Онлайн чтение книги Атака титанов: Королева изолированного города Attack on Titan: The Harsh Mistress of the City
2 - 4

Часть 1

Рита стояла на балконе за окнами. Прохладный ветер обдувал её кожу. Внизу была сооружена широкая деревянная сцена, примыкающая к круглой площади.

Сцена была местом казни.

Горожане огромной толпой до отказа заполнили площадь. Их можно было видеть и в окнах окружающих площадь домов. Воздух был наполнен низким вибрирующим гулом всеобщего волнения. Лишь пространство перед зданием администрации оставалось пустым зияющим полукругом.

В центре полукруга был титан.

Он сидел на земле, как ребенок, вытянув ноги. На первый взгляд он напоминал пухлого мужчину средних лет, но пятиметрового роста. Прямые волосы свисали до его подбородка. Невыразительные черты лица придавали ему меланхоличный вид. Разумеется, выражение лица Титана ничего не означало. У этих существ не было способности мыслить или выражать эмоции.

Все, что у них было, это их стремление поедать людей.

Шея, пояс и конечности Титана были скованы тяжелыми цепями, расходящимися во все стороны. Десятки цепей. Каждая из них вела к мощному сматывающему механизму, приспособлению размером с быка, первоначально использовавшемуся для подъема и спуска ворот в Стене. Многочисленные сваи закрепляли их на булыжной мостовой.

Цепи, натянутые со всех сторон, практически лишали Титана возможности двигаться. Только глаза меланхолично двигались туда-сюда, то вверх-вниз, то вправо-влево. Даже при этом, никто не пытался приблизиться к нему. Это было неудивительно. Что если некоторые из цепей вдруг оборвутся? Или наматывающий их механизм окажется неисправным? Или Титан окажется сильнее, чем предполагалось?

Если бы он как-то вырвался на свободу, у обычного человека не было бы никаких шансов спастись.

"Простите меня… Извините! Я больше не буду! Пожалуйста, я обещаю!"

Рита медленно повернулась на голос позади нее. Мужчина средних лет извивался, удерживаемый солдатами. Грязные волосы слиплись на его лбу. На вид мужчине было около сорока, явно не спортивного вида, он чем-то был похож на титана внизу.  Только выражение его глаз было другим. Они излучали смесь ужаса и отчаяния. Среди солдат была и Аманда.

Белокожая, с длинными черными волосами и раскосыми глазами, ей еще не было двадцати, но она выглядела старше своих лет. Это резко контрастировало с Ритой, с её, все еще детскими чертами, с короткими и непослушными прямыми светлыми волосами.

С самого начала их с Ритой службы, Аманда показала себя талантливой, умелой в бою и сообразительной. Но ей не хватало некоторой целеустремленности. К тому же, порой она проявляла неуважение к начальству, и поэтому Гарнизон назначил лидером Риту, а не её. В результате Рита стала исполнять обязанности командующего гарнизоном в округе Кинта.

Прошло полгода с тех пор, как она впервые взяла на себя эту роль.

"Прошу вас… Пожалуйста…", умолял мужчина со слезами в голосе. Солдаты не отвечали, молча толкая его вперед. Человек остановился перед Ритой. Шум толпы усилился, волнение нарастало.

"Пожалуйста, вы не можете сделать этого. Я не хочу быть съеденным…"

"Этот человек…" – солдат, державший в руках приговор, громко произнес его имя. Подняв документ, содержащий обвинения, он сделал шаг, чтобы поставить осужденного по другую сторону от Риты.

Солдат был еще моложе, чем Рита. Практически мальчик. Большинство солдат были его возраста. Если бы не это, Рита, которой и самой еще не было двадцати, никогда бы не стала исполняющим обязанности командующего Гарнизоном.

Она вдруг вспомнила паренька, погибшего полгода назад. Он тоже был солдатом. Замечательный помощник, который относился к ней с таким восхищением. Но он погиб.

Наткнувшись на группу воров, он попытался арестовать их, но столкнулся с сопротивлением, и в результате половина его головы была снесена выстрелом.

Рита никогда не допустила бы повторения этой трагедии.

Вот почему ей нужно было установить абсолютный порядок. Она должна была изменить образ мыслей людей. Ей нужно было убедить их всех, что нарушению закона нет оправдания, что чистая и справедливая жизнь, самоотверженная преданность - это единственно верный путь к счастью.

"... украл продукты питания, в том числе, кусок свинины и бочонок масла, в количестве, достаточном, чтобы прокормить семью из четырех человек в течение недели. Более того..." – юный солдат продолжил список преступлений.

Взятые по отдельности, эти обвинения были незначительны, но в случае с этим человеком обвинения были особенно многочисленными. Неважно, сколько раз его арестовывали, он снова совершал подобные преступления.

В его положении о помиловании не могло быть и речи. Закончив зачитывать список преступлений, мальчишка - солдат сделал паузу. Он глубоко вздохнул, затем объявил решение.

"За эти преступления он приговаривается к смертной казни!"

Его голос стал пронзительным.

"Тогда просто убейте меня. Я больше не буду просить о прощении, но… пожалуйста, убейте меня здесь, сейчас! Я умоляю!"

Человек начал вырываться, но его руки были связаны веревкой за спиной, и два хорошо сложенных солдата крепко держали его за запястья и плечи. Он повернул голову влево, затем вправо, но никто не хотел встретиться с ним взглядом.

"Ну же…"

В его глазах стояли слезы, у него потек нос, а изо рта капала слюна.

Рита почувствовала неприятный запах. Мужчина опорожнил кишечник. Младшие солдаты даже не пытались скрыть свои гримасы.

Рита сосредоточилась на дыхании через рот.

Подняв мужчину, солдаты заставили его перебраться через перила на краю балкона. Они последовали за ним и продолжили движение по деревянным доскам сцены.

"Как безвкусно", пробормотала Аманда.

"Это может быть истолковано как измена", спокойно возразила Рита, продолжая смотреть вперед.

Она перелезла через перила и пересекла сцену, чтобы встать рядом с солдатами. Сцена заканчивалась как раз там, где они стояли.

За краем, чуть ниже, было лицо Титана. Он смотрел вверх, изучая Риту и других, его меланхоличное выражение не изменилось. Его губы и глаза, казались блестящими в ярком солнечном свете. Он встретился взглядом с Ритой.

Может быть, он ненавидел её, а может быть нет, она не могла точно сказать.

Этот Титан появился возле внешней городской стены пять месяцев назад.

Он бесцельно бродил по заброшенным трущобам, большая часть которых была разрушена в результате обстрела. Рита и Аманда собирались убить его, но по воле случая получилось так, что им удалось поймать его живым.

Во время боя у них не получилось действовать слаженно, потому что Рита потеряла чувство самообладания. Прошло не так много времени с тех пор, как она потеряла своего помощника - солдата Дуччио.

Как мог кто-либо ожидать, что она сможет контролировать себя?

Вскоре после начала боя их якоря пронзили живот и спину Титана. Провода тянулись от якорей к намоточным механизмам, которые они носили.

Титан ответил неуклюжими, но непредсказуемыми движениями, потянув Риту и Аманду. Их сильно ударило о землю и протащило через обломки. Они получили многочисленные травмы.

Но в результате обнаружилось, что Титан оказался в ловушке проводов, намотавшихся вокруг него.

Рита и Аманда вызвали своих подчиненных, и они усилили путы и утащили его в Кинту.

Если бы выпущенные якоря отклонились даже на небольшой угол, и если бы Титан оказался не один, бой мог бы закончиться совсем по-другому.

Скорее всего одна из них, а может быть и обе, расстались бы с жизнью.

В течение следующего месяца они удерживали Титана в помещении гарнизона, недалеко от ворот. Они проводили эксперименты, чтобы узнать больше о поведении Титана, но, так как в городе не было экспертов, они почти ничего не добились.

Решение перенести Титан на площадь было принято Ритой.

Этот монстр станет символом порядка - мысль пришла однажды, внезапно и без предупреждения.

Рита была рада этому.

И здесь, прямо сейчас, она снова докажет ценность своей идеи.

Она посмотрела на Титана внизу, затем подняла правую руку над головой. Взгляды толпы сосредоточились на этой единственной точке, ее руке. Низкий гул голосов полностью угас.

Был только звук ветра, и тихие рыдания человека, который должен был быть казнен.

Он снова начал вырываться. Он извивался в руках солдат, с пеной у рта, бессвязно кричал. Солдаты были невозмутимы. Они привыкли к этому.

Рита опустила руку.

Солдаты по обе стороны от мужчины схватили его за пояс и за плечи. Подняв его в воздух, они на мгновение отвели его тело назад, а затем швырнули его на площадь. В то же время, солдаты, находившиеся у

удерживающих Титана механизмов на пару метров ослабили цепи. Они размотались с металлическим скрежетом.

Титан тут же заметил послабление. Он задрожал, его спина выпрямилась. Человек, упавший сверху жалко размахивал руками и ногами. Титан, руки которого получили временную свободу, подхватил его, как бутерброд, и открыл свой рот. Внутри показался ряд желтых зубов, каждый размером с кулак. За ними двигался слизистый язык, а дальше была тьма.

Рита испытала ощущение, как будто заглянула в глубокий колодец.

С неожиданной скоростью Титан схватил человека с двух сторон. Его правая рука схватила голову мужчины, а левая - его колени. Одним ловким движением Титан перевернул человека в горизонтальное положение и погрузил челюсть в его все еще одетые ягодицы.

Раздался ужасный крик, хлынул поток крови. Камни внизу окрасились в красный цвет. Брызги крови также ударили по нижней части платформы, где стояли Рита и другие, стуча как дождь по крыше.

Следующим звуком, который они услышали, был хруст костей.

Отчаянные крики мужчины прекратились. Должно быть, он сразу потерял сознание.

Уже покончив с филейной частью, Титан занялся его животом. Выплеснулись внутренности и кровь. Омерзительный ритм жевания монстра достиг их ушей.

Все признаки жизни исчезли из глаз человека. Его тело свободно развалилось в середине.

Титан поднял верхнюю половину высоко в воздух и меланхолично высосал стекавшие вниз кровь и внутренности. Затем он целиком бросил оставшееся себе в рот.

Примерно та же участь постигла нижнюю половину.

Площадь полностью затихла. Но это был еще не конец.

Этот человек был только первым.

"Следующий!" - раздался резкий голос солдата из-за спины Риты. Она повернулась к нему лицом. Солдаты, стоявшие рядом с ней, вернулись в здание. Вместо них появились еще двое, держащие следующего человека и направляющие его вперед.

В отличие от предыдущего, он не оказывал сопротивления и не просил пощадить его жизнь. Он был совершенно спокоен; во всяком случае, его глаза, казалось, выражали беспокойство за Риту. У этого человека также были длинные волосы, но он не выглядел как преступник. Скорее, в нем было что-то от художника. Похоже, ему было за сорок, а одежда и обувь были старые, но в хорошем состоянии.

Хеннинг Иглехаут.

Приемный отец Риты. До недавнего времени она верила, что он ее настоящий отец.

Солдаты подтащили его к краю платформы. Напротив них мальчик-солдат поднял еще один лист бумаги. Он зачитал имя Хеннинга, затем начал перечислять обвинения.

"… который за три месяца, предшествовавшие его аресту, способствовал самоубийствам по меньшей мере шестнадцати мужчин и женщин, снабдив их смертельными препаратами… "

Рита достала флакон размером с большой палец и заглянула в него. Внутри была жидкость, все еще заполнявшая его до пробки. Горлышко флакона было обмотано длинным кожаным шнурком, чтобы носить его на шее. Хеннинг продавал их - флаконы с ядом - всем, кто хотел покончить с собой.

Будучи опытным аптекарем, Хеннинг иногда готовил яды, чтобы убивать диких собак и других опасных животных. Создание препарата, способного убить человека, не должно было быть чем-то более сложным.

"Почему?", невольно вырвалось у Риты. Она рассматривала самоубийство, как акт отрицания текущих обстоятельств. Другими словами, это было отрицание «упорядоченного мира», над которым она работала. Она не могла потерпеть никого, кто способствовал таким действиям. Почему Хеннинг решил возобновить производство яда? Почему все должны были предать ее?

Момент и сцена смерти Дуччо от выстрела снова возникли в ее голове. Кровь и мозги льющиеся из его черепа и позади - лицо ее дорогого - ее когда-то дорогого - друга детства.

Мальчик-солдат, его голос снова стал пронзительным, объявил: "За эти преступления мы приступаем к его казни!"

Хеннинг повернул голову и сказал солдатам: "Я не жалею о том, что делал".

Рита не ответила.

Хеннинг добавил, "Я считаю, что важно дать людям выход, если это необходимо".

Неверно. Это неправильно ни для кого, искать такого выхода. Жители Кинты должны вместе работать, чтобы достичь лучшей жизни.

Рита молча подняла правую руку.

"Ты в самом деле собираешься сделать это?" – спросила Аманда из-за спины. В какой-то момент она перелезла через перила, чтобы присоединиться к ним на платформе.

Рита молчала.

Хеннинг снова заговорил. В его голосе послышался упрек: "Прости его". Он говорил о её друге детства, Матиасе Крамере, застрелившем Дуччио. "Этому должно быть объяснение. Это наверняка был несчастный случай".

"Неважно"

Солдаты делали вид, что не слышат, отводя взгляд от Хеннинга и Риты. Без сомнения, они знали, что их связывает. Чтобы они были родителем и ребенком. Даже если они не были связаны кровью, они были очень близки. И все же Рита не могла его освободить. Нельзя допускать, чтобы солдаты, которые были еще очень молоды, думали, что она оказала милость семье.

Она опустила глаза и посмотрела за край платформы. Титан смотрел вверх тем же отсутствующим взглядом. Пространство вокруг рта было вымазано кровью и остатками человеческой плоти. Ошметки волос прилипли к губам. Брусчатка вокруг была заляпана белой слюной и окровавленными кусками мяса.

Конец для тех, кто нарушил закон.

Титаны пожирали людей не от голода. Закончив жевать, они вместо того, чтобы проглотить, выплевывали мясо обратно. Никто не знал, почему.

Титан зашевелился. Он попытался поднять голову в сторону Риты, но намоточные механизмы снова натянули цепи, не давая существу возможности пошевелиться. Звенья туго натянутых цепей зловеще заскрипели.

Рита снова посмотрела на Хеннинга.

"Прощай."

С этими словами она опустила руку.

На мгновение Хеннинг показался испугавшимся. Она знала, что это не потому, что он боялся смерти как таковой. Скорее, он боялся умереть и оставить Риту одну.

Тогда, в первую очередь, ты не должен был предавать меня.

Солдаты оторвали Хеннинга от земли, как-то немного нерешительно. Они были готовы к тому, что Рита остановит казнь.

Но она только смотрела молча.

Решившись, юные солдаты неловко сбросили Хеннинга.

По сигналу, все цепи были ослаблены.

С ловкостью, которая не вязалась с его предыдущим состоянием, Титан разинул рот и отгрыз Хеннингу ноги. Развернул его, обхватив его хилую грудь свободными рукам и, согнув шею, пировал на незащищенном животе человека. Существо продолжило свою трапезу, как и с предыдущей жертвой.

Хеннинг не сводил глаз с Риты до самого конца. Его живот был разодран, в этом месте его тело разделилось надвое.

Рита наблюдала за всем этим, не отводя взгляда.

***

"Что за...?"

Габриэль сидел в тени кустов и, прищурившись, вглядывался в темноту, склонив голову на бок. Несколько мужчин и женщин двигались под лунным светом. Там не было ни факелов, ни других источников света. Казалось, они спокойно собирали фрукты с деревьев; ни один из них не был похож на фермера.

Габриэль мог только слышать их шепот.

"Быстрей, осталось два часа"

"Я немного устал"

"Соберись, ладно?"

Атмосфера не казалась особенно сердечной.

Стена Мария пала под напором Титанов полгода назад. В результате человечество было вынуждено покинуть всю территорию за пределами Стены Роза. Нет нужды говорить, что в то время, как большинство жителей эвакуировались вглубь, те, что не ус пели, оказались в затруднительном положении.

Возможно, люди впереди него принадлежали к такой группе выживших, "блуждающих между стенами".

Но если так, ведь совсем рядом, в самой западной точке Стены Мария, есть город Кинта, брошенный, по одним сведениям, но где, как слышал Габриель, всё ещё живет очень много людей.

Почему они не пошли просить о помощи? Что они делают, тратя время в таком месте, как это?

На что бы они надеялись, если бы на них напал "аберрантный" Титан?

Их что, не пустили туда?

Такое тоже было возможно. В Кинте ограниченные запасы еды. Естественно, они могут не иметь возможности принимать людей извне.

Нет, подожди ... Если это так, почему они собирают еду здесь, так близко к Кинте? Или это какие-то действия против Кинты?

Титаны тянулись в районы с высокой плотностью населения.

Это был общеизвестный факт. Если эти люди не смогли войти в Кинту, их наилучший шанс на выживание был в том, чтобы уйти как можно дальше от города.

Так всё же, почему они все еще здесь?

Бессмыслица какая-то.

Дни стояли достаточно жаркими, чтобы вспотеть, но ночью было прохладно. Шелест листвы успокаивал.

Габриэль продолжал смотреть. Луна в безоблачном небе давала достаточно света. Габриэль продолжал наблюдать. Никто в поле зрения не выглядел вооруженным. Они несли корзины и деревянные ящики для фруктов, которые собирали, но Габриэлю не удалось разглядеть другие вещи. Никто из них не выглядел так, как будто они провели последние полгода после падения стены Мария на улице.

Габриэль поправил мешок, перекинутый через спину. В нем была смена одежды, немного еды, воды и оружие. У него было ощущение, что группа была больше, чем те немногие, кого он мог видеть собирающими фрукты. Он чувствовал, что их больше, за рядами деревьев.

Десять, двадцать, а может и больше, все заняты и работают.

Это была большая группа.

Ладно, наблюдение никуда меня не приведет.

Приняв решение, Габриэль поднялся на ноги и вышел в лунный свет. Убедившись, что его шаги слышны, он подошел к группе мужчин и женщин. Они не выглядели вооруженными, но у него не было гарантии, что они не нападут, если примут его за дикую собаку или аберрантного Титана.

Всегда нужно быть осторожным.

Пара, мужчина и женщина, оба невысокие, заметили его подход первыми. Они оба перестали работать и повернулись, чтобы встретить его лицом к лицу, по-видимому, немного насторожившись.

Они были молоды. Габриэлю только что исполнилось двадцать лет и им было примерно по столько же.

"Кто ты?" спросил мужчина. У него были острые глаза и ужасно раздраженное выражение лица. Было что-то насмешливое в его позе.

Габриэль выглядел слишком юным для своих лет и это часто приводило к тому, что люди принимали его за подростка. Этот парень, вероятно, тоже решил, что он слабак. Габриэлю это не понравилось, но сейчас не время для разборок.

Он подавил свое раздражение и подошел к паре.

"Меня зовут Габриэль, а вас?"

"Не знаю такого. Какая команда?"

" Команда?"

"Ты отделился? Или…"

"Ты думаешь сбежать?" - вмешалась молодая женщина, ее голос был странно веселым.

Она была невысокой, но стройной. Ее лицо было обрамлено мягкими, светлыми волосами. На её лице была едва заметная улыбка, которая выглядела, словно это было постоянным выражением её лица, но в то же время у нее была отстраненная манера поведения, которую трудно было скрыть.

Габриэль спросил в ответ: "Сбежать? Куда? Куда можно сбежать в мире, с бродящем Титанами?"

Девушка склонила голову на бок, ее глаза остановились на его мешке. "Э-э ... и что это? Где ты это взял?"

"Нигде не взял… Как-то разговор у нас не получается…"

"Ты не из жителей?" Глаза мужчины постепенно расширялись. "Ты пришел сюда снаружи?"

"Да. Как бы мне ... Ну ладно... ". Сначала он хотел услышать их историю, но решил, что и так тоже неплохо, чтобы успокоить их. Он собрался с мыслями и медленно стал рассказывать. "Я в бегах, один, с тех пор, как Титаны напали на мою деревню. Каждый день я собирал еду из пустых домов, собирал овощи с полей. Как и вы, ребята...", - он указал на то, что, как он догадался, было фруктовым садом. – "Сбор фруктов и все такое. Конечно, когда я вижу Титана, я бегу так быстро, как только могу, и передвигаюсь только по ночам".

Титаны ведут дневной образ жизни. Не считая некоторых "аберрантных" типов, почти нет шансов встретить их ночью.

"Имеет смысл?"

"Конечно".

"Так, вы все из Кинты?"

Мужчина с удивлением обнаружил, что Габриэль не из их города. Это говорит о том, что группа была из Кинты.

К этому моменту остальные прекратили свое занятие и стали пристально наблюдать за разговором Габриэля с теми, кто увидел его первыми.

Человек с острыми глазами сказал: "Да".

Невысокая девушка посмотрела на Габриеля одобрительно. "Удивительно, что ты выжил полгода. И даже без лошади".

"О, у меня была лошадь! Нашел заблудившуюся, наверное, её хозяин умер. Повезло мне. Лошади стоят столько, что не поверить, верно? Но она ушла сегодня утром. Я думал, что теперь у меня настоящие проблемы, а потом я заметил вашу группу".

"Даже так, это впечатляет".

Это был еще один мужчина. Он поставил свою коробку на землю и медленно подошел поближе. Полноватый, что обычно для среднего возраста, у него были длинные жирные волосы, перевязанные в хвост.

"Могу поспорить, у тебя хорошее представление о положении вещей за стеной".

"Точнее, о том, что между стенами, но да, у меня довольно хорошее представление"

"Я уверен, что наш парень хотел бы послушать, что он расскажет", - сказал мужчина средних лет с длинными волосами, поворачиваясь лицом к двум другим.

"Да, его всегда распирает от любопытства", равнодушно согласилась девушка.

Недоверчивое поведение остроглазого резко контрастировало с её тоном. "Кого волнует, что он хочет, но может быть это и полезно. В любом случае это лучше, чем позволить этой женщине завладеть им".

Мужчина с длинными волосами кивнул. "Тогда давайте приведем его. Не будет сложно, если сегодня ночью кто-то сбежит".

"Простите, что за наш парень? И, раз уж на то пошло, что за эта женщина?", спросил Габриэль, но никто не сказал ни слова.

Все они смотрели на него, словно оценивая. Это было неприятно, если не сказать больше. Он попробовал другой вопрос:

"В любом случае, почему вы все за стеной? Что плохого внутри? Вы вышли наружу, потому что кончилась еда?"

"Думаю, можно сказать, что всё плохо, да", - ответил мужчина с длинными волосами.

"Да", - невысокая девушка пожала плечами, - "это немного сложно".

"Да уж, с тобой здесь это совсем не просто…"

"Иди за мной, я всё объясню", - сказал остроглазый, поворачиваясь на каблуках, не дожидаясь ответа Габриэля, принимая его согласие как должное.

Габриэль услышал, как девушка пробормотала: "Думаю, нам не придется агитировать в этот раз".

Он совершенно не понял, что она имела в виду.

Остроглазый, представившийся Клаусом, взяв на себя инициативу и стал прокладывать путь сквозь деревья. Казалось, он направляется к другой группе.

Невысокая девушка вызвалась присоединиться к ним и надулась, когда Клаус сказал ей, что он справится сам. В конце концов её убедили остаться и продолжать собирать фрукты с другими.

Клаус быстро шел вперед. Темнота, казалось, не доставляла ему никакого беспокойства.

Через какое-то время послышались голоса и появились силуэты людей

Здесь тоже занимались сбором урожая, но по сравнению с группой Клауса их движения были вялыми. Они источали чувство страха и паники. Постоянно озираясь, они, казалось, подпрыгивали при каждом небольшом шуме.

Фактически, это и было их нормальным поведением.

"Кто-нибудь сбежал?", - Клаус окликнул человека поблизости.

Тот отошел от дерева, с которого были собраны почти все плоды и помотал головой.

"Нет, не сегодня. Все здесь женаты. Я сомневаюсь, что кто-то думает о том, чтобы сбежать самостоятельно".

"Ясно спасибо".

Клаус пошел дальше в том же бодром темпе. Он ни разу не повернулся, чтобы посмотреть на Габриэля.

Сбежавших нет. Все здесь женаты. Означало ли это, что у них всех в Кинте есть жены и дети? Нет, этого недостаточно. Мне нужно больше информации.

"Эй, ты же говорил, что собираешься рассказать мне о том, что тут происходит?"

"То, что ты и видишь", - ответил Клаус, упрямо пробираясь между деревьев, - "мы собираем фрукты. В некоторые дни мы собираем овощи, в другие мы присматриваем за животными. Независимо от того, что мы делаем, это называется Ночной Урожай"

"Вижу ... Но разве это так плохо? Снабжать едой Кинту?", - спросил Габриэль, пригнувшись проходя под низко висящими плодами.

"Ночью, конечно, относительно безопасно, но мы знаем, что есть аберранты, и всегда есть шанс наткнуться на обычного титана. Это действительно так необходимо?", - в поле зрения появилась другая группа, которая также участвовала в так называемом "Ночном Урожае", - "Подвергать опасности жизни стольких людей? А если все будут уничтожены? Еда не может скомпенсировать это. О чем думают те, кто наверху?"

Клаус внезапно остановился и обернулся, чтобы посмотреть на него.

"Что?" Габриэль тоже остановился.

"Значит, ты действительно не знаешь?"

"Это то, что я пытался тебе сказать".

Они посмотрели друг на друга в лунном свете.

Клаус фыркнул, затем посмотрел вдаль. "Ладно. Достаточно правдоподобно".

"Хватит уже драмы. Просто расскажи мне".

"Ты же знаешь, что Стена Мария была прорвана?"

"Конечно знаю".

Орды Титанов перешли на территорию между Стеной Роза и Стеной Мария. Габриэлю лично удалось избежать многих встреч с ними и каким-то образом попасть сюда.

Клаус кивнул, затем продолжил: "Половина населения Кинты была эвакуирована за стену Роза, но другая половина не успела вовремя. Они оказались в ловушке внутри.

"Эту часть я понимаю. Но вы потеряли половину своего населения. Это означает, что вам нужна только половина продуктов питания. С какой стати вы должны…"

"Ситуация с едой серьезная. Но ты прав, не настолько серьезная, чтобы нам заниматься этим здесь".

Клаус возобновил движение.

"Ночной Урожай" продолжался вокруг них. Мужчины и женщины выглядели вымотанными, но в большей степени морально, чем физически. Все они были одеты по-разному, но никто не был одет в лохмотья. Создавалось впечатление, что все они обычные горожане.

Взглянув на Ночной Урожай, Клаус пробормотал: "Это всего лишь инструмент, чтобы эта женщина могла удерживать власть".

"В самом деле? Вы упоминали ее раньше. Кто, чёрт возьми, эта женщина?"

"Солдат гарнизона, в настоящее время отвечающий за Кинту. Ее зовут Рита Иглехаут. Она молода, на этой должности она только потому, что все старшие офицеры погибли или сбежали".

"Почему за город отвечает солдат? Обычно это должен быть правительственный чиновник".

"Они были первыми, кто уехал"

Габриэле прищелкнул языком. Он не мог поверить в их трусость. "Понятно..."

"Ночной Урожай является обязательным для всех гражданских. Смены происходят через определенные промежутки времени и включают каждого трудоспособного взрослого. Исключением является любой, кто нарушает покой. Они получают больше смен".

"Тогда, это инструмент для удержания власти. Чтобы воспитывать людей, на примерах, как я понимаю ..." Это имело смысл. "Мне непонятно, зачем устраивать что-то такое опасное. Но это расчетливый ход. Она заставляет людей выполнять пугающую задачу - чтобы управлять с помощью страха".

"Правление с помощью страха... ", - Клаус обдумывал фразу Габриэля.

"Ты прав. И у нее к этому особый дар".

"Но зачем заходить так далеко? В Кинте кризис, и люди наверняка будут слушаться, не прибегая к таким вещам. Это из-за неповиновения внутри?"

"Вообще-то нет. Столько порядка, что даже странно. Она просто одержима этим"

"Как по мне, это хорошо?"

"Смотря в какой степени. Так, как сейчас, даже малейший проступок не допускается. Наказание за кражу, конечно же, суровое, но также и за то, что лез за пайком без очереди, плевал на землю, ругался с военными. И людей поощряют информировать о других".

"Вот это уже отстой".

"Да уж. Отстой".

"Я думаю, это неправильно. Люди, вероятно, должны чувствовать себя разочарованными. Тогда она использует страх сурового наказания, чтобы держать их в узде".

"Я должен уточнить", - сказал Клаус, оглядывая сад и испуганных людей, работающих там, - "что это наша обязанность. Мы не наказаны".

"Настоящие наказания намного хуже, ты это хочешь сказать?

"Скоро увидишь".

"Не уверен, что хочу".

"И правильно". Клаус снова остановился среди деревьев.

Они находились на достаточном расстоянии от каждой группы сборщиков урожая.

Без сомнения, Клаус выбрал это место, чтобы они не были подслушаны. "Что ты думаешь?"

"Насчет чего?"

"Текущего положения города"

"Выглядит дерьмово"

"Ты правда так считаешь?"

"Конечно, как ни крути, это дерьмо. Зачем даже спрашивать?"

"Просто проверяю". Опустив глаза, Клаус провел рукой по коре одного из деревьев.

"Как тебя зовут?"

"Габриэль".

"Так вот, Габриэль, у тебя есть два пути на выбор. Ты можешь пройти к воротам, все объяснить солдатам и попросить убежища. Сделай это, и этой женщине будет интересно услышать все, что ты скажешь".

"Я не знаю ничего важного".

"Возможно, ты знаешь вещи, про которые ты даже не думаешь, что они важны. Ты знаешь о положении вне города. Это ценная информация".

"Какой второй путь?"

"У нас много побегов. Люди, которым хватило всего этого, как ты говоришь, дерьма. Наверняка, сегодня будет один или два. Ты входишь в Кинту вместо одного из них. С этого момента ты живешь без имени".

"Есть ли какие-либо преимущества у второго пути?"

Клаус повел глазами вокруг. "Тебя не отправят делать это", - он говорил о Ночном Урожае

"Хорошо. Думаю, это на самом деле довольно большое преимущество".

"И тебе не нужно будет беспокоиться о еде или о том, где можно поспать. Мы что-нибудь придумаем".

"Зачем заходить так далеко, чтобы помочь мне?"

"Мы хотим знать, что происходит за пределами города".

"Я только что сказал, я не знаю ничего полезного".

"Так какой путь ты выбираешь?" надавил Клаус.

Габриэль вызвал в памяти их предыдущий разговор. Команда Клауса заметно отличалась от других отношением к делу и настроем. Если подумать, то та маленькая беззаботная женщина говорила об "агитации" людей.

"Понятно. Теперь, думаю, понятно".

Клаус, со своей стороны, не прилагал особых усилий, чтобы скрыть, что он делал. Может быть, он проверял сообразительность Габриэля, его наблюдательность.

Если так, я должен доказать, что я не дурак.

"Вы не одобряете статус-кво", - сказал он, - "то вы хотите немного изменить порядки. Силой. Вы собираете товарищей с этой целью".

"Кто знает?", - отказался подтвердить Клаус.

Осторожный парень. Габриэль поправил свой мешок.

"Конечно, звучит весело. Зачисляй меня".

"В смысле?"

"Я выбираю второй путь. Я помогу тебе".

"Не помню, чтобы я просил помочь".

Осторожный парень, снова подумала Габриэль, но и заноза в заднице.

На горизонте забрезжил рассвет.

Облако страха, становящееся все гуще, исходило от толпы возвращающихся. Казалось, можно было почувствовать его запах. Они шли к воротам, каждый с кучей фруктов, каждый рвался вперед, чтобы быть первым в очереди. Одной рукой Габриэль помогал нести корзину Клауса, которая до краев была заполнена фруктами. Он оставил свой мешок в саду, всё равно в нем не было ничего ценного.

Наконец, появился черный массив стены. Пятьдесят метров в высоту. Возможно, она просматривалась сквозь деревья, но ночью слишком хорошо сливалась с темнотой, чтобы Габриэль мог её заметить.

Цепи поддерживали обитые железом ворота. Проем ворот был три метра в высоту, еще три в ширину. Он переходил в подобный пещере коридор с изогнутым потолком. Двое солдат стояли по сторонам, сверяя имена с бумагами в их руках, пропуская людей одного за другим. Стражи выглядели очень молодо. Они были подростками, может быть даже младше.

Те, кто уже подошел, образовали очередь, которая чуть не цеплялась за стену в полумраке. Без сомнения, они пытались оказаться как можно ближе к "внутреннему миру" и как можно дальше от "внешнего мира", где бродили Титаны. Поведение было бессмысленным, но Габриэль прекрасно понимал, что за этим стоит.

Они с Клаусом встали в очередь.

Стена рядом с ними, построенная из старого камня, была вся в отметинах. Габриэль знал, что огромное количество Титанов бродило вокруг неё полгода назад. Рубцы могли быть следами когтей Титанов или шальных снарядов во время артобстрела. С другой стороны, это могло быть и естественное выветривание от времени.

Мужчина и женщина средних лет стояли впереди, а пара молодых людей, вероятно, братьев, ждали своей очереди позади. Остальные из команды Клауса были еще дальше. Низенькая шустрая девушка, вроде-бы по имени Никки. Она и Клаус, видимо, отвечали за остальных в их группе.

По указанию Клауса, Габриэль положил корзину, затем вытер пот со лба рукавом.

"Ты уверен, что они не заметят?"

"Успокойся".

"Я спокоен, но все же".

В ту ночь у них не было побегов, поэтому Габриэль должен был назваться именем кого-то, кто уже прошел через ворота до него.

Поскольку имя было распространенным, он был уверен, что вероятность того, что его в чем-то заподозрят была низкой.

"Побеги, которые у вас были до сих пор... ", - начал Габриэль.

"Слишком громко".

"Извини". Габриэль подошел ближе к Клаусу и понизил голос. "Но на самом деле, сбежавшие, что происходит с ними?"

"Я хотел бы спросить тебя о том же. Я был здесь все это время, полгода". Клаус указал на стену глазами. 

"Понятно".

"Ты никого не видел? Там, снаружи". Клаус спрашивал, не сталкивался ли он с кем-нибудь кто сбежал, когда странствовал снаружи.

Габриэль пожал плечами. "Время от времени я видел таких же, как я. Просто перебегающих из одного места в другое. Не могу сказать, были они беглецами или нет".

"Ясно". Клаус наклонился и взял корзину. Очередь снова двинулась. Он пробормотал: "Полагаю, большинство из них мертвы. Съедены Титанами”.

"Наверное".

"Ты редкий экземпляр. Это не нормально для кого-либо, продержаться полгода".

"Мне просто повезло".

"Ага. Вижу"

Габриэль уже начал привыкать к едкому сарказму Клауса. Они двигались вперёд в потоке людей. Их очередь наступила быстрее, чем ожидалось.

Клаус пошел первым и сначала поговорил с солдатами. Он небрежно назвал незнакомое имя. Габриэль на мгновение растерялся, но вскоре понял - Клаус сам назвался ложным именем. Он с готовностью дал Габриелю свое настоящее имя, предлагая ему назваться реальным именем – "Клаус", потому что решил, что это безопасно.

"Проходи".

Солдат мотнул головой в сторону прохода. Клаус сделал три шага со своей корзиной, затем остановился.

Габриэль был следующим. Он назвал имя, приготовленное для него Клаусом. Он был удивлен тем, как легко оно скатилось с его языка.

Он всегда был хорошим лжецом.

Один из солдат взглянул на свою бумагу, затем провел пальцем по списку имен. Он поднял голову и уставился на Габриэля уставшим взглядом.

Габриэль почувствовал прилив беспокойства. Он задавался вопросом, собирался ли солдат спросить, кто он на самом деле. Но солдат молчал, только выругался и опустил глаза к своим бумагам.

"Проходи, быстрее", коротко бросил он, кивая в сторону ворот.

Кто-то с таким же именем должен был уже войти, но солдат, очевидно, решил, что это ошибка в списке. Сосредоточившись на обнаружении побегов, они не рассматривали возможность того, что кто-то вроде Габриэля попытается получить доступ извне. Это было едва ли удивительно: за последние полгода в Кинте не появилось ни одного визитера.

Чувствуя себя странно разочарованным, Габриэль обменялся взглядами с Клаусом, и пошел вперед.

Толщина стены около десяти метров у основания, потребовалось время, чтобы миновать ее. Земля была вымощена камнем, и, со светильниками, горящими через регулярные интервалы, идти было намного легче, чем снаружи.

Коридор выходил на широкую прямую улицу. Огромные кирпичные здания, похожие на склады, примыкали к внутренней стороне стены. Небольшие кучки людей собирались возле входов в каждый из них.

"Раньше они принадлежали торговым ассоциациям, но сейчас их контролирует гарнизон", - сказал Клаус, поймав интерес Габриэля.

Получив указания от солдат, они понесли фрукты, которые собрали, на один из складов. Вход в этот склад также был освещен огнями по сторонам. Другие здания, вероятно жилые, оставались погруженными в сумрак. Казалось, Кинта еще только просыпалась.

Некоторые люди отделялись от толпы, подбегали и обнимали того или иного пришедшего с корзиной.

Должно быть, это были члены семей тех, кто были сегодня на Ночном Урожае. По требованию солдат они на время покидали своих близких и относили на склад собранные фрукты.

Габриэль и Клаус поднялись по низкой лестнице и вошли в здание.

Потолок был впечатляюще высоким. Похоже, что, это место использовалось исключительно для хранения фруктов и овощей. Нос Габриэля покалывало от запаха сырых продуктов. Деревянные ящики и корзины были уложены прямо на пол. По обе стороны были высокие полки, но в основном они были пусты и не было похоже, что их скоро наполнят.

По крайней мере, это было правдой, ситуация с едой была плохой.

Внутри, вдоль стен, были еще солдаты, так что никто не пытался сбежать с едой. У солдат были винтовки с деревянными прикладами.

Не обращая на них внимания, Габриэль покинул здание вместе с Клаусом. Он глубоко вдохнул воздух Кинты. Воздух в саду, возможно, был более свежим, но почему-то здесь он чувствовал себя бодрее. Возможно, это было чувство безопасности, знание того, что он был защищен стеной.

"Сюда".

Клаус пошел вниз по почти пустой улице.

"Мы не будем никого ждать?"

Клаус даже не оглянулся. "Мы не можем выглядеть заметными. Мы вернемся по-отдельности".

"Куда мы идем?"

Последовала пауза.

"В наше место", - ответил Клаус подбирая слова.

Это должен быть их безопасный дом или что-то в этом роде.

Пока они шли, становилось всё теплее и они всё чаще видели людей вокруг: вот женщина, вероятно, домохозяйка, складывающая мусор на улице, вот стареющий мужчина, вероятно, по дороге на работу, и так далее. В забегаловке мужчина, вероятно, её владелец, начинает готовиться к предстоящему дню. Габриэль также видел и торговцев, развозящих товар в заведения, подобные этому. Ситуация с едой была, несомненно, плохой, но жизнь в Кинте, похоже, не была полностью зависима от снабжения продовольствием.

Клаус свернул за угол, но вскоре остановился.

"Давай-ка обойдем".

Они вернулись на проспект. Через некоторое время с левой стороны открылось широкое круглое пространство, что-то вроде площади.

На дальней стороне было особенно величественное здание из камня. Большие деревянные леса закрывали его фасад, возможно, для ремонта наружной стены.

И ещё, там, перед лесами ...

"Что за черт…"

Администрация округа. Эта женщина управляет ею сейчас.

"Нет, я про…"

"Тебе нужно объяснять?"

"Нет, полагаю, нет".

Ошибиться было нельзя. Это не могло быть чем-то еще.

"Титан..."

В центре площади стоял на коленях пухлый, немытый голый мужчина. Стоя в вертикальном положении, он был бы пяти метров в высоту. Тяжелые цепи, расходящиеся от него во все стороны, были обернуты вокруг его шеи, груди, живота, рук, запястий и ног. Туго натянутые и отражающие бледный утренний свет, цепи исчезали в механизмах, похожих на маленькие водяные мельницы. Аппараты были надежно закреплены на земле. Всего их было двадцать, может быть, тридцать.

Около десятка солдат с ружьями стояли по периметру.

"Что он здесь делает?", - голос Габриэля вдруг стал хриплым.

"Видимо, эта женщина изловила его".

 Клаус был таким же невозмутимым, как и всегда. Он не казался ни капельки испуганным. Возможно, это было обычным делом, и он, казалось, полностью привык к диковинному зрелищу.

"Когда вы говорите эта женщина, вы имеете в виду эту женщину? Солдата Гарнизона?"

"Да".

"Когда она ... поймала это?"

"Вскоре после изоляции Квинты. Меньше, чем через месяц".

"Время от времени слышны истории о том, что там-то и там-то поймали Титана. Однако, это первый раз, когда я вижу такое по-настоящему".

"Меня тоже колотило, когда я впервые это увидел".

"Но держать его здесь ... это опасно. Что если ребенок по ошибке подойдет слишком близко? Скажи, это сделано намеренно? Чтобы люди вымещали свой гнев, забрасывали его камнями и тому подобное?"

"На самом деле, все наоборот".

"Наоборот? Чтобы усиливать их гнев?"

"Теперь теплее. Причина та же, что и у Ночного Урожая".

"Та же…"

"Разве это не пугает тебя?"

За все время Титан не сдвинулся с места. Несколько десятков цепей крепко держали его. Он мог дергаться, но это было все, что он мог. Лишь его глаза двигались время от времени а из носа и рта поднимался пар. Титаны имели температуру тела, которая была несравнимо выше, чем у людей.

"Конечно, пугает. Я был бы удивлен, если бы нашелся кого-то, кто чувствовал бы себя хорошо".

"Согласен"

Клаус, похоже, не особо боялся. Но он был не из тех, кто лгал или шутил. Может быть, он просто не умел показывать свои эмоции.

"Посадив его тут, где все могут видеть его, она даёт всем понять, что жители Кинты никогда не забудут свой страх перед Титанами. В то же время она напоминает им, что только солдаты способны убить его".

"Понятно".

Это было правдой - ни один мирный житель не сможет убить Титана.

Только тренированные военные были способны на это. У них были специальные лезвия, и они знали, как поразить слабое место титана.

Габриэль сглотнул. "Значит, это угроза?" "Пойдете против нас, и мы освободим Титана ... откроем ворота ... Мы единственные, кто сможет защитить вас, когда это произойдет".

"Именно так. Это грубо, но эффективно". Клаус обернулся.

На мгновение Габриэль замер, завороженный видом Титана, а затем поспешил вслед за Клаусом.

Он решил, что это правда, что Рита Иглехаут, эта женщина, которая отвечала за Квинту, обладала даром запугивания. Кто еще мог бы подумать о том, чтобы использовать что-то столь ужасное, такое шокирующее и кошмарное, такой "непосредственный сдерживающий фактор"?

Они покинули проспект, свернув на улицу, по обеим сторонам которой располагались особняки и двухэтажные производственные здания. Многие из них были кирпичными. Некоторое время они продолжали идти, пока не уткнулись в каменное здание, вход в которое был заметно больше остальных, находящихся слева от него. Двери были открыты. Большинство прохожих проходили через них.

Вслед за Клаусом, Габриель последовал за ними.

Прямо по центру пространство пересекал просторный проход, с обеих сторон стояло множество продавцов. Были выставлены различные товары, в том числе пищевые продукты, табак, спиртные напитки, одежда, посуда, даже мебель. Большинство торговых точек все еще находилось в процессе подготовки, но те, которые продавали еду, уже работали. Толпы людей стояли, рассматривая различные товары. Напротив какого-то кафе стояли простые стулья, на которых сидели мужчины с чашками чая.

"Базар?"

Габриэль слышал, что в Кинте было много крытых рынков, но это должен был быть особенно большой рынок.

Клаус углубился внутрь, уверенно прокладывая путь сквозь потоки людей и специфичные ароматы табака и специй.

"Не отставай".

"Ага..."

Габриэль чуть не столкнулся с человеком, толкающим телегу с одеждой, и поспешил с дороги.

"Я думал, что Кинта в изоляци. Откуда все эти вещи?"

"Часть из этого сделана в Кинте, часть - то, что люди имели в запасе. Некоторые из них могут быть украдены. В конце концов, половина населения Квинты ушла.

"В этом есть смысл. Можно просто ограбить пустой дом ... "

"Можно. Если ты счастлив умереть, то есть", - усмехнулся Клаус.

Он вошел в неприметный магазин, затерявшийся среди других лавок, расположенных справа в конце одного из проходов.

Старые книги сложены в бесчисленные стопки по обе стороны дверного проема. По-видимому, это был книжный магазин.

Внутренняя часть помещения была длинной и узкой, а дальше, по центру и у обеих стен были высокие полки, забитые книгами. Воздух нес их характерный сухой запах. Габриэль взял одну наугад и начала перелистывать страницы.

"Я надеюсь, что ты будешь аккуратен с этим, сынок".

Габриэль подпрыгнул от близости голоса. Рядом со входом был письменный стол, за которым сидел стареющий мужчина в очках.

"Постарайся не уронить и не порвать".

"Х-хорошо".

Был ли он владельцем? Что касается книжных магазинов, торговля не обязательно сокращалась из-за изоляции Кинты.

"В конце".

Клаус твердым шагом прошел мимо полок. Габриэль пригляделся и увидел свободный угол в задней части помещения. Большое количество книг было сложено прямо на полу. Впечатление, которое они производили, было такое же, как от ряда падающих башен. Хотя они выглядели готовыми начать валиться, они каким-то образом сохраняли свое положение. Между ними, расположившись кругом, на табуретках сидели несколько мужчин и женщин. Некоторых из них он видел за пределами Кинты. Они пришли до Габриэля и Клауса, по-видимому, опередив их, пока они смотрели на отвратительного монстра на площади.

"Это он?",- заговорил молодой человек, сидящий у стены.

У него были коротко подстриженные волосы и бородка примерно одинаковой длины. Его широкий лоб придал ему какое-то беспокойное выражение. Вероятно, он был одного с Габриэлем возраста. Сломанная правая рука была подвешена на куске ткани. Хотя он имел внешнее сходство с человеком труда, то, как он себя вел, намекало на утонченность. Возможно, его происхождение было связано с богатством или властью или,  возможно, и с тем, и  с другим. Габриэль не мог предположить, что могло привести к его падению.

Клаус вздрогнул. "Глупый вопрос. Кого еще я приведу сюда?"

"Конечно. Моя ошибка", - извинился молодой человек, но, похоже, он совсем не был задет этим. Казалось, у него было особое отношение к Клаусу.

Молодой человек посмотрел Габриэлю в глаза.

"Приятно познакомиться. Меня зовут Матиас Крамер, я представляю эту группу".

Его речь была вежливой.

***

День похорон его матери.

Матиас сидел на своей кровати в своих покоях и смотрел в пустоту

Сквозь стену он слышал голоса, звон посуды. Гости, которые приехали, чтобы выразить свои соболезнования, брали закуски во внутреннем дворе, ходили вокруг него и подтверждали, что они "друзья". Он сосчитать на пальцах одной руки тех, кто были там, чтобы искренне оплакивать его мать.

Он даже не был уверен, среди них был его отец, муж умершей, Йорг Крамер. В течение двух дней Крамер-старший был настолько погружен в подготовку к похоронам, а теперь поддерживал компанию скорбящих, что у него даже не было времени посмотреть в глаза своему сыну.

Матиасу было четырнадцать. В этом возрасте он уже не был ребенком, но и не был взрослым. Хотя он и пытался быть готовым, смерть его матери была для него сильным ударом. Как будто половина его души была вырезана и раздавлена. В нем не было уверенности, чтобы продолжать идти, чтобы твердо стоять на ногах прямо с завтрашнего дня.

У него не было желания вообще что-либо делать.

Что-то сильно стукнуло в окно, выходившее на улицу. Матиас подумал, не показалось ли ему. Затем он услышал это снова.

Он медленно повернул голову на звук. Как будто, что кто-то другой управлял его телом.

Третий стук.

Что-то било в деревянные ставни.

Матиас озадаченно поднялся на ноги. Он все еще не чувствовал, что двигается по своей воле.

Прежде чем он понял это, он пересек комнату и открыл окно, высунул голову и посмотрел на улицу.

Рита смотрела снизу с беспокойством на лице. Она молча помахала Матиасу. Затем она начала указывать на землю. Она хотела, чтобы он спустился.

Матиас покачал головой.

Она повторила жест. Снова и снова, не обращая внимания на его протесты.

Матиас вернулся в свою квартиру. Он хотел зарыться под одеяло, но даже это казалось слишком большим усилием. Кроме того, Рита будет продолжать бросать камни в его окно. Тогда он решил, что будет проще выйти, чем продолжать отклонять вызов своей подруги. Он спустился вниз и направился к входной двери.

Он прошел незамеченным мимо гостей, вышел на улицу и обнаружил, что Рита ждет его прямо у дверей.

"Давай прогуляемся", - предложила она, немного взволнованно.

Матиас снова помотал головой.

С решительным видом Рита шагнула вперед, протянула руку и схватила его за запястье. Она начала идти, таща его за собой.

Было неловко, когда девушка его возраста таскала его вот так. Казалось, что все вокруг смотрят на них.

Они подошли к базару прежде, чем он понял это.

Навесы над множеством лавочек образовывали общую крышу над ними.

"Куда ты меня ведешь?",- начал было спрашивать он, но ответ пришел к нему, прежде чем он закончил вопрос. У Риты не было никакой конкретной цели, куда она хотела бы пойти. Ее единственная цель состояла в том, чтобы вытащить его, чтобы походить вместе с ним, как сейчас.

Они несколько раз повернули, прежде чем выйти на крошечное открытое пространство с различными магазинами вокруг него. Они проходили мимо торговцев железом, затем мимо мыловаров. Все товары на прилавках были покрыты толстым слоем пыли.

Внезапно она призналась: "Я тоже потеряла родителей"

Матиас был озадачен. Добрый аптекарь Хеннинг. Всегда оживленная Дорис. Насколько он знал, ее родители были живы и здоровы.

Он остановился. "Что ты имеешь в виду? Что-то случилось? Он отпустил её руку.

Рита тоже остановилась, затем обернулась. "Мои нынешние мама и папа ... не мои кровные родители".

Место было тихим. Не было ни прохожих, ни лавочников.

"Как не кровные?"

"Моя настоящая мать, которая родила меня ... была в Исследовательском корпусе. Она погибла во время одной из ее экспедиций. Моему настоящему отцу было трудно справиться, поэтому мой нынешний ... прости, я знаю, что это сбивает с толку. Он взял яд, который сделал Хеннинг. Он убил себя".

"Извини, подожди ... Хеннинг? Яд?"

"Да".

Рита отвела взгляд, сосредоточившись вместо этого на витрине книжного магазина, который Матиас посещал несколько раз. Там стоял старый стул с серым котом, свернувшимся на нем.

"В городе было много людей, которым было слишком тяжело жить, которые не хотели продолжать. Я думаю, что все еще есть. Мой отец готовил препарат, который помогал им умереть без боли. Он не сообщал об этом королевскому правительству".

"Но это..."

Если такая вещь обнаружится, ему будет гарантирована смертная казнь. Матиас сомневался, что это ради денег. Хеннинг, должно быть, полагал, что так он помогал своим клиентам.

Матиас не знал, что сказать в ответ.

"Не волнуйся", снова сказала Рита. "Он больше этого не делает".

"Как давно ты об этом знаешь?"

"Я узнала только недавно. Папа сам сказал мне... а также то, что он выдал препарат, не зная, что у моего настоящего отца есть дочь.

"Ты имеете в виду яд?"

"Яд. Он узнал обо мне только после того, как мой отец умер, и глубоко сожалел о том, что сделал. Он прекратил делать яд и начал воспитывать меня, как мой новый отец".

"Ты что-нибудь об этом помнишь?"

Рита покачала головой. "На самом деле, нет. Это было так давно. Я думаю, что мои воспоминания о моих настоящих родителях смешались с моими воспоминаниями о Хеннинге и Дорис".

"Но зачем ему сейчас рассказывать тебе? Я имею в виду, Хеннинг мог бы скрыть это от тебя, раз ты не помнишь".

"Я тоже не понимаю. И я думаю, что мама ... Дорис, была против этой идеи. Но он все равно рассказал мне по секрету".

"Значит, Дорис не знает - что ты знаешь".

"Возможно нет".

Кот зевнул под взглядом Риты.

"Папа сказал мне, что не ожидал, что я его прощу. Приближались экзамены в мой резервный корпус. Он сказал, что, если я пройду, я смогу уйти из дома и никогда не возвращаться, если не захочу".

"Но!"

Голос Матиаса прозвучал громче, чем ожидалось. Кот насторожил уши.

Рита покачала головой. "Я бы не стала этого делать, конечно. Простить его было не трудно. Теперь он мой отец, и он важен для меня. Я благодарна ему. Во всяком случае, кого я не могу простить – так это моего настоящего отца".

"Чт…?"

"Я не хотел, чтобы он выбрал смерть. Это было эгоистично с его стороны".

"Да..."

Наконец до него дошло, почему Рита заставила его выйти из дома. Она не хотела утешать его и не хотела подбодрить его. Она хотела отчитать его, как его друга, за то, что он не пускал ее и замкнулся в себе.

С тех пор прошло почти пять лет.

***

Собравшись на крыше книжного магазина, Матиас и другие лидеры смотрели на уходящие вдаль ряды зданий. Брезентовый навес над ними, сдерживал палящие солнечные лучи. Ровный ветерок дул с реки, делая это место вполне сносным даже в жаркий полдень.

Белый дымок поднимался в небо со всего города. Жители готовили еду. Поставки продовольствия могли быть ограничены, но людям Кинты все еще нужно было есть, и любой, кто помогал гарнизону, получал дополнительные пайки в качестве поощрения.

"Не много от него толку", устало пробормотал Клаус, усевшись на краю крыши.

Он был вне закона, один из нескольких людей, к которым Матиас обратился с просьбой помочь ему бежать из Фуэрты и вернуться в Кинту. Невысокого роста, злобный, с острыми, как кинжалы, глазами. Со времени их первой встречи он относился к Матиасу с презрением и никогда не скрывал своего отношения. И все же Клаус все еще был с ним, занимаясь общим делом и даже проявляя определенное доверие.

"Вы имеете в виду Габриэля?" Спросил Матиас, все еще стоя.

"Да. Он не знал ничего полезного. Просто провел все время, метаясь из одного места в другое".

"Наверное".

Матиас вспомнил их разговор внизу, рано утром. Они спросили Габриэля о мире за стенами: о других районах и деревнях, и видел ли он что-нибудь необычное или встречал кого-то, кто имел представление о положении дел.

Габриэль сидел среди гор сложенных книг и жаловался на жизнь.

"Откуда мне знать о других районах? Если бы я знал, я бы давно ушел туда. Я не знал, что от меня слева, что справа, когда этот парень меня подобрал. Клаус, я имею в виду. И другие деревни ... все они уничтожены. Вряд ли удивительно, а? Я столкнулся с несколькими выжившими, как я, но все они были на грани. Это постоянная схватка за еду".

Он даже хотел знать, почему они вообще задают вопросы.

"Если вы действительно хотите знать, почему бы не пойти посмотреть самим? Вы можете выйти".

На это Матиас сказал: "Да, мы могли бы использовать Ночной Урожай, но есть предел тому, сколько земли мы можем покрыть до рассвета. Мы не можем двигаться днем без лошадей".

"Да, я думаю, всё было бы кончено, если бы Титан заметил вас".

"Точно".

"В любом случае, почему вы должны проводить все исследования? Это же работа чиновников. Их или военных".

"Я думаю, что Клаус уже упоминал об этом. Ситуация в Кинте далека от нормальной".

"Диктатура, как они говорят. И как там еще ... царство террора?", - Никки опробовала свой новый словарь.

Как и Клаус, она принадлежала к группе преступников. Хотя было немного трудно определить, о чем она думает - в основном она выглядела так, словно совсем не думала. В критические моменты она имела способность сохранять хладнокровие и принимать правильные решения. Она также была мастером взлома замков и очень хорошо разбиралась в огнестрельном оружии.

Матиас сказал с "молодому человеку извне", Габриэлю:

"Рита, человек, который в настоящее время правит Кинтой, потеряла всякий интерес к внешнему миру. Она не отправит посланника во внутренние районы и не будет исследовать окрестности. Она просто управляет городом так, как считает нужным".

И это все из-за него.

Полгода назад, наняв группу преступников при условии, что он передаст драгоценные произведения искусства, спрятанные во дворе своего семейного особняка, Матиас покинул убежище в Фуэрте, чтобы вернуться в Кинту. Однако по прибытии, когда они готовились вывезти различные предметы, их заметили солдаты, патрулировавшие улицы.

Рита была среди них.

Рита...

Она была подругой детства Матиаса, тем самым человеком, к которому он вернулся, ради которого что он решил пересечь пространство между стенами и подвергнуть себя опасности.

Теперь она управляла Кинтой.

Именно там, в особняке, и произошел несчастный случай. Дробовик Матиаса выстрелил. Один из подчиненных Риты, мальчик-солдат, умер с развороченной выстрелом головой. Матиасу ничего не оставалось, кроме как скрылся с места инцидента. Он никогда не собирался убивать мальчика, но это ничего не значит для Риты.

Изменения, произошедшие с ней, и то, во что превратилась Кинта – это всё по его вине

По крайней мере, так это ему представлялось. Никки говорила, что он слишком сильно переживает, но он не мог избавиться от чувства вины.

По этой причине он основал движение сопротивления. Он не мог поступить по-другому. Он был обязан вернуть город к более нормальной жизни.

Ему повезло, что у него было много друзей и знакомых в Кинте. И многие были недовольны нынешним положением дел.

Число сочувствующих росло с каждым днем, так что теперь более ста мирных жителей были его тайными товарищами. Они работали вместе, чтобы привлечь новых членов, объединившихся в деле свержения режима Риты.

Лучше всего было бы убедить Риту лично, но Матиас был уверен, что она презирает его всем своим сердцем. Он был в розыске, и плакаты, развешанные в Кинте, гласили: "Мертвым или живым".

У него не будет никаких шансов вразумить ее. В тот момент, когда он даст обнаружить себя, он будет порублен на куски лезвиями, предназначенными для уничтожения Титанов.

Габриэль кивнул, удовлетворенный объяснением Матиаса. "Понятно. Так эта женщина совсем молодая?" Он все время обмахивался своим воротником, пока они находились в книжном магазине, посылая порции воздуха под одежду. Похоже, он был из деревни, где климат был холоднее, чем в Кинте.

"Так и есть", подтвердил Матиас. "При нормальных обстоятельствах королевское правительство никогда не допустит... диктатуры рядового солдата. Но правительство никого не отправило к нам. Мы понятия не имеем, что происходит. И у нас нет возможности, сообщить о нашем затруднительном положении".

"Вероятно они, просто слили вас. Или так, или до вас еще не дошли руки”.

"И это то, что мы хотим узнать", - вмешалась Никки. Она пила с тех пор, как попала сюда. Она вела себя так же беззаботно, как и всегда, но Матиасу было ясно, что она пила больше, чем полгода назад. Он был уверен, что, по-своему, она чувствовала то же ежедневное давление и беспокойство.

Матиас снова обратился к Габриэлю: "Однажды нам удалось послать человека с лошадью, чтобы передать нашу ситуацию. До ближайшего внутреннего района. Но мы не получили ответа".

"Этот человек не вернулся?"

"Нет".

"Когда, говоришь, это было?"

"Почти три месяца назад. Сразу, как начались Ночные Урожаи".

"И вы уверены, что этот человек просто не остался там? Я имею в виду, жизнь во внутреннем городе была бы лучше, вы же понимаете?"

"Он не такой человек".

Человеком, который уехал в Фуэрту, ближайший внутренний район, был Джарратт. Он был огромным, мускулистым стариком, и он также был частью группы преступников Клауса и Никки.

"Ну что, может быть, нам следует перейти к нашим отчетам?"

Голос владельца книжного магазина, Дерека, вернул Матиаса обратно в настоящее. Он был другом Сюзанны, домашнего учителя Матиаса, одной из людей, служивших его семье. Когда Матиас был младше, он часто ходил в этот магазин, книжный магазинчик, на крыше которого они сейчас стояли, чтобы купить тут некоторые книги по её просьбе.

Именно к Дереку пришел Матиас, когда он впервые сформировал идею создания сопротивления. Хотя он сделал это только в убеждении, что Дерек, по крайней мере, не предаст его, у стареющего владельца оказалось множество надежных друзей, в частности, друзей, которые были "библиофилы, противники любой власти по своей природе", которые приветствовали движение сопротивления против режима.

"Конечно, у меня нет ничего, о чем стоит докладывать", - признался Дерек.

"У меня тоже", сказал Клаус.

"Как там Бернхардт?", спросила Никки Аманду, пятого из лидеров сопротивления.

Она была единственной, кого они имели в руководстве Кинты. Хотя они и были одного с Ритой звания, она служила её заместителем. Она была привлекательной, холодной, а также той, кто сломал Матиасу руку четыре месяца назад.

Тем утром Матиас направлялся на собрание, когда его обнаружили солдаты гарнизона. Они погнались за ним, и он оказался загнан в тупик. Когда он попытался сопротивляться аресту, Аманда легко сломала ему руку. И как только он и подумал, что его сейчас заберут, события приняли неожиданный оборот.

Убедившись, что рядом нет подчиненных, Аманда приблизилась к его уху и сказала, что хочет присоединиться к сопротивлению.

Матиас, конечно, сделал вид, что не понимает, о чем она. Она только что сломала его правую руку. Боль была ужасной, он покрылся маслянистым потом, на глазах у него были слезы. Он не мог поверить, чтобы кто-то пытался добиваться его доверия при таких обстоятельствах.

Не дожидаясь его вопросов, Аманда спокойно и очень подробно стала объяснять состояние гарнизонного полка, который контролировал Кинту. Именно тогда Матиас впервые узнал, что Бернхардта держат живым.

Бернхард.

Он был лидером преступников, то есть боссом Клауса и Никки. После того, как Матиас случайно застрелил мальчика-солдата, сопровождавшего Риту, схвачен был только Бернхардт. В результате он принял на себя всю тяжесть ее ярости.

Сначала его просто держали в заключении, но с началом Ночного Урожая его одного отправляли за стену в наручниках. Хоть он был когда-то в бригаде военной полиции, даже он не мог бы справиться с титаном будучи в наручниках, так что он выполнял приказы, собирая урожай всю ночь и возвращаясь в Квинту на рассвете.

Таким образом, раз в несколько дней Рита подвергала его как можно большему ужасу и унижению. То, что она не убила его, несмотря на то, что таила в себе такую внутреннюю неприязнь, вероятно, отражало стратегическое мышление с ее стороны: оставаясь в живых, он мог бы приманить Матиаса и его друзей.

Ход её мысли был очевиден.

Клаус и Никки присоединились к сопротивлению, только чтобы вызволить Бернхардта. Как разыскиваемые преступники и не имея собственной сети в Кинте, они не могли позволить себе игнорировать связи и познания Матиаса.

"Всё то же самое". Аманда изложила ситуацию Бернхардта всем присутствующим. "Она отправляет его собирать фрукты в разные дни, чтобы он остался один. В наручниках".

"Она обращается с ним как с собакой", - прошипел Клаус.

"Если не хуже" бесстрастно продолжила Аманда.

"Его практически не кормят. Ему достается только то, что он собирает, когда его выпускают наружу"

Никки наклонила голову. "Так что, только овощи и фрукты?"

Аманда кивнула. "Я слышала, что он ест крыс. Хотя я не могу сказать наверняка, потому что мы не говорили лично".

Никки сморщилась и издала рвотный звук.

Аманда добавила: "Я только мельком видела его со стены, но он выглядел исхудавшим. Может быть, вы даже не узнаете его, если встретите".

"Ты не можешь что-нибудь сделать?", - спросила Никки уже в который раз. "Ты служишь в гарнизоне и все такое. Здорово, если бы ты его выкрала, да?

"Если бы я могла, я бы давно это сделала. Я не отвечаю за него, поэтому не могу к нему подобраться. Полагаю, я могла бы перевестись поближе к нему, но тогда я попаду под подозрение. Девочка не очень мне доверяет".

Девочка. Аманда была единственной, кто так относился к Рите.

"Тогда не стоит пытаться", - предупредил Матиас.

На данный момент Аманда была их единственным контактом внутри. Они не могли рискнуть потерять ее из-за какого-то непродуманного плана.

Аманда с отвращением прищурила глаза. "Знаете, она следит за ним внимательнее, чем за снабжением жителей едой и питьем. Как будто он какой-то приз".

Это говорит о том, насколько одержимой им она стала. Это, в свою очередь, говорит о том, насколько она одержима Матиасом.

Прошел еще один сильный порыв ветра. Матиас посмотрел на стену, окружающую город. Пушки располагались через равные промежутки, между ними патрулировали солдаты. Под палящими солнечными лучами они, вполне ожидаемо, не выглядели счастливыми.

Дерек заерзал на своем стуле. "Похоже, что, у нас нет выбора, кроме как использовать Ночной Урожай. Кто-нибудь останется за стеной за день до Бернхардта, найдет место где переночевать и свяжется с Бернхардтом следующей ночью. Если мы передадим ему устройство пространственного маневрирования, он же сможет вернуть своего помощника обратно через стену?

Бернхардт был в бригаде военной полиции. Он был экспертом по оборудованию для пространственного маневрирования. Даже если обе его руки будут связаны, для него не будет особой проблемой забраться на стену с парой человек.

"Если бы нужно было просто пересидеть ночь, может быть", - мрачно взглянув проговорил Клаус. "Проблема в том, что придется продержаться весь день".

"Верно", - согласился Матиас, - "Даже если нам повезет, и накануне будет Ночной Урожай, нам все равно придется провести целый день под открытым небом. Именно когда Титаны наиболее активны. Если они обнаружат нас, мы будем съедены заживо. А природная способность идти туда, где есть люди".

"Целый день без лошади - может быть довольно сложно". Никки откинулась на спинку стула, глядя в лазурное небо.

Она была права. С лошадью была, по крайней мере, возможность сбежать, даже если Титан заметил вас. На своих двоих сбежать было почти невозможно.

Рука Аманды переместилась к бедру. Вне службы и в гражданской одежде у нее не было оружия. "Я смогу достать оборудование для пространственного маневрирования, но не лошадь".

Никки откинула голову назад. "Я была бы с удовольствием пошла", - предложила она.

"Это трудное решение", - сказал Матиас, - "Но если мы делаем это, мы должны идти с людьми, уже знакомыми с внешним миром. Так что Никки и…"

"Я, верно?" Клаус снова повернулся к ним лицом.

"Да. Тем не менее, я не могу не представить себе наихудший сценарий. Тем более, что Джарратт не вернулся".

Вероятно, он был мертв. Если случится худшее, и в итоге они потеряют Клауса и Никки, способность сопротивления к борьбе будет значительно снижена.

"Что, если мы немного попрактикуемся с этим?"

Аманда нахмурилась на предложение Никки. "Попрактикуешься с чем?"

"С устройством пространственного маневрирования. Мы бы взяли его с собой в любом случае, верно? Чтобы дать Бернхардту. Если бы мы узнали, как его использовать, мы могли бы сбежать, даже если бы Титан нашел нас днем. Мы могли бы подняться на стену, подняться на большое дерево".

"Стену использовать вы не сможете. Солдаты точно увидят вас в дневное время".

Аманда знала все маршруты патрулей, а также время их смен.

Дерек скромно высказал свое собственное возражение. "Если вас заметят, они усилят охрану, даже если не поймают вас. И мы потеряем надежду на спасение Бернхардта".

"Плюс", - добавила Аманда, - "любителю чрезвычайно трудно попасть в дерево. Вам нужно как минимум три месяца практики".

"Ну что ж, досадно", Никки согнулась и сделал вид, что выглядит удрученной.

Матиас поднялся на ноги и сказал: "Давайте подождем и посмотрим еще немного. Может быть, что-то изменится в том, как они его охраняют".

"Что, если он тем временем умрет?", - напирал Клаус. Другими словами, чем больше времени мы упустим, тем больше шансов, что время Бернхардта кончится, или он станет пищей для Титана".

"Мы должны торопиться, конечно. Мы спешим, но мы хотим, чтобы на нашей стороне было как можно больше людей, если мы хотим предпринять конкретные действия".

"Правильно, агитировать", - Клаус насмешливо фыркнул. "Вы уверены, что это наша главная цель в эти дни?"

"Я уверен".

Главная цель состояла в том, чтобы покончить Ритиными методами управления.

***

Все эти полгода мысли Риты возвращались к этим двум сценам.

Первая - мгновение убийства Дуччио. Его голова разлетается на части, его тело поднимается в воздух, медленно опускается назад.

Как ни старалась, она не смогла забыть это.

Вторая, то, что произошло через несколько дней после его смерти, сразу после того, как она допросила бывшего военного полицейского.

"Командир, ограбление! Недалеко отсюда. Кажется ... кто-то из вашей семьи был там, когда это случилось"

Рита выбежала из темницы в тот же момент, когда солдат закончил свой рапорт. Словно выстрел, она неслась по дневным улицам на полной скорости, используя устройство пространственного маневрирования. Должно быть, она достигла места преступления менее чем за две минуты.

Она сразу увидела ее. Ее мать, Дорис, лежала на земле возле булочной.

"Мама!"

Рита подбежала к ней, будто одержимая. Оттолкнув солдата, помогающего Дорис, она обхватила мать своими руками.

Лицо Дорис было покрыто кровью, текущей из ее носа, который был сломан и свернут набок. Ее щеки распухли, а один из глаз был ушиблен. Ее правая нога была согнута под абсурдным углом.

Она была там, когда произошло вторжение.

Она попыталась отговорить грабителя, он в ответ набросился на неё, и она в падении сломала ногу.

"Ты в порядке?!"

Дорис приоткрыла глаза. Она изо всех сил пыталась открыть рот и связать слова вместе, но это было слишком.

"Не пытайся говорить!"

"Командир, грабитель все еще..."

Поразительно, но преступник, который ворвался в кафе-пекарню и жестоко напал на Дорис, все еще прятался внутри. Один из посетителей каким-то образом сумел вытащить Дорис.

"Просто подожди здесь, мама".

Рита положила Дорис и поднялась на ноги. Она вошла в кафе-пекарню.

Это был маленькое заведение. Прямо перед ней была стойка, а за ней - полки с продукцией. Четыре стола вдоль стены были единственными местами для сидения.

Грабитель, мужчина, на вид около тридцати. Его давно не стриженные волосы безобразно свисали вниз. Он отступил в дальний правый угол кафе, обхватив шею молодой женщины примерно того же возраста, что и Рита. В свободной руке он держал нож.

"Отпусти ее", - приказала Рита.

Человек, покрытый отвратительным количеством пота, тем не менее дрожал, будто от холода. "Черт, я сделаю это".

"Просто отпусти ее", повторила Рита.

Он дернул трясущейся головой.

"Я хочу есть. У них полно этого. Я не делаю ничего плохого!"

"Хорошо, просто…"

"Я хочу еду и лошадь. Я убираюсь из этого места. Я не могу так жить!"

Так эгоистично, подумала Рита. Из-за таких, как он, пострадали такие, как Дорис. Погибли дети, как Дуччио.

Ее рука самопроизвольно двинулась

Пальцы Риты сжали курок и выпустили якорь из одного из цилиндров на поясе. Стрела прошла через грудь мужчины. Она услышала его стон.

Девушка, которую он взял в заложники, начала кричать.

Пальцы Риты снова пошевелились. Устройство начало втягивать якорь. Очень быстро

Не раздумывая, Рита быстро присела, уперев ноги в пол.

Тело мужчины подпрыгнуло и прорезало воздух, летя на Риту вместе с якорем. Кричавшая молодая женщина была сбита с ног.

Его глаза в недоумении расширились. Наполовину обезумевший от боли в груди, он отчаянно взмахнул ножом.

Рита обнажила одно из своих лезвий. Одновременно она щелкнула рычагом, чтобы освободить якорь из груди мужчины, предотвращая столкновение.

Как только мужчина пролетел перед ее глазами, она подняла свой клинок, как будто скользя по воздуху. Его горло вскрылось.

Человек пролетел по инерции и упал на пол, истекая кровью, фонтанировавшей из его шеи. Казалось, что все это было частью какого -то сна.

"Командир..."

Рита осознала, что некоторые из ее солдат стоят позади нее. Возле кафе образовалась толпа, и множество гражданских лиц заглядывали через вход.

До этого момента, возможно, многие среди ее подчиненных не принимали её всерьез. Они частично сомневались в ее компетентности.

Все это исчезло. Не осталось и доли неопределенности.

Вместо этого из их глаз исходил страх. Тот же оттенок присутствовал в глазах гражданских, наблюдающих за ликвидацией.

Я поняла. Это то, что мне нужно.

Если больше не будет больше жертв, таких как Дуччио и Дорис.

Что-то щелкнуло глубоко в ее сердце, словно закрылся замок. Она слышала этот же звук каждый раз, когда эти сцены прокручивались в ее голове.

Вечером, через два дня после присоединения Габриэля к организации, Матиас шел с Никки по центру города.

Они собирались навестить мать Риты, Дорис.

Хотя она все еще жила в том же доме, ходили слухи, что она стала похожа на пустую раковину.

Этого следовало ожидать.

Ее муж Хеннинг, отец Риты, был казнен всего несколько месяцев назад по обвинению в продаже зелий, помогающих людям убить себя. Из-за этого его тело было поглощено "Площадным Титаном" в соответствии с указанием его дочери.

Столкнувшись с такими обстоятельствами, она, жена Хеннинга и мать Риты, не могла остаться прежней.

Видимо, Рита и Дорис больше не видели друг друга.

Матиас предположил, что это верно и для него.

Его связь с семьей Риты восходит к его детству. Он и Дорис были близки, и он знал, что Рита прекрасно понимала, что может нанести визит ее матери. Вполне возможно, что она назначила кого-то присматривать за этим местом. Если он подойдет, не соблюдая осторожность, существует высокий риск быть арестованным и доставленным к Рите.

Но ему было необходимо поговорить с Дорис лично, хотя бы пять минут, хоть минуту, даже если это означало подвергнуть себя опасности. Ему нужно было сказать ей, что он намерен выступить против ее дочери.

Количество людей на улицах, казалось, практически не отличалось от времен до падения стены Мария. Настроение, однако, было намного мрачнее. Улицы и переулки были переполнены почти осязаемым чувством страха и подозрения.

Когда они были примерно в трех кварталах от дома Дорис, они услышали, как кто-то закричал: "Пожар!"

Матиас и Никки молча посмотрели друг на друга. В воздухе действительно был запах пепла. Вскоре после этого, небо за крышами зданий справа от них стало оранжевым. Нечто похожее на черный дым поднялось в небо. Хотя в эти дни пожары случались реже, они все же время от времени вспыхивали.

Поскольку было относительно рано, многие жители еще не спали. Окна над их головами быстро открылись одно за другим. Люди обеспокоенно выглядывали из своих дверей.

"Это нам на руку", - сказала Никки, не останавливаясь. "Если есть охранники, это должно их отвлечь".

"Согласен".

Вместе они начали приближаться к дому Дорис. На первом этаже когда-то была аптека Хеннинга, но она была закрыта после его казни.

Никки присела у входной двери. Из своей куртки она вынула коллекцию металлических стержней, каждый разной толщины и длины. Она собиралась применить свои хваленые навыки взлома, чтобы быстро проникнуть внутрь. Позвонить Дорис снаружи и ждать, пока она отреагирует, значит потратить слишком много времени.

"Готово!"

Через двадцать секунд Никки снова встала и вернула инструменты в карман.

"Впечатляет, как всегда".

Никки с удовлетворением усмехнулась.

Они поспешили внутрь.

"Дорис?" Матиас попытался тихо позвать ее, но ответа не было.

Они прошли дальше, соблюдая осторожность на случай, если их поджидают солдаты. Без освещения тут было почти полностью темно. Это не имело значения, поскольку Матиас знал, куда идти, даже с закрытыми глазами.

"Дорис, мы идем".

Они пересекли помещение аптеки и зашли за стойку. Открыв дверь, Матиас поставил ногу на лестницу. Он поднялся по ступенькам, не видя их. Когда он вошел на второй этаж, стали видны неясные очертания вещей. Никки беззвучно следовала за ним.

"Это я, Матиас. Прошу прощения за то, что вторгаюсь сюда".

После повторной попытки он прошел в дальний конец коридора на втором этаже. Здание не было таким уж большим.

Он увидел ее, как только вошел в кухню – столовую, окна которой выходили на улицу.

Дорис сидела на стуле, который она поставила у окна, и безучастно смотрела в него. Раньше она была сильной и подвижной женщиной - сейчас она выглядела исхудавшей и какой-то скукожившейся.

Пламя пожара окрашивало одну сторону ее лица в оранжевый цвет и отбрасывало глубокие тени, подчеркивая ее впалые щеки.

"Дорис", - снова тихо позвал Матиас.

Он засомневался, услышала ли она. Потом она медленно, начала поворачиваться. Когда она увидела его, ее глаза остановились, и обрели ясность.

Тревога начала нарастать в груди Матиаса. Она полностью потеряла свои чувства? Он не был уверен, должен ли он подойти к ней.

Но прежде, чем он смог решить, что делать, Дорис прошептала: "Ты ... пришел..."

Ее голос был очень тихим, но его тона было достаточно, чтобы убедить Матиаса, что она в здравом уме. Вместе с уходящими опасениями он почувствовал прилив тепла. Дорис, возможно, изменилась внешне, но внутри она осталась тем же самым человеком.

"Да. Я пришел".

Впервые за полгода она заговорила. Только теперь Матиас понял, насколько сильно ему было необходимо увидеть ее. Он поторопился через комнату. Дорис тоже быстро встала со стула. Они обнялись.

Это было совершенно естественно.

Дорис положила голову на плечо Матиаса. Он всегда представлял ее как более высокую женщину. Он хорошо знал запах ее шеи, волос и одежды. Это было похоже на Риту, но, в то же время и отличалось от неё.

Если подумать, сам дом носил знакомый запах, напоминавший о Рите. Как он не замечал этого до сих пор?

Печаль переполняла Матиаса. Он сделал несколько глубоких вдохов. Это было нужно, чтобы не разрыдаться перед Никки, стоящей за его спиной.

Да, Никки.

Мягко, осторожно, как будто обращаясь с хрупким предметом, Матиас отступил от Дорис на расстояние вытянутой руки. Он оглянулся через плечо, указывая взглядом, на преступницу, превратившуюся в его товарища.

"Это Никки. Она друг".

"Хорошо". Голос Дорис все еще был тихим, но он был твердым. Она посмотрела мимо Матиаса и слегка поклонилась. "Добро пожаловать".

"Приятно познакомиться", - вежливо ответила Никки.

Дорис перевела взгляд на Матиаса. "Как дела?"

Матиас догадался, что она не спрашивает о его здоровье. "Как много тебе известно?", - спросил он в ответ.

"Сложно сказать. Но я думаю, что знаю большую часть того, что происходит. Я часто просто сижу и ничего не делаю, в эти дни. У меня есть друзья, которые посещают меня и заботятся обо мне, и таким образом я слышу много сплетен. Я пытаюсь упорядочить разрозненные сведения".

Она посмотрела на середину комнаты. "Посмотрите на меня, держу вас обоих на ногах. Садитесь. Я поставлю чай".

"Спасибо, но мы не можем долго здесь оставаться".

"Не глупи". Дорис, волоча правую ногу, пересекла комнату, и направилась на кухню.

"Да, ваша нога!"

Матиас вспомнил. Вскоре после того, как Кинта был отрезана, какой-то грабитель или похититель сумок напал на Дорис, и она упала и сломала ногу.

"Вы в порядке? В самом деле, пожалуйста…"

"Цыц!"

Ее голос понемногу обретал прежнюю оживленность. Ее опавшая грудь, казалось, стала немного больше. Матиас обменялся взглядами с Никки, перед тем как, все еще колеблясь, подойти к столу.

"Мне очень жаль, что случилось с Хеннингом", - сказал он, повернувшись лицом к кухне, подвинул стул и сел.

Возможно, ему не следовало напоминать ей об этом. Но он не мог не упомянуть об этом. Матиас знал, что мысли Дорис, увидевшей его лицо, передадутся Рите и Хеннингу.

"Прости меня. Я знаю, соболезнования не соответствуют тому, что произошло. Я просто... не знаю, что еще сказать".

"Все в порядке. Что ни говори, ничто не может изменить того, что сделано".

"Я прошу прощения. В самом деле".

"За что ты должен извиняться?", - Дорис вернулась с набором керамических кружек и бутылкой ликера. "Извините, кажется, это все, что у меня есть. Я полагаю, это подойдет?"

"Фантастика!", - воскликнула Никки.

Эта девушка - настоящий алкоголик, подумал Матиас, но он кивнул Дорис, которая налила ликер в три кружки, перед тем, как присоединиться к ним за столом

"Я должен извиниться, потому, что…", - сказал он, возвращаясь к теме, - "…я был тем, кто сделал Риту такой, какая она есть. Я убил одного из ее солдат ... Это был несчастный случай, но это ничего не значит с ее точки зрения".

"Я так и думала".

"Простите?"...

"Что это был несчастный случай. Ты знаешь, он сказал то же самое". Она имела в виду Хеннинга, конечно. Дорис продолжила: "Я уверена, что этот случай был частью того, что вызвало это, но это было не все. Вот это тоже". Она указала глазами на свою ногу. "На самом деле, это было, вероятно, основной причиной. Если бы я не была так глупа ... ну, так или иначе. То, что я пытаюсь вам сказать, это то, что несколько вещей должны были собраться вместе, чтобы заставить Риту сломаться так, чтобы она стала такой".

Дорис держала свою кружку обеими руками и смотрела на поверхность жидкости. Матиас вспомнил, как они, все четверо, собрались здесь, чтобы выпить за прием Риты в Гарнизонный полк.

Он больше не мог вспомнить, какого вкуса тогда был ликер.

"Даже если то, что я сделал, не единственная причина...", - Матиас поднял свою кружку, - "Как друг Риты, я хочу остановить ее. Она считает, что строит утопию, но сейчас все не так, как на это ни посмотри".

"Да. Я тоже так думаю". Дорис быстро взглянула на Никки. "Я слышал, что вы создаете движение?"

"Ух ты ... Вы действительно в курсе всего".

"Что ты планируешь делать? В частности. Всё нормально, не говори мне, если не можешь".

"Мы еще не уверены. Но, похоже, все станет немного жестче".

"Конечно. Иначе ты бы не собирал людей".

"Я должен противостоять Рите... Я могу даже причинить ей боль. Физически и ментально. Конечно, скорее всего, я буду тем, кто будет весь в синяках".

"Да, это то, что меня беспокоит". Дорис улыбнулась, хотя улыбка не коснулась ее глаз. Это была кривая улыбка.

"У меня есть ваше разрешение?", - Спросил Матиас.

"На что? Чтобы преподать девочке урок?"

"Да".

"Абсолютно. Понятно, что это тяжело и для тебя. Тебе было бы намного легче оставить ее в покое".

"Я до сих пор не знаю, правильно ли это. Я все еще колеблюсь".

"Почему?"

Дорис оторвала взгляд от своего ликера. Матиас увидел, что Никки тоже смотрит прямо на него, словно спрашивая, почему он все еще выражает такие чувства.

"Я знаю, мне все еще не хватает крепости нервов. Но..."

"Я думаю, не сделает ли это меня таким же, как она? Причинить боль кому-то, о ком я забочусь только потому, что я верю, что я прав".

Он знал, что Рита не казнила бы Хеннинга просто по прихоти.

Она ведь не просто так скармливала людей Титану.

"Ты ошибаешься", - категорически возразила Дорис. "Она имела влияние, у неё было прочное положение. С самого начала всего этого".

Она повернулась, чтобы посмотреть в окно. Пожар, по-видимому, потушили, и небо снова стало темно-синим. Дорис, казалось, заметила изменение.

Она покинула свое место, затем вернулась из кухни со свечой в руке, волоча правую ногу.

"В твоем случае все по-другому. Ты начал с нуля. Ты высказал свое мнение, и люди стали присоединяться к вам. Вы никогда никого не заставляли. Это совершенно другое".

"Надеюсь, вы правы".

"Верь в себя". Она подняла свой напиток. "Просто не делай ничего..." Она замолчала, вздыхая и обдумывая свои слова.

"К черту это - будь таким безрассудным, как тебе захочется".

"Спасибо".

Это стоило того, чтобы прийти сюда. Улыбка появилась на лице Матиаса.

"Думаю, мне становится лучше".

"От 'Быть безрассудным?' "

"Да".

Он поднялся на ноги.

Когда они уходили, Никки быстро допила то, что оставалось в бутылке.

Это был четвертый Ночной Урожай Матиаса.

Первый был вскоре после того, как он отправил Джарратта в Фуэрту.

Желая привлечь как можно больше людей к сопротивлению, Матиас взял на себя инициативу и создал себе фальшивую личность, чтобы отправиться в опасную ночь бывшего Внутреннего пространства. К счастью, он убедил многих людей присоединиться, и с тех пор в движении стало привычным использовать Ночной Урожай для привлечения новых членов.

Клаус и Никки недавно добровольно вызвались, утверждая, что это подходит им лучше, чем другие обязанности.

"Это заставляет меня нервничать", - пробормотал Матиас, проверяя состояние своей правой руки. Доктор удалил шину, сказав, что она полностью зажила, но все ещё ощущал её как-то не так.

Они стояли в очереди, наблюдая за молодыми солдатами, которые чем-то были схожи с мальчиком-солдатом, которого убил Матиас. В небе были видны отблески заката. После захода солнца ворота будут открыты, и их выгонят из Кинты. Многочисленные сторожевые огни уже сгорели вокруг ворот.

"Разве ты не должен был уже привыкнуть к этому?", - сказал Габриэль, глядя вверх. Он был немного ниже Матиаса, но довольно мускулистый, без сомнения, из-за шести месяцев борьбы за выживание снаружи.

"Я бы не заходил так далеко".

"Что, оставил бы всю опасную работу своим лакеям?"

"Я тоже лакей. Я начал это сопротивление, вот и все".

"Ну да, ты же основатель "... Габриэль, сложив руки, изучал Матиаса.

"Хотя", - добавил Матиас, - "это факт, что я оставлял опасную работу другим. Именно поэтому я решил пойти в этот раз".

Всего несколькими днями ранее Габриэль сообщил им довольно неожиданную информацию. Хотя он и потерял свою лошадь незадолго до прихода в Кинту, к счастью, он обнаружил расщелину в скале и переждал дневное время, прячась внутри.

Члены сопротивления были взволнованы этой идеей.

Они могли бы покинуть Кинту с Ночным Урожаем, провести день в расщелине, а затем встретиться с Бернхардтом. Они могли доставить Устройство Пространственного Маневрирования, избежав нападения Титана.

Это было рискованное предприятие.

Матиас дал добро на план и даже добровольно вызвался выполнить его лично. Именно он должен был рассказать Бернхардту о сопротивлении и о текущем положении дел в Кинте. Дерек возражал, но Матиас полагал, что Бернхардт может отказаться сотрудничать, если предложение придет от кого-то еще.

Впереди раздались крики, и ворота начали медленно открываться

"Похоже, мы пошли".

Подталкиваемый Габриэлем, Матиас побрел с остальными отчаявшимися жителями Кинты.

Проходя мимо сторожевых огней, Матиас ощутил слабое тепло и увидел, как танцующее пламя рисует на стене и на земле неясные тени.

Они пошли к стене, которая отделяла мир людей от мира, который им не принадлежал. На выходе солдаты раздавали потрепанные ящики и корзины. Сегодняшний пункт назначения снова был заброшенным фруктовым садом. Спелые плоды можно было легко срывать с деревьев вручную, без каких-либо специальных инструментов. Матиас и Габриэль терпеливо ожидали своей очереди, а затем взяли одну корзину на двоих. Плетение корзины было повреждено. Во многих местах из неё торчали прутья, достаточно острые, чтобы порезаться.

Со стороны улицы, проталкиваясь через очередь, к ним подошла женщина и крепко обняла Матиаса.

Это была Джоди. Учительница, один из первых членов сопротивления, она была примерно на десять лет старше Матиаса, но почему-то все еще выглядела молоденькой девушкой.

"Будь осторожен там".

Она положила руку на спину Матиаса и подняла глаза, полные слез. Убедительно сыграно? Нет, похоже она не играла. Матиас почувствовал прилив искренней благодарности. Подобные сцены происходили вокруг них. Мужья и жены, любовники, родители и дети, все обнимаются и шепчутся.

Солдаты не решались наводить порядок, разделяя их.

Джоди была одета в более мешковатую одежду, чем обычно.

Всю ночь, до самого утра, температура понижалась, поэтому Матиас и Габриэль тоже были одеты в толстые пальто.

Притворяясь обнимающимися, Матиас переместил холщовую сумку, спрятанную под ее одеждой, внутрь его собственного пальто. В сумке находилось устройство пространственного маневрирования.

Когда его рука коснулась ее бедра, он не мог не покраснеть. Он был рад, что вокруг было темно.

Устройство пространственного маневрирования состояло из механизма для наматывания проволоки, баллонов со сжатым газом, якорей и спускового механизма. Оно было тяжелым, но не настолько, чтобы его нельзя было держать в одной руке. Так как система была разработана, чтобы вести воздушный бой, она была сделана максимально легкой. Лезвия, использовавшиеся для убийства Титанов, были слишком громоздкими и поэтому было решено их не брать.

Джоди передала Матиасу еще один пакет, размером с руку. Внутри был дробовик, завернутый в ткань вместе с ремешком, чтобы закрепить его на ноге. Это было не совсем то же самое оружие, что убило подчиненного Риты, но достаточно похожее. Это было последнее, что Матиас хотел бы иметь при себе. В то же время он не мог чувствовать себя спокойно, выйдя из Кинты безоружным.

Джоди сделала шаг назад, убедившись, что передача прошла успешно.

Чтобы быть до конца уверенным, Матиас спросил: "Итак, ничего не изменилось?"

"Бернхардт запланирован на завтра. Урожай будет там же, где сегодня".

Они тщательно выбирали день для операции. Все было бы бессмысленно, если бы Ночной урожай Бернхардта не следовал непосредственно за общим Ночным Урожаем. Джоди отодвинулась, позволив толпе вынести ее к краю колонны.

"Не слишком красивая", - прокомментировал Габриэль, провожая её взглядом.

"Она хороший человек".

"Не мой тип".

Они прошли коридор и были выброшены вместе с остальными гражданскими во внешний мир.

Воздух изменился. В нем уже не было запаха тлеющего дерева и вони гниющх трупов. Тем не менее, в воздухе все еще чувствовалось, что-то неприятное, что покрывало их волосы и кожу.

Матиас под одеждой перекинул ремень своей сумки через плечо. Саму сумку он переместил вперед. Габриэль нес корзину, в которой теперь находилось завернутое ружье.

Они шли в ногу с другими, которые были явно взволнованы, и, без сомнения, вне себя от страха, учитывая, что Титан мог напасть на них в любой момент.

Они добрались до сада после часа ходьбы по лесу. Там они разделились на группы, назначенные военными, и начали сбор урожая. Все они внимательно следили, чтобы не оказаться слишком далеко от остальных.

Матиас и Габриэль ускользнули из кольца людей, сделав вид, будто они собирались отойти помочиться.

Матиас остановился у границы сада и взял у Габриэля пакет с дробовиком. Он развернул оружие и изучил его. Он знал, что никогда бы не взял бы в руки этот тип оружия. Он бы предпочел доверить его Габриэлю, но тот сказал, что не знает, как им пользоваться. "Ты мог бы показать мне", сказал он, но Матиас точно не имел такого желания.

Преодолев отвращение, он закрепил ремнем ствол на правой ноге. Его правая рука все еще не полностью восстановилась, но это, все же, было лучшим выбором, если бы ему потребовалось использовать оружие.

Он поднял голову и огляделся.

"Думаешь, ты сможешь найти это место отсюда?"

Перед ними была травянистая равнина с редкими деревьями. Местность была залита слабым светом, и для Матиаса все направления выглядели одинаково, но Габриэль твердо кивнул.

"Да. Нам повезло, небо чистое".

Он уверенным шагом пошел вперед. Вскоре они достигли ручья и продолжали идти по берегу около двух часов.

"Вот оно".

Габриэль остановился и движением головы указал вперед. Отвесная скала, как он и описал, высилась позади густых зарослей деревьев. Она была, максимум, десять метров в высоту. С точки зрения кого-то, привыкшего к пятидесятиметровой стене, она не была особенно большой.

На поверхности виднелась трещина, образовывающая щель около тридцати сантиметров шириной.

"Ух ты, вижу".

Матиас подошел и положил руку на камень возле входа. Твердая поверхность, казалось, тянулась до самой вершины. Расщелина была намного глубже, чем Матиас представлял.

Они разбили лагерь перед расщелиной незадолго до рассвета, затем освободили мочевой пузырь и, наконец, вошли внутрь.

Габриэль вошел первым, оставив Матиаса ближе к входу. Внутри, было почти невозможно двигаться.

Потребовалось меньше часа, чтобы дискомфорт стал невыносимым.

"Что я могу сказать? Они двигаются тише, чем ты ожидаешь. Они могут быть там прямо сейчас. Тебя могут схватить, как только ты высунешь голову".

"Верно", согласился Матиас.

Он всё понимал, но понимание не могло облегчить его мучения.

По крайней мере, он мог делать наклоны, но всего год назад он не мог и представить, что проведет полдня на ногах в таком тесном пространстве.

Он пил как можно меньше, чтобы свести к минимуму необходимость мочиться. Один раз, не в силах больше сдерживаться, он рискнул своей жизнью, и вышел, чтобы последовать зову природы.

Узость трещины означала, что они попадали под прямые солнечные лучи только на нескольких десятков минут. Матиас держал свое пальто над головой и задыхался под ним. Время от времени перекусывая вяленым мясом и испытывая головокружение, ему как-то удалось продержаться до заката.

"Наверное, уже всё".

Матиас испытал искреннее чувство облегчения, когда Габриэль произнес эти слова.

Выбравшись из щели, он стал разминать затекшее тело.

Не было видно никаких титанов. Не было слышно их дыхания или шагов. Вторую ночь подряд небо было безоблачным, с ярким серпом луны на нем.

"Начнем?", - наконец сказал Матиас

"Ага".

Они проследовали по своему вчерашнему маршруту в обратном направлении, приминая высокую траву.

"Как, говоришь, зовут этого парня?"

"Бернхардт".

"Да. Ты, должно быть, высоко ценишь его, раз идешь ради него на такие сложности".

"Не уверен, что это правильное слово".

Без Бернхардта Матиас никогда бы не добрался до Кинты. И все же, если бы они никогда не заключили свою сделку, он бы не стал убивать подчиненного Риты.

И она бы никогда не сломалась, - он чувствовал, что это было правильное слово, - и судьба Кинты была бы иной.

Матиас не мог описать свое отношение к Бернхардту одним словом, но, во всяком случае, этот человек был отличным бойцом.

Он служил в бригаде военной полиции. Он был искусен в использовании оборудования пространственного маневрирования и этих специальных лезвий.

Он умел убивать Титанов.

"Нет, ты прав. Он ценен".

"По твоему виду не скажешь, что ты хочешь увидеться с ним".

"Тем не менее, увижусь. Для Бернхардта есть кое-какая работа".

"Так как мы его найдем?"

"Надо постараться обойти как можно большую площадь". Фруктовый сад был довольно обширным, и всегда был шанс, что маршрут Бернхардта изменится в течение ночи. "Если не найдем, то придется дожидаться его у ворот на рассвете и встретиться с ним таким образом".

"Если солдаты не заметят нас там"

"Если заметят ... нам, вероятно, придется не возвращаться в Кинту какое-то время. Они поднимут тревогу, поэтому будет трудно вернуться через стену, даже с Бернхардтом".

"Значит, в наихудшем случае, мы проторчим здесь еще несколько дней. Ну, я к этому привык".

Матиас вспомнил свой мучительный день. Он сомневался, что Бернхардт станет делать что-то подобное.

Нет, Бернхардт - по крайней мере прежний Бернхардт, сделал бы проще: он бы "избавился от неопытных солдат" и вернулся через стену.

"Давай обойдемся без этого, если возможно. Лучше всего найти его в саду, дать ему это...", - Матиас взглянул на сумку, свисающую с его плеча. Выступающие края Устройства были хорошо видны, и не было никакого смысла скрывать его под одеждой. "Тогда мы тихо взберемся на стену под покровом ночи".

"Ага".

Они поспешили через ночной лес. Вдалеке выли дикие животные, луна сияла сквозь слои ветвей и омывала землю мягким свечением.

Испытывая странное предчуствие, Матиас посмотрел вперед.

Впереди справа, между деревьями, было необъяснимое пятно чистой тьмы. Продолжая идти, Матиас попытался разглядеть, что это.

Два блестящих круга расположенные один над другим.

Поначалу Матиас не мог сообразить, что это. Потом круги рванулись вперед, и в лунном свете проявилось ранее скрытое в тени тело. Все стало ясно.

Титан ...

Круги были его глазами

Он лежал спиной на земле, голова повернута набок. Он пытался пролезть между двумя деревьями.

"Громадный…" – тихо сказал Габриэль

Это вывело Матиаса из транса. "Надо сваливать отсюда!"

"Знаю!"

Они бросились бежать, спотыкаясь и путаясь в своих ногах. Матиасу мешала сумка, болтающаяся на плече, но он не мог просто бросить ее. Внутри было устройство пространственного маневрирования. Доставить его Бернхардту было единственной причиной, из-за которой, он решил подвергнуть себя такой опасности.

Он увидел, что Габриэль бежит быстрее, чем он. Матиас не мог решить, что лучше: пытаться бежать вместе или разделиться.

Титан выглядел печальным. Конечно же, его эмоции были только видимостью. Титаны не были способны на что-то вроде печали.

Что было ясно, так это то, что он знал, что они там. Вот почему он так изгибался, пытаясь протиснуться сквозь деревья. Его поза и движения напомнили гигантскую змею.

"Чертов аберрант, сейчас ?!" причитал Габриэль на бегу.

"Его движения кажутся медленными", - хрипел Матиас, отчаянно всасывая больше ночного воздуха. "Я думаю, это семиметровый ... но он один. У нас получится!"

У него не было реальных оснований для этого. Это было не более чем выдача желаемого за действительное. |

Его трясло.

Нужно было бежать очень быстро. Но у него не получалось. Если он упадет хоть раз, он не думал, что сможет снова встать.

Габриэль легко бежал сквозь деревья. Его ноги не задевали корни, упавшие стволы и выступающие камни. Он бежал, как будто по твердой дороге в середине дня.

Раздался звук, похожий на грохот пушечного выстрела.

Земля сотряслась, подбросив Матиаса в воздух. Он дернулся вперед и чуть не упал. Восстановив равновесие в последний момент, он схватил свою болтающуюся сумку обеими руками и повернулся, чтобы посмотреть назад.

"Приближается!"

Титан полз на четвереньках. Грохочущий шум шел из-под его рук. Его огромное лицо, возвышающееся над их головами, все еще выглядело погруженным в печаль.

Его брови нахмурились, зубы сжались вместе, казалось, что он готов разрыдаться.

Никто бы не мог догадаться, почему он не преследовал их на ногах. Не было никакого смысла в попытках предугадать причины, движущие аберрантным титаном. Что можно было сказать наверняка, так это то, что он хотел съесть их живьем.

Он продолжал приближаться, его руки и колени заставляли землю дрожать. Он двигался заметно быстрее, чем Матиас или Габриэль. И все же он был намного больше, и лес здесь был довольно густыми. Снова и снова деревья мешали продвижению титана, бесчисленные стволы деревьев выступали в качестве препятствий.

Его руки выстреливали между деревьев в попытках схватить Матиаса и Габриэля, его лицо при этом оставалось печальным, Титан выглядел как заключенный, просящий о пощаде сквозь решетку камеры.

По правде говоря, Матиас и Габриэль могли бы быть помилосерднее.

"Соберись, черт побери!" закричал Габриэль. "Ружьё! У тебя же есть ружьё, верно? Используй его!"

Матиас внезапно вспомнил. Проклятый дробовик. Корень зла. Какая горькая ирония, что теперь от него зависела вся его жизнь. Он чувствовал его около своего правого бедра.

Нехорошо. Он не успеет. Он станет кормом Титана, прежде чем сможет вытащить его и выстрелить.

Он прыгнув влево, оттолкнув землю со всей силы. Огромная челюсть пронеслась мимо того места, где он был всего лишь мгновение назад. Ряды зубов сомкнулись с громким щелчком.

Затем последовал удар - плечо Титана подбросило его в воздух.

"Эй?!"

Боль появилась одновременно с криком Габриэля.

Потом второй приступ боли. Он упал, сильно ударившись о землю. В тот момент, когда он понял, что вот-вот потеряет сознание, он почувствовал внезапную вспышку ясности.

Я держу глаза открытыми или умру.

Рядом с ним было дерево. Матиас схватился за него и выпрямился.

Он почувствовал, что стал легче

Что случилось?

"Ох "... Сумка с устройством пространственного маневрирования исчезла. Ремень оборвался, когда его бросили в воздух, или когда он приземлился. "Где она?!"

Он быстро осмотрелся. Зрение постепенно прояснялось.

"Там!"

Край сумки виднелся из травы. Даже с первого взгляда он увидел, что она вся в грязи. Он молился, чтобы содержимое было в порядке

Он призвал всю свою скорость, чтобы рвануться к ней.

"Над тобой!"

Матиас поднял глаза в ответ на предупреждение.

На него наплывало лицо Титана. Гигантский рот открылся, готовый раскусить его сверху по диагонали.

"Я не могу... " умереть.

Но ноги уже не слушались, они несли его, не останавливаясь и не меняя направления.

Он сглотнул. Верхняя часть тела чувствовала, что сейчас у него может получиться.

Титан был дальше, чем в прошлый раз.

Правая рука Матиаса отстегнула дробовик. Левой рукой он взвел спусковой механизм, затем поднял его, чтобы направить ствол.

Он всем телом ощущал жар дыхания Титана.

Странно, но дыхание не имело запаха. Во всяком случае, оно пахло природой, зеленью, травой и лесными деревьями.

Он прицелился вглубь открывающейся пещеры и нажал на курок

Вспышка от сдетонировавшего пороха на мгновение осветила всё вокруг. Бесчисленное количество картечин, вырвалось из ствола. От отдачи рука Матиаса как будто взорвалась.

Он был оглушен звуком выстрела и внезапной вспышкой. На какое-то время его глаза залило темнотой, в ушах стояла тишина.

Он отшатнулся назад, уронил дробовик и упал на спину.

Постепенно зрение и слух стали восстанавливаться. В лунном свете начала вырисовываться картина происходящего.

Кожа на лице Титана была разорвана в клочья. Куски плоти, разбрызганные повсюду, источали горячий пар. Постанывая, титан наклонил свою источающую пар голову и медленно тряс ею из стороны в сторону.

"Река!"

Это кричал Габриэль. Его голос звучал как будто издалека. Матиас не мог решить, был ли Габриэль действительно далеко или это звенело в его ушах.

"Река..."

"Она близко, я слышу! Прыгай в реку, пока он тебя не достал.

Ты можете использовать реку, чтобы уйти! »

"Ах..."

Было трудно представить Титана, лезущего в воду. И если течение достаточно быстрое, река быстро отнесла бы его на безопасное расстояние.

"Сюда!"

"Хорошо".

Матиасу удалось подняться на ноги. Он с удивлением заметил, что его правая рука не сломана. Казалось, все работает. Он мог без труда согнуть пальцы.

Он начал двигаться в направлении голоса Габриэля, но резко обернулся, чтобы схватить упавшую на землю сумку.

Титан продолжал качать головой. Движения были медленнее, менее заметными. Пар тоже начал рассеиваться. Глаза и нос уже появлялись. Губы существа, отсутствовавшие буквально мгновениями ранее, также обрели блеск и гибкость.

Титаны обладали необычайными способностями регенерации.

Матиас снова побежал.

Звук его собственного дыхания резал слух. Звук выстрела дробовика все еще звенел в его ушах. Но, несмотря на это, он мог различить слабый звук текущей воды. Должно быть, он двигался в правильном направлении.

Он продрался сквозь листву по заросшей тропинке.

Темнота внезапно исчезла. Матиас подумал, не был ли это еще один взрыв. Тихий взрыв.

Но нет, просто он вышел на открытое пространство.

Широкий ручей тек перед ним. Он предположил, что это приток большой реки, соединяющей районы, метров тридцать в ширину.

Поверхность отражала ночное небо, и на мгновение у Матиаса появилась иллюзия, что на небе две луны.

От противоположного берега вдаль тянулась местность, покрытая лесом.

Земля снова загремела. Все деревья вокруг него начали качаться.

Матиас оглянулся через плечо.

В лунном свете. возникло гигантское печальное лицо. Свет упал на нос, щеки, челюсть, брови.

Матиас не стал смотреть, что будет дальше и прыгнул, вращая в воздухе руками и ногами, пытаясь попасть в воду как можно дальше от берега.

Он погрузился в холод почти причинявший физическую боль.

Мысли путались. Он отчаянно барахтался в воде, боясь утонуть. Сумка мешала. И в то же время, её присутствие помогло ему восстановить самообладание.

Он должен доставить это Бернхардту.

Они должны вернуться через стену вместе.

Он смог задержать дыхание на некоторое время.

Люди не умирали так легко.

Заставив напряженное тело расслабиться, но крепко взявшись за сумку, Матиас поддался течению.

Все еще под водой, он открыл глаза. Видимость была лучше, чем он ожидал. Глубина была приблизительно равна его росту.

Множество пузырьков вырвалось вверх. Как будто в облаке белого пара, который вырвался из ран Титана.

Течение было быстрее, чем он ожидал. Матиас чувствовал себя, как дерево, которое несет течением.

Я могу сделать это, Титан не доберется до меня сейчас.

И сразу, как только он почувствовал облегчение, он услышал громкий глухой звук. Внезапная волна толкнула его вперед и понесла дальше вниз по течению.

Матиас был полностью дезориентирован.

Струи воды развернули его лицом вверх по течению. Вода была темной и мутной. Пузырьки, перемешанные с грязью, полностью блокировали обзор. И в тот момент, когда вода снова начала становиться прозрачной ...

Невозможно.

... из неё появилось лицо Титана.

Его печальные глаза были прикованы к Матиасу. Титан, лежащий в реке, "мелкой" для его огромного тела, вытянул руки вперед, расправил ладони и стал загребать воду назад по бокам от себя.

В один миг расстояние между ними сократилось. Прежде, чем Матиас понял это, нос существа оказался прямо перед его глазами, так близко, что можно было дотронуться.

Мускулы на плечах титана сократились. К тому времени, когда Матиас увидел это, его руки уже были прижаты с обеих сторон.

Движением, похожим на то, когда он разгребал воду, Титан обхватил своими руками тело Матиаса.

Он задыхался от давления.

Титан приподнялся так, чтобы его верхняя часть вышла из воды. Матиас оказался вынутым из реки.

Он попытался дышать, но в итоге наглотался воды и его вырвало. Мелкие частицы песка забивали рот и нос. Он поднял лицо, прерывисто дыша.

Лунный свет сиял над Титаном. С мокрых волос, облепивших печальное лицо, на плечи каскадами стекала вода.

"Эх…". Не вышло. Так что же, Титаны умеют плавать?

Он не мог думать ни о чем больше. Не было переживания старых воспоминаний. Был только парализующий страх от направленного на него взгляда.

Внезапно что-то появилось на огромном плече существа.

Что-то размером с человека.

Нет, это был человек. Мужчина, высокий и невероятно худой.

Держа в руке что-то вроде шеста, он поднял его высоко над головой.

Титан повернулся, чтобы посмотреть на него. В этот момент человек опустил предмет, нанеся колющий удар в глаз Титана.

Его голова дернулась назад. Из глазницы вырвалось огромное облако пара, и руки, стискивавшие Матиаса, опустились. Его погрузило обратно в реку, и вода снова устремилась в его ноздри и рот. Он мотал головой и отчаянно боролся за воздух.

Захват Титана немного ослаб. Матиас извивался, и его лицо оказалось лишь чуть-чуть выше поверхности воды. Человек, спрыгнул с плеча Титана, и исчез из поля зрения Матиаса.

Руки Титана полностью раскрылись. И снова голова Матиаса погрузилась в воду. Ему нужно было уплыть подальше, но он не мог собраться с силами.

Он всплыл на поверхность и начал дрейфовать.

Раздался мощный всплеск, и огромная волна накатила на него. Видимо, Титан рухнул в ручей. Матиас продолжал то погружаться под воду, то всплывать. Его зрение начало размываться, а затем стало темно. Он ничего не слышал. Чувства покидали его.

Этот человек. Этот человек только что ...

У него было ощущение, что прошло какое-то время: секунда, день, может быть даже целый год. Мир медленно восстанавливал свои цвета, звуки и запахи.

Он чувствовал давление вокруг верхней части тела. Титан снова схватил его?

Он слышал шум воды и тяжелого дыхания, смешанного с ним.

Давление и звук отступили.

Затем его грудь снова почувствовала стеснение. Его тянули за плечо и за воротник за шеей. Потом его вытащили наверх и он почувствовал холод ветра, потом он, сброшенный в траву и корни, перекатился по земле и оказался лежащим лицом вверх к…

"Так, так, посмотрите, кто у тут нас", - донесся знакомый голос сверху.

Матиас моргнул. Похоже, что кто-то, скорее всего, тот, кто неожиданно атаковал Титана, подхватил его и вытащил из реки. Кем бы он ни был, он стоял, сложив руки на животе и вглядывался в лицо Матиаса. Вода капала с концов его заросших волос и бороды.

"Вот так совпадение!"

Изображение наконец сфокусировалось: Бернхардт, стоящий в свете луны и свирепо улыбающийся.

"Бернхардт "... Других слов у него не нашлось.

Голос мужчины был все тем же, но его внешность совершенно изменилась. Всё было так, как говорила Аманда.

Он был таким худым, что выглядел как другой человек. У него были длинные волосы и борода. Раньше он всегда выглядел стильно, теперь же на нем было нечто, похожее на грязные лохмотья, обернутые вокруг пояса и плеч. И все же его кожа была чистой. Должно быть, он использовал Ночные урожаи, чтобы мыться.

Его запястья были перехвачены черными, тяжелыми на вид железными кольцами соединенными цепью длиной не более двадцати сантиметров. Неужели он начал свою неожиданную атаку на Титана и вытащил Матиаса из воды, несмотря на это?

Тогда он все еще был чудовищно хорош.

"Боже мой, как ты изменился!", - сказал Бернхардт, протягивая руку.

Матиас уже был в такой ситуации. В таверне, где его чуть не убили.

Он опять спасает мою жизнь, угрюмо подумал Матиас.

"Не ждал увидеть тебя, уж конечно точно, не здесь. Сейчас что, время посещений?

"Типа того".

На этот раз Матиас без колебаний взял Бернхардта за руку. Его собственная рука была тяжелой.

Он позволил Бернхардту подтянуть его. При этом сумка, которую он непроизвольно прижимал к себе, упала, высыпав на землю ценный груз. Матиас был удивлен.

Подхваченный и увлекаемый потоком воды, пойманный Титаном, он, всё же, не выпустил сумку.

Бернхардт увидел это сразу. "Ага!", - радостно воскликнул он, - "Это больше, чем просто визит".

"Я подумал, не принести ли подарок".

Матиас выпустил руку Бернхардта и наклонился к земле. Он подобрал покрытое грязью устройство пространственного маневрирования, чтобы Бернхардт осмотрел его.

Глаза преступника широко раскрылись. "Я бы не ожидал меньшего от наследника торговой ассоциации. Ты понимаешь желания и потребности заключенного".

"Я уже больше не тот "

"Ну, похоже, что так и есть!"

Бернхардт осмотрел Матиаса с ног до головы, а затем рассмеялся с искренним удовольствием.

Действительно, внешность Матиаса сильно изменилась. Его волосы были короче, его щеки были покрыты щетиной, и он носил одежду, которая была спартанской до крайности. В течение последних шести месяцев, хотя и, по большей части, в порядке принятия мер, позволяющих избегать преследования Риты, он вел аскетичный образ жизни.

"Вот…"

Матиас протянул Устройство Пространственного Маневрирования. Бернхардт принял это с такой любовью, как будто это был новорожденный ребенок. Он погладил его корпус.

За ним был ручей, его поверхность была укрыта одеялом пара. Как будто вся вода кипела.

Титан лежал в воде, делая попытки развернуться. Рана на его лица уже частично исцелилась, но всякий раз, когда он пытался встать, течение лишало его опоры.

В этой сцене было что-то комичное, хотя Матиасу это совсем не показалось бы смешным, будь это существо хотя бы на десять метров ближе.

"Эй, ты в порядке ?!"

В поле зрения появился Габриэль, вылезший из прибрежных зарослей. Он поприветствовал по очереди Матиаса и Бернхардта, затем быстро моргнул.

Бернхардт поднял бровь и вопросительно посмотрел на Матиаса. "Это что за персонаж?"

Как лучше всего описать Габриэля? "Новый друг. Он помог мне попасть сюда".

"Ага".

"Он знаком с ситуацией снаружи".

"Давай, старик, шевелись!"

"Хм". Ловкими движениями Бернхардт расстегнул ремень и повесил устройство пространственного маневрирования на пояс. "У него есть виды на нас. Я рекомендую найти другое место, чтобы поболтать".

"О, так значит, ты тот парень ... ", - Габриэль, видимо, наконец сообразил, что мужчина, стоящий перед ним, был единственной причиной, по которой они, собственно, и оказались здесь.

Бернхардт удовлетворенно улыбнулся и быстро надел устройство. Рычаги, которые запускали якоря и управляли проводами, обычно располагались по обе стороны от пояса, но Бернхардт решил поставить их слева. Было совершенно ясно, что так он сможет управлять ими одновременно, даже со своими ограничениями.

"Разве вы не можете их снять?", - спросил Матиас, глядя на них.

Бернхардт мрачно посмотрел на него, поднял руки и погремел цепью. "Я пробовал несколько раз, но им нужно больше, чем камни. Нет, боюсь, что им нужно внимание профессионала - кузнеца или оружейника".

"Правильно"...

"Кстати. Есть место, которое я хотел бы вам показать. Идите за мной".

С этими словами Бернхардт выбрал направление и начал идти.

Пройдя через лес и взобравшись на низкий холм, они достигли места, где прижимаясь друг к другу сгрудились маленькие хижины.

Это было заброшенное поселение. Там не было никаких трупов и никаких признаков того, что они когда-либо были. Жители, должно быть эвакуировались, как только узнали о судьбе Стены Мария.

"Не слишком разрушено, верно?"

Бернхардт повёл их на открытое пространство, на поселковую площадь. Там, рядом с колодцем, был установлен единственный стул.

"Если вы дадите мне минутку…".

Бернхардт зашел в соседнюю хижину и вернулся с двумя похожими стульями.

У него было что-то еще под мышкой.

Наручники всё ещё были на его запястьях. Ранее они, все втроем пытались снять их, но безрезультатно.

"Помочь?", - предложил Матиас.

"Нет, нет, вы здесь гости".

Бернхардт расставил стулья вокруг колодца, сел стул справа, тот, что изначально стоял у колодца, и поднял другой предмет. Это была бутылка, наполовину наполненная какой-то жидкостью. "Самогон. Жители здесь были предусмотрительными. Они побеспокоились обо мне и оставили мне это". Он вытолкнул пробку и сделал глоток.

В переводе это означало, что он присвоил это в одном из пустых домов, но Матиас решил не возражать.

Бернхардт предложил им бутылку. "Как насчет немного выпить?"

"Нет, спасибо", - Матиас покачал головой, все еще стоя. Ему нужно было быть начеку. "Мы за стеной, ты же понимаешь?"

"Мудрое решение".

"Я приму немного".

Устроившись рядом с Бернхардтом, Габриэль взяла бутылку и поднес ко рту. Он сделал несколько шумных глотков, затем вытер рот рукавом и издал удовлетворенный вздох, все это было довольно театрально. Матиас покачал головой, потрясенный, а затем занял место слева.

Было тихо

Матиас откинулся на спинку стула и увидел раскинувшееся над ними ночное небо с голубым оттенком. Он почти успокоился, думая, что это место мирное и безопасное.

Предлагая бутылку Бернхардту, Габриэль сказал: "Ты забавный парень, старик. У тебя больше огня, чем у большинства людей внутри стены".

Они представились друг другу по пути сюда. Габриэль, со своей стороны, казался искренне ослепленным умением, которое Бернхардт продемонстрировал, избавляя их от Титана.

Бернхардт взял бутылку. "Ну уж! Просто посмотри на меня. Надеюсь, ты знаешь в каком я сейчас положении?"

"Да, более или менее".

"Раз в три дня или около того меня отправляют на Ночной Урожай. Солдаты говорят мне вернуться с полной корзиной. Однако, мне трудно собрать свой энтузиазм". Он опустил глаза на бутылку в руках. "Я люблю расслабиться, как мы делаем сейчас. В результате меня наказывают, и я не получаю никакой еды. Во мне не осталось искры огня".

"Да уж конечно!" фыркнул Габриэль. "Сомневаюсь, что ты ослепил бы Титана, если бы это была правда".

"Просто повезло, друг мой. Кроме того, я - добрая душа".

Бернхардт широко улыбнулся, наблюдая за Матиасом, который передавал бутылку Габриелю. "Я нахожу себя странно способным, когда мне нужно помочь нуждающимся".

Кажется, они вдвоем прекрасно ладили.

Возможно, это было потому, что они оба были полными оптимистами.

А я, напротив, полностью подавлен, - усмехнулся про себя Матиас. Тем не менее, он не мог не задавать вопрос.

"Вы держите зло на меня?"

"И ты ещё меня об этом спрашиваешь?" воскликнул Бернхардт, широко раскрыв глаза.

"Конечно я. Кто еще?"

"Зачем мне что-то против тебя иметь?"

"Потому что я бросил вас. Убежал."

Тогда, посреди ливня, Матиас и Никки по своей инициативе покинули особняк. В результате Рита арестовала Бернхардта и поместила его под стражу. Последние три месяца он был вынужден отправляться на Ночной Урожай в одиночестве и с цепями на руках.

Бернхардт сложил руки на животе и откинулся на спинку стула. "Ты чувствовал себя виноватым? Совершенно нелепо. Как наивно!"

"Но…"

"Вот это я могу сказать наверняка. Я бы сделал то же самое, будь я на вашем месте".

"Это…"

"Не одно и тоже? Не согласен. Это точно то же самое. Видишь ли, я очень хорошо умею ставить себя на место других. Я понимаю твои причины, как я понимаю и причины Никки".

Матиас вспомнил их переход из Фуэрты в Кинту.

Разве душа, способная почувствовать себя в чужой шкуре, уносит чужие жизни с такой легкостью? А ведь именно это Бернхардт сделал с несчастными солдатами, отвечавшими за них.

"В любом случае, что привело тебя сюда, Матиас? Я сомневаюсь, что вы проделали весь этот путь, чтобы провести эту дискуссию. Давай уже, говори!"

"Да, вы правы". Не было смысла спорить по этому поводу с кем-то, кто настаивал на том, что он не обижен.

Матиас спросил: "Как много вы знаете о текущих делах Кинты?"

"Скажем так, я не без понятия".

"Разве тебя не держали в одиночестве?", - удивленно спросил Габриэль.

"Я болтаю с дежурными охранниками. Так что нет, я не полностью изолирован от событий".

"Тогда я могу подытожить". Матиас объяснил, как Рита стала ответственной за район, как она пыталась сохранить независимость от королевского правительства, как был выстроен тотальный контроль, как "площадной Титан" служил для устранения мятежных элементов и так далее. Затем он описал текущее состояние движения сопротивления.

"Понятно. Беспокоит, что Джарратт не вернулся".

"Да, я тоже волнуюсь". Бывший подручный Бернхардта, мускулистый старик, Джарратт уехал в Фуэрту тремя месяцами ранее с целью донести ситуацию, в которой оказалась Кинта, но всё еще не вернулся. "Он не такой человек, чтобы оставлять своих друзей умирать, я так понимаю?"

"Нет, не такой". Бернхардт встал и по очереди посмотрел на Матиаса и Габриэля. "Я понял вашу ситуацию. Теперь, что именно вы хотите, чтобы я сделал?"

"У меня есть запрос". Матиас вздохнул, выдохнул и сглотнул. Лучше просто озвучить это. "Я хочу, чтобы вы убили Площадного Титана".

"Зачем?" Выражение Бернхардта не изменилось.

"Титан является символом контроля и террора. Убрав его, мы можем придать людям смелость. Мы можем создать обстоятельства, необходимые для массового восстания".

"Почему бы не попросить этого инсайдера, о котором ты говорил? Она должна быть знакома с планом безопасности. Убить привязанного пятиметрового класса не должно быть слишком сложно ".

"Настоящая проблема - солдаты. Они охраняют площадь в большом количестве, все они с огнестрельным оружием. Аманда ... Она говорит, что не хочет стрелять в них. Она не будет делать этого".

"Не могу сказать, что не понимаю её чувства", - нехорошо усмехнувшись сказал Бернхардт. "Так вы хотите, чтобы я сделал это несмотря на то, что это так опасно?"

"Да. Больше некому".

"У меня много вопросов".

"Я знаю. Но для тебя это не невозможно".

"Старик, ты крут, верно? Почему бы не дать ему шанс? Этот парень протопал весь этот путь только ради того, чтобы увидеть тебя", - подначивал его Габриэль, затем кивнул в сторону Устройства.

Может быть, Габриэль и сказал это в порыве страсти, но если и так, Матиас был безмерно благодарен ему

"Я согласен".

Бернхардт сбросил ноги с колодца и встал. Он постучал пальцами по намоточному механизму устройства пространственного маневрирования, его якорям и рычагам.

"План состоит в том, чтобы символ режима, Площадной Титан, пал на виду у всех. Самым убедительным образом". Он театрально подмигнул Габриелю. "А твой друг прав. Я зол, весьма зол на самом деле. На всех этих ублюдков".

"Вот это уже дело!" Габриэль тоже встал, но он явно покачивался. Он положил руку на колодец для поддержки и поглядел на хижину позади них. "Не возражаете, если я возьму еще несколько?"

"Идем", - сказал Матиас.