя за него, но и как моего обвинителя. Он постоянно говорит, что я нападаю на него перед лицом Цезаря, что опровергает сам Цезарь и все его друзья. Однако он не перестает, где бы он ни был, подвергать меня всяческому поношению. Ничего столь невероятного никогда со мной не случалось, ничего столь горького среди этих несчастий. Мне сообщили те, кто слыхал от него, когда он в Сикионе рассказывал многим слушателям о каких-то ужасных делах. Ты знаешь этот способ; быть может, даже изведал. Всё это обратилось против меня. Но я усиливаю скорбь упоминанием и причиняю ее также тебе. Поэтому перехожу вот к чему: позаботься, чтобы Бальб постарался послать кого-нибудь ради этого дела2030Очевидно, чтобы обелить Цицерона в глазах Цезаря.. Позаботься, пожалуйста, о письмах от моего имени к тем, к кому сочтешь нужным. Будь здоров. За двенадцать дней до январских календ.

CCCCXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 9]

Брундисий, 3 января 47 г.

1. Я действовал и неосмотрительно, как ты пишешь, и поспешнее, чем надлежало2031Имеется в виду возвращение Цицерона в Италию., и у меня нет никакой надежды, ибо мне препятствуют оговорки в эдиктах2032Ср. письмо CCCCXVI, § 2.. Если бы они не были составлены благодаря твоему усердию и расположению, мне можно было бы удалиться в какое-нибудь уединенное место; теперь нельзя даже этого. Чем помогает мне то, что я приехал до начала трибуната2033Вновь избранные трибуны приступали к своим обязанностям 10 декабря., если именно то, что я приехал, нисколько не помогает? И на что надеяться мне со стороны того, кто никогда не был мне другом2034Скорее всего — Долабелла., когда я поражен и уничтожен даже законом2035Возможно, закон, предоставлявший Цезарю право поступать с помпеянцами по своему усмотрению. Ср. Дион, 42, 20, 1.? Письма Бальба ко мне с каждым днем всё холоднее; быть может, многочисленные письма многих к нему2036Цезарь. направлены против меня. Погибаю из-за собственной ошибки; ведь никакого зла не причинил мне случай; все навлекла вина. Ведь я сам, хотя и видел характер войны — все неподготовлено и нестойко против тщательно подготовленных, — решил, что мне делать, и принял план действий не столь смелый, сколь простительный для меня, в отличие от прочих.

2. Я уступил или, лучше, повиновался своим. Какой образ мыслей был у одного из них — у того, кого ты мне препоручаешь2037Квинт Цицерон., ты узнаешь из его писем, которые он послал тебе и другим. Я никогда бы не вскрыл их, если бы дело не велось так; мне была доставлена связка, я развязал — нет ли мне какого-нибудь письма; не было ничего, письмо Ватинию и другое Лигурию; я велел отнести им. Те немедленно, горя от скорби, пришли ко мне, крича о подлости этого человека; они прочли мне письма, полные всяческой брани по отношению ко мне. Тут Лигурий выходит из себя: он ведь знает, что тот был чрезвычайно ненавистен Цезарю, но последний не только отнесся к нему благосклонно, но даже дал ему такие большие деньги из уважения ко мне. Испытав эту скорбь, я пожелал знать, что он написал прочим; ведь я полагал, что для него самого будет гибельным, если его столь большая подлость обнаружится; я узнал, что в таком же роде. Посылаю тебе. Если ты сочтешь полезным отдать их ему самому, ты отдашь. Мне это нисколько не вредит. Что касается того, что они распечатаны, то у Помпонии2038Сестра Аттика и жена Квинта Цицерона., я полагаю, есть его печать. Усвоив себе в начале плавания эту резкость, он причинил мне такую скорбь, что я впоследствии слег, и теперь он, говорят, старается не столько в свою пользу, сколько против меня.

3. Так меня удручают все обстоятельства; едва могу выдержать их или совсем не могу никоим образом. Среди этих несчастий есть одно, превосходящее все, — что я оставляю ту несчастную2039Дочь Туллия. лишенной наследства, всего имущества. Поэтому я очень хотел бы, чтобы ты заботился, как ты обещаешь; ведь никого другого, кому я мог бы ее поручить, у меня нет, так как и для матери, как я понял, уготовлено то же, что и для меня2040Конфискация имущества.. Но если ты со мной не встретишься, считай, что она достаточно препоручена тебе, и смягчи по отношению к ней дядю, насколько сможешь. Пишу это тебе в день своего рождения. О, если бы я в тот день не был взят на руки2041Обряд: отец поднимал новорожденного с земли и тем самым признавал его своим ребенком. или если бы впоследствии ничто не родилось от той же матери! Плач не дает мне продолжать.

CCCCXIX. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 16]

Брундисий, 4 января 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Хотя мое положение и таково, что мне нечего ожидать писем от тебя или писать тебе, тем не менее каким-то образом я и сам жду ваших писем и вам пишу, когда у меня есть человек, чтобы доставить их. Волумния2042Возможны два объяснения: 1) дочь или сестра Публия Волумния Евтрапела, 2) его вольноотпущенница — актриса Киферида (ср. письмо CCCXCI, § 5), «вторая жена» Марка Антония. Ср. Цицерон, II филиппика, глава 58. Ср. т. III, письмо D, § 2. должна была быть более обязательной по отношению к тебе, чем была, и то, что она сделала, могла делать внимательнее и осмотрительнее. Впрочем есть другое, что требует моей большой заботы и причиняет более сильную скорбь, что угнетает меня так, как хотели те, кто принудил меня отказаться от своего мнения. Береги здоровье. В канун январских нон.

CCCCXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 10]

Брундисий, 19 января 47 г.

1. К моим невероятным огорчениям прибавляется кое-что новое от того, что мне сообщают о Квинтах. Мой родственник Публий Теренций, вместо старшины, ведал в Азии пошлинами и пастбищными сборами2043Как представитель товарищества откупщиков. См. прим. 10 к письму CCVI. Теренций — родственник жены Цицерона Теренции.. За пять дней до декабрьских ид он видел Квинта сына в Эфесе и любезно пригласил его ввиду нашей дружбы. Когда он стал расспрашивать его обо мне, тот, как он передавал, сказал ему, что он злейший враг мне, и показал ему свиток с речью против меня, которую он собирался держать перед Цезарем; Теренций привел много возражений против его безумия; впоследствии в Патрах Квинт отец говорил с ним о многом в духе подобной же подлости; о бешенстве его ты можешь заключить из тех писем, которые я тебе послал. Я уверен, что это причиняет тебе скорбь; меня это терзает и тем более, что у меня, полагаю я, даже не будет возможности привлечь их к суду.

2. Что касается африканских дел, то меня извещают совсем не о том, о чем писал ты. Говорят, нет ничего более стойкого, ничего более подготовленного. Вдобавок Испания2044Квинт Кассий Лонгин, оставленный Цезарем в Испании в качестве пропретора, вызвал своими действиями недовольство населения. и враждебное отношение в Италии, не прежняя сила и настроение легионов, в Риме дело погибло. На чем же мне успокаиваться, если не за чтением твоих писем? Они были бы, конечно, более частыми, если бы у тебя было что-либо, от чего мое огорчение, по-твоему, могло бы уменьшиться. Тем не менее, прошу тебя, не переставай писать мне, что бы ни было, а тех, которые столь жестокие недруги мне, если не можешь ненавидеть, все-таки осуждай не для того, чтобы принести какую-нибудь пользу, но чтобы они2045Квинт Цицерон и его сын. почувствовали, что я дорог тебе. Напишу тебе больше, если ты ответишь мне на то письмо, которое я недавно отправил тебе. Будь здоров. За одиннадцать дней до февральских календ.

CCCCXXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 11]

Брундисий, 8 марта 47 г.

1. Обессиленный терзаниями от величайшей скорби я, даже если бы было, о чем я должен был бы написать тебе, не мог бы легко исполнить это, а тем более, когда нет ничего, о чем бы следовало написать, особенно раз не появляется даже какой-нибудь надежды на лучшее. Таким образом, я теперь не жду даже твоих писем, хотя они всегда приносят что-нибудь, чего я бы хотел. Поэтому пиши, когда будет, с кем отправлять. На твое последнее, которое я уже давно получил, мне нечего написать в ответ; ведь за длинный промежуток времени все, как я вижу, без перемен. Твердо то, что должно быть, — чтобы я нес тяжелейшую кару за свою глупость2046Очевидно, возвращение в Италию после битвы при Фарсале..

2. Публию Саллюстию следует уплатить 30 000 сестерциев, которые я получил от Гнея Саллюстия. Пожалуйста, позаботься, чтобы они были уплачены без задержки. Я написал об этом Теренции. И это уже почти израсходовано. Поэтому, пожалуйста, позаботься вместе с ней, чтобы было, чем мне пользоваться. Я, быть может, смогу взять здесь, если буду знать, что там будет приготовлено; но пока не буду знать этого, я ничего не осмелюсь взять. Каково состояние всех моих дел, ты видишь: нет несчастья, которого я бы не терпел и не ожидал. Скорбь из-за этого тем тяжелее, чем больше вина. Тот2047Брат Квинт Цицерон. не перестает поносить меня в Ахайе. Твое письмо, видимо, не принесло никакой пользы. Будь здоров. За семь дней до мартовских ид.

CCCCXXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 12]

Брундисий, 8 марта 47 г.

1. Кефалион вручил мне письмо от тебя за семь дней до мартовских ид, вечером; но в этот день утром я отправил письмоносцев, которым дал письмо к тебе. Однако, прочитав твое письмо, я счел нужным хоть что-нибудь написать в ответ, особенно потому, что ты сообщаешь о своем сомнении, как именно намерен я объяснить Цезарю свой отъезд — тогда, когда я выехал из Италии. Новое объяснение мне совершенно не нужно; ведь я часто писал ему и многим поручал передать ему, что я не мог, хотя и желал, выносить людские толки, и многое в этом смысле. Ведь я менее всего хотел, чтобы он полагал, будто я в столь важном деле руководствовался не своими соображениями. Впоследствии, когда мне было прислано письмо от Бальба Корнелия младшего с указанием, что тот2048Цезарь. считает брата Квинта «боевым рожком»2049Ср. письмо XXXVII, § 2. моего отъезда (так ведь он и написал), я, еще не узнав, что Квинт обо мне написал многим, хотя, находясь со мной, он и высказал и совершил много жестокого по отношению ко мне, — тем не менее написал Цезарю в таких выражениях:

2. «О брате моем Квинте я беспокоюсь не менее, чем о себе самом, но в своем нынешнем положении не осмеливаюсь препоручать его тебе. Однако осмелюсь просить тебя только об одном, о чем тебя молю, — не считай, что им было что-либо совершено с тем, чтобы ослабить мои обязательства перед тобой или мою любовь к тебе; считай, что он скорее был создателем нашего союза и спутником при моем отъезде, не предводителем. Поэтому в прочем ты воздашь ему столько, сколько требует твоя доброта и ваша дружба. Еще и еще настоятельно прошу тебя, чтобы не оказалось, что я повредил ему в твоих глазах».

3. Поэтому, если у меня будет какая-нибудь встреча с Цезарем, то — хотя я и не сомневаюсь, что он будет к нему мягок, и он об этом уже объявил — я тем не менее буду тем, кем был всегда. Но, как вижу, нам следует гораздо больше беспокоиться из-за Африки, которая, как ты пишешь, с каждым днем укрепляется, подавая надежду скорее на соглашение, нежели на победу. О, если бы это было так! Но я понимаю, что это совершенно иначе, и полагаю, что ты так и думаешь, но иначе пишешь не ради того, чтобы обмануть, но чтобы ободрить меня, особенно когда к Африке присоединяется также Испания2050Т.е. помпеянцы усиливаются, помимо Африки, также в Испании. Пропретор Цезаря Квинт Кассий и его преемник Гай Требоний были вытеснены оттуда..

4. Ты советуешь мне написать Антонию и прочим; если тебе покажется, что нужно что-либо, пожалуйста, сделай то, что ты часто делал2051Имеется в виду рассылка Аттиком писем от имени Цицерона. Ср. письма CCCCIV, § 4 и CCCCXVI, § 11.; ведь мне не приходит на ум ничего, о чем я бы счел нужным написать. Что касается того, что я, по слухам, несколько воспрянул духом, то как можешь ты это считать, видя, что к прежним огорчениям присоединяются прекрасные поступки зятя2052Ирония. Долабелла, как народный трибун, пытался провести закон, облегчающий положение должников, или закон об отмене долгов.? Все-таки, пожалуйста, не переставай писать мне, насколько ты сможешь, если даже у тебя не будет о чем писать. Ведь твои письма всегда приносят мне что-нибудь. Наследство Лалеона я принял; ведь я считаю, что принятие было простым2053Т.е. без ограничительных условий в завещании насчет срока принятия наследства., так как мне ничего не было прислано. За семь дней до мартовских ид.

CCCCXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 13]

Брундисий, 9 (?) марта 47 г.

1. От вольноотпущенника Мурены я до сего времени не получил ни одного письма. То, на которое я отвечаю, вручил Публий Сисер. Ты пишешь о письме Сервия отца, а также, что Квинт приехал в Сирию, о чем некоторые, по твоим словам, извещают; даже это не верно. Ты хочешь узнать, как ко мне относится и отнесся каждый из тех, кто сюда приехал; никто не относится враждебно, как я понял. Насколько это для меня важно, ты, я наверное знаю, можешь судить. Для меня невыносимо до боли всё, а особенно то, что я, как вижу, очутился в таком положении, что полезным мне кажется одно только то, чего я никогда не хотел.

Публий Лентул отец, говорят, на Родосе2054Родосцы не приняли Лентула Спинтера. Ср. Цезарь, «Гражданская война», III, 102., в Александрии сын, и известно, что Гай Кассий выехал из Родоса в Александрию.

2. Квинт в письме оправдывается передо мной в гораздо более резких выражениях, чем тогда, когда он возводил на меня самые тяжкие обвинения2055Ср. письма CCCCXXI, § 1; CCCCXXII, §§ 1—2.. Ведь он говорит, что понимает из твоего письма твое недовольство тем, что он резко написал обо мне многим, и потому раскаивается, что оскорбил тебя; но он поступил справедливо. Потом он самым свинским образом расписывает, по каким причинам он это сделал. Но ни в настоящее время, ни ранее он не проявил бы своей ненависти ко мне, если бы не увидел, что я подавлен всем случившимся. О, если бы я хотя бы путем ночных переездов, как ты написал, оказался ближе к тебе! Теперь не могу предположить ни где я тебя увижу, ни когда.

3. Что касается сонаследников Фуфидия, то у тебя не было оснований писать мне; ведь они требуют полагающееся, а я, что бы ты ни совершил, признал бы сделанным правильно.

4. Что касается покупки фрусинского владения, то ты уже давно понял мое желание. Хотя мои дела были тогда в лучшем положении, и мне не казалось, что они будут в столь безнадежном, тем не менее мое желание то же. Как осуществить это, решишь сам и подумай, пожалуйста, насколько сможешь, откуда достать для меня деньги, необходимые на расходы. Если у меня и были какие-то средства, я предоставил их Помпею2056На нужды гражданской войны. Ср. письмо CCCI, § 9. тогда, когда мне казалось, что я делаю это разумно. Поэтому я тогда и взял у твоего управляющего усадьбой и занял у других. Теперь Квинт в письме жалуется, что я не дал ничего ему, когда и он не просил меня, и сам я не видел этих денег. Подумай, пожалуйста, что можно довести до конца и какой дать мне совет насчет всего; обстоятельства дела ты знаешь.

5. Писать дальше мне мешает скорбь. Если, по твоему мнению, о чем-нибудь понадобится кое-кому написать от моего имени, пожалуйста, сделай это, как обычно, и всякий раз, как у тебя будет возможность отправить мне письмо, пожалуйста, не упускай ее. Будь здоров.

CCCCXXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 14]

Брундисий, приблизительно 25 апреля 47 г.

1. Меня не оскорбляет правдивость твоего письма — то, что ты даже не начинаешь, как ты имел обыкновение, утешать меня, подавленного как общими, так и личными несчастьями, и признаешь, что это уже невозможно. Ведь они не те, что были ранее, когда я, как ни в чем другом, был уверен, что у меня есть спутники и союзники. Ведь все, просившие о помиловании, находящиеся в Ахайе и Азии, которые не были прощены, а также те, которые были прощены, говорят, намерены отплыть в Африку. Таким образом, кроме Лелия2057Децим Лелий, народный трибун 54 г., командовал частью флота Помпея у берегов Азии., у меня нет ни одного сообщника; он, однако, в лучшем положении в том отношении, что он уже принят обратно2058Оптиматами..

2. Что касается меня, не сомневаюсь, что он2059Цезарь. написал Бальбу и Оппию, которые известили бы меня, а также поговорили бы с тобой, если бы было что-нибудь более радостное. Поговори, пожалуйста, об этом с ними и напиши мне, что они тебе ответят — не потому, чтобы избавление, обещанное им2060Цезарь., было сколько-нибудь надежным, но все-таки кое-что можно будет обдумать и предусмотреть. Хотя я и страшусь встречи со всеми, особенно с этим зятем, тем не менее не нахожу среди столь великих несчастий ничего другого, чего я мог бы желать.

3. Квинт продолжает свое, как мне написали Панса и Гирций; он также, говорят, направляется с прочими в Африку. Я напишу Минуцию в Тарент и пошлю твое письмо. Тебе напишу, что мне удалось. Я удивился бы, что ты мог уплатить 30 000 сестерциев, если бы имения Фуфидия2061Полученные Цицероном по наследству. Ср. письмо CCCCXXIII, § 3. не давали много. Тем не менее с нетерпением жду тебя, которого очень хочу увидеть, если это возможно каким-нибудь образом (ведь этого требуют обстоятельства). Уже завершается последнее; каково оно, там легко решить, здесь — труднее. Будь здоров.

CCCCXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 15]

Брундисий, 14 мая 47 г.

1. Так как ты приводишь справедливые причины, почему я не могу видеть тебя в настоящее время, скажи, пожалуйста, что мне следует делать. Ведь он2062Цезарь; положение его в Александрии было затруднительным. См. «Записки об александрийской войне»., по-видимому, удерживает Александрию так, что ему даже совестно писать о том, а эти, по-видимому, теперь прибудут из Африки, а находившиеся в Ахайе2063Помпеянцы. опять-таки намерены возвратиться к ним из Азии или задержаться в каком-либо свободном месте. Что же мне, по-твоему, делать? Совет, вижу я, труден. Ведь я одинок или с другим2064Децим Лелий., для которого и нет возврата к тем2065Помпеянцы. и не появляется никакой надежды со стороны этих2066Цезарианцы.. Тем не менее я хотел бы знать твое мнение; наряду с другими обстоятельствами, это было причиной, отчего я желал бы видеть тебя, если бы это было возможно.

2. Что Минуций уплатил только 12 000, я писал тебе ранее. Пожалуйста, постарайся, чтобы было уплачено остальное. Квинт написал мне не только без большой мольбы, но самым резким образом, а сын проявляет удивительную ненависть. Нельзя себе представить ни одного несчастья, которое не угнетало бы меня. Тем не менее все легче, чем скорбь по поводу проступка2067Возвращение в Италию после поражения Помпея при Фарсале., и величайшая и вечная. Если бы я намеревался иметь сообщников в этом проступке — тех, кого я считал сообщниками, — то все-таки это было бы слабым утешением. Но у всех других есть оправдание, у меня — никакого. Одни, будучи взяты в плен, другие, будучи отрезаны, не вызывают сомнения насчет их намерений, особенно, разумеется, раз они вышли из окружения и оказались вместе. Тех же, кто по своей воле явился к Фуфию2068После сражения при Фарсале Цезарь назначил Квинта Фуфия Калена наместником Греции, и многие помпеянцы сдались ему., можно счесть только трусами. Но есть много таких, которые будут приняты обратно, каким бы образом они ни пожелали вернуться к тем. Тем менее следует тебе удивляться, что я не могу не поддаться столь великой скорби. Ведь только мой проступок не может быть заглажен и, быть может, Лелия. Но легче ли мне от этого? Ведь даже Гай Кассий2069Помпеянец Гай Кассий Лонгин., говорят, переменил свое решение ехать в Александрию2070К Цезарю, с повинной..

3. Пишу это тебе не потому, чтобы ты мог рассеять тревогу, но чтобы узнать, не добавишь ли ты чего-нибудь к тому, что меня удручает; к этому присоединяется зять2071Ср. письмо CCCCXXII, § 4. и прочее, о чем плач не дает мне писать. Более того, даже сын Эзопа меня терзает2072Сын известного актера Эзопа, оказывавший дурное влияние на Долабеллу.. Положительно нет недостатка ни в чем, что бы не делало меня несчастнейшим. Но возвращаюсь к первому вопросу: что, по-твоему, следует сделать — незаметно ли переехать куда-нибудь поближе, или же пересечь море? Ибо оставаться здесь дольше невозможно.

4. Почему ничего не удалось завершить насчет имений Фуфидия? Ведь условие было такого рода, когда обычно не бывает спора, так как та часть, которая кажется меньшей, может быть пополнена путем продажи с торгов2073Ср. письма CCCCXXIII, § 3; CCCCXXIV, § 3. Если наследство не могло быть полностью разделено между наследниками, неделимая часть продавалась с торгов, и выручка распределялась между наследниками.. Спрашиваю об этом не без причины, ибо подозреваю, что сонаследники считают мое дело сомнительным и потому предпочитают, чтобы дело было без движения. Будь здоров. Канун майских ид.

CCCCXXVI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 8]

Брундисий, 2 июня 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Пожалуйста, внимательнейшим образом заботься о своем здоровье; ведь мне и написали и рассказали, что у тебя внезапно приключилась лихорадка. Тем, что ты быстро известила меня о письме от Цезаря, ты сделала мне приятное. И впредь, если понадобится, если произойдет что-нибудь новое, дай мне знать. Береги здоровье. Будь здорова. Отправлено за три дня до июньских нон.

CCCCXXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 16]

Брундисий, 3 июня 47 г.

1. Что то письмо2074Письмо, написанное Аттиком якобы от имени Цезаря; впоследствии оказалось, что это не так. «Оплошность» Цицерона — возвращение в Италию после битвы при Фарсале. совершенно не утешает меня, происходит не по моей вине, по крайней мере, в настоящее время (ведь проступок совершен раньше). Ведь оно и искусно написано и вызывает большие подозрения, что не от него; полагаю, что ты обратил на них внимание. Что касается выезда навстречу, то я поступаю так, как ты советуешь. Ведь его приезда никто не ждет, а те, кто приезжает из Азии, говорят, что нет никаких слухов о мире, в надежде на который я и поддался этому обману. Не вижу ничего, на что мне следовало бы надеяться, особенно теперь, когда этот удар получен в Азии2075Гней Домиций Кальвин потерпел поражение от понтийского царя Фарнака., в Иллирике2076Неудача Авла Габиния в Иллирике., в случае с Кассием2077Восстание в Бетике (южная часть Испании), вследствие чего она была очищена Квинтом Кассием., в самой Александрии2078Затруднительное положение Цезаря в Александрии в связи с начавшейся там войной., в Риме2079Недовольство в Риме в связи с сохранением в силе долговых обязательств., в Италии2080Волнения в войсках Цезаря в Италии.. Я, со своей стороны, даже если собирается возвратиться тот, кто, как говорят, ведет войну до сего времени2081Цезарь., считаю, что дело будет завершено2082Благодаря прибытию помпеянцев в Италию. Ср. письмо CCCCXXV, § 1. все-таки до его возвращения.

2. Но ты пишешь, что у честных возникла некоторая радость, как только появились слухи насчет письма; ты, право, не пропускаешь ничего, в чем, по-твоему, есть какое-то утешение, но меня нельзя склонить к убеждению, что кто-нибудь из честных полагает, будто бы какое-либо избавление представляло для меня такую ценность, чтобы я просил о нем того2083Цезаря., и тем менее, что у меня теперь даже нет ни одного сообщника в этом образе действий. Те, кто в Азии, ждут исхода событий; даже находящиеся в Ахайе возлагают надежду на прощение на Фуфия2084См. прим. 6 к письму CCCCXXV.. Вначале они испытывали тот же страх и у них было то же решение, что и у меня; задержка в Александрии их дело улучшила, мое погубила2085Ввиду пребывания Цезаря в Александрии, помпеянцы, находящиеся в Ахайе, могут не сдаваться, между тем Цицерон, приехав в Италию, порвал со своей партией..

3. Поэтому прошу тебя теперь о том же, о чем и в предыдущем письме: если ты заметишь при этих безнадежных обстоятельствах что-нибудь такое, что мне, по-твоему, следует сделать, укажи мне. Если эти2086Цезарианцы. примут меня, чего, как видишь, нет, то всё же, пока будет война, не нахожу, что мне делать и где быть; если же меня отвергнут, то тем менее. Поэтому жду твоего письма и прошу написать мне его без колебания.

4. Ты советуешь мне написать Квинту об этом письме2087См. §§ 1—2.; я сделал бы это, если бы то письмо доставило мне какое-нибудь удовольствие. Впрочем, некто написал мне в таких выражениях: «Применительно к нынешним несчастьям я нахожусь в Патрах не против своего желания; я был бы с большим удовольствием, если бы твой брат говорил о тебе то, что я хотел бы слышать». Ты говоришь, что он2088Квинт Цицерон. пишет тебе, будто бы я не отвечаю ни на одно письмо; я получил от него одно; ответ на него я дал Кефалиону, которого в течение многих месяцев задерживали бури. О том, что Квинт сын написал мне самым резким образом, я уже писал тебе ранее.

5. Последнее, о чем я тебя прошу: если ты считаешь, что это правильно, и можешь взять это на себя, то вместе с Камиллом2089Законовед Гай Фурий Камилл. посоветуйте Теренции составить завещание. Обстоятельства требуют, чтобы она позаботилась об удовлетворении тех, кому она должна. От Филотима слыхали, что кое в чем она поступает нечестно. Этому едва ли можно верить, но во всяком случае, если что либо может произойти, следует это предусмотреть. Пожалуйста, пиши мне обо всем и особенно — какого ты мнения о том, насчет чего я нуждаюсь в твоем совете2090См. § 3.; хотя бы ты даже ничего не придумал: последнее будет для меня признаком безнадежности положения. За два дня до июньских нон.

CCCCXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 17]

Брундисий, 12 или 13 июня 47 г.

1. Это письмо я даю спешно выезжающим чужим письмоносцам. Оттого оно и более кратко, а также потому, что я собирался отправить своих. Туллия приехала ко мне в канун июньских ид и очень многое рассказала мне о твоем внимании и расположении к ней и вручила три письма. Я же от ее доблести, доброты и преданности не только не получил того наслаждения, какое должен был получить от несравненной дочери, но даже испытал невероятную скорбь от того, что такой ум постигла такая судьба и что это происходит без какого бы то ни было проступка с ее стороны, по моей величайшей вине. Поэтому я уже не жду от тебя ни утешения, к которому ты, я вижу, хочешь прибегнуть, ни совета, которого я не могу получить, и на основании предыдущих писем и последнего понимаю, что ты не раз пробовал всё.

CCCCXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 17a]

Брундисий, 14 июня 47 г.

1. Я думал послать к Цезарю Цицерона с Саллюстием2091Друг Цицерона Гней Саллюстий. «Цицерон» — сын Марк.. Что касается Туллии, то я не видел причин держать ее при себе дольше среди столь сильной общей печали. Поэтому я собирался отослать ее к матери, как только она согласится. Считай, что в воздаяние за то письмо, которое ты написал как утешительное, я написал то, что, как ты сам понимаешь, могло быть ответом.

2. Ты пишешь, что Оппий говорил с тобой; его слова не расходятся с моим предположением. Но я не сомневаюсь, что их2092Цезарианцев. никак не убедить в том, будто я могу одобрить то, что они делают, что бы я ни говорил. Однако буду проявлять умеренность, какую смогу. Впрочем, какое для меня имеет значение, если я навлеку на себя их ненависть, — не понимаю.

3. Вижу, что веские причины препятствуют тебе приехать ко мне, и это меня глубоко огорчает. Никто не извещает, что он2093Цезарь. уехал из Александрии, и известно, что оттуда никто не выезжал даже после мартовских ид и что со дня декабрьских ид он не отправил ни одного письма2094Ср. письмо CCCCXXVII, § 1.. Из этого ты понимаешь, что то сообщение о письме, отправленном за четыре дня до февральских ид, которое не имело бы значения, будь оно даже верным, — неверно. Знаю, что Луций Теренций выехал из Африки и прибыл в Пест. Я хотел бы знать, что он сообщает, или как он уехал, или что происходит в Африке. Его, говорят, выпустили при посредстве Насидия. Напиши мне, пожалуйста, как обстоит дело, если выяснишь. Насчет 10 000 сестерциев сделаю, как ты пишешь. Будь здоров. За шестнадцать дней до квинтильских календ.

CCCCXXX. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 11]

Брундисий, 15 июня 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Наша Туллия приехала ко мне в канун июньских ид. Ее необычайная доблесть и исключительная доброта причинили мне еще более сильную скорбь оттого, что по моему небрежению судьба ее далеко не такова, какой требовала ее дочерняя любовь и достоинство2095Как дочери Цицерона и жены Долабеллы.. У меня есть намерение послать Цицерона к Цезарю и вместе с ним Гнея Саллюстия. Если он поедет, извещу тебя. Тщательно береги свое здоровье. Будь здорова. За шестнадцать дней до квинтильских календ.

CCCCXXXI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 18]

Брундисий, 19 июня 47 г.

1. Об отъезде его2096Цезарь. из Александрии до сего времени никаких слухов; наоборот, полагают, что он в большом затруднении. Поэтому не посылаю Цицерона, как я решил, и прошу тебя вызволить меня отсюда. Ведь любое мучение лучше, чем оставаться здесь. Об этом я написал и Антонию, и Бальбу, и Оппию. Будет ли война в Италии2097В случае высадки помпеянцев., воспользуются ли флотами, — мне менее всего подобает находиться здесь; быть может, будет и то и другое, второе — во всяком случае.

2. Вообще из слов Оппия, о которых ты мне написал, я пенял, каков их2098Цезарианцы. гнев, но прошу тебя его смягчить. Я уже совсем ничего не жду, кроме несчастий, но более гибельного положения, чем то, в каком я теперь, не может создаться. Поэтому поговори, пожалуйста, и с Антонием и с этими2099Цезарианцы. и облегчи положение, как сможешь, и возможно скорее ответь мне насчет всего. Будь здоров. За одиннадцать дней до квинтильских календ.

CCCCXXXII. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 15]

Брундисий, 19 июня 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо. Как я писал тебе ранее, я решил послать Цицерона навстречу Цезарю, но изменил свое намерение, так как ничего не слыхал о его прибытии. Что касается остального, то хотя ничего нового и не было, тем не менее ты сможешь узнать у Сикки, чего я хочу и что нахожу нужным при нынешних обстоятельствах. Туллию до сего времени оставляю у себя. Заботливо береги свое здоровье. Будь здорова. За одиннадцать дней до квинтильских календ.

CCCCXXXIII. Теренции в Рим

[Fam., XIV, 21]

Брундисий, июнь 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Приложи старания, чтобы выздороветь. Предусмотри и прими необходимые меры, которые могут потребоваться в зависимости от времени и обстоятельств, и обо всем шли мне письма возможно чаще. Будь здорова.

CCCCXXXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 25]

Брундисий, 5 июля 47 г.

1. Я легко соглашаюсь с твоим письмом, в котором ты многословно излагаешь, что не можешь мне помочь никаким советом. Во всяком случае не существует утешения, которое могло бы облегчить мою скорбь. Ведь ничего не навлек на меня случай (это следовало бы перенести), но я все совершил вследствие заблуждений и слабости духа и тела. О, если бы самые близкие предпочли их врачевать! Поэтому, раз у меня не появляется никакой надежды ни на твой совет, ни на какое-нибудь утешение, впредь не буду просить этого у тебя; я только хотел бы, чтобы ты не переставал писать мне обо всем, что ни придет тебе на ум, когда у тебя будет, с кем послать, и пока будет, кому послать письмо; продолжительным это не будет2100Цицерон дает понять, что он не в состоянии долго терпеть свое нынешнее положение..

2. Есть слух, что он2101Цезарь. выехал из Александрии, — ненадежный, возникший на основании письма Сульпиция. Впоследствии его подтвердили все посланцы. Предпочитать ли мне, чтобы он был верным или ложным, не знаю, так как это не имеет никакого значения для меня.

3. Я уже давно писал тебе о завещании2102Ср. письмо CCCCXXVII, § 5.; я хотел бы, чтобы оно могло храниться у кого-нибудь надежного . Я уничтожен и сражен глупостью этой несчастнейшей2103Туллия; речь идет о ее семейных неладах., ничего подобного, по-моему, никогда не рождалось. Если я чем-либо могу сколько-нибудь ей помочь, жажду твоего совета. Вижу, что это такая же трудность, как и дать совет прежде. Однако это тревожит меня больше, чем все. При втором взносе2104При втором взносе денег в счет приданого Туллии. я был слеп. Я предпочел бы другое, но дело прошлое. Молю тебя, если при гибельном положении можно собрать, сохранить в безопасном месте что-нибудь из серебра и достаточно многое из обстановки, приложи старания. Ибо мне кажется, что уже наступает конец и не будет никаких условий для мира, а то, что существует, погибнет даже без противника. Об этом кстати поговори также с Теренцией, если найдешь нужным. Я не в силах писать всё. Будь здоров. За два дня до квинтильских нон.

CCCCXXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 23]

Брундисий, 9 июля 47 г.

1. Камилл написал мне, что ты говорил с ним о том, о чем я письменно просил тебя снестись с ним2105Ср. письмо CCCCXXVII, § 1.. Я ждал твоего письма; впрочем, не вижу, чтобы то могло быть изменено, если оно не таково, как надлежит. Но после того как я от него получил письмо, я пожелал получить твое, хотя и считал, что ты не располагаешь известиями. Только бы ты был здоров; ведь ты писал, что страдаешь каким-то нездоровьем.

2. За семь дней до квинтильских ид из Родоса приехал некий Агусий. Он сообщил, что Квинт сын отправился к Цезарю за три дня до июньских календ, что за день до того Филотим приехал на Родос с письмом для меня. Самого Агусия ты выслушаешь; но он ехал несколько медленно. Поэтому я постарался дать письмо едущему быстро. Что в том письме, не знаю, но брат Квинт очень поздравляет меня. Со своей стороны при таком моем проступке не могу даже мысленно представить себе, что могло бы быть терпимым для меня.

3. Молю тебя подумать об этой несчастной2106Туллия.: и о том, о чем я писал тебе в последний раз, — чтобы было сделано что-нибудь для предотвращения нищеты, а также о самом завещании. Я хотел бы сначала первого, но я боялся всего; в наихудшем положении самое лучшее — это был развод. Я сделал бы что-нибудь, достойное мужа, либо из-за новых долговых записей2107См. прим. 5 к письму CCCCXXII., либо из-за ночных нападений, либо из-за Метеллы, либо из-за всех зол. И имущество не погибло бы и казалось бы, что я обладаю некоторым мужским ожесточением. Хорошо помню твое письмо, но также и то время; впрочем, любое было лучше. Теперь же он сам, по-видимому, объявляет2108О разводе. Если бы Долабелла первый заявил о разводе, то он утратил бы право на остаток приданого; если бы о разводе заявила Туллия, то приданое осталось бы у мужа, кроме случая, если бы Туллия могла доказать его недостойное поведение., ибо я слыхал о статуе Клодия2109Текст испорчен; перевод дается по конъектуре Тиррелла и Пэрсера. Долабелла, предложивший закон об отмене долгов, мог восстановить статую Публия Клодия, народного трибуна 58 г., автора закона о бесплатной раздаче хлеба и закона о восстановлении коллегий, а также закона об изгнании Цицерона.. Чтобы мой зять поступил именно так и ввел новые долговые записи? Итак, я, как и ты, нахожу нужным послать извещение2110О разводе. Если бы Долабелла первый заявил о разводе, то он утратил бы право на остаток приданого; если бы о разводе заявила Туллия, то приданое осталось бы у мужа, кроме случая, если бы Туллия могла доказать его недостойное поведение.. Быть может, он потребует третьего взноса. В таком случае подумай, тогда ли, когда будет исходить от него, или раньше. Если буду иметь какую-нибудь возможность, попытаюсь повидать тебя, хотя бы совершая ночные переезды. Пожалуйста, пиши и об этом, и, если что-нибудь будет, что для меня важно знать. Будь здоров.

CCCCXXXVI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 10]

Брундисий, 9 июля 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

О том, что мне казалось нужным2111Насчет развода Туллии с Долабеллой., я написал Помпонию позже, чем надлежало. Если ты переговоришь с ним, то поймешь, чего я хочу. Так как я написал ему, писать более открыто не было необходимости. Пожалуйста, напиши мне возможно скорее о том деле и о прочих делах. Тщательно береги здоровье. За шесть дней до квинтильских ид.

CCCCXXXVII. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 13]

Брундисий, 10 июля 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

В последнем письме я писал тебе о посылке извещения2112От имени Туллии о разводе.; какова его2113Долабелла. сила в настоящее время и каково возбуждение толпы, не знаю. Если и следует опасаться разгневанного, то все-таки от него, быть может, произойдет спокойствие. Ты оценишь, каково положение в целом, и сделаешь то, что сочтешь наименьшим несчастьем при самых несчастных обстоятельствах. Будь здорова. За пять дней до квинтильских ид.

CCCCXXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 19]

Брундисий, 22 июля 47 г.

1. Когда я мог дать письмо твоим, я не пропускал случая, хотя мне и не о чем было писать. Ты же пишешь мне и реже, чем обычно, и короче, я уверен, оттого, что не располагаешь ничем, что я, по-твоему, могу с удовольствием прочесть или узнать. Но, пожалуйста, пиши, если что-нибудь будет, каким бы оно ни было. Однако есть одно, желанное для меня — не идет ли, может быть, речь о мире; лично у меня на это нет никакой надежды; но так как ты2114О Цезаре. Филотим должен был доставить Цицерону письмо от Цезаря, но он приехал только 12 августа. Ср. письма CCCCXXXV, § 2, CCCCXXXIX, § 4; CCCCXL; CCCCXLI. иногда слегка намекаешь на это, ты заставляешь меня надеяться на то, чего едва ли можно желать.

2. Филотим, говорят, — в секстильские иды. О том2115О Цезаре. Филотим должен был доставить Цицерону письмо от Цезаря, но он приехал только 12 августа. Ср. письма CCCCXXXV, § 2, CCCCXXXIX, § 4; CCCCXL; CCCCXLI. у меня больше нет известий. Пожалуйста, ответь мне на то, о чем я писал тебе ранее. Мне, который никогда не принимал никаких предосторожностей, достаточно столько времени, чтобы иметь возможность принять какие-нибудь предосторожности в соответствии с самыми дурными обстоятельствами. Будь здоров. За десять дней до секстильских календ.

CCCCXXXIX. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 24]

Брундисий, 6 августа 47 г.

1. То, что ты недавно написал мне и обо мне Туллии (ты хочешь, чтобы последнее также попало ко мне), я чувствую, справедливо. Тем я и несчастнее, — хотя, казалось, и нечего прибавить, — что мне, после того как я подвергся величайшей несправедливости, безнаказанно нельзя не только гневаться2116«Несправедливость» — со стороны Долабеллы, цезарианца; на него нельзя гневаться, чтобы не вызвать недовольство Цезаря., но даже испытывать скорбь. Итак, это следует перенести. Когда я это перенесу, все-таки придется вытерпеть то, против чего ты советуешь мне принять предосторожности. Ведь я совершил такую провинность, что она при всяком положении и настроении народа, по-видимому, приведет к одним и тем же последствиям.

2. Но берусь за письмо сам, ибо мне придется обсудить следующее более тайно: позаботься, прошу тебя, даже теперь о завещании, которое составлено тогда, когда она2117Теренция. Ср. письмо CCCCXXVII, § 5. начала испытывать затруднения. Тебя, уверен я, она не потревожила; ведь она даже меня не просила. Но допустим, что это так; раз ты уже дошел до разговора об этом, ты сможешь посоветовать ей доверить кому-нибудь, чье имущество вне опасности в связи с этой войной; со своей стороны, я хотел бы, чтобы именно тебе, если бы она захотела того же. От нее, несчастной, я скрываю, что боюсь этого2118Имеется в виду возможность конфискации имущества Теренции.. Что касается другого, то я, право, знаю, что теперь невозможно ничего продать, но можно отложить и спрятать, чтобы оно не подверглось разорению, которое угрожает.

3. Ведь когда ты пишешь мне, что мое и твое имущество будет в распоряжении Туллии, то, что твое — верю, но какое сможет быть мое? Что же касается Теренции (умалчиваю о прочем, что неисчислимо), то что можно прибавить к этому? Ты написал, чтобы она послала обменное письмо2119Имеется в виду переводный вексель. на 12 000 сестерциев; таков, по твоим словам, остаток денег. Она послала мне 10 000 и приписала, что таков остаток. Раз она отняла так мало от малого, ты понимаешь, что она сделала при очень большой сумме.

4. Филотим не только не является совсем, но даже письменно или через посланца не извещает меня, что он сделал. Те, кто приезжает из Эфеса, сообщают, что видели, как он обращался к суду по поводу своих спорных дел; однако последние (ведь это правдоподобно), возможно, откладываются до прибытия Цезаря. Таким образом, по моему мнению, либо у него ничего нет, что бы ему, по его мнению, следовало поскорее доставить мне, либо я в своих несчастьях в таком пренебрежении, что даже если у него что-либо и есть, он, пока не закончит всех своих дел, не заботится о том, чтобы сообщить об этом мне. Право, это причиняет мне сильную скорбь, но не такую, какую, по-видимому, должно причинять. Ведь я не считаю, чтобы что-нибудь имело для меня меньшее значение, нежели то, что сообщается оттуда2120От Цезаря.. Почему это, ты, я уверен, понимаешь.

5. Ты советуешь мне применяться к обстоятельствам в выражении своего лица и высказываниях; хотя это и трудно, я тем не менее приказал бы себе, если бы считал, что это имеет какое-нибудь значение для меня. Ты считаешь, пишешь мне, что дело в Африке может быть улажено посредством писем2121Посредством письменных договоров.; я хотел бы, чтобы ты написал, почему ты так считаешь. Мне не приходит на ум ничего, почему я счел бы это возможным. Все-таки, если будет что-либо, сколько-нибудь утешительное, пожалуйста, напиши мне; если же, как я предвижу, не будет ничего, — то об этом самом и напиши. А я напишу тебе, если что-нибудь раньше услышу. Будь здоров. За семь дней до секстильских ид.

CCCCXL. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 24]

Брундисий, 11 августа 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. До сего времени не знаю ничего определенного ни о прибытии Цезаря, ни о письме, которое, как говорят, у Филотима. Если что-нибудь выясню, тотчас же сообщу тебе. Старайся беречь свое здоровье. Будь здорова. За два дня до секстильских ид.

CCCCXLI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 23]

Брундисий, 12 августа 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Наконец, мне вручено довольно благожелательное письмо от Цезаря, а сам он, говорят, прибудет скорее, чем полагают. Выеду ли я навстречу ему, или же буду ожидать его здесь, сообщу тебе, когда решу. Пожалуйста, возможно скорее отошли ко мне письмоносцев. Тщательно береги здоровье. Будь здорова. Отправлено в канун секстильских ид.

CCCCXLII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 20]

Брундисий, 15 августа 47 г.

1. За шестнадцать дней до сентябрьских календ из Селевкии Пиерийской2122Город в Сирии. на двадцать восьмой день приехал Гай Требоний, который, по его словам, в Антиохии у Цезаря видел Квинта сына с Гирцием; они без всякого труда добились насчет Квинта всего, чего хотели2123Т.е. восстановили благосклонное отношение Цезаря к Квинту Цицерону.. Я радовался бы этому больше, если бы то, чего добились, содержало что-либо подающее твердую надежду. Но и другого следует бояться со стороны других и Квинтов2124Квинт отец и Квинт сын., и то, что дается им самим2125Цезарем., как господином, опять-таки находится в его же власти.

2. Даже Саллюстия2126Помпеянец Гней Саллюстий (не Гай Саллюстий Крисп, историк). простил он; вообще он, говорят, не отказывает никому, а это само по себе подозрительно — он откладывает расследование. Марк Галлий, сын Квинта, возвратил Саллюстию рабов...2127Согласно предположению И. М. Тронского (доклад в Институт языка и мышления Академии Наук), здесь лакуна; выпало упоминание о Сулле, к которому только и может относиться следующая фраза (ср. письма CCCCXLIV, § 2 и CCCCXLV, § 2). Он прибыл, чтобы перевести легионы в Сицилию; по его словам, Цезарь из Патр отправится прямо туда. Если он это сделает, я перееду куда-нибудь ближе, что предпочел бы сделать ранее. С нетерпением жду твоего письма в ответ на то, в котором я недавно просил у тебя совета. Будь здоров. За пятнадцать дней до сентябрьских календ.

CCCCXLIII. Гаю Кассию Лонгину, в провинцию Азию

[Fam., XV, 15]

Брундисий, вторая половина августа 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Гаю Кассию.

1. Хотя каждый из нас, в надежде на мир и из отвращения к пролитию крови граждан, был далек от желания упорствовать в войне, однако, раз я, видимо, первый принял это решение, я, пожалуй, более должен представить тебе оправдания, нежели ожидать их от тебя. Впрочем, как я часто вспоминаю, дружеская беседа моя с тобой, а равным образом и твоя со мной привела каждого из нас к правильному заключению, что если не все дело2128Дело Помпея., то, во всяком случае, наше суждение было определено исходом одного сражения2129Сражение при Фарсале произошло 9 августа 48 г. (по официальному календарю; 7 июня по юлианскому).. И никто никогда искренно не порицал этого нашего мнения, кроме тех, кто полагает, что полное уничтожение государства лучше, нежели сохранение его в уменьшенном и ослабленном виде. Я же, разумеется, не связывал никакой надежды для себя с его гибелью, а с остатками его — великую.

2. Но последовали такие события2130Длительное пребывание Цезаря в Александрии в связи с войной и возобновление помпеянцами военных действий в Африке., что более удивительно, как это могло произойти, нежели как это мы не видели, что оно произойдет, и как это мы, хотя мы и люди, не могли предугадать этого. Со своей стороны, признаюсь, что мое предположение было, что после того как бы предопределенного судьбой сражения2131При Фарсале. и победители захотят позаботиться об общем благе и побежденные — о своем2132Т.е. что победители предложат мягкие условия мира, а побежденные сложат оружие.; однако я полагал, что и то и другое зависело от быстроты действий победителя. Если бы она была, — Африка испытала бы такое же милосердие, какое изведала Азия, какое изведала даже Ахайя2133Цезарь простил помпеянцев, находившихся в провинциях Африке, Азии и Ахайе; в последней они вначале оказали сопротивление., когда ты сам, мне кажется, был послом и предстателем2134Гай Кассий Лонгин встретился с Цезарем в Киликии и был им прощен благодаря заступничеству Брута.. Но после того, как было упущено время, которое имеет огромное значение, особенно в гражданских войнах, прошедший год2135Между сражением при Фарсале и победой Цезаря над понтийским царем Фарнаком. затяжки одним внушил надежду на победу, другим — пренебрежение к самому поражению. При этом вину за все эти несчастья несет судьба. И, в самом деле, кто бы подумал, что к этой войне присоединится столь затянувшаяся война в Александрии или что какой-то там Фарнак наведет ужас на Азию?

3. Однако мы, при одинаковых замыслах, испытали неодинаковую участь. Ведь ты стремился к такому уделу, чтобы и участвовать в его замыслах2136Гай Кассий, командовавший частью флота Помпея, перешел на сторону Цезаря. и, что особенно облегчает заботу, иметь возможность предвидеть будущее. Я же, который спешил, чтобы повидать Цезаря в Италии (так я предполагал) и, как говорят, подогнать бегущего2137Поговорка, часто встречающаяся у Цицерона., когда он, сохранив жизнь многим честнейшим мужам, возвращается к миру, и нахожусь и находился очень далеко от него. Я живу среди стонов Италии и самых жалостных сетований Рима2138В связи с законопроектом народного трибуна Долабеллы об отмене долгов и восстанием солдат в Кампании; последнее было подавлено только самим Цезарем., которым я мог бы принести некоторое облегчение — со своей стороны, ты — со своей, каждый — со своей, если бы нашелся тот2139Цезарь., кто взял бы на себя почин.

4. Поэтому, ввиду своего постоянного расположения ко мне, пожалуйста, напиши мне, что ты усматриваешь, каково твое мнение, чего, по-твоему, следует ожидать и что нам делать. Твое письмо будет ценным для меня. О, если бы я послушался того твоего первого письма, которое ты прислал из Луцерии2140Местопребывание Помпея до оставления Италии. Очевидно, Кассий советовал Цицерону оставаться в Италии.! Ведь я сохранил бы свое достоинство без каких бы то ни было неприятностей. Будь здоров.

CCCCXLIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 21]

Брундисий, 25 августа 47 г.

1. Я получил за пять дней до сентябрьских календ твое письмо, отправленное за одиннадцать дней до календ; прочитав его, я испытал сильнейшую скорбь, которую я давно испытал вследствие подлости Квинта2141Попытка Квинта Цицерона очернить Марка Цицерона в глазах Цезаря. Ср. письма CCCCX, § 4; CCCCXVII, § 2; CCCCXX, § 1; CCCCXXII, §§ 1—2; CCCCXXIII, § 2; CCCCXXIV, § 3; CCCCXXVII, § 4. и уже поборол. Хотя ты и не мог сделать каким-нибудь образом так, чтобы не посылать мне того письма, тем не менее я предпочел бы, чтобы оно не было послано. Что же касается того, что ты пишешь насчет завещания2142Теренции. Ср. письма CCCCXXVII, § 5; CCCCXXXIV, § 3; CCCCXXXIX, § 2., ты увидишь, что и каким образом. О деньгах и она написала так, как я тебе ранее, и я, если что-нибудь понадобится, воспользуюсь из того, о чем ты пишешь.

2. Он2143Цезарь., по-видимому, не будет в Афинах к сентябрьским календам. Многое, говорят, задерживает его в Азии, больше всего Фарнак. Двенадцатый легион, первый, к которому прибыл Сулла2144Публий Корнелий Сулла, племянник диктатора., прогнал его камнями. Считают, что ни один не двинется. Полагали, что из Патр он2145Цезарь. — прямо в Сицилию. Но если это так, он непременно приедет сюда. А я предпочел бы, чтобы оттуда; ведь каким-нибудь образом я бы отсюда ускользнул. Теперь я опасаюсь, как бы мне не пришлось ожидать, а этой несчастнейшей2146Туллия. — выносить также невзгоды этого места наряду с прочими.

3. Ты советуешь мне приспособляться в своих действиях ко времени; я поступал бы так, если бы обстоятельства допускали, и если бы это было как-нибудь возможно. Но при таких моих проступках и таких несправедливостях со стороны моих родных нет ничего достойного меня, что я мог бы сделать или в чем притвориться. Ты сравниваешь с временами Суллы; тогда все по своему существу было блестящим, а в смысле умеренности — несколько менее сдержанным. Настоящее же такого рода, что я забываю о себе и гораздо больше хочу того, что лучше для всех, а не для тех, с чьей выгодой я связал свою. Ты все-таки, пожалуйста, пиши мне возможно чаще, тем более что, кроме тебя, никто не пишет, и если я жду всех писем, то твоих все-таки больше всего. Ты пишешь, что благодаря мне он2147Цезарь. будет более милостив к Квинту; я писал тебе ранее, что он тотчас же во всем удовлетворил Квинта сына, без упоминания обо мне. Будь здоров.

CCCCXLV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 22]

Брундисий, приблизительно 1 сентября 47 г.

1. Письмоносец Бальба заботливо вручил мне связку; ведь я получил от тебя письмо, в котором ты, видимо, высказываешь опасения, что я не получил тех писем2148Ср. письмо CCCCXLIV, § 1.. Я, право, хотел бы, чтобы они никогда не были мне вручены, ибо они усилили мою скорбь, а если бы они попали к кому-нибудь, они не принесли бы ничего нового. И в самом деле, есть ли что-нибудь столь общеизвестное, как его ненависть ко мне и этот род писем? Даже Цезарь, по-видимому, посылал их этим не потому, чтобы он был оскорблен его бесчестностью, но, как я уверен, для того, чтобы мои несчастья стали более известны. Далее ты пишешь, что опасаешься, как бы ему не повредили, и что ты врачуешь это; он даже не допустил, чтобы его хотя бы попросили за того. Именно это меня не огорчает; более огорчает то, что эти мои достижения не имеют никакого значения.

2. Сулла, как я полагаю, завтра будет здесь с Мессаллой. Они бегут к нему2149К Цезарю. Речь идет о восстании среди солдат в Сицилии., прогнанные солдатами, которые отказываются двинуться куда-либо, если не получат. Итак, он прибудет сюда, чего не предполагали, правда, не спеша. Ведь он едет так, что подолгу находится в одном городе. А Фарнак, как бы он ни действовал, задержит. Так что, по-твоему, делать мне? Ведь тело мое уже едва переносит тяжесть этого климата, которая у меня вызывает заболевание при моем горе. Или поручить этим, едущим туда, извиниться за меня, а самому переехать ближе2150Ближе к Риму.? Прошу, обрати на это внимание и помоги мне советом, чего ты не сделал до сего времени, несмотря на частые просьбы. Знаю, что это трудно, но, как бывает в несчастьях, для меня очень важно даже видеть тебя. Я, конечно, кое в чем успею, если это случится. Насчет завещания имей в виду, как ты пишешь.

CCCCXLVI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 22]

Брундисий, 1 сентября 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Каждый день жду своих письмоносцев2151Очевидно, посланных к Цезарю или к друзьям.; если они прибудут, я, возможно, буду извещен о том, что мне следует делать, и тотчас же извещу тебя. Тщательно береги свое здоровье. Будь здорова. В сентябрьские календы.

CCCCXLVII. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 20]

Венусия, 1 октября 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет своей Теренции.

В Тускульскую усадьбу думаю приехать либо в ноны, либо на следующий день. Пусть там все приготовят. Со мной, возможно, будет несколько человек, и мы, полагаю, задержимся там на более долгий срок. Если в бане нет ванны2152Ванна (labrum), точнее — большой сосуд в форме плоской широкой чаши на подставке, устраивалась в Лаконике (потельне). Из ванны черпали воду для омовения перед погружением в бассейн., пусть устроят. Пусть приготовят и прочее, необходимое для питания и здоровья. Будь здорова. В октябрьские календы, из Венусийской области.

CCCCXLVIII. Марку Юнию Бруту, в Цисальпийскую Галлию

[Fam., XIII, 10]

Рим, начало 46 г.

Цицерон Марку Юнию Бруту привет2153Марк Юний Брут был наместником Цисальпийской Галлии..

1. Когда твой квестор Марк Варрон2154Марк Теренций Варрон Гибба (не известный ученый Варрон, легат Помпея в Испании). выезжал к тебе, я не считал, чтобы он нуждался в рекомендации. Ведь я полагал, что он достаточно препоручен тебе самим обычаем предков, который, как тебе известно, велит, чтобы союз наместника с квестором ближе всего напоминал родственную связь с детьми. Но так как он был убежден в том, что мое письмо, заботливо написанное о нем, будет иметь величайший вес в твоих глазах, и добивался от меня, чтобы я написал тебе возможно тщательнее, я предпочел сделать то, что мой близкий друг считал столь важным для себя.

2. Итак, чтобы ты понял, что я должен это сделать, скажу, что Марк Теренций, как только пришел на форум2155Т.е. надел тогу взрослого (toga virilis) и начал посещать форум в качестве ученика оратора., отдался дружбе со мной; затем, как только он возмужал, присоединились две причины, увеличившие мое расположение к нему; одна — что он был занят изучением того, что и поныне доставляет мне величайшее удовольствие, и с дарованием, как ты знаешь, и не без настойчивости; другая — что он рано вступил в товарищества откупщиков, правда, против моего желания, ибо он понес величайшие убытки. Тем не менее дело общего сословия, столь близкого мне, укрепило нашу дружбу. Затем, после честнейшей и славнейшей деятельности на тех и других скамьях2156В суде, как обвинитель и как защитник, или в суде по частным делам и по делам о государственных преступлениях., уже перед этой переменой в государственных делах2157После победы Цезаря над помпеянцами при Фапсе (в Африке). он отдался соисканию и признал почетную должность самым почетным плодом своих трудов.

3. И вот, при этих обстоятельствах он отправился от меня из Брундисия с письмом и поручениями к Цезарю; в этом деле я и усмотрел его дружбу — в том, что он взялся за дело, и преданность — в том, что он его выполнил и привез ответ. Хотя я и намеревался особо поговорить о его честности и нравах, мне кажется, что если бы я сначала изложил тебе причину, почему я чту его в такой степени, то, излагая самую причину, я достаточно сказал бы тебе также о его честности. Тем не менее особо обещаю и ручаюсь тебе, что он будет и приятен и полезен тебе; ведь ты найдешь в нем и скромного и совестливого человека и чрезвычайно далекого от какой бы то ни было алчности и, кроме того, обладающего большим трудолюбием и чрезвычайной настойчивостью.

4. Да я и не должен тебе обещать то, о чем тебе следует судить самому, когда ты его хорошо узнаешь; тем не менее при всяких новых связях важно, каков первый прием и какой рекомендацией как бы открываются двери дружбы, чего я и хотел достигнуть этим письмом, хотя к этому и должна привести сама по себе тесная связь с квестором. Тем не менее все изложенное ничуть не становится слабее от присоединения этого соображения. Следовательно, если ты ценишь меня так высоко, как полагает Варрон и как думаю я сам, постарайся, чтобы я понял возможно скорее, что эта моя рекомендация принесла ему такую пользу, на какую и он рассчитывал и в какой я не сомневался.

CCCCXLIX. Марку Юнию Бруту, в Цисальпийскую Галлию

[Fam., XIII, 11]

Рим, 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Бруту.

1. Так как я всегда замечал твои ревностные старания знать все, что бы ни касалось меня, то я и не сомневаюсь, что тебе известно, не только из какой я муниципии, но также и то, с какой заботой привык я покровительствовать своим землякам-арпинцам. Все их доходы и все средства, дающие им возможность и приносить жертвы и сохранять в исправности кровли священных зданий и общественных мест, зависят от тех доходов, которые они получают в провинции Галлии2158Римские муниципии владели землями, приносившими им доходы (agri fructuarii). Эти земли иногда находились в отдаленных провинциях.. Для наблюдения за ними и для сбора денег, причитающихся с поселенцев, а также для ознакомления и управления всем делом мы послали в качестве представителей римских всадников Квинта Фуфидия, сына Квинта, Марка Фауция, сына Марка, Квинта Мамерка, сына Квинта.

2. Во имя нашей близкой дружбы прошу тебя настоятельнее обычного позаботиться об этом и постараться о том, чтобы при твоем содействии дело муниципии было устроено с наибольшей, выгодой и завершено возможно скорее. А с теми, чьи имена я написал, обойдись с возможно большим почетом, как тебе свойственно, и возможно благожелательнее.

3. Ты вступишь в дружеские отношения с честными людьми и обяжешь своей услугой благодарнейшую муниципию; мне же ты сделаешь еще более приятное: я привык всегда покровительствовать своим землякам, а этот год требует моей особой заботы и внимания; ибо для укрепления муниципии я предложил избрать в этом году эдилами моего сына, сына моего брата и Марка Цесия, человека, мне чрезвычайно близкого, а в нашей муниципии обычно избирают только этих должностных лиц и никаких других. Всем им, а прежде всего мне, ты воздашь честь, если общественные дела муниципии будут хорошо устроены благодаря твоему рвению и заботливости. Еще и еще настоятельно прошу тебя так и поступить.

CCCCL. Марку Юнию Бруту, в Цисальпийскую Галлию

[Fam., XIII, 12]

Рим, 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Бруту.

1. В другом письме я препоручил тебе со всем вниманием, с каким мог, представителей арпинцев в совокупности. В этом я более настоятельно препоручаю тебе Квинта Фуфидия, с которым меня соединяют всяческие узы, — не для того, чтобы отнять что-либо от той рекомендации, но чтобы прибавить эту. Это пасынок Марка Цесия, моего лучшего друга и очень близкого мне человека; и он был со мной в Киликии в качестве военного трибуна; в этой должности он вел себя так, что казалось, будто бы я получил благодеяние, а не оказал его.

2. Кроме того, что для тебя важнее всего, он не чужд нашим занятиям. Поэтому, пожалуйста, прими его возможно благожелательнее и постарайся, чтобы в том покровительстве, которое он на себя взял в ущерб себе, повинуясь моему авторитету, более всего выделялась его настойчивость. Ведь он хочет того, что от природы свойственно каждому честнейшему человеку, — снискать возможно большую похвалу как у меня, который его побудил, так и у муниципии. Это удастся ему, если по этой моей рекомендации он получит твое содействие.

CCCCLI. Марку Юнию Бруту, в Цисальпийскую Галлию

[Fam., XIII, 13]

Рим, 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Бруту.

Луций Кастроний Пет, безусловно, первый человек муниципии Луки, — почтенный, достойный и преисполненный долга, высокой честности муж, — и украшенный доблестями, и обладающий значительным состоянием, если это имеет какое-нибудь отношение к делу. Но мне он лучший друг, настолько, что никого из нашего сословия он не уважает более глубоко. Поэтому препоручаю тебе его, и как своего лучшего друга и как достойного твоей дружбы. Все, что бы ты ни сделал в его пользу, тебе, конечно, будет приятно, а мне, во всяком случае, доставит удовольствие. Будь здоров.

CCCCLII. Марку Юнию Бруту, в Цисальпийскую Галлию

[Fam., XIII, 14]

Рим, 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Бруту.

1. С римским всадником Луцием Тицием Страбоном, высоко почтенным и видным человеком, я поддерживаю чрезвычайно тесные дружеские отношения. Меня соединяют с ним права высшей дружбы. Ему в твоей провинции должен деньги Публий Корнелий. Волкаций2159Луций Волкаций Тулл, городской претор., производящий суд в Риме, перенес это дело в Галлию.

2. Прошу тебя настоятельнее, нежели если бы это касалось меня, так как беспокоиться о деньгах друзей более почетно, чем о своих: позаботься, чтобы дело было завершено. Возьмись за него сам, проведи его и постарайся в той мере, в какой тебе покажется вполне справедливым, чтобы вольноотпущенник Страбона, который послан ради этого дела, завершил его на возможно более выгодных условиях и получил деньги. Это и мне будет очень приятно, и сам ты поймешь, что Луций Тиций вполне достоин твоей дружбы. Настоятельно еще и еще прошу тебя позаботиться об этом, как ты привык заботиться обо всем, чего я, как ты знаешь, желаю.

CCCCLIII. Квинту Корнифицию

[Fam., XII, 20]

Рим, начало 46 г. (?)

Цицерон Корнифицию2160Сын народного трибуна 69 г., квестор Цезаря в 48 г., авгур, поэт..

Мне приятно твое письмо, за исключением того, что ты пренебрег маленьким заезжим двором в Синуессе2161Заезжий двор принадлежал Цицерону.. Это оскорбление огорчит крохотную усадьбу, если ты не возместишь всем за всё в кумской или помпейской. Так ты, следовательно, и сделаешь, и будешь любить меня, и раздразнишь каким-нибудь писанием. Ведь я легче могу ответить, чем вызвать. Если ты по своему обыкновению промедлишь, то я раздразню и твоя ленность не принесет праздности даже мне. Подробнее — на досуге. Я нацарапал это, находясь в сенате.

CCCCLIV. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 1]

Рим, начало 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Марку Теренцию Варрону2162Во время гражданской войны Варрон сражался против Цезаря в Испании и под Диррахием; впоследствии был прощен Цезарем..

1. Из того присланного тобой письма, которое мне прочел Аттик, я узнал, что ты делаешь и где ты; но когда я увижу тебя — этого я на основании того же письма совершенно не мог предположить. Однако у меня появляется надежда, что твой приезд приближается. О, если б он был для меня утешением! Впрочем, меня тяготят столь многочисленные и такие тяжелые обстоятельства, что нужно быть самым большим глупцом, чтобы надеяться на какое-нибудь облегчение. Тем не менее либо ты можешь помочь мне, либо, быть может, я тебе кое-чем.

2. Итак, знай, что по приезде в Рим2163Цицерон приехал в Рим в конце 47 г., с разрешения Цезаря, после возвращения последнего с александрийской войны. я помирился со старыми друзьями, то есть со своими книгами; впрочем, я прекратил общение с ними не потому, что я на них сердился, но потому, что мне было несколько совестно перед ними; ведь мне казалось, что опустившись до участия в сильнейшей смуте при самых неверных союзниках, я недостаточно повиновался их наставлениям. Они мне прощают, зовут назад к прежним дружеским отношениям и говорят, что ты, оставшись твердым в этом2164Во время войны Варрон не прекращал своих литературных занятий., был мудрее, чем я. Поэтому, так как они уже умилостивлены, мне, видимо, следует надеяться, что я, если увижу тебя, легко пройду и через то, что гнетет, и через то, что угрожает. Поэтому, по твоему желанию, в тускульской ли усадьбе, или в кумской у тебя2165Цицерон и Варрон владели усадьбами под Тускулом и под Кумами., или, чего я бы хотел менее всего, в Риме, — только бы мы были вместе — я, конечно, устрою так, чтобы это было признано вполне подходящим для каждого из нас.

CCCCLV. Луцию Мунацию Планку, в Африку

[Fam., XIII, 29]

Рим, начало 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Луцию Планку2166Цезарианец, участник африканской войны..

1. Ты, не сомневаюсь, знаешь, что из числа тех близких друзей, которых тебе оставил отец, я связан с тобой теснейшим образом, и не только в силу этих причин, которые создают видимость великого союза, но также тех, которые поддерживаются близкой дружбой и общением, а мое общение с твоим отцом, как ты знаешь, было чрезвычайно приятным и очень тесным. Моя любовь к тебе, возникшая из этих начал, увеличила близость, перешедшую от отца, — тем более, что я понял, что как только твой возраст позволил тебе судить о том, кого в какой мере следует ценить, ты начал особенно уважать, почитать, любить меня. К этому присоединилась немалая связь как в виде занятий, которая сама по себе важна, так и в виде тех занятий, тех наук, которые сами по себе связывают близкой дружбой тех, кто обладает одной и той же склонностью.

2. Ты, я полагаю, выжидаешь, что я имею в виду, начав так издалека. Итак прежде всего считай, что это упоминание сделано мной не без важной и законной причины. Я поддерживаю самые дружеские отношения с Гаем Атеем Капитоном2167Перед отъездом Красса в Сирию в конце 55 г. на войну с парфянами Капитон заявил о дурных знамениях и был заключен в тюрьму по приказанию Красса. Противник триумвиров.. Тебе известны превратности моей судьбы. При всех моих и почестях и бедствиях к моим услугам были и готовность, и содействие, и авторитет, и влияние, а также имущество Гая Капитона, и он сообразовывался с обстоятельствами и переменами в моей судьбе.

3. У него был родственник Тит Антистий. На основании жребия он получил должность квестора в Македонии, и его не сменили, в то время как в эту провинцию вступил с войском Помпей. Антистий не смог ничего сделать; ведь если бы он мог, самым лучшим для него было бы возвратиться к Капитону, которого он любил как отца, — особенно когда он знал, как высоко его ценит и всегда ценил Цезарь. Но будучи застигнут, он взял на себя обязанности лишь в такой мере, в какой он не мог их отвергнуть.

4. Когда в Аполлонии чеканили серебряную монету2168По приказанию Помпея на нужды гражданской войны., не могу сказать, что он ведал этим, и не могу отрицать его присутствия, но не дольше двух или трех месяцев. В дальнейшем его в лагере2169В лагере Помпея. не было: он уклонился от всяких обязанностей. Пожалуйста, поверь мне в этом как свидетелю, ибо он видел мою печаль во время той войны, обо всем со мной беседовал. Поэтому он удалился вглубь Македонии, возможно дальше от лагеря, не только чтобы не ведать каким бы то ни было делом, но чтобы не быть даже причастным. После сражения2170При Фарсале. он отправился в Вифинию, к своему близкому другу Авлу Плавцию. Когда его там увидел Цезарь, то не сказал ни слова строго, ни слова жестко; он приказал прибыть в Рим. Тот вскоре заболел и не выздоровел; больной он приехал в Коркиру и там умер. По завещанию, составленному им в Риме в консульство Павла и Марцелла2171В 50 г., Капитон является наследником пяти шестых его имущества; шестая часть причитается тем, от кого она может перейти к государству без какой либо жалобы с чьей бы то ни было стороны2172Т.е. шестая часть наследства может быть конфискована.. Она составляет около 3 000 000 сестерциев; но это решит Цезарь.

5. Во имя дружбы с твоим отцом, мой Планк, во имя нашего взаимного расположения, во имя наших занятий и столь похожего течения всей нашей жизни, прошу тебя взяться за это дело и ходатайствую перед тобой так, что с большей заботой, с большим рвением я не мог бы; считай его моим; приложи старания, борись и добейся, чтобы благодаря моей рекомендации, твоему рвению, милости Цезаря Гай Капитон получил наследство от своего родственника. Если я добьюсь от тебя этого, буду считать, что ты по собственному побуждению предоставил мне всё, чего я мог бы, при твоем нынешнем сильнейшем влиянии и могуществе, добиться от тебя, если бы я тебя попросил.

6. Надеюсь, тебе поможет то, в чем сам Цезарь в состоянии быть наилучшим судьей: Капитон всегда уважал и любил Цезаря. Но он сам свидетель этому; я знаю его память. Потому я тебя ничему не учу; ходатайствуя о Капитоне перед Цезарем, используй только то, о чем он, по твоему мнению, помнит.

7. Я же сообщу тебе то, что я мог испытать на самом себе. Насколько оно веско, ты сам увидишь. Чьим сторонником я был в государственных делах и чье дело защищал, на каких людей и сословия опирался, и кто меня оборонял, ты хорошо знаешь. Верь мне, пожалуйста, вот в чем: если во время этой самой войны2173Во время гражданской войны. я и сделал что-либо менее угодное Цезарю (как я понял, сам Цезарь знает, что я сделал это совершенно против своей воли), то я сделал это по совету, по настоянию, под влиянием других; то, в чем я был умереннее и воздержаннее, чем кто-либо из той партии, я сделал преимущественно под влиянием Капитона; если бы мои остальные друзья походили на Капитона, то государству я, быть может, принес бы некоторую пользу, себе во всяком случае огромную.

8. Если ты, мой Планк, сделаешь это, ты укрепишь мою надежду на твое расположение ко мне, а самого Капитона, благодарнейшего, обязательнейшего, превосходного мужа, ты своей необычайной услугой присоединишь к числу своих друзей.

CCCCLVI. Луцию Месцинию Руфу

[Fam., V, 21]

Рим, апрель 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Луцию Месцинию.

1. Письмо твое, из которого я понял то, что предполагал и без письма, — что ты охвачен сильнейшим желанием повидаться со мной, было мне приятно. Это я принимаю с радостью, однако так, что не уступаю тебе. Пусть так я достигну всего, чего желаю, как сильно я хочу быть с тобой! Право, когда было большее число и честных мужей и честных граждан и приятных мне и любящих меня людей, всё же не было никого, с кем бы я бывал охотнее, чем с тобой, и лишь с немногими я бывал с одинаковым удовольствием. Но при нынешних обстоятельствах, когда одни погибли2174Марк Кальпурний Бибул, Луций Домиций Агенобарб, Луций Корнелий Лентул Крус, Публий Корнелий Лентул Спинтер, Гай Курион., другие далеко2175Тесть Помпея Квинт Цецилий Метелл Сципион, который вел войну в Африке; Марк Клавдий Марцелл, добровольно удалившийся в Митилену, затем на Родос. Марк Порций Катон был в Африке; Марк Юний Брут управлял Галлией, Сервий Сульпиций Руф — Ахайей., а третьи изменили своим убеждениям, я, клянусь богом верности, охотнее проведу один день с тобой, нежели все это время с большинством тех, с кем я живу по необходимости. Будь уверен, что одиночество, в котором и то нельзя находиться, мне приятнее разговоров с частыми посетителями моего дома, кроме одного или, самое большее, двоих.

2. Поэтому я пользуюсь тем же прибежищем, которое, полагаю, следует использовать и тебе, — своими скромными литературными занятиями, а кроме того — сознанием честности своих замыслов. Ведь я таков (как ты с величайшей легкостью можешь себе представить), что я никогда не предпочитал делать что-либо ради себя, а не ради своих сограждан; не будь моим недоброжелателем человек, которого ты никогда не любил2176Помпей. (ведь ты любил меня), то и сам он и все честные были бы счастливы. Я тот, кто не захотел, чтобы чья бы то ни было мощь была сильнее, чем полное достоинства спокойствие. И я же, как только почувствовал, что то самое оружие, которого я всегда боялся2177Оружие Цезаря., могущественнее того согласия среди честных, которого я добился2178Ср. письма XXIII, § 10; XXIV, § 3., — предпочел принять мир на любых безопасных условиях, вместо того, чтобы сразиться в бою с более сильным. Но об этом и многом другом вскоре можно будет при встрече.

3. Но меня удерживает в Риме не что иное, как ожидание новостей из Африки2179Приблизительно в это время произошло сражение при Фапсе и самоубийство Катона.. Мне кажется, что дело дошло до близкой развязки. Однако, думается мне, что для меня все-таки несколько важно (хотя я и не вполне понимаю, что именно для меня важно) находиться недалеко от друзей, способных подать мне совет, какие бы известия оттуда ни поступили. Ведь дело уже доведено до того, что при всем различии целей тех, кто сражается, я в будущем не вижу большой разницы в случае победы2180Ср. письма CCLXXXIII, § 4; CCCXXXVII, § 2; CCCLXXX, §§ 2—3; CCCLXXXV, § 1; CCCCLXVIII, § 3.. Но мой дух, который, быть может, оказался менее твердым при сомнительном положении, в отчаянном, конечно, стал много тверже. Мне придало сил и твое предыдущее письмо, из которого я понял, как стойко ты переносишь несправедливость2181Месцинию Руфу был запрещен въезд в Рим, хотя и было разрешено пребывание в Италии., и мне помогло сознание, что и твоя чрезвычайная доброта и твое образование принесли тебе пользу. Сказать правду, мне казалось, что ты отличаешься некоторой изнеженностью, как и почти мы все, благородно прожившие свою жизнь в счастливом и свободном государстве.

4. И с какой умеренностью мы перенесли то благополучие, так же стойко мы должны переносить не только нынешнее несчастье, но и полное крушение, чтобы среди величайших зол достигнуть хотя бы той доли блага, чтобы теперь, после такого удара, не только презирать смерть, которую мы должны презирать, даже будучи счастливыми, потому что она не сохранит нам ни одного чувства, но и желать ее.

5. Если ты меня любишь, наслаждайся своим покоем и убеждай себя в том, что, исключая преступление и вину, к которой ты всегда был и будешь непричастен, с человеком не может случиться ничего, что внушало бы ужас или опасения. Я же, если это мне покажется уместным, вскоре к тебе приеду. Если произойдет что-либо, так что мне придется изменить свое намерение, то я немедленно уведомлю тебя. Старайся так желать повидаться со мной, чтобы не двигаться оттуда при твоем слабом здоровье, не узнав предварительно из моего письма, что я посоветую тебе сделать. Прошу тебя любить меня, что ты и делаешь, и заботиться о своем здоровье и душевном спокойствии.

CCCCLVII. Титу Помпонию Аттику

[Att., XII, 2]

Рим, апрель 46 г.

1. Здесь слухи, что Мурк погиб при кораблекрушении; что Асиний2182Стаций Мурк — центурион Цезаря. Гай Асиний Поллион — сторонник Цезаря. живым попал в руки солдат2183В руки солдат Помпея.; что пятьдесят кораблей отнесено к Утике этим противным ветром; что Помпея2184Гней Помпей сын. не обнаруживают и что он вообще никогда не был на Балеарах, как утверждает Пациек2185Луций Юний Пациек, выходец из Испании, получивший права римского гражданства, сражался в Испании против сыновей Помпея.. Но ни одного известия из надежного источника. Вот то, что говорили, пока ты отсутствуешь. Между тем игры в Пренесте2186Очевидно, в честь Фортуны, которая почиталась в Пренесте..

2. Там Гирций и все эти. И игры восемь дней. Что за обеды, что за пышность! Между тем дело, быть может, решено2187Исход гражданской войны.. О, удивительные люди! А Бальб строит. Какое ему дело? Но если ты спрашиваешь, то разве жизнь не прожита , когда человек ищет не правильного пути, а наслаждений? Ты между тем спишь. Уже следует разрешить проблему , если ты намерен что-либо делать2188Т.е. принять решение, раз исход войны становится ясным.. Если ты спрашиваешь, что я полагаю, то я полагаю, что польза...2189Возможно, начало поговорки или испорченный текст. Но к чему много слов? Вскоре увижу тебя, и, как я надеюсь, ты прямо с дороги ко мне. Заодно мы назначим день для Тиранниона2190День для чтения сочинения Тиранниона. и если будет что-нибудь другое.

CCCCLVIII. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 3]

Рим, незадолго до 20 апреля 46 г.

Цицерон Варрону.

1. Хотя мне и не о чем было писать тебе, тем не менее я не мог не дать чего-нибудь Канинию2191Гай Каниний Галл, народный трибун 56 г., сторонник Помпея., уезжавшему к тебе. Так о чем именно мне написать? О том, чего ты, полагаю, хочешь, — что я к тебе скоро приеду. Впрочем, рассуди, прошу тебя, достаточно ли уместно будет, чтобы мы при этом столь великом пожаре в государстве2192Известие о победе Цезаря в Африке еще не дошло до Рима. были в тех местах2193В Байях (в Кампании), известных своими целебными источниками; этот курорт прославился царившей в нем легкостью нравов.: мы дадим повод для разговоров тем, кто не знает, что у нас, в каком бы месте мы ни были, один и тот же образ жизни, один и тот же стол. — «Что за дело? Тем не менее мы станем предметом разговоров». — Я убежден, что следует чрезвычайно стараться о том, чтобы, в то время как все погрязли в позорных преступлениях всякого рода, наша праздность, совместная, вернее — в общении друг с другом, не подвергалась порицанию.

2. Я же, презрев глупость варваров2194Намек на присутствие не-римлян среди цезарианцев., последую за тобой; ведь хотя настоящее и несчастно — и это является величайшим несчастьем, — тем не менее наши науки теперь каким-то образом, видимо, приносят более обильные плоды, нежели приносили когда-то, — оттого ли что мы теперь не находим покоя ни в чем другом, или же оттого, что тяжесть болезни приводит к тому, что мы нуждаемся в лекарстве, и теперь проявляется то, чьей силы мы не ощущали, когда были здоровыми. Но для чего я теперь об этом — тебе, в чьем доме оно рождается? Сову в Афины! 2195См. прим. 7 к письму CXLIV. Ср. т. III, письмо DXLIII, § 4. Только для того, разумеется, чтобы ты что-нибудь написал в ответ, чтобы ждал меня; так ты и сделаешь.

CCCCLIX. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 2]

Рим, вскоре после 20 апреля 46 г.

Цицерон Варрону.

1. Когда ко мне поздно вечером пришел твой и в то же время мой Каниний и сказал, что отправится к тебе на другой день утром, я сказал, что дам ему кое-что; я попросил взять утром. Ночью я написал письмо, но он не возвращался ко мне; я решил, что он забыл. Тем не менее я послал бы тебе это самое письмо через своих, если бы не узнал от него же, что ты на другой день утром собираешься выехать из тускульской усадьбы. И вот тебе — внезапно, спустя несколько дней, когда я менее всего ожидал, Каниний пришел ко мне утром, сказал, что тотчас же отправляется к тебе. Хотя то письмо и потеряло свежесть , особенно после получения столь важных новостей2196Очевидно, о победе Цезаря в Африке., тем не менее я не хотел, чтобы мой ночной труд погиб, и дал Канинию то самое письмо, но с ним, как с образованным человеком и глубоко тебя любящим, я поговорил о том, что он, полагаю, тебе передал.

2. Тебе я даю тот же совет, что и себе самому: будем избегать взоров людей, раз уж не так легко избежать их языков; ведь те, кто упоен победой2197Цезарианцы., смотрят на нас, как на побежденных; те же, кто огорчен тем, что наши2198Помпеянцы. побеждены, испытывают скорбь от того, что мы живы. Быть может, ты спросишь, почему, когда это происходит в Риме, я не уехал подобно тебе. Ведь ты сам, превосходящий проницательностью и меня и прочих, уверен я, видел все, от тебя решительно ничего не укрылось. Кто в такой степени Линкей2199Аргонавт, известный остротой зрения. Другое чтение — «рысь», т.е. обладающий рысьими глазами. Смысл тот же., чтобы в таком мраке ни на что не наткнуться, нигде не натолкнуться?

3. Ведь мне уже давно пришло на ум, что было бы прекрасно куда-нибудь уехать, чтобы не видеть и не слышать того, что здесь происходит и что говорится. Но я сам преувеличивал. Я считал, что всякий, кто попадается мне навстречу, как кому будет выгодно, заподозрит или скажет, если даже не заподозрит: «Этот или боится и потому бежит или что-либо замышляет и держит корабль наготове»; наконец, что тот, кто выскажет самое легкое подозрение и кто, быть может, прекрасно меня знает, сочтет, что я оттого и уезжаю, что мои глаза не могут выносить некоторых людей. Предполагая это, я до сего времени остаюсь в Риме; тем не менее ежедневная привычка уже незаметно притупила мое раздражение.

4. Таковы основания для моего решения. Итак, тебе советую следующее: скрываться там же до тех пор, пока не остынут эти поздравления2200По поводу победы Цезаря в Африке., и в то же время пока мы не услышим, как завершено дело; ведь оно, полагаю, завершено. Будет очень важно, каково будет настроение победителя, каков исход событий. Впрочем, у меня есть соображение, к которому меня приводит догадка; но я все-таки выжидаю.

5. Что же касается тебя, то я не одобряю твоего приезда в Байи, пока разговоры уже не заглохнут: ведь для нас, даже когда мы отсюда уедем, будет более почетным, если будет казаться, что мы приезжали в ту местность плакать, а не плавать. Но ты это лучше; только бы для нас было твердо одно: жить вместе среди своих занятий, в которых мы ранее искали только удовольствия, а теперь также спасения; не отсутствовать, если кто-нибудь захочет использовать не только как зодчих, но и как мастеров для возведения государства, и лучше охотно прибежать; если никто не воспользуется содействием, то все-таки и писать и читать о государственном устройстве и управлять государством — если не в курии и на форуме, то в сочинениях и книгах, как делали ученейшие древние2201Платон, Аристотель., и изучать нравы и законы. Таково мое мнение. Буду очень благодарен, если ты напишешь мне, что ты намерен делать и каково твое мнение.

CCCCLX. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 5]

Рим, конец мая 46 г.

Цицерон Варрону.

1. Мне кажется, что к нонам будет вполне своевременно2202Встретиться друг с другом или выехать навстречу Цезарю., и не только ввиду положения государства, но также ввиду времени года. Поэтому одобряю твой выбор дня; итак, буду на него рассчитывать.

2. Что касается нашего решения2203Сначала присоединиться к Помпею, затем, после поражения его при Фарсале, отказаться от дальнейшего участия в войне., то, если бы даже раскаивались те, которые ему не последовали, нам, по-моему, не следовало бы раскаиваться. Ведь мы следовали не надежде, но долгу; изменили же мы не долгу, а безнадежному делу. Таким образом, мы были искреннее тех, кто не двинулся из дому; благоразумнее тех, кто, утратив средства2204Средства для борьбы с Цезарем после его победы при Фарсале., не возвратился домой. Но менее всего мирюсь я со строгостью праздных людей и, как бы обстоятельства ни складывались, более чту тех, кто пал на войне2205В Африке., чем забочусь о тех, кто нами недоволен оттого, что мы живы.

3. Если у меня будет время для поездки в тускульскую усадьбу до нон, я увижу тебя там; если нет, направлюсь в кумскую усадьбу и заранее извещу тебя, чтобы баня была приготовлена.

CCCCLXI. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 7]

Рим, конец мая 46 г.

Цицерон Варрону.

1. Я обедал у Сея, когда каждому из нас было вручено письмо от тебя. Мне уже кажется своевременным2206См. прим. 1 к письму CCCCLX.. Что касается моих прежних хитростей2207Т.е. стремления, чтобы Варрон и Цицерон были вместе в тускульской или кумской усадьбе. Ср. письма CCCCLIV, § 2; CCCCLX, § 3., то я раскрою свое лукавство. Я хотел, чтобы ты был где-нибудь близко, если бы была какая-нибудь возможность счастливого избавления: двум совокупно идущим ...2208Гомер, «Илиада», X, 224. Ср. письмо CCCLVI, § 6. Теперь, когда все окончено, нечего сомневаться в том, что лошадьми, людьми...2209Поговорка, связанная с военным делом, — о сражении в конном и пешем строю; здесь — «всеми усилиями» (следует устремиться навстречу Цезарю). Ибо как только я услыхал насчет Луция Цезаря сына2210Луций Юлий Цезарь («сын» — в отличие от отца, консула 64 г.) в 49 г. был посланцем Помпея при его переговорах с Цезарем. В 46 г. он был проквестором Катона в Утике и после смерти последнего уговаривал горожан сдаться Цезарю, который его помиловал. Впоследствии он был убит, возможно, по приказанию Цезаря., я сам себе:

Поэтому не перестаю бывать на обедах у тех, кто теперь господствует.

2. Что мне делать? Следует быть рабом обстоятельств. Но смешное утрачено, особенно когда не над чем посмеяться.

Поэтому нет ничего отвергнутого 2213Термины стоической философии: «предпочтительное» (προηγμένα) и «отвергнутое» (ὰποπροηγμένα) первое — то, что с нравственной точки зрения, само по себе не является благом, но наиболее приближается к нему; второе — то, что приближается к злу, а потому должно быть отвергнуто., чего бы я не опасался. Но ты спрашиваешь, когда, каким путем, куда2214Выехать навстречу Цезарю.; пока ничего не знаю. Что же касается самих Бай, то некоторые сомневаются, приедет ли он через Сардинию. Ведь того своего имения2215Провинции рассматривались как владения римского народа, главой которого теперь стал Цезарь. Сардиния была известна неблагоприятным климатом, вошедшим в поговорку. он не осмотрел до сего времени; у него нет ни одного, которое было бы хуже, однако он им не пренебрегает. Вообще я более склонен полагать, что через Сицилию в Велию, но мы скоро узнаем. Ведь приезжает Долабелла. Он, я считаю, будет учителем.

Однако если я буду знать, что ты решил, я сообразую свое решение главным образом с твоим. Поэтому жду твоего письма.

CCCCLXII. Марку Марию, в Помпеи

[Fam., VII, 3]

Рим, конец мая (?) 46 г.

Марк Цицерон шлет привет Марку Марию.

1. Когда я (очень часто) размышляю об общих несчастьях, среди которых мы столько лет живем и, как вижу, будем жить, мне обычно приходит на ум то время, когда мы были вместе в последний раз; более того, я помню даже самый день. Ведь когда за два дня до майских ид, в консульство Лентула и Марцелла2217Цицерон прибыл к Помпею в Диррахий в конце 49 г., я вечером приехал в помпейскую усадьбу, ты встретил меня с тревогой в душе. Твою тревогу поддерживало размышление как о моем долге, так и об опасности для меня. Ты боялся, как бы я, если б остался в Италии, не изменил долгу; в случае, если бы я отправился на войну, тебя волновала опасность. В это время ты, конечно, видел, что и я был так расстроен, что не уяснял себе, как лучше всего поступить. Однако я предпочел уступить совести и всеобщему мнению, не считаясь с соображениями своей безопасности.

2. В этом своем поступке я раскаялся — не столько вследствие опасности для меня, сколько вследствие многочисленных пороков, с которыми я столкнулся там, куда пришел. Во-первых, — ни многочисленных, ни боеспособных сил; во-вторых, помимо полководца и немногих помимо него, (я говорю о главных лицах) остальные, во-первых, во время самих военных действий проявили хищность, во-вторых, в высказываниях были так жестоки, что я приходил в ужас от самой победы; но главное — это долги людей, самых высоких по положению2218Консул Луций Лентул Крус, Сципион.. Что еще нужно? Ничего честного, кроме дела. Увидев это, я, отчаиваясь в победе, прежде всего начал советовать заключить мир, сторонником которого я всегда был. Затем, так как Помпей относился с чрезвычайным отвращением к этому мнению, я начал ему советовать вести войну. Он иногда одобрял это, и казалось, что он будет держаться этого мнения, и, пожалуй, держался бы, если бы после одного сражения не начал доверять своим солдатам2219Сражение вблизи Диррахия, удачное для Помпея.. С этого времени этот величайший муж совершенно не был императором2220См. прим. 1 к письму XV.. Имея неиспытанное и сборное войско, он завязал бой с сильнейшими легионами2221При Фарсале 9 августа 48 г.; побежденный, он постыднейшим образом, потеряв даже лагерь, бежал один.

3. Это я счел для себя концом войны и не думал, что после того как целые, мы не сравнялись с ними, мы, сломленные, окажемся сильнее их. Я отошел от этой войны, в которой предстояло либо пасть в сражении, либо попасть в какую-нибудь засаду, либо оказаться в руках у победителя, либо бежать к Юбе2222Нумидийский царь, к которому бежал Сципион., либо выбрать место, словно для изгнания2223Так поступил Марк Марцелл, удалившийся в Митилену, хотя он и не был осужден; поэтому «словно для изгнания»., либо добровольно лишить себя жизни. Во всяком случае, помимо этого, не было ничего, если не пожелать или не осмелиться сдаться победителю2224После поражения Помпея Цицерон возвратился в Италию.. Однако из всех этих несчастий, которые я назвал, самым терпимым было изгнание, особенно без вины, с которым не было связано никакого позора; добавлю также — когда ты лишен города, в котором нет ничего, что ты мог бы видеть, не испытывая скорби. Я предпочел быть со своими, если теперь что-нибудь кому-нибудь принадлежит, а также в своих владениях. То, что произошло, я все предсказал.

4. Я приехал домой не для того, чтобы условия жизни были наилучшими; однако, если бы было какое-нибудь подобие государственного строя, я был бы словно в отечестве; если никакого — словно в изгнании. Лишить себя жизни я не видел причины; желать этого — много причин; ведь давно сказано:

Однако не иметь вины — великое дело, особенно когда я располагаю двумя вещами, чтобы поддержать себя ими: знанием наилучших наук и славой величайших дел2226Консульство 63 г. и подавление заговора Катилины.; первая из них никогда не будет отнята у меня, пока я жив, вторая — даже после смерти.

5. Я написал это тебе несколько многословно и наскучил тебе, так как знал, что ты глубоко любишь как меня, так и государство. Я хотел, чтобы тебе были известны все мои замыслы, чтобы ты знал, что я прежде всего никогда не хотел, чтобы кто-нибудь2227Намек на Цезаря. был могущественнее, нежели государство в целом; что после того, однако, как по чьей-то вине2228По вине Помпея. Ср. письма CCC, § 3; CCCXXXII, § 3; CCCXXXVIII, § 1. один столь силен, что противодействие ему невозможно, я хотел мира; что с потерей войска и того полководца, на которого одного была надежда, я хотел положить конец войне — также для всех остальных, а когда это оказалось невозможным2229Добиться заключения мира., то положил конец войне — для себя; но теперь, если это — государство, то я — гражданин, если нет — изгнанник в не менее благоприятном месте, нежели в случае, если б я отправился на Родос или в Митилену2230Места добровольного изгнания помпеянцев..

6. Об этом я предпочитал с тобой при встрече; но так как дело затягивалось, я захотел об этом же в письме, чтобы у тебя было, что сказать, если бы ты когда-нибудь столкнулся с моими хулителями. Ведь существуют люди, которые, хотя моя гибель и не принесла бы пользы государству, считают преступлением то, что я жив; которым — я твердо знаю — кажется, что погибло недостаточно много людей; они, если бы послушали меня, жили бы, хотя и в условиях несправедливого мира, но с честью; ведь их одолели бы силой оружия, но не правотой дела. Вот тебе послание, быть может, более многословное, чем ты хотел бы. Буду считать, что это тебе так и кажется, если ты не пришлешь мне в ответ более длинного. Я же, если закончу то, что хочу2231Возможно, дело о разводе Туллии., в скором времени, надеюсь увидеть тебя.

CCCCLXIII. Гнею Домицию Агенобарбу

[Fam., VI, 22]

Рим, 46 г.

Цицерон Домицию2232Сын Луция Домиция Агенобарба, павшего при Фарсале; также участник сражения при Фарсале; был прощен Цезарем и возвратился в Италию в 46 г. По-видимому, он хотел присоединиться к помпеянцам, находившимся в Испании..

1. После твоего приезда в Италию меня удержало от письма к тебе не то обстоятельство, что ты мне ничего не написал, но то, что я не находил ни того, что я мог бы обещать тебе, сам нуждаясь во всем, ни того, что я мог бы посоветовать тебе, так как у меня самого не было плана, ни того, чем бы я мог утешить тебя в столь великих несчастьях. Хотя теперь положение нисколько не лучше, но даже гораздо безнадежнее, тем не менее я предпочел послать тебе бессодержательное письмо, но не молчать.

2. Если бы я полагал, что ты попытался взять на себя ради государства большую задачу, чем ты можешь выполнить2233Возможно, последовать за Катоном в Африку и продолжать войну., то я все же убеждал бы тебя всеми возможными доводами жить в тех условиях, которые нам предоставляются, каковы бы они ни были. Но так как ты установил для выполнения своего решения, принятого честно и стойко, тот предел, который сама судьба хотела сделать как бы пограничным камнем в нашей борьбе2234Сражение при Фарсале. Метафора «пограничный камень» связана с древним культом межи и пограничного камня, находившихся под покровительством бога Термина., я, во имя нашего давнего тесного союза и во имя своего чрезвычайного расположения к тебе и равного твоего ко мне, молю и заклинаю тебя сохранить себя невредимым для меня, матери2235Порция, сестра Марка Порция Катона., супруги и всех твоих, для которых ты всегда являешься и был самым дорогим. Заботься о безопасности своей и своих, которые от тебя зависят. Используй в настоящее время то, что ты изучил и с молодости воспринял памятью и знанием из прекрасных преданий мудрейших мужей. Если не можешь спокойно, то стойко переноси тоску по людям, которых ты лишился2236Очевидно, имеется в виду Катон., тесно связанным с тобой благодаря глубокому расположению и многочисленным обязательствам.

3. Что я могу, не знаю; вернее, я чувствую, что могу сделать мало. Однако обещаю тебе одно: все, что я ни признаю полезным для твоего благополучия и достоинства, я буду делать со столь большим рвением, сколь большое рвение и предупредительность ты всегда проявлял в моих делах. Об этом своем желании я сообщил твоей матери, достойнейшей женщине, глубоко любящей тебя. Если ты что-нибудь напишешь мне, я поступлю в соответствии с тем, что, как я пойму, является твоим желанием; но если ты не напишешь, я все-таки с величайшим рвением и тщательно позабочусь обо всем, что сочту для тебя полезным. Будь здоров.

CCCCXXIV. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 4]

Тускульская усадьба, начало июня 46 г.

Цицерон Варрону.

О возможном , знай это, я решаю согласно с Диодором 2237Диодор из Мегары, философ; жил при дворе Птоломея Сотера; умер в 307 г.. Следовательно, если ты намерен приехать, знай, что тебе необходимо приехать; если же ты не намерен, то тебе невозможно приехать. Теперь взвесь, которое из решений доставляет тебе наибольшее удовольствие — Хрисиппово 2238Хрисипп, философ стоик, жил в III в. до н.э. ли, или то, которого не переваривал наш Диодот2239Философ, учитель Цицерона, живший и умерший у него в доме. Он оставил Цицерону значительное наследство.. Но и об этом мы поговорим, когда у нас будет досуг; и это возможно согласно Хрисиппу . За Кокцея я тебе благодарен; ведь я поручил это также Аттику. Если не ты ко мне, то я примчусь к тебе. Если у тебя при библиотеке есть сад, ни в чем не будет недостатка.

CCCCLXV. Титу Помпонию Аттику

[Att., XII, 3]

Тускульская усадьба, 11 июня 46 г.

1. Одного тебя считаю я менее льстивым, чем я, и если каждый из нас когда-либо льстив по отношению к кому-нибудь, то во всяком случае между собой мы никогда не бываем такими. Итак, послушай меня, говорящего это без обмана . Да не буду я жив, мой Аттик, если для меня не только тускульская усадьба, где я вообще бываю с удовольствием, но и острова блаженных столь ценны, что я готов быть без тебя столько дней. Поэтому следует крепиться эти три дня, чтобы и у тебя вызвать это же переживание , что, конечно, так и есть. Но я хотел бы знать, сегодня ли ты выедешь, тотчас же после торгов, и в какой день приедешь. Я между тем — с книгами, но огорчаюсь, что у меня нет истории Веннония2240Историк, упоминаемый только Цицероном и Дионисием Галикарнасским (IV, 15)..

2. Однако — чтобы не пренебречь делом — тот долг2241Очевидно, долг изгнанного помпеянца, получить который Цезарь позволил Цицерону., который был подтвержден Цезарем, допускает три положения: или покупку с торгов (предпочитаю потерять, хотя, помимо самого позора, это самое я и считаю потерей), или делегацию2242Делегация — термин частного римского права: перевод долгового обязательства с одного должника на другого. с владельца с годичным сроком (кому я поверю или когда настанет этот год Метона2243Метон, афинский математик (V в. до н.э.), установил солнечный цикл в 19 лет. «Метонов год» — поговорка: неопределенно длинный период времени.?), или половину по условию Веттиена2244Ростовщик.. Итак, смотри . Но я опасаюсь, что он2245Цезарь. уже не устроит никаких торгов, а по окончании игр, побежит на помощь Картавому 2246Луций Корнелий Бальб, если предположительное чтение верно., чтобы такой муж не был в пренебрежении . Но я буду иметь в виду . Прошу тебя, заботься об Аттике2247Цецилия Аттика — дочь Аттика. и передай большой привет и ей и Пилии также от Туллии.

CCCCLXVI. Титу Помпонию Аттику

[Att., XII, 5, § 4]

Тускульская усадьба, 12 июня 46 г.

4. Навстречу Долабелле я послал Тирона. Он возвратится ко мне в иды. Тебя буду ждать на другой день. Что касается моей Туллии, вижу, что для тебя это самое главное, и настоятельно прошу тебя, чтобы это так и было. Итак, ей в целости все; ведь ты так пишешь. Хотя мне и следовало избегать календ2248Срок уплаты процентов по долговым обязательствам. и ускользнуть от архетипов 2249Буквально — подлинник (произведения искусства или рукописи); здесь — шутливое название долговых книг ростовщиков. Никасионов и закончить расчеты, однако ничто не стоило того, чтобы я не был с тобой. Когда я был в Риме и считал, что вот-вот увижу тебя, мне все-таки каждый день казались длинными часы, в течение которых я ждал. Ты знаешь, я менее всего льстив; поэтому я высказываю несколько меньше, чем чувствую.

CCCCLXVII. Титу Помпонию Аттику

[Att., XII, 4]

Тускульская усадьба, 13 июня 46 г.

1. О, радостное и приятное для меня твое письмо! Что еще нужно? День снова превратился для меня в праздничный. Ведь меня угнетало, что ты, по словам Тирона, показался ему раскрасневшимся . Итак, прибавлю один день, раз ты находишь нужным.

2. Но насчет Катона — это Архимедова проблема 2250Речь идет о сочинении, посвященном Катону после его самоубийства в Утике; оно должно удовлетворить помпеянцев и не задеть Цезаря — задача, требующая высокого ума.; не ставлю себе целью написать то, что твои сотрапезники2251Цезарианцы Гирций, Бальб и др. могли бы прочесть не только с удовольствием, но даже спокойно. Более того, если бы я не коснулся высказанных им мнений, если бы я не коснулся всего его образа мыслей и намерений, которые у него были относительно государства, и просто захотел бы хвалить его строгость и постоянство, то уже это было бы ненавистным для их слуха . Но, по справедливости, нельзя хвалить этого мужа, если не превозносить того, что он и предвидел то, что есть теперь, и боролся за то, чтобы это не совершалось, и чтобы не видеть совершившегося, расстался с жизнью. Что из этого я могу заставить одобрить Аледия2252Цезарианец, упоминаемый в переписке.? Но береги, заклинаю, здоровье, а то благоразумие, которое ты проявляешь во всем, прежде всего прояви в том, чтобы выздороветь.

CCCCLXVIII. Марку Теренцию Варрону

[Fam., IX, 6]

Рим, вторая половина июня 46 г.

Цицерон Варрону.

1. Наш Каниний, на основании твоих слов, посоветовал мне написать тебе, если что-либо будет, что тебе, по-моему, надлежит знать. Итак, ожидается приезд Цезаря, и тебе, разумеется, это хорошо известно. Тем не менее, после того как тот написал, что прибудет, думается мне, в альсийскую усадьбу2253Альсий — приморский город в Этрурии; в его окрестностях находились усадьбы оптиматов., его сторонники написали ему, чтобы он не делал этого; что многие будут неприятны ему, и сам он многим; что он, по-видимому, может с большим удобством высадиться в Остии. Я не понимал, в чем разница. Однако Гирций сказал мне, что и он, и Бальб, и Оппий написали ему, чтобы он так поступил, — люди, расположенные к тебе, как я понял.

2. Я для того и хотел, чтобы это было тебе известно, дабы ты знал, где для себя приготовить пристанище, или, лучше, — чтобы и в том и в другом месте2254Варрон собирался выехать навстречу Цезарю, возвращавшемуся из Африки.: ведь не известно, что он намерен делать; вместе с тем я показал тебе, что я в дружеских отношениях с этими2255Цезарианцы. и участвую в их совещаниях. Почему бы мне не хотеть этого, — не вижу оснований. Ведь не одно и то же переносить, если что-либо следует переносить, и одобрять, если чего-либо не следует одобрить. Впрочем я уже действительно не знаю, чего я не одобряю, кроме начала событий, ибо это зависело от желания. Я видел (ты ведь отсутствовал), что наши друзья жаждут войны, а этот2256Цезарь. не столько жаждет, сколько не боится. Итак, это подлежало обсуждению, остальное было неизбежным; однако победа либо этих, либо тех была неизбежна.

3. Знаю, что ты всегда был со мной в горести, когда мы видели как то огромное зло от гибели одного или другого войска и полководцев, так и то, что вершина всех зол — это победа в гражданской войне, а я, право, боялся даже победы тех, к кому мы пришли2257Помпеянцы.. Ведь они жестоко угрожали тем, кто жил в праздности, и им был ненавистен и твой образ мыслей и моя речь; а теперь2258Во время африканской войны., если бы наши взяли верх, они бы были очень неумеренны; ведь они были сильно разгневаны на нас, словно мы что-либо решили насчет нашего спасения и не одобрили того же насчет них, или словно для государства было бы полезнее, чтобы они прибегли даже к помощи диких зверей2259У Квинта Цецилия Метелла Сципиона и нумидийского царя Юбы были боевые слоны. Ср. «Африканская война», 27, 30, 48, 72, 83., вместо того, чтобы либо умереть, либо с надеждой, хотя и не с наилучшей, но все-таки с некоторой — жить.

4. «Но мы живем в потрясенном государстве». — Кто отрицает? Но об этом пусть думают те, кто не подготовил себе никакой поддержки на все случаи жизни. Ведь для того, чтобы я пришел к этому, предшествующая речь лилась дольше, чем я хотел; ведь если я и всегда считал тебя великим человеком, так как при этих бурях ты почти только один в гавани и собираешь величайшие плоды учения, чтобы обсуждать и рассматривать то, пользу и удовольствие от которого следует предпочесть всем и деяниям и наслаждениям этих2260Цезарианцы., — то эти твои тускульские дни2261Пребывание Варрона в его тускульской усадьбе. я действительно считаю образцом жизни и охотно уступил бы всем все мои богатства, чтобы мне было дозволено жить таким образом, без препятствий со стороны какой-либо силы.

5. Этому и я подражаю, как могу, и с величайшим удовольствием отдыхаю за своими занятиями. И в самом деле, кто не даст мне возможности, когда отечество либо не может, либо не хочет пользоваться моими услугами, возвратиться к той жизни, которую многие ученые люди2262Платон, Феофраст., быть может, неправильно, но все же многие считали заслуживающей предпочтения даже перед государственными делами? Итак, почему не предаться, с согласия государства, тем занятиям, которым, по мнению великих людей, присуще некоторое освобождение от общественной обязанности?

6. Но я делаю больше, чем поручил Каниний. Ведь он просил, — если я что-нибудь знаю, чего ты не знаешь, а я излагаю тебе то, что ты знаешь лучше, чем сам я, излагающий. Итак, буду делать то, о чем меня просили, — чтобы ты не был в неведении того, что относится к нынешним обстоятельствам, что, как я услышу, для тебя важно.

CCCCLXIX. Титу Помпонию Аттику

[Att, XII, 5, §§ 1—2]

Тускульская усадьба, июль 46 г.

1. Квинт отец в четвертый2263Реминисценция из Энния. Ср. Авл Геллий, «Аттические ночи», X, 1. или, лучше, в тысячный раз лишен разума, если он готов радоваться Луперку2264Цезарь восстановил древнюю жреческую коллегию луперков и празднование Луперкалий (15 февраля, на палатинском холме). Очевидно, Квинт Цицерон сын был сделан членом этой коллегии. сыну и Стацию2265Вольноотпущенник Квинта Цицерона. Ср. письмо LIII, §§ 1—3. — тому, что он видит свой дом, покрытым двойным бесчестием. Присоединяю также Филотима2266Вольноотпущенник Теренции. Ср. письма CCLXVII, § 3; CCLXIX, §§ 1—2., как третье. О, исключительная глупость, если бы моя не была большей! С каким лицом требует он от тебя взноса на это2267На расходы в связи с тем, что Квинт Цицерон сын стал членом коллегии луперков.! Допусти, что он пришел не к « жаждущему источнику », но к Пирене , « священному месту отдохновения Алфея »2268«Жаждущий источник» — пересохший; метафора: денежные затруднения Аттика. Пирена — источник в Коринфе; Алфей — река в Пелопоннесе; в древности она до своего впадения в море дважды скрывалась под землей и снова появлялась на поверхности; эти ее особенности послужили почвой для создания некоторых мифов., что он, как ты пишешь, черпает в тебе, как в источнике , особенно при своем столь стесненном положении. К чему это приведет? Но он сам увидит.

2. Катон меня лично восхищает, но даже Басса Луцилия восхищают его произведения2269Ср. письмо CCCCLXVII, § 2. О писателе Луцилии Бассе сведений нет..

CCCCLXX. Луцию Папирию Пету, в Неаполь

[Fam, IX, 16]

Тускульская усадьба, начало июля 46 г.

Цицерон Папирию Пету привет.

1. Мне доставило удовольствие твое письмо, в котором я прежде всего полюбил твою любовь, побудившую тебя написать из опасения, как бы Силий2270Тит Силий Нерва, пропретор Вифинии в 50 г., сторонник Цезаря; извещение могло быть о высказываниях Цицерона против Цезаря. своим извещением не причинил мне некоторого беспокойства; об этом и ты писал мне ранее, даже дважды с одним и тем же содержанием, так что я легко понял, что ты взволнован, и я тщательно написал тебе в ответ, чтобы, насколько это возможно в таком деле и в такое время, либо освободить тебя от этой заботы, либо хотя бы облегчить.

2. Но раз ты также в последнем письме даешь понять, как сильно это заботит тебя, считай, мой Пет, так: все, что только можно было сделать при помощи искусства, — ведь уже недостаточно биться посредством соображений, следует выдумать какую-нибудь хитрость — итак, все, что только было возможно выработать и выполнить для снискания и привлечения их2271Цезарианцы. расположения, с величайшим старанием было мной достигнуто и не напрасно, как я полагаю. Ведь меня так почитают, так уважают все те, к кому благосклонен Цезарь, что я могу считать себя любимым ими. Правда, нелегко различить искреннюю и притворную любовь, разве только наступит какое-нибудь положение в таком роде, что, как золото при помощи огня, так истинное расположение может быть познано в какой-нибудь опасности; прочее — это общие признаки. Но я пользуюсь одним основанием2272Судебные термины: внешние признаки (signa) противопоставляются внутренним основаниям (argumenta)., считая, что любим от души и искренно: потому что и моя и их судьба такова, что причины для притворства нет.

3. Что же касается того, в чьих руках вся власть2273Цезарь., то не вижу ничего, внушающего мне страх, разве только то, что все ненадежно, так как отошли от законности, и ни за что нельзя поручиться, — каково будет то, что зависит от доброй воли, не скажу — прихоти другого. Однако сам он не оскорблен мной ни в чем; ведь именно в этом деле я проявил наивысшую умеренность. Ведь подобно тому, как я некогда полагал, что мой долг — свободно говорить, раз благодаря моим усилиям в государстве существует свобода2274Намек на консульство Цицерона., так с утратой ее теперь — не говорить ничего, что оскорбило бы образ мыслей или его или тех, кого он любит. Но если б я захотел избегнуть ненависти — за некоторые меткие или остроумные высказывания, мне бы следовало отказаться от молвы о даровании2275Ср. письмо CCXXIX, §§ 1—2.. Если бы я мог, я не отверг бы этого.

4. Между тем сам Цезарь обладает очень острым суждением и, подобно тому, как брат твой Сервий2276Двоюродный брат Пета Сервий Клавдий, после смерти которого в 60 г. Пет передал Цицерону его библиотеку., который по моему суждению, был образованнейшим человеком, легко сказал бы: «Этот стих не Плавта, а этот — его», — потому что у него был изощренный слух благодаря внимательному отношению к особенности поэтов и привычке к чтению, — так, по слухам, Цезарь, хотя он уже и закончил свитки изречений 2277Цезарь собирал глубокомысленные и остроумные высказывания. Ср. Светоний, «Божественный Юлий», 56. Сборник шуток Цицерона был составлен Гаем Требонием и Тироном. обычно отбрасывает, если ему преподносят как мое то, что не мое; теперь он делает это тем чаще, что вместе со мной почти каждый день проводят время его друзья. Но в разнообразной беседе попадается многое, что, быть может, всякий раз как я скажу, не кажется им нескладным и лишенным соли; это они ему и сообщают вместе с остальными происшествиями, — ведь так он сам и поручил. Так происходит, что он не считает нужным слушать, если что-нибудь услышит обо мне, помимо этого. По этой причине я совсем не прибегаю к твоему «Эномаю», хотя ты и к месту применил Акциевы стихи2278Очевидно, Пет, предостерегая Цицерона от неосторожности в речах, процитировал трагедию Акция «Эномай»..

5. Но что за зависть? Или в чем мне теперь можно завидовать? Допусти, что всему. Такого мнения, вижу я, были те философы, которые, мне кажется, одни только и сохраняют силу доблести, — что долг мудрого — нести ответственность только за вину; от нее я, мне кажется, свободен вдвойне: и потому что держался того мнения, которое было справедливейшим, и так как, видя недостаточность оплота для достижения этого, не счел допустимым бороться силой с более могущественными; следовательно, за исполнение долга честного гражданина я, во всяком случае, не заслуживаю порицания. Остается, чтобы против властвующих я ничего не говорил или не делал глупо, ничего необдуманно; считаю, что и это долг мудрого. За прочее же, что всякий мне припишет, или как тот2279Цезарь. примет, или сколь добросовестны по отношению ко мне те, кто вместе со мной живет и меня постоянно почитает и уважает, нести ответственности не могу.

6. Так и происходит, что я утешаюсь и сознанием честности прежних замыслов и умеренностью в настоящее время и отношу то сравнение с Акцием уже не к зависти, но к участи, которая, полагаю, будучи неверной и слабой, должна как поток о скалу2280Образ из «Эномая» Акция., разбиваться о твердый и сильный дух. И в самом деле, тогда как памятники греков полны того, как мудрейшие мужи переносили царскую власть хотя бы в Афинах или в Сиракузах2281Сократ в Афинах при Тридцати тиранах; Платон и Аристипп в Сиракузах во время тирании Дионисия Старшего., когда они сами в некоторой мере были свободными, в то время как их государства были порабощены, я буду считать себя не в состоянии защищать свое положение так, чтобы и никого не оскорбить и не поступиться своим достоинством?

7. Теперь перехожу к твоим шуткам, раз ты после «Эномая» Акция ввел не ателлану, как некогда обычно поступали, а мим2282После трагедий в Риме обычно давались ателланы (короткие сцены из крестьянской жизни вольного содержания), а со времени Суллы — мимы, короткие драматические произведения грубого и веселого содержания. Подобно этому Пет после предупреждений с цитатами из «Эномая» перешел в своем письме к шуткам., как делают теперь. О каком помпиле ты мне толкуешь, о каком тунце, о каком блюде соленой рыбы с сыром2283Помпил — рыба-лоцман. Речь идет о простых блюдах.? Благодаря моей покладистости, раньше я это переносил; теперь положение изменилось. Гирция и Долабеллу считаю в ораторском искусстве учениками, в устройстве обедов — учителями. Ведь ты, я думаю, слыхал, если к вам случайно все доходит, что они у меня упражняются в произнесении речей, а я у них бываю на обедах. Но то, что ты клятвенно заявляешь мне о неплатежеспособности, не имеет значения; ведь тогда, когда ты обладал состоянием, оно делало тебя более внимательным благодаря небольшим барышам; теперь же, хотя ты и теряешь имущество так равнодушно, у тебя нет оснований не считать, что, принимая меня как гостя, ты принимаешь какую-то оценку2284См. прим. 19 к письму CCCI.; тем не менее от друга это более легкий удар, чем от должника.

8. Однако я не стремлюсь на такие обеды, чтобы были большие остатки; то, что будет, пусть будет великолепным и пышным. Помню, ты мне рассказывал об обеде у Фамеи2285Вольноотпущенник, известный изысканностью своих обедов, начинавшихся поздно.; пусть обед будет раньше; прочее — таким же образом. Если же ты настоятельно хочешь вернуть меня к обеду своей матери2286Т.е. к скромному столу., то я перенесу даже это. Ведь я хочу видеть человека, который осмелился бы предложить мне то, о чем ты пишешь, или даже полип, подобный выкрашенному киноварью Юпитеру2287Полип — простая рыба, которую подавали под красным соусом, чтобы придать ей окраску морской рыбы. Отсюда сравнение со стоявшим на Капитолии изображением Юпитера, которому в древнейшую эпоху по праздникам раскрашивали лицо киноварью.. Поверь мне, не осмелишься. Перед моим приездом до тебя дойдет молва о моей новой пышности; ее ты и испугаешься. И у тебя нет оснований возлагать какую-либо надежду на закуску2288Обед обычно состоял, помимо закуски (antecena, promulsis, gustatio — яйца, оливы, соленая рыба, колбаса; питье — медовая сыта, mulsum), из двух перемен: 1) собственно обед (cena) — разнообразные блюда; 2) десерт (mensae secundae) — печенье, сыр и фрукты. Ср. письмо CCCCLXXIII, § 1.; всю ее я отменил; ведь я ранее обычно ослаблял свои силы оливами и твоей луканской колбасой.

9. Но что мы говорим об этом? Было бы только дозволено туда к вам приехать; а ты (ведь я хочу рассеять твои опасения) возвратись к старинной соленой рыбе с сыром. Я причиню тебе один расход — тем, что нужно будет натопить баню; прочее — по моему обыкновению; а все, что выше, — я пошутил.

10. Что касается Селициевой усадьбы2289Усадьба банкира Селиция в Неаполе, которую Цицерон хотел купить; очевидно, Пет написал ему, что там есть только соляные промыслы. Двойной смысл слова «соль»., то ты и тщательно позаботился и остроумнейше написал. Поэтому думаю отказаться от этого дела: соли ведь достаточно, здравого смысла мало.

CCCCLXXI. Публию Волумнию Евтрапелу

[Fam., VII, 33]

Тускульская усадьба или Рим, июль 46 г.

Марк Цицерон шлет привет Волумнию.

1. Оттого, что ты лишен моих упражнений в красноречии2290Гирций, Кассий и Долабелла упражнялись под руководством Цицерона в произнесении речей на придуманную тему; с этим связано содержание цитаты из Акция., ты не несешь никакого ущерба. Что же касается того, что ты завидовал бы Гирцию, если бы не любил его, — нет причины для зависти, разве только то, что ты более завидовал бы его дару слова, нежели тому, что он слушает меня. Ведь я, мой любезнейший Волумний, право, либо ничто, либо даже себе самому не нравлюсь, потеряв тех сподвижников, благодаря которым я был силен под твои рукоплескания, так что, даже если я когда-нибудь сделал что-либо достойное своего имени, я готов вздохнуть от того, что эти

— как говорит Филоктет у Акция.

2. Тем не менее все будет для меня более веселым, если ты приедешь, хотя ты и приедешь, как сам понимаешь, как бы к стечению важнейших занятий; если я исключу их, как мне хочется, то пожелаю много благ2291Возможно, реминисценция из «Ипполита» Эврипида (стих 113):

Вам много радостей, старик, с Кипридой.

(Перевод И. Ф. Анненского) и форуму и курии и буду проводить много времени и с тобой и с нашими общими друзьями. Ведь и твой Кассий и мой Долабелла (или, лучше, и тот и другой мои) увлечены одними и теми же занятиями и прибегают к моему благосклоннейшему слуху. Здесь требуется твое тонкое и изящное суждение и глубокое образование, благодаря которым ты часто заставляешь меня быть более скромным при произнесении речи. Ведь я твердо решил, если только Цезарь это допустит или захочет, отказаться теперь от той роли, в которой я часто заслуживал именно его одобрение2292Политическая деятельность., и всецело уйти в литературу и вместе с тобой и прочими любителями ее наслаждаться почетнейшим досугом. Ты же, пожалуйста, не опасайся, что я поленюсь прочесть твое письмо, если бы ты случайно, как ты пишешь, прислал мне более длинное; и впредь, пожалуйста, считай, что любое твое длиннейшее письмо будет для меня приятнейшим.

CCCCLXXII. Луцию Папирию Пету, в Неаполь

[Fam., IX, 18]

Тускульская усадьба, приблизительно 23 июля 46 г.

Цицерон шлет привет Луцию Папирию Пету.

1. Когда я находился в тускульской усадьбе, пользуясь досугом, так как послал учеников навстречу их другу2293Цезарь, возвращающийся из Африки. См. прим. 1 к письму CCCCLXXI., чтобы они в возможно большей степени расположили его в мою пользу, я получил твое письмо, преисполненное любезности. Я понял из него, что ты одобряешь мое решение: что подобно тому, как тиран Дионисий2294Ср. письмо CCCLXIII, § 1. после своего изгнания из Сиракуз, говорят, открыл школу в Коринфе, так я, после упразднения судов, утратив царскую власть на форуме, начал как бы держать школу.

2. Что еще нужно? И мне это решение доставляет удовольствие; ведь я достигаю многого: во-первых — что теперь нужнее всего, — ограждаю себя применительно к нынешним обстоятельствам; в каком роде это, не знаю; вижу только, что пока не предпочту ничьих советов этому решению; разве только, пожалуй, лучше было умереть. — «В постели?»2295Во время сражения при Фарсале Цицерон был болен.. — Признаюсь — да, но так не случилось. — «В строю?». — Я не был. Правда, прочие — Помпей, твой Лентул, Сципион, Афраний — погибли мерзко. — «Но Катон прекрасно»2296Помпей и Лентул Крус были убиты в Египте; Афраний попал в плен к цезарианцам и был казнен; Сципион погиб в Испании в неравном морском бою. Катон покончил самоубийством в Утике.. — Как раз это2297Самоубийство. будет дозволено, когда захочу; мне бы только постараться, чтобы это не было для меня так необходимо, как было ему, что я и делаю. Итак, это первое.

3. Следует вот что: сам я чувствую себя лучше — во-первых, в отношении здоровья, которое я утратил, прекратив упражнения2298В красноречии.; во-вторых, если у меня и была какая-либо способность к красноречию, то, если бы я не обратился к этим упражнениям, она бы иссякла. Последнее — это то, что ты, быть может, считаешь первым — я истребил больше павлинов2299Павлин считался принадлежностью изысканного обеда. Ср. Марциал, Эпиграммы, XIII, 70., чем ты молодых голубей. Ты там получаешь удовольствие от Гатериева2300Гатерий, видимо, законовед. законоведения, я здесь — от Гирциева соуса2301В подлиннике игра слов: ius — право и соус.. Итак, приезжай, если ты муж, и сразу изучай предисловие , о котором ты спрашиваешь; впрочем, свинья Минерву...2302«Свинья учит Минерву» — латинский перевод греческой пословицы: свинья поправляет Афину.

4. Но раз ты, как я вижу, не можешь продать свои оцененные участки2303См. прим. 19 к письму CCCI. и наполнить горшок денариями, тебе следует переселиться обратно в Рим. Лучше здесь от несварения, чем там у вас с голоду. Вижу, ты потерял имущество; надеюсь, что твои друзья там тоже. Итак, тебе конец, если не примешь мер. Можешь доехать до Рима на своем муле, который, по твоим словам, у тебя остался, так как мерина ты съел2304Т.е. продал, чтобы питаться на вырученные деньги.. Кресло для тебя будет в школе, как для помощника учителя, — самое близкое, за ним последует подушка2305Для возлежания во время обеда..

CCCCLXXIII. Луцию Папирию Пету, в Неаполь

[Fam., IX, 20]

Рим, начало августа 46 г.

Цицерон Пету.

1. Твое письмо доставило мне удовольствие вдвойне: и потому, что сам я посмеялся, и потому, что понял, что ты уже можешь смеяться; а то, что ты наделил меня яблоками, как шута-задиру2306В подлиннике, возможно, игра слов: malum — яблоко и зло, ругательство; во время обедов шутов за их остроты наделяли, иногда закидывали яблоками. Шут-задира — scurra veles: velites — легковооруженные солдаты, своим нападением на противника открывавшие битву, а затем отступавшие к своим., меня не огорчило. Скорблю об одном — что я не мог приехать в ваши места, как я решил: ведь у тебя был бы не гость, а лагерный товарищ. И что за муж! Не такой, которого ты обычно насыщал закуской2307См. прим. 19 к письму CCCCLXX.: я сохраняю голод нетронутым до яйца; поэтому дело доводится вплоть до жареной телятины. Те мои качества, которые ты обычно хвалил ранее — «О сговорчивый человек! О не тяжкий гость!» — пропали. Теперь я отбросил всю свою заботу о государстве, помышления о высказывании мнения в сенате, обсуждение дел; бросился в лагерь своего противника Эпикура; однако не ради нынешней заносчивости, но ради той твоей пышности — я имею в виду прежнюю, — когда ты располагал деньгами для трат; впрочем, ты никогда не владел большим числом имений2308Должники Пета передали ему в погашение своих долгов свои имения по довоенной оценке. См. прим. 19 к письму CCCI..

2. Поэтому подготовься: ты имеешь дело и с прожорливым человеком и с таким, который уже кое-что понимает; ты ведь знаешь, как заносчивы поздно научившиеся . Тебе следует отучиться от своих холодных кушаний и артолаганов2309Печенье или сдобный хлеб из муки с примесью вина, молока, масла и перца.. Я уже обладаю такой значительной долей искусства, что почаще осмелюсь звать твоего Веррия и Камилла2310Законовед Гай Фурий Камилл. — что за утонченность у этих людей, что за изящество! Но оцени дерзость: даже Гирцию дал я обед, но без павлина2311См. прим. 7 к письму CCCCLXXII.; в этом обеде мой повар сумел воспроизвести все, кроме горячего соуса.

3. Вот какова, следовательно, теперь моя жизнь: утром я приветствую дома2312Салютация. См. прим. 32 к письму XII. и многих честных мужей, хотя и печальных, и нынешних радостных победителей2313Цезарианцы., которые, правда, относятся ко мне с очень предупредительной и очень ласковой любезностью. Как только приветствия отхлынут, зарываюсь в литературные занятия: или пишу или читаю; даже приходят послушать меня, словно ученого человека, так как я несколько ученее, чем они; затем все время отдается телу2314Т.е. прогулка, баня, умащение тела, прием пищи.. Отечество я уже оплакал и сильнее и дольше, чем любая мать единственного сына. Но если любишь меня, береги здоровье, чтобы я не проел твоего состояния, пока ты будешь лежать; я ведь решил не щадить тебя даже больного.

CCCCLXXIV. Титу Фадию Галлу

[Fam., VII, 27]

Рим, 46 г.

Цицерон шлет привет Титу Фадию Галлу2315Тит Фадий Галл в 52 г. был осужден на изгнание. Ср. письмо CLXXIX..

1. Удивляюсь, почему ты меня обвиняешь, когда тебе не дозволено это делать. Будь это дозволено, тебе все-таки не следовало бы. «Ведь я уважал тебя во время твоего консульства»2316Очевидно, слова Фадия Галла.. И ты говоришь, будет так, что Цезарь тебя восстановит. Многое ты говоришь, но тебе никто не верит. Народного трибуната ты, по твоим словам, добивался ради меня. О, если бы ты всегда был трибуном! Ты не искал бы никого, кто бы вступился2317В подлиннике игра слов; намек на право запрета (ius intercedendi): Фадий, очевидно, просил Цицерона заступиться за него (intercedere) перед Цезарем.. Ты говоришь, я не осмеливаюсь высказать свое мнение. Будто бы я ответил тебе недостаточно смело, когда ты беззастенчиво просил меня.

2. Пишу это тебе, чтобы ты понял, что в том самом роде, в котором ты хочешь что-то значить, ты — ничто. Если бы ты высказал мне свое неудовольствие по-дружески, я бы с удовольствием и легко обелил себя перед тобой; ведь то, что ты совершил2318Как народный трибун, Фадий Галл в 57 г. способствовал возвращению Цицерона из изгнания., не неприятно мне; но то, что ты написал, — тягостно. Однако меня сильно удивляет, как это я, благодаря которому прочие свободны2319Благодаря подавлению заговора Катилины Цицероном в 63 г., не показался тебе свободным. Ведь если то, что ты мне, по твоим словам, сообщил2320Очевидно, Фадий сообщил Цицерону ценные сведения о заговоре Катилины., было ложным, то в чем я перед тобой в долгу? Если истинным — ты наилучший свидетель тому, в чем передо мной в долгу римский народ2321За раскрытие и подавление заговора Катилины..