Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 248

Мартикорис был полностью одержим математикой и не заботился об обычных вещах. В то время как Метотикл был другим, он не прочь потратить время на различные вопросы, более того, математика дала ему внимательный ум, так что он вполне способен управлять институтом, организовывать рабочую силу и строить планы, именно поэтому Давос сделал его директором института. В связи с этим Мартикорис поднял обе руки «за».

«Я подумаю об этом». — осторожно ответил Метотикл.

«Теперь я понял принцип действия этой баллисты!» — В этот момент Мартикорис взволнованно подошел к Давосу, указал на чертеж и взволнованно воскликнул: «Смотрите сюда! Самое главное в этой баллисте — это две вещи: одна — это струна, сделанная из крепких сухожилий животных, а другая — это шкив, который может тянуть струну с меньшим усилием. Кроме того, чем длиннее ползун, тем дальше будет дальность его действия, потому что струна будет натянута как можно дальше, и тем с большей силой она отскочит и ударит по камню… Я думаю, что сиракузы очень глупы, так как они использовали только одну систему шкивов, которая слишком проста и сложна в использовании. На самом деле, если сделать набор шкивов и закрепить их на конце ползуна, то будет намного легче тянуть струну к концу ползуна. Дайте мне лучших плотников и материалы, и вскоре я смогу сделать баллисту лучше, чем они!».

Уверенный взгляд Мартикориса удовлетворил Давоса: «Я только что сказал Метотику, что собираюсь отправить инженерных техников из инженерного лагеря Легиона в Институт Математики в качестве твоих помощников, а в Теонии есть лучший скот в западном Средиземноморье — луканский скот, который может в любое время поставлять тебе много высококачественного говяжьего сухожилия.»

«Отлично!». — С этими словами Мартикорис взял рисунок и вышел.

«Мартикорис, у меня есть идея». — Давос торопливо остановил его: «Если баллиста сможет точно сказать, куда упадет камень, прежде чем выстрелить, то это будет полезно для стрелка, чтобы точно попасть в цель».

«Это…» — Что касается предложения, выдвинутого Давосом, Мартикорис и Метотиклс не сочли его дополнительным бременем, напротив, они начали думать над ним.

«У меня есть еще одна идея». — Давос серьезно сказал: «Я думаю, что независимо от того, сколько силы мы используем и под каким углом бросаем предмет, траектория предмета в воздухе должна быть такой...». — Давос вытянул палец и нарисовал в воздухе различные дуги.

Мартикорис и Метотикл смотрели на движущийся палец Давоса и были погружены в свои мысли.

«Если нет ветра и земля находится на одном уровне, а центром является наивысшая точка траектории брошенного предмета в воздухе, то две стороны траектории при сложении должны пересекаться». — Давос сказал спокойным тоном.

Оба они были шокированы и внезапно заволновались.

«Подождите… архонт, это… Аид снова дал вам откровение?!». — заикаясь, спросил Метотикл. В прошлом было несколько подобных ситуаций, когда Давос разговаривал с ними обоими, он время от времени выдвигал какие-то новые идеи, которые впоследствии подтверждались, и каждый раз это позволяло им обоим достичь прорыва в изучении математической теории, а также значительно расширить свои знания.

«Можете и так думать». — Давос загадочно улыбнулся.

«Идем! Давайте! Теперь нарисуйте траекторию, чтобы мы могли рассмотреть ее поближе!». — Мартикорис взволнованно взял Давоса за руку и, ничего не говоря, вышел на улицу.

Давос понял, что он имел в виду. Пол в гостиной был вымощен мрамором, так что, естественно, рисовать они могли только на грязи во дворе, поэтому он последовал за ним из гостиной.

***

«Мама, посмотри! Отец что-то делает в твоем саду вместе с кем-то и наступил на все твои цветы!» — Синтия указала на Давоса и крикнула.

«Тсс!». — Хейристойя сделала жест тишины и прошептала: «Не разбуди брата».

Она подошла к окну, посмотрела вниз и слегка нахмурилась, затем обернулась и сказала с улыбкой: «Ничего страшного. Твой отец и его друзья разговаривают о математике».

Хотя Херистойя любит свои цветы, она женщина, которая никогда не скажет что-то не то своему мужу на людях.

«Что такое математика?». — с любопытством спросила Адорис, сидевшая рядом с ней.

«Это очень интересное знание, твоя сестра скоро его освоит». — с улыбкой ответила Хейристойя.

«А можно мне тоже пойти в школу?». — с тоской спросила Адорис. (E/N: Буду чередовать слова «школа» и «академия»)

«Конечно». — Херистойя погладила его по голове: «Но ты еще молод, так что тебе придется подождать еще год».

«Я не хочу ждать! Я хочу пойти в школу вместе с сестрой прямо сейчас!». — недовольно сказал Адорис.

«Брат, перестань создавать проблемы! Слушай, что говорит мать, или я не позволю отцу рассказывать тебе сказки на ночь!». — Как только она это сказала, Адорис, хотя и надулся, но затих.

«Мама, а это действительно хорошо — ходить в школу и учиться с мальчиками?». — нерешительно спросила Синтия у Хейристойи. В это время Синтии было семь лет. Согласно греческой традиции, девушка могла выйти замуж в 16 лет, поэтому она уже знала о многих вещах. С детства ее биологическая мать учила ее, как быть хорошей женщиной в греческой семье. По ее впечатлению, мать никогда не выходила из дома, но теперь ей придется учиться со многими мальчиками на людях год за годом, день за днем, что заставляло ее чувствовать себя немного неловко.

Хейристойя притянула Синтию к себе, расчесала ее длинные, немного беспорядочные волосы и мягко сказала: «Дитя, знаешь ли ты, как тебе повезло?! Кроме Теонии, такие девушки, как ты, в других греческих городах-государствах большую часть жизни проводят в своих домах. Они заняты воспитанием детей и домашними делами, и даже не знают, что такое внешний мир. Они не видели ни спортивной игры, ни драмы, ни даже моря. Хочешь ли ты, чтобы твоя жизнь в будущем была такой же, как у них?!».

Синтия в страхе покачала головой.

Хейристойя эмоционально продолжила: «Твой отец — великий человек! Он приложил все усилия, чтобы убедить Сенат предоставить вам, девочкам, такие же возможности для обучения, как и мальчикам. В то время не только ты, но и девочки из семей других граждан будут ходить в школу. Синтия, ты не будешь одна в школе. Поэтому ты должна хорошо учиться и доказать, что женщины ничем не хуже мужчин. Не дай усилиям твоего отца оказаться напрасными!».

Синтия кивнула головой.

На самом деле, хотя общественные обычаи недавно поднявшегося Союза Теонии отличаются от обычаев других греческих городов-государств и более открыты для женщин, когда Давос предложил «разрешить девочкам ходить в школу вместе с мальчиками» в сенате, против него выступили многие государственные деятели.

Давос смог убедить их только с помощью фразы, которая нашла отклик у всех: «Разрешив дочерям граждан Теонии посещать школу, они не только смогут получить больше знаний и навыков, но и научатся ладить с мальчиками. Знания сделают их более культурными, более сдержанными и более умными. Когда они вырастут и выйдут замуж, у них будет больше общих тем и увлечений со своими мужьями, что уменьшит вероятность того, что их мужья отправятся на поиски борделей, и обеспечит стабильность семьи. Это также поможет им мудро вести семейные дела и не быть обманутыми хитрыми рабами. Это также позволит им лучше воспитывать своих детей, чтобы будущие граждане Теонии могли выработать хорошие привычки в раннем возрасте, что жизненно важно для всей их жизни!».

***

В нашу эпоху, из-за отсутствия электрического света, большинство людей ложатся спать, как только стемнеет, за исключением нескольких богатых людей, которые продолжают работать при свечах. Поскольку они рано ложатся спать, то и встают рано утром, часто после того, как прокричит петух. Но что касается прилежных теонийцев, то большинство из них встает гораздо раньше, часто еще до рассвета, когда звезды еще светят в ночи, чтобы начать готовиться к работе. Только дети не любят рано вставать и начинают умываться только после того, как их позовут родители.

Однако сегодня тринадцатилетний Патрокл встал очень рано. Наскоро умывшись, он помог матери испечь хлеб, за что мать была ему очень благодарна: Ее всегда непослушный сын действительно повзрослел после вторжения в Кротоне.

За обеденным столом мать снова спросила с беспокойством: «Клус, ты действительно не хочешь, чтобы я отправила тебя в ака… академию?».

Патрокл покачал головой, как погремушкой: «Нет! Когда пришли парни из Кротона, я один отправил послания в несколько близлежащих деревень! Даже дядя Агилас похвалил меня как воина. Я уже достаточно взрослый, и академа находится в городе, если мне все еще нужно, чтобы ты посылал меня, это было бы неловко».

«Но…». — Как только мать произнесла эти слова, ее прервал отец Патрокла — Периандор: «Пусть идёт один!».

Периандор серьезно посмотрел на Патрокла: «Когда ты придешь в школу, ты должен слушать учителя, делать то, что тебе говорят, и если ты не будешь хорошо работать, я тебя побью!». — Его неграмотный отец, естественно, надеется, что его сын сможет хорошо писать и у него будет лучшее будущее, но он не может сказать ничего лучшего, чтобы ободрить его, поэтому он может только использовать свой обычный тон, чтобы напугать сына. Однако Патрокл, который часто переговаривается, ловко ответил: «Я знаю, отец!».

Когда Периандр удивился, раздался стук в дверь: «Кто там?».

«Это я».

«Дядя Агилас!». — радостно воскликнул Патрокл и бросился открывать дверь.

«Сегодня маленькому Клусу пора идти в школу». — Как только Агилас вошел, он с улыбкой коснулся головы Патрокла и сказал: «Я принес тебе школьную сумку, стилус, несколько покрытых воском тренировочных табличек и маленький складной деревянный стул, который ты сможешь использовать для занятий».

***