Онлайн чтение книги Евгения, или Тайны французского двора
III. ОЛИМПИО АГУАДО

Трое подчиненных дона Карлоса, оказав последнюю услугу инфанту тем, что добыли ценные сведения о королевской армии, тем самым удивив и возмутив двор, решили во что бы то ни стало разыскать, спасти и защитить дочь Кортино.

Олимпио объявил своим друзьям, что не обретет покоя, пока не найдет Долорес. Когда они узнали, что бедная девушка бежала со старцем отцом, которого преследовали, то объявили, что готовы пройти по всему свету, чтобы отыскать их.

Дон Карлос и Кабрера были неприятно поражены известием, что трое храбрецов, оказавших им столько услуг, оставляют Испанию. Они даже предложили им почетные места и чины. Олимпио отверг все.

К тому же маркиз и Филиппо имели еще одну причину, почему покидали дона Карлоса. Они заявили инфанту, что выгода, представлявшаяся благодаря открытию планов христиносов, была карлистами постыдно упущена и что вожди были готовы скорее дать бал, нежели немедленно принять необходимые меры. Следствием этой постыдной беспечности было то, что карлисты понесли потери. Три друга и без того рисковали жизнью. Клод де Монтолон не скрывал от инфанта, что его дело будет проиграно. Слова маркиза скоро оправдались. Через несколько месяцев после отъезда друзей армия Кабрера потерпела поражение, дон Карлос бежал с семейством во Францию, войска его разошлись.

Маркиз был очень дальновидным; прежде он верил в дело кар-листов и ревностно защищал его; но когда узнал, что офицеры пьянствовали и кутили, в то время как он и его друзья подвергали опасности свою жизнь, он заключил, что дело проиграно.

Когда они переехали границу Испании и прибыли во Францию, Олимпио обернулся назад, чтобы в последний раз взглянуть на свое отечество; внутренний голос говорил ему, что он расстается с ним надолго. Филиппо был пасмурнее обыкновенного. Уж не мучила ли его совесть? Клод де Монтолон оглянулся назад и сказал:

— Бедная, прекрасная страна! Много крови прольется на твоей земле, пока ты достигнешь благополучия!

Вечером друзья приехали в один из пограничных городов и остановились ночевать в гостинице довольно грязного вида. Им прислуживал какой-то оборванный испанец, которого все звали Валентине Это был детина около двадцати лет, очень высокий и очень худой. Добродушное его лицо вместе с тем выражало лукавство. Он очень понравился Олимпио. Узнав, что Валентине круглый сирота и готов следовать за ними хоть на край света, Олимпио взял его на должность слуги. Валентино в скором времени уже пользовался доверием и любовью наших друзей, а Олимпио так полюбил его, что даже рассказал цель своего путешествия. Валентино был тронут его рассказом и вскоре доказал свою преданность.

Они прибыли в Байонну, чтобы оттуда проехать в Париж, справляясь повсюду о несчастном Кортино и его дочери. Но нигде не могли ничего сообщить о них, и Олимпио стал сомневаться, что найдет их во Франции.

Валентино старательно разыскивал и расспрашивал. Однажды, вечером он зашел в гостиницу. За одним из столиков сидели матросы, разговор их заинтересовал слугу Олимпио. Это были испанские моряки.

Они рассказывали, что на корабле «Паяро» вывозили контрабанду и что долгое время капитан благодаря своему промыслу зарабатывал значительные суммы денег, но несколько недель назад был захвачен крейсером. На вопрос, как это могло случиться, если «Паяро» всегда был готов идти в бой, один из матросов ответил, что это произошло оттого, что капитан «Паяро» взял на борт старика с молодой дочерью, которые бежали от правительства. Из-за них-то и захватили корабль.

Валентино стал прислушиваться и наконец вмешался в их разговор, предварительно велев подать на свои деньги вина. Последнее оказало свое действие, матросы разговорились и завели с ним приятельскую беседу.

Между тем Олимпио ждал своего слугу и уже начал думать, не сбежал ли он; впрочем, платье и ценные вещи были нетронуты. Клод и Филиппо были на стороне Валентино и защищали его перед Олимпио, который вскоре и сам убедился в своем напрасном подозрении. В полночь Валентино явился домой. Он был заметно навеселе.

— Ого, да ты, кажется, порядком набрался! — сказал Олимпио, встретив его. — Что с тобой случилось?

— Простите меня, дон Агуадо! Правда, что я немного пьян, но без этого мне нельзя было обойтись, — ответил Валентино и так лукаво улыбнулся, что господин его невольно засмеялся.

— Да были ли у тебя деньги на вино? — спросил он.

Вместо ответа Валентино вытащил из кармана кожаный кошелек и стал вертеть им во все стороны.

— В нем было как раз столько денег, чтобы угостить матросов и заставить их разговориться! Дон Агуадо, я теперь счастливейший человек в мире!

— Я это вижу, — ответил Олимпио.

— Я напал на след.

— На след? На чей же след?

— На след Кортино и его дочери!

— Ты пьян, Валентино! Ступай спать!

— Клянусь, что я говорю правду, хотя и выпил, но поверьте мне, благородный дон! Я счастливейший человек на свете. Цель ваша близка, я напал на след.

— Так говори же, где этот след?

— Точный, верный след, дон Агуадо! Один матрос видел их в Сантандере! Старику можно было дать лет шестьдесят, сеньорите — двадцать! Они искали корабль, на котором могли бы уехать из Испании!

— Ты говоришь правду, Валентино?

— Слушайте дальше, мой добрый господин! Вы увидите, что я счастливейший человек в мире! Сеньорита держала на руках ребенка!

— Ребенка! Значит, это не Долорес!

— Клянусь, что это была она! В Сантандере они сели на корабль «Паяро», чтобы избавиться от преследовании какого-то господина! Незнакомец купил другой корабль; и на следующий же день, вечером, «Паяро» снова вернулся в Сантандер; но на нем уже не было беглецов: этот господин пересадил их на свой корабль!

— Хорошо, Валентино! Все это очень может быть! Но какого это ребенка взяла с собой сеньорита?

— Я вам объясню это, только выслушайте меня! За бутылкой вина матрос рассказал мне все, что мне было нужно узнать. Незнакомец, купивший корабль, — герцог Медина.

— Черт возьми! — вскрикнул Олимпио. — Теперь твой рассказ начинает иметь связь! Герцог Медина! Рассказывай дальше!

— Я закончил свой рассказ! В Сантандере больше не слышали ни о корабле, ни о беглецах!

— Ты не спросил, куда отправился корабль?

— Матросы говорили, что он направился на северный берег Франции или в Англию!

Олимпио был сильно взволнован рассказом Валентине Он возбуждал в нем то надежду, то сомнение! Дон Агуадо разбудил своих друзей и передал им рассказ своего слуги.

Маркиз засомневался, что это были староста с дочерью; Филиппо же настоятельно требовал немедленно отправиться в дорогу и останавливаться во всех гаванях Франции, расспрашивая о старике и его дочери.

— Но что это за ребенок? — задумчиво проговорил Олимпио. — Старая крестьянка говорила мне, что их преследует не сам герцог Медина, а его управляющий!

— Это можно объяснить таким образом, — сказал маркиз. — Плут управляющий для большего успеха взял на себя имя и титул герцога. Но мне тоже кажется невероятным то обстоятельство, которое заставляет тебя сомневаться, Олимпио.

Клод был деликатен и убежден в невинности девушки, поэтому не хотел ни называть, ни выговаривать это обстоятельство, которое в нем породило сомнение.

— Не сомневайтесь, это, наверное, они! — сказал Филиппо. — Мы должны немедленно ехать на поиски, а то будет поздно!

Слова Филиппо произвели желаемое действие на его друзей. Олимпио был убежден, что староста и его дочь попали в руки того злодея герцога, и необходимо скорее вырвать их из его рук. Рассказ же о ребенке Олимпио приписал красноречию матросов.

Валентино очень обрадовался, когда ему сказали, что они немедленно отправляются в путь, он даже забыл о сне. Верный слуга проворно стал укладывать вещи и оседлал лошадей, распевая веселую песенку. Олимпио, который рассчитывался с хозяином, был очень обрадован преданностью слуги и предложил ему в награду несколько золотых, но Валентино отказался, взяв только деньги, потраченные им в таверне на угощение матросов, чтобы в другой раз было чем угостить нужных людей.

— Ты добрый, честный малый, — сказал Олимпио. Когда слуга подвел лошадей маркизу и Филиппо, те тоже начали благодарить его.

Через несколько минут друзья были уже в дороге. Ни в Нанте, ни в Бресте они не могли добиться какого-либо толку и узнать что-либо о Кортино и его дочери. В Шербуре им сказали, что корабль герцога Медина несколько недель или даже месяцев тому назад закупал в доках уголь, которого ему не хватило. Но никто не мог сказать, куда он потом отправился; предполагали, что корабль поплыл в Англию.

Известие это не было особенно важным, и друзья поехали дальше. Однако Валентино успел узнать у одного матроса, что корабль называется «La Flecha» — стрела. Он стал расспрашивать, не видел ли кто испанского корабля «La Flecha». Но и его поиски были напрасными. Им нигде не сказали ничего нового.

Продолжая разыскивать Кортино и Долорес, путешественники через Кале отправились в Англию. С каждым днем надежда найти старика становилась все несбыточнее и невозможнее: казалось, след их совершенно исчез.

Прибыв в Дувр, они перевезли лошадей пароходом на материк и поспешили отправиться в Лондон, справедливо предполагая, что герцогу там было намного безопаснее со своей добычей. В Лондоне значительно труднее его разыскать, тем более что никто из троих друзей не знал его настоящего имени!

Путешественники наняли великолепную квартиру на Оксфордской улице, и зная, что им придется долго прожить в Лондоне, обзавелись полным хозяйством. Валентино очень подружился с хозяйкой дома и старался выучиться у нее говорить на английском языке. Он был очень способным малым и скоро стал объясняться с маркизом по-английски, что очень забавляло Олимпио и Филиппо.

Валентино был отличный слуга, и друзья были им очень довольны. Всегда веселый и довольный, он был вполне убежден, что рано или поздно они найдут сеньориту и ее отца.

Вскоре после приезда четырех испанцев в Лондон в Виндзоре были назначены большие конные скачки, на которые съезжалась вся знать. Маркиз и Филиппо решили ехать на скачки не ради удовольствия, а чтобы осмотреть трибуны. Клод надеялся набрести там на след герцога. В этот день было назначено представление в театре «Her Majesty». Друзья разделились, чтобы можно было наблюдать и в театре, и на скачках.

Валентино остался дома, но попросил разрешения ненадолго отлучиться, чтобы расспросить кое-кого об их общем деле. Конечно, он получил разрешение и вместе с тем кошелек с золотыми. Мы увидим, что он будет иметь успех в этот вечер. Он ходил по Сити, отправился к докам, с удивительным терпением интересуясь повсюду об испанском корабле «La Flecha».

Он был уверен, что судно стоит где-нибудь в доке и, заговаривая, расспрашивал матросов в гостиницах и кабаках. Он уже не надеялся узнать что-нибудь достоверное, рассуждая, ' что счастье не всегда достается легко, и хотел уже вернуться домой, чтобы приготовить ужин своим господам, как вдруг случайно увидел в одном из доков испанское судно.

— У меня еще достаточно времени, чтобы успеть поговорить с матросами, — рассудил он, отправляясь осматривать трехмачтовое судно. — Хоть уже и начинает смеркаться, но еще можно наверстать пропавшее даром время.

Валентино получил разрешение пройти на корабль. Поговорив со штурманом об Испании, Валентино спросил у него, стоят ли в настоящее время в Лондоне испанские корабли? Тот ответил, что их здесь довольно много.

— Мы даже видели стоявший в гавани, испанский пароход, — сообщил штурман.

— Испанский пароход? А где он стоит?

— Недалеко от Сутенда! — ответил тот, показывая в сторону Сутенда.

— Не знаете ли вы, как его название?

— Нет, на знаю. Он, кажется, будет зимовать в Лондоне.

Валентино поблагодарил старого штурмана за компанию и поспешил домой, дав себе обещание не говорить господам ни слова о новом открытии, но при первом удобном случае хорошенько разузнать обо всем услышанном сегодня.

Вернувшись домой, он нашел дона Агуадо в кабинете. Тот занимался делами. Вскоре пришли маркиз и итальянец. Клод де Монтолон был взволнован, а Филиппо не мог дотронуться до еды за ужином. Когда Валентино вышел, Олимпио не выдержал.

— Говорите скорее, — воскликнул он, — с вами что-нибудь произошло?

— Ты ничего не узнал о своей возлюбленной? — в свою очередь спросил маркиз.

— Нет, я понадеялся на вас, — ответил Олимпио.

— Per Dio! — сказал Филиппо. — Но мы не можем тебе сообщить ничего приятного.

— Мой ответ еще интереснее! — воскликнул Клод де Монтолон. — Я дерусь на пистолетах.

— С кем? Разумеется, не с герцогом Медина? — спросил Олимпио.

— Нет, нет, мой друг! Не с герцогом Медина, а с герцогом Оссуно! Слушай! Наши сегодняшние похождения были очень интересными! Приехав на скачки в Виндзор, я заметил недалеко от нас экипаж, в котором сидели прекрасная графиня Монтихо с матерью.

— Так она здесь, эта придворная дама Изабеллы? — прервал Олимпио своего друга.

— Она в настоящее время живет в Лондоне; кажется, что с ними приехал герцог Оссуно и Беневенто.

— Оссуно! — 'повторил Олимпио. — Это уж не тот ли Дон-Кихот, не тот ли пошлый франт?..

— Он самый, — ответил Филиппо, осушая стакан вина.

— Мы были очень удивлены, встретив здесь прекрасную графиню; мы с ней заговорили и сели к ней в экипаж. Это очень не понравилось благородному герцогу Оссуно, но мы не обратили на него никакого внимания и продолжали разговаривать. Графиня очень интересуется тобой, потому что ее первый вопрос был о тебе.

— Много чести, — равнодушно сказал Олимпио.

— Вопросы, заданные ею о тебе, еще меньше понравились герцогу, чем наш приход. Едва мы подошли к местам, предназначенным для нас у арены, как он стал искать случая придраться ко мне в присутствии обеих дам! Видите ли, я не услышал его первых вопросов!

— Per Dio, я удивлялся твоему хладнокровию и терпению, Клод, — сказал Филиппо, — у меня очень чесалась правая рука.

— Я ведь тебя очень хорошо знаю, мой рассудительный друг, — сказал Олимпио, положив руку на плечо Клода.

— Наконец, когда герцог, ободренный моим хладнокровием, стал говорить о малодушии, которое нас выгнало из Испании, тогда кровь моя закипела, точно в меня влили яд! Я провел дам в ложи и схватил герцога за руку, заявив: «Вы бездельник, если можете так поносить честных людей, но мы не из рода Оссуно!»

— Браво! Браво! — вскрикнул Олимпио. — Это славная пощечина для Дон-Кихота.

— Он побледнел как полотно, — радостно заметил Филиппо.

— Вы мне дадите удовлетворение за ваши слова, — объявил герцог.

— Вам остается назначить время и место, — проговорил я,

— А на каком оружии мы будем драться? — спросил герцог.

— Я предоставляю вам право выбора.

— Прекрасно, мой дорогой Клод! — воскликнул восхищенный Олимпио. — А графине известна ваша ссора?

— Глупец, вероятно, рассказал ей об этом происшествии; я увидел это по ее глазам, когда мы вошли в нашу ложу, которая находилась напротив их ложи. Маленький Беневенто пришел ко мне с приглашением через десять дней прибыть к воротам Виктории, у Гайд-парка. Оссуно выбрал пистолет и назначил десять шагов расстояния между нами.

— Вот сумасшедший! Ты ведь убьешь его.

— Он теперь будет везде хвастаться своим вызовом, — сказал Филиппо, но в последнюю минуту непременно от него откажется.

— Ну, этому я что-то не верю! Мы будем на месте вовремя, — продолжал маркиз, — во всяком случае, я ему дам знать, кто я такой. Этот бессовестный, пустой человек добивается расположения графини Монтихо, что ей вовсе не делает чести.

— Графиня предпочитает его другим! Она хочет, чтобы ее второй зять был тоже герцогом, — сказал Олимпио. — Я не одобряю вкуса графини… Так вот как! Евгения де Монтихо в Лондоне! Ну, а о Долорес вы узнали столько же, сколько и я!

— Мы везде высматривали и ничего не видели, хотя я все еще не теряю надежды; какой-то внутренний голос мне говорит, что бедная девушка находится в Лондоне, — сказал Олимпио. Ну, друзья мои, наполним стаканы и чокнемся! За наказание дерзкого герцога и за достижение моей цели.

Три друга наполнили свои стаканы, чокнулись, выпили за осуществление задуманных планов и разошлись по спальням, пожелав друг другу спокойной ночи.

Валентино всю ночь не мог заснуть. Новость, сообщенная штурманом, не давала ему покоя. Он был готов даже ночью идти в Сутенд, чтобы увидеть испанский пароход и убедиться, что он и есть тот самый, который они так долго искали. Малому казалось, что, отыскав «La Flecha», можно скорее достичь своей цели.

Через несколько дней друзья получили приглашение от лорда Амингтона выехать с ним на охоту, и Валентино, к своей радости, остался дома. Охота, конечно, будет продолжаться долго, и его господа вернутся домой поздно вечером. Валентино самодовольно потирал руки при мысли, что может целый день потратить на поиски.

Он отдал хозяйке ключи от квартиры и поручил ей передать дону Агуадо, если тот вернется раньше его, что он отправился в Сутенд по весьма важному делу и только вечером будет дома.

Положив в карман кошелек и накинув на плечи свою старую шинель, Валентино отправился в путь. Чтобы скорее добраться в Сутенд, он пошел на вокзал и сел в поезд, который следовал в том направлении.

К полудню Валентино был в городке и, позавтракав в гостинице, направился на берег моря, с нетерпением ожидая, когда найдет пароход. Наконец он увидел мачты и трубы. В гавани стояло около шести пароходов. Их нетрудно было сосчитать, так как они стояли поблизости от бастиона.

Валентино, у которого было очень хорошее зрение, стал читать названия пароходов; первые два были французские; он пошел дальше и вскрикнул от радости, прочитав на третьем пароходе название «La Flecha». Так вот где находится пароход герцога Медина! Оставалось только выяснить, точно ли сеньорита и ее отец находятся в Лондоне. Но куда мог поместить свою пленницу герцог? Как мне это узнать?

Этот вопрос так озадачил преданного слугу, что он, как окаменелый, остановился у парохода. Может быть, старик с дочерью живут на корабле — каюты на нем такие уютные, так роскошно отделаны! А может, они живут в самом Лондоне? Но, не зная, где живет герцог, можно ли разыскать Долорес?

Валентино только узнал, что сеньорита и ее отец находятся в Лондоне. Он опять решил ни слова не говорить своему господину о новом открытии, а сначала основательно разузнать обо всем, что касается Долорес.

Хотя на пароходе была мертвая тишина, но Валентино был уверен, что найдет там кого-нибудь. Вероятно, на нем есть караульный. Прикинувшись туристом, который из любопытства желает осмотреть пароход, он вошел на палубу корабля, который стоял рядом с «La Flecha». В окно каюты он увидел двух матросов, которые собрались играть в карты. Это было для них средство убить время.

Матросы заметили постороннего человека. Из дверей каюты высунулась довольно непривлекательная физиономия и отрывисто спросила:

— Что вам нужно?

— Видишь ли, любезный друг, — сказал Валентино, показывая на пароход «La fiecha», я радуюсь, что нашел в нем своего земляка. Ты не знаешь, кому принадлежит пароход «La Flecha»?

— Герцогу Медина, — ответил матрос.

— Герцог живет в Лондоне?

— Не знаю.

— Есть ли кто-нибудь на его корабле.

— Не знаю.

«Э! Да он хочет отвязаться от меня! Я ведь помешал ему играть! Вероятно, он выигрывает», — подумал Валентино, но все же не отступил.

— Не знаете ли у кого я могу узнать, где живет герцог! Меня это очень интересует! Я ведь сам испанец.

— Слышал, только оставьте ваше любопытство! Здесь никто не может вам ничего сказать интересного. Ступайте немного подальше, там вы увидите рыбачьи хижины.

— Что из этого?

— Я слышал, что герцог, хозяин того корабля, часто посещает хижины рыбаков, — сказал матрос, быстро захлопнув дверь.

Глаза Валентино заблестели от радости. Под этими хижинами рыбаков что-то скрывается! Глупец! Он ничего не хотел рассказать мне и наконец проговорился о самом важном деле! Однако скорее в путь! До хижин недалеко, до сумерек остается еще целый час, и я вовремя возвращусь домой! Вперед!

Валентино сошел с корабля и направился по берегу, с нетерпением ожидая, когда покажутся рыбачьи хижины. Но до них идти пришлось намного дольше, чем он предполагал. Солнце уже село, когда Валентино увидел вдали луга, деревья и хижины рыбаков. Вокруг не было видно ни одного человека.

Но Валентино был уверен, что сегодня он узнает все, что ему нужно! «Если бы удалось найти сеньориту, — думал он, — как бы было хорошо сегодня принести моему господину эту радостную весть».

Эти мысли заставили его прибавить шагу. Скоро он подошел к низким хижинам рыбаков. У дверей первой из них пожилая женщина стирала грубое белье. Валентино поклонился. Женщина едва взглянула на него и слегка кивнула головой.

— Вы, вероятно, знаете всех здешних жителей, — спросил Валентино.

Женщина пожала плечами, показывая, что она его не понимает. Положение Валентино, в которое он попал, было не совсем приятным, но он совсем не огорчился. Вынув из кошелька золотой, он повторил вопрос. Деньги произвели желаемый результат. Женщина стала сговорчивей и начала понимать его слова.

— Да, милорд, я состарилась здесь и знаю всех, — ответила она, стараясь выражаться, как можно понятнее.

— Вот вам за труды, — сказал Валентино, подавая ей три золотых, скажите мне, не здесь ли живет молодая сеньорита со стариком отцом?

Женщина покачала головой.

— Сеньорита со стариком отцом, — повторила она, давая этим понять, что поняла вопрос Валентино, — я ничего не слышала про них.

— Приезжают ли к вам экипажи?

— О, да, милорд, много экипажей! Они приезжают к старухе Родлоун.

— К старухе Родлоун, — повторил Валентино.

— А, я понимаю, что вам нужно! — вскрикнула женщина, — вы, вероятно, хотите пробраться к старухе, у которой заключена молодая прекрасная девушка, но про старика я не слыхала ничего.

— Кто такая старуха Родлоун?

— Не доверяйтесь ей, милорд; ей нельзя доверяться, хотя много знатных гостей приезжает к ней, чтобы погадать и узнать свою судьбу. Никто не ведает, что она делает с девушкой. Некоторые из наших рыбаков слышали, как та распевает песни на чужом языке.

— Спасибо тебе, добрая женщина! Где дом старухи Родлоун?

— Ступайте в ту сторону по берегу моря и вы как раз увидите слуховое окно домика старухи.

— У этого окна иногда можно увидеть девушку?

— Да! Но смотрите не попадитесь старухе!

Валентино еще раз поблагодарил женщину и пошел дальше. Все, что она сообщила ему, не оставило в нем никакого сомнения, что он найдет сеньориту и скоро все выяснится.

Уже стемнело, когда он приблизился к домику старухи. Из-за деревьев виднелось слуховое окно. Валентино осторожно подошел к домику.

«Если эта сеньорита, которую старуха держит взаперти, действительно та, которую разыскивает мой господин, — подумал Валентино, — то я должен быть очень осторожен, а то меня могут заметить, и герцог ночью перевезет свою пленницу в другую тюрьму».

Валентино хотел сначала только убедиться, а потом предоставить пути для ее освобождения своему господину, рассуждая очень логично, что его господин в состоянии приложить лучшие средства для освобождения девушки, чем он.

Он был рад туману, который поднимался с моря и мешал различать предметы. Валентино взобрался на дерево, откуда мог ясно видеть весь дом. В слуховом окне не было и следа человеческого присутствия.

Валентино поднял с земли несколько еловых шишек и осторожно стал бросать их мимо окна, надеясь, что если в комнате кто-нибудь есть, то он наверняка должен заметить его проделку.

Действительно, через несколько секунд в окне показался женский облик. Валентино, не слезая с дерева, стал кланяться девушке, но та, как ему показалось, не замечала его пантомимы. Разве что подойти поближе? В нижних окнах, задернутых красными занавесками, ничего не видно.

Наконец Валентино решился слезть с дерева. Девушка заметила в тумане его фигуру и прислонилась к стеклу. Валентино снова поклонился; она открыла окно.

— Позвольте спросить, — обратился он тихим голосом, — не вы ли сеньорита Кортино?

Он говорил по-испански. Это было безопаснее на тот случай, если бы кто-нибудь их мог услышать.

Девушка боялась отвечать. Долорес была очень застенчивой. Она сразу приняла высокого Валентино за Олимпио, иначе кто мог здесь узнать ее имя! Сердце ее наполнилось невообразимой радостью и надеждой. Олимпио пришел освободить ее, спасти ее! Но как ему ответить, ведь старуха может услышать их разговор! Она сделала знак Валентино, чтобы он ее подождал.

Валентино был уверен, что это та сеньорита, которую ищет его господин. Она, казалось, хотела что-то ему передать. Между тем совсем стемнело, и Валентино мог смело подойти к окну и не быть замеченным старухой.

Раздался легкий стук; Долорес давала ему знать, чтобы он был очень внимательным. Перед ним на землю что-то упало. Он нагнулся и поднял толстый, сочный лист алоэ или кактуса, на котором девушка за неимением бумаги написала ответ.

В темноте невозможно было различить слова, нацарапанные на листке иглой. Валентино поклонился по направлению окна и пошел обратно. Он нарочно шел по берегу моря, хотя и была более короткая дорога домой.

Добравшись до городка, он поспешно подошел к фонарю, вынул из кармана лист кактуса и прочел следующее:

«Спаси меня, мой Олимпио! Здесь действительно заключена твоя Долорес!»

Валентино очень обрадовался. Он пожалел только, что у него нет крыльев, чтобы скорее принести своему господину эту радостную весть. Он сел в поезд, чтобы поскорее добраться в Лондон. До сих пор, после долгих напрасных усилий, его поиски шли как нельзя лучше — но в последнюю минуту слуга дона Олимпио был вынужден отказаться от успехов своих поисков. В следующей главе мы узнаем, как это случилось.

Вернемся же, однако, на некоторое время в тот вечер, когда к старухе Родлоун приехала знатная дама и когда началась интрига герцога Медина.

Первым признаком этой интриги было следующее обстоятельство. Пока Валентино путешествовал из Лондона в Сутенд, его господину пришло письмо. Когда Олимпио вернулся с охоты домой, ему подали душистую, элегантную записку. Он сломал печать. Письмо было написано по-испански красивым, тонким почерком. Вот что было написано в этом письме:

«Мой благородный дон! Одна неравнодушная к вам особа просит вас в будущую субботу в одиннадцать часов вечера прибыть на Цельзийский мост. Она сообщит вам радостную и интересную новость. По приезде туда ступайте прямо к парку Ватерлоо». Эта изящная записка была без подписи.

— Странно, — пробормотал Олимпио, рассматривая этот красивый женский почерк.

— Насколько я знаю, это очень отдаленное, безлюдное место, — заметил маркиз.

— Я начинаю догадываться, от кого эта записка; от этой записки сердцу Олимпио угрожает опасность, — смеясь, пошутил итальянец.

Олимпио осведомился, где сейчас находится Валентино; Хозяйка дома передала ему слова слуги. Напрасно они его ждали — тот не появлялся. Друзья уже начали думать, что с ним случилось какое-нибудь несчастье.