Онлайн чтение книги Темные боги. Книга 1. Сумеречный город The City of Dusk
II

Риша Вакара просила смерть принять ее, и смерть снова ей отказала.

Тропа не была ни ровной, ни прямой. Она плавно извивалась, как утыканная острыми камнями и блестящими осколками перидота и оникса змея. Вдоль тропы были установлены указатели – воткнутые в землю длинные тонкие кости с красными лентами на концах. Если бы Риша сошла с тропы, она бы потерялась навсегда.

Земля скрипела под подошвами туфель, каждый шаг вызывал всплеск могильного запаха. Вдоль тропы дул холодный ветер, несущий с собой затхлый дух спрятанной глубоко под землей усыпальницы.

Как бы Риша ни старалась, она не могла определить источник этого ветра – все за границами тропы скрывала самая обычная и неподатливая темнота.

Внутри этой темноты клубились неспособные куда-либо переместиться души.

Риша шла столько, сколько могла, столько, сколько ей позволила тропа. И, как это всегда случалось, тропа внезапно оборвалась, превратившись в закрученную спиралью тень, через которую нельзя пройти.

Как приношение Риша положила на тропу ветку кипариса и только после этого прижала ладони к барьеру.

Боль свернулась в клубок внизу живота и сжала в петле сердце. Риша стиснула зубы. Боль поглаживала изнутри нежную кожу горла, пробегала по артериям по всему телу, словно издеваясь, мягко указывала Рише на все ее уязвимые места, на все ворота, через которые в тело входит смерть.

Но Ришу волновали одни-единственные ворота – те, которые были перед ней.

За ее спиной зависли три души, которые до этой встречи бродили неприкаянные по некрополю, печальные бесплотные существа, не знающие ни смысла своего существования, ни направления, в котором им двигаться дальше. Риша хотела отправить их домой, хотела, чтобы они ушли в иной мир, пока чья-то злая воля не вселила их в разлагающиеся трупы и не заставила творить зло.

«Он узнал, что я спала с другим… – шептал тихий, как шелест листьев, голос. – Он разозлился…»

«Моя дочь устала обо мне заботиться… – прошептал другой. – Я напился, чтобы заглушить боль, и выбросился из окна…»

Риша закрыла глаза и, чтобы не слышать эти голоса, нырнула в шорох потоков собственной крови. Теперь она слушала только неровный стук своего сердца. И темнота тоже как будто ее слушала. Риша ощущала осколки костей в земле и мерцающие самоцветы вдоль тропы.

А за барьером – бесконечные до головокружения просторы Мортри. Сила за этим барьером была просто колоссальной. Пульс Риши пел с этой силой, у них была одна цель – прожечь дыру между мирами.

Как и всякий раз до этого, все ее усилия ни к чему не привели. Как бы Риша ни старалась, барьер не поддавался, упирался, как сильная ладонь в грудь. Риша зарычала и надавила еще, пытаясь найти хоть какую-то трещину. Все без толку – барьер не поддавался.

– Прошу, – прошептала Риша в собственные руки, обращаясь к темноте, к Мортри, к ее части наследия по праву крови, к царству, к которому взывала ее сила.

К царству смерти.

– Тхана, ты слышишь меня? К тебе взывает твоя кровь. Тхана, я здесь. Прошу, откликнись.

Тишина. Даже души у нее за спиной умолкли.

У Риши задрожали руки, но она продолжала давить, искусно и осторожно вплетая свою силу в возникающий перед ней рисунок. Этому ее научил отец. С помощью этого рисунка можно было снимать проклятия и взламывать печати.

Сначала присутствие проявилось как легкий ветерок с запахом изморози на камнях. Риша ощутила нежное прикосновение к щеке, подняла голову, и у нее перехватило дыхание.

Тхана… или скорее иллюзия Тханы была прекрасна в своей темноте.

Риша знала, что эта богиня, вплетенная в сердце Мортри, не снизошла бы до того, чтобы покинуть свой трон силы и приблизиться к месту, где ее царство граничит с Витае – царством жизни. Риша смутно видела ее сквозь барьер – высокая, босая, с серовато-коричневой кожей и четырьмя руками. Богиню окутывала тончайшая черная вуаль, а на голове у нее был венец из реберных костей, острых, как волчьи клыки.

Риша ни секунды не сомневалась: если она бросится в ноги богини Тханы и прикоснется к краю ее вуали, то тут же превратится в горстку праха.

Тхана протянула к Рише костлявую руку, а Риша, вопреки здравому смыслу, потянулась к ней.

И тут созданный Ришей рисунок начал рассыпаться.

– Нет! – закричала она, стуча ладонями по барьеру. – Прошу, ты должна…

Но иллюзия богини уже исчезла.

Невидимая рука продолжала отталкивать Ришу, как рука раздраженного родителя отталкивает упрямого ребенка. Она напряженно вглядывалась в размытую картину Мортри за барьером, по спине ползли капельки пота. Ей надо было хоть немного приоткрыть этот барьер, чтобы создать мостик, по которому смогут уйти души…

Как от удара, Ришу отбросило назад. Она вскрикнула, отшатнувшись на пару шагов, и оказалась в опасной близости с указателями.

Связь с тропой рассеялась. Риша затратила слишком много сил на то, чтобы на ней удержаться.

Она опустилась на одно колено на твердую землю. Ее окружали тени склепов небольшого города мертвых. Три потерявшиеся души разбежались и спрятались между колоннами и мраморными плитами надгробий.

Не получилось. Опять.

– Вижу, снова все пошло не по плану?

Риша вздрогнула.

На надгробии рядом с тем местом, где она стояла, лежала Таисия, закинув руки за голову.

– Не стоит тебе здесь разлеживаться, – сказала Риша. – Это неуважение к умершим.

– Уверена, они не против. – Таисия села и постучала по крышке гробницы. – Непохоже, что я, отдыхая тут, как-то тревожу их сон.

Риша даже не стала спрашивать Таисию, как та узнала, где ее найти. Они так часто сталкивались в некрополе, что его уже можно было назвать обычным местом их встреч.

Когда-то это место смерти и разложения вызывало у Таисии страх, но она подросла, и эти времена прошли. Хотя, возможно, немного страха ей бы не помешало.

– Снова пыталась пробиться через барьер?

Таисия поправила меч на ремне и села, свесив ноги с надгробия.

Риша поморщилась от боли, которая все еще не покидала ее.

– Надо как-то выпустить заблудившиеся души. Но сколько я ни старалась, опять ничего не вышло.

– А я предупреждала, что в одиночку не получится.

Риша начала закипать от злости, но смогла удержаться и ответила более или менее спокойно:

– Я ищу слабые места. Это мне и полагается делать.

– А я? – В притворном удивлении Таисия подняла брови. – Даже не понимаю. Мне-то что делать? Ходить по ночам в базилику и умолять Никса? – Она изобразила, будто стучит в дверь. – Привет, Никс! Да, это я! Давненько тебе не молилась. Так невежливо с моей стороны. Не против, если поставлю чайник? А там и поболтаем, ага?

Риша хотела рассмеяться, но, чтобы не доставить удовольствие Таисии, притворилась, будто закашлялась.

Таисия не могла понять ее до конца, но Риша на это и не рассчитывала. И не только потому, что Риша была наследницей, а Таисия нет. Они происходили от разных сил, представляли разные миры, и у них были разные боги.

– А ты пыталась сделать подобное с реальным порталом в Мортри? – спросила Таисия.

Риша покачала головой:

– В базилике барьер особенно крепкий. Здесь – единственное место, где я пока смогла продвинуться. – Риша отряхнула землю с шальвар. – Вот только продвижение это совсем ничтожное. Ладно, а теперь скажи, чего ты хочешь?

Таисия с обиженным видом приложила ладонь к груди:

– Я лишь хотела спросить, купила ли ты платье для празднества?

– Ты про День осеннего равноденствия?

– Нет, я про Ночь богов. Мое платье для равноденствия уже не первой молодости.

Риша даже растерялась. Она сама на могла понять, как забыла о приближающемся празднестве, при том что оно было первым в ее жизни и второго она уж точно не застанет.

Ночь богов случалась только раз в сто лет. В этот день Космический Масштаб Вселенной, колыбели четырех миров, идеально выравнивался, каналы энергии расширялись и магия становилась особенно сильной.

Когда-то на этом грандиозном празднестве дома демонстрировали силу своих богов-прародителей, а потом Запечатывание перекрыло движение энергий между мирами.

Но жители Нексуса всегда любили праздники и, как рабы привычки, не собирались от них отказываться. Празднество начиналось за две недели до Ночи богов, и в самый главный день торжества происходили по всему городу.

– Я пока не купила платье, – ответила Риша. – Время еще есть.

– Понятно. Можешь пойти с нами, когда мы подготовимся. – Таисия спрыгнула с гробницы, и они обе повернулись к выходу из некрополя. – Признаюсь, я очень жду этого праздника.

– Даже не понимаю почему. Отлично помню, как ты на последнем говорила, что тебе надоело наблюдать за тем, как Данте виляет задом.

Таисия пожала плечами:

– Я просто хотела побаловать себя закусками. – Она внимательнее посмотрела на Ришу. – Кстати, мне нужно кое-какое вещество, и, как по мне, только у тебя его и можно достать.

Вот оно, началось.

– Что за вещество?

– Кальцефит.

Риша с трудом сдержалась, чтобы не вздохнуть от бессилия. Кальцефит – это порошок из измельченных костей тех, кто был реанимирован.

– Ты ведь знаешь, что это незаконно? Особенно если учесть последние репрессии.

Таисия снова беспечно пожала плечами.

– У меня его нет, – сказала Риша, – потому что, останови меня, если повторюсь, это незаконно.

– Но ты можешь…

– Я не собираюсь никого для тебя реанимировать.

– Ну, не целиком, а хоть какую-то часть?

– Нет.

– Руку, например?

– Тая, нет.

Таисия запрокинула голову и притворно трагически вздохнула:

– Прекрасно.

Риша хотела спросить, зачем это нужно, но понимала, что прямого ответа не дождется. К тому же Таисия всегда была любопытной, особенно в отношении силы Риши.

* * *

Риша живо вспомнила тот день много лет назад, когда Таисия появилась в ресторане, где члены дома Вакара устроили долгий обед. Риша тогда извинилась перед всеми за столом и пошла за Таисией к черному ходу, где клубился пар из кухни и звенело в ушах от криков поваров и звона посуды в мойках.

Таисия вытащила из-за пазухи сверток, развернула и показала Рише дохлую крысу.

– Ты хочешь, чтобы я ее реанимировала? – спросила Риша.

– Если реанимация означает возвращение к жизни, то да.

В ту пору Риша только начинала практиковаться: тайком пыталась оживлять найденных возле виллы жуков и прочих насекомых. Самый первый опыт реанимации – дохлая муха на подоконнике в ее комнате. Когда муха зажужжала и начала кружить по комнате, Риша испытала невероятную гордость.

Почему бы не попробовать с крысой?

Та крыса уже начала вонять, шерсть у нее местами облезла, а сама тушка закоченела. Но Риша хотела узнать, получится ли у нее, и обратилась к силе внутри себя.

Кости загудели, и от этого гула заныли зубы. Риша как будто бы создала свой собственный ветер, небольшое кольцо холодного воздуха, от которого пахло темнотой и сыростью. Она установила связь с землей и с чем-то еще более далеким, с очагом неосвоенной энергии, с каналом между этим и иным мирами.

Потом нарисовала пальцем в воздухе рисунок реанимации. Отец говорил ей, что для начертания особых заклинаний следует использовать нить, но тот случай был таким естественным для рода Вакара, что можно было легко обойтись и без нити.

Когда Риша постучала пальцем по спине дохлой крысы, та почти сразу задрожала, потом вскочила и наклонилась сначала в одну сторону, потом в другую.

Таисия вскрикнула от ужаса и восторга.

Но тут появился отец Риши и избавил бедную возвращенную с того света крысу от мучений. Таисия вернулась к себе, а Ришу наказали, запретив неделю покидать виллу ее дома.

– Пробуждение мертвых – это не забава, – предупредил ее Рат Вакара.

– Но ты постоянно это делаешь, – возразила она. – Это твоя работа, и скоро наступит день, когда это станет и моей работой тоже.

– Мой путь не станет твоим, мэри пьяр[5]Любимая (хинди).. Если я когда-нибудь еще застану тебя за подобным занятием или выяснится, что ты делаешь это без присмотра, расплата будет куда серьезнее, чем в этот раз.

Он также предостерег Ришу от встреч с Таисией. Но предупреждения не подействовали, Риша продолжила упражняться в оживлении жуков и находила способы встретиться с Таисией – они обе втайне восхищались способностями друг друга.

* * *

И вот теперь они молча шли по тропинке между арками и памятниками из мрамора и песчаника.

Когда Таисия думала о смерти, она представляла кости, гниющую плоть, черную землю и пожелтевшие зубы в вывалившихся челюстях. А когда о смерти думала Риша, она мысленно видела старый мрамор, и священную землю, и силуэты того, что было лишено своего первоначального предназначения. Она чувствовала пустоту отобранного дыхания и неосуществленных возможностей, прикосновение гладких костяных пальцев к своей ладони. Смерть была красивой и печальной, и она никогда не означала конца.

Рише попалась на глаза деревянная сторожевая башня, совсем недавно установленная на краю некрополя. Теперь там днем и ночью дежурили стражники. Если реанимированные трупы сбегут из некрополя, все внимание сразу переключится на ее дом.

Но когда на прошлой неделе на площадь возле дворца обрушился целый шквал духов, к этому никто не был готов.

* * *

– Я сначала… сначала услышала звук, – заикаясь, отвечала стражница на расспросы Риши и ее отца. – Такой жуткий стон, как будто земля раскалывается пополам. А потом они… они как будто хлынули откуда-то. – Стражницу трясло, взгляд у нее стал отсутствующим. – Они превратились в облако над некрополем. Все эти шепоты и стоны, извивающиеся конечности… Только это были не конечности, это было что-то вроде бурлящей воды…

– Это мы можем себе представить, – четко, но мягко сказал Рат Вакара.

Стражница кивнула, от волнения у нее по вискам стекали капельки пота.

– И там было странное такое, черное свечение, а потом они все устремились на восток. Как какой-то коллективный разум.

И собрались в одном месте, где стали срывать двери с петель, разбивать окна и проламывать крыши. Риша хорошо помнила, как стояла там, потрясенная, не отрывая глаз от этого зрелища: лужи застывающей на щербатой брусчатке крови, толпы зевак на тротуаре…

Семью Риши допросили, так как они владели некромантией, но король Фердинанд заявил, что все произошедшее – следствие заклинаний. После исчезновения духов был обнаружен большой начерченный на земле круг, значения которого никто так и не смог разгадать.

* * *

Когда две девушки дошли до высокой мраморной арки на входе в некрополь, Таисия повернулась к Рише:

– Скажи, для тебя убить человека – как пальцами щелкнуть?

Риша, которая все это время думала о своем, резко остановилась.

– Таисия!

– Ой-ей. Ты называешь меня полным именем, только когда я ляпну какую-нибудь глупость.

– Да, и такого жуткого вопроса я еще от тебя не слышала! Конечно это не так.

Во всяком случае она никогда не пыталась вот так просто взять и кого-то убить.

– Что на тебя нашло?

– Прости, прости, я слышала, как люди болтают, вот и спросила.

– И почему кому-то пришло такое в голову?

– Ты знаешь почему. – Таисия сунула руки в карманы.

Риша знала. Некоторые шептались, что Вакара имели отношение к случившемуся и что это было как-то связано с желанием сместить с трона короля Фердинанда.

Увидев, как изменилось лицо Риши, Таисия слегка толкнула ее плечом:

– Да ладно, не злись. Ты ведь можешь на щелчок пальцев отправить этих заклинателей на тот свет, верно? Если так, значит можешь использовать их, чтобы добыть немного кальцефита.

– Зачем тебе… Ладно, все, не хочу ничего об этом знать. – Риша повернулась к ожидавшей ее карете дома Вакара со стражниками в черно-золотых мундирах. – Я имею дело с людьми после их смерти, а не до того. Что бы ты там ни задумала, развлекайся, но меня в свои дела не вмешивай.

– Ты много теряешь! – крикнула ей в спину Таисия.

Риша не смогла сдержать улыбку.

Карета поехала в сторону виллы, а она, выглянув в окно, успела увидеть, как ее подруга исчезает в вечерних сумерках.

Вилла дома Вакара была образцом паритвианской архитектуры, в ней чувствовалось давнишнее влияние иммигрантов на Нексус. В центре виллы стоял главный дом с четырьмя невысокими, но довольно массивными башнями по углам, плавные линии и симметричные детали придавали его облику строгость и красоту.

Лакеи распахнули ворота, и Риша быстро прошла в открытую, выложенную сине-золотой плиткой галерею, которая, словно артерия, вела к главному дому.

Любимым местом на вилле у Риши был внутренний двор; в солнечные дни она часто читала там, уютно расположившись в шезлонге. Именно там поздней весной и ранним летом Вакара устраивали приемы для самых близких. Гости усаживались на подушки вокруг низкого стола, а прислуга разносила блюда традиционной паритвианской кухни: карри из цветной капусты с дробленым миндалем, тушеную чечевицу с травяным йогуртом, рис с шафраном, кусочками курицы и зернами граната и десерт из ореховой пасты в серебряной фольге.

Внутренний двор был опоясан крытой галереей, из которой можно было попасть в разные части дома. Риша направилась к восточной двери, и тут с противоположной стороны из главной гостиной ее окликнула мать.

– Риша? Подойди ко мне, пожалуйста.

Дарша Вакара сидела на подушках, а вокруг нее лежали гирлянды. В воздухе густо и приторно пахло календулой и лилиями. Рише был очень хорошо знаком этот запах.

– Кто умер?

– В Нексусе люди каждый день умирают, а многие живые хотят для своих любимых погребальные венки.

Дарша отвечала, не прерывая работы, – она оплетала цветами толстую белую веревку, а к цветам, кроме веточек лавра и шалфея, добавляла крохотные колокольчики, которые позвякивали при каждом ее движении. Синяя хагра-чоли[6]Хагра-чоли – традиционный костюм женщин Индии, то же, что и лехенга-чоли. Хагра, или лехенга, – юбка, чоли – блуза. Дарши была усыпана цветочными лепестками.

– И они думают, что немного цветов и травы защитит их умерших от побегов или похищений? – спросила Риша.

В последние недели в дом Вакара приходили странные сообщения: стали пропадать трупы, причем свежие и всегда тех, кто умер в результате несчастного случая или от болезни. Все разного возраста, но не было ни одного старше сорока.

Но самым странным было то, что трупы всегда возвращались. Чуть более разложившиеся, но в остальном никто не пострадал. Если не считать случая двухнедельной давности, когда вернувшийся труп встал без чьей-либо помощи и напал на свою семью.

* * *

– Такое происходит крайне редко, – сказал отец Риши, разобравшись с тем случаем. – Но иногда мертвые отказываются оставаться мертвыми, причиной тому могут быть неисполненные желания, кровная месть… Сильные желания имеют свойство переходить за грань смерти. Если у недавно умершего остаются сильные желания, они передаются его духу.

– И что это значит? – спросила Риша. – Такое случается часто и с разными, как будто выбранными наугад духами?

– Этого я пока не знаю. – Отец тяжело вздохнул. – Возможно, все дело в том, что чем больше духов скапливается в одном месте, тем беспокойнее они становятся. Или так, или кто-то их забирает.

* * *

Дарша недовольно посмотрела на дочь из-под длинных ресниц. Ее глаза были подведены каялом[7]Каял – известный с глубокой древности состав для подводки глаз, мог включать сажу, растертые минералы, растительные вещества., хотя такому красивому лицу можно было и не добавлять выразительности какими-то искусственными средствами.

– Погребальные венки, благословленные семьей Вакара, дарят им успокоение.

«Не говоря о том, что с их помощью мы набиваем себе карманы», – мысленно добавила Риша.

Для Вакара смерть была выгодным делом. В детстве Риша по многу часов проводила рядом с матерью, связывая гирлянды и изучая каллиграфию для написания благословений и заклинаний.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет, я позвала тебя, чтобы поделиться новостями. – Дарша отложила незаконченную гирлянду. – Похоже, король Фердинанд разослал приглашения нескольким лордам парламента Паритви, желая обсудить усиление нашего альянса.

Паритви периодически, когда речь заходила о войне, бывало союзником Ваеги. Даже притом что у них имелись давние пограничные споры, они всегда старались сохранять открытые торговые маршруты.

А еще семья Вакара, в отличие от других домов, могла похвастать тем, что в их венах течет значительная часть паритвианской крови. Род Вакара был основан сотни лет назад, когда далеким паритвианским родственникам тогда уже умершего короля была передана корона и двое оставшихся преемников в борьбе за нее смертельно ранили друг друга на дуэли.

– Это на него не похоже, – заметила Риша.

Король часто игнорировал посторонних советников и предпочитал своих, тщательно отобранных и специально подготовленных.

– Последние события… подтолкнули его к действию. Он хочет убедиться, что, если потребуется, мы можем рассчитывать на поддержку паритвианцев. Но это еще не все новости. – Дарша прищурилась от скрытого удовольствия. – Я слышала, у одного из паритвианских лордов имеется весьма многообещающий сын…

Риша очень хотела демонстративно тяжело вздохнуть, но сдержалась.

– Амаа, – обратилась она к матери, – ты правда думаешь, что сейчас время это обсуждать? Я близка к…

В гостиную вошла служанка, Риша умолкла, ожидая, пока та нальет матери чашку чая.

Как только служанка ушла, она продолжила, но уже гораздо спокойнее:

– Я близка к тому, чтобы вычислить, как разобраться с этими задержавшимися душами.

– О да, доступ в Мортри. – Мать Риши умела, даже отпивая маленький глоток чая, выразить свое презрение или недовольство. – И как успехи? – поинтересовалась она и выразительно посмотрела на перепачканные в земле шальвары дочери.

Несколько месяцев назад это замечание могло бы сильно ранить Ришу. Тогда Дарша пыталась убедить дочь, что та зря теряет время и силы и, более того, может пострадать. Но теперь Риша привыкла к неодобрению матери; Дарша, пусть и не открыто, не одобряла все, что она делала.

– Я просто не оставляю попыток, – твердо сказала Риша. – И я, если потребуется, кулаками пробью брешь между Витае и Мортри.

– И что потом? Даже если ты разберешься с духами и заклинаниями, разве это повлияет на твое положение как наследницы дома Вакара?

Так далеко Риша не заглядывала, все ее мысли были сфокусированы на Мортри и на ее ответственности перед постепенно умирающим Нексусом.

– Знаешь, – Дарша аккуратно поставила чашку на блюдце, – брак с высокопоставленным лицом другой страны дает определенные преимущества.

Риша прекрасно понимала, к чему клонит мать. Ни для кого не было секретом, что Святой Король, чей род был давно благословлен богами, не имеет наследников. Некоторые из прежних монархов Ваеги имели детей от связи с богами, и, хотя эти дети сами никогда не правили, их потомки могли претендовать на эту честь.

– Я говорю о защите, – добавила Дарша. – Его величество, к счастью, снял с нас подозрения в том нападении, но горожане после этого не перестали перешептываться, что оно, мол, было неким вероломным трюком с нашей стороны. – Тут Дарша заговорила мягче: – Риша, я хочу, чтобы твой план сработал, но он нереалистичен и, честно говоря, наивен. И потом, тебе двадцать один год, я в этом возрасте уже целый год была замужем.

«Как будто, кроме брака, в этой жизни больше не к чему стремиться», – подумала Риша, но говорить этого вслух не стала.

Дарша взяла лежавшую на коленях гирлянду и продолжила работу.

– Я обсужу этот вопрос с твоим отцом и без его согласия не стану предпринимать никаких шагов.

– То есть для тебя важно его согласие, а не мое?

Дарша выразительно посмотрела на дочь.

Риша понимала, что спорить бесполезно и бесполезно говорить матери, что ее никогда не волновали такие вещи, как романтические увлечения или поиски партнера, с которым она должна связать свою жизнь.

Она поднималась в свою спальню в башне; после прохода по непокорной тропе к Мортри ныли от усталости ноги и саднили от прикосновений к щербатой стене ладони. И еще не отпускало раздражение, что Таисия появилась в некрополе в момент ее неудачи.

На полпути Риша остановилась. Дверь в комнату Сайи была открыта, поэтому Риша без зазрения совести заглянула в комнату младшей сестры. Сайя сидела, склонившись над раскрытым на столе толстенным томом. Страницы книги пожелтели от времени, и Сайя перелистывала их как человек, который привык очень бережно общаться с такими хрупкими предметами.

Риша постучала в открытую дверь:

– Занимаешься?

– Да, завтра экзамен.

– И по какой теме? – Риша плавно прошла в комнату сестры.

Комната была идеально, то есть очень современно, обставлена, если не считать потертого зеленого кресла, которое Сайя, как она выразилась, «спасла» из университетской библиотеки, перед тем как оттуда выбросили всю старую мебель.

– Планарные объекты. – Сайя зевнула и прикрыла рот рукой. – Теоретическая работа, не больше.

Риша склонилась над столом, чтобы лучше разглядеть, чем занята Сайя. Книга была раскрыта на развороте с картой. Четыре мира – Витае, Ноктус, Солара и Мортри – были изображены в виде точек на окружности, их соединяли линии, и все вместе составляло рисунок под названием «Космический Масштаб».

Четыре мира, четыре королевства, четыре бога – все на одной плоскости существования.

Вот только теперь все дороги между этими мирами были перерезаны, а Космический Масштаб разбалансирован. Все королевства существовали независимо одно от другого и были покинуты породившими их богами.

– Ненавижу планарные объекты.

Учитывая обстоятельства, это замечание Риши звучало очень даже иронично.

Она вполглаза глянула на следующий абзац, который ожидал анализа Сайи, и предложила:

– Хочешь, помогу?

Сайя тряхнула головой. Завитки ее густых темных волос разметались, закрывая уши. Когда Сайя почувствовала, что готова к тому, чтобы публично объявить себя девочкой, она начала отращивать волосы так, как всегда хотела.

– Спасибо, сама справлюсь. Просто надо выстроить в одну стройную линию все теории.

Сайя снова зевнула и потянулась к тарелке с печеньем из кэроба[8]Кэроб – порошок из сушеных плодов рожкового дерева (относится к бобовым).. Она всегда была любимицей кухонной прислуги.

У Риши громко заурчало в животе, и она жадно схватила одно печенье – потраченная сила разбудила спящий аппетит.

– Могу принести чай, – предложила она с набитым ртом.

Сайя оценивающе посмотрела на сестру:

– Чем обо мне беспокоиться, ты бы лучше о себе позаботилась. Снова пыталась преодолеть барьер?

– Мне просто нужно еще немного времени.

Ответ сестры Сайю явно не удовлетворил. Она отложила надкушенное печенье и провела в книге черту между Витае и Мортри.

– Планарные точки окажутся на одном уровне через два месяца, в Ночь богов. Что случится, если до тех пор ты не откроешь тропу?

Риша бросила кусочек печенья в сестру и попала ей прямо в лоб.

– Сначала амаа, а теперь ты. Я открою портал, а если не смогу…

Риша вспомнила о духах, которых нашла в некрополе, о тех, которых пыталась, но не смогла переправить в Мортри. Не навлечет ли эта ее неудача ливень разрушений на весь город?

В дверь громко постучали.

Появившийся на пороге лакей с поклоном доложил:

– Вас ожидает городской стражник. Он говорит, что рядом с базиликой появился вышедший из состояния покоя озлобленный дух, от которого необходимо избавиться.

Отец Риши и Сайи отбыл по делам, а значит, они должны были сами разобраться с возникшей проблемой. Дарша вошла в семью только после вступления в брак с Ратом Вакара и, соответственно, просто не могла владеть магией некромантии.

– Сейчас спустимся, – сказала Риша, ощущая, как громко заколотилось сердце.

Медлить было нельзя, но при этом надо было переодеться соответственно случаю.

«Вакара не только посланники Тханы, они – защитники людей», – часто повторял ей отец.

Он всегда впечатляюще выглядел в униформе некроманта: черная кожаная куртка с браслетами, которые удерживали свободные рукава, черные кожаные штаны, заправленные в сапоги до колен, а на ремне – неизменные инструменты некроманта и оружие. Точно таким же снаряжением пользовалась и Риша.

Сайя уже ждала ее на первом этаже башни. Вместе они подошли к городскому стражнику в серой униформе, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу во внутреннем дворе виллы.

Увидев их, он поклонился:

– Миледи, нам необходимо ваше содействие.

– Вы верхом езжайте вперед, мы в карете – за вами, – ответила Риша.

Из главной гостиной показалась Дарша с двумя гирляндами в руках, быстро подошла к дочерям и набросила каждой гирлянду на шею.

Риша собралась возразить, но Сайя, чтобы это пресечь, успела пнуть сестру в щиколотку.

– Не снимайте их, – сказала Дарша. – И будьте осторожны. Если ваш отец вернется до вас, пошлю его вам на помощь.

– Уверена, мы сами справимся. – Риша повернулась к воротам.

Сайя, прежде чем нагнать сестру, обняла мать.

– Ты была с ней холодна, – упрекнула она сестру, поравнявшись с ней.

– Это не так, просто не дала слабину перед посланником. Пааджи[9]Здесь: папа. так же поступил бы.

– Она беспокоится о твоей безопасности…

В этот раз, когда карета въехала во внутренний двор виллы, уже Риша толкнула локтем сестру.

В карету сели молча.

Раскачиваясь и подскакивая на булыжной мостовой, карета ехала к базилике Тханы. Ришу начало подташнивать от сладковатого запаха с примесью лекарственных ароматов, она уже подняла руку, чтобы сбросить с себя гирлянду, но потом, вздохнув, передумала.

Нексус был спланирован как четырехконечная звезда, и каждый луч заканчивался базиликой.

Когда карета остановилась у восточного окончания этой звезды и дверь открылась, Риша увидела освещенную всполохами факелов базилику. К куполу поднимались каменные контрфорсы, а вокруг него можно было разглядеть скульптуры молящихся скелетов.

Широкие ступени вели к трем дверям, на ночь запиравшимся на засовы и замки.

Эта базилика не всегда служила местом жертвоприношений Тхане. Когда-то она была порталом в Мортри, и в ней священники укладывали в ступенчатый колодец тела умерших, чтобы их души могли отправиться в королевство смерти и там обрести либо мир, либо муки, либо второе рождение.

Но пять сотен лет назад порталы были запечатаны, и умершие лишились шанса на подобное путешествие.

Мир Витае был переполнен духами. Даже притом что Вакара обладали даром удерживать их какое-то время в состоянии покоя в черном войде[10]Войд (от англ. void – пустота) – обширная область между галактическими нитями, в которой отсутствуют или почти отсутствуют галактики и скопления. между мирами Витае и Мортри, без открытия портала способа как-то их рассеять не было.

И у них еще оставалась какая-то, пусть малая, но сила. Пахнущая сырой землей и древностью тропа, тонкая соединительная ткань между мирами.

На площадке базилики стояли городские стражники. Все в полной боевой готовности, и все, положив руки на рукояти мечей, смотрели на ступени.

При свете факелов виднелся вышедший из состояния покоя дух, но разглядеть его с такого расстояния Риша не могла.

Она собралась пойти навстречу духу, но перед ней возник черноусый стражник и поднял руку, блокируя проход:

– Осторожнее, миледи, он уже поранил двух моих людей.

– Я хорошо умею оценивать риски, сэр. Если берешься за такую работу, как наша, понимаешь, против чего выступаешь.

Офицер кивнул и, как будто чувствуя неловкость, опустил руку.

Риша с Сайей подошли ближе к существу, которое, содрогаясь и волоча ноги, двигалось по ступеням базилики.

Когда они наконец его рассмотрели, Сайя втянула воздух сквозь зубы и спросила сестру:

– Как у него такое получилось?

Этот дух был не просто каким-то вышедшем из-под контроля, он завладел очень разложившимся телом. На скелете висели ошметки серого мяса. Риша даже не могла понять, как он до сих пор не развалился на куски, но потом увидела, что его кости связывают, словно сухожилия, зеленые лианы. Эти лианы с колючками в форме клыков прошивали грудную клетку духа, его руки и ноги.

Скелет, шаркая, пытался подняться по лестнице. Хватался, правда безрезультатно, костлявыми руками за стены контрфорсов. От его воя у Риши мурашки побежали по спине. Она не раз сталкивалась с впавшими в неистовство духами, но сейчас это было не важно – голос духа будил в ней животные инстинкты, и они говорили ей: «Беги!»

Рядом стояла и тряслась от страха сестра.

Риша сделала глубокий вдох, выдохнула, снова глубоко вдохнула и прошептала:

– Давай его свяжем.

Сестры одновременно открыли подсумки на ремнях и достали красные нити. Риша позволила пальцам работать над знакомыми узорами и вплетала между ними красную нить, почти такую, как лианы в теле-скелете. Создав узор для связывания, она сразу почувствовала теплый прилив силы и сконцентрировалась на заклинании.

Но Сайя была не так опытна в создании узоров и действовала немного медленнее. Дух почувствовал, как разгорелась сила Риши, развернулся и уставился на сестер пустыми черными глазницами. Челюсть его болталась, словно вот-вот отвалится. Откуда-то из черепа вырвался жуткий вопль, заставив содрогнуться всех на площади.

Скелет вытянул вперед руки и неуклюже пошел вниз по лестнице. Усатый офицер вытащил меч из ножен и встал перед сестрами.

– Мои глаза! – пронзительно кричал скелет. – Он забрал мои глаза!

Нить выскользнула из пальцев Сайи.

– Ты справишься, – твердо сказала ей Риша. – Сконцентрируйся на узоре для связывания.

Потом повернулась к духу. Он был уже так близко, что она почуяла вонь его гниющих костей.

– Кто забрал твои глаза? – спросила Риша, чтобы выгадать время для сестры.

– Священник, – прошипел дух и сновал завопил: – Я украл у него золото, а он забрал мои глаза!

– Возможно, тебе не следовало красть его золото.

Усатый офицер глянул на Ришу через плечо и скривился, как будто ему было больно это слышать.

И тут вспыхнула сила Сайи.

– Получилось!

Теперь уже обе сестры сконцентрировались на заклинании для связывания. Скелет замер с вытянутыми вперед руками и весь затрясся, пытаясь вырваться из магических пут.

Риша чувствовала, как дух, словно кулаками, колотит по барьеру силы, но, стиснув зубы, еще сильнее сосредоточилась на заклинании связывания.

Череп скелета откинулся назад. Риша проследила за взглядом его пустых глазниц – он смотрел на крышу ближайшего здания. Риша вздрогнула от удивления – на карнизе крыши сидел на корточках некто темный и наблюдал за происходящим внизу.

– Там кто-то наверху! – закричала она.

Стражники среагировали мгновенно. Они побежали к темной фигуре, а та спрыгнула с крыши и кувыркнулась, чтобы смягчить удар о брусчатку. Свет от факелов едва достигал того места, но все-таки можно было рассмотреть, что это мужчина.

Беглец оглянулся. Риша увидела, что на нем была маска, напоминающая череп.

Мужчина помахал ей рукой и бросился бежать.

– Риша! – прошипела сквозь стиснутые зубы Сайя.

Риша встряхнулась. Они с Сайей потянули за нити, узор натянулся до предела. Они одновременно сплели руки и позволили нити разорваться.

Скелет в последний раз пронзительно завопил и рухнул грудой костей и спутанных лиан. Риша почувствовала, как дух рассеялся и ушел обратно в пустоту между мирами.

Сайя наклонилась, оперлась руками о колени и выдохнула. Риша подошла к останкам мертвого тела. Обычно, кому бы ни принадлежал вызванный к жизни труп, он бывал довольно свежим. Риша нахмурилась – она никогда прежде не видела реанимированного скелета.

Она обошла кости. Под карнизом крыши, откуда спрыгнул мужчина в маске, она увидела начерченный мелом круг и при свете факелов разглядела нарисованную внутри круга блеклую семиконечную звезду из наложенных друг на друга треугольников.

Риша похолодела. Увиденное напомнило ей рисунок Космического Масштаба в книге Сайи. А то, что круг был начерчен слишком близко к Костяному дворцу, явно не прибавило бы спокойствия королю.

Старая запрещенная магия. Демоническая магия.

Заклятия.

Риша посмотрела вдоль улицы, по которой убежал мужчина в маске. Если он пользовался такими символами, такой магией, чтобы вызвать к жизни скелет…

Значит, заклинатели действительно способны были делать то же, что и некроманты.

Рядом с Ришей возник усатый офицер городской стражи.

– Благодарю вас, миледи, за вашу службу сегодня вечером. Мы избавимся от останков тем способом, который вы посчитаете лучшим.

– Сначала сожгите, потом закопайте прах по частям в разных местах. – Риша сняла с шеи гирлянду и передала ее офицеру. – Положите на останки, перед тем как их сжечь.

– Да, миледи.

– Вы поймали того человека?

– О… нет. Но можете быть уверены, мы объявим его в розыск. И я добавлю описание этого инцидента в свой рапорт.

Риша хотела сказать офицеру, чтобы он не утруждался, ведь она по возвращении домой обо всем расскажет отцу, а отец завтра передаст королю Фердинанду. Но ей показалось, что верховный комиссар стражников любит бумажную работу, и она передумала.

Проходя во второй раз мимо останков скелета, Риша приостановилась. Ей не давала покоя просьба Таисии добыть немного кальцефита. В этот момент она могла легко и просто подхватить одно ребро и сунуть в карман.

Но вместо этого Риша приобняла Сайю за талию – в очередной раз подумала, как несправедливо, что младшая сестра настолько выше ее, – и просто наблюдала за тем, как стражники собирают кости на кусок парусины и уносят их с площади.

Очень хотелось стряхнуть с себя какое-то маслянистое ощущение близости этого духа, но оно словно прилипло к ней изнутри. За многие годы Риша привыкла к этому чувству – сладостному и в то же время тошнотворному ощущению высвобождающейся силы. Иногда это напоминало тихую песню и чистый звон колокольчиков, за которыми просто нельзя не пойти. Но в тот вечер это было похоже на звук гонга, который эхом отдавался по всему телу.

Вакара были единственными некромантами во всем Витае. Заклинания жили у них в крови. При одной только мысли о том, что кто-то из посторонних использует некромантию как взбредет в голову, у Риши заныли зубы.

Она посмотрела на холодную, пустую и тихую базилику. Никто не мог предсказать, до чего все дойдет, прежде чем она сможет открыть путь в Мортри. Когда и где заклинатели нанесут следующий удар?

Риша с сестрой молча ехали в карете обратно на виллу Вакара.

В какой-то момент Сайя вдруг застонала и, уткнувшись лицом в ладони, пробормотала:

– Экзамен я завтра точно провалю.