Онлайн чтение книги Господин Почтмейстер
Глава 8

Около трех часов ночи у крайнего подъезда шестнадцатиэтажки, расположенной напротив торгово-офисного центра, остановился 'Фольксваген'-универсал. Из машины на асфальт выпрыгнул мужчина в темной униформе и черных кожаных перчатках.

Он открыл заднюю дверь универсала и достал оттуда длинный узкий кейс, чуть больше метра в длину.

Без проблем вскрыв кодовый замок парадной, мужчина шагнул в лифт. Через несколько минут он ступил на крышу здания. Оглянувшись, мужчина подошел к краю крыши и вынул из кейса тяжелую, сложенную пополам, пятизарядную полуавтоматическую снайперскую винтовку В-94, весьма серьезное оружие, предназначенное для поражения на расстояниях до двух километров живой силы и легкобронированной техники штатными пулеметными патронами калибра 12,7х107. Сняв защелку, размещенную на задней части ствольной коробки, он отбросил влево и вперед ходящий на шарнире ствол, укрепил на левой стенке ствольной коробки специальный оптический 13-кратный прицел и приготовил винтовку к стрельбе. Затем мужчина лег на поверхность крыши, расставил ноги для упора, навел оружие на темную полосу, расположенную между одиннадцатым и двенадцатым этажами торгово-офисного центра.

- Держи ответку, почтальон, - пробормотал стрелок. Он машинально облизал кончиком языка внезапно пересохшие губы и принялся методично вгонять пули в шершавую поверхность противоположенной стены...

Меня разбудил сигнал тревоги. Быстро определив с помощью защитной системы, что стрельба ведется с крыши шестнадцатиэтажки, находящейся напротив, я включил режим круговой переадресации энергии в то же самое место, откуда велась стрельба, выставив диаметр четыре метра, в центре которого находился стрелок. 'Кому это ночью не спится? - сонно подумал я. - Наверняка, это один из обиженных на меня. Скорее всего Зверь'.

Я широко зевнул и снова лег в кровать, медленно погружаясь в сон...

...Он приходил ко мне несколько дней тому назад. Коренастый крепыш в безукоризненном костюме от 'Версаче' и ослепительно белой, расстегнутой на верхнюю пуговицу, рубашке.

- Я надеюсь, вы знаете, кто я, - многозначительно сказал он, усевшись в кресло для клиентов. Перед этим посетитель тщательно вытер место для сидения таким же ослепительно белым носовым платком.

- Предположим, что знаю, - металлическим голосом ответил я, сидя за столом по другую сторону непроницаемого бронированного стекла. - Вы - профессиональный киллер по кличке Зверь и мне почему-то кажется, что заказчики перестали вам доверять - вы совершенно не справляетесь с работой, за которую беретесь. У вас есть ко мне какие-то вопросы?

- Вопросов нет. Есть предложение, от которого вам лучше не отказываться, - еще более многозначительно произнес посетитель. - В противном случае я могу рассердиться...

- Очень интересно, - оживился я. - Нельзя ли поподробнее?

- Мне кажется, вам стоит сменить климат, - приказным тоном сказал Зверь. - Почему бы вам не перебраться в Лондон или Париж? Ливерпуль, Лувр, Ривьера... Есть много мест в этом мире, где вам стоит побывать. Вы со мной согласны?

- Возможно. Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я навсегда покинул столицу. Ведь именно в этом заключается ваше предложение?

- Абсолютно, - высокомерно кивнул наемный убийца. - Тут и думать особо нечего, так что решайте быстрее, у меня дела, знаете ли...

- Мне все же надо поразмыслить, - я ненадолго умолк, с любопытством разглядывая наглеца. Выждав несколько минут, я с сожалением произнес: - Увы, никак не получится. Вынужден вас огорчить - мое незримое присутствие еще долго будут испытывать на себе люди вашей профессии. Настоящая безработица на столичном рынке киллеров еще впереди со всеми ее неизбежными атрибутами: снижением спроса на услуги и катастрофическим падением авторитета самих исполнителей. Великая Американская Депрессия конца двадцатых - середины тридцатых годов - это просто детские шалости по сравнению с тем, что предстоит испытать вам и вашим собратьям по бизнесу в ближайшем будущем.

Посетитель заиграл желваками и процедил:

- Вы сами напросились. Залипуху не надо было лепить эту. Я вам быстро выпишу билет в один конец, и глазом не успеете моргнуть! Готовьтесь к ответке!

- У меня к вам встречное предложение. Почему бы вам не заняться чем-то другим? Переквалифицироваться в управдомы, например... или получить специальность монтажника-высотника, поскольку высота вам не страшна... или закончить курсы кройки и шитья, в конце концов! Последнее вам в жизни бесспорно пригодится - в местах не столь отдаленных вы будете чувствовать себя, как рыба в воде. Помяните мое слово.

- Я - профессионал. Я с идиотами не разговариваю. С идиотами разговаривает моя малышка двенадцатого калибра, - киллер поднялся из кресла, надменно вскинул вверх квадратный подбородок и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью....

Чего уж тут скрывать - я патологически не люблю наемных убийц, но еще больше я не люблю, когда громко хлопают дверью, выказывая тем самым неуважение к хозяину этой двери. А потому на подходе киллера к лифту я включил в коридоре режим беговой дорожки, несущейся в обратную от лифта сторону. Через двадцать минут безуспешных попыток наглеца добраться к лифту, бедолагу прибило к двери моего кабинета. Его шикарный костюм потерял прежний лоск, покрывшись большими мокрыми пятнами, со лба беспрерывно стекали ручейки пота.

- Эй, Почтмейстер! Выключите эту фиговину! - прокричал он, держась за дверь и быстро перебирая ногами.

- Вы забыли сказать 'пожалуйста', - назидательно пролязгал я.

- Не дождетесь! - выдохнул киллер. - Зверя на колени не поставить никогда!

- Мне кажется, вам стоит серьезно подумать о том, что здесь произошло, - я выключил беговую дорожку.

Киллер оттолкнулся от двери, поправил манжеты рубахи и пошатываясь направился к лифту. С моей, абсолютно субъективной точки зрения, в первую очередь ему просто необходимо было бы принять горячий очищающий душ, не экономя на моющих средствах, и в обязательном порядке сменить белье...

Стрелок вставил пятый магазин в почти двухметровую снайперскую винтовку и только собрался нажать на спусковой курок, как вдруг прямо с ночного неба его начали обстреливать крупные светящиеся шары, взрываясь снопами искр. Мужчина глянул по сторонам и непроизвольно поежился.

'Пора уходить, - пронеслось в голове Зверя. - Я только что предупредил этого почтальона, что со мной лучше не связываться. Пускай теперь он еще раз хорошенько подумает над моим предложением...'

Киллер поднялся, сложил пополам винтовку, сунул ее в кейс и спустился к машине. 'Как ни крути, а ответка получилась какой-то слабенькой', - то и дело всплывала в его голове эта явно неутешительная мысль...

* * *

Будильник прозвенел ровно в семь утра. Я открыл глаза и благостно потянулся. Мой взгляд упал на небольшую фотографию, стоявшую на бюро в элегантной рамке. Оттуда мне весело улыбалась моя бывшая жена, призывно подняв вверх руку. Я откинулся назад на подушку и задумчиво улыбнулся, вспоминая, с чего В С Е началось...

А все началось с морга. Да-да, именно с морга... Десять лет тому назад я устроился санитаром в один из районных моргов столицы, не подозревая в тот момент, к какому резкому повороту в моей судьбе это приведет...

В напарники мне дали пожилого седовласого санитара по фамилии Слепнев. С этим замкнутым, постоянно погруженным в себя мужчиной никто не хотел работать - мягко говоря, он был человеком с большими странностями. Тихий опустившийся алкоголик с постоянно тлеющим безумным огоньком в глазах, Слепнев жил в каком-то своем совершенно обособленном мире, никак не реагируя на окружающую его реальность и даже больше - откровенно презирая ее. Как я узнал немного позже, он был ученым-физиком, всю жизнь проработавшем в одном из НИИ и попавшем под сокращение штатов из-за беспробудного пьянства. Первопричиной этого прискорбного явления, по неофициальной версии, был скоропостижный уход из жизни жены. По крайней мере, сердобольная санитарка из родильного отделения, проживавшая в одном доме с ним, утверждала, что именно это и подкосило Слепнева...

- Так вы, говорят, бывший десантник, - безо всякого выражения на лице равнодушно произнес Слепнев в первый мой рабочий день, в момент нашего знакомства. Затем он умолк и удалился. Ближе к обеду Слепнев снова подошел ко мне и так же равнодушно продолжил: - Николай Игнатьевич. Выпьем?

Я пожал плечами и принес из ларька чекушку. Мы молча выпили.

На следующий день Слепнев заметил меня только к вечеру:

- Эй, десантура, за второй день знакомства надо бы опрокинуть. Вы как?

Я сбегал в ларек. Мы опрокинули. Я сбегал еще раз, разлил по стаканам водку.

Слепнев дернул меня за рукав и шепотом спросил:

- Ты знаешь, какой у меня знаменитый тезка по имени есть? Угадай!

Я молча покачал головой.

- Эх, десантура... - неожиданно подвел черту под разговором Слепнев. - Тлен все и иллюзия полная... Может, хоть небо не обманет...

Неделю он меня не замечал. Или почти не замечал. Изредка я ловил на себе его косые изучающие взгляды. Но когда я заговаривал с ним, Слепнев равнодушно смотрел как бы сквозь меня. По всей видимости, его мозг настолько был занят глубинными мыслительными процессами, что к концу недели старший фельдшер сделал ему замечание:

- Повнимательнее надо быть, Николай Игнатьевич! Здесь вам не НИИ! Здесь люди к вечности готовятся!

Это почему-то очень развеселило Слепнева. Он вдруг вышел из состояния оцепенения, раскатисто захохотал и, подойдя ко мне, тихо предложил:

- Прошу после смены ко мне. Спиртное за вами. Проверим, насколько у вас развито абстрактное мышление.

Я изумленно кивнул головой, соглашаясь.

- Две поллитровки и бутылек пива захватите с собой, - уточнил Слепнев. - Когда талант есть, его ничем не скроешь, он сам в дело просится, - задумчиво добавил он. - К восьми приходите. Опозданий не терплю, десантура...

Квартира у Слепнева оказалась двухкомнатной, просторной и на удивление ухоженной.

- Семь лет уже один, - нехотя сказал хозяин, проводив меня в гостиную и усадив в старенькое, но опрятное кресло. - С тех пор, как жена представилась. Скоро и мой черед...

Слепнев подошел к находившемуся в углу серванту. На серванте в ряд стояло три больших портрета.

- Вот Любаша, жена, умница редкая, понимала меня, как никто другой, - он указал на фотографию русоволосой женщины. - Вот Андрей, сын, - с портрета смотрело лицо совсем юного парня в военном кителе, тельняшке и с залихватски заломленным набок голубым беретом, украшенным эмблемой воздушно-десантных войск, - погиб в Афганистане, в июне 1985 года... хороший парнишка был, путевый, тоже десантник, как и вы...

Я понимающе склонил голову, выразив таким образом свое соболезнование.

- А вот и мой учитель, - Слепнев показал на портрет, стоявший чуть в сторонке от двух остальных. - Узнаете?

Я напряг память: мужчина с портрета кого-то мне напоминал, где-то я уже видел эту склоненную вбок голову, пробор густых темных волос посередине, элегантные усики, пронизывающие умные глаза...

- Николо Тесла, - неуверенно произнес я. - Фотография из учебника по физике, не помню точно за какой класс.

Слепнев слегка оживился:

- Неплохо. Очень неплохо. Я бы даже сказал - впечатляет.

Он подошел к незатейливо сервированному столу в центре гостиной:

- Пора закрепить. Милости прошу. Помянем ушедших от нас...

Мы подняли рюмки и молча выпили.

- Я навел о вас справки. Отзывы весьма благоприятные. Вы ведь после школы нигде не учились? - Слепнев требовательно глянул на меня.

- Нет, - я опустил пустую рюмку на стол. - Как-то не вышло.

Хозяин внезапно улыбнулся:

- Пустяки. Никогда не поздно. Главное - созреть... Чего же вы ждете? Наливайте. Подымем за завтрашний день.

Мы выпили за будущее.

- Перейдем к тестам, - Слепнев положил на стол шахматы. - Вы как, владеете этим искусством?

- На твердый неуд, - честно ответил я.

- Не беда, - ободрил меня хозяин. - Раскладывайте фигуры. И не бойтесь мыслить. Охватывайте внутренним взором все поле битвы, прислушивайтесь к своей интуиции.

После пяти партий, четыре из которых я проиграл, а пятая закончилась патом, Слепнев погрузился в продолжительное раздумье. Наконец он вышел из него и совершенно осмысленно посмотрел мне в глаза.

- Итак, что вы знаете о работах Николо Теслы? - задал вопрос Николай Игнатьевич и сам же ответил на него: - Ничего.

Я согласно кивнул.

- Что знаю о работах Николо Теслы я? - хозяин квартиры поднялся из-за стола и в волнении прошелся по гостиной. - Я знаю о его работах все!.. Или почти все, что суть не важно. Важно другое - хотите ли и вы узнать об этом? Хотите ли и вы прикоснуться к разгадке тайн этого великого ученого, как это сделал я? Да-да, перед вами открываются блестящие перспективы! Вы можете узнать то, что больше не известно никому в этом мире!

Я ошеломленно пожал плечами. Перспектива, нарисованная моим собеседником, меня крайне заинтриговала - я уже давно где-то в глубине своей души интуитивно осознавал, что мне уготован другой жизненный путь, не тот, которым до этих пор жил я, инертно плывя по течению. Мой разум истосковался по твердой пище, он жаждал ежедневных и серьезных мыслительных нагрузок - и это являлось для меня бесспорным фактом.

Слепнев продолжил:

- Вы не получили в свое время высшего образования - меня это вдохновляет! Чистый лист бумаги - что может быть прекраснее для того, кто жаждет покрыть его своей мыслью, воплотив эфемерную субстанцию в материальные ряды строк и линий? Решайтесь - и в моем лице вы обретете мудрого и знающего учителя, а в вашем я обрету благодарного ученика!

- Мне надо подумать, - после долгого молчания ответил я. Затем я посмотрел на портрет парня в берете воздушно-десантных войск, в таком же берете, что хранился у меня в шкафу, и неожиданно для себя сказал: - Я согласен. Что для этого нужно?..

Николай Игнатьевич Слепнев умер через год и семь месяцев. 'Цирроз печени' - поставили диагноз соседи. 'Пришло время' - поставил диагноз я.

На похоронах нас было трое: я, сердобольная санитарка из родильного отделения и мой бывший школьный учитель физики, оказавшийся другом детства покойного. 'Так вот у кого Николай Игнатьевич наводил справки, - подумал я тогда. - Как все же тесен мир!'

Я выполнил последнюю волю Слепнева, продав квартиру, которую он завещал мне, и все деньги перечислив в фонд помощи инвалидам-афганцам.

Раз в год, сразу после Пасхи, я приходил на кладбище и возлагал цветы сразу на три могилы, расположенных в ряд: Николая Игнатьевича, его жены и их сына.

...Слепнев оказался великим ученым. Я это понял намного позже, разбирая его дневники. Самое главное - он указал мне путь и дал ту правильную основу знаний, без которой просто невозможно обойтись...

Я устроился еще на одну работу. Я тратил все заработанные деньги на приобретение оборудования и на опыты. В конце концов моя жена не выдержала и ушла, оставив мне прощальную записку: 'Мне тяжело было жить с неудачником, но я терпела. Когда же неудачник вообразил себя гением, мое терпение лопнуло...'

Это произошло ровно пять лет назад, двадцать четвертого апреля... С тех пор мы не виделись... А еще через год напряженной работы я вплотную подошел к воплощению мечты своего учителя в реальность...

Я отогнал воспоминания, поднялся с кровати и прошел в тренажерный зал. Часы показывали 7.25 утра...