Онлайн чтение книги Самая длинная ночь в году
Столица. Чуть больше года назад. Сентябрь. Она

Я так обрадовалась тому, что обнаружила Андрея Николаевича у себя на пороге, что даже забыла задуматься – откуда эта радость.

– Могу я пригласить вас на обед? – спросил он.

– Хорошо, – улыбка так и не желала уступать место моей обычной сдержанности. А еще эти ландыши… Крохотные белоснежные колокольчики. Может, это их беззвучный перезвон меня околдовал? Я ведь не хочу – а улыбаюсь…

Я закрыла глаза, чтобы еще острее ощутить аромат.

– Это просто чудо какое-то! Где вы их раздобыли?

– Ох… – вздохнул он как-то печально. – Хотел бы я ответить, что исключительно подвигом. Но это будет неправда, – он говорил серьезно, но в голубых глазах резвились смешинки.

– А как же? – я не могла отвести взгляда.

– Тиранией своего отдела. Мне раздобыли корневища – и всю ночь пытались вырастить ландыши. Я вспомнил все, что проходят в школе по ботанике.

– Про то, как заколдовать воду для полива растений? Я тоже это помню! Даже помню картинку из учебника… Спасибо, – тихо сказала я.

– Обед, – напомнили мне.

Я взяла жакет, надела небольшую шляпку – модную, даже с вуалью, закрыла дом.

– Я могу взять вас за руку? Просто мне хочется пообедать в моем любимом месте – а это далеко. Не в столице. Туда надо выстроить портал.

– Хорошо, – и я протянула ему руку.

Раздался хлопок.

Я открыла глаза. Перед нами была серая громадина старинной крепости, похожая на свернувшегося в кольцо огромного дракона. Круглые башни гордо возносились в прозрачное небо. Солнце чуть золотило листья деревьев, что росли вокруг.

– Вам здесь нравится? – осторожно спросил Андрей Николаевич.

– Очень красиво, – выдохнула я. – Это которая из Северных крепостей?

– Это Борск.

– А можно забраться на башню? – жадно оглядывая окрестности, спросила я.

– Конечно, – улыбнулся он.

– Всегда хотела путешествовать… – мечтательно проговорила я, когда мы уже забрались на самый верх по лестнице, что вилась «дымом», огибая башню по кругу. Я смотрела, стараясь запомнить то, что вижу, навсегда – зеленеющие поля, золотой лес, синее-синее озеро неподалеку. Ощущение свободы. Небо, которое внезапно стало так близко и которое принадлежало нам одним.

Мы долго стояли молча, закутавшись в безмолвие, как в теплое одеяло… Счастливые от того, что были здесь одни… Как дети, которые нашли что-то интересное, и теперь у них был свой секрет. Своя тайна.

– Я здесь бываю время от времени. Забираюсь на эту башню… И думаю… – вздохнул Андрей Николаевич.

– О чем? – не отрывая взгляда от головокружительной перспективы, спросила я.

– Как правило, что было бы, если бы… – не очень понятно ответил он. Но я не стала уточнять. Со мной поделились Секретом, мне доверили Тайну – этого было достаточно…

– Хорошее место. Очень.

– Сюда хорошо приезжать весной, когда прилетают лебеди. Тогда я впервые здесь побывал. Все других цветов… И вода, и небо, и зелень… Только камни такие же – серые.

Я молчала и думала о том, как ненавижу весну. Весной мне сообщили, что теперь я одна на всем белом свете. Весна унесла с собой всех, кого я любила. Сделав над собой усилие, глубоко вдохнула сладкий осенний воздух и крепче прижала к себе маленький букетик – белый флажок примирения…

После того воскресенья мы стали встречаться. Не так часто, как хотелось. У меня было много работы. Да и у него, как я понимаю, не меньше. Одно было неизменно – он встречал меня после каждого дежурства. И провожал домой. Вечером, правда, не всегда. Как получалось… А вот утром, когда я выходила из госпиталя – когда бодрая, подрагивая от щедро разлитого по венам адреналина, когда неживая, подремывая от усталости… Он ждал меня на противоположной от госпиталя стороне проспекта.

Мы много говорили по кулону-переговорнику. Он мне его вручил через несколько дней знакомства. В этом случае я столкнулась с потрясающим упрямством. Как ни пыталась ему объяснить, что он ставит меня в неловкое положение, что я не могу принимать такие дорогие подарки… Все было бесполезно. Как и в случае с артефактом. Он согласно кивал в ответ на мои слова возмущения. А потом я обнаружила кулон на столике в прихожей. Андрей Николаевич же связался со мной – как ни в чем не бывало…

В следующие выходные он пришел и предложил отправиться на юг.

– Вы видели водопады в ущелье Фа-Го? – спросил он.

И я радостно закивала:

– Отец возил нас туда – мы жили неподалеку. С детства их люблю!

– Отправляемся? – протянул он руку.

На юге Империи было еще совсем тепло – как будто и не осень. Мы любовались звенящим водопадом в горах – огромный камень, чем-то похожий на сердце, омывали струи воды и падали в пропасть.

– А вы помните сказку о том, что этот камень – сердце колдуна? – спросила я Андрея Николаевича.

Полковник насмешливо фыркнул. В романтические сказки, как я поняла, он не верил. А я вот их любила… И поэтому сказала, улыбаясь:

– Вот зря вы так! Местные жители помнят легенду о могущественном колдуне. Он полюбил красавицу. Но девушка не ответила взаимностью – и погибла при очередной попытке сбежать от него… Тогда колдун превратился в этот камень.

– Девушек ему по округе было мало, что ли? – проворчал Андрей Николаевич.

– Значит, она была той самой, единственной, – тихо сказала я. – Мне всегда было жаль колдуна.

– Он – глупец.

– Он полюбил. И не смог отпустить. И пережил такую муку – узнал, что из-за его чувств погиб человек… Любимая…

Андрей Николаевич зафыркал, пытаясь сдержать смех.

– Вы не пробовали писать сказки? Про магические миры, которые столь популярны среди молодежи последнее время?

– Я их не пишу! – Возмущению моему не было предела. – Я их читаю. И очень-очень люблю!

– Простите. – Он уже смеялся в открытую. – Вы такая серьезная. Такая…

И он с такой нежностью посмотрел на меня, что злиться на него было невозможно.

А через неделю мы отправились на север, на спящее подо льдом озеро Зоркое – самое большое на нашем континенте.

– Вам не холодно? – обеспокоенно спрашивал он. Я только отрицательно качала головой. Ко мне он пришел с таким количеством меховой одежды, что сейчас, надев ее, я ощущала себя неуклюжим тюленем.

Солнечный день, сверкающие ледяные глыбы… Мороз.

– Вы знаете, – хитро улыбнулись мне, – в этих краях тоже есть легенда…

– И о чем она? – замерла я в нетерпении.

– Все не так мрачно. Здесь красавица-река убегала от сурового отца к любимому.

– И ей это удалось?

– Нет. С тех пор две реки обречены вечно убегать друг от друга. Легенда объясняет тот удивительный факт, что озеро обладает двумя круговыми течениями, которые движутся в разные стороны. Именно здесь добывают структурный лед.

В тот день мы обгорели – на лице остались непострадавшими лишь светлые пятна от очков, спасающих глаза от солнца. Мы их все-таки догадались нацепить. Андрея Николаевича я вылечила быстро – а вот себя тяжело. На следующий день пришлось обращаться к дежурной.

Вот так в моей жизни появился… Еще кто-то. Кто-то, с кем я чувствовала себя счастливой…

Меня поражало, с какой легкостью он строил для нас порталы. Андрей Николаевич услышал, должно быть, мои тихие слова о том, что я всегда мечтала путешествовать. И воплощал мою мечту в жизнь. Это было так тепло, волшебно, непривычно… Кто-то что-то делал для меня. Для меня одной! Кому-то каждый день было не все равно, как я его прожила…

Я доверяла выбор маршрутов ему. Попросила только однажды – мне нестерпимо захотелось побывать в Мирограде – самом восточном городе Поморья. Городе, обороной которого командовал мой отец. Где погибла вся моя семья.

Судьбе было угодно, чтобы я осталась в живых… Я никогда – при жизни моих – не была в Мирограде. Отца перевели туда перед самой войной – с юга Поморья, где прошло мое детство. Пока генерал Иевлев перебирался на новое место службы, мама с сестрой поехали в столицу – проведать меня в пансионе.

– Как ты, солнышко? – все спрашивала мама, что печалилась от разлуки больше меня самой. Она держала меня за руки и все заглядывала в глаза. Я же… настолько была под впечатлением от того, что магия целительниц мне подчиняется, настолько была… увлечена собой, что просто отмахнулась…

Как я? Замечательно! У меня же все получалось… Я почти умею лечить. И почти полноправная целительница!

Мама и сестра уехали к отцу – договорившись с начальницей пансиона, что заберут меня на зимних каникулах и будут навещать как можно чаще…

И все… Дальше была только война.

Для меня навсегда останется загадкой – почему отец не смог эвакуировать маму и сестру. Хотя… общественными порталами было пользоваться невозможно – транспортная система рухнула – интервенты озаботились. А ехать через всю страну, охваченную смутой…

Так что… Я была в Мирограде один раз – на открытии памятника отцу. И вдруг захотелось увидеть город таким, каким видели его они до войны, – океан, накатывающий на набережную, улыбающиеся люди. Ветер приносит звуки духового оркестра – играют модный вальс.

Я закрываю глаза… Мне кажется – еще немного – и я увижу маму. Сестру с ее всегда идеально уложенными локонами. Отца. Его фигуру с безупречной выправкой…

Сцепила руки – не плакать. Почувствовала спиной, как Андрей Николаевич сделал полшага ко мне и замер, почти касаясь.

– Подумайте о том, что часть их всегда с вами, – едва слышно сказал он мне на ухо. – Они радуются вашему счастью. Огорчаются вашим слезам… Они с вами – почувствуйте их… Это такое горькое… утешение. Но это единственное, что у нас с вами есть…

И я растворилась в этом городе. Я поверила, что мои рядом. Я танцевала вальс с Андреем Николаевичем. Потом мы ужинали в ресторанчике «Дары океана». Я смеялась. И они… Они были рядом – я их чувствовала! И они… Они были счастливы за нас.

Осень пролетела незаметно, и белоснежная зима торжественно вступала в свои права. На каникулы Андрей Николаевич убывал в командировку, на все праздники – он недовольно морщился, сообщая мне об этом.

Я огорчилась, но постаралась не подать виду. Отправилась к заведующей – и собрала себе все возможные и невозможные дежурства на праздники. А что? У меня все равно эти дни свободны – зачем людям, у кого есть с кем праздновать, настроение портить?