Онлайн чтение книги Бессмыслица Zaregoto Series
5 - 2

0

Я верю в Бога.

Потому что мы встречались.

1

Это была одна из таких возможностей.

Начнем с того, почему Коута-сан смогла так легко вторгнуться в это похожее на тюрьму исследовательское учреждение. И почему, по словам охранников, злоумышленник уже сбежал с объекта, а Коута-сан все еще оставалась в пределах объекта. Были и другие знаки вопроса относительно Коуты-сан, и когда нужно было ответить на все из них, я в какой-то степени предсказал, что в учреждении должен быть двурушник, будь то охрана или кто-то еще.

П.П. Двурушник - человек, который под личиной преданности кому-либо или чему-либо действует в пользу враждебной стороны.

Однако я не думал, что двурушник на самом деле окажется одним из исследователей.

Выпивая чашку кофе, которую Нео-сан насыпал сахаром, я наблюдал за ним. Я пытался быть осторожным, но Нео-сан чутко заметил мой взгляд и рассмеялся: "Фу-фу".

—Что это?— сказал Нео-сан с оценивающим взглядом и снисходительным смехом. — Вы из тех, кто не любит кофе? Тогда я выпью черного чая. Я бы очень хотел порекомендовать немного алкоголя, но что ж, было бы нехорошо парализовать ваши мысли, учитывая то, что грядет.

—..... Я не люблю алкоголь.

— Верно, Миёси-сан сказала что-то подобное, не так ли. Ты выпил полную бутылку водки и попал в больницу с алкогольным отравлением, не так ли? И с тех пор ты не сделал ни глотка алкоголя, или что-то в этом роде.

Так что, в конце концов, этот инструктор ходил вокруг да около и болтал языком.

—..... нет, я люблю кофе. Вообще-то я предпочитаю черный, но мне также нравится сладкое, например, консервированный кофе. Хотя кофе, наверное, все равно, нравится оно мне или нет.

—Хахах. Верно. Тяжело любить их, но не любить в ответ.

Нео-сан усмехнулся, отвечая мне.

—Я не выношу черного. Абсолютно не могу. Я хотел бы уничтожить все горькое и горячее в этом мире. Если бы я когда-нибудь увлекся религией, божество должно было бы сказать, что кофейные зерна нечисты и их нельзя есть.

—..........

Четвертый этаж пятого корпуса. Личная комната Нео Фуруары-сана. Он не был создан, чтобы выглядеть как комната академика, и вместо этого, да, он больше напоминал комнату средневекового дворянина, как и подобало самому человеку. Винный холодильник, роскошный диван, что-то похожее на стол из красного дерева, люстра, свисающая с потолка, и все четыре стены были покрыты картинами. И эти картины тоже не были обычными, это были работы, которые, казалось, можно было найти в брошюре для художественной галереи. Конечно, они были фальшивыми, но говорили о его вкусах.

—Хм? Заинтересованы в картинах?—  спросил Нео-сан. — Хотя меня смущает, что они повсюду.

Действительно, между картинами не было никакой связи. Пейзаж к портрету, к абстракции, импрессионист к кубизму, к сюрреализму и даже к автоматизму — все шло. Я чувствовал, что он мог бы даже открыть здесь выставку, если бы захотел.

— Тебе нравятся картины?

— Мне что-то нравится, хотя рисование, похоже, не вызывает у меня взаимности, — Нео-сан немного счастливо улыбнулся — у меня плохо получается, или как они это называют, молодой монах может читать сутры, которые он никогда не изучал? Когда я был студентом, это было где-то в средней школе, да, я однажды пытался рисовать.

—Хм — я чувствовал, что две его фразы означают очень разные вещи, но я не чувствовал, что указание на это приведет к чему-либо, поэтому я пропустил это. — Итак, как все прошло?

—Совершенно ужасно. Это совсем по-другому казалось сделать. Я намеревался нарисовать автопортрет, но мой инструктор по искусству прокомментировал: —хм-хм, это, верно, что бы это могло быть, да, абстрактный пейзаж, он совершенно уникален.

—..........— Я не мог смеяться, имея подобный опыт — ..... и поэтому ты перевелся на ученого?

—Ха-хах. Не смотри на меня так. Ты так же смотрел на Профессора, не так ли? Страшно, ужасно. Разве ты не понимаешь? Я друг, друг. Я даже угостил тебя кофе.

—Друг.

Самым важным здесь было то, на чьей стороне Нео-сан был другом. По крайней мере, он не друг Профессора. Это правда. Но заключить, что он мой друг, было бы простодушием. И сказать, что он друг Коуты-сан, тоже значит делать поспешные выводы. Судя по тому, как они взаимодействовали, я не мог себе представить, чтобы между ними было много доверия. Я сделал глоток кофе и немного поиграл со вкусом во рту, прежде чем проглотить все. Я почувствовал, как мое тело разогрелось изнутри.

—Кто ты?

— Прямой вопрос… фу-фу. Я отвечу на этот вопрос так, — сказал Нео-сан, очень старомодно раскинув руки. — Эксперт в разоблачении! Профессионал в предательстве! Специалист по разведке! Подражатель коррупции! Это я, Нео Фуруара!

—..........

—Не ускользай так.

—Конечно, я бы ускользнул, — я ускользнул километров на пять. — То есть, другими словами, вы и Коута-сан - сообщники, и вы двое шпионы из конкурирующей организации или чего-то еще, что хочет шпионить вокруг этого исследовательского центра?

—Немного по-другому. Ишимару-сан и я на самом деле не сообщники. Ну, мы вдвоем больше похожи на помощников по ликвидации последствиий… хотя это немного сложно объяснить, — Нео-сан, казалось, изо всех сил пытался объяснить, как он говорил. — Было бы лучше не слишком много расспрашивать обо мне. По правде говоря, я уменьшу продолжительность твоей жизни, если ты узнаешь слишком много. Ну, разве недостаточно того, что я на самом деле не являюсь человеком на стороне Шадоу Кёичиро, а скорее человеком, способным вам помочь.

—..... наверное, так и есть.

Цель Нео-сана, вероятно, была чем-то похожа на цель Коуты-сана. Однако, в отличие от Коуты-сана, которая действовала исключительно по личной воле, Нео-сан, похоже, был за какую-то организацию... казалось, он действовал от имени какой-то организации, созданной в противовес этому исследовательскому центру или вышеперечисленной организации. Другими словами, семья Кунагиса. В конце концов, Нео-сан, казалось, хорошо освоился и подготовился - учитывая, что он внедряется как исследователь, и продолжительность его операции, похоже, была намного длиннее - и, напротив, Коута-сан была не так хорошо подготовлена, но у нее было больше маневренности. Вероятно, это было своего рода партнерство.

Однако, как сказал Нео-сан, лучше было вести себя так, будто я ничего не знаю об этих двоих. Учитывая нехватку времени, у меня не было самообладания, чтобы возиться с организациями, результатами исследований, прибылью или подобными вещами.

—...однако ..... вы попались на глаза довольно беспокойному человеку.

—Беспокойному человеку? Ты имеешь в виду Коуту-сан?

—Кто еще? Похоже, опасные люди прониклись к тебе симпатией, — сказал Нео-сан с изумлением. — Ну, на этот раз ничего не поделаешь, но ты действительно должен позволить, чтобы это был последний раз, когда ты сталкиваешься с Ишимару-сан. Я даже не могу представить, почему Ишимару-сан пришла помочь тебе, но это предупреждение от человека постарше. Фу-фу, ты думаешь, не о чем беспокоиться? Действительно. По сравнению с прошлым... по сравнению с тем, когда я впервые вступил с ней в контакт, Ишимару-сан сильно смягчилась. Однако я знаю, когда ее называли Семью копьями.

П.П. Семь Копий Сидзугатакэ были конными телохранителями Тоетоми Хидэеси в битве при Сидзугатакэ в 1583 году. В решающий момент сражения Хидэеси приказал им покинуть позицию и броситься в атаку на противостоящую армию Кацуиэ Сибаты. После того как Хидэеси получил контроль над Японией, многие из его членов были повышены до Дайме.

 https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.b5e06152-6210ca3e-8722d9c9-74722d776562/https/military-history.fandom.com/wiki/Seven_Spears_of_Shizugatake   

Основываясь на том, что он сказал, я могу предположить, что Нео-сан и Коута-сан уже встречались друг с другом раньше. В таком случае это будет означать, что Нео-сан не просто инсайдер, а Коута-сан не просто какой-то отраслевой шпион. Я определенно хотел не заходить слишком далеко в эту тему, но в то же время я не знаю, позволят ли мне уйти от этой темы. Потому что не было уверенности, что это не связано с делом Уцуриги.

— В любом случае. Что ты собираешься делать теперь? — спросил Нео-сан и мгновенно вернулся к своему прежнему настроению. — Честно говоря, эта относится к отдельному типу. То, что говорил Профессор, было абсурдно, но это также и единственное решение, которое существует в настоящее время. Не могу назвать его наиболее применимым, но это неплохой ответ для успокоения — В конце концов, система безопасности - самое большое препятствие. Карта. Номер. Ретина. Голос. Идентификационный номер. И затем журнал, который должен храниться на материнском компьютере. Вы, вероятно, подозреваете одного из нас, но это тоже сложный вариант. Я все еще думаю, что сделал посторонний. Тогда, конечно, они уже покинули гору, так что решить это за четыре часа было бы невозможно.

— это не хорошее шоу, чтобы запугать ребенка.

Нет нужды объяснять, кому принадлежал голос. Внезапно появилась Коута-сан, стоящая позади Нео-сана с пачкой бумаг. Она действительно не оставляла никакой ауры присутствия. Нео-сан, казалось, привык к этому, так как он выглядел неудивленным, спрашивая, не оборачиваясь: Эй, Ишимару-сан. Как долго вы здесь?

—Начиная с того, что вы давали предупреждение как старший. Да, давайте обсудим наши различия во мнениях по этой теме позже, Нео-сан. Что еще более важно, дорогой друг, здесь.

Ишимару-сан сначала села рядом с Нео-сан, сидевшей напротив меня, и протянула мне пачку бумаг, которые она несла. Непонятный английский и цифры были разбросаны в отупляющем бесконечном наборе рядов. Нет, это не английский. Это язык программирования или, точнее, компьютерный язык.

—Что это...?

—Я заранее пошла и распечатать его, на всякий случай. Журналы хранились на материнском компьютере, — Коута-сан бросила взгляд на Нео-сана. —...Компьютер Нео-сана был настолько жалким, что это заняло у меня довольно много времени...... ах, где-то там. Записи прошлой ночи. Четырехзначное число записывает время, и метки рядом с ним относятся к различным исследовательским отделениям.

Я выслушал объяснение Коуты-сана и, вздохнув, подтвердил журналы. Однако все это означало, что Профессор не лгал. Действительно, прошлой ночью никто, кроме Касугай-сан, не покинул свою исследовательскую палату, и даже Касугай-сан вышла на улицу всего на пять-десять минут. Учитывая эти записи, у Профессора Кёичиро и исследователей есть алиби. Используя процесс исключения, банда Кунагиса была явно самой подозрительной.

Вещи не выглядели хорошо.

Хм.

Процесс устранения.

—..... как насчет возможности того, что они были подделаны?

—Они не могут быть подделаны, — сказал Нео-сан вместо Коуты-сана. — У нас нет таких навыков. Это относится и к Профессору. Уцуриги-сан мог бы это сделать, но у него другая специализация - в конце концов, он больше специализировался на программной стороне, чем на аппаратной стороне - плюс, Уцуриги-сан был тем, кто был убит. Миеси-сан и Касугай-сан с самого начала работают в разных областях, а Коутари-сан больше исследователь, чем практическое применение. У Огаки-кун и Узе-сан довольно высокий уровень навыков, но эти лежат в совершенно разных областях.

—... кроме остальных, неужели Профессор не сможет? В конце концов, он Безумный Демон. Пока его кличка не просто для показухи, он должен быть в состоянии сделать, по крайней мере, это.

—Давайте проясним одну вещь. Кунагиса Томо — гений. А Шадо Кёичиро — не гений. Эта разница больше, чем вы думаете, мистер Любовник.

—..........

—Да, Профессор не гений. Конечно, вы… и я, и наш уровень не смогли бы отличить Леди от Профессора. Есть только несколько человеческих существ, которые могут определить разницу между ними. И сам Профессор оказался одним из тех немногих людей. И разве не поэтому ли, поскольку Профессор понял, что он не гений, разве не поэтому он отошел от исследований в области искусственного интеллекта, которыми занимался всю свою жизнь, и создал эту идиотскую тему исследования?

Идиотская тема исследования. Вероятно, так оно и было. Однако если бы это было так, то, независимо от алиби, у Профессора не было бы причин убивать Уцуриги. Не было никакого смысла уничтожать собственное исследование.

—Человеческие существа такие, знаете ли, формы жизни, которые любят смотреть на других свысока. Даже несмотря на то, что мы все знаем, что мир не справедлив и не равен. Разве это не так? Вы могли бы спросить кого угодно, и они ответили бы так же. Это часто используемая аналогия, но попробуйте спросить кого-нибудь, думаете ли вы, что в этом мире нет ни одного человека, который был бы хуже вас? Вы не найдете никого, кто кивнул бы головой.

Нео-сан, казалось, веселился.

Нео-сан не сказал ничего плохого. Есть только одна вершина, а остальные — бесчисленное количество низов. Так устроен этот мир. Тем не менее, было не приятно об этом услышать.

—Полагаю, мы пошли по касательной? Но знаете, в этой системе слишком много черных ящиков. Не только безопасность, но и материнских компьютеров в том числе. Черные ящики. Это означает, что единственный, кто может копнуть внутрь, - это изначальный создатель, Леди Кунагиса

—... значит, мы говорим не только о том, что дела идут плохо— я бросил бумаги на стол. —… а когда дело доходит до компьютеров и тому подобного, все, что я могу сделать, это поднять руки вверх и сдаться. Я вообще не специализируюсь на них.

— Ха, — Нео-сан, кажется, позабавился. — Тогда, какая у тебя специальность? Ты ученик Миёси-сан, так что, может быть, вскрытие?

— …Мне не очень нравится рассечение. Кстати, Нео-сан, — говоря о вскрытии. — Что случилось с распятым трупом Уцуриги-сана?

—Хм? А-а, именно то, что вы только что подумали. Оогаки-кун и Узе-сан отнесли его в третью палату… в исследовательский центр Миёси-сан, и Касугай-сан и Миёси-сан вместе проводят его вскрытие. Причина смерти и времени смерти и тому подобное.

—Я понял.....

Я думал. Информация о трупе Уцуриги. Я определенно хотел заполучить это в свои руки. Утром я был так удивлен тем, что увидел, войдя в комнату, что не могу сказать, что смог уловить какую-либо конкретную информацию. И не то чтобы я внимательно разглядывал. Вот почему я должен еще раз взглянуть на изуродованное и расчлененное тело Уцуриги.

Другое дело, что мы не могли отказаться от осмотра места преступления. Нужно было снова войти в ту комнату, где был распят Уцуриги, и осмыслить ситуацию. Чтобы снова войти в эту бесплодную комнату с кровавым посланием.

Мне нужно было сделать эти две вещи, однако я не знал, как...

—Что еще более важно, дорогой друг, разве у нас нет дела, которое нужно уладить?— Коута-сан заговорила со мной, пока я думал. — Что-то, что должно быть решено в первую очередь, пока мы сотрудничаем.

—Что это?

— Что важнее, ты или я, — Коута-сан подняла палец в лекторской позе. — Дадите ли вы мне свою информацию сначала, или я помогу вам в поисках истины, а затем получу вашу долю. Неотложный вопрос порядка.

—Эх...— это верно. Была такая проблема. — Это действительно проблема...

Конечно, я предпочел бы дать свою информацию позже. Не из-за нехватки времени, а потому, что это был мой единственный шанс против Коуты-сан. Впрочем, это было верно и для нее. Только потому, что она должна была помочь мне, не требовалось, чтобы я выполнял свою часть сделки. В конце концов, прошлой ночью я уже отклонил ее предложение. Коута-сан не могла бы полностью доверять мне.

Возможно, Коута-сан думала так же, потому что мы оба на какое-то время замолчали.

— Как насчет того, чтобы бросить монетку? — предложил Нео-сан Коуте-сан. — Время тратится впустую, пока вы двое стоите вот так, Ишимару-сан. Это тоже нехорошо для бойфренда. И в любом случае на этот вопрос нет четкого ответа, так что как насчет того, чтобы просто небрежно решить его с равным шансом на монету?— ?

—Понятно. Великолепно, — Коута-сан порылась в карманах ее пальто и выудила что-то похожее на какую-то медаль. По крайней мере, я мог сказать, что это была не японская иена, но я не мог понять, откуда она могла быть, и это мог быть даже просто аркадный жетон. — Ну, тогда, дорогой друг, ты хочешь орла или решку?

— Это трудно назвать справедливым, — осторожно сказал я. — Я не хочу быть подозрительным, Коута-сан... нет, я подозрителен, но я не хочу уступать системе, которую может создать кто-то даже с нормальной координацией рук и глаз...

— Действительно, так оно и есть, — без колебаний сказал Коута-сан. — Тогда вы можете бросить его. Я выберу. Разве это не справедливо по отношению к вам?

—… вы уверены? То, что я только что сказал, работает и для вас

— У меня есть еще одна монета, — сказала Коута-сан и вытащила из кармана вторую монету. — Мы назовем её орлом, если вы держите её в правой руке. Решкой, если она в левой руке. Как это?

Затем Коута-сан подбросила монету в воздух, а затем переместила монету туда-сюда между левой и правой руками. Я не мог понять, где монета оказалась.

—..... ладно.

Я слегка подбросил монету в воздух. Не осталось никаких игр разума — это была исключительно игра случая. Я не поймал монету на ладони, а вместо этого позволил ей упасть прямо на стол. Монета несколько раз подпрыгнула, затем закружилась, а затем, в конце концов, перестала двигаться решкой вверх.

Паскаль говорит пятьдесят.

П.П. Пари́ Паска́ля — предложенный математиком и философом Блезом Паскалем аргумент для демонстрации рациональности религиозной веры. Текст аргументации является фрагментом размышлений, содержащихся в разделе VIII «Разумнее верить, чем не верить в то, чему учит христианская религия» посмертно изданной работы «Мысли о религии и других предметах» 

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%B8_%D0%9F%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D1%8F  

Выражаясь точнее, это не совсем пятьдесят процентов, потому что был шанс, что монета может встать на ребро, но эта вероятность была настолько смехотворно мала, что ее не стоило принимать в расчет, и ее уже избегали.  Я снова посмотрел на Коту-сана. У нее была несколько саркастическая ухмылка, когда она медленно разжала левую руку. В ее руке ничего не было.

—... очень хорошо. Это само по себе завершено. Мы будем отдавать предпочтение вам—, Коута-сан встала с дивана, а затем мгновение посмотрела на меня. —Затем, в качестве пошагового руководства по такого рода делам, давайте послушаем вскрытие и исследуем место преступления. Сначала тело Уцуриги-сана, или сначала место преступления. Вам решать.

Я ответил на взгляд Коуты-сан своим и ответил на ее вопрос.

— … действительно. Тогда давайте — сначала посмотрим на труп. Чем больше времени пройдет, тем меньше информации мы сможем получить, — я посмотрел на Нео-сана. — Нео-сан, ты знаешь, в какой комнате в третьей палате хранится труп Уцуриги?

—Наверное, седьмая секционная на третьем этаже. Потому что она так сказала. Эм, что ты собираешься делать?— Нео-сан немного склонил голову набок, когда спросил. — У вас… или, точнее, у вас с Ишимару-сан нет возможности войти в третью палату, понимаете? Точно так же, как у вас нет возможности войти в седьмую палату. Я могу расположить вас здесь. Я могу помочь вам с размышлениями, и я могу дать вам информацию, и я даже могу угостить вас чашкой кофе. Но мне довольно сложно оказать вам еще какую-либо помощь. Я сейчас тоже нахожусь в довольно трудном положении. Ты ведь знаешь это, верно?

—... ну да, я знаю это.

Что делать. Первое, что пришло в голову, это попросить сенсея о помощи. Но это было слишком рискованно и не имело больших шансов на успех. Худший вид азартных игр. Я не мог представить, сэнсэй, что никто иной, как Миёси, самая эгоистичная в мире Кокороми-сэнсэй, на самом деле поклонялась Профессору Кёичиро или кому-то еще, но я также не мог представить, что она сделает что-то, чтобы предать Профессора. Ведь она невероятно талантлива. Она не могла быть просто обычным сотрудником в этой лаборатории. Должен быть какой-то личный мотив. И для этого сэнсэй, которая не могла жить вне своих прихотей, в этом мире не могло существовать ничего, что она ставила бы выше своих собственных целей. Надеяться, что кто-то из ее бывших учеников имел хоть какую-то ценность для нее, было тщетной, тщетной надеждой.

—..... в таком случае есть только один способ.— сказала Коута-сан мне, как я и думал. И на этот раз, не дожидаясь моего ответа, она повернулась к Нео-сану и сказала: Что касается тебя, во всяком случае.

—Пожалуйста, беспокойте Профессора. Пожалуйста, распространяйте ненужные поручения и фальшивую информацию как можно больше. Пожалуйста, запутайте его до невероятных и недоверчивых уровней и запутайте все. Это ваша область знаний, не так ли?

— …хахахахахах, — ответил Нео-сан Коуте-сану с легким смехом. — Понял, понял, понял Ишимару Коута-сан. Я не знаю почему, но, похоже, у Ишимару-сан есть какая-то причина глубоко заботиться об этом молодом человеке. Интересно, что это за информация, которую вы так сильно хотите получить? Очень хорошо, я не буду спрашивать. Это сильно возбуждает мое любопытство, но я не буду спрашивать. Да. Предоставьте это мне, Ишимару-сан. Этот Нео Фуруара выложит все, что у меня есть, чтобы оказать помощь.

—Совершенно. Тогда пойдем, дорогой друг, — сказала Коута-сан с улыбкой, которая казалась очень неуместной по сравнению с формулировкой Нео-сан, когда она схватила меня за руку и подняла с дивана. — Пора отправляться в приключение.

—..... ты выглядишь беззаботной.

— Потому что это меня не касается. Во всяком случае, пока.

— Молодой человек, — сказал Нео-сан с намеком на серьезность, когда меня насильно уволокли прочь. — Будьте осторожны, чтобы вас никто не увидел. Если вас увидят, все кончено. Думать, что с Миёши-сан все в порядке, потому что вы старые знакомые, или что вы можете убедить Оогаки-куна, или любые подобные мягкие мысли должны быть выброшенными.

— Я прекрасно осведомлен, по крайней мере, в этом.

—Не только Профессор. У каждого человека здесь есть падшее качество. Конечно, это касается и меня. Верно, будьте осторожны, особенно с Касугай-сан.

—..... Касугай-сан?— Я был немного удивлен этим. — Почему? Мне казалось, что Шито-кун и Мисачи-сан больше заслуживают беспокойства…

Я чувствовал, что эти двое, которые сохраняли уважение к Профессору, несмотря на то, что подвергались такому нелогичному насилию, делали их еще более опасными.

—Те, у кого нет никаких убеждений, здесь самые опасные. Подумайте об этом. Почему профессор поместил вас всех - или, скорее, Леди Кунагису - не в свое собственное исследовательское отделение, а скорее в отделение Касугаи-сан? Конечно, отчасти это делается для того, чтобы вина не пала на него, если вам, ребята, удастся сбежать. Но более того, существует объективное убеждение, что Касугай-сан никогда бы не предала Профессора. Я могу это понять, потому что я профессионал в предательстве. Поскольку я действую исходя из предпосылки предательства, я могу понять это с абсолютной убежденностью. Касугай-сан не предаст его, потому что они даже не сотрудничают, для начала. У Угаки-куна и Узе-сан есть причина преклоняться перед Профессором. Уважение к профессору, оплата услуг Профессора и так далее. Однако именно поэтому все, что вам нужно сделать, это предоставить им больше. Например, вы могли бы вмешаться, пока они немного шокированы тем, как с ними обращается Профессор, или что-то в этом роде. Есть много способов заставить кого-то сдаться. Но Касугай-сан другая. Причина, по которой она здесь, - это просто потому, что.

—Просто так...?

Нео-сан ухмыльнулся в ответ на мой ответ.

—Да. Эй, вы можете представить себе что-нибудь страшнее? Можете ли вы представить что-нибудь более ужасающее? Человек, который действует без каких-либо убеждений и без какой-либо причины. У неё нет причин придерживаться Профессора Кёичиро. Ни одной причины. Она здесь просто потому, что. Вот почему невозможно изменить ее действия. Потому что у нее нет причин помогать Профессору, поэтому нет никакой логики, которую вы можете использовать, чтобы сформировать это. Вы можете умножить ноль на что угодно, и вы все равно получите ноль, а с нуля делить нельзя. Как это можно назвать, как не фанатизмом?

—..........

Касугай Касуга.

Я вспомнил свой вчерашний разговор с ней.

Она сказала, что предпочла бы не выбирать.

Та, кто ничто, не любит, не ненавидит, не является нормальной, приятной, неприятной или безразличной.

Она, которая ничто, просто потому, что.

Но в то время я не совсем понимал, что имел в виду Нео-сан. Я определенно понимал, что Касугай-сан каким-то образом искажена, но я не мог представить, что она представляет такую большую угрозу. Я чувствовал, что Шито-кун и Мисачи-сан кажутся гораздо более подходящими для термина фанатизм, и я не чувствовал никакого страха в этот момент от произвольной фразы просто так.

Касугай Касуга, просто так.

Разве это не проблема, о которой не нужно беспокоиться?

-- но я узнаю об этом за эти несколько часов. Что человек, не имевший ни грамма убеждений, мог стать объектом ужаса, просто существуя таким, какой он есть в этом мире. Я бы убедился на собственном опыте, что нет ответов для того, кто не является проблемой.

2

А потом мы с Коутой-саном вернулись на крышу четвертого отделения.

—..... чем ты планируешь заняться?

—Конечно, вы хотите пойти в третью палату, не так ли? Тогда есть маршрут, прямо здесь. Единственный маршрут.

Коута-сан указала только на воздух. Пространство между четвертой палатой и третьей палатой. Я прикинул расстояние примерно четыре метра... три с половиной метра в самом худшем случае. Он был почти на метр, нет, более чем на метр длиннее, чем расстояние между пятой и четвертой палатами.

—..... прыгать, туда? Опять?

—Это непревзойденно, если вы предпочитаете этого не делать.  Игра должна быть окончена, как вам будет угодно.

—..........

Я высунул голову из-под края крыши и посмотрел вниз. Да, сколько бы раз я ни проверял, мы были как минимум в десяти метрах от земли. Я мог бы сказать это с уверенностью, потому что оба моих глаза были 20-20. Это был один из тех случаев, когда я не ценил свое здоровое тело.

—.....это минимум три с половиной метра, понимаете?

— Даже старшеклассницы могут прыгнуть так далеко, — легко сказала Коута-сан. — Рано растущий ребенок начальной школы может пройти четыре метра. Кстати, нынешний мировой рекорд мужчин в прыжках на полную дистанцию в спринте составляет восемь метров девяносто пять сантиметров, рекорд женщин - семь метров пятьдесят сантиметров. Это меньше половины даже женского рекорда. Нет никакого способа, которым вы не могли бы перепрыгнуть это, не так ли?

По крайней мере, пожалуйста, не сравнивайте меня с мировым рекордом. И хотя эти люди, возможно, провели свою жизнь в прыжках, они не рисковали своей жизнью, прыгая. Риск умереть от неудачи или, по крайней мере, получить тяжелую травму стал для меня большим бременем, чем я ожидал.

—Я не думаю, что это хорошая идея - слишком долго сидеть на одном месте. И никто не говорит, что труп Уцуриги-сан будет храниться в третьем отделении вечно. Как только будет достаточно доказательств - под которыми я подразумеваю множество доказательств, которые работают в пользу профессора, - неудивительно, что его кремируют. Это был бы конец. Да, под этим я подразумеваю не вас, а Кунагису-сан. Мёртвый тупик.

Упоминание этого имени не оставило мне выбора. Я преувеличенно пробормотал «боже», а затем отошел от края. На этот раз я проявил особую осторожность и настроился на вдвое большую дистанцию бега. Тем не менее, если я преодолею слишком большое расстояние и израсходую слишком много выносливости к моменту прыжка, это тоже не годится.

— …оставь меня в стороне, Коута-сан может перепрыгнуть через это?

—Без труда.

Коута-сан самоуверенно рассмеялась и подняла оправу своих очков. Судя по ее поведению, это, вероятно, давалось ей легко. В таком случае, я должен беспокоиться только о себе. Все было бы в порядке; пока у меня был достаточный импульс, я никак не мог прыгнуть всего на три с половиной метра. Пока я концентрировался и следил за тем, чтобы не сойти с края...

Я глубоко вздохнул, а затем сделал шаг вперед. Мой седьмой шаг привел меня прямо к краю, и я начал с восьмого. Я выгнул свое тело, как лук, — сфокусировал взгляд на небе — и, не медля ни секунды, взмыл в воздух, а затем приземлился. Я смог приземлиться.

— фу.

Я повернулся к крыше четвертого отделения, где находился всего несколько секунд назад. К тому времени, как я закончил поворачиваться, Коута-сан уже была в воздухе. И она приземлилась на крышу третьей палаты прежде, чем я успел прицелиться, и инерция понесла ее зашнурованные ботинки вперед за пятки, а затем она остановилась.

— фу-фу—, Коута-сан, сохраняя слегка прогнутую назад позу, рассмеялась в мою сторону. — Мы можем быть удивительно подходящей парой. Мы должны быть единственной парой во всем мире, которая вместе наслаждается такой акробатикой.

—Я бы не сказал, что мне это нравится…

— сказал я, но меня больше беспокоило то, что место приземления оказалось ближе к краю, чем Коута-сан. Она была высокой, хотя и не такой высокой, как Судзунаси-сан, и поэтому ее длинные ноги, возможно, помогали ей в прыжках, но, вероятно, дело было не в телосложении, а скорее в спортивном таланте.

—Что такое? Мы должны торопиться. У вас мало времени, не так ли?

— А-а, да... — но я подумал еще о другом и застыл на месте. — Коута-сан! Просто мысль, но... разве мы не сможем войти в седьмую палату, используя этот метод, прыгая с крыши на крышу?

Коута-сан на мгновение удивилась моему предложению, а затем быстро ответила: «Я думаю, что это невозможно». Хотя это не было немедленным ответом, я не мог понять, почему Коута-сан так быстро отмахнулся от этой мысли, поэтому я не мог не звучать так, как будто я подвергал перекрестному допросу, когда я спросил: «И почему так?»

—Я бы предпочла, чтобы вы не так волновались по этому поводу, это довольно неуправляемо. Вы были в таком состоянии, когда пытались пережевать Профессора Кёичиро?

— Это… нет, извини. Я был груб, прошу прощения.

Я послушно опустил голову.

Да. Какой смысл чрезмерно возбуждаться? Даже если жизни Кунагисы и Судзунаси-сан будут подвергаться опасности каждую минуту, которую мы тратим впустую, вспыльчивость ничего не решит. Скорее, произошло бы обратное. Именно из-за ситуации, в которой мы находимся, из-за того положения, в котором мы находимся, я должен всегда иметь хладнокровие. Я должен быть своей обычной бесчувственной мыслительной машиной. Как робот без души.

— Однако что заставляет вас так быстро отмахиваться от этого…

— Думаешь, я об этом не подумаал? Перепрыгивая с крыши на крышу, как Люпен III, ты думаешь, я прожила жизнь, в которой хотя бы раз не прибегала к такому образу действий? Коута-сан повернулась ко мне спиной и направилась к двери, отвечая. — В любом случае, для тебя это было бы невозможно. Я объясню причину позже. А сейчас не важнее ли посмотреть на тело Уцуриги-сана?

— …хорошо, — кивнул я, не совсем успокоившись, и последовал за Коутой-сан. — Однако, если это невозможно...

Мне казалось, что я наконец-то увидел свет в конце туннеля этого сложного дела, но, возможно, это было просто неправильное предчувствие. На мгновение показалось, что полностью, физически изолированная седьмая палата дала трещину.

Коута-сан открыла замок на двери и сказала: «Но проблема не только в этой закрытой комнате, не так ли?»

—Причина, по которой Уцуриги-сан был убит таким жестоким образом. И слова, написанные кровью, вызывают у меня интерес. Если вы слишком сосредоточитесь на чем-то одном, вы перестанете видеть, куда идете.

—... действительно. Это правда.

Я снова посмотрел на часы. Оставалось примерно три с половиной часа. Я не мог сказать, что у меня осталось много времени. Тем не менее, количество проблем, о которых нужно думать, может похвастаться абсолютным численным превосходством. Честно говоря, особой надежды нет. Однако, пока он не равен нулю, я должен продолжать. Это был, конечно, пессимистический прогноз.

Я спустился по лестнице вслед за Коутой-сан, а потом понял еще одну вещь. Это не было связано с инцидентом и касалось азартной игры с Коутой-сан ранее. Лицевая и оборотная стороны монеты. Все закончилось моей победой, но была ли это действительно моя победа? У Коуты-сан определенно ничего не было в левой руке. Однако это не означало, что монета была у нее в правой руке, потому что она ее не показывала. Стоило задаться вопросом, были ли обе руки пусты. Однако мысль о том, что Коута-сан передала мне преимущество из-за моего ограничения по времени, была настолько пропитана чувствами, что я не мог заставить себя спросить об этом. Вместо этого я задал совершенно другой вопрос: «Чем занимается Нео-сан?»

— Разве ты не спросил его?

—Да, но я чувствовал, что он проделал аккуратную работу по внесению двусмысленности. Или, возможно, он просто полностью оттолкнул меня в сторону… он сказал что-то вроде эксперта по доносам, профессионала в предательстве и разведки и другие подобные псевдонимы, которые звучат как ложь.

—И, что вы заключили о нем?

—... ну, я думаю, он должен быть шпионом из конкурирующей организации.

—Этот ответ не является совершенным. Это все равно, что сказать, что все, что плавает в океане, является рыбой, и действительно, я могу назвать это только трехсуммовым или четырехсуммным.

—Ага, — я не понял этой шкалы оценок. — Тогда что такое Нео-сан?

— Это только между нами двумя, хорошо? Коута-сан остановилась, спускаясь по лестнице, приложила указательный палец к губам, а затем подмигнула. — Он не такой мягкий, как шпион. И все его псевдонимы, которые он использовал для обозначения себя, не ложь, а, скорее, правда. Действительно, вы могли бы назвать его полномочным послом, которого послала еще большая группа..... нет, круговая схема, которая в несколько раз больший, чем шпион

—..... Меня интересует эта большая схема.

—Вот как тщательно исследуются исследования, которые Профессор Кёичиро проводит прямо сейчас... хотя Уцугиги-сан скончался, так что я должна назвать это исследованием, которое он проводил. Конечно, если он возобновит исследования с помощью Кунагисы-сан. Тогда это исправление не нужно. И это будет зависеть от вас. Например, система ER3, к которой вы принадлежали, также, вероятно, заинтересована в результатах исследований Профессора Кёичиро. Да, конечно, это место было бы таким —..... и ты тоже.

Конечно, сказала Коута-сан со своей озорной ухмылкой, а затем снова пошла вперед. Я решил не давить дальше и просто последовал за ним. Мы прошли мимо двери четвертого этажа и оказались на третьем этаже. Коута-сан подождала меня перед дверью, а затем, стараясь не издавать слишком много шума, открыла замок своим ножом.

— В каком отделении он сказал?

—Седьмое анатомическое отделение.

— сказала Коута, повернув ручку стальной двери и осторожно толкнув ее, глядя через щель на другую сторону. Однако в этот момент она также закрыла дверь. Это было такое мгновенное действие, будто она сделала это рефлекторно, и было поразительно, что даже тогда единственным звуком, который можно было услышать, был звук открывающегося автоматического замка.

—..... что случилось?

—Это не является завершенным, так как две женщины вышли из того, что, вероятно, является седьмым отделением для вскрытия

— Двое? Как они выглядели?

—Они оба были в лабораторных халатах. На одном были круглые очки, а другая казалась крутым типом.

Безошибочно это были сэнсэй и Касугай-сан. Другой женщиной могла быть Мисачи-сан, но, учитывая то, что Нео-сан сказала ранее, и особенно учитывая то, что они были в лабораторных халатах, Мисачи-сан, вероятно, можно было исключить.

Коута-сан присела на корточки, а затем приложила ухо к двери. У меня не было причин для этого, но я все равно сделал то же самое.

—..... ............... ты знаешь .....

—..... .......... худший ..... ...

—.....это.....сложное слово.....знаешь.

—Это обычно ..... ..... назойливо ...

Я не мог их услышать. Вероятно, между ними и здесь было довольно большое расстояние. Однако постепенно я стал лучше слышать их голоса. Это означало, что они шли к нам.

— Но даже так. Что Профессор думает делать с этими тремя?

Голос Кокороми-сенсея.

—Я думаю, то, что он собирается сделать, довольно очевидно.

Голос Касугай-сан.

В таком случае, похоже, я был прав, делая вывод, что двое, по словам Коуты-сан, которых она видела, были Кокороми-сэнсэй и Касугай-сан. Я взглянул на Коуту-сана, которая сидел прямо передо мной из-за моей позы. Она кивнула в ответ, и мы снова стали прислушиваться к их разговору.

— Это такой же принудительный метод, как всегда. Я думаю. Я не могу думать о нем как о человеке с обычными нервами, учитывая, что уже дико сажать таких детей в подвал, а затем вдобавок выставлять их подозреваемыми в убийстве.

—Довольно удивительно нормальное мнение. Ну, это то, что вы ожидаете от Безумного Демона, я думаю. Но я не могу сказать, что не понимаю чувств  Профессора. Это произошло сразу после того, как они появились втроем, понимаешь? Независимо от логики, ты не можешь сказать, что они не вызывают подозрений, а?

—Такое подозрение совсем не похоже на тебя, Миёши-чан. Один из троих, запертых в моей подвальной клетке, даже твой ученик, не так ли?

Касугай-сан говорила о людях как о вещах.

— Разве Миёши-чан не захотела бы его прикрыть? Кстати говоря, ты была одним из первых, кто остановил его, когда он пришел в ярость.

—Ах. Ну, это, знаете ли, пришло из опыта. Большую часть времени он довольно спокоен, но всякий раз, когда кто-нибудь говорит что-то, что задевает за живое, он начинает бушевать. Большинству людей, которые поставили свою жизнь на ученых, или, знаете ли, большинству умных людей это нравится, но он немного другой. В любом случае, у него всегда был вспыльчивый характер. Особенно в его первый год. Знаешь, мне каждый раз приходилось заходить, чтобы остановить его. Что за горстка студентов

У меня было много вещей, которые я хотел сказать в ответ, но я промолчал.

—Ну, это то, что сделало его таким милым, знаешь ли.

—Правда? Я немного разочаровалась.

— Хм? Что, Касугай-чан не любит вспыльчивых парней?

—Я терпеть не могу вспыльчивых мужчин.

—Вкусы Касугай-чан очень строгие, знаете ли. Ну, я должна согласиться, что это абсолютно плохо, знаете ли,— спокойно сказал обо мне сэнсэй довольно резкие вещи, предполагая, что меня нет рядом, чтобы услышать, а затем она продолжила. — Но ты знаешь, он не просто плохой. Нет, он довольно плох в корне, но его адаптивность тоже плоха, и у него также есть безумный потенциал, и его плохость совсем не наполовину, вы знаете. Он настолько плох, что должен быть первым, последним и беспрецедентным, мастером одного и ничего в других, из тех, кому вы скажете идти направо, а он пойдет налево, инновационный уровень плохости. Ну, не то чтобы я пыталась его похвалить, ты же знаешь.

Не беспокойтесь, вы меня ни капельки не хвалите.

— Значит, он не причиняет Миёси-чан ни малейшего беспокойства.

—Ну, я не беспокоюсь, это точно. Во всяком случае, я действительно ожидаю, что он что-то сделает. Все, что нам нужно сделать, это сидеть сложа руки. Контрмера... а контрмера - это все, что они могут сделать. Ну, в любом случае, за это время он, вероятно, найдет способ разрешить этот инцидент.

—Решить? Он?

—Ага. Он проявляет себя наилучшим образом в такой обстановке ... или, скорее, вы знаете, он абсолютно лучший человек для таких ситуаций. Нет, может быть, лучше сказать, что такая ситуация для него оптимальна. И вдобавок ко всему, такого рода ситуации - его заклятый враг. Он заставит что-нибудь случиться и решит это, ты же знаешь.

— Он все-таки твой ученик.

—Студент. Захватывающий способ выразить это, но на этот раз, я бы сказала, неуместно.

Сэнсэй рассмеялась и отклонила эту тему.

..... говоря об этом, их голоса не приближались и не удалялись, и мне казалось, что они просто стоят там, поэтому мне стало интересно, что они вдвоем делали. Не должно быть причин стоять у аварийного выхода и разговаривать, но если и есть причина, может быть, они двое нас заметили? Нет, в таком случае они бы не пустословили, а просто открыли бы дверь. То, что они не сделали, означало, что они не заметили нас.

Потом я понял. Когда мы вчера вошли в седьмую палату, когда Уцуриги был еще жив, рядом с лифтом была лестница (которая, по словам Шито-куна, <color>Уцуриги-сан спустилась</span></ref>). Если эта третья палата было спроектировано так же, рядом должна была быть шахта лифта. Иными словами, сэнсэй и Касугай-сан не стояли перед дверью, а просто ждали лифт поблизости.

В таком случае это был шанс. Скоро они покинут этот этаж. Другими словами, было бы несложно прокрасться в седьмую палату вскрытия, чтобы увидеть труп Уцуриги.

Хм, дела у нас пошли на лад. В этом году мне может повезти. Хотя мы были уже во второй половине июня. Хотя меня уже несколько раз чуть не убили за эти полгода.

—Даже если так, он заперт в моей клетке. Оптимальный и заклятый враг тогда вообще не имеют значения. Или ты хочешь сказать, что он похож на Гудини?

—Во всяком случае, он больше из тех, кто переворачивает свои мысли. Он будет такой, как будто я не знаю. Я этого не понимаю. Я вообще этого не понимаю так сильно, что я могу умереть, если не пойму еще раз. Но я все-таки не понимаю, так что по большей части я погибаю. Но когда-то из-за какой-нибудь мелочи он скажет: "вот и все!" Вот оно! Почему я не получила чего-то такого простого! Я такая тупая! Так глупо, так глупо и так глупо, что я мертва!

— Значит, он умрет в любом случае.

Казалось, я умру в любом случае.

—Значит, он не такой, как Гудини. Он также не манипулятор, но и не тип, обладающий силой ближнего действия, так что вы знаете, да, я думаю, если он заперт, даже он ничего не может сделать.

— Как насчет электрического стула? Тогда нечего и надеяться, — без тени эмоций сказала Касугай-сан. — Ну, в любом случае, нам не о чем думать. Мы можем просто оставить все Профессору.

— Это снова. Касугай-чан всегда оказывается в этой точке. Оставь все Профессору… Хотя мне не нравится эта часть в тебе, Касугай-чан.

— Что ты имеешь в виду под этой частью меня, Миёши-чан?

—Оставлять все кому-то другому, потому что не хочется думать, вообще ничего не делать.

Я слышал смех сенсея, но Касугай-сан ничего не сказала.

Я вспомнил слова Нео-сана ранее и стал еще более внимательным, но, в конце концов, они оба не сказали после этого ничего важного. Они просто говорили на бессмысленные и безнадежные темы, такие как:

—« ...Знаешь, я понимаю, что коккури-сан написан с лисой для ко и енотом для ри, но что с ку?

П.П. Коккури-сан (яп. コックリさん «таблица поворота») — японский вид гадания с таблицей, 1884 года. В 1970-е гг. коккури как игра распространилось в японских школах и получило дурную славу, поскольку, по слухам, сопровождалось несчастными случаями, такими, как внезапные изменения личности гадающих, желание покончить с собой или убивать людей

—Если я правильно поняла, это должна быть собака.

—С чего бы ку быть собакой?

—Другой способ написания. Точно так же, как вы написали бы змею по-другому в Ba Zi.

—Попалась..... но разве не странно, что у тебя есть лиса, енот и собака?

—Общим связующим звеном между ними является то, что все они появляются в горах в дикой природе.

—Так что это могла быть обезьяна.....»

Или:

—«Вы знаете, что фраза — добавление оскорбления к травме— часто используется, но если подумать, не должно ли это быть —добавлено оскорбление к моей травме?

Действительно, — добавление оскорбления к травме — обычно используется, когда говорящий выступает в роли жертвы. Возможно, половина из них была сокращена как — разрубить гордиев узел —. Таким образом, правильный путь на самом деле должен быть — оскорбление добавлено к моей травме.

—Хм. Тогда ты говоришь, что это как — поймать их на ржаном поле?

—Кстати говоря, во время моей стажировки у меня был друг, который учился за границей, и он кричал: «Этот перевод неверен! Это абсолютно неправильно! Это не то, что имел в виду Сэлинджер, когда писал это! Я понимаю, что чувствовала Сэлинджера! Переведи это как следует ради Сэлинджера!»— а затем он написал роман под названием «Над пропастью во ржаном поле».

—Как дела?

—Бывало и хуже».

Так и пошел их разговор. Если подумать, эти двое звучали гораздо более страстно во время пустой беседы, чем когда они говорили об инциденте.

Подъехал лифт, и я едва услышал звук открывающейся двери.

— Что ж, тогда я пойду вперед, Миёси-тян.

— Ага. Что Нео-сан вообще хочет от Касугай-тян?

—Он сказал что-то о чрезвычайной ситуации с моделью скелета, над которой он сейчас работает, но это явно ложь. Однако я не могу просто отмахнуться от просьбы старшего. Хотя я бы предпочла вернуться в свою собственную исследовательскую палату.

—Понятно. Нео-сан… ну, как угодно, чао.

А потом дверь лифта закрылась, и я почувствовал вибрацию электродвигателя.

При этих словах я встал, а Коуты-сан — нет. Она продолжала прикладывать ухо к двери, с серьезным видом, как будто разговор сенсея и Касугай-сан все еще продолжался, и оставалась пригнувшись.

—..... Коута-сан? Что ты делаешь?— прошептал я и спросил. — Нео-сан сумел нам помочь… что ты слышишь?

—Ничего такого.

—..... тогда что ты делаешь?

— Я ничего не слышу, дорогой друг, — ворчливым тоном повторил Коута-сан. — С чего бы это? Учитывая то, что мы только что услышали, Касугай-сан вошла в лифт, чтобы уйти. Миёси-сан все еще на этом этаже. Но я ничего не слышу. Разве это не странно?

После того, как она все это объяснила, я наконец понял. Она имела в виду не просто то, что больше не могла слышать разговор, а то, что она вообще не слышала ни звука. Что она не слышит даже шагов. Другими словами, несмотря на то, что Касугай-сан ушла, сэнсэй не сделала ни шагу. Зачем сенсею оставаться на том же месте, если ей там нечего делать?

Почему.

— Не пора ли показать себя?

Сэнсэй закричала достаточно громко, чтобы до меня донесся звук, несмотря на то, что я больше не прикладывал ухо к двери. Коута-сан, казалось, была удивлена этим громким голосом и не могла не отшатнуться от двери.

—Знаешь, твоя мужественность терпит неудачу, бегая и прячась.

—Кажется, я уже слышала это раньше.

— сказала Коута-сан саркастическим тоном и посмотрела на меня. Я отвел взгляд, смущенный тем, что она узнала, откуда я взял свои реплики.

Нас заметили... не так ли? Значит, сэнсэй увидела, что мы там. Она знала, что мы по другую сторону двери, и продолжала так разговаривать с Касугай-сан. — нет, этого не может быть. Сэнсэй не была настолько сверхчеловеком, чтобы видеть нас через стальную дверь. По крайней мере, три года назад такого не было.

—Не выходишь? Как мне заблагорассудится. Я только должна позвонить Профессору. Он придёт быстро, понимаете? Он появится быстро, как мотоцикл, знаете? И это проблема даже для моего ученика, понимаете?

Коута-сан спросила меня глазами: "Что нам делать?" Я не мог вечно отводить глаза, поэтому неохотно ответил: «Ничего не поделаешь…». Черт, я был дураком, когда думал, что мне хоть на мгновение повезет в жизни.

— Коута-сан, пожалуйста, вернись к Нео-сану.

—Вы собираетесь туда?— Коута-сан нахмурила брови. — Я действительно не могу думать, что с тобой все будет в порядке.

—Мы уже больше не в безопасности.

Это был второй раз, когда я говорил эту фразу Коуте-сану. Казалось, мы становились все менее и менее безопасными с экспоненциальной скоростью.

—Десять! Девять! Восемь! Семь!

Сэнсэй начал громко считать. Там было так громко, что это было похоже на обратный отсчет тысячелетия. Я тоже задавался этим вопросом, когда был за границей, но какие голосовые связки были у этого сенсея? Как насчет того, чтобы перерезать твою чертову глотку?

—Шесть! Пять! Четыре! Три!

— Коута-сан, если я не вернусь в течение тридцати минут…

— Понятно, — кивнула Коута-сан, не дав мне договорить. — Однако я не могу ничего гарантировать, потому что это означает, что наш контракт будет нарушен. Лично меня не волнует, будет ли мой контракт с Кунагисой-сан, но я все равно продолжу и обещаю.

—Это правда. Прелесть контрактов в том, что их можно разорвать без каких-либо последствий.

—Довольно резко.

Затем Коута-сан протянула мне нож и спросила: «Ты знаешь, как им пользоваться?»

—Да. Я использовал его однажды раньше.

—Это непревзойденно. Тогда прощайте.

После того, как я взял нож, Коута-сан быстро побежала вверх по лестнице. Как только я убедился, что ее больше не видно, я вставил нож в замочную скважину, а затем встряхнул ее дважды, трижды. Звук открываемого замка.

Я потянул за ручку и вышел на другую сторону.

—Два! Один! Ноль!

—Почему ты продолжаешь после нуля?

—Ого.

Кокороми-сэнсэй посмотрела на меня, а затем умолкла.

—... хах. Ты действительно здесь?  Кокороми-сэнсэй удивлена.

—.....— решила, что это блеф, мерзавка. — Привет, сэнсэй.

—Здравствуйте... да, если подумать, мы не встречались наедине с той больничной палаты, а, мой студент?

Сэнсэй приподнял оправу ее очков одной рукой, а затем озорно ухмыльнулся. Или, вернее, не совсем озорно, а скорее злобно, а может быть, у кошки, играющей с мышкой, было бы такое выражение, такое лицо.

Вероятно, это было выражение, которое разрешалось только девочкам, достигшим половой зрелости.

Например, Кунагиса Томо.

—..... хахах — начала громко смеяться сэнсэй, очевидно, не в силах больше сдерживать смех. —Хах-ха-ха! Ха-ха-ха-ха............... ха-ха-ха! Потрясающе. Ты. Действительно, потрясающе. Твое тело, знаешь, очень интересное. Было бы лучше, если бы ты был чуть-чуть умнее… или, может быть, чуть-чуть глупее.

— Сэнсэй, пожалуйста.

—Хм?— сэнсэй склонила голову набок. —… в коей-то веки ты довольно откровенен. Кокороми-сэнсэй удивлена во второй раз.

— Не могли бы вы промолчать о том, что видели меня?

— Ага, конечно, — быстро кивнула сэнсэй. — Знаешь, не будь таким холодным. Это между нами двумя, не так ли?

—..........

Я должен был быть осторожен со словами сенсея. Обычно человек чувствовал бы облегчение. Обычно человек успокаивался и говорил «большое спасибо!». Даже у меня есть такой этикет. Возможно, следует плакать от плотности проявленной любви. Однако мы говорим не о ком ином, как о Миёши Кокороми-сенсее. Я не настолько мягок, чтобы думать, что такая парадигма здесь имеет значение.

—Один…

Ни капли не заботясь о том, как я отреагирую на ее ответ, сэнсэй громко заговорила сама с собой. Она скрестила руки на груди и позировала, как бы в глубоком раздумье, и иногда поглядывала на меня.

—..... нет, двое. Ага, небольшой экипаж из двух человек.

—.....?

—Было бы идеально, если бы у тебя было трое... но это было бы много. Ты бы не был здесь в таком состоянии, если бы с тобой было трое, да слишком много - это отдельная проблема...

— О чем ты говоришь, сэнсэй?

—Уня-ня. Что ты имеешь в виду, мне было интересно, сколько помощников у Ии-чан в этом здании, конечно, ты знаешь, — сэнсэй взмахнула запястьями и сложила пальцы таким образом, что тень должна была принять форму лисы. — По крайней мере, один человек, который поможет открыть клетку. Не может быть Касугай-чан… так что интересно, кто. Но этого недостаточно… должно быть двое.

—..... Я хочу сказать, что отличная работа сыщика, но вы абсолютно не правы, сэнсэй —  смело ответил я. — Я все делал сам. Вообще-то я эспер.

—Такого раньше не слышала.

—Сэнсэй — первый человек, которому я рассказал об этом. Пожалуйста, держите это в секрете, хорошо?

—Ну, что угодно. На этот раз я не буду спрашивать о вещах, которые ты предпочел бы не говорить.

Затем Сэнсэй повернулась ко мне спиной и пошла. Похоже, мне не удалось ее обмануть. Она прошла шагов пять, потом остановилась и сказала: «Пошли».

— Ты пришел посмотреть на труп Утсуриги-сана, мой ученик?

—.....

—О, перестань быть таким осторожным. Не то чтобы мы не знали друг друга.

—Если бы я не знал вас, я бы не был так осторожен…

—Парень, ты иногда говоришь самые ужасные вещи, знаешь, хахах.

Отмахнувшись от моего сарказма, Сэнсэй ничуть не сбавила темпа. Тем не менее, она была ниже, и, следовательно, ее темп был короче, поэтому, несмотря на мои колебания, расстояние между нами осталось прежним. Кокороми-сэнсэй была достаточно маленького роста, чтобы ровняться с Кунагисой плечом к плечу, и если бы она стояла рядом с Судзунаши-сан, то это был бы не столько взрослый и ребенок, сколько великан и карлик. Ну, не то чтобы это сейчас имело какое-то значение.

Плакат рядом с комнатой сэнсэй остановилась перед надписью — НОМЕР 7 ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ КОМНАТА— заглавными буквами (и было написано ужасно плохим почерком, сочетание которого заставляло думать, что это написал ученик начальной школы, но это было ясно написано от сенсея). И тут она повернулась ко мне, сказав…

—Во-первых, в чем гениальность, мой ученик?

—... сложный вопрос. Хм, чтобы ответить на него, нам нужно сначала дать определение слову гений.

— Что ты, Декарт? — сказал сэнсэй, философски изображая натурала. — И это действительно такой сложный вопрос? У него просто сложный ответ, да?

—Я слышал эту строчку много раз.

—Именно. И когда дело доходит до этого, мы говорим о максимальном количестве максимальной удачи, да? Талант - это не то, что взращивается, а то, с чем ты рождаешься - это сказала Фройляйн Лав(Fräulein Loveно это довольно прямолинейно, тебе не кажется? Вероятно, это имеет большой смысл как любовница Кунагисы Томо, — а затем сэнсэй прищурилась. — ... хахах. Это та, о которой ты говорил все время, когда мы были там в школе, да? Ну, в любом случае, мы не о тебе говорим. Так что ты ответишь?

—Я не знаю ответа на этот вопрос, — ответил я, не отвечая на вопрос сенсея, не понимая, что она имеет в виду. — Гений просто относится к умным людям или, может быть, опытным людям, не так ли? Я думаю, что этого достаточно с точки зрения широких масс.

—С точки зрения населения в целом?

—Если вы обидитесь на это, то я могу перефразировать это с нормальной точки зрения. Во-первых, я не гений, поэтому независимо от того, как вы относите кого-то к гению, меня не касается.

— Тем не менее, для гения — неважно, Кунагиса-тян, Профессор, Уцуриги-сан или кто-то еще — для них это норма, так что я не думаю, что классификация гениев имеет какое-то значение.

— Сэнсэй, о чем вы?

—Бессыслица. Тип, который вы предпочитаете,— сэнсэй повернула ручку и толкнул дверь. - Что ж, добро пожаловать в мой замок.

Тускло, вернее, было совсем темно. Источников света не было, потому что не было окон. Сэнсэй вошла в комнату, не включая свет. Я не знал, где может быть переключатель, поэтому обратил внимание на то, куда я ступил, следуя за ней. Свет из прихожей, проскользнувший в дверной проем, был моей единственной надеждой, но из-за какого-то механизма (а может быть, это была просто мера безопасности) дверь автоматически закрылась, и комната погрузилась в полную темноту. Все, даже я сам, растаяло до черноты.

—Эй, сэнсэй? Сэнсэй? Где вы?

Ответа не последовало. Но присутствие было. Недалеко от меня сэнсэй затаила дыхание. Я не знал, почему — хотя, зная сенсея, которого я знаю, это было бы из вредности, — но сэнсэй явно не была заинтересована в ответе.

Я пытался продвигаться вперед, используя свою интуицию, но моя интуиция, конечно, притупляется, когда дело доходит до чего-то, кроме плохого предчувствия, поэтому через три шага я наткнулся на кое-что. По его высоте я мог сделать вывод, что это должен быть стол или что-то в этом роде, но казалось, что он не поддерживается ножками, а скорее установлен. В таком случае это был операционный стол или...

Я решил поискать в верхней части стола, и мои руки коснулись чего-то, что казалось мягким и твердым одновременно. Никакой липкости не было, но было похоже на желе. Что бы это могло быть? Это странно теплое..... ах, теперь я могу догадаться.

Не совсем совпало с моим предположением, но в этот момент включился потолочный свет. Сэнсэй включил свет. И тут, как я и ожидал, передо мной оказался большой стол для вскрытия, а на нем, под моей рукой, лежало обнаженное тело Уцуриги. Нет, он лежал лицом вверх, так что говорить, что он сидел, неправильно, но сейчас никто не будет придираться к формулировкам.

—..........

Тело Уцуриги, по-видимому, руками сенсея, было до некоторой степени восстановлено. Разрезанная грудь и живот были зашиты, открытый рот был принудительно закрыт, и шрамы внутри рта больше не были видны. Казалось, что глазницы и веки нельзя починить, так как их просто оставляли открытыми, что придавало ему очень жуткий вид. По сравнению с этим бесстрастным экспрессом жуткость от отсутствия рук казалась ничем.

Ладно, ладно. Его уже нельзя было спутать с веселым Уцуриги. Не осталось ни одного сходства.

—Могу только сказать, что от тебя следует ожидать, что ты не будешь кричать даже чуть-чуть, — сказала сэнсэй, который в какой-то момент встала позади меня, когда она подошла ближе. — Ты такой милый, но такой несимпатичный, если ты понимаешь, о чем я.

— И у тебя все еще довольно плохой вкус, сэнсэй, - я убрал руку с тела Уцуриги и повернулся к сэнсэю. — Какой смысл был в этом?

—Никакого смысла. Просто действие. Ко всему...

— Перестаньте уклоняться от вопроса. Я вас совсем не понимаю.

— Другими словами, заводной апельсин.

—Это имеет еще меньше смысла.

—С точки зрения обычных людей, мы бы назвали это метафорой, мой ученик, — сэнсэй наполовину обошла стол для вскрытия и встала напротив меня. —Или, я полагаю, меньше метафора и больше метафора?

—Они одинаковые.

—Хмммм. Но страсть совершенно другая, — бессмысленно продолжала сэнсэй. — Другими словами, вопрос предположений. Что еще более важно, пришло время для внеклассной лекции. Лекции по вскрытию Кокороми-сенсея. Урок начинается, урок начинается. Ну, тогда, мой ученик, скажи мне, что ты думаешь о это тело Уцуриги Гайсукэ.

—Хм. Действительно. Судя по нему, да, он совершенно мёртв.

—Я терплю неудачу.— Как и ожидалось, Профессор вскрытия был резок в своей оценке. — Тогда давайте изменим вопрос для этого плохо сложенного нашего студента. По-вашему мнению, что, было причиной смерти?—

—Шок от потери крови, верно? Сэнсэй, это то, что вы сказали.

— Но тогда это было неправильно, — сказала сэнсэй, постукивая по виску Уцуриги. — Причиной смерти стало разрушение головного мозга.

—..... разрушение мозга? Что вы имеете в виду? Повреждение мозга?

—Нет. Повреждение мозга означает, что мозг получил удар извне, и эта сила повреждает мозг. Смотри, вот где ножницы застряли в глазах, да?

А потом сэнсэй сделала пальцами знак мира, и вы можете себе представить, воткнула два пальца в глазницы Уцуриги. Разве у этого человека нет никакого подобия уважения или сочувствия к мертвым? Ну, нет, когда я так выразился.

—Это было довольно глубоко. Помните, что оно застряло полностью? Лезвие пронзило мозг и достигло черепа.

—Ну, я мог бы многое сказать, учитывая, насколько глубокими были ножницы, но, сэнсэй, это... не означает ли это, что существует вероятность того, что Уцуриги проткнули глаза ножницами, когда он был жив, а не после того, как он был мертв??

— Не просто возможность. Повреждения глаз и мозга, вызванные ножницами, были самыми старыми ранами. Ножницы проткнули, а затем немного покрутили ими. Десять, а не пять секунд, может быть.

Этот разговор причинил мне боль.

—Разрезанный живот, сломанные ноги и вывалившиеся кишки - все это произошло после смерти. Ты можешь так много рассказать из-за проблем с реакциями живых тел, да?

—  Разве вы не помните, что человеческая анатомия была одним из моих худших предметов? Я не смотрел ни на сенсея, ни на Уцуриги, когда говорил. — И знаете, учитывая, насколько сильно было разбито это тело… за смыслом не может быть большого смысла.

— Тогда зачем ты пришел сюда?

—Я ищу вдохновения, потому что я похож на Гудини. О, нет, это был тип электрического стула?

—О, да, верно. Тогда, я думаю, этот добрый сэнсэй объяснит тебе это. Я перестану задавать вопросы на некоторое время, а вместо этого приму вопросы.

И снова мне пришлось собраться, когда я услышал эти слова. Что она замышляла? Что она планировала? Было ясно, что она что-то замышляет и что-то замышляет, но я не мог просто вечно держать себя начеку. В этой комнате, освещенной только рукотворным светом, может показаться, что время остановилось, но даже сейчас оно шло своим чередом.

Осталось три часа и десять минут.

—— когда был убит Уцуриги-сан?

—Сегодня ровно в час ночи, — тут же ответил сэнсэй.

—Уверены ли вы?

—Моя интуиция никогда не ошибается.

Так что это внутреннее чувство.

— Если оставить в стороне шутку о кишках, будет около часа. Примерно тогда, когда ты и Касугай-чан встретились.

Другими словами, это означает, что Касугай-сан не могли совершить преступление. Потому что никто, кроме меня, не стал свидетелем. То, что у Касугай-сан, единственного зарегистрированного человека, покинувшего отделение (несмотря на короткий срок), теперь есть алиби, меня не устраивает.

— Надеюсь, ты не лжешь? Это не просто так надо мной подшутить?

—Разве я похожа на человека, который делает это?

— Я должен отвечать на этот вопрос? И, сэнсэй, даже если это не шутка, есть шанс, что Профессор приказал тебе говорить такие вещи.

—Профессор, эх... ты довольно подозреваешь. Ну, как бы то ни было, — это все, что сказал сэнсэй относительно моих подозрений, не подтверждая и не опровергая. — В любом случае, это все на время смерти… но, знаешь, есть что-то странное.

— Что-то странное?

—Грудь и живот были разрезаны сразу после того, как проткнули глаза и уничтожили мозг. Вот почему было так много крови… но руки.

Сэнсэй хлопнул по обрубкам рук. Этот человек совершает жестокие поступки.

—Руки были отрезаны через несколько часов. Распятие, другими словами, когда были пронзены горло и ноги, произошло еще позже.

—.....? Так что насчет этого?

—Странно, не правда ли? Нет причин ждать несколько часов, прежде чем отрезать руки, а затем распять. Просто сделай это после того, как убьешь их. Но есть временная задержка. Тогда это означало бы, что мистер Подозреваемый простоял на месте преступления несколько часов без всякой причины? Почему?

—Почему.....

Я бы не знал причины этого. Более того, я не мог знать, было ли это вообще проблемой с самого начала. Только потому, что между убийством и отрезанием рук прошло какое-то время, и притом всего несколько часов, не обязательно заслуживает скептицизма, не так ли?

—Возможно, просто потребовалось некоторое время, чтобы уничтожить другие части? Говоря об этом, лично меня больше беспокоила бы причина, по которой разрезали живот и отрезали руки, а затем распяли тело. Разве это не важнее времени?"

—Нет причин. Просто действие. 

Сэнсэй повторила ту же строчку, что и раньше. — Проблема в том, что у тебя может быть причина и ты можешь оправдать что угодно, знаешь ли. Если у тебя есть причина, это не значит, что ты не будешь наказан. Просто если ты совершишь преступление без причины, наказание будет больше. ты хочешь пойти туда, вопрос в том, почему его вообще убили, да?

—Почему человек убивает человека..... действительно, я не могу придумать причину, по которой Уцуриги должен быть убит...

—Разве я не говорила тебе на уроке? Люди убивают друг друга из-за выгодных результатов или из-за фундаментальных желаний, оба оправданных чувства по-своему, ты знаешь.

—Ах, Фатанус.

— Фанатос, идиот. Фатанус, о каком столбняке ты говоришь, а?

Фанатос...

—Иностранные слова трудно запомнить...

Фанатос, о котором говорил сэнсэй, в данном случае можно грубо объяснить так: я хочу умереть один раз, но я не хочу умирать, поэтому я заставлю умереть кого-то другого, что указывает (очень грубо) на примитивную фундаментальную мысль, разделяемую не обязательно только людьми, но всеми живыми существами. Однако я не мог представить, чтобы этот случай соответствовал этому.

Например, некоторые говорят, что разрушение тела, выражающееся в расчленении трупа, проистекает из желания контролировать жертву. Случай в предыдущем месяце был таким. Умение ранить, расчленить, а потом и изуродовать беспомощную жертву. Есть несколько других ситуаций, которые дают вам такой большой контроль над другим человеком. Можно сказать, что распятие Уцуриги, и это при условии, что подозреваемый оказался типом, который верен своим желаниям, что уничтожение трупа Уцуриги до такой степени проистекает из такой эмоции.

—..... но даже в этом случае есть что-то странное, не так ли, сэнсэй?

—Хм? Что?

— Оставим отсечение в стороне. Отрезание рук и отсрочка тоже могут быть поставлены на стол. Я не знаю причины. Но есть еще большая тайна. Куда подозреваемый взял отрезанные руки?

— верно, это.

Хорошо подмечено, казалось, хотела сказать сэнсэй, улыбаясь.

Рук Уцуги-сана на месте преступления не было — я имею в виду весь седьмой район. Ни правой, ни левой руки. В отличие от глаз, живота или чего-то еще, они не были просто повреждены. Их забрали. Не могу сказать «Нет причин, только действие».

—..........

Я слушал слова сенсея, глядя на обрубки рук Уцуриги. Открытое мясо уже стало красновато-черным. Возможно, об этом позаботился сэнсэй, но кровь смыли, а территорию очистили, но зрелище все равно было гротескным.

—Почему они убрали такие тяжелые конечности...?

— Как насчет того, чтобы попробовать романтическую догадку? — сэнсэй подняла указательный палец вверх. — Уцуриги-сан обладал способностями компьютерного системного администратора мирового уровня. Подозреваемый позавидовал этому таланту и убил Уцуриги-сана. Зависть — мотив для множества преступлений, да? Желание причинить вред другим людям проистекает из тревоги за других людей — Превосходство, понимаешь... или, может быть, подтверждение твоей собственной неполноценности. Но знаешь, переверни зависть и получишь поклонение. Подозреваемый восхищался Уцуриги-саном и уважал его способности. Итак.

—Значит, они взяли оружие в качестве сувениров? Мы не говорим о Венере Милосской, — отмахнулся я от странной теории сенсея. - Давай подумаем серьезнее, сэнсэй.

—Я не та, кто должна думать, это вы, не так ли? Это все не имеет ко мне никакого отношения.

Это звучало по-детски, но это было правдой.

Я смирился с тем, что велено, и подумал. Причина... причина, по которой нужно было отрубить руки, а потом забрать их, причина...

—Первая мысль, которая приходит на ум, — это фетишизм.

—Я ничем не отличаюсь.

Это правда.

Я попытался думать немного серьезнее.

Есть бесконечные возможности, когда дело доходит до того, чтобы убрать оружие, или если не бесконечные, то, по крайней мере, близкие к этому. Охватить их все возможно для Кунагисы, но не для меня. И к тому же, повторяться еще раз, у меня не было времени. Тогда я не могу не думать смутно. Другими словами, как в героическом, логическом детективном романе, давайте начнем с предположения, что это напрямую связано с идентификацией подозреваемого. Что была необходимость убрать оружие, либо не оставлять оружие на месте преступления.

—Судя по тому, как он умер — я полагаю, это был трупное окоченение.

Трупный спазм - это разновидность трупного окоченения. Обычно это следует за насильственной смертью. Например, есть фраза "отчаянные времена требуют отчаянных мер", но это разновидность трупного окоченения, которая выражает эту фразу буквально. Прямо перед смертью, если кто-то испытывает ужасно сильную и разрушительную боль, мертвые сжимают все, что у них в руке, с пугающей силой. Это уподобляется телу, удаляющему все ограничители, поэтому оно обладает достаточной силой, чтобы деформировать даже железную монету.

Что касается того, почему это имеет значение, если жертва умрет таким образом, становится чрезвычайно трудно ослабить хватку. В результате человеку с далеко не идеальной силой может быть трудно ослабить хватку, оторвать пальцы даже с помощью гаечного ключа или лома.

Например, удушение.

Когда жертву душит (другими словами, ее собираются жестоко убить), жертва может подсознательно вырвать, а затем схватиться за пуговицу на рубашке убийцы. Это может стать неоспоримым доказательством. Это потому, что это результат трупного спазма, а не простого трупного окоченения. Что бы ни было в руке жертвы, 100%, нет, 200% будет получено во время преступления.

Другими словами, для прокурора это становится чрезвычайно ценным доказательством, но, с другой стороны, оно становится чрезвычайно разрушительным доказательством. Его необходимо устранить любой ценой.

Даже если это означает отрубание рук.

—Ну, это произошло раньше… Дело Ла Бенсинга или что-то в этом роде? Не то чтобы я знал.

—Я тоже не знаю подробностей... но в таком случае, кажется, было бы проще отрубить руки, чем пытаться разжать пальцы?

—Но в таком случае ты бы просто отрезал запястья. Нет необходимости отрезать всю руку.

—Может быть, это было для того, чтобы ввести в заблуждение? Это было бы совершенно очевидно, если бы были отрезаны только запястья. Особенно учитывая, что причиной смерти был мозг, разрушенный в результате удара ножом. Это подходящее условие для трупного спазма. И если бы, например, у них в руке была пуговица лабораторного халата...

Достаточно было бы отрубить руки. Или, возможно, даже если бы они не были трупным спазмом, если бы Уцуриги оставил в его руках ценные улики. Тогда у подозреваемого возникнет необходимость забрать оружие.

Этот распятый стиль Джека Потрошителя, возможно, был просто отвлекающим маневром людей от ненормального состояния, когда им отрезали руки. Спрятать дерево в лесу. Скрыть лес в полесье. Может ли это быть не так?

—Понятно. Это имело бы смысл для этого ритуального письма кровью, да? Просто бессмысленный блеф. Это не имеет смысла, понимаете? Вы просто наблюдаете,『Мёртвая синева』!!, было ли это?

—..........

Хм. Может быть, сэнсэй не знает, что Dead Blue относится к Кунагисе Томо? Ясно, тогда это означает, что Уцуриги обращается к Кунагисе только так, когда говорит с ней напрямую, так что это не так уж и странно. Хотя термин Кластер кажется известным.

—Даже если так, знаешь ли, — Кокороми-сэнсэй, похоже, сменила тему. — Ты только что сказал «лабораторный халат»? Означает ли этот пример, что ты включил меня в число подозреваемых в убийстве Уцуриги-сана?

—...... да.

—Знаешь, ты никогда не меняешься в этих вещах. Может быть, правда в том, что Кунагиса-чан или Судзунаши-сан, одна из этих двух подозревается, понимаешь? ..... эй, не смотри на меня так. Страшно. Кокомин напуган.

Кто такой Кокомин? Я не знаю такого человека.

— Ты хочешь сказать, что я мягко отношусь к друзьям?

—Ты хочешь сказать, что нет? Тебя там сильно избили из-за этого, понимаешь. Ты никогда не учишься? Ты никогда не устаешь?

—Вернее, это просто моя ситуация. Сейчас я действую, чтобы помочь Кунагисе, поэтому, если бы я заподозрил Кунагису, ничего бы не началось.

—Неужели ты имеешь в виду, что это просто не закончится, вместо того, чтобы никогда не начинаться? Если ты просто хочешь что-то закончить, это довольно просто, — саркастически сказал сэнсэй. — Знаешь, чтобы было бы, что если бы Кунагиса-чан была подозреваемой — если бы рассуждения Профессора были верны, что бы ты сделал?

—Я даже не хочу об этом думать.

—Но в конце концов ты должен подумать об этом,— настаивал сэнсэй. — Если ты думаешь, что твои смутные отношения будут длиться вечно, ты ошибаешься.

—Я ценю ваше беспокойство от всего сердца, Кокороми-сэнсэй. Несмотря на это, вы все еще в этом отношении.

—Хм? Что ты имеешь в виду?

—Эта привычка разговаривать с людьми так, словно ты знаешь о них все.

—В сотни и тысячи раз лучше, чем вести себя так, как будто ты не знаешь себя, как некто определенный.

Естественно, мы с сенсеем уставились друг на друга. Искры летели, между нами был расчлененный труп Утсуриги Гайсукэ. Не нужно было указывать, кто потерял этот пристальный взгляд, потому что без всякого удивления это был я. Я отвел взгляд от сенсея и тихо сказал: «Прошу прощения. Я был груб.

 Я приму это предупреждение совершенно прямо. Да, я тоже не думаю, что смогу навсегда остаться с Кунагисой.»

—Ха. Наверное. Вот такой ты парень. Ты видишь приближающееся разрушение издалека, но тебе все равно не хочется сходить с дороги, да?

—Это не что-то такое крутое. Другими словами, моя голова — нет, моя душа немая.

—Душа — ихихи, твой Магокоро?

П.П.   Магокоро - принцип, известный в Японии, связанный, в частности, с происхождением страны Ямато. Каждый человек, при рождении обладает "истинным сердцем", "магокоро" (термин "магококоро" сам по себе является почти звукоподражанием, поскольку кокоро, сердце, выражает эти "удары сердца"), древняя японская литература является наиболее верным выражением. Поэзия, описывающая колеблющиеся чувства глубоко внутри человеческого сердца, одновременно женственна и хрупка.

—..........

—Понятно. Я поняла. Я чувствую, что в чем-то нет необходимости, но, наверное, так оно и есть. Хорошо, тогда..... знаешь, тогда мне пора идти. Профессор позвонил мне. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Не волнуйся, я не сдам. Бай-бай ки~н.

А потом сэнсэй встала напротив меня, обошла стол для вскрытия, а затем попыталась проскользнуть прямо мимо меня. Я схватился за рукав огромного лабораторного халата и остановил сэнсэя на месте.

—..... что? Чего ты хочешь?

—..........

—Если у тебя ничего нет, я бы хотела, чтобы ты отпустил меня и позволил мне уйти со стилем.

—Сэнсэй... каковы ваши мотивы? — сказал я низким тоном, не оборачиваясь, оставаясь спиной к сенсею.— Почему вы мне помогаете? Нет… во-первых, почему сэнсэй покинул систему ER3, чтобы работать в этом исследовательском центре?

— Ты не можешь мне доверять?

—Честно говоря, я не могу. Я вообще не могу доверять сенсею, — продолжил я без каких-либо эмоций. —В этом мире нет ни малейшей причины для сенсея помогать мне, несмотря на риск для себя, рисковать тем, что его вышвырнут из этого исследовательского центра, ради входа в который сэнсэй оставил систему ER3.

—Я не скажу, — сэнсэй, казалось, немного рассмеялась. — Не заставляй меня говорить так, будто у меня лед вместо крови

—По крайней мере, я думаю, что вы достаточно свободолюбивы и эгоцентричны.

—Понятно, — снова легко рассмеялась сэнсэй. — Это очень плохо. Но знаешь, извини, что подвела тебя, но это довольно просто. У меня больше нет причин оставаться здесь. Потому что Уцуриги Гайсукэ был убит.

—.....? Что вы имеете в виду?

—Именно то, что я сказала. Профессор сказал то же самое, не так ли? Уцуриги-сана убили, так что все кончено. Это действительно правда. И Миеси Кокороми не настолько скучно, чтобы торчать в месте, которое предназначено для…

—Но Профессор, кажется, не думает, что все кончено. Он, кажется, намерен начать сначала — или, скорее, продолжить.

—Ага, используя Кунагиса Томо, — сказала сэнсэй. —Но ты не думаешь? Это абсурд, ты не думаешь? Это просто отчаянная замена. Просто замена, чтобы заполнить пробел. Я имею в виду, я согласна, что Кунагиса Томо — лучший образец, чем Уцуриги Гайсукэ.

—..........

—Но это глупая идея, которая может сделать врага из твоих сторонников. Я не знаю, что он делает. Профессор хочет вести переговоры с Kunagisa Syndicate, но они не та организация, которая будет слушать, ты знаешь —Такого рода синдикат - это то, что ты хочешь поддержать, а не перед тобой. Профессор должен знать. Профессор должен знать это лучше всех. Но Шадоу Кёичиро пал так далеко, что даже не помнит этого..... Я не настолько хороший человек, чтобы торчать на тонущем корабле. По крайней мере, насчет меня ты прав.

— И тогда ты хочешь заслужить мою благосклонность, попытавшись наладить прямые отношения с Кунагисой Томо?

Сэнсэй не ответила. Я принял этот молчаливый ответ и отпустил рукав лабораторного халата. Тем не менее, сэнсэй ничего не сказала. Я ничего не сказал. Никто ничего не сказал.

Звук открывающегося замка, а затем через некоторое время закрывающийся замок.

А потом тишина.

В анатомической комнате остались только труп Уцуриги и я.

—..... такая бессмыслица, ты не согласен, Уцуги-сан?

Я говорил с Уцуриги.

Удивительно, но он не ответил.