Онлайн чтение книги Поднося вино Bringing wine
Глава 1 - Холодный ветер

— Войско князя Цзяньсина – Шэнь Вэя – было разбито у реки Чаши на северо-востоке страны. Линия фронта Дуньчжоу сразу же пала, а эти тридцать тысяч солдат были заживо погребены в воронке Чаши. Ты тоже был в их числе. Но тогда почему ты единственный, кто уцелел? 

天坑 (tiān kēng) тянь кэн - пропасть, провал в земле; подразумевается карстовая воронка/провал. 

Безучастные глаза Шэнь Цзэчуаня смотрели в пустоту. На вопрос не последовало никакого ответа. 

Дознаватель стукнул кулаком по столу и наклонился, прожигая заключенного яростным взглядом: 

— Все потому, что Шэнь Вэй уже давно поддерживал тайную связь с двенадцатью племенами Бяньша. Предатель намеревался преподнести Шесть префектур Чжунбо нашим внешним врагам, а ты участвовал в сговоре, чтобы пробить оборону Цюйду как изнутри, так и снаружи. Не потому ли кавалерия Бяньша не убила тебя?! 

阒都 (Qùdōu) Цюйду или Тихая столица — столица империи Дачжоу.

边沙 (Biānshā) Бяньша — пограничные пески. Название народности противоборствующей Дачжоу.  

Сухие, потрескавшиеся губы Шэнь Цзэчуаня едва шевелились, когда он с трудом попытался выслушать вопрос дознавателя. Его кадык дернулся вверх-вниз, и он бессвязно пробормотал:

 — Нет... нет...

— Шэнь Вэй, страшась последствий своего проступка, совершил самосожжение, — рявкнул дознаватель. — Документы, подтверждающие его предательство, уже переданы императору через парчовую стражу, а ты, паршивец, продолжаешь твердить, что непричастен? Какой же упрямец!

锦衣卫 (jǐnyīwèi) Цзиньивэй — стража в парчовой одежде. Императорская гвардия, которая занималась охраной внутренних покоев императора. Далее цзиньивэй будут носить название парчовые стражники.  

Сознание Шэнь Цзэчуаня совершенно помутилось. Он понятия не имел как долго пробыл в таком состоянии. Казалось, он подвешен на ниточке высоко в воздухе и стоит ему хоть немного дернуться, как он упадет и разобьется вдребезги.

Дознаватель развернул признательные показания и несколько раз пробежался по нему глазами.

 — Вчера вечером ты сказал, что смог уцелеть и выбраться живым из воронки Чаши, потому что тебя спас старший брат. Это так?

Сцена того дня пронеслась перед глазами Шэнь Цзэчуаня. Яма казалась просто бездонной. Множество солдат теснились друг к другу, но как бы они ни пытались взобраться наверх, наступая на все большие груды трупов, никому не удавалось достичь края обрыва. Кавалерия Бяньша окружила воронку, и лишь звуки рассекающих воздух стрел пронзали холодную ночь. Кровь уже поднялась до голеней, а в ушах стояли лишь мучительные стенания умирающих.

Дыхание Шэнь Цзэчуаня стало прерывистым. Его затрясло на стуле. Он судорожно схватился за волосы и издал истошный прерывистый крик.  

— Лжец! — дознаватель поднял признание и поднес его к Шэнь Цзэчуаню. 

— Твой старший брат — Шэнь Чжоуцзи, старший законный сын князя Цзяньсина. Он оставил тридцать тысяч солдат перед воронкой Чаши и тайно бежал со своей личной стражей. Но впоследствии кавалеристы Бяньша связали его веревками и тащили за лошадьми по общественной дороге по всему берегу реки Чаши. К тому времени, когда Двенадцать племен Бяньша расправились с этими солдатами, он уже умер. Так как же он тебя спас?

В голове Шэнь Цзэчуаня царил первобытный хаос. Голос дознавателя казался далеким, а в ушах звучали нескончаемые крики.

«Каков путь отступления? Где подкрепление?»

Мёртвые тела наслаивались друг на друга. Сверху падала размозженная, зловонная плоть, ударяясь о руки. Му-гэ прикрывал его голову, пока он лежал, растянувшись на окровавленных трупах. Шэнь Цзэчуань слышал, как дыхание Му-гэ становится сбивчивым, понимая, что тот пытается сдерживать рвущийся наружу вопль отчаяния. 

哥 (gē) гэ — почтительное название (обращение) для старшего лица мужского пола своего поколения; старший брат. 

— У твоего гэ три головы и шесть рук. — Цзи Му попытался выдавить из себя улыбку, но слезы уже струились по его лицу. Шмыгнув несколько раз, он продолжил: — Твой гэ — нерушимая стена! Поверь мне, все будет в порядке. Продержись до прибытия подкрепления. Как только это случится, твой гэ отвезет тебя в родительский дом. Гэ еще предстоит найти тебе невестку… 

三头六臂 (sān tóu liù bì) сань тоу лю би — идиома, описывающая человека, способного справиться с любыми трудностями (обр. в знач.: сильный, дюжий, мастер на все руки). 

Дознаватель с размаху стукнул кулаком по столу.

— Признавайся!

Шэнь Цзэчуань начал дергаться. Он словно пытался освободиться от каких-то невидимых оков, но его сразу прижали к столу сгрудившиеся вокруг парчовые стражники. 

— Ты находишься в нашей имперской тюрьме. Я не применял к тебе жестоких пыток из-за твоего юного возраста. Но раз ты не ценишь наших добрых намерений, не обвиняй нас в безжалостности. Стража, выпорите его как следует!

Руки Шэнь Цзэчуаня стянули веревкой и потащили на площадку в центре зала. Кто-то с грохотом поставил скамью и привязал к ней его ноги. Нависший над ним здоровяк поднял тюремный хлыст, взвесил его в руке, а затем обрушил удар на заключенного. 

— Я спрошу еще раз, — дознаватель подул на чайную пену и сделал несколько неспешных глотков, — Шэнь Вэй вступил в сговор с врагом, намереваясь предать нашу страну?

Шэнь Цзэчуань отказывался уступать, крича в промежутках между ударами:

— Нет... нет!

Дознаватель поставил чашку на стол и произнес:

— Если бы ты проявил такую же стойкость на поле боя, то сегодня клан Шэнь не оказался бы здесь. Продолжайте пороть! 

Постепенно Шэнь Цзэчуань больше не мог этого выносить. Свесив голову, он просипел: 

 — Шэнь Вэй никогда не вступал в сговор с врагом...

— Поражение в битве на реке Чаши было полностью заслугой Шэнь Вэя. Его войско было не готово к встрече с врагом. После поражения на реке Чаши оставался шанс реабилитироваться на линии обороны Дуньчжоу. Но он отступил без видимой на то причины, побоявшись неравенства сил. В результате три города Дуаньчжоу пали, и десятки тысяч людей погибли от сабель Бяньша.

弯刀 (wāndāo) ваньдао — сабля, ятаган появившаяся изначально на Среднем Востоке.

Стоило дознавателю об этом заговорить, как тяжелый вздох вырвался изо рта. Он с негодованием выпалил: 

— Шесть префектур Чжунбо превратились в кровавую баню! Шэнь Вэй отдал войскам команду отступать на юг, но битва у Дэнчжоу была крайне странной! Цидунские гарнизонные войска из уезда Чицзюнь уже пересекли сторожевую башню Тяньфэй, чтобы оказать боевую поддержку. Однако он отказался от стратегии клещевой атаки и вместо этого мобилизовал тысячи солдат кавалерии, чтобы сопроводить свою собственную семью в город Даньчэн. В результате вся линия обороны в Дэнчжоу рухнула! Разве это не было сделано преднамеренно? Если бы не тяжелая кавалерия Либэя, мчавшаяся три ночи подряд через Ледяную реку, кавалерия Бяньша уже бы достигла ворот столицы!

Шэнь Цзэчуаня прошиб холодный пот. От осознания происходящего у него помутилось в голове. Дознаватель с презрением швырнул в него признание, и оно с глухим стуком ударилось ему об затылок.

— Уж лучше родиться псом, чем господином из Чжунбо! На сегодняшний день, кого не спроси, Шэнь Вэй — предатель Дачжоу. Продолжаешь все отрицать? Ха, тебе остается только признать это!

Шэнь Цзэчуань испытывал такую сильную боль, что половина его тела онемела. Он скрючился на скамье, глядя на это признание, лежащее перед его глазами. Чернильные письмена на нем были четкими. Каждое написанное слово было подобно унизительному удару плети по его лицу, возвещавшему каждому:

«Шэнь Вэй предал свою страну. Он недостоин быть даже собакой!»

Они вежливо уступили Шесть префектур Чжунбо, позволив им заполниться трупами. Тела, погребенные в воронке Чаши, до сих пор не были собраны, так как большинство городов Дуньчжоу были полностью истреблены. 

Шэнь Вэй закончил жизнь самосожжением, но этот кровавый долг должен был понести кто-то живой. У Шэнь Вэя был целый гарем жен и наложниц, а также множество сыновей, но все они погибли, когда кавалерия Бяньша вторглась в Дуньчжоу. Только благодаря тому, что Шэнь Цзэчуань был выходцем из низшего сословия и воспитывался за пределами клана, ему удалось уцелеть.

Когда Шэнь Цзэчуаня потащили обратно в камеру, его ноги оставляли за собой кровавые дорожки. Он повернулся лицом к стене и уставился в маленькое узкое окошко. Завывал холодный ветер, на землю обрушился снегопад, а в кромешной тьме не было видно ни конца, ни края.

Под вой леденящего ветра его мысли снова вернулись к воронке Чаши.

Цзи Му умирал. Его дыхание стало прерывистым. Кровь, стекавшая по доспехам, уже добралась до шеи Шэнь Цзэчуаня и начала остывать. Стихли крики вокруг. Остались только стоны, наполненные невыносимым отчаянием, и пронзительный вой ветра.

Шэнь Цзэчуань оказался лицом к лицу с мертвецом, которого уже невозможно было узнать. Его ноги были зажаты под трупами, а щит всей своей тяжестью давил на живот. Все, что он чувствовал, — это густой запах крови. По его щекам неожиданно хлынули слезы, и он стиснул зубы, стараясь сдержаться, чтобы не зареветь. Опустив глаза, он с ужасом вглядывался в растоптанное до неузнаваемости лицо, но не мог разобрать, тот ли это солдат, которого он раньше встречал.

— Гэ, — тихо всхлипнул Шэнь Цзэчуань. — Я, я боюсь...

Цзи Му слабо сглотнул. Он нежно потрепал Шэнь Цзэчуаня по макушке, успокоив:

 — Все в порядке... все хорошо.

Шэнь Цзэчуань услышал пение солдата на пороге смерти. Порыв свирепого ветра разорвал звуки песни и развеял ее обрывки в холодной ночи:

«Солдаты воюют на юге … на севере умирают… Их трупы по всей округе даже не убирают …  Брошенные на съедение воронам».

Строчка из《锦歌十八曲-战城南》«Восемнадцать боевых песен». Ханьские «юэфу». «Солдаты воюют на юге». Неизвестный автор. Перевод А. Тер-Григоряна. 

— Гэ... — тихонько позвал лежащий под ним Шэнь Цзэчуань. — Я понесу тебя на спине… Гэ… 

Тело Цзи Му было похоже на искореженный щит. Он улыбнулся и почти беззвучно сказал:

— Гэ может идти сам. 

— В тебя попала стрела?

— Нет, — Слезы Цзи Му уже иссякли. Он шутливо сказал: — У этих плешивых бяньшанцев плохо с меткостью.   

На пальцах Шэнь Цзэчуаня тоже не осталось живого места. Он с некоторым трудом вытер лицо и сказал:

— Шиньян* налепит пельмешек... Как только вернемся домой… Давай наедимся до отвала! 

 师娘(shīniáng) шиньян — матушка-наставница (о жене учителя).

Цзи Му вздохнул в ответ. 

 — ... Гэ ест не спеша… Ты… только не хватай… 

Шэнь Цзэчуань решительно закивал головой.

Снег постепенно покрывал тело Цзи Му. Он казался усталым и сонным, а его дыхание становилось все тише. Вскоре у него даже не оставалось сил, чтобы пошевелить пальцами. Последняя песнь солдата пелась очень медленно, и когда он дошел до строчки «погибли храбрые кони», Цзи Му медленно сомкнул глаза. 

Шэнь Цзэчуань прошептал:

— Мои... мои деньги… Я все отдам гэ на женитьбу… 

— Гэ?

— Гэ...

Цзи Му молчал, словно устал его слушать и задремал. 

Шэнь Цзэчуань вздрогнул всем телом и резко очнулся. Он не помнил, когда ушла кавалерия Бяньша и как он выполз наружу. Когда он уперся в землю руками и приподнялся, единственное, что он обнаружил в густом снегу, — мертвую тишину. Под его коленями, как сваленные в кучу мешки, лежали плотно прилегающие друг к другу тела.   

Шэнь Цзэчуань немного отполз назад и огляделся. Потеряв дар речи от увиденного, он зашелся в рыданиях. 

Спина Цзи Му была пронзена таким количеством стрел, что все его тело превратилось в скрюченного ежа. Все это время по спине Шэнь Цзэчуаня стекало так много его крови, но он этого даже не понял. 

Следом за этим, подобно громовым раскатам, раздался топот лошадиных копыт. Шэнь Цзэчуань внезапно содрогнулся и распахнул веки. 

Ощутив рвотный позыв, он попытался привстать, но обнаружил, что его запястья накрепко связаны, а сам он накрыт мешком, набитым землей.

Из-за тяжести мешка, который вдавливался в его грудь, он не мог издать ни единого звука. 

Это был часто используемый в тюрьме «умерщвляющий земельный мешок» для пыток над заключенными, от которых желали избавиться, не оставляя следов. Если бы Шэнь Цзэчуань сейчас не очнулся, к рассвету он бы превратился в хладный труп, раздавленный весом мешка.

Кто-то хочет его убить!