Онлайн чтение книги Черный Город Ciudad Negra
26

Пока профессор с задумчивым видом перелистывал ветхий дневник и рассматривал другие предметы, лежащие в ларце, пытаясь заметить что-нибудь такое, что ускользнуло от нашего внимания, мы с Касси, сидя, как и он, возле хижины Иака на потертой циновке из пальмовых листьев, рассказывали туземцу о том, что нам удалось выяснить о его предках и что привело дедушку в эти земли.

– Он был выдающимся человеком, – заявила Кассандра, когда мы закончили свой рассказ. – Тебе есть чем гордиться.

Туземец тихонько засмеялся.

– Гордиться? – с грустью переспросил он. – Чем я мочь гордиться? Я быть нечистый кровь, а не настоящий менкрагноти, и они… – он обвел рукой вокруг себя, – они не любить, когда я рядом. Поэтому я жить один. Они находить мой дедушка, когда он заблудиться в сельва. Он быть раненый и почти умирать от голод. Они решить взять мой дедушка в свой деревня как… – туземец посмотрел на небо, подыскивая в уме подходящее слово, – как талисман. И хотя годы позже он иметь жена, он быть пленник в этот племя до самый смерть. Мало время до его смерть родиться мой отец, который тоже быть нечистый кровь. Я никогда не мочь быть в совет старейшины, и, если я и женщина иметь дети, этот женщина потом жалеть, потому что мои дети тоже быть потомки от brancos люди, которые делать так много зло.

– Но это несправедливо! – возмутилась Кассандра. – Ты не отвечаешь за грехи белых людей.

– Такой есть закон у менкрагноти, – со смиренным видом произнес Иак.

– Но тогда… почему ты живешь здесь, если твои соплеменники так плохо к тебе относятся? – спросил я.

– А куда я мочь идти? Для менкрагноти я быть нечистый кровь, а для branco человек… для они я быть меньше, чем животное. Я работать годы на brancos люди в рудник возле Мараба, и это быть самые плохие годы в мой жизнь. Быть нечистый кровь среди менкрагноти плохо, но быть индеец среди brancos намного больше плохо.

В словах Иака чувствовалась горечь, и было невозможно придумать для него что-то утешительное или дать ему какой-либо совет. К сожалению, ситуация была именно такой, а потому нам троим не оставалось ничего, кроме как молча посочувствовать его горестям.

– Тогда, наверное, ты и научился говорить по-испански? – спросила у Иака Касси, решив переменить тему разговора.

– Да, я быть единственный из все рабочие, кто выучить за три годы язык. Другие рабочие придти из племя, который называться Боливия. Я хотеть также научиться читать, но… – Он пожал плечами. – А еще я там понять, что я никогда не смочь жить как branco человек и что лучше вернуться и жить с мой племя… хотя они не хотеть, чтобы я жить здесь.

– Ну и ладно, – сказал я. – По крайней мере шаман и совет племени, похоже, не очень сильно сердятся на тебя за то, что ты показал нам дневник своего дедушки.

Внук Джека Фосетта наполовину обернулся и посмотрел на меня огорченным взглядом.

– Они изгнать меня из деревня на один полный луна.

– Тебя, ты говоришь, изгнали из деревни? – негодующе переспросила Кассандра. – Это еще что за глупости?! Ты ведь не сделал ничего плохого!

– Я не послушаться совет и показал ларец, который принадлежать мой дедушка и который я показать раньше branca женщина, и это быть мой наказание.

– Не понимаю… – Кассандра в недоумении покачала головой. – Что плохого в том, что ты нам помогаешь?

– Они говорить, что, если вы идти искать тот женщина, вы тоже исчезнуть, и тогда придти другие люди искать вас.

– Но ведь если ты нам поможешь, нам будет легче разыскать этот Черный Город, и там мы встретим дочь профессора и остальных членов ее экспедиции, – возразила мексиканка.

Иак с мрачным видом покачал головой.

– Это есть то, что очень-очень боятся совет и шаман. Они боятся, что вы найти Черный Город. Они говорить, что в такой случай вы уже точно никогда не вернуться.

После такого категорического заявления мы трое погрузились в тревожное молчание.

– Ладно, – в конце концов сказал я, пожимая плечами, – в любом случае мне представляется маловероятным, что мы сможем найти этот Черный Город, город Z или как там еще его называют. У нас по-прежнему нет ни малейшего представления о том, в каком направлении нам следует идти, и от дневника Фосетта в этом вопросе нам толку очень мало. Так что, к сожалению, мы сейчас находимся там, где находились в самом начале, – констатировал я, скрещивая руки на груди.

Громкое покашливание, раздавшееся за моей спиной, заставило меня повернуться к профессору.

– Вообще-то, – сказал тот, глядя на нас с лукавой усмешкой поверх своих очков в роговой оправе, – это не совсем верно, потому что… потому что, как мне кажется, я знаю, где находится город Z.