Онлайн чтение книги Бурятские волшебные сказки
10. СТАРИК ТАРЯША

Старик Таряша ( Таряаша убгэн ). Ср AT 875 А. Записал С.П. Балдаев в 1936 г. oт М. Елановой в колхозе "Красный Нельхай" Аларского р-на Иркутской обл. - РО БИОН инв № 1271. с 1-8. Публ. [5, с 201-213]. Перевод Ц.А. Дугар-Нимаева.

Вар: Старик Таряша ( Таряаша убгэн ) [3, с 371-378].

1 В давнее время, говорят, жил старик Таряша, семидесяти трех лет. Имел он жену Гугэр и сына Гун. Однажды утром, сидя за чаем, старик говорит своей жене Гугэр:

- Сны мои стали путаными, видно, жизнь подходит к концу. Когда я был молодым, не был еще женат на тебе, по просьбе отца расставил на том берегу моря силки на зайцев. Когда я умру, пошли сына Гуна проверить их

Спустя некоторое время старик Таряша умер. Его жена Гугэр с сыном Гуном собрали всех своих родных и близких и похоронили старика Таряшу .

2 Мать с сыном жили запасами, заготовленными стариком Таряшей.

Когда сын Гун Сэжэ подрос, мать смастерила из ветви кустарника лук, а из прутьев стрелы. Стал сын добывать зверей, тем и кормились.

Тем временем Гун Сэжэ возмужал. У него было румяное лицо, зубы с лопату - не мужчина, а сокровище, не мальчик, а муж. Не пропуская на север птиц, прилетевших с юга, а с севера прилетевших птиц, не пропуская на юг, сбивал их [метким] выстрелом. А мать все ругала сына.

3 Однажды за утренним чаем мать говорит сыну:

- Отец твой перед смертью сказал: "Давным-давно по просьбе отца своего на том берегу моря я расставил силки на зайцев. Должен был проверить их, но не успел до конца своей жизни. Передай [это] моему сыну, когда он станет настоящим мужчиной". Теперь, сын мой, стал ты мужчиной, руки твои могут завязывать тороки, а ноги можешь вдевать в стремена . Что отец твой с молодости до конца своей жизни не выполнил, тебе придется [сделать] - съездить и проверить.

Так сказала [она].

- Так и быть, - сказал Гун Сэжэ. После этого позвал одного красивого юношу из своего улуса и стали собираться. "В дальний путь сын мой собрался, длинные реки впереди", - решила мать и каждому из них отдала по бурдюку самого крепкого архи . На каждого коня навьючила еды.

4 Те парни все едут, едут и едут, все скачут, скачут и скачут. Вдруг догоняют их два человека. Один из них на гладком белом коне, в седле из блестящего серебра, в дэгэле из черного шелка, подпоясанном шелковым черным кушаком, в блестящих кожаных сапогах, с черными глазами и в очках. А у другого - конь ярко-рыжий, седло с красной отделкой, дэгэл из белого шелка, кушак из светлого шелка, лицо светлое, чуть смугловатое. При знакомстве, когда стали спрашивать кого как зовут, тот парень сказал:

- Я сын богатого торговца Гэлдэра, зовут меня Гэнэн Эрхэ.

Другой говорит:

- Я тот, кто стал другом в пути, кто стал советчиком в дороге, сын богача Шудая по имени Шумар.

5 - Далеко отправились, Гэнэн Эрхэ, сын богатого торговца Гэлдэра? - спрашивает Гун Сэжэ.

- Еду к Далай Баян-хану, который живет по ту сторону моря, договориться о свадьбе с его дочерью Дангир Шара-красавицей, живущей за семьюдесятью занавесями. А вы куда едете? - спросил Гэнэн Эрхэ.

- На ту сторону моря. Отец в молодости там расставил силки на зайцев, хочу их проверить, - ответил Гун Сэжэ.

- Какие же вы глупые, недогадливые! Едут проверять давным-давно расставленные силки на зайцев. Неужто за столько лет они не сгнили и не превратились в прах? - сказал Гэнэн Эрхэ.

6 - Мой семидесятитрехлетний отец перед смертью дал такой наказ, едем его выполнять. Позади нас дальняя дорога и длинные реки, мы устали, проголодались, давайте нацедим по чашке крови наших коней и выпьем , - предложил Гун Сэжэ.

- Какую глупость ты говоришь! - сказал Гэнэн Эрхэ.

Тем временем они добрались до берега моря. Гун Сэжэ - сын старика Таряши - предложил:

- Давайте море перейдем, пустив по одной стреле вверх, по одной вниз.

7 - Какую ты чепуху несешь - по одной стреле пустить вверх, по одной - вниз, - сказал Гэнэн Эрхэ, ударил коня кнутом и заскочил в море. Утопил все навьюченное, от удара морской волны он совсем было скрылся под водой, но его спас верный конь.

Сын старика Таряши Гун Сэжэ сказал:

- На земле нужен знающий местность, а на море - знающий воду.

Сказал он так, сам поехал вверх по берегу, а друга послал вниз по берегу, и, найдя брод, они спокойно переплыли море.

Поехали дальше и увидели многоэтажный белый дворец Далай Баян-хана. Сын старика Таряши Гун Сэжэ сказал:

8 - У этого хана левый глаз меньше, а правый - больше.

Тогда сын богатого торговца Гэлдэра разозлился на него:

- Еще не увидев человека, не зная, какой он из себя, не мели всякой чепухи только потому, что у тебя под носом болтливый рот!

Тем временем они подъехали к дворцу Далай Баян-хана. Далай Баян-хан пригласил сына богатого торговца Гэлдэра в высокий светлый дворец, а Гун Сэжэ вместе с двумя другими спутниками отправили на скотный двор.

Гэнэн Эрхэ сидел и блаженствовал: сидел он за белым серебряным столом и попивал чай, сидел за золотым столом и жажду свою утолял.

9 - Куда путь держите? - спрашивает Далай Баян-хан.

- Сам я еду дорогой жениха, а кушак мой предназначен для свата, - ответил Гэнэн Эрхэ.

- Крепость и мягкость железа узнают при ковке, а хорошее и дурное в чужом человеке узнают во время испытаний, - сказал [хан].

Про Гун Сэжу, сына старика Таряши, совсем забыли. Только красавица Дангир Шара, сидящая за семьюдесятью занавесями, умом поняла, разумом рассудила и решила накормить Гун Сэжу. Налила она в золотую чашу вкусного чаю, положила два сладких хлебца и семь кусочков сахару и сказала служанке Шэнэшхэн:

- Эту еду и питье отнеси на скотный двор, тем двум парням.

Подумав немного, добавила:

10 - Передавая эту еду, спроси: полны ли [водой] берега великого черного моря или [наполнены] наполовину? Видны ли на небе следы луны и солнца? На месте ли все семь небесных старцев или только их часть? Ведь вы проехали длинные реки, земные дали, в пути-дороге наверняка приметили?

По дороге служанка Шэгэшхэн отпила чаю из золотой чаши, съела один хлебец и из семи - один кусочек сахару. Передала [остальное] тому парню и сказала:

- Я бегом бежала к вам с едой, немного пролила, что-то, может, и выронила.

11 Гун Сэжэ спросил:

- Кто отправил тебя с этой едой и питьем?

- Красавица Дангир Шара.

Подавая еду-питье, она добавила:

- Велела спросить: полны ли [водой] берега великого черного моря или [наполнены] наполовину? Видны ли на небе следы луны и солнца, на месте ли все семь небесных старцев или только их часть?

12 Гун Сэжэ ответил:

- Скажи, что [вода] великого черного моря упала до середины своих берегов, скажи, что [из двух светил] небесных - луны и солнца - заметна только одна половина луны, скажи, что из небесных семи старцев нет одного.

Служанка Шэгэшхэн прибежала запыхавшись к красавице Дангир Шара и сказала:

- Говорит, что из небесных семи старцев нет одного, велел передать, что [из двух светил] небесных - луны и солнца - луны только половина осталась, а вода великого черного моря упала до середины [своих берегов].

Красавица Дангир Шара крепко отхлестала ее, приговаривая: "Зачем ты съела отправленную мной еду?"

13 Далай Баян-хан лишь назавтра вспомнил [о других гостях] и отправил служанку Шэгэшхэн.

- Иди на скотный двор и позови парня в нагольном тулупе и в сыромятных унтах.

Бегом побежала служанка Шэгэшхэн к скотному двору и, не заходя, крикнула:

- Парень в нагольном тулупе, в сыромятных унтах, выходи! Хан-отец требует к себе.

Сын старика Таряши Гун Сэжэ вышел со скотного двора и направился к хану. Заходит он в многоэтажный светлый дворец, приветствует так, как подобает приветствовать хана, здоровается так, как подобает здороваться с ханшей. Далай Баян-хан сидел и перебирал сандаловые четки.

14 - Откуда будешь и куда направился? По какому делу идешь?

- Я сын старика Таряши с северной стороны моря, зовут меня Гун Сэжэ. Сам я ехал дорогой жениха, и кушак мой предназначен для свата, - ответил Гун Сэжэ.

- Знал я в молодости Таряшу с северной стороны моря. Мы вместе бывали на облавной охоте. Был он на охоте метким, а в питье архи - сдержанным. На охоте, в двадцать пять лет, мы, гордые и молодые, с радостью обменялись своими кушаками. Вот теперь напоминают мне об этом сейчас, когда голова моя поседела, а ноги плохо стали ходить, - злится хан, вздуваются у него желваки. Бросил он в сторону свою золотую чашу, из которой пил густой чай. Сидел он молча некоторое время и потом опять заговорил:

- Говорят, крепость стали узнают при ковке, силу чужого человека узнают при испытаниях.

15 После этого сказал своему первому батору Улану:

- На третий день после рождения красавицы Дангир Шара я заколол трехгодовалого бычка. Вели принести и сварить сушеное мясо того бычка.

Под присмотром батора Улана сварили сушеное мясо трехгодовалого бычка. Когда мясо сварили, разложили его на десяти больших деревянных блюдах. Каждое блюдо еле-еле поднимали два человека. Поставили их [перед гостями]. Далай Баян-хан сказал:

16 - Ну, парни, на третий день после рождения красавицы Дангир Шара я заколол трехгодовалого бычка, и мясо его сушилось двадцать пять лет. Разделите это мясо поровну для моих подданных, чтобы каждому досталось по кусочку с большой палец - ни больше, ни меньше.

Сын богатого торговца Гэлдэра Гэнэн Эрхэ вынимает свой нож из золотых ножен, висевших на черном шелковом кушаке. А сын старика Таряши Гун Сэжэ вытаскивает свой нож с деревянным черенком из голенища сыромятных унтов. Потом немного поспорили - кому из них начинать первым.

17 Далай Баян-хан ударил в северный барабан, собрал свой народ, ударил в южный барабан, созвал много людей. А два здоровых парня сидят и переглядываются между собой. Сын старика Таряши Гун Сэжэ первым начал разрезать мясо: как проведет [ножом] - так и отрежет [кусок мяса], как надавит - так отсечет.

Сын богатого торговца Гэлдэра - Гэнэн Эрхэ - сказал:

- Ой, какое мягкое мясо! - и принялся разрезать: так пилил - острие ножа заблестело, а даже следа никакого не видно [на мясе]. "Что за странное мясо!" - злится он, вздуваются его желваки.

18 Стал ругать сына старика Таряши - Гун Сэжу, сидящего напротив его за блюдом:

- Ты заколдовал мой нож, вот этим же ножом проткну тебя насквозь.

Тогда первый батор Далай Баян-хана - Улан - сказал:

- Ты разве не слышал слова хана-отца? Крепость и мягкость стали узнают при ковке, хорошее и дурное в чужом человеке узнают при испытаниях. А что ты хотел? Раз ты сам парень плохой, то и нож у тебя тупой. Коль родился таким плохим парнем, то и носи тупой нож, - сказал он, схватил его и вытолкнул во двор.

Сын богатого торговца Гэлдэра - Гэнэн Эрхэ - от стыда и такого позора перед людьми пошел на скотный двор хана, чтобы удавиться своим черным шелковым кушаком.

19 Сын старика Таряши - Гун Сэжэ - разрезал мясо, сушившееся двадцать пять лет, на кусочки с большой палец и раздал всем, кто был там, не пропустив ни одного, не обделив никого - ни малого, ни большого.

Тогда богатый Далай-хан сказал:

- Первое испытание показало, что ты родился настоящим мужчиной, можешь исполнить задуманное, поймать подстреленное. Что покажешь при втором испытании, удалец? - улыбается, посмеивается он.

А потом говорит:

- Завтра с зарей встанешь и пойдешь прямо на запад. В западной пестрой тайге встретишь большого черного медведя . Узнаешь, сколько ему лет, и приведешь его.

20 Сын старика Таряши - Гун Сэжэ - не спит всю ночь, лежит, тревожится и печалится, как узнать, сколько лет таежному медведю и вернуться живым. В это время открывается дверь. Сильно удивляется сын старика Таряши, кто же может так поздно прийти. Когда кто-то подошел к нему [в темноте], он спросил:

- Кто это вошел?

- Я, живущая за семьюдесятью занавесями, дочь богатого Далай Баян-хана - Дангир Шара. В мешке принесла тебе еды на дорогу. Когда подойдешь к месту встречи с могучим медведем, поставь на оба плеча по круглому хлебу, тогда он скажет, сколько ему лет, - сказала дочь Далай Баян-хана - красавица Дангир Шара - и вышла.

21 Сильно удивляется Гун Сэжэ, разные мысли лезут ему в голову, ворочался-ворочался и уснул.

Наутро, с зарей он привел своего худого рыжего коня, накинул на него седло, украшенное драгоценными камнями, и отправился узнать, сколько лет могучему таежному медведю.

Подъехал к его берлоге, достал из кожаного мешка два круглых хлеба, поставил их на оба своих плеча. Потом стал у входа в берлогу и крикнул:

- Могучий медведь, скажи, сколько тебе лет от роду?

Вышел медведь, как увидел [Гун Сэжу], чуть с ума не сошел:

22 - Среди двуногих не видел трехголовых. Ай, бурхан , ай заяан ! Девяносто семь лет живу, но такого не видел, - сказал и забежал в свою темную берлогу. А Гун Сэжэ, сын старика Таряши, развернулся, ударил своего коня и прискакал обратно.

Зашел он в высокий светлый дворец Далай Баян-хана и сказал:

- Таежный медведь говорит, что ему девяносто семь лет.

Тогда Далай Баян-хан говорит:

- И во втором испытании исполнил задуманное, поймал подстреленное, показал всему люду-народу, что ты настоящим мужчиной родился. Третье испытание будет такое: многоэтажный мой дворец находится на берегу моря. Построй железный мост, чтобы я мог перейти море

23 Еще больше запечалился, задумался сын старика Таряши - Гун Сэжэ, как же ему построить железный мост через море. Когда настал вечер, лежит, не может уснуть, сильно беспокоится, все думает, как [выполнить задание].

Снова дочь Далай Баян-хана - красавица Дангир Шара - входит. Гун Сэжэ говорит ей:

- Отец твой велит построить железный мост через море. Как мне быть?

Тогда Дангир Шара подала ему черный шелковый платок и говорит:

- Выйдешь с платком [из дому], взмахнешь им три раза и попросишь с поклоном: "Раздвинься, черное море, появись, крепкий железный мост". Тогда протянется крепкий железный мост.

24 Наутро Гун Сэжэ встал с зарей, вышел на берег черного моря, взмахнул три раза черным шелковым платком Черное море раздвинулось, и вырос крепкий железный мост.

Далай Баян-хан вышел из своего многоэтажного дворца и говорит:

- Хотя ты в нагольном тулупе и сыромятных унтах, но [вижу], родился ты настоящим мужчиной. Нет слов, ты достоин стать зятем, а кушак твой предназначен для сватов.

Потом ударили в северный золотой барабан - собрали свой народ, ударили в южный серебряный барабан - созвали много людей. Горы мяса выносили, архи бочками выкатывали - и начали пир-гуляние справлять в честь прибытия милого суженого красавицы Дангир Шара, живущей за семьюдесятью занавесями.

25 И запировал люд-народ. Горами мяса перекидывались, веселились-гуляли они, в озерах архи купаясь, веселились-гуляли они. Девять дней пировали, на десятый кое-как разошлись.

Далай Баян-хан отдал дочери половину своего табуна, скота, половину своего золота и серебра, из подданных отправил с нею всех, кто пожелал Дочь с зятем в пути пускали [свой скот] пастись в долинах, из рек поили, так прибыли они домой.

Когда жена старика Таряши, седая Гугэр, издали заметила, что кто-то приближается, вышла из юрты, покрытой корой, стала вглядываться. Она не узнавала своего сына Гун Сэжу.

26 Дочь Далай Баян-хана - красавица Дангир Шара - три раза взмахнула черным шелковым платком - вырос светлый высокий дворец, в небеса упирающийся. Муж с женой вошли в этот дворец. Красавица Дангир Шара установила серебряный стол и накрыла разными сладостями; установила золотой стол и накрыла крепкими напитками, накрыла свой стол вкусной едой. Собрали гостей с ближних мест и устроили большой пир. Жена старика Таряши, седая Гугэр, не могла нарадоваться: стояла, не замечая, что стоит, сидела, не замечая, что сидит.