Онлайн чтение книги Поддельная сестра главного героя The Male Lead’s Fake Sister
1 - 12

Загипнотизированный ее спокойствием и сиянием, Тидуэлл непреднамеренно открыл рот.

- Я хочу увидеть тебя вблизи, сестра.

Ее взгляд и голос. Он хотел увидеть ее гордое выражение лица и спокойствие, которое она вызвала, немного ближе.

- Почему?

На вопрос Равии Тидуэлл мягко улыбнулся. Ответ на этот вопрос уже был найден.

- ...Разве мы не семья? Каковы бы ни были обстоятельства.

С его стороны было наглостью говорить, что они стали семьей после того, как заняли место Равии, но у Тидуэлла не было другого способа объяснить это.

Сестра. Он был очень рад определить Равию этим словом.

- Ты хочешь сказать, что я бессовестная? Честно говоря, я никогда не думал об этом в таком ключе. - призналась Равия.

Конечно, это было потому, что она не могла поверить в то, что сказал Тидуэлл. Вместо того, чтобы видеть ее вблизи, он просто хотел наблюдать за ней.

- Но почему?

Почему он смотрел на нее таким взглядом?

Тидуэлл, не подозревая о сомнениях Равии, встал перед ней и наклонился, опустив брови.

И он спросил своим глубоким и приглушенным голосом.

- Значит, ты меня ненавидишь?

Здесь она должна была сказать обратное, чтобы ослабить бдительность Тидуэлла, но она не хотела лгать. Равия ненавидела Тидуэла. Поэтому вместо ответа она переспросила:

- Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидела?

- Надеюсь, что нет.

С какой стати?*

Равия непонимающе посмотрела на него. Его голубые глаза были глубокими. Нет, его взгляд был настойчивым. Он всегда так смотрел на нее.

Это потому, что ему не хватало любви?*

В романе он был извращен не потому, что прошел через столько грязной работы, а потому, что его никогда не любили.

Поскольку его бросили в юном возрасте на задворках, он, должно быть, научился ругаться еще до того, как научился правильно приветствовать других.

Улыбка героини была такой нежной и искренней, что он несколько раз беспомощно влюблялся в нее. Об этом было написано в книге.

[Тидуэллу нужно было кого-то любить]

Ему нужно было где-то отдохнуть. Когда он был измотан и сыт всем по горло, ему нужно было место, на которое можно опереться. Он отчаянно нуждался в ком-то, кто мог бы облегчить его разум, когда он страдал от хронической тревоги и бессонницы.

Он сказал, что не доверяет людям, но на самом деле никто так не жаждал любви, как он.

Он действительно был главным героем мрачного любовного романа.

Я могу понять только одно.*

Равия знала о чувстве желания быть любимой лучше, чем кто-либо другой.

Каждый раз, когда она пыталась думать о ком-то, кто мог бы помочь в трудную минуту, ее разум пустел. Она не могла ни о ком думать. Потому что рядом с Равией никогда никого не было.

Хотя ее прошлое было не таким тяжелым, как у Тидуэлла, ее стремление к любви также было очевидным.

- Я ухожу… чтобы никто не смотрел на меня сверху вниз… Достаточно, если я смогу найти любовь и жить дальше. 

То, что она сказала Тидуэллу в розовом саду, было ее истинными чувствами.

- По крайней мере, у тебя есть спасительница.

Скоро Ларисия станет спасением Тидуэлла. Для него она была благословением. Однако , ... 

- Не могу сказать, что я счастлива, что у меня есть брат.

… в комнате больше никого не было, кроме мужчины, стоявшего перед Равией.

- Я не ненавижу тебя.

Разве не было бы ничего, если бы я немного его утешила? Потому что я знаю это одинокое сердце лучше, чем кто-либо другой.

- Потому что мы семья.

Если бы только это слово могло хоть немного остановить его план убить меня в будущем. Если бы только он пожалел меня, которой не дали главную роль.

Поэтому Равия протянула руку и коснулась щеки мужчины, чья верхняя часть тела была наклонена к ней. Украшения Равии на ее запястье и пальце звякнули, издав легкий звук.

Прежде чем ее холодная рука успела полностью обхватить его теплую щеку, на нее легла тяжесть. Тидуэлл схватил ее за руку и наклонился над ней. Его улыбающиеся губы уткнулись в ладонь Равии.

Точно так же, как довольный лев, чье брюхо было полным, в сонный полдень, Тидуэлл сказал:

- Я рад, что ты это сказала. 

Он тоже неплохо играет. "подумала Равия, улыбаясь ему.

Сила, которую он вложил в ее руку, была довольно сильной. Вместо того, чтобы просто чувствовать себя хорошо, Тидуэлл чувствовал себя опьяненным неизвестным удовлетворением.

- Это немного...странно.

Равия закрыла глаза и посмотрела на Тидуэлла, который со сложным выражением лица был похоронен в ее руке.

Когда я должена отпустить свою руку?

Это было ее главной заботой. Это был ее первый раз, когда она утешала кого-то, и это был первый раз, когда кто-то так склонился над ее рукой.

Как мне убрать руку естественным образом, чтобы он не обиделся?

Но беспокойство Равии быстро рассеялось, когда снаружи раздался стук.

- Молодой господин, я принес то, что вы просили.

Удовлетворение на лице Тидуэлла мгновенно исчезло.

- ...Принеси его сюда.

Спасибо, дворецки. Равия мысленно поблагодарила своего спасителя.

Чаепитие в библиотеке выглядело странно неуместным. Но это было хорошо, потому что людей было немного, а Равии нравился запах книг. Более того, все, что приносил дворецкий, соответствовало вкусам Равии.

Девушка устроила чаепитие, которое после долгого времени идеально соответствовало ее вкусу. Но проблема была в другом.

- Почему уже закат?

Поскольку ей это так нравилось, она не понимала, что время пролетело незаметно. Равия нахмурилась, взглянув на увитую плющом стену. Солнце уже село, и она искала путь к отступлению.

- Это не было моим первоначальным планом.

Первоначальный план состоял в том, чтобы присутствовать на чаепитии и ослабить охрану Тидуэлла, прочитать несколько книг в библиотеке, как только он уйдет, а затем покинуть особняк на закате.

Но чаепитие оказалось веселее, чем она ожидала.

Она подумала, о чем бы поговорить с Тидуэллом, но они поладили лучше, чем ожидалось.

У них были схожие представления о философии, и их музыкальные вкусы почти совпадали. Даже до мелочей, как будто они оба предпочитают альт лучше, чем скрипку.

В романе такого не было!*

Равия внутренне винила невинную книгу [Его и Ее Весну].

Роман на самом деле не отражал личных вкусов Тидуэлла. Все дело было в его любви к героине, Летиции. Его обезумевший и декадентский вид. Его сумасшедшая одержимость и среди прочего.

Чтобы объяснить героине безумную одержимость главного героя, которая растопила его замерзшее сердце, тот факт, что он предпочитал интерлюдию больше, чем прелюдию в опере, не имел значения.

Равия вспомнила некоторые из разговоров, которые она вела с Тидуэллом некоторое время назад.

- Тем не менее, опера - это ария. Вы слышали об арии Ларисии? 

- Да, я слышала об этом.

-У меня был только один шанс испытать это, и я до сих пор живо это помню. Это была очень увлекательная мелодия. Мне кажется, я знаю, почему люди с таким энтузиазмом относятся к этому.

Когда Тидуэлл говорил о Ларисии, он почему-то выглядел таким юным, как будто был мальчиком, у которого только что была первая любовь.

Первая встреча Ларисии и Тидуэлла. Равия знала об этом, так как это было написано на [Его и Ее Весне].

На самом деле, должно быть по крайней мере одно прошлое событие, которое объединило их, чтобы сделать историю более увлекательной. Как обычно, это была такая очевидная история.

Как раз в тот момент, когда главный герой был истощен и сыт по горло своими средствами к существованию в подземном мире, он случайно услышал пение Примадонны Ларисии.

Ведущий мужчина, на которого это произвело большое впечатление, восстановил свою энергию. Он был глубоко благодарен, и поэтому его восхищение Ларисией росло.

- Способность к весне просто поразительна.

На самом деле, он получил свою энергию не только потому, что песня была слишком впечатляющей, но и потому, что она вложила свою силу в песню, чтобы она оставила глубокое впечатление на слушателей, и эмоции, которые они чувствовали, не исчезли бы легко.

Благодаря этому Равия чувствовала себя так, словно на нее вылили холодную воду, как только он заговорил о героине.

Да, верно. Это внутри книги. Это веселое чаепитие и представление брата и сестры настолько погрузили меня, что я на секунду забыла.

- Не теряй бдительности до самого конца.

Тук-! Тук-!*

Густые лозы плюща, покрывавшие стену, были беспомощно разорваны рукой Равии. Равия сорвала лианы и надавила на несколько кирпичей на открытой стене.

Здесь должно быть место, которое можно открыть.

- А, вот и он.

Секретная установка Леонтины.

Это была установка, которую знали только те, кто унаследует герцогство из поколения в поколение, наряду с некоторыми другими секретными местами.

В [Его и Ее Весне] это был путь побега, используемый героиней, которая была заперта в резиденции.

Охранники дважды меняются сменами. Смена была в 8 часов вечера, после обеда. Охрана, как правило, небрежна во время смены.

Равия взглянула на охранников, которые разговаривали издалека, и осторожно вышла через отверстие в стене.

Курурунг!*

Кирпичи издали тяжелый звук и сцепились. Вскоре сад охраняли только стражники, которые уже поужинали.