Онлайн чтение книги Возрождение злополучной супруги The Rebirth of an Ill-Fated Consort
Лучшие представители молодёжи

Лунный свет и светлячки – тот, чей свет был ярче, сиял бы и освещал большую область. Светлячки могли летать только в местах в радиусе нескольких метров, а их свет мог освещать только небольшую область. С другой стороны, луна была так высоко в небе, что могла освещать горы и реки, озёра и моря. Чем выше позиция, тем шире зона освещения. Если кто-то хотел помочь большему количеству людей, ему требовалось ещё больше власти. Только с самой высокой позицией можно иметь свободу делать то, что хочешь.

Для разумного Лю Миня было бы невозможно понять этот принцип.

Хотя Лу Чжу не понимала почему, она всё же взяла свиток, когда Цзян Жуань прошептала ей дополнительные инструкции. Лицо Лу Чжу выражало удивление, но она кивнула и вышла.

* * *

В последующие дни всё было тихо. На поверхности ничего заметного не произошло. Однако в столице стали появляться слухи, что после того, как Император назначил Чжао дажэня из Имперской Академии Ханьлинь главным экзаменатором, Чжао дажэнь начал принимать взятки и подарки от кандидатов. Когда этот вопрос стал широко распространённым среди людей, императорские цензоры один за другим ходатайствовали о том, чтобы Император тщательно расследовал этот вопрос. Ежегодный предварительный раунд имперского экзамена был настолько важен, что Император был взбешён, услышав эту новость, и приказал другому эксперту вступить во владение данным постом, отстранив Чжао дажэня и поместив его под следствие.

Когда стало известно о нечистоплотности Чжао дажэня и постигшей его каре, Цзян Цюань не возвращался в Цзян фу в течение двух дней, и когда он это сделал, то был в бешенстве. Мэй Цин Юань был в полном беспорядке, и Цзян Чао был чёрен лицом, назначив наказания нескольким девушкам-служанкам, которые были виновны в незначительных нарушениях. Слуги Цзян фу целый день находились в напряжении; только Жуань Цзюй был таким же спокойным, как обычно.

Именно в это время Цзян Су Су отправила сообщение в фу Цзиньин Вана, в котором говорила о своём намерении посетить Сяо Шао, чтобы выразить благодарность за его помощь в ночь Фестиваля Фонарей. Кто знал, что Сяо Шао там не окажется. Вместо этого Цзян Су Су столкнулась с шестидесятиоднолетним верным управляющим Цзиньин Ван Фу, который обрушил на неё поток словесных оскорблений, заставив девушку испытать невероятную ярость.

Лянь Цяо и Лу Чжу просто умирали, стараясь разыграть злобную и смущённую внешность Цзян Су Су для Цзян Жуань, которая в результате почувствовала себя немного спокойнее.

Кроме того, состояние Момо Чжоу значительно улучшилось благодаря тщательному уходу. Она могла выполнять простые задачи в Жуань Цзюй, но завязала полоску ткани вокруг глаз, чтобы не напугать других слуг.

Что касается служанок, которых Ся Янь послала в Жуань Цзюй, то Цзян Жуань оставила их в покое. Лянь Цяо была довольно горяча, поэтому она решила управлять этими слугами, пока они не станут послушными и покорными. Хотя Бай Чжи выглядела нежной, на самом деле ей не нравилось приближаться к людям. Таким образом, к этим девочкам-слугам относились бесцеремонно, когда они находились в Жуань Цзюй, и, следовательно, они всегда чувствовали себя неуверенно и не знали, что делать. Единственным исключением была Шу Сян. Она сделала свою работу аккуратно и показала себя сообразительной. Она также была нежной и всегда вела себя должным образом, так что Лянь Цяо и Бай Чжи вообще не могли придраться к ней.

Между тем слухи в столице о паре мать-дочь Ся Янь и Цзян Су Су были вытеснены разговором о том, что главный экзаменатор брал взятки, поэтому можно было сказать, что они извлекли выгоду из этой катастрофы.

В день проверки имперской государственной службы под надзором Министерства обрядов Цзян Чао не был очень счастлив, когда вернулся в фу. Это было потому, что Император назначил праведного и непреклонного Чжи Чэня главным экзаменатором, и этот непреклонный экзаменатор совершенно не оставлял места для переговоров.

Все нервно ждали того дня, когда будут опубликованы результаты. Удивительно, но Цзян Чао смог занять только четыреста пятьдесят восьмое место и даже не достиг гунъюаня (1). Цзян Цюань заперся в своей библиотеке и отказался видеться с кем-либо; действия предыдущих дней по приглашению Цзяна Чао на общественные мероприятия вокруг столицы теперь казались одной большой шуткой. Цзян Су Су была крайне разочарован. Ся Янь хотела утешить и посоветовать Цзян Цюаню быть помягче, но тот впервые набросился на неё. Линь Лан могла только молча стоять в сторонке, не осмеливаясь издать ни звука.

Когда Цзян Чао получил известие о своей неудаче, ни слова не говоря, он сразу же вышел из фу. Следующие несколько дней он провёл в общественных местах, напиваясь до беспамятства. Парень не вернулся домой и, казалось, впал в депрессию.

Лу Чжу рассказала обо всём этом Цзян Жуань голосом, полным сдерживаемого гнева.

– Итак, оказывается, что Второй Молодой Мастер просто говорил громко, когда на самом деле ему не хватало способностей. Говорят, он пьёт каждый день. Сегодня господин отправил людей сопровождать его домой, намереваясь преподать ему хороший урок в соответствии с семейными правилами.

Цзян Жуань сделала глоток чая и сказала:

– Он горд и высокомерен, и его ценности стоят больше, чем его жизнь. Естественно, он не способен принять неудачу.

– Эта служанка думает, что второй молодой мастер не так хорош, как мисс. Мисс намного умнее, чем он, – Лу Чжу поджала губы.

Цзян Жуань опустила глаза и продолжала молчать. За последние несколько дней она отправила Лу Чжу на рынок, чтобы распространить слух о том, что главный эксперт берёт взятки. В её прошлой жизни правда о получении взяток Чжао дажэнем была раскрыта только через несколько лет. Теперь, когда она раскрыла правду так рано, Император должен был назначить нового главного эксперта. Чтобы быть готовым к любым случайностям, новый назначенец был честным и откровенным человеком, членом Цин Лю (2), который не принимал участия в борьбе за власть. Хотя эссе Цзян Чао было в порядке, оно также было чрезмерно скользким и уклончивым. Таким образом, кто-то из Цин Лю определённо посмотрел бы на этот вид эссе. Тв связи с этим, даже если он не потерпел неудачу, то не сумел бы достичь хорошего показателя.

С другой стороны, искренний и одинокий характер Лю Миня определённо вызвал бы интерес у главного экзаменатора. Более того, на судебных экзаменах (имперский экзамен высшего уровня), проводимых самим Императором, из-за писем, которые она написала юноше, слегка влияющих на Лю Миня, чтобы он изменил свою точку зрения, молодой человек определённо оставит хорошее впечатление о себе на сердце Императора.

«Лю Минь, Лю Минь», – Цзян Жуань подумал с кривой улыбкой. – «Не разочаровывай меня».

Конечно же, через три дня, когда были обнародованы результаты судебных экзаменов, Император присвоил Лю Миню высшее звание (Чжуан Юань Лан), Мо Цун занял второе место (Бан Янь Лан), а Ван Цзы Лин занял третье место (Тань Хуа Лан).

Три лучших ученика ехали на лошадях во главе парада по улицам. Все трое носили платья, соответствующие их новому чиновничьему положению, и ехали высоко подняв головы на своих лошадях, взирая на весь мир, как прекрасные молодые таланты, которыми они и являлись. Многие молодые женщины принарядились и вышли на улицы, чтобы взглянуть на них. Человек, который привлёк наибольшее внимание, был Чжуан Юань Лан, юноша, набравший наибольшее количество очков. Его черты уже были изысканными, но платье красного чиновника придавало молодому человеку более добрый и нежный вид, а также подчёркивало его высокую и неприступную натуру, как одного из Цин Лю. Когда его белый конь проходил мимо, более смелые дамы бросали юноше шёлковые цветы.

Сердце Лю Миня всё ещё питало некоторое подозрение, поскольку он ещё помнил вопрос, заданный Императором в ходе судебного экзамена:

– Я слышал, что в прошлом мудрецы управляли страной, подчёркивая честь, мораль и обычаи, и страна процветала. Когда эти мудрецы ушли, народ пришёл в упадок. Поэтому правильный путь управления нацией – это честь, мораль и обычаи. Однако другие говорят, что, хотя все эти сантименты хороши, они не эффективны в контроле и управлении людьми. Баланс должен быть достигнут с помощью закона и порядка, которых придерживаются все люди, тогда нация сможет жить в условиях процветания и стабильности. Этот человек – глупый ребёнок, который всё ещё озадачен этим, несмотря на множество размышлений, и я ищу мнение моего Милостивого Господина (то есть, что, по вашему мнению, работает лучше и почему) [3].

В тот момент, когда он услышал этот экзаменационный вопрос, юноша был потрясён до глубины души – это был точно такой же вопрос, который загадочный человек задал в первом письме к нему. В первый момент Лю Минь оказался в замешательстве. Ранее он считал, что нужно управлять страной, подчёркивая честь, нравственность и обычаи. Однако другая сторона утверждала, что они должны быть интегрированы с правопорядком, чтобы управлять нацией. У него были основания, очень веские основания, и поэтому незнакомец был убедительным. Когда этот вопрос был воспроизведён в ходе судебного экзамена, Лю Минь решил своё душевное состояние и начал откровенно спорить, как будто он спорил с этим загадочным человеком. Честь, нравы и обычаи так же важны, как закон и порядок. Управляя честью, моралью и обычаями, нация будет иметь вечный мир; постановление закона и порядка, нация будет сильной и процветающей.

Сначала он чувствовал себя немного неловко, но чем больше он говорил, тем более беглыми становились его слова, а голос – всё более страстным. Первоначальные колебания молодого человека были отброшены на ветер, так как он впервые с уверенностью рассказал о своих чаяниях.

Закончив говорить, он поклонился Императору и тихо сказал:

– Это скромное мнение этого учёного.

___________________________________________

1. Гунъюань – похоже, это мемориальная доска, которую кандидат, занявший первое место в своей провинции / округе, мог выставить за пределами своей резиденции, что-то вроде почётной медали.

2. Цин Лю (清流) – исторически это относится к группе «незагрязнённых людей», которые занимались политикой, но держались в стороне от тех, кто у власти.

3. Для контекста и освежения воспоминаний можно заглянуть в пятидесятую главу.