Онлайн чтение книги Вместо сына я предпочту отца Rather Than The Son, I’ll Take The Father
1 - 8

Я была зажата между матерью и отцом, когда мы заходили в зал.

Большая часть аристократов уже прибыла, кроме королевской семьи. Гилберт сидел за столом в углу и испепелял меня взглядом. С того момента, как я вошла в зал, я поняла, что в его раздраженном настроении есть определенная разница по сравнению с тем, что было раньше.

Хотя он был способен выступить против семьи Элейн или Моргоза, ему было слишком рано выступать против семьи Морганы. Причина этого была в том, что я охраняла эту семью.

"Маэвия!"

Когда я отошла от родителей, чтобы взять бокал шампанского, ко мне подошла Моника Элейн.

"Ты видишь, что императорская семья еще не прибыла? Это действительно поразительно. Подумать только, они все еще правят этой империей".

Сейчас влияние императорской семьи было на самом дне. Хотя никто так сильно не сплетничал, как Моника, другие дворяне все равно недолюбливали королевскую семью. Но не имело значения, кто первый начал.

Как показано в романе, правление нынешнего императора длилось недолго.

Единственная причина, по которой такая некомпетентная королевская семья существовала в первую очередь, заключалась в том, чтобы они погибли.

Я сделала маленький глоток шампанского. На вкус оно было горьким.

"Вино изысканное".

я хочу выпить шоколадного молока. Моника конечно же поверила моим словам.

"Я вижу, что они потратили на это довольно много денег".

Теперь, когда я успешно выпила свой победный бокал, настало время сделать свой ход. Я поставила свой бокал на место и схватила бутылку с вином. Со звуком "пок" пробка вылетела.

Моника последовала за мной, пока я шла легкими шагами.

"Маэвия? Куда ты идешь?"

"Мне нужно опустошить бокал с вином".

Следовало ожидать, что она ничего не поняла.

Без дальнейших объяснений я перешла на другую сторону зала и встала перед Гилбертом Каллакисом.

Плоский зад Гилберта был усажен за стол. Мы посмотрели друг другу в глаза. Его глаза были тусклыми и жестокими, как ночь.

Эй, не смотри на меня такими глазами. Это мне пришлось всю ночь наносить лекарства на свое тело.

"О боже, наконец-то я нашла то, что искала".

С лучезарной улыбкой я вылила свое вино ему на голову.

Кроваво-красное вино, падая, издало звук. От этого его волосы стали мокрыми, нос покраснел, а одежда пришла в полный беспорядок.

Конечно, я направила угол, под которым наливала вино, чтобы оно не попало на меня.

Если бы Сара была здесь, она бы не теряя времени похвалила меня за мои навыки. Как жаль, что ее здесь не было.

Следуя за мной, Моника была в ужасе.

"М-Маевия?! Что, черт возьми, ты делаешь?"

Мы стояли в углу, но поскольку ее крик был довольно громким, он сразу привлек внимание всех в зале.

Ропот жалости нарушил несколько секунд тишины и эхом разнесся по залу.

"Какой бракованный стакан. В него не поместилось даже немного вина".

Каллен пробился сквозь толпу.

"Что ты делаешь?!"

Вместо Гилберта, который застыл на месте из-за сложившейся ситуации, Каллен был единственным, кто был в ярости. Он посмотрел в сторону моих родителей, глазами приказывая им быстро решить проблему.

Однако мои мать и отец продолжали болтать, не глядя по сторонам. Они не выглядели так, будто собирались ругать или даже останавливать меня.

То же самое было и с остальными.

Чарли Моргоз фыркнула и повернула голову. Все вели себя так, будто не замечали Гилберта.

Каллен выглядел расстроенным.

"Ха-а..."

"Молодой господин. Позвольте мне вытереть вашу одежду".

Моника Элейн была единственной, кто потрудился достать свой носовой платок. Однако Гилберт шлепнул об ее руку и встал.

Он попытался пройти мимо меня, но мой насмешливый тон застал его врасплох.

"Ты убегаешь?"

Видеть красные капли вина, стекающие по его воротнику, стоило того.

"О боже, как досадно".

"Леди Маэвия".

Каллен скрипнул зубами.

Я улыбнулась глазами.

"Поступайте мудро. Если вы попытаетесь оскорбить меня, поднимая здесь тему моей семьи, это не закончится для вас хорошо".

Моя семья, - я жестом указал на своих родителей, приглашая их подойти. Каллен быстро сориентировался в комнате и заметил, что родители не собираются меня ругать.

"...Пойдемте."

Моника взглянула на меня, прежде чем последовать за ними двумя.

Я еще не верю, что все закончилось.

"Леди Маэвия".

Услышав, как кто-то окликнул меня, я повернула голову. Императорская семья была одета в аккуратные и опрятные церемониальные наряды.

Вошел император, и его адъютант вежливо поклонился.

"Его Величество просит о личной встрече".

У меня не было никаких дел с императором.

Как и у императора не было дел со мной.

Затем он сказал.

"Я ждала этого момента".

Это было не из-за Гилберта, поэтому была только одна другая причина.

"Ведите меня".

Я последовала за его помощником из зала. Когда мы покидали здание, прохладный ветер обдувал мои волосы.

"...Ты раздражена?"

Внезапно я услышал голос Моники; она была скрыта в тусклой тени здания. Расстояние между нами было совсем небольшим.

"Она всегда была такой. Когда мы были маленькими, Маэвия делала так много абсурдных вещей, что я начала сомневаться всё ли у неё хорошо с головой. Она мне совсем не нравится. Я хочу быть счастливее и успешнее чем она".

...Я не знаю, стоит ли мне игнорировать это.

В романе у Моники Элейн был роман с Гилбертом Каллакисом. Но теперь они не были такими злыми, как в романе.

Возможно, теперь они будут жить как пара влюбленных птиц в солнечном мире.

'Моника Элейн и Гилберт Каллакис жили долго и счастливо'. Что-то подобное может произойти...

Может ли быть такой исход?

"Но самое худшее, что она сделала, это не издевательство над тобой. Как бы я ни ненавидела Маевию, я знаю, что она не сумасшедшая стерва, которая из кожи вон лезет, чтобы издеваться над невинными людьми. Поэтому я прошу вас взять назад свои слова о ней", - сказала Моника таким тоном, что трудно было заставить кого-либо из прохожих поверить ей. Ее аргументы были половинчатыми и неадекватными.

Интересно, что Гилберт ответил Монике?

Нет, надо оставить это тему, что я не смогла догадаться, что он ответил.

Тихо вздохнув, я остановилась.

Меня очень тронула ее попытка защитить меня, но сейчас все шло не очень хорошо.

Гилберт не был достаточно умен, чтобы контролировать своей гнев после её слов.

"Подожди."

"Да?"

Я остановила адъютанта и показала ему хитрую улыбочку.

Я направилась к мрачной Монике. Отвлекшись на Гилберта, ее глаза расширились, когда она, наконец, поняла, что я рядом с ней.

"Маэ-Маэвия?"

"Я дам тебе последний совет, Моника. Держись подальше от этого ублюдка. Не встречайся с ним больше никогда".

Я указала в сторону Гилберта Каллакиса.

Его ярость была пугающей, и он начал выкидывать свою ярость на нас.

"Вам не следовало сюда приходить".

Он был очень кровожаден. Хотя это не вряд ли было сказано Монике, но она быстро уселась. Ее лицо побледнело.

Стоя перед нами, Гилберт хохотнул.

"Тебе следовало просто покорно оставаться в стороне и прятаться".

"Чего мне бояться, если здесь нет ничего, кроме мусора?"

Как только я ответила мягким тоном, Каллен мгновенно отвернулся, уже зная, что за этим последует катастрофа.

Гилберт потерял самообладание и набросился на меня как грубиян.

Его рука, тянувшаяся ко мне, становилась все ближе и ближе. Я следила за его движениями, даже не моргая.

В конце концов, он так и не дотянулся до меня.

С неба спустилась черная портьера. Портьера выглядела опасно темной и бездонной, как будто она могла накрыть весь мир. Она точно нацелилась на спину Гилберта.

От неожиданной атаки он упал на свое уродливое лицо. Он неистово боролся, но тяжелый предмет, прижатый к его спине, заставил его ноги затрястись.

"Кх... кто это сделал?!"

Мужчина был одет во все черное. Однако его глаза светились ледяным, но глубоким синим светом.

Мужчина щелкнул языком.

"Ты должен был вести себя подобающим образом. Соответствующим образом".

В мгновение ока температура вокруг нас резко упала. Когда Гилберт попытался встать, мужчина мягко прижал его в обратную позу.

Затем он сказал внимательным тоном, который не соответствовал его агрессивным действиям.

"Тебе пора возвращаться домой, сынок".

Как я должна это объяснить?

В романе Маэвия и Эдис встретились всего один раз.

Их разговор длился недолго, и то потому, что она сбежала из-за давления, которое испытывала, находясь с Эдисом.

Хотя злодеем в романе был Гилберт, люди больше боялись его отца.

Так или иначе, и Маэвия, и Эдис были персонажами второго плана, но его роль была еще более незначительной. Даже его титул "Повелитель Северного Края" не имел особого значения.

Нет, он даже не выходил из своей комнаты.

Только когда Рехану чуть не отрубили руку и он отравился, Эдис медленно выполз из своей комнаты. Но даже тогда выражение его лица словно говорило: "Зачем ты это сделал? Это просто раздражает".

Однако Рехан был так тронут его поступком, что заплакал.

Очевидно, это доказало, насколько праздным человеком был Эдис.

Его раздражало всё. Хоть в это сложно поверить, но Эдис был неравнодушен к Рехану.

Это было потому, что Рехан был для него как новый опыт. Он знал о трудностях Рехана, которые тот преодолел, чтобы достичь того уровня, на котором он сейчас находится. Его также беспокоила просьба Рехана не вмешиваться в дела Гилберта.

Хотя Гилберт был человеческим отбросом, они с Реханом все равно были кровными родственниками. И Рехан чувствовал себя счастливым из-за этого. Когда Гилберт покинул север, Рехан всем своим существом верил, что Гилберт вернется героем с джекпотом.

Именно эта чистая и невинная вера в конечном итоге и помешала Эдису перебраться в столицу, пусть даже ненадолго. Таким образом, он не стал бы вмешиваться в то, что делает Гилберт.

Так что в романе Эдис полностью игнорировал столицу. Сейчас же всё иначе.

Он опоздал, когда признал существование Маэвии, так как ее уже заперли, хотя винить ребенка, которому было всего восемь лет, было неразумно.

После этого Рехан пролил много слез от жалости к Маэвии.

"...О-Отец?"

Гилберт побледнел. В его глазах был  страх.