Онлайн чтение книги Встретить змею Yu she
Судьба

[1] 命数 mìngshù миншу — судьба, участь, удел; срок жизни.

Это была очень тихая и безветренная ночь. Пламя свечи слабо мерцало, освещая маленькую комнату, в тишине которой слабый голос Шэнь Цинсюаня прозвучал тихо, но ясно. Выражение его лица, под стать голосу, было очень серьезным и одухотворенным.

И с этим настроем, вложив в голос весь огонь своего сердца, он сказал: 

— Я и ты дальше пойдем вместе, хотя и разными дорогами, ладно?

И Мо был немного удивлен.

Да и как тут не удивиться?

По сути своей он был змеей, выбранный даосом для просветления исключительно из-за его замкнутости и холодного нрава. Обративший его человек давно уже вознесся и стал небожителем. Он усердно совершенствовался тысячи лет и вот, наконец, после этой кальпы, он и сам сможет сбросить тело[2] и стать божеством. И теперь вдруг этот простой смертный Шэнь Цинсюань с такой уверенностью говорит: «я и ты дальше пойдем вместе, хотя и разными дорогами».

[2] 脱胎换骨 tuōtāi huàngǔ тотай хуангу «родиться вновь и сменить кости» — обр. в знач.: измениться, переродиться; исправиться, встать на правильный путь.

И куда они пойдут вместе? В небесные чертоги или в мир людей?

И Мо мог точно утверждать, что по воле небес Шэнь Цинсюаню не дано таланта к самосовершенствованию. Хотя судьбою ему была предопределена насыщенная жизнь, полная славы и богатства, но только в узких рамках смертного мира[3]. То тяжелое положение, в котором этот человек оказался сейчас, было предопределенным злым роком, испытанием перед его стремительным вознесением на самую вершину.

[3] 红尘 hóngchén хунчэнь «алая/багровая/непроглядная пыль» — обр. в знач.: показная (крикливая) роскошь, мирская суета, бренный мир.

С их первой встречи И Мо знал, что Шэнь Цинсюань — это счастливый случай, дарованный ему свыше. Пересечение их судеб было предопределено Небесами, иначе с чего такому отшельнику, как он, вдруг вздумалось спуститься с горы и проникнуть в усадьбу семьи Шэнь? Мало того, он еще и принял свою изначальную змеиную форму и обвил перила беседки, тем самым предоставив Шэнь Цинсюаню возможность выплеснуть на него чашку горячего чая.

До сих пор он помогал этому смертному исключительно потому, что такова была воля Небес. Как принято говорить в мире людей, он был предначертанным судьбой благодетелем* Шэнь Цинсюаня. Помогая этому человеку преодолеть его жизненные испытания, И Мо и сам накапливал добродетели и заслуги для предстоящей ему кальпы.

Пережив свое испытание, в будущем Шэнь Цинсюань поплывет по течению своей судьбы. Следуя естественному порядку вещей, он многого достигнет и будет удостоен самого высокого звания и почестей, но все это уже не будет иметь к демоническому змею никакого отношения. Для И Мо все эти мирские блага ничего не значили, а судьба Шэнь Цинсюаня была предопределена, и изменить ее было невозможно.

К тому же мало какой смертный доживает до ста лет, а для демонического змея этот срок не более, чем капля в море. В будущем Шэнь Цинсюань умрет от старости и кости его истлеют, он же, неизменный снаружи и внутри, так и будет бродить по смертному миру. Так откуда взяться единой цели, к которой они будут вместе идти?

И Мо медленно подошел и встал перед Шэнь Цинсюанем. Опустив голову, он долго смотрел на него, прежде чем сказать: 

— А ведь я недооценил тебя.

Шэнь Цинсюань понимал, что его слова были безрассудно смелыми и, возможно, даже оскорбительными для змея, но когда он захотел высказать свои чувства одной фразой, его красноречия хватило только на эту бессмыслицу. Как назло лицо И Мо как всегда ничего не выражало, и, не поняв сути, по наивности своей, сначала он даже принял его слова за комплимент. После продолжительной паузы И Мо вдруг холодно сказал: 

— Ты такой хилый, что ветер дунет и тебя унесет, но с такой впечатляющей тягой к пороку[4].

[4] 淫心 yínxīn иньсинь «порочное сердце»— стремление к разврату; сладострастие; половое возбуждение; тяга ко злу.

Получив от И Мо такую неожиданную оценку, Шэнь Цинсюань даже не сразу понял, о чем он говорит. Вскинув голову, он какое-то время просто недоуменно смотрел на змея, а когда до него все же дошел весь подтекст сказанного им, на лице мужчины тут же вспыхнул яркий стыдливый румянец, а речь мгновенно потеряла всю связность:

— Ты… что за чушь… несешь? — сбиваясь, прошептал он.

Заложив руки за спину, И Мо все также стоял прямо перед ним. Без следа эмоций на лице, он медленно процедил: 

— Я спас твою жизнь и вернул тебе утраченное здоровье, поэтому ты решил рассчитаться со мной своим телом. Только до сих пор я ни разу не выказал желания удовлетворить мою похоть за твой счет, а ты уже так торопишь события. Должен сказать, я неприятно удивлен.

И Мо четко и ясно донес до него свои мысли, но в голове Шэнь Цинсюаня воцарился полный хаос, из-за которого он окончательно лишился дара речи.

Видя, что человек язык проглотил, да еще и так раскраснелся, что, казалось, еще чуть-чуть и он взорвется, И Мо, чуть подумав, поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к пылающему от стыда лицу смертного. Было сложно сразу разобрать, была это внезапная нежность или змей просто изучал его.

Тепло гладкой и приятной на ощупь кожи мгновенно согрело холодные пальцы. И Мо раскрыл ладонь и повернул запястье так, чтобы ладонь полностью обхватила этот горячий источник. Очень тепло.

Затем его ладонь неспешно погладила лицо Шэнь Цинсюаня от виска к скуле, ласково скользнула по щеке и, в конце концов, остановилась на остром подбородке, захватив в плен всю его челюсть. Даже после того, как ледяная ладонь так долго гладила лицо Шэнь Цинсюаня, кожа человека не стала холоднее, а, наоборот, заполыхала еще жарче.

Не обращая внимания на широко распахнутые от изумления глаза Шэнь Цинсюаня, И Мо еще некоторое время продолжал гладить и ощупывать его лицо, прежде чем убрал руку и сказал:

— Ты исхудал, но кожа по-прежнему гладкая.

Шэнь Цинсюань тихо охнул и инстинктивно отпрянул в сторону, однако довольно быстро пришел в себя и поспешил упрекнуть змея: 

— Ты думаешь, это деловая сделка, поэтому решил проверить товар, прежде чем купить его?

И Мо поднял глаза и прямо встретил его взгляд: 

— Раз ты собрался расплатиться со мной своим телом, то разве не естественно дать мне проверить его качество?

Хотя румянец еще не сошел лица Шэнь Цинсюаня, ему практически удалось вернуть утраченное самообладание и здравомыслие. Пусть сказанные сейчас слова были откровенными и бесстыжими, но в комнате находились только они двое, причем так близко, что могли чувствовать дыхание друг друга. Все это придавало ситуации еще большую интимность, поэтому в итоге он просто решил отбросить свой стыд и прошептал:

 — Исходя из твоих слов, подобным образом я хочу отплатить тебе за доброту. Ты когда-нибудь видел, чтобы мужчина погасил подобный долг, предложив себя? Даже в этих книгах нет таких историй.

Пока он говорил эти слова, И Мо снова протянул руку и развязал пояс на его талии.

Почувствовав это, Шэнь Цинсюань поджал губы и проглотил то, что собирался сказать. Его разум прояснился, и он совершенно ясно понял: дело не в том, что И Мо не понимал его, скорее, он намеренно свел весь его душевный порыв к погашению долга за оказанную услугу. Так было проще всего решить все вопросы и снять повисшее между ними напряжение, при этом не запутаться и не увязнуть в этом еще больше. 

Шэнь Цинсюань хотел бы принять этот разумный подход, но чувствовал себя так, словно в его пылающее сердце залили ледяную воду, и холодные брызги тут же брызнули во все стороны. Однако, в конце концов, у него уже был опыт подобных ударов, поэтому он не выдал себя ни словом, ни выражением лица и быстро погасил вышедшие из-под контроля эмоции. Разве простой человек мог быть достойным противником многое повидавшему и познавшему тысячелетнему демону? Поэтому он и пальцем не пошевелил, позволив И Мо раздевать себя.

В тишине комнаты теперь можно было услышать только легкий шелест одежды.

Шэнь Цинсюань посмотрел вниз, где в распахнутом вороте верхних одежд показалось белоснежное исподнее. Потом в поле его зрения появились изящные длинные и очень сильные пальцы, легко и быстро справившиеся с завязками нижних одежд. Когда холодные пальцы И Мо коснулись его обнаженной кожи, по телу Шэнь Цинсюаня побежали мурашки.

Заметив его реакцию, И Мо остановился и после небольшой паузы спросил: 

— Так ты все еще хочешь отдать свое тело в обмен на обещание[5]?

[5] 还愿 huányuàn хайюань «возвратить обет» — исполнить обет, данный богу за исполнение просьбы.

Шэнь Цинсюань тоже сделал небольшую паузу, а затем с хриплым смешком поднял руки и снял с головы венец. Дождем из блестящих шелковых нитей длинные волосы рассыпались по плечам, прикрыв половину его лица.

— Раз уж хочу отплатить тебе за доброту, то должен сделать это искренне и от чистого сердца, — Шэнь Цинсюань собрал волосы, отложил в сторону венец и с улыбкой повернулся к И Мо. — Не говори, что ты змея и можешь заморозить меня до смерти. Даже если ты тысячелетний ледник, я смогу это выдержать.

И Мо внимательно выслушал его, но в ответ не сказал ни слова, вместо этого снова протянул руку, чтобы, пробравшись под распахнутую одежду, неспешно проследить изгиб его тонкой талии.

Шэнь Цинсюань вздрогнул от этого прикосновения, но тут же взял себя в руки и постарался расслабиться. Словно не желая видеть происходящее с ним, он закрыл глаза и постарался всем сердцем прочувствовать это ощущение ласкового прикосновения на своей пояснице. То едва касаясь, то усиливая нажим чужая рука блуждала по его телу, иногда замирая, чтобы нежно погладить или жестко надавить, а иногда и с силой сжать его талию.

Возможно, из-за разницы в температуре их тел, он ни на секунду не забывал о том, что так интимно прикасающийся к нему человек не одного с ним вида, но одного пола. Между тем та часть его тела, которая никогда не отличалась особой чувствительностью, вдруг стала чрезвычайно отзывчивой. В тех местах, где его поясницы коснулась холодная рука, кожа начинала буквально пылать изнутри, и очень быстро это ощущение жара и покалывания распространилось ниже. Тянущее чувство, зародившись в его мужском органе, стремительно нарастало, и очень скоро ему пришлось одернуть халат, чтобы скрыть рвущийся из исподнего значительно увеличившийся в размерах член.

Рвано дыша, Шэнь Цинсюань открыл глаза и заглянул в два покрытых коркой льда темных омута. И в тот же миг его и без того учащенно бьющееся сердце сдалось на милость победителя и окончательно сбилось с ритма.

Шэнь Цинсюань не знал, откуда в нем взялась эта храбрость. Схватив И Мо за полу одежды, он притянул его к себе так, что они соприкоснулись губами и носами, и выдохнул:

 — Отнеси меня в постель.

Он словно со стороны слышал, как дрожит его слабый голос. В один миг снова покраснев, Шэнь Цинсюань все же смог найти в себе силы, чтобы добавить:

— Ходить я не могу, тело слишком хилое. Тебе нужно проявить участие и взять на себя больше ответственности.