Онлайн чтение книги Психо-любовная комедия Psycome
1 - 2

Прощай нормальная жизнь, здравствуй кошмар

Камия Кёске был абсолютно обычным парнем. Он выглядит нормально и одевается нормально, получает хорошие оценки, вполне неплохо развит. Его хобби тоже абсолютно нормальные — музыка и видеоигры. Он планирует окончить среднюю школу и поступить в ближайшую старшую школу. В общем, он совершенно обычный пятнадцатилетний ученик, который…

— …

… нашел себя на старом складе, который напоминал мавзолей.

Кёске, чьи растрепанные волосы были таким же черными, как и его спортивный костюм, в карманы которого он спрятал свои руки, молча осматривал свое окружение. Один, два, три, четыре… в сумме двенадцать. Хулиганы, уличные крысы и малолетние преступники окружили Кёске, размахивая металлическими битами, ломами, цепями и здоровенными кусками пиломатериалов.

Один из них с прической помпадур, одетый в атласный пиджак с вышивкой, хмуро посмотрел на него.

— Так это ты тот Кёске Камия, известный под прозвищами «Убийца» или «Мегасмерть»?

— ... Нет, это не так. Я просто обычный Кёске Камия.

— Обычный?! Ты сказал обычный?! Хах! — Помпадур засмеялся. — Проснись уже и перестань мечтать!

Остальные хулиганы засмеялись вместе с ним, поддакивая ему. Кёске одарил их таким суровым леденящим душу взглядом, что даже самые смелые хулиганы покрылись холодным потом. Несколько из них с трудом боролись со слезами.

Они выглядели необоснованно напуганными. Помпадур повысил свой голос в напряженной браваде: — Идиоты! Ч-ч-ч-чего вы так испугались?! Он ведь всего один… Пусть Камия из Звукового Синдиката, все вместе мы сможем его…

— Звуковой Синдикат? — парировал Кёске. — Вы имеете в виду ту банду, которую я уничтожил недавно? Не сравнивай меня с этими ничтожествами. — Кёске взмахнул своей рукой, слегка задев Помпадура ниже плеча.

— Гьяяяяя! Моя рука! — Закричал Помпадур, хватаясь за то место, куда попал Кёске. — Моя рукаааааа! — Он упал и стал с криками кататься на грязном асфальте.

Кёске уставился вниз. — Эй, только посмотрите на это. Уже выбыл.

Сейчас этот идиот слегка переигрывал.

«Как будто все может быть так плохо. Я ведь едва коснулся его!»

Но не все разделяли его мнение.

— Мобуууууу! Чт…? Как это возможно! Он уложил Мобу одним ударом?!

— Он ведь лишь слегка коснулся… вот это мощь! Он вообще человек?

— Эй, дебилы, навалитесь на него все разом! Он враг Мобу. Давайте уже изобьем и убьем его!

Хулиганы отошли от дешевых кривляний Помпадура, и теперь они наполнились яростью и желали пролить чью-то кровь. Счастливое стадо.

— … Тц, какая досада. — фыркнул Кёске. — А я ведь не хотел быть слишком жестоким, но без этого не обойтись. — Помпадур продолжал стонать на полу, а Кёске начал разминать свои мышцы. — Раз мы зашли так далеко… мирно уже не решить? — Он разогрел свои ноги выпадами. — Но раз уж мы собираемся драться, то я надеюсь, что вы не будете против, если я возьмусь за вас всерьез? — Разминая суставы, Кёске еще раз оглядел обступивших его хулиганов.

Семеро было с оружием и еще четверо шли на него, размахивая кулаками, тогда как он был один и безоружен… абсолютно нечестная схватка. Не то чтобы он был против такого. Это просто значит, что нужно быстро закончить.

Кёске перестал разминаться и издал смешок.

— … Ну, чего вы ждете? Нападайте! Я разберусь с вами всеми разом!

***

— Братик, серьезно?! Ты ведь просто вышел в магазин, но опять ввязался в драку? Нам стоит запретить тебе выходить из дома?

— Прости, Аяка. — Кёске понуро опустил голову. Он осознавал, стоя в дверях дома, что выглядит неопрятно. Лицо в царапинах и синяках, бывший черным костюм теперь был в пыли и грязи… конечно она злилась на него, пришедшего в таком виде. — Но они первый начали! Они тусовались около магазина и я честно пытался обойти их, клянусь, но они пристали ко мне с фразой «Хэй, денежек не одолжишь?», а затем…

— Хватит оправдываться! — со звуком БУМ! ковш опустился на его голову. После этого Кёске мгновенно заткнулся.

Аяка Камия, младшая сестра Кёске, а также та, кем Кёске дорожил больше всех, уставилась на него, держа руки на бедрах, с надутыми от негодования щечками. Ей стукнуло тринадцать в этом году. Ее косички были подвязаны сиреневыми лентами. Довершал вид фартук такого же цвета.

— Серьезно… я так волновалась, понимаешь? Этот магазин находится в пяти минутах ходьбы, а тебя не было почти час. Я думала, что ты покончил с драками, но… — Она взглянула на него со слезами в глазах.

— П-прости… Я виноват! Я очень виноват! В следующий раз я буду осторожней…

— Угу. Ты так и в прошлый раз говорил, помнишь? Когда ты выступил в одиночку против тех байкеров. Брат, как много я должна настрадаться, прежде чем ты успокоишься? Не важно насколько ты силен, если ты продолжишь влезать в драки… когда-нибудь ты нарвешься на противников сильнее тебя и все закончится печально. Как ты не понимаешь?

Ее неожиданно твердый тон кольнул Кёске в сердце.

— Мне жаль, Аяка. Мне действительно жаль. — В этот раз он извинился искренне, опустив взгляд в пол. — С этого момента я буду осторожнее, я обещаю.

Аяка вздохнула. — Ладно, ты хотя бы вернулся домой целым… хоть на тебе и нет живого места. — Она проговорила это очень нежно, и когда Кёске посмотрел на нее, он увидел, что на ее лице расцвела улыбка.

Застеснявшись, Кёске быстро отвел взгляд.

— Да это всего лишь царапины. Полижу их и они быстро заживут.

— Правда? Тогда я сделаю так…

Лизь

— Хья… Какого фига, Аяка? Вот так взяла и облизала мою щеку…?!

— Ты ведь сам сказал, что нужно полизать, чтобы зажило? Эта твоя реакция… такая милая!

— …Заткнись.

Он приложил руку к своей щеке и укоризненно посмотрел на Аяку. Но тот взгляд, который поверг в ужас хулиганов, никак не подействовал на его сестру.

Аяка озорно подмигнула и, показав ему язык, сказала: — Квиты, братик. В любом случае, тебе стоит обработать раны, даже если это небольшие царапины. А еще почистить свою одежду… Может ты сначала примешь ванну? Или хочешь поужинать? … Или, может быть, ты хочешь м…

— Не говори это!! …«хочешь меня?» Если ты собиралась сказать это, то я не желаю слушать!!

— А? Что ты такое говоришь, братик? Я хотела сказать «хочешь мороженое». Ты действительно хочешь зайти со своей сестрой так далеко? Хе-хе.

Аяка резко наклонила голову и страшно засмеялась.

— … Эй, да ладно. Не дразни меня так! Я ведь смущаюсь!

Кёске слегка нахмурился, но вид его милой младшей сестры вернул его в норму. Всякий раз, когда он возвращался после драки, она встречала его и отчитывала.

«Ох, Аяка… Я никак не могу избежать этих бессмысленных драк, но я так их ненавижу, ведь этим я заставляю тебя волноваться».

Кёске сжал руку в кулак.

Этими кулаками Кёске защитит свою семью от всего плохого в этом мире. Любой сопливый щенок, что будет дразнить Аяку… любой высокомерный панк, который присвистнет на нее… прямо как он разобрался с теми хулиганами, Кёске использует все свои силы, чтобы повергнуть того, кто встанет у него на пути.

Он не был точно уверен в какой момент его стали звать «Убийцей» или «Мегасмертью». У придумавшего эти прозвища, по-видимому, было много ума, но все же эти прозвища прижились к нему, оказываю плохую услугу. Он стал изгоем, которого боялись нормальные люди… особенно девушки его возраста. Единственная девушка, которая приближалась к Кёске без колебаний, была его сестра.

— … Ну ладно, я пожалуй вернусь на кухню. — Аяка поправила фартук, подняла ковш, и, вернувшись в хорошее расположение духа, ушла готовить. — Родители еще некоторое время будут в командировке... так что я должна стараться! Братик, почему бы тебе пока не позаботиться о своих ранах? Ужин уже скоро будет готов, так что поторопись.

— Л-ладно. — Кёске нахмурился. — Мне жаль за то, что ты вынуждена всегда заботиться обо мне.

Он не шел ни в какое сравнение со своей сестрой, которая была такой хозяйственной в свои годы. Родителей постоянно не было дома. Аяка не только ходила в школу, но еще и взяла на себя все домашние дела.

Она была намного лучше своего никчемного старшего брата, который только и умел драться. Но Аяка так не считала…

— Ах-ха-ха, ты являешься источником моих забот. Без меня ты бы ничего не смог… но ты мне тоже нужен! Ты защищаешь меня, благодаря тебе я могу жить улыбаясь! Останься со мной навсегда и позволь мне о тебе заботиться, ладно? — Она одарила его невинной улыбкой.

Щеки Кёске покраснели. Все же он нужен Аяке. Тогда он…

— Конечно! Я всегда буду с тобой. И я позволю тебе заботиться обо мне.

Такие дни были для него драгоценными, он надеялся, что так будет всегда.

***

«— А теперь мы перейдем к следующей новости…, — сказал ведущий новостей. — Сегодня в шесть часов вечера были найдены тела нескольких молодых людей, всем им около двадцати. Их обнаружили на заброшенном складе на востоке города Оцука. Сообщается, что полиция рассматривает это дело как убийство».

Кухня была чистая, ухоженная, оформленная в мягких белых и бежевых тонах. Кёске, который наслаждался приготовленной Аякой фаршированной капустой, поперхнулся от неожиданности.

— Братик?! Эй… т-ты в порядке?! Только не говори мне, что тебе не понравилась моя еда!

— Н-нет, но… — Кёске откашлялся, — новости… по телевизору… — он указал дрожащим пальцем на экран телевизора.

Аяка оббежала стол, опрокинув в спешке стул.

— А? Новости? Что с новостями…? — она посмотрела на экран вместе с Кёске.

На экране был тот самый старый разрушенный склад, в котором Кёске дрался с хулиганами. Они сказали, что там было убийство?

«— Всего найдено двенадцать тел, — продолжил ведущий. — Пострадавшие скончались от множества травм, нанесенных тупым предметом. Следователи нашли множество разбросанных бит и труб, которые могли быть орудием преступления. Полиция будет проводить расследование, но они не отметают тот факт, что здесь могла проходить какая-нибудь гангстерская разборка».

— Н-не может быть! — Внимательно смотря на экран, Аяка издала возглас удивления. — Это близко к нашему дому, да, Кёске? Да, это не больше пары шагов от нас…

Кёске сохранял молчание, пытаясь осмыслить ситуацию. Место, в котором он был пару часов назад. Кучка панков, которых он избил… такое же оружие было и у них… и сейчас они все — кучка трупов?! Смешно! Но все выглядит так, как будто…

Как будто он заманил их туда и запер, а потом безжалостно убил.

— …Эй, братик… что такое? Ты выглядишь бледным. — Голос Аяки звучал озабоченно. — Может ли так быть, что…? Не говори мне, что ты как-то к этому причастен?!

— Нет! Я ничего об этом не знаю! — Он так громко сказал это, что даже сам удивился.

Аяка, испугавшись этого, отпрянула от него. Но она быстро взяла себя в руки и обняла брата.

— Успокойся, Кёске! Почему ты так волнуешься? Ты ведь… не виноват?

Кёске продолжал молчать.

— Пожалуйста… скажи мне, — мягко попросила Аяка. — Ты ведь ходил сегодня на это склад, братик? Что там произошло? Ты не обязан мне этого говорить, но хотя бы просто не молчи, ладно? — Аяка мягко взялась за плечи Кёске, и его сердце успокоилось.

— А-ах… прости. Я в порядке, правда… я… прости.

— Я знаю, я не волнуюсь, — заверила она его. — Я просто… мне хочется услышать это.

— Ты уверена? Ладно… я расскажу тебе, Аяка. — И он рассказал.

Он рассказал ей о заброшенном складе, в который его притащили, как он разобрался с этим хулиганами. Он сделал это голыми руками, не используя оружие. И что он не убивал не одного из них, а просто избил и оставил там без сознания ­– но они были живы.

После этого рассказа Аяка приняла удивительно серьезное выражение лица. — То есть ты думаешь, что после того, как ты оставил их там, кто-то другой пришел на склад и… и убил их? Это ты мне пытаешься сказать? — Кёске кивнул. — Я уверена, что если ты все это расскажешь в полиции… я уверена, что ты все сможешь прояснить.

— Хммм… Наверное… Ты права. — Кёске достал телефон из кармана, порылся в контактах в поисках одного имени. — Сначала я должен поговорить с Зенигатой.

Зенигата был детективом, ветераном войны, который всегда присматривал за Кёске, даже если из-за этого он попадал в неприятности. Он был один из немногих людей, кто понимал Кёске и знал, что он много раз попадал в неприятности из-за недоразумения. Глубоко вздохнув, Кёске приготовился нажать на кнопку.

Диин-дооон.

Диин-дооон…

— Хах? Кто это может быть в такое время…? Может, посылка от мамы? — неисправный дверной звонок продолжал звонить, и в этот момент холодок пробежал по спине Кёске. У него было очень плохое предчувствие.

— Подожди, Аяка! — Кёске насильно остановил сестру, которая направилась к двери. — Я… я открою. А ты жди здесь, понятно?

— Братик…? Да… понятно.

Он оставил Аяку в кухне, а потом пошел к двери с озабоченным выражением. Чем ближе он подходил к ней, тем сквернее становилось на душе, и это чувство становилось все сильнее, толще, тяжелее.

«Кто это может быть? В такое время…»

— Извините, что пришел так поздно. Вы должно быть Камия Кёске? — Плотно одетый мужчина, носивший черную кожаную куртку — полицейский — стоял в дверном проеме, за его спиной находилось еще несколько полицейских. Он закрыл свой блокнот и уставился на Кёске. У него был взгляд хищника, взгляд охотника, выслеживающего свою добычу.

Вокруг него витала грозная аура, не сочетающаяся с его дружелюбным тоном и вежливой речью. Он не выглядел так, как выглядят другие полицейские. Отдел Уголовного Розыска 1. Они занимаются особо опасными преступниками. Дурное предчувствие усилилось.

Кёске прочистил его высохшее горло. — Д-да… Я Камия Кёске. Но…

— У вас не найдется минутка? — Детектив резко оборвал его.

— Д-да. Конечно, я не занят. По правде, я сейчас собирался позвонить в полицию и рассказать кое-что об инциденте, произошедшем на складе недавно…

— Хммм… В таком случае, это идеально. — Детектив не улыбался. — Почему бы нам не пройтись до отделения? — Говоря это, он достал наручники и застегнул их на запястьях Кёске. Они издали холодный металлический щелчок.

— Э…?

«Это не имеет смысла».

Полицейский смотрел сквозь Кёске, как будто тот был лишь горкой мусора.

— Детектив, что это за шутки?

— Камия Кёске, — Он проговорил это медленно, почти по слогам. Кёске подумал, что мирное проживание, которым он так дорожил, уже не будет прежним. Следующее, что сказал полицейский, полностью подтвердило все его худшие опасения на этот счет.

— Относительно того инцидента с двенадцатью трупами, найденными на складе на востоке города Оцука. Я помещаю вас под арест в качестве подозреваемого.

***

— … Вот как-то так, — продолжила Курумия. — Класс А первого года обучения Исправительной Академии Пургаториум состоит из шестнадцати убийц. Оглянитесь вокруг. Все, кого вы здесь видите — убийцы. Кто-то выглядит угрожающе… кто-то выглядит безобидно… но вы все убийцы! Хе-хе-хе… Вам стоит воспользоваться шансом и стать как можно дружнее за следующие несколько часов. — Она по-детски засмеялась.

Кёске сжал кулак под партой, подавляя свое желание встать, закричать и убежать. Он был в ловушке.

«Подружиться…? Как я могу подружиться с этими подонками! Это смешно!» — Он опустил голову и слегка трясся.

Пятнадцать убийц. И все они с ним в одной комнате… их слишком много. И тогда Кёске осознал, что их не пятнадцать… уже нет. Пока Курумия говорила свою угнетающую речь в сладкой манере, люди, одетые в белые халаты, вынесли Ирокеза, лицо которого потеряло узнаваемый вид, положили на носилки и вынесли из класса.

Кёске понял, что Ирокез тоже является убийцей. Он подумал, что Ирокез скорее всего так же вышел из себя и завязал с кем-нибудь драку. Если бы Курумия не показалась так скоро, то на носилках скорее всего унесли бы его самого.

Школа, в которой собирают несовершеннолетних преступников — он слышал об этом, но думал, что это просто как исправительная школа. Как же он ошибался. Целый класс убийц… выглядит нереально.

«Это плохо… это очень плохо. В таком месте, мне не к кому обратиться».

Не может быть, чтобы в школе, полной психов, оказался еще один нормальный человек кроме него.

Даже если его арестовали за убийство, даже если его признали виновным, даже если его насильно запихнули в этот дурдом… тут должна быть какая-то ошибка! Это не правда, этого не может быть!

Но сейчас он не мог ничего сделать. Просто находясь здесь в этой школе, он был убийцей в глазах других. Курумия, его одноклассники… они все принимали его за преступника.

«Я чувствую себя как овца, брошенная волкам».

Если все узнают, что он просто обычный подросток… будет ли он высмеян… или унижен? Или же хуже — он будет убит!

«Похоже, мне не остается выбора… придется сделать вид, что я тоже убийца». — Кёске приготовился, столкнувшись с угрозой жестокой смерти от рук его одноклассников.

— Оки-доки, тогда, — сказала Курумия. — Вы должны выйти сюда и представиться. Скажите нам, как вас зовут, ваш возраст, скольких людей вы убили, как вы их убили, ваши мотивы и прочее… и сделайте это хорошо, ладушки? — Она грозно улыбнулась. — У вас есть три минуты. Выходить будете в соответствии с номерами. О, и если вы попытаетесь соврать или выкинуть какую-нибудь глупость… я заставлю вас истекать кровью.

Разместив свою все еще липкую трубу на плече, Курумия отошла от кафедры. Вид этой трубы хоть и оказывал давление на учеников, но также должен был помочь им рассказывать правду.

Кёске, однако, столкнулся с большой проблемой. Он ожидал, что им скажут рассказать то, как они убили своих жертв и их мотивы, но он ведь никого не убивал. Ему нужно было что-то придумать. Но все ученики вокруг него — опытные убийцы. Дрожа от тревоги, Кёске размышлял, как ему выбраться из этого живым.

— …Черт, какая морока, — проворчала девушка. Она была первая.

Бросив свои маникюрные принадлежности на парту, она лениво взошла на кафедру. Кёске не смог не отметить, что она была красавицей.

У нее гладкая бледная кожа и приятные черты лица, ее ярко-красные волосы были собраны в хвостик, а ее аристократическое лицо украшала небольшая челка. Ее глаза, которые были такими же ярко-красными, были полузакрыты, а длинные ресницы бросали легкие тени на припудренные щеки.

Она была высокая и худая, имела модельную внешность. Ее ноги, которые были прекрасно видны под короткой юбкой, были длинные и прекрасные, а полосатые черно-белые гольфы, скрывающие большую их часть, дразнили смотрящих представлением того, что скрыто под ними.

Кёске сглотнул, чувствуя некоторое напряжение.

Она села перед ним, так что он мог бы попытаться поговорить с ней.

Но он не собирался этого делать. Не после такого ее представления.

— Я Эйри Акабане, — начала она вялым голосом. — Мне пятнадцать лет. Я убила… шесть человек.

Она… Эйри сказала это так спокойно, как будто это ерунда.

— …Что!? — все в классе зашумели. Даже Курумия выглядела так, как будто удивилась. Все в классе выглядели шокированными количеством людей, которых она убила. Нет людей, которых не удивило то, что такая милая девушка оказалась хладнокровным головорезом, который забрал шесть жизней.

— Я имею в виду… а, неважно. — Она раздраженно взглянула на свой незаконченный маникюр. Она продолжила, в ее голосе слышалось легкое раздражение. — …Я перерезала им горло ножом. Просто так. Без причины. Серьезно. Даже если причина и была, то я ее не помню. Так что без причины. Это все? Я думаю, что да. Короче, приятно познакомиться. — Закончив свою речь зевком, Эйри спустилась с кафедры.

«Это очень плохо. Я был одурачен ее внешностью, но…» — Кёске бросил косой взгляд на Эйри, которая уже села за парту и продолжила заниматься своими ногтями. «Мне лучше держаться от нее подальше». — Он вновь покрылся холодным потом, пытаясь привести свои мысли в порядок. «Все мои одноклассники — убийцы. Такова правда. Даже если и выглядят они безобидно. Мне не стоит это забывать».

— Эй, следующий! Чего ты ждешь?! — Курумия повысила свой голос. — Живо на кафедру! Если не хочешь, чтобы тебя наказали!

Кёске услышал, как кто-то сзади рванулся со своего места.

— Да! П-профтите*! Ой… — Маленькая девушка с короткими каштановыми волосами побежала к кафедре. — П-правда профтите… я з-з-задумалась!

Она напомнила маленького беззащитного зверька. Она говорила невнятно, запинаясь, видимо, напуганная злым тоном Курумии. По пути к кафедре она несколько раз споткнулась.

Ее заплаканные светло-карие* глаза метались из стороны в сторону. — Ах… ну, это… ах… простите за то, что родилась! — Она энергично поклонилась… и с характерным БУМ! стукнулась головой о деревянный край кафедры.

В классе вновь воцарилась тишина. Девушка не двигалась, ее голова продолжала касаться кафедры, пока наконец она не издала звук: — А… а… аааааай… — После этого она начала трястись.

«Пожалуйста, только не плачь», — подумал Кёске в тот момент, когда Курумия подняла свою трубу и заговорила: — Ну давай, плачь. Мне размозжить твою тупую голову? — Ее лицо не выражало эмоций, ее голос был тих.

Дрожащая девушка заметно дернулась и подняла свое заплаканное лицо: — Я у-у-узе… п-плафю… профтите *… Хнык.

— Хмф. — Щеки Курумии дернулись.

Кёске был уверен, что это конец. Все были такого мнения.

Девушка издала легкий визг и зажмурила глаза, готовая принять удар.

— Хм, ну, я думаю, что так тому и быть, да? — Курумия вздохнула.

Металлическая труба рухнула вниз, разрезая воздух. Ее череп не выдержит удара такой силы.

— Продолжай свое представление. У тебя осталась одна минута и сорок шесть секунд. — Труба остановилась в паре сантиметров от головы девушки.

— Чт…? — Девушка приоткрыла глаза и увидела, что Курумия уже вернула трубу на свое плечо и отошла на полшага.

Уставившись на девушку, глаза которой были до сих пор широки от страха, Курумия вновь заговорила: — Хей, дура! Что ты творишь, а? Представляйся живее! Не думай, что можешь испытывать мое терпение, если ты такая плаксивая малявка.

Похоже девушка симпатизировала Курумии. Может ее беззащитный вид напомнил Курумии ее в прошлом?

— Э? Ах… д-да! — Не тратя больше ни секунды, девушка расправила плечи, повысила голос и на одном дыхании начала рассказывать о себе. — Майна Игараши, четырнадцать лет! Больше всего люблю есть пушистые вещи, упругие вещи и сладкие вещи. Не люблю хрустящие вещи, липкие вещи и горькие вещи… в смысле… ах, эм, о чем это я… о-ох, точно! Количество людей, которых я убила! Я убила…

Глаза это маленькой девушки — Майны — вновь наполнились слезами. Она прикусила губу и продолжила надрывающимся голосом.

— … Три человека. Но это был несчастный случай… из-за моей глупости. Из-за меня… все… — Ее плечи начали дрожать. — Я убила их не потому, что хотела… хнык… Простите. Простите, я такая дура. Профтите… Ой, я оговорилась. Я бесполезна, но прияфно повнакомиться*… Я вновь оговолилась*. Ах, даже тут я офиблась*! — Майна удрученно направилась к своей парте. Ее заплаканное лицо выражало боль от осознания совершенного греха.

От представления Майны Кёске стало легче на сердце.

«Тут есть как минимум один достойный человек. Убийство убийством, но…»

Он был под впечатлением от представления первой девушки, так что он думал, что все его одноклассники — извращенцы, которые наслаждаются от вида чужой крови… но он понял, что есть и такие, кто совершил убийство по неосторожности.

Майна сказала, что это был «несчастный случай». Она также сказала, что не хотела их убивать. Она выглядела как абсолютно нормальная школьница. Это молодая леди убила кого-то без намерения убить и теперь должна трястись от страха в окружении преступников.

«… Игараши должно быть нелегко здесь… определенно!»

Кёске решил поговорить с ней как можно скорее. Если здесь еще будут нормальные ученики, то они могут сформировать группу и дать отпор опасными людям, таким как Эйри. Это была его лучшая идея.

— Ладно, ладно, следующий! Вас осталось тринадцать, так что давайте уже быстрее!

Несмотря на нетерпеливый тон Курумии Кёске расслабился, некоторый груз упал с его плеч. Он не знал, как пройдет следующий час, но подумал, что сможет со всем справиться.

***

… У него нет и шанса со всем справиться.

После Майны представились еще два одноклассника. От их представлений появившееся у Кёске чувство облегчения сошло на нет.

Первым был горбатый парень, окруженный аурой печали. Он представился как Кагеру Усами. Большая часть его лица был скрыта длинной челкой. Говорил он так тихо, что его едва можно было понять. Если Кёске правильно разобрал, то он убил одного человека. Большую часть времени своего представления Усами повторял странные имена, которые Кёске были незнакомы. Например, «Джеффри Дамер» и «Эд Гин*».

«…Может быть это актеры?»

Этот странный горбун выглядел довольно нелепо. Кёске решил по возможности избегать его.

Следующим после Усами был высокий темнокожий парень с толстыми дредами и солнцезащитными очками, которые он носил даже в помещении. Арата Ооноги — так он представился перед тем, как гордо заявил, что убил «двоих голубков своим ножом». Ни капли раскаяния не было в его голосе. Его, похоже, вообще не заботило то, что он кого-то убил. Еще один ученик, которого Кёске всеми силами будет избегать.

И после Ооноги…

— Следующий ублюдок по списку! Живее выходи! — Настал черед Кёске.

Он встал, медленно сглотнув — кулаки сжаты, пот стекает по лбу — попытался унять дрожь в груди и проследовал на кафедру. Глубоко вздохнув, он повернулся к классу.

Это сцена была как будто галлюцинацией… или кошмарным сном. Внутри покрытых граффити руин классной комнаты, закрытый в этих четырех стенах Кёске был окружен этими устрашающими убийцами и бандитами, внешний вид которых пугал и отталкивал.

«Как такое может быть… да что это за люди? Неужели тут нет нормальных учеников?»

Кёске чувствовал, как глаза этих убийц следят за каждым его движением, и это наполняло его чувством ужаса. Он хотел уйти отсюда, сбежать подальше… но он не мог.

«Я должен все им рассказать… но я не хочу чтобы они думали, что я такой же как они».

Собрав всю свою волю в кулак, Кёске уставился на них в ответ.

— … Кёске Камия, пятнадцать лет. Я убил две… — Он задумался. Так как он не признавал своего преступления, то разве будет его ложная исповедь правильным поступком? «Нет, мне просто нужно назвать другое число, какое-нибудь небольшое, в которое легко поверить. Не могу же я сказать, что “убил” двенадцать человек. Даже в таком месте это не самая лучшая идея».

— Эм… я убил одного. Я не использовал оружие, я забил его до смерти своими руками…

— Ты лжееееешь, — перебила его Курумия. — Ты убил двенадцать человек. Разве я не права, Камия? Наш герой-убийца не должен скромничать. Не у тебя ли наибольшее число жертв во всем классе? Хе-хе-хе!

Кёске ничего не ответил. Его план был разрушен, растоптан этой хихикающей школьницей-учителем, которая улыбнулась ему садистской улыбкой.

«Я “убил” больше всех? Я что, главарь этого класса убийц?!»

Уставившись на Кёске, который в мгновение стал бледнее смерти, Курумия продолжила. Остальные ученики стали шептаться так, как будто они просто обсуждали какие-то сплетни, а перед ними не стоял массовый убийца.

— Ты запер двенадцать людей на складе, а затем просто размазал их с помощью металлических бит, цепей, кусков стройматериалов и всего того, что попалось тебе под руку, так? Я видела многих убийц, но во всей Японии еще не было никого настолько жестокого как ты! Ты занимаешь пятое место в стране по количеству жертв. Второе место по массовым убийствам. Тебя обходит только «массовое убийство в Цуяме*». И ты даже не использовал огнестрельное оружие! Ты просто забил их до смерти тем, что лежало рядом. И вишенкой на торте является то, что ты несовершеннолетний! Ты дьявол! Прикидываешься тихим и невинным. Ты думал, что сможешь провести меня и своих одноклассников, а? Не очень умная идея, нет? Ладно… с этого момента я обещаю выбить из твоего коварного мозга всю дурь!

«Ну все… мне конец…»

Кёске слышал шепот своих одноклассников.

— Да кто этот Камия Кёске такой…? Он реально ужасен! Двузначное число? Это так ужасно!

— Массовое убийство? Двенадцать людей сразу? Это безумие! Какой пугающий человек! Ха-ха-ха…

— Х-хе-хе… изуродованные тела, разлетающиеся брызги крови, агонизирующие крики жертв… Хе-хе-хе-хе…

— Ох… страшно… так страшно… помогите мне, папочка, мамочка… заберите меня отсюда…

Эти голоса звучали несогласованно, но в них читался страх и уважение, презрение и зависть.

Кёске достиг самого худшего исхода событий — он привлек внимание всех. И пути назад больше не было.

«Черт! Теперь меня точно заметили… после уроков ко мне точно кто-нибудь подойдет…»

Он понурил голову, опустил плечи и вернулся на свое место, сохраняя мрачное молчание.

Кёске почувствовал, что кто-то уставился на него. Оглядевшись, он заметил, что на него пронзительно смотрит прекрасная молодая девушка, которая являлась убийцей шестерых — Эйри.

Она мгновенно отвела взгляд и вернулась к своим ногтям.

«И это тогда, когда я подумал, что хуже и быть не может».

Тут была небольшая проблема — им заинтересовалась Эйри Акабане. Кёске не мог сказать, чем был вызван этот интерес: любопытством или завистью.

Эти ярко-красные глаза, взгляд которых был острее ножа… холодный пот прошиб Кёске, и на мгновение ему показалось, что к его горлу приставили лезвие ножа.

«Это плохо… реально плохо! Не только Эйри… все смотрят на меня!» — Пока знакомства продолжались, Кёске размышлял, как долго он сможет тут выжить.

— Привет всем. Я «Японский Тед Банди*», Синдзи Саотоме. Хе-хе… Я уверен вы все знаете кто это такой, я ведь прав? Тед Банди? Это тот, кого прозвали «Нейлоновым Убийцей». Тот, кого я уважаю и кем восхищаюсь! Я и близко не стою с его чудесными тридцатью убийствами… я убил всего лишь двух, обе девушки. Я задушил их своими руками… я чувствовал их кончиками своих пальцев… особенно их последние нежные вздохи…

— Конечно же, потом, я также… ну, давайте просто скажем, что я немного развлекся. По правде сказать, я некрофил. Я люблю девушек, особенно красивых, и особенно когда они выглядят как куклы. Как Эйри Акабане! … Ах, Кёске Камия, позволь мне сказать, что я уважаю тебя как убийцу. Мне очень приятно с тобой познакомиться.

Паренек был бледный и нежный, красивый снаружи и ужасный внутри. Когда их взгляды встретились, он подмигнул Кёске. Тошнота подступила к его горлу. Без сомнения — этот Синдзи был полностью безумен.

«Он думает, что я такой же… все так думают!»

К его прозвищам «Убийца» и «Мегасмерть» добавилось еще одно — «Складской Мясник», убийца двенадцати. Это не то прозвище, которое будет известно среди хулиганов, которые до этого к нему приставали. Нет, оно будет привлекать таких убийц и безумных извращенцев. Кёске еле сдерживал рык отчаяния.

«И вот в это превратилась моя жизнь?»

***

— Ладно, все представились, так? — Курумия вновь заняла место за кафедрой. — Ох, точно, был же еще один упрямый придурок… который сейчас на грани смерти… но если он выживет, то рано или поздно вернется.

Атмосфера вдруг стала тяжелой и напряженной. Курумия постучала железной трубой по плечу, едва заметно улыбнулась и глядела класс. В ее глазах не было и намека на страх, и хоть она и выглядела как старшеклассница, но было такое чувство, что если бы весь класс разом накинулся на нее, то она с легкостью бы всех убила.

— Хорошо, какое впечатление на вас произвели одноклассники? Вы начали понимать, что все здесь являются неисправимыми кусками дерьма, да? Я имею в виду, вы ведь понимаете куда попали? Это школа полна отбросами общества, место, куда выбрасывают все отребье. Свалка, свинарник, дом для бесчеловечного мусора! Врубились?

Кёске подумал, что все сказанное Курумией — абсолютная правда.

Хоть тут и была горсть учеников, которые убили в результате несчастного случая, как Майна, но все же большая часть сделала это осознанно.

«Я должен проводить свое школьное время вместе с этими уродами? Невозможно!»

Но не похоже, что у него был выбор.

Они так сильно отличались от него: их идеи, мировоззрение, идеалы и причины… Кёске их совсем не понимал. А еще он не понимал то, почему он был заброшен сюда к ним. В это ненормальное учреждение для еще более ненормальных учеников.

— Это ад? — спросила Курумия. — Нет, это чистилище. Чистилище, в котором ваши маленькие грязные души, очерненные грехом, могут очиститься. И задача нас — ваших учителей — выбить из вас всю грязь, а затем слепить вас заново из той бесформенной массы, что останется. Сделать нечто прекрасное. И поверьте мне, мы сделаем все, что для этого требуется… Хе-хе-хе!

Хиджири Курумия — ненормальный учитель, контролирующий ненормальных учеников.

«Нужно постараться поменьше связываться с этой демонической учительницей». — его мысли были прерваны злым ревом.

— Особенно ты! Ты монстр, Кёске Камия! К тебе грязь прилипла больше чем к кому-либо. Я собираюсь тщательно очистить тебя. Черт, я с нетерпением жду этого! Ты убил двенадцать человек, а значит я должна быть в двенадцать раз грубее с тобой, я права? Как думаешь, ты умрешь раньше, чем сойдешь с ума? — Все смотрели на него.

— …Ха…ха-ха-ха… — «В такой ситуация я могу только смеяться».

— Хэй, ты маленький говнюк! Над чем, черт побери, ты смеешься?! Ты хочешь, чтобы тебя наказали настолько сильно?! Да?!

— Чт…?! Нет, это не так! Вы все неправильно поняли! — Кёске немедленно извинился. — Все не так, вы можете убрать вашу трубу… Вам совершенно не нужно разбивать мне лицо. Мне действительно очень жаль, честно! Я не хочу причинять вам неудобства, так что вы можете успокоиться! — «Я ошибся, сейчас абсолютно не до смеха».

Курумия фыркнула с насмешкой на пресмыкающегося Кёске и медленно опустила трубу. — Хм…ладно. Но я все равно буду за тобой следить! Интересно, как долго ты сможешь так притворяться, а? Ты уж постарайся хорошо себя вести… Ох, это всех касается! Я здесь главная, и все вы в агонии и ужасе падете на колени передо мной! Я растопчу надежду в каждом из вас! Вы, никчемное отребье, поняли? Здесь нет такого понятия, как «права человека»! — Она стукнула своей рукой по доске.

В этот момент раздался хриплый звонок.

— Хм? Уже конец? — Курумия нахмурилась и посмотрела вниз своим грубым взглядом. — Видимо так… Ладно, черви. Сейчас небольшая перемена. Следующий урок начинается через десять минут, и если вы не будете вовремя сидеть на своих местах… Я буду рада уничтожить вас! Хе-хе-хе! — Ее милое невинное лицо исказила кривая улыбка, от которой так и веяло насилием.

Кёске молча лег на парту.

***

— …Погоди, ты. — Как только Кёске поднялся со своего места холодный голос, острый, как нож, остановил его. Он медленно вернулся на свое место и повернулся к говорящему.

— … Что такое, Эйри Акабане?

— Можно просто Эйри, — ответила молодая девушка. — Скажи мне, ты действительно убил двенадцать человек? — Спокойно спросила она.

В ее полузакрытых глазах бегали огоньки, голова облокочена на руку с только сделанным маникюром. Он следила за каждым движением Кёске. Это все походило на допрос, а не на обычный вопрос.

— Ах, нет… это… — Кёске запнулся, отводя глаза от ее пристального взгляда.

— Прошу меня простить, — вмешался другой голос. — Не могли бы вы разрешить мне присоединиться к вашему разговору? Я хотел поговорить с вами в перерыве, но мне кажется, что перемена закончится раньше, чем вы закончите.

Голос был мягким, спокойным, и когда Кёске повернулся, чтобы посмотреть на говорящего, он встретился взглядом с прекрасным красивым парнем со светло-коричневыми волосами. На его лице красовалась дружелюбная улыбка.

— Я очень рад с вами встретиться! Я душитель, Синдзи Саотоме. Я так счастлив учиться в одном классе с двумя великолепными убийцами. Правда, я не шучу.

— Ах… да, — пробормотал Кёске. — Я т-тоже… — Он уставился на протянутую ему руку, взглянул на Синдзи и улыбнулся неискренней улыбкой.

По всему телу Кёске прошла дрожь, когда удивительно холодная и липкая рука Синдзи коснулась его руки. Как будто бы тысячи насекомых проползли по нему. Синдзи задушил две девушки этой рукой.

— Хи-хи. Большое вам спасибо, —Мистер Камия. Мисс Эйри, вы тоже…

Она уставилась на протянутую ей руку, от вида которой ее лицо омрачила гримаса отвращения.

— Не мог бы ты убрать свою грязную лапу?

На мгновение улыбка на лице Синдзи исказилась от нанесенного оскорбления, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся еще более лучезарной улыбкой.

— Грязный, я? Вы слишком жестоки! Я садист, это так, но я далеко не мазохи…

— Ты оглох? — перебила его Эйри. — Если ты не уберешь свою руку, то я отрублю ее.

После этого Эйри вновь вернулась к своему маникюру.

Сначала Синдзи ничего не ответил, лишь молча убрал свою руку. Но через пару секунд он зловеще улыбнулся и сказал: — Понятно, понятно… так даже интереснее! Я не ненавижу таких девушек как ты. Я захотел убить тебя еще сильнее! Я очень хотел, чтобы ты это узнала. — Синдзи оглядел ножки Эйри голодным взглядом.

— … Ладно, в любом случае, не мог бы ты уже отстать? — ответила она, скрестив ноги. — Ты раздражаешь.

Эйри зевнула, провокационно моргнув.

Синдзи отвел свой взгляд от ее ног и повернулся к Кёске. — Похоже, что я все же вмешался. Ничего не поделаешь, придется откланяться. Развлекайтесь вдвоем. Увидимся позже, Камия… и ты тоже, Эйри.

Он похлопал Кёске по плечу и медленно отошел от них. Он беззаботно улыбался, но его взгляд вымораживал до самых костей. Кёске вздрогнул и понадеялся, что это ему лишь померещился такой взгляд.

— … Как раздражает, — едко подчеркнула Эйри, уставившись на спину Синдзи, который уже почти покинул класс. — Всем будет лучше, если он умрет.

Кёске взглянул на нее со смесью восхищения и ужаса. — Эй, сейчас ты сказала, что всем было бы лучше, если он умрет. Это значит, что ты, мисс Акабане…

— Достаточно просто Эйри.

— … Д-да, прости. Тогда, мисс Эйри…

— Мне кажется, я сказала просто Эйри?

Кёске слегка нервничал от того, что она косо на него смотрела. Не может быть, чтобы она так уж расстроилась от того, как он к ней обращался… но это девушка известна как «Алая Мясорубка*». Кто знает, что может вывести ее из себя?

— Эм… Э-Эйри? — Кёске слегка отпрянул. — Эх, как бы это сказать… Не могла бы ты быть чуть-чуть повежливее, ладно?

— Хм? О чем ты говоришь? Разве что-то не так?

— К-конечно, да. Тогда, в таком случае, не могла бы ты перестать смотреть на меня косо? Знаешь, говорить со мной, как с обычным человеком? Или хотя бы просто перестань так пялиться! Это заставляет меня нервничать.

Эйри цокнула языком. — Ты пытаешься что-то начать?

— Что? Это глупо! И к тому же, разве не ты первая начинаешь?! — ответил Кёске. — Почему ты так агрессивна? Если бы ты тогда не отнеслась так к Синдзи…

— Не мог бы ты попытаться не говорить глупые вещи? — Выражение лица Эйри стало более сосредоточенным, почти хищным. Ее полузакрытые глаза полностью раскрылись и блестели как лезвие ножа.

— Ой! Ах, похоже, я сказал лишнее. Как обычно… Я…

— Ты же слышал его представление. Он убил только девушек. Двоих. И он полный извращенец. Ни одна девушка здесь не будет милой с ним.

— Ну, да, но…

«Но ты ведь убила шестерых, нет?» — Кёске замолчал прежде, чем эти слова вырвались наружу. После его двенадцати убийств наибольшее число было у Эйри.

Пытаясь успокоить свое обостренное чувство страха, Кёске решил сменить тему.

— Кстати, есть одна вещь, о которой я все время думаю… что Синдзи имел в виду, когда говорил «немного развлекся» с девушками, которых убил?

— Хмф. — Эйри слегка нахмурилась. — Это не то, что ты должен у меня спрашивать. — Потирая виски, она повторно скрестила длинные ноги. Кёске не смог удержаться и посмотрел.

Она сидела на краю стула, так что ее и так короткая юбка открывала еще больше, из-за чего было не понятно, есть ли вообще какой-то смысл в ее ношении. Все напоказ. Именно туда Кёске и смотрел.

«Черно-белые полосатые трусики… Даже они выдаются этой академией! Пусть так, у нее красивые ножки… но я не должен туда смотреть!!!»

Во взгляде Эйри читалось откровенное отвращение. — Ты идиот? Он… сделал это с ними. Выполнил свой больной фетиш или фантазию. Такие, как он, могут делать это, даже если их партнер мертв.

— Ты ведь не имеешь в виду?.. — Кёске почувствовал отвращение.

— Не заставляй меня говорить это вслух! — вскрикнула Эйри. Ее глаза уже полностью открылись, и они были удивительно большие для ее лица.

Кёске понял, что опоздал со сменой темы.

— П-прости… я понял. Ну, ничего не поделаешь. Он и вправду отвратителен, да? — Похоже, Эйри не была столь жесткой, как можно подумать по ее внешнему виду.

Она пренебрежительно фыркнула. — Правда? Хорошо, что ты понял… если ты действительно понял.

Эйри снова отвернулась.

Кёске осмотрел ее в профиль.

— Раз так, ты не думаешь, что это плохая идея — так к нему относиться? Наживать себе такого опасного врага.

— Почему? — Выражение Эйри ничуть не изменилось. — Если он попытается убить меня, то я убью его первой. — Она звучала абсолютно уверенно.

— … Ты должно быть шутишь.

Но, конечно, она была на втором месте по убийствам в этой комнате, полной психопатов. Кёске совсем не хотелось видеть ее плохую сторону. Он и так уже слишком далеко зашел.

— Большинство из здесь присутствующих просто никчемная шпана, ведь так? И если кто-нибудь из них решит совершить еще одно убийство, то я даже не буду тратить на них свое время. Они отправятся на тот свет с помощью металлической трубы. Как Ирокез этим утром.

— Ну, это так, но…

«Не называй их “никчемной шпаной” там, где они могут услышать!»

— Если такой жесткий парень, как Ирокез, будет так избит такой хрупкой девушкой… Пусть ты и Алая Мясорубка, но я не хочу тебя видеть в таком виде.

Эйри на мгновение застыла.

— Идиот. Это само собой разумеется, не так ли? Не сравнивай меня с этим мусором. Это оскорбление. Я, выбирая своих противников… также выбираю свой метод убийства. — Ее голос постепенно перешел на шепот.

Прежде чем Кёске смог спросить что-то в ответ, Синдзи появился в дверях и направился в их сторону.

— Тц. Почему он возвращается? — Эйри вновь цокнула языком и вернулась к своему маникюру. С помощью пинцета она прикрепляла стразы на каждый ярко-красный ноготь.

«Ведь она делала это и посреди урока. А учитель ничего ей не сказала».

— Еще раз здравствуйте, Мистер Камия. — Начала весело Синдзи. — Как далеко вы зашли с Мисс Эйри, пока меня не было?

— Как далеко? — Кёске поднял брови от удивления. — Мы просто разговаривали.

«Синдзи действительно думал, что, вернувшись сюда, застанет нас держащимися за руки или за чем-то большим?» — Краем глаза Кёске заметил мимолетный взгляд Эйри, устремленный на него.

Синдзи выпрямился, как актер на сцене.

— Да ладно, это не хорошо, Мистер Камия! Когда вы встречаете милую девушку, вы должны заполучить ее за пять минут! В этом классе это уже невозможно, ты понимаешь… Эти представления были ошибкой. Никто ничего не знал обо мне в классе Б, так что я решил сходить туда и развлечься, но… там так все плохо. Там вообще нет удовлетворяющих женщин. Там была одна огромная девушка, просто ужасающе огромная, и еще одна странная девушка в черном противогазе. Похоже, что в нашем классе все самое лучшее! Ха-ха!

— Х-хех… а, я… я думал, ты был занят… — тихо сказал Кёске.

«Конечно, тут есть другие классы! Но, девушка в противогазе… это немного слишком».

Не то, чтобы это так много значило для него… Он не хотел иметь с ними ничего общего.

— Ладушки, все на своих местах? Если нет, то я превращу вас в фарш! — Посмеявшись над своей шуткой, Курумия зашла в класс, неся большую стопку распечаток.

Кёске ощутил наплыв ужаса. Рядом с ним вновь зевнула Эйри. Ее поведение не поменялось с приходом этой больной учительницы.

«Эйри Акабане, да?.. Она лучше, чем кажется, но… — Все равно идея держаться от нее подальше не была плохой. — Постараюсь больше с ней не говорить ».

***

— … Эй, Кёске? — Эйри не теряла времени зря и, складывая маникюрные принадлежности в сумочку, обратилась к Кёске сразу после того, как прозвенел звонок. Он в это время собирал распечатки, которые выдала Курумия.

— У тебя есть какие-нибудь планы на обед?

— Ох, еда. Точно. — Он даже не знал, что сейчас обеденный перерыв. Что касается предложения Эйри… после всего, что произошло в течение трех уроков, он понимал, что ему стоит лучше подумать, прежде чем соглашаться, но… с другой стороны, Исправительная Академия Пургаториум выглядела как нормальная школа больше, чем он ожидал.

Тут было пять уроков в день по расписанию, которые длились по часу. Японский язык, обществознание, математика, наука, музыка, искусство, физическая культура, технология, экономика, английский язык… плюс десять уроков морали. Жизнь в Исправительной Академии Пургаториум выглядела как обычная школьная жизнь в обычной школе. Общежитие и тесты, дополнительные уроки и экзамены — все как в обычных школах.

Даже кампус был вполне обычным. Не считая «дисциплинарной комнаты», небольшого числа специальных кабинетов и слегка отличающегося от обычного дизайна. Покинуть территорию школы было трудно, но на ее территории ученики чувствовали себя довольно свободно.

Например, каждый мог обедать в столовой или купить еду в школьном магазине. И как можно было понять из их раннего разговора, Эйри хотела пообедать с Кёске.

Не было ни одного парня, который не был бы счастлив быть приглашенным такой прекрасной девушкой как Эйри, но была небольшая проблема.

«Может она и красивая, но она также лучший убийца в классе… истинный убийца».

Однако, тот, кого она пригласила, предположительно был убийцей двенадцати.

Это все было следствием недоразумения, но если бы Кёске не признал это, то для него все могло быть только хуже. Его могли убить на месте или подстроить «несчастный случай». Раскрытие его секрета было бы самоубийством, однако, чем дольше он находится рядом с такими людьми как Эйри, то тем больше шанс совершить какую-нибудь ошибку.

— Эй, Кёске, давай быстрее. У нас всего час.

— Ах, прости… я не голоден. Просто убью где-нибудь время.

— … Ох. Ну, я не сильно настаиваю, но… — Эйри положила свои маникюрные принадлежности и отвернулась от него. — Предложение остается в силе. Ну, делай что хочешь. — Ее щеки слегка надулись. Не поставил ли он свою жизнь под угрозу этим отказом?

Если да, то ему нужно быстрее уходить. В легком замешательстве, Кёске встал со своего места.

— Ладно, тогда я пойду.

Но он не сразу направился на выход. Было кое-что, о чем он должен был ее спросить.

— Кстати, что насчет того парня…

— Его? Ох… не обращай на него внимание. Если он затеет драку, то я уничтожу его на его собственных условиях.

Кёске волновали наклонности Синдзи, однако Эйри выглядела равнодушной.

— Я так и думал. Но в любом случае… будь осторожна.

Синдзи стоял, прислонившись к стене, в конце класса и разговаривал с двумя другими парнями: Усами и Ооноги — с маленьким жутким горбуном и темнокожим парнем с дредами. Во время разговора они то и дело заговорщически поглядывали на Кёске.

Как мужчина, он не мог отпустить Эйри одну в такой ситуации, но как порядочный законопослушный гражданин он не хотел находиться в компании убийц, и это чувство было сильнее. Он не переживал, если его назовут трусом.

— У-увидимся… позже?

— …Да, конечно. Позже.

С нарастающим страхом, Кёске закончил прощаться с Эйри, махнул Синдзи и быстро направился к выходу.

«Слава Богу, я смог уйти оттуда».

Но даже не смотря на то, что у Кёске выдалась свободная минутка, он знал, что ему нельзя ослаблять бдительность. Перед ним расстилался коридор. На всех окнах были установлены решетки, а стены украшали такие же граффити, что были и в классе.

Идя по переполненному коридору, Кёске пытался успокоить свои расшатанные нервы.

«Это правда? Все здесь убили кого-нибудь? Ч-черт…»

Он старался избегать зрительного контакта с другими студентами.

Исправительная Академия Пургаториум состояла из трех основных зданий: два новых четырехэтажных здания и одно старое двухэтажное. Старое здание располагалось в стороне от новых и было на грани разрушения. Именно в этом третьем здании находился Кёске и другие первогодки.

Классные комнаты были расположены на втором этаже, а на первом были лазарет, школьный магазин и столовая — даже ели они отдельно от второго и третьего годов обучения. По факту, не считая горсти специальных мест, таких как спортивный зал и додзе, первогодки были полностью изолированы. Если честно, то Кёске еще ни разу не видел здешних старшеклассников.

«Я думаю, что понимаю, почему мы так обособлены».

Исправительная Академия Пургаториум была школой, предназначенной для перевоспитания убийц. Наибольшей опасностью в ее стенах являлись студенты, которые еще не реабилитировались. Власти решили, что если им будет разрешено контактировать со старшеклассниками, которые вовсю проходят реабилитацию, то это они доставят массу проблем, так что сочли правильным запереть всех новеньких в одном здании.

«Э?! Э-эта девушка! Она огромная! Прямо как профессиональный боец тяжеловес! И этот парень рядом… Все его тело в татуировках, он от них полностью зеленый!»

Похоже в классе B тоже полно ужасных злодеев. Тут не было никого с невинным взглядом — у некоторых был коварный блеск в глазах, у других видна была тень греха.

Кёске ускорил темп, надеясь уйти отсюда до того, как попадет в какую-нибудь глупую ситуацию, но прежде чем он успел оказать на свободе, недалеко от него раздался топот.

«Ха? Что это за шум?.. Шаги? Только не говорите, что меня кто-то преследует!»

Кёске обернулся и увидел маленькую девушку с каштановыми волосами, бегущую по коридору в его сторону — Майна Игараши, плачущая девушка, бежала прямо на него, зажмурив глаза и опустив голову.

— Ваааа! Я сдаюсь, ваааа! Я хочу домоооой!

В следующий момент она споткнулась и упала прямо на Кёске, который был слишком взволнован, чтобы успеть избежать столкновения. Они оба упали.

— Ох, ох… Это… это ты, Игараши? — Кёске оправился от легкой боли. — Э?!

В метре от него Майна распласталась на полу лицом вниз. Ее юбка задралась и черно-белые трусики были напоказ, но она еще не заметила этого.

Проходящие мимо студенты смотрели на это и молча удалялись, некоторые переговаривались друг с другом. Майна продолжала лежать на грязном полу, и ее трусики до сих пор были видны всем.

Кёске, придя в чувства, ринулся ей на помощь.

— Эй! Ты в порядке? Можешь встать? — Он попытался помочь ей встать, заодно поправив ее юбку.

— Ай-ай-ай… — застонала Майна, показывая признаки жизни.

Кёске сразу почувствовал облегчение, пока она не заплакала.

«Пожалуйста, только не плачь снова!»

Он потер свою голову, а затем неуверенно произнес: — Эм… можешь сказать, где болит? Я имею в виду, что если у тебя что-то болит, то я могу отвести тебя в лазарет. Если ты можешь стоять. Если нет, то я могу отнести тебя… — Майна резко застыла, когда его рука коснулась ее плеча.

— Э?! …А? Пр-профтите. Я в порядке, — шмыгнула Майна, всеми силами пытаясь вытереть слезы.

Она вяло поднялась с пола. По-видимому, она была полностью цела и невредима. Но она казалась очень смущенной.

— Не расскажешь мне что случилось? — Требовательно сказал Кёске. — Эти придурки из нашего класса выкинули что-то странное?

— Хм? О-ох… — ответила Майна. — Н-нет, просто та с-с-страшная девушка, которая убила шестерых, неожиданно позвала меня. Она спросила, не хочу ли я пообедать вместе с ней. Н-но… Но ее взгляд был такой пугающий… Я рефлекторно сказала «простите» и она посмотрела на меня еще более пугающе… Я думала, что она убьет меня, поэтому…

— Поэтому ты убежала, да? Понятно. — Кёске горько улыбнулся.

Он понимал ее чувства. Алую Мясорубку — Эйри — действительно окружала устрашающая аура. Конечно, ее криминальные достижения усугубляли ситуацию, но даже без этого взгляд ее алых глаз внушал ужас в сердца тех, на кого она смотрит. Как будто к твоему горлу приставлено окровавленное лезвие ножа. Кто не захочет убежать?

Майна достала розовый платок, вытерла проступившие на глазах слезу и продолжила говорить, — Ох… Я не знаю что мне дальше делать… Все вокруг такие страшные. Я попала сюда не по своей воле… Мне страшно… Очень страшно…

Она вновь начала рыдать.

Кёске положил ладонь ей на плечо.

— Я такой же, как ты, Игараши… Я здесь не по своей воле!

Убрав платок от лица, Майна взглянула на него мокрыми от слез глазами.

— Все вокруг являются сумасшедшими убийцами, и я не знаю что делать… Но ты другая! Ты такая же, как и я. Ты нормальная! В других словах, мы товарищи. Мы друзья! — Кёске взял Майну за руку и улыбнулся.

— Д-да! Мы друзья! — Она сжала его руку. — Наконец-то… Наконец-то я нашла нормального человека! Прекрасно… Это прекрасно! Ха… Ха-ха-ха! — Она была переполнена эмоциями.

Кёске почувствовал, как некоторый груз упал с его плеч.

«Наконец-то! Хоть один нормальный друг в этом аду». — Кёске чуть ли не танцевал от счастья.

— Ха-ха. Ладно, не хочешь вытереть слезы? Ты, наверное, даже видеть нормально из-за них не можешь.

— …Э? А, да, не могу. Шмыг… Сейчас вытру! Да, да!

Майна отпустила его руку и начала вытирать платком слезы. Кёске подумал, что она похожа на маленького умывающегося зверька; он находил это довольно милым. Она практически очаровала его. Кёске все больше наслаждался ее видом. Ее щеки выглядели очень мягкими.

— Хорошо! Если ты готова, давай пойдем пообедаем! Столовая или магазин, что предпочитаешь, Майна?.. Ой, прости меня. Ничего, что я называю тебя по имени? Ты можешь звать меня Кёске, ладно? Знаешь, я не думал этого говорить, но ты очень милая! Как бы это сказать… Хочешь, чтобы я тебя защищал? У тебя ведь есть такое чувство, что ты отсюда никогда не выберешься? В таком случае, мы в одной лодке, так что нам стоит подружи…

— Ииииик?! К-ка-ка-ка… ками… Камия Кёске?! Ии..Ии?! Ааааа!!! — Майна сжалась и указала пальцем на Кёске.

— Что?..

Она вернула себе зрение и разглядела, с кем все это время общалась.

— Ииииик?! Н-н-не убивай… не убивай меня, пожаааалуйста! Я сделаю все что ты хочешь! Пожалуйста! Пожааалуйста! Пощади мою жизнь! Мою жииизнь! — Она рухнула на пол, рыдая и трясясь от страха.

Подбежав, Кёске начал успокаивать ее мягким голосом, — Нет, ты не так поняла. Я не собираюсь убивать тебя. Я не думал ни о чем подобном! Так что, пожалуйста, успокойся, ладно? Я ведь говорил раньше, что не знаю как мне быть, как и ты. Я и здесь по такой же причине, что и ты, помнишь? Понимаешь, да?

— Эм… да, — пискнула Майна. — Я п-понимаю. Ты убил недостаточно людей, чтобы удовлетворить себя, так ведь?

— Да, конечно. — Кёске закатил глаза. — Я убил двенадцать людей за раз, но знаешь, о чем я думаю? — Его голос звучал резче, чем он планировал. — Я думаю, что могу убить больше в следующий раз! Да, абсолютно так. Но сейчас меня арестовали, какая жалость! Я совсем не удовлетворен… Ты все правильно поняла!

— Ииииик!!! Маска слетела!!!

— Нет никакой маски, это просто шутка! В любом случае, сначала…

«Убийство двенадцати человек было ложным обвинением».

Едва не выложив свой секрет, Кёске резко замолчал. Много учеников сбежалось на крики, так что они были в центре внимания. Он не мог допустить, чтобы они услышали то, что он собирался сказать. Если он хочет объяснить все Майне, то нужно найти менее оживленное место.

— Послушай, все сложно. — Он аккуратно положил руку на ее трясущееся плечо. — Почему бы нам не уйти отсюда? Похоже, мы тут в центре внимания…

— Что?! П-повалуйста*, не трогай меня! Я никуда с тобой не пойду! Ты ужасный монстр. Ты убил двенадцать человек. Аааааа!

Майна резко вскочила, продолжая кричать, и убежала за угол, несколько раз чуть не споткнувшись. Ее розовый платок выпал у нее из кармана и медленно опустился на пол, сопровождаемый громким топотом и удаляющимися криками. Вскоре в коридоре повисла тяжелая тишина…

— … Двенадцать человек? Этот парень убил двенадцать человек?.. Э-это шутка?

Эта тишина продлилась недолго. Все начали переговариваться.

— Двенадцать человек?! Это… серьезно?! Я думал, что он будет выглядеть более жестоким, но…

— Он из класса А. Двенадцать людей, это очень страшно, да? Как хорошо, что я в классе B…

— Так много… круто! Он украл мое сердце. Ох!

— Чт… Успокойся! Успокойся, моя левая рука! Ах, я знаю. Мы похороним его. Но сейчас не время, будь терпелив, Азраил!

Шум все продолжался, а Кёске ушел в свои мысли.

«Это очень плохо… Теперь все знают мою историю! То, чего я больше всего не хотел! Но, с другой стороны… они выглядят испуганными… они боятся меня».

Он схватил забытый платок и приложил руку к своему ушибленному лбу. Недоразумение Майны не было беспричинным, но оно все усложняло для него. Складской Мясник стал знаменитостью. Но по крайней мере некоторые отморозки могут держаться от него подальше.

— Хей! Хей, хей, погоди секууунду! — Пара больших рук постучала его по плечам.

«Что за… Откуда они, черт возьми, появились. И этот голос… это девушка… или парень?»

— Привееет. Я с тобой разговариваю! Тц.

Кёске развернулся и увидел огромную девушку, одетую в безвкусную одежду. Она была высотой примерно в шесть футов*, с огромными плечами. Ее форму, видимо, сшивали из нескольких, чтобы она смогла в нее вместиться. Из-под челки на него смотрело неуклюжее существо, ее покрасневшие щеки выдавали ее интерес. Она напомнила Кёске профессионального рестлера Боба Саппа.

— …Э?! — Кёске потерял дар речи.

Это девушка, смотрящая на него из-под прически-каре — он решил звать ее «Боб» — шагнула в его сторону на своих толстенных ногах, сокращая небольшую дистанцию между ними.

— Как ты, говоришь, тебя зовут? Если хочешь, то мы можем быть друзь…

— Я пас.

— Чт…

Кёске поджал хвост и сбежал прежде, чем она схватила его своими мясистыми руками, подгоняемый хриплым кокетливым голосом.

— Подождиии! Я даже не узнала твоего имениии!

↑Она волнуется. И из-за этого оговаривается. Тут она сказала «sowwy».↑Вообще там «льняные глаза»(flaxen-colored), но пусть будет так.↑«I-I’b alweady… cwyinnng… sowwwyyy…». Как-то так…↑«but nice to meetchu…»↑Впервый раз онаговорит «I didn’t say that right», а потом «I didn’t say id wight agwain». Я перевел это как «оговорилась».↑«I messed ub the mess ub».↑Американские серийные убийцы.↑Произошло 21 мая 1938 в поселении Кайо, расположенном около города Цуяма. 21-летний Муцуо Тои совершил убийство 30 человек, включая свою бабушку, и тяжело ранил еще троих после чего покончил жизнь самоубийством. Он принимал участие в ёбай (мероприятие, в ходе которого девушки вступали в добровольное соитие с мужчинами). В мае 1937 у него диагностировали туберкулез, и девушки стали ему отказывать. Он решил отомстить. А бабушку убил, потому что не хотел, чтобы она жила с клеймом «бабушки убийцы». В общем мдаааа…↑Еще один американский серийный убийца.↑Scarlet Slasher↑Pwease↑Примерно 182 сантиметра.