Онлайн чтение книги Кромешная ночь Savage night
18

Фэй, конечно, актриса. Насчет этого Босс был прав. Не знаю уж, сколько игры было в ее поведении по сию пору, но, возможно, она лицедействовала все время. Большая была на это мастерица. С тех пор как она увидела мокрые отпечатки, прошла неделя, и, если бы я не знал, что она их видела, я бы и подумать не мог, будто что-то не так.

В тот вечер, в воскресенье, она зашла ко мне в комнату, и мы точили лясы битый час, но за все это время она себя ничем не выдала. Потом мы были вместе в среду — то есть в самом полном смысле вместе , — и опять ни намека на то, что она знает. Ни разу ни словом, ни движением не прокололась, не выдала, что обозлена как незнамо кто.

Она ждала. Чтобы все улеглось, чтобы я поверил, будто она ничего не видела. Хотела застать врасплох.

Ждала целую неделю, пока в следующее воскресенье вечером…

Ох уж и неделька была!

Я думал, в колледже хуже, чем в ту пятницу, быть не может, но было хуже. А может, это просто так казалось, потому что проблем стало много больше, а меня много меньше.

Тут и телеграмма, о которой мне поведала миссис Саммерс. И напряженность с Фэй. Да еще Руфь. И Кендал. Джейк…

Джейк приходил домой почти к каждой трапезе. А раза два он даже завтракал с Кендалом и мной. По-прежнему он здорово прикладывался к бутылке, но косеть стал вроде бы не так зверски.

Он становился словно все больше, а я все меньше. С каждым днем я хоть на чуточку, но убывал.

Я сказал, что он крепко припадал к бутылке. Но в этом я его далеко обошел. Каждый завтрак просто требовал, чтобы я его заклинил парой стопариков, и только после этого шел на занятия. Вечером перед работой обязательно надо было клюкнуть еще, да и перед сном…

В четверг я даже взял с собой бутылку в комнату и назюзюкался чуть не в хлам. До того, что собрался идти будить Кендала, чтобы сказать ему: не могу, дескать, больше, совсем разболелся. Хотел сказать, что принимаю его предложение, ну, то: поехать на его машине в Канаду; я чувствовал, что он если и станет ломаться, то только для проформы, потому что, когда у человека настолько все враздрай, использовать его смысла нет. Он разрешит мне свинтить, я намылюсь туда, а через несколько дней приедет кто-нибудь от Босса и…

Но до такой степени напиться я не сумел. Все ж таки это слишком легкий выход: кое-какая слабая надежда у меня еще теплилась.

Надо было по-прежнему ждать и надеяться и наблюдать за тем, как тает, тает то, что от меня еще остается.

То, как я заваливаюсь в пропасть, казалось просто невозможным. Это надо же, чтобы столь многое пошло наперекос за такое короткое время! Наверное, я слишком долго шел по краю, так что даже слабенького дуновения оказалось достаточно, чтобы я заскользил вниз.

И я скользил — с каким-то даже облегчением.

Н-да…

Неделю как-то прожили. Вновь наступило воскресенье, захотелось пойти в церковь, опять увидеть миссис Саммерс, но сделать это я заставить себя не смог. Стал думать почему — почему мне хочется польстить ей, увидеть, как ее лицо просветлеет… но все, до чего я смог додуматься, это что я, видимо, ловлю ее на тот же крючочек, что и миссис Филдс.

Почти весь день я провел в пекарне — не только свою смену, а целый день. В итоге я пробыл там дольше Кендала, а уж его пересидеть — это надо очень постараться.

В конце концов пробило десять вечера, причем уже часа два мне было нечего делать, и я только слонялся из угла в угол. Так что, когда Кендал предложил скручиваться, никаких возражений я выдумать не смог.

Я принял душ и переоделся. Домой пошли вместе.

Он сказал, что я делаю успехи.

— Если что, смогу дать о вас самый лучший отзыв, мистер Бигелоу, — сказал он.

— Классно, — сказал я.

— Как, кстати, ваши занятия? Ничего? А то, может, помочь чем-нибудь? Все ж таки мы не должны забывать, что здешняя ваша карьера носит сугубо вспомогательный характер. Если работа мешает учебе, то есть главной причине вашего пребывания здесь, тогда лучше уж…

— Я понимаю, — сказал я.

Мы распрощались, и я ушел к себе.

Проснулся через пару часов, когда в кровать забралась Фэй.

Сняла халатик и вся ко мне тесно прижалась — теплая, мягкая и ароматная.

Из-за портьеры пробивался слабенький лучик луны. Падал на подушку, давая возможность видеть ее глаза. В которых, как я ни пытался, прочесть не сумел ни зги. Что ж, это тоже кое о чем говорило.

Я знал, что она вот-вот с чем-то выступит.

— Карл, — сказала она. — Мне надо с тобой поговорить.

— Да?

— Насчет Джейка. Он… он собирается на время процесса сесть в тюрьму.

У меня внутри все сплющилось, будто я получил кулаком в под дых. Потом я издал смешок и говорю:

— Шутишь!

Она покатала головой по подушке.

— Чистая правда, зая. Если он, конечно, мне правду сказал. Это как — очень плохо?

— Плохо, — сказал я. — Это очень плохо.

— Я не говорю, что он намерен смыться прямо сейчас. Сегодня он впервые об этом заговорил, но, судя по тому, насколько тюрьма ему ненавистна, прежде чем он соберется с духом, уйдет как минимум неделя.

— Но почему, — спросил я, — почему он это вдруг надумал?

— Господи! Да откуда ж я знаю, зайка!

— Ты говорила, будто он тюрьму не переносит. Говорила, что никогда по доброй воле туда не вернется. Дескать, он знает, что это вовсе ничего не изменит.

— Ну, так и ты мне говорил то же самое. Помнишь? — Она лениво завыгибалась под одеялом. — Почеши мне спинку, а, зая? Ну, там, ты знаешь где. Пониже.

Чесать ее я не стал. В тот момент, если бы я за ее шкуру взялся, то всю бы с нее так и спустил.

— Фэй, — сказал я. — Взгляни на меня.

— М-м-м? — Она запрокинула голову, изобразив взгляд свысока. — Вот так, Карл?

— К Джейку возвращается самообладание. Он сейчас куда в лучшем виде, чем был, когда я сюда приехал. Откуда вдруг эта идея — вернуться в тюрьму?

— Я ж говорю, зая: понятия не имею. Вообще чушь какая-то.

— Думаешь, он это всерьез?

— Наверняка. Когда он что-нибудь вобьет себе в башку — ну, как насчет тебя, например, — из него это колом не вышибешь.

— Понятно, — сказал я.

— А может, уско… Мы же ведь можем сделать это прямо сейчас, разве нет, Карл? Давай покончим с ним сейчас, и дело с концом. Чем скорее отделаемся, тем раньше сможем быть вместе. Я понимаю, тебе-то лишь бы подольше ничего не менять — тя-анем-потянем, но…

— Почему это? — удивился я. — Почему ты думаешь, что я специально тяну?

— Ну а что, скажешь нет, что ли? Ты тут прекрасно проводишь время. С этой своей милашкой… уродкой помоечной.

Я перебил ее:

— Не пойму, о чем, черт возьми, ты бормочешь?

— Да ладно, не важно. Проблема в том, что я не собираюсь больше с этим мириться. Даже если тебе такое положение очень нравится.

До конца она свои претензии ко мне проговаривать не стала, но я и так уже все понял. Дальнейшие уточнения привели бы только к скандалу. Вот только передраться нам не хватало!

— Я скажу тебе, почему я бы лучше подождал, — заговорил я. — Мне так велено. А слово человека, который это пожелание высказал, не просто сотрясение воздуха.

— Да какой… какая… — Ее глаза нервно забегали. — Не понимаю, какая разница…

— Я говорил тебе. Специально объяснял в подробностях.

— Да нет же, нет никакой разницы! Плевать мне, кто там что высказал. Мы можем это сделать сейчас с тем же успехом, что и в любой другой момент.

— Ну, ладно, нет разницы, — сказал я. — Говоришь нет, значит, нет, спорить не буду.

Она угрюмо посмотрела на меня. Я потянулся через нее к тумбочке, взял спички и прикурил.

Спичке я дал догореть почти до пальцев. Затем выронил, угадав точно в ложбинку между грудей.

—  Ууу-уф!  — Она прихлопнула и смахнула спичку, инстинктивный вскрик переведя в задушенное пыхтенье. — Ты что? Сдурел?

— Вот так же действует кислота, — сказал я. — Ну, не совсем, но похоже. Думаю, с этого места они начнут. Потом займутся тем, что выше.

— Но я… Я же ничего не…

— Мы с тобой в связке. Что сделают со мной, того и тебе не миновать. Только над тобой им будет куда интереснее работать.

Это я зря, конечно. Такое запугивание может выйти себе дороже. Нельзя позволять ей думать, что при попытке отыграть в кусты она ничем особо не рискует — все равно, мол, кранты. Но… вы же сами видите: насколько я мог судить об этом, она уже начала меня дурить! Или вот-вот начнет. И если можно довести до ее сведения, чем это чревато…

— Ты уверена? — спросил я. — Может, ты его как-нибудь не так поняла? Фэй, если сомневаешься, лучше скажи.

— Я… я… — Она поколебалась. — Н-ну, в общем-то, я, может…

— Давай без уверток. Если это так, я должен знать.

Ее голова неуверенно качнулась.

— Д-да нет, все так.

— Понятно, — сказал я.

— Я… я поговорю с ним, Карл! Я его заставлю! Он послушает меня. Я заставлю его передумать.

— Сперва ты его на это подговорила, — усомнился я. — Потом будешь отговаривать. Ну-ну, детка. Не многовато на себя берешь?

— Да ну, ну что ты… Почему ты думаешь, что я…

— Не валяй дурака, — сказал я. — Как с ним договорились, небось знаешь? Джейк будет пай-мальчиком, за это ему дадут множество послаблений в режиме, правильно? Посидит себе в безопасности, вы будете часто видеться, и нисколько от него не убудет. Так?

Она закусила губу.

— Но может быть, он это просто так сказал. Может, он знает, что я совсем не…

— Возможно, — кивнул я. — Все может быть. Но ты сама сказала: если ему что-то в голову втемяшится, переубедить его трудно.

— Но если… Ах, Карл, зайка! Что они теперь с нами…

— Ничего, — сказал я, лег снова рядом с ней и притянул ее к себе. — Я с этим разберусь. Нам следовало ждать, но если не получается…

— Ты уверен, что так можно? Карл, ты уверен?

— Уверен, — соврал я. — Этот вопрос я решу. В конце концов, Джейк мог и сам дозреть до такой мысли. О том, что это не так, они же не знают.

Она перевела дух и немного расслабилась. Я продолжал утешать ее: мол, ничего, нормально, и через какое-то время от нее избавился. Она проскользнула обратно в свою комнату.

Я откупорил поллитровку, сел на край кровати, стал пить. Когда заснул, было светло как днем.

…Боссу я позвонил из телефонной будки в том самом тихом маленьком барчике. Он сразу взял трубку и первым делом спросил, откуда я звоню. Одобрил: правильно, дескать, молодец. Понятное дело, правильно: что ж я, совсем баклан тупой? Из баров туда-сюда звонит столько всяких пьяниц, что на их звонки никто и никогда внимания не обращает.

Но я знал, что про себя-то он вовсе меня не одобрил. Мне бы вообще ему звонить не следовало.

Он сказал, что перезвонит. Я повесил трубку и, пока он переходил к другому аппарату, успел опрокинуть еще пару стопок.

— Так, ладно, Чарли, — вновь пошел ко мне по проводам его голос. — Что там у вас?

— Я насчет нашего товара, — сказал я. — Похоже, скоро он на рынке будет в дефиците. Чтобы купить, надо действовать быстро.

— Что-то я вас не понимаю, — сказал он. — Вы бы лучше прямо говорили. Не думаю, что наш разговор можно совершенно закодировать, оставив смысл при этом сколько-нибудь внятным.

— Хорошо, — отозвался я. — Джейк говорит о том, чтобы на время процесса сесть в тюрьму. Всерьез он это говорит или нет, я не знаю, но я подумал, что лучше перестраховаться.

— Стало быть, вы хотите сделать это сейчас. В ближайшем будущем.

— Ну… — Я поколебался. — Когда он будет в тюрьме, я уже ничего сделать не смогу.

— А мы ведь не так договаривались, Чарли.

— Я знаю, — сказал я, — но я…

— Вы сказали, он с кем-то говорил на эту тему. С кем?

— С миссис Уинрой.

— Понятно. И она по-прежнему располагает полным вашим доверием, Чарли? Вы помните, конечно, что у меня насчет нее были кое-какие сомнения.

— Думаю, она говорит правду, — сказал я.

— А почему вдруг Джейк решил сесть в тюрьму, она не говорит?

— Не говорит. Джейк не сказал ей.

— Странно. — Он помолчал. — Я нахожу ситуацию слегка загадочной.

— Послушайте, — сказал я. — Я понимаю, это звучит голословно, но у Джейка наполовину съехала крыша. Он мечется.

— Минуточку, пожалуйста. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но миссис Уинрой как раз и должна была держать Джейка в пределах досягаемости — или нет? Вы были совершенно уверены, что сможете это обеспечить, не так ли? А теперь происходит обратное.

— Да, сэр, — сказал я.

— Почему, Чарли?

— Я не знаю, — сказал я. — И я не знаю, в самом ли деле он собирается сесть.

На этот раз он молчал долго. Я почти решил уже, что он повесил трубку. Но тут он тихо усмехнулся и говорит:

— Что ж, делайте, что находите необходимым, Чарли. Если считаете, что иначе нельзя.

— Я понимаю, что вы по этому поводу думаете, — сказал я. — Я прожил тут недостаточно долго и… Понятно, выглядело бы куда лучше, если бы я подождал.

— Несомненно. Да тут еще и пресса, это дело будут мусолить неделями. Или, может быть, вы об этом запамятовали, занятые налаживанием личной жизни?

— Послушайте, — сказал я. — Так все-таки можно или нет? Я хочу знать.

Он не ответил.

На сей раз он и впрямь повесил трубку.

Я взял со стойки бара свои книжки и пошел в школу. Ругая про себя Фэй, но вполсилы. Сам виноват, зачем было ее впутывать!

Насчет нее Босс с самого начала был против. Если бы она была не в курсе и Джейк сам бы надумал спрятаться в тюрьму, я был бы не виноват. А так…

Что ж, многое теперь зависит от дальнейшего развития событий. Если все сойдет нормально, меня не тронут. Нет, денег, понятное дело, мне не видать. А если у меня хватит наглости и дури про них заикнуться, дадут какие-нибудь крохи и отбуцкают. А так, скорее всего, просто оставят здесь — это и будет мне плата. Оставят здесь гнить без денег, помимо той малости, что у меня была, и без возможности заработать. Чтоб я тут кое-как перебивался какой-нибудь нищенской работенкой, покуда могу с ней справляться, а потом…

Босс всем этим от души позабавится. А насчет ада — того, о котором я тут уже говорил, — он тоже знает, что глубоко рыть до него не надо.

Но если дело гладко не пройдет…

Да какая разница. Победить мне все равно не светит.