Онлайн чтение книги Сотня Hundred
2 - 0.1

Прошла неделя с тех пор, как Дикарь напал на Королевство Гутенбург на территории Британии.

Дети вокруг меня, рыдая, звали своих мам и пап — тех, кто не вернулся.

Я была такой же.

Потеряв родных во время нападения Дикарей, я все повторяла «Мама, мама…», а сама плакала и обнимала колени в углу института, где разместили всех детей, оставшихся сиротами.

Я знала, что больше никогда ее не увижу.

Моя мама умерла, защищая меня от обломков.

Несмотря на то, что в то время я была еще очень маленькой, я смогла воспринять понятие «смерти».

И все же, чтобы убежать от этой суровой и болезненной реальности, я много раз повторяла «мама».

Я вспомнила ее улыбающееся лицо, оно могло осчастливить меня хотя бы на мгновение.

Но вскоре меня снова настигло одиночество…

Я снова позвала её.

Когда это повторилось снова, я услышал голоса, говорящие друг другу, чтобы с этого момента они старались вместе.

Это были маленькие дети, которые образовали кольцо и подбадривали друг друга.

Я смотрела на них и завидовал им.

Мне некому было утешить меня, некому было сказать мне жить и отдавать все вместе с ними.

Мало того, у меня даже не было знакомых в этой стране.

Это произошло из-за того, что нападение Дикаря произошло во время аккомпанемента моей маме, пианистке, и, следовательно, приезда в Гутенбург.

Но кто-то громко спросил меня.

— Могу я поговорить с тобой кое о чем, если ты не возражаешь? Мы оба здесь никого не знаем, и у нас есть свободное время...

Я удивленно подняла лицо.

Цвет волос и кожи мальчика, который отражался в моих глазах, был немного желтоватым, он, казалось, был из той же страны, что и моя мать, родился и вырос в Империи Ямато.

Когда я подумал, что они, наверное, братья и сестры, мальчик представил ее.

— Это моя младшая сестра Карен. Давай, Карен, поприветствуй ее.

Однако девушка, которую представили как Карен, испугалась и спряталась за его спину – похоже, она и не вылезала.

 Даже когда он сказал ей, она только покачала головой влево и вправо и даже не попыталась. Несмотря на то, что он вел себя так, словно был шокирован таким исходом, мальчик снова перевел взгляд на меня.

— Виноват, она просто очень застенчивая. Если тебя это устраивает, не могла бы ты сказать мне свое имя?

— Сакура.

Я ответила.

— Сакура, да? Ты тоже родилась в Ямато? Хотя, ты не выглядишь так…

Для него было вполне естественно так думать, поскольку цвет моих волос и кожи вовсе не был типично азиатским.

Когда я сказала это, улыбающееся лицо моей мамы всплыло в моей голове, и, прежде чем я это поняла, я была тронута до слез.

— Ах, это… извини… Наверное, сейчас не время говорить об этом.

Мальчик, который вел себя несколько взволнованно, начал что-то нащупывать в своей сумке, которую он держал в руках.

— Есть что-то, что тебе нравится? Если ты чего-то хочешь, я могу дать тебе что угодно.

— …Мама…

Несмотря на то, что он имел в виду всевозможные сладости, которые он мог вытащить из своей сумки, я сказала это. Я не хотела быть груба к нему или что-то в этом роде. Просто ничего, кроме этого, не приходило мне в голову.

Разумеется, на его лице появилось обеспокоенное выражение.

— Эм, может что-то еще?

— Песни…

Это было следующее, что пришло мне в голову.

— …Песни?

Я кивнула.

— Песни… например, пение? Какие песни?

— Песня, которую моя мама сыграла для меня. Когда мне было грустно или весело, моя мама включала мне эту песню.

— Если это так, то спой для нас. Как только мы это узнаем, мы, вероятно, тоже сможем ее спеть, чтобы мы могли спеть ее вместе.

— Это невозможно…

— Почему? Она настолько сложная?

— Потому что мама сочинила эту песню ради меня…

Это было все, что у меня осталось от нее — важное сокровище.

— Твоя мама сочинила для тебя песню?

— Она была пианисткой…

— Тогда спой эту песню для нас.

— Эх…

— Заниматься чем-то вроде написания песен — это прекрасно, не так ли? Я хочу попытаться услышать её. Разве это плохо?

— Это не совсем так…

Я была счастлива услышать, что моя мама была потрясающей.

Они хотели услышать песню моей удивительной мамы.

Так что я внезапно начал петь ее.

Нежная песня – как колыбельная.

Это был первый раз, когда я пела одна, и я много раз плакала, но я смогла правильно спеть ее до конца.

— Это было здорово!

Мальчик зааплодировал.

— Правда…?

— Я не слишком хорошо разбираюсь в музыке, но я так думаю. Как насчет тебя, Карен?

Тебе понравилась?

Карен согласившись кивнула.

— Я думаю, ты хороша.

Это был первый раз, когда я услышала голос его младшей сестры.

— Эм, что-то вроде этого, да?…

Когда мальчик начал петь, его сестра тут же надула губки.

— Нии-сан, твой тон режет уши.

Его тон определенно был ужасен.

— Если это так, попробуй спеть сама, хорошо?

В тот момент, когда он сказал это, она вдруг начала петь.

Это был очень чистый и красивый голос.

— О, разве это не многообещающе?

После того, как мальчик озвучил свое удивление, он тоже снова начал петь, словно пытаясь догнать ее. Однако их голоса плохо сочетались.

Голос мальчика был слишком запоздалым.

— Нии-сан, глуховат…

— Просто я немного неуклюж.

Я невольно рассмеялась над их обменом мнениями.

В то же время я это поняла.

Это был первый раз, когда будучи разлученной с мамой, я могла смеяться.

Потом я пела вместе с ними…

Через три часа мы все трое, наконец, смогли хорошо гармонировать. Мы закричали «Ура» и вместе рассмеялись.

Я не знаю, что случилось с теми братом и сестрой после этого.

На следующий день после нашего знакомства меня взял под опеку мой отец, которого я не могла вспомнить, и я покинула учреждение.

Естественно, я больше никогда не встречала их, но я никогда не забывала тот день.

Благодаря тому дню я полюбила петь и смогла найти смысл жизни и какой-то способ бороться в этом мире.

Благодаря им я смогла преодолеть все трудности на своем пути.