Онлайн чтение книги Бессмыслица Zaregoto Series
2 - 2

Мой мир – наикрутейший.

1

Частный Университет Рокумэйкана, находившийся в Кунугасе, в Кито – районе Киото, имел целых три столовых. Из этих трех, столовая Зоншинкан Чика (любовно сокращаемая до «Зончи») считалась самой оживленной. Так, вероятно, было благодаря ее широкому меню, а также потому, что она находилась по соседству с книжным магазином.

В тот день, в связи с тем, что у меня не было занятий во время второй пары, я отправился прямо в Зоншинкак Чику сразу после первой. Этим утром я не успел позавтракать – случайно проспал на целый час – так что я подумывал о том, чтобы перехватить ранний обед.

«Да-а, здесь пусто в такое время. Рискованное дело» - пробормотал я себе под нос, в то же время сомневаясь, действительно ли я использую выражение «рискованное дело» в подходящем контексте. Я взял поднос.

Теперь, чего бы пожевать?

Я не какой-либо гурман, поэтому ем что угодно, не особо привередствуя. Будь то острое или сладкое, я с этим справлюсь. Но в последнее время все несколько изменилось.

Прошел лишь месяц с тех пор, как я пережил адскую неделю в месте, где мне каждый день подавали по три порции изысканнейшей пищи.

И теперь, в результате побочного эффекта, мой язык стал еще тем привередой. Прошел уже целый месяц с тех пор, когда я последний раз сказал: «Ух ты, это очень даже вкусно». Каждый раз, как я что-либо ел, меня не покидало ощущение, будто чего-то не хватало, будто отсутствовал какой-то наисущественнейший ингредиент.

Это не было такой уж проблемой, чтобы по праву зваться проблемой, но мне в конец надоело подобное ощущение. Что касается решений, то в уме у меня уже было два.

Первое было достаточно примитивным: просто питаться вкусной едой.

«В университетской столовой на такое рассчитывать не приходится»

Но это первое решение было сложно воплотить. Его нельзя было реализовать, не отправившись обратно на тот странный изолированный маленький остров. Не могу сказать, что я был полностью против этой идеи, но у меня, определенно, были причины так не поступать.

«Значит, это не прокатит»

Да, я говорил сам с собой.

А потому, осталось лишь одно средство, и заключалось оно в тактике применения силы. Это была тактика рода «отлупи ребенка, который не слушается». Большинство проблем этого мира решаются такими действиями, как «дать» и «отобрать».

Я подошел в уголок, где торговали донбури<1>, и сделал заказ.

«Извините. Большую порцию кимчи<2>, пожалуйста. Без риса»

Повариха взглянула на меня с растерянным выражением лица и произнесла: «Это же только кимчи, сынок» - но все равно выполнила заказ. Словно в этом не было ничего такого, она поставила его прямо напротив меня, тем самым проявляя недюжинную долю профессионализма.

Большая, переполненная, гороподобная чаша кимчи. Сомневаюсь, что в мире существовал кто-то, способный все это пережевать и не потерять после этого чувство вкуса. Я довольно кивнул, поставил чашу на поднос и оплатил счет.

Столовая была настолько пуста, что мне было сложно определиться, где бы сесть. Где-то через час это место заполнится студентами, пораньше улизнувшими со второй пары. Я никогда не любил толпы, а потому, прикинув, что мое время ограничено, занял место в углу.

«Ну, до дна» - пробормотал я и сделал первый укус…

Это. Было. Отвратительно.

Мне, правда, необходимо съесть целую чашу этого? Разве это не то, что общепринято считается самоубийственным поведением? За что меня постиг сей рок? Что сделал я такого?

«Неужели это кара небесная?»

Полагаю, об этом еще говорят: что посеешь, то и пожнешь.

Ну а после я орудовал палочками молча. Если б я продолжил говорить с собой, то люди могли принять меня за психа. Да и «пока я ем, я глух и нем».

А затем, прямо в тот момент, как я достиг своего предела, - вся моя голова, начиная с языка, напрочь окоченела, я уже совершенно не представлял, что же я, черт возьми, творю, кто я вообще, или что слово «кто» вообще значит, или, даже, что значит само слово «значит»…

«Йо»

Она села на стул напротив.

«Подвинешь-ка немного свой поднос?» - сказала она. После чего подвинула мой поднос в мою сторону и поставила свой на только что освободившееся место. На ее подносе громоздились: тарелка со спагетти карбонара, какой-то салат из водорослей и тунца, а также бонусный фруктовый десерт, что вместе представляло собой первое, второе и третье.

О, как по-буржуйски.

Я взглянул направо, а затем налево. Столовая все так же была пуста. Ее практически можно было назвать заброшенной. Так почему ж она решила съесть свое спагетти прямо напротив меня? Похоже, это своеобразная безрассудность.

«О Господи, что это?! Здесь же сплошное кимчи!» - воскликнула она, глядя на мой шокирующий обед. «Ого! Ты и вправду собрался съесть целую чашу кимчи?!»

***

Ее глаза были широко раскрыты, а руки вздернуты в воздух, будто бы она за кого-то болела. Может именно этим она и занималась, а может просто капитулировала. Была, конечно, и вероятность того, что она – мусульманка. Я не имел ничего против ни одного из вариантов, но, на самом деле, она , скорее всего, просто была поражена.

Ее волосы были длиной ей по плечи и имели красноватый оттенок, прическа же была в духе короткой стрижки. То, во что она была одета, не представляло собой чего-то особого. Ее одежда была сверх обычной, в стиле того, что носит большинство студентов Рокумейкана. После того как она села, она неожиданно стала казаться еще ниже, но затем я понял, что основное ощущение ее роста создавалось посредством обуви на высокой платформе.

Она выглядела достаточно молодо, а потому я не мог сказать, была ли она на несколько курсов старше или же училась на том же году, что и я. Судя лишь по ее поведению, можно было даже предположить, что она училась на курс младше, разве что я сам поступил только в этом году, а значит, подобное было, довольно таки, невозможным.

«Эй. Если ты молчишь, то мне ведь становится грустно, скучно, одиноко и все такое, знаешь ли». Она уставилась на меня щенячьими глазами.

«Верно» - наконец ответил я – «Ты кто?»

Я был вполне уверен в том, что это наша первая встреча. Но за последний месяц я кое-что усвоил: этот странный и крохотный фрагмент пространства, так же известный как «университет», состоял из необычайно большого количества дружелюбных и простодушных людей. Эти странные люди могли завести с тобой беседу, будто ты был их близким другом уже с десяток лет – даже несмотря на то, что ты впервые их встретил. Для такого парня как я, с трудом запоминавшего даже личные встречи, подобное время от времени доставляло хлопот.

И, наверняка, эта девушка принадлежала к подобным людям. Боясь, что меня попытаются пригласить в какой-то клуб или, того хуже, религиозное сообщество, я поторопился задать вышеупомянутый вопрос.

Такой поступок ее чрезвычайно поразил. «Ч-чего?!» - произнесла она. «Боже! Ты хочешь сказать, что ты забыл? Взял и забыл? Забыл ко всем чертям? Иккун, это так невежливо!»

Хэх.

Судя по ее реакции, похоже, это не была наша первая встреча.

«Оу. Я в шоке. Но что с этим поделать, верно? Да, полагаю, ничего. В конце концов у тебя плохая память, ведь так? Ну, значит, придется еще раз представиться»

Она выбросила мне на встречу обе руки и во все лицо улыбнулась. «Я – Аои Микоко!»

Подобная встреча может статься болезненной.

Была ли это наша первая встреча или нет, но именно таким было мое первое впечатление о Аои Микоко.

2

Ее история была простой. Микоко-тян и я были одногруппниками. У нас не только были общие основные предметы, но мы так же посещали одни и те же пары по иностранному языку. Мы встречались лицом к лицу немалое количество раз, а так же оказались в одной группе во время тренировочного лагеря, что проводился перед Золотой Неделей. Мы даже как-то оказались в паре, когда нас делили на английском.

«Ох ты ж… лишь только по этой беседе, я должен казаться еще тем чудаком, раз не смог тебя вспомнить»

«Мне кажется, ты и впрямь еще тот чудак» - ласково посмеялась она. Для того чтобы так радостно смеяться рядом с тем, кто полностью забыл о твоем существовании, требовалось немало беззаботности. Похоже, она, вероятно, все-таки была довольно хорошей девушкой.

«Будь то обычный случай, меня бы очень обеспокоило, забудь ты меня так. Или, даже, это вывело бы меня из себя. Но, ведь, дело в том, что ты просто такой и есть, правда, ведь? Не забываешь действительно важные вещи, но не удерживаешь в голове что-то обычное» - сказала она.

«Ну, не могу с этим поспорить»

Она была в точности права. Как-то раз я даже забыл о том, являюсь ли правшой или левшой, от чего ощутил себя как со связанными руками, когда сел поесть. И, помимо всего прочего, после того как все разрешилось, обнаружилось, что я амбидекстр<3>.

«Ладно, ну а с тобой-то что случилось?» - спросил я. «Почему ты не на паре?»

«Почему я не на паре? Ну, дело в том, что…»

По какой-то причине она выглядела чрезмерно довольной. Но у меня сложилось впечатление, что «чрезмерно довольным» ее настроение было по умолчанию. Если честно, хоть я и видел ее раньше, я все еще не мог вспомнить, какой она бывала обычно. В любом случае, невзлюбить эту во всю улыбающуюся девушку было довольно сложно.

«Я прогуливаю»

«Первокурсникам следует посещать все пары» - ответил я.

«Ой, да ладно тебе, это же скучно. Совершенно скучно. О чем там речь шла? Ах, да, о паре по экономике. Это не пара, а непрерывный поток жаргона. Да еще и ощущается она как пара по математике. А я ведь гуманитарий! Да и ты, к тому же, прогуливаешь сам!»

«Прямо сейчас у меня окно»

«Правда?»

«Ага. По пятницам у меня только первая и пятая пары»

Она снова резко раскинула руки в воздух. «Разве это не отстойно? Это ведь все равно, что шесть часов скуки»

«Скука не обязательно является чем-то плохим»

«Хм, мне казалось, что скука практически олицетворяет «что-то плохое». Полагаю, дело в разных подходах». Говоря это, она начала наматывать спагетти на свою вилку. Это безуспешное действо в попытке намотать всю еду на столовый прибор вскоре превратилось в метод проб и ошибок. У меня сложилось впечатление, что путь пищи до ее рта займет порядочно времени. Но, до того как я успел сообразить, она положила вилку и переключилась на палочки. Вот тебе и упорство с настойчивостью.

«Скажи-ка…» - начал я.

«Хм? Что-что?»

«Здесь ведь полно свободных мест»

«Верно, и впрямь. Но кажется мне, что вскоре тут все полностью заполнится» - ответила она.

«Но сейчас-то тут пусто, ведь так?»

«Все как ты и сказал. Что-то не так?»

«Я хочу поесть один, так что давай-ка разбежимся, родная» - хотел было сказать я. Но затем я заметил ее улыбку – ранимую улыбку, говорящую о том, что ее обладательница даже предположить не может того, что ее вот-вот полностью отвергнут, – в таких ситуациях даже мне стоит проявлять жалость.

«Да не… ничего»

«Хм? Странный ты парень». В ответ на это она надула губы. «О, но, полагаю, не будь ты таким странным, то не был бы собой. Эта странность будто бы является твоей отличительной чертой, ведь так?»

Я ничего не мог поделать, кроме как ощущать, что меня неумышленно оскорбили. Но, опять-таки, это не было настолько обидно, как когда о тебе полностью забывает тот, с кем ты регулярно общался на протяжении целого месяца. А посему я отбросил подобное впечатление в сторону и снова сфокусировался на кимчи.

«Иккун, ты тащишься от кимчи?»

«Нет, не особо»

«Но тут целая тонна кимчи. Даже корейцы столько его не едят за один присест»

«Ну, у меня есть на то причины» - сказал я, запихивая еще кимчи себе в рот. Еще больше половины оставалось в миске. «Не самые интересные, но все-таки есть»

«Причины?»

«Попробуй-ка для начала сама догадаться»

«А? О, ладно… хорошо». Скрестив руки, Микоко-тян начала размышлять над тем, что меня к этому побудило. Конечно же, определить обстоятельства, потребовавшие от меня съесть целую чашу кимчи, было не так уж легко. Спустя недолгое время раздумывания, ее руки вяло повисли. Как же быстро она выбрасывает белый флаг.

«А, кстати, у меня есть к тебе вопрос. Мне подумалось, что сейчас удачный момент, чтобы его задать. Можно?»

«Э, конечно»

Разве выражение «удачный момент» не используют, когда случайно представилась возможность? Насколько я знаю, Микоко-тян подошла и села напротив меня по своей воле.

Ну, или, может быть, это было не так уж важно.

Все с той же улыбкой она задала мне вопрос: «Иккун, помнишь, как тебя некоторое время не было в институте в начале апреля? Из-за чего так?»

«Э…». Палочки в моих руках остановились. Кусочки кимчи, которые они держали, попадали обратно в миску. «Э, ну…»

Должно быть, в этот момент было видно что я в таком сильном затруднении, что Микоко-тян быстро начала неистово махать руками со словами: «О, ну если об этом так сложно говорить, то не заморачивайся. Мне просто было любопытно, вот и все. Это как «Неразрешенные таинственные загадки с Микоко-тян»<4>»

«Нет, об этом не сложно говорить. Это, правда, простая история. Я просто был на каникулах. Где-то в течение недели»

«На каникулах?». Она моргнула мне в ответ, будто какое-то лесное животное. Ее эмоции тоже было довольно легко прочесть. Благодаря этому мне было просто с ней общаться – она была отличным слушателем.

«На каникулах? И где же ты был?» - спросила она снова.

«На одном заброшенном острове в Японском море, можно сказать, что по чистой случайности.

«По чистой случайности?»

«Да. По большой случайности. Как бы то ни было, но вот почему я оказался во всей этой ситуации, связанной с поеданием кимчи»

Она почесала себе лоб, что было довольно естественной реакцией. Но поскольку я был принципиально ленив, я даже и не думал заморачиваться объяснением всех деталей. Да и как это вообще можно объяснить?

«Как бы то ни было, это были просто каникулы. Ничего такого особо»

«Хэ. Да что ты»

«Ну а ты о чем подумала?»

«О, да ничего…». Она немного покраснела. «Я просто подумала, что, может, ты как-то поранился и провел какое-то время под присмотром врачей в больнице или что-то в этом духе…»

Как и почему ей взбрела в голову подобная идея, было для меня тайной, но, опять-таки, когда кто-то не появляется в течение недели после того, как только был зачислен, других правдоподобных объяснений в голову и впрямь не приходит. По крайней мере, подобное объяснение больше похоже на истину, чем «Я просто был на каникулах».

«Ясно, что-то по типу отложенной поездки в честь выпуска»

«Ага, что-то в этом духе. Я не смог пробить бронь, поэтому это отъело часть апреля» - сказал я, пожав плечами, но, конечно же, настоящие факты были совершенно иными. Ведь даже такое событие как «выпуск из школы» случалось со мной только когда я окончил младшую. И я совершенно точно никогда не бывал в «поездке в честь выпуска». Но все это потребовало бы долгих и бессмысленных объяснений, да и тема эта была не из тех, о которой мне хотелось бы говорить, так что я просто согласился с ее словами.

«Хмм…». Ее лицо отразило убежденность лишь наполовину. «Так ты ездил один?»

«Верно». Сразу после моего ответа на ее лицо вернулась радостная улыбка. Будто бы все недоразумения были распутаны. Будто она и впрямь не носила никаких масок. Она была настолько прямолинейна в своих эмоциях, что я практически ей завидовал.

Ну…

На самом деле – нет.

«Итак, Микоко-тян… Так почему же ты все-таки здесь?»

«Хэ?»

«Могу предположить, что тебе есть что сказать? Я просто о том, что ты подошла и села напротив меня, несмотря на то, что кругом полно пустых мест»

«Хэ». Она сощурила глаза и опустила свой взгляд мне на грудь. «Так значит, я не могу сесть рядом с тобой, если у меня нет ничего конкретного, чего бы тебе сказать?»

«Хэ?». В этот раз пришла очередь мне почесать свой лоб. В это время она продолжила свою речь. «Я, просто… я тебе мешаю? Я ведь просто заметила тебя, когда проходила мимо, и мне подумалось, что, наверно, мы могли бы поесть вместе».

«А, понятненько»

Значит, она просто хотела с кем-то поесть. Я отношусь к тем, кто предпочитает заниматься личными вещами, в духе «поесть», в одиночку, но ведь есть очень много и тех, кто прием пищи и время для беседы расценивают как одно и то же. И, конечно же, Микоко-тян относилась к ним. Неожиданно для себя решив пропустить пару, она не смогла найти с кем бы вместе поесть, а поэтому просто взяла и завязала разговор с первым знакомым, что попался под руку, - со мной.

«Ну, если дело только в этом, то я ничего не имею против» - заверил ее я.

«Благодарю. Успокоил. А то даже не представляю, что бы сделала, скажи ты «нет»»

«Не представляешь?»

«А? Да. Ну, может что-то подобное» - сказала она, взявшись за края подноса обеими руками. Затем она с хрустом резко скрутила свои запястья «Как-то так».

«Ясненько…». Даже если это была шутка, я рад, что воздержался ответить «нет». На самом деле я бы не осмелился так с ней поступить. Ведь те, кто так легко и свободно выражают свое счастье и довольство, могут так же легко и свободно выразить недовольство и гнев.

«Ну, полагаю, я в любом случае не занят. Пока ты просто хочешь поговорить» - сказал я.

«Спасибо»

«Так о чем мы там говорим?»

«О, эмм…»

После того как я подтолкнул ее к беседе, она озабоченно начала тереть палочки друг о дружку. Похоже, она пыталась придумать тему.

Может я и забыл о том, кем она была, но она-то за последний месяц точно смогла хотя бы поверхностно понять мою личность. Так какую же тему она мне преподнесет? Тому, кто настолько невежественен и так сильно не дружит со здравым смыслом, что полагал, будто футбол это тот же бейсбол, но только в который играют ногами. Это было необычайно мне интересно, словно я наблюдал за тем, как подобный вопрос вот-вот зададут кому-то еще.

Она хлопнула руками, будто что-то неожиданно посетило ее голову. «Не кажется ли тебе, что мир сошел с ума?» - произнесла она.

«Э? В каком смысле?»

«Я о… ну, знаешь, о крадущемся. Даже ты должен знать об этом»

Даже я.

Даже я – подобное высказывание было довольно раздражающим. Разве что так получилось, что я не имел ни малейшего представления, кто, черт возьми, такой этот «крадущийся». «Не разговаривай со мной как с идиотом! Конечно же, я знаю!» - подобная огрызка в ответ была бы оправдана, но «Заткнись! С какого перепуга я должен знать, о чем идет речь, дура» звучало как-то не особо подобающе.

«Хм? Что не так, Иккун?» - спросила она.

«А, да ничего. Что это за «крадущийся»?»

Очевидно, что я интересовался не о словарном значении по типу «тот, кто крадется». Она уставилась на меня в изумленье.

«Ты же шутишь, правда? Это ведь шутка? Иккун, об этом трубят во всех новостных сводках. Об этом просто нельзя не услышать, если живешь в Киото»

«У меня дома нет телевизора, да и газеты я не выписываю»

«А интернет?»

«О, компьютера у меня тоже нет. Здешними я также не особо пользуюсь»

«Бог ты ж мой, Иккун – неандерталец!» - ее слова прозвучали так, будто она действительно была впечатлена. «Это относится к какого-либо рода этическим принципам?».

«Может быть, в каком-то смысле. Как бы выразиться… Я не люблю владеть чем-либо»

«Кру-у-уто! Ты прям как древний философ! Вау!». Она захлопала руками в восторге. Сомневаюсь, что добился бы от нее такой же реакции, объясни я ей, что в основе этого принципа лежит наиглупейшая причина: моя комната просто чересчур мала.

Я к тому, что газеты занимают слишком много места.

«Говоря, что «об этом просто нельзя не услышать, если живешь в Киото», ты имеешь в виду, что все эти дела с «крадущимся» происходят здесь?»

«Ага, все верно. Это подняло достаточно большую шумиху. «Паника в старой столице!». В некоторых местах даже отменили сюда поездки»

«Ого… вот им не повезло»

«Шесть человек убито! И дело все еще не закрыто! Ни одного подозреваемого!». Она разгорячилась, а в ее голосе можно было заметить намек на возбужденность. «Он протыкает их ножом, а затем разбрасывает внутренности по сторонам и все в таком духе! Стремно, да?»

«…»

Давайте замнем тот факт, что мы были в процессе приема пищи. В конце концов, я тоже был частично виноват в том, что беседа потекла в данном направлении. Но что подобное говорит о девушке, обсуждающей смерти других с таким абсолютным весельем? Как же пугает то, насколько отчужденными могут быть люди.

«Шесть человек, значит? Это много?»

«Да, это много! Это еще как много!». Можно сказать, что она произнесла это так, будто хвасталась, словно это она сотворила все эти убийства. «Может за океаном это и не так, но серийный убийца в Японии – та еще редкость! Он стал порядочной сенсацией, знаешь ли».

«Хэ. Так вот почему патрульные машины нарезают повсюду круги»

«Верно. Среди них есть служащие штата мобильной полиции Шинкьегоку. Это наводит меня на мысли о фестивале Гион». По какой-то причине она усмехнулась сама над собой.

«Ого, поди, догадайся. Я ничего об этом не знал»

Кивая ей в ответ, во время ее объяснений, я каким-то образом догадывался, что Кунагисе это бы понравилось. Кстати, для тех, кто не в теме, Кунагиса – это сокращенное обращение к Кунагисе Томо – одной из моих немногочисленных друзей. То есть, моей единственной подруге. Кунагиса – это таинственной породы девятнадцатилетняя затворница, специализирующаяся в электронике, а так же являющаяся профессионалкой по части инженерии, обладающая как голубыми волосами, так и хобби к коллекционированию информации о подобного рода инцидентах.

В отличие от меня, она точно была в курсе того, что происходит с миром. На деле, скорее, она в сущности своей и была экспертом по сбору информации и, наверняка, уже была вполне в курсе дела с этим крадущимся, так что мне даже сообщать ей об этом не стоило. На самом деле, она, вероятно, уже предприняла какие-то действия.

«Так, когда все это началось?»

«Где-то в начале мая, вроде. Кажется, что да. А что?»

«Да не, мне просто любопытно»

Я положил последний кусок кимчи себе в рот. Мой язык или, скорее, внутренности всего рта были порядочно искалечены. Вероятно, я больше не отнесусь к нормальной еде как к должному и не смогу когда-либо еще сказать «это не вкусно». Если задуматься, то факт того, что единственная чаша кимчи смогла так легко сломить все мои принципы, не особо хорошо говорит о моих вкусовых предпочтениях. Или, может, тут дело больше в желудке.

«Ну, я все. Увидимся как-нибудь еще». Положив свои палочки, я начал вставать со своего места.

«А! Постой! Постой же! Куда ты?!». Микоко-тян изо всех сил попыталась остановить меня. «Подожди минутку, Иккун!».

«Что значит «куда я»? Я уже поел, поэтому подумывал о том, чтобы заскочить в книжный»

«Но я-то не поела!». Я взглянул на ее поднос. И впрямь, еще больше половины было не съедено.

«Но я-то все»

«Не расстраивай меня. Побудь со мной, пока я не доем»

«И зачем мне делать что-то настолько бессмысленное?» - … фраза, относящаяся к того рода вещам, которые мне не хватает смелости сказать. Скорее, я отношусь к тем, кто поддается общему настроению.

«Ладно. Я в любом случае свободен». У меня не было никаких срочных дел, да и о том, что я полностью наелся, сказать тоже было нельзя.

Мне подумалось, что раз уж так и я здесь, то можно отведать и настоящей еды. «Подожди чуток. Я пойду куплю себе что-нибудь»

Я подошел к окошку кассы с противоположной стороны (что считалось против правил) и взглянул на меню, висящее на стене, обдумывая, стоит ли мне заказать миску говядины. Эх ты ж, она стоила даже дороже чем в Йошиное <5>. Может, стоит посмотреть чего еще.

«Опять кимчи?» - беззаботно перебила мои размышления леди за прилавком.

«Ага»

Упс.

Я взял и согласился.

«Ну, сделанного не воротишь». Или это скорее относится к разряду случаев, когда говорят: «хорошая мысль всегда приходит в голову с запозданием»?

Несколько секунд спустя я получил очередную забитую кимчи чашу (в этот раз мне даже доложили добавки) и, вернувшись, сел перед Микоко-тян.

«Что за жесть? От меня требуется как-то подыграть или поступить еще как-то в этой ситуации?» - сказала она.

«Не стоит об этом беспокоиться. Так о чем мы говорили?»

«Хм? О чем же там речь шла? Я забыла»

«Уловил. Ну, может, тогда ты хочешь поговорить об учебе?»

Она твердо помотала головой.

«Почему? Сегодня на первой паре было несколько вещей, которые я не особо понял, поэтому я подумывал, что, может, мы могли бы вместе в них разобраться. Это обязательный предмет у всех первокурсников, так что ты наверняка на нем тоже была, верно? Если кого интересует мое мнение, то всему виной неумение профессора нормально объяснять вещи, а ты что думаешь?»

«Что я думаю? Я думаю, что не существует ни одного парня, который бы завел об этом разговор с девушкой, особенно в то время, когда на горизонте не маячит даже контрольной!»

Я лишь шутил, но, похоже, ее это серьезно задело. «А в чем дело? Тебе не нравится учиться?»

«Никому не нравится учиться»

«На мой взгляд, это звучит спорно. Но если ты ненавидишь учебу, зачем было поступать в институт?»

«А, это запретный вопрос. Если ты его задаешь, то все, конец. Я о том,… что все ведь такие, верно?»

Похоже, я ненароком задел больное место, и она неожиданно погрустнела. Если подумать, то вроде бы кто-то однажды сказал, что университеты Японии были не для тех, кто желал учиться, что институты нужны лишь для того, чтобы подготовиться к вступлению в общество.

«Хэ, можно сказать и так»

«Тебе нравиться учиться?» - спросила она.

Я передернул плечами.

Конечно же, нет.

На самом деле, я ненавидел учиться.

«Но для того, чтоб убить время, сойдет. Или, скорее, как способ сбежать от реальности»

«Обычно учеба и представляет собой реальность». Она тяжело вздохнула. Затем, обратив внимание обратно на еду, она на какое- то время, молча, взялась за свой салат.

Хмм. Являлись ли тарелка спагетти, большой салат и десерт средней порцией для девушки, которой не исполнилось и двадцать? Я не знал никого, кого можно было бы взять за стандарт для подобного сравнения – все, кого я знал, были либо невероятно разборчивы в еде, либо чрезмерными обжорами, либо постоянно постились – а потому у меня не было стандарта для суждений. Но, с учетом того, что Микоко-тян не была ни слишком худой, ни наоборот, возможно это была, по крайней мере, подходящая для нее порция.

«Эмм, довольно сложно есть, когда ты на меня так пялишься» - произнесла она.

«Оу, прости»

«Да ладно»

Она продолжила есть. К тому моменту как она почти покончила с едой, она начала посматривать на меня изучающим взглядом. Нет, правда, она часто поглядывала на меня и до этого, но теперь это было совершенно очевидно, ее глаза просто выражали то, что она желала мне что-то сказать.

И, разумеется, это предположение попало в цель.

Будто она наконец на что-то решилась, она сложила палочки, так и не доев десерт. Улыбнувшись мне игривой улыбкой, она наклонилась вперед, поднеся свое лицо вплотную к моему.

«Итак, Иккун» - сказала она.

«Да…?»

«Дело в том, что я, возможно, хочу, а может, и не хочу, кое о чем тебя попросить»

«Не хочешь»

«Хочу». Она снова заняла нормальную позу на стуле. «Из тех ли ты парней, что завтра свободны?».

«Если определять слово «свободный» как «тот, у кого на это время нет планов», то, полагаю, я скорее склоняюсь к тому, чтобы ответить «да», чем «нет»»

«Да, тебя довольно-таки трудно понять»

«Ну, вот такой вот я» - ответил я, жуя свое кимчи. «Если проще – я свободный чел»

«Правда? Ты свободен? О, здорово!». Она сложила свои руки перед грудью, излучая самую настоящую радость. Вызвать у кого-то почти что слезы счастья лишь отсутствием планов на субботу выглядело перебором.

Что более важно – так то, что это не предвещало ничего хорошего. У меня было четкое ощущение, что меня вот-вот во что-то втянут.

«Ясно, ясно, значит, если я свободен, то это хорошо и для тебя, ха? Ну, рука руку моет. А еще это чем-то напоминает пищевую цепочку. Замечательная схема, если позволишь» - произнес я.

Она не слушала. «Ага. Как бы то ни было, раз уж ты завтра свободен, я надеялась, что мы могли бы встретиться!».

Она наклонила свои все еще сжатые вместе руки чуть набок, чтобы подчеркнуть свою просьбу. Это была настолько искренняя и умоляющая поза, что ее практически можно было счесть грязным трюком. Едва ли во всем мире нашлась бы особь мужского пола, способная не сдаться при виде этого. Любой возжелал бы ей сдаться.

Но, тем не менее, я беспощадно отказался.

«Нет» - сказал я.

«Ч-что?! Почему?!» - пронзительно воскликнула она. «Ты ведь свободен, верно?»

«Ну, да. Но, как я уже сказал, мне не не нравится скука. Иногда люди хотят провести день просто ничего не делая, ведь правда? Все иногда испытывают подобное. Все желают убежать от мирской суеты, избавить себя от утруждающих разговоров с другими. У всех есть право провести время, размышляя о собственной жизни. Так уж просто получается, что у меня на это времени больше»

«Но-но-но! Как ты можешь отказаться, даже меня не выслушав?! Это же нелогично! Все равно как в случае, когда кучка восьмиклашек, решает создать группу, но в итоге все, не сговариваясь, покупают себе басуху!»

Это была довольно замечательная аналогия.

При более подробном изучении стало очевидно, что она вот-вот заплачет. В подтверждении этого в уголках ее глаз уже начали набираться слезы. Подобное положение было нежелательным.

Я посмотрел по сторонам. Сейчас наступило то самое время, когда столовая начала заполняться, и внутрь начали стекаться студенты, их количество заметно росло. В текущей ситуации мне хотелось избежать лишнего внимания (которое можно было вызвать, например, тем, что я заставил довольно привлекательную девушку плакать) как можно сильнее. Но, все-таки, кто станет плакать от одного маленького отказа?

«Ладно, ладно, просто успокойся. Я тебя выслушаю. Ну же, вот, съешь пока кимчи»

«Хорошо» - ответила она, шмыгая носом.

Сделав, как я сказал, Микоко-тян сунула немного кимчи себе в рот. «Уа!» - воскликнула она, а затем слезы и впрямь потекли из ее глаз. Похоже, у нее не было ни малейшего иммунитета к неожиданностям (о чем я, в принципе догадывался).

«А, горячо…» - вскрикнула она.

«Ну, это все-таки кимчи. Это были бы не кимчи, не будь они острыми»

Говорят, что есть еще кимчи с консервированным сахаром, но мой выбор всегда был за острыми, а потому я никогда их не пробовал. Да и если мне так и не доведется их попробовать, то грустить от этого я б все равно бы не стал.

«Ох, ты ужасен. Ты такой вредный… Так, и о чем мы говорили?»

«О том крадущемся убийце?»

«Нет! Мы говорили о планах на завтра!»

Бам! Она ударила рукой по столу. Похоже, она сейчас была действительно немного зла. Может, я и вправду переборщил, покаялся себе в этом я.

«Эм, знаешь ли ты Эмото-сан?»

«Вне зависимости от того, знаю я ее или нет, я ее не помню»

«Она посещает с нами основные предметы. У нее вот такие волосы». Она приложила свои кулаки к краешкам ушей, но даже подобная выдающаяся поза не смогла заставить мое воображение представить «Эмото-сан» и ее прическу.

«Она довольно заметная девушка. Всегда носит что-то блестящее»

«Ха. Ну, я не особо рассматриваю людей. Как звучит ее полное имя?»

«Эмото Томоэ. «Томо» значит «мудрость», а «э» как из слова «благословление».

Интересное имя. Звучит так, будто оно способно встать с ног на голову и в таком положении начать бегать кругами. Казалось, будто оно и впрямь о чем-то напоминало, но вот ухватиться мне было не за что. Просто же отделаться ответом: «О, да, да, я помню эту чику. Она еще носит контактные линзы, верно?» - мне не хотелось. Ведь могло оказаться, что Микоко-тян на это бросит мне в ответ что-то в духе: «Я тебя подловила! Такого человека в нашей группе нет! На воре шапка горит! Ня-ня-ня!»

Затем меня закидают яйцами, и мой обман будет раскрыт. Ну, не то что бы Микоко-тян стала бы подобным заниматься.

«Ее еще называют Томо-тян»

«В моем случае это не поможет»

«Ха? Почему?»

«Да просто. Это связано кое с чем личным». Я встряхнул головой. «Извини. Совсем не помню».

«Можно было догадаться» - смеясь, произнесла она. «Если уж ты не вспомнил меня , то, уж точно, не вспомнишь и ее. А если бы ты вспомнил, то я была бы в шоке»

Я не совсем смог разобраться в приведенной ею причинно-следственной связи, но, раз уж моя плохая память помогла мне ее не расстроить, полагаю, все было не совсем уж зря. Хотя, с логикой здесь точно что-то было не так.

«Ну, ладно. А что насчет Атэмии-сан? Атэмия Маюми-сан? Я зову ее Маюми-тян»

«Еще одна одногруппница?»

Она кивнула. «И еще Усами Акихару-кун. Акихару-кан – парень, так что, может, ты его помнишь, а?»

«Моя память относится нейтрально к обоим полам»

«Но ты уж точно не похож на феминиста»

Она глубоко и очень сильно вздохнула, от чего сложилось впечатление, что я сделал что-то не так. Но виной всему была ведь моя память, верно?

«Как бы там ни было, Томо-тян, Маюми-тян и Акихару-кун. Мы собираемся завтра ближе к ночи, чтобы немного выпить»

«Хэ. И по какому поводу?»

«День рожденья Томо-тян!» Почему-то в этот момент она выглядела как хвастунишка. Было довольно сложно отрицать ее замечательность, пока она сидела, сложив свои руки на бедра и выпятив грудь. «Четырнадцатого мая! Юбилейные двадцать!»

Если упомянутая Томо-тян была одногруппницей, то, значит, тоже была первокурсницей. Возможно, она задержалась на год с поступлением в колледж. А может тоже, как и я, вернулась сюда откуда-то еще. Ну, это не играло роли.

«Между прочим, мне всего девятнадцать. А день рождения у меня двадцатого апреля»

«Хэ» - сказал я.

На самом деле это меня не особо заботило.

Она продолжила. «Эм, в общем, день рождения Томо-тян завтра, так что мы решили устроить самую, что ни на есть, простую вечеринку»

«Хэ. Для вечеринки подобная группа состоит из чересчур близких друг другу людей»

«Ага. Мы все любим шумную атмосферу, но никто из нас не хотел, чтобы присутствовало слишком много людей, так как тебе?»

«А. Хэ, четыре человека для такого события выглядит вполне подходяще»

«Хэ?». Она будто удивилась.

«Пятый разрушил бы весь баланс»

«Хэ? Что?»

«Ну, передавай от меня привет. И с днем рожденья тебя»

«Это не мой день рождения! Эй, стой, в смысле, не уходит вот так вот! Ты еще не дослушал вторую часть истории!»

«Ну, говорят, что знать - это лишь полдела» - ответил я.

«Эту фразу не используют в подобном контексте!»

Она ухватила меня за рукав, когда я попытался уйти, и заставила сесть обратно на место. Но даже если рассказ был окончен лишь на половину, я уже вполне догадывался, что последует по его окончанию.

«Ну ладно. Значит, теперь ты предложишь мне принять участие в этой алко вечеринке… или, точнее, вечеринке в честь дня рождения. Правильно?»

«Ба! Абсолютно верно». Она раскинула руки в удивленье, разве что в этот раз оно отдавало наигранностью. Может, дело было не в том, что она не носила масок; она просто была ужасной актрисой. «Поразительно, ты словно экстрасенс или что-то в этом духе, Иккун».

«Давай не будем об этом. Не самая хорошая тема». Я легонько вздохнул. «Как вообще все к этому пришло? Я ведь даже не знаю этих людей, не так ли?»

«Знаешь. Они твои одногруппники»

А, верно.

Может у меня амнезия. Я и раньше-то не был силен в запоминание людей, так в последнее время с этим все стало еще хуже. Не беря в расчет этих трех одногруппников, во всем Рокумейкане не было ни одного человека, которого я бы хорошо помнил.

Но этому было более вероятное объяснение: подобное было результатом моей апатии к другим людям. Это никак не связано с особенностями функционирования моего мозга. Это не является травмой. И дело так же не в том, что у него отсутствует отвечающая за это часть.

Дело просто в том, что сломанной вещью изначально был я сам.

«Может ли так быть, что я об этом забыл, но на самом деле я в хороших дружеских отношениях с этой троицей? Даже я не смог бы забыть своих друзей, как мне кажется»

Выражение лица Микоко-тян погрустнело. «Не думаю, что дело в этом» - сказала она. «Вероятно, вы не особо и общались. Я о том, что у тебя всегда такой угрюмый вид, будто ты в глубоких раздумьях о чем-то или полон презренья. И такой вид у тебя даже сейчас. Из-за этого к тебе довольно трудно приблизиться. Будто перед тобой стоит стена. Или словно твое АТ-поле <6> работает на максимальных мощностях. И, несмотря на все это, ты всегда садишься прямо в центре аудитории».

Мне хотелось, чтобы она отстала от меня. Мне хотелось сказать, чтобы она не заморачивалась общеньем со мной, если действительно такое ощущала. Но я ничего не сделал.

Я доел свое кимчи. Как оказалось, съесть две чаши все-таки было перебором, я ощущал ужасную тяжесть в своем животе. Вероятно, я очень нескоро решу еще раз взять кимчи.

«Но, ты и я – мы ведь друзья?» - спросила она.

«Что, правда?»

«Да!». Она снова ударила обеими руками об стол. Похоже, у нее была привычка в порыве своих эмоций бить по тому, что попадалось под руку. Мне надо запомнить, что стоит держаться вне зоны досягаемости этих изящных рук, если я собираюсь над ней прикалываться. А значит, стоит держаться вне ее зоны досягаемости, когда я над ней прикалываюсь. Может лучше делать это по телефону.

Эрр, почему я вообще думал о том, как бы над ней пошутить?

«И, потому, естественно, что иногда я рассказываю о тебе своим друзьям, логично ведь?»

«Полагаю, да»

«И тогда мои друзья могут подумать: «О, для парня с таким странным выражением лица, он довольно-таки крут», верно?»

«Ну, вероятность подобного имеется»

«Так что нет ничего странного в том, что они захотели бы подружиться с тем, кто, по их мнению, кажется довольно крутым, даже если он чудак. Правильно?»

«Ага, полагаю, у каждого свои соблазны»

«Вот и я о том же» - сказала она.

«О чем?»

«Об этом»

Она нетерпеливо и с ожиданьем воззрилась на меня. Я притворился, что пью чай, чтобы избежать ее взгляда. Но единственной чашки чая будет точно недостаточно для того, чтоб оживить мой парализованный рот.

«Хэ. Я понял» - произнес я.

«Правда, понял?»

«Думаю это подходящий случай и все дела, так что, думаю, отправлюсь-ка я завтра погостить к родителям, с ночевкой»

«Не заводи другие планы! Ты даже во время Золотой Недели домой не ездил!»

Она снова ударила стол. Меня немного обеспокоило то, что она знала, как я провел Золотую Неделю, но, опять-таки, возможно, я сам рассказал ей об этом, но забыл.

«Но, ты же знаешь… уже на носу День Матери и все такое»

«Он был на той неделе! Да и, помимо этого, ты не из тех, кто во всем себе откажут, лишь бы отдать родителям дань уважения!»

Это было довольно грубо. И даже если она была права, неужели она верила, что девятнадцатилетний парень, не идущий на сложности ради своих родителей, отнесется лучше к тем, кто были лишь его одногруппниками? Возможно, она так загрузилась, что больше не осознавала, что сама говорит?»

«Ну же, я тебя молю. Я уже сказала им, что приведу тебя. Я упаду в их глазах»

«Похоже, в данной ситуации присутствует какое-то недопонимание, так что позволь-ка разъяснить – я не из тех, с кем весело общаться. Говорят, что я вселяю бодрость так же, как и грозовая туча»

«Ого, об этом так же грустно слышать, как о двух перспективных авторах, что должны были расцвести во что-то прекрасное, только вот в результате один из них оказался ядовитым плющом, а другого съели гусеницы коконопряда». Прикусывая свою губу, она выглядела хмуро. «Ну же, Иккун. Сделай это мне в качестве одолжения. Я знаю, что это эгоистично, но, эй, я даже сама оплачу напитки»

«Извини, но я не пью»

Это было правдой.

«Почему нет?»

«Как-то я раз я выпил залпом бутылку водки». О том, чем кончилась эта история, я рассказать не осмелился, но, в любом случае, вливать в себя алкоголь после этого я зарекся. Может я и не такой уж умный парень, но я также и не настолько глуп, чтобы не учиться на своих ошибках.

«Ого, так даже русские не делают». Она была по-настоящему удивлена. «Ясно… Значит, ты не пьешь. Хм, что ж теперь делать?».

Она снова погрузилась в мысли. Похоже, она хорошо понимала, каково это быть непьющим среди пьющих на вечеринке с алкогольными напитками. Возможно, она сама_ была из тех, кто, в какой-то степени, быстро пьянеет»

Как бы то ни было…

Я не был настолько хладнокровным, чтобы не испытывать совершенно ничего по отношению к сидящей передо мной девушке, выглядящей настолько угнетенной.

Черт побери… Меня так легко во все подряд ввязывают. Одно дело – пойти на встречу из жалости. Но ввязаться во что-то просто потому, что ситуация так сложилась, – было совсем хреново.

«Ладно, ладно. Я согласен до тех пор, пока тебя устраивает то, что я буду сидеть в центре комнаты с угрюмым видом»

«Хмм, полагаю, что из-за этого тебе там и впрямь будет ужасно скучно, но знаешь, мне кажется… Стоп, ты хочешь сказать что пойдешь?!» - переспросила она.

Оны выбросила все свое тело мне навстречу. Может это и грубая аналогия, но она как собака, перед которой поставили миску с кормом. Кошка подошла бы к ней осторожно, ожидая подвоха, но Микоко-тян была совершенно открыта. Может, внешне она и напоминала кошку, но вот характером и поведением точно была больше похожа на собаку.

«Тебя правда это устраивает? Ты действительно придешь?»

«Да, все в порядке. Я в любом случае свободен»

Даже я был поражен резкости своего ответа и подумывал о том, что мог бы сказать об этом как-то более правильно и порядочно. Тем не менее, она все равно с радостью вскричала.

«Ва-а-а! Спасибо!». И невинно улыбнулась.

Я ответил на это, залпом допив остатки чая. В какой-то момент она успела осилить свой десерт, так что наступило время, когда мне действительно было пора идти.

«А, подожди секунду. Скажи мне свой номер телефона. Я тебе позвоню»

«Хм? А…» - я вытащил свой мобильный из кармана. «Ладно, мой номер:… э, я его забыл».

«Ну, логично. Ладно, я дам тебе свой, а ты его наберешь»

Я, как и было мне сказано, ввел ее номер, а затем позвонил. Из ее сумки раздался рингтон. Дэвид Боуи. У нее на удивление великолепный вкус.

«Хорошо, сохранила. Эй, Иккун, на твоем телефоне нет ремешка»

«А, да. Я не люблю все эти девчачьи финтифлюшки»

«А ремешки на мобильных считаются девчачьими?»

«Ну, не то чтобы я был экспертом в таких делах, но они точно не выглядят особо мужественно»

«Ммм, полагаю, что это так» - с некоторым испугом согласилась она.

«Ну, тогда» - произнес я, вставая со своего места с подносом в руках, - «До завтра, Микоко-тян»

«Ага! Не смей забыть меня снова!»

Она усердно помахала мне на прощанье, на что я, покидая столовую, с меньшим усердием помахал ей в ответ. Вернув поднос и столовые принадлежности, я направился прямо в соседний книжный. Конечно, в связи с тем, что это был книжный при университете, на выбор в основном предлагались академические труды, состав же развлекательной литературы был порядком ограничен. Но, плюсом было то, что здесь была десятипроцентная скидка на все, а так же, по какой-то неизвестной причине (самому интересно какой) именно в этом книжном был необычно большой выбор журналов, в связи с чем здесь было довольно людно.

Я пробрался в секцию романов и выбрал один из них.

«Так, минуточку. Микоко-тян звала меня «Иккун»?»

Теперь, когда я снова проиграл в голове нашу встречу, то прозвище, что она использовала, довольно выделялось. Я даже не заметил то, что она звала меня именно так – но, насколько я помню, еще никто ни разу не обращался ко мне настолько фамильярно раньше. На протяжении минуты я попытался вспомнить подобные случаи, но не смог. Воспоминаний о том, что она называла меня так же до этого, у меня не нашлось, но и воспоминаний о том, что до этого она так меня не называла, у меня тоже не было. В конце концов, у меня практически не было никаких воспоминаний о самой Микоко-тян, не говоря уже о банальных вещах в духе того, как она ко мне обращалась.

«Ну, без разницы»

Ситуация не играла существенной роли. Придя к такому заключению, я взялся за чтение романа прямо в магазине.

Все верно.

Никакой роли.

Не та это была ситуация, в которой решалась бы чья-то жизнь

С миром все было в порядке.

Даже, несмотря на то, что на небесах было пусто.

3

Что есть фатальное ранение?

Отрубить кому-то голову.

Очевидно, что да.

Сокрушить чье-то сердце.

Очевидно, тоже.

Уничтожить чей-то мозг?

Естественно.

Остановить чужое дыханье.

Тоже подходящий метод. И достаточно убийственный к тому же.

Но, когда я говорю «фатальное раненье», я веду речь не о подобных банальностях.

Я подразумеваю нечто другое. Фатальное раненье – это настолько сильный, настолько опустошающий удар, что вгоняет жертву в состояние, когда она прекращает быть человеком, несмотря на то, что все еще им является. Продолжить жить после этого невозможно, несмотря на то, что ты все еще жив. Это значит оказаться в полнейшем заключении, пав жертвой парадокса относительности, созданного самой его причиной.

Вот что такое фатальное ранение.

Другими словами - провал.

Ключевым моментом же здесь является факт, что даже после полнейших провалов, для нас все продолжается.

Мир просто брутально безразличен.

Он настолько добр, что жесток. Это небеса, принадлежащие дьяволу.

Если проще, то ты не умираешь, совершив большую ошибку.

Или, может, мне стоит сказать, что ты не можешь умереть.

Да, ты не умираешь.

Просто страдаешь.

Просто терзаешься в агонии.

И для тебя все продолжается. До бесконечности и дальше.

Бесцельно, все просто продолжается для тебя.

Жизнь – не видеоигра, и так не потому, что у нее нет кнопки перезапуска, а потому, что нет экрана с надписью «Game Over». И хоть «конец» уже давно наступил, завтра все равно приходит, несмотря даже на это. Даже когда наступает ночь, следом за ней снова начинается день. Когда кончается зима, на улицу приходит весна. Жизнь прекрасна.

В этом заключается абсолютный парадокс – хоть тебя и постигло фатальное раненье, умереть ты не можешь. Это все равно, что интересоваться у человека о том, что он видит позади, когда движется со скоростью большей скорости света. Невообразимый вопрос.

И хоть потенциал быть собой уже давно как испарился, для тебя все продолжается. Ты делаешь это снова и снова. По-новому строишь свою жизнь снова и снова.

Но, это все равно, что создать миллион паршивых копий, каждый раз как создаешь еще одну, твое «я» становится чуточку фальшивей.

И в определенный момент ты задумываешься…

Действительно ли я – это я, или…

…я уже давно стал чем-то иным.

Смог ли я себя сохранить?

Так же как главный участник инцидента не может неожиданно взять и стать просто сторонним зрителем, у тебя нет возможности стать собственным наблюдателем.

И вот это, друзья, действительно фатально.

«Другими словами, это как то, что дух превыше тела…» - пробормотал я. Размышляя над этими бесполезными размышлениями, я дегустировал новый бургер в Макдональдсе. Он входил в набор, что стоил пятьсот двадцать пять йен за штуку.

Кимчи, должно быть, сделали свое дело, поскольку мое чувство вкуса вернулось в норму. Гамбургер из Макдональдса снова стал весьма восхитительным на вкус. В конце концов, я, как японец, просто не смог бы продолжать жить дальше, если б перестал получать удовольствие от еды из Макдональдс.

Сейчас было полвосьмого вечера.

Находился я в месте по адресу Шиджёкавара-мачи, улица Шинкьёгоку.

После того как окончилась пятая пара, я решил сходить и самому посмотреть на эту мобильную полицию, о которой говорила Микоко-тян, после чего с целью убить время мои ноги привели меня сюда.

Рядом с подносом с гамбургером лежал журнал. Из разряда «недельных новостников». Его я прикупил заодно. Обложка журнала гласила: «Особая Статья: Джэк Потрошитель Возродился в Городе Дьявола!».

«Довольно безвкусно»

Апокалиптическое ощущение, с которым явно переборщили, веющее от обложки, на самом деле послужило второй причиной для его покупки. Первой было то, что в нем была большая статья о происшествиях, связанных с «крадущимся», о которых мне рассказывала Микоко-тян.

Сунув два ломтика картошки-фри себе в рот, следом я отправил туда трубочку, через которую сделал несколько глотков колы. Затем начал листать еженедельник. На фоне первой страницы красовалось реалистичное изображение трупа, поверх которого большими буквами в готическом стиле было выведено: «Одержимый Убийствами Монстр, Встряхнувший Киото!»

И впрямь угрожающе.

«Значит, им позволено публиковать даже такие фотографии…» - пробормотал я, листая страницы. Я уже ознакомился с деталями из статьи, так что, теперь, по крайней мере, я знал что-то об этом инциденте, если даже не все.

СМИ обозвали эту череду преступлений «Серийными Убийствами Крадущегося из Киото». Далеко не самое оригинальное название, но, опять-таки, возможно, в данном случае подобное и не требовалось. Но, все-таки, слово «крадущийся» было далеко не самым подходящим для описания преступника. Я всегда ассоциировал крадущихся с кем-то в духе преследователей, тех, кто незаметно следят за людьми, причиняя им вред. Но в данном деле преступник заманивал своих жертв в безлюдные места, убивал острым клинком и, в конце, расчленял трупы. Называть его «Серийным убийцей» было бы более подходяще, чем крадущимся. И в таком случае уж точно можно было бы провести аналогию с убийствами Джека Потрошителя.

«Шесть человек уже было убито, хэ? Неплохо» - пробормотал я, запихивая журнал обратно себе в сумку.

Да, шесть человек. Прям как и сказала Микоко-тян, шесть человек было убито менее чем за две недели – вполне себе погребальный звон. Вероятно, это был беспрецедентный случай. После третьего убийства в дело были введены силы полиции, перед которыми поставили задачу наблюдать и прочесывать весь регион. К этому подключили даже отделение по борьбе с беспорядками, но убийства все равно продолжились, будто убийца просто смеялся над ними.

Жертвы не имели между собой какой-либо связи. Они были как молодыми, так и старыми, как мужчинами, так и женщинами: убийца не щадил никого. Полиция (да и все остальные) окрестили эти случаи лишь серией актов бесцельного насилия.

А потому шестая жертва, вероятно, не будет последней. Убийства будут продолжаться. Пока этот монстр остается на свободе или пока он не решит остановиться по собственной воле, убийства продолжат свершаться. Возможно, еще одно произойдет именно сегодня. Возможно, оно произойдет прямо сейчас.

«Но, в конце концов, ведь это все чушь, хэ?» - я воззрился на улицу Шинкьёгоку из Макдональдса.

Все тот же вид, что и всегда. Хоть туристов и приехавших на экскурсию школьников здесь было и не так много, но народу было порядочно – множество детей с крашенными волосами торчало в округе. Думаю, можно сказать, что подобное случалось, когда они приходили обозначить свою территорию.

Никто, абсолютно никто из идущих сейчас по улице, не рассматривал в серьез вероятность того, что может оказаться следующей жертвой.

Конечно, все были все еще немного насторожены. Некоторые чувствовали себя неспокойно из-за патрулей мобильной полиции, которые можно было заметить там и сям. «Ну и неразбериха» - должно быть, думают они, но дальше этого их мнение не заходит. Максимум что они сделают, так это отправятся домой чуть раньше, чем обычно.

Но, глубоко в своих сердцах, все они верят, что они придут домой.

Вот так и обстоит отношение к подобному. Очень немногие способны принять вероятность того, что они могут стать следующей жертвой.

Нельзя отрицать то, что шанс стать следующей жертвой был пренебрежительно мал: «Этим жертвам, должно быть, просто невероятно не посчастливилось». Ужасного рода мысль, но как еще думать людям?

В любом случае… может, мне стоит поспешить и смешаться с этой неготовой толпой? С подобными мыслями я поднялся со своего места, чтобы следом ощутить, как в моем кармане завибрировал телефон. Номер на экране мне был не знаком. Но просто игнорировать звонок мне не хотелось тоже. Я поспешил его принять.

«Чиао! На связи Микоко-тян!»

Невероятно бодра уже c ходу. Можно было легко представить, что она показывает мне кулак с большим пальцем, поднятым вверх, по другую сторону трубки, даже если этого она таки не делала. Но, даже не зная того, с кем она ведет беседу, она была такой позитивной и дружелюбной. И что бы она стала делать, если б ошиблась номером? Небольшой огонек вспыхнул в моем любознательном сознании.

«Э? Эй, это Микоко-тян? В чем проблема?»

Я не ответил.

«Э… Это ведь Иккун, верно?»

И снова я промолчал.

«Ал-ло-о? Это ведь Иккун, верно?»

Я упорно отказывался дать ответ.

«Я что, ошиблась? Хэ? Я ошиблась!»

Я продолжил играть в молчанку.

«Га! Да это все равно, что как следует подготовиться к предстоящей радио-зарядке – ну, знаете, передача с физическими упражнениями, что крутят по радио – только затем, чтобы услышать: «Мы выбиваемся из графика, так что ограничимся «Танцем маленьких утят»»! Простите, я набрала неверный номер!»

И вот тут я, наконец, что-то сказал: «Нет, ты не ошиблась. Так в чем дело?»

«Ува!» - вскрикнула она в удивленье, когда я заговорил. «Хэ? Ш-что?» - запутавшись, прошипела она. Какое-то время спустя, она вздохнула, от чего я решил, что она немного успокоилась. Так же я догадался, что для того, чтоб успокоение превратилось в гнев, потребуется всего ничего.

«Елки-палки! Это же телефон! Надо же хоть что-то сказать! У меня же крыша съедет, если ты так не сделаешь! Иккун, ты – козлина! Змея подколодная! Ты… ты - монстр!»

Я не считал, что поступил настолько плохо.

«Извини, извини, я просто валял дурака»

На самом деле я и не думал так долго молчать, но в то же время я совершенно не ожидал и настолько забавной реакции. Поэтому, прежде чем я сам это осознал, меня сбили с ритма.

«Боже… Ну, полагаю, ничего страшного. Ведь это все-таки ты, со всем из этого вытекающим»

Она издала стон. Было довольно трудно ей не посочувствовать. «Эмм» - придя в себя, снова начала она. «Это звонок по делу! Касательно завтрашнего!»

«Знаешь, тебе не обязательно кричать. Здесь достаточно тихо»

«Хм? А где ты сейчас?» - поинтересовалась она.

«А, э, я дома. На арендованной мной квартире»

«О. А я все еще в универе. Мне надо было кое о чем поговорить с Инокава-сенсеем, поэтому я только что вышла из исследовательской. Разве там не поразительно?! Повсюду книги!»

Инокава-сенсей вел один из базовых предметов. Этот слегка эксцентричный доцент был довольно популярен среди своих студентов, если закрыть глаза на его чересчур строгое отношение к пунктуальности. (Если ты не сидел на своем месте, когда зазвенел звонок – даже если ты был в классе или в процессе приземления на стул, когда он зазвенел – тебе ставили прогул).

«Эмм, верно, значит, насчет завтра. Ты завтра будешь дома?»

«Да, верно. Мы где-то встречаемся?» - спросил я.

«Ага. Если назначим место встречи, то можем разминуться, так ведь? А это нехорошо, поэтому я заеду к тебе на съемную квартиру. Я тут купила скутер и как раз хотела его обкатать. Так что, давай договоримся, скажем, на четыре. Могу я подъехать к тебе к четырем?»

«Да, я не против, но… ты знаешь, где находится дом, в котором я снимаю квартиру?»

«Хэ? В этом плане нет проблем». Она как будто заволновалась. «В смысле, мы же составляли список адресов друг друга, когда только начали ходить на пары, так что я знаю твой»

«Только адреса точно достаточно?»

«Я хорошо знаю Киото, так что все в порядке. Ты же живешь в Сэнбон Накадачиури, правильно?»

«Хэ?» - переспросил я. Ее поведение было довольно странным, но раз уж она заявила, что знает, то, полагаю, все нормально.

«Ничего не имею против» - ответил я.

«Ладно. Значит договорились. Хм, раз уж мне пришлось тебе звонить, то я бы хотела поболтать еще, но мне тут надо в автошколу. Мне назначено, и если я не поспешу, то опоздаю»

«Хэ. Ты посещаешь автошколу?»

«Да. А что насчет тебя? Есть права?»

«Есть. Правда, только на автоматику»

Если бы не вся та морока необходимая для получения прав, то, на самом деле, я бы мог водить что угодно, но это секрет.

«Ясно» - произнесла она. «Я сдаю на ручную. Я почти в том возрасте, когда хочется иметь свои колеса, знаешь ли. Отец сказал, что купит мне машину, как только я получу права. Вот так вот. В общем, до завтра. Пока-а!»

Она хихикнула и повесила трубку. Я какое-то время продолжил смотреть на телефон, прежде чем убрал его в карман.

Верно. У нас ведь на завтра были планы, не так ли? Хоть я и не совсем забыл об этом, но был на грани. Такими темпами я снова забуду о завтра. Может, стоило написать «Планы с Микоко-тян на завтра» на ладони руки, как поступил бы в данном случае необычайно недалекий младшеклассник.

О, но если она собиралась подобрать меня из моего дома, то помнить об этом было необязательно, подумалось мне. Я все равно планировал пробыть там весь день. Я убрал свой пенал обратно в сумку.

В этот раз я действительно вышел из Макдональдса. Было уже почти что восемь, и магазины снаружи начинали готовиться к закрытию. Неожиданно меня осенило.

«А, точно. Это ж все-таки день рождения»

В таком случае мне, вероятно, стоит собраться и купить подарок, раз уж я об этом вспомнил. Подобное просто было здравым смыслом – хотя, не то чтобы я когда-либо считал себя особо здравомыслящим.

Но, опять-таки, меня вроде как попросту втянули в это. Может, мне нет необходимости пытаться строить из себя хорошего парня или кого-то еще. Размышляя об этом, я заглянул в ближайший магазин подарков.

Эмото Томоэ. Что же она из себя представляет? У меня не было ни единого воспоминания о ней. Как только я увижу ее лицо, то, может, и вспомню. Но, как сильно я не пытался об этом думать, совершенно ничего не приходило в голову. Это значило, что она, вероятно, не была эксцентричной или примечательной личностью. Может, она была чуть менее приметней остальных. Из тех, кто перед началом урока читает книгу вместо того, чтобы тыкаться в телефон.

Стоп… разве Микоко-тян не говорила, что она была примечательной девушкой, всегда носившей блестящие штучки? Хэ. В конце концов, я совершенно без понятия. У меня нет даже размытого представления.

А еще были те двое других: Атэмия Маюми-тян и Усами Акихару-кун, правильно? Я попытался вспомнить их, но также безуспешно.

«Э, полагаю, если они – друзья Микоко-тян, то не могут быть особо странными»

«Расскажи мне о своей компании, и я скажу, кто ты есть». Эта фраза принадлежала Сервантесу, но если перевернуть ее, она все еще останется осмысленной. Не о чем так сильно париться.

Пока мой разум где-то скитался, я подобрал с прилавка пачку сладостей. Это было яцухаси<7>­ печенье с корицей, выполненное в треугольной форме и слепленное из теста из красных бобов. Традиционнейшая японская сладость. Тридцать штук за тысячу двести йен.

«Хм…»

Киото и яцухаси были синонимичны друг другу. Если не было яцухаси, то это было не Киото, и, наоборот, если яцухаси были, то то было Киото. По сравнению с яцухаси Храм Киёмизу, Огненный Фестиваль Даймонджи и Большая Тройка фестивалей <8> просто ничего не значили. Святилища и буддистские храмы к этому не относились. Если ты не пробовал яцухаси, то не знал и 80% Киото.

«Ладно, тогда…» - подумал я.

Вот так и было решено, что Томо-тян получит на свой день рожденья сладости. Мне не хотелось обременять ее чем-то, от чего было сложно избавиться, а так же мне подумалось, что еда идеально подходила к выпивке. Или, секундочку, совместимо ли сладкое с алкоголем? Я то не пил, поэтому не знал на это ответа. В любом случае, не то чтобы в таком случае они окажутся вообще несъедобными.

Тут моя спина задрожала.

Ощущения были в духе того, будто мой спинной мозг окатили жидким нитрогеном. Словно все мое тело промерзло до абсолютного нуля, и жара снаружи вот-вот должна была меня спалить. Уцелел только простейший функционал мозга. А затем я испытал сильное разрушающее меня давление. Если бы я не смог сохранить спокойствие, то меня бы точно стерло в порошок.

Но я не оглянулся. Я просто насколько это возможно естественно попытался овладеть собой и протянул пачку яцухаси здешнему клерку. В одном из ушей клерка была коричневая серьга, его коричневые волосы были собраны в хвост, а улыбка была не особо профессиональной.

«Добро пожаловать». Клерк обернул мои сласти, которые я принял у него, отсчитывая необходимую сумму без сдачи. «Пожалуйста, приходите еще» - радужно произнес он, слегка кивнув головой. Наверняка это и был тот самый добросердечный сервис , что захватывал сердца туристов, немного не в тему подумал я, выйдя из магазина и зашагав к улице Шиджё.

И тут я ощутил это. Взгляд настолько пристальный, что уже не проигнорируешь, лишь только его почувствовав, взгляд настолько устрашающий, что не ощутить его просто нельзя. Нет, это было больше, чем взгляд.

Это было намерение убийства.

Это было на сто процентов чистое желание убить. Ничто – ни одна из миллиона эмоций: ни злоба, ни агрессия, ни проказа – не разбавляли чистоту сего притязания. Все мое тело болело от ужасного чувства. Это ощущение уже давно как перешагнуло то, когда испытываешь что-то неприятное и тревожное.

Я шел.

Ощущение следовало за мной.

Я шел дальше.

Ощущение все еще следовало за мной.

«Другими словами – меня преследуют» - пробормотал я.

С какого момента? Откуда?

Я был без понятия.

Это было настолько нагло, что мне не было нужды оглядываться назад.

Это было настолько нагло, что мне не требовалось ощущать это.

Значило это то, что кем бы он ни был, он наверняка заметил то, что я это заметил. Ну а то, что меня все равно продолжали преследовать, было просто вершиной наглости.

«Это не к добру» - вздохнул я, пробираясь сквозь толпу. Это было странно. Я, правда, считал, что вся та опасность позади… так и осталась на том острове по другую сторону моря. То, что за мной проследят до въезда в страну, а уж тем более до города, было немыслимо, не говоря о том, что попытаются убить. Я уже воспользовался навыками Кунагисы, дабы в этом убедиться.

В таком случае…

Это было не спланировано.

Первое, что пришло мне в голову – это специальная статья из журнала в моей сумке.

Потрошитель.

«Черт возьми, за что мне это?» - сказал я сам себе. Что за жестокая судьба такая привела меня к этому? Если трансформировать это в нечто, что сказала бы Микоко-тян: «Это все равно, что создать еще одну группу Оньянко<9>, но все участницы которой на подтанцовке». Правда, если подумать, я без малейшего понятия что значит эта фраза. Полагаю, не стоит пытаться быть тем, кем ты не являешься – подумал я. Очевидно, что я паниковал.

Но, даже если предположить, что тот, находящийся прямо сейчас на тысячу шагов позади меня, и впрямь был прославленным крадущимся, или, даже, допустим, самым простым заурядным убийцей-психопатом, или, даже, если это был кто-то, таящий на меня обиду,…

Что-то было не так. В этом просто не было смысла. Это было чем-то непостижимым и абсурдным.

То, что я испытывал, было ощущением неудобства. Да, неловкостью в духе той, что испытываешь, когда замечаешь, что отраженье в зеркале смотрит на тебя, подобного рода совершенно неправильно подобранное классическое объяснение. Теперь я убедился в том, что красная черта, обычно находившаяся передо мной, неожиданно оказалась сзади<10>.

«Еще большая чушь?». Конечно же, это иллюзия.

Что играло сейчас роль, так это то, что кто-то меня преследовал. В этом точно можно было быть уверенным. В этом, и в том, что в скором времени я буду убит. В таком тоже можно было уверенным. Держа эти два естественно определенных факта в своей голове, я не мог позволить себе тратить время на другие ощущения. В основном мои возможные действия были ограничены.

В большей или меньшей степени.

«А-а, это просто чертовски напрягает» - пробормотал я.

С улицы Шинкьёгоку я перешел на улицу Шинджё. По другую стороны череды забегаловок выстроилась очередь из машин. В это время улица Шинджё бывала до такой степени перегружена транспортом, что идти пешком было быстрее, чем ехать. В таком богатом на светофоры городе, как Киото, подобное было совсем не забавно, а велосипед находился на вершине иерархии транспортных средств, потому что был самым эффективным в решении проблемы перемещения.

На втором месте, кстати, находилось передвижение пешком. На третьем, вероятно, доска для бодибординга<11>.

В институт я добрался на автобусе, так что моим единственным вариантом могла быть только вторая позиция. На миг задумавшись куда пойти, я отправился на восток.

После задержки на светофоре я пересек улицу Кавара-мачи. Если я продолжу идти вперед, то дорога выведет меня к Святилищу Ясака. Оттуда, если повернуть на юг, я смогу добраться до Храма Киёмизу. Это был классический паломнический маршрут. Но я паломником не был, и у меня не было намерений идти вплоть до Святилища Ясака.

Я весь был как на иголках. Я ощущал, как этот давящий взгляд подтягивается все ближе. И если он догонит меня, это давление извергнется в форме обычного, простого насилия.

«А… это будет довольно рискованно». На дворе уже май, а я весь в холодном поту. Как много времени прошло с того момента, когда я последний раз так же нервничал? Не меньше, чем с тех пор, как я покинул тот странный маленький остров. Но, в тоже время, то, что я ощущал сейчас, было каким-то образом различимо иным чувством, по сравнению с тем, что я испытал там.

Я нервничаю, и потому я спокоен.

Я осознал, что для меня, пребывавшего в этом неровном состояние, неудача выглядела чем-то совершенно неподходящим.

«Фух…»

И так я прибыл к реке Камо. Вместо того, чтобы пересечь большой мост Шиджё, я спустился по лесенке, находившейся за ним, и оказался на побережье. Когда здесь бывало солнечно, бесчисленное количество молодых парочек заполняло побережье. На мой личный взгляд, это побережье, полностью забитое витавшими где-то в своем мирке парами мальчик-девочка, находилось в первой тройке обязательных к ознакомлению развлечений Киото. Когда же на небе висела луна, побережье становилось привлекательным местом для подвыпивших. После своих ночных попоек они могли прийти сюда проспаться. Ряды выпивох начинались со студентов и доходили вплоть до рабочих людей.

У пьяни и любовных парочек была одна общая черта: и те и другие были полнейшими надоедами, тычущими собственным счастьем в лица остальных людей. Но сейчас на философствованье не было времени. Чего бы я ни думал о пьяницах и молодых влюбленных, только одно имело значение прямо сейчас. Так уж получилось, что это был один из тех моментов дня, когда побережье было пусто. Парочки уже разбрелись, а пьянь пока напивалась.

Другими словами – идеальная ситуация.

А уж то, что я находился под мостом, делало ее еще лучше, верно?

Я зашел в тень, отбрасываемую мостом, тут же, как только спустился. Шум проезжающих машин был слышен сверху. Болтовня людей, проходящих мост. Это была еще та какофония. Но ее было не достаточно, чтобы заглушить шаги того типа.

Шебуршанье.

Скрип мнущегося песка.

Пробормотав что-то, я обернулся.

Он встретил меня лицом к лицу, издав какой-то бессвязный звук.

То, что я испытывал в этот момент, было чистейшей воды замешательством. Обычным, рядовым замешательством и не более.

Предо мной стояло зеркало.

Ну, или так я думал.

Его рост был немного меньше пяти футов, а сам он был стройным и тонким, словно стебель цветка. На нем были шорты в тигриную полоску, шершавые простоватые боты, красный анорак<12> с капюшоном и длинными рукавами и черный боевой жилет. На обе руки были одеты перчатки, но, то, что они носились не из-за трусливой боязни оставить отпечатки, можно было сказать, основываясь на том, что у них были отрезаны пальцы. Я бы предположил, что в них нуждались из-за более ужасной причины – чтобы предотвратить скольжение ножа во вспотевшей руке.

Его длинные волосы были собраны сзади и сбриты по бокам, будто он был танцором. В его правом ухе болтались три пирсинга и два ремешка, выглядевшие так, будто на самом деле предназначались для мобильных телефонов. Из-за его стильных солнечных очков выражение его лица было трудно прочесть, но зловеще выглядящая татуировка на его правой щеке, которая, очевидно, была настоящей, заявляла об эксцентричности этого человека достаточно громко и четко.

Он был не похож на меня во всем, что только мыслимо. Наши сходства заканчивались на возрасте и том, что мы были одного пола.

И все равно я чувствовал, будто смотрю в зеркало.

Так что, вполне естественно, я был в замешательстве.

И мой новый друг был в замешательстве не меньше.

Но, все же, он сделал первый ход. Он сунул свою правую руку в карман жилета, и, мгновение спустя, он уже размахивал маленьким, пятисантиметровым в ширину, ножом. В его действиях не было ни одного лишнего движенья. Казалось, будто он превзошел человеческие пределы. Свет и звук искажались возле него.

Даже если предположить, что я наблюдал за всем этим с позиции не вовлеченного зрителя, даже зная, что это убийца, его техника была настолько совершенной, что могла быть описана только как искусная.

Этого было нельзя избежать. Это было невозможно принять.

Но я умудрился ускользнуть от ножа, оттянув свое туловище назад. Конечно же, в обычном случае подобное было бы невозможным. Не могу сказать, что я был физически менее силен и ловок чем среднестатистический человек, но и Мэри Лу Реттон <13> меня не назвать. У меня не было ни острых глаз, ни проворного тела, необходимых чтобы уклониться от удара наиболее вероятного кандидата на титул «Быстрейший в мире боец на ножах».

Однако, предположим, что на вас со скоростью в сто миль в час несется мусоровоз, но вы заметили его еще за несколько миль, думаю, мы все согласимся с тем, что уклониться от него будет простой задачей.

В общем, я предвидел атаку своего противника. Она была настолько очевидной, будто я ожидал ее пять своих последних лет, с момента ее начала.

Я резко ухватился за свою сумку и махнул ей, надеясь, что вмажу ему прямо в лицо. Но лишь одним простым движеньем шеи он умудрился уклониться от моей атаки так, будто ожидал ее лет десять.

Из-за того, что мне пришлось дернуться назад, дабы избежать его атаки, я приземлился на землю спиной. Конечно, я не стал делать что-то настолько глупое, как пытаться вскочить обратно на ноги. Даже воспользуйся я для этого лишь одной рукой, подобный маневр создал бы для убийцы превосходную возможность. Как я и боялся, он отошел от своего начального промаха и нацелился на мою сонную артерию. Не хорошо. Из этой позиции было невозможно уклониться. Полагаю, теоретически, я мог бы выполнить со стороны глупый перекат и избежать вот этой атаки. Но в следующий момент, или еще чуточку после, вне зависимости от того, насколько жалко бы я не кувыркался от него по земле, он воткнет этот нож прямо мне в спину. Это я мог представить настолько четко, что можно было почувствовать себя одной моей знакомой ясновидящей.

В таком случае, об уклонение думать было излишне. Решение было просто принять удар. Я выставил свой правый локоть навстречу ножу.

Мой оппонент сместил свое запястье, тем самым изменяя направленье своего взмаха. В результате избыточный момент взмаха моего локтя заставил меня попасть в пустоту. Это привело к тому, что всем своим передом, то есть, в том числе и всеми своими органами, не последними в списке которых были сердце и легкие, я полностью открылся врагу.

За солнечными очками его глаза еле заметно улыбались, будто как и всегда.

Повернув еще раз нож, он нацелился прямо на мое сердце.

Секундная пауза.

А затем боевой нож понесся с удвоенной скоростью. Настолько сильно было его желание уничтожить человеческую жизнь, что придавало его телу скорость, из-за которой он становился неразличим для глаз.

Он не оставил мне времени даже на вдох. Верно: у меня даже не было времени вдохнуть.

Но вот о том что это случится я знал еще до того как успел родиться.

____________________________________________________________________________!

____________________________________________________________________________!

Нож прошел сквозь единственный слой моей одежды и остановился. Указательный и средний пальцы моей левой руки остановили его, вдавившись в солнечные очки нападающего.

Патовая ситуация.

Он решал судьбу моего сердца, а я – его глаз. Если положить их на своеобразные весы, то разница в ценности будет очевидна, но это был не тот случай, когда подобное взвешивание было актуально. Прорваться сквозь мою плоть и кость, с целью разрушить сердце, для моего оппонента было проще, чем отнять конфетку у ребенка. Но в таком случае у меня будет достаточно времени, чтобы проткнуть его глазные яблоки.

В обратную сторону ситуация работала так же.

Я мог пожертвовать своим сердцем, чтобы сокрушить его зрачки, а он мог пожертвовать своими глазами, чтобы уничтожить мое сердце. А значит, это была патовая ситуация.

Мы пробыли в таком состоянии целых пять часов, или, может, это было пять секунд, а затем: «Да это шедевр» - произнес он, откинув нож в сторону.

Чушь какая-то - вот что это». Я отвел свои пальцы.

Он отступил от меня, а я медленно поднялся на ноги, стряхивая со своей одежды песок и поправляясь.

Наша схватка была фарсом – но прошла она так гармонично, будто была предрешена заранее. На меня накатила невероятная слабость.

∙∙∙

«Я – Зерозаки» - произнес мой оппонент, поправляя свои изогнувшиеся очки. «Зерозаки Хитошики. Так кто же ты, черт возьми, Мистер Доппельгангер?»

Этот вопрос оставил кислый привкус в моем рту. Это было все равно, что видеть самого себя, спрашивающего у кого-то собственное имя.

И это – это было первое столкновение пассивного наблюдателя и одержимого убийствами монстра.

Достаточно странно, что это была пятница тринадцатое.