Онлайн чтение книги Меланхолия Харухи Судзумии The Melancholy of Haruhi Suzumiya
12 - 3

Знаете, в последнее время после школы в углу литературного клуба Северной старшей я начал слышать тревожные разговоры.

Много зловещих фраз вроде «уловка с алиби», «невозможное преступление», «какие-то такие-то убийства», «трагедия как-его-там» и «что-ни-попадя-фобия». А так же ещё более таинственные выражения, как то: «бутыль настойки йода», «гамбит Бирлстоуна», «отвлекающий манёвр», «мандолина Игрека», «поворот Акройда» и прочий жаргон, который непосвящённым и не стоит надеяться понять. Комната была маленькой, так что было сложно случайно не подслушать.

Главных участников дискуссий было трое. Они окружили Нагато. Всё что та делала — это сидела на своём складном стуле в углу, с книгой на коленях и молча читала. Она была настолько неподвижной, что если бы кто-то сказал, что она выполнена из воска — звучало бы убедительно. Я это к тому, что два других участника намеренно стояли вокруг неё и говорили так, чтобы все, что ей нужно было делать, дабы быть частью группы, это просто занимать пространство между ними. Львиная доля разговора велась Коидзуми и иногда медово-блондинистой гостьей, Нагато же произносила ни словом больше, чем абсолютный минимум, требуемый для коммуникации... и даже это случалось чрезвычайно редко.

В то время как Нагато сохраняла выражение лица, которое лучше всего можно описать, как отсутствие эмоций, двое других разбрасывались вышеупомянутыми фразами со слепящими улыбками и голосами полными восторга. Обсуждать убийства, расчленения и обезглавленные трупы с радостной улыбкой? Это уже граничит с фанатизмом, если не откровенным помешательством.

Обратив свой взор в другом направлении, я заметил прелестную служанку.

Облачённая в весенний наряд горничной, букет ромашек Команды СОС — Асахина, всматривалась в размеченную доску, лежащую на длинном столе. На доске были размечены круглые поля сеткой 4 на 4, с деревянными фигурами на некоторых из них[1]. Она держала в своих пальцах ещё одну такую фигуру.

«А... хмм...?»

Она издавала очаровательны звуки, погружённая в глубокие раздумья. Её размышления продолжались уже добрые пять минут. Она наклоняла голову, сводила брови, рассекая воздух ресницами, и всё рассматривала доску с каждого доступного угла. И хотя мне сложно было поверить, что она классом старше меня, мне никогда не надоест наблюдать за её лицом. Оно имеет тот же успокаивающий эффект, что получаешь от наблюдения за спящим котёнком. Остатки чая в моей кружке, тем временем, остыли.

«Вопрос к вам обеим», — начал Коидзуми, обращаясь к Нагато и нашей гостье. «Из всех хонкаку-детективов[2], что вы прочли, какой вы считаете лучшим?»

«Хочешь знать лучшую-историю-всех-времён, из тех, что я прочитала?» — переспросила Ти[3], надавив пальцем на подбородок, покачивая белокурыми волосами. Она была из клуба изучения детективной литературы. «Это слишком широкий охват. Я не могу сузить круг до одной. Плюс, должна признать, что я далеко не эксперт в японских детективах».

«... ... ...» — Нагато промолчала, не отрывая взгляда от страниц.

«Тогда давай рассмотрим международный уровень. И чтобы сузить круг поисков: что вы бы назвали лучшей работой Джона Диксона Карра? Однако, притом, что „Человек-призрак“, „Окно Иуды“ и „Убийство в Плэйг-Корте“ уже находятся в зале славы, предлагаю нам выбирать из оставшихся произведений».

И кто заправляет этим залом славы?

В ответ на предложение Коидзуми, Ти откинула назад свою чёлку. Должно быть, привычка.

Обычно она позволяет своим локонам рассыпаться по лбу, как им вздумается, но сегодня для разнообразия она закрепила их одноцветной заколкой. Откинув единственную сбежавшую от заколки прядь, она сказала: «Аплодирую прямой простоте твоего запроса. Естественно, я не читала всех его работ, но из тех, что прочла, должна выбрать „Табакерку Императора“».

«О? Неожиданно, и в тоже время ожидаемо».

«Мой выбор слишком очевиден? Мне просто нравится то, что нравится, и я отказываюсь отрицать эти чувства. Коидзуми — твоя очередь».

«Если выбирать лишь одно, то непременно „Сжигающий суд“. Признание в эпилоге пронзило меня так, как ничто до этого. И виртуозное сочетание ужаса с детективом, и идеально сконструированный сюжет — всё подлинные свидетельства его писательского мастерства».

«У-уф. С этим сложно спорить», — сказала Ти. Она опустила взгляд на Нагато: «Каков твой выбор, Нагато?»

«„Тёмные очки“» — произнёс монотонный голос снизу.

«Хмм?» — сказал Коидзуми.

«О?» — сказала Ти.

Они переглянулись.

«Вот это неожиданно. Интересно что... нет, скорее, такой ход в то время? К тому же, та часть».

«Ах да, та часть с... Это должно быть оно. Такое трудно переплюнуть».

Я понятия не имел о чём они говорили, но каким-то образом они все были на одной волне, и это пугало.

Если честно, главной загадкой разворачивающегося передо мной детектива было то, что Нагато ответила кому-то не из Команды СОС. Хотя, подозреваю, что ни один из двух говорящих над ней со мной не согласится.

«Теперь мой вопрос», — сказала Ти с нескрываемым удовольствием. «Любимая книга Энтони Беркли? И ограничь ответы лишь работами, изданными под этим именем. Полагаю, ты все их прочитал?»

«Бесспорно „Дело об Отравленных Шоколадках“», — тут же ответил Коидзуми. «Твоя?»

«„Дело об Отравленных Шоколадках“. Нагато?»

«...Отравленные шоколадки».

Коидзуми и Ти тяжело вздохнули.

«Полагаю, этого стоило ожидать. Но если мы исключим эту книгу... тогда либо „Убийство на верхнем этаже“, либо „Второй выстрел“».

«И мы не можем не упомянуть „Суд и ошибку“ и „Отравление в Уичфорде“. Они обе довольно захватывающие».

Многозначительная тишина воцарилась вокруг стула Нагато.

«Полагаю, на этом всё с Беркли. Один из тех авторов, чьи самые известные работы настолько сильны, что подобны солнцу среди тусклых планет остальных произведений. Выбор между наиболее популярными и наиболее важными выходит слишком однобоким».

«Угу. Мало какие детективы можно с уверенностью рекомендовать и знатокам, и начинающим».

Они что, придумывали, что положить на полку «выбор читателей» в книжном магазине?

Ти положила палец на свою заколку. «Кто следующий?»

«... ... ...»

Нагато молча перевернула страницу.

«Позволь сделать ещё одно предложение. Мы не можем обсуждать классические детективы и не упомянуть нашего любимого Эллери Куина. Твоя?»

«Встречное предложение», — сказала Ти, поднимая палец. — «Ограничим круг книгами со страной в названии. Стыдно признаться, но я ещё не прочитала остальные. Кроме X и Y, конечно».

«Значит, исключаем „Трагедию Y“?» — сказал Коидзуми, на вид довольный этим. — «Хорошо. Цикл национальных детективов полон сокровищ сам по себе».

«Отвечая на собственный вопрос, мой выбор падает на „Тайну Египетского Креста“. Есть какое-то изящество в его простоте».

«Я убеждённый поклонник „Тайны Сиамских Близнецов“. Да-да, я знаю! Я в курсе всех возражений. Она определённо не без изъяна. Но эта концовка! Персонажи находятся на краю гибели, в то время как Эллери выводит заключения и вычисляет преступника, и то, как они чудом спасаются, когда гибель кажется неминуемой! А в момент приближения финала, инспектор Куин произносит простую фразу, чистый факт, что завершает всю историю. Занавес. Самая изящная концовка, что я когда-либо видел».

«Значит, ты ценишь её не столько как детектив, сколько как захватывающую историю? Люди говорят, у каждой книги есть свой читатель, но это особое внимание на последней сцене, это определённо твоё личное предпочтение. Любопытно. Нагато, я хотела бы услышать и твой вариант».

«...Греческий гроб», — произнесла Нагато.

«Неужели? „Тайна греческого гроба“? Неожиданно банальный выбор для тебя».

Из-за комментария Ти, пальцы Нагато замерли в середине переворота страницы.

Коидзуми улыбнулся. «По-моему это очень похоже на Нагато. Это самая толстая книга в цикле».

Не уверен, что от этого стало лучше.

«Её так же хвалят, как и „Тайну голландского башмака“ или „Тайну египетского креста“», — добавил он. — «У меня нет возражений».

«Однако, Икки Коидзуми, мало кто так же похвалит „Тайну сиамских близнецов“».

«Возможно. Но как минимум, это куда лучше, чем то, что можно сказать о „Тайне китайского апельсина“».

«О боже, эта книга... Да. Если подумать, „Сиамские близнецы“ так же известны отсутствием вызова читателю. Все остальные книги серии содержат его, прямо перед тем, как всё раскрывается в финале. Я всегда подозревала, что это потому, что авторы были неуверенны в логичности той загадки. И не говорите мне, что они просто забыли его добавить».

Коидзуми кивнул, его взгляд обратился к книжной полке рядом.

«Определённо, отсутствие вызова читателю в „Сиамских близнецах“ это сознательный выбор Куина. Однако это не связано с недостаточной чёткостью дедуктивной логики. Причины описаны в стилизации под Эллери Куина за авторством Китамура Каору, „Тайна японской монеты: последнее дело Эллери Куина“, экземпляр которой у нас есть прямо здесь».

Он подхватил одну из единиц имущества Нагато с полки и начал листать.

«Я хотел бы процитировать одного из персонажей романа, избегая спойлеров, разумеется. Придётся начать с середины его речи, к сожалению.

«Ряд заключений были подготовлены для каждого ареста. История постоянно переключает логику, и источник интереса заключается в этих постоянно меняющихся переливах, заставляющих гадать, куда пойдёт сюжет и как далеко. Таким образом, вызов читателю шёл бы против фундаментального принципа. Ставить его в оглавление будет равносильно объявлению, что все заключения до этого момента были ложными.

«Позже он говорит:

«В „Сиамских близнецах“, действия самих преступников оказываются решающими в их вычислении. Естественно, там есть и улики, и дедукция, но финальный результат достигнут без рассуждений. Дело не в том, что в истории нет вызова. „Сиамские близнецы“ никогда не была книгой, что могла бы иметь вызов.

«Что ты на это скажешь? Если оценить сюжет „Сиамских близнецов“ в свете этих двух высказываний — выглядит логично, не так ли?»

Коидзуми смотрел на Нагато. Та смотрела в книгу у себя на коленях, однако я смог заметить, что её голова слегка наклонилась в сторону, на градус столь малый, что измеряется в минутах. Вскоре она вернулась в вертикальное положение. Видимо, она была занята какими-то стремительными вычислениями и наконец пришла к заключению. И тут же вернулась к чтению.

Ти вскинула руки.

«Я словно брожу в тумане», — сказала она. — «Икки Коидзуми, я требую дальнейших объяснений. Более дольче и адажио[4]».

Это какой-то кулинарный жаргон что ли?

«Китамура Каору объясняет это в таких терминах, как „процесс временного исключения“ и „цикличный анализ“, но если ты позволишь грубо упростить, то он говорит, что вызов читателю был не просто необязательным для определения преступника, но активно мешал бы рассуждениям читателя. Если вкратце, в этом суть высказывания».

Не могу сказать за Ти, но я не понял ничего из этого.

«Возможно, чтобы понять полностью, тебе следует прочесть самой. Но прежде тебе стоит перечитать „Сиамских близнецов“, думая о том, почему это единственная книга в цикле без вызова читателю. Если после этого ты прочитаешь „Тайну японской монеты“ в качестве дополнения, я уверен, что ты придёшь к новым для себя открытиям. Любому, кто ещё не читал обе книги, я настоятельно рекомендую это сделать».

Никто не будет делать что-то настолько заумное. Люди вольны читать, что они хотят.

«И то правда», — сказал Коидзуми, ставя книгу обратно на полку. — «Однако я думаю, что есть ещё одна причина, почему в „Сиамских близнецах“ нет вызова».

«О? И что же это?»

Сертифицировано самый привлекательный член Команды СОС блеснул улыбкой в сторону Ти.

«Действие „Сиамцев“ происходит в доме на вершине горы, окружённой лесом. Это единственный детектив с замкнутым кругом[5] во всём национальном цикле».

«А ведь если подумать, это абсолютно верно. И что с того?»

«Подумай о преимуществах тропа замкнутого круга. Персонажи не могут покинуть место действия, и никаких новых персонажей не может появиться. Другими словами, круг подозреваемых и потенциальных преступников чётко ограничен».

«Нет ненужных персонажей».

«Ещё одно его преимущество, да. Большое количество персонажей лишь добавляет хаоса. Особенно когда действие происходит за границей».

«Мне куда труднее запоминать японские имена! Но какое отношение замкнутый круг имеет к вызову читателю?»

«Когда все подозреваемые заключены в круг, их число ограничено и нет нужды рассуждать о вещах за пределами круга. В „Сиамских близнецах“ преступник должен находиться среди людей, запертых в особняке, не имея возможности сбежать. Я полагаю, Куин решил, что загадка была слишком простой, и вызов был не нужен».

«Понятно. Остров, отрезанный штормом или занесённые снегом дома, добавляют море атмосферы, ограничивают число голов и упрощают сюжет, вот почему они так эффективны — В этом твоя точка зрения, Коидзуми?»

Мы уже были и на отрезанном штормом острове, и в заваленном снегом доме. Мне бы хотелось, чтобы этот разговор между Коидзуми и Ти не дал бы Харухи никаких новых идей о замкнутых кругах. На моё счастье, её сейчас здесь не было.

«Давай вернёмся к истокам». Коидзуми снова улыбнулся. «В чём смысл вызова?»

«Это послание читателю, что, если вы дочитали до сих пор, то правда должна быть очевидна, так что давайте, попробуйте её разгадать! Разумеется, загадка созданная мной куда сложнее, чем что-либо, что ваши сардиньи головы могут вообразить, муа-ха-ха-ха! В общем, автор хвастает своей уверенностью».

«По-моему, редкий писатель добавляет вызов со столько высокомерной целью».

«Но, а что ещё тогда?»

«Я думаю, что обратное куда более распространено».

«А именно?»

Но вместо того чтобы ответить сразу, взгляд Коидзуми расфокусировался.

«Идея была вдохновлена классическим детективом, что я недавно прочёл».

Ближе к делу.

«Ближе к делу», — сказала Ти.

«В этом детективе было довольно много головоломок, одно из тех классических произведений, что известно свой за акцент на строгих логических подкреплениях».

Он снова обернулся к книжной полке.

«Детектив назвал пять условий, которым преступник должен соответствовать, и только один человек — А — соответствует всем пяти, а значит, А и есть преступник. Путём исключения. Очень похоже на Куина. Однако...»

Коидзуми пробегал глазами по корешкам тонких переплётов коллекции Нагато.

«Определённо, мы, читатели, знали, что только А соответствует всем условиям. На страницах книги никто другой не был описан подобным образом. Но каким образом детектив знает об этом?»

«Ага», — Ти ухмыльнулась. — «Читатели могут перелистать обратно к списку персонажей вначале, но сам детектив — часть повествования и не может этого сделать».

«Грубо говоря, да. Действия не происходят в замкнутом круге, так что нет никаких ограничений на количество возможных персонажей. Может быть, где-то в мире есть некий человек, который тоже подходит под все условия, но он не был упомянут в книге. Так каким образом детектив может устранить такую возможность?»

«Хороший вопрос».

«В той книге не было никакого объяснения, однако, этот вопрос меня не покидал. Как герой романа — не писатель или читатель, а персонаж внутри истории — может знать, что из всего множества людей, подходящих под описанные условия, преступником может быть только один из описанных в тексте персонажей?»

«Хмм. Так называемая „проблема позднего Куина“».

«Именно». Коидзуми кивал, но что это вообще всё было?

«Один человек описал эту проблему наиболее искусно, так что позволь мне пригласить его в наш круг».

Он взял ещё один роман с полки.

«В „Истине в последней инстанции“ Тору Хикавы, есть следователь — также по имени Тору Хикава — объясняющий это следующим образом.

«...Вызовы читателю в национальном цикле, побольше части никак не связаны с благородством, которому следует Эдогава Ранпо. Они являются продуктом чистой логической необходимости.

«Вкратце, автор взаимодействует со своим трудом на мета-уровне, что означает, что у него есть способность сделать что угодно возможным, в произвольном порядке. Однако если автор воспользуются этой своей способностью, то он разрушит ощущение „честности игры“. Вызов, это механизм, запрещающий произвольностью — или точнее, это способ автора заявить, что он от неё воздержится.

«Кроме того:

«...Основываясь на конкретных уликах, детектив сделал вывод, что А является преступником. Но это, на самом деле, была лишь улика, оставленная настоящим преступником, Б, который знал, что это введёт следствие в заблуждение и приведёт к ложному выводу. Возможность логически прийти к этому пониманию существует лишь вне мира повествования — а так как следователь всего лишь персонаж, который существует только внутри этого мира, то обладать такой возможностью он не может. Что немедленно приводит нас к роковому заключению — внутри мира повествования, невозможно логически вывести, что существует лишь один возможный преступник. Это печальный вывод, к которому Норизуки — и Куин — пришёл.

«Как вам? Ясно как белый день, не так ли?»

Кто, чёрт возьми, этот Норидзуки?

«Ринтаро Норидзуки. Писатель детективов, известный как современный Эллери Куин, и талантливый критик в придачу, а также человек, что изобрёл концепцию „проблемы позднего Куина“».

Коидзуми положил томик обратно на место и выудил другой.

«Чтобы узнать больше, следует обратиться к эссе „О раннем Куине“, включённым в „Школу детектива Ринтано Норидзуки: зарубежные работы — искусство запутанных убийств““.

И чего на этой полке только нет? Может она сделана из четырехмерных материалов из будущего.

«Вызов читателю не только связывает автору руки. Он также имеет неопровержимый эффект на читателя. Норизуки пишет, что вызов эффективно удерживает читателя от угадывания наобум, и заставляет логически вычислять преступника по сконструированной автором схеме. Он говорит, „Только путём взаимных ограничений создаётся закрытая формула, или самодостаточное пространство для головоломки“».

Он не мог этого сказать так, чтобы я мог понять?

«Проще говоря, в процессе чтения у читателя может возникнуть смутное чувство, что тот или иной персонаж — преступник. Однако, даже если их догадка верна, автор может самодовольно настоять, что читатель не победил. Он может потребовать читателя вычислить преступника, используя элегантную логику, а не просто догадку».

Понятия не имею, в чём смысл этих разбирательств, но я постепенно всё чётче улавливаю глубоко укоренившуюся любовь к определённому шаблону.

«Если ты понял хотя бы это, считай, что я доволен».

Коидзуми взял ещё одну книгу.

«Есть много подходов к „проблеме позднего Куина“. Например, в этом рассказе „Прогулка накануне Нового года“ из сборника Арисугавы Элис „Наблюдения за Эгами Дзиро“. Это отрывок из разговора между персонажем Элис Арисугавы и Эгами.

«Но разве это хорошо, что улика создана, чтобы детектив не мог прийти к чёткому заключению?

«Если всё ещё есть скрытая информация, то логические выводы и рассуждения неизбежно становятся невозможными. Это правда и за пределом мира детективов. Однако, информация, содержащаяся в романе всегда конечна, так что эта дедуктивная невозможность является куда большим фактором в реальном мире. И тем не менее, не важно какие возникают проблемы, все продолжают жить своей жизнью: возможно, совершенства и непогрешимости и не существует, но полиция и суды продолжают функционировать, и мне сложно представить, чтобы кто-то из них был озабочен истинной природой детективов.

«Другими словами, не нужно слишком много об этом думать».

Получается, чтобы быть автором детектива, тебе надо думать обо всей этой бессмысленной хрени, а не только о трюках и логике? Нелегко им живётся.

Коидзуми был занят переменой книг.

«Мы можем вкратце подвести итог предложению Эгами. В „Рекордном убийце“ Исидзаки Кодзи, есть серийный убийца, старающийся действовать в соответствии со странным набором принципов, и когда герои пытаются создать профиль убийцы, происходит следующий диалог.

«Но что если убийца понимает профилирование[6]? Если его действия и их следы, оставлены им, чтобы мы создали профиль на кого-то совсем другого, что тогда? У следователей нет возможности определить, оставлена ли улика намеренно.

«Персонаж Кодзи Исидзаки, услышав это, отвечает:

«Это Гёделевская проблема[7]. Тупик детективного романа. Неразрешимая загадка».

«Другой персонаж отвечает:

«Гёделевская проблема возникает из-за манипуляции профилированием. Она появляется и в реальных делах — и как результат, она невольно попадает и в детективные рассказы.

«Практически тот же вывод что у Эгами, но, используя профилирование как канву, его проще понять. Даже в художественной литературе, если она основывается на реальном мире, правила выдуманного автором мира будут следовать правилам реального. Это может казаться очевидным, однако, есть масса произведений, где оно таковым не выглядит, так что совсем не бессмысленно открыто говорить об этих вещах.

Я полагаю, Гёделевская проблема и что-то там позднего Куина это одно и то же?

Кстати, это как бы нормально, что персонажи названы в честь автора? Детективы это что, эго-романы под другим именем?

«Мы обсудим персонажей, что делят имя с автором, в другой раз».

На этом Коидзуми поставил роман обратно, и на этот раз он вытащил небольшой журнал.

«Взглянем на более радикальное мнение. Статья Реито Никаидо „Логический Экскалибур“ говорит:

«Неважно, какими качествами обладает детектив, проблема позднего Куина это просто оправдание лени автора и детектива. Вдобавок, детектив это всего лишь жанровый девайс, созданный чтобы исполнять мысленные действия называемые „дедукциями“, так что данная проблема, на самом деле, не существует в каком-либо значимом виде.

«Неожиданно пренебрежительно, как видишь».

Резко, но освежающе. Ненавижу запутываться в клубке мыслей. Лучше ни о чём не думать и просто искать следующий ход. Что я сейчас и делаю в игре с Асахиной.

«Бритва Оккама? Определённо полезная вещь, в нужном месте, в нужное время, но то, что ты называешь „клубком мыслей“, закоренелые фанаты жанра называют приятным интеллектуальным упражнением. Хотя, должен признать, что эти темы вряд ли важны для кого-либо за пределами их круга».

Пожалуй, если ты это понимаешь, то твой случай не безнадёжен.

«Есть куда более странное мнение из „Записок инспектора Обэсими“ Рэйитиро Фуками, седьмая глава, „Серийные отравления тетродотоксином“, в которой детектив кричит:

«В детективах будущего, персонажам потребуется гибкое мышление! Чтобы избежать столкновения с проблемой позднего Куина, они будут вынуждены задаваться вопросом, обладают ли они всеми фактами и верны ли эти факты вообще. Будут обязаны постоянно сомневаться в себе! И порой им будет нужно сделать всё от них зависящее, чтобы двинуться за пределы своих собственных мыслей.

«Разумеется, будучи доведённой до такой крайности, это, скорее, становится шуткой. Детектив осознаёт, что он персонаж романа и обречён игнорировать происходящее на мета-уровне. В действительности, если автор не заходит так далеко, то его персонажи не могут рассуждать на эти темы в принципе».

Но, эм, оно ему надо? Писатели детективов они что, как кающиеся монахи, намеренно выбирают идти путём мучения?

«В конечном счёте, „проблема позднего Куина“ вытекает из математических концепций теорем Гёделя о неполноте[8], однако многие критикуют включение данной дискуссии непосредственно в сюжет детективных романов, независимо от её ценности, как философской головоломки».

Коидзуми вернул том, из которого зачитывал, обратно на его законное место на полке.

«Возвращаясь к изначальной теме...»

Какой, напомни?

«Смысл существования вызова читателю», — сказала Ти. Хотя бы один из нас вспомнил. — «Герр Коидзуми. Скажем, у нас есть детектив, место действия которого не происходит в замкнутом круге, и приведённая логика не способна сузить список потенциальных подозреваемых к конкретному набору людей... Будет ли вызов иметь смысл в таком случае?»

«Вызов наиболее эффективен именно в таком типе детективов. В них необходимо ограничить возможных подозреваемых действующими лицами, но обстоятельства и место действия не позволяют этого сделать. Один неверный шаг, и может получиться, что все в мире являются потенциальными подозреваемыми. Что тогда?»

«Можно просто намекнуть в самом вызове. Если сформулировать правильно, это решает все проблемы! Написать так, чтобы это звучало тактично и честно, в то же время чётко обозначая, что преступник находится среди действующих лиц».

«Нет нужды делать всё настолько очевидным! Самого наличия вызова уже достаточно, чтобы направить мысли читателей в нужном направлении. Здравый смысл диктует, что преступник не будет случайным человеком, чьё имя ни разу не упоминалось в книге — автор, бросающий вызов никогда не сделает решение настолько произвольным! Но как насчёт того, что в этом и есть цель автора — повести их по ложному следу? Вряд ли. Если бы преступник был кем-то, не относящимся к сюжету, то автор, собирающийся устроить такой поворот, вообще не включал бы вызов в роман».

«Таким образом то, что обычно является скрытым пониманием между читателем и автором, делается явным?»

«Именно. Сужение круга до списка персонажей никоим образом не мешает автору; оно просто позволяет читателю не принимать во внимание ненужных подозреваемых. Это признание в том, что автор не нашёл другого способна полностью исключить возможность, что некий неназванный персонаж может оказаться искомым преступником».

То есть, это не столько вызов, сколько оправдание.

«Я бы не заходил так далеко», — сказал Коидзуми. «И есть ещё один момент — для детективных романов с вызовом читателю желательно, чтобы один из персонажей был назван в честь автора. И вызов должен быть сделан от его лица».

«Когда рассказчик является тёзкой, у нас есть подход Куина и подход Ван Дайна», — подметила Ти.

«Оба совершенно приемлемые», — великодушно добавил Коидзуми. «Очевидно, что детективы, включающие в себя вызов, это интеллектуальная игра между автором и читателем. И так как загадка подготовлена автором, то и вызов должен быть сделан от его имени. Однако если имя автора появляется неожиданно, это привносит мета-элемент в книгу и необратимо ведёт к меньшему погружению читателя в сюжет. Вытаскивает обратно в реальность. Однако, если детектив или „Ватсон“ имеют то же имя, что и автор, это позволяет беспрепятственно путешествовать между реальным миром и миром истории или хотя бы создать такое ощущение».

Мы все размышляли об этом какое-то время.

«Мистер Коидзуми, у меня определённо складывается впечатление, что вы вбили вызов читателю себе в голову как навязчивую идею», — сказала Ти с довольно кривой ухмылкой. — «Но я должна хотя бы в чём-то не согласиться. Я бы не сказала, что это настолько важно, есть вызов или его нет. Даже если это классический „кто убийца“[9] или одно из произведений Эллери Куина».

«Сам Куин настаивал на вызовах лишь в национальном цикле и „Доме на полдороги““, — сказал Коидзуми, пожимая плечами. „Я же, с другой стороны, настаиваю, что детектив не может считаться классическим, если он не включает в себя головоломку, предоставляющую возможность для вызова читателю“.

«Слишком консервативно для меня! Я прямо чувствую как мои пряди спрядаются».

Не уверен, что такое слово действительно есть.

Ти обратила взор вниз. — «А как, по-твоему, Нагато? Каким условиям должен соответствовать классический детективный роман?»

«Не нечестный», — сказала Нагато чётко и коротко.

«То есть, он должен быть честным?»

«... ... ...»

Коидзуми задал вопрос, но в ответ получил лишь тишину.

«О, кажется, я поняла! Не нечестный и честный, это не одно и тоже».

Похоже, что Ти решила говорить за Нагато.

«Другими словами, она говорит, что всё в порядке, до тех пор, пока текст не лжёт. Или даже если он содержит ложь, то это не проблема, до тех пор, пока эту ложь можно вычислить».

Коидзуми поднял ладонь в сторону члена детективного клуба.

«Если история написана от первого лица, то определённый уровень фальши и ненадёжности допустим, но точно не с всеведущим рассказчиком от третьего лица».

«Высказывание Нагато этого не исключает. Даже если в повествовании от третьего лица есть элемент притворства, я уверена, что она увидит его насквозь».

«Это чересчур. Если бы в мире классических детективов существовал административный орган подобный Папской курии[10], они бы определённо заклеймили её еретичеством».

«Будучи на уровне Нагато, прочесть намерения автора между строк легче, чем трёхлетнему руку заломить». Ти дала этому высказыванию немного повисеть в воздухе, а затем добавила: «Повествование от первого и третьего лица, это по большому счёту одно и тоже. Повествование от первого лица добавляет точку зрения главного героя, однако, повествование от третьего лица это всего лишь повествование от первого, но с точки зрения автора. Оно лишь притворяется, что избегает субъективности».

«То есть ты предполагаешь, что повествование от первого лица это разговор между автором, персонажем и читателем, в то время как повествование от третьего лица просто убирает персонажа из разговора?»

«Наоборот, — возразила Ти, — Всеведущий рассказчик это всего лишь другое название для повествования от первого лица с позиции автора, так что они могут приукрашивать описания как хотят, и некоторые авторы используют это как возможность повести читателя по ложному следу».

«Вот это уже точно выходит за пределы допустимой вольности. Такое заключение возможно, только если мы признаём, что обман, держащийся на ложных описаниях автора, допустим, но если спросить меня...»

Момент близился.

Асахина сжала губы, с видом будто приняла тяжёлое решение.

«Ха!» — сказала она, кладя свою фигурку на доску. Затем она потянулась к крышке, где мы держали остальные фигуры, и повозилась с деревянными кусочками внутри, рассматривая их со всех сторон.

«Ну, вот!» — сказала она мрачно, протягивая мне один из них.

Я всё ещё мог почувствовать остатки её тепла в этом кусочке дерева, и я с радостью растянул бы это удовольствие на, скажем, три минуты, но мы были в финальной стадии игры. Я не мог продолжать тянуть и дальше. Без особых раздумий я шлёпнул фигурку на пустое поле, завершая линию из четырёх одного цвета.

«А!» — пискнула Асахина, наклоняясь вперёд, с глазами, круглыми как приготовленный шеф-поваром яичный желток. — «О, у тебя были там друзья! Я снова проиграла».

Эта печальная улыбка пронзила меня в самое сердце, но игра не закончится, пока я не объявлю победу, так что я произнёс: «Кварто».

На пороге между весной и летом, с первыми дуновениями приближающегося сезона дождей, в клубной комнате хозяйничала Команда СОС, минус командирша, плюс один посторонний.

Мы с Асахиной закончили пятую партию нашей настольной игры, и теперь она суетилась, готовя чай.

Первым делом она собрала у всех кружки, включая гостевую кружку, что держала Ти, затем поставила чайник на плитку, сжимая в руках чайницу с лучшими листьями, как будто это было бесценное сокровище. Наблюдение за работой этой очаровательной горничной было лучшей частью моей школьной жизни.

Вчера Коидзуми принёс тараканий покер, и мы попробовали в него сыграть, но Асахина была настолько неспособна к обману, что когда она клала карту на стол и говорила, что это муха, любой мог тут же сказать, правда это или нет. Я пробовал играть не глядя на неё, но один лишь голос уже выдавал её полностью. Я определённо стал сертифицированным экспертом по всему связанному с Асахиной.

«Вот», — сказала она с улыбкой, ставя кружку передо мной. После этого она направилась подать чай группе в углу, что была занята всё более бесплодным и специализированным обменом идей.

Коидзуми и Ти приняли свой чай и поблагодарили горничную, всё так же, стоя, и быстро продолжили увеличивать поток зловещего жаргона, непостижимого ни одному нормальному человеку. Нагато, в свою очередь, даже не взглянула на чай, поставленный на столик рядом с ней. По-моему, я ни разу не видел, чтобы она его пила, однако содержимое кружки определённо исчезало, так что или она осушала кружку, когда никто не смотрел, или поглощала чай путём какой-то непостижимой космической магии.

Но как долго Ти собирается здесь прохлаждаться? Она заскочила сразу после уроков вернуть Нагато книгу и завела разговор с ней и Коидзуми... в основном с Коидзуми... за чаем. Неужели все в детективном клубе такие бездельники?

Асахина завершила свой обход и воссоединилась со мной за столом, держа обеими руками свою собственную кружку. Она несколько раз подула, отхлебнула и сказала: «Что-то Судзумии всё нет».

«Ничего странного», — сказал я, поглядывая на командирское кресло. «В классе она что-то говорила насчёт того, что будет поздно. Собрание комитета по благоустройству, по-моему?»

«О, ей нравится наводить порядок? А я и не знала!»

«Наш класс тянул жребий, кому какая работа достанется, так что... это чистой воды случайность».

Хотя, это ведь Харухи, она могла бессознательно подтасовать жребий, чтобы попасть именно в этот комитет. Надеюсь, она не собиралась ничего натворить...

Вскоре мы узнали, что не собиралась.

«Комитет по благоустройству просто заткнуться не могут!» — прорычала наша командирша, Харухи Судзумия, распахивая дверь. — «Сорок пять минут мусолили то, с чем можно было разобраться за три! Это ещё суметь надо! Я, к счастью, уснула, но когда первогодка рядом разбудил меня, они всё ещё трындели! Поверить не могу! Сущий ужас, наверное, для тех, кто относится к этому серьёзно».

Она же, в свою очередь, определённо не относилась к этому серьёзно. Всю эту речь она произнесла с оскалом на лице, пока шла от двери до своего кресла.

«Микуру, чай, пожалуйста. Тёплый. О, Ти, ты здесь? Давай, присаживайся. У нас для гостей полно складных стульев. Коидзуми, с кружкой в одной руке у тебя никаких хороших поз не получится. Юки, у тебя хорошее настроение! Одобряю. И ты, Кён!»

Поток слов, кажется, унёс её раздражение от собрания комитета, и к тому времени как она добралась до меня, Харухи уже была в своём обычном расположении духа. Она включила компьютер на своём столе и спросила: «Что-нибудь интересное случилось, пока меня не было?»

Пока я размышлял, как мне доложить о тщетности моего последнего часа, компьютер пропищал: «Вам письмо!»

Это была запись голоса Асахины. Мы сделали несколько таких рингтонов. Остальные покажу в своё время. Может быть. Как минимум, я собирался, перед тем как—

«О? Вот это редкость». — Достаточная, чтобы удивить Харухи. — «Кто-то в самом деле написал на мейл Команды СОС?»

С самой зари нашего присутствия в сети, сайт, по сути, не служил никакой цели. Я начал волноваться, что кто-то вдохновился заявлением, что Команда СОС заинтересована во всём странном, и, посчитав себя достаточно странным, решили написать о себе, но...

«О? Это от Цуруи. Но зачем заморачиваться с почтой?»

Харухи вопросительно наклонила голову. Моя собственная голова склонилась под непрямым углом.

Цуруя? Пишет на мейл? Тем более тот, считай неиспользуемый, мейл Команды СОС?

Обычно она просто вламывается сюда даже без стука, так с чего вдруг такой окольный путь?

В ответ на мой вопрос Асахина осторожно подняла руку.

«Цуруи не было уже пару дней», — сказала она. — «Она н-не заболела или что-то такое. Сказала, что уедет. По семейному делу. Не смогла отвертеться... Она получила разрешение от учителей».

«Вот как. Ладно», — сказала Харухи, хватая мышку. — «Значит, она пишет откуда-то, где она сейчас? Присылает фото вместо сувениров?»

Она глотнула приготовленного Асахиной чая и наклонилась ближе к экрану.

«Или нет? Тут файл прикреплён».

Любопытствуя, я наклонился за её спиной, быстро читая содержимое.

И чуть не издал стон.

Совпадение было просто сверхъестественным

Я бросил взгляд на угол с Коидзуми, Нагато и Ти.

Из всего, что она могла нам прислать, Цуруя решила прислать Команде СОС «Вызов».

Харухи зачитала е-мейл вслух.

Здоров, Команда СОС!

Как оно ничего? Я вся заряжена и готова к действию!

Короче, я сейчас шатаюсь за компанию с моим мега-батей и позволяю ему таскать меня по всей карте. Ну как, в основном застреваю на вечеринках, сижу рядом с отцом, выдавливаю улыбку, короче — скука смертная. Не расслабиться, как в настоящем отпуске, и мне нельзя бродить одной, из-за чего ещё скучнее убивать время. Я знаю, встречи и приветствия это всё важно, но ё-моё, я не твоя заместитель или доверенное лицо, хватит ко мне так относиться.

Короче, пока всё это происходит, я наткнулась на один случай, требующий расследования, который может вас заинтересовать. Да, это именно то, о чём вы думаете. Я тут малость попала в историю, пока путешествовала, и такая думаю, а чего не написать и не отправить вам. Начните с моих каракулей в прикреплённом файле. Я расписала задачу в конце, так что объедините свои усилия и найдите мне решение!

Пакеда!

Харухи настолько идеально имитировала интонации Цуруи, я мог поклясться, что это её настоящий голос. Я так же поймал себя на мысли, что это могло бы быть предвестием какой-нибудь предстоящей уловки. Я явно слишком наслушался детективной болтовни.

«Ага», — сказала Харухи, сверкая глазами. — «Отлично сработано, Цуруя. Прислала нам задачку из далёких земель! Охота за странным и загадочным это идеальное внеурочное занятие. Кён, бери пример. Она даже не в команде, а сколько пользы приносит!»

Это мы посмотрим. Зная Цурую, сомневаюсь, что она особо старается развлечь Харухи, и она уж точно не обязана докладывать о своём положении дел. Меня особенно волнует та часть про «требующее расследования». К тому же, она использовала слова «задача» и «решение».

Харухи передвинула курсор и открыла прикреплённый документ.

«Значит, это и есть задача? Жду не дождусь увидеть, какие тайны она в себе хранит!»

Она начала читать вслух.

* * *

Значит, зависаю я на вечеринке в каком-то отеле.

Скучаю. Батя притащил меня сюда, и я к такому привычная, но скука и в Африке скука.

Кругом только старые дяди и тёти, и после того, как я со всеми поздоровалась, делать мне больше нечего. В прямом смысле. Это вся моя работа. Батя даже не сказал «молодец» или что-то в этом духе. Он просто унёсся вдаль на крыльях болтовни под шампанское с какими-то людьми, которые то ли были важными, то ли старались такими выглядеть. Я к такому привыкла, и если по-честному, даже рада, что меня в это не втягивают.

Короче, брожу я по этому огроменному банкетному залу с бокалом апельсинового сока, в своём дофига-нарядном платье, которое мне уже на нервы действует. Батя постарался, выбрал, всё в оборочках, уэээх. Я ему сказала, что мне оно совсем не подходит, а он послушал? Нет.

Я нашла стену, которая вся одно большое окно, и стою, смотрю на вид. Скучно стало почти сразу. Мы, по-моему, на третьем этаже? И дураку понятно, что так низко хорошего вида не будет. Может ночью было лучше, но солнце всё ещё пахало вовсю.

Так что я нашла ряд кресел у стены сзади и подумала: присяду-ка на одном из них. Сидеть тоже скучно, но что ещё делать? Есть ещё не хочется, да и здешний фуршет мне не по вкусу. Иногда дороже не значит лучше.

Но дойдя до кресел в углу, я вижу, что там уже сидит какая-то девчонка.

Кажется, у неё та же проблема, что и у меня. Волосы собраны в какую-то фантастическую многослойную причёску с блестящим ободком. Она сидит с дамой постарше, скорее всего, нянькой. Девчонка наряженая, как и я, а другая дама в однообразном брючном костюме, так что было понятно, что она здесь прислугой для девочки. Дама изо всех сил старается чем-то развлечь подопечную, но та лишь вяло качала головой. Как я тебя понимаю. Мне настолько же скучно от всего этого.

И я решаю, буду с ней дружить.

Ставлю сок на стол рядом и подкатываю прямо к ней. Вблизи стало понятно, что она не из обычных посетителей. Так и излучает флюиды принцессы. Ну и я такая...

Прет!

И сразу давай болтать.

Твой папа тебя сюда притащил? Меня тоже. Ох уж эти взрослые, а? Они все думают, что их дочери это награды, выигранные в гольф. От всех этих оборочек я в брильянт не превращусь. А ты жутко симпатичная, кстати. Не, я не подкатываю. Просто оглашаю факты. Но реально, ты единственный человек моего возраста здесь, так что давай дружить. Что скажешь?

Я выпаливаю всё это и протягиваю руку.

Глаза на её милом личике округляются и она давай хихикать. Я ничего смешного ещё не сказала! Дама рядом с ней смотрит на меня крайне странным взглядом. Я ничего не сделала, чтобы заслужить... ах, проехали.

Девчонка берёт мою руку и поднимается с кресла.

Её улыбка — мега-очаровательная. Человечеству явно будет лучше, если люди будут улыбаться открыто, вместо того чтобы держать невозмутимые лица.

«Приятно познакомиться», — сказала она.

Так и знала, голос тоже милый.

Лады. Пошли!

Я вывожу её из зала, всё ещё держа за руку. Дама не пошла за нами. Может быть, она не ожидала, что девчонка так легко пойдёт со мной? Или она знает кто я. Так или иначе, мы сваливаем с этой душной вечеринки и никто нас не останавливает.

Мы просто продолжаем идти, держась за руки. Я замечаю, что мой шаг немного шире и аккуратно замедляюсь чуток. Мы запрыгиваем на эскалатор, ведущий на первый этаж, и пока едем, я поворачиваюсь к ней.

Как у тебя со спортом? Хочешь в теннис?

Она выглядит неуверенно, но говорит, что играла. Для меня этого более чем достаточно.

Мы срезаем через вестибюль к приёмной. Все остальные гости в вестибюле почему-то на нас таращатся. Наверное, потому что она такая очаровательная.

Я делаю пару запросов великолепно одетой консьержке. Она выдерживает идеальный баланс между дружелюбием и элегантностью, и даёт нам печать одобрения с улыбкой, что выглядит искренне вместо «по-деловому». Мы с девчонкой, чью руку я всё ещё держу, кланяемся, пока консьержка начинает куда-то звонить, и вот так мы выходим из парадных дверей отеля.

Твёрдые подошвы наших туфель набивают ровный ритм в унисон.

Слишком легко? Ну, люди в отеле определённо знали моё имя. Это точно ускоряет процесс, когда я могу давать моей фамилии говорить за меня без нужды объяснять свои запросы. Понятно, что это не моя заслуга и я не горжусь этим, но я натерпелась достаточно хрени сегодня из-за неё, так что не против и злоупотребить привилегиями разок. Не то чтобы я собиралась менять фамилию в обозримом будущем. Это был бы гемор.

Короче, мы дошли до теннисного корта при отеле. Я его ещё раньше заметила, на вечеринке, из окна.

Заходим в раздевалку перед кортом, а там уже и одежда для тенниса, и обувка, и ракетки, всё лежит, ждёт нас. Фигась, консьержка. Не просто так ты работаешь в первоклассном отеле. Дело своё знаешь. И кроссовки для тенниса прям моего размера.

Девчонка разглядывает одинаковые наборы одежды, улыбаясь. Но прежде, чем она начинает переодеваться, я останавливаю её с предложением.

А давай так играть. Такой шанс даётся не каждый день.

«В этих платьях?» — она моргнула.

Ага. Не, ну, туфли по-любому надо менять, но да, думаю, почему бы не сыграть так. Все могут смотреть на нас играющих в теннис в этих рюшечках! Докажем им, что мы не куклы, а девчонки, которые хотят бегать и прыгать. По-моему весело, а?

Она смотрит на меня своими волевыми глазами... и расплывается в улыбке.

«Хорошо», — она соглашается.

Рада, что есть взаимопонимание.

Мы берём ракетки и идём к кортам. Никто больше не играет, так что они все наши. Жаль, что нам нужен только один.

Я даю ей подавать первой, немного разминаюсь и готовлюсь на базовой линии.

Отойдя в дальний угол, она подкидывает мяч ракеткой пару раз, как будто привыкая к ощущению — затем смотрит на меня.

В любой момент.

Она враз просекла. Подкидывает мяч высоко вверх и подаёт хорошим замахом — и застигает меня врасплох. Среагируй я на 0.2 секунды позже, она размочила бы счёт эйсом[11].

Я лишь успеваю вернуть подачу, и мой возврат еле не улетает в аут. Фух! Она выглядит довольно шокированной этим, но выдаёт чёткий возврат наотмашь. Уф, хороший удар. Не могу поверить, что она это смогла в платье, заворачивающимся вокруг её ног.

Я успеваю за её кросс-кортом и целю в центр. Её второй возврат более мягкий. Я делаю то же в ответ: целю туда, где она сможет легко отбить. В этот момент нам не нужны слова, чтобы понять друг друга. Веселье здесь не в усилиях или очках — мы обе хотим лишь растянуть простую радость и продолжать серию.

Пока мы играем, я глянула мельком на возвышающийся над нами отель. Замечаю, что несколько людей, собравшихся у окон вечеринки, смотрят на нас. Может, это те, кому не с кем поболтать. Две девчонки, играющие в теннис в вечерних платьях, видимо, стало хорошим дополнением к их напиткам. Чего я и ожидала.

Мы обе пропускаем пару мячей и меняемся подачей на следующей серии. Толпа, смотрящая на нас из отеля, растёт. Не могу разглядеть, есть ли среди них мой отец, но он уже давно перестал удивляться моим чудачествам. Особенно таким невинным. Как и я уже давно перестала удивляться ему.

Мы продолжаем играть довольно долго. Наши юбки хлещут по сторонам. Поначалу целью были долгие серии, но со временем мы начинаем входить во вкус. Возвраты становятся жёстче, целью становятся незащищённые стороны. Я уже не сдерживаюсь и долблю по мячу со всей силы. Кручёные лучше приберечь для серьёзной игры, а не этой развлекаловки в нарядах — а значит, пришло время остановиться.

Девчонка посылает прямой удар в мою сторону, я подкидываю его прямо вверх и ловлю падающий мяч рукой.

Это сбивает её с толку на секунду, но затем она улыбается. Великие умы.

«Уже поздно».

Не нужны часы, чтобы понять. Солнце садится. Несколько людей в окнах ещё смотрят, но уже явно пришло время сворачиваться.

«Было весело», — говорит она, всё ещё переводя дыхание. Мы пожимаем руки через сетку, завершая игру как полагается.

А ты хороша в теннис. У тебя профессиональный игрок в тренерах или что?

Я шучу, а она всерьёз кивает.

О как. Понятно. Типа «забей всё расписание репетиторами», а? Теннис, пианино, скрипка, балет, езда верхом, плаванье, все дела. Лишённый воображения список уроков для богатеньких детей.

«Примерно так», — говорит она, слега грустно.

Мы направляемся обратно в раздевалку и сразу в душ.

Выбираясь из этого платья, чувствуешь себя как фея, расправляющая свои крылья. И видя её без обода, с вольно спадающими волосами, без какой-либо одежды, я на секунду думаю, что она и в самом деле фея.

Мы смываем пыль и пот, заворачиваемся в полотенца и направляемся обратно в раздевалку. После вытирания и высушивания волос фенами она протягивает руку обратно к платью с печальным взглядом.

Не, ну его! Давай оденем теннисные.

«В смысле, мы играли в теннис в платьях, а теперь будем ходить в одежде для тенниса?»

Точняк! По-моему весело, а? Тем более после такой тренировки эти платья довольно потные...

«Они точно грязные».

Мы перемигиваемся ухмылками и одеваем теннисное снаряжение, что консьержка для нас приготовила. Куда удобнее, чем эта блестящая ткань у платья. И обувь тоже.

Мы без проблем можем просто бросить платья и туфли здесь, но...

Дай-ка взглянуть на секунду.

Я беру её ободок. Обычный обод для волос из чистого серебра. Пожалуй, порядок.

Потом я осматриваю её туфли. Элегантные в своей простоте, без всяких декоративных штук. Наверное, тоже чисто.

А что насчёт самого платья? Три пуговицы на каждом рукаве. Чисто декоративные, никакой реальной функции не выполняют, по три на каждой стороне, итого шесть.

Подношу рукав к лицу. Не-а, ничего не чую. Пощёлкала каждую пуговицу. О, одна звучит по-другому? Что бы это значило?

Определённо, внутри пуговицы что-то есть.

«Нет», — говорит она, смотря ближе. «Жучок?»

Если это первое о чём она подумала, это многое говорит о её жизни.

Но нет, они не подслушивают. Скорее, просто GPS-трекер.

«Что?»

Он посылает твоё местоположение Глобальной системе позиционирования, если кто-то хочет следить за тобой.

«Оо...»

Она элегантно подносит руку к губам. Хорошо смотрится в этой позе.

«Откуда ты знаешь?»

На меня часто эту хрень вешают. Я, правда, всегда их выкидываю, как только нахожу. Это превратилось в битву умов между мной и моим батей — на самом деле, даже весело было, если вспомнить! Всевозможные передатчики, спрятанные во всевозможных местах, чтобы я могла найти и выкинуть.

Я тогда думала, что глупо столько сил вкладывать в это, но зато теперь я чиста. Если только он не спрятал один внутри моего тела, без моего ведома.

Определённо, у нас чрезмерно опекающие родители. Ну типа, я понимаю, что все родители волнуются за своих детей, но ё-моё.

С её разрешения я отрываю пуговицу с передатчиком от рукава. Перекусываю держащую её нитку зубами, вид чего вызывает у девчонки приступ хохота, изящно прикрывая рот одной рукой. Это было слишком некультурно?

«И что теперь?»

Обратно в отель. У меня в горле пересохло! Надо найти чего-нибудь попить.

Она выглядит слегка пришибленной. Думает, я имею в виду вечеринку?

Потому что я точно не про неё.

Я наклоняюсь к ней и шепчу на ухо.

Её улыбка возвращается, мы подбираем наши туфли и платья и выходим из раздевалки.

Я посмотрела на отель по пути. Не вижу окон места проведения вечеринки. А значит, и они нас не видят. Они видели корт, но путь к раздевалкам скрыт — кое-что, что я заметила ещё на выходе с вечеринки.

Мы заходим прямо через парадные двери отеля. Две девчонки в одинаковых теннисных нарядах определённо привлекают глаз. Один чувак тащит багаж к двери, видимо только что выписался. Улыбается нам, я улыбаюсь в ответ.

Проходя мимо него, я подкидываю передатчик ему в карман. Считаю до трёх, оборачиваюсь. Его нет и никто на меня не смотрит. Может если проиграют запись с камер замедленно, то и заметят момент передачи, но пока что всё чисто, Мистер Пропер.

С видом будто это наш отель, мы машем консьержке, благодаря её, и просим отправить платья в чистку.

А, и ещё там одна пуговица отлетела, не волнуйтесь об этом.

Она с готовностью приняла информацию, будучи мега профессионалом и все дела. Прощай, платье. Надеюсь не надеть тебя в обозримом будущем.

Прыгаем в лифт, и после недолгой битвы с гравитацией мы в моём номере. Я намеренно не пихаю ключ-карту в слот, чтобы не зажечь свет в комнате.

Беру бутыль грейпфрутового сока из холодильника, наливаю в стакан и даю ей. Она ждёт пока я налью себе, затем мы обе дуем их залпом.

Мы садимся на кровать и начинаем болтать. О наших домах и чём попало. И вроде ничего такого, но это было классно. Я бы с радостью болтала до бесконечности, но сколько времени я нам выиграла? Как только они найдут передатчик, мой батя тут же просечёт в чём дело.

Может, спрятаться под кроватью?

«Что?» — она в ответ.

Я и не знала, что её глаза могут быть такими круглыми.

Слушай. Это лишь вопрос времени, когда они сюда заявятся. Прятаться под кроватью, конечно, примитивно, но, может, здесь мы окажемся в слепом пятне. Назовём это, «уловкой похищенного письма»[12].

Извиваясь на животах, как ящерицы, мы заползаем под кровать. Она довольно сильно смеялась в процессе.

«Никогда ничего такого не делала», — говорит.

Я же пряталась в самых разных местах, так что для меня этот трюк уже староват.

Щекой на полу, плечом к плечу в темноте, мы продолжаем говорить, переплывая из одной темы в другую. Блин, было весело.

Но в конце концов, меня начало срубать. Мало спала прошлой ночью. Весь день мне вроде бы было нормально, но лёжа тут впотьмах, меня стало косить.

И я отрубилась.

Когда проснулась, я лежала на кровати, под одеялом. Была ночь.

А её — не было.

Единственным доказательством, что она тут оставалась, была лишь пара пустых стаканов на столе, выглядящих как, ээ... Не могу придумать сравнение.

Я натянула одеяло на голову и закрыла глаза.

Погружаясь в сон, я думала...

...надеюсь, мы увидимся снова.

* * *

Харухи закончила читать. Вуаль с большими буквами «тишина» распростёрлась над литературным кружком.

Вдалеке можно было слышать, как спортивные команды слишком увлекаются тренировками и как шумит наш духовой ансамбль.

Никто не произносил ни слова, так что я решил высказаться за всех.

«И?»

«И ничего. Это всё что есть!»

Харухи ещё пощёлкала мышкой.

«Никаких других файлов, ничего, кроме самого е-мейла, ни ссылок, ничего. Новых писем тоже нет».

Погоди. В е-мейле написано: «Я расписала задачу в конце, так что... найдите мне решение», — но где она её расписала?

«Хороший вопрос. И вообще, тут есть пара странностей», — сказала Харухи. Она размышляла над этим заметно дольше, чем она обычно размышляет над чём-либо. «Коидзуми, что думаешь?»

«Хмм», — сказал он, всё ещё стоя с кружкой чая в руке. «Это определённо очень на неё похоже. Позитивно, бойко, с напором, остроумно и шаловливо одновременно. Одно наслаждение».

«Я не просила рецензию», — отрезала Харухи. Она выдула свой Асахина-чай, теперь уже точно чуть тёплый, и добавила: «Как долго вы с Ти собираетесь тут стоять? Садитесь уже».

Коидзуми взял один из складных стульев для гостей, разложил его и жестом пригласил Ти присесть. И лишь после того, как детективная девушка с ослепительными волосами заняла своё место, он двинулся к своему стулу.

Значит, Ти тут определённо надолго. Хмм, ладно...

«Кстати, ты знаешь Цурую?» — спросил я.

Ти была ученицей по обмену, в том же классе что мы с Харухи.

«Конечно», — сказала она, бросая взгляд в мою сторону. «Это достоверный факт, что она знаменита по всей Северной старшей. Полагаю, что сумма людей не знающих Цурую здесь равна никому».

А я о ней и не слышал до того, как она появилась на той бейсбольной игре.

«Кям, вот этим ты и бесценен».

Она это сказала, как в какой-то рекламе. И прошу, прекращай с Кямом. Не то, чтобы я любил своё прозвище, но Кям вызывает во мне желание зарыться в яму.

Ти отмахнулась от моих протестов и отхлебнула из своей кружки.

«Ты бы предпочёл Кями?»

У нас определённо наблюдается разлад коммуникаций.

И пока я колебался на грани капитуляции...

«Поняла!» — воскликнула Харухи, опрокидывая своё кресло.

Её глаза сверкали, как будто в них были заточены Сириус, Канопус и Арктур. Она подождала секунду, посмотреть, спросит ли кто, что же она поняла, но никто не спросил, так что мне пришлось отдуваться за команду.

«Что поняла?»

«Это же ненадёжный рассказчик![13]»

Термин, вброшенный Харухи, заставил уши нашего детективное трио дёрнуться.

«Кто?» — прошептала Асахина. Готов поклясться, что видел вопросительные знаки вокруг её головы.

«Помнишь псевдо-любовный рассказ, что Кён написал для журнала в том году? Такая же дешёвая уловка».

Вообще-то ты выбирала жанры. Сама виновата, что заставила писать романтику.

«И я бы не назвал её „дешёвой“», — сказал Коидзуми с самой нежной из улыбок. — «„Ненадёжный рассказчик“ это благородный литературный приём, использовавшийся ещё в „Нихон сёки“, в главе об императрице Дзингу[14]. Можно чётко видеть, как люди, составлявшие эту историю, старались, чтобы факты совпадали с китайскими хрониками, вроде „Записей о Трёх царствах“».

Вместо того чтобы оценивать данное высказывание, я был склонен оставаться скептичным относительно изначального посыла.

«И какая же часть письма Цуруи является ненадёжной?»

«Я прочла все, подражая Цуруе, — сказала Харухи, — но в этом и есть начало её ловушки!»

Выглядя крайне довольной собой, наша командирша заявила:

«Рассказчик этой истории — не Цуруя!»

«Ага. Если посмотреть с этой стороны... понимаю», — сказал Коидзуми. Многозначительное высказывание. «Значит, ты полагаешь, что трюк был в самом начале?»

«Я уверена: она знала, что я буду читать всё её голосом. И я на это попалась! Молодец, Цуруя. Не просто так ты почётный член Команды СОС!»

По-моему, это, скорее, позорное звание, но не будем отвлекаться.

«Однако, действительно ли это так? Я к тому, что все детали в истории создают ощущение, что рассказчик говорит как Цуруя».

«Но её имя ни разу не упоминается», — сказала Харухи. «Это явное доказательство! У неё везде „я“ и „она“ — нигде ни одного имени! Самый банальный трюк!»

Не знаю, простой или сложный, но если рассказчик не Цуруя, то кто он? Зачем Цуруе посылать историю, которая с ней не случалась?

«Нет, Кён. Это определённо история, случившаяся с самой Цуруей».

По какой логике?

Харухи помахала пальцем взад-вперёд у меня перед лицом.

«Ты разве не понял? Девчонка, которую рассказчик встречает на вечеринке и с кем проводит время, всегда зовётся просто „девчонкой“. Но на самом деле — это и есть Цуруя!»

Глупости. Я отказываюсь в это верить. Уточни, будь добра, на каком основании ты это заявляешь?

«Если ты настаиваешь... то это догадка!»

Это ничего не доказывает. Насколько я могу сказать, говорящий от первого лица в этом рассказе определённо и очевидно сама Цуруя.

«Так в том и смысл! История специально написана таким образом, чтобы создать ложное впечатление. Иначе это не было бы трюком, разве нет?»

Ну допустим. Если твоя теория верна, и «девчонка» это Цуруя, то, как я ни посмотри, я не вижу в ней Цурую.

«На каком основании?»

Харухи явно выглядела довольной, что обернула это против меня, точно зная, что я не смогу отмахнуться догадкой.

«Для начала, не могу представить Цурую, тихо сидящей в кресле в углу зала на вечеринке».

Улыбка Харухи не дрогнула.

«Она может скрывать свою истинную натуру на людях. И она была на вечеринке, чтобы исполнять свою роль для семьи, не так ли? Если её отец был там по делу, и она была вместе с ним, он мог её заставить вести себя по этикету».

«Во-вторых, она почти не говорит. Не могу себе представить, чтобы Цуруя была малословной. И по всем описаниям она слишком уж изящна. Каким местом Цуруя похожа на человека, который может так притворяться?»

«Даже Цуруе придётся держаться приличий в высшем обществе. Люди сложные существа!»

И тем не менее, там написано, что она сидела в углу с печальным видом.

«И такое бывает! Если настроение испортится».

«В-третьих, и это главная причина», — сказал я, не задерживаясь. «Допустим, ты права, и другая девчонка это Цуруя, но тогда получается, что рассказчиком был кто-то другой».

«Разве не очевидно? К чему ты клонишь?»

«Получается, что в мире есть второй человек с Цуруиным уровнем энергии и энтузиазма, который вдобавок говорит точь в точь как она. Как-то с трудом верится. Одной такой уже больше, чем достаточно».

«Ну ладно». Харухи сдала свою позицию. «Тогда как насчёт такого? Никто из них не Цуруя».

Ещё один прыжок логики.

«А...?» — сказала Асахина с таким удивлённым видом, что я захотел её сфотографировать и зарегистрировать фото, как официальную иллюстрацию для онлайн словаря на слово «удивление». «Значит, Цуруя этого не писала?»

«Нет, думаю, написала это именно Цуруя. Я не принимаю сторону Кёна, но я определённо сомневаюсь, что кто-то кроме неё может так идеально скопировать её стиль речи».

«Эээ... тогда зачем Цуруе писать историю о двух людях, ни одним из которых она ни является, и отправлять нам на е-мейл?»

«Понятия не имею!» — Харухи откинулась в своём командирском кресле, заметила, что её кружка уже пуста, и сказала, — «Микуру, можно мне ещё? Тёплого».

«Конечно!»

Асахина тут же включила режим горничной, который тут же стёр все воспоминания о вопросе, что она задала минуту назад. Определённо, для неё, Подавать Чай > Разгадывать Загадки.

Харухи положила подбородок на руку, глядя на экран, пока Асахина суетилась, ставя на плитку чайник. Коидзуми и Ти оба скрестили руки, глядя в потолок. Они точно были одного поля ягоды.

Нагато всё ещё сливалась с углом комнаты, молча читая.

Чувствуя, что тема вот-вот будет оставлена, я сказал: «Погоди».

Асахина замерла, как вкопанная, так что я быстро её успокоил, что не имел в виду чай.

«Давай подумаем над главным. Является ли эта история „задачей“? Если да, то чем было бы „решение“? Всё ещё нет других писем от Цуруи?»

Харухи кликнула разок.

«Похоже, что нет».

Если в истории Цуруи и есть загадка, возможно, нам стоит проконсультироваться у людей, что знают об этом больше, чем я или Харухи.

На наше счастье, у нас в гостях была представительница детективного клуба. Эксперт именно по этой части.

«Хочешь знать моё мнение? — Ти отхлёбывала, как птичка, из гостевой кружки, поставила её на стол и сказала, — Я бы хотела услышать мнение Нагато вначале. Есть что-нибудь для нас?»

Нагато медленно подняла взгляд от пожелтевших прямоугольных страниц книги на её коленях.

«......пока ничего», — прошептала она.

И затем вернулась к своему подражанию читающей статуе.

Кто-нибудь, переведите.

«Кям, как ты можешь не понимать её намерений? Она сказала сейчас, что размах возможностей слишком широк и у неё недостаточно данных, чтобы сузить их до единственно истинной».

Не могу не поразиться твоей способности сплести что-то настолько длинное и запутанное всего из двух слов. Нагато могла просто сказать, «не достаточно информации». И первая часть была ни к чему.

Ти покачала головой мне в ответ. Как будто жалела меня за неспособность понять язык Нагато. Это было настоящим чудом, что кто-то за пределами Команды СОС мог поддерживать разговор с Нагато на каком-либо уровне, так что я бы хотел, чтобы Ти поняла — это она здесь исключение.

От манеры Ти трясти головой, её чёлка c заколкой качались из стороны в сторону. Чем больше я смотрел, тем меньше мне казалось, что это заколка что-то удерживает. Скорее, она служит просто стильным аксессуаром.

Видимо устав излучать разочарование в моём направлении, Ти повернулась ко мне спиной и сказала: «Коидзуми, у тебя ведь непременно есть рассуждения, которыми ты бы хотел с нами поделиться?»

«Что же», — сказал он, откидывая свою чёлку. «Я думаю, что в рассказе действительно должен быть какой-то повествовательной трюк. Однако, по-моему, предположение о том, что Цуруя не является рассказчиком заходит слишком далеко».

Здесь он встретился со мной взглядом.

«Я думаю, что рассказчиком несомненно является сама Цуруя. Сомневаюсь, что она пошла бы на такой подлый обман. Так что нам следует принять её роль за чистую монету».

«Хмф», — хмыкнула Харухи, принимая от Асахины кружку свежего чая. «Тогда, чего она добивается? Есть тут уловка или нет?»

«Сомневаюсь, что она прислала бы нам что-то, что следует воспринимать как простой отрывок из её дневника».

Это правда, она всегда что-то придумывает.

«Может быть, нам стоит обратить внимание на текст самого письма. Она сообщает заранее, что „наткнулась на случай, требующий расследования“. Однако, хотя приключения двух девочек немного эксцентричны, может ли эта трогательная история внезапной дружбы быть требовать расследования?»

«Единственное, что можно хоть как-то расследовать, это подкинутый случайному человеку GPS-трекер».

«Если мы хотим начать расследовать розыгрыши, то непременно. Однако я думаю, нам стоит ближе рассмотреть её мейл. Она пишет, что „попала в историю, пока путешествовала“».

«О», — сказала Харухи, щёлкнув пальцами. «Тогда часть о тех двух девочках это просто история?»

Ты меня теряешь.

«Кён, включи голову! Она сказала, что напишет задачу в конце».

Может быть, я прослушал, но ничего такого не помню.

«В том-то и дело!» — сказала она, откидываясь на стул, как большой начальник. «Письма Цуруи не кончаются здесь. Должно быть ещё! Мы просто ещё не видели конца! В любую минуту должен прийти мейл, который и доставит нам задачу».

Но зачем создавать задержку по времени?

«Чтобы сбить нас с толку! И получилось ведь. Мы точно слишком сильно над этим думаем! Вот только я не жалею».

Как-то не совсем сходится. Послать такую историю просто чтобы нас запутать? Что-то тут не то.

«Действительно», — добавил Коидзуми. «Я того же мнения. Определённо, обещанная задача ещё не доставлена. Однако нам не стоит поспешно считать, что изначальное послание Цуруи это всего лишь история».

«Ну ладно», — сказала Харухи, затем ухмыльнулась нам. «Так что с ним не так?»

Коидзуми улыбнулся в ответ. «Мы можем спокойно предположить, что рассказчиком является Цуруя. И в свете данного факта начинают привлекать внимание действия её компаньона, этой загадочной принцессы. Если быть конкретным, она ведёт себя слишком по-детски».

«Да, прятаться под кроватью, чтобы их не нашли, не то чтобы возможно для старшеклассницы».

«Я думаю, что даже Цуруя подумала бы дважды, стоит ли играть в теннис в вечернем платье у всех перед глазами. Однако другая девушка тут же согласилась, что снова намекает о том, что действие данной истории происходит не в настоящем».

Не знаю как насчёт её подруги, но по-моему, в любой момент своей жизни Цуруя не переживала бы ни на секунду о том, что на ней надето, играй она в теннис или баскетбол, да хоть в сепактакрау[15]. И она точно обладает атлетическими навыками, чтобы делать все нужные финты, не светя ничем лишним.

«Это так же касается и GPS-трекеров. Мы можем предположить, что обе девочки одинаково богаты, но не важно, насколько ты обеспокоен, прятать трекер в одежде это немного слишком. Особенно без их ведома. Мне кажется, старшеклассница была бы в курсе подобных решений и крайне вовлечена в их принятие».

«И так как она не была...», — сказал Харухи.

«Это то, из-за чего у меня начало закрадываться сомнение, что тут что-то не так». Коидзуми кивнул. «Правда ли это случилось недавно?»

Ладно, теперь даже я понял.

Коидзуми скрестил и руки, и ноги.

«Как интуиция Судзумии и подсказала, тут действительно была повествовательная уловка. Однако она не пыталась скрыть вовлечённых персонажей — обман заключался во временных рамках самого рассказа! Это не случай произошедший с Цуруей недавно, а что-то из намного более далёкого прошлого, скорее всего, когда она ещё была в начальной школе. Однако написано и представлено оно нам так, будто это что-то, случившееся в её нынешней поездке».

Дети того возраста могут с лёгкостью уместиться под кроватью, и не будет странным, если они уснут в процессе. Я с лёгкостью могу представить, как моя сестра вытворяет что-то такое. К несчастью, её жизнь была лишена тенниса и высшего общества, так что она не особо подходила под богатую девочку из истории, но я определённо пару раз находил её спящей в нашем шкафу вместе с котом, Сямисэном. Почему это был именно мой шкаф — остаётся тайной.

«Она не написала ни слова обмана», — произнесла Ти. «Но и не дала никаких точных зацепок. Однако пока что ничего нельзя назвать нечестным — так ведь, Нагато?»

Нагато никак на это не ответила, а лишь перевернула страницу своими тонкими пальцами.

Харухи сомкнула пальцы за головой, откидываясь в кресле и скалясь на экран.

«Уверен, что мы скоро узнаем больше. Следующий мейл...»

«Вам письмо!»

Она как будто подглядывает за нашей комнатой.

Нерешительный оцифрованный голос Асахины объявил о прибытии следующего письма Цуруи.

Харухи зачитала вслух.

Приветы! Извиняйте за бомбардировку мейлами! К прошлому сообщению прилагалась история из моих путешествий, но уверена вы уже всё разгадали — это было семь лет назад! Я тут скучаю, так что на ум пришёл ещё один скучный день и я решила прогуляться по волнам памяти! Записала всю историю и отправила вам, от нечего делать. Не с кем мне тут поделиться, и меланхолия накрывала довольно конкретно, короче, хотела, чтобы кто-то послушал! Просто так. И из всех, кого я знаю, у Команды Хару-нян больше всего свободного времени, так что подумала вам зайдёт. И как вам?

Коидзуми оказался прав.

Однако самый привлекательный член Команды СОС не показал ни тени гордости. Он всего лишь слушал Харухи, кивая головой. Ти сидела со скрещенными руками, и взглядом, направленным в пустоту. Нагато же ни разу не оторвалась от своей книги.

Асахина, полностью потерянная, глядела на нас, издавала звуки «А? Что?» и хлопала глазами.

Я попытался представить Цурую семь лет назад. Моя сестра сейчас в шестом классе, так что, примерно того же возраста. Но как я ни пытался представить миниатюрную Цурую, мой мозг отказывался занижать её возраст. У меня было ощущение, что она не сильно изменилась за годы.

«Но я подумала, что если просто пришлю вам старую история, вы все будете такие „Чё?“, так что в этот раз посылаю вам историю из прошлой осени. Я и девчонка из прошлой истории пересекались время от времени. В этот раз нас снова затащили туда наши отцы, но в кои-то веки нам дали провести немного времени вместе, что приятно. Это будет эпизод на горячих источниках! Мы вместе дорвались до ванны. Так что, садитесь поудобнее и наслаждайтесь рассказом! Пакеда!»

Харухи закончила читать и погрузилась в тишину. Она подвинула мышку, кликнула прикреплённый файл и открыла документ.

«Будем надеяться, мы доберёмся до задачи на этот раз», — пробормотала она. Затем набрала воздуха...

...и зачитала второе послание Цуруи.

* * *

Мы в открытой ванной, на каких-то горячих источниках.

Я, прислонившись спиной к камню, наслаждаюсь водой.

Небо над головой чистое и голубое, ни облачка. Приятно для разнообразия принять ванну посередине дня.

«Слава богу, погода хорошая», — говорит она, делая волны руками в воде рядом.

Ага, отвечаю я, пытаясь проделать дыру в её улыбке одним лишь моим взглядом.

Это та же девушка, девчонка, что и прошлый раз. Предыдущая история была о нашей первой встрече. Из-за семейных дел мы пересекались уже несколько раз и довольно сблизились. В основном мы просто служим дополнениями к нашим отцам, так что, когда наша роль исполнена, мы можем свободно зависать вместе.

Если в местах нашего пребывания есть игры или другие удобства, то убивать время легко, но иногда, всё что есть это отель и вечеринка, и ничего, чем можно развлечь ребёнка.

И когда такое происходит, наше любимое развлечение — это прятки.

Правила просты. Всё что нам надо сделать — это избежать надзора взрослых. И всё.

Мы начинаем с проверки друг друга, ищем спрятанные GPS-трекеры. Нельзя особо спрятаться, если на нас эти штуки.

Хотя, как я сказала в прошлый раз, высока вероятность, что на мне нет трекеров, всегда был шанс, что они подсунули один, пока я расслабилась, так что мы всегда всё проверяем. На ней почти всегда есть хотя бы один. Это даже впечатляет, на самом деле. Видеть, как технология развивается не по дням, а по часам. Даже немного круто само по себе. Научный прогресс, подпитываемый чрезмерно опекающими родителями.

Каждый раз, когда мы находили на ней трекер, он был меньше предыдущего.

Самый каверзный был вделан в её ботинки. Так как каждая пара обуви, что она носит, делается на заказ, их изготовили специально, чтобы скрыть девайс размером с рисинку. И ты ничего не найдёшь, пока не разберёшь ботинок на части. Вот честно, нахрена заходить так далеко?

Был один раз, когда мы никак не могли понять, каким макаром они всегда нас находят, так мы решили пойти голышом через лес в одних ботинках, и няньки засекли нас моментально. Так мы и поняли, что это должно быть обувь.

Как только место пряток было обозначено, всё было просто. Надо просто прожарить боты в микроволновке. Такого эта штуковина не выдерживает. Лучший способ, если мы не можем поменять обувь. Но! Хорошим детям не стоит пробовать это дома. В ваших-то ботинках трекеров нет.

Кароч, после этого они перестали класть трекеры в ботинки. Но, я сейчас думаю об этом, и, по-моему, это не столько из-за того, что мы уничтожали трекеры, сколько из-за того, что нашу прогулку в ботинках не оценили. Безрассудство юности!

Но это не значит, что они сдались в попытках слежки за её местоположением. Просто сменили подход. Индустрия трекеров эволюционирует прямо у нас перед глазами. Каждый девайс, что мы находим, впечатляет нас снова и снова.

И мы немного слишком часто использовали трюк с подбрасыванием трекеров случайным людям, так что он перестал работать. Они просто стали игнорировать сигналы, убегающие в неизвестном направлении.

Но однажды, мы использовали это себе на пользу. Оставили трекеры включёнными и просто взяли и пошли, куда глаза глядят. Уловка похищенного письма: вторая фаза.

Наши отцы подумали, что это наш старый трюк, проигнорировали и продолжили обыскивать территорию.

А мы тем временем подхватили попутку, сбросили оковы наших семей и фамилий, и кричали о свободе. И естественно, мы подарили наши мега-качественные трекеры водителю попутки, когда вылезали.

Часы спустя, после того как мы поели и побродили по магазинам в своё удовольствие, в каком-то месте, где мы никогда не были, наши няньки и секретари наших отцов наконец-то взяли нас в оцепление. Может, мы зашли слишком далеко. Но мы хотя бы постарались выглядеть виноватыми.

И к чему это я? Короче, путь к свободе тернист, и всё такое. И нам пришлось продираться к своей. По-моему, классная фраза.

«Как же ты права», — отстранённо пробормотала она. То, как нежно она откидывает пряди мокрых волос со своего лба, просто загляденье. «Я тебе завидую, Цуруя. Ты всегда свободна духом».

Просто я стараюсь наслаждаться жизнью каждую секунду, что мне дают это делать. Это не значит, что я на самом деле так свободна, какой хочу казаться. Даже эта поездка на источники была ради семейного бизнеса. Но без таких поездок мне бы не довелось с тобой встретиться, так что, что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной.

«Да, наше знакомство было настоящим подарком. До этого, сопровождать отца всегда было так утомительно. А теперь, даже если получается не каждый раз, я всегда благодарна за время проведённое с тобой».

Я тоже! И спасибо, что соглашаешься играть в мои прятки.

«Конечно. Я всегда с нетерпением жду твоих историй. Кажется, тебе нравится твоя школа».

Школа вполне обычная, но там есть экстра порция интересных людей. Прям как будто кто-то специально их там собрал.

«Цуруя, ты ведь не состоишь в клубах, да?»

Мм, да, предпочитаю не вступать. Мне больше по душе идти своим путём без чёткой цели. Оставлять руки развязанными. Так что я суюсь везде, где есть что-то интересное. Так проще говорить со всеми и по максимуму использовать своё время.

Она вздыхает. Её шокирующе длинные ресницы опускаются.

«Твоё стремление к свободе — вот что делает это возможным. Мне даже не дали выбрать мой клуб».

А ты в каком?

«Классическая поэзия».

Типа, Ли Бай и Иккю Содзюн?

«Нет, Гёте, Бодлер и иногда Бронте».

Но в действительности тебе не нравится западная поэзия?

«Нет. Отец меня заставил. Я не обязана подчиняться каждому его слову, но он пожертвовал значительную сумму председателю и директору, и пропихнул меня».

Он прётся с поэзии?

«Ни разу не видела, чтобы он прочёл хоть один стих. По-моему, он просто нашёл самый безопасно выглядящий клуб. Включая меня, в нём только девушки. Так что, в качестве единственного средства сопротивления...»

Появляется отблеск улыбки.

«...я стала называть его „Обществом мёртвых поэтов“[16]».

По-моему это была какая-то шутка, но я не уловила отсылку.

И всё-таки, говорю. Ты ведь не ненавидишь отца, а?

«Нет», — она отвечает без задержки. Мне это в ней нравится. «Он строг, но это от заботы. Я за многое ему благодарна и никогда не пойду против него».

Неважно сколько раз я с ней сбегала, её отец никогда не пытался держать её от меня в стороне и моему отцу тоже никогда не жаловался. Такая щедрость достойна уважения. Он всё прощал с улыбкой. Хороший мужик.

«Но, по-моему, я имею право хотя бы сама себе выбрать клуб».

Она прелестна даже когда печалится.

«Моя школа печально известна своей строгостью. Даже во время занятий в клубах нам не расслабиться».

Звучит скучно. А на класс младше меня есть одна девица и паренёк, которые вообще не беспокоятся о школьных правилах. Они просто взяли и сделали свой собственный кружок и целых год творили странную хрень, выглядящую как какой-то беспредел, и это ещё были цветочки. Сейчас это уже полный бедлам, и у любого кого засасывает их торнадо, всё переворачивается с ног на голову. Так ведь, вы двое?

«Я бы хотела узнать больше о них. По твоему описанию, они кажутся достойными восхищения».

Ну, прямо перед тем, как я сюда поехала, у нас был школьный фестиваль. Они там много чего учудили. Я и сама оказалась немного замешанной, даже сама была не в курсе, что с такой скоростью могу переживать столько эмоций. Удивление, смех, все дела.

«Хе-хе».

Она прикладывает второй сустав указательного пальца к губам, с улыбкой, от которой сердце замирает.

«В твоей школе, похоже, так весело. Завидую тебе».

Хмм, не знаю как насчёт них, но насчёт меня или самой школы завидовать не стоит. Трава зеленее там, где нас нет.

Но она определённо испытывает неумирающую любовь к статус-эффекту «свобода». Я достаточно давно её знаю, чтобы это понимать.

Я провожу взгляд от неё направо. На другом конце ванны кто-то наполовину погружён в воду и старается сохранить невозмутимость.

Мы занимаемся всем этим достаточно долго, чтобы знать друг друга, и её нянька следует за ней словно тень, ни на минуту не расслабляясь.

Хотелось бы думать, что они хотя бы дадут ей ванну принять самостоятельно.

Вот почему она всегда ощущает себя взаперти.

Если они скажут, что это контрмера нашим постоянным побегам, мы лишь рассмеёмся.

«Мисс», — говорит нянька, прерывая тишину. «Мне кажется, вы достаточно долго находились в воде. Я рекомендую выйти до того, как она начнёт оказывать влияние на ваше самочувствие».

«Хорошо», — говорит она, погружаясь по подбородок. «Я приму это к сведению. Устраивает? И прекратите звать меня „мисс“. Особенно на людях. Мне неловко».

«Мисс», — говорит нянька, не собираясь отступать. «Прошло больше чем достаточно времени, чтобы воды этого источника возымели преображающий эффект, за который их так хвалят. В этом нет ни малейшего сомнения. Даже моим глазам очевидно, что боги уже одарили ваши тела светом своих благословений».

«Да что вы говорите».

«И коль будете вы желать быть ещё прекраснее, неизбежно навлечёте на себя завистливый гнев всех богинь на небесах. Будь мы в Древней Греции, они бы уже спускались с Олимпа, неся беды на ваши головы».

Это просто какой-то мега-окольный способ сказать «вылезай из ванной», но мне даже слегка нравятся эти обороты речи.

«Но мы не в Греции, тем более не во времена древних мифов», — быстро отвечает девушка. «Мне что, нельзя даже самой решить, когда выходить из ванной?»

«Мисс...», — говорит нянька, достаточно раздражённо, чтобы и на меня бросить взгляд.

Не впервой. Когда леди бывала особо упрямой, няньки бросали мне взгляд, проверить, не хочу ли я помочь. Мы никогда специально об этом не договаривались, но где-то по ходу дела её прислуга решила, что мне можно посылать СОС. Как оказалось, она куда упрямее, когда она со мной. Я оказываю на неё такое влияние? Может быть. Наверное, не повредит иногда и помочь. Своим влиянием. Я слегка чувствую, что мной манипулируют, но только слегка.

Но мы и правда сидели здесь уже очень давно. С нашими расписаниями всё в порядке, но сидеть целый день в горячей воде это как-то не идеал.

Я помню как-то слышала, что на какой-то ступени эволюции, люди вели полуводный образ жизни, как выдры, но не поверила ни слову.

«...ну, если ты так считаешь, Цуруя».

Каким-то образом я до неё достучалась.

Хоть и говорит она это неохотно, а вот выскакивает довольно быстро.

«Пойдём».

Силуэт её тела так красив, что я невольно начинаю заглядываться.

Прежде чем волны нас достигают, я и нянька следуем её примеру.

Девушка направляется сразу в раздевалку, и пока она не смотрит, нянька слегка кивает мне.

У няньки тело тоже шикарное. Идя между ними, чувствую себя стручком или стебельком хвоща.

Я помахиваю пальцами одной руки, слушая шаги наших босых ног.

Осенний ветерок по телу после ванны нереально холодный. Если ничего быстро не надену, через пару секунд буду дрожать как овечий хвост.

Ускоряюсь и догоняю девушку.

Вначале нянька остаётся сзади, следуя за нами, но потом берёт ускорение и доходит до здания вперёд нас, направляясь в раздевалку. Наверное, хочет закончить одеваться раньше нас.

Мы переглядываемся, смеряем друг друга улыбкой, и заходим в раздевалку.

Тут я ускорюсь, потому что дальше всё как обычно.

Вытираемся, сушим волосы, одеваемся, пьём немного фруктового пунша, и идём на улицу, где нас уже ждёт нянька в довольно повседневно выглядящем прикиде — скорее всего, одевается так с расчётом на то, что придётся постоянно куда-то перемещаться.

И всегда сама пунктуальность. Как будто нас бы ветром унесло, если бы мы потеряли немного времени. Хотя с нами и не такое бывало, так что, пожалуй, прислуга имеет полное право быть на стороже.

Короче, мы покидаем источники. Наш водитель уже ждёт — его нам предоставил отель, в котором мы располагаемся. Девушка явно привыкла, когда водители открывают для неё дверь и помогают сесть. С видимой грацией и без лишних движений она усаживается на одном из кожаных кресел.

Мы с ней сидим сзади, а нянька на переднем кресле. Как только мы все пристёгнуты, водитель начинает выруливать — он не выключал двигатель. Какое-то время мы едем по просёлочным дорогам.

Нянька всё поглядывает на часы, пытается торопить водителя. Проще говоря, просит его превысить.

«У нас будет полно свободного времени перед вечерним собранием», — говорит девушка. «Давайте не будем торопиться и насладимся видами».

Даже не глядя, я чувствую, как водитель немного отпустил педаль.

«Мисс», — говорит нянька, голосом чистым, как горный родник. «Эта прогулка не была запланирована. А если учесть возможность непредвиденных несчастных случаев, то сердце моё пребывает вдали от покоя, вынужденное блуждать, потерянное во тьме дремучих лесов. Мы ведь договорились заранее свести к минимуму отклонения от вашего крайне сложного расписания».

«Это не в счёт. Отель находится рядом с настоящими горячими источниками! Если не даёте расправить крылья, дайте хотя бы вытянуть ноги».

«Мисс, вы называете это „рядом“? От отеля, где вы располагаетесь, это полдня езды на запряжных. Мы все должны быть благодарны, что двигатели внутреннего сгорания спасают нас от тяжб веков, предшествовавших индустриальной революции».

«Не вижу нужды в современном мире измерять расстояния лошадиными повозками, но исключительно из любопытства, кому именно мы адресуем благодарности?»

«Жану Ленуару и Николаусу Отто».

«Я выражаю свою искреннюю благодарность обоим этим джентльменам. Довольны?»

«Крайне».

Они препираются, но на самом деле они довольно близки. Между ними определённо не то расстояние, что обычно между хозяйкой и слугой. Когда я это говорю, девушка делает гримасу, что лишь служит подтверждением. Несмотря на вежливые жалобы, приготовления для нашей прогулки на горячие источники были сделаны нянькой крайне быстро.

Мы едем довольно долго. Деревья и пригорья за окном редеют по ходу того, как мы достигаем цивилизации. Это, скорее, городок, чем город, и городок этот живёт бок о бок с природой.

И только мы доезжаем до него, как водитель резко замедляется.

Любопытствуя, что за дела, я просовываю голову между передними сидениями, посмотреть в лобовое стекло.

«Что такое?» — спрашивает девушка, делая тоже самое.

Улицу занимает толпа. Группа людей идёт вместе в немного странных одеждах. Как костюмированный парад.

«Не похоже на преждевременный Хэллоуин. Какой-то местный праздник, может быть?» — сказала девушка, оглядываясь. Она явно заинтересовалась. «Водитель, мы можем тут остановиться?»

«Мисс», резко говорит нянька.

Но...

«Согласно моему расписанию, у нас всё ещё есть целых два часа свободного времени. Если мы вернёмся в отель прямо сейчас, я, скорее, усну до начала званого вечера. Вы хотите, чтобы я выглядела, будто только проснулась, когда будете таскать меня встречаться с друзьями отца?»

Моему, скорее всего, было бы пофиг.

«Тогда только на пару минут». Нянька демонстрирует нежелание, но не сопротивляется, что для меня стало ещё большим подтверждением, что они близки.

Водитель находит место припарковаться, и мы выходим каждая из своей двери.

На улице играет какая-то музыка. Яркая и простая мелодия, которая нам обоим сразу заходит. Её определённо играют вживую где-то рядом. И звуки толпы тоже слышны.

Мы направляемся к концу шествия, нянька следует за нами.

Я никак не могу понять, какой мотив объединяет эти костюмы.

То тут дети в плащах ведьм и остроконечных шляпах, как будто идут на шабаш, но другие одеты как деревенские девушки средневековой Европы.

Крепкие мужики тащат большие плетёные корзины, доверху набитые какими-то ягодами.

Мелкие ведьмочки направляют свои палочки на эти корзины и начинают махать во все стороны, похоже, кастуя какое-то заклинание. Но я не вижу тыквенных голов, так что более чем уверена, что это не внеурочный Хэллоуин.

Мы присоединяемся к процессии и дальше идём с ней, в то время как музыка, радостные возгласы и аплодисменты становятся громче. Скоро до нас доходит, что это за мероприятие.

Мы подходим к центральной площади, временная декоративная арка ждёт нас на входе. Процессия проходит под ней, танцуя под музыку.

На арку прибита деревянная вывеска, гласящая:

ОСЕННИЙ ФЕСТИВАЛЬ: ДАВКА ВИНОГРАДА! ПАРНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ ДЛЯ ДЕВУШЕК! ПОЗДНИЕ ЗАПИСИ НА УЧАСТИЕ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ!

Толпа... деревенских жителей, полагаю... приветствует процессию улыбками, криками и музыкой.

В центре площади стоит огромная цистерна, похожая на бочку. Мужики высыпают в неё содержимое своих корзин. Все ягоды внутри это виноград, сочный и спелый. Похоже, что заклинания ведьм были для того, чтобы волшебно улучшить его вкус.

Раздались ещё более радостные аплодисменты.

Две девушки в традиционных нарядах заходят внутрь бочки босиком и начинают танцевать под музыку. Это определённо был танец — танец давки винограда.

Я слышала об этом! Так раздавливают виноград, чтобы делать сок и вино. Конечно, давка ногами сейчас делается лишь ради зрелища, есть куда более эффективные способы давить виноград для настоящего производства. Так ведь?

Это всё лишь усиливает экзотичность атмосферы. Сложно сказать придумано ли это, чтобы добавить веселья или это всё исторические традиции, сохранённые местными. Одно из двух. Обе возможности полностью возможны.

Не важно. Похоже, нам свезло увидеть какой-то местный фестиваль.

Она почти с жадностью смотрит на танцующих в бочке девушек. Босые ноги крошат виноград, сок разлетается во все стороны — было видно, как это будит в ней любопытство.

«Вы же не собираетесь», — говорит нянька скорее ошеломлённо, чем с ужасом. «Вы не думаете присоединиться к этому невоспитанному разгулу, не так ли?»

«Цуруя».

Агась.

«Давай запишемся!»

Лады.

Раз решено, нечего терять времени. Прежде чем нянька попытается нам остановить, мы белочками шмыгаем к столу для записи. Когда девушка говорит, что хочет участвовать, женщина у стола улыбается и протягивает ей планшет. Кажется, всё что нужно, это вписать имя.

Мы обе вписывает свои настоящие имена, и женщина направляет нас в сторону высокого, узкого здания, выглядевшего как какой-то дом культуры.

Нянька следует за нами, бормоча о чём-то похожем на философские размышления о рамках приличия (или отсутствия таковых) у молодых девушек, прошлых и нынешних. Надо будет спросить позже, каков вывод.

Девушка стучит в дверь.

Кто-то отвечает, двери раскрываются во внутрь и мы проскальзываем туда же.

Дом культуры, походу, заодно служит и как раздевалка, и как склад, если вы это представляете.

Внутри несколько девушек, переговариваются и переодеваются.

Рядом со стойкой полной нарядов, что носят давильщицы, стоит заведующая ими женщина. Она оценивает нас взглядом добрые полминуты.

Затем даёт каждой из нас по комплекту, и нам было сказано переодеваться прям здесь, что мы и делаем, и к нашему удивлению, они идеально подходят по размеру.

Заведующая нарядами выглядит довольной собой, и мы даём ей пять. Я разглядываю девушку в её новом облачении. Зеркал здесь нет, так что я не могу видеть себя, а значит, единственный способ понять, что это за наряд, это смотреть на неё.

«Ну как? Что-нибудь выпирает?»

«Вы выглядите, будто сошли с картины импрессиониста, мисс».

Прям как взаправдашняя леди в одежде средневековой европейской деревенской девушки. Выглядит совершенно естественно.

Она завязывает волосы назад своим шарфом, улыбаясь лишь одним уголком губ. Неплохо смотрится.

«Ты и сама неплохо смотришься, Цуруя».

Эти наряды идеальны, чтобы делать шлёп-шлёп, и я, помнится, думаю, что хочу увидеть в них Микуру. Уверена, она бы смотрелась куда лучше рядом с этой девушкой, чем я.

Женщина по нарядам говорит нам ждать здесь, пока не объявят наши имена.

Время от времени они выкрикивают пару имён по трескучему мегафону.

Девушки перед нами выходят за двери со смущённым хихиканьем.

Мы идём к двери за ними, чтобы посмотреть, что они будут делать.

Между дверью и цистерной лежит подстилка, выглядящая как что-то получившееся в результате мутации красной ковровой дорожки. Они проходят по ней босиком и затем тщательно моются в бассейне глубиной по колено. Приготовления окончены.

Их имена снова зачитывают, раздаются аплодисменты и крики, начинает играть музыка, и давка винограда стартует.

Одновременно с новой парой, запрыгнувшей в бочку, туда засыпают и новую порцию ягод.

Найс. Мы сможем топтать свежий виноград сколько душе угодно.

Ещё две пары проходят вперёд нас.

Когда оглашают наши имена, мы шагаем за дверь, не в силах сдержать наши улыбки.

Почему-то весело просто ходить босиком по улице. И неровная подстилка приятна под ногами.

Мы обе поднимаем руки в ответ на аплодисменты, и направляемся к бочке и толпе смотрящих.

Моем ноги, как нам говорят, и запрыгиваем в бочку. Свежие ягоды давятся под нашими стопами. Такого я никогда ещё не ощущала. Прикольно.

Музыканты начинают играть лёгкую и задорную музыку. В ритм ей мои ноги начинают двигаться сами по себе. Держа юбку и крутя каймой, я повторяю то, что делали девушки до нас, добавляя от себя там и тут. Но главное, я плясала в бочке с виноградом.

Девушка последовала моему примеру, двигаясь всем телом. Она держит юбку куда элегантнее, ноги её двигаются воистину грациозно. Она улыбается и давит эти виноградины со всей силы. Как будто вымещает на них недовольства всей своей жизни.

Сок летит во все стороны, а наши ноги окрашиваются в фиолетовый.

нянька, стоя впереди толпы, чуть не грохается в обморок от этого зрелища.

«О, мисс! Это же так, так неприлично!»

«Не зови меня здесь так!»

«Если бы ваш отец вас сейчас видел, что бы он сказал?»

«Ой, да ну вас!» — Она хихикает, и мы скоро смеёмся так сильно, что наши плечи трясутся.

Даже смеясь, она давала музыке направлять себя. Танцующая, как фея на виноградной грозди. Давящая виноградины. С неприкрытым удовольствием.

Я стараюсь изо всех сил, чтобы поспевать за ней.

В ней нет ни намёка на ту скованность, что обычно читалась, когда она была вся наряженная для бального зала.

Простой и приземлённый танец, пришедший из глубин человеческого существа, празднующий щедрость урожая. Мимолётный взгляд в шаманское сердце вещей.

Как минимум, атмосфера тут подходящая для такого голоса за кадром.

И наш черёд кончается, куда быстрее, чем хотелось бы.

Нам можно плясать только пока играет музыка. По-моему целых пять минут, но до того как мы сообразили, от музыки осталось лишь эхо.

Обе запыхались. Нормальная такая тренировочка!

Я смотрю на её ноги, она на мои. Мы обе тычем пальцем и смеёмся.

Мы выходим из бочки под звуки аплодисментов и радостных возгласов, и идём обратно к дому культуры.

Нянька следует как тень, постукивая по часам и вознося руки к небу. Возможно, волнуясь, что теперь боги изобилия нам завидуют. Вид девушек, отдающихся давке винограда, видимо, настолько соблазнителен.

Мы игнорируем ворчание няньки и проскальзываем в двери.

Мы болтаем немного с женщиной по нарядам. Она говорит, что после того как все закончат, судьи огласят результаты.

Там было ещё несколько пар, так что, наверное, ещё час как минимум.

Там был симпатичный приз и мешок денег тому, кто выиграет. Ты что думаешь?

«Я выйду из соревнования», — говорит она, раздеваясь. «У нас есть неотложные дела. Простите. Но это было самое настоящее наслаждение».

Мы кланяемся женщине и разворачиваемся.

«Если получится, я бы хотела снова поучаствовать. Мы можем вписать это в график на следующий год?»

«За год можно подогнать любые планы. Вот только я даже представить не могу, что об этом подумает ваш отец».

«Мой отец одобрит всё что угодно, если он знает, что его дочь делает это вместе с Цуруей».

Какая честь! Я озорничала ещё когда была маленькой, так что тот факт, что он не считает меня плохим влиянием — это или свидетельство его щедрости, или знак, что мне пора поднажать. Или и то, и другое. Хотя, по-моему, мы обе становимся слишком взрослыми, чтобы продолжать радоваться простым розыгрышам.

Может, нам надо подняться на новый уровень, развить по-настоящему коварные навыки. Хотя, не знаю, почему я думаю, что нам это нужно, но...

Нет. Не так. Я знаю почему. Потому что так веселей. А это всё что имеет значение. Уверена, вы-то меня понимаете, да?

Мы заканчиваем переодеваться, возвращаем наряды девушек-винодавок и удостовериваемся в том, что мы презентабельны.

Много же сегодня переодеваний. И так как нам предстоит ещё вечеринка или званый вечер, или что оно там, нам придётся украшать себя ещё чем-то. Определённо чем-то не таким удобным, как наряды для давки винограда, это точно.

Шум снаружи поднимается на несколько баллов. Следующие конкурсантки, должно быть, заходят в бочку. Музыка на миг сотрясла всё здание.

Если мы выйдем спереди, то будем отвлекать танцовщиц. Танцевать в бочке с виноградом это редкий опыт. Этому не следует мешать. Лучше не привлекать к себе внимания.

Так что мы выбираемся через заднюю дверь.

Толпа густая только на площади, а дорога сзади пуста и полна тени. Мы делаем большой круг, обходя площадь, и находим путь обратно на главную дорогу.

Какое-то время ищем нашу машину и видим, что водила опустил кресло и подрёмывает. Мы стучим, будим его и запрыгиваем внутрь.

Когда мы отъезжаем, она с тоской смотрим в заднее стекло. Старается растянусь эффект странного фестиваля хотя бы на мгновение, затем садится обратно на сиденье, глядит на меня и подмигивает.

«Ещё каких-нибудь остановок желаете, мисс?»

Сейчас такая фраза от няньки могла быть только сарказмом.

«Нет», — говорит девушка. «Теперь идём строго по графику».

«Значит, будем следовать, как запланировано».

Водила знает куда ехать. Руль в его руках.

Мы доезжаем до станции довольно быстро.

Покупаем билеты и идём через ворота на платформу. Ждать поезда пришлось довольно долго.

Усевшись в своих креслах, мы смотрим на пробегающий за окном пейзаж. Такое ощущение, будто это наша первая за долгое время возможность расслабиться.

«Окунуться в горячий источник было бы идеально после давки винограда», — говорит она.

Верно, но готова поспорить, что осенний фестиваль урожая это священный ритуал, практикуемый в этом городке с незапамятных времён. Так что, если считать источники ритуалом омовения перед церемонией, то мы там были совсем не зря. Может, они были нам даром! Спорю, Дионисий был бы заинтригован возможностью испить вина, выжатого стопами послебанных дев.

«Мы определённо не в Греции, но будем надеяться».

Источники на открытом воздухе и необычный местный фестиваль урожая...

Оставляя источник этих приятных воспоминаний позади, поезд ускорялся вперёд, унося нас в далёкий-далёкий город.

* * *

Долгое чтение Харухи закончилось, и новая тишина повисла над комнатой.

Футбольный, бейсбольный и клуб лёгкой атлетики всё ещё старались изо всех сил на школьной дворе, и где-то издалека доносились крики с гандбольной площадки. Спортзал был ближе к корпусу клубов; и стереозвуки тренировки баскетбольной и волейбольной секций полностью заглушали команду настольного тенниса, а духовой ансамбль всё ещё производил шумы, будто ангелы вдалеке играли нестройные фанфары, предвещающие приход апокалипсиса.

Выпихивая все эти крайне важные школьные звуки из головы, я сказал: «И?»

На этот дежа вю вопрос Харухи ответила: «И ничего. Это всё что есть!»

Чётко следуя установленному прецеденту.

«Если это и есть задача, то какая-то она... никакая. Но, мм...»

Редкостью было видеть её так сильно думающей о чём-то. Она даже поставила подбородок на руку.

«Как-то это всё неправильно. Даже когда я это читала, чувствовала, будто Цуруя меня дурачит».

Неужели литературные навыки Цуруи обладают настолько сильной магией, что способны побороть интуицию Харухи? Может, стоит попросить её написать заклинание отворота воронов и прикрепить к мусорному контейнеру.

Я пробежал взглядом по комнате. Нагато смотрела в книгу у себя на коленях, как будто не слыша ни единого слова. Ти держала руки и ноги скрещенными, а голову наклонённой, и теребила свою заколку.

Асахина всё ещё хлопала глазами со звуками «А? А?» и искала в наших лицах помощи.

Коидзуми довольно долго что-то обдумывал, а затем щёлкнул пальцами.

«Ага! Это одна из тех», — сказал он.

И что это за «те»?

«Я начинаю понимать принцип. На первый взгляд история выглядит совершенно обычной, однако в ней есть скрытая загадка — и развлечение заключается в том, чтобы её найти».

Значит, это тоже не загадочная ситуация, которую Цуруя упомянула в первой мейле?

«Скорее всего, нет. Не знаю, что она замышляет, но вместо того, чтобы разбираться с последствиями той ситуации, Цуруя прислала нам две истории о её подруге, в каждой из которых что-то спрятано. И пока мы ждём следующего письма, нам стоит поразмыслить, что же это. По крайней мере, я полагаю: в этом и заключается цель».

Последний е-мейл сразу раскрыл карты, да.

«Кён», — сказал Харухи, поднимаясь и тыча пальцем в экран. «Распечатай копий, чтоб на всех хватило».

У нас всех были ноуты, так что ты могла бы просто переслать всем файл. Хотя, тогда получится, что Ти не участвует. Удивлён такому проявлению внимания от Харухи. Я занял командирское кресло, дал задание принтеру распечатать шесть экземпляров второго прикреплённого файла и только потом понял, что забыл накричать на Харухи за отсутствие у неё базовых компьютерных навыков.

Вряд ли она прочла мои мысли, но Асахина тут же объявила: «Я сделаю остальное!»

Без промедлений она подхватила листы из принтера, разделила их на шесть пачек и скрепила каждый из буклетов степлером.

Шелестя оборками фартука, она раздала их всем, оставив себе один на столе, прежде чем направить свои усилия на обновление кружек чая. Определённо куда более важное для неё занятие, чем попытки расшифровать прозу Цуруи.

В это время Харухи поменялась со мной местами, позволив мне вернуться на свой стул. Сев обратно, я начал читать свои десять усыпанных текстом листов А4.

То, насколько Цуруя сумела запечатлеть свой голос на бумаге, поражает. Харухино безупречное подражание тоже помогло. Так как я всё это уже слышал, то мог читать довольно бегло.

Асахина наливала воду в чайник, пока мы все листали выданные нам материалы.

Детективщица Ти была первой, кто поднял голову.

«Я всё ещё знаю лишь чайную ложку современного японского, так что позвольте узнать — Цуруя пишет в манере напоминающий какой-то общепринятый литературный стиль?»

«Её истории написаны в ярко выраженном, разговорном стиле, — сказал Коидзуми, — Однако это не слишком необычно для историй от первого лица. В паре мест её стиль меня слегка запутал, но... не будем об этом. У меня есть предложение».

Приятно улыбаясь, он поднял указательный палец... а затем и средний тоже.

«Как насчёт того, чтобы обращаться к истории из детства как к „Первому Эпизоду“, а к истории о горячих источниках и приключениях с давкой виноградом как ко „Второму Эпизоду“? Крайне вероятно, что вскоре прибудет и „Третий Эпизод“, и таким образом, различать между ними будет намного легче».

Никто не высказался против. Единственное, что меня беспокоило, — сколько историй о путешествиях Цуруи у нас будет в конце. Не знаю, где она сейчас, но надеюсь, что всё это закончится до того, как школа закроется на ночь.

«Значит, решено», — сказал Харухи. У неё в руках была ручка, и она уже вовсю делала размашистые пометки то тут, то там на распечатке. Кажется, что ближе к концу истории было заметно больше вещей, недававших ей покоя.

Её выражение лица было куда более серьёзным, чем за пять минут до нашей последней контрольной по японскому, так что она определённо намеревалась раскопать загадку, что Цуруя спрятала где-то во втором эпизоде.

Мне оставалось лишь гадать, почему её это так волнует.

«Всё просто, Кён», — сказала Харухи, не отрывая глаз от листа. «Я чувствую, будто помогаю провернуть её трюк».

Она стала перечитывать диалоги, будто рассматривала их под микроскопом.

Коидзуми поднял руку.

«Моё предварительное предположение заключается в том, что второй эпизод, как и первый, заключает в себе какую-то ловушку для читателя».

Нагато, Асахина, Ти и я кивнули.

«В то время как первый эпизод скрывал их возраст, второй эпизод чётко обозначил время действия. Цуруя отдельно упоминает, что это произошло прошлой осенью. А сам текст упоминает фестиваль урожая».

«Это так, но... всё же...»

Харухи выглядела недовольной. Она постукивала основанием своей шариковой ручки себе по брови.

«Микуру, я хочу услышать твоё чисто искреннее мнение. Когда ты дослушала до конца, что ты первым подумала?»

«А?»

Горничная обходила стол, наливая всем чай. Она замерла, нежно держа чайник.

Харухи подняла командирскую кружку, осторожно удостоверилась в температуре содержимого и добавила, «Особенно насчёт концовки. Тебе что-нибудь кажется странным?»

«Амм... пожалуй». Асахина наклонила голову, её глаза двигались, пока она пыталась вспомнить. «Они сели на поезд и куда-то поехали, так? Но куда они поехали? Я думала, они едут на званый вечер».

«Вот оно!»

«Ииик?!»

Асахина слевитировала на сантиметр над полом, но, к счастью, не потеряла хватку на чайнике.

«Отлично, Микуру! Идеально незамутнённое сомнение! И прямо в яблочко тоже! Кён, бери на заметку; оцени важность чистого сердца».

Уровень чистоты Асахины был вне сомнений, так что я ничего не ответил.

Харухи ткнула в конец второго эпизода ручкой.

«Они просто идут на станцию и садятся на поезд. Но это глупость какая-то! Цуруя и безымянная девушка приехали на горячие источники из отеля. Вот, прямо здесь: „Наш водитель уже ждёт — его нам предоставил отель, в котором мы остаёмся“ (стр.134)[17].

Может, была причина, по которой они поехали обратно поездом?

«Какая? Лавина сошла на дорогу? Тогда почему не написать об этом?! Нет причин этого скрывать!»

«И у нас есть отрывки, позволяющие предположить время дороги от отеля до источника», — сказал Коидзуми, запрыгивая обратно в седло. «От отеля, где вы располагаетесь, это полдня езды на запряжных» (стр.134). Неизвестно, почему нянька решила использовать лошадей для определения расстояния, но это будет примерно...»

Он быстренько поискал на своём ноуте.

«Для простоты расчётов скажем, что средняя скорость запряжённой повозки — десять километров в час. Полдня это двенадцать часов, значит, за это время они преодолевают расстояние в сто двадцать километров. Если мы предположим среднюю скорость в шестьдесят километров в час, то водитель доставил их туда примерно за два часа. Мы можем уменьшить время ещё больше, если предположим, что часть пути они ехали по скоростному шоссе. В обоих случаях у них нет никакой причины садиться на поезд. Девушка даже говорит: „Отель находится рядом с настоящими горячими источниками!“ (стр.134), так что я бы предположил, что дорога не должна быть долгой».

«Так что не сходится! В конце второго эпизода она говорит: „Поезд ускорялся вперёд, унося нас в далёкий-далёкий город“ (стр.143). Если туда можно доехать за пару часов, то не скажешь „далёкий-далёкий“! Определённо, поезд вёз их не в отель, где они останавливались».

И что же это значит? Нянька всеми силами старалась, как можно быстрее доставить Цурую с девушкой обратно в отель, так зачем она сопровождает их на поезде, который, очевидно, едет в каком-то совсем другом направлении?

«Она их не сопровождает!» — говорит Харухи, как будто уже всё поняла. «Смотри! Только девушка и Цуруя находятся в поезде. Они бросили няньку и званый вечер. Они не едут в отель, а куда-то ещё!»

«Тогда полагаю, что повествовательный трюк второго эпизода понятен».

Коидзуми выглядел уверенным, но вот мне ничего понятно не было. Когда и где нянька вдруг исчезла?

Я листал страницы, перечитывая концовку.

Нянька ничего не говорит после того, как они добрались до станции, и сама Цуруя её не упоминает. Они её потеряли между машиной и поездом?

«Не-а».

«Вовсе нет».

Харухи и Коидзуми ответили как один, и он жестом предоставил ей слово.

«Кён, когда я это читала вслух, как ты думаешь, кто что говорил?»

Ну, ты любезно меняла голос для каждого персонажа. Твоя имитация голоса Цуруи была идеальной, и хотя мы можем только представлять, как девушка и нянька выглядят и звучат, ты сделала их голоса легко отличимыми, так что я ни разу не запутался.

«Вот именно!»

Если бы вздохи были сёстрами, то та, что Харухи сейчас выпустила, была бы младшенькой.

«Вот здесь-то она меня и подловила. От чтения вслух всё стало куда запутаннее! Попалась я на её удочку. Ну, не специально, просто так получилось, но мне неприятно, что я помогла ввести нас в заблуждение».

Харухи каким-то образом удалось выразить в равной мере сожаление и удовольствие.

Я повернулся от неё к Нагато, которая отложила «Второй Эпизод» в сторону и читала необычно продолговатый пожелтевший том.

Следует ли понимать её возвращение к обычной тишине как то, что она уже всё разгадала или то, что ей это всё не интересно? Я не был уверен.

А в это время взаправдашний эксперт в этих делах, Детективщица Ти, листала взад-вперёд страницы.

«Уф, столько сложных иероглифов, все смешаны вместе!» — ворчала она. «Как вы все их различаете? Фонограммы и идеограммы все свалены в кучу — тот, кто выдумал эту систему, с ума сошёл. Вам правда нужна и хирагана, и катакана, честно? Не могу поверить, что кто-то придумал такую запутанную систему и имел наглости оставить всё так на века. Он или она — мой злейший враг».

Всё, на что она сейчас была способна, это проклинать наших предков.

Когда Харухи убедилась, что мой взгляд обошёл всю комнату и вернулся к ней, она сказала: «А знаешь, что общего у этих двух эпизодов? В плане заметных писательских привычек».

Речь Цуруи не в кавычках?

Я не видел текст первого эпизода, но основываясь на исполнении Харухи, крайне вероятно, что он был написан таким же образом.

«Ага! И то, как первый эпизод сливает речь автора со сказанным Цуруей, было само по себе уловкой, чтобы пустить нам пыль в глаза, когда дело дойдёт до второго эпизода. И я полностью на это попалась, читая вслух».

И на что конкретно ты попалась? И когда исчезла нянька?

«У обоих вопросов один и тот же ответ, так что всё просто». Харухи набрала воздуха, выдержала паузу и сказала: «Я думала, что говорила нянька, но на самом деле это была Цуруя!»

Мне потребовалась минута, чтобы переварить сказанное.

Я посмотрел вниз на распечатку. Та была открыта на последней странице.

«Тогда, вот эта фраза: „Ещё каких-нибудь остановок желаете, мисс?“ (стр.142). Кто это говорит?»

«Определённо Цуруя», — ответила Харухи, довольно ухмыляясь.

«Тоже и с „Значит, будем следовать, как запланировано“?”

«Тоже Цуруя».

Она выглядела уверенной.

«И когда это началось? И зачем Цуруя говорит как нянька? И почему эти реплики внезапно в кавычках?»

Бесчисленные вопросы фонтанировали из моего мозга и, нарезая круги по воздуху, возвращались в мою голову. У Харухи и Коидзуми на лицах были одинаковые ухмылки, что лишь дополнительно раздражало.

Я просмотрел ещё раз на эти две реплики Цуруи, гадая, была ли тут где-то зацепка. Одно предложение привлекло внимание.

«Погоди. В предложение сразу после „Ещё каким-нибудь остановок желаете, мисс?“, Цуруя пишет: „Сейчас такая фраза от няньки могла быть только сарказмом“ (стр.142). Разве это не доказывает, что фраза до этого сказана нянькой?»

«Вот здесь-то и раскрывается уловка Цуруи!» — Коидзуми провёл пальцем по рассматриваемому предложению. «Дело в том, что в этой фразе используется сослагательное наклонение. Говоря грамматически, это конструкция для описания гипотетической ситуации и результата. Если мы рассмотрим это предложение внимательнее, то на самом деле оно сообщает, „если бы нянька сказала подобную фразу в этой ситуации, то это звучало бы очень саркастически“. Но по этой же логике, это означает, что нянька в действительности не произносила эту фразу. Потому что её там не было! Цуруя намеренно сформулировала предложение, не используя „бы“, и как результат, при беглом чтении, не создаётся впечатления, что здесь есть сослагательное наклонение».

«Сослагательное наклонение?» — сказал Ти, загораясь. «Теперь я поняла!»

Она какое-то время всматривалась в предложение.

«Значит, если перефразировать, то на самом деле здесь говорится: Это очевидно был сарказм — или был бы, если бы нянька была здесь, чтобы произнести это! Так?»

«Условное сослагательное наклонение прошедшего времени». Коидзуми кивнул.

Что-то мне в этом не нравилось. На вид слишком дешёвый трюк. Но ты не против такого, Ти?

«Я бы назвала это... небезопасным приёмом. Настолько близкий к вылету в аут, насколько возможно».

По мне так аут и есть.

Коидзуми обернулся к Ти. «Мне кажется, что у тебя возникает такое впечатление, потому что ты на ходу переводишь письмо на английский. Цуруя использует особую игру слов японского языка, чтобы создать такую иллюзию. Японский печально известен отсутствием разницы между единичным и множественным числом, и иногда из-за этого не очевидно, сказан ли глагол в настоящем или прошедшем времени. Особенно в разговорной речи. Уверен, что и ты пару раз была в замешательстве из-за этого, читая ранобэ».

Я никогда особо такого не замечал, так что не могу сказать, что понимаю.

«Скорее всего, Цуруя пишет так с намерением ходить по грани между честным и нечестным. Здесь она говорит „иттара“, что является ключом ко всему — оно может быть прочитано как сокращение от „итта то ситара“, или просто как замена для настоящего времени „иу то“. Она намеренно использует разговорную речь, чтобы сделать обе интерпретации допустимыми».

Может и так, но это же Цуруя. Нельзя исключать, что она так написала просто по приколу. Я обратился к главе литературного клуба за дополнительным мнением.

«Нагато, что ты думаешь?»

«Не могу назвать нечестным», — прошептала она, а затем вернулась к чтению чего-то в тонком переплёте с названием, похожим на что-то, что греческий философ мог бы исполнить на публику.

«Если Нагато так говорит, то я присоединяюсь. Я дополню своё предыдущее заключение. Это настолько близко к допустимому, насколько возможно без того, чтобы быть допустимым».

Не уверен, что лёгкая корректировка Ти подвинула её заключение в ту сторону, в которую она хотела.

Тем временем Коидзуми продолжал вести представление.

«Взглянем внимательнее на то место, где речь Цуруи обрела кавычки».

«Мм-хмм, у Кёна было полно хороших вопросов, так что давайте добираться до сути».

А какие у меня были вопросы, кстати?

Оратор Коидзуми занял сцену.

«До этого момента Цуруя постоянно вплетала свою речь в речь автора, однако в какой-то момент во втором эпизоде она начала ставить её в кавычки. Невольно хочется задаться вопросом:

1. Когда именно это началось?2. Если это говорит Цуруя, то почему она говорит как нянька?3. В чём была необходимость заключать три реплики, и только эти три реплики, в кавычки?

«Для пришедших на ходу вопросов они определённо добираются до сути проблемы».

Отлично постарался, чтобы не звучало как комплимент.

Коидзуми лишь пожал плечами, листая страницы в руке.

«Давайте начнём с определения, какие реплики точно принадлежат няньке», — предложил он.

Харухи уже успела это проверить.

«Думаю, мы можем смело сказать, что все фразы от первого „мисс“ на источниках (стр.142) до части про „невоспитанный разгул“ (стр.137) прямо перед тем, как они записались на участие в соревновании, действительно принадлежит няньке. Во многих из них открыто написано „говорит нянька“, так что не остается сомнений в том, кто их произносит».

«Значит, под сомнением реплики, идущие после... как в сцене, где они переодеваются».

Мы все стали листать и шорох бумаги заполнил комнату, как будто мы в классе японской литературы.

Коидзуми нашёл первым.

«„Вы выглядите, будто сошли с картины импрессиониста, мисс“ (стр.138). Никаких пометок о говорящем нет. Полагаю, что это ответ на первый вопрос».

«Фраза заканчивается на „мисс“, что само по себе предполагает, что она сказано нянькой. И до этого момента, все реплики Цуруи были неотличимы от авторской речи, так что вряд ли кто-то сможет понять сразу».

Харухи определённо не читала эту фразу голосом Цуруи или девушки, а определённо некоего третьего человека. Из-за чего стало ещё труднее понять, но если посмотреть внимательней на реплики после... Хмм, они начали выглядеть слегка подозрительно, может быть?

«Я благодарна за это, Хару», — сказала не-член команды, Ти. «Мне всё ещё сложно читать японский текст. Намного проще понимать на слух. Также, Хару, у тебя такой хорошо поставленный голос. Я как будто слушала радиопостановку».

С этим я полностью согласен. В чём бы Харухи себя ни пробовала, она непременно оказывалась в этом хороша.

«Спасибо, Ти», — сказала Харухи без тени застенчивости. «Есть что-нибудь нянькоподобное после этого?»

«Давайте пройдёмся по списку», — сказал Коидзуми, посвящённый следованию за командиром. «„Ты и сама неплохо смотришься, Цуруя“ (стр.138). Говорящий не уточнён, но основываясь на ходе диалога, наиболее вероятно, что фраза принадлежит девушке. И начиная с этого момента, у нас есть...

«...„О, мисс! Это же так, так неприлично!“ (стр.140).

«„Если бы ваш отец вас сейчас видел, что бы он сказал?“ (стр.140).

«„За год можно подогнать любые планы. Вот только я даже представить не могу, что об этом подумает ваш отец“ (стр.141).

«Эти три фразы. Вдобавок к двум фразам, что мы уже разобрали...

«...„Вы выглядите, будто сошли с картины импрессиониста, мисс“ (стр.138).

«„Ещё каких-нибудь остановок желаете, мисс?“ (стр.142).

«„Значит, будем следовать, как запланировано“ (стр.142).

«Итого шесть фраз. Неожиданно мало, однако, в самой история не слишком много диалогов».

Бóльшую часть текста Цуруя просто описывает происходящее в своей характерной манере.

«Но как мы поймём, какие из этих реплик сказаны нянькой, а какие — Цуруей?» — спросил я.

Харухи щёлкнула пальцами. «Нет необходимости!», — сказала она, затем залпом выпила её, давно еле тёплый, чай. «Все они — реплики Цуруи», сказала она, ударив кружкой о стол.

Асахина тут же подхватила чайник и снова наполнила кружку Харухи. Её искреннее стремление следовать идеалу горничной было настолько отточено, что её покорное прислуживание нам уже не казалось противоестественным. Тот день, когда Ти впервые навестила наш кружок и уставилась на неё, послужил суровым напоминанием, что, вообще-то, во всём остальном мире литературные кружки с горничными были чем-то из ряда вон выходящим.

Хотя сейчас не самый подходящий момент для наблюдения за Асахиной в её естественной среде.

Мне, наверное, стоит обдумать сказанное Харухи.

Но, как бы, ээ... и что это значит?

Я снова просмотрел две последних страницы «Второго Эпизода».

«Получается, всё после того, как они пошли в дом культуры переодеваться... это всё Цуруя говорит девушке?»

«Ага».

И нянька никак не отреагировала, когда Цуруя стала её пародировать?

«Как она могла? Её там не было».

Что?

«Конкретно, её не было в доме культуры. И в машине после, и в поезде в конце».

Что-то как-то много где её не было, подумал я, но решил не произносить вслух.

Коидзуми пробежался пальцем вниз по листу.

«Посмотри внимательно. Когда они впервые зашли в дом культуры, здесь говорится: „Кто-то отвечает, двери раскрываются во внутрь и мы проскальзываем туда же“ (стр.138), „мы“ в этом случае — это Цуруя и девушка, а нянька с ними не заходит».

И как ты это определил? И почему не заходит? Не будет ли она просто идти за ними? У меня создалось впечатление, что она не только старается удержать их в расписании, но ещё и является их телохранителем. Как-то не клеится с тем, что она не пойдёт с ними.

«И теперь у нас есть четвёртый вопрос! Но давайте пока его отложим на время».

Мне кажется я засёк нотку враждебности в его ухмылке и поднял бровь.

«Если тебе нужна причина, мы можем просто сказать, что только участники конкурса допускаются внутрь, но...»

Определённо, ты думаешь, что есть другая причина?

«Да, мы можем оставить это на потом», — сказала Харухи.

Неожиданная очередь ответного огня. Когда я увидел, как широка была её улыбка, внутри у меня ёкнуло.

«Коидзуми, остальное оставляю тебе», — сказала она нараспев и отхлебнула чая, принимая позу наблюдателя.

«Давайте пройдёмся по оставшейся истории», — сказал Коидзуми, раскладывая «Второй Эпизод» перед собой на столе. «Начиная с момента, где они заходят в дом культуры. Как мы уже обсудили, нянька не зашла с ними. Цуруя и девушка переодеваются, танцуют в бочке с виноградом на глазах няньки и возвращаются переодеться обратно. После чего они выходят через заднюю дверь».

Это даже мне понятно.

«Значит, здесь они и откололись от няньки?»

«Похоже что так. И здесь становится понятно, что нянька не присутствует в доме культуры. А это говорит нам о том, что реплика „за год можно подогнать любые планы“ (стр.141) произнесена Цуруей. После чего девушки удаляются, но поскольку они хотели „не привлекать к себе внимания“ (стр.142), они „выбираются через заднюю дверь“ (стр.142). Вполне очевидно, что речь идёт о внимании няньки, которое они не хотят привлекать.

Тогда машина, на которой они уехали от няньки была...

«Не той, что привезла их из отеля, а совсем другой. И тому есть доказательства. „Какое-то время ищем нашу машину“ (стр.142), но если это была та же машина, они должны были знать в точности, где она припаркована. Это была машина, которую они до этого не видели, и у них было лишь отдалённое представление о том, где она будет, так что им потребовалось какое-то время, чтобы её отыскать. Одна из двух девушек организовала, чтобы этот водитель их подобрал без ведома няньки, сказав ему ждать их в этом городке в назначенное время, в назначенном месте».

Значит, девушка лишь притворялась, что не знала о фестивале и якобы случайно захотела на него посмотреть.

«По всей видимости, они с Цуруей были в курсе фестиваля проходящего по дороге между их отелем и источниками, а так же в курсе конкурса по давке винограда».

Поначалу кажется, что всё произошло спонтанно, но похоже, они следовали довольно жёсткому графику.

«Абсолютно верно. Цуруя описывает их, как будто они нисколько не озабочены временем и контрастирует это с постоянным беспокойством няньки, однако, по всей видимости, их план требовал куда большей пунктуальности, чем могло показаться».

Но при этом они заставили второго водителя ждать. В конце концов, когда они нашли его, «водила опустил кресло и подрёмывал» (стр.142).

«Это тоже было зацепкой. Водитель машины, что привезла их в этот городок, вряд ли бы повёл себя настолько некультурно. Ранее его описали держащим дверь и помогающим им сесть в машину (стр.134). Этот контраст даёт подсказку, что водителей было два».

И второй водитель понятия не имел, насколько Цуруя и девушка богаты.

«Осталось не так много достойного упоминания. Бросив няньку и первого водителя, девушки решили не возвращаться в отель или на намеченный „вечер“. Вместо этого они искали свободы, садясь на поезд, идущий куда-то далеко».

Не похоже, что у них было какое-то точное место назначения на уме. Я снова взял свою копию «Второго Эпизода» и стал перечитывать с начала.

Я нашёл упоминания «наше любимое развлечение — это прятки» (стр.127) и «подхватили попутку» (стр.129).

«С самого начала эпизода было обозначено, что они находили пути ускользнуть от наблюдения нянек и GPS-трекеров и избежать бремени их семейных дел. И данная история является ещё одним таким побегом. Бросок навстречу свободе».

И после этого грандиозного завершения Коидзуми потянулся к своему оставленному чаю.

Что ж, это объясняет, о чём писала Цуруя. Она всего лишь хотела избежать своих обязательств. Но смутные сомнения в моей голове не находили себе покоя.

«Твой второй вопрос, Кён», — сказала Харухи, тыча своим клювом. «Зачем Цуруе говорить как нянька? Коидзуми, твоя теория?»

«Судя по написанному в этих двух эпизодах, мы можем предположить, что Цуруя всегда говорит в той открытой манере, в какой она говорит с близкими друзьями. Но возможно, это лишь то, как Цуруя думает, а в действительности говорит она достаточно вежливо, как мы видим в этих фразах в кавычках. Никто, кроме самой Цуруи не знает наверняка, является ли сказанное ей в речи автора действительно тем, что она говорила вслух.»

Но даже так, звучало бы это настолько похожим на манеру речи няньки?

«Не знаю. Может, если семья девушки намного выше рангом Цуруи... но, лично мне кажется, что Цуруя просто придуривается. В шутку пародирует няньку. Передразнивает её, но любя, понимаешь?» — Харухи указала на страницу. «Посмотри на разговор во время танца в бочке. Здесь больше всего заметно».

Её ручка обвела обозначенные строчки.

Сок летит во все стороны, а наши ноги окрашиваются в фиолетовый.

Нянька, стоя впереди толпы, чуть не грохается в обморок от этого зрелища.

Цуруя: «О, мисс! Это же так, так неприлично!»

Девушка: «Не зовите меня здесь так!»

Цуруя: «Если бы ваш отец вас сейчас видел, что бы он сказал?»

Девушка: «Ой, да ну вас!»

Она хихикает, и мы скоро смеёмся так сильно, что наши плечи трясутся.

«Из её ответов и реакции понятно, что они шутят. Если предположить, что они продолжили эту шутку и дальше, это объясняет, почему фразы Цуруи остаются вежливыми до конца истории.”

Мне хотелось возразить, но я не находил нужных слов. Что же это? Что не даёт мне покоя?

«Юки? „Да“ или „нет“ сгодится».

Нагато не подняла взгляд. «Проблем нет».

«Видишь?» — сказала Харухи, глядя на меня. Гордая собой.

Как насчёт тебя, Ти? Ты из клуба изучения детективной литературы. Тебя это решение устраивает?

Блондинка по обмену поднялась со стула с выразительностью актрисы театра и положила руку на плечо Нагато.

«Я солидарна с Нагато. Считайте мой голос за ещё одно „да“».

Тучи в моей голове не рассеивались, но приходится идти по пути большинства. По опыту знаю, что нам лучше придерживаться мнения Нагато в таких делах. Но я надеялся, что хотя бы кто-то будет на моей стороне.

Асахина явно бросила всякую попытку размышлять и была занята созданием оригинальной смеси японских чаёв, что вполне может быть правильным способом избежать потерю нервных клеток.

«Следующий», — говорит Харухи, используя свою ручку как фиджет спиннер. «Переходим к третьему вопросу Кёна. Причина, по которой речь Цуруи внезапно получила кавычки, так? Кён, неужели нам действительно нужно обозначать причину?»

Ну, что-то тут явно не сходится. Если у неё есть реплики, то почему не ставить их в кавычки с самого начала или придерживаться «без кавычечного» стиля на всём протяжении.

«Это твоё мнение».

Ну да, очевидно же.

«Посмотри с другой стороны — нет правил, запрещающих этого. Так кому какая разница? Цуруя может писать, как ей вздумается. По-моему, это не имеет ни малейшего значения».

Не надо тут внезапного безразличия.

«По-моему, это намеренная попытка нас запутать», — вступил Коидзуми. «Не могу найти другого обоснования».

«Я не читала много детективов», — сказала Харухи. «В них такое часто бывает?»

«Повествовательные уловки существуют не для того, чтобы позволить преступнику обмануть детектива — в конец концов, они оба действующие лица книги — это способ для автора напрямую одурачить читателя. Естественно, в результате этого читатель чувствует себя обманутыми».

«Но это не против правил?»

«Не люблю говорить категорично, но, по-моему, никаких правил и не существует — не только в детективах, но в литературе в целом. У меня, возможно, есть предпочтения относительно определённых типов детективов, в которых бросают вызов читателю и призывают вычислить преступника, но я не настолько высокомерен, чтобы требовать сделать мой вкус мировым стандартом. Более того, я не представляю, как можно наслаждаться чтением, переживая о правилах».

Следя одним глазом за их разговором, я посмотрел на Нагато.

Ну, Нагато? Что ты думаешь?

Её взгляд медленно оторвался от страниц её книги. Одну долгую секунду она размышляла над вопросом.

«Не могу сказать, что проблема всегда существует».

И закончив это необычно длинное высказывание, она вернулась обратно к своей книге.

«И я!» — сказала Ти. «Согласна со всем, что сказала Нагато!»

Ты ей теперь поклоняешься? Её вообще-то вполне можно считать космическим ужасом, так что, может быть, она не самый лучший выбор для вложения твоей безосновательной веры.

Коидзуми снова прикинулся руководителем собрания.

«И с этим знаком одобрения от Нагато предлагаю нам перейти к заключению».

Поражаюсь, что ты счёл это одобрением.

«Нам создают впечатление, что присутствуют три персонажа, хотя в действительно, их всего двое. Был использован повествовательный трюк, чтобы скрыть истинное количество действующих лиц. В чём и заключается уловка, заложенная во второй эпизод».

Он дал последнему предложению повисеть в воздухе, и Харухи уловила намёк.

«Но это ещё не всё! Так ведь, Коидзуми?»

«Именно. Я предполагал, что ты заметишь».

Хватить похлопывать друг друга по плечу.

«Четвёртый вопрос, Кён. Почему нянька не была с ними в доме культуры? Ты сам обратил на это внимание, не говори мне, что забыл».

Так как нянька, по всей видимости, ещё и телохранитель, как-то странно, что она решила перестать за ними присматривать, так ведь? Даже если они пускали только участников, она легко могла настоять на том, чтобы для неё сделали исключение. В конце концов, она была с ними в ванной, и маленький дом культуры вряд ли является засекреченным объектом. Было бы куда логичнее, если бы она настояла на том, чтобы быть с ними, и заставила бы их выбирать, позволить ей войти или не дать девушкам участвовать в принципе.

«Правильно. Вместо этого нянька просто не присоединилась к ним. До и после давки винограда».

Во всяком случае, так написано.

«Что Цуруя и другая девушка делали в доме культуры?»

Это очевидно.

«Они переодевались».

«Именно!»

Харухи взяла свой чай с видом, будто что-то доказала. Она посмотрела на экран своего компьютера, потягивая из кружки.

«Мы скоро должны получить е-мейл с ответом», — пробормотала она.

Коидзуми изображал невинность. Улыбка на его губах была такой слабой, что её едва можно было заметить. Нагато читала. Асахина закончила заваривать свою домашнюю смесь и проводила вкусовые пробы. По ухмылке Ти можно было легко сказать, что она уже всё поняла, так что дальнейшие вопросы оставались только у меня. Я ненавижу подыгрывать, но этого объяснения было явно недостаточно, так что кому-то придётся.

«И что ты имеешь в виду этим „именно“?» — спросил я, особо подчёркивая цитату.

«В чём разница между Цуруей, девушкой и нянькой?» — спросила Харухи.

Учащиеся и взрослая.

«Не то».

Наниматели и прислуга.

«Опять не то».

Обманщики и обманутая.

«Чуть ближе».

В это игре в «найди отличие» вообще есть правильный ответ?

«Это не столько „найди отличие“, сколько „определи, кто из них третий лишний“. И выделяется здесь нянька. У няньки есть одна отличительная черта, которая ставит их в принципиально разные категории».

Харухи сверкнула на меня своей высокоэкологичной десятиваттовой улыбкой, и фыркнула.

«Подсказка — переодевание. Даже третьесортный ум вроде твоего, должен суметь догадаться».

В то время как Цуруя и девушка переодевались в доме культуры, нянька осталась снаружи. Или ей пришлось остаться снаружи. Потому что заходить внутрь было бы неприлично.

«Ты намекаешь...»

«А-ага. Кажется, до тебя дошло».

«...что нянька — мужчина?!» — сказал я, невольно повысив голос. «Всё это время?!»

«А почему ты думал, что нянька была женщиной, Кён?»

Потому что история началась с ними тремя в одной ванне на источниках. И потому что ты...

«Я знаю! Я читала реплики няньки женственным голосом. Если бы я знала, что он мужик, я бы озвучивала соответствующе. Цурую я могу легко сымитировать, но о том, как звучат девушка и нянька я могу лишь догадываться. Всё это время она обводила меня вокруг пальца!»

Харухи покачала головой, хотя явно наслаждалась происходящим.

«Готова поспорить, Цуруя знала, что я буду читать вслух оба письма. Но сделала ли она что-то, чтобы этому поспособствовать?»

«Это было бы большим допущением», — сказал Коидзуми. «Я не припоминаю ничего в письмах, что повлияло бы на твой выбор читать вслух. Однако Цуруя хорошо знает твой характер, так что, вероятно, она знала, что расклад в её пользу».

«Мой характер?»

Ты слишком нетерпелива, чтобы переслать всем копию мейла или ждать распечатки. Чтение вслух ускоряет процесс.

«Ну, то есть, да», — сказала Харухи, поражённая. «Читать вслух куда быстрее! Первый эпизод даже не был особо длинным».

Возможно, в этом и заключалась хитрость.

Коидзуми сочувственно кивнул. «И если ты прочитала первую историю вслух, то велика вероятность, что и вторую ты тоже будешь читать. Если это была психологическая тактика, то она увенчалась успехом. Это определённо риск, однако её повествовательная уловка всё равно могла бы сработать, даже если бы этот психологический трюк провалилась».

Если бы мы распечатали истории и читали их про себя, мы бы догадались раньше?

«Вполне вероятно».

«Давайте распечатаем первый эпизод, чтобы был. Кён, вперёд!»

Она откинулась в кресле, даже не пытаясь подвинуться, так что мне пришлось наклоняться сбоку, и, схватив мышь, начать исполнять её желания. Хотя мне и самому хотелось взглянуть на него ещё раз.

Асахина скрепила всем распечатки. Ти с чего-то вдруг решила помочь.

Коидзуми взял свежеотпечатанную пачку листов.

«В первом эпизоде чётко обозначается, что девушка „сидит с дамой постарше“ (стр.109), и что „дама в однообразном брючном костюме, так что было понятно, что она здесь прислугой для девочки“ (стр.109). Оба обозначают пол. Это могло служить подготовкой к будущему обману.»

Я пробежал глазами по обоим эпизодам, но нигде в них не указывалось, что няньки в них были одним и тем же человеком. Возможно, поэтому Нагато сказала, что проблемы нет.

Харухи заложила руки за голову, ворча: «Хотела бы я стереть себе память и прочитать заново. Молча».

А вот это пугающая мысль. Пожалуйста, передумай.

«Могу я сказать одну вещь?» — сказал Ти, показывая её правую ладонь. «Есть ли у нас твёрдые доказательства того, что нянька из второго эпизода — мужчина? Есть ли чёткие улики где-то в истории? Я бы не отказалась от помощи в этом, учитывая мои сложности с японским».

Она помахала левой рукой, держащей «Второй Эпизод».

«А разве недостаточно того, что он не смотрел, как они переодеваются?» — сказала Харухи.

Я почувствовал нужду опровергнуть это и начал снова листать страницы буклета.

«Он был в открытой ванне вместе с девушками; стоит ли предположить, что это была общая ванна?»

«Вполне вероятно. Вряд ли кто-то из них был полностью голым. Цуруя, наверное, не постеснялась бы, но...»

Образ Цуруи в ванной начал формироваться в моём воображении, но благодаря годам тренировок, я сумел проявить самоконтроль и отмахнуться от него. Сомневаюсь, что среди нас есть телепаты, но лучше избегать мыслей, которых никому не доверишь прочесть.

Харухи пробежала глазами по «Второму Эпизоду».

«Тут нет чётких описаний, но я думаю, что это место, скорее ,какое-то спа на открытом воздухе. Короче, большая ванна на улице, ближе к бассейну, чем к традиционному японскому горячему источнику, и все носят купальники».

Источники в моём воображении были довольно деревенского вида, возможно из-за нескольких упоминаний того, как далеко они ехали.

Я быстренько поискал «спа на открытом воздухе» на ноутбуке. Хмм. Результаты ожидаемо выглядели, как будто горячий источник переделали в роскошный подогретый бассейн.

«Довольно большой», — сказал Коидзуми, наклоняясь ко мне.

Если их горячий источник выглядел так, то, скорее всего, там была куча народу, а не только они трое. Довольно оживлённое место.

Моя воображаемая картинка трёх прелестных дев, наслаждающихся отдалённым деревенским горячим источником, разбилась вдребезги.

Не ведающий моего разочарования, Коидзуми снова встал на свой подиум.

«Давайте поближе взглянем на описания, относящиеся к полу няньки во втором эпизоде.

«Первое прямо здесь, где девушки выходят из воды, направляясь в раздевалку — которая, скорее, ближе к раздевалкам в спортзалах. „Вначале нянька остаётся сзади, следуя за нами, но потом берёт ускорение и доходит до здания вперёд нас, направляясь в раздевалку. Наверное, хочет закончить одеваться раньше нас“ (стр.133). Определённо окрашено мнением Цуруи.”

Харухи одобрительно кивнула. «Нянька, конечно же, побежал в мужскую раздевалку и закончил переодеваться раньше девушек, так что он мог ждать у выхода из женской раздевалки и не дать им ускользнуть».

«Почти наверняка так. Нянька не упоминается внутри раздевалки, и когда они закончили, девушки „идут на улицу, где их уже ждёт нянька“ (стр.133). Это многое говорит о его мучениях».

А что насчёт вот этого куска немногим раньше, где говорится: «У няньки тело тоже было шикарное. Шагая между ними, чувствую себя стручком или стебельком хвоща» (стр.133).

«Ну, нянька ещё и телохранитель. Наверняка накаченный, как мастер боевых искусств или бодибилдер».

Моя внутренняя картина происходящего взорвалась так оглушительно, что аж голова закружилась.

«Вот тут она аккуратно выбрала выражение», — сказала Харухи, тыча пальцем в страницу. «Здесь: »...на самом деле они довольно близки. Между ними определённо не то расстояние, что обычно между хозяйкой и слугой» (стр.135). При первом чтении звучит так, будто между ними почти сестринские отношения. Подсознательно».

«Да, кажется, будто она хочет сказать, что они близки как сёстры, но решила, что это будет чересчур. И если бы она уточнила тип родства, это могло бы вызвать у нас подозрения. Возможно, лучшим вариантом было бы выразиться „близки, как семья“».

«Даже так — могло бы показаться странным, что она просто не сказала „сёстры“. По-моему, она правильно сделала, выбрав фразу, которая полностью обходит проблему».

Тут определённо производилась усердная вычитка.

«Подводим итог», — сказал Коидзуми, улыбаясь, будто был в рекламе минеральной воды. «В этот раз Цуруя устроила двухслойную ловушку. Скрытый пол няньки было бы трудно заметить сам по себе, однако, вызвавшая подозрения финальная сцена, и открытие подмены персонажей повело нас обратно по цепи событий, к пониманию, что мы неверно предположили пол. Персонаж, который, как мы полагали, был женщиной, оказался мужчиной, и в момент, когда мы думали, что присутствуют три персонажа, присутствовало только два. Полагаю, что за разгадывание обеих этих уловок мы заслужили себе проходной балл».

Это был отзыв о работе сотрудников?

«Поняла», — сказала Ти. «Я замечаю, что вы все выглядите убеждёнными. Если вы ощущаете, что достигли верного ответа, то я бросаю вопрос Нагато. Достигли ли они верного ответа?»

«... ... ... ...»

Нагато ничего не сказала, было невозможно сказать, что она думает, но к моему удивлению, она оторвала взгляд от книги, посмотрела на Ти пару секунд и вернулась к своей роли читающего манекена.

«...Кям, как ты интерпретируешь последнюю демонстрацию двигательных навыков Нагато?»

Ти выглядела озадаченной, но не могу сказать, что я понял намного больше. Нагато всегда была способна выдать хотя бы «да» или «нет» с чёткой определённостью, возможно, она обрела новый продвинутый навык и теперь была способна на расплывчатые ответы.

Это нововведение определённо озаботило Харухи.

«Юки, ответ предложенный мной и Коидзуми неверен?»

Нагато не подняла взгляд, но сказала: «Не неверен», — едва слышным голосом.

«Значит, он верен?»

Её голова едва поднялась и опустилась. Жест в классическом Нагато-стиле, что было в какой-то мере облегчением.

Но...

Агх, как долго ещё эти смутные сомнения будут ошиваться в моей голове?

Прямо как таблетка, застрявшая в горле. Что-то тут не так.

Это действительно было разрешение второго эпизода?

Я чувствовал, будто тут есть что-то ещё. Я имел непоколебимую веру в Нагато в таких делах, так что, если она сказала, что мы были правы, значит мы должны быть правы... но блин, мне всё ещё кажется, что я у Цуруи, как на ладони.

Это не то, чтобы совсем плохо, но... моя неспособность опознать причину не давала мне покоя.

Пока я посвящал себя нехарактерным уровням самосозерцания, передо мной на стол была поставлена тарелка. Я провёл взгляд от пальцев на тарелке к горничной, коей они принадлежали.

«Сладости к чаю?» — спросила Асахина.

Это был огура ёкан[18] и маленькая деревянная вилочка. Любая улыбка Асахины оценивается в твёрдой валюте, так что я был готов пить любые количества чая лишь за неё, и не теряя этой улыбки, она направилась раздавать сладости остальным. Ти одарила красно-коричневый желатинистый прямоугольник взглядом, предназначенным для космических пайков. Возможно, она дома мало ела сладкой бобовой пасты.

И только Команда СОС+1 начинала свой небольшой перерыв...

«Вам письмо!»

...командирский компьютер известил о прибытии третьего послания Цуруи.

Явно не усвоив свой урок, Харухи прочла е-мейл с правильным ответом вслух, как будто она была программой, разработанной исключительно для имитации голоса Цуруи.

Приветики! Вторая история довольно длинная, так что приходится доверять инстинктам в том, сколько вам дать времени. Я угадала?

Да, вы правильно поняли. Мы использовали фестиваль, чтобы отвязаться от няньки. Повезло, что именно он работал в тот день!

Мы по-любому были в купальниках на источниках. Они там обязательны! Так что не волнуйте свои очаровательные головы.

Всё ли было в норме из-за того, что мы свалили с вечера? Полностью. Все приглашённые уже были связаны с нашими семьями, так что мы там были просто для добавки оживления.

Красиво наряжаться и улыбаться всем — дело не трудное, но одного раза за жизнь достаточно. Уверена вы понимаете, почему мы хотели свалить. Эти вечера дико скучные, не рекомендую.

Но когда мы слезли с поезда на нашей остановке, наш нянька уже ждал нас с широкой ухмылкой. Нереально. Я поверить не могла!

Когда всё узналось, оказалось, что они прилепили новый тип трекеров на нас, который только-только начал выпускаться. Прилипучая хрень, которая не отмылась даже после долгого сидения в спа, и невооружённым глазом не увидишь.

Такая приставучая штука. Кто знает, может на мне прям щас один есть! Я бы больше о них написала, но они, типа, мега-секретные, так что не могу! Извиняйте.

Это объясняет ещё и почему охрана была на расслабоне в тот день! Я думала: мы были мега-умные, но они были на несколько шагов впереди нас. Видимо придётся прокачивать скил! Теперь я экстра мотивирована. Дам вам знать, если у нас получится. Ждите.

Короче, эта прикреплённая история будет последней! Не боись.

Как вы уже в курсе, я где-то с моим батей, даю себя таскать по всей карте, и этот случай произошёл прям совсем вот только что.

Я подумала, что он довольно забавный, так что решила, что вам всем понравится, но если бы начала с него, то было бы как-то ни с того ни с сего, поэтому я написала пару других историй с путешествий и послала их первыми. Считайте их, типа, предварительным чтением или вступлением.

Наслаждайтесь третьим актом моих записок путешественницы! Чао!

* * *

Где я?

Вот уж точно драматическое начало, но у меня нет продолжения.

Сразу говорю: Тут вся моя речь будет как в первой истории, вмешана в слова автора, так что, можете об этом не волноваться. Просто дружеское предупреждение.

Начиная отсюда, все, что в кавычках — это речь кого-то ещё, а не меня. В этот раз, я это гарантирую. Я не буду использовать один и тот же трюк дважды.

Кароч, сижу я, смотрю в окно, скрестив руки.

Я на заднем сидении такси. Приближался закат.

Тут только я и водитель. Не заказная машина, как в прошлый раз, просто обычное такси, что ловишь около гостиницы.

Я направляюсь на очередную вечеринку в очередном отеле. Гадость.

И есть причина, почему я сегодня еду в одиночку. Имя причины — захотелось.

Раз батя коцает мою счастливую школьную жизнь этими своими увеселительными поездками и таскает меня везде встречать людей, как ему вздумается, то я настояла на том, чтобы действовать как можно самостоятельнее, и он на это согласился. Нет ничего хуже, чем быть в паре со своим отцом и в номере, и в машине.

Но и меня заставили принять ответное условие, отчего я и скрещиваю руки, и испепеляю взглядом вид из окна.

И моя одежда, и моя обувь, я с ног до головы одета в хрень, которую батя для меня выбрал, один из тех нарядов, что наденешь только на вручение Оскара.

И мне никаких наград не светило, только долгое и неуютное плохое настроение.

Я могу свободно перемещаться, пока я улыбаюсь на вечеринке в положенном мне наряде.

И в этот раз плана побега у меня нет.

Меня проинформировали — скорее, пригрозили — что наказание будет суровым. По всей видимости, они собираются объявить что-то очень важное, и я обязана быть там. Я всё ещё не нашла новый трекер, и мне даже немного любопытно, что они там будут объявлять.

Семья девушки и моя всё больше и больше вкладывались в разработку мега-мелких, микроскопических GPS-трекеров, по сути для нас двоих, но эти исследования привели их к неожиданной выгоде. Одно из тех удачных совпадений. Старое доброе «свезло».

Всевозможные мега-умные люди напрягали свои мозги на всю катушку, пытаясь понять, как сделать хороший трекер достаточно маленьким, чтобы одурачить двух девчонок, и случайно открыли какую-то новую гипотезу или теорию, относительно связанную с этим. Но так как им не её поручили разрабатывать, они просто записали её где-то и забыли, пока один человек научного склада ума не пролистал записи и не наткнулся на неё. И когда он наткнулся, она идеально совпала с тем, чем он уже занимался, поднялся большой шум, на всё это обратили внимание моего бати, и он тут же дал исследованиям зелёный свет, и потом куча всего случилось, это привело к всевозможных производственным и научным комиссиям экспертов, и исследовательские центры подключились, и всё раздулось в огромный проект.

И так как в обозримом будущем это превратится в огромный бизнес, мы закатываем одинаково огромную вечеринку по случаю его объявления.

Там собрали всех больших шишек и великих умов, и глубоких кошельков, и мы будем поднимать бокалы за будущий успех проекта, которых их всех собрал.

Мне даже дали лекцию обо всём этом до того, как я сюда поехала, но я поняла, может быть, десять процентов из неё. Что-то насчёт использования генов вместо процессоров и вычисления на них чего-то; полностью фантастическая хрень. Как они её назвали? Вычисления на ДНК?

Короче, даже то малое, что я поняла, звучит довольно захватывающе, и это одна из причин, почему я появлюсь там, как мне и наказано. В списке причин эта примерно на третьем месте.

Первая в том, чтобы повидать старых друзей, которые появляются на таких сборищах, а вторая в том, чтобы завести новых, с которыми только и познакомишься на таких сборищах.

Наряжаться, как кукла, в платья, выбранные батей, это, конечно, отстой, но я ценю, что он предоставляет мне такие возможности. В конце концов, так я познакомилась с той девушкой. Жаль только, что столько школьных дней приходится пропускать из-за этого.

Вот такие мысли мелькают у меня голове, пока я сижу в такси, глядя в окно.

Судя по карте, на которую я до этого глянула краем глаза, такси будет нести меня на север. Дорога широкая, дома по бокам довольно высокие, так что вид из окна трудно назвать живописным.

Пробую смотреть в противоположное окно, и вся разница там заключается лишь в пролетающих по встречной машинах, но хотя бы в зданиях попадаются просветы, пропускающие проблески заката. Каждый раз, когда это случается, интерьер машины зажигается и становится таким ярким, что я отвожу взгляд вверх.

Цвет неба прямо перед закатом очень миленький. И ещё запах в воздухе прямо перед началом лета или запах сразу дождя падающего на горячий асфальт. Если когда-нибудь сделают новое издание «Записок у изголовья»[19], то их обязательно надо туда включить.

Пока я смотрю на затухающий летний закат, солнце садится полностью и рождается ночь, а моё такси достигает места назначения.

Это великолепный отель класса люкс, на несколько классов выше того, в котором я остановилась. Презентация и вечеринка для налаживания связей будут проводиться в их самом большом зале — это я хотя бы помню.

Я плачу водителю, вылезаю и включаю свой пати-фейс.

Швейцар уже бежит ко мне, но я улыбаюсь и говорю, что без багажа, затем спрашиваю как пройти в зал, благодарю и иду в указанном направлении настолько грациозно, насколько могу. Батя всегда ворчит, что я хожу как ребёнок. А кому какая разница? Дай мне ходить, как хочу.

Добраться до зала не заняло много времени. Презентация начнётся ещё не скоро, а здесь уже полно народу. То тут, то там стоят круглые столы, и официанты уже раздают напитки.

Я налепляю свою лучшую декоративную улыбку и пробираюсь вглубь.

Первым делом делаю обход, приветствую всех старых партнёров отца, спонсоров отца, коллег отца. Мне довольно легко сходиться с людьми, с которыми сошёлся батя, так что с этим не было проблем.

Каждый раз, когда мне представляют нового человека, я остаюсь приветливой. Всё как обычно.

Как только это кончается, я могу начать искать своих друзей.

«Цуруя».

Или она найдёт меня первой!

«Давно не виделись».

Девушка поднялась из поклона, с прелестной, но слегка отстранённой улыбкой на губах.

На ней шикарное платье в умеренных тонах и носит она его так, будто в нём родилась. Я даю себе волю поглазеть. Она настолько элегантна, что добавляет цвета в воздух вокруг неё. Мне не сравниться. По мне заметно, что я ненавижу такое носить. Ловлю себя на этой мысли каждый раз.

Мы обмениваемся приветствиями, человек с подносом проходит мимо, предлагая нам грейпфрутовый сок. Я беру бокал и пробую на язык, действительно ли стопроцентный.

Она печально помешивает что-то шипучее в своём бокале.

«Рада, что мы пересеклись. Похоже, здесь не так много людей, с кем я могу поболтать».

Да, постоянные гости этих тусовок, не то чтобы нашего возраста. Мы с ней знаем как минимум ещё одного человека в том же положении, но, похоже, что её сегодня не будет. Её семья связана с проектом, но видимо ей удалось отвертеться от своих обязательств. Счастливая.

Пока мы болтаем, начинается презентация.

Свет гаснет, а прожектор зажигает экран на сцене. Какая-то конкретно оркестровая музыка начинает греметь, и огромный логотип появляется на экране, а затем эпический голос за кадром начинает говорить.

Следующий отрезок времени нам объясняют суть проекта, с картинками и закадровым голосом. Толпа несколько раз ахает. Проходит достаточно времени, чтобы я успела прикончить второй бокал грейпфрутового сока.

Когда энтузиазм толпы достигает пика, видео кончается и зажигается свет.

Раздаются громогласные аплодисменты, и худенький старый чел выходит на сцену — его работа была объяснять всю эту шнягу. Он был в видео и упоминался там, как руководитель проекта.

Довольно долго он объясняет разные вещи и берёт вопросы из зала, но ничего из этого не имеет отношение к моей истории, так что я пропущу. Там столько бионаучного жаргона, что в какой-то момент я начала чувствовать, будто слушаю аферистов, от чего засмеялась.

«Богачи собрались вместе, чтобы вложить свои капиталы в аферу, что сделает их ещё богаче. Успешные проекты приносят новые продукты на рынок и в некотором смысле продвигают цивилизацию вперёд, но это лишь побочные эффекты зарабатывания денег».

Девушка сегодня в словах не стесняется.

Чел на сцене завершает свою речь тостом. Было не совсем понятно, нафига, наверное, просто для создания настроения. Везде зазвенели бокалы и стали завозить тележки, заваленные едой. Новый день, новый фуршет. Надеюсь, хотя бы часть из него съедобна.

Разговоры становятся громче, гости обмениваются визитными карточками.

Эти сборища существуют для того, чтобы создавать новые связи. Уверена, мой батя тоже где-то тут, но как-то не тянет его выискивать.

Я время от времени слышу взрывы тёплого смеха со стороны.

Оборачиваюсь посмотреть и вижу мужчину помоложе отца, постарше меня.

Есть смутное ощущение, что мне его когда-то где-то представляли, но не могу вспомнить имя.

Девушка замечает, куда я смотрю.

«Не знакома?» — спрашивает она. «Он дальний родственник. Из семьи брата деда по отцовской линии, по-моему? Я с ним знакома только через подобные сборища, так что, предполагаю, мой отец его сюда пригласил».

Чем занимается?

«Он в совете директоров нескольких компаний. Слишком много, чтобы все запомнить, но, если не изменяет память, сам себя он считает предпринимателем».

Купается в деньгах, значит, его пригласили быть спонсором?

«Крайне вероятно».

Она не выглядит заинтересованной.

Я продолжаю иногда на него поглядывать от нечего делать и вскоре замечаю, что это его визитка была источником смеха.

Каждый раз, когда родственник девушки даёт кому-то визитку, он говорит что-то, от чего он и берущий визитку начинают смеяться. Наверное, какая-то шутка, которую он всегда использует, представляясь. А вот правда ли она смешная...

Тут появляется кто-то, кого я действительно знаю. Он нацелено идёт в сторону шутливого визиточника.

Это молодой человек, он так же был в видео, объясняющем проект. Субтитры говорят, что он доктор генетических наук или типа того.

Похоже, доктор и комик ещё не встречались, так что они обмениваются визитками, смеются, какое-то время о чём-то болтают, а затем доктор разворачивается и срезает в нашу сторону.

Краем глаза я вижу, как девушка выпрямилась.

«Привет», — говорит он, я отвечаю взаимностью. Я помню, как представлялась ему на одной из вечеринок.

Он высокий и подкачанный, как атлет, но брендовый английский костюм на нём сидит как родной. А вот выглядывающие из-под манжета часы обычные, электронные, по принципу «мне просто нужно знать время». Судя лишь по лицу, его легко можно спутать с актёром главных героев мыльных опер; и приятная улыбка в придачу. Он врач и исследователь генетики, юная надежда индустрии, и... холост.

Он говорит, что тоже меня помнит и объясняет свою роль в проекте с улыбкой, шармом и толикой остроумия, ненавязчиво подчёркивая, насколько он важен для всего этого. Он задал пару неожиданно конкретных вопросов о моей старшей школе, даже кажется, что ему правда интересно, и его реакции на мои ответы потрясающе уместны. Он оборачивается к девушке рядом, и его улыбка становится слегка напряжённой.

«Плохо проводишь время?» — спрашивает он. «Ты старательно избегаешь смотреть в мою сторону».

Она выдыхает, как глухой свисток, и поворачивается лицом к нему.

«Я в порядке».

«Разумеется. Признаю, я немного на взводе. И потому что мне довелось стать частью этого проекта, и потому что мне довелось встретить здесь тебя».

«Да что вы говорите».

«То и говорю».

Он стреляет в меня недобрым взглядом и осушает свой бокал. Видимо, выражение моего лица было слишком красноречивым.

Он спрашивает, хочет ли она ещё напитков или чего-нибудь поесть, проявляет внимание, а затем быстренько удаляется. Секундой позже несколько людей прислуги несут круглый стол в нашу сторону, видимо, по заказу доктора. Оба наших бокала наполняют заново, после чего он возвращается, двигаясь, будто работает в пятизвёздочном ресторане, с горой тарелок с едой в каждой из рук.

Он ставит тарелки на стол и вежливо благодарит прислугу. Не знаю, как часто их просят принести стол вместе с напитками, но они профессионально кланяются и быстренько растворяются в зале.

У доктора был бокал минералки, он поднял его, приглашая нас на тост. Всё это было настолько театрально, что я с лёгкостью подыгрываю.

Девушка наигранно неохотно поднимает свой бокал, стараясь выглядеть недовольной, но всё равно чокается своим газированным напитком с ним.

Она настолько очевидная «цун» перед «дэрэ», что я невольно ухмыляюсь ей.

«Вспомнила лучшие времена, Цуруя?» — спрашивает она, как будто не знает в точности, что эта ухмылка значила. Так неубедительно. Никто не поверит, что так ухмыляются от ностальгии.

Я начинаю думать, не мешаю ли я им, и может, мне пора метнуться кабанчиком, так что я стреляю ему взгляд, но ответный выстрел докладывает, что в этом нет необходимости. Куда сильнее читается предпочтение, чтобы я осталась.

В таком случае я буду стоять здесь, и наслаждаться шоу.

Для начала не мешает вспомнить, что происходит между этими двумя.

Ну, я знаю, что у неё есть ряд ухажёров.

И молодой док рядом, скорее всего, главный кандидат.

У меня нет точной информации о том, что задумал её отец, но не трудно догадаться, что он подстраивает всё так, чтобы приличные молодые люди появлялись рядом с ней и наблюдает, клюнет ли она. Скорее всего, он следил не только за дочерью, но и за молодыми людьми тоже. О чём они говорят, как отвечают — не удивлюсь, если каждое слово перепроверяется вдоль и поперёк. Прям вуаеризм какой-то.

Что означает, что Мистер Доктор попал на проект не случайно.

Но и она об этом догадывается. Она знает, что её родители наводят на него прожектор, чтобы она попалась в его тень. И каждый раз, когда они встречаются, он потихоньку её растапливает — какой избитый штамп, не правда ли? Во всяком случае так оно выглядит с того места, где стою я.

«В видео не включили пару деталей, и я бы хотел с тобой ими поделиться», — говорит он. «Самая революционная часть этих исследований заключается...»

Доктор Ухажёр объясняет свою часть проекта просто и понятно, с умными оборотами фраз, используя сравнения, благодаря которым даже старшеклассница сможет понять. Прям как будто нам зачитывают первоклассную научную статью; знания так сами и текут в мозг. Если бы он был преподавателем, люди бы в очередь вставали на его занятия.

Этот разговор наводит нас на множество смежных тем, от политики и экономики, до спорта и недавних вирусных видео. Он отлично умеет поддерживать интерес и делает это с достаточной долей юмора, чтобы рассмешить меня не раз и не два.

А в то же время девушка изо всех сил делает вид, будто смотрит на что-то в стороне. Иногда поворачивается бросить ему взгляд и тут же отворачивается, если их взгляды встречаются.

Он говорит с нами обеими, но его взгляд почти всегда прикован к её профилю. Как будто он делает презентацию для красивых извилин её уха.

Они неплохо смотрятся вместе, пожалуй. Не то чтобы мне судить об этом.

«И что самое поразительное, весь этот концепт начался как попытка максимизировать сохранение энергии в GPS трекерах. Но применяя его в другой области исследований, генной инженерии...»

Он только доходит до самой интересной для него части, как кто-то зовёт его по имени.

Его коллега направляется к нам.

«Я бы хотел кое-кого с тобой познакомить. Пойдём, поздороваешься».

Коллега повернулся к нам.

«Дамы, приношу извинения, но мне необходимо позаимствовать его на минутку».

«Да забирайте. Не нужно нашего разрешения».

«Эм, вы уверены? Тогда я с радостью его забираю».

Доктор поморщился: «Сёко, увидимся позже».

И удаляется. Это большой зал и людей здесь много, так что скоро он теряется из виду в толпе.

Она выпустила небольшой вздох, который можно прочесть как почти любую эмоцию, и промочила губы давно выдохшимся содержимым своего бокала.

Какое-то время мы болтаем ни о чём.

Мы можем заполнить любое количество времени, просто болтая.

Хомячим еду, что он нам притащил. Как я и подозревала, еда так себе.

Я рассказываю ей пару историй из нового школьного года, и её сильно рассмешила одна про Микуру.

Она рассказала мне о магазинчике, что собирается открыть. Хочет как можно быстрее стать независимой, не сидеть на лаврах родителей.

Такие вещи всегда заставляют меня думать о своих планах. Должна ли я перенять от родителей семейный бизнес или нет? Часть меня хочет проделать собственный путь, вместо того, чтобы просто повторять за батей. Может, надо как-нибудь выделить день на то, чтобы просто поглазеть в небо и подумать о будущем.

Минут пятнадцать проходит с тех пор как он нас покинул. Я замечаю, что она проверяет часы всё чаще и чаще.

Затем я слышу небольшой вскрик откуда-то. Более чем уверена, что слышу.

Но шум толпы вокруг нас настолько громкий, что ни девушка, ни кто-либо другой не заметили.

Я говорю, что мне нужно повидать одноглазого и оставляю её.

Я двигаюсь в направлении голоса, и когда я выхожу из зала, вижу, как сотрудник отеля выбегает из другой двери, выглядя как будто не в себе.

За этой дверью находится прихожая, прилегающая к залу.

Я захожу в открытую дверь и нахожу несколько небольших столов и кучу стульев вокруг них.

В ходе мероприятия предполагалось, что в зале все будут стоять, и это место предназначено для тех, кто захочет присесть на минутку.

Я быстро замечаю проблему.

Кто-то лежит на ковре.

Я подбегаю и это он. Молодой доктор, с которым мы говорили пятнадцать минут назад.

Он лежит лицом вверх с открытыми глазами.

Видно, как под его головой кровь пропитывает ковёр.

Я вижу ещё кровь на краю одного из столов рядом. Наверное, ударился головой об него. Но мне трудно представить, что он это сделал добровольно.

Я слышу стон. Хорошо, он жив.

Двигать его не будет хорошей идеей, так что я сажусь рядом с ним на колени. Его глаза распахиваются. Дыхание сбивчивое. Я ослабляю его галстук.

Ты как? Ну то есть, я вижу что хреново, но...

Один вопрос на уме.

Кто сделал это?

Он смотрит на меня. Шевелит губами и болезненно дышит.

Я наклоняю своё ухо, и, в этот момент персонал отеля заполоняет в комнату. И гардеробщица, и консьерж, и кто-то похожий на владельца. Все смотрят в ужасе. В конце толпы тот сотрудник отеля, что выбегал отсюда. Он держит аптечку первой помощи.

«Унх...»

Доктор наконец-то сфокусировал глаза на чём-то — на том сотруднике. Точнее, он смотрит на аптечку. Когда человек с аптечкой подходит ближе, глаза доктора следуют за ней.

Он пытается что-то сказать. Что? Ответ на мой вопрос?

Лицо сжимается в гримасе боли, он слегка кивает. Его голос — слабый шёпот. Он говорит: «Не глотать...»

А? Можешь повторить?

«...Не...принимать...»

Во всяком случае, это то, что мне кажется, что я расслышала.

И на этом он отключается.

Дальше поднимается шум-гам. Прочие гости вечеринки проталкиваются внутрь. Кто-то рассказал девушке, и вот уже и она вбегает, видит потенциального жениха в крови и падает в обморок. Проходит вечность, прежде чем приезжает карета скорой помощи.

Короче говоря, у него рваная рана от удара в голову, но жить будет. Они его тщательно осмотрели, но не нашли никаких серьёзных повреждений мозга.

Он определённо не оступился и не приложился сам. Он боролся с нападавшим, был выбит из равновесия и ударился головой по пути вниз.

А значит — это дело о нападении.

Длинным же было путешествие, но мы наконец-то сюда добрались.

И теперь, я представляю вам всем задачу.

Я хочу от вас только одну вещь.

Угадайте имя преступника.

И всё!

О, и просто чтобы всё было понятно, сотрудник отеля с аптечкой просто оказался первым на месте преступления. Не то чтобы большая подсказка.

Когда я решу, что пришло время, я пришлю подсказку получше. Пока!»

* * *

Когда Харухи закончила, новая тишина начала править литературным клубом.

Её прерывал лишь шорох страниц от того, что мы все перечитывали Цуруины записки путешественницы, «Третий Эпизод».

Стараясь не повторить ошибку второго эпизода, мы распечатали всем по копии заранее. По-моему не было непосредственной необходимости читать это вслух, но так как мы уже прочитали так первые два, Харухи сочла, что нам следует придерживаться традиции, так что мы все читали вместе с её озвучкой. Я чувствовал себя как в классе японского языка, с той разницей, что конец чтения не стал облегчением, так как третий эпизод наконец-то предъявил нам предвещенную задачу. То, ради чего всё это затевалось.

И у меня не было ни малейшего представления, каким может быть ответ. Я даже не был уверен, зачем Цуруе всё это. Неужели в моих навыках понимания прочитанного есть зияющая дыра?

Однако не я единственный был в замешательстве. И Харухи, и Коидзуми оба приняли думающие позы, взирая в никуда. Даже Нагато отложила свою книгу и смотрела на распечатку «Третьего Эпизода».

Ти ещё с самого начала ворчала о сложностях чтения японского и полностью проигнорировала свою распечатку, посвятив своё время всеобъемлющей сосредоточенности на Харухином исполнении. Рядом с ней Асахина держала свой взгляд на какой-то одной точке на странице, не двигая ни единой мышцей.

Та из нас, кто с наименьшей вероятностью взялась бы читать детективы, всматривалась в какое-то предложение, которое я прочитал, не поведя бровью. Было ли в тексте что-то явно необычное?

«Сёко?» — прошептала Харухи.

«Предсмертные слова... или...», — бормотал Коидзуми.

Похоже, все застряли на разных местах.

Так как и наш председатель совещания, и наша командир оба были погружены в свои моря мыслей, никто не начинал дискуссию. Единственным человеком, не обдумывающим что-то, была, к моему удивлению, Ти.

«Разве ты не из клуба изучения детективной литературы? Разве вы не решаете загадки ради развлечения?»

«Иногда», — сказала Ти. Она поднесла распечатку ближе и начала писать на ней ручкой. «Но я не заведую загадками „кто убийца“. Они за пределами моей специализации. Ни разу ни одну не решила. Я скорее просто читатель».

Специалист по чтению?

«И к тому же это задача для Команды СОС! Я здесь посторонняя, все, что мне следует делать, это болеть за вас со стороны».

Я ближе посмотрел на то, что она пишет и обнаружил, что она добавляла фуригану[20]ко всем кандзи в третьем эпизоде. Бормоча слова себе под нос. Иногда...

«Кям, что значит „кодзаику“?»

Ну, это как когда описываешь плотника, который умело работает руками.

“Уловка. Непродуманный план, которая вскоре будет раскрыт,” — Нагато поправила, не поднимая головы.

Ти кивнула сама себе. «И эта похожая на китайскую поговорку штука, которую вы произносите как „фуукомеиби“? Что эта серия кандзи значит?»

Имя привлекательной и известной танцовщицы времён Западной династии Хань[21]. В «Цзы чжи тун цзянь»[22] есть отрывок, описывающий её невероятную красоту.

«Живописный. Хвалебный термин для описания красивых пейзажей» — сказала Нагато.

«А „хётан кара кома“...?»

«Это настолько большая тыква, что в неё можно уместить сорок фигурок для сёги. Люди периода Эдо носили с собой такие, чтобы можно было сыграть в сёги в любой момент. Это потом эволюционировало в термин „сыграем разок“».

«Лошадь из тыквы. Сказочная удача. Пример неожиданного феномена. „Кома“ здесь значит „тыква“, а не „фигура“».

Пока я и Нагато учили Ти продвинутому японскому, Коидзуми поднял голову, выбрав одну из его широкого репертуара лёгких улыбок, и направил её на нас.

Ну как? Разгадал?

«Нет».

Значит, эта улыбка была нам в упрёк, что мы отвлекаемся от решения загадки.

«Это довольно необычно для историй типа „кто убийца“», — сказал он, указывая на последнюю страницу. «Она не просит нас определить преступника, а лишь его имя. Занятно».

А в чём разница?

«Пожалуй, в обычной литературе они были бы эквивалентны. Но учитывая загадку, представленную здесь, мы можем предположить иначе».

Почему?

«Почему?», — повторила Харухи, поворачивая своё кресло в нашу сторону. «Потому что преступник очевиден!»

И кто он?

«Думай своей головой иногда! Твои оценки никогда не улучшатся, если будет просто списывать у других».

Я не планирую поступать на детективный факультет.

«Хоть ты и говоришь так», — сказал Коидзуми, — «но уверен, что и у тебя есть догадка?»

«Ну да, есть», — признаю я. Пролистываю через распечатку. «Тот чел, которого Цуруя зовёт комиком. Наследник брата деда отца девушки или кто он там».

«И почему ты так думаешь?»

Потому что единственные персонажи здесь харизматичный док и визиточный комик. И так как первый — жертва, значит, последний — преступник. Путём исключения.

«Додумывать решение на основе знаний, выходящих за пределы истории, обычно считается игрой против правил...»

А что ты на меня смотришь? Когда Команда СОС делала что-то как положено? Вся наша деятельность бросает вызов разумному. И мы оба здесь соучастники!

«Тут ты прав. И вызов, что бросила нам Цуруя вряд ли можно назвать обычной загадкой, не так ли?»

Он метнул взгляд Харухи.

«Кён прав», — сказала она. «Преступник очевиден, так что не в нём дело. И вместо этого нам сказано разгадать его имя. Очень по-Цуруйски. Люблю я эти её логические скачки».

Она стала постукивать ручкой по столу.

«Микуру, чай ещё остался? В горле пересохло от всего этого чтения вслух».

«О, конечно!»

Асахина всё это время смотрела на одну строчку в третьем эпизоде, но голос Харухи вывел её из оцепенения.

«Сейчас!»

Шлёпая тапочками, горничная Команды СОС вернулась к работе.

Я глянул на Нагато, она отложила распечатку и вернулась к своей прежней читающей позе.

«... ... ... ...»

Это Нагато, так что было крайне вероятно, что она уже знала ответ, просто не подавала никаких признаков. Это потому что она знает, что мы не хотим, чтобы нам сказали ответ, или просто... ведёт себя как обычно?

И снова Коидзуми взял в руки руль.

«Давайте найдём все предложения, что могут дать нам подсказку об имени преступника».

«Да. Начиная с самого очевидного», — сказала Харухи, явно соглашаясь.

«Ты имеешь в виду предсмертное послание?»

«Он не умер, так что термин неподходящий, но фиг с ним. Пусть будет».

«'„Предобморочное послание“' звучит куда менее убедительно».

Кому какая разница. Двигаемся дальше.

«Что ж, — сказал Коидзуми, пролистывая страницы, — Прямо перед потерей сознания доктор сказал Цуруе несколько слов. Должно быть, они являются ключом к личности преступника».

«Это более чем очевидно».

Харухи взяла свою кружку, вспомнила, что та пуста, и поставила обратно. Асахина поспешила к командирскому столу с чайником и наполнила кружку тёплым чаем.

«Спасибо», — сказала Харухи и выдула половину одним глотком. «Доктор сказал две очень похожие вещи. „Не глотать“ и „не принимать“. Уверена, что если мы покрутим их под разными углами, то они приведут нас к имени визиточного шутника».

И как ты преобразуешь эти фразы в какое-нибудь имя?

«Понимание этого и служит ключом к предложенной нам задаче», — сказал Коидзуми. Он делал пометки на своей копии «Третьего Эпизода». «Для начала, крайне вероятно, что комик и девушка — Сёко — имеют одинаковую фамилию. Тут мы все согласны?»

Выглядит логично, раз они связаны через деда по отцовской линии.

«Если мы сможем определить фамилию Сёко, то мы автоматически будет знать и фамилию комика. Есть ли там что-то, что может быть подсказкой к её фамилии?» — Харухи обратила взгляд на два других «Эпизода».

«Не припомню», — сказал Коидзуми. «Я бы сказал наоборот — определение имени комика приведёт нас к полному имени Сёко. Возможно, в этом и смысл».

«Уверена должна быть причина, почему её имя внезапно всплывает здесь, после того, как она столько времени была безымянной девушкой», — сказала Харухи.

«Именно», — Коидзуми кивнул. «Во всех трёх эпизодах упоминание „Сёко“ это единственный случай указания какого-либо имени. В первом эпизоде были только девушка и Цуруя, во втором с ними большую часть времени был нянька, от чего даже слегка удивительно, что никто не использовал имён».

Потому что использование имени сразу раскрыло бы пол?

«Фамилия — не обязательно».

«Погоди», — сказала Харухи, поднимая правую руку, а левую кладя на лоб, как будто она проверяла себе температуру. «Это всё не то. Если она будет использовать имя Сёко в принципе, то имеет смысл использовать его и в двух первых эпизодах. И если наоборот — почему оно было раскрыто только в третьем эпизоде? Это меня очень беспокоит.

Здравый смысл диктует, что имя Сёко должно быть подсказкой к имени визиточного комика.

«Это да, но...» — она не выглядела удовлетворённой.

Что случилось с твоими обычными поспешными решениями, невероятными догадками и логическими скачками?

«Не говори глупостей. Я всегда всё продумываю».

Если ты серьёзно, то я официально напуган.

«Другая загадка заключается в том, почему имя Сёко написано катаканой», — сказал Коидзуми, возвращаясь к сути разговора. «Было бы использование кандзи слишком сильной подсказкой?»

Могу я сделать предсказание?

«Будь любезен».

Цуруя заканчивает третий эпизод обещанием. «Когда я решу, что пришло время, я пришлю подсказку получше» (стр.182). Не подразумевает ли это, что без подсказок задачу невозможно решить?

«Это определённо одна из возможностей», — сказал Коидзуми, потирая подбородок. «Сколько пройдёт времени, прежде чем Цуруя пришлёт нам подсказку? Этот промежуток времени может быть показателем того, как высоко её мнение о нас».

Если она пришлёт её скоро, значит, она знала, что мы быстро сдадимся.

«Готова поспорить, что первой подсказкой будет кандзи фамилии Сёко. Просто догадка».

Она так говорит, но догадки Харухи практически всегда верны.

«Тогда давайте предположим, что нам необходима подсказка, чтобы установить кандзи в имени и попробует определить имя визиточника другим путём. Цуруя описывает его относительно детально, так что мы можем предположить, что его визитки скрывают ключ к разгадке».

На визитке определённо было бы его полное имя, так что, если бы мы могли на них взглянуть, мы бы всё уже знали.

«Цуруя довольно много пишет о том, как он раздаёт визитки. Как здесь, она пишет: „Вскоре замечаю, что это его визитка была источником смеха“ (стр.176) и „Каждый раз, когда родственник девушки даёт кому-то визитку, он говорит что-то, от чего он и берущий визитку начинают смеяться“ (стр.176). „Наверное, какая-то шутка, которую он всегда использует, представляясь“ (стр.176). Намекая, что есть что-то в его имени на визитке, что превращается в шутку, если вдобавок произнести одно или два слова».

Даже представлять, как его постоянно дразнят за смешное имя, было утомительно.

Кто-нибудь знает имена, которые можно превратить в шутку при знакомстве?

«В данный момент ни одного. Единственное, что можно сказать наверняка, это что фамилия сама по себе вряд ли была источником юмора».

«Если бы дело было в фамилии, — добавила Харухи, — тогда Сёко могла бы использовать ту же шутку, и Цуруя уже бы о ней знала. Но Цуруя говорит, „не могу вспомнить имя“ (стр.175), и, судя по всему похоже, что она не уверена, какая это может быть шутка. Поэтому мы можем заключить, что шутка о визитке включает в себя и имя, и фамилию».

Теперь я понимал ещё меньше. Лично я не против получить эту подсказку уже сейчас.

Харухи поставила оба локтя на стол и положила подбородок на ладони.

«Смешное имя и предсмертные слова доктора „не глотать“ и „не принимать“ должны быть как-то связаны. Цуруя спросила „кто сделал это?“ (стр.181), и эти две реплики были ответом, так что они должны указывать на имя преступника. Но так как потерпевший терял сознание, его ум пошёл по какому-то странному пути и создал этот непонятный ответ».

«Да, цитируя знаменитую фразу Друри Лэйн: „Человеческий разум способен и на более поразительные вещи в момент перед смертью“. Смерть приближает нас к Богу, так что прыжок логики, сделанный произнося предсмертные слова, не знает границ! Хотя в данном случае он всего лишь потерял сознание».

Я единственный, кто подумал, что эта цитата звучит как отчаянная рационализация?

«Он всего лишь терял сознание, не особо сильно он приближался к Богу. Как-то слабенько для предсмертного послания».

Это был крайне неуважительный разговор.

«Есть ещё одна крайне важная сцена в этой части», — сказал Коидзуми, поднимая указательный палец к брови. «Сразу после того как он произнёс свои слова, обратите внимание на взгляд доктора. „Точнее, он смотрит на аптечку. Когда человек с аптечкой подходит ближе, глаза доктора следуют за ней“ (стр.181). Совершенно очевидно, что аптечка здесь является ключевым предметом».

Значит, тогда... имя визиточного комика:

1. Достаточно необычное, чтобы вызвать смех.

2. Потенциально название чего-то, известного как непригодное для питья.

3. Может быть найдено в аптечке.

«Великолепное резюмирование».

Это определённо была самая яркая из его улыбок за весь день.

«Теперь нам следует позволить крыльям воображения свободно нести нас в надежде, что мы найдём верный ответ, если наткнёмся на недостающее звено».

Оптимистично. Можно также начать изучать, что находится в таких аптечках.

Но только я собрался начать исследовать...

«Вам письмо!»

...подсказка, которой все мы ждали, прибыла. Безупречная пунктуальность.

«Вот это быстро! Я думала, она даст нам повариться подольше».

Харухи громко отхлебнула своего чая, открывая е-мейл. Как обычно, она прочла вслух.

В отличии от предыдущих писем, в этом не было ни прикреплённых файлов, ни вступлений. Оно состояло полностью из следующих четырёх предложений:

Подсказка 1: Вы можете использовать словари и интернет для поисков.

Подсказка 2: Это не название чего-либо в аптечке.

Подсказка 3: Её семья традиционно использует в их фамилии кандзи «нао», записанное как «почитать».

Подсказка 4: Можете использовать катакану для имени преступника.

Ради скрупулёзности, мы распечатали их и дали каждому по копии. Две из этих подсказок как будто были даны лично мне.

«Я думала, она будет их выдавать по одной, а она их все разом прислала».

«Возможно, она учитывает, как долго мы ещё можем находиться на территории школы. Если бы мы обдумывали подсказки одну за другой, то нам могло бы не хватить времени. Так или иначе, нам предстоит проработать каждую из них, так что, возможно, ей просто не хотелось тратить время, посылая столько мейлов».

После того как два наших главных мозговых центра обменялись мыслями, Коидзуми снова завёл шарманку.

«Для начала давайте обозначим всю информацию, почерпнутую из этих подсказок».

«Имя Сёко определённо написано как „Наоко“, с любимым кандзи её семьи, читаемым как „сё“, вместо обычного „нао“. А „ко“, должно быть, иероглиф для „река“ или „лиса“ вместо „ребёнок“, но это не важно, так как нам нужно имя преступника».

«Сложная часть тут в чтении кандзи „почитать“. С альтернативным прочтением мы получаем „Сёко“, однако нет гарантий, что и у визиточника та же ситуация. Даже если имя написано с кандзи „почитать“ и „один“, оно может быть прочитано или „Наокадзу“, или „Сёити“. И это меняет шутку».

Может быть, его шутка просто в том, как оно читается? Или может быть это игра слов относящаяся лишь к кандзи. Обычно на визитках пишут только кандзи.

«Хорошее замечание», — сказал Коидзуми.

Он встал на ноги, выкатил белую доску из угла и написал кандзи для «почитать» в центре, и два варианта чтения, «сё» и «нао» по бокам.

«Также подсказка номер четыре говорит нам, что имя может быть написано катаканой вместо кандзи, так что разгадка шутки заключается не столько в кандзи, сколько в прочтении. И в третьем эпизоде говорится: „Каждый раз, когда родственник девушки даёт кому-то визитку, он говорит что-то, от чего он и берущий визитку начинают смеяться“ (стр.176). На этом основании можно заключить, что просто видеть имя недостаточно; он должен сделать какое-то конкретное действие, чтобы завершить шутку».

Шутка, включающая в себя «нао» или «сё», и фраза достаточно короткая, чтобы быть включённой в имя?

Может быть, если забить в поисковик, я на что-нибудь наткнусь.

«Подсказка номер один». Харухи схватила мышку. «Не означает ли она, что мы можем искать сколько душе угодно, потому что мы всё равно ничего не найдём? И ещё это упоминание словарей озадачивает».

Возможно, настал звёздный час для кипы странных словарей Нагато.

«В том-то и дело, Кён», — отрезала Харухи. «Почему словари, а не энциклопедии?»

Эти два слова имели разные кандзи, но оба произносились «дзитен», так что мне понадобился бы словарь, чтобы напомнить себе об этом различии.

Коидзуми услужливо написал оба слова на доске.

«В целом, энциклопедии это многотомные наборы, содержащие в себе всевозможные статьи, описывающие что-то в деталях, в то время как словари, одно— или двуязычные, как правило, содержат лишь определения и примеры использования. Энциклопедии более специализированы, но ученики вроде нас чаще пользуются словарями».

Как я понимаю, шутка на визитке не требует глубокого понимания деталей, которые будут в специализированной энциклопедии?

«Бьюсь об заклад, что её можно понять, используя общие знания, но она слишком уж замысловатая, так что Цуруя считает, что нам пригодится словарь, чтобы её вычислить».

И на чьём интеллектуальном уровне Цуруя основывает это предположение?

Я посмотрел на Нагато, но та была в своём режиме по умолчанию — бесстрастное чтение. Я всё ещё не был уверен: она уже всё решила и просто оставалась в стороне, или это показатель того, что у нас недостаточно информации для того, чтобы найти решение.

Чужачка Ти всё ещё анализировала письмо Цуруи на текстовом уровне и припахала Асахину в качестве своего преподавателя кандзи.

Сцена очаровательной горничной, работающей домашним репетитором для беловолосой ученицы по обмену, была бы картиной, замечательно смотрящейся на любой стене. Тот факт, что всё, что она делала, это просто говорила как читать кандзи, лишь делал картину умилительнее.

«В каждой из подсказок есть что-то полезное», — сказал Коидзуми, добавляя ещё одно слово на доску. «Вторая подсказка, „Это не название чего-либо в аптечке“, исключающая фраза, но возможно, наиболее важная».

Он написал «аптечка» и поставил на ней Х.

«Так что же находится в аптечке?»

Лекарства, повязки, пластыри. Такие обычные аптечки есть везде, но если нам нужно точное содержимое, то придётся звонить в тот отель.

«Мы не можем, да и не нужно», — сказала Харухи, нарезая круги мышью на коврике. «Ключ не в том, что внутри аптечки, а в аптечке самой по себе. Жертва — врач, так почему же он до странного зациклен на аптечке в момент, когда его покидает сознание? Это должна быть важная подсказка к имени преступника».

«И этот доктор не просто врач, он исследователь. Если мы рассмотрим это с медицинской точки зрения, возможно, мы сможем почерпнуть нечто большее о важности этой аптечки».

Я не врач и не студент-медик. Даже не будущий.

«Как и я».

Коидзуми стёр зачёркнутую «аптечку» и снова написал слово.

«Мне кажется, полностью игнорировать содержимое будет преждевременно».

Фраза, что ты использовал для «преждевременный» содержит в себе «сёсо», что содержит наше кандзи дня. Есть ли шансы, что оно может быть прочитано «наохая»?

«Никаких», — сказала Харухи пренебрежительно. «Да, кстати, „это не название чего-либо в аптечке“ не значит, что оно вообще ничего общего не имеет с содержимым аптечек. Это, наверное, какое-то слово, как-то связанное с чем-то внутри».

«Если не название бренда, то, возможно, распространённое название, которое все знают? Как аспирин?»

«Думаю, можно исключить названия ингредиентов. Аспирин и ацетаминофен оба можно обозначить как что-то в аптечке».

«Даже непатентованные названия этих препаратов?»

И тут у Коидзуми случился проблеск вдохновения.

«А что если это не существительное?»

«Точно!» — Харухи бросила мышь и сцепила руки за головой, глядя в потолок. «Но я понятия не имею, какие варианты это нам оставляет».

Я сделал быстрый поиск изображения аптечек первой помощи.

В результатах были в основном квадратные деревянные коробки с крестом сверху. По-моему, у меня дома такая. Всё содержимое было стандартным: таблетки, продаваемые без рецепта, повязки, марли, компрессы и мази.

«Кён, свободные ассоциации на тему аптечек. Пошёл!»

Насчёт этого не уверен, но глядя на всё это, вспоминается одна вещь.

«О? Какая?»

«Это произошло, когда я был ещё младше, чем моя сестра сейчас».

Я был любопытным малым и рылся в аптечке. Бутыли с лекарствами меня особо интересовали. Я рассматривал каждую по отдельности. Одна из них была с жидкостью. Она была старой и с отлетевшей наклейкой. Я решил, что самый быстрый способ понять, что там будет открыть крышку, поднести к носу и понюхать.

«И что случилось?»

Агония. Я корчился на полу.

«Что там было?»

Аммиак. От укусов пчёл, по-моему, или типа того. Я до сих пор не встречал ничего с настолько же едким запахом. Как вспомню, нос начинает болеть.

«Позже я узнал, что правильный способ проверять запах медикаментов — это помахать на себя рукой над крышкой».

Нахлынули окрашенные в сепию воспоминания.

«Я также узнал о важности наклеек с предупреждением. Если бы я знал, что это аммиак и что он такое, никогда бы и не подумал нюхать».

Коидзуми потёр глаза, просто представляя это.

«Аммиак раньше использовали в качестве нюхательной соли. Он иногда встречается в западных... детективах...»

Коидзуми запнулся посередине предложения. Я поднял взгляд и увидел как он замер на месте с открытым ртом. Его глаза расфокусированы, как будто он смотрит на голограмму, которую я не могу увидеть. Этот эффект псевдоокаменения перекинулся и на Харухи.

Её челюсть отвисла, а глаза стали круглыми, как блюдца.

Минуту спустя она медленно моргнула.

«Ээ, а? Но тогда...» — она проскрипела. «Значит, вот почему „не глотай“? Не потому что это что-то непригодное для питья, а... в прямом смысле. „Это не название чего-либо в аптечке“ значит... оно?»

«Полагаю, что так». Коидзуми кивнул. «Если предсмертное послание доктора относится к аптечке... не содержимому или лекарствам, но словам, написанным на них...»

Харухи с Коидзуми двигались, будто близнецы, оба перечитывали «Третий Эпизод» с начала. Они остановились на одной и той же странице и сказали в унисон:

«Ага!»

«Да чтоб вас», — сказал я.

Что вы там вдруг поняли? Неужели это настолько странно, что у меня дома в аптечке был аммиак?

«Кён», — сказала Харухи, с улыбкой, которую, к ужасу, можно описать лишь как «кроткую». «Твои проказы были предзнаменованием бедствия. Я хочу отправиться назад в прошлое и лично официально поблагодарить маленького Кёна. Ты хотя бы чуть-чуть понимаешь, насколько важно то, что ты сейчас сказал?»

Я отвёл глаза от её улыбки, только чтобы встретиться ещё с одной.

«Важность наклеек с предупреждением», — повторил Коидзуми. «Твои слова! Это ключ к разгадке предсмертного послания».

«Не все медикаменты в аптечке предназначены для принятия внутрь! Лекарства от укусов пчёл и мази для зудов. И как ты думаешь, что написано на их наклейках?»

Не глотать или не принимать вовнутрь?

«Я не знаю, пихают ли их на всё, и многие этикетки наверняка не настолько прямолинейно говорят об этом. Ну, не так много людей захотят попробовать съесть мазь. Но что-то такое по-любому написано на бутылках с аммиаком».

Значит, мозг доктора пошёл к медицинской аптечке, к лекарству внутри неё, к наклейке на этом лекарстве и потом как-то соединил предупреждающую надпись на этикетке с именем преступника, и после произнесения надписи вслух он отрубился? Вы серьёзно? Это даже звучит бредово.

«Дело не только в предупреждении. Определённо, это имя преступника».

«Это то, что написано на визитке преступника! Хотя, естественно, там не будет слово в слово то, что сказал доктор в предсмертном послании».

Негло Тай или Непри Немать?

Из какой страны этот чувак?

Харухи и Коидзуми переглянулись. Их улыбки тоже.

«Вот где словари и интернет входят в игру».

«Ключ здесь в словах Цуруи: „Во всяком случае, это то, что мне кажется, что я расслышала“ (стр.181)».

И только эта загадка начинала казаться бессмысленной...

«Вам письмо!»

В ту же секунду, что Харухи его кликнула, её улыбка стала ещё ярче.

Она прочитала короткий е-мейл голосом Цуруи.

Подсказка 5: Где я?

В смысле... где она прямо сейчас?

В е-мейле она упоминает, что сейчас где-то с отцом, носится по всей карте, и если часть про то, что «этот случай произошел прям совсем вот только что» (стр.170) относится к случаю с предсмертным посланием, то она, скорее всего, ещё не дома.

Вычисление её маршрута будет нашей следующей задачей?

«Возможно, но это также и подсказка».

Коидзуми открыл распечатку А4 «Третьего Эпизода» на второй странице.

«Где местоположение Цуруи в третьем эпизоде? Одна сцена даёт нам зацепку — и только одна. Посмотри внимательно на страницы, описывающее поезду в такси. Она пишет про вид за окном машины».

Я сосредоточил оптические нервы на соответствующем отрывке.

Всё, что я смог найти о виде из окна, было: «Дорога широкая, и дома по бокам довольно высокие, так что не могу назвать вид из окна живописным» (стр.172). Но это может быть где угодно. Как мы можем сузить круг?

Пока я вглядывался в распечатку, Харухи начала щёлкать языком и покачивать пальцем.

«Нет нужды называть точное место. Можно взглянуть шире».

Она опустила палец на страницу.

«Ключ здесь — это направление такси, положение солнца и направление встречного движения».

Становится запутанно. Коидзуми, бери руль.

«Всё предельно просто», — сказал он, с уверенностью хорошо осведомлённого. «На самом деле Цуруя описывает поездку достаточно детально. Подчёркивая её значимость. Если перечитать, держа это в голове, то! Сразу несколько элементов привлекают внимание».

От его слов ничто не стало менее запутанным. Однако Ти и Асахина учились японскому, а Нагато читала, так что бежать мне было некуда. У меня был короткий момент, когда я вдруг захотел, чтобы Ясуми была здесь, но я быстро прогнал эту пугающую мысль из головы.

Не ведая моих внутренних терзаний...

«Для начала обрати внимание на направления взгляда Цуруи. Она смотрит из окна на неживописный вид. После она пишет: „Когда я попробовала смотреть в противоположное окно, вся разница там заключалась в пролетающих по встречной машинах“ (стр.172) и „в зданиях попадаются просветы, пропускающие проблески заката. Каждый раз, когда это случается, интерьер машины зажигается“ (стр.172).»

Коидзуми вернулся к доске и нарисовал кривенький прямоугольник, который, как я полагаю, должен был быть машиной. Затем добавил по кругу на каждой стороне.

«„Такси будет нести меня на север“ (стр.172), — значит...»

Он нарисовал стрелку вверх.

«Солнце садится на западе, так что мы можем предположить, что если свет падал ей в лицо, значит, она сидела лицом влево».

Если они направлялись на север, то единственный способ посмотреть на закат — повернуться влево.

«И вот здесь-то она и увидела что-то за пределами обычной для нас ситуации».

Слегка поодаль он нарисовал закатоподобный круг слева от кривоугольника и затем добавил пару вертикальных линий, по одной на каждой стороне от машины — обозначая дорогу, по-моему.

И повернулся ко мне.

«Представь. Ты в машине. Ты смотришь влево. Что ты видишь?»

Я представил себя садящимся на автобус, смотрящим со своего сидения налево.

«Дома, парковки, магазины... и всё такое».

Если это не крайняя полоса, то машины едущие рядом.

«Погоди... машины?»

Даже до меня дошло.

«О. Встречный трафик».

«Именно!»

Коидзуми нарисовал третью вертикальную линию слева от линии, которую он нарисовал слева от машины.

«Цуруя ехала в такси, смотрела влево, но она видела „пролетающие по встречной машины“ (стр.172). Как тебе известно, в Японии левостороннее движение, так что мы привыкли, что встречный трафик справа. А значит...»

Он нарисовал новый кривоугольник между двумя линиями, слева от предыдущего и добавил стрелку вниз рядом с ним.

«Цуруя была в стране с правосторонним движением. Этот инцидент имел место не в Японии».

«Теперь дошло?» — сказала Харухи, рыская по своей сумке. «Вот почему в первой подсказке были „словари“, а не „энциклопедии“. Держи».

Она протянула мне англо-японский словарь.

Мне потребовалось добрых тридцать секунд, чтобы обработать это, после чего я отклонил предложенным томик и разбудил свой ноут.

Харухи не была особо этим раздосадована. Со ртом, как у спящей кошки, она убрала словарь обратно в сумку.

«Ну ладно», — сказал я. Это всё, что я мог сказать. «Я понял, что третий эпизод происходит за границей. Но что это значит?»

«Это ставит под сомнение язык, на котором говорил доктор».

Коидзуми нацарапал «Mr. Dr.»[23] на доске.

«Нигде в тексте точно не указывается, что он японец. И так как теперь мы знаем, что место действия происходит где-то за границей, крайне вероятно, что он родом из страны проведения мероприятия. В тоже время, она пишет: „Пока я смотрю на затухающий летний закат“ (стр.173), так что мы можем предположить, что времена года совпадают с Японией, а значит место действия где-то в северном полушарии».

«Название страны не имеет значения, так что незачем думать об этом», — вклинилась Харухи. «Просто предположим, что это Америка. Это предположение не вызовет никаких проблем. Отсюда получается, что доктор говорил на английском».

И откуда мы это знаем?

«Только так предсмертное послание звучит логично».

Серьёзно?

«Серьёзно. Всё что он сказал перед тем как отключился? „Не глотай“ и „Не принимать“? Он сказал это на английском».

Коидзуми продолжил свой ход мысли и добавил: «Он прошептал предсмертное послание Цуруе на ухо на английском, а она перевела его для нас на японский. Что объясняет её слова: „Во всяком случае, это то, что мне кажется, что я расслышала“ (стр.181). Выдавая её неуверенность! Те, кто регулярно читают переводные работы, знают, какую большую разницу может добавить интерпретация переводчика. Даже выбор местоимений первого лица персонажей—»

Я поднял руку, обрывая его речь.

Значит, мы знаем, где была использована ловкость рук, но мы всё ещё не знаем, что именно эти руки делали. Я всё ещё не вижу ничего указывающего на имя преступника.

Харухи и Коидзуми синхронно улыбнулись, как будто репетировали заранее.

«У нас нет достаточных улик, чтобы точно определить использованный язык. Однако мы все изучаем английский уже несколько лет, и без улик, указывающих на обратное, это выглядит как наиболее очевидное предположение. Это иностранный язык, с которым мы наиболее знакомы».

Разве не ты говорил, что додумывать, основываясь на вещах за пределами повествования — против правил?

«Время от времени бывает необходимо играть в обход правил. Вместо того чтобы быть загнанным в угол из-за своих закостеневших идей, куда лучше бывает оставлять возможность для гибкости».

Ну, как бы да. А что насчёт того долгого разговора между Сёко и Цуруей?

«Естественно, он был на английском. Вполне возможно, что доктор знает оба языка и вёл с ними беседу полностью на японском, но даже если это так, в нашем случае это не имеет значения».

Пожалуй, я не был бы удивлён, если бы узнал, что Цуруя знает несколько языков на разговорном уровне.

«С практической точки зрения, поскольку мы знаем, что предсмертные слова доктора были на английском, то остальное для нас не важно», — заключил Коидзуми.

Ладно. Тогда остановимся на этом. Может, уже скажешь мне ответ? В задаче, которую Цуруя нам дала, она сказала, что нам надо «угадать имя преступника». Вы оба ходите с видом, будто уже всё разгадали, но кто знает, может, это один из тех случаев, когда два человека угадали по-разному.

«Кён, это неприятная возможность», — сказала Харухи с удовольствием. «Хорошо, тогда я дам тебе подсказку. Дай подумать...»

Она наклонила голову на пару градусов вбок, как Нагато иногда делает, и подумала пару секунд.

«Префектура Исикава», — сказала она. «Ну, Коидзуми? Немного свободных ассоциаций».

«Великолепная подсказка», — беззаботно сказал Коидзуми. «Позволь мне предоставить часть ответа. Первая половина имени визиточного комика — Такенао. Понимаешь?»

Взгляд Харухи явно говорил, что она согласна. Если бы я сейчас поднёс считыватель штрих-кода к её лицу, он бы мне выдал «остальное предоставляю тебе, Коидзуми».

«Часть „нао“ снова написана кандзи для „почитать“, однако „таке“... иероглиф для „военный“ обычно высоко вероятен, но мы не можем знать наверняка. Здесь нам пригодится третья подсказка Цуруи; „таке“ может быть написано даже катаканой». [24]

Довольно предисловий. Тебе доска для чего, и этот стирающийся маркер в руке? Если помнишь, как ими пользоваться, так вперёд.

«Ты всего в одном шаге от разгадки! Уверен, что не хочешь разгадать сам?»

Если ты и Харухи решили задачу Цуруи, значит, Команда СОС уже победила. Можете забирать лавры.

«Будь это детективом, сейчас был бы идеальный момент для вызова читателю...»

Какая разница?

«Просто скажи мне имя преступника».

«Будь по-твоему», — сказал Коидзуми слегка разочарованно. Он повернулся к доске и начал писать. «Я не могу быть уверен на сто процентов, но полагаю, что это правильные иероглифы».

Не могу назвать его почерк аккуратным, но оно было написано. Имя визиточного комика.

Нотобе Такенао.

Не будучи уверенным в фамилии, я прочитал его вслух в японской последовательности имени и фамилий.

Ни секундой позже того, как слова слетели с моих уст, кто-то разразился смехом.

Я обернулся и увидел Ти, прикрывающую рот руками, с головой, вжатой в плечи, трясущуюся от смеха. Я думал она была погружена в урок японского с Асахиной, но, похоже, что она успевала следить за нашим разговором. И полагаю, что она приехала из англо-говорящей страны.

И каким образом эта шутка была смешной? Если от слушателей требуется какой-то особый набор знаний, чтобы её понять, не думаю, что мне она пригодится.

«Значит, мы знаем, что предсмертными словами доктора было „Не глотай“, но это перевод на японский, так ведь?» — сказал я, стараясь не отвлекаться. «Но что он на самом деле сказал на английском... „Нотобе Такенао“? Как можно прийти к „Не глотай“ отсюда? Это сломанный телефон?»

Комната разделилась на два лагеря. Единственными неухмыляющимися были я, Асахина (яростно моргающая) и Нагато (читающая). Ну хорошо, это половина. Можно было не говорить «единственными».

«Я объясню позже, но визиточная шутка преступника требует ещё одной дополнительной фразы. И нам также не стоит забывать, что жертвой был врач, смотревший непосредственно на аптечку».

Коидзуми качнул маркером, словно дирижёрской палочкой.

«В свете всего этого, какими в точности были слова предсмертного послания доктора до перевода Цуруи? Если мы узнаем их, то ответ будет очевиден».

Коидзуми начал что-то писать по горизонтали.

«Полагаю, что он сказал...»

Он обернулся к публике, надел колпачок на маркер и сделал пару шагов в сторону, открывая нам написанную фразу на английском.

Not to be taken.

«В зависимости от ситуации у фразы может быть ряд значений, однако предполагая, что лекарства в аптечке были произведены для англоязычного рынка, что-нибудь вроде аммиака имело бы наклейку с предупреждением „Not to be taken orally“[25].

Он снял колпачок (не долго же он там оставался) и нацарапал несколько кандзи под надписью.

«Если мы переведёт это обратно на японский...»

На доске появились очень угловатые, но читаемые, кандзи.

Фукуё кинси[26].

Под «orally» имеется в виду «глотать», и так как этого не следует делать... Цуруя перевела это как «ному на» или «не глотать». Мысленный процесс перевода теперь понятен.

«Возможно, она полагала, что кандзи были бы слишком большой подсказкой. Если сделать запрос в поисковике, фраза „not to be taken“ идёт среди первых результатов. Ты скоро поймёшь почему».

Конечно. Не сомневаюсь.

И теперь мы переходим от «Not to Be Taken»... к «Нотобе Такенао».

Это зачин для какой-то игры слов? Причём плохой. Нотобе, понятно. Но получить «taken» из «Такенао» это какой-то намеренный саботаж даже для самой дикой игры в испорченный телефон.

«И потому нужен дополнительный шаг», — сказал Коидзуми, сверкая белизной своих зубов. «Вспомни, что раздавая визитки, он говорил шутку. На визитке, естественно, было написано его имя. И он раздавал эти визитке на вечеринке в стране, которую мы предположительно считаем Америкой. Вполне вероятно, что он встречался в большинстве своём с людьми, что не знают японский, так что были ли бы его визитки на японском? Маловероятно. Японские бизнесмены, работающие за границей, или держат отдельный набор визиток на ромадзи, или используют двусторонние визитки, использующие оба языка. А значит, что на его визитке...»

Он снова начал писать имя комика. На этот раз, используя английский алфавит вместо кандзи. Я ожидал, что порядок имени и фамилии сменится, но Коидзуми оставил его как «Нотобе Такенао».

«Полагаю, что он оставил японский порядок имени. Часто порядок меняют местами на англоязычных визитках, но есть и растущая практика сохранять порядок имён японским. Такенао или часть этой практики, или просто сохраняет порядок, понимая, что он может использовать своё имя, чтобы вызвать у новых знакомых смех. Причины нам не важны».

Лекция доцента Коидзуми на этом не окончилась.

«Полагаю, что когда он раздавал визитки, он закрывал пальцем две последние буквы — ао — голосом добавлял недостающую „т“ и говорил всем, что его имя на английском можно прочесть, как осмысленную фразу. Не многие могут таким похвастаться, и шутка о „не принимать“ —всерьёз или во внутрь— служит эффективным трюком для запоминания его имени при первой встрече. Особенно если он говорил с врачами».

Not-to-be Taken-ao.

Возможно, доктор запомнил имя разделённым на части. И когда был на пороге обморока и пытался произнести имя, он заметил аптечку и выдал более распространённую англоязычную фразу вместо него.

Поняла ли Цуруя прямо там, что он имел в виду? Да, она определённо знала шутку, что говорил визиточный комик. Однако в своей истории притворилась, что не знает, чтобы бросить нам вызов, и отправила её нам. С двумя первыми эпизодами для затравки.

Как щедро с её стороны. Я почти тронут. Но зачем Цуруе всё это? Можно ли это списать просто на желание развлечься?

Что-то не давало мне покоя. Что-то тревожное, что я никак не мог описать.

Харухи выглядела полностью довольной проделанной работой.

«Нам не нужно разгадывать мотив преступления, так ведь?»

«Я бы сказал, что мотивация является результатом скрытых механизмов человеческого сердца, и её невозможно разгадать лишь через дедукцию. Мы можем, конечно же, размышлять... Например, возможно, визиточный комик тоже один из ухажёров Сёко и данный инцидент был результатом разбитого сердца — достаточно распространённая причина. Или возможно, доктор был секретным агентом криминального синдиката и комик пытался удалить его пагубное влияние из жизни своей родственницы. Мы можем вообразить себе всё что угодно. И именно по этому причине, попытки определить мотив бессмысленны по своей природе. И Цуруя от нас их и не ожидала».

«Всё верно. Прошло сотни лет, но мы всё ещё не знаем причину, по которой Акечи Мицухидэ решил избавиться от Ода Нобунаги в Хонно-дзи[27]. Пытаться понять, что кто-то думал в то время, ни к чему нас не приведёт. Я к тому, что люди в основном действуют импульсивно. И все мы придумываем причины наших действий уже после. Я сторонница теории, что весь этот случай с Хонно-Дзи был простым приступом безумия. Мицухидэ просто оказался в предательском расположении духа в тот день! Обычно он никогда бы так не поступил, но он вдруг понял, что находится в положении, когда сможет заполучить власть, и начал действовать прежде, чем мог остановиться и подумать».

В то время как Харухи и Коидзуми дискутировали о мотивах, я кое-что вспомнил. Прямо перед тем как е-мейлы Цуруи начали приходить, Коидзуми, Ти и Нагато говорили о честности в детективах.

На основе всего этого, можно ли сказать, что загадка Цуруи была честной?

«Это определённо не самая щедрая на информацию задача, но если понять, что действия происходят за границей, у тебя есть хороший шанс её решить».

«И знать заранее, что нам стоит ждать повествовательной уловки, сильно помогло», — добавила Харухи.

«Ловушка Цуруи в третьем эпизоде заключалась в том, чтобы вызвать впечатление, будто они говорили на японском, когда на самом деле, они общались на английском. Оба место действия и язык говорящих были скрыты. Но мы этого ожидали. После уловки с возрастом в первом эпизоде и уловки с полом во втором, мы все знали, что и тут будет что-то подобное. Другими словами, первые два эпизода были самой большой подсказкой к решению третьего эпизода».

Значит, это были не просто случайные истории минувших дней. Мы так же узнали многое и о самой Цуруе. Знать, что она всегда была такой бесшабашной, и скорее всего даже через десять лет такой и останется — это неожиданно успокаивающая мысль.

Но всё-таки...

...это чувство, вертящееся где-то внутри... не то чтобы я не верил Цуруе. У меня просто было смутное подозрение, что нас всё ещё каким-то образом водят за нос. Как будто её ухмыляющаяся голова плавала где-то в воздухе надо мной. И я всё ещё не мог понять причину, от чего было только хуже. Я просто уверен, что мы всё ещё что-то упускаем.

«Не люблю придираться, но у меня есть ещё один вопрос».

На что Коидзуми положил свой маркер и повернулся ко мне. «И в чём же он?»

«А случилось ли это всё на самом деле?»

«О!» — сказал он, округляя глаза. «У тебя что-то вызывает сомнения?»

«Совпадение по времени какое-то слишком идеальное. Во всех смыслах».

Я не сомневаюсь, что Цуруя и правда за границей по семейным делам или, что она была на вечеринке по случаю нового проекта, но произошёл ли на самом деле этот случай с участием человека со специфичной шуткой в имени?

«Возможно, именно потому, что он произошёл, она и решила написать нам об этом, к тому же...» — Коидзуми показал взглядом на Харухи, так что только я мог это видеть. «Крайне маловероятные вещи действительно случаются время от времени. И это доказанный факт, что есть значительная разница между нашими представлениями о том, что вероятно, и реальной вероятностью того или иного происшествия. Парадокс дней рождения и парадокс Монти Холла идеальные тому примеры».

Нужно будет поискать про них позже.

«Значит, её настоящее имя Сёко Нотобе?» — сказала Харухи, скалясь на экран монитора и бесцельно вращая мышкой. «Что-то её письмо с ответом запаздывает?»

Да, я думал о том же самом.

Обычно она присылала ответ, как только мы заканчивали, но с третьим эпизодом она что-то не торопится.

«Должно быть, разница во времени. Я не знаю где именно она сейчас, но там, скорее всего, уже середина ночи. Может, она задремала!»

И всё-таки...

«Возможно, Цуруя полагает, что на этот раз нам понадобится больше времени на разгадку. В таком случае, нам стоит похвалить себя».

Или может, мы ещё не разгадали на 100 процентов? А застряли где-то на 70-ти?

«Не говори глупостей, Кён», — усмехнулась Харухи. «Даже Цуруя не может мониторить эту комнату в реальном времени. Откуда ей знать то, что знаем мы?»

Её пунктуальность была откровенно пугающей, но... если подумать, то и правда, откуда. Цуруя, может быть, и была сгустком энергии, который легко можно назвать «гиперактивным», но она не была ясновидящей и не могла знать, как далеко мы зашли в нашем решении. И всё-таки, она прислала два первых ответа с такой поразительной точностью, будто знала, когда мы их решили. Ну, то есть, рассуждая логически, я понимаю, что она не могла знать, но...

Блин, я застрял в петле мыслей.

Я потряс головой, пытаясь выбраться и тут заметил что-то крайне необычное.

«... ... ... ... ...»

Нагато смотрела прямо на меня. Необычно пронизывающим взглядом.

Что? Зачем она пытается пробурить во мне дыру глазами?

Но когда она отвела взгляд, её глаза нацелились на что-то ещё.

Я повернул голову, следуя её взгляду.

Она смотрела на Ти. Всё, что она могла видеть со своего места — это заднюю часть её блондинистой головы.

Нагато повернула своё безэмоциональное лицо ко мне ещё раз.

«?»

Я мог отреагировать лишь немым вопросом.

Что она пытается мне сказать?

Я смотрел на безымянную аномалию Нагато пять неразрывных секунд.

«... ... ... ...»

И тут Нагато сделала что-то искренне поразительное.

Она поднялась на ноги, как будто была на верёвочках, передвинула свой складной стул к главному столу, снова села и...

«... ... ... ...»

...уставилась прямо в лицо Ти.

Я был не единственным человеком с отпавшей челюстью. Харухи, Коидзуми и Асахина все смотрели так, будто были на экскурсии в Лувре и Ника Самофракийская вдруг начала танцевать.

Ти подняла взгляд из своего леса фуриганы и сказала: «У меня что-то на лице, Нагато?»

Она выглядела сбитой с толку. Взгляд Нагато как будто физически отталкивал её, она наклонилась назад и подняла руку, чтобы закрыть лицо, ладонью к нам.

После наблюдения за этими действиями Нагато снова посмотрела на меня.

Определённо говоря мне догадаться.

Догадаться до чего?

Что Ти прятала рукой?

Погоди...

Что есть наши решения на самом деле достигали Цуруи...

Шквал фактов пронёсся у меня в голове.

Разница во времени. Мелкая Цуруя. Безымянная девушка. Сёко Нотобе. Первые два эпизода были самой большой подсказкой. Этот случай произошёл за границей. Английский. Пугающая пунктуальность е-мейлов. Последнее письмо с разгадкой всё не приходит. Чужак в наших рядах. Ученица по обмену, что перевелась к нам весной. Ти.

Я почти слышал, как в голове сщёлкиваются кусочки головоломки.

«...О», — сказал я. Вот что Нагато имела в виду. Я почти уверен, что понял. «Значит в этом всё дело, Ти?»

«О чём ты, Кям?»

Я поднялся и подошёл к ней.

Ти поражённо подняла руки, смотря вниз.

Я набрал воздуха и крикнул «Ха!» прямо ей на голову.

Настолько громко, что Асахина пискнула и секунду левитировала на пару сантиметров над стулом.

По-моему, я мог себе это позволить.

Харухи и Коидзуми смотрели на меня, будто мне снесло крышу, и я сказал: «Нам не нужно больше е-мейлов, Цуруя».

Говоря прямо в заколку, прикреплённую к чёлке Ти.

Секундой позже в комнате раздался незнакомый рингтон.

Ти вытащила телефон, включила громкую связь и положила на стол.

«Прет, Кён! Ты меня поймал!» — раздался голос Цуруи. Кажется, она наслаждалась происходящим. «Не думала, что ты будешь тем, кто догадается!»

Ну, в этом наполовину заслуга Нагато, но я не собирался этого упоминать.

Харухи и Коидзуми пялились на телефон такими круглыми глазами, что можно было подумать, они брат с сестрой. Через минуту — всё так же синхронно — они оба положили руку себе на головы и сказали, «Ох-х-х».

Харухи поджала губы. «Это всё объясняет! Я должна была догадаться. Это была Ти!»

«А? А?» — одна Асахина всё продолжала оглядываться, не понимая, что происходит.

«Как много ты понял?» — спросила Цуруя.

«Девушка в первых двух эпизодах — не Сёко. Это была Ти».

Когда я посмотрел на Ти, она держала улыбку одной половиной рта.

«И её заколка это на самом деле жучок для прослушки. В целом, это всё».

«Звучит как-то слишком коварно! Давай лучше назовём его „высококлассный направленный микрофон плюс передатчик“?»

Да хоть как. Как он работает?

Ти отцепила заколку и протянула мне.

Я взял её особо не думая, но как я на неё ни смотрел, это был просто хлипкий кусок метала. Я не мог понять, где может находится микрофон, или передатчик, или батарейка. Только Нагато могла засечь что-то такое. Нельзя недооценивать научный прогресс человечества.

В то время как я рассматривал заколку, Ти объясняла: «Сверхминиатюрный микрофон улавливает звук, посылая в мой телефон, который передаёт сигнал на телефон Цуруи. Это новейшая разработка лабораторий, созданных совместными усилиями наших семей. Я не знаю точных характеристик, но...»

Если они сделали микро-GPS-трекер, то это для них были пустяки.

Голос Цуруи отвлёк моё внимание от заколки. «Что его выдало?» — спросила она.

«Твоя пунктуальность, во-первых. Она была чуть-чуть слишком идеальной».

Также то, что... Ти была здесь.

Она не то чтобы заглядывала каждый день. И даже когда заглядывала, то обычно ненадолго.

Но из всех возможных дней, именно сегодня они с Коидзуми сильно увлеклись своими разговорами о детективах, и только они закруглялись, пришло письмо от Цуруи. И с этим вызовом разгадать загадочный случай, прям как будто она знала, что среди нас будет представительница детективного клуба.

Не важно, какой была статистическая вероятность, я нутром чуял, что всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

И идеальные паузы между е-мейлами с ответами, приходившими настолько вовремя, что можно было подумать, словно кто-то докладывает Цуруе о ходе наших обсуждений. Если бы среди нас и правда был доносчик, это всё бы объяснило. И шанс, что доносчиком был кто-то из Команды СОС, был невелик.

Я в какой-то момент подумал, а не мог ли кто-то установить жучок заранее, но даже Цуруя так далеко бы не зашла, и даже если бы зашла, Нагато бы уже знала — так что я откинул эту идею.

Даже не идя путём исключения, сообщницей Цуруи должна была быть девушка из другого клуба, которая обычно не проводит здесь много времени.

«Возможно, я была слишком заметной».

«Или, — сказала Харухи, — Время прибытия е-мейлов было нам подсказкой? Что ты нас слышишь?»

«Моооожет быть».

Как щедро с твоей стороны.

«Более важный вопрос: как вы все поняли, что девушка из первых двух историй это тот же человек, что и девушка, которую вы все называете Ти?»

«Кое-что не давало мне покоя со второго эпизода», — сказал я, поднимая распечатку. «Реплики Цуруи в кавычках».

«Да, это было палевно». Смех Цуруи прохрустел через динамик телефона.

«Мы знали, что третий эпизод происходил за границей, отсюда возможно, что и второй тоже. Что подтвердило мои сомнения».

Это было как падающие в ряд домино.

«Если знать это, тогда да», — Коидзуми разложил свои страницы. «Цуруя говорит шесть фраз, которые звучат как нянькины».

«Вы выглядите, будто сошли с картины импрессиониста, мисс».«О, мисс! Это же так, так неприлично!»«Если бы ваш отец вас сейчас видел, что бы он сказал?»«За год можно подогнать любые планы. Вот только я даже представить не могу, что об этом подумает ваш отец».«Ещё каких-нибудь остановок желаете, мисс?»«Значит, будем следовать, как запланировано».

Пока Коидзуми продолжал свой доклад, я сел обратно на складной стул. Мне удалось нанести ответный удар, и я наконец-то успокоился.

Кивнув в мою сторону, Коидзуми с лёгкой улыбкой сказал: «Цуруя, я полагал, что причина, почему те фразы написаны так вежливо и нехарактерно для тебя, была в том, что твоя манера говорить с девушкой на самом деле отличается от твоего авторского голоса, и в действительности ты говорила так вежливо на протяжении всей истории».

«Я думала, что ты просто придуриваешься», — вклинилась Харухи. «Говорила вежливо, как нянька, пародируя его».

«Однако ни одно из объяснений не является верным».

Коидзуми бросил на меня взгляд, выглядя довольно впечатлённым.

«Эти фразы были сказаны на иностранном языке. Другими словами, все диалоги во втором эпизоде были переведены на японский».

«Ага! Мы говорили на английском».

Коидзуми повернулся к Ти. «На твой взгляд, английский Цуруи всегда звучит так вежливо, как он переведён во втором эпизоде?»

После утраты заколки её чёлка теперь рассыпалась свободно, так что Ти откинула её назад и сказала: «Мм, она использует правильную грамматику и выражения „по учебнику“. Хотя она иногда делает ударение не в том месте, что подрывает её старания».

«Мва-ха-ха, да, я не то чтобы владею на уровне родного языка. Работаю над этим!»

С другой стороны, английский Ти был переведён в довольно обычный японский. Это был её родной язык, так что понятно, что она говорила нормально. Когда же Ти говорит по-японски, она звучит немного необычно, иногда делая нестандартный выбор слов. И Цуруя даже перевела её английский с другим местоимением первого лица, возможно, чтобы уловить эту разницу.

«Если действие происходит за границей, то это применимо и к другим персонажам».

«Скажем, это было где-то в Европе». Сказала Цуруя.

«Во втором эпизоде упоминается: „Другие одеты как деревенские девушки средневековой Европы“ (стр.136) и „Прям как взаправдашняя леди в одежде средневековой европейской деревенской девушки“ (стр.138), — так что возможно, нам стоило воспринимать это куда более буквально».

«Ага».

Европейская страна, что выращивает виноград и где есть спа на свежем воздухе. Мои расплывчатые и скудные представления могут лишь представить какую-то смесь Франции и Германии.

Коидзуми посмотрел вниз на телефон Ти.

«Значит, можно предположить, что и первый эпизод происходил за границей. Возможно, где-то к северу от Японии».

«Я всё думала над этим в начале», — сказала Харухи. «В той части где, „может ночью было лучше, но солнце всё ещё пахало во всю“ (стр.108). Необычно ведь назначать вечеринку на такое раннее время, да? Не было бы это тогда просто ужином? Но если ночи очень короткие, то тогда всё сходится».

«И в конце, где Цуруя говорит „лёжа тут впотьмах начало косить“ (стр.116) и засыпает, прячась под кроватью. Это из-за разницы во времени после перелёта?»

«Может быть! Давно дело было, я уже не помню».

Я мог представить выражение лица Цуруи по голосу.

«Но этого недостаточно, чтобы определить, кем была девушка, так ведь?»

«Ключом к разгадке послужил третий эпизод», — сказал Коидзуми, как будто ждал этого вопроса. «Если бы „девушка“ была одной и той же во всех трёх эпизодах, тогда не было бы нужны имени Сёко появляться только в третьем эпизоде».

«В смысле?»

«Если бы девушкой в первых двух эпизодах была Сёко, то зачем тогда скрывать её имя? На самом деле, если ты хотела скрыть заграничное место действия, то использование японского имени с самого начала только помогло бы».

Он взял стопку бумаг.

«То, что в первых эпизодах фигурирует одна и та же девушка, было раскрыто в е-мейле ко второму эпизоду. Слова: „Я и девчонка из прошлой истории пересекались время от времени. Нас снова затащили туда наши отцы... Это будет эпизод с горячих источников! Мы вместе дорвались до ванны“ (стр.126), — открыто заявляют об этом!»

«Мм-хмм».

«Далее, на личность девушки указывает...» — Коидзуми провёл пальцем по странице. «Часть в начале третьего эпизода, в ней говорится: „Мы с ней знаем как минимум ещё одного человека в том же положении, но, похоже, что её сегодня не будет. Её семья связана с проектом, но видимо, ей удалось отвертеться от своих обязательств“ (стр.174). Это определённо указывает на предыдущую девушку».

Харухи посмотрела на Ти. «Слегка в обход, но Цуруя сказала нам, что „она“ не там, потому, что ты здесь».

Кстати, почему ты не там? Разве это не семейный бизнес?

Ти с гордостью ударила себя в грудь.

«Я ученица по обмену! Я приехала в далёкую страну, чтобы продвигать своё обучение! Ученикам следует полностью посвящать себя учёбе. Нельзя ожидать, что я буду прогуливать ради какой-то там скучной вечерники».

Кстати, если подумать, эта девушка была так же богата, как Цуруя, но она такой не выглядела. Может, это из-за её манеры речи. Цуруя, скорее всего, на неё плохо повлияла в этом.

«Давайте составим список шагов, что помогли нам тебя идентифицировать».

Коидзуми снова взялся за маркер и продолжил свой бурный роман с доской.

Он написал следующие предложения.

Эпизод 1 и 2 происходят за границей.Девушка из Эпизода 1 и 2 — не Сёко.Девушка из Эпизода 1 и 2 — не японка (скорее всего).Девушка и Цуруя хорошо друг друга знают.Ти передавала обсуждения литературного клуба Цуруе.Значит, Ти и Цуруя хорошо знают друг друга.Ти студент по обмену — не японка.Итого, Ти (скорее всего) та «девушка».

«Всего лишь „скорее всего“?» — сказал я, хмурясь на скобки.

Коидзуми ответил мне улыбкой и добавил: «Поскольку она единственный носитель английского языка из заграницы, кого кто-либо из нас знает лично».

Уже второй раз за сегодня. Я думал, ты говорил, что додумывать, основываясь на вещах за пределами истории против правил?

«Когда представленная задача включает в себя мета элементы, и нам вверено решить ее, принимая во внимание, как содержимое текста, так и информацию, приобретённую за его пределами, то логично будет заключить, что это единственный легитимный дедуктивный метод».

Полегче с жаргоном. Я не поспеваю.

«Ты ведь первым всё понял. Разве ты не следовал этой логике?»

Хмм, скорее... знаешь. Нагато была странно заинтересована в заколке Ти, и что-то не давало мне покоя в диалоге из второго эпизода, и всё как-то внезапно соединилось в голове, и я уже много раз упоминал то, насколько удачным было время мейлов Цуруи, так что остальное просто как-то само достроилось. Если бы Нагато здесь не была, я бы, наверное, и не додумался. Я всего лишь позаимствовал её космические способности, что определённо было не слишком честно. Однако я не мог этого сказать перед Харухи или Ти.

Однако Коидзуми, кажется, понимал это. Он взглянул на Нагато, затем сказал: «Помнишь разговор, что тут происходил до прибытия писем Цуруи — конкретно о том, что авторы используют, чтобы ограничить круг возможных подозреваемых, исключая возможность, что преступником будет кто-то за пределами описанных персонажей. Вызов читателю ловко служит этой цели».

Такое ощущение, что этот разговор был очень давно.

«Скрытый вопрос в третьем эпизоде был: Кто эта „девушка“? Цуруя не так скупа или жестока, чтобы расширить число возможных кандидатов до миллиардов людей по всей планете. Иначе она бы не оставила столько зацепок во всех трёх историях и не прислала бы нам список дополнительных подсказок. Это с самого начала должен был быть кто-то, чьё имя мы сможем определить — кто-то, кого мы знаем».

Он обернулся к сидящей на гостевом складном стуле чужачке из детективного клуба.

«Цуруя прислала нам ответ собственной персоной. Сужая круг до одного. Единственное поле для сомнения заключалось в том, заметим ли мы существование этого скрытого вопроса».

Ти элегантно улыбнулась. «Честно, — сказала она, — Я немного нервничала об этом».

«Ответ был у нас перед глазами всё это время. Должен признать, я впечатлён иронией этой уловки».

«Прячь важное, оставляя его на виду!» — сказала Цуруя.

«Твой любимый приём из „Похищенного письма“». — Харухи кивнула.

«Вызов Цуруи говорил, что нам надо разгадать имя преступника из третьего эпизода, но также за ним был скрыт вопрос — кем была „девушка“ в первых двух эпизодах? Если бы мы не заметили его, оставила бы она его без ответа или...?»

«Да не, я б вам сказала». Фыркнула Цуруя.

После третьей разгадки никаких е-мейлов не пришло, потому что она ждала, когда мы заметим.

Коидзуми улыбнулся, играясь с колпачком маркера.

«Насколько ты во всё это была вовлечена, Ти?» — сказала Харухи, поворачиваясь к нашей однокласснице. «Ты знала всё, что она написала в письмах? Ты была девушкой из первых двух, так что уверена: ты знала и всё произошедшее в третьей. И знала разгадку всё это время!»

Ти оглянулась в поисках помощи.

«... ... ... ...»

Нагато, кажется, потеряла в ней интерес и вернулась обратно к своему мягкому переплёту. Ти выглядела впечатлённой.

«Ты не зачитала мне мои права», — сказала она.

Это не Америка. Ты имеешь право хранить молчание сколько вздумается, но платить за адвоката будешь сама.

«Валяй, скажи им», — вступилась Цуруя.

Ти вздохнула, закидывая прядь за ухо.

«Картина рисует тысячу слов».

Она подхватила телефон, несколько раз нажала на экран и затем повернула его ко мне.

«Семь лет назад. Одно из многих фото, сделанных на одной вечеринке».

В комнате с безвкусной люстрой две девочки позируют щека к щеке для селфи. Маленькая Цуруя в нарядном платье и Ти с невинной улыбкой хорошо смотрелись вместе, как две озорные феечки, которые только что прибыли в наш мир и сформировали айдол-группу.

Харухи, Асахина и Коидзуми все скучковались посмотреть.

«Эй! Кён! Двинься», — сказала Харухи, вытягивая шею, с кружкой в руке. Она слегка оттолкнула мою голову в сторону и протиснулась ближе. «О, милота какая! Вы обе не сильно изменились. Просто стали больше».

«Ой! Какие милашки!» — Асахина была в полном восторге. Не уверен почему, но к её восторгу прилагался очень мелодичный голос.

«Доказательство, что вы знали друг друга всё это время», — сказал Коидзуми, вися над плечом как призрак.

«Я хочу себе копию!» — сказала Асахина, сжимая руки.

Ти тут же кивнула. «Дай мне свой номер! Я пришлю. Ты ведь не против, да, Цуруя?»

«Конечно».

Харухи вернулась к своему креслу.

«Значит, ты знаешь Сёко, Ти?»

«Вместо этого я отвечу на твой прошлый вопрос. У меня была информация о событиях третьего эпизода».

Причина, почему она не пыталась угадать преступника (во всяком случае, имя), хоть и была из детективного клуба, в том, что она помогала всё это провернуть. Лучше оставаться в стороне, чем ляпнуть лишнего и дать себя раскрыть.

«Это правда, но я также полностью потеряна, когда дело касается повествовательных трюков с японским языком», — сказала Ти, неожиданно горда этим. «Я не могу их объяснить, даже если пытаюсь».

Она повернулась к Харухи.

«Я знаю Сёко. Цуруя нас представила годы назад. Одна из тех азиатских красоток, что выглядит моложе, чем на самом деле. Она вообще-то заканчивает колледж в следующем году».

«Значит, она старше Цуруи? Вообще... если подумать, то по тексту похоже на то».

«Ей за двадцать!» — донёсся голос Цуруи.

«Все мы нашли себя в похожем положении в наших семьях. Неизбежно, мы сталкивались всякий раз, когда нас вытаскивали, от чего мы неминуемо сблизились», — объяснила Ти. «И раз уж я тут болтаю, этот доктор из истории на самом деле мой брат».

В тот момент я уже потерял всякое понимание того, как мне стоит реагировать.

«Он и Сёко встречались уже несколько лет. У меня несколько братьев, но у него старшинство».

Значит, он старший?

«Наверное, стоит всё вам разложить», — сказала Цуруя. «Дальний родственник Сёко с визитками? Вы были правы насчёт кандзи. „Такэ“ написано как „военный“. Не знаю, были ли у него воины в предках или что, но они сохранили „почитать“, может, аж с тех времён. А насчёт мотива... Ну, мне ведь не надо объяснять, да? Или надо?»

«Нет», — сказала Харухи, потягивая остатки чая. «Если мотив был необычный, то мне интересно, но... судя по твоим словам, похоже, что не был».

«Не-а. Просто обычная пьяная разборка из-за дел сердечных».

И всё-таки нападение. Если бы они вовлекли законников, могу представить, как дело могло бы стать неприятным для всех.

«С братом всё было в порядке?» спросила Харухи.

«Полностью в порядке, уже жив-здоров», — сказал Ти, ухмыляясь. «Я, правда, слышала, что он так погружён в свои исследования, что совсем не уделяет Сёко времени. Вполне возможно между ними кипит кризис, который определит, будет ли она моей будущей сестрой или нет».

«За них не волнуйся!» — засмеялась Цуруя. А потом сменила тон на мрачный. «Окей, мне пора двигать. Когда отключусь, буду недоступна на момент. Есть ещё что перетереть? Кроме просьб о сувенирах. Их я тоже беру, но...»

Было ли что ещё сказать? Весьма открытый вопрос. Мы только что закончили разбирать все загадки, так что не знаю, остались ли ещё вопросы.

То же самое относилось и к Харухи с Коидзуми. Они оба моргали от удивления.

Когда никто ничего не сказал, Цуруя продолжила, «Тогда я кладу трубку! Вернусь с подарками, так что ждите! Пакеда!»

Она быстро положила трубку. Может, она была в поезде или самолёте.

«Я приготовлю свежего чая».

Заботливая горничная взяла поднос и начала свой обход.

Харухи сложила руки на груди и откинулась в кресле, по всей видимости, обдумывая последние слова Цуруи. Коидзуми был занят сбором всех трёх эпизодов в один буклет зажимами. Нагато, согласно своему обычаю, читала.

«Эм», — сказала Асахина, нерешительно поднимая руку. Она собирала кружки и выливала холодные остатки. Она одарила Ти неловким взглядом, затем как будто решилась на что-то и сказала. «Почему все используют только твои инициалы?»

«Ах, это?» — сказала Ти. На этот раз её улыбка была равнораспредена по обеим сторонам её рта. «Это имя, дарованное мне моими друзьями в классе».

«Технически, это не её инициалы», — сказал я, чувствуя, что требовалось больше объяснений. «Ти, скажи Асахине своё настоящее имя».

Посетительница из детективного клуба набрала воздуха в грудь.

«Оттилия Адрастея Хоэнштауфен-Баумгартнер. Приятно познакомиться».

Она протараторила это имя, как скороговорку, подавая Асахине свою пустую гостевую кружку.

Кто, чёрт побери, была эта девчонка? У неё слишком много имён для одного человека. Звучит как имя персонажа из фантастики вроде героической/галактической космической оперы о далёком будущем. Было откровенно странным, что у неё там нигде «фон» нет.

«На самом деле есть», — призналась она. «Я должна использовать его при официальных встречах, но, если честно, это доставляет одни проблемы, и имя моей семьи и без того невозможно запомнить, так что я его всегда опускаю. Надеюсь понятно».

«Ага…» — сказала Асахина, неспособная ни на какой другой ответ. «А откуда тогда „Ти“ взялось? Это из середины „Оттилия“?»

У нас в классе предложили ряд возможных прозвищ, но девчонки постепенно отсекли всё, кроме одной катаканы «ти» (как Асахина и сказала), и только оно начало набирать популярность, Танигути в тот день оказался ответственным за ведение дневника событий класса, и записал туда «Было решено, что прозвищем ученицы по обмену будет — Т», написав латинскую «Т».

«Ти» и английская «Т» произносятся одинаково, но Ти сама сказала: «Это лучшее прозвище, что я получала. Я одобряю». И поставив свой флаг в алфавитном лагере, она настояла на том, чтобы пожать Танигути руку. Мой недалёкий друг согласился на это, обильно потея, и с самой неуместной улыбкой, что я когда-либо видел.

Ти покрутила локон вокруг пальца.

«Я слышала, что японские имена — больше, чем просто звук, и содержат в себе какое-то значение. Как „хару“ значит „весенний день“ или „коидзуми“ означает „древний источник“. Это так увлекательно. „Нагато“ это „высокие ворота“, да? Но моё имя не обладает значением, которое можно перевести на японский. Не то чтобы мне не нравилось моё имя, но оно звучит как имя персонажа какой-то старой трагедии, что… слегка беспокоит».

Коидзуми наконец-то распрощался с доской и, садясь, спросил: «А когда ты полюбила детективы? Что тебя навело на западные классические детективные романы? Мне было бы крайне интересно узнать, какие из них ты прочла первыми».

«Трудно сказать так конкретно. Я много читала, сколько себя помню. Скорее всего, это влияние моего брата».

Возможно, она была обожавшей брата младшей сестрёнкой.

«Доктора?» — спросила Харухи.

«О, нет», — Ти сказала, морщась. «Младшего из моих братьев — моего близнеца».

Она ещё и близнец. Хватит добавлять себе столько уникальных черт. У меня уже изжога начинается. Нельзя одному персонажу давать столько сразу.

Ти бросила на меня гневный взгляд. «Ты так груб, Кям. Мои черты все полностью нормальные».

Сравнивая с путешественниками во времени, пришельцами, экстрасенсами и Судзумией Харухи — да, но…

«Хмм, брат-близнец?» — сказал Харухи, с горящими глазами. «Я бы хотела с ним встретиться! Он в Японии?»

«Наши лица очень похожи, так что не уверена, что ты будешь сильно удивлена».

Только хардкорные нарциссы любят смотреть на свои отражения.

Харухи уставилась на лицо блондинки, проявляя к ней явный интерес впервые за весь день. «Твой брат-близнец не появлялся ни в одной из историй Цуруи. Он не был с тобой?»

«О…» — Ти неловко поёрзала, затем открыла рот, «Он, эм, как это сказать…? Не подходит для вежливого общества. Неспособен понимать настроение других людей? Грубый? Высокомерный? Богемный? Хм, не могу вспомнить правильное японское слово».

Харухи от этого, кажется, стала лишь любопытнее, но не я. Мне уж точно не было нужно добавлять ещё больше непостижимых персонажей в эту заварушку. К счастью…

«Я даже не уверена, где он сейчас. Вполне вероятно, что никто в моей семье не знает. Мой отец выглядит неозабоченным, так что я уверена: с ним всё в порядке. Он, наверное, появится к Рождеству».

Харухи выдала звук, крайне близкий к хрюку.

Ти скорчила физиономию и снова скрестила руки и ноги. «Когда мы были маленькими, он читал книжки вслух. И я их слушала. Многие из них были детективными. Он сильно на меня повлиял в этом, и это стало постоянным хобби».

Тем временем, Асахина добыла все наши кружки и расставила их рядом с собой. Она медленно наливала воду из чайника в заварной чайничек, держа секундомер свободной рукой.

Глядя на это, я спросил: «А что насчёт Цуруи? То, что ты в Северной Старшей, значит, что она помогла это организовать? Так ведь…?» Я замолчал, не зная, что точно я хочу спросить. В конце концов, я остановился на «Кто она для тебя?»

Ти выпрямилась.

«Цуруя мой наставник».

В каком смысле?

«Во многих, но в основном в японском. Она очень сильно помогла в этом».

Ты уверена, что наставник-Цуруя не научила тебя странным словечкам прикола ради? [28]

Ти выглядела задетой. «Каким „странным“? Я полностью понимаю, что не говорю так же идеально, как коренные японцы, но Цуруя говорит, что это звучит довольно обаятельно, и мне не о чем волноваться».

Конечно, можно это и так назвать. Японский самой Цуруи ничуть не менее эксцентричен, так что если она обучалась под руководством знатока цуруйского, вполне естественно, что её японский будет в чём-то необычен.

«Что ты имеешь в виду под „необычен“?» — спросила Ти, выглядя удивлённой.

Я одарил её долгим взглядом, оценивая, на самом ли деле ей интересно.

А затем в долгом раздумье оценивал, как мне стоит это сформулировать.

«Мне говорили, что японцы имеют тенденцию быть слегка… mouton de Panurge[29], и в результате быть немного отличным от всех остальных считается забавным. Но ты меня теперь обеспокоил». Она и выглядела обеспокоенной. «Давай по-чёткому. В чём именно мой японский необычен?»

Возможно, Ти думала, что она говорит как обычный японский подросток, но, скорее всего, она просто пыталась сказать «А? Что? Чем необычен?»

Если так интерпретировать, то это объясняет, почему её поведение, выражения лица и жесты — все казались мне немного странными.

«Он совсем не странный, — сказал Харухи, витая где-то между обнадёживающим и пренебрежительным, — Я лично считаю, что ты забавная. Не переживай, тебе не надо ничего менять». Все мышцы на её лице сговорились сформировали улыбку. «То, как ты говоришь, вполне может оказаться мощным оружием в твоём арсенале. Это помогает завершить моэ-набор! Ты слышала термин „игра на контрасте“, да? Людям нравятся персонажи, у которых их речь идёт в разрез с их внешностью! Согласно моим исследованиям».

Звучит как самый ненадёжный источник.

Как бордер-колли, ведущая заблудшую овцу, Харухи объявила: «Я уверена: Цуруя научила тебя японскому специально, чтобы ты была не такая как другие — такой друг, что выделяется в толпе. И она отлично справилась с этой целью. То, как ты говоришь, молниеносно получило одобрение всех в классе вне зависимости от пола».

В классе Ти всегда улыбалась, спокойная и невозмутимая, неважно с кем она говорила. Она ничего не боялась и обладала безмерным любопытством — ни разу не видел её без собеседника. Настоящее социальное животное. Как будто нет в жизни ничего лучше, чем говорить с людьми.

Не было и следа той угрюмой маленькой девочки, сидящей в одиночестве в углу, что Цуруя встретила в первом эпизоде. Может быть, она всё ещё так себя ведёт дома, но я готов поставить всю мелочь, что найду в кармане (кроме монеты в пятьсот иен), что Цуруина программа личностной модификации сыграла большую роль в этой трансформации.

«Премного благодарна, Хару», — сказала Ти, кланяясь. «Эти слова вселили в меня новую уверенность. Я продолжу звать Цурую моим наставником и буду оттачивать своё знание языка в качестве её протеже».

Её улыбка была такой тёплой, что уверен: она подняла температуру в комнате на пару градусов.

Улыбка Харухи синхронно загорелась.

«Я всецело одобряю эту клятву. И теперь, когда все довольны, у меня есть ещё один вопрос. Не против?»

«Нисколько, Хару», — сказала Ти радостно. «Прошу тебя».

«Мы думали, что разгадали все уловки в трёх эпизодах, что ты и Цуруя для нас заготовили, но ведь есть ещё одна, верно?»

Улыбка Ти окаменела.

«По-почему ты так говоришь? Я не имею понятия — I'm sure I don't have the foggiest»[30].

Ти соскочила на английский. Её лицо будто маска. Двигались только её губы, и когда она отводила глаза в сторону в попытке уйти от ответа, почти можно было услышать скрип.

«Кям, почему в вашем логове так жарко? Это та самая легендарная японская летняя жара, о которой меня предупреждали?»

Она взялась за воротник своей матроски и помахала на себя им. В то время Харухи, положив подбородок на руки, ухмылялась в её сторону.

«Так и знала!» — сказала она. «Что-то мне не давало покоя! Как будто что-то в горле застряло».

«Ага», — сказал Коидзуми. Давненько он ничего не говорил. «Прямо перед тем как повесить трубку, Цуруя задала странный вопрос. По-мне так он прозвучал, как „И это всё?“. В случае чего, я должен с тобой согласиться».

Коидзуми обратил взгляд на доску, возможно, предчувствуя, что она вскоре понадобится. Не надо. Серьёзно.

Харухи провела пальцами по губам.

«Сейчас разберёмся с тем, что не даёт мне покоя», — объявила она. «Ти, не говори ни слова. До меня вот-вот дойдёт...»

Она зафиксировала взгляд на воздухе перед собой.

«Такое чувство, что где-то была крайне важная зацепка в чём-то, что кто-то сказал...», — сказал Коидзуми, смотря в ту же точку и удерживая думательную позицию.

Подозреваемая Ти как будто уменьшилась в размерах на своём стуле. Её взгляд был прикован к телефону, как будто она ждала от него помощи. В то время как внимание Нагато ни разу не покинуло её книги.

Бессмысленные звуки спортивных кружков и духового ансамбля просачивались сквозь стены комнаты литературного кружка.

Весь кружок+1 был здесь, но в момент, когда мы все замолчали, атмосфера быстро стала неуютной. Обычно Харухи была самой шумной, но она и её главный поддакиватель (Коидзуми) были погружены в размышления, и в результате стало так тихо, будто мы собирались наблюдать исчезающие виды животных в их естественной среде. Редкий случай, когда наша командир воплощала собой поглотитель шума.

Единственный чужак, Ти, не произносила ни слова. Нагато была даже тише обычного. Единственным источником звука в комнате оставались приятные постукивания Асахины в процессе приготовления чая.

И со временем постукивания воплотились в готовый чай.

Асахина, радостно делала обход, держа поднос с кружками. «Я смешала несколько сортов листьев вместе. Я пробовала много разных комбинаций, но обычно получается не очень. А это один из моих успехов!»

Я заглянул в кружку и увидел тёмно-коричневую жидкость, от которой отходил пар. По-моему, слово «ароматный» было придумано специально для такого чая. Запах был знакомым, но в тоже время необычным, как японский чай, китайский чай — у меня нет точного сравнения, но пах он очень хорошо.

Я быстро отглотнул. Краем глаза я увидел, как Харухи в раздумьях сделала тоже самое.

Не уверен, кто успел первым.

«!»

«?!»

Я и Харухи оба запрокинули головы назад и попытались проглотить жидкость так быстро, насколько это было человечески возможно, но она была горячей, и просто так вниз она не пошла. Мы потратили добрых десять секунд в попытках, прежде чем смогли заправить её вглубь наших желудков.

Глядя на наши страдания, Коидзуми тихо отвёл руку от своей кружки.

«А?» — сказала Асахина. «С ним что-то не так?»

Не так? Я в своей жизни не чувствовал ничего настолько горького.

«Крепкий», — сказала Харухи. «До жути крепкий. Что, во имя всего святого, ты туда положила?»

«О-он плохой?!» — ахнула Асахина.

«Микуру, запиши рецепт. Используем как наказание для проигравшего в будущих играх».

Давай хотя бы назовём его лекарством экстренного пробуждения. Это всё-таки был результат тяжких трудов Асахины. Может, мы постепенно привыкнем и приобретём вкус к его резкой терпкости.

«Ах…? Эм…»

Асахина взяла свою собственную кружку обеими руками и отпила капельку, как белочка, откусывающая кусочек незнакомого орешка, что она нашла в отдалённом конце леса.

«Иип!» — пискнула она, округлив глаза и держа рот обеими руками. Затем запричитала: «Простите! Я забыла положить сахар!» — и стала раздавать всем пакетики с сахаром и ложки.

Погружать ложку в эту традиционную японскую кружку было странным зрелищем, но после перемешивания шокирующий оригинальный бленд Асахины стал — к моему удивлению — довольно приятным.

Хаотическая воронка горечи, крепости и кислоты каким-то образом превратилась в гармоничное сочетание благодаря всего лишь капельке сладости.

«О, вкусно», — сказала Харухи, глядя на кружку с изумлением.

«Фух», — сказала Асахина, похлопывая себя по груди. Затем она добавила сахара в чай Нагато, так как сама Нагато явно не собиралась расставаться со своим детективным романом.

У меня было подозрение, что Нагато, не моргнув и глазом, проглотила бы чай и без сахара, но маленькая сценка между путешественницей во времени и гуманоидным интерфейсом согревала мне сердце.

Ти вела себя как на допросе — ссутулившись, руки на коленях. Я понятия не имел, что она так сильно пытается скрыть.

Случайно использовав меня с Харухи в качестве подопытных для проб чая на яд, Коидзуми спокойно закончил мешать сахар и отпил.

«Без сахара он был как крепкий чёрный кофе?» — спросил он.

Не веди себя как кулинарный критик, раз сам не пробовал.

Готов поспорить, что он был как шоколадный ликёр, до того как в него положили сахар — не то чтобы я когда-то пробовал, но по-моему, я читал что-то о том, что раньше напитки какао использовали в качестве тонизирующего средства в древней Южной Америке.

«Это из „Времён великих географических открытий“[31]», — сказал Коидзуми. «Современный взгляд на мир во многом может не одобрить то, что тогда происходило, но продукты и блюда, найденные на Американском континенте, полностью изменили мировую кухню после их доставки в Европу, чему я крайне рад».

«Помидоры тоже», — сказала Харухи. «И острые перцы, картошку, кукурузу... Не представляю, что́ итальянцы вообще ели до того как импортировали в Европу помидоры».

Взяв перерыв в решении загадки Цуруи, она посвятила какое-то время раздумьям о средневековой итальянской кулинарии, но когда она подняла свою кружку… её взгляд застыл.

«Сахар… помидоры…»

Харухи поставила кружку обратно, впиваясь взглядом в оригинальный бленд Асахины.

«Не „не добавила“… а „не могла““, — пробормотала она загадочно. „Кён! Представь пиццу без помидоров, перцев, картошки или кукурузы“.

Меню пиццерий стали бы намного короче.

«Я бы это даже не назвала пиццей! В ней нет нескольких обязательных ингредиентов».

И к чему ты это? Мы можем погрузиться в историю пиццы в другой раз.

Коидзуми, похоже, уловил её волну.

«Обязательный ингредиент отсутствует.… Если бы это была история, мы бы назвали её незавершённой, так?»

«Вот именно, Коидзуми».

Поверить не могу, что ты уже всё понял из этого. Поздравляю вас, профессор харухилогии.

«И?» — сказал я. «Что не завершено?»

«Очевидно же», — сказала Харухи, возвращаясь к своей ухмылке. «Загадка Цуруи и третий эпизод».

Я посмотрел на Ти. Она вертела пакетик сахара и приняла решение всё-таки добавить его в гостевую кружку.

«Почему Цуруя вообще прислала нам эту игру с загадками?»

Мы идём так далеко назад?

«Не просто потому, что Цуруя закоренелая озорница?»

Харухи покачала пальцем из стороны в сторону, отвергая моё предположение.

«Откуда ты узнал, что Цуруя именно такая? Эти три эпизода определённо оставляют такое впечатление, но, то время, что мы на самом деле с ней провели, не даёт никаких поводов считать, что она настолько любит озорничать, что ради одного этого готова соорудить настолько сложную и запутанную игру. Она всегда была просто весёлой, беззаботной, добродушной старшеклассницей».

И правда, если подумать... учитывая разницу во времени, отправлять все эти е-мейлы из Америки или откуда там, было не так-то просто.

Никто не будет делать что-то такое без хорошей на то причины?

Но в чём тогда причина?

Харухи повернула вертела своей улыбки к съежившейся гостье.

«Возможно, нам следует спросить Ти».

Её голос прозвучал нехарактерно нежно.

«Скажи нам, Ти. Сколько из этих эпизодов были выдуманы?»

Ти взяла долгую паузу помешивая свой Асахина-бленд ложкой. Просканировав глазами стол, она не нашла подставки для ложки, так что просто опустила её. Раздался мягкий звук метала о чашку.

«Не имею понятия, почему ты пришла к такому заключению», — сказала она, встречая взгляд Харухи своим, сопровождённым лёгкой улыбкой. «И мне хотелось бы знать, где мы просчитались».

И мне бы хотелось. Что происходит, Харухи?

«Во-первых, почему Ти здесь?» — Харухи отхлебнула своего подслащённого бленда. «Мне казалось, что она здесь как шпион и соучастник Цуруи, поэтому она должна была быть в этой комнате в день, когда Цуруя пришлёт е-мейлы. И раз ты нашёл жучок, Кён, это перешло от подозрения к подтверждённому факту. Пока поспеваешь за мной?»

Возражений нет.

Харухи удовлетворённо мне кивнула. «Во-вторых, ты сам сказал, Кён. Пунктуальность».

Е-мейлы точно приходили до жути идеально по времени, и поэтому я подумал, что тут где-то должен быть жучок.

«Но даже до этого», — сказала Харухи, поднимая свою копию «Третьего эпизода». «Твоя первая мысль насчёт этой истории. Помнишь?»

Какой она была, напомни?

«Ты сказал следующее:

«„Я не сомневаюсь, что Цуруя и правда за границей по семейным делам или, что она была на вечеринке по случаю нового проекта, но произошёл ли на самом деле этот случай с участием человека со специфичной шуткой в имени?“

«Припоминаешь?»

Не могу поверить, что ты запомнила всё это. И ещё, не пытайся меня имитировать. Это жутковато выглядит. Также, Коидзуми, я уверен, что ты щёлкнул пальцами в знак согласия. Не делай так больше, ты выглядишь слишком довольным собой.

«Ну ладно, я сказал это. И что с того?»

«Это и есть ответ, не так ли? Просто так совпало, что Цуруя улетела из Японии на пару дней. Просто так совпало, что на её заграничной вечеринке случилось что-то необычное. Просто так совпало, что Цуруя знала и жертву, и нападавшего. Просто так совпало, что пострадавший сказал ей что-то, что звучало как предсмертное послание. Просто так совпало, что имя преступника позволяло использовать повествовательную уловку. Сколько совпадений нам ещё нужно?»

Я точно не видел больше «просто так совпало» в одном абзаце. Слишком много. Ещё парочка, и фраза начнёт терять смысл.

«Признаю. Что-то уж слишком тут много совпадений», — сказал я. Не то чтобы я тут выступал в качестве адвоката Ти. «Вполне может быть, что три совпадения равны заговору, но само по себе это ничего не значит. У тебя есть твёрдые доказательства того, что эти истории выдуманы?»

«У меня есть аж несколько подкрепляющих доказательств». Харухи помахала рукой над горкой распечаток. Полагаю, она здесь была в роли прокурора. «Поскольку мы поняли, что третий эпизод происходил за границей, мы смогли разоблачить уловку с языком, а это в свою очередь позволило нам сузить круг возможных фраз предсмертного послания, и привело к размышлениям, что первые два эпизода также происходили за пределами Японии, что дало начало идее, что девушка в этих двух историях на самом деле Ти, а не Сёко».

Всё верно.

«Это как-то ненормально длинный путь, так ведь? В третьем эпизоде была та часть про встречное движение, но и в первых двух тоже должны были быть подсказки, что они происходят не в Японии. Цуруя легко могла их добавить. Это очень странно, что их там не было».

Правда, ни одной?

«Я упомянула одну. Но то, насколько высоко было солнце в первом эпизоде, на самом деле не говорит нам, было ли дело летом или высоко над уровнем моря, или на долготе, где солнце всегда поздно садится».

Может быть, она подумала, что одной подсказки было достаточно.

«Если делаешь дедуктивную игру, необходимо быть скрупулёзным», — настояла Ти.

Харухи бросила ей взгляд.

«Говоря о ненормальном, — сказал Коидзуми, прекращая тишину, — Виды, описанные во втором эпизоде, определённо подходят под определение. Действительно ли есть настолько диковинные фестивали урожая?»

«И раз уж мы здесь подвергаем сомнению реальность происходящего, — сказала Харухи, — один персонаж точно приходит на ум».

Её глаза встретились с Ти.

«Существует ли Сёко на самом деле?»

Ти почти ответила, но остановила себя. Явно решив, что ей лучше сначала дослушать Харухи.

«У меня весь третий эпизод под подозрением», — продолжала командир. «Преступление было совершено в приёмной, прилегающей к залу. Учитывая размер вечеринки, предполагаю, что это не была маленькая комнатка. И на мероприятии было много обслуживающего персонала. Однако каким-то образом доктор и комик остались наедине? Как-то маловероятно».

«Как и то, что Цуруя была единственной, услышавшей крик и побежавшей проверить», — добавил Коидзуми.

И... что? Вначале цепь совпадений, теперь маловероятные события?

«Есть простое объяснение всем этим совпадениям и невероятным поворотам», — сказала Харухи с экстра-сильной ухмылкой. «Все три истории, присланные Цуруей, были полностью выдуманы».

Через какое-то время я прервал нависшую тишину.

«Окей, и что это значит? Цуруя и Ти объединили усилия, чтобы прислать нам рукопись своей трилогии? Роман в трёх частях, с множественными повествовательными уловками и финальным заданием разгадать имя преступника?»

«Не совсем так», — сказала Харухи, делая руками пистолет и направляя его на Ти. «Вспомнил, в какой клуб Ти на самом деле входит. Если кто-то и поймает нас в ловушку с игрой в загадки, разве Цуруя будет первым кандидатом?»

Я знаю ряд организаций, что могли бы встать на пути Команды СОС. Но вряд ли противники Нагато, оппозиция Коидзуми или враги Асахины смогли бы заручиться помощь Цуруи в этом. У студенческого совета таких надежд тем более не было.

«О. Клуб изучения детективной литературы?»

Харухи стрельнула в меня одобрительной ухмылкой, как учитель математики, чей ученик только что написал крайне элегантное решение на доске.

«Ага», — сказала Харухи. «Те же люди, что подсунули небылицу про анатомическую модель в информацию о семи чудесах. Ти, кто именно придумал ту зловещую тайну?»

«Глава клуба, конечно», — сказал Ти, и подняла руки вверх, сдаваясь. «Хару, он придумал это прямо на ходу, в тот момент, когда услышал, что тебе интересны семь чудес».

«И он был и тайным режиссёром предсмертного послания?»

Ти опустила руки, но не отрицала. Она отхлебнула чай Асахины.

«Всё это время я думала, что Цуруя стоит за всем этим, и Ти была лишь сообщницей! Но всё было наоборот! Ти была главной. Это был детективный клуб, что уговорил Цурую помочь им с их махинацией, и притворяться, что это всё она придумала!»

«Это всё объясняет». Коидзуми кивнул. «Я так и думал, что требуемые для разгадок рассуждения были немного слишком натянутыми. Эта игра в детективов недоделана!»

«Что ж, если вы даже это поняли, то нет смысла скрывать», — сказал Ти, опуская свою кружку. «По-моему в такой момент полагается что-то снять, но у меня ничего нет. В следующий раз принесу шляпу». [32]

Она опустила одну руку, оставив другую поднятой.

«У меня есть пара поправок, если позволите?»

«Будь любезна, Ти. Будет лучше, если мы все на одной волне».

«Первое, первый эпизод полностью правдив. Фото, что я показала раньше, было снято там. Второе, второй эпизод по-большей части правда. Пара вещей там приукрашены. Фестиваль, на котором мы были, на самом деле довольно известен, поэтому если бы мы описали его как есть, он мог бы выдать, в какой стране мы находимся. Это то, почему он оказался слегка странным».

Ти подняла взгляд, встречаясь глазами с Харухи.

«И чтобы всё было понятно, Сёко на самом деле существует. Так же, как и мой брат, и Такенао Нотобе. Но, как ты сейчас и предположила, никакого нападения не было. Они знают друг друга так же долго, как мы с Цуруей. История могла создать вам плохое представление о Такенао, но я бы хотела обозначить предельно чётко, что на самом деле он не такой. Он даже не пользуется визитками ради глупой шутки или устраивает из этого представление при встрече. Ну, может быть, если бы кто-нибудь заметил и напрямую спросил».

«Хорошо», — сказал Коидзуми. «Значит выдуманные части третьего эпизода это… хотя бы часть разговоров между Сёко и Цуруей, всё касательно поведения Такенао и всё после того, как Цуруя услышала крик. Верно?»

«По-моему, да», — сказала Ти. «И прежде чем вы спросите, все планирование и разработка были проделаны главой клуба. Мы с Цуруей предоставили идеи, но именно детективный клуб собирал всё это вместе. Глава лично придумал ход сюжета третьего эпизода, и после этого Цуруя проделала корректировки. Цуруя написала второй эпизод, после чего глава внёс пару изменений. И мы получили разрешение от Сёко и Такенао на использование их имён».

Кто такой этот глава? Мне не нужно ещё людей добавляющих в мою жизнь трудностей.

«Что ж, мне понравилось», — сказала Харухи, безучастная к моим переживаниям. «Но вы же были в курсе, что даёте нам что-то далёкое от завершения? Зачем пробовать на нас полусырой материал?»

«Эти истории — приукрашенная версия настоящий событий. Мы думаем насчёт того, чтобы использовать их как часть нашего мероприятия для культурного фестиваля. Если Цуруя будет свободна помочь. То, как вы их решали, и недостатки, что вы подметили, показали нам несколько путей улучшить их. От всего клуба изучения детективной литературы я благодарю вас за ваше содействие».

Значит, мы просто тестили их комнату с загадками. Хитро.

«Это было предложение Цуруи проверить их на вас, но это частично твоя вина, Кям».

Вот этой атаки я не ожидал.

«Кям, мы основали всю концепцию на эго-романе, что ты написал для вашего журнала. Глава сказал, что это дело чести дать вам попробовать первыми».

Я чувствовал, будто меня использовали.

«Но между нами, мы надеялись обыграть тебя».

Я мог представить ухмылки на их лицах.

«Хару, позволь спросить, в чём ты видишь наибольшую проблему?»

«В тебе. То есть, в личности „девушки“», — без задержек ответила Харухи. «Загадка, что не может быть решена, если ты не сидишь там собственной персоной, не сработает, не важно, закончена она или нет. Вы должны это исправить!»

«Вообще-то выбор слов в самих историях не даёт никаких зацепок, что „девушка“ в первых двух эпизодах не Сёко, но кто-то другой. Мы потратили много времени, думая, как вписать подсказки и зацепки в текст. В конце концов, мы ведь хотим как можно лучше скрыть факт, что она это я. Благодаря тебе, я думаю, что мы увидели свет в конце туннеля».

Ти перевернула распечатку и написала что-то на английском.

«Я полагала, что Хару, Коидзуми и Нагато найдут здесь путь к ответу. Кстати, Нагато! Почему ты заподозрила, что с моей заколкой что-то не так?»

«Мне самой интересно!» — сказала Харухи, выскакивая из кресла. Она направилась ко мне, с протянутой рукой, ладонью вверх. Заколка всё это время была у меня, после того как Ти сдала её, но теперь я передал её Харухи и та стала внимательно осматривать. «Где переключатель для микрофона?»

«Я выключила, когда передавала Кяму».

Я даже не смог понять, что там был переключатель.

Харухи посмотрела на просвет.

«Как ты поняла, Юки? Что её выдало?»

«… … … …»

Нагато медленно подняла взгляд, на некоторое время повернула голову в сторону, как будто подыскивая верную формулировку, и затем сказала: «Догадка».

Это была явная ложь, но она уже вернулась к своей книге.

Но по какой-то причине Харухи и Ти на это купились.

«Отличная работа, Нагато! Ты прямо современный Хитокотонуси».

Ти тут сравнивает Нагато с богом горы Кацураги, но откуда она вообще о нём знает? Кандзи его имени значат «мастер одного слова», так что, может быть, это просто совпадение?

«Если это догадка, тогда ни словом больше», сказала Харухи. Очень в её стиле. «Кстати, Микуру, это действительно правда, что Цуруи не была в школе из-за семейных дел?»

В замешательстве, Асахина подняла взгляд от карточки, что она скотчем прикрепляла к чайнику. (На ней было написано: «сахар ОБЯЗАТЕЛЬНО»)

«Ах, да», — сказала она. «Она сказала, что её не будет пару дней и спросила, может ли взять мои тетрадки, когда вернётся».

Сомневаюсь, что даже кто-то вроде Цуруи будет бездельничать несколько дней только ради розыгрыша… возможно.

«Ты знаешь, где она, Ти?»

«Я могу подтвердить — точно семейный бизнес», — бодро сказала Ти. Кажется, она была рада, что не надо было больше притворяться. «Мы на самом деле всё распланировали вокруг её расписания. По-другому было бы немного слишком сложно».

В ответ Харухи хмыкнула. «Хмм, теперь у меня есть догадка», — сказала она.

Она схватила «Третий Эпизод» и ткнула пальцем в первую страницу.

«Уверена, это зацепка! Первая строчка от автора!»

Коидзуми и я наклонились, чтобы разглядеть. Там написано...

Где я?

«Ти, позвони Цуруе для нас».

Разве она не была чем-то занята?

«Если я права — она поднимет трубку».

Ти выпустила что-то, звучавшее как вздох и нажала на экран телефона.

Прежде чем раздался третий гудок — «Хейя! Быстрее, чем я думала! Заготовили вопросик для меня, значит?»

Голос Цуруи звучал немного приглушённо, как будто она старалась говорить тише. Она, наверное, ехала на или в чём-то.

Харухи приложила телефон Ти к уху, секунду послушала в тишине, затем ухмыльнулась и положила телефон обратно. С руками на бёдрах она сказала, «Где ты, Цуруя?»

«Ха! Ха-ха. О, вы уже так далеко забрались, а? Лия проболталась?»

Оттилия, Ти, Лия. У девушки много имён.

«Ничего подобного! Хару угадала».

«О! Тогда ни словом больше».

Коидзуми и я переглянулись. Очевидно, что Харухи и Цуруя коммуницируют, но всё что я понимал из их коммуникации, это то, что они поняли друг друга.

Я открыл рот, чтобы влезть в разговор, но прежде чем я успел...

...раздался звук, как будто кто-то лопнул шарик, дверь кружка распахнулась настежь, и голос, подобный крику банши[33], прогремел «та-даам!» в мои уши.

«Иип!» — визгнула Асахина, поднимаясь на добрых пять сантиметров над стулом.

«... ... ... ...» — даже вечно неподвижная Нагато повернула голову посмотреть.

«Микуру! Вот и я!» — сказала банши.

Цуруя стояла в двери с бумажными сумками в каждой руке.

Она принесла нам печенья соба-боро.

Ти быстро ввела Цурую в курсе дела.

«Я-то думала: вот, сумела вас убедить, что за границей, а ща как выскочу, как всех удивлю!» — сказала Цуруя, усаживаясь на гостевой стул. Она сунула одну из принесённых печенек себе в рот. «А вы уже всё просекли?! Дела. Команду СОС не одурачить. Сдаюсь!»

«Откуда же ты писала?» — сказала Харухи.

«Из дома. Мы сегодня вернулись, я весь день просто валялась то тут, то там».

Асахина достала кружку с надписью маркером в виде обведённой кругом кандзи «цуру» и подала ей.

«Не могла пропустить всю эту прослушку», — сказала она, как закоренелый преступник. «Но все эти, как вы их назвали „эпизоды“, были у меня написаны заранее, так что всё, что от меня требовалось, это набивать сами мейлы».

Она сверкнула улыбкой в мою сторону.

«И только я собираюсь переодеваться в форму и топать сюда, как кто-то решил взорвать мне наушники. Хотя, может, я и заслужила, но...»

Она отпила правильно подсахаренного бленда.

«В этой поездке не нужен был паспорт, так что момент был идеальным, чтобы подкинуть вам эту детективную историю. Хотелось бы успеть сделать ещё пару проходов по ней, но что ж поделаешь».

«Да, глава клуба выглядел немного недовольным», — сказала Ти, покусывая печеньку. «Тем не менее, он был справедливо обеспокоен, что если мы упустим эту возможность сейчас, то второй такой уже не будет. Кстати, эти японские печеньки такие вкусняшки».

Харухи откусила от своего ёкан, который игнорировала всё это время, затем потянулась за сувенирными печеньями.

«Ты с детективным клубом дружишь?» — спросила она, разглядывая Цурую.

Цуруя сделала думающее лицо, не зная как ответить. «Лия объяснила мне план. Подумала, звучит как та ещё веселуха, так что была только „за“. И я хотела попробовать написать каких-нибудь историй из жизни. Что на деле оказалось куда сложнее! Мы с их главным сверяли записи, пока я писала, и всё это заняло куда больше времени, чем ожидалось».

«Но в результате мы узнали многое о прошлом Ти», — сказала Харухи, улыбаясь нашей однокласснице. «И о клане Нотобе! Я ещё никого из них не встречала, но такое чувство, что уже знаю Сёко».

Обе «не командных» переглянулись, ухмыляясь. Наверное, какая-то тонкость, которую поймут только те, кто знают и Сёко, и Харухи. В чей круг я не входил.

Первичный шквал слов, кажется, затих, и я задал вопрос.

«Сознавайся, Цуруя, как долго ты стояла за дверью в ожидании?»

«Чё? Я ничего такого не делала».

Она была на последнем году обучения. Прилежная выпускница. [34]

«Я просто была в коридоре на пути сюда, когда Хару-нян позвонила. Так что я просто пошла дальше и ворвалась к вам!»

Однако, снова, совпадение по времени было пугающим. Это было как провидение свыше, что Харухи позвонила тебе именно в этот момент, но... а ладно, хотя бы это можно на самом деле посчитать совпадением.

«Но как ты поняла, что я была близко?» — спросила Цуруя.

«Догадка», — заявила Харухи. Её уверенность всегда была так же безгранична, как и безосновательна. Ход мыслей Харухи ни разу не был обременён концепцией логики.

«Тогда ни словом больше», — сказала Цуруя. Мы продолжаем возвращаться к этой фразе. «Я ничуть не удивлена, что это Нагато догадалась про микрофон. Тебя не проведёшь!»

Заколка вернулась к Цуруе.

Но как этот хлипкий кусок метала был способен улавливать наши голоса? Мне очень хотелось знать, как она работает.

Цуруя зажмурила один глаз.

«Я могу тебе сказать, если подпишешь договор о неразглашении».

Я стараюсь держаться правила не подписывать вещи, которых не понимаю. Никогда не знаешь, из-за чего окажешься во Французском Иностранном Легионе[35].

Она сильно рассмеялась и подкинула заколку в воздух.

«Кён, даже с помощью Юкико, не могу поверить, что это ты заметил. Я была уверена, что никто не узнает!»

Если подумать, то всё было довольно очевидно. Она никогда ничего такого не носит, а именно сегодня она нацепляет заколку, которая даже ничего толком не держит? Невольно думаешь, с чего вдруг. Но я не то чтобы знаю названия всего того, что вы, девушки, пихаете себе в волосы, и не то чтобы разбираюсь в моде. Поэтому ничего и не сказал.

Ти отряхнула юбку от крошек.

«Мне следовало начать её носить на несколько дней раньше. Единственная причина, по которой я не стала...»

Потому что в этом и был смысл, так ведь?

Прелестная улыбка Ти дала все ответы, что были нужны.

После чего разговор вернулся к Цуруе.

Где была, что делала, просьбы о дополнительных историях путешествий от неё лично, а не в форме эссе. Харухи, Ти, Асахина и Нагато все внимательно слушали, погружённые в девичий разговор, и пока я наблюдал за ними со стороны, кто-то подошёл ко мне.

Коидзуми с многозначительным выражением посмотрел на меня, и я понял, к чему он. Проглотив остатки чая, я поднялся.

«Надо отлить».

«Я присоединюсь».

В коридоре за пределами комнаты, он кинул мне одну из его треклятых лёгких улыбок.

«Эта заколка», — сказал он. «Такое ощущение, будто я лицом к лицу встретился с ружьём Чехова».

С чем кого? Это как собака Павлова? Нет, погоди. По-моему, я об этом слышал. Расскажи мне больше об этом ружье.

«Драматург времён Российской Империи, Антон Чехов, как-то сказал: „Если вы в первом акте повесили на стену пистолет, то в последнем он должен выстрелить“. Другими словами, привлекающий внимание предмет не должен быть лишь декорацией; если он не играет роли в истории, то его там не должно быть вовсе. Важный принцип драматургии. Если ещё проще, не намекай, что что-то произойдёт, если не собираешься оправдывать ожидания. Это позже стало ключевым афоризмом для построения сюжета театральных пьесс». [36]

Значит, принцип в наименьшей степени связанный с чем-то в моей жизни.

«В случае с её заколкой, она носила аксессуар, который никогда раньше не надевала — изменение поведения, которое Чехов эвфемистически называет ружьём. Только ты обратил на это внимание, потому что ты видишь её каждый день в классе».

Может быть, это было чуть слишком очевидно, но они явно хотели дать заколке двойную работу: как жучку и как подсказке. Эти люди явно следят за уровнем удовлетворения своих клиентов.

«Также, — Коидзуми продолжил, — Чехов, возможно, наиболее известен своими пьесами и прозой, но среди его работ есть и парочка детективов. Комедийная история под названием „Шведская спичка“, несмотря на то, что написана более века назад, и сейчас читается как сатира современного детектива, доказывая, что ход времени не несёт фундаментальных изменений нашим чувствам, или возможно, что дебатам о жанре детективов склонно повторяться, как буддийскому циклу жизни и—»

Прости, но у меня даже на жгутик эвглены[37] не наберётся интереса к тонкостям русской литературы. Прибереги эту тему для Ти или Нагато.

Тем временем мы дошли до мужского туалета. На самом деле, мне не было нужно. Никакого другого дела в этом слабо освещённом углу школьного здания у меня не было, так что за неимением других занятий я помыл руки и посмотрелся в зеркало.

И всё-таки, идея, что всякая вещь в истории должна служить цели, это какое-то писательское рабство. Должны же быть какие-то ненужные вещи, просто ради визуального разнообразия. Определённо.

Где-то в углу моего мышления начали сигналить тревожные звоночки.

Заколка, выглядящая как обычный кусок металла, на самом деле оказалась микрофоном. Было сложно поверить, что современная техника уже на такое способна. Покажи это кому-нибудь, не знающему всю предысторию, они бы посчитали, что ты врёшь. В лучшем случае скажут:

«Это как неуместный артефакт!»[38]

Что напомнило мне о той заварухе с поддельной картой сокровищ, в которую Харухи нас втянула в феврале.

В тот день я сказал Цуруе, где копать, и она добыла девайс. Я видел фото.

Металлический стержень примерно сантиметр в длину. Сплав титана и цезия, что совершенно не вяжется с тем, что этот объект был там якобы закопан триста лет назад.

...меня не покидало чувство, что рано или поздно этот артефакт нам понадобится.

Было ли это предвестием?

«Нет, не могло», — пробормотал я сам себе. Я заметил, что Коидзуми странно на меня смотрит. Но он скоро понял, что я просто думал вслух и оставил меня в покое.

Цурую много кем можно назвать, но она не чудо-девочка со сверхспособностями. В отличие от Нагато, Асахины и Коидзуми, в ней не было ничего за пределами возможностей простых смертных. Тот факт, что она всё ещё не постоянный член Команды СОС, лучшее тому доказательство. Будь у неё какие-либо сверхспособности, подсознательная сила Харухи уже давно бы её записала в ряды Команды или даже удостоверилась бы, чтобы Цуруя была одним из основателей клуба.

Тот факт, что ничего подобного до сих пор не случилось, доказывал, что она и правда была обычным человеком.

Цуруя часто помогает нашему клубу, но остаётся на расстоянии; было ли это основано на чистом инстинкте или каком-то уровне сознательного понимания, без понятия, но мне она нравилась такой, какая есть.

Она была одной из тех классом старше, на кого я мог положиться в трудную минуту. Кроме случаев, когда это было связано с пришельцами/путешественниками во времени/экстрасенсами и прочими сай-фай штуковинами.

Почему нет? Потому что, может, она и такая же гиперактивная как Харухи, а её семья обладает таким же влиянием, что и «Организация» Коидзуми, всё-таки она не была такой как они — она была обычным человеком, живущим в пространстве здравого смысла. Обычную старшеклассницу вряд ли можно просить разбираться с Интегральными информационными мыслеформами, Куё Суо и враждебными путешественниками во времени.

Я не мог на неё рассчитывать в этих делах.

С этими мне придётся справляться самому. Тот загадочный металлический стержень, что остался у Цуруи на сохранении, определённо был вещью, с которой придётся разбираться мне.

И это, как предчувствие, слегка давило на какой-то угол моего разума.

У меня точно не было способностей предвидения, так что это была просто чувство, которое, наверное, не стоит принимать всерьёз, но...

«Но ты ведь меня сюда позвал не для того, чтобы обсуждать русские ружья, так ведь?» — сказал я, суша руки носовым платком.

«Когда ты понял правду?» — спросил Коидзуми, делая тоже самое.

Правду?

«До меня дошло на середине второго эпизода».

Он положил свой платок в карман.

«Из тебя выходит отличный Ватсон», — сказал он. «Ты задаёшь идеальные вопросы в идеальное время».

«Идеальное время» определённо было концепцией дня. [39]

«Каждый вопрос, что ты задал, был крайне удачным».

Я просто говорил, что думал.

«Ты уверен, что не разгадал всё уже давно?»

Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Мои догадки не так точны, как у Харухи, и если бы я всё разгадал, то я не настолько хороший актёр, чтобы притворяться.

«Поверю тебе на слово».

Это было проще, чем я думал.

«Есть отдельный тип классического детектива, где персонаж вроде Ватсона раскрывает правду раньше детектива».

Такое ощущение, что в этих классических детективах, вообще нет правил. Я начинал подумывать, есть ли вообще какой-то смысл в том, чтобы назвать их «классическими»?

«А что насчёт тебя?» — спросил я.

Я был почти уверен, что среди Команды СОС нет шпионов. Коидзуми был единственным хоть отдалённо такого напоминающим. Он определённо был известен проведением безопасных мероприятий, чтобы отвлечь Харухи от её безумных идей — пока она отвлечена этими развлечениями, нет шансов, что ей вздумается изменять реальность.

«В смысле, то, что ты так разговорился с Ти, дало ей повод остаться».

Его улыбка не дрогнула.

«Вполне вероятно, что они надеялись, что я выдам ответ, если никто не сможет. Как минимум с предсмертным посланием — при правильной подсказке была высока вероятность, что Нагато или я будем способны прийти к имени Нотобе Такенао».

Мы начали идти обратно плечом к плечу.

«Энтони Беркли как-то написал новеллу с таким названием. На японском она известна как „Фукую кинси“ („Не принимать внутрь“), но оригинальное английское название — „Not to Be Taken“, из-за чего эта фраза и попадается в результатах поисковиков. Поэтому я тогда и сказал „ты скоро поймёшь, почему“».

На секунду он выглядел удручённым.

«Мы все играли в одну и ту же игру, но я был на лёгкой сложности. Или, как минимум, чувствовал, что был».

Если Коидзуми был с ними заодно, уверен, Цуруя или Ти уже проболтались бы, так что поверю ему на слово в этот раз.

«Но одна вещь была у меня на уме…»

Валяй.

«Когда мы закончили с первым эпизодом, Судзумия тут же поспешила с выводом. Я боялся, что её отгадка окажется правдой и будет использована как уловка в следующих эпизодах».

А, да, та часть про то, что рассказчиком в первом эпизоде была не Цуруя, а на самом деле девушка была Цуруей? И потом она предположила, что ни одна из них не была Цуруей.

«Обе идеи оказались ложными».

Да, это было слегка пальцем в небо, ещё до того как у нас появились какие-либо зацепки.

«Ты правда так думаешь?» — глаза Коидзуми зафиксировались где-то на уровне моего виска. «Если бы речь шла о ком-либо другом, ты был бы полностью прав. Но мы ведь говорим о Судзумии».

Что верно, то верно. Я как минимум понимаю, почему это тебя беспокоит.

«Если бы интуитивная догадка Харухи оказалась правдой, это бы значило, что она изменила реальность, чтобы получить ту правду, которую она хотела».

«Нам бы так же стоило начать беспокоиться, что она подсознательно дала себе дар предвидения».

Обе эти вещи звучали плохо.

«Но, ни того, ни другого не случилось».

Значила ли неверная догадка Харухи то, что её сила ослабевает? Или что здравый смысл побеждает? Или что это тот результат, которого она подсознательно хотела?

«Учитывая врождённые способности Судзумии, пришедшая на лету догадка, после прочтения первого эпизода, легко могла бы оказаться верной».

Мы не спешили по пути назад.

«Ей даже не нужно „угадывать“. Её случайные вспышки интуиции просто стали бы правильными ответами. Ответ, что детективный клуб заготовил, был бы в мгновение переписан, становясь новой правдой, единственной правдой, что когда-либо была».

Нам надо было закончить этот разговор до возвращения в комнату. Я переключился на одну передачу вниз.

«Но как ты и сказал, ничего из этого не произошло. Её интуиция пролетела вдали от цели, и ответ не был изменён, чтобы с ней совпасть».

И значит… ура, так ведь? С чего грустить?

«Если это значит, что силы Судзумии по изменению реальности ослабевают, то я согласен». Он потёр подбородок. «Но что если причина не в этом? Что если Судзумия подсознательно выбрала прийти к ответу без изменения реальности?»

А в чём здесь проблема?

«Исполнение даже мимолётного желания считается сознательным действием. Что если её подсознательные желания начали преобладать над её сознательными, переписывать их, и менять результат, которого Судзумия на самом деле желает, это означало бы, что её подсознательная энергия теперь сильнее, чем сознательный её эквивалент».

Она всегда делает всякую хрень подсознательно. Закрытые пространства прямое тому доказательство.

«Если её сознательная и подсознательная части находятся в противоречии, то победа последней будет большой проблемой. Я надеюсь, что моё беспокойство неоправданно, но если это будет продолжаться, её силы — которые никогда не были толком под контролем — станут полностью бесконтрольны».

Подсознательное победит сознательное. То есть... ты имеешь в виду, что она может выпустить свою абсурдную силу и даже она сама не будет способной её остановить?

«Проще говоря, да».

Однако, никто, включая нас двоих, не может сказать, вмешивалась ли Харухи в результат этой игры с загадками.

«Верно. Проблема позднего Куина появляется только потому, что персонаж детектива существует внутри самой истории. Они неспособны заметить что-либо за очерченными ею пределами. Детектив не является ни автором, ни читателем и посему не имеет возможностей знать о чём-либо, кроме того, что написано в самой истории».

Так же как человечество не могло додуматься до гелиоцентрической системы мира[40], пока верило, что мир плоский? Не, это чересчур.

«Хоть персонаж делит имя с автором — и Куин здесь не является исключением — персонаж и автор это не одно и тоже. В конце концов, нельзя иметь главного персонажа, который знает всё и обладает возможностью всё контролировать, как всемогущий бог».

Причина, по которой древнегреческая поэзия одновременно впечатляет и вызывает скуку.

«Однако Судзумия может всё это. Она способна взаимодействовать с и влиять на реальность, в которой мы существуем. Мы — пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы — существуем лишь, как манифестация её силы. Все члены Команды СОС были выбраны случайно и так же случайно включают в себя трёх представителей этих ветвей сверхъестественного. Какова вероятность подобного?»

Если мы когда-нибудь будем в беде, надо будет заставить её купить лотерейный билет.

«Полагаю, что её шансы на выигрыш останутся в пределах статистических норм. Я, по-моему, говорил это раньше, но она последовательно благоразумна в том, что касается повседневной жизни».

Он засмеялся, как будто это было отличной шуткой.

«Представь Судзумию детективом в „кто убийца“. Она существует внутри истории, но обладает силой по желанию переписать эту историю. Что произойдёт тогда? Ход истории будет определять не автор и не читатель, а интуиция главного героя».

Может получиться книга, где концовка и личность преступника меняются каждый раз. По-моему, звучит как плюс. Можно сколько угодно перечитывать одну и ту же книгу.

«Я крайне сомневаюсь».

С чего же?

«Потому что способности Судзумии к изменению истории также изменят и мир вокруг неё. Даже если мы представим, что преступник оказался другим персонажем в первый и второй раз, читатели не смогут заметить разницу. Если второй вариант станет реальностью, их собственные воспоминания о предыдущем преступнике будут изменены, чтобы совпасть с новой реальностью. Если ты перечитаешь книгу, то ты воспримешь написанное в ней, как то, что в ней всегда и было написано».

Не фанат я того, чтобы мои воспоминания переписывали.

«Феномен переписывает всё, а не конкретные воспоминания конкретного человека. В конце концов…» — Коидзуми на секунду остановился. «Судзумия делает это всё подсознательно».

И, по-моему, так намного лучше, чем, если бы она могла всё это делать сознательно. Лично я не могу жаловаться, до тех пор, пока это всё не выходит из-под контроля. Хотя, по логике Коидзуми, это всё равно, что иметь в истории персонажа, который не отдаёт себе отчёта в том, что является всемогущим богом.

И с этой стороны, да, придётся согласиться с Коидзуми. Это довольно страшно.

«Эй, да всё, небось, обойдётся».

До тех пор пока Харухи занята другими делами, у неё не будет нужды ковыряться в мире, даже подсознательно. Так что мы будем просто продолжать наши безобидные мероприятия. Вроде той штуки с семью чудесами.

Дверь литературного кружка была видна. Я мог слышать щебетание четырёх девушек внутри.

Мне надо было спросить кое-что.

«А что насчёт той девушки Татибаны?»

Похоже, он этого ждал.

«Она и её группа устали играть в тайные общества. Следовать за Сасаки определённо никуда их не приведёт. Единственная возможная проблема это…»

Куё Суо?

«Да. Что касается неё, то мне придётся остаться в стороне. Это проблема для вас с Нагато».

А Ти просто обычная?

«Насколько я знаю, да».

Ну хорошо.

Когда мы вернулись, Цуруя и Ти поднимались на ноги.

Они отправлялись доложить результаты старшим в детективном клубе.

«Выражаю глубочайшую благодарность за вашу помощь сегодня», — сказала Ти, низко кланяясь. «Я ещё раз удостоверилась в удовольствии знать всех вас. Вы все такие же замечательные, как Цуруя говорит о вас. Спасибо, мои друзья».

Она затем устроила представление из пожатия рук мне и Коидзуми. Мы с ней увидимся в классе уже завтра, но ситуация не оставляла мне выбора, так что я ответил на рукопожатие. Когда она закончила с Коидзуми, она сказала, «Нам обязательно надо будет обсудить наши любимые рассказы отца Брауна в следующий раз». Полагаю, священники теперь тоже пишут детективы.

Тем временем, Цуруя от души шлёпнула меня по спине.

«Ё! Это было улётно! Улыбалась сегодня как идиотка весь день! Надо будет повторить», — сказала она, маша нам рукой на выходе.

«Обязательно!» — сказала Харухи, откидываясь в кресле.

«Пока!» — сказала Асахина, держа обеими руками чайник.

Оглядывая комнату, у меня было чувство, что что-то в ней было не так — и я понял что, Нагато сидела не как обычно.

«... ... ...»

Её книга была закрыта. Они ничего не читала. Её коротко подстриженная голова зафиксировалась на спине Цуруи. У двух посетительниц не заняло много времени, чтобы полностью исчезнуть из виду, однако взгляд Нагато продолжал излучать силу воли, превосходящую что-либо, что я ощущал раньше.

Цуруя и Ти испарились, как два ангела на карте солнца из Таро Тота, и комната клуба снова наполнилась тишиной и звуками практики атлетов.

Коидзуми сел рядом со мной, аккуратно собирая все три эпизода в стопку и перечитывая с начала.

Наша командир была как-то необычно тиха, я посмотрел в её сторону, и она выглядела как будто не в себе, смотрела в пустоту, спокойно потягивая остатки своего чая.

Это было как сцена из какого-нибудь арт-хауса, план, показывающий персонажа, наслаждающегося теплом повседневности, но спокойствие всё равно какое-то жутковатое.

Спокойная Харухи была слегка пугающим зрелищем. Может быть, потому что она меня уже полностью выдрессировала.

Пока я думал над этим, наши взгляды встретились.

Она нахмурила брови и недовольно смотрела на меня пару секунд, затем отвела взгляд, концентрируясь на экране компьютера.

Не зная, чем занять руки, я бессмысленно взирал на дно моей кружки, и наша клубная горничная подошла ко мне.

«Хочешь ещё чаю?»

Я посмотрел на её прекрасный, улыбающийся лик, увидел чайник в её руках и сказал, что буду крайне рад. И пока я этим занимался, я задал ещё один вопрос.

«Асахина, когда мы читали „Третий Эпизод“, ты смотрела на какое-то место в нём, как будто пыталась пробурить взглядом дыру. Что это было?»

Она уже была на третьем году старшей школы, но всё ещё не ощущалось, будто она старше меня.

Наливая чай в мою кружку, она ответила: «О, это? Я, эм, застряла на фразе про вычисления на ДНК».

«Могу я спросить, почему?»

Она просто улыбнулась мне. Мы секунду смотрели друг на друга, затем я опустил голову.

Значит, закрытая информация?

Я задал этот вопрос взглядом, и наша вечный стажёр горничная просто шире улыбнулась и приложила палец к губам. Оборки её подола зашелестели, когда она повернулась обратно к чайнику, как будто она человеческое воплощение феи чаепития.

Вычисления на ДНК. Не знаю, как это работает, и не имею даже отдалённого представления о самом концепте, но получается, они происходят внутри тела? Помню, что-то такое говорила Асахина-старшая.

Оно существует в наших умах в абстрактной форме.

Меня вдруг осенило.

Я понял, что нас прослушивали, только благодаря Нагато, придвинувшей стул прямо к лицу Ти.

Что, если она смотрела не на заколку, а на саму Ти?

Что, если подслушивающая система была в самом теле Ти? Заколка была лишь для вида, а настоящим жучком была она сама...

«Не-не-не».

Это явно за гранью возможного. Не знаю, насколько футуристичная технология понадобится для такого.

И всё-таки…

…что насчёт отслеживания местоположения?

В е-мейле с ответами ко второму эпизоду, она сказала: «Кто знает, может на мне прям щас один есть!». Не важно, как тщательно она мылась, он оставался на ней. Неизвестный GPS-трекер, невидимый невооружённым глазом.

Что, если эти микроскопические микромашины на самом деле имплантированы внутрь тел Цуруи и Ти?

И Нагато уставилась на Ти, и потом на Цурую, с пугающим интересом, не просто потому что она это заметила, а потому что она это разрушала, разбирала на части или отключала? Вполне вероятно, что волна паники распространялась сейчас среди прислуги Цуруи и Как-её-там-Гартнер.

И есть лишь одна причина, по которой Нагато это бы сделала; они предоставили ей увлекательную игру в загадки, и она просто вернула должок. Несмотря на то сколь мало она в ней участвовала, она, скорее всего, наслаждалась ею по-своему. Или знала ответ с самого начала и предпочла наблюдать.

Но это всё было лишь в моей голове. Просто размышления.

Я посмотрел на профиль Нагато. Никаких эмоций на лице, всё внимание приковано к книге, ни одного лишнего движения.

Но на долю секунды, я готов поклясться, что видел, как уголки её рта сформировали идущую вверх кривую, настолько лёгкую, что видеть её было за пределами способностей моих глаз.

Я отхлебнул чая и на секунду насладился ощущением, как горячая жидкость постепенно остывает у меня во рту. Я перевёл взгляд на окно. Зелёные листья на деревьях вишни колыхались от горного ветерка.

Лето уже почти пришло.

Примечания

1. Кён и Асахина играют в «Quarto» — настольную игру для двух игроков. В игре 16 фигур, отличающихся четырьмя признаками: цвет, форма, размер и наличие выемки. Каждая фигура обладает тремя из четырёх признаков (например, фигура — светлая, цилиндрическая, высокая и без выемки). Задача игроков — собрать ряд из четырёх фигур с хотя бы одним общим признаком. При этом фигуру, которой будет ходить игрок, выбирает его противник.

2. Хонкаку — жанр японской остросюжетной литературы, где автор сосредоточен прежде всего на логической загадке и решении этой загадки, а всему остальному уделяется гораздо меньше внимания. Жанр был основан в 1920-х и был крайне популярен до 1950-х. В 1970-х снова набрал популярность, что сохранилась в Японии до сих пор.

3. В японском оригинале её имя пишется заглавной латинской «Т», что читается, как «Ти».

4. „Нежнее“ и „медленнее“ по-итальянски.

5. „Замкнутый круг“ — это тип построения сюжета, где персонажи вынуждены оставаться в каком-то месте, из которого они не могут выбраться.

6. Profiling (англ. „профилирование“) — метод используемый для идентификации подозреваемых и установления связи между преступлениями, возможно совершённых одним преступником. Данный подход использует совокупность психологических методов для описания индивидуальных особенностей преступника, и позволяет предугадать его будущие действия.

7. Речь идёт о второй теореме Гёделя, которая доказывает, что любая непротиворечивая арифметическая система не может доказать формулу, утверждающую её непротиворечивость.

8. Теорема Гёделя о неполноте и вторая теорема Гёделя — математические теоремы, гласящие, что ни одна формальная арифметическая система не может быть одновременно всеобъемлющей и непротиворечивой.

9. Whodunit (англ. „кто это сделал“) — тип детективов, где задачей является определение личности преступника из круга подозреваемых и других действующих лиц. В большинстве подобных детективов расследуется убийство, отсюда и перевод „кто убийца“.

10. Римская или Папская курия — главный административный орган Ватикана и один из основных в Католической церкви. Отдельные ведомства Римской курии от имени и властью папы римского отвечают на вопросы, рассматривают предложения, апелляции, жалобы и просьбы, а также выносят распоряжения, решения и приговоры.

11. Эйс (или подача на вылет) — подача, при которой принимающий игрок не сумел коснуться ракеткой мяча. Обычно это подача с подкидыванием мяча и ударом над головой. В профессиональном теннисе скорость мяча при такой подаче может достигать 240 км/ч.

12. «Похищенное письмо» или «Украденное письмо» — один из детективных рассказов Эдгара Аллана По. Сюжет вращается вокруг похищенного письма, которое не смогли найти даже в ходе обыска. В финале узналось, что похититель не прятал письмо, а лишь вывернул конверт наизнанку, сменил печать и оставил на видном месте — стойке для открыток, вместе с остальной корреспонденцией. Полиция не придала этому конверту никакого значения во время обыска.

13. „Ненадёжный рассказчик“ — литературный приём, в котором герой-повествователь сообщает читателю заведомо недостоверную информацию.

14. „Нихо́н сёки“ или „Нихонги“ — один из древнейших письменных памятников Японии, где наряду с хронологическими записями о древнейших правителях Японии собраны мифы, сказания и песни о богах и сотворении мира. Начиная с третьей главы и вплоть до последней, „Нихонги“ является подробным повествованием о жизни страны и генеалогии императоров, правивших Японией до 697 года н. э.

15. Сепактакрау или малайский волейбол — вид спорта похожий на волейбол, но требующий от участников бить по мячу лишь ногами и головой, в результате чего он включает в себя всевозможные прыжки и кручения в воздухе.

16. Общество мёртвых поэтов“ — американский фильм 1989го года. Основными темами фильма являются индивидуальность и свобода мышления, внутри общества, которое этого не ценит.

17. В книжных версиях рассказа время от времени указаны номера страниц, где находится цитируемый текст, чтобы читатель мог сам легко найти его. Это ещё одна отсылка к упомянутым выше хонкаку-детективам, где подразумевается, что читатель будет пытаться разгадать загадку раньше, чем это сделают персонажи, перечитывая важные моменты несколько раз. В нашем переводе нет разметки на страницы, и нет возможности сделать работающие ссылки, не привлекая преждевременного внимания к отдельным предложениям, так что указание страниц здесь сохранено лишь в декоративных целях.

18. Желеподобный японский десерт, приготовленный из сладкой бобовой пасты.

19. «Записки у изголовья» — книга содержащая наблюдения и размышления, записанные Сэи Сёнагон, будучи придворной дамой при дворе императрицы Тэйси в 990-х и ранних 1000-х годах периода Хэйан.

20. Фуригана — подпись прочтения кандзи в виде мелкой хираганы над иероглифом.

21. 206 до н. э. — 220 н. э.

22. «Цзы чжи тун цзянь» — китайская летопись, состоящая из 294 свитков, построенных в хронологическом порядке, охватывающая период китайской истории с 403 года до н. э. до 959 года н. э.

23. Сокращение от «Мистер Доктор».

24. Yoksven: на самом деле это четвёртая подсказка, но в английском тексте Коидзуми говорит «третья», так что, не знаю оставлять ли как есть или поправить на правильный номер

25. „Не для приёма внутрь“ / „Не принимать перорально“

26. «Не принимать внутрь».

27. Ода Нобунага — военно-политический лидер Японии периода Сэнгоку (1573—1603), был предан своим генералом Акэти Мицухидэ во время кампании по укреплению централизованной власти в Японии под властью Нобунаги. Акэти Мицухидэ устроил засаду в монастыре Хонно-дзи. Солдаты Акэти Мицухидэ взяли храм штурмом, и Нобунага, охраняемый только небольшим числом телохранителей и слуг из числа свиты, проиграл битву и был вынужден совершить сэппуку.

28. Yoksven: в версии с хонорификами тут определённо нужно будет использовать «Цуруя-сенсей»

29. Mouton de Panurge (фран. „овца Панурга“) — французское выражение, обозначающего человека, бездумно повторяющего за большинством.

30. англ. „Уверяю, у меня нет ни малейшего...“

31. Yoksven: полагаю, что это название книги. в английском оно оформлено так же как все остальные названия книг

32. Yoksven: всё ещё не считаю это отсылкой. я подробнее писал об этом на форуме в том мега-посте

33. Ба́нши́, или бэ́нши — существа ирландского и шотладского фольклора, известные своими нечеловечески пронзительными воплями.

34. Yoksven: я всё ещё не знаю, к чему тут эта фраза, но я сделал всё что мог

35. Французский Иностранный Легион или просто Иностранный Легион — войсковое соединение, входящее в состав сухопутных войск Франции и комплектуемое преимущественно из иностранцев, работающих по контракту.

36. Yoksven: я решил уйти в сторону предположения, что «vis-a-vis» относится к живым театральным представлениям, и это не некий термин нетребующий перевода

37. Эвглена зелёная — одноклеточное с длинным жгутиком на переднем конце.

38. Предмет, обычно найденный в ходе археологических раскопок, который предположительно противоречит общепринятым научным представлениям о развитии техники, исторической хронологии или хронологии эволюции.

39. Yoksven: поменял на «концепцию», потому что, хотя «timing» — совпадение по времени, упоминалось много раз, в русском его сложно каждый раз переводить одинаково, так что повторялась лишь идея, а не конкретное слово/словосочетание

40. Представление о том, что Солнце является центральным небесным телом, вокруг которого обращаются Земля и другие планеты.

Перевод с английского: Yoksven

Вычитка и корректировки: Crabmeat, Hellerick, Apai;t, Moruno, Alchemist_Dark